Огурчик взял (без ведома Главного Повара) деревянный сковородник от большой чугунной сковороды.
Остальным достались рифлёные скалки для нанесения узора на лепёшки. Эти скалки – длинные и узкие, покрытые затейливой резьбой, которая отпечатывалась на тесте, если прокатить по нему скалку, посол не счёл оружием для поваров. Но поварятам они вполне сгодились.
После разминки он заставил поваров вспомнить тычковый удар, а когда они вдоволь натыкались, начал учить новым приёмам.
Теперь уж повара не посмеивались над маленьким человеком, а ловили каждое его слово.
– Наша задача сейчас, – говорил посол, похлопывая скалкой по ладони, – освоить самые простые рубящие удары. Смотрите внимательно.
И посол стал “рубить” скалкой мачту, объясняя:
– Рубящих ударов много. Если я наношу удар сверху вниз, верхней третью оружия – это обычный рубящий удар. Таким ударом головы разваливают надвое. Мечом, конечно…
Для наглядности он показал обычный рубящий удар и на мачте, и на голове сидящего рядом Главного Повара. (К разочарованию поваров, посол остановил скалку буквально у волос начальства.)
Потом он стал рубить мачту по-другому, говоря:
– Если я буду делать полукруг оружием от себя, словно отмахиваясь, удар будет называться отмашным.
Отмахав скалкой, сколько, по мнению посла, было нужно, чтобы понял даже самый тупой ученик, он стал подрубать мачту, да не просто так, а с разворотом.
– Это размашной удар, – объяснял посол. – Им удобно пользоваться, расчищая себе дорогу в толпе. Но только если вы уверены, что хорошо им владеете, в противном случае накостыляют вам.
Казалось, рубящим ударам всех разновидностей не будет конца и края, но посол схватил скалку обеими руками и толкнул ею мачту, безо всякого ущерба, впрочем, для последней.
– А вот этот удар не то чтобы рубящий, – весело сказал он. – Мы называем его толкающим. Итак, давайте попрактикуемся в нанесении обычного рубящего удара.
Рубящий удар скалкой у поваров получался куда лучше, чем вчерашний тычковый.
Ещё бы!
Много ли раз в жизни им приходилось кого-нибудь чем-нибудь тыкать? А вот рубить дрова для плит и очагов Замковой Кухни надо было каждый день, – Главный Повар экономил на должности истопника, заставляя дежурить всех поваров по очереди.
Поэтому скалки топорами взлетали над палубой и обрушивались на врага без всякой пощады.
Посол поправлял увлёкшихся поваров:
– Не так прямолинейно, движение должно быть круговым, – показывал он своей скалкой правильный замах и удар, – ровнее, ровнее. Это вам не дрова рубить, – добавлял он ехидно.
Тётушка Гирошима упражнялась с зонтиком не так усердно, как в предыдущие занятия.
Она не то устала после вчерашнего, богатого на события дня, не то тычковый удар пришелся ей больше по душе, чем рубящий.
Главный Повар пригрелся в кресле у мачты и задремал, не забывая даже во сне держать брови грозно сдвинутыми, чтобы не падала дисциплина.
А поварята по-прежнему самоотверженно повторяли всё, что делали повара, и путешествие на «Невесте ветра» с Архипелага казалось им значительно интереснее, чем на Архипелаг.
Только жемчуг найти так и не смогли, хоть и осмотрели каюту посла и телохранителя, заглянули в трюмы, проверили всякие укромные места, в которых, считали поварята, как раз и стоит хранить жемчуг.
Хитрый посол посмеивался, наблюдая за их поисками.
“Наверное, среди мешков с какао-бобами спрятал, – решили поварята. – Попробуй, найди – этих мешков в трюме сотни”.
Глава двадцать пятая
Глава двадцать шестая
Остальным достались рифлёные скалки для нанесения узора на лепёшки. Эти скалки – длинные и узкие, покрытые затейливой резьбой, которая отпечатывалась на тесте, если прокатить по нему скалку, посол не счёл оружием для поваров. Но поварятам они вполне сгодились.
* * *
И следующее утро началось с занятия на палубе – посол решил не пропускать ни единой свободной минутки.После разминки он заставил поваров вспомнить тычковый удар, а когда они вдоволь натыкались, начал учить новым приёмам.
Теперь уж повара не посмеивались над маленьким человеком, а ловили каждое его слово.
– Наша задача сейчас, – говорил посол, похлопывая скалкой по ладони, – освоить самые простые рубящие удары. Смотрите внимательно.
И посол стал “рубить” скалкой мачту, объясняя:
– Рубящих ударов много. Если я наношу удар сверху вниз, верхней третью оружия – это обычный рубящий удар. Таким ударом головы разваливают надвое. Мечом, конечно…
Для наглядности он показал обычный рубящий удар и на мачте, и на голове сидящего рядом Главного Повара. (К разочарованию поваров, посол остановил скалку буквально у волос начальства.)
Потом он стал рубить мачту по-другому, говоря:
– Если я буду делать полукруг оружием от себя, словно отмахиваясь, удар будет называться отмашным.
Отмахав скалкой, сколько, по мнению посла, было нужно, чтобы понял даже самый тупой ученик, он стал подрубать мачту, да не просто так, а с разворотом.
– Это размашной удар, – объяснял посол. – Им удобно пользоваться, расчищая себе дорогу в толпе. Но только если вы уверены, что хорошо им владеете, в противном случае накостыляют вам.
Казалось, рубящим ударам всех разновидностей не будет конца и края, но посол схватил скалку обеими руками и толкнул ею мачту, безо всякого ущерба, впрочем, для последней.
– А вот этот удар не то чтобы рубящий, – весело сказал он. – Мы называем его толкающим. Итак, давайте попрактикуемся в нанесении обычного рубящего удара.
Рубящий удар скалкой у поваров получался куда лучше, чем вчерашний тычковый.
Ещё бы!
Много ли раз в жизни им приходилось кого-нибудь чем-нибудь тыкать? А вот рубить дрова для плит и очагов Замковой Кухни надо было каждый день, – Главный Повар экономил на должности истопника, заставляя дежурить всех поваров по очереди.
Поэтому скалки топорами взлетали над палубой и обрушивались на врага без всякой пощады.
Посол поправлял увлёкшихся поваров:
– Не так прямолинейно, движение должно быть круговым, – показывал он своей скалкой правильный замах и удар, – ровнее, ровнее. Это вам не дрова рубить, – добавлял он ехидно.
Тётушка Гирошима упражнялась с зонтиком не так усердно, как в предыдущие занятия.
Она не то устала после вчерашнего, богатого на события дня, не то тычковый удар пришелся ей больше по душе, чем рубящий.
Главный Повар пригрелся в кресле у мачты и задремал, не забывая даже во сне держать брови грозно сдвинутыми, чтобы не падала дисциплина.
А поварята по-прежнему самоотверженно повторяли всё, что делали повара, и путешествие на «Невесте ветра» с Архипелага казалось им значительно интереснее, чем на Архипелаг.
Только жемчуг найти так и не смогли, хоть и осмотрели каюту посла и телохранителя, заглянули в трюмы, проверили всякие укромные места, в которых, считали поварята, как раз и стоит хранить жемчуг.
Хитрый посол посмеивался, наблюдая за их поисками.
“Наверное, среди мешков с какао-бобами спрятал, – решили поварята. – Попробуй, найди – этих мешков в трюме сотни”.
Глава двадцать пятая
Подготовка к баталии
Вечером Главный Повар, посол с телохранителем, Капитан и тётушка Гирошима заперлись в кают-компании и стали составлять план освобождения заложника.
Поварятам страстно хотелось узнать, что же они придумали, – но дверь кают-компании была плотно закрыта и не пропускала ни словечка. А принести тазик и послушать было нельзя: сразу бы прогнал вахтенный.
Поварята томились, томились в неизвестности, не выдержали, решили проникнуть в кают-компанию и всё узнать.
– А как мы туда попадем? – спросил Укропчик.
– Давайте на носу что-нибудь подожжём, – предложил Огурчик. – Когда там загорится, все сбегутся посмотреть, – и вы с Бубликом в кают-компанию проскочите.
– Нет уж, – отказался Бублик. – На носу нельзя поджигать, разгореться не успеет, сразу зальёт волной. И никто не побежит смотреть на угольки.
– А ближе тоже смысла нет, – разочарованно сказал Огурчик, – сразу вернутся.
– Давайте, кто-нибудь войдёт в кают-компанию, будто что-то там забыл, – предложил Укропчик. – И будет отвлекать, а в это время вы просочитесь и…
– И куда мы прятаться будем? – нахмурился Бублик. – На столе в кают-компании нет скатерти, поэтому под столом не скроешься.
– За сундук ползите, – посоветовал Укропчик. – Он большой, за ним не видно будет.
– Ну хорошо, – решился Огурчик. – Иди, отвлекай.
Вообще-то Укропчик хотел, чтобы собравшихся в кают-компании отвлекал кто-нибудь другой и совсем не обрадовался предложению Огурчика.
Но возразить не успел, – поварята гурьбой побежали к кают-компании и впихнули его вовнутрь.
Капитан, Главный Повар, тётушка Гирошима, посол и телохранитель сидели вокруг стола, на котором лежала карта, календарь, судовой журнал и две записных книжки.
Совещающиеся с удивлением уставились на ворвавшегося поварёнка.
– Ты чего? – хмуро спросил Главный Повар.
– Я хочу сказать, то есть спросить, – начал подбирать рассыпавшиеся слова Укропчик. При этом он боком-боком двигался вдоль стены, отвлекая взгляды от дверного проёма, куда должны были вползти Бублик и Огурчик. – Я вот чего подумал…
Что же он подумал, Укропчик не знал и замолчал, продолжая двигаться мелкими шажками.
– Мы слушаем, – сказал Главный Повар. – Что ты подумал? Это настолько срочно, чтобы врываться сюда?
– Конечно, – кивнул Укропчик, чувствуя, что спина у него вспотела от страха. – Я сегодня искал-искал, всё переискал, а не нашёл.
В каюту на четвереньках вошёл Бублик, сосредоточенно глядя перед собой.
Укропчик краем глаза уловил его движение и ещё громче сказал:
– Не нашёл, а ведь мы уже месяц путешествуем! И как теперь быть?
Бублик, серьёзно и сосредоточенно, как муравей на тропе, дошёл до сундука и скрылся за ним.
– И действительно, как теперь быть? – не то в шутку, не то серьёзно спросила тётушка Гирошима.
– Ради Великого Торакатума, что ты не нашёл? – раздражённо поинтересовался Главный Повар. – Ты не видишь, что тут люди важным делом заняты?!
Укропчик испуганно кивнул.
По полу уже стелился Огурчик, быстро-быстро двигая руками и ногами.
– Зачётная книжка моя пропала! – горестно завопил Укропчик. – Как я теперь зачёт по супам сдам? Вы её не видели?
– Зачем тебе зачётная книжка в плавании? – рявкнул Главный Повар. – Какие супы? Ты что, с собой зачетку брал?
– Брал! – отважно соврал Укропчик, а пугливые мурашки так и побежали по телу.
– И потерял?
– Потерял…
– Три дня на выносе помоев, как приедем! – если бы Главный Повар был здоров и мог подняться, он бы вскочил. – Иди!!!
Эти слова полностью совпали с желанием Укропчика.
Вещи эти были разные. И жидкие в бутылках, и твёрдые сушеные, и металлические в туго набитых пузатых мешочках.
– …Основное ясно, но возникает такой момент. Если мы станем в гавани Перекрёстка, – продолжил Капитан, когда за поварёнком закрылась дверь, – Морские Ястребы сразу поймут, с их кораблем что-то не в порядке – раз мы пришли, а они нет. Лучше по примеру контрабандистов, высадится где-нибудь в укромном месте.
– На ваших людей можно рассчитывать? – спросила тётушка Гирошима.
– Половину команды дам, – сказал Капитан. – Больше не могу.
– Этого хватит, – послышался голос посла. – Ваши люди будут резервом.
Капитану последние слова очень понравились.
– Разумно, – похвалил он.
– Но людей всё равно мало, – вздохнул Главный Повар. – Мало.
– Плохо ищете, – заметила тётушка Гирошима.
– Как это плохо ищу? – возмутился Главный Повар. – Вот уж не ожидал от вас такого, госпожа Гирошима. Что же я вам, лишних людей из сундука Капитана выну?
– Не из сундука, а из-за сундука, – безмятежно сказала тётушка Гирошима. – Там прячутся два представителя ещё одного дополнительного резерва.
– За моим сундуком?! – взревел Капитан, шагнул от стола и за шиворот вытащил на белый свет Бублика с Огурчиком.
Они грустно рассматривали ножки стола.
– Выпороть этот резерв надо… – пробурчал разочарованно Главный Повар. – Толку с них, только под ногами путаться горазды. Я думал, вы серьёзно…
– Я серьёзно, – сказала тетушка Гирошима, листая одну из записных книжек. – Отдайте эту мелкоту под моё начало. Я найду им применение.
Поварята не знали, радоваться им или ужасаться.
– Этих двух или всю шайку? – уточнил Главный Повар.
– Всю шайку, конечно, – не стала мелочиться тётушка Гирошима.
– Берите, – великодушно разрешил Главный Повар. – А с ними что делать?
– Вернуть их обратно за сундук неразумно, поэтому пусть идут и предупредят остальных. После совета я жду всех в своей каюте.
И худшие подозрения оправдались: когда на палубе появилась тётушка Гирошима, она осмотрела поварят с головы до ног, записала имена в записную книжку и строго сказала:
– Завтра мы займёмся, наконец, настоящим делом.
На следующее утро, когда повара махали себе скалками на свежем воздухе, поварята в тесном кубрике глотали вонючую пыль, раскладывая по сложенным из салфеток Главного Мажордома кулькам едкий порошок.
Ничего интересного и героического в этом нудном занятии не было…
А над головой слаженно топали ногами повара, издавали воинственные крики и бухали скалками о палубу.
Тётушка Гирошима ничего не объясняла, лишь командовала, да придирчиво проверяла каждый кулёк, – в него надо было положить семнадцать кофейных ложечек порошка, не больше и не меньше.
И она сразу видела, если не докладывали хоть ложку, – заставляла высыпать всё и набирать заново.
Поварята пыхтели и сопели, но протестовать боялись. В критические моменты тётушка Гирошима была куда грознее Главного Повара.
Когда один порошок закончился, тётушка Гирошима принесла другой, не менее вонючий. Его тоже надо было раскладывать по салфеткам, но уже по другим. И всего по три ложечки.
Только когда и этот порошок израсходовался, она отпустила поварят на волю.
Но ненадолго.
Всего лишь на обед.
А после обеда они лепили из глины, которую тётушка Гирошима нашла у корабельного кока. (Глина хранилась в камбузе для ремонта печи).
Это было бы даже интересно, если бы не пришлось лепить одни шарики, даже не шарики, а половинки шариков. Много-много. А кроме половинок шариков ничего слепить было нельзя, ни кубика, ни глиняного яблока.
И только вечером поварята выбрались, наконец, на палубу, чтобы увидеть, как солнце опускается в волны, словно невидимая рука макает круглый пряник в сироп для пропитки.
– Да-а-а, как же у нас на Замковой Кухне было хорошо-о-о… – сделал вывод из заката Укропчик и, зевая, пошёл в поварятский кубрик.
Поварята потянулись за ним, предвкушая вкусный ужин и сладкий сон.
И только после ужина с удивлением сообразили, что тётушка Гирошима по-прежнему сидит в том самом помещении, откуда отпустила их, что-то делает и, похоже, не собирается прерываться ни на ужин, ни на сон.
Только на рассвете тётушка Гирошима вышла из кубрика. Лицо её было очень усталым и каким-то посеревшим.
Она медленно сняла огнеупорный фартук и кожаный колпак с головы. Немного постояв на палубе, тяжело пошла в свою каюту, – поспать пару часов перед новым днем.
Поварятам страстно хотелось узнать, что же они придумали, – но дверь кают-компании была плотно закрыта и не пропускала ни словечка. А принести тазик и послушать было нельзя: сразу бы прогнал вахтенный.
Поварята томились, томились в неизвестности, не выдержали, решили проникнуть в кают-компанию и всё узнать.
– А как мы туда попадем? – спросил Укропчик.
– Давайте на носу что-нибудь подожжём, – предложил Огурчик. – Когда там загорится, все сбегутся посмотреть, – и вы с Бубликом в кают-компанию проскочите.
– Нет уж, – отказался Бублик. – На носу нельзя поджигать, разгореться не успеет, сразу зальёт волной. И никто не побежит смотреть на угольки.
– А ближе тоже смысла нет, – разочарованно сказал Огурчик, – сразу вернутся.
– Давайте, кто-нибудь войдёт в кают-компанию, будто что-то там забыл, – предложил Укропчик. – И будет отвлекать, а в это время вы просочитесь и…
– И куда мы прятаться будем? – нахмурился Бублик. – На столе в кают-компании нет скатерти, поэтому под столом не скроешься.
– За сундук ползите, – посоветовал Укропчик. – Он большой, за ним не видно будет.
– Ну хорошо, – решился Огурчик. – Иди, отвлекай.
Вообще-то Укропчик хотел, чтобы собравшихся в кают-компании отвлекал кто-нибудь другой и совсем не обрадовался предложению Огурчика.
Но возразить не успел, – поварята гурьбой побежали к кают-компании и впихнули его вовнутрь.
Капитан, Главный Повар, тётушка Гирошима, посол и телохранитель сидели вокруг стола, на котором лежала карта, календарь, судовой журнал и две записных книжки.
Совещающиеся с удивлением уставились на ворвавшегося поварёнка.
– Ты чего? – хмуро спросил Главный Повар.
– Я хочу сказать, то есть спросить, – начал подбирать рассыпавшиеся слова Укропчик. При этом он боком-боком двигался вдоль стены, отвлекая взгляды от дверного проёма, куда должны были вползти Бублик и Огурчик. – Я вот чего подумал…
Что же он подумал, Укропчик не знал и замолчал, продолжая двигаться мелкими шажками.
– Мы слушаем, – сказал Главный Повар. – Что ты подумал? Это настолько срочно, чтобы врываться сюда?
– Конечно, – кивнул Укропчик, чувствуя, что спина у него вспотела от страха. – Я сегодня искал-искал, всё переискал, а не нашёл.
В каюту на четвереньках вошёл Бублик, сосредоточенно глядя перед собой.
Укропчик краем глаза уловил его движение и ещё громче сказал:
– Не нашёл, а ведь мы уже месяц путешествуем! И как теперь быть?
Бублик, серьёзно и сосредоточенно, как муравей на тропе, дошёл до сундука и скрылся за ним.
– И действительно, как теперь быть? – не то в шутку, не то серьёзно спросила тётушка Гирошима.
– Ради Великого Торакатума, что ты не нашёл? – раздражённо поинтересовался Главный Повар. – Ты не видишь, что тут люди важным делом заняты?!
Укропчик испуганно кивнул.
По полу уже стелился Огурчик, быстро-быстро двигая руками и ногами.
– Зачётная книжка моя пропала! – горестно завопил Укропчик. – Как я теперь зачёт по супам сдам? Вы её не видели?
– Зачем тебе зачётная книжка в плавании? – рявкнул Главный Повар. – Какие супы? Ты что, с собой зачетку брал?
– Брал! – отважно соврал Укропчик, а пугливые мурашки так и побежали по телу.
– И потерял?
– Потерял…
– Три дня на выносе помоев, как приедем! – если бы Главный Повар был здоров и мог подняться, он бы вскочил. – Иди!!!
Эти слова полностью совпали с желанием Укропчика.
* * *
Бублик и Огурчик скрючились за старым, окованным медными полосками сундуком, где Капитан хранил очень важные вещи, помогающие договариваться миром с таможенниками всего света.Вещи эти были разные. И жидкие в бутылках, и твёрдые сушеные, и металлические в туго набитых пузатых мешочках.
– …Основное ясно, но возникает такой момент. Если мы станем в гавани Перекрёстка, – продолжил Капитан, когда за поварёнком закрылась дверь, – Морские Ястребы сразу поймут, с их кораблем что-то не в порядке – раз мы пришли, а они нет. Лучше по примеру контрабандистов, высадится где-нибудь в укромном месте.
– На ваших людей можно рассчитывать? – спросила тётушка Гирошима.
– Половину команды дам, – сказал Капитан. – Больше не могу.
– Этого хватит, – послышался голос посла. – Ваши люди будут резервом.
Капитану последние слова очень понравились.
– Разумно, – похвалил он.
– Но людей всё равно мало, – вздохнул Главный Повар. – Мало.
– Плохо ищете, – заметила тётушка Гирошима.
– Как это плохо ищу? – возмутился Главный Повар. – Вот уж не ожидал от вас такого, госпожа Гирошима. Что же я вам, лишних людей из сундука Капитана выну?
– Не из сундука, а из-за сундука, – безмятежно сказала тётушка Гирошима. – Там прячутся два представителя ещё одного дополнительного резерва.
– За моим сундуком?! – взревел Капитан, шагнул от стола и за шиворот вытащил на белый свет Бублика с Огурчиком.
Они грустно рассматривали ножки стола.
– Выпороть этот резерв надо… – пробурчал разочарованно Главный Повар. – Толку с них, только под ногами путаться горазды. Я думал, вы серьёзно…
– Я серьёзно, – сказала тетушка Гирошима, листая одну из записных книжек. – Отдайте эту мелкоту под моё начало. Я найду им применение.
Поварята не знали, радоваться им или ужасаться.
– Этих двух или всю шайку? – уточнил Главный Повар.
– Всю шайку, конечно, – не стала мелочиться тётушка Гирошима.
– Берите, – великодушно разрешил Главный Повар. – А с ними что делать?
– Вернуть их обратно за сундук неразумно, поэтому пусть идут и предупредят остальных. После совета я жду всех в своей каюте.
* * *
Что им не повезло катастрофически, – поварята поняли сразу же, как только Бублик с Огурчиком выскочили из кают-компании. Ещё бы – у них был такой вид, словно их там кипятком шпарили.И худшие подозрения оправдались: когда на палубе появилась тётушка Гирошима, она осмотрела поварят с головы до ног, записала имена в записную книжку и строго сказала:
– Завтра мы займёмся, наконец, настоящим делом.
На следующее утро, когда повара махали себе скалками на свежем воздухе, поварята в тесном кубрике глотали вонючую пыль, раскладывая по сложенным из салфеток Главного Мажордома кулькам едкий порошок.
Ничего интересного и героического в этом нудном занятии не было…
А над головой слаженно топали ногами повара, издавали воинственные крики и бухали скалками о палубу.
Тётушка Гирошима ничего не объясняла, лишь командовала, да придирчиво проверяла каждый кулёк, – в него надо было положить семнадцать кофейных ложечек порошка, не больше и не меньше.
И она сразу видела, если не докладывали хоть ложку, – заставляла высыпать всё и набирать заново.
Поварята пыхтели и сопели, но протестовать боялись. В критические моменты тётушка Гирошима была куда грознее Главного Повара.
Когда один порошок закончился, тётушка Гирошима принесла другой, не менее вонючий. Его тоже надо было раскладывать по салфеткам, но уже по другим. И всего по три ложечки.
Только когда и этот порошок израсходовался, она отпустила поварят на волю.
Но ненадолго.
Всего лишь на обед.
А после обеда они лепили из глины, которую тётушка Гирошима нашла у корабельного кока. (Глина хранилась в камбузе для ремонта печи).
Это было бы даже интересно, если бы не пришлось лепить одни шарики, даже не шарики, а половинки шариков. Много-много. А кроме половинок шариков ничего слепить было нельзя, ни кубика, ни глиняного яблока.
И только вечером поварята выбрались, наконец, на палубу, чтобы увидеть, как солнце опускается в волны, словно невидимая рука макает круглый пряник в сироп для пропитки.
– Да-а-а, как же у нас на Замковой Кухне было хорошо-о-о… – сделал вывод из заката Укропчик и, зевая, пошёл в поварятский кубрик.
Поварята потянулись за ним, предвкушая вкусный ужин и сладкий сон.
И только после ужина с удивлением сообразили, что тётушка Гирошима по-прежнему сидит в том самом помещении, откуда отпустила их, что-то делает и, похоже, не собирается прерываться ни на ужин, ни на сон.
Только на рассвете тётушка Гирошима вышла из кубрика. Лицо её было очень усталым и каким-то посеревшим.
Она медленно сняла огнеупорный фартук и кожаный колпак с головы. Немного постояв на палубе, тяжело пошла в свою каюту, – поспать пару часов перед новым днем.
Глава двадцать шестая
Перекрёсток
Утром вперёдсмотрящий на грот-мачте заметил появившийся вдалеке остров.
Это был Перекрёсток.
Поэтому и праздников здесь хватало, их было, пожалуй, даже больше, чем жителей.
Но общим, любимым всеми праздником считался день Хранителей Морских Дорог.
В этот день многочисленные процессии разодетых в самое лучшее горожан шли улочкам Перекрёстка, а потом выходили за город и поднимались в горы, где на скалистом, открытом всем морским ветрам пике стоял храм Хранителей Морских Дорог.
«Невеста ветра» подошла к острову накануне праздника.
Как и было задумано, Капитан нашёл подходящую бухту: расположенную на таком расстоянии от города, чтобы пристать в ней незамеченным, но и не тратить полдня на дорогу к Гнезду Морских Ястребов.
Акватиканцы и часть моряков с «Невесты ветра» высадились на берег.
И направились в Перекрёсток.
Морские Ястребы держали акватиканского повара в одной из комнат дома, расположившегося на скале, как шляпа на голове.
В комнате не было решётки на окне, – чтобы убежать отсюда, пленник должен был уметь летать.
Без веревки или лестницы покинуть Гнездо было невозможно, а повару не оставили даже шнурков. И кормили плохо, – сейчас трудно было узнать в исхудавшем человеке бодрого толстяка, который зашёл с компанией друзей-поваров в пивную на рынке.
Каждый день пленник подолгу смотрел в окно…
Со скалы было видно море, несколько улочек вокруг Гнезда, дорога, уводящая из города в горы.
В день Хранителей Морских Дорог повар проснулся раньше обычного, и занял свой наблюдательный пост.
В будние дни около Гнезда Ястребов было пустынно и безлюдно, желающих бродить поблизости находилось мало. Но сегодня был праздник…
И потянулись люди по нехоженой дороге.
Первыми пошли в храм те, кто больше других бороздил морские пути, и нуждался в особом покровительстве их Хранителей.
Шагая вразвалочку, моряки несли подарки в горный храм. Кто-то решил подарить Хранителям якорь, кто-то красивую безделушку из дальних земель, кому-то показалось, что Хранителям крайне необходима бухта хорошего каната.
Повар считал, что богам просмоленный пеньковый канат не так уж и нужен, но моряк, который нес подарок, видно имел прямо противоположное мнение.
Купцы предпочитали дарить Хранителям туго набитые мешочки с деньгами – такие же необходимые или такие же бесполезные для богов, как канаты и якоря (в зависимости от того, как на это посмотреть).
Нарядные жёны моряков, рыбаков и купцов несли Хранителям свежие плюшки и булочки, чтобы боги лучше присматривали за их мужьями в море.
Пленник сглотнул слюну и отвернулся от окна, так захотелось есть. Днем, в обед, ему принесут плошку жидкой похлёбки, вечером дадут кусок хлеба и кувшин воды. Но до обеда надо дожить, и смотреть на румяные булочки не было никаких сил.
Поэтому он пропустил момент, когда из-за угла вывернула группа поваров, несущая в подарок Хранителям Морских Дорог скалки. Рядом шагали моряки с «Невесты ветра», они несли канаты, как и их коллеги в начале процессии, но с абордажными крючьями на концах, видимо, рассуждая, что абордажные канаты Хранителям куда нужней, чем обычные.
Часовые Морских Ястребов наблюдали за праздничной толпой, стоя в своих окнах-дверях.
Остальные пираты, собравшись в самом большом зале Гнезда, спорили, нужны ли дары для Хранителей Морских Дорог или нет.
Одни резонно рассуждали: раз они, Морские Ястребы, грабят моряков, рыбаков и купцов на этих самых морских дорогах, значит, Хранители не очень-то сильны, а слабые и без подарков перебьются.
Другие возражали, что Хранители Морских Дорог защищают не от нападений, а от природных напастей. И лучше сейчас (на всякий случай) что-нибудь подарить, не очень ценное, но и не совсем дешёвку, чтобы потом не жалеть о собственной скупости, попадая из шторма в штиль, из штиля в шторм.
Наконец, после ожесточенного спора, было решено преподнести Хранителям праздничную одежду, которую сняли с пленённого повара, – все равно никому из Морских Ястребов она не подошла. До того, как попасть в плен, повар был очень округлым. И на любом из пиратов его одежда висела мешком: мерили все и все ругались.
Определившись с подарком, стали собираться. Из окна Гнезда выкинули верёвочную лестницу. По ней спустился часовой и встал внизу, грозно обнажив клинок.
Делегация в храм задерживалась: никак не могли красиво уложить бархатные штаны повара так, чтобы они казались совсем новыми и не было видно потёртостей.
В это время от растянувшейся по дороге процессии отделился помощник Главного Повара со скалкой в руке.
Он, не спеша, вразвалочку подошёл к часовому и без всяких разговоров ткнул его скалкой в грудь.
То есть это обычному человеку показалось бы, что ткнул – всякий, кто прошёл курс обучения борьбе на скалках под руководством маленького посла сразу бы понял: помощник Главного Повара провёл по всем правилам мощный тычковый удар в болевую точку противника.
От резкой боли часовой сложился вдвое и выронил оружие, которым даже не успел воспользоваться. Аккуратный удар по шее отключил его окончательно.
Стычка произошла очень быстро, и не все, кто шёл рядом с акватиканскими поварами к Храму, сообразили, в чём дело.
Когда часовой был обезврежен, скалу окружили моряки. Они закидывали в Гнездо крючья абордажных канатов, готовя пути наверх.
Занятые бархатными штанами Морские Ястребы не сразу сообразили, что их Гнездо атакуют.
И атакуют точно так же, как они сами делали это с кораблями в море и городами на побережьях.
Но, увидев вцепляющиеся в подоконник когти железных крючьев, пираты бросили штаны повара на произвол судьбы, расхватали лежащее наготове оружие и кинулись отбивать атаку.
Большая часть абордажных канатов была перерублена сразу.
Оценив силы противника, то есть, увидев внизу кучку поваров и нескольких моряков, Морские Ястребы расслабились и решили спуститься вниз: задать жару сумасшедшим горожанам, осмелившимся бросить вызов тем, чье имя вызывает смертельный ужас у плавающих в морях.
Из Гнезда раздался боевой клич Морских Ястребов и звуки трубы, знаменитый разбойничий сигнал, под переливы которого пираты врывались на палубы захваченных кораблей, сметая всё на своём пути.
Со скалы скинули верёвочные лестницы, и с воинственными воплями Ястребы вылетели из Гнезда, уверенные, что одно их появление парализует врагов.
Тут-то в дело и вступил резерв, обнаруженный тётушкой Гирошимой за сундуком Капитана: поварята стали забрасывать дом на скале глиняными шариками, которые тётушка Гирошима начинила взрывчатой смесью.
В этом деле поварятам не было равных.
Шарики лихо свистели в воздухе, врезались в скалу, лопались и взрывались.
Всё заволокло дымом и в дыму повара сошлись с Морскими Ястребами не на жизнь, а на смерть. Скалки против клинков. Дерево против стали.
За ходом схватки чуть в стороне, с пригорка, наблюдал Главный Повар, восседающий на носилках, как полководец на щите. Ему, конечно, хотелось отдавать строгие приказы командирским голосом, но кругом царил такой шум и гам, что никто бы не услышал его слов.
Тётушка Гирошима была здесь же, она командовала поварятским отрядом и (к немалому огорчению своих подопечных) бдительно следила, чтобы увлёкшиеся поварята не ввязались во взрослую драку.
Перед сражением она объявила, что зарвавшихся будет извлекать из боя зонтиком, и связывать по рукам и ногам. Несколько мотков веревки лежало наготове на носилках Главного Повара рядом с бинтами для раненых.
Маленького посла и маленького телохранителя вообще нигде не было видно.
Как и предрекал посол, скалка оказалась страшным убойным оружием!
Её мирный, домашний облик невольно усыплял бдительность Морских Ястребов, они никак не могли отделаться от мысли, что вооруженные кухонной утварью люди способны соперничать с ними, грозой морей и побережий. Чем и пользовались нападающие, обращая невольную растерянность Морских Ястребов в свою пользу.
Под дымовой завесой повара пробивались к лестницам и несколько человек уже поднимались по ним в Гнездо.
Остальные бились у самого подножия скалы, не подпуская к захваченным лестницам Морских Ястребов.
Наткнувшись на слаженные действия поваров, и получив отпор, пираты стали криками призывать на помощь, потому что сообразили: оставшимся в Гнезде из-за затянувшего подножие скалы дыма не разобрать, кто проигрывает, а кто побеждает.
Результат получился обратным.
Услышав крики товарищей, и сообразив, что внизу дело плохо, остававшиеся в Гнезде пираты втянули часть лестниц, а часть обрезали, предоставив тем, кто дрался внизу, самим разбираться с поварами.
Гнездо снова стало неприступным.
И страстно желал лишь одного: оказаться там, вместе со своими, вынуть скалку из руки поверженного собрата по кухне и молотить ею пиратов изо всех сил.
Он пытался выбить запертую дверь, чтобы пробиться к какой-нибудь верёвочной лестнице, но не получилось: слишком исхудал и ослаб.
В отчаянии повар решил выброситься из окна просто так, а там будь что будет – и уже отошёл в дальний конец комнаты для хорошего разбега, но за каменный подоконник со звоном зацепился кованый крюк.
Повар кинулся к окну.
Снизу по веревке, ловко перебирая руками и ногами, обезьянкой карабкался маленький человек.
– Ты пленник – утвердительно сказал он. – Я за тобой.
Из других окон Гнезда Морские Ястребы, режущие в этот момент абордажные лестницы, заметили верёвку, поняли, что заложника похищают и бросились отбивать.
Слетел с двери засов, дверь распахнулась настежь.
Пираты взревели, увидев рядом с пленником человечка, укравшего украденный ими жемчуг.
– Ты первый! – спокойно приказал маленький телохранитель и стал с удовольствием обстреливать пиратов шариками тётушки Гирошимы.
Повар исчез за окном.
Маленький телохранитель не отступил, пока расстрелял весь боезапас. Затем, чихая, потому что в комнате было не продохнуть от дыма, перескочил через подоконник и исчез за окном.
Один из Морских Ястребов кинулся к окну и в ярости рубанул по веревке, но было поздно: повар благополучно добрался до земли, а человечек выпустил падающую веревку, каким-то невероятным движением оттолкнулся в падении от вертикальной стены и, перекувырнувшись несколько раз, приземлился на ноги без всякого для себя ущерба.
Оказавшись на земле, он схватил камень, и запустил его в окно, попав перерубившему веревку пирату прямо в лоб.
Сражённые скалками Морские Ястребы лежали на земле. Те, кто выстоял под ударами поваров и моряков, отступали в сторону улочек, надеясь затеряться среди идущих в храм людей и сойти за простых горожан.
Тётушка Гирошима оказывала помощь раненым и, в первую очередь, спасённому повару, – съезжая по веревке, он ободрал до крови ладони.
Маленький телохранитель не пострадал: у него на руках были специальные кожаные перчатки без пальцев.
А содранные ладони повара – не такая уж и большая плата за спасение – рассудили маленький посол и маленький телохранитель, когда готовили эту операцию.
Главный Повар, разгорячённый битвой, требовал, чтобы Гнездо снесли со скалы или вместе со скалой.
Если бы гневный взгляд и грозный голос дробили камни, или скалы можно было раскатать скалкой, – так бы и сделали.
Но пока Гнездо стояло на макушке скалы в целости и сохранности.
Поварята метали в окна последние взрывчатые шарики, даже немножко жалея, что всё так быстро закончилось.
Никто и не заметил, как один из пиратов, пользуясь дымовой завесой, подобрался к пригорку и напал на бинтующую руки повара тётушку Гирошиму, выбрав ее среди прочих, как самого удобного заложника.
Когда заметили, – было поздно.
Морской Ястреб, угрожая ножом, поволок лекаршу с пригорка.
– Не шевелиться, иначе убью её! – пригрозил пират.
Боясь причинить тётушке Гирошиме вред, все замерли.
Но нежданно-негаданно Морской Ястреб почувствовал, как его голова взорвалась, что-то опутало ноги, а в руку, держащую нож, вцепились мелкие, но острые зубы.
Заорав от боли, пират ослабил хватку, и оружие у него вырвали.
Это поварята кинулись спасать тётушку Гирошиму.
Пока все стояли, Пирожок швырнул взрывчатый шар в Морского Ястреба, а остальные набросились на врага со всех сторон.
Укушенный в руку, ослеплённый пират с рёвом встряхнулся, сбрасывая с себя мальчишек, и попытался снова поймать отчаянно чихающую в едком дыму тётушку Гирошиму.
Лекарша вырвалась из его рук, тогда пират мертвой хваткой вцепился в пышные юбки, и потянул их на себя.
Поварята стали тянуть тётушку Гирошиму с другой стороны, стараясь оторвать её от пирата.
Это был Перекрёсток.
* * *
В Перекрёстке-городе на Перекрёстке-острове жило много разного народа, добравшегося сюда по морским дорогам со всех концов мира.Поэтому и праздников здесь хватало, их было, пожалуй, даже больше, чем жителей.
Но общим, любимым всеми праздником считался день Хранителей Морских Дорог.
В этот день многочисленные процессии разодетых в самое лучшее горожан шли улочкам Перекрёстка, а потом выходили за город и поднимались в горы, где на скалистом, открытом всем морским ветрам пике стоял храм Хранителей Морских Дорог.
«Невеста ветра» подошла к острову накануне праздника.
Как и было задумано, Капитан нашёл подходящую бухту: расположенную на таком расстоянии от города, чтобы пристать в ней незамеченным, но и не тратить полдня на дорогу к Гнезду Морских Ястребов.
Акватиканцы и часть моряков с «Невесты ветра» высадились на берег.
И направились в Перекрёсток.
* * *
Пиратское Гнездо жило обычной жизнью.Морские Ястребы держали акватиканского повара в одной из комнат дома, расположившегося на скале, как шляпа на голове.
В комнате не было решётки на окне, – чтобы убежать отсюда, пленник должен был уметь летать.
Без веревки или лестницы покинуть Гнездо было невозможно, а повару не оставили даже шнурков. И кормили плохо, – сейчас трудно было узнать в исхудавшем человеке бодрого толстяка, который зашёл с компанией друзей-поваров в пивную на рынке.
Каждый день пленник подолгу смотрел в окно…
Со скалы было видно море, несколько улочек вокруг Гнезда, дорога, уводящая из города в горы.
В день Хранителей Морских Дорог повар проснулся раньше обычного, и занял свой наблюдательный пост.
В будние дни около Гнезда Ястребов было пустынно и безлюдно, желающих бродить поблизости находилось мало. Но сегодня был праздник…
И потянулись люди по нехоженой дороге.
Первыми пошли в храм те, кто больше других бороздил морские пути, и нуждался в особом покровительстве их Хранителей.
Шагая вразвалочку, моряки несли подарки в горный храм. Кто-то решил подарить Хранителям якорь, кто-то красивую безделушку из дальних земель, кому-то показалось, что Хранителям крайне необходима бухта хорошего каната.
Повар считал, что богам просмоленный пеньковый канат не так уж и нужен, но моряк, который нес подарок, видно имел прямо противоположное мнение.
Купцы предпочитали дарить Хранителям туго набитые мешочки с деньгами – такие же необходимые или такие же бесполезные для богов, как канаты и якоря (в зависимости от того, как на это посмотреть).
Нарядные жёны моряков, рыбаков и купцов несли Хранителям свежие плюшки и булочки, чтобы боги лучше присматривали за их мужьями в море.
Пленник сглотнул слюну и отвернулся от окна, так захотелось есть. Днем, в обед, ему принесут плошку жидкой похлёбки, вечером дадут кусок хлеба и кувшин воды. Но до обеда надо дожить, и смотреть на румяные булочки не было никаких сил.
Поэтому он пропустил момент, когда из-за угла вывернула группа поваров, несущая в подарок Хранителям Морских Дорог скалки. Рядом шагали моряки с «Невесты ветра», они несли канаты, как и их коллеги в начале процессии, но с абордажными крючьями на концах, видимо, рассуждая, что абордажные канаты Хранителям куда нужней, чем обычные.
Часовые Морских Ястребов наблюдали за праздничной толпой, стоя в своих окнах-дверях.
Остальные пираты, собравшись в самом большом зале Гнезда, спорили, нужны ли дары для Хранителей Морских Дорог или нет.
Одни резонно рассуждали: раз они, Морские Ястребы, грабят моряков, рыбаков и купцов на этих самых морских дорогах, значит, Хранители не очень-то сильны, а слабые и без подарков перебьются.
Другие возражали, что Хранители Морских Дорог защищают не от нападений, а от природных напастей. И лучше сейчас (на всякий случай) что-нибудь подарить, не очень ценное, но и не совсем дешёвку, чтобы потом не жалеть о собственной скупости, попадая из шторма в штиль, из штиля в шторм.
Наконец, после ожесточенного спора, было решено преподнести Хранителям праздничную одежду, которую сняли с пленённого повара, – все равно никому из Морских Ястребов она не подошла. До того, как попасть в плен, повар был очень округлым. И на любом из пиратов его одежда висела мешком: мерили все и все ругались.
Определившись с подарком, стали собираться. Из окна Гнезда выкинули верёвочную лестницу. По ней спустился часовой и встал внизу, грозно обнажив клинок.
Делегация в храм задерживалась: никак не могли красиво уложить бархатные штаны повара так, чтобы они казались совсем новыми и не было видно потёртостей.
В это время от растянувшейся по дороге процессии отделился помощник Главного Повара со скалкой в руке.
Он, не спеша, вразвалочку подошёл к часовому и без всяких разговоров ткнул его скалкой в грудь.
То есть это обычному человеку показалось бы, что ткнул – всякий, кто прошёл курс обучения борьбе на скалках под руководством маленького посла сразу бы понял: помощник Главного Повара провёл по всем правилам мощный тычковый удар в болевую точку противника.
От резкой боли часовой сложился вдвое и выронил оружие, которым даже не успел воспользоваться. Аккуратный удар по шее отключил его окончательно.
Стычка произошла очень быстро, и не все, кто шёл рядом с акватиканскими поварами к Храму, сообразили, в чём дело.
Когда часовой был обезврежен, скалу окружили моряки. Они закидывали в Гнездо крючья абордажных канатов, готовя пути наверх.
Занятые бархатными штанами Морские Ястребы не сразу сообразили, что их Гнездо атакуют.
И атакуют точно так же, как они сами делали это с кораблями в море и городами на побережьях.
Но, увидев вцепляющиеся в подоконник когти железных крючьев, пираты бросили штаны повара на произвол судьбы, расхватали лежащее наготове оружие и кинулись отбивать атаку.
Большая часть абордажных канатов была перерублена сразу.
Оценив силы противника, то есть, увидев внизу кучку поваров и нескольких моряков, Морские Ястребы расслабились и решили спуститься вниз: задать жару сумасшедшим горожанам, осмелившимся бросить вызов тем, чье имя вызывает смертельный ужас у плавающих в морях.
Из Гнезда раздался боевой клич Морских Ястребов и звуки трубы, знаменитый разбойничий сигнал, под переливы которого пираты врывались на палубы захваченных кораблей, сметая всё на своём пути.
Со скалы скинули верёвочные лестницы, и с воинственными воплями Ястребы вылетели из Гнезда, уверенные, что одно их появление парализует врагов.
Тут-то в дело и вступил резерв, обнаруженный тётушкой Гирошимой за сундуком Капитана: поварята стали забрасывать дом на скале глиняными шариками, которые тётушка Гирошима начинила взрывчатой смесью.
В этом деле поварятам не было равных.
Шарики лихо свистели в воздухе, врезались в скалу, лопались и взрывались.
Всё заволокло дымом и в дыму повара сошлись с Морскими Ястребами не на жизнь, а на смерть. Скалки против клинков. Дерево против стали.
За ходом схватки чуть в стороне, с пригорка, наблюдал Главный Повар, восседающий на носилках, как полководец на щите. Ему, конечно, хотелось отдавать строгие приказы командирским голосом, но кругом царил такой шум и гам, что никто бы не услышал его слов.
Тётушка Гирошима была здесь же, она командовала поварятским отрядом и (к немалому огорчению своих подопечных) бдительно следила, чтобы увлёкшиеся поварята не ввязались во взрослую драку.
Перед сражением она объявила, что зарвавшихся будет извлекать из боя зонтиком, и связывать по рукам и ногам. Несколько мотков веревки лежало наготове на носилках Главного Повара рядом с бинтами для раненых.
Маленького посла и маленького телохранителя вообще нигде не было видно.
Как и предрекал посол, скалка оказалась страшным убойным оружием!
Её мирный, домашний облик невольно усыплял бдительность Морских Ястребов, они никак не могли отделаться от мысли, что вооруженные кухонной утварью люди способны соперничать с ними, грозой морей и побережий. Чем и пользовались нападающие, обращая невольную растерянность Морских Ястребов в свою пользу.
Под дымовой завесой повара пробивались к лестницам и несколько человек уже поднимались по ним в Гнездо.
Остальные бились у самого подножия скалы, не подпуская к захваченным лестницам Морских Ястребов.
Наткнувшись на слаженные действия поваров, и получив отпор, пираты стали криками призывать на помощь, потому что сообразили: оставшимся в Гнезде из-за затянувшего подножие скалы дыма не разобрать, кто проигрывает, а кто побеждает.
Результат получился обратным.
Услышав крики товарищей, и сообразив, что внизу дело плохо, остававшиеся в Гнезде пираты втянули часть лестниц, а часть обрезали, предоставив тем, кто дрался внизу, самим разбираться с поварами.
Гнездо снова стало неприступным.
* * *
Повар-заложник смотрел сверху на бой у подножия скалы.И страстно желал лишь одного: оказаться там, вместе со своими, вынуть скалку из руки поверженного собрата по кухне и молотить ею пиратов изо всех сил.
Он пытался выбить запертую дверь, чтобы пробиться к какой-нибудь верёвочной лестнице, но не получилось: слишком исхудал и ослаб.
В отчаянии повар решил выброситься из окна просто так, а там будь что будет – и уже отошёл в дальний конец комнаты для хорошего разбега, но за каменный подоконник со звоном зацепился кованый крюк.
Повар кинулся к окну.
Снизу по веревке, ловко перебирая руками и ногами, обезьянкой карабкался маленький человек.
– Ты пленник – утвердительно сказал он. – Я за тобой.
Из других окон Гнезда Морские Ястребы, режущие в этот момент абордажные лестницы, заметили верёвку, поняли, что заложника похищают и бросились отбивать.
Слетел с двери засов, дверь распахнулась настежь.
Пираты взревели, увидев рядом с пленником человечка, укравшего украденный ими жемчуг.
– Ты первый! – спокойно приказал маленький телохранитель и стал с удовольствием обстреливать пиратов шариками тётушки Гирошимы.
Повар исчез за окном.
Маленький телохранитель не отступил, пока расстрелял весь боезапас. Затем, чихая, потому что в комнате было не продохнуть от дыма, перескочил через подоконник и исчез за окном.
Один из Морских Ястребов кинулся к окну и в ярости рубанул по веревке, но было поздно: повар благополучно добрался до земли, а человечек выпустил падающую веревку, каким-то невероятным движением оттолкнулся в падении от вертикальной стены и, перекувырнувшись несколько раз, приземлился на ноги без всякого для себя ущерба.
Оказавшись на земле, он схватил камень, и запустил его в окно, попав перерубившему веревку пирату прямо в лоб.
* * *
Внизу бой затухал…Сражённые скалками Морские Ястребы лежали на земле. Те, кто выстоял под ударами поваров и моряков, отступали в сторону улочек, надеясь затеряться среди идущих в храм людей и сойти за простых горожан.
Тётушка Гирошима оказывала помощь раненым и, в первую очередь, спасённому повару, – съезжая по веревке, он ободрал до крови ладони.
Маленький телохранитель не пострадал: у него на руках были специальные кожаные перчатки без пальцев.
А содранные ладони повара – не такая уж и большая плата за спасение – рассудили маленький посол и маленький телохранитель, когда готовили эту операцию.
Главный Повар, разгорячённый битвой, требовал, чтобы Гнездо снесли со скалы или вместе со скалой.
Если бы гневный взгляд и грозный голос дробили камни, или скалы можно было раскатать скалкой, – так бы и сделали.
Но пока Гнездо стояло на макушке скалы в целости и сохранности.
Поварята метали в окна последние взрывчатые шарики, даже немножко жалея, что всё так быстро закончилось.
Никто и не заметил, как один из пиратов, пользуясь дымовой завесой, подобрался к пригорку и напал на бинтующую руки повара тётушку Гирошиму, выбрав ее среди прочих, как самого удобного заложника.
Когда заметили, – было поздно.
Морской Ястреб, угрожая ножом, поволок лекаршу с пригорка.
– Не шевелиться, иначе убью её! – пригрозил пират.
Боясь причинить тётушке Гирошиме вред, все замерли.
Но нежданно-негаданно Морской Ястреб почувствовал, как его голова взорвалась, что-то опутало ноги, а в руку, держащую нож, вцепились мелкие, но острые зубы.
Заорав от боли, пират ослабил хватку, и оружие у него вырвали.
Это поварята кинулись спасать тётушку Гирошиму.
Пока все стояли, Пирожок швырнул взрывчатый шар в Морского Ястреба, а остальные набросились на врага со всех сторон.
Укушенный в руку, ослеплённый пират с рёвом встряхнулся, сбрасывая с себя мальчишек, и попытался снова поймать отчаянно чихающую в едком дыму тётушку Гирошиму.
Лекарша вырвалась из его рук, тогда пират мертвой хваткой вцепился в пышные юбки, и потянул их на себя.
Поварята стали тянуть тётушку Гирошиму с другой стороны, стараясь оторвать её от пирата.