Страница:
В отличие от ритуальной канонической молитвы стихотворная «молитва» с точки зрения ее ритмико-просодических качеств подчиняется только законам стихотворного творчества, правилам метрики и мелодики стиха, выработанным поэтикой на основе живых образцов классической русской поэзии. Обратим внимание, например, на «Утреннюю молитву», написанную Н.Ф. Щербиной. Приведем лишь ее фрагменты:
УТРЕННЯЯ МОЛИТВА
МОЛИТВА
Совершенно в другом ритме написана покаянная молитва А.А. Григорьевым – в двухсложной стопе с ударением на первом слоге (хореем):
ПОКАЯНИЕ
(из Гете)
В поэтике стихотворной «молитвы» особую роль играл адресат. Молитвенная форма самовыражения в немалой степени была связана с привнесением светского и внеритуального поэтического элемента в содержание стихотворной «молитвы» и в наименование адресата, к которому обращается лирический герой или героиня.
Во многих случаях стихотворная «молитва» была максимально приближена к ритуальной – и по адресату, и по выраженной в ней высокой христианской и эмоциональной ноте, и по языку. Такова, например, просительная «Молитва» Я.П. Полонского:
МОЛИТВА
МОЛИТВА
Обращает на себя внимание смена наименования адресата, что обусловлено особыми художественными задачами поэта.
Достаточно четко выраженная, монолитная композиционная основа жанра стихотворной «молитвы» привлекала поэтов еще одной возможностью: в емкой поэтической форме выразить возвышенные чувства, создать художественные образы, семантико-стилистическим центром которых становились некие божественные сущности, представленные воображением поэта даже и в форме олицетворений: истина, разум, надежда и т. д. Так, Н.И. Тургеневым написана молитва, в которой в качестве адресата избрана Истина:
МОЛИТВА
В поэзии широко использовался также вариант – молитвы призывательной. В ней семантико-смысловая форма несколько видоизменяется – в ней подчеркивается обращение к Богу или к Божественным силам с призывом прийти и откликнуться на зов. Так, призыв к достижению благословенного, благодатного молитвенного состояния выражен в стихотворении «Сладость молитвы» (1854), написанном И. С. Никитиным:
СЛАДОСТЬ МОЛИТВЫ
МОЛИТВА ПРИРОДЫ
Библейские образы и каноны христианской веры, с их историей и языком, безусловно, оставили самый глубокий, можно сказать, неизгладимый след в жанре русской стихотворной «молитвы» XIX в. Достаточно вспомнить, например, «молитву» А.А. Фета, написанную им между 1874 и 1886 гг.:
Однако величие и значительность Священного Писания выражались поэтами по-разному. Характер наследования смысла и преданий христианского вероучения зависел не только от глубины и широты религиозного сознания поэтов, но в большей степени от их мировоззренческих и эстетических взглядов и позиций. Огромное значение имела личность поэта, его внутренний мир, его талант. Тема эта обширна и заслуживает особого научного исследования. Здесь хотелось бы обратить внимание лишь на удивительную пластичность художественной формы стихотворной «молитвы».
Так, нельзя не отметить «молитвы» с гражданственным и патриотическим настроением, которые писали замечательные поэтессы графиня Е.П. Ростопчина и Ю.В. Жадовская. Из ряда этих стихотворений особенно интересны две «молитвы» Е.П. Ростопчиной: «Молитва за святую Русь» (1855) и «Молитва об ополченных, сложенная в часовне Иверской Богоматери, в день праздника Чудотворной Иконы и открытия Московских выборов по ополчению» (1855).
Говоря о жанре гражданской молитвы, важно вспомнить о главной государственной стихотворной «молитве» России XIX в. Еще в 1816 – первой половине 1818 г. В.А. Жуковский написал «Молитву русского народа», которая в 1833 г. была положена на музыку
А.Ф. Львовым и получила статус официального гимна России под названием «Боже, царя храни».
В этой просительной по содержанию молитве на первый план выведена «Русь православная», ради которой гимн и был написан:
Среди гражданственных стихотворений подобного типа выделяется «Молитва» (1854) А.Н. Майкова, написанная на вечную для России тему, касающуюся взаимоотношений Запада и Востока.
