Но бросаться из огня в полымя далеко не самое разумное.
Знание – сила
Постепенность
Поспешай, не торопясь
Не перегибайте палку – она может сломаться!
Будет вам и белка, будет и свисток
Вторичная выгода
Где же «собака зарыта»?
Я вам покажу!
Королевство кривых зеркал
Знание – сила
Для человека, имеющего жизненную проблему, будь то тяжелая болезнь или неустроенная личная жизнь, вопрос «у кого искать помощи» всегда актуален.
Казалось бы, зная себя лучше, чем кто-либо другой, человек может помочь себе сам. Но такая позиция не находит подтверждения в реальной жизни.
А если обратиться за советом к товарищам по несчастью, к другим больным, сумевшим обрести здоровье? Увы, такая помощь редко бывает эффективной, ведь их опыт преодоления болезни или зависимости, как правило, невелик.
Где же та сила, которая окажет полноценную поддержку человеку, столкнувшемуся с проблемой в жизни? Для больного или химически зависимого пациента такая высшая сила впервые появляется в лице врача-специалиста. Следуя его рекомендациям, наркоман может справиться с абстинентным синдромом (наркотической «ломкой»), гипертонику врач поможет снизить артериальное давление и так далее, в зависимости от болезни.
Нередко бывает, что больной «привязывается» к лечащему врачу, начинает верить в него «как в Бога». В этом тоже нет ничего хорошего – это один из вариантов зависимости. После ликвидации физических последствий врач перестает быть такой высшей силой, потому что дальше на сцену выходят вопросы психологического и социального характера, а в них он авторитетом не является.
Где же найти Высшую силу, которая поможет человеку решить проблему психологической зависимости?
Могут ли это сделать родители или друзья? Несомненно, их поддержка необходима в любой сложной ситуации. Но, к сожалению, родители и друзья не обладают достаточным опытом в решении конкретной психологической проблемы. Мы же не рассчитываем на то, что академик архитектуры будет хорошо разбираться в кулинарии? Так и опыт близких людей, не знакомых с проблемой зависимости, вряд ли существенно поможет человеку. Их сила не является высшей.
Такой «высшей силой» становятся психологи – специалисты в области терапии зависимости. А для химически зависимых, кроме того, поддержку могут оказать наставник сообщества анонимных наркоманов или анонимных алкоголиков, а также участники группы взаимоподдержки.
По мере накопления пациентом опыта трезвости авторитет спонсора для него снижается, поэтому в мировой практике лечение хронических расстройств проводится методом групповой терапии. Группа всегда сильнее одного, пусть даже очень знающего человека. Почему?
В группах взаимоподдержки человек больше не остается один на один со своей проблемой. Вокруг десятки таких же, как он, и все хотят одного: стать внутренне свободными здоровыми людьми. Начинает работать групповой разум, групповая воля.
По мере личностного развития химически зависимого его потребность в «наставниках» уменьшается. Ему уже недостаточно просто оставаться трезвым. В этот период человека начинают волновать вопросы духовного плана: о смысле жизни и собственном предназначении, о том как восстановить гармонию отношений с миром, достичь внутреннего удовлетворения.
Теперь на роль Высшей силы должна прийти Вера как философско-религиозная категория.
Опыт показывает, что если на ранней стадии трезвости большое количество химически зависимых вообще отрицают идею Бога, то по прошествии времени религиозные идеи возникают у многих пациентов.
При поиске Высшей силы пользуйтесь следующими рекомендациями.
· Не навязывайте пациентам религиозные убеждения на ранней стадии выздоровления.
· Опирайтесь на помощь людей, имеющих больший опыт поддержания трезвости, или специалистов, имеющих большой опыт работы с зависимостями.
· Групповая терапия химической зависимости часто значительно более эффективна, чем индивидуальная работа.
· Спонсором стоит выбирать человека, имеющего значительно больший опыт здоровой жизни, чем у выздоравливающего.
Казалось бы, зная себя лучше, чем кто-либо другой, человек может помочь себе сам. Но такая позиция не находит подтверждения в реальной жизни.
А если обратиться за советом к товарищам по несчастью, к другим больным, сумевшим обрести здоровье? Увы, такая помощь редко бывает эффективной, ведь их опыт преодоления болезни или зависимости, как правило, невелик.
Где же та сила, которая окажет полноценную поддержку человеку, столкнувшемуся с проблемой в жизни? Для больного или химически зависимого пациента такая высшая сила впервые появляется в лице врача-специалиста. Следуя его рекомендациям, наркоман может справиться с абстинентным синдромом (наркотической «ломкой»), гипертонику врач поможет снизить артериальное давление и так далее, в зависимости от болезни.
