Страница:
Сама русская речь различна. В ней отражается уровень образованности говорящего; она варьируется в зависимости от территории, так как существуют местные диалекты; у нее есть профессиональные и возрастные черты; она не вполне одинакова в устах мужчин и женщин; и все эти особенности могли иметь и часто сейчас имеют значение социальных символов.
В рассказе В. М. Шукшина "Сельские жители" есть такой эпизод. Сельский школьник под диктовку бабушки пишет телеграмму.
Вечером составляли телеграмму в Москву. Шурка писал, бабка диктовала.
- "Дорогой сынок Паша, если уж ты хочешь, чтобы я приехала, то я, конечно, могу, хотя мне на старости лет..."
- Привет! - сказал Шурка.- Кто же так телеграммы пишет?
- А как надо, по-твоему?
- Приедем. Точка. Или так: приедем после Нового года. Точка. Подпись: мама. Все.
Бабка даже обиделась.
- В шестой класс ходишь, Шурка, а понятия никакого. Надо же умнеть помаленьку!
Шурка тоже обиделся.
Малограмотная бабушка Маланья телеграфным стилем не владеет. Не часто приходилось ей посылать и получать телеграммы. Совет знающего человека она учтет, но в подчеркнутой краткости предложенного Шуркой варианта ей не хватает обстоятельности и чудятся невежливая, неуважительная поспешность и обидная для сына резкость. Шурка же чувствует, что явитьс на почту с телеграммой, какую диктует бабушка, значит, показать себя человеком несовременным, неученым и деревенским, что, наверное, кажется ему особенно неприятным, поскольку телеграмма идет в Москву. Недаром в письме дяде, как бы извиняясь, он пишет: "Мы же все-таки сельские жители еще". Но бабушка настаивает:
- Пиши дальше: "Мне, конечно, боязно маленько, но уж... ладно. Приедем после Нового года. Точка.
С Шуркой Он уж теперь большой стал. Ничего, послушный парень..."
Шурка пропустил эти слова4 - насчет того, что он стал большой и послушный.
- "Мне с ним не так боязно будет. Пока до свиданья, сынок. Я сама об вас шибко..."
Шурка написал "жутко".
- "...соскучилась. Ребятишек твоих хоть посмотрю.
Точка. Мама".
Употреблять слово привет, как это делает Шурка, могут только молодые, и писатель явно рассчитывает на наше знание этой речевой приметы. Литературной речью Шурка, конечно, еще не овладел. Образование у него пока небольшое, хотя он и сейчас уже грамотнее бабушки. Просторечные слова боязно, маленько Шурку еще не смущают, он и сам пишет охота Москву поглядеть, а вот диалектное слово шибко он не потерпел, заменил. Правда, заменил не литературным, а распространенным в молодежном жаргоне словом жутко. Видно, показалось оно ему более выразительным.
Речь автора в этом рассказе В. Шукшина литературна, и на ее фоне хорошо выделяется своеобразие речи бабушки и Шурки. Языковые приметы горожан и негорожан, людей разной степени образованности, разного возраста, разных устремлений намеренно сталкиваются автором, и читатель четко различает за этими языковыми приметами социальные характеристики персонажей.
В разное время разные речевые особенности играют роль социальных признаков. Одной из примет высококультурного человека в начале нашего столетия было то, что в его речи слова, заимствованные из других языков, сохраняли в своем составе отдельные звуки языка-источника, например, носовые а, 6, звук 6 и другие. К. И. Чуковский писал об А. Блоке: "Слова, которые обрусели недавно, он произносил на иностранный манер: не мебель, но мэбль (meuble), не тротуар, но trottoir (последние две гласные он сливал в одну)". По поводу слова "тротуар"
у Блока Чуковский добавляет: "И вводя это слово в стихи, считал его по-французски-двусложным: "И сел бы прямо на тротуар". Слово "шлагбаум" было для него тоже двусложным".
Сегодня заимствованные слова в гораздо большей мере подчиняются фонетическим законам русской речи, но особое значение социального символа за их произношением сохраняется: ошибка в заимствованном слове чаще всего оценивается как более грубая, чем подобная ошибка в словах исконно русских. Например, много писали и пишут о том, что в слове звонит ударение должно падать на конечный слог. Но какое отклонение от нормы вызовет большее осуждение: неверное произношение "звонит"
или "магазин", "портфель" вместо правильного магазин, портфель? Ошибка в двух последних словах - это слова заим ствованные - осуждается обычно гораздо строже.
Один из важнейших признаков, по которому мы узнаем сегодн культурного человека,- это сдержанность и ритмичность его речи. Человек культурный не допускает резких колебаний громкости и высоты своего голоса. Понаблюдайте за тем, как говорят окружающие, и вы убедитесь в справедливости этого замечания.
Парольное значение имеет и молодежный жаргон. Это выражение возрастной солидарности, средство подчеркивать единство своей группы, принадлежность к ней тех, кто общается с помощью жаргона. Например, школьники нередко употребляют такие сокращенные обозначения учебных предметов, как матика, ино, физра, литра 'литература', необщепринятые сокращения велик, маг, пласт 'граммофонная пластинка', свои названия людей, частей тела, особенностей поведения и т. д.
Московская восьмиклассница, очень симпатичная героиня рассказа Виктории Токаревой "Самый счастливый день", размышляет: "Машка Гвоздева безусловно попадет в интеллигенцию, потому что от ее мозгов гораздо больше пользы, чем от ее рук.
А у меня ни рук, ни мозгов - один словарный запас. Это даже не литературные способности, просто я много знаю слов, потому что много читаю. Это у меня от папы. Но знать много слов совершенно не обязательно. Мальчишки в нашем классе вполне обходятся шестью словами: точняк, нормалёк, спокуха, не кисло, резко, структура момента. А Ленка Коновалова любую беседу поддерживает двумя предложениями: "Ну да, в общем-то..."
и "Ну, в общем-то, конечно".
То, что у школьников появляются слова, отличающиеся от слов, которыми пользуются взрослые,- это вполне естественно.
