Герберт Фрэнк. Фактор вознесения

   – Флэттери правит людьми при помощи страха и голода. Но его главная цель – улететь с планеты на безднолете. Думаю, все здесь не против того, чтобы избавиться от него как можно скорее.
   Члены совета согласно кивнули, лишь Мона нашла нужным вставить:
   – Да, но он хочет забрать с собой около трех тысяч самых здоровых и обученных людей, а свою проклятую охранку оставить здесь…
   – Но они сами хотят лететь, – перебил ее Твисп. – И если они сами захотели осваивать вселенную – это их дело. Главное для нас то, что мы наконец от него избавимся. Но мы должны ослабить его власть до того, как он улетит. Он должен сбежать от нас, а не улететь по своей воле, – только тогда мы можем быть уверены в том, что он не вернется. Мы можем нанять преступников, не нарушая при этом собственных принципов. Но если мы его не свалим, то наше будущее и будущее наших детей повиснет на ниточке.
   Снейдж прочитала сообщение Макинтоша.
   – Твисп, проект «Богиня» захвачен.
   – Захвачен? Ну, это звучит получше, чем «потерян». Где они сейчас? И кто их захватил?
   – Келп. Доктор Макинтош полагает, что келп унюхал Кристу Гэлли и решил захватить ее. Это он устраивал все эти помехи. Но келпосвязь действует по-прежнему хорошо.
   – Хватает ли ему информации, чтобы разобраться в сложившейся ситуации? – спросил Твисп, массируя лоб, чтобы избавиться от внезапного приступа мигрени. Сегодня он как никогда чувствовал свой уже немалый возраст.
   Снейдж принесла ему передатчик, и Твисп подключил его к своей консоли. Тут же послышался спокойный голос Мака:
   – Келп из восьмого сектора захватил нашу амфибию и уволок ее в глубь становища. Для этого ему пришлось перекрыть несколько келпопроводов, в результате чего несколько торговых судов и грузовиков получили повреждения и бог знает сколько пропало без вести. Пока что точное число потерпевших аварию судов неизвестно. Контроль над течениями попробовал воздействовать на него всеми возможными методами. Никакого результата…
   Члены совета обменялись недоуменными взглядами. Твисп и сам был озадачен.
   «Келп сопротивляется. Но именно это нам и было нужно».
   – У нас есть свои люди в том районе? – спросил Калеб. – Кто-нибудь из клана келпа, кто знает, что можно предпринять?
   Мона пробежалась пальцами по консоли и кивнула:
   – Да. Там неподалеку оракул и наблюдательный пост, где полно народа.
   – Но если там сейчас невозможны любые подводные перемещения, то это означает, что наши люди тоже в опасности, – заявила Венус. – Я могу отправить туда субмарину, но если в этот район невозможно попасть, то…
   – Сейчас для нас самое главное – это полностью разрушить планы Флэттери, – перебил ее Твисп. – Куда бы ни направились его люди и что бы они ни предприняли, у них на пути должны вставать наши и полностью их блокировать. Причем так, чтобы директор ни о чем не узнал. Любой его шаг должен приводить к новым потерям и новым вопросам. Мы должны сломать его морально. Не свидетельствует ли его попытка вмешаться в дела Контроля о том, что он принимает нас всерьез?
   – Возможно, – сказала Снейдж. – Но я сомневаюсь.
   – Попросите доктора Макинтоша остановить систему Контроля, – сказал Твисп. – Само собой, тут же последуют репрессии. Но мы с вами знаем о келпах гораздо больше, чем люди Флэттери, да и большая часть становищ на нашей стороне. Как это ни опасно, течения нужно остановить в масштабе всей планеты.
   Сам старый рыбак, проведший большую часть жизни в открытом море, глава Операторов лучше других знал, на какую судьбу он обрекает тысячи людей, которые сейчас находятся в море – как на его поверхности, так и под водой. Тысячи ничего не подозревающих моряков будут застигнуты внезапным штилем, и многие из них – во владениях недружественных келпов. Но жребий брошен. И ответственность за это полностью лежит на Флэттери.
   – Победим мы или погибнем, теперь зависит от полного объединения для совместных действий всех жителей Пандоры, – объявил Твисп. – Мы должны взять его измором. Бороться голодом против голода, страхом против страха…
   Калеб поднял руку, прерывая его, и, извинившись почтительным кивком, сказал тихо, но твердо:
   – Нам не нужно бороться голодом против голода. – Его голос в эту минуту был похож на голос отца. – Мы люди. Мы будем бороться с голодом едой.
