Страница:
Он не стремился к показухе, к демонстрации своих достижений. Он никогда не проявлял радости при осознании своего богатства и силы.
На самом деле, он лично не был так богат, как мог бы быть. Среди персонала, работающего на его заводах, было очень много высококвалифицированных работников, которые имели гораздо большее, чем у самого Лу-Маклина, состояние, которого они добились благодаря своим усилиям. И многие из них имели оклад, во много раз превышающий доход Лу-Маклина.
Богатство как таковое не привлекало Лу-Маклина. Огромные суммы, которые он получал от производства, снова возвращались в производство. Или же заработанные им деньги шли на те или иные развлекательные программы. Иногда эти вложения не приносили дохода, тогда деньги практически не возвращались. Но, несмотря на то, что чистых доходов не было, этих денег было более чем достаточно для увеличения капиталов предприятий и развития производства.
Лу-Маклин очень редко уделял внимание тому, что касалось его самого. Он целиком отдавался бизнесу, осуществлению раскола, который он задумал много лет тому назад. Хотя иногда находилось нечто такое, что возбуждало его интерес. Но, в любом случае, такое случалось довольно редко.
После того дня он долго не встречался с Бестрайтом. Оба были слишком заняты, чтобы поддерживать между собой личный контакт. По большей части они общались при помощи машин, той сложной электронной коммуникационной системы, которую разработал Лу-Маклин, чтобы иметь возможность вести частные разговоры с людьми, общение с которыми было для него наиболее важным.
Приехав, Бестрайт был сильно удивлен, когда увидел, как мало изменился офис на Ивенвейте. Когда-то очень впечатляющий, теперь он казался пустым и заброшенным. Его собственный офис на Реставоне был куда более внушительных размеров, а оборудование куда более современным и солидным. Увидев два этих офиса и сравнив их, посторонний наблюдатель имел полное основание заключить, что это Бестрайт является хозяином, а Лу-Маклин — наемным работником.
— Что случилось? — спросил Лу-Маклин своего ассистента.
— Я занимался бизнесом в Некролиоусе, что находится на южном континенте… — начал Бестрайт.
— Я знаю.
— …и я думаю, что нам следует поговорить об этом с глазу на глаз, — и Бестрайт положил на стол перед Лу-Маклином лист, отпечатанный на принтере. — Это телекс, получен недавно из бюро по операциям на Терре, точнее говоря, из секции социальных переписей, занимающейся также социальными статусами, — и Бестрайт повернул лист бумаги. — Посмотрите вот здесь, в шестнадцатой колонке под увеличителем.
Лу-Маклин засунул лист в увеличитель. Каждая точка на листе содержала тысячи буковок, а на листе таких точек были тысячи и тысячи.
— Посмотрите вот здесь, под буквой "Л", — настойчиво советовал ему Бестрайт.
Там, под этой буквой, было его, Лу-Маклина имя в окружении легальных, находящихся на высоте восьмого класса.
— Вы поднялись выше черты, отделяющей верхнюю десятку, сэр. Примите мои поздравления в связи с вашими достижениями.
Лу-Маклин вынул лист и отдал от обратно Бестрайту. Затем он вновь сосредоточил все свое внимание на компьютерном дисплее. Там была выведена информация, изучением которой он занимался, когда вошел Бестрайт.
— Это ничего не значит для меня.
— Ничего, сэр? Вы уверены? — Бестрайт провел с Лу-Маклином достаточно много времени и хорошо знал его, можно сказать, слишком хорошо знал, чтобы настаивать. Хотя, как он знал, это, скорее всего, вряд ли произвело бы на босса какое-бы то ни было впечатление. Тем не менее это не помешало ему попытаться.
— Я сомневаюсь, есть ли другой такой гражданин в ОТМ, который поднялся бы из нелегального статуса в восьмой класс легального за такой короткий срок. Ведь вам потребовалось на все это лишь двадцать лет, сэр.
— Двадцать лет, — Лу-Маклин оторвал свой взгляд от компьютерного экрана и посмотрел в сторону. — Неужели прошло уже двадцать лет?
— Да, сэр, — ответил Бестрайт несмотря на то, что знал, что вопрос был риторическим.
Лу-Маклин повернулся и уставился на него. При этом его глаза были широко открыты. Бестрайт научился выдерживать этот взгляд. Но больше никому это было не под силу.
— Мы сделали довольно много за эти двадцать лет, не так ли, Бестрайт? — спросил Лу-Маклин, глядя на своего ассистента.
— Нет, сэр. Не мы сделали. Это вы сделали. А я здесь не при чем.
— Нет, я не смог бы сделать это без тебя, Бестрайт, — одобрительным тоном промолвил Лу-Маклин.
— Нет, сэр, вы смогли бы. И причем, довольно легко, мне кажется.
— Я не льщу себе и наполовину, как делаешь это ты, — и он сделал указательный жест на лист, усыпанный мелкими точками. — Мне всего этот не нужно. Я никогда не гнался за статусом. Мне все равно, в восьмом я классе или нет. Я не обратил бы никакого внимания, даже если бы попал в первый класс.
— Я знаю это, сэр, но все-таки мне казалось, что вам будет интересно это узнать, — Бестрайт нарочно говорил таким голосом, будто был слегка задет.
— Я предполагал, что обладаю таким статусом, — сказал Лу-Маклин умиротворяюще. — Мы не зря работали, — и он откинулся назад на спинку стула и стал размышлять вслух.
— И-ди. Усадьба. Президент и главный пайщик в производстве инструментов Полпокузла. Он имеет семь больших заводов в Зулонге. Он отказывается разговаривать с кем бы то ни было ниже десятого класса и совсем не разговаривает с представителями. Старый проницательный ум. Вот почему я никогда не пытался купить его раньше. Да, статус восьмого класса может доказать, какую пользу он способен приносить, этот статус. Спасибо, что сообщили мне об этом.
— Добро пожаловать в восьмой класс. — Ассистент, который был старше Лу-Маклина, постоял в ожидании еще минуту, а затем развернулся и вышел из комнаты. У него были кое-какие дела. Его присутствие требовалось в Некролиоусе, а затем в Реставоне и Мэтриксе. Ему приходилось по делам службы много ездить и он, признаться, устал от этих постоянных передвижений. Но эти путешествия были необходимы. Кроме него, некому было поручить эту деликатную работу с персоналом. Не все можно было сделать при помощи компьютеров. Все-таки в некоторых областях люди были еще незаменимы.
