Страница:
Мерси смотрела на высокую, статную фигуру Даниэля, когда он удалялся от нее. Его ноги легко касались земли, тогда как ее братья ходили как-то неуклюже. Даниэль нес в руке ружье, положив на курок палец так, как очень давно его научил Дядюшка Джуси.
«Старый горец, человек, который вырастил Фаруэя Куила, гордился бы сейчас Даниэлем», – вдруг подумала Мерси и улыбнулась. Как прекрасно быть рядом с ним и знать, что он принадлежит только ей. Ни одна другая женщина никогда не узнает, как обнимают его руки, и не испытает нежного прикосновения его губ. Мерси просто купалась в волнах счастья.
Когда Даниэль вернулся, он сказал, что можно не торопиться с отъездом. Уже к полудню они доберутся до реки, а там до Эвансвилля рукой подать. Они уселись у костра, пили чай и ели ветчину с хлебом.
– Я не хочу есть ветчину на ужин, – решительно заявила Мерси. Она с любовью смотрела в лицо Даниэля, а на губах играла нежная улыбка.
– Думаю, что теперь долго не захочу ветчины, – Даниэль даже не задумывался над тем, что говорил. Он открыл для себя, как ему радостно и приятно быть рядом с ней, смотреть на ее светящееся от счастья лицо, что он не задумываясь мог проглотить сейчас кожаный ботинок.
– Я бы с удовольствием съела хрустящим пирожок с мясом, свежего хлеба с маслом, пирожное с кремом...
– И всего лишь, миссис Фелпс?
– Нет, мой дорогой муж, еще я просто мечтаю о ванне! – со смехом произнесла она.
Даниэль поднялся на ноги и залил костер водой из чайника.
– Я тут кое о чем подумал прошлой ночью, пока ты спала. Мы сможем еще раз пожениться у другого священника, или зайти в Эвансвилле в магистрат и расписаться, если ты хочешь.
– А что от этого изменится?
– Ничего, но я подумал, может быть, ты хочешь настоящую свадьбу, чтобы надолго запомнилась.
Мерси весело рассмеялась. Смех зазвенел в воздухе и растаял за вершинами гигантских деревьев.
– Свою свадьбу я запомню на всю жизнь. Я, наверное, была единственной в мире невестой, которая кричала: «Да, я беру его в мужья» такому глухому священнику, что тот даже не слышал мои слова. Пусть у нас останется в памяти эта свадьба. Будет о чем рассказать нашим детям.
Когда они выехали с места ночевки, небо уже было покрыто тучами, но впереди в горах светило солнце. Сидя рядом с Даниэлем, касаясь его плечом и бедром, Мерси не могла думать ни о чем, кроме него. Она была так счастлива, так счастлива! В будущем она будет не одна: у нее есть Даниэль, и теперь они вместе на всю жизнь.
В это время Даниэль думал о свежих следах копыт на дороге. Перед ними здесь проехали двое всадников. По дороге к переправе через реку им придется ехать через темный, густой лес. Как раз подходящее место для грабителей. Даниэль заключил, что до тех пор, пока он будет видеть следы этих всадников, никакой опасности для них не будет. Но если следы исчезнут в лесу, вот тогда это может означать, что им грозит опасность.
Рядом, ничего не подозревая об опасности, счастливо болтала Мерси.
– Мама будет довольна. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что она всегда хотела, чтобы мы полюбили друг друга. Она сказала мне, что твой вихор, ну то место, где волосы растут не в ту сторону, и ямочка у тебя на подбородке означают, что ты обладаешь восхитительными качествами. Ты знаешь об этом?
– Нет, я не знал. Но, надеюсь, что тебя приятно удивили эти восхитительные качества твоего мужа.
– Ах, ты... зазнайка! – в тишине прозвучал ее смех, подобный радостному, легкому ветерку.
Темные глаза Даниэля ласкали Мерси как нежные руки. Они с любовью скользили по ее лицу, соблазнительным губам, стройному телу и упругой груди. Вот она, его невеста, любовь всей жизни. Сейчас он молил только об одном: «Боже милостивый, помоги мне сохранить ее». Они въехали в лес, и Мерси умолкла, чувствуя озабоченность Даниэля. Он смотрел на дорогу перед собой, его лицо было спокойным.
Мерси почувствовала, как напряглась его рука, и посмотрела на пистолет. Если возникнет такая необходимость, если кто-то будет угрожать Даниэлю, она выхватит пистолет и выстрелит.
Эта мысль крутилась в голове Мерси, когда Даниэль спокойно произнес:
– Возьми пистолет, милая. Положи его себе– на колени, – Мерси повиновалась. В тишине леса раздавался только скрип колес фургона и топот лошадиных копыт. Было темно и прохладно. Стояла жутковатая тишина. Мерси уставилась в самую дальнюю точку на дороге и не заметила никакого движения. Деревья над ними смыкались, переплетались ветвями. Вся земля вокруг была покрыта толстым слоем опавших листьев, кустов не было вообще. Стволы росли так тесно друг к другу, что ничего нельзя было рассмотреть на расстоянии более десяти шагов от дороги, которая была такой узкой, что здесь не разошлись бы два фургона.
Вдруг впереди послышался топот копыт. Даниэль так резко натянул вожжи, что Зельда встала на дыбы и повернула к деревьям. Даниэль обмотал вожжи вокруг тормоза и толкнул сопротивляющуюся Мерси на подставку для ног.
– Залезай под сиденье, – прошипел он, когда она попыталась приподнять голову. Сам Даниэль затаился в фургоне. Из-за сиденья он наблюдал за дорогой, держа наготове ружье и пистолет, который взял у Мерси.
– Что это? – прошептала она.
– Не знаю, оставайся там. Чтобы я не делал, оставайся там, – резко приказал он.
Топот копыт становился все громче. Даниэль увидел впереди поворот и лошадь без седока. Стремена, свисавшие с седла, раскачивались в разные стороны и хлопали по бокам. С поднятой головой, круглыми глазами и вся мокрая от пота, лошадь скакала прямо на них. Испуганная Зельда заржала и дернулась в сторону. Конь Даниэля, привязанный сзади, сердито фыркал, бил копытами и рвался с привязи, раскачивая фургон.
Большой серый конь приближался с ошеломляющей скоростью и, обогнув фургон, помчался дальше.
Даниэль выждал целых пять минут, наблюдая за дорогой впереди и позади. Когда стук копыт удалился, он помог Мерси выбраться из-под сиденья.
– Кто это был? Я не могла увидеть.
– Конь без всадника. Кто-то его сильно напугал, – он передал ей пистолет.
– Может быть, змея или медведь, и он сбросил наездника.
– Медведь? – Даниэль усмехнулся и как можно беззаботнее произнес: – Не бойся, я хороший стрелок, – он положил руку на колено и натянул вожжи, направляя Зельду на дорогу.
– Слава Богу, что все так благополучно закончилось. Но я немного испугалась, – Мерси поплотнее укуталась в шаль и взглянула на Даниэля. Увидев его напряженное лицо, ее сердце екнуло. Мерси закусила губу и промолчала. У нее будет достаточно времени спросить, о чем он думает, когда они, наконец, выедут из этого жуткого леса.
Вскоре они въехали в другой лес, освещенный солнцем, с буйной зеленой растительностью. Вдоль дороги росли величавые сосны, встречались заросли папоротника и дикие цветы. Мерси услышала плач скорбящей голубки и счастливое щебетание воробья. При других обстоятельствах ей, конечно же, понравился бы этот красивый уголок, но зная, что Даниэль встревожен, Мерси желала только поскорей выехать на открытое пространство.
Когда они, наконец, выбрались на солнечный свет, Мерси облегченно вздохнула. Дул легкий ветерок, доносивший до них запах реки.
Они одновременно повернули головы, чтобы взглянуть друг на друга.
– Я так рада, что мы, наконец, выбрались оттуда, – вздохнула с облегчением Мерси. – Как ты думаешь, откуда неслась эта лошадь?
– Не знаю, но думаю, что нам не стоит об этом беспокоиться.
Следы двух лошадей все еще виднелись на дороге. Даниэль отметил то место, где из леса выскочила бегущая лошадь. Он засомневался, имеют ли двое всадников впереди отношение ко всему происходящему? Скорее всего, это были простые путешественники, такие же, как и они, направляющиеся в Эвансвилль.
Тем не менее, Даниэль вздохнул с облегчением, когда, повернув, они оказались у реки, у парома, который перевезет их через реку. Где-то на развилке дороги Даниэль потерял из виду следы лошадей и забыл о них.
Ожидая паром, Мерси вылезла из фургона и прохаживалась рядом, разминая занемевшее тело. Даниэль напоил лошадей и повесил им на шеи сумки с зерном. Для лошадей, да и для них самих это было долгое утро.
Эвансвилль, куда они, наконец, приехали, был суматошным городом с населением в несколько тысяч жителей. Двадцать лет назад, в 1818 году, здесь расположился совет Вандербургского округа. Первое заседание окружного суда было проведено в доме одного из основателей города. В то время здесь было всего лишь несколько деревянных хижин. Сейчас правительство размещалось в двухэтажном кирпичном доме, построенном прямо на центральной площади города.
Даниэль подъехал к улице, где вдоль деревянного тротуара размещались магазины. По ней двигались грузовые фургоны, кабриолеты, двуколки и просто всадники, но Даниэль умело направлял Зельду к выкрашенному зданию в центре улицы. Он остановился перед входом. С крыльца спрыгнул маленький негритенок с широкой улыбкой на лице.
– Я уже давно заметил ваш фургон, сэр.
– Отлично, – улыбнулся Даниэль и погладил парнишку по кудрявой голове. – Я оставлю леди здесь, а сам скоро вернусь, – взяв Мерси за талию, он высадил ее из фургона.
– Мы здесь остановимся? – спросила Мерси, поглядывая на покрытый ковром пол через парадную дверь. – Мне здесь нравится.
– Это лучшее, что есть в городе, – Даниэль повел ее внутрь, придерживая за локоть. Поставив на пол саквояж, он подошел к администратору.
– Добро пожаловать, к нам, сэр. Вам нужна комната?
– Да, самая лучшая из всех, что у вас есть.
– Хорошо, сэр. Распишитесь, пожалуйста здесь, – длинные, красивые руки, не знающие тяжелой работы, пододвинули к Даниэлю журнал. Темные глаза молодого человека перебегали с Мерси на Даниэля. «О, ля, ля, иметь такую жену, или любовницу... Значит, жену», – решил он, увидев запись в журнале – Даниэль Фелпс с женой и расправил кружева на своих манжетах. Да, немногим мужчинам так везет, как этому грубому, просто одетому человеку.
– Моя жена хочет принять ванну.
– За это отдельная плата.
– Не имеет значения.
– Да, сэр. Я немедленно распоряжусь. Ваша комната номер два, прямо над нами, – он снял с доски ключ и положил на стойку.
– Когда обед? – спросил Даниэль, забирая ключ.
– Мы начинаем обслуживание в шесть часов – в столовой.
Даниэль отвернулся. Ему не понравилось, как этот человек глазел на Мерси, но пока молодой фат держит свои мысли при себе, он будет терпеть это. Даниэль взял саквояж Мерси и, придерживая ее за локоть, повел вверх по лестнице.
Первое, что увидела Мерси, когда Даниэль распахнул дверь комнаты, была большая, высокая, на четырех ножках кровать с двумя пышными подушками. Умывальник с китайским кувшином и тазом, рядом – ночная ваза, расписанная голубыми цветочками, напротив, у другой стены – бюро со стулом – вот и вся обстановка. У кровати на полу лежал квадратный ковер. Комната была маленькой, и когда Мерси повернулась, то оказалась прямо лицом к лицу с Даниэлем. Она почувствовала легкую дрожь. Ведь это будет их первая брачная ночь. Они будут вместе в этой мягкой постели!
– Ванну принесут наверх, – Даниэль поставил саквояж на пол, и они одновременно шагнули друг к другу и обнялись. – Я пойду поищу конюшню, пока ты будешь мыться, – прошептал он на ухо Мерси.
– Поцелуй меня, прежде чем уйдешь.
– Я мечтал об этом уже несколько часов.
Даниэль приподнял ее лицо за подбородок и посмотрел в глаза. Наклонив голову, он нежно и неторопливо поцеловал ее. Мерси жадно припала к его губам. Огонь медленно стал подниматься вверх по телу Даниэля, он оторвался от губ Мерси и поцеловал ее в щеку. Его руки ослабли и поднялись вверх, к голове девушки. Стук в дверь заставил его отступить назад. Даниэль открыл дверь горничной, тащившей какой-то странный предмет, и крепкому мужчине с огромными ведрами воды в каждой руке. Горничная принесла вместо ванной лохань, поставила ее в угол комнаты, а мужчина вылил туда воду.
– Я принесу чайник горячей воды, – горничная, пухленькая немка, положила на стул полотенца, по старинке присела в реверансе и вышла из комнаты. Мерси открыла саквояж и достала мыло.
– Не думала, что они принесут так быстро.
– Я подожду, пока она принесет горячую воду. Когда я выйду, запри за мной дверь.
Горничная вернулась с чайником кипятка, вылила его в лохань, попробовала воду и, кивнув Мерси, вышла из комнаты.
– Мойся, милая. Я вернусь где-то через час, а потом мы пойдем ужинать.
– Я буду готова к этому времени, – она посмотрела в его спокойное лицо, в ее глазах было столько любви!
– Если ты будешь на меня так смотреть, то я никуда не пойду.
Мерси подошла к нему, прижалась и подставила для поцелуя губы. Он быстро поцеловал ее.
– Если я сейчас не уйду, твоя ванна остынет.
– Тогда придется мыться в холодной воде, – сказала она, прежде чем отодвинуться от него. – Ты самый прекрасный мужчина в мире.
– Конечно, – его глаза дразнили ее. – Я уважаемый, красивый, добрый и... я ухожу, – он рассмеялся, его темные глаза излучали тепло, вокруг рта, когда Дэнни улыбался, появлялись морщинки. – Закрой замок, – добавил он, прежде чем закрыть дверь.
Мерси вдруг охватила восхитительная радость. Это будет ее свадебная ночь, и она просто без ума от своего мужа.
Как хорошо было сидеть в теплой ванне, но Мерси решила не засиживаться. До возвращения Даниэля столько нужно было успеть сделать. После ванны она разложила на кровати свое голубое платье и смочила полинявшие места водой. Пока платье сохло, переоделась в чистое белье и тщательно расчесала волосы. Надев платье, Мерси завязала волосы высоко на затылке и аккуратно расправила завитки на висках.
Прошло чуть более часа, когда вернулся Даниэль. За короткое время он успел сделать многое. Пристроив лошадей, он зашел в парикмахерскую. Помывшись, побрившись и переодевшись в чистую одежду, немного поболтал с парикмахером и отправился к торговцу.
Теперь, с покупками в карманах, он постучал в комнату номер два.
– Это я, Мерси.
Мерси открыла дверь и отступила назад, чтобы он мог войти. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней и посмотрел на Мерси. Они молча стояли, поглощенные друг другом.
– Ты тоже помылся, – приятно удивилась его молодая жена.
– Ты такая хорошенькая. Я умираю от желания поцеловать тебя, но боюсь испортить прическу, – он бросил свою шляпу на кровать.
Они рассмеялись.
– Мы такие застенчивые, точно совсем не знаем друг друга. Как ты думаешь, мы когда-нибудь привыкнем к этому новому ощущению? О, Даниэль, я надеюсь, что нет! – Она подошла к нему и обняла его за шею. – Я так счастлива, что теперь свободно могу обнимать тебя, – прошептала Мерси, прижимаясь к нему всем телом.
Он быстро и крепко поцеловал ее. – Я кое-что принес своей жене.
Она отклонилась назад и заглянула ему в глаза.
– Мне?
– У меня одна жена, любовь моя, – от улыбки его глаза засверкали еще ярче. Обнимая ее одной рукой, Даниэль опустил другую в карман. Мерси все еще смотрела ему в глаза, когда он надел на ее палец кольцо. Они оба посмотрели на ее маленькую ручку в его большой руке: широкое золотое кольцо без труда наделось на безымянный палец.
– О, Даниэль. Я даже забыла об обручальном кольце!
– А я не забыл. Я хочу, чтобы весь мир знал, что ты моя жена.
– Замечательно!
– Я попросил торговца не закрывать лавку. Если кольцо не подойдет, мы его поменяем.
– Менять не придется. Оно как раз в пору! – она протянула руку и покрутила кольцо на пальце. – Смотри, оно не свалится. Даниэль поднес ее руку к губам и поцеловал.
– Пошли поужинаем, милая, – сказал он, набрасывая ей на плечи шаль.
Когда они открыли дверь, на пороге стояла горничная.
– Я пришла забрать лохань, – сказала она, не глядя на них.
Даниэль кивнул, и они с Мерси направились вниз по лестнице в столовую. У входа он задержался и огляделся: в комнате стоял один длинный стол, за которым ели несколько мужчин, и два столика поменьше. Он повел Мерси к маленькому столику, накрытому белой скатертью, и усадил ее.
Молодой человек с приглаженными волосами, стоявший за стойкой, кивнул одной из обслуживающих женщин. Она отошла от длинного стола и заторопилась на кухню. Человек у стойки размышлял об этом высоком, широкоплечем парне, которого звали Даниэль Фелпс. С тех пор, как покинул Бостон и перебрался в это место, далекое от цивилизации, он встретил только несколько человек, которые двигались с такой же легкостью и разговаривали с таким же достоинством. Фелпс приехал сегодня днем и потребовал – не попросил, – подать ему на ужин хрустящий мясной пирог, свежий хлеб с маслом и персиковое пирожное. Он хотел было возразить ему, что меню на ужин уже составлено, но так и не произнеся ни слова, заспешил на кухню приказать кухарке приготовить пирожное, остальное было в меню.
Сверкающие глаза Мерси смотрели то на Даниэля, то на кольцо на пальце. Она обвела взглядом столовую и подумала: «Неужели каждый здесь знает, что это их первая брачная ночь?» Поймав на себе взгляд темноволосого мужчины, она быстро отвернулась. Он знал, или по крайней мере, догадывался.
Улыбка Мерси стала еще шире, когда официантка принесла им покрытый хрустящей корочкой пирог и свежий хлеб с маслом.
– Только сегодня утром я мечтала об этом.
– Я помню.
– И персиковое пирожное тоже? – воскликнула она, когда женщина поставила на стол блюдо. – Ты все это заказал! – со счастливой улыбкой произнесла Мерси.
– Да, – улыбнулся он.
Они, как выяснилось, были не так голодны, как думали, но просидели за столом три четверти часа.
– Не могу дождаться, когда мы доберемся до дома, Даниэль. Мы сразу поедем на твою ферму? Я не смогу провести без тебя еще одну ночь, – предупредила она.
– Все зависит от того, во сколько мы приедем в Куил Стейшн. Наверное, мы остановимся в доме. Если выедем рано и нам повезет с паромом, то доберемся домой до темноты. А если я решу, что мы не успеем, то остановимся днем в Нью Хармони.
– Ерунда, что день будет долгим. Я же с тобой, – рядом сновали люди, но влюбленные даже не смотрели на них – так были увлечены друг другом. Стемнело, и зажглись лампы. Они уже поели и теперь пили горячий, сладкий чай.
– Если хочешь, можем немного прогуляться, – предложил Даниэль, когда они вышли из столовой.
– А ты хочешь? – робко взглянув на него, спросила Мерси.
– Нет.
– Я тоже.
Он взял ее за руку и повел наверх по лестнице. Мерси остановилась на пороге их комнаты, ожидая, пока Даниэль зажжет свет и, войдя, заперла за собой дверь на запор. Она тихо стояла и смотрела, как он подошел к окну и задернул шторы. Повернувшись, он развел руки, и Мерси бросилась ему в объятия.
Мерси нравилось прижиматься к его сильному телу, и она от удовольствия зажмурилась. Дрожащие губы Мерси расслабились и полуоткрылись, как только губы Даниэля коснулись их. Его поцелуй становился более настойчивым, их языки встретились, а губы впивались с жадной нетерпеливостью. Мерси охватила теплая волна возбуждения.
– Любимая, любимая... жена.
– Мы можем быть вместе всю ночь, – Мерси отпрянула назад, и ее взгляд устремился на его спокойное лицо.
– Всю ночь, – нежно повторил он и улыбнулся. – Ты хочешь, чтобы я ушел, пока ты разденешься?
– Нет, – быстро ответила она. – Не уходи, – Мерси потянулась к волосам, за шпильками. Он опередил ее и вытащил их, взъерошил ей волосы. Они легкой, шелковистой волной рассыпались до самого пояса. Мерси перекинула волосы через плечо и, не отрывая взгляда от Даниэля, заплела их в косу.
Присев на краешек кровати, она сняла туфли и чулки, а затем встала и принялась расстегивать платье. Из саквояжа Мерси достала ночную сорочку. Даниэль, стоявший у края кровати, внезапно оробел. Как ему раздеться и предстать перед ее невинным взглядом в возбужденном состоянии? От одного вида Мерси он терял контроль над своими чувствами. Ему хотелось смотреть на нее, но он деликатно отвернулся к бюро, давая ей возможность раздеться, постоял так минуту и погасил лампу.
Мерси облегченно вздохнула. Она чувствовала себя не так уверенно, как представляла себе поначалу. Быть с ним – слишком новое ощущение для нее. Она быстро сбросила с себя остальную одежду и надела ночную сорочку. Мерси забралась в мягкую постель, сразу отодвинувшись в дальний угол. Она плотно зажмурила глаза, от прилившей крови у нее кружилась голова. В ожидании сердце бешено колотилось. Она слышала, как он ходил по комнате, а потом одеяло приподнялось, и муж лег радом с ней.
Даниэль со стоном потянулся к ней и прижал к своей мускулистой груди. Его рот отыскал ее губы и он нежно, ласково и жадно поцеловал ее. Гладкие женские руки обвили его шею. От аромата ее тела у него закружилась голова. Он чувствовал каждый изгиб прекрасного тела жены.
Рука Мерси гладила его спину. Слегка повернув голову, он оторвался от ее губ.
– У меня даже нет пижамы.
От нелепости сказанного Мерси тихонько засмеялась. Ее рука с нежностью двигалась по телу, изучая каждый его изгиб. Губы Мерси с радостью отвечали на нежные поцелуи Даниэля.
Грубоватые, мозолистые руки Даниэля с поразительной нежностью ласкали грудь и бедра Мерси. Ему хотелось сорвать с нее ночную сорочку, прижаться грудью к ее обнаженной упругой груди, касаться всех потайных уголков тела. Он ждал этого момента всю жизнь. Поцелуи становились все жарче, и Мерси с готовностью отвечала на них.
Девушка чувствовала, как огонь его тела переходит к ней. Пьянящие ощущения захватили ее всю без остатка. «Неужели такое может происходить со мной?» – только и успела подумать она, погружаясь в водоворот невиданного наслаждения.
Взволнованные и обессиленные, они лежали вместе, все еще связанные друг с другом, погруженные в удивительные переживания, которые им только что довелось испытать...
ГЛАВА 17
«Старый горец, человек, который вырастил Фаруэя Куила, гордился бы сейчас Даниэлем», – вдруг подумала Мерси и улыбнулась. Как прекрасно быть рядом с ним и знать, что он принадлежит только ей. Ни одна другая женщина никогда не узнает, как обнимают его руки, и не испытает нежного прикосновения его губ. Мерси просто купалась в волнах счастья.
Когда Даниэль вернулся, он сказал, что можно не торопиться с отъездом. Уже к полудню они доберутся до реки, а там до Эвансвилля рукой подать. Они уселись у костра, пили чай и ели ветчину с хлебом.
– Я не хочу есть ветчину на ужин, – решительно заявила Мерси. Она с любовью смотрела в лицо Даниэля, а на губах играла нежная улыбка.
– Думаю, что теперь долго не захочу ветчины, – Даниэль даже не задумывался над тем, что говорил. Он открыл для себя, как ему радостно и приятно быть рядом с ней, смотреть на ее светящееся от счастья лицо, что он не задумываясь мог проглотить сейчас кожаный ботинок.
– Я бы с удовольствием съела хрустящим пирожок с мясом, свежего хлеба с маслом, пирожное с кремом...
– И всего лишь, миссис Фелпс?
– Нет, мой дорогой муж, еще я просто мечтаю о ванне! – со смехом произнесла она.
Даниэль поднялся на ноги и залил костер водой из чайника.
– Я тут кое о чем подумал прошлой ночью, пока ты спала. Мы сможем еще раз пожениться у другого священника, или зайти в Эвансвилле в магистрат и расписаться, если ты хочешь.
– А что от этого изменится?
– Ничего, но я подумал, может быть, ты хочешь настоящую свадьбу, чтобы надолго запомнилась.
Мерси весело рассмеялась. Смех зазвенел в воздухе и растаял за вершинами гигантских деревьев.
– Свою свадьбу я запомню на всю жизнь. Я, наверное, была единственной в мире невестой, которая кричала: «Да, я беру его в мужья» такому глухому священнику, что тот даже не слышал мои слова. Пусть у нас останется в памяти эта свадьба. Будет о чем рассказать нашим детям.
Когда они выехали с места ночевки, небо уже было покрыто тучами, но впереди в горах светило солнце. Сидя рядом с Даниэлем, касаясь его плечом и бедром, Мерси не могла думать ни о чем, кроме него. Она была так счастлива, так счастлива! В будущем она будет не одна: у нее есть Даниэль, и теперь они вместе на всю жизнь.
В это время Даниэль думал о свежих следах копыт на дороге. Перед ними здесь проехали двое всадников. По дороге к переправе через реку им придется ехать через темный, густой лес. Как раз подходящее место для грабителей. Даниэль заключил, что до тех пор, пока он будет видеть следы этих всадников, никакой опасности для них не будет. Но если следы исчезнут в лесу, вот тогда это может означать, что им грозит опасность.
Рядом, ничего не подозревая об опасности, счастливо болтала Мерси.
– Мама будет довольна. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что она всегда хотела, чтобы мы полюбили друг друга. Она сказала мне, что твой вихор, ну то место, где волосы растут не в ту сторону, и ямочка у тебя на подбородке означают, что ты обладаешь восхитительными качествами. Ты знаешь об этом?
– Нет, я не знал. Но, надеюсь, что тебя приятно удивили эти восхитительные качества твоего мужа.
– Ах, ты... зазнайка! – в тишине прозвучал ее смех, подобный радостному, легкому ветерку.
Темные глаза Даниэля ласкали Мерси как нежные руки. Они с любовью скользили по ее лицу, соблазнительным губам, стройному телу и упругой груди. Вот она, его невеста, любовь всей жизни. Сейчас он молил только об одном: «Боже милостивый, помоги мне сохранить ее». Они въехали в лес, и Мерси умолкла, чувствуя озабоченность Даниэля. Он смотрел на дорогу перед собой, его лицо было спокойным.
Мерси почувствовала, как напряглась его рука, и посмотрела на пистолет. Если возникнет такая необходимость, если кто-то будет угрожать Даниэлю, она выхватит пистолет и выстрелит.
Эта мысль крутилась в голове Мерси, когда Даниэль спокойно произнес:
– Возьми пистолет, милая. Положи его себе– на колени, – Мерси повиновалась. В тишине леса раздавался только скрип колес фургона и топот лошадиных копыт. Было темно и прохладно. Стояла жутковатая тишина. Мерси уставилась в самую дальнюю точку на дороге и не заметила никакого движения. Деревья над ними смыкались, переплетались ветвями. Вся земля вокруг была покрыта толстым слоем опавших листьев, кустов не было вообще. Стволы росли так тесно друг к другу, что ничего нельзя было рассмотреть на расстоянии более десяти шагов от дороги, которая была такой узкой, что здесь не разошлись бы два фургона.
Вдруг впереди послышался топот копыт. Даниэль так резко натянул вожжи, что Зельда встала на дыбы и повернула к деревьям. Даниэль обмотал вожжи вокруг тормоза и толкнул сопротивляющуюся Мерси на подставку для ног.
– Залезай под сиденье, – прошипел он, когда она попыталась приподнять голову. Сам Даниэль затаился в фургоне. Из-за сиденья он наблюдал за дорогой, держа наготове ружье и пистолет, который взял у Мерси.
– Что это? – прошептала она.
– Не знаю, оставайся там. Чтобы я не делал, оставайся там, – резко приказал он.
Топот копыт становился все громче. Даниэль увидел впереди поворот и лошадь без седока. Стремена, свисавшие с седла, раскачивались в разные стороны и хлопали по бокам. С поднятой головой, круглыми глазами и вся мокрая от пота, лошадь скакала прямо на них. Испуганная Зельда заржала и дернулась в сторону. Конь Даниэля, привязанный сзади, сердито фыркал, бил копытами и рвался с привязи, раскачивая фургон.
Большой серый конь приближался с ошеломляющей скоростью и, обогнув фургон, помчался дальше.
Даниэль выждал целых пять минут, наблюдая за дорогой впереди и позади. Когда стук копыт удалился, он помог Мерси выбраться из-под сиденья.
– Кто это был? Я не могла увидеть.
– Конь без всадника. Кто-то его сильно напугал, – он передал ей пистолет.
– Может быть, змея или медведь, и он сбросил наездника.
– Медведь? – Даниэль усмехнулся и как можно беззаботнее произнес: – Не бойся, я хороший стрелок, – он положил руку на колено и натянул вожжи, направляя Зельду на дорогу.
– Слава Богу, что все так благополучно закончилось. Но я немного испугалась, – Мерси поплотнее укуталась в шаль и взглянула на Даниэля. Увидев его напряженное лицо, ее сердце екнуло. Мерси закусила губу и промолчала. У нее будет достаточно времени спросить, о чем он думает, когда они, наконец, выедут из этого жуткого леса.
Вскоре они въехали в другой лес, освещенный солнцем, с буйной зеленой растительностью. Вдоль дороги росли величавые сосны, встречались заросли папоротника и дикие цветы. Мерси услышала плач скорбящей голубки и счастливое щебетание воробья. При других обстоятельствах ей, конечно же, понравился бы этот красивый уголок, но зная, что Даниэль встревожен, Мерси желала только поскорей выехать на открытое пространство.
Когда они, наконец, выбрались на солнечный свет, Мерси облегченно вздохнула. Дул легкий ветерок, доносивший до них запах реки.
Они одновременно повернули головы, чтобы взглянуть друг на друга.
– Я так рада, что мы, наконец, выбрались оттуда, – вздохнула с облегчением Мерси. – Как ты думаешь, откуда неслась эта лошадь?
– Не знаю, но думаю, что нам не стоит об этом беспокоиться.
Следы двух лошадей все еще виднелись на дороге. Даниэль отметил то место, где из леса выскочила бегущая лошадь. Он засомневался, имеют ли двое всадников впереди отношение ко всему происходящему? Скорее всего, это были простые путешественники, такие же, как и они, направляющиеся в Эвансвилль.
Тем не менее, Даниэль вздохнул с облегчением, когда, повернув, они оказались у реки, у парома, который перевезет их через реку. Где-то на развилке дороги Даниэль потерял из виду следы лошадей и забыл о них.
Ожидая паром, Мерси вылезла из фургона и прохаживалась рядом, разминая занемевшее тело. Даниэль напоил лошадей и повесил им на шеи сумки с зерном. Для лошадей, да и для них самих это было долгое утро.
Эвансвилль, куда они, наконец, приехали, был суматошным городом с населением в несколько тысяч жителей. Двадцать лет назад, в 1818 году, здесь расположился совет Вандербургского округа. Первое заседание окружного суда было проведено в доме одного из основателей города. В то время здесь было всего лишь несколько деревянных хижин. Сейчас правительство размещалось в двухэтажном кирпичном доме, построенном прямо на центральной площади города.
Даниэль подъехал к улице, где вдоль деревянного тротуара размещались магазины. По ней двигались грузовые фургоны, кабриолеты, двуколки и просто всадники, но Даниэль умело направлял Зельду к выкрашенному зданию в центре улицы. Он остановился перед входом. С крыльца спрыгнул маленький негритенок с широкой улыбкой на лице.
– Я уже давно заметил ваш фургон, сэр.
– Отлично, – улыбнулся Даниэль и погладил парнишку по кудрявой голове. – Я оставлю леди здесь, а сам скоро вернусь, – взяв Мерси за талию, он высадил ее из фургона.
– Мы здесь остановимся? – спросила Мерси, поглядывая на покрытый ковром пол через парадную дверь. – Мне здесь нравится.
– Это лучшее, что есть в городе, – Даниэль повел ее внутрь, придерживая за локоть. Поставив на пол саквояж, он подошел к администратору.
– Добро пожаловать, к нам, сэр. Вам нужна комната?
– Да, самая лучшая из всех, что у вас есть.
– Хорошо, сэр. Распишитесь, пожалуйста здесь, – длинные, красивые руки, не знающие тяжелой работы, пододвинули к Даниэлю журнал. Темные глаза молодого человека перебегали с Мерси на Даниэля. «О, ля, ля, иметь такую жену, или любовницу... Значит, жену», – решил он, увидев запись в журнале – Даниэль Фелпс с женой и расправил кружева на своих манжетах. Да, немногим мужчинам так везет, как этому грубому, просто одетому человеку.
– Моя жена хочет принять ванну.
– За это отдельная плата.
– Не имеет значения.
– Да, сэр. Я немедленно распоряжусь. Ваша комната номер два, прямо над нами, – он снял с доски ключ и положил на стойку.
– Когда обед? – спросил Даниэль, забирая ключ.
– Мы начинаем обслуживание в шесть часов – в столовой.
Даниэль отвернулся. Ему не понравилось, как этот человек глазел на Мерси, но пока молодой фат держит свои мысли при себе, он будет терпеть это. Даниэль взял саквояж Мерси и, придерживая ее за локоть, повел вверх по лестнице.
Первое, что увидела Мерси, когда Даниэль распахнул дверь комнаты, была большая, высокая, на четырех ножках кровать с двумя пышными подушками. Умывальник с китайским кувшином и тазом, рядом – ночная ваза, расписанная голубыми цветочками, напротив, у другой стены – бюро со стулом – вот и вся обстановка. У кровати на полу лежал квадратный ковер. Комната была маленькой, и когда Мерси повернулась, то оказалась прямо лицом к лицу с Даниэлем. Она почувствовала легкую дрожь. Ведь это будет их первая брачная ночь. Они будут вместе в этой мягкой постели!
– Ванну принесут наверх, – Даниэль поставил саквояж на пол, и они одновременно шагнули друг к другу и обнялись. – Я пойду поищу конюшню, пока ты будешь мыться, – прошептал он на ухо Мерси.
– Поцелуй меня, прежде чем уйдешь.
– Я мечтал об этом уже несколько часов.
Даниэль приподнял ее лицо за подбородок и посмотрел в глаза. Наклонив голову, он нежно и неторопливо поцеловал ее. Мерси жадно припала к его губам. Огонь медленно стал подниматься вверх по телу Даниэля, он оторвался от губ Мерси и поцеловал ее в щеку. Его руки ослабли и поднялись вверх, к голове девушки. Стук в дверь заставил его отступить назад. Даниэль открыл дверь горничной, тащившей какой-то странный предмет, и крепкому мужчине с огромными ведрами воды в каждой руке. Горничная принесла вместо ванной лохань, поставила ее в угол комнаты, а мужчина вылил туда воду.
– Я принесу чайник горячей воды, – горничная, пухленькая немка, положила на стул полотенца, по старинке присела в реверансе и вышла из комнаты. Мерси открыла саквояж и достала мыло.
– Не думала, что они принесут так быстро.
– Я подожду, пока она принесет горячую воду. Когда я выйду, запри за мной дверь.
Горничная вернулась с чайником кипятка, вылила его в лохань, попробовала воду и, кивнув Мерси, вышла из комнаты.
– Мойся, милая. Я вернусь где-то через час, а потом мы пойдем ужинать.
– Я буду готова к этому времени, – она посмотрела в его спокойное лицо, в ее глазах было столько любви!
– Если ты будешь на меня так смотреть, то я никуда не пойду.
Мерси подошла к нему, прижалась и подставила для поцелуя губы. Он быстро поцеловал ее.
– Если я сейчас не уйду, твоя ванна остынет.
– Тогда придется мыться в холодной воде, – сказала она, прежде чем отодвинуться от него. – Ты самый прекрасный мужчина в мире.
– Конечно, – его глаза дразнили ее. – Я уважаемый, красивый, добрый и... я ухожу, – он рассмеялся, его темные глаза излучали тепло, вокруг рта, когда Дэнни улыбался, появлялись морщинки. – Закрой замок, – добавил он, прежде чем закрыть дверь.
Мерси вдруг охватила восхитительная радость. Это будет ее свадебная ночь, и она просто без ума от своего мужа.
Как хорошо было сидеть в теплой ванне, но Мерси решила не засиживаться. До возвращения Даниэля столько нужно было успеть сделать. После ванны она разложила на кровати свое голубое платье и смочила полинявшие места водой. Пока платье сохло, переоделась в чистое белье и тщательно расчесала волосы. Надев платье, Мерси завязала волосы высоко на затылке и аккуратно расправила завитки на висках.
Прошло чуть более часа, когда вернулся Даниэль. За короткое время он успел сделать многое. Пристроив лошадей, он зашел в парикмахерскую. Помывшись, побрившись и переодевшись в чистую одежду, немного поболтал с парикмахером и отправился к торговцу.
Теперь, с покупками в карманах, он постучал в комнату номер два.
– Это я, Мерси.
Мерси открыла дверь и отступила назад, чтобы он мог войти. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней и посмотрел на Мерси. Они молча стояли, поглощенные друг другом.
– Ты тоже помылся, – приятно удивилась его молодая жена.
– Ты такая хорошенькая. Я умираю от желания поцеловать тебя, но боюсь испортить прическу, – он бросил свою шляпу на кровать.
Они рассмеялись.
– Мы такие застенчивые, точно совсем не знаем друг друга. Как ты думаешь, мы когда-нибудь привыкнем к этому новому ощущению? О, Даниэль, я надеюсь, что нет! – Она подошла к нему и обняла его за шею. – Я так счастлива, что теперь свободно могу обнимать тебя, – прошептала Мерси, прижимаясь к нему всем телом.
Он быстро и крепко поцеловал ее. – Я кое-что принес своей жене.
Она отклонилась назад и заглянула ему в глаза.
– Мне?
– У меня одна жена, любовь моя, – от улыбки его глаза засверкали еще ярче. Обнимая ее одной рукой, Даниэль опустил другую в карман. Мерси все еще смотрела ему в глаза, когда он надел на ее палец кольцо. Они оба посмотрели на ее маленькую ручку в его большой руке: широкое золотое кольцо без труда наделось на безымянный палец.
– О, Даниэль. Я даже забыла об обручальном кольце!
– А я не забыл. Я хочу, чтобы весь мир знал, что ты моя жена.
– Замечательно!
– Я попросил торговца не закрывать лавку. Если кольцо не подойдет, мы его поменяем.
– Менять не придется. Оно как раз в пору! – она протянула руку и покрутила кольцо на пальце. – Смотри, оно не свалится. Даниэль поднес ее руку к губам и поцеловал.
– Пошли поужинаем, милая, – сказал он, набрасывая ей на плечи шаль.
Когда они открыли дверь, на пороге стояла горничная.
– Я пришла забрать лохань, – сказала она, не глядя на них.
Даниэль кивнул, и они с Мерси направились вниз по лестнице в столовую. У входа он задержался и огляделся: в комнате стоял один длинный стол, за которым ели несколько мужчин, и два столика поменьше. Он повел Мерси к маленькому столику, накрытому белой скатертью, и усадил ее.
Молодой человек с приглаженными волосами, стоявший за стойкой, кивнул одной из обслуживающих женщин. Она отошла от длинного стола и заторопилась на кухню. Человек у стойки размышлял об этом высоком, широкоплечем парне, которого звали Даниэль Фелпс. С тех пор, как покинул Бостон и перебрался в это место, далекое от цивилизации, он встретил только несколько человек, которые двигались с такой же легкостью и разговаривали с таким же достоинством. Фелпс приехал сегодня днем и потребовал – не попросил, – подать ему на ужин хрустящий мясной пирог, свежий хлеб с маслом и персиковое пирожное. Он хотел было возразить ему, что меню на ужин уже составлено, но так и не произнеся ни слова, заспешил на кухню приказать кухарке приготовить пирожное, остальное было в меню.
Сверкающие глаза Мерси смотрели то на Даниэля, то на кольцо на пальце. Она обвела взглядом столовую и подумала: «Неужели каждый здесь знает, что это их первая брачная ночь?» Поймав на себе взгляд темноволосого мужчины, она быстро отвернулась. Он знал, или по крайней мере, догадывался.
Улыбка Мерси стала еще шире, когда официантка принесла им покрытый хрустящей корочкой пирог и свежий хлеб с маслом.
– Только сегодня утром я мечтала об этом.
– Я помню.
– И персиковое пирожное тоже? – воскликнула она, когда женщина поставила на стол блюдо. – Ты все это заказал! – со счастливой улыбкой произнесла Мерси.
– Да, – улыбнулся он.
Они, как выяснилось, были не так голодны, как думали, но просидели за столом три четверти часа.
– Не могу дождаться, когда мы доберемся до дома, Даниэль. Мы сразу поедем на твою ферму? Я не смогу провести без тебя еще одну ночь, – предупредила она.
– Все зависит от того, во сколько мы приедем в Куил Стейшн. Наверное, мы остановимся в доме. Если выедем рано и нам повезет с паромом, то доберемся домой до темноты. А если я решу, что мы не успеем, то остановимся днем в Нью Хармони.
– Ерунда, что день будет долгим. Я же с тобой, – рядом сновали люди, но влюбленные даже не смотрели на них – так были увлечены друг другом. Стемнело, и зажглись лампы. Они уже поели и теперь пили горячий, сладкий чай.
– Если хочешь, можем немного прогуляться, – предложил Даниэль, когда они вышли из столовой.
– А ты хочешь? – робко взглянув на него, спросила Мерси.
– Нет.
– Я тоже.
Он взял ее за руку и повел наверх по лестнице. Мерси остановилась на пороге их комнаты, ожидая, пока Даниэль зажжет свет и, войдя, заперла за собой дверь на запор. Она тихо стояла и смотрела, как он подошел к окну и задернул шторы. Повернувшись, он развел руки, и Мерси бросилась ему в объятия.
Мерси нравилось прижиматься к его сильному телу, и она от удовольствия зажмурилась. Дрожащие губы Мерси расслабились и полуоткрылись, как только губы Даниэля коснулись их. Его поцелуй становился более настойчивым, их языки встретились, а губы впивались с жадной нетерпеливостью. Мерси охватила теплая волна возбуждения.
– Любимая, любимая... жена.
– Мы можем быть вместе всю ночь, – Мерси отпрянула назад, и ее взгляд устремился на его спокойное лицо.
– Всю ночь, – нежно повторил он и улыбнулся. – Ты хочешь, чтобы я ушел, пока ты разденешься?
– Нет, – быстро ответила она. – Не уходи, – Мерси потянулась к волосам, за шпильками. Он опередил ее и вытащил их, взъерошил ей волосы. Они легкой, шелковистой волной рассыпались до самого пояса. Мерси перекинула волосы через плечо и, не отрывая взгляда от Даниэля, заплела их в косу.
Присев на краешек кровати, она сняла туфли и чулки, а затем встала и принялась расстегивать платье. Из саквояжа Мерси достала ночную сорочку. Даниэль, стоявший у края кровати, внезапно оробел. Как ему раздеться и предстать перед ее невинным взглядом в возбужденном состоянии? От одного вида Мерси он терял контроль над своими чувствами. Ему хотелось смотреть на нее, но он деликатно отвернулся к бюро, давая ей возможность раздеться, постоял так минуту и погасил лампу.
Мерси облегченно вздохнула. Она чувствовала себя не так уверенно, как представляла себе поначалу. Быть с ним – слишком новое ощущение для нее. Она быстро сбросила с себя остальную одежду и надела ночную сорочку. Мерси забралась в мягкую постель, сразу отодвинувшись в дальний угол. Она плотно зажмурила глаза, от прилившей крови у нее кружилась голова. В ожидании сердце бешено колотилось. Она слышала, как он ходил по комнате, а потом одеяло приподнялось, и муж лег радом с ней.
Даниэль со стоном потянулся к ней и прижал к своей мускулистой груди. Его рот отыскал ее губы и он нежно, ласково и жадно поцеловал ее. Гладкие женские руки обвили его шею. От аромата ее тела у него закружилась голова. Он чувствовал каждый изгиб прекрасного тела жены.
Рука Мерси гладила его спину. Слегка повернув голову, он оторвался от ее губ.
– У меня даже нет пижамы.
От нелепости сказанного Мерси тихонько засмеялась. Ее рука с нежностью двигалась по телу, изучая каждый его изгиб. Губы Мерси с радостью отвечали на нежные поцелуи Даниэля.
Грубоватые, мозолистые руки Даниэля с поразительной нежностью ласкали грудь и бедра Мерси. Ему хотелось сорвать с нее ночную сорочку, прижаться грудью к ее обнаженной упругой груди, касаться всех потайных уголков тела. Он ждал этого момента всю жизнь. Поцелуи становились все жарче, и Мерси с готовностью отвечала на них.
Девушка чувствовала, как огонь его тела переходит к ней. Пьянящие ощущения захватили ее всю без остатка. «Неужели такое может происходить со мной?» – только и успела подумать она, погружаясь в водоворот невиданного наслаждения.
Взволнованные и обессиленные, они лежали вместе, все еще связанные друг с другом, погруженные в удивительные переживания, которые им только что довелось испытать...
ГЛАВА 17
– Ты сегодня собираешься ехать домой?
– Уже утро? – она приоткрыла один глаз и заслонилась от яркого света лампы, стоящей на столе около кровати.
– Дэн, когда ты зажег лампу? – слова Мерси потонули в поцелуе Даниэля.
– Около часа назад. Мне захотелось посмотреть на свою жену.
– Ты что, уже успел забыть, как я выгляжу? – лукаво спросила она.
– Я хотел увидеть тебя после ночи любви.
– Это была восхитительная... ночь.
Но слова уже были не нужны: они опять погрузились в море блаженства...
Уже светало, когда он подогнал фургон к гостинице. Взяв свой саквояж, Мерси вышла на крыльцо. Их глаза встретились, и ей показалось, что она вот-вот задохнется от счастья. Даниэль спрыгнул с фургона и отвесил низкий поклон.
– Доброе утро, миссис Фелпс. Вы куда-нибудь едете? – он взял их саквояж.
– Я подумываю вернуться домой, если мой муж поможет мне залезть в фургон, – ответ прозвучал нарочито высокомерно.
– Бедный мистер Фелпс, у него такая сварливая жена, – подняв вверх глаза, объявил он. Даниэль поставил саквояж в конец фургона и посадил Мерси на сиденье, а сам уселся рядом.
Повозка неторопливо тронулась с места. Мерси взглянула на его профиль. Каким красивым был ее муж! Шляпа, сдвинутая на затылок, черные волосы, спадающие на лоб, ямочки на его щеках.
– Почему ты улыбаешься?
Даниэль повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Глаза молодого мужчины сверкали.
– Потому что не могу удержаться. У меня самая красивая жена в Индиане, Иллинойсе и Кентукки. Я везу ее к себе домой. В мой дом, в мою постель. Поторапливайся, Зельда. Поехали.
– Кажется, вчера тебе было все равно, чья это постель.
– У меня ноги свисали с кровати. Ты что, не заметила?
– Нет. Да и ты, видимо, не заметил.
Их взгляды встретились, и влюбленные счастливо рассмеялись. Он взял ее руку, положил на бедро и накрыл своей. Когда они проезжали по городу, улицы были пустынны. Иногда встречались повозки или одинокие путники, направляющиеся к парому. Они проехали мимо лавки, где Даниэль купил ей отрез на платье. Белобородый лавочник подметал крыльцо. Узнав их, он помахал рукой. Выехали из города, Зельда припустила, словно понимая, что к ночи будет стоять в своей конюшне.
Мерси так и распирало от счастья. Супруги будут создавать собственный дом. Трудно было не думать об этом.
– Когда-нибудь мы расскажем детям о нашей свадьбе. У нас будет собственный дом и дети. Мы состаримся вместе, и ничто не разлучит нас.
Влюбленные нежно улыбнулись друг другу. Даниэль выглядел таким счастливым, как маленький мальчик на Рождество. Теперь он заполнял каждый уголок ее сердца. Мерси даже не думала о сплетнях, из-за которых родители не пустили своих детей в школу. Все мысли померкли перед одной единственной – создать семью для Даниэля.
Утро пронеслось на крыльях счастья. Они говорили и говорили. Будут ли у их детей черные глаза и волосы, или голубые глаза и белокурые волосы. Им хотелось, чтобы девочка была светленькой, а мальчики – темноволосыми и с такими же ямочками на подбородках, как у отца. Мальчики будут такими же высокими, как и их отец, а девочки – хрупкими, как мать. Мерси будет учить девочек шить; мальчики научатся охотиться и управлять мельницей. Она научит детей писать, читать, наслаждаться музыкой и литературой. Мерси положила руку себе на живот. Может быть, он уже зачал ей ребенка, которого они будут обучать всему этому?
– Уже утро? – она приоткрыла один глаз и заслонилась от яркого света лампы, стоящей на столе около кровати.
– Дэн, когда ты зажег лампу? – слова Мерси потонули в поцелуе Даниэля.
– Около часа назад. Мне захотелось посмотреть на свою жену.
– Ты что, уже успел забыть, как я выгляжу? – лукаво спросила она.
– Я хотел увидеть тебя после ночи любви.
– Это была восхитительная... ночь.
Но слова уже были не нужны: они опять погрузились в море блаженства...
* * *
Пока Мерси занималась утренним туалетом, Даниэль отправился на кухню заказать завтрак и пакет с продуктами в дорогу.Уже светало, когда он подогнал фургон к гостинице. Взяв свой саквояж, Мерси вышла на крыльцо. Их глаза встретились, и ей показалось, что она вот-вот задохнется от счастья. Даниэль спрыгнул с фургона и отвесил низкий поклон.
– Доброе утро, миссис Фелпс. Вы куда-нибудь едете? – он взял их саквояж.
– Я подумываю вернуться домой, если мой муж поможет мне залезть в фургон, – ответ прозвучал нарочито высокомерно.
– Бедный мистер Фелпс, у него такая сварливая жена, – подняв вверх глаза, объявил он. Даниэль поставил саквояж в конец фургона и посадил Мерси на сиденье, а сам уселся рядом.
Повозка неторопливо тронулась с места. Мерси взглянула на его профиль. Каким красивым был ее муж! Шляпа, сдвинутая на затылок, черные волосы, спадающие на лоб, ямочки на его щеках.
– Почему ты улыбаешься?
Даниэль повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Глаза молодого мужчины сверкали.
– Потому что не могу удержаться. У меня самая красивая жена в Индиане, Иллинойсе и Кентукки. Я везу ее к себе домой. В мой дом, в мою постель. Поторапливайся, Зельда. Поехали.
– Кажется, вчера тебе было все равно, чья это постель.
– У меня ноги свисали с кровати. Ты что, не заметила?
– Нет. Да и ты, видимо, не заметил.
Их взгляды встретились, и влюбленные счастливо рассмеялись. Он взял ее руку, положил на бедро и накрыл своей. Когда они проезжали по городу, улицы были пустынны. Иногда встречались повозки или одинокие путники, направляющиеся к парому. Они проехали мимо лавки, где Даниэль купил ей отрез на платье. Белобородый лавочник подметал крыльцо. Узнав их, он помахал рукой. Выехали из города, Зельда припустила, словно понимая, что к ночи будет стоять в своей конюшне.
Мерси так и распирало от счастья. Супруги будут создавать собственный дом. Трудно было не думать об этом.
– Когда-нибудь мы расскажем детям о нашей свадьбе. У нас будет собственный дом и дети. Мы состаримся вместе, и ничто не разлучит нас.
Влюбленные нежно улыбнулись друг другу. Даниэль выглядел таким счастливым, как маленький мальчик на Рождество. Теперь он заполнял каждый уголок ее сердца. Мерси даже не думала о сплетнях, из-за которых родители не пустили своих детей в школу. Все мысли померкли перед одной единственной – создать семью для Даниэля.
Утро пронеслось на крыльях счастья. Они говорили и говорили. Будут ли у их детей черные глаза и волосы, или голубые глаза и белокурые волосы. Им хотелось, чтобы девочка была светленькой, а мальчики – темноволосыми и с такими же ямочками на подбородках, как у отца. Мальчики будут такими же высокими, как и их отец, а девочки – хрупкими, как мать. Мерси будет учить девочек шить; мальчики научатся охотиться и управлять мельницей. Она научит детей писать, читать, наслаждаться музыкой и литературой. Мерси положила руку себе на живот. Может быть, он уже зачал ей ребенка, которого они будут обучать всему этому?