   На несколько мгновений над столом совета повисла тишина, затем свидетельница Моны вскочила:
   – Я – за! Мы все – за!
   – Ну тогда, может, ты нам и объяснишь, Калеб, как нам одним махом скинуть Флэттери и накормить всех голодных! – проскрипела Венус.
   – Это так просто, что вы охнете от изумления, – усмехнулся молодой человек. – Сейчас на ваших мониторах появится краткий план. Вы сами понимаете, что в первую очередь нам нужно объединиться, как предлагает Твисп. Кроме того, нам немедленно нужно выпустить в эфир Озетта и Кристу Гэлли. Мы можем рассчитывать на «Бой с Тенью?»
   – Да, ты прав, – не отводя глаз от своего монитора, кивнула Мона. – Сейчас ключ ко всему – время. Люди не присоединятся к нам, если не будут знать, зачем и как. Но Бену Озетту они поверят, а Кристу Гэлли вообще боготворят. И план действий они должны узнать именно сейчас.
   – Мои люди сейчас агитируют в бедных кварталах, – спокойно сообщил Калеб. – Их около пяти тысяч. На бедняков лучше всего действует живое слово.
   – От Макинтоша больше не поступало сообщений? – спросил Твисп.
   Снейдж, прикусив нижнюю губу, кивнула:
   – Есть. Он сообщает, что Беатрис Татуш на орбите и она заболела… попив воды.
   Изумленно подняв брови, она еще раз прочла сообщение, словно не верила своим глазам.
   Твисп почувствовал, что сердце вот-вот выскочит у него из груди.
   – Это наш личный код с Маком на случай прослушивания, – объяснил он. – Очевидно, Флэттери прислал вместе с Беатрис отряд секьюрити. Похоже, он подозревает Мака. Черт, как это некстати! – Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, старик продолжил: – Очень плохо, что она не на нашей стороне. Макинтошу так нужна сейчас поддержка верных людей.
   – Ну что ж, давайте прикинем, какую помощь мы можем оказать ему отсюда, – предложил Калеб. – Нужно мобилизовать наши суда с побережья и выручить «Летучую рыбу».
   И молодой человек встал, намереваясь немедленно отправиться на Викторию.
   «Он нужен нам здесь».
   – Калеб, – остановил его Твисп. – Нам с тобой предстоит другое путешествие. Оно займет часа три. На побережье живут сообразительные ребята, они и без тебя сумеют справиться. Я прошу тебя, ради старых добрых времен, сплаваем вместе на станцию у оракула. Может, кому-нибудь удастся связаться с келпом и выяснить, чего он добивается.

   Корни и крылья. Но позвольте крыльям пустить корни, а корням взлететь.

Хуан Рамон Хименес.

   Стелла Блисс распаковала три ящика с орхидеями в торфяных горшочках и разместила их под деревьями в небольшой аллее, ведущей к крыльцу дома Уиттлов. Ей вчера предложили эту работу, и только что расцветшие орхидеи оказались как нельзя кстати. По профессии она была цветочным скульптором и уже сделала себе имя и клиентуру.
   Сегодня она была одета в новую лиловую блузку с пышными рукавами и плотные рабочие перепачканные землей штаны. Блузка подчеркивала ее слегка увеличившуюся вследствие беременности грудь, а штаны так туго облегали бедра, что она сомневалась, сумеет ли влезть в них в следующий раз.
   Стелла пыталась не обращать внимания на охранников и слуг, под любым предлогом останавливавшихся, чтобы посмотреть, как она работает. Она терпеть не могла находиться в центре внимания, хотя должна была к этому уже привыкнуть: при росте в двенадцать ладоней волей-неволей привлекаешь к себе взгляды, даже если на тебе рабочая одежда.
   Стелла любила одеваться в яркое, так что сама напоминала цветок. Доуб рассказывал своим родителям, что дома пчелы летают за ней роями, но никогда не жалят. Пышная темные волосы обрамляли смуглое скуластое лицо с сияющими зеленовато-голубыми глазами. Пухлые губы всегда были сосредоточенно поджаты. Но в последнее время она часто улыбалась, задумчиво прислушиваясь к биению новой жизни внутри себя.
   Семья Стеллы выращивала декоративные и плодовые растения в течение уже девяти поколений. Но главным, конечно, были их эксперименты в выведении новых съедобных сортов. Однако девушка не забывала и о цветах, а также об опылявших их пчелах.