Он оглянулся и посмотрел на Лу-Маклина, снова вперившего взгляд в небольшого размера компьютерный экран. И Бестрайту стало ясно, что он так и не понял этого большеголового с нежным голосом манипулятора миров. Так же далек он был от понимания и того мужчины, каким Лу-Маклин был двадцать лет назад.
Земля была чистой и свежей. Лу-Маклин получал наслаждение от прогулок по паркам, которые были расположены вокруг труб Кларии. Он получал так же много удовольствия от желанных усовершенствований, которые способствовали очищению пейзажа и атмосферы, как от одиночества и физических упражнений.
Хотя много лет прошло с тех пор, как его компания взяла на себя инициативу по очистке Кларии от загрязнений, среди граждан города до сих пор было много таких, которые не привыкли к мысли, что можно гулять за пределами города без защиты. Они до сих пор носили противогазы и защитные очки, которые были прикреплены к одежде специально предназначенными для этого ремнями.
Среди идущих ему навстречу прохожих были в основном молодые, то есть дети и подростки, которые выросли без врожденных страхов и не испытывали никаких сомнений по поводу качества очистки.
Они не узнавали, конечно, Лу-Маклина, хотя хоть сколько-нибудь внимательный взрослый должен был бы узнать его. Но такое положение вещей вполне устраивало самого Лу-Маклина. Оно давало ему возможность изучать всегда вызывавшее у него интерес молодое поколение, чья легкомысленная деятельность, как он с огромным интересом для себя обнаружил, никогда не была чертой его собственного характера. Лу-Маклин, в сущности, никогда не был молодым.
С иронией он снова начал думать про себя. О, сколько медалей и призов, какая слава посыпалась на него после того, как компания под его руководством произвела очистку окружающей среды! Спаситель хорошей жизни, очиститель Кларии, — вот как звали его. Мужчина, благодаря благотворительности которого огромный индустриальный город превратился в цветущий луг, спокойно прошелся по парку еще раз. Он прошел там, где и следует прогуливаться человеку, там, где теперь не было ни пластика, ни металла.
Конечно, его действиями двигала отнюдь не благотворительность и далеко не милосердие.
Он вспомнил ворчание и сердитые послания, которые получал от своих коллег, гигантов индустрии Кларии. Никто из них не представлял себе, как велики его интересы во внешних мирах. Лу-Маклин заставил провести определенное количество обширных и дорогих изучений миров, таких, как Терра и Реставон, где загрязнение было ликвидировано или, на худой конец, хотя бы взято под контроль. Результаты исследований получились очень интересными.
В каждом случае исследования обнаружили, что производительность труда любого из рабочих там была гораздо выше, чем в таких отравленных мирах, как Ивенвейт и Фотонер. Исследования открыли следующую простую закономерность: чистый воздух и чистая вода дают более высокую производительность труда, а следовательно, и гораздо большую выгоду.
Поэтому большая работа по очистке окружающей среды, которую он затеял, была произведена отнюдь не от того, что он горел желанием сделать из Кларии более подходящее для нормальной жизни место и не из-за каких бы то ни было гражданских чувств или филантропических интересов. Просто Лу-Маклин стремился повысить доход, который он получал от своих предприятий через повышение производительности труда рабочих, которые были заняты на его заводах. Ведь, как показывает статистика, здоровый и благополучный рабочий трудится намного лучше. Со временем прибыль, полученная за счет большей продуктивности, с лихвой покроет все затраты, понесенные при очистительных работах.
И все было не так, как он говорил, выступая на ежегодном собрании общества журналистов Кларии, где у него брали интервью. И не так, как он сказал в расчете на славу и призы на собрании, где присутствовала официальная публика и разнообразные организации гражданского толка, не дававшие ему покоя. В сочетании с ранее проводимой им работой в области контроля за преступлениями это новое достижение должно было прочно укрепить его во мнении публики как силу, способную творить добро, воплощенное, к примеру в парках, которые к данному моменту были обильно и по справедливости распределены меж провинциями Ивенвейта.
Те немногие гиганты индустрии, которые знали, в чем дело, скрывали свой цинизм и присоединялись к получению призов. Они восхищались двуликостью Лу-Маклина все больше и больше, потому что они все понимали лучше, чем публика. Некоторые из таких промышленников не растерялись и начали разворачивать свои подобного же рода программы по очистке других миров, получая от этого выгоду.
Несмотря на все это, Лу-Маклин старался держаться так тихо, насколько это было возможно. Он так же хитро и свободно использовал свой имидж, как если бы брал взаймы в каком-нибудь банке. Или, к примеру, когда ему нужно было законодательство, если оно в данном случае работало ему на пользу; или уступка на обладание правами в горнодобывающей промышленности. Но он, к сожалению, не мог повлиять на компьютеры и даже на членов операторского отделения. Зато всегда мог надавить на людей, которые влияют на операторов, а те, в свою очередь, на компьютеры и программирование.
Для Лу-Маклина все это было грандиозной игрой. Он обошел вокруг цветущего дерева белой акации и пристально посмотрел вниз, где протекал его любимый ручеек. Лу-Маклин получал удовольствие от того, что мог наблюдать за детьми. Эти прогулки очень нравились ему, потому что здесь он находился вдали от города, подальше от людей.
Его благосостояние и слава сделали из него мишень для тех, чей бизнес состоял из выпрашивания содействия для различных нужд и организаций.
И дело было не в том, чтобы он отказывал очередному просителю, а ведь речь иногда шла о довольно значительных суммах. Нет, он бывал очень великодушным и щедрым, когда кто-нибудь беспомощный нуждался в его поддержке. Кроме того, что от этих подачек получала удовлетворение общественность, начинавшая еще больше превозносить его в глазах населения, его действия делали некоторые сильные и влиятельные просто его должниками. Когда ни предложения кредитов, ни определенная тактика не помогали в давлении на какого-либо политика, то одно слово, исходящее из уст таких высокоуважаемых компаний, могло совершить чудо.