МОЛИТВА
В среде поэтов романтического направления можно встретить стихотворные «молитвы», в которых звучит тема любви к женщине. Наиболее выразительной иллюстрацией в этом отношении может служить одно из любовных стихотворений Я.П. Полонского, написанное в 1845–1850 гг.
Шло время. Отчужденность и прозаической, и стихотворной литературы от русской жизни ощущалось все в большей степени. Еще в 1835 г. Белинский напоминал поэтам: «Истинная и настоящая поэзия нашего времени» есть «поэзия реальная», поэзия жизни, поэзия действительности. Само понятие народности как «альфы и омеги нового периода» должно состоять «в верности изображения картин русской жизни». Развитие стихотворного творчества в этом направлении приводило и к поискам новых тем и к заметному преобразованию традиционных поэтических жанров, в том числе и жанра стихотворной «молитвы».
Появился жанр социальной «молитвы», в которой поэты напрямую затрагивали тему страданий и бедности русского народа. Наиболее убедительные и выразительные духовные произведения этого типа были созданы Н.А. Некрасовым. Так в стихотворении «Молебен» (1876) поэт писал:
МОЛЕБЕН
Во второй части стихотворения поэт усиливает настроение печали и безысходности. Это стихотворение в прижизненные издания Некрасова не входило, а в собрание его сочинений было впервые включено лишь в 1879 г. Но сразу же стало популярным, широко известным, а в 1902 г. оно было положено на музыку Ц.А. Кюи.
Сравнительно с поэтами романтического направления Некрасов предпочел в жанре «молитвы» иную семантическую и образную систему с особым стилистическим обертоном и с другим душевным настроем. В поэтике его стихотворной «молитвы» сменились художественные ориентиры. Так, в стихотворении, написанном в форме гимна – обращения ко Господу, Некрасов публицистически обозначил, какой должна быть программа действий по отношению к народу. В одном из своих писем к Л.Н. Толстому поэт писал: «Вы забываете, что здоровые отношения могут быть только в здоровой действительности». Какой же должна быть «здоровая действительность»? Процитируем «молитву» 1866 г.
ГИМН
Далеко не все «молитвы» общественного характера были столь определенными в социальном смысле по содержанию просьб, обращенных к Всевышнему. Так, Ф.И. Тютчев писал в жанре «молитвы» самые искренние, исповедальные стихотворения. Одно из таких произведений, написанное в 1850 г., поэт посвятил всем, кто чувствует себя в этой жизни обделенным и обойденным.
В свое время эта художественная «молитва» Тютчева произвела глубокое впечатление. И.С. Тургенев в статье «Несколько слов
о стихотворениях Ф.И. Тютчева» писал: «… Такие стихотворения, каковы:
Пошли, Господь, свою отраду…
и другие, пройдут из конца в конец Россию и переживут многое в современной литературе, что теперь кажется долговечным и пользуется шумным успехом». Л.Н. Толстой отметил это стихотворение буквами «Т.Ч.» («Тютчев. Чувство» и отчеркнул три первые строфы).
В середине XIX в. социальная «молитва» как разновидность жанра была достаточно широко распространена. Например, в стихотворении Л.А. Мея «О господи, пошли долготерпенье!..» (1855) встречаются строки с ярко выраженным чувством возмущения несправедливостями в обществе:
Интересным представляется пример сатирической «молитвы» поэта Н.Л. Ломана, который выступал в печати под псевдонимом Н.Л. Гнут, что дало повод одному из стихотворцев (П.А. Степанову) написать каламбур:
ПЕРЕД МИЛЮТИНЫМИ ЛАВКАМИ
В этой «молитве», как и в других случаях, Ломан использовал маску поклонника пародируемых поэтов. Отвечая критикам своих пародий, Н.Л. Ломан писал: «Решительно я начинаю считать себя непонятою натурою!.. Хвалю откровенно, простосердечно – в похвале моей видят иронию; пишу рабское подражание любимому поэту – литературную вариацию принимают за пародию… Вариация не пародия: она только выясняет основной мотив, выставляет рельефнее красоты подлинника. Варьировал же я стихотворение г. Тютчева: «Пошли, господь, свою отраду», хотя мне очень хорошо известно, что оно перейдет в потомство наравне с лучшими произведениями Пушкина» (Искра. 1860. № 39).