Однако едва ли стоит с готовностью подхватывать любое слово, которое употребляют сверстники, лишь потому, что оно не такое, как у взрослых. За яркостью, образностью жаргонного слова нередко стоит и пренебрежительное отношение к участникам общения (в том числе и к самим себе). Присмотритесь, например, к таким жаргонным названиям, как грабли, кегли, заготовки со значением 'руки', пачка, буханка, вывеска со значением 'лицо', варежка 'рот' и подобным. Кроме того, молодость вовсе не мешает человеку входить одновременно и в круг людей культурных, а у этого круга речевые приметы совсем другие. Целиком подчинить свою речь жаргону или хотя бы переходить на него во всех случаях общения со сверстниками, обходясь несколькими десятками слов,- это значит обеднить свою жизнь, резко ограничить сферу, в которой мы действуем как люди культурные Вспомните своих одноклассников. Одинаково ли часто прибегают они к помощи жаргона? Несомненно, одни - чаще, другие - реже. От чего это зависит? Кто из ньх и чем больше нравится вам? А как эти ребята к вам относятся?
Говоря о формах поведения, нельзя забывать о том, что многие из них лишь внешние приметы положения человека в обществе, лишь внешние признаки его общественной роли. Например, хотя и существует молодежная мода, однако манера одеваться - не главное, по чему мы узнаем молодых людей.
Это относится и к речевому поведению. А. М. Горький в течение всей своей жизни "окал", то есть сохранял элемент диалектного произношения, но это не мешало его современникам и не мешает нам с вами считать его одним из самых культурных представителей своей эпохи.
Привычку придавать внешним приметам главенствующее значение остроумно высмеял Антуан де Сент-Экзюпери, введя в "Маленького принца" великолепную "историю" открытия астероида:
У меня есть веские основания полагать, чго Маленький принц прилетел с планетки, которая называется астероид Б-612. Этот астероид был замечен в телескоп лишь один раз, в 1909 году, одним турецким астрономом.
Астроном доложил тогда о своем замечательном открытии на Международном астрономическом конгрессе. Но ему никто не поверил, а все потому, что он был одет по-турецки. Уж такой народ эти взрослые!
К счастью для репутации астероида Б-612, турецкий султан велел своим подданным под страхом смерти носить европейское платье. В 1920 году тот астроном снова доложил о своем открытии. На зтот раз он был одет по последней моде - и все с ним согласились.
Ни в коем случае не стоит путать признак с самим явлением, которому он принадлежит, тем более что пароль могут знать и осознанно применять "чужие".
Ситуации, в которых люди, используя определенную манеру поведения, выдают себя не за тех, кем на самом деле являются, довольно часты. Чем меньше у человека реальных оснований быть отнесенным к той или иной группе, тем важнее для него чисто внешние признаки и тем более самостоятельное значение он им придает. В 1836 г. в связи с постановкой гоголевского "Ревизора" о нем много писали, к некоторые критики порицали язык комедии как грубый, "простонародный". Так, негодование вызвало использование слова воняет во фразе Хлестакова:
"Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем". В ответ на замечание, что такого и порядочный лакей не скажет, Вяземский писал: "Впрочем, критик, может быть, и прав; зо всяком случае мы спорить с ним не будем. Порядочный лакей, то есть что называется un laquais endimanche, точно, может быть, постыдитс сказать воняет, но порядочный человек, то есть благовоспитанный, смело скажет это слово и в гостиной, и перед дамами. Известно, что люди высшего общества гораздо свободнее других в употреблении собственных слов; жеманство, чопорность, щепетность, оговорки - отличительные признаки людей, не живущих в хорошем обществе, но желающих корчить хорошее общество".
В это время работа над "Мертвыми душами" уже была начата.
В 8-й главе I части "Мертвых душ" Н. В. Гоголь написал:
Еще нужно сказать, что дамы города N отличались, подобно многим дамам петербургским, необыкновенною осторожностию и приличием в словах и выражениях. Никогда не говорили они: "я высморкалась", "я вспотела", "я плюнула", а говорили: "я облегчила себе нос", "я обошлась посредством платка".
Ни в коем случае нельзя было сказать: "этот стакан или эта тарелка воняет". И даже нельзя было сказать ничего такого, что бы подало намек на это, а говорили вместо того: "этот стакан нехорошо ведет себя" или что-нибудь вроде этого. Чтоб еще более облагородить русский язык, половина почти слов была выброшена вовсе из разговора, и потому весьма часто было нужно прибегать к французскому языку, зато уж там, пофранцузски, другое дело: там позволялись такие слова, которые были гораздо пожестче упомянутых.
Итак, манеры поведения - важный социальный признак.
Внимательный наблюдатель многое увидит за ними, многое узнает о человеке, которому они принадлежат. Но не будем отождествлять сущность человека с его манерами и постараемс сами не придавать этим внешним признакам большего значения, чем они заслуживают. Мы же не дамы города N!
ВЕЖЛИВОСТЬ
Широко известны слова Сервантеса: "Ничто не обходитс нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость".
В них подчеркивается огромная важность результата, достигнутого путем "простой" вежливости, без каких-либо чрезвычайных усилий. Вежливость главный способ применения этикетных знаков. Но какой именно? Попробуем разобраться в этом, идя от противного, от представления о том, что считается невежливым.
Старинный обычай предписывал членам ингушской семьи (данный факт сообщил нам фольклорист А. О. Мальсагов)
при движении по дороге располагаться в определенном порядке.
В центре первой линии находился глава семьи, справа и слева от него родственники в порядке убывающей значимости, причем место справа оценивалось выше, чем место слева. Первенство, то есть относительная важность роли, четко определялось обычаем, по которому, например, кровный родственник имел преимущество перед родственником по свойству, а лица одной степени родства оценивались в основном по возрасту, поэтому группа из пяти родных братьев строилась бы так: 5 3 1 2 4.
Первым номером обозначен здесь старший брат, соответственно пятым номером - младший. Любой человек, встретивший процессию, если ему были известны особенности национального этикета, легко, даже не будучи знаком со всеми членами семьи, определял по их положению относительную важность каждого и знал, в каком порядке следует приветствовать членов процессии.
Что было бы в данном случае нарушением вежливости?
Нарушением вежливости со стороны участника процессии по отношению к другим ее участникам было бы стремление занять место более высокого ранга, чем ему положено, например попытка третьего номера занять место второго, оттеснив его на более низкую ступень. Со стороны встречного невежливым было бы приветствовать членов семьи не в том порядке, который соответствует общим представлениям о первенстве и отражен в структуре процессии. Недопустимо вначале обменяться рукопожатием с младшим братом и лишь затем - со старшим. Наконец, с обеих сторон было бы невежливым выбрать такую форму приветствия, которая отводила бы приветствуемому менее высокую роль, чем та, на которую он может претендовать.
Значит, невежливым обычно является то этикетное действие, которое отводит адресату роль ниже, чем положено ему в соответствии с принятой в данном обществе системой ценностей.
Тогда вежливым этикетным действием можно назвать то, которое отводит адресату место (роль) не ниже, чем положено ему в соответствии с принятыми в данном обществе представлениями.
Что такое "не ниже"? Это может быть как раз тем самым местом, на которое рассчитывает или вправе рассчитывать адресат, но, кроме того, это и различные ступени выше его. Все они находятся "не ниже" положенного, все они - в зоне вежливости. Точно так же признак "ниже" имеет свою градацию.
Иначе говоря, у вежливости и невежливости есть многочисленные степени и оттенки. В русском языке они обозначаются такими словами, как вежливо, невежливо, корректно, учтиво, галантно, заносчиво, высокомерно, грубо, спесиво, манерно, церемонно и т. д.
Слово галантный в одном из словарей современного русского языка поясняется так: "изысканно вежливый и любезный по отношению к женщинам". Не просто вежливость, а изысканность, то есть особая утонченность форм этикета; любезность или внимание и готовность помочь, оказать услугу, и, наконец, выделение женщины как особо уважаемого адресата - вот своеобразные оттенки того, что принято называть галантностью.
У поведения корректного свои черты. Человек корректный, как определяется в том же словаре, "ведет себя в полном соответствии с существующими правилами поведения". В полном соответствии! Корректное поведение не просто правильно отражает распределение ролей, но отражает его пунктуально правильно, и потому оно сдержанно. Это тоже вежливо, вежливо...
и только. Человек корректный не обидит Золушки, но в его глазах ей никогда не увидеть себя принцессой. Зато в зеркале галантности это возможно. Значит, галантность льстит? Нисколько. Просто она доброжелательна и умеет дарить; ведь в отношениях между людьми есть что-то такое, что иногда появляется лишь после того, как его уже заметили. Утонченная вежливость способна их замечать.
А вот высокомерие, спесивость, чванство почти слепы. Собственное место представляется их немощному зрению находящимся так высоко, что с этой воображаемой высоты чужие роли едва различимы. Немногим лучше манерное самоуничижение и церемонность. Вспомним классическую в этом отношении сцену беседы Манилова с Чичиковым:
- ...Случай доставил мне счастие, можно сказать образцовое, говорить с вами и наслаждаться приятным вашим разговором...
- Помилуйте, что же за приятный разговор? Ничтожный человек, и больше ничего,- отвечал Чичиков.
- О! Павел Иванович, позвольте мне быть откровенным: я бы с радостью отдал половину всего моего состояния, чтобы иметь часть тех достоинств, которые имеете вы!
- Напротив, я бы почел с своей стороны за величайшее...
Это уже, конечно, не столько вежливость, сколько та церемонность, о которой в одной старинной книге говорится: "Себя в почтении содержать изрядно, но оберцеремониймейстером прослыть - весьма смешно и бесчестно. Мудрые советуют, чтоб вместо церемонии какую др"гуго добродетель иметь".
Если бы нам удалось заглянуть "по ту сторону" вежливости, мы, несомненно, прочли бы "на обороте": достоинство.
Потому что место, роль, на которые претендует человек, то есть его представление о ценности собственной личности в обществе,- это и есть достоинство. На достоинство человека, на то, чтобы не унизить, не оскорбить его, ориентируется вежливость.
Конечно, в каждом типе общества достоинство определяетс по-своему. В обществах, основанных на угнетении одних классов другими, угнетенным отказывают в достоинстве. Они получают его лишь в борьбе за свободу, независимость, равноправие.
В обществе буржуазном достоинство человека в значительной мере определяется его достатком, имущественным положением.
И только социалистическое общество, подлинно свободное от социального неравенства, дает каждому своему члену равное право на достоинство. Превратит ли он это право в действительное достоинство, зависит от многого и прежде всего - от личных моральных качеств человека, от того, на что направлены его действия в обществе, насколько все его поведение соответствует принятому в обществе представлению о достойном. Поэтому достоинство нельзя получить, как подарок в день рождения, его нужно утверждать самому.
А В ЯЗЫКЕ - ПО-ДРУГОМУ
О чем можно рассказать с помощью слов? Решительно обо всем. Нет в мире таких явлений, которые были бы нам известны и о которых в то же время нельзя было бы поведать на языке. Более того: стоит только появиться в поле зрения человечества чему-то совершенно новому, дотоле неизвестному, как язык тут же предоставит нам возможность обсуждать и это явление.
Следовательно, и то, что обозначается несловесными этикетными знаками, может быть передано словами? Пожалуй. Мы уже знаем, что этикет - одно из средств общения. Чем же отличаютс знаки этикета от слов языка?
Вспомним хотя бы дневник Печорина. Он весь посвящен отношениям с людьми. Отношения прошлые и настоящие, отношения будущие, безусловные и возможные лишь при некоторых условиях, отношения предчувствуемые, желаемые, планируемые, предполагаемые, устанавливаемые, прерываемые... Эти отношения то прямо называются в речи, то обрисовываютс через связанные с ними человеческие действия, мимику, позы, то передаются сложными ассоциациями с чертами окружающего мира, то выражаются описанием этикетного поведения, поскольку этикет и его использование могут так же входить в содержание речи, как и все остальное, что только способен осознавать человек. Вот характерный отрывок из "Героя нашего времени":
Вчера я встретил ее в магазине Челахова; она торговала чудесный персидский ковер. Княжна упрашивала свою маменьку не скупиться: этот ковер так украсил бы ее кабинет!.. Я дал сорок рублей лишних и перекупил его; за, это я был вознагражден взглядом, где блистало самое восхитительное бешенство. Около обеда я велел нарочно провести мимо ее окон мою черкесскую лошадь, покрытую этим ковром. Вернер был у них в это время и говорил мне, что эффект этой сцены был самый драматический. Княжна хочет проповедовать против меня ополчение; я даже заметил, что уж два адъютанта при ней со мною очень сухо кланяются, однако всякий день у меня обедают.
Разнообразные и сложные человеческие отношения, которые отразились в этих нескольких предложениях, конечно, далеко выходят за рамки того, что обычно бывает передано этикетными знаками.
С помощью речи нетрудно сообщить обо всем, о чем информируют несловесные знаки этикета (границы коллектива и распределение в нем ролей), и о многом ином, чего этикетными знаками никак не передать. И дело не столько в том, что этикет как средство общения "слабее" человеческой речи, сколько в том, что у них разная направленность. Этикет приспособлен для облегчения ориентации в коллективе, и его знаками отмечаются не все, а лишь обобщенные отношения, о которых мы уже говорили. Если речь может представлять отношения во всей их сложности и конкретности, отмечая случайное наряду с существенным, мимолетное вместе с устойчивым, то этикет расставляет лишь главные вехи. Но и это делается на языке этикета не так, как на языке слов.
Например, может показаться, что фразе Печорина Мы встретились старыми приятелями (речь идет о встрече с Грушницким) довольно легко найти точное соответствие в этикете, достаточно лишь выбрать один из знаков фамильярности.
У Лермонтова как будто даже и упомянут такой знак:
- Печорин! Давно ли здесь?
Оборачиваюсь: Грушницкий! Мы обнялись.
Точно ли соответствуют объятия фразе Мы встретились старыми приятелями? Нет, какой бы простой ни казалась эта фраза в сравнении с приведенным выше отрывком, главные различия между речевыми сообщениями и сообщениями с помощью знаков этикета сохраняются и здесь. Попробуем пренебречь тем, что обняться при встрече могут или должны не только старые приятели (специального знака для отношений "старых приятелей" в системе этикета нет: "объятия" явно шире по значению), отвлечемся, таким образом, от отмеченных уже различий между речью и этикетом в степени конкретности.
Попробуем даже упростить фразу. Придадим ей вид: Мы старые приятели. Все равно между содержанием объятий и фразы Мы старые приятели поставить знак равенства нельзя.
Во-первых, речи свойственно грамматическое в р ем я. Это значит, что речь представляет отношения либо как одновременные акту говорения, то есть существующие в тот же момент, либо как предшествовавшие ему, либо как такие, которые последуют за ним. Момент речи служит лишь точкой отсчета. Можно сказать: Мы были старыми приятелями, Мы старые приятели, Мы будем старыми приятелями. Сказать можно, но можно ли так обняться, чтобы было ясно, что наши объятия относятся только к прошлому или будущему, а в настоящее время между нами дружеских отношений нет? Видимо, нельзя. Время у несловесных этикетных посланий одно: сейчас.
Это не грамматическое, а реальное время той ситуации общения, в которой употреблен этикетный знак.
Во-вторых, в речи не только сообщается, что "мы старые приятели", но и указывается, чье это мнение. Сравните:
Мы старые приятели._____________|_Мысль принад
Я знаю, что мы старые приятели. {_лежит мне, го
По-моему, мы старые приятели.___|_верящему.
И т. д.
Ему кажется, что мы старые приятели._|_Это чужое мне
По-твоему, мы старые приятели.________{_ние, не мое.
Считается, что мы старые приятели._|
И т. д.
Следовательно, мои слова могут содержать ссылку на чужое мнение и передавать его. Этикет же и такой возможности, по-видимому, не имеет.
Заменим в интересующей нас фразе "мы" на "они": Они старые приятели. Ситуация осталась та же, но изменилась точка зрения, с которой ситуация описывается. Теперь о ней говорит не участник, а посторонний. Человек выражает мнение об отношениях, в которые сам не вступает. Возможно ли такое в этикете? И этого передать знаками этикета, конечно, невозможно. Этикет выражает только наше представление о ситуации, которая образована нашими отношениями с партнерами.
В-третьих, речь позволяет рассматривать все элементы ситуации отдельно, так как каждый участник ситуации, каждое действие, каждое обстоятельство, каждое отношение или отдельные группы этих элементов могут быть обозначены словами (я, Грушницкий, княжна, удъютанты, мы, ты, они встречаться, кланяться, быть старыми приятелями и т. д.).
В отличие от сообщений речевых, сообщения, сделанные "на языке этикета", передают ситуацию нерасчлененно, в целом, не выделяя и специально не обозначая отдельных ее составляющих.
И то, что содержание этикетных посланий нерасчлененно и тесно связано с ситуацией, лишает возможности передавать с помощью этикета мысли, даже мысли о границах коллектива и распределении в нем ролей. Этикет не выражает понятий, не называет ситуаций, но, выражая человеческие отношения, передает и наши представления о них.
Среди предложений выделяют вопросительные, невопросительные, повествовательные, побудительные. Теперь нам уже понятно, что и это к этикету не относится. Различие между этикетом и языком слишком велико.
Однако мы говорили о том, что у этикета и речи есть общие единицы. Обратимся к этим единицам.
ЗДРАВСТВУЙТЕ!
Присмотримся повнимательнее к таким высказываниям, как "Спасибо", "Пожалуйста", "Будьте здоровы", "Добрый вечер" и подобным. К чему они ближе по своим свойствам:
к обычной речи или к этикету?
Во-первых, эти высказывания неотделимы от той ситуации общения, в которой их используют. С помощью обычно построенной речи можно сообщить, что кто-то кого-то благодарил, благодарит, будет благодарить или благодарил бы при некоторых условиях. Можно выразить и соответствующее побуждение, прибегнуть к форме вопроса, отрицания. Выражение же "Спасибо!" не имеет грамматического наклонения, врелица, числа. Нет смысла говорить о нем как о вопросительном или невопросительном, повествовательном, победительном. Оно непосредственно выражает отношения благодарности, которые связывают в момент речи меня (говорящее) и того, к кому обращена речь. В этом смысле кет существенной разницы между "Спасибо!", рукопожатием или любым другим несловесным знаком благодарности.
В рассказе В. М. Шукшина "Сельские жители" есть такой эпизод. Сельский школьник под диктовку бабушки пишет телеграмму.
Вечером составляли телеграмму в Москву. Шурка писал, бабка диктовала.
- "Дорогой сынок Паша, если уж ты хочешь, чтобы я приехала, то я, конечно, могу, хотя мне на старости лет..."
- Привет! - сказал Шурка.- Кто же так телеграммы пишет?
- А как надо, по-твоему?
- Приедем. Точка. Или так: приедем после Нового года. Точка. Подпись: мама. Все.
Бабка даже обиделась.
- В шестой класс ходишь, Шурка, а понятия никакого. Надо же умнеть помаленьку!
Шурка тоже обиделся.
Малограмотная бабушка Маланья телеграфным стилем не владеет. Не часто приходилось ей посылать и получать телеграммы. Совет знающего человека она учтет, но в подчеркнутой краткости предложенного Шуркой варианта ей не хватает обстоятельности и чудятся невежливая, неуважительная поспешность и обидная для сына резкость. Шурка же чувствует, что явитьс на почту с телеграммой, какую диктует бабушка, значит, показать себя человеком несовременным, неученым и деревенским, что, наверное, кажется ему особенно неприятным, поскольку телеграмма идет в Москву. Недаром в письме дяде, как бы извиняясь, он пишет: "Мы же все-таки сельские жители еще". Но бабушка настаивает:
- Пиши дальше: "Мне, конечно, боязно маленько, но уж... ладно. Приедем после Нового года. Точка.
С Шуркой Он уж теперь большой стал. Ничего, послушный парень..."
Шурка пропустил эти слова4 - насчет того, что он стал большой и послушный.
- "Мне с ним не так боязно будет. Пока до свиданья, сынок. Я сама об вас шибко..."
Шурка написал "жутко".
- "...соскучилась. Ребятишек твоих хоть посмотрю.
Точка. Мама".
Употреблять слово привет, как это делает Шурка, могут только молодые, и писатель явно рассчитывает на наше знание этой речевой приметы. Литературной речью Шурка, конечно, еще не овладел. Образование у него пока небольшое, хотя он и сейчас уже грамотнее бабушки. Просторечные слова боязно, маленько Шурку еще не смущают, он и сам пишет охота Москву поглядеть, а вот диалектное слово шибко он не потерпел, заменил. Правда, заменил не литературным, а распространенным в молодежном жаргоне словом жутко. Видно, показалось оно ему более выразительным.
Речь автора в этом рассказе В. Шукшина литературна, и на ее фоне хорошо выделяется своеобразие речи бабушки и Шурки. Языковые приметы горожан и негорожан, людей разной степени образованности, разного возраста, разных устремлений намеренно сталкиваются автором, и читатель четко различает за этими языковыми приметами социальные характеристики персонажей.
В разное время разные речевые особенности играют роль социальных признаков. Одной из примет высококультурного человека в начале нашего столетия было то, что в его речи слова, заимствованные из других языков, сохраняли в своем составе отдельные звуки языка-источника, например, носовые а, 6, звук 6 и другие. К. И. Чуковский писал об А. Блоке: "Слова, которые обрусели недавно, он произносил на иностранный манер: не мебель, но мэбль (meuble), не тротуар, но trottoir (последние две гласные он сливал в одну)". По поводу слова "тротуар"
у Блока Чуковский добавляет: "И вводя это слово в стихи, считал его по-французски-двусложным: "И сел бы прямо на тротуар". Слово "шлагбаум" было для него тоже двусложным".
Сегодня заимствованные слова в гораздо большей мере подчиняются фонетическим законам русской речи, но особое значение социального символа за их произношением сохраняется: ошибка в заимствованном слове чаще всего оценивается как более грубая, чем подобная ошибка в словах исконно русских. Например, много писали и пишут о том, что в слове звонит ударение должно падать на конечный слог. Но какое отклонение от нормы вызовет большее осуждение: неверное произношение "звонит"
или "магазин", "портфель" вместо правильного магазин, портфель? Ошибка в двух последних словах - это слова заим ствованные - осуждается обычно гораздо строже.
Один из важнейших признаков, по которому мы узнаем сегодн культурного человека,- это сдержанность и ритмичность его речи. Человек культурный не допускает резких колебаний громкости и высоты своего голоса. Понаблюдайте за тем, как говорят окружающие, и вы убедитесь в справедливости этого замечания.
Парольное значение имеет и молодежный жаргон. Это выражение возрастной солидарности, средство подчеркивать единство своей группы, принадлежность к ней тех, кто общается с помощью жаргона. Например, школьники нередко употребляют такие сокращенные обозначения учебных предметов, как матика, ино, физра, литра 'литература', необщепринятые сокращения велик, маг, пласт 'граммофонная пластинка', свои названия людей, частей тела, особенностей поведения и т. д.
Московская восьмиклассница, очень симпатичная героиня рассказа Виктории Токаревой "Самый счастливый день", размышляет: "Машка Гвоздева безусловно попадет в интеллигенцию, потому что от ее мозгов гораздо больше пользы, чем от ее рук.
А у меня ни рук, ни мозгов - один словарный запас. Это даже не литературные способности, просто я много знаю слов, потому что много читаю. Это у меня от папы. Но знать много слов совершенно не обязательно. Мальчишки в нашем классе вполне обходятся шестью словами: точняк, нормалёк, спокуха, не кисло, резко, структура момента. А Ленка Коновалова любую беседу поддерживает двумя предложениями: "Ну да, в общем-то..."
и "Ну, в общем-то, конечно".
То, что у школьников появляются слова, отличающиеся от слов, которыми пользуются взрослые,- это вполне естественно.
Однако едва ли стоит с готовностью подхватывать любое слово, которое употребляют сверстники, лишь потому, что оно не такое, как у взрослых. За яркостью, образностью жаргонного слова нередко стоит и пренебрежительное отношение к участникам общения (в том числе и к самим себе). Присмотритесь, например, к таким жаргонным названиям, как грабли, кегли, заготовки со значением 'руки', пачка, буханка, вывеска со значением 'лицо', варежка 'рот' и подобным. Кроме того, молодость вовсе не мешает человеку входить одновременно и в круг людей культурных, а у этого круга речевые приметы совсем другие. Целиком подчинить свою речь жаргону или хотя бы переходить на него во всех случаях общения со сверстниками, обходясь несколькими десятками слов,- это значит обеднить свою жизнь, резко ограничить сферу, в которой мы действуем как люди культурные Вспомните своих одноклассников. Одинаково ли часто прибегают они к помощи жаргона? Несомненно, одни - чаще, другие - реже. От чего это зависит? Кто из ньх и чем больше нравится вам? А как эти ребята к вам относятся?
Говоря о формах поведения, нельзя забывать о том, что многие из них лишь внешние приметы положения человека в обществе, лишь внешние признаки его общественной роли. Например, хотя и существует молодежная мода, однако манера одеваться - не главное, по чему мы узнаем молодых людей.
Это относится и к речевому поведению. А. М. Горький в течение всей своей жизни "окал", то есть сохранял элемент диалектного произношения, но это не мешало его современникам и не мешает нам с вами считать его одним из самых культурных представителей своей эпохи.
Привычку придавать внешним приметам главенствующее значение остроумно высмеял Антуан де Сент-Экзюпери, введя в "Маленького принца" великолепную "историю" открытия астероида:
У меня есть веские основания полагать, чго Маленький принц прилетел с планетки, которая называется астероид Б-612. Этот астероид был замечен в телескоп лишь один раз, в 1909 году, одним турецким астрономом.
Астроном доложил тогда о своем замечательном открытии на Международном астрономическом конгрессе. Но ему никто не поверил, а все потому, что он был одет по-турецки. Уж такой народ эти взрослые!
К счастью для репутации астероида Б-612, турецкий султан велел своим подданным под страхом смерти носить европейское платье. В 1920 году тот астроном снова доложил о своем открытии. На зтот раз он был одет по последней моде - и все с ним согласились.
Ни в коем случае не стоит путать признак с самим явлением, которому он принадлежит, тем более что пароль могут знать и осознанно применять "чужие".
Ситуации, в которых люди, используя определенную манеру поведения, выдают себя не за тех, кем на самом деле являются, довольно часты. Чем меньше у человека реальных оснований быть отнесенным к той или иной группе, тем важнее для него чисто внешние признаки и тем более самостоятельное значение он им придает. В 1836 г. в связи с постановкой гоголевского "Ревизора" о нем много писали, к некоторые критики порицали язык комедии как грубый, "простонародный". Так, негодование вызвало использование слова воняет во фразе Хлестакова:
"Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем". В ответ на замечание, что такого и порядочный лакей не скажет, Вяземский писал: "Впрочем, критик, может быть, и прав; зо всяком случае мы спорить с ним не будем. Порядочный лакей, то есть что называется un laquais endimanche, точно, может быть, постыдитс сказать воняет, но порядочный человек, то есть благовоспитанный, смело скажет это слово и в гостиной, и перед дамами. Известно, что люди высшего общества гораздо свободнее других в употреблении собственных слов; жеманство, чопорность, щепетность, оговорки - отличительные признаки людей, не живущих в хорошем обществе, но желающих корчить хорошее общество".
В это время работа над "Мертвыми душами" уже была начата.
В 8-й главе I части "Мертвых душ" Н. В. Гоголь написал:
Еще нужно сказать, что дамы города N отличались, подобно многим дамам петербургским, необыкновенною осторожностию и приличием в словах и выражениях. Никогда не говорили они: "я высморкалась", "я вспотела", "я плюнула", а говорили: "я облегчила себе нос", "я обошлась посредством платка".
Ни в коем случае нельзя было сказать: "этот стакан или эта тарелка воняет". И даже нельзя было сказать ничего такого, что бы подало намек на это, а говорили вместо того: "этот стакан нехорошо ведет себя" или что-нибудь вроде этого. Чтоб еще более облагородить русский язык, половина почти слов была выброшена вовсе из разговора, и потому весьма часто было нужно прибегать к французскому языку, зато уж там, пофранцузски, другое дело: там позволялись такие слова, которые были гораздо пожестче упомянутых.
Итак, манеры поведения - важный социальный признак.
Внимательный наблюдатель многое увидит за ними, многое узнает о человеке, которому они принадлежат. Но не будем отождествлять сущность человека с его манерами и постараемс сами не придавать этим внешним признакам большего значения, чем они заслуживают. Мы же не дамы города N!
ВЕЖЛИВОСТЬ
Широко известны слова Сервантеса: "Ничто не обходитс нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость".
В них подчеркивается огромная важность результата, достигнутого путем "простой" вежливости, без каких-либо чрезвычайных усилий. Вежливость главный способ применения этикетных знаков. Но какой именно? Попробуем разобраться в этом, идя от противного, от представления о том, что считается невежливым.
Старинный обычай предписывал членам ингушской семьи (данный факт сообщил нам фольклорист А. О. Мальсагов)
при движении по дороге располагаться в определенном порядке.
В центре первой линии находился глава семьи, справа и слева от него родственники в порядке убывающей значимости, причем место справа оценивалось выше, чем место слева. Первенство, то есть относительная важность роли, четко определялось обычаем, по которому, например, кровный родственник имел преимущество перед родственником по свойству, а лица одной степени родства оценивались в основном по возрасту, поэтому группа из пяти родных братьев строилась бы так: 5 3 1 2 4.
Первым номером обозначен здесь старший брат, соответственно пятым номером - младший. Любой человек, встретивший процессию, если ему были известны особенности национального этикета, легко, даже не будучи знаком со всеми членами семьи, определял по их положению относительную важность каждого и знал, в каком порядке следует приветствовать членов процессии.
Что было бы в данном случае нарушением вежливости?
Нарушением вежливости со стороны участника процессии по отношению к другим ее участникам было бы стремление занять место более высокого ранга, чем ему положено, например попытка третьего номера занять место второго, оттеснив его на более низкую ступень. Со стороны встречного невежливым было бы приветствовать членов семьи не в том порядке, который соответствует общим представлениям о первенстве и отражен в структуре процессии. Недопустимо вначале обменяться рукопожатием с младшим братом и лишь затем - со старшим. Наконец, с обеих сторон было бы невежливым выбрать такую форму приветствия, которая отводила бы приветствуемому менее высокую роль, чем та, на которую он может претендовать.
Значит, невежливым обычно является то этикетное действие, которое отводит адресату роль ниже, чем положено ему в соответствии с принятой в данном обществе системой ценностей.
Тогда вежливым этикетным действием можно назвать то, которое отводит адресату место (роль) не ниже, чем положено ему в соответствии с принятыми в данном обществе представлениями.
Что такое "не ниже"? Это может быть как раз тем самым местом, на которое рассчитывает или вправе рассчитывать адресат, но, кроме того, это и различные ступени выше его. Все они находятся "не ниже" положенного, все они - в зоне вежливости. Точно так же признак "ниже" имеет свою градацию.
Иначе говоря, у вежливости и невежливости есть многочисленные степени и оттенки. В русском языке они обозначаются такими словами, как вежливо, невежливо, корректно, учтиво, галантно, заносчиво, высокомерно, грубо, спесиво, манерно, церемонно и т. д.
Слово галантный в одном из словарей современного русского языка поясняется так: "изысканно вежливый и любезный по отношению к женщинам". Не просто вежливость, а изысканность, то есть особая утонченность форм этикета; любезность или внимание и готовность помочь, оказать услугу, и, наконец, выделение женщины как особо уважаемого адресата - вот своеобразные оттенки того, что принято называть галантностью.
У поведения корректного свои черты. Человек корректный, как определяется в том же словаре, "ведет себя в полном соответствии с существующими правилами поведения". В полном соответствии! Корректное поведение не просто правильно отражает распределение ролей, но отражает его пунктуально правильно, и потому оно сдержанно. Это тоже вежливо, вежливо...
и только. Человек корректный не обидит Золушки, но в его глазах ей никогда не увидеть себя принцессой. Зато в зеркале галантности это возможно. Значит, галантность льстит? Нисколько. Просто она доброжелательна и умеет дарить; ведь в отношениях между людьми есть что-то такое, что иногда появляется лишь после того, как его уже заметили. Утонченная вежливость способна их замечать.
А вот высокомерие, спесивость, чванство почти слепы. Собственное место представляется их немощному зрению находящимся так высоко, что с этой воображаемой высоты чужие роли едва различимы. Немногим лучше манерное самоуничижение и церемонность. Вспомним классическую в этом отношении сцену беседы Манилова с Чичиковым:
- ...Случай доставил мне счастие, можно сказать образцовое, говорить с вами и наслаждаться приятным вашим разговором...
- Помилуйте, что же за приятный разговор? Ничтожный человек, и больше ничего,- отвечал Чичиков.
- О! Павел Иванович, позвольте мне быть откровенным: я бы с радостью отдал половину всего моего состояния, чтобы иметь часть тех достоинств, которые имеете вы!
- Напротив, я бы почел с своей стороны за величайшее...
Это уже, конечно, не столько вежливость, сколько та церемонность, о которой в одной старинной книге говорится: "Себя в почтении содержать изрядно, но оберцеремониймейстером прослыть - весьма смешно и бесчестно. Мудрые советуют, чтоб вместо церемонии какую др"гуго добродетель иметь".
Если бы нам удалось заглянуть "по ту сторону" вежливости, мы, несомненно, прочли бы "на обороте": достоинство.
Потому что место, роль, на которые претендует человек, то есть его представление о ценности собственной личности в обществе,- это и есть достоинство. На достоинство человека, на то, чтобы не унизить, не оскорбить его, ориентируется вежливость.
Конечно, в каждом типе общества достоинство определяетс по-своему. В обществах, основанных на угнетении одних классов другими, угнетенным отказывают в достоинстве. Они получают его лишь в борьбе за свободу, независимость, равноправие.
В обществе буржуазном достоинство человека в значительной мере определяется его достатком, имущественным положением.
И только социалистическое общество, подлинно свободное от социального неравенства, дает каждому своему члену равное право на достоинство. Превратит ли он это право в действительное достоинство, зависит от многого и прежде всего - от личных моральных качеств человека, от того, на что направлены его действия в обществе, насколько все его поведение соответствует принятому в обществе представлению о достойном. Поэтому достоинство нельзя получить, как подарок в день рождения, его нужно утверждать самому.
А В ЯЗЫКЕ - ПО-ДРУГОМУ
О чем можно рассказать с помощью слов? Решительно обо всем. Нет в мире таких явлений, которые были бы нам известны и о которых в то же время нельзя было бы поведать на языке. Более того: стоит только появиться в поле зрения человечества чему-то совершенно новому, дотоле неизвестному, как язык тут же предоставит нам возможность обсуждать и это явление.
Следовательно, и то, что обозначается несловесными этикетными знаками, может быть передано словами? Пожалуй. Мы уже знаем, что этикет - одно из средств общения. Чем же отличаютс знаки этикета от слов языка?
Вспомним хотя бы дневник Печорина. Он весь посвящен отношениям с людьми. Отношения прошлые и настоящие, отношения будущие, безусловные и возможные лишь при некоторых условиях, отношения предчувствуемые, желаемые, планируемые, предполагаемые, устанавливаемые, прерываемые... Эти отношения то прямо называются в речи, то обрисовываютс через связанные с ними человеческие действия, мимику, позы, то передаются сложными ассоциациями с чертами окружающего мира, то выражаются описанием этикетного поведения, поскольку этикет и его использование могут так же входить в содержание речи, как и все остальное, что только способен осознавать человек. Вот характерный отрывок из "Героя нашего времени":
Вчера я встретил ее в магазине Челахова; она торговала чудесный персидский ковер. Княжна упрашивала свою маменьку не скупиться: этот ковер так украсил бы ее кабинет!.. Я дал сорок рублей лишних и перекупил его; за, это я был вознагражден взглядом, где блистало самое восхитительное бешенство. Около обеда я велел нарочно провести мимо ее окон мою черкесскую лошадь, покрытую этим ковром. Вернер был у них в это время и говорил мне, что эффект этой сцены был самый драматический. Княжна хочет проповедовать против меня ополчение; я даже заметил, что уж два адъютанта при ней со мною очень сухо кланяются, однако всякий день у меня обедают.
Разнообразные и сложные человеческие отношения, которые отразились в этих нескольких предложениях, конечно, далеко выходят за рамки того, что обычно бывает передано этикетными знаками.
С помощью речи нетрудно сообщить обо всем, о чем информируют несловесные знаки этикета (границы коллектива и распределение в нем ролей), и о многом ином, чего этикетными знаками никак не передать. И дело не столько в том, что этикет как средство общения "слабее" человеческой речи, сколько в том, что у них разная направленность. Этикет приспособлен для облегчения ориентации в коллективе, и его знаками отмечаются не все, а лишь обобщенные отношения, о которых мы уже говорили. Если речь может представлять отношения во всей их сложности и конкретности, отмечая случайное наряду с существенным, мимолетное вместе с устойчивым, то этикет расставляет лишь главные вехи. Но и это делается на языке этикета не так, как на языке слов.
Например, может показаться, что фразе Печорина Мы встретились старыми приятелями (речь идет о встрече с Грушницким) довольно легко найти точное соответствие в этикете, достаточно лишь выбрать один из знаков фамильярности.
У Лермонтова как будто даже и упомянут такой знак:
- Печорин! Давно ли здесь?
Оборачиваюсь: Грушницкий! Мы обнялись.
Точно ли соответствуют объятия фразе Мы встретились старыми приятелями? Нет, какой бы простой ни казалась эта фраза в сравнении с приведенным выше отрывком, главные различия между речевыми сообщениями и сообщениями с помощью знаков этикета сохраняются и здесь. Попробуем пренебречь тем, что обняться при встрече могут или должны не только старые приятели (специального знака для отношений "старых приятелей" в системе этикета нет: "объятия" явно шире по значению), отвлечемся, таким образом, от отмеченных уже различий между речью и этикетом в степени конкретности.
Попробуем даже упростить фразу. Придадим ей вид: Мы старые приятели. Все равно между содержанием объятий и фразы Мы старые приятели поставить знак равенства нельзя.
Во-первых, речи свойственно грамматическое в р ем я. Это значит, что речь представляет отношения либо как одновременные акту говорения, то есть существующие в тот же момент, либо как предшествовавшие ему, либо как такие, которые последуют за ним. Момент речи служит лишь точкой отсчета. Можно сказать: Мы были старыми приятелями, Мы старые приятели, Мы будем старыми приятелями. Сказать можно, но можно ли так обняться, чтобы было ясно, что наши объятия относятся только к прошлому или будущему, а в настоящее время между нами дружеских отношений нет? Видимо, нельзя. Время у несловесных этикетных посланий одно: сейчас.
Это не грамматическое, а реальное время той ситуации общения, в которой употреблен этикетный знак.
Во-вторых, в речи не только сообщается, что "мы старые приятели", но и указывается, чье это мнение. Сравните:
Мы старые приятели._____________|_Мысль принад
Я знаю, что мы старые приятели. {_лежит мне, го
По-моему, мы старые приятели.___|_верящему.
И т. д.
Ему кажется, что мы старые приятели._|_Это чужое мне
По-твоему, мы старые приятели.________{_ние, не мое.
Считается, что мы старые приятели._|
И т. д.
Следовательно, мои слова могут содержать ссылку на чужое мнение и передавать его. Этикет же и такой возможности, по-видимому, не имеет.
Заменим в интересующей нас фразе "мы" на "они": Они старые приятели. Ситуация осталась та же, но изменилась точка зрения, с которой ситуация описывается. Теперь о ней говорит не участник, а посторонний. Человек выражает мнение об отношениях, в которые сам не вступает. Возможно ли такое в этикете? И этого передать знаками этикета, конечно, невозможно. Этикет выражает только наше представление о ситуации, которая образована нашими отношениями с партнерами.
В-третьих, речь позволяет рассматривать все элементы ситуации отдельно, так как каждый участник ситуации, каждое действие, каждое обстоятельство, каждое отношение или отдельные группы этих элементов могут быть обозначены словами (я, Грушницкий, княжна, удъютанты, мы, ты, они встречаться, кланяться, быть старыми приятелями и т. д.).
В отличие от сообщений речевых, сообщения, сделанные "на языке этикета", передают ситуацию нерасчлененно, в целом, не выделяя и специально не обозначая отдельных ее составляющих.
И то, что содержание этикетных посланий нерасчлененно и тесно связано с ситуацией, лишает возможности передавать с помощью этикета мысли, даже мысли о границах коллектива и распределении в нем ролей. Этикет не выражает понятий, не называет ситуаций, но, выражая человеческие отношения, передает и наши представления о них.
Среди предложений выделяют вопросительные, невопросительные, повествовательные, побудительные. Теперь нам уже понятно, что и это к этикету не относится. Различие между этикетом и языком слишком велико.
Однако мы говорили о том, что у этикета и речи есть общие единицы. Обратимся к этим единицам.
ЗДРАВСТВУЙТЕ!
Присмотримся повнимательнее к таким высказываниям, как "Спасибо", "Пожалуйста", "Будьте здоровы", "Добрый вечер" и подобным. К чему они ближе по своим свойствам:
к обычной речи или к этикету?
Во-первых, эти высказывания неотделимы от той ситуации общения, в которой их используют. С помощью обычно построенной речи можно сообщить, что кто-то кого-то благодарил, благодарит, будет благодарить или благодарил бы при некоторых условиях. Можно выразить и соответствующее побуждение, прибегнуть к форме вопроса, отрицания. Выражение же "Спасибо!" не имеет грамматического наклонения, врелица, числа. Нет смысла говорить о нем как о вопросительном или невопросительном, повествовательном, победительном. Оно непосредственно выражает отношения благодарности, которые связывают в момент речи меня (говорящее) и того, к кому обращена речь. В этом смысле кет существенной разницы между "Спасибо!", рукопожатием или любым другим несловесным знаком благодарности.