Стремясь к очередной цели, он знал твердо, что с помощью физического насилия или уговоров, взяток или политического давления, можно достигнуть всего, только надо умело выбирать средства для достижения этой цели. Незримые рычаги, как известно, управляют Вселенной, и Лу-Маклин научился мастерски пользоваться ими.
Достигнув ручья, он остановился и в задумчивости стал наблюдать за движением водяных жуков, обитавших в этом ручье. Маленькие с переливающимися черно-зелеными спинками насекомые кишели в воде. Они шныряли в воде в поисках более мелких насекомых, служивших им пищей. Иногда на воде можно было увидеть странную точку, вернее сказать, как бы отверстие, через которое дышат птицы очень редкой разновидности, живущие под водой. Вода вокруг отверстия, как правило, усыпана перьями этих необычных птиц. Перья имеют красивую окраску и располагаются вокруг дыхательных органов этих речных обитателей. Завидев добычу, жука или другое насекомое, птица стремительно выскакивает из засады и хватает свою жертву. Все это происходит в считанные мгновения, и опять тишина, слышно лишь журчание воды. И только маленькая темная точка выдает внимательному наблюдателю присутствие вновь затаившейся птицы. Как раз одну из таких сцен и наблюдал Лу-Маклин.
Несколько взрослых, в основном парочками, прогуливались по противоположному берегу. Они не обращали на Лу-Маклина никакого внимания, точно так же, как и дети.
Его ближайший советник продолжал протестовать против прогулок Лу-Маклина в одиночестве в парки, расположенные между трубами. Это было опасно для мужчины с таким статусом, как у него, считал Бестрайт. Такой важный человек не мог позволить себе столь долгие прогулки в пригородной зоне.
— Ну в самом деле, сэр, — взывал к нему постоянно Бестрайт, — вы могли бы хотя бы иметь охрану, которая состояла бы всего из нескольких телохранителей. Они сопровождали бы вас, следуя повсюду за вами на некотором расстоянии. Они следили бы за тем, что происходит вокруг вас и не прерывали бы ваших медитаций. Вы их даже не замечали бы.
— Это, конечно, очень мило с твоей стороны, что ты заботишься обо мне, старина, — отвечал Лу-Маклин, — но находиться вне поля зрения еще не значит находиться вне мыслей. Я ведь знал бы, что они следуют за мной, и это раздражало и отвлекало бы меня, — и он окинул взглядом крошечный офис. За последние годы он не намного увеличился, но компьютерные сети, которые заполняли все здание, выросли до таких размеров, что было даже построено новое здание за пределами стены, чтобы разместить там необходимое для компьютеров обеспечение. Лу-Маклин обвел рукой помещение и продолжал.
— Время от времени мне надо уходить от всего этого хотя бы физически, если не мысленно. Я делаю это, уходя за трубы и отвлекаясь от всего, что могло бы напомнить мне о делах, — и он улыбнулся, посмотрев на Бестрайта, — от всего, включая и телохранителей.
— Я все прекрасно понимаю, сэр, но, в конце концов, вы должны знать, что все, чего вы достигли, все, что вы построили за последние двадцать лет, все это может быть потеряно за одну секунду из-за какого-нибудь сумасшедшего или маньяка, который убьет вас, потому что ему нужна мелочь в ваших карманах!
Лу-Маклин заворчал.
— Этот тон мне не привычен, Бестрайт.
— А я вообще не привык быть легальным, сэр. Это ваша заслуга.
— Ты что, разочарован? После стольких лет, проведенных в пороке, когда мы занимались мелкими кражами?
— Нет, сэр. Я никогда и не мечтал быть таким, каким я стал сейчас. Я достиг большего, чем мечтал.
— И все это — результат твоей тяжелой многолетней работы, Бестрайт. Тебе никто ничего не давал, тебе не помогали. Ты сам всего добился.
— Спасибо, сэр.
— Ты отблагодарил бы меня больше, — сказал в ответ Лу-Маклин, — если бы не стал простирать дальше свои заботы о моей персоне. Не мешай моему единственному личному наслаждению. И на случай, если ты забыл, то я хотел бы напомнить тебе, — при этом Лу-Маклин сжал свои массивные руки, — что я нахожусь еще в хорошей форме для того, чтобы позаботиться о себе.
— Я никогда не сомневался в этом, сэр. Просто мне представляется не более чем капризом, что вы рискуете столь многим единственно ради того, чтобы вновь погрузиться в свое одиночество.
— Ну, а мне не кажется, что я сильно рискую, Бестрайт. В парке, в конце концов, не так-то уж много преступников. В городе для нелегалов гораздо безопаснее проворачивать свои грязные делишки. А деревья — плохое место для того, кому надо спрятаться. И, кроме того, даже если предположить, что я умру… большой беды из этого не будет. Подумаешь! Тоже мне, потеря. Я думаю, мало кто будет оплакивать меня.
— Я буду, сэр.
— Я знаю, Бестрайт. Но меня это уже не будет волновать, — и Лу-Маклин пожал плечами. — Я никогда не задумывался особо о смерти. Все мы в конце концов смертны. Все на свете смертно. И люди, и звезды… даже скалы. Я был готов к смерти и двадцать лет тому назад. И сегодня я готов к ней не меньше, чем тогда.
— Но сэр, все, что вы построили! — протестовал Бестрайт, — такая громадная организация, ради которой вы работали так много…
— Бестрайт, Бестрайт, послушай меня, — Лу-Маклин грустно покачал головой. — Ты, кажется, просто не понимаешь, не так ли? Я сделал только то, что мне было необходимо сделать. Я не упустил бы этого в любом случае, это не прошло бы мимо меня. А сейчас компания уже стала достаточно большой. Она вполне в состоянии существовать самостоятельно.
— Хорошо, а как же ваша ЦЕЛЬ?
— А, опять ты начал эту старую песню, — глаза Лу-Маклина расширились, когда он начал говорить. — У тебя, однако, хорошая память. Ты неисправим, Бестрайт. Ты уверен, что у меня и сейчас есть цель?
За последние несколько декад они сотни раз возвращались к обсуждению этой темы с различными вариациями. Это была старая игра. Бестрайт пытался вернуться к теме, испытывая любопытство при виде сдержанной скрытности Лу-Маклина. А Лу-Маклин легко отодвигал этот вопрос в сторону.