Жанр сатирической «молитвы» пользовался большим и неизменным успехом. Трудно обойти вниманием еще одну разновидность жанра – шутливую и даже игровую «молитву». Так, во 2-й половине XIX в. ходила по рукам комическая эпиграмма-эпитафия под названием «Пастору». Она была написана в форме молитвенного обращения к Господу. Сочинивший ее автор предпочел остаться неизвестным:
УТРЕННЯЯ МОЛИТВА
Это стихотворение написано излюбленным в русской поэзии XIX в. четырехстопным ямбом (двухдольная стопа с ударением на втором слоге). Примерно в те же годы (1844–1847) была написана «Молитва» известной поэтессой Ю.В. Жадовской. Вот фрагмент из нее:
Я пал под горем и бедами;
Мне тяжело нести свой крест, —
И ропот грешными устами
Душа готова произнесть…
………………………
В молитве теплой я излился,
Но благ себе не смел просить, —
Я только плакал и молился,
Я только мог благодарить.
1844
МОЛИТВА
Здесь поэтессой использован четырехкратный дактиль (трехдольная стопа с ударением на первом слоге), перемежаемый с двухкратным.
Мира Заступница, Матерь всепетая!
Я пред тобою с мольбой;
Бедную грешницу, мраком одетую,
Ты благодатью прикрой…
…………………..
Совершенно в другом ритме написана покаянная молитва А.А. Григорьевым – в двухсложной стопе с ударением на первом слоге (хореем):
ПОКАЯНИЕ
(из Гете)
Стихотворные «молитвы» писались поэтами разными размерами, но роднились одной чертой: лирический герой в них относится к Всевышнему, Богоматери или Ангелу-хранителю с особым чувством – с сердечной надеждой и верой… Стихотворная художественная «молитва» такого типа, как и ритуальная христианская молитва, – общение с Богом или другим высшим существом (Богородицей, Духом Святым, Ангелом небесным и т. д.), ведущееся в форме диалога, отличающегося по своей предназначенности: это обращение низшего к высшему. Причем разговор велся чаще всего от первого лица, в форме так называемой Я-Молитвы о самом сокровенном, необходимом и глубоко личностном. Конечно же, избранный поэтом ритм и размер стихотворной «молитвы» был обусловлен индивидуальными качествами поэта и отражал часть религиозного сознания, особую молитвенную «музыку души». Четкий рассудочный элемент уступал в этом случае эмоциональному духовному опыту личности.
Боже правый, пред Тобой
Ныне грешница с мольбой.
Мне тоска стесняет грудь,
Мне от горя не заснуть.
Нет грешней меня, – но Ты,
Боже, взор не отврати!
………………….
В поэтике стихотворной «молитвы» особую роль играл адресат. Молитвенная форма самовыражения в немалой степени была связана с привнесением светского и внеритуального поэтического элемента в содержание стихотворной «молитвы» и в наименование адресата, к которому обращается лирический герой или героиня.
Во многих случаях стихотворная «молитва» была максимально приближена к ритуальной – и по адресату, и по выраженной в ней высокой христианской и эмоциональной ноте, и по языку. Такова, например, просительная «Молитва» Я.П. Полонского:
МОЛИТВА
В тексте курсивом выделены все церковнославянские элементы «молитвы», сближающие ее с религиозным ритуальным жанром. Вместе с тем концовка этого стихотворения отражает те гражданские тревоги и душевные метания поэта как сына своего времени, когда призывы к «святой борьбе» все чаще звучали в поэзии демократов. Приведем последнюю строфу молитвы:
Отче наш! Сына моленью внемли!
Все проникающую
Все созидающую
Братскую дай нам любовь на земли!
Сыне! Распятый во имя любви!
Ожесточаемое
Оскудеваемое
Сердце ты в нас освежи, обнови!
Дух Святый! Правды источник живой!
Силы дай страждущему.
Разуму жаждущему
Ты вожделенные тайны открой!
………….