Нередко бывает, что больной «привязывается» к лечащему врачу, начинает верить в него «как в Бога». В этом тоже нет ничего хорошего – это один из вариантов зависимости. После ликвидации физических последствий врач перестает быть такой высшей силой, потому что дальше на сцену выходят вопросы психологического и социального характера, а в них он авторитетом не является.
Где же найти Высшую силу, которая поможет человеку решить проблему психологической зависимости?
Могут ли это сделать родители или друзья? Несомненно, их поддержка необходима в любой сложной ситуации. Но, к сожалению, родители и друзья не обладают достаточным опытом в решении конкретной психологической проблемы. Мы же не рассчитываем на то, что академик архитектуры будет хорошо разбираться в кулинарии? Так и опыт близких людей, не знакомых с проблемой зависимости, вряд ли существенно поможет человеку. Их сила не является высшей.
Такой «высшей силой» становятся психологи – специалисты в области терапии зависимости. А для химически зависимых, кроме того, поддержку могут оказать наставник сообщества анонимных наркоманов или анонимных алкоголиков, а также участники группы взаимоподдержки.
По мере накопления пациентом опыта трезвости авторитет спонсора для него снижается, поэтому в мировой практике лечение хронических расстройств проводится методом групповой терапии. Группа всегда сильнее одного, пусть даже очень знающего человека. Почему?
В группах взаимоподдержки человек больше не остается один на один со своей проблемой. Вокруг десятки таких же, как он, и все хотят одного: стать внутренне свободными здоровыми людьми. Начинает работать групповой разум, групповая воля.
По мере личностного развития химически зависимого его потребность в «наставниках» уменьшается. Ему уже недостаточно просто оставаться трезвым. В этот период человека начинают волновать вопросы духовного плана: о смысле жизни и собственном предназначении, о том как восстановить гармонию отношений с миром, достичь внутреннего удовлетворения.
Теперь на роль Высшей силы должна прийти Вера как философско-религиозная категория.
Опыт показывает, что если на ранней стадии трезвости большое количество химически зависимых вообще отрицают идею Бога, то по прошествии времени религиозные идеи возникают у многих пациентов.
При поиске Высшей силы пользуйтесь следующими рекомендациями.
· Не навязывайте пациентам религиозные убеждения на ранней стадии выздоровления.
· Опирайтесь на помощь людей, имеющих больший опыт поддержания трезвости, или специалистов, имеющих большой опыт работы с зависимостями.
· Групповая терапия химической зависимости часто значительно более эффективна, чем индивидуальная работа.
· Спонсором стоит выбирать человека, имеющего значительно больший опыт здоровой жизни, чем у выздоравливающего.
Постепенность
В этой главе мы поговорим о том, как сделать так, чтобы процесс выздоровления был максимально комфортным для пациента и не сопровождался такими явлениями, как периоды тяжелой депрессии, чувства безысходности.
Как возникает такое состояние? В чем его причина?
Не уверен – не обгоняй.
Классическая депрессия развивается поэтапно.
1. Человек ставит перед собой очень привлекательную и желанную цель, при этом не давая себе необходимого времени на ее достижение. («Хочу как можно скорее заработать миллион долларов». «Хочу большую квартиру». «Хочу открыть свое дело».)
2. Делает попытку ее достичь.
3. Испытывает разочарование от неудачи.
4. Повторяет попытку реализовать свою мечту.
5. Вновь испытывает разочарование, но уже более сильное, чем на раннем этапе.
6. В третий раз пытается добиться желаемого.
7. После очередной неудачи разочарование приводит к легкой депрессия.
8. Следующие попытки достижения целей уже не делаются. Человек совершает их только мысленно, прикидывает варианты и тут же убеждает себя в том, что ничего не получится.
9. Последний шаг – погружение в глубокую депрессию.
Как видите, источник депрессии – в торопливости. Депрессия – это плата за скорость для тех, кто слишком торопится жить.
Торопливость является распространенной ошибкой тех, кто решил навсегда избавиться от зависимости. Многие из них полагают, что чудо-врачи быстро избавят их от проблемы, и тут же откроются блестящие перспективы, восстановятся прежние и появятся новые связи, все в жизни будет легко и просто. Когда грандиозные планы начинают рушиться, как карточный домик, наступает депрессия.
Как возникает такое состояние? В чем его причина?
Не уверен – не обгоняй.
Классическая депрессия развивается поэтапно.
1. Человек ставит перед собой очень привлекательную и желанную цель, при этом не давая себе необходимого времени на ее достижение. («Хочу как можно скорее заработать миллион долларов». «Хочу большую квартиру». «Хочу открыть свое дело».)
2. Делает попытку ее достичь.