— Не обращайте внимания, сэр, — Бестрайт с разочарованием вздохнул. — Наслаждайтесь вашими прогулками, сколько вам будет угодно. Я больше не буду заводить разговор на эту тему. Но мне действительно хотелось, чтобы вы подумали обо всем хорошенько. Я питал надежду, что все-таки смогу переубедить вас, и вы последуете моим советам.
— А я действительно хотел, чтобы ты перестал мучиться, — сказал Лу-Маклин.
8
На самом деле, он лично не был так богат, как мог бы быть. Среди персонала, работающего на его заводах, было очень много высококвалифицированных работников, которые имели гораздо большее, чем у самого Лу-Маклина, состояние, которого они добились благодаря своим усилиям. И многие из них имели оклад, во много раз превышающий доход Лу-Маклина.
Богатство как таковое не привлекало Лу-Маклина. Огромные суммы, которые он получал от производства, снова возвращались в производство. Или же заработанные им деньги шли на те или иные развлекательные программы. Иногда эти вложения не приносили дохода, тогда деньги практически не возвращались. Но, несмотря на то, что чистых доходов не было, этих денег было более чем достаточно для увеличения капиталов предприятий и развития производства.
Лу-Маклин очень редко уделял внимание тому, что касалось его самого. Он целиком отдавался бизнесу, осуществлению раскола, который он задумал много лет тому назад. Хотя иногда находилось нечто такое, что возбуждало его интерес. Но, в любом случае, такое случалось довольно редко.
После того дня он долго не встречался с Бестрайтом. Оба были слишком заняты, чтобы поддерживать между собой личный контакт. По большей части они общались при помощи машин, той сложной электронной коммуникационной системы, которую разработал Лу-Маклин, чтобы иметь возможность вести частные разговоры с людьми, общение с которыми было для него наиболее важным.
Приехав, Бестрайт был сильно удивлен, когда увидел, как мало изменился офис на Ивенвейте. Когда-то очень впечатляющий, теперь он казался пустым и заброшенным. Его собственный офис на Реставоне был куда более внушительных размеров, а оборудование куда более современным и солидным. Увидев два этих офиса и сравнив их, посторонний наблюдатель имел полное основание заключить, что это Бестрайт является хозяином, а Лу-Маклин — наемным работником.
— Что случилось? — спросил Лу-Маклин своего ассистента.
— Я занимался бизнесом в Некролиоусе, что находится на южном континенте… — начал Бестрайт.
— Я знаю.
— …и я думаю, что нам следует поговорить об этом с глазу на глаз, — и Бестрайт положил на стол перед Лу-Маклином лист, отпечатанный на принтере. — Это телекс, получен недавно из бюро по операциям на Терре, точнее говоря, из секции социальных переписей, занимающейся также социальными статусами, — и Бестрайт повернул лист бумаги. — Посмотрите вот здесь, в шестнадцатой колонке под увеличителем.
Лу-Маклин засунул лист в увеличитель. Каждая точка на листе содержала тысячи буковок, а на листе таких точек были тысячи и тысячи.
— Посмотрите вот здесь, под буквой "Л", — настойчиво советовал ему Бестрайт.
Там, под этой буквой, было его, Лу-Маклина имя в окружении легальных, находящихся на высоте восьмого класса.
— Вы поднялись выше черты, отделяющей верхнюю десятку, сэр. Примите мои поздравления в связи с вашими достижениями.
Лу-Маклин вынул лист и отдал от обратно Бестрайту. Затем он вновь сосредоточил все свое внимание на компьютерном дисплее. Там была выведена информация, изучением которой он занимался, когда вошел Бестрайт.
— Это ничего не значит для меня.
— Ничего, сэр? Вы уверены? — Бестрайт провел с Лу-Маклином достаточно много времени и хорошо знал его, можно сказать, слишком хорошо знал, чтобы настаивать. Хотя, как он знал, это, скорее всего, вряд ли произвело бы на босса какое-бы то ни было впечатление. Тем не менее это не помешало ему попытаться.
— Я сомневаюсь, есть ли другой такой гражданин в ОТМ, который поднялся бы из нелегального статуса в восьмой класс легального за такой короткий срок. Ведь вам потребовалось на все это лишь двадцать лет, сэр.
— Двадцать лет, — Лу-Маклин оторвал свой взгляд от компьютерного экрана и посмотрел в сторону. — Неужели прошло уже двадцать лет?
— Да, сэр, — ответил Бестрайт несмотря на то, что знал, что вопрос был риторическим.
Лу-Маклин повернулся и уставился на него. При этом его глаза были широко открыты. Бестрайт научился выдерживать этот взгляд. Но больше никому это было не под силу.
— Мы сделали довольно много за эти двадцать лет, не так ли, Бестрайт? — спросил Лу-Маклин, глядя на своего ассистента.
— Нет, сэр. Не мы сделали. Это вы сделали. А я здесь не при чем.
— Нет, я не смог бы сделать это без тебя, Бестрайт, — одобрительным тоном промолвил Лу-Маклин.
— Нет, сэр, вы смогли бы. И причем, довольно легко, мне кажется.
— Я не льщу себе и наполовину, как делаешь это ты, — и он сделал указательный жест на лист, усыпанный мелкими точками. — Мне всего этот не нужно. Я никогда не гнался за статусом. Мне все равно, в восьмом я классе или нет. Я не обратил бы никакого внимания, даже если бы попал в первый класс.
— Я знаю это, сэр, но все-таки мне казалось, что вам будет интересно это узнать, — Бестрайт нарочно говорил таким голосом, будто был слегка задет.
— Я предполагал, что обладаю таким статусом, — сказал Лу-Маклин умиротворяюще. — Мы не зря работали, — и он откинулся назад на спинку стула и стал размышлять вслух.
— И-ди. Усадьба. Президент и главный пайщик в производстве инструментов Полпокузла. Он имеет семь больших заводов в Зулонге. Он отказывается разговаривать с кем бы то ни было ниже десятого класса и совсем не разговаривает с представителями. Старый проницательный ум. Вот почему я никогда не пытался купить его раньше. Да, статус восьмого класса может доказать, какую пользу он способен приносить, этот статус. Спасибо, что сообщили мне об этом.