По контрасту с этим стихотворением можно привести два других, написанных поэтом М.И. Михайловым (1829–1865). Творчество Михайлова было разнообразно по стилистике и жанрам, и одним из его излюбленных был жанр антологических стихотворений. «Стих Михайлова музыкален, ясен, эмоционален», – отмечает литературовед П. Фатеев. Эти качества проявились, в частности, и в стихотворных антологических «молитвах», написанных по мотивам лирики античных поэтов. Приведем две из них:
Вставших на глас
Твой услыши мольбу!
И цепенеющую,
В лени коснеющую
Жизнь разбуди на святую борьбу!
МОЛИТВА
МОЛЬБА
Зевс, дай добра мне, хотя б я его не просил у бессмертных;
Зло отврати от меня, если б молил я о нем!
1847
В этих обращениях сохраняется характерное для молитвы противопоставление, с одной стороны создателя Вселенной, высшего разума и, с другой, просящего у него милостей более слабого существа, человека с его греховными помыслами, страстями, просьбами, надеждами…
Что бы просил ты у Зевса, великого бога вселенной,
Если б из урны судеб жребий выбрать ты мог?
Дар сладких песен просил бы и сильно разящее слово:
Словом порок поражать, песнью сердца умилять…
1848
Обращает на себя внимание смена наименования адресата, что обусловлено особыми художественными задачами поэта.
Достаточно четко выраженная, монолитная композиционная основа жанра стихотворной «молитвы» привлекала поэтов еще одной возможностью: в емкой поэтической форме выразить возвышенные чувства, создать художественные образы, семантико-стилистическим центром которых становились некие божественные сущности, представленные воображением поэта даже и в форме олицетворений: истина, разум, надежда и т. д. Так, Н.И. Тургеневым написана молитва, в которой в качестве адресата избрана Истина:
Поэтесса Ю.В. Жадовская, воспевая возвышенные духовные начала, в стихотворении «Молитва» (1858–1859) широко использовала художественные переносы:
Приди, о Истина, и поселись меж нами,
Приди, искорени вгнездившийся порок,
Соделай, чтоб враги нам сделались друзьями,
И чтоб невинного не гнал уж больше рок.
…………………
МОЛИТВА
В семантическом плане все приведенные в качестве иллюстрации «молитвы» в церковной ритуальной традиции назывались бы просительными. В них содержится прямая просьба. В составе речи в этом случае широко применяются императивные глагольные форм: спаси, помилуй, исцели, научи; просвети, оживи, сердце обнови, зло отврати и т. д.
Дух премудрости и разума, и силы,
Всеобъемлющей, божественной любви!
Нас, заглохших в суете, помилуй
И своим дыханьем оживи!
…………………
О, Дух жизни, света и свободы!
На сердца жестокие повей!
Просвети заблудшие народы,
Свет и жизнь на страждущих пролей!
В поэзии широко использовался также вариант – молитвы призывательной. В ней семантико-смысловая форма несколько видоизменяется – в ней подчеркивается обращение к Богу или к Божественным силам с призывом прийти и откликнуться на зов. Так, призыв к достижению благословенного, благодатного молитвенного состояния выражен в стихотворении «Сладость молитвы» (1854), написанном И. С. Никитиным:
СЛАДОСТЬ МОЛИТВЫ
Оригинальна и призывательная «Молитва природы», написанная не позднее 1857 г. поэтом В.Г. Бенедиктовым. В ней поэт природу наделил человеческими чувствами, мыслями и речью:
Бывают минуты, – тоскою убитый,
На ложе до утра без сна я сижу,
И нет на устах моих теплой молитвы,
И с грустью на образ святой я гляжу.
…………………
И в душу прольется мне светлая радость,
И смело на образ тогда я взгляну,
И, чувствуя в сердце какую-то сладость,
На ложе я лягу и крепко засну.
МОЛИТВА ПРИРОДЫ
Стихотворная «молитва» на протяжении всего XIX в. находилась в процессе органического развития: она складывалась как сложный, многомерный и многоплановый жанр, вобравший в себя несколько разновидностей «молитвы». Помимо личностной Я-Молитвы, по тематике наиболее близкой к ритуальной, нельзя не отметить такие варианты «молитвы», как гражданская, социальная, игровая, шутливая и даже пародийно-сатирическая.