3. Испытывает разочарование от неудачи.
4. Повторяет попытку реализовать свою мечту.
5. Вновь испытывает разочарование, но уже более сильное, чем на раннем этапе.
6. В третий раз пытается добиться желаемого.
7. После очередной неудачи разочарование приводит к легкой депрессия.
8. Следующие попытки достижения целей уже не делаются. Человек совершает их только мысленно, прикидывает варианты и тут же убеждает себя в том, что ничего не получится.
9. Последний шаг – погружение в глубокую депрессию.
Как видите, источник депрессии – в торопливости. Депрессия – это плата за скорость для тех, кто слишком торопится жить.
Торопливость является распространенной ошибкой тех, кто решил навсегда избавиться от зависимости. Многие из них полагают, что чудо-врачи быстро избавят их от проблемы, и тут же откроются блестящие перспективы, восстановятся прежние и появятся новые связи, все в жизни будет легко и просто. Когда грандиозные планы начинают рушиться, как карточный домик, наступает депрессия.
Поспешай, не торопясь
Как же предотвратить развитие депрессии, а следовательно, избежать риска вновь вернуться к употреблению наркотиков или к иной зависимости?
Такой способ есть. О нем очень убедительно рассказал в своей книге Милтон Эриксон, описывая, как ему удалось снова научиться ходить после тяжелой болезни – полиомиелита.
Примером, иллюстрирующим это положение, служит история становления одного из первых в Петербурге центров по реабилитации химически зависимых. Вначале программа реабилитации была только кратковременнойамбулаторной программой. Следующим этапом были разработка и проведение кратковременной пятидневнойстационарной реабилитационной программы.
После этого была создана месячнаястационарная программа реабилитации.
Дальнейшим этапом развития стало создание программы работы с родственниками людей с химической зависимостью.
Можно ли было сразу взяться за создание всей программы?
Дело в том, что в тот период практически ни у кого из участников нового проекта не было опыта подобной работы. Если бы организация этой программы была проведена быстрее, скорее всего, результаты были бы негативны.
Здесь уместно вспомнить ошибку многих пациентов, проходящих программу личного роста (особенно по эффективной методике «12 шагов»). Сразу после написания первого шага и обретения лишь первого опыта трезвости они начинают активно помогать своим друзьям-наркоманам, что можно делать, только обретя достаточный собственный опыт, пройдя все шаги программы. А желание рваться вперед, не разбирая дороги, перескакивая через ступени-шаги, как правило, приводит к печальным последствиям. Результат таких действий нашел отражение в поговорке, бытующей в сообществе взаимопомощи: «первый шаг, двенадцатый шаг – срыв».
Почему так происходит?
Видели когда-нибудь двух пьяных, которые пытаются поддерживать друг друга? Они падают чаще, как если бы шли раздельно.
Так происходит и тогда, когда бывший больной торопится отдать все моральные и материальные долги, которые накопились во время болезни. Получив ощущение здоровья, он начинает очень много работать, естественно, сильно устает, напряжение нарастает, сил становиться меньше. В конце концов усталость приводит к озлоблению, к чувству безысходности, и срыву. Печально наблюдать, когда к такому поведению пациентов подталкивают их близкие: «Ты же вылечился! Быстрей устраивайся на работу, больше зарабатывай, больше участвуй в делах семьи...»
Такой способ есть. О нем очень убедительно рассказал в своей книге Милтон Эриксон, описывая, как ему удалось снова научиться ходить после тяжелой болезни – полиомиелита.
Лежа на кровати на большой фермерской кухне, он наблюдал за тем, как учится ходить его младшая сестра.В таком подходе к решению проблемы явно просматривается, что способность «жить одним днем» опирается на принцип «торопись медленно». Он дает человеку возможность решить практически любую проблему: найти работу, обрести покой, здоровье, преодолеть психологические последствия потери близкого человека. Именно постепенность лежит в основе любых достижений.
Милтон видел, как она подтянулась на руках, встала на ноги, но не удержала равновесие и села на попу. Затем малышка вновь повторила попытку встать и на этот раз упала вперед, так как у нее подогнулись колени. После многочисленных неудачных экспериментов она наконец смогла удержать равновесие. Затем так же упорно девочка училась ходить. Поначалу ей никак не удавалось перенести центр тяжести с одной ноги на другую. Она много раз падала, вставала и вновь пыталась сделать свой первый шаг.
Наблюдая за сестрой, Милтон мысленно представлял себе, что он делает то же, что и она: вначале подтягивается на руках, затем обретает равновесие и делает первые шаги. После многократных мысленных попыток он наконец сделал первое движение рукой, затем ногой.