— Добро пожаловать в восьмой класс. — Ассистент, который был старше Лу-Маклина, постоял в ожидании еще минуту, а затем развернулся и вышел из комнаты. У него были кое-какие дела. Его присутствие требовалось в Некролиоусе, а затем в Реставоне и Мэтриксе. Ему приходилось по делам службы много ездить и он, признаться, устал от этих постоянных передвижений. Но эти путешествия были необходимы. Кроме него, некому было поручить эту деликатную работу с персоналом. Не все можно было сделать при помощи компьютеров. Все-таки в некоторых областях люди были еще незаменимы.
Он оглянулся и посмотрел на Лу-Маклина, снова вперившего взгляд в небольшого размера компьютерный экран. И Бестрайту стало ясно, что он так и не понял этого большеголового с нежным голосом манипулятора миров. Так же далек он был от понимания и того мужчины, каким Лу-Маклин был двадцать лет назад.
Земля была чистой и свежей. Лу-Маклин получал наслаждение от прогулок по паркам, которые были расположены вокруг труб Кларии. Он получал так же много удовольствия от желанных усовершенствований, которые способствовали очищению пейзажа и атмосферы, как от одиночества и физических упражнений.
Хотя много лет прошло с тех пор, как его компания взяла на себя инициативу по очистке Кларии от загрязнений, среди граждан города до сих пор было много таких, которые не привыкли к мысли, что можно гулять за пределами города без защиты. Они до сих пор носили противогазы и защитные очки, которые были прикреплены к одежде специально предназначенными для этого ремнями.
Среди идущих ему навстречу прохожих были в основном молодые, то есть дети и подростки, которые выросли без врожденных страхов и не испытывали никаких сомнений по поводу качества очистки.
Они не узнавали, конечно, Лу-Маклина, хотя хоть сколько-нибудь внимательный взрослый должен был бы узнать его. Но такое положение вещей вполне устраивало самого Лу-Маклина. Оно давало ему возможность изучать всегда вызывавшее у него интерес молодое поколение, чья легкомысленная деятельность, как он с огромным интересом для себя обнаружил, никогда не была чертой его собственного характера. Лу-Маклин, в сущности, никогда не был молодым.
С иронией он снова начал думать про себя. О, сколько медалей и призов, какая слава посыпалась на него после того, как компания под его руководством произвела очистку окружающей среды! Спаситель хорошей жизни, очиститель Кларии, — вот как звали его. Мужчина, благодаря благотворительности которого огромный индустриальный город превратился в цветущий луг, спокойно прошелся по парку еще раз. Он прошел там, где и следует прогуливаться человеку, там, где теперь не было ни пластика, ни металла.
Конечно, его действиями двигала отнюдь не благотворительность и далеко не милосердие.
Он вспомнил ворчание и сердитые послания, которые получал от своих коллег, гигантов индустрии Кларии. Никто из них не представлял себе, как велики его интересы во внешних мирах. Лу-Маклин заставил провести определенное количество обширных и дорогих изучений миров, таких, как Терра и Реставон, где загрязнение было ликвидировано или, на худой конец, хотя бы взято под контроль. Результаты исследований получились очень интересными.
В каждом случае исследования обнаружили, что производительность труда любого из рабочих там была гораздо выше, чем в таких отравленных мирах, как Ивенвейт и Фотонер. Исследования открыли следующую простую закономерность: чистый воздух и чистая вода дают более высокую производительность труда, а следовательно, и гораздо большую выгоду.
Поэтому большая работа по очистке окружающей среды, которую он затеял, была произведена отнюдь не от того, что он горел желанием сделать из Кларии более подходящее для нормальной жизни место и не из-за каких бы то ни было гражданских чувств или филантропических интересов. Просто Лу-Маклин стремился повысить доход, который он получал от своих предприятий через повышение производительности труда рабочих, которые были заняты на его заводах. Ведь, как показывает статистика, здоровый и благополучный рабочий трудится намного лучше. Со временем прибыль, полученная за счет большей продуктивности, с лихвой покроет все затраты, понесенные при очистительных работах.
И все было не так, как он говорил, выступая на ежегодном собрании общества журналистов Кларии, где у него брали интервью. И не так, как он сказал в расчете на славу и призы на собрании, где присутствовала официальная публика и разнообразные организации гражданского толка, не дававшие ему покоя. В сочетании с ранее проводимой им работой в области контроля за преступлениями это новое достижение должно было прочно укрепить его во мнении публики как силу, способную творить добро, воплощенное, к примеру в парках, которые к данному моменту были обильно и по справедливости распределены меж провинциями Ивенвейта.
Те немногие гиганты индустрии, которые знали, в чем дело, скрывали свой цинизм и присоединялись к получению призов. Они восхищались двуликостью Лу-Маклина все больше и больше, потому что они все понимали лучше, чем публика. Некоторые из таких промышленников не растерялись и начали разворачивать свои подобного же рода программы по очистке других миров, получая от этого выгоду.
Несмотря на все это, Лу-Маклин старался держаться так тихо, насколько это было возможно. Он так же хитро и свободно использовал свой имидж, как если бы брал взаймы в каком-нибудь банке. Или, к примеру, когда ему нужно было законодательство, если оно в данном случае работало ему на пользу; или уступка на обладание правами в горнодобывающей промышленности. Но он, к сожалению, не мог повлиять на компьютеры и даже на членов операторского отделения. Зато всегда мог надавить на людей, которые влияют на операторов, а те, в свою очередь, на компьютеры и программирование.
Для Лу-Маклина все это было грандиозной игрой. Он обошел вокруг цветущего дерева белой акации и пристально посмотрел вниз, где протекал его любимый ручеек. Лу-Маклин получал удовольствие от того, что мог наблюдать за детьми. Эти прогулки очень нравились ему, потому что здесь он находился вдали от города, подальше от людей.
Его благосостояние и слава сделали из него мишень для тех, чей бизнес состоял из выпрашивания содействия для различных нужд и организаций.
И дело было не в том, чтобы он отказывал очередному просителю, а ведь речь иногда шла о довольно значительных суммах. Нет, он бывал очень великодушным и щедрым, когда кто-нибудь беспомощный нуждался в его поддержке. Кроме того, что от этих подачек получала удовлетворение общественность, начинавшая еще больше превозносить его в глазах населения, его действия делали некоторые сильные и влиятельные просто его должниками. Когда ни предложения кредитов, ни определенная тактика не помогали в давлении на какого-либо политика, то одно слово, исходящее из уст таких высокоуважаемых компаний, могло совершить чудо.
Стремясь к очередной цели, он знал твердо, что с помощью физического насилия или уговоров, взяток или политического давления, можно достигнуть всего, только надо умело выбирать средства для достижения этой цели. Незримые рычаги, как известно, управляют Вселенной, и Лу-Маклин научился мастерски пользоваться ими.
Достигнув ручья, он остановился и в задумчивости стал наблюдать за движением водяных жуков, обитавших в этом ручье. Маленькие с переливающимися черно-зелеными спинками насекомые кишели в воде. Они шныряли в воде в поисках более мелких насекомых, служивших им пищей. Иногда на воде можно было увидеть странную точку, вернее сказать, как бы отверстие, через которое дышат птицы очень редкой разновидности, живущие под водой. Вода вокруг отверстия, как правило, усыпана перьями этих необычных птиц. Перья имеют красивую окраску и располагаются вокруг дыхательных органов этих речных обитателей. Завидев добычу, жука или другое насекомое, птица стремительно выскакивает из засады и хватает свою жертву. Все это происходит в считанные мгновения, и опять тишина, слышно лишь журчание воды. И только маленькая темная точка выдает внимательному наблюдателю присутствие вновь затаившейся птицы. Как раз одну из таких сцен и наблюдал Лу-Маклин.
Несколько взрослых, в основном парочками, прогуливались по противоположному берегу. Они не обращали на Лу-Маклина никакого внимания, точно так же, как и дети.
Его ближайший советник продолжал протестовать против прогулок Лу-Маклина в одиночестве в парки, расположенные между трубами. Это было опасно для мужчины с таким статусом, как у него, считал Бестрайт. Такой важный человек не мог позволить себе столь долгие прогулки в пригородной зоне.
— Ну в самом деле, сэр, — взывал к нему постоянно Бестрайт, — вы могли бы хотя бы иметь охрану, которая состояла бы всего из нескольких телохранителей. Они сопровождали бы вас, следуя повсюду за вами на некотором расстоянии. Они следили бы за тем, что происходит вокруг вас и не прерывали бы ваших медитаций. Вы их даже не замечали бы.
— Это, конечно, очень мило с твоей стороны, что ты заботишься обо мне, старина, — отвечал Лу-Маклин, — но находиться вне поля зрения еще не значит находиться вне мыслей. Я ведь знал бы, что они следуют за мной, и это раздражало и отвлекало бы меня, — и он окинул взглядом крошечный офис. За последние годы он не намного увеличился, но компьютерные сети, которые заполняли все здание, выросли до таких размеров, что было даже построено новое здание за пределами стены, чтобы разместить там необходимое для компьютеров обеспечение. Лу-Маклин обвел рукой помещение и продолжал.
— Время от времени мне надо уходить от всего этого хотя бы физически, если не мысленно. Я делаю это, уходя за трубы и отвлекаясь от всего, что могло бы напомнить мне о делах, — и он улыбнулся, посмотрев на Бестрайта, — от всего, включая и телохранителей.
— Я все прекрасно понимаю, сэр, но, в конце концов, вы должны знать, что все, чего вы достигли, все, что вы построили за последние двадцать лет, все это может быть потеряно за одну секунду из-за какого-нибудь сумасшедшего или маньяка, который убьет вас, потому что ему нужна мелочь в ваших карманах!
Лу-Маклин заворчал.
— Этот тон мне не привычен, Бестрайт.
— А я вообще не привык быть легальным, сэр. Это ваша заслуга.
— Ты что, разочарован? После стольких лет, проведенных в пороке, когда мы занимались мелкими кражами?
— Нет, сэр. Я никогда и не мечтал быть таким, каким я стал сейчас. Я достиг большего, чем мечтал.
— И все это — результат твоей тяжелой многолетней работы, Бестрайт. Тебе никто ничего не давал, тебе не помогали. Ты сам всего добился.
— Спасибо, сэр.
— Ты отблагодарил бы меня больше, — сказал в ответ Лу-Маклин, — если бы не стал простирать дальше свои заботы о моей персоне. Не мешай моему единственному личному наслаждению. И на случай, если ты забыл, то я хотел бы напомнить тебе, — при этом Лу-Маклин сжал свои массивные руки, — что я нахожусь еще в хорошей форме для того, чтобы позаботиться о себе.
— Я никогда не сомневался в этом, сэр. Просто мне представляется не более чем капризом, что вы рискуете столь многим единственно ради того, чтобы вновь погрузиться в свое одиночество.
— Ну, а мне не кажется, что я сильно рискую, Бестрайт. В парке, в конце концов, не так-то уж много преступников. В городе для нелегалов гораздо безопаснее проворачивать свои грязные делишки. А деревья — плохое место для того, кому надо спрятаться. И, кроме того, даже если предположить, что я умру… большой беды из этого не будет. Подумаешь! Тоже мне, потеря. Я думаю, мало кто будет оплакивать меня.
— Я буду, сэр.
— Я знаю, Бестрайт. Но меня это уже не будет волновать, — и Лу-Маклин пожал плечами. — Я никогда не задумывался особо о смерти. Все мы в конце концов смертны. Все на свете смертно. И люди, и звезды… даже скалы. Я был готов к смерти и двадцать лет тому назад. И сегодня я готов к ней не меньше, чем тогда.
— Но сэр, все, что вы построили! — протестовал Бестрайт, — такая громадная организация, ради которой вы работали так много…
— Бестрайт, Бестрайт, послушай меня, — Лу-Маклин грустно покачал головой. — Ты, кажется, просто не понимаешь, не так ли? Я сделал только то, что мне было необходимо сделать. Я не упустил бы этого в любом случае, это не прошло бы мимо меня. А сейчас компания уже стала достаточно большой. Она вполне в состоянии существовать самостоятельно.