   Теперь в ней подрастал представитель десятого поколения садовников. Стелла мечтала о том, что это будет девочка, о всем похожая на свою мать. Она знала, что так и будет, как знала о ее рождении ее собственная мать и знали все женщины их рода на протяжении многих поколений. Но эта многовековая традиция в нынешние времена ложилась на нее тяжелым бременем ответственности. Орхидеи были гордостью Стеллы – она долго выводила этот вид и теперь была счастлива, что результат ее трудов наконец оценят по достоинству художники, музыканты и скульпторы со всех концов Пандоры.
   Узнав, что его честь Алек Декстер дальтоник, она решила расположить цветы, доверившись собственному вкусу. Большинство выбранных орхидей были в лиловой гамме, и художница не могла противиться искушению продемонстрировать все найденные ею нежнейшие оттенки их восковых лепестков.
   Хлипкий с виду, но держащийся с большим гонором охранник сунул нос во все ее коробки и даже потыкал ножом в пару торфяных горшочков. С того момента, как Стелла переступила границы поместья, ее уже дважды обыскивали, причем один раз лично – женщина из охраны. И она подозревала, что этот обыск тоже не последний на сегодня. Чтобы не вспылить, она постаралась думать только о цветах.
   Охраны кругом было полно – один наряд дежурил на входе, второй патрулировал дом. Здесь жил глава охраны «Мерман Меркантил, который, по мнению Флэттери, являлся для Теней мишенью номер один. По слухам, он был первым из трех претендентов на пост директора в случае, если Флэттери по каким-то причинам не сможет выполнять свои обязанности.
   Его огромный дом, выстроенный из камня и пластали, устоял во время последних землетрясений, превративших пол-Калалоча в руины. Поместье было окружено массивной двухметровой каменной стеной, край которой был густо усажен битым стеклом и острыми кусочками металла. Находясь в этом чудесном саду, было трудно поверить, что очередь этого сектора находится всего в квартале отсюда. На крики, стоны и рев моторов, доносящиеся время от времени из-за каменной ограды, здесь никто не обращал внимания.
   Мрачный охранник сорвал одну из орхидей и заложил себе за ухо, все в свежих шрамах после недавней трансплантации. Стеллу чуть не стошнило. Это и пропотевшая под мышками форменная рубашка – были не самым приятным зрелищем, особенно в такой душный вечер.
   – Ну, и что вы там нашли, – спросила она, когда охранник закончил обыск. – Агрессивно настроенных червей?
   Охранник нахмурился, нервно переводя взгляд со Стеллы на начинающие скапливаться у горизонта грозовые тучи и обратно.
   – У меня нет чувства юмора! – рявкнул он. – Не заводи меня!
   – Вы что, боитесь, что толпа однажды ворвется сюда и…
   – Я ничего не боюсь! – гордо заявил он, выпячивая цыплячью грудь. – Моя обязанность – защищать господина Декстера, и я с ней отлично справляюсь.
   Не ответив, Стелла склонилась к ящику и достала несколько горшочков, которые хотела высадить вдоль аллеи. Ей всегда нравился этот процесс – она любила вдыхать запах свежего торфа и держать в руках своих питомцев, ощущая пальцами гибкость стеблей и упругость корней. Закончив посадку, она почистила свои коротко остриженные ногти над одним из горшочков, чтобы ни крошки торфа не пропало даром.
   – Должно быть, вы любите цветы, и вам непросто было решиться сорвать цветок и заложить за ухо.
   – Я пьян, – буркнул охранник. – Но если бы цветок хорошо пахнул, было бы лучше.
   – Это нетрудно исправить. Понюхайте-ка вот этот, – предложила Стелла и протянула охраннику лиловую орхидею. Он взял цветок, поднес к носу и снисходительно улыбнулся. Его лицо слегка просветлело, и Стеллу это порадовало.
   – Да, – кивнул он. – Этот будет получше.
   – Этот вид начинает пахнуть только тогда, когда растению исполняется год. А растить его надо не меньше пяти лет. Я могу научить вас.
   – Цветочки! – фыркнул охранник, однако уходить не торопился. – Что от них проку! Ты бы лучше выращивала то, что можно есть.
   – Что? – Стелла отшатнулась от него в притворном ужасе. – Всех, кто без лицензии выращивает фрукты и овощи, расстреливают на месте. А вот на выращивание цветов лицензии не нужно. К тому же душа тоже нуждается в пище. Цветы дают человеку духовную пищу, которую, впрочем, не измеришь фунтами и килограммами.
   Парень по-прежнему хорохорился, но держался уже без прежней наглости. Стелла собралась было рассказать ему о своих пчелах, но вовремя прикусила язык: на сбор меда у нее тоже не было лицензии.
   Полив высаженные цветы, Стелла вымела с дорожки комки торфа и листья. Закончив работу, она поняла, что слегка нервничает. Похоже, сегодня она застряла в городе. Сюда ее подбросила соседка Билли, так как в моторе «Кашет» что-то перегорело и лодка не заводилась. Но ночевать в городе Стелле совсем не хотелось. Она вообще не любила город – его узкие улицы и закрывавшие небо дома наводили на нее тоску. Конечно, был еще общественный транспорт, но из-за беспорядков в городе он не действовал. А идти пешком десять кликов, да еще и без надежной защиты Доуба было просто опасно.
   – Стелла, милочка, вы закончили? – выглянула из люка парадного хозяйка дома миссис Уиттл.
   Это была сухощавая седоволосая женщина с бледной кожей потомственной морянки. На ее лице всегда цвела радушная улыбка. Именно эта хрупкая, всегда спокойная и деликатная в общении женщина во время печально знаменитого землетрясения в 73 году собственноручно спасла целое судно, нагруженное произведениями искусства. После первого толчка она записалась в команду добровольцев, эвакуирующих подводный музей, и приняла на себя командование старой грузовой субмариной. Не заботясь о себе, она до последнего грузила на суденышко экспонаты и не прервала работы даже тогда, когда треснул фасад здания и из щелей ударили струи воды с такой силой, что, попади под такую струю человек, его рассекло бы пополам, как мечом.
   – Да, миссис Уиттл. Вам нравится?
   Пожилая женщина окинула взглядом аллею и, судя по выражению лица, осталась крайне довольна.
   – Очаровательно. Вас не напрасно мне так нахваливали, милочка. Но у меня возникли некоторые затруднения, и вы можете помочь мне с ними справиться.
   – Чем я могу вам помочь?
   – Сегодня часть нашей прислуги не вышла на работу… вы сами знаете, что творится в городе. Вы не могли бы задержаться еще на какое-то время? Нам нужен человек, который встречал бы гостей и провожал к столу. У меня есть список приглашенных, а на столе лежат карточки с фамилиями, которые нужно будет прикалывать гостям на грудь. А после этого вы можете остаться до конца приема уже в качестве моей гостьи. Вы ведь не откажете мне?
   Стелла всегда испытывала к богатым исключительно негативные чувства. Всего в ста метрах отсюда бедняки простаивали сутками в очереди, чтобы получить крохотный паек, оплачиваемый тяжелым изнурительным трудом. Слуги из богатых домов не стояли в очередях, и на их продовольственных карточках стояла печать: «Доппаек». А что касается охранников, то им с черного хода складов наваливали полные сумки продуктов без всяких карточек. Стелла взялась за подобную работу только для того, чтобы иметь прикрытие для своих домашних занятий. Оплата ее практически не интересовала – ее огородик давал ей гораздо больше еды, чем она могла купить на все заработанные карточки. А чтобы получить карточку со штампом «Доппаек», нужно было преодолеть столько бюрократических рогаток, что у нее никогда не хватило бы на это ни сил, ни терпения.
   Но сегодня «Кашет» не заводилась, и поэтому попасть домой ей не удастся.
   – Да, – кивнула она. – Я могу остаться. Вот только я неподобающе одета… И потом, мне нужно, чтобы меня после этого отвезли домой.
   Миссис Уиттл улыбнулась еще шире и взяла Стеллу за локоть.
   – Ну что вы, милочка, вам не о чем беспокоиться. Конечно же, мы доставим вас домой, обещаю вам. А теперь пойдемте скорей в гардеробную моей дочки. Думаю, мы отыщем там что-нибудь, что вам придется по душе и по фигуре. О, там есть элегантное черное платье, которое будет на вас выглядеть просто изумительно. Впрочем, уверена, что вы великолепно выглядите в любом наряде.
   От этого комплимента Стелла смущенно покраснела.
   – Благодарю вас! А… ваша дочь не обидится?
   Лицо миссис Уиттл на мгновение потемнело, но она тут же взяла себя в руки и гордо подняла голову.
   – Нет, милочка, думаю, не обидится. Ее убили во время беспорядков в колледже в прошлом году. Это было ужасно.
   – О, простите. Я… очень вам сочувствую.
   – Что ж, она хотела жить своим умом, – вздохнула миссис Уиттл. – И всеми силами пыталась отстоять право на это. – И, чуть помолчав, прошептала: – Я так гордилась ею. Когда-нибудь я расскажу вам о ней подробнее, но сейчас не время и не место.
   Платье было черным и блестящим. Оно непривычно обтягивало бедра и поднимало потяжелевшую в последнее время грудь, а декольте было таким глубоким, что Стелла почувствовала себя неловко – никогда еще не она появлялась на людях в таком виде.
   – Ох, видел бы меня сейчас Доуб, – прошептала она, красуясь перед огромным трельяжем. – Ему бы здорово понравилось.
   – Можете оставить его себе, милочка, – вздохнула миссис Уиттл, глядя на Стеллу повлажневшими глазами. – Да и вообще, поройтесь в этих шкафах и возьмите все, что понравится. Незачем им тут висеть без толку – в конце концов, это не картины.
   Стелла попыталась отказаться, но миссис Уиттл, не слушая никаких возражений, собрала большую коробку дочкиных вещей. Затем она отвела Стеллу на ее пост к маленькому столику в прихожей.
   Вскоре заявился почетный гость Алек Декстер. Он засучил до локтей рукава пиджака и рубашки и на чем свет стоит костерил жару и духоту. Стелла приколола ему на грудь карточку и машинально разгладила ткань. Но, вместо того чтобы присоединиться к гостям, важная персона осталась со Стеллой, беззастенчиво оглядывая ее с ног до головы. Стелла поймала оценивающий взгляд Декстера и с вызывающим видом уставилась ему прямо в глаза. Это безмолвное сражение продолжалось несколько секунд, пока гость не капитулировал.
   – Я сегодня весь день в бегах, – извиняющимся тоном пробормотал он. – А после вечеринки мне еще предстоит произнести речь на двухчасовом обеде в «Прогресс-клаб», а затем еще в восемь коктейль у директора. Потому-то я никак не могу сбросить вес и страдаю одышкой. А вы просто очаровательны, милочка. – И, склонившись как можно ниже к ее груди, якобы ему трудно было разобрать буквы на ее нагрудной карточке, он прочел вслух: – Стелла. Стелла Блисс.
   Затем Декстер протянул руку, она ее пожала и отметила про себя, что у него потные ладони.
   «Не думала, что большие шишки позволяют себе потеть на глазах у подчиненных».
   Высокий гость Алек Декстер достал платок, промокнул выступившие на лбу и верхней губе капли пота и жестом подозвал к себе своего шофера, торчавшего у входа в надежде поймать хоть малейшее дуновение ветерка.
   – Мне нужна другая рубашка, – приказным тоном объявил он. – Сегодня подойдет серо-голубая.
   – Но ведь все улицы перекрыты, – возразил парень. – Я не успею привезти ее до обеда.
   Голос его звучал довольно уныло, но выражение лица оставалось почтительно-бодрым, и Стелла поняла: чего Алек Декстер не терпит, так это жалоб своего персонала.
   – Ну тогда купи мне рубашку! – рявкнул хозяин. – Магазины открыты до комендантского часа. И ближайший из них всего в нескольких кварталах. – Отпустив парня взмахом руки, он уже в спину ему добавил: – Потом эти деньги спишешь на мелкие расходы. И помни: либо ты изменишь свое отношение к работе, либо тебе придется искать другую!
   Сквозь распахнутый шофером люк на фоне сгущающихся сумерек были видны два стоящих спиной к входу охранника и третий, склонившийся к висящему и пищащему у него на поясе переговорнику. Секьюрити отстегнул аппарат, сказал в него несколько фраз и внезапно бросился в дом. Перескакивая враз по пять ступенек, он взлетел на крыльцо и бросился к его чести Алеку Декстеру. Лицо охранника было белым как полотно. И хотя разговор велся шепотом, Стелла отчетливо расслышала каждое слово.
   – Общая тревога по коду «Брут», сэр. Вы останетесь здесь или отправитесь в Теплицу?
   – Черт! – выругался Декстер, и его щека дернулась, словно он получил пощечину. Он, как и мистер Уиттл, был одним из трех возможных заместителей директора. Его лицо побелело так же, как у охранника.
   Потирая лоб, он молча наблюдал, как во двор поместья въезжает грузовик, набитый секьюрити, как солдаты выпрыгивают из кузова и разбегаются, занимая оборонную позицию. С полдюжины их, чумазые и потные, поднялись наверх и, оттолкнув высокую персону, прошли в зал для приема.
   – Это наши? – спросил потрясенный Декстер у своего охранника.
   Тот лишь пожал плечами:
   – Не знаю, сэр. – Лазерник плясал в его дрожащих руках, и он держал его так крепко, что костяшки на пальцах побелели.
   – Хм, – нахмурился Декстер. – Боюсь, что нам трудно определить, на чьей они стороне, пока мы сами не знаем, на чьей стороне мы. Говоришь, общая тревога? А Флэттери? Он не….
   – Да, сэр. Общая тревога. И Флэттери ее объявил.
   – Ну что ж, подождем немного. Если нам придется принять бой, то я предпочитаю сражаться здесь, рядом с этой очаровательной дамой.
   Он склонился перед Стеллой в поклоне и поцеловал ей руку. Затем спокойным шагом направился в зал для приема к хозяйке и ее гостям. Сквозь распахнутый люк Стелла увидела стол, ломившийся от деликатесов, многие из которых она видела впервые в жизни. В центре красовалась высеченная из цельной ледяной глыбы метровая фигура дельфина.
   С улицы донесся шум боя, и охранники бросились задраивать двойной входной люк. И тут Стелла по-настоящему испугалась.
   А мистер Декстер так ни разу и не взглянул на ее орхидеи.

   Тот, кто обладает сознанием, должен уметь бороться с иллюзиями.

Прюденс лон Вейганд, доктор медицины, пятая копия, маточный экипаж безднолета «Землянин».

   Бомбы, сброшенные с «ястребов» Флэттери на восьмой сектор, серьезно повредили зеленый келп, уничтожили десятки тысяч рыб и стаю дельфинов и подняли со дна такую тучу ила, что отказали фильтры во всех подводных судах в радиусе пятидесяти кликов от эпицентра взрыва. Синий келп, чье становище находилось по соседству, инстинктивно подтянул к себе все стебли и постарался как можно глубже нырнуть. Он спрессовал свои листья так плотно, что едва мог дышать. О питании думать уже не приходилось.
   Но даже сжавшись в комок, синий келп занимал площадь около ста километров в поперечнике. А его внешние плети в расправленном состоянии могли дотянуться до соседних келпов, находящихся от него на расстоянии более двухсот восьмидесяти его диаметров. Остальные завоевывали еще необжитые пространства чистой воды и росли не по дням, а по часам. Но, подчиняясь инстинкту самосохранения, он избегал контактов с одомашненными соседями – все они служили человеку из страха перед электрострекалами. Все это синий узнал, регулярно считывая информацию с их приносимых течениями обрезанных умирающих стеблей. И в скором времени к нему опять принесет огромное количество подобных останков. Эти взрывы несут смерть его зеленому соседу. Но не ему. Так что еды вскоре будет хоть отбавляй, а значит, можно будет разрастись еще больше.
   Но в этот день течения несли и что-то иное, незнакомое. И запах этого чего-то будоражил келп, не давая ему окончательно свернуться и надолго спрятаться на дне. Это нечто обладало странной аурой, тревожащей его генетическую память и задевающей неведомые струны где-то в самой глубине подсознания. Он никому не позволял приблизиться, не распознав прежде, что это такое, и синий келп, не в силах больше сдерживаться, широко распахнул стебли навстречу сильному и очень приятному запаху.

   Накормите людей и лишь потом требуйте от них добродетели.

Достоевский, «Братья Карамазовы».

   Волнение, вызванное взрывами, еще не успело утихнуть, а «Летучая рыба» уже выскочила на поверхность и беспомощно закачалась на волнах. Лучи солнца ворвались в салон так неожиданно, что Рико зажмурился. Он ощупью нашел свои солнечные очки, но они мало помогли – перед глазами все еще плясали ослепительно яркие пятна. Кое-как проморгавшись, он выглянул наружу и заметил тонкую едва заметную линию у горизонта по правому борту. Это было очень похоже на землю. По левому борту на протяжении двух-трех километров море бурлило, как вода в котле.
   Рядом с командирским креслом Эльвиры растеклась большая лужа морской воды. Сама капитанша трясла головой, пытаясь оправиться от контузии, полученной при первом же взрыве. Ее нос распух, и комбинезон на груди был испачкан кровью.
   «Что бы там ни было, но Эльвира вытащит нас из любой передряги», – подумал Рико.
   Каким-то образом ей удалось вернуться из машинного отделения сразу после того, как амфибия вздрогнула от первого взрыва. А потом взрывов было так много, что Рико со счету сбился.