Он понимал, что времени у него много – вся жизнь. И вот так, постепенно осваивая одно движение за другим, он вновь научился ходить. Затем закончил университет, а еще позже стал не просто специалистом в области психотерапии, а, по признанию Ассоциации психотерапевтов, «психотерапевтом № 1» в Соединенных Штатах Америки – в стране, где профессия психотерапевта не является дефицитной специальностью!
Примером, иллюстрирующим это положение, служит история становления одного из первых в Петербурге центров по реабилитации химически зависимых. Вначале программа реабилитации была только кратковременнойамбулаторной программой. Следующим этапом были разработка и проведение кратковременной пятидневнойстационарной реабилитационной программы.
После этого была создана месячнаястационарная программа реабилитации.
Дальнейшим этапом развития стало создание программы работы с родственниками людей с химической зависимостью.
Можно ли было сразу взяться за создание всей программы?
Дело в том, что в тот период практически ни у кого из участников нового проекта не было опыта подобной работы. Если бы организация этой программы была проведена быстрее, скорее всего, результаты были бы негативны.
Здесь уместно вспомнить ошибку многих пациентов, проходящих программу личного роста (особенно по эффективной методике «12 шагов»). Сразу после написания первого шага и обретения лишь первого опыта трезвости они начинают активно помогать своим друзьям-наркоманам, что можно делать, только обретя достаточный собственный опыт, пройдя все шаги программы. А желание рваться вперед, не разбирая дороги, перескакивая через ступени-шаги, как правило, приводит к печальным последствиям. Результат таких действий нашел отражение в поговорке, бытующей в сообществе взаимопомощи: «первый шаг, двенадцатый шаг – срыв».
Почему так происходит?
Видели когда-нибудь двух пьяных, которые пытаются поддерживать друг друга? Они падают чаще, как если бы шли раздельно.
Так происходит и тогда, когда бывший больной торопится отдать все моральные и материальные долги, которые накопились во время болезни. Получив ощущение здоровья, он начинает очень много работать, естественно, сильно устает, напряжение нарастает, сил становиться меньше. В конце концов усталость приводит к озлоблению, к чувству безысходности, и срыву. Печально наблюдать, когда к такому поведению пациентов подталкивают их близкие: «Ты же вылечился! Быстрей устраивайся на работу, больше зарабатывай, больше участвуй в делах семьи...»
Не перегибайте палку – она может сломаться!
Я не призываю создавать человеку, прекратившему употребление наркотиков, тепличные условия. Просто родственникам больного надо понимать: выход из больницы еще не означает полного решения проблемы.
Особые трудности возникают у бывших пациентов, когда они, наконец, находят работу, улучшают свое материальное положение. Часто при этом они по-прежнему чувствуют на себе настороженные взгляды близких.
Но еще более опасна другая крайность.
Особые трудности возникают у бывших пациентов, когда они, наконец, находят работу, улучшают свое материальное положение. Часто при этом они по-прежнему чувствуют на себе настороженные взгляды близких.
Одна девушка лечилась от наркотической зависимости. Лечение принесло положительные результаты. Прошло уже два года с тех пор, как из ее жизни исчезли наркотики. Однажды мама, скорее по старой привычке, чем из-за каких-то подозрений, пересчитала чайные ложки на кухне. Оказалось, что одной не хватает. (Значение этого открытия поймут только родители наркоманов. Ложки используются для приготовления «дозы».) Состояние матери можно описать одним словом: страх. Когда девушка пришла домой, с порога она услышала: «Где ложка?»Бывшие пациенты часто жалуются: «Ну когда же родители перестанут видеть во мне наркомана? Я свободен от зависимости, а они меня постоянно в чем-то подозревают...» Можно посоветовать родственникам больных стараться проявлять такт, не оскорблять человека постоянными подозрениями не только в попытках возврата к прошлому, но и в нечестности.
Конфликт разрешился быстро: ложка находилась в сумке девушки без следов использования не по назначению. Ее взяли, чтобы есть йогурт во время перерыва между лекциями.
Но еще более опасна другая крайность.
Юноша из обеспеченной семьи увлекся наркотиками. После долгого лечения он, наконец избавился от зависимости. Парень восстановился в институте, успешно сдал сессию. Жизнь вошла в нормальное русло. На радостях отец выдал ему значительную сумму денег и предоставил полную свободу действий, уехав отдыхать за границу. Буквально через неделю юноша погиб от передозировки.Бывает, что родители пациента с 5–6 месяцами «трезвости» спрашивают, когда же он, наконец, сможет прекратить таскаться на «эти группы», в сообщество или к психотерапевту. Когда он, наконец, прекратит вести себя как больной? Такому же прессингу подвергаются больные бронхиальной астмой и другими хроническими болезнями, когда им удается продержаться в течение большого срока без обострений.
Будет вам и белка, будет и свисток
Как видите, стремление к «широким шагам» свойственно как самим пациентам, так их родственникам.
Время, необходимое для формирования достаточно устойчивой ремиссии – не менее двух лет (при условии, что человек постоянно и активно работал по программе профилактики срыва). Именно такие длительные сроки, считают зарубежные специалисты, необходимы для полного восстановления здоровья.
На мой взгляд, это просто средняя цифра. У кого-то эти сроки будут еще более растянуты, и только для очень небольшого количества пациентов немного сокращены.
Для формирования новой, способствующей поддержанию стабильной жизни, системы духовных ценностей требуется не менее двух – двух с половиной лет.
Форсирование изменений, скорее всего, не приведет к хорошим результатам, а возможно, сведет на нет все предыдущие достижения врачей и самого больного.
Иначе говоря, «если широко шагать, можно порвать штаны».
Стоит обратить внимание на многолетние наблюдения психотерапевтов, наркологов, психиатров, которые позволяют сделать следующие выводы.
· Время, необходимое для проработки серьезных психологических проблем, составляет от 6 до 9 месяцев.
· Именно в течение такого срока больному необходимо и достаточно регулярно посещать психотерапевтические группы либо группы взаимопомощи.
· Время, необходимое для того, чтобы сформировалась новая среда общения – не менее 12–18 месяцев.
· Время, необходимое человеку для устройства на достаточно постоянную работу в среднем составляет 6–9 месяцев.
· Тише едешь – дальше будешь.
Время, необходимое для формирования достаточно устойчивой ремиссии – не менее двух лет (при условии, что человек постоянно и активно работал по программе профилактики срыва). Именно такие длительные сроки, считают зарубежные специалисты, необходимы для полного восстановления здоровья.
На мой взгляд, это просто средняя цифра. У кого-то эти сроки будут еще более растянуты, и только для очень небольшого количества пациентов немного сокращены.
Для формирования новой, способствующей поддержанию стабильной жизни, системы духовных ценностей требуется не менее двух – двух с половиной лет.
Форсирование изменений, скорее всего, не приведет к хорошим результатам, а возможно, сведет на нет все предыдущие достижения врачей и самого больного.
Иначе говоря, «если широко шагать, можно порвать штаны».
Стоит обратить внимание на многолетние наблюдения психотерапевтов, наркологов, психиатров, которые позволяют сделать следующие выводы.
· Время, необходимое для проработки серьезных психологических проблем, составляет от 6 до 9 месяцев.
· Именно в течение такого срока больному необходимо и достаточно регулярно посещать психотерапевтические группы либо группы взаимопомощи.
· Время, необходимое для того, чтобы сформировалась новая среда общения – не менее 12–18 месяцев.
· Время, необходимое человеку для устройства на достаточно постоянную работу в среднем составляет 6–9 месяцев.
· Тише едешь – дальше будешь.
Вторичная выгода
Мы уже знаем, что есть масса как причин для возникновения зависимости, так и возможностей, позволяющих от нее избавиться.
Почему же, несмотря на то что, став зависимыми, люди достаточно быстро понимают пагубность своего поведения и даже, как правило, представляют себе пути выхода из создавшейся ситуации, они продолжают с завидным упорством совершать одни и те же поступки и допускать одни и те же ошибки? Почему они так упорно «помогают» своей болезни?
Учитывая тот факт, что инстинкт самосохранения является одним из основных инстинктов человека, можно прийти к выводу: если человек продолжает действовать таким образом, что болезнь не только не отступает, но и прогрессирует, значит болезнь ему зачем-то нужна.
Болезнь может быть выгодна!
Почему же, несмотря на то что, став зависимыми, люди достаточно быстро понимают пагубность своего поведения и даже, как правило, представляют себе пути выхода из создавшейся ситуации, они продолжают с завидным упорством совершать одни и те же поступки и допускать одни и те же ошибки? Почему они так упорно «помогают» своей болезни?
Учитывая тот факт, что инстинкт самосохранения является одним из основных инстинктов человека, можно прийти к выводу: если человек продолжает действовать таким образом, что болезнь не только не отступает, но и прогрессирует, значит болезнь ему зачем-то нужна.
Болезнь может быть выгодна!
Где же «собака зарыта»?
Человек, как существо разумное, совершает только те поступки, которые позволяют ему получать желаемое. При этом не все хотят одного и того же. Люди каждый день ходят на работу, но одни делают это, потому что нужны деньги, другие – потому что увлечены деятельностью, в которой реализуют себя, третьи (например, засидевшаяся дома жена бизнесмена) – чтобы избавиться от скуки, четвертые видят в работе и источник дохода, и способ самореализации, и возможность приятно провести время. Это
прямая выгода, так как человек в данном случае целиком осознает смысл своих поступков.
Но выгода не всегда лежит на поверхности. Иногда люди совершают поступки, на первый взгляд не приносящие им никакой практической пользы, даже напротив, разрушающие их жизнь, счастье, здоровье.
Как бы странно это ни выглядело со стороны, но та вторичная выгода, которую получают хронические больные и все те, кто подвержен зависимости, оказывается важнее. Впрочем, ни другим, ни сами себе зависимые люди никогда не признаются в том, что в основе их зависимости лежит стремление получить выгоду, просто потому, что они этого не осознают.
Попробуем проанализировать механизм извлечения человеком вторичной выгоды из своего болезненного состояния.
В раннем возрасте, когда ребенка что-то беспокоит, он начинает плакать. Испуганные родители, как правило, тут же берут его на руки, чтобы успокоить. Ребенок на руках матери чувствует себя комфортно и перестает плакать. Вспомните наш разговор о значении прикосновений для нормализации уровня эндорфинов.
Естественно, когда ребенок успокаивается, его кладут обратно в кроватку, и он лишается эмоциональной поддержки. Но теперь он «знает» (на подсознательном уровне), что стоит ему почувствовать себя плохо, как родители вновь начнут обращать на него внимание.
Многие родители на собственном опыте убедились: стоит только своего домашнего, вполне здорового ребенка отправить в детский садик, как он тут же начинает болеть. Так организм малыша реагирует на смену обстановки, ведущей к понижению уровня эндорфинов. Согласитесь, гораздо приятнее быть дома со своими игрушками и пользоваться безграничным вниманием со стороны родителей, чем осваиваться в незнакомом коллективе. При этом ребенок не симулянт, он действительно болен! Мы с детства привыкаем извлекать вторичную выгоду из болезни.
Когда вы наиболее внимательны к близким людям?
Правильно, когда у них случилось что-нибудь плохое или они заболели. Поэтому многие болезни и проблемы – это способ восполнить недостаток внимания окружающих.
Болезнь может быть инструментом в процессе достижения своих целей. Вот один случай один из практики детского врача психиатра.
Но выгода не всегда лежит на поверхности. Иногда люди совершают поступки, на первый взгляд не приносящие им никакой практической пользы, даже напротив, разрушающие их жизнь, счастье, здоровье.
Как бы странно это ни выглядело со стороны, но та вторичная выгода, которую получают хронические больные и все те, кто подвержен зависимости, оказывается важнее. Впрочем, ни другим, ни сами себе зависимые люди никогда не признаются в том, что в основе их зависимости лежит стремление получить выгоду, просто потому, что они этого не осознают.
Попробуем проанализировать механизм извлечения человеком вторичной выгоды из своего болезненного состояния.
В раннем возрасте, когда ребенка что-то беспокоит, он начинает плакать. Испуганные родители, как правило, тут же берут его на руки, чтобы успокоить. Ребенок на руках матери чувствует себя комфортно и перестает плакать. Вспомните наш разговор о значении прикосновений для нормализации уровня эндорфинов.
Естественно, когда ребенок успокаивается, его кладут обратно в кроватку, и он лишается эмоциональной поддержки. Но теперь он «знает» (на подсознательном уровне), что стоит ему почувствовать себя плохо, как родители вновь начнут обращать на него внимание.
Многие родители на собственном опыте убедились: стоит только своего домашнего, вполне здорового ребенка отправить в детский садик, как он тут же начинает болеть. Так организм малыша реагирует на смену обстановки, ведущей к понижению уровня эндорфинов. Согласитесь, гораздо приятнее быть дома со своими игрушками и пользоваться безграничным вниманием со стороны родителей, чем осваиваться в незнакомом коллективе. При этом ребенок не симулянт, он действительно болен! Мы с детства привыкаем извлекать вторичную выгоду из болезни.
Когда вы наиболее внимательны к близким людям?
Правильно, когда у них случилось что-нибудь плохое или они заболели. Поэтому многие болезни и проблемы – это способ восполнить недостаток внимания окружающих.
Болезнь может быть инструментом в процессе достижения своих целей. Вот один случай один из практики детского врача психиатра.