Я вижу целый день мучение природы:
Ладьями тяжкими придавленные воды
Браздятся, сочных трав над бархатным ковром
Свирепствует коса; клонясь под топором.
Трещит столетний дуб в лесу непроходимом…
…………………
Вот вечер, вот и ночь, – и небо с видом ласки
Раскрыло ясных звезд серебряные глазки,
А вот и лунный шар, – лампада зажжена,
В молельню тихую земля превращена;
Замолкла жизнь людей, утихла эта битва…
Природа молится. Да – вот ее молитва!
Библейские образы и каноны христианской веры, с их историей и языком, безусловно, оставили самый глубокий, можно сказать, неизгладимый след в жанре русской стихотворной «молитвы» XIX в. Достаточно вспомнить, например, «молитву» А.А. Фета, написанную им между 1874 и 1886 гг.:
В этом стихотворении практически зарифмована ритуальная молитва.
Чем доле я живу, чем больше пережил,
Чем повелительней стесняю сердца пыл, —
Тем для меня ясней, что не было от века
Слов, озаряющих светлее человека:
Всеобщий наш отец, который в небесах,
Да свято имя мы твое блюдем в сердцах,
Да прийдет царствие твое, да будет воля
Твоя, как в небесах, так и в земной юдоли.
Пошли и хлеб обычный от трудов,
Прости нам долг, – и мы прощаем должников,
И не введи ты нас, бессильных, в искушенье,
И от лукавого избави самомненья.
Однако величие и значительность Священного Писания выражались поэтами по-разному. Характер наследования смысла и преданий христианского вероучения зависел не только от глубины и широты религиозного сознания поэтов, но в большей степени от их мировоззренческих и эстетических взглядов и позиций. Огромное значение имела личность поэта, его внутренний мир, его талант. Тема эта обширна и заслуживает особого научного исследования. Здесь хотелось бы обратить внимание лишь на удивительную пластичность художественной формы стихотворной «молитвы».
Так, нельзя не отметить «молитвы» с гражданственным и патриотическим настроением, которые писали замечательные поэтессы графиня Е.П. Ростопчина и Ю.В. Жадовская. Из ряда этих стихотворений особенно интересны две «молитвы» Е.П. Ростопчиной: «Молитва за святую Русь» (1855) и «Молитва об ополченных, сложенная в часовне Иверской Богоматери, в день праздника Чудотворной Иконы и открытия Московских выборов по ополчению» (1855).
Говоря о жанре гражданской молитвы, важно вспомнить о главной государственной стихотворной «молитве» России XIX в. Еще в 1816 – первой половине 1818 г. В.А. Жуковский написал «Молитву русского народа», которая в 1833 г. была положена на музыку
А.Ф. Львовым и получила статус официального гимна России под названием «Боже, царя храни».
В этой просительной по содержанию молитве на первый план выведена «Русь православная», ради которой гимн и был написан:
Эта соборная «молитва», написанная поэтом высоким слогом, с широким использованием стилистических славянизмов[38] (ниспошли, отжени, воспомяни; воинство бранное, благословение, к Богу стремление и т. д.), сконцентрировала в себе основную концепцию государственности, освященной религиозной верой в Богохранимость России и ее Царя.
Перводержавную
Русь православную
Боже, храни!
Царство ей стройное!
В силе спокойное!
Все ж недостойное
Прочь отжени.
…………………
Среди гражданственных стихотворений подобного типа выделяется «Молитва» (1854) А.Н. Майкова, написанная на вечную для России тему, касающуюся взаимоотношений Запада и Востока.
МОЛИТВА
В молитве использованы библейские образы и слова повышенной экспрессии, почерпнутые из церковнославянского источника: грозою осиян, / подъемлет длань..:, десницею Твоею обновленный,/ Возблещет радостный!; Но благ ecu, Господь!; Да перст познают Твой!
Шла туча с запада, другая от востока.
Сошлись, ударились: гремит в раскате гром,
И свищет молния – и на земле кругом
И зверь, и человек замолк в тоске глубокой.
