Страница:
Дело, видимо, в том, что обращения-регулятивы возникают из индексов. На маршруте Индекс - Регулятив слово утрачивает способнее!ь передавать многие (или даже все) признаки адресата и при этом сохраняет или даже развивает признаки относительные. Путь долгий и сложный, с остановками, отвегвлениями и даже с тупиками. Нередко слово-индекс проходит его не в общем употреблении, а сначала в речи отдельных слоев общества (в возрастных, профессиональных, сословных и т. п.
группах) да еще в каждом из них по-своему, так что появляются многозначные регулятивы и регулятивы-варианты.
- Та сраженья была настоящая,- сказал старый солдат.- Только и было чем помянуть; а то все после того... Так, только народу мученье.
- И то, д я д ю ш к а. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали.
На коленки. Пардон - говорит. Так, только пример один.
(Л. Н. Толстой. "Война и мир".)
В прежней армии старый солдат - наставник новобранца - назывался дядькой, а обращались к нему дядя, дядюшка, дяденька. Постепенно дядя сделалось принятым среди солдат вежливым обращением к ветерану. Здесь так же утрачен признак родства, как и в адресуемом взрослому детском обращении дядя (дяденька, дядечка); но дядя солдатское и дядя детское - обращения разные. Путь первого уже оборвался, второе продолжает активно жить. Сохраняется и просторечный вариант обращения дядя, которым пользуются не обязательно молодые люди, иногда и пожилые, особенно женщины. Это о нем писал В. И. Даль:
"В беседе человека средних лет честят дядей, как старика дедушкой, молодого братом, а иногда и сыном". У Даля приведена и пословица: "Каков дядя до людей, таково ему и от людей". В ней дядя уже не обращение, а именование, но такое, которое, видимо, само возникло из упомянутого регулятива, так что станция Регулятив - не последняя. Из регулятивов в речи могут возникать и наименования.
В речи приятелей-ровесников индекс старик теряет способкость обозначать человека пожилого возраста. Остается только указание на тип общенияфамильярно-ласковый:
Я не ошибся, хоть и годы
И эта стеганка на нем.
Он!
И меня узнал он, с ходу
Ко мне работает плечом.
И чувство стыдное испуга,
Беды пришло еще на миг,
Но мы уже трясли друг друга
За плечи, за руки...
- Старик!
- Старик!
Взаимной давней клички
Пустое, в сущности, словцо
Явилось вдруг по той привычке.
А я смотрю ему в лицо...
(А. Твардовский "3а далью - даль".)
"Взаимная кличка" - это и есть социально обособленное обращение; другие не обращаются к нам с этим словом, оно наше, признак нашей социальной группы, признак принятых в ней отношений. Таково же знаменитое флотское братишка. Здесь также на переходе от индекса к регулятиву снимается признак, связанный с отношениями родства, остается указание на тип общения и характер коллектива общающихся, своеобразный его пароль.
При ломке общественного уклада, когда возникают новые социальные отношения, регулятивы не могут не меняться, ведь многие из них призваны отражать саму структуру общества, состав его социальных ролей. На политической арене появляются новые общественные типы, новые социальные слои делаются хранителями норм поведения. Идет укрепление новых обращений, и вокруг них нередко разворачивается упорная борьба. Обращения могут становиться символами социальных движений, обозначением общественных идеалов.
В 1906 г. читатели познакомились со сказкой А. М. Горького "Товарищ!". Город рабов и хозяев. В нем нет солниа, нет воли, нет счастья. Но вот в жизнь угнетенных, в их сердца, "отравленные многими обидами, в сознание, засоренное пестрой ложью мудрости сильных,- в эту трудную, печальную жизнь, пропитанную горечью унижений,- было брошено простое, светлое слово:
- Товарищ!"
Оно звало к новой жизни - к жизни правды и равенства - и было для людей "как радостная весть о будущем". И люди повторяли друг другу чудесное слово, смущаясь непривычностью отношений, возникавших между ними.
- Товарищ! - говорили они. И чувствовали, что это слово пришло объединить весь мир, поднять всех людей его на высоту свободы и связать их новыми узами, крепкими узами уважения друг к другу, уважения к свободе человека, ради свободы его.
Когда это слово вросло в сердца рабов - они перестали быть рабами...
В те годы товарищ было обращением революционеров, принятым и среди большевиков. Его отлично знали в этой роли, товарищ характеризовало человека, его убеждения, отчасти и принадлежность к организации. В горьковском рассказе "9-е января" есть образ молодого парня с красным флагом. Его "дерзкий голос" вплетается в толки людей, идущих к царю просить помощи.
Среди множества одновременно звучащих фраз речь парня с красным флагом мы узнаем по обращению товарищи:
- Товарищи! Не обманывайте сами себя...
Но самообман был необходим, и голос человека заглушался пугливыми и раздраженными всплесками криков:
- Мы желаем открыто...
- Ты, брат, молчи!..
- К тому же,- отец Гапон...
- Он знает!..
- Мы тоже люди, как-никак...
- "Он", чай, поймет,- мы просим...
- Должен понять!.. Не бунтуем...
- Опять же,- отец Гапон...
- Товарищи! Свободу не просят...
- Ах, господи!..
- Да погоди ты, брат!
- Гоните его прочь, дьявола!..
- Отец Гапон лучше знает как...
В том, что у членов той или иной организации вырабатывается (а иногда и официально принимается) свое обращение, нет ничего необычного. Разные обращения приняты, например, среди членов отдельных политических организаций Германской Демократической Республики: в Социалистической единой партии Германии - Genosse(in) "товарищ", в Демократической крестьянской партии Германии - Kollege(in) "коллега, товарищ". Но русское товарищ и в дооктябрьские годы не было только внутрипартийным знаком, оно обращалось к поднимающимся на борьбу массам, было для них "яркой, веселой звездой, путеводным огнем в будущее" (А. М. Горький).
В листовке, обращенной к забастовавшим рабочим и работницам фабрики Торнтона (ноябрь 1895 г.), В. И Ленин писал от лица самих рабочих: "Ткачи своим дружным отпором хозяйской прижимке доказали, что в нашей среде в трудную минуту еще находятся люди, умеющие постоять за наши общие рабочие интересы, что еще не удалось нашим добродетельным хозяевам превратить нас окончательно в жалких рабов их бездонного кошелька.
Будемте же, товарищи, стойко и неуклонно вести нашу линию до конца, будем помнить, что улучшить свое положение мы можем только общими дружными усилиями".
История слова товарищ далеко не проста, оно не раз меняло значения, развивало дополнительные оттенки содержания и теряло их. Сочетания товарищ министра, товарищ прокурора трудно воспринять сегодня как названия должностей. Между тем в прошлом такие должности были.
Забыт и "коммерческий" смысл слева, приобретенный им в разного рода "товариществах" на паях, в торговых, страховых и т. п. "компаниях".
Не всегда товарищ обозначало и друга. Главное значение его в русском языке середины XIX в., по свидетельству В. И. Даля,- 'соучастник в чем-либо'. Товарищ - человек, близкий по делу, занятию, член моей организации, моего общества. В этом значении слова, как в зародыше, содержалась возможность появления последующих его применений.
В послании "К Чаадаеву" (1818) поэт обращается к другу дважды:
...Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет oтo сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Едва ли случайно Пушкин называет Чаадаева "товарищем"
именно в заключительной части послания. Не одно лишь ожидание "минуты вольности святой", но и дело, общее дело проглядывает в этих строках. "Товарищ" здесь так же решительно и действенно, как и "обломки самовластья".
"После Октября песь мир разделился на товарищей и других.
Назвать товарищем - значит принять в новое общество",- пишет в интересной главе, посвященной слову товарищ, писатель Л. Я. Боровой (Путь слова. М., 1974) и цитирует В. Маяковского:
Надо
обвязать
и жизнь мужчин и женщин
словом,
нас объединяющим
"Товарищи"
(В Маяковский "Любовь" )
Но единство достигается не сразу, и "товарищи" еще долго сохраняет свое объединяющее и бо~е~ште разграничивающее употребление даже внутри страны.
1928 год. В. Маяковский готовит к постановке современную феерическую комедию "Клоп". Картина первая. "По всему театру расхаживают частники-лотошники":
- Пожалте, мусью!
- Прикажите, гражданочка!
- Берите, граждане...
- Угодно, сударыня?
- Устраивайтесь, товарищи!
Устраивается возле "дочки на доходном предприятии" махровый мещанин Пьер Скрипкин (бывший Присыпкин, "бывший рабочий, бывший партиец, ныне жених"). Правда, бывшим он себя не считает и полагает возвысить "своим благоустройством" класс, от которого на самом деле уже оторвался.
Розалия Павловна. Товарищ Присыпкин...
Присыпкин. Не называйте меня товарищем, гражданка, вы еще с пролетариатом не породнились.
Розалия Павловна. Будущий товарищ, гражданин Присыпкин, ведь за эти деньги пятнадцать человек бороды побреют, не считая мелочей - усов и прочего...
Через театр маршируют пожарники, выкрикивая:
Товарищи и граждане,
водка - яд.
Пьяные
республику
за зря спалят!
Товарищи и граждане. На столкновении их идеалов строится вся пьеса.
Пролежавшего пятьдесят лет во льду Присыпкина "воскрешают" в мире, где все давно товарищи. Но этот мир не для него, и вот в одной клетке демонстрируются посетителям зоопарка "клоп нормалис" и "обывателиус вульгарис" - Присыпкин. Одинокий в обновленном обществе, Присыпкин вдруг узнает в зрителях подобных себе: "Граждане! Братцы! Свои! Родные! Откуда?
Сколько вас? Когда же вас всех разморозили? Чего ж я один в клетке? Родимые, братцы, пожалте ко мне! За что ж я страдаю?!
-Граждане!.."
"Проблема - разоблачение сегодняшнего мещанства",- писал о "Клопе" автор. Остра, точно направлена "гражданам" и составленная В. Маяковским рекламная летучка к спектаклю:
Гражданин!
Спеши
на демонстрацию "Клопа".
У кассы - хвост,
в театре толпа.
Но только
не злись
на шутки насекомого.
Это не про тебя,
а про твоего знакомого.
Сегодня система русских обращений проще, чем она была до Октября и даже в первые годы Советской власти. В нашем обществе нет сословных различий, из "списка действующих лиц"
исключены такие персонажи, как барин и простолюдин, нас не волнуют чиновные ранги.
Но жизнь поразительно многогранна, различны сферы общения, чрезвычайно разнообразны отношения, в которые мы вступаем друг с другом. По-разному обращаются к девушке и молодому человеку, к детям и людям пожилым, к знакомым и незнакомым, к "своим" и "чужим", тонко чувствуя и обозначая меру близости. Нам нужны официальное гражданин и фамильярные старик, брат, браток, папаша .. Едва ли мы откажемся от интимно-ласковых мой друг, подруженька, мой милый.,. Разве не на каждом шагу требуется вежливое товарищ? И, возможно, в каких-то ситуациях бывают изредка необходимы грубые универсальные оклики: Эй!, Ты!.
В сравнении с прошлым сегодня гораздо чаще встречаются ситуации, в которых общение имеет личностный, а не формальный характер. Это важная примета нашего общества. Чрезвычайно изменился вид контактов в сфере труда, в одной из главных сфер человеческого общения. Изменился, конечно, и обслуживающий трудовую сферу речевой этикет. Исчезли специальные служебные обращения, отражавшие в прошлом сословно-бюрократическую иерархию. В принципе перестали различаться обращения "сверху вниз" и "снизу вверх". Иван Иванович! - это обращение директора завода к рабочему, это и обращение рабочего к директору.
Упростившись в одном отношении, современная система обращений оказывается очень сложной в другом - в точной и тонкой ориентации на личностные свойства собеседников. Она не стоит на месте, и в ее развитии, как это вообще характерно для развития языка, можно заметить противоречивые тенденции, разнонаправленные процессы, взаимодействие которых и приводит к движению. С одной стороны, есть стремление, особенно заметное в молодежной среде, упростить и формы неслужебного общения, сделав, например, слово парень универсальным обозначением юноши и обращением к нему, а ты с первых минут знакомства - приметой современного молодежного демократического стиля.
С другой стороны, очень многие говорят и пишут о недостаточности средств обращения в нашей речи. Это яркое свидетельство того, насколько богато оттенками современное общение, и верная примета непрерывно идущих в этой области речевых изменений. Как не согласиться с В. Я. Канторовичем, автором интересной книги "Ты и Вы (Вчера и сегодня в условиях научно-технической революции)",, пишущим по этому поводу: "Только людям примитивного склада мышления, плохо знающим историю своего народа, равнодушным к богатству языка, кажется, что, чем проще, чем однообразнее обращение, тем "демократичнее" общество.
Ничего подобного!"
МАТЬ И МАМА
Несколько лет назад в вологодской деревне на реке Мегре спели нам старинную свадебную песню. Собрала невеста подруг и советуется, как ей жить у мужа в семье, как свекра звать и свекровь, как сестер и братьев мужа не обидеть обращеньем.
Сборы, сборы да Танины,
Велики сборы Васильевной.
Сберала подруг да