— Хорошо, а как же ваша ЦЕЛЬ?
— А, опять ты начал эту старую песню, — глаза Лу-Маклина расширились, когда он начал говорить. — У тебя, однако, хорошая память. Ты неисправим, Бестрайт. Ты уверен, что у меня и сейчас есть цель?
За последние несколько декад они сотни раз возвращались к обсуждению этой темы с различными вариациями. Это была старая игра. Бестрайт пытался вернуться к теме, испытывая любопытство при виде сдержанной скрытности Лу-Маклина. А Лу-Маклин легко отодвигал этот вопрос в сторону.
— Не обращайте внимания, сэр, — Бестрайт с разочарованием вздохнул. — Наслаждайтесь вашими прогулками, сколько вам будет угодно. Я больше не буду заводить разговор на эту тему. Но мне действительно хотелось, чтобы вы подумали обо всем хорошенько. Я питал надежду, что все-таки смогу переубедить вас, и вы последуете моим советам.
— А я действительно хотел, чтобы ты перестал мучиться, — сказал Лу-Маклин.
8
Но однажды случилось происшествие, которое, казалось бы, подтверждало опасения советника. Двое мужчин, с которыми Лу-Маклин столкнулся в южной части парка, производили странное впечатление. Очевидно, им было известно, что Лу-Маклин совершает свои прогулки без охраны. Нападение было для Лу-Маклина неожиданным. Первый из нападавших направил на него пистолет, и предложил прогуляться до ближайшего киоска выдачи кредитов. Лу-Маклин не дал ему договорить. Быстрый взмах руки — и тот упал с перебитыми шейными позвонками. Его напарнику пришлось полегче: он был лишь сильно контужен, налетев на декоративную стену парка и проломив ее.
Проведенное расследование показало, что эти двое были нелегалами и хотели всего лишь поднять свой статус, напав на Лу-Маклина.
Но, к несчастью для них, они знали о нем только то, что он был могущественным человеком с большим состоянием. О том же, что он был в придачу отличным спортсменом, им слышать не приходилось: Лу-Маклин понимал, какой эффект это произведет. Теперь слава о нем разлетелась по всей Кларии, а также по внешним мирам. Ни легалы, ни нелегалы не посмеют делать из Кииса ван Лу-Маклина дурака. Да, он старше их всех, но еще далеко не стар. Вот что хотел сказать Лу-Маклин всем, кто пытался бороться с ним, всем своим противникам.
Подождите еще лет сорок. Может быть, по истечении этого срока он станет старым и немощным. Но пока он еще полон сил, и физических и умственных. И это частенько с запозданием, но доходило до многих крупных деятелей индустрии, когда решения арбитражной комиссии оказывались в пользу Лу-Маклина.
Он настолько утвердился в этом мнении, что в очередную свою прогулку по парку не обратил особого внимания на высокую женщину. Она сошла со своей дорожки и теперь шла ему навстречу с явным намерением столкнуться.
В ее руках не было никакого оружия. Но почти одновременно с этим он почувствовал, что справа от него, за кустами декоративных, причудливо постриженных кустов, кто-то притаился. Лу-Маклин был также уверен, что и слева от него за деревьями притаилось несколько человек. Наивно было бы думать, что это садовники или горожане, собирающие в парке орехи.
Лу-Маклин, естественно, не мог знать, сколько человек прячется вокруг него. Но чувство неизбежной опасности, повисшее в воздухе, теперь отчетливо ощущалось им, как и горячее летнее солнце, припекавшее вовсю. Лу-Маклин быстро оценив обстановку, решил, что шансов у него маловато, если эти люди задумали его похищение или убийство.
Нелегалы не «обращались» к нему уже давно, с тех пор как он убрал двух их наемников. В то время, как он шел, совершая прогулку, круг людей, прятавшихся за кустами и деревьями, казалось, сужался.
Ну и пусть. Как Лу-Маклин сказал Бестрайту, он был абсолютно готов к тому, что любой день в его жизни может стать последним. И, если этот день пришел, он достойно встретит его.
Ручей мирно журчал, справа от Лу-Маклина. Воздух был насыщен ароматами цветов.
«Да, — думал Лу-Маклин, — их здесь не менее двадцати человек. К чему это шутовство? Или он меня принимают за дурака? Можно подумать, я не вижу, что вон те двое с лопатами никогда их в руках не держали. А эта влюбленная парочка, вместо того, чтобы нежно глядеть друг на друга не отрывают напряженных взглядов от меня.»
У него не оставалось ни малейших сомнений в том, что все эти люди ждали, какие действия предпримет высокая женщина. Она тем временем все ближе подходила к Лу-Маклину. Казалось, что это от нее исходит напряжение, охватившее всех участников этой сцены.
Жаль, жаль. Он так хорошо прогуливался! Обе луны Кларии, которые раньше, до того как Лу-Маклином была произведена очистка окружающей среды, редко можно было увидеть, всходили на вечернем небе. От горизонта наползала туча. Вероятно, вечером, должен был пойти дождь.
«Может быть мои соперники в одном из миров ждут от меня каких-нибудь уступок?». — думал Лу-Маклин. Изучая тех, кто собирался напасть на него, он одновременно взвешивал свои шансы.
Ближайший выход находился в добрых пятистах метрах от него справа. В той стороне, где находился выход, виднелись, сияющие, как серебро, трубы города. Свет, исходивший от фонарей на проезжей дороге, слабо освещал аллеи парка. Невдалеке слышался шум проезжавших мимо машин, направляющихся в город.
Тут он снова посмотрел на женщину, которая теперь была совсем близко. Волосы у нее были черного цвета. На вид ей было лет двадцать восемь. Выглядела она достаточно красивой, хотя вместо настоящего правого уха у нее был искусственный протез. Не многие замечали это. Возможно, что эти искусственные уши выпускались одной из компаний, принадлежащей Лу-Маклину. «Интересно, — подумал Лу-Маклин, — при каких обстоятельствах она потеряла ухо.»
Ружье, которое неожиданно быстро появилось в ее правой руке, было необычайно компактных размеров. Это была отличная трехствольная модель.
«Раз эта штука палит тремя снарядами, то она должна быть эффективной», — думал Лу-Маклин. Он узнал эту модель.
Каждый снаряд был размером с его мизинец и состоял из тысячи частичек различных металлов. При выстреле снаряд взрывался, как петарда, и металлический град сыпался на того, на кого была нацелена трехствольная морда этого оружия.
Эти осколочки могли превратить в кровавую массу кого угодно и даже нескольких человек, стоящих в пределах десяти метров. Лу-Маклин и женщина находились теперь уже на расстоянии, которое было вполне доступно ее ружью. Ну, что же… Ему оставалось только восхищаться смелостью человека, который приказал напасть на него. Если это было похищение, им было бы лучше… Его мускулы напряглись. Старые рефлексы проснулись в нем и теперь отдавали четкие приказы всему телу. Ему уже давно не приходилось убивать. Он не испытывал в этом потребности, пока его нынешняя деятельность приносила ему чувство холодного удовлетворения.
Проведенное расследование показало, что эти двое были нелегалами и хотели всего лишь поднять свой статус, напав на Лу-Маклина.
Но, к несчастью для них, они знали о нем только то, что он был могущественным человеком с большим состоянием. О том же, что он был в придачу отличным спортсменом, им слышать не приходилось: Лу-Маклин понимал, какой эффект это произведет. Теперь слава о нем разлетелась по всей Кларии, а также по внешним мирам. Ни легалы, ни нелегалы не посмеют делать из Кииса ван Лу-Маклина дурака. Да, он старше их всех, но еще далеко не стар. Вот что хотел сказать Лу-Маклин всем, кто пытался бороться с ним, всем своим противникам.
Подождите еще лет сорок. Может быть, по истечении этого срока он станет старым и немощным. Но пока он еще полон сил, и физических и умственных. И это частенько с запозданием, но доходило до многих крупных деятелей индустрии, когда решения арбитражной комиссии оказывались в пользу Лу-Маклина.
Он настолько утвердился в этом мнении, что в очередную свою прогулку по парку не обратил особого внимания на высокую женщину. Она сошла со своей дорожки и теперь шла ему навстречу с явным намерением столкнуться.
В ее руках не было никакого оружия. Но почти одновременно с этим он почувствовал, что справа от него, за кустами декоративных, причудливо постриженных кустов, кто-то притаился. Лу-Маклин был также уверен, что и слева от него за деревьями притаилось несколько человек. Наивно было бы думать, что это садовники или горожане, собирающие в парке орехи.
Лу-Маклин, естественно, не мог знать, сколько человек прячется вокруг него. Но чувство неизбежной опасности, повисшее в воздухе, теперь отчетливо ощущалось им, как и горячее летнее солнце, припекавшее вовсю. Лу-Маклин быстро оценив обстановку, решил, что шансов у него маловато, если эти люди задумали его похищение или убийство.
Нелегалы не «обращались» к нему уже давно, с тех пор как он убрал двух их наемников. В то время, как он шел, совершая прогулку, круг людей, прятавшихся за кустами и деревьями, казалось, сужался.
Ну и пусть. Как Лу-Маклин сказал Бестрайту, он был абсолютно готов к тому, что любой день в его жизни может стать последним. И, если этот день пришел, он достойно встретит его.
Ручей мирно журчал, справа от Лу-Маклина. Воздух был насыщен ароматами цветов.
«Да, — думал Лу-Маклин, — их здесь не менее двадцати человек. К чему это шутовство? Или он меня принимают за дурака? Можно подумать, я не вижу, что вон те двое с лопатами никогда их в руках не держали. А эта влюбленная парочка, вместо того, чтобы нежно глядеть друг на друга не отрывают напряженных взглядов от меня.»
У него не оставалось ни малейших сомнений в том, что все эти люди ждали, какие действия предпримет высокая женщина. Она тем временем все ближе подходила к Лу-Маклину. Казалось, что это от нее исходит напряжение, охватившее всех участников этой сцены.
Жаль, жаль. Он так хорошо прогуливался! Обе луны Кларии, которые раньше, до того как Лу-Маклином была произведена очистка окружающей среды, редко можно было увидеть, всходили на вечернем небе. От горизонта наползала туча. Вероятно, вечером, должен был пойти дождь.
«Может быть мои соперники в одном из миров ждут от меня каких-нибудь уступок?». — думал Лу-Маклин. Изучая тех, кто собирался напасть на него, он одновременно взвешивал свои шансы.
Ближайший выход находился в добрых пятистах метрах от него справа. В той стороне, где находился выход, виднелись, сияющие, как серебро, трубы города. Свет, исходивший от фонарей на проезжей дороге, слабо освещал аллеи парка. Невдалеке слышался шум проезжавших мимо машин, направляющихся в город.
Тут он снова посмотрел на женщину, которая теперь была совсем близко. Волосы у нее были черного цвета. На вид ей было лет двадцать восемь. Выглядела она достаточно красивой, хотя вместо настоящего правого уха у нее был искусственный протез. Не многие замечали это. Возможно, что эти искусственные уши выпускались одной из компаний, принадлежащей Лу-Маклину. «Интересно, — подумал Лу-Маклин, — при каких обстоятельствах она потеряла ухо.»
Ружье, которое неожиданно быстро появилось в ее правой руке, было необычайно компактных размеров. Это была отличная трехствольная модель.
«Раз эта штука палит тремя снарядами, то она должна быть эффективной», — думал Лу-Маклин. Он узнал эту модель.
Каждый снаряд был размером с его мизинец и состоял из тысячи частичек различных металлов. При выстреле снаряд взрывался, как петарда, и металлический град сыпался на того, на кого была нацелена трехствольная морда этого оружия.
Эти осколочки могли превратить в кровавую массу кого угодно и даже нескольких человек, стоящих в пределах десяти метров. Лу-Маклин и женщина находились теперь уже на расстоянии, которое было вполне доступно ее ружью. Ну, что же… Ему оставалось только восхищаться смелостью человека, который приказал напасть на него. Если это было похищение, им было бы лучше… Его мускулы напряглись. Старые рефлексы проснулись в нем и теперь отдавали четкие приказы всему телу. Ему уже давно не приходилось убивать. Он не испытывал в этом потребности, пока его нынешняя деятельность приносила ему чувство холодного удовлетворения.