Муж и жена развелись, буквально ненавидя друг друга. Сын, конечно, остался с матерью. Сразу после развода бывшие супруги стали мстить друг другу. Особенно старалась жена, благо возможностей у женщины с ребенком несравнимо больше, чем у мужчины. Отцу было запрещено видеть сына. Говорят, он не очень страдал, но так или иначе к ребенку его и близко не подпускали. Вскоре выяснилось, что у мальчика есть психические отклонения. Не очень серьезные, но лечиться и наблюдаться у психиатра необходимо. Мамаша срочно начала «бить во все колокола», доказывая, что ее сын – тяжелый инвалид. Всеми правдами и неправдами оформила ему обучение на дому (не может же больной ребенок ходить в школу, ему даже не все прививки сделаны).Неужели эта женщина столь бессердечна, что сознательно готова повесить на собственного ребенка ярлык инвалида, лишь бы отомстить мужу? Думаю, что нет. Извлекая вторичную выгоду из своей болезни или болезни близкого, люди действуют на подсознательном уровне.
Медики убеждали женщину, что мальчику, несмотря на отклонения, полезнее учиться в обычной школе и общаться со сверстниками. Мать в ответ на это стала «выбивать» сыну инвалидность. Психиатрам привычнее другая картина: родители боятся ставить ребенка на учет – не хотят проблем в будущем, а уж об инвалидности, если ее можно избежать, и слышать не хотят. Женщина инвалидности добилась. И срочно в суд – требовать увеличения алиментов на больного ребенка. Отец, не будь дурак, стал доказывать, что ребенок здоров и что инвалидность нужна только для того, чтобы урвать с него побольше денег. После нескольких судов матери так и не удалось добиться увеличения алиментов. Настроенный по-боевому отец не собирался давать ни одного лишнего рубля, даже если действительно понадобится. Через пару лет у бывшего мужа появилась возможность навсегда уехать в Израиль, потребовалось согласие бывшей жены. Он пытался с ней договориться, предлагал деньги, но та денег не взяла и уехать не разрешила. Еще через год и она собралась с сыном в Канаду, но надо было получить согласие отца ребенка. Теперь уже он не разрешил им выезд (не плюй в колодец!). Я уволился из того диспансера и не знаю, чем все кончилось. Последнее, что я застал из этой истории – намечался очередной суд: женщина собиралась добиваться лишения бывшего мужа отцовских прав.
Я вам покажу!
Рассмотрим, как формируются механизмы, поддерживающие желание человека употреблять наркотики.
Ребенок растет. Вместе с ним растут его трудности, связанные с существенным дефицитом эндорфинов, для поддержания уровня которых как мы уже знаем, необходима эмоциональная поддержка в любой форме. А какие формы характерны для подростковой среды? Экстремизм во всех его проявлениях. «Я крутой, потому что прыгаю дальше всех, учусь хуже всех или употребляю самые крутые наркотики». Все это явления одного и того же порядка. «Я – неизлечимый больной, сижу на очень большой дозе», – часто говорится с гордостью в голосе.
Подростку надо, чтобы на него обратили внимание, ему необходимо выделиться. А внимание обычно обращают на людей особо выдающихся, и неважно, чем они уникальны. Великий философ Аристотель не более известен, чем Герострат, который поджег храм только для того, чтобы стать знаменитым.
Часто подростки с помощью наркотиков пытаются решать проблемы своей семьи.
Ребенок растет. Вместе с ним растут его трудности, связанные с существенным дефицитом эндорфинов, для поддержания уровня которых как мы уже знаем, необходима эмоциональная поддержка в любой форме. А какие формы характерны для подростковой среды? Экстремизм во всех его проявлениях. «Я крутой, потому что прыгаю дальше всех, учусь хуже всех или употребляю самые крутые наркотики». Все это явления одного и того же порядка. «Я – неизлечимый больной, сижу на очень большой дозе», – часто говорится с гордостью в голосе.
Подростку надо, чтобы на него обратили внимание, ему необходимо выделиться. А внимание обычно обращают на людей особо выдающихся, и неважно, чем они уникальны. Великий философ Аристотель не более известен, чем Герострат, который поджег храм только для того, чтобы стать знаменитым.
Часто подростки с помощью наркотиков пытаются решать проблемы своей семьи.
Одна из моих пациенток, девочка четырнадцати лет, с удовлетворением смотрела, как родители приходили к ней в дни посещений и деловито обсуждали ее дальнейшее лечение. Ей казалось, что все семейные проблемы ушли в сторону. Она радовалась тому, что папа с мамой, наконец, общаются спокойно. Девочка не понимала, насколько иллюзорна такая гармония: у отца уже другая семья и после выхода ребенка из стационара у родителей не будет повода для общения. Ее вторичная выгода от наркотиков – создание иллюзии дружной семьи. Чем это закончилось? Естественно, после выписки девочка вновь начала употреблять наркотики.Еще один из примеров получения вторичной выгоды от болезни рассказала мне уже взрослая пациентка.
Вика начала употреблять наркотики, после того как ее бросил муж. В первое время после его ухода она места себе не находила, просто жить не хотелось. Все попытки выйти из охватившей ее депрессии с помощью друзей, работы, врачей-психотерапевтов не привели к желанному покою. Однажды один из друзей предложил попробовать героин и – о, чудо! Все вокруг переменилось! Депрессия вдруг отступила, и мир стал вновь прекрасен. Правда, ненадолго. Но рецепт химического «счастья» уже известен. После первой инъекции была вторая, третья... Постепенно стала расти «доза», развилась физическая зависимость. Практически сразу же женщина попыталась прекратить прием наркотика, но все оказалось не так просто. О ее болезни узнал муж, благо она и не скрывала, рассказывая ему о своей несчастной судьбе. И, вот уж неисповедимы пути Господни, испытав чувство вины, муж вернулся! С этого момента жизнь в семье приобрела вполне пристойный вид. Жена болеет, а муж «несет свой крест», всячески помогая ей избавиться от тяжкого недуга с помощью уговоров, создания благоприятных условий жизни, оплачивая ее лечение в дорогих клиниках. Последней попыткой заставить жену бросить наркотики стало употребление наркотиков мужем. Он надеялся, что, увидев его в таком состоянии, она также испытает чувство вины и «возьмет себя в руки». Но и это не принесло желаемого результата. Вика снова и снова оказывалась в больнице. Во время одного из таких поступлений в беседе с психотерапевтом выяснилось, что выздоровление для нее означает потерю мужа. А она к этому не готова. Осознание «вторичной выгоды» заставило Вику задуматься о своих отношениях с мужем. В дальнейшем она вновь однократно поступила на отделение, после чего исчезла из поля зрения наркологов.
Королевство кривых зеркал
Еще один распространенный вариант вторичной выгоды – это решение с помощью наркотика
проблемы в общении со сверстниками, ведь наркотик, как и алкоголь, позволяет временно раскрепоститься, забыть о проблемах и приятно проводить время в компании себе подобных.
Итак, вторичная выгода зависимости в том, что человек благодаря ей имеет повышенную значимостьв глазах окружающих и получает их внимание.
Что происходит, когда зависимость исчезает? В таких случаях жизнь человека в первое время не только не улучшается, а часто и ухудшается.
Если раньше на него обращали внимание и старались помочь, то после прекращения зависимости он стал таким же, как все!
Родители не следят за выздоровевшим ребенком и даже не ругают его. Окружающие больше не относятся к нему как к больному, предъявляют обычные требования, а это мало кому нравится. Значит, надо вернуться к болезни, тогда все станет по-прежнему.
Одна из скрытых причин сохранения зависимости – это стремление избавиться от ответственности за собственную жизнь.
Итак, вторичная выгода зависимости в том, что человек благодаря ей имеет повышенную значимостьв глазах окружающих и получает их внимание.
Что происходит, когда зависимость исчезает? В таких случаях жизнь человека в первое время не только не улучшается, а часто и ухудшается.
Если раньше на него обращали внимание и старались помочь, то после прекращения зависимости он стал таким же, как все!
Родители не следят за выздоровевшим ребенком и даже не ругают его. Окружающие больше не относятся к нему как к больному, предъявляют обычные требования, а это мало кому нравится. Значит, надо вернуться к болезни, тогда все станет по-прежнему.
Одна из скрытых причин сохранения зависимости – это стремление избавиться от ответственности за собственную жизнь.
Девочка десяти лет, лишенная возможности ходить из-за нарушений опорно-двигательной системы, начала заниматься с инструктором лечебной гимнастикой, и процесс шел достаточно успешно. Уже через несколько месяцев она начала вставать и перемещаться вдоль опоры и вдруг без видимых причин отказалась заниматься дальше. На вопрос инструктора о причине отказа девочка ответила: «Ведь если я поправлюсь, придется все делать самой и ходить в школу. А я не хочу».Феномен вторичной выгоды лежит и в основе созависимости.
Среди моих знакомых был молодой человек, у которого очень тяжело болела мать. Он заботился о ней и при этом постоянно жаловался на жизнь: все дорожает, зарплата маленькая и надо постоянно выкручиваться. Стоит отметить, что по основной специальности он был врачом, но, кроме того, подрабатывал журналистом. Женщина – редактор газеты, в которой он сотрудничал, постоянно восторгалась его мужеством и порядочностью. Еще бы: несмотря на трудности, он помогает матери, не сдает ее в больницу или дом престарелых. Я спросил ее, стала бы она печатать статьи этого журналиста, не будь у него больной матери. Подумав достаточно долго, она сказала «нет».