Лишь пастырь душ один, грозою осиян,
Подъемлет длань к Тому, кто властвует вселенной,
Колеблет твердь земли и движет океан.
Один он, мудростью библейской просветленный
Смиренно молится: Да суд свершится Твой,
И мир, десницею Твоею обновленный,
Возблещет радостней! Твоя нам скрыта цель,
Но благ еси, Господь! Долинам шлешь Ты грозы —
Да утучняются! Даешь ты людям слезы —
Да перст познают Твой! Кровавую купель
Народам – да ярмо греховное с них канет,
И новый человек из старого восстанет!
В среде поэтов романтического направления можно встретить стихотворные «молитвы», в которых звучит тема любви к женщине. Наиболее выразительной иллюстрацией в этом отношении может служить одно из любовных стихотворений Я.П. Полонского, написанное в 1845–1850 гг.
Молитва-просьба, обращенная к Царице Небесной, Владычице Деве в первой части стихотворения, приобретает в конце стихотворения характер призыва – заклинания. Использованная стилистическая фигура повтора в конце каждой из двух строф – И болит мое сердце, болит! – подчеркивает душевный диссонанс молящегося. Это же настроение усиливается употреблением возвышенной лексики (Владычица– Дева, святая, молить, ниспослать), сменяющейся по контрасту сниженной характеристикой той, во имя которой молится лирический герой (пожирающий взгляд; так надменно блестит лишь один сатана…). Возникшее противопоставление выражает силу чувства и драматической напряженности. В стихотворении чувствуется связь с лермонтовской темой искупительного страдания. Сюжет очищающего страдания восходит к канонам христианства, и эта тема была одной из излюбленных в русской литературе 2-й половины XIX в.
Вижу ль я, как во храме смиренно она
Пред образом Девы, Царицы небесной, стоит, —
Так молиться лишь может святая одна…,
И болит мое сердце, болит!
Вижу ль я, как на бале сверкает она
Пожирающим взглядом, горячим румянцем ланит,
Так надменно блестит лишь один сатана…
И болит мое сердце, болит!
И молю я Владычицу Деву, скорбя:
Ниспошли ей, Владычица Дева, терновый венок,
Чтоб ее за страданья, за слезы, любя,
Я ее ненавидеть не мог.
…………………
Шло время. Отчужденность и прозаической, и стихотворной литературы от русской жизни ощущалось все в большей степени. Еще в 1835 г. Белинский напоминал поэтам: «Истинная и настоящая поэзия нашего времени» есть «поэзия реальная», поэзия жизни, поэзия действительности. Само понятие народности как «альфы и омеги нового периода» должно состоять «в верности изображения картин русской жизни». Развитие стихотворного творчества в этом направлении приводило и к поискам новых тем и к заметному преобразованию традиционных поэтических жанров, в том числе и жанра стихотворной «молитвы».
Появился жанр социальной «молитвы», в которой поэты напрямую затрагивали тему страданий и бедности русского народа. Наиболее убедительные и выразительные духовные произведения этого типа были созданы Н.А. Некрасовым. Так в стихотворении «Молебен» (1876) поэт писал:
МОЛЕБЕН
Стилистика некрасовской социальной «молитвы» существенно отличалась от стилистики «молитвы» романтического типа. В стихотворении «Молебен» четырехкратный дактиль гармонично согласуется и с повествовательным, почти прозаическим тоном вступления, в котором обрисовано холодное и голодное существование прихожан, и с мольбой лирического героя о помощи народу во всех его бедствиях и несчастьях. Стихотворный рассказ написан простым и непринужденным слогом. Характерна семантика подобранных поэтом наречий и прилагательных, оценивающих ситуацию с отрицательной экспрессией: холодно, голодно; колокол глухо гудит..:, утро печальное, утро ненастное; что-то суровое, строгое, властное/ Слышится в звоне глухом…
Холодно, голодно в нашем селении.
Утро печальное – сырость, туман,
Колокол глухо гудит в отдалении,
В церковь зовет прихожан.
Что-то суровое, строгое, властное
Слышится в звоне глухом,
В церкви провел я то утро ненастное —
И не забуду о нем.
Все население, старо и молодо,
С плачем поклоны кладет,
О прекращении лютого голода
Молится жарко народ.
Редко я в нем настроение строже
И сокрушенней видал!
«Милуй народ и друзей его, боже! —
Сам я невольно шептал…
…………………
Во второй части стихотворения поэт усиливает настроение печали и безысходности. Это стихотворение в прижизненные издания Некрасова не входило, а в собрание его сочинений было впервые включено лишь в 1879 г. Но сразу же стало популярным, широко известным, а в 1902 г. оно было положено на музыку Ц.А. Кюи.
Сравнительно с поэтами романтического направления Некрасов предпочел в жанре «молитвы» иную семантическую и образную систему с особым стилистическим обертоном и с другим душевным настроем. В поэтике его стихотворной «молитвы» сменились художественные ориентиры. Так, в стихотворении, написанном в форме гимна – обращения ко Господу, Некрасов публицистически обозначил, какой должна быть программа действий по отношению к народу. В одном из своих писем к Л.Н. Толстому поэт писал: «Вы забываете, что здоровые отношения могут быть только в здоровой действительности». Какой же должна быть «здоровая действительность»? Процитируем «молитву» 1866 г.
ГИМН
В этом стихотворении нет сюжетной «пружины». В торжественной «молитве», названной гимном, крупным планом выделены лишь ключевые, концептуальные слова. В ней говорится только о том, что поэт считал бы самым важным для народа: свобода, благословенный труд, правый суд и просвещение (к знанью укажи пути!). Поэт пропел хвалебную и просительную «молитву», обращенную ко Господу и относящуюся к народу, в выражениях точных и прямых, не стремясь к изысканной метафорической красоте.
Господь! твори добро народу!
Благослови народный труд.
Упрочь народную свободу,
Упрочь народу правый суд!
Чтобы благие начинанья
Могли свободно возрасти,
Разлей в народе жажду знанья
И к знанью укажи пути!
И от ярма порабощенья
Твоих избранников спаси.
Которым знамя просвещенья,
Господь! ты вверишь на Руси!..
Далеко не все «молитвы» общественного характера были столь определенными в социальном смысле по содержанию просьб, обращенных к Всевышнему. Так, Ф.И. Тютчев писал в жанре «молитвы» самые искренние, исповедальные стихотворения. Одно из таких произведений, написанное в 1850 г., поэт посвятил всем, кто чувствует себя в этой жизни обделенным и обойденным.
Роскошь, красота и благополучие не для бедных… Высказывание в символической форме «тем поэтичнее, чем менее удаляется от образа конкретности, но вскрывая при этом наиболее полно его смысловое значение»[39].
Пошли, Господь, свою отраду
Тому, кто в летний жар и зной
Как бедный нищий мимо саду
Бредет по жесткой мостовой;
Кто смотрит вскользь через ограду
На тень деревьев, злак долин,
На недоступную прохладу
Роскошных, светлых луговин.
…………………
Пошли, Господь, свою отраду
Тому, кто жизненной тропой
Как бедный нищий мимо саду
Бредет по знойной мостовой…
В свое время эта художественная «молитва» Тютчева произвела глубокое впечатление. И.С. Тургенев в статье «Несколько слов
о стихотворениях Ф.И. Тютчева» писал: «… Такие стихотворения, каковы:
Пошли, Господь, свою отраду…
и другие, пройдут из конца в конец Россию и переживут многое в современной литературе, что теперь кажется долговечным и пользуется шумным успехом». Л.Н. Толстой отметил это стихотворение буквами «Т.Ч.» («Тютчев. Чувство» и отчеркнул три первые строфы).
В середине XIX в. социальная «молитва» как разновидность жанра была достаточно широко распространена. Например, в стихотворении Л.А. Мея «О господи, пошли долготерпенье!..» (1855) встречаются строки с ярко выраженным чувством возмущения несправедливостями в обществе:
От упрочившегося во второй половине века жанра социальной «молитвы», «молитвы» протеста и жалоб на царящую вокруг несправедливость, было рукой подать до «молитвы» пародийно-сатирической, в которой поэтам оказывалась важной и нужной лишь внешняя форма традиционной стихотворной «молитвы». В этом отношении выразительной иллюстрацией может служить стихотворение Н.Ф. Щербины «Молитва современных русских писателей» (1858):
Но, господи, ты первенцев природы
Людьми, а не рабами создавал.
Завет любви, и братства, и свободы
Ты в их душе бессмертной начертал,
А твой завет нарушен в род и роды.
…………………
Причиной написания этой «молитвы»-эпиграммы стало требование цензора И.А. Гончарова изменить четверостишие в стихотворении «Поколению», в котором были использованы образы из Евангелия. В первой строке эпиграммы перифраза – «О ты, кто принял имя Слова» – поэт имеет в виду первые слова Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово – Слово было Бог». Известно, что петербургская газета «Северная пчела» (1825–1864), издаваемая Ф. Булгариным, возмущала многих литераторов. Внешнюю форму молитвы (евангельское обращение и просительную интонацию) поэт использовал как средство создания тончайшей иронии.
О ты, кто принял имя Слова!
Мы просим твоего покрова:
Избави нас от похвалы
Позорной «Северной пчелы»
И от цензуры Гончарова…
Интересным представляется пример сатирической «молитвы» поэта Н.Л. Ломана, который выступал в печати под псевдонимом Н.Л. Гнут, что дало повод одному из стихотворцев (П.А. Степанову) написать каламбур:
Сатирическое стихотворение Н.Л. Ломана «Перед Милютиными лавками» (опубликованное в «Искре», 1860, № 3) было пародией на стихотворную «молитву» Ф.И. Тютчева «Пошли, господь, свою отраду…». Пародия в целом значительно отличалась от тютчевского произведения. Она, скорее, являлась литературной вариацией на тему «молитвы» Тютчева. В этом можно убедиться, прочитав хотя бы фрагменты из нее.
Судьбой ты мало избалован —
Порою Гнут — порою Ломан.
ПЕРЕД МИЛЮТИНЫМИ ЛАВКАМИ
Милютины лавки – гастрономический магазин в Петербурге. В пародии сохранены лишь некоторые внешние языковые контуры стихотворения Тютчева – в его первой и последней строфе. Так, у Ломана использовано одинаковое начало первой строфы и ее грамматическая конструкция:
Пошли, Господь, свою подачку
Тому, кто жаркою порой,
Как утлый челн в морскую качку,
Идет по знойной мостовой…
…………………
Так облегчи, Господь, вериги
Тому, кто много претерпел,
Кто в здешней жизни кроме фиги.
Других плодов еще не ел.
Не позднее 1869 г.
То же заимствование и в последней строфе:
Пошли, Господь, свою подачку
Тому, кто…
Этих строк было достаточно, чтобы создать выразительную аллюзию – намек на хорошо известное стихотворение. Собственно говоря, сатирические стрелы внешне направлены не против произведения Тютчева. В пародии лишь усилена мысль о социальном неравенстве. В концовке стихотворения остроумно использован каламбур – игра разных значений слова фига.
Так облегчи, Господь, вериги
Тому, кто…
В этой «молитве», как и в других случаях, Ломан использовал маску поклонника пародируемых поэтов. Отвечая критикам своих пародий, Н.Л. Ломан писал: «Решительно я начинаю считать себя непонятою натурою!.. Хвалю откровенно, простосердечно – в похвале моей видят иронию; пишу рабское подражание любимому поэту – литературную вариацию принимают за пародию… Вариация не пародия: она только выясняет основной мотив, выставляет рельефнее красоты подлинника. Варьировал же я стихотворение г. Тютчева: «Пошли, господь, свою отраду», хотя мне очень хорошо известно, что оно перейдет в потомство наравне с лучшими произведениями Пушкина» (Искра. 1860. № 39).
Жанр сатирической «молитвы» пользовался большим и неизменным успехом. Трудно обойти вниманием еще одну разновидность жанра – шутливую и даже игровую «молитву». Так, во 2-й половине XIX в. ходила по рукам комическая эпиграмма-эпитафия под названием «Пастору». Она была написана в форме молитвенного обращения к Господу. Сочинивший ее автор предпочел остаться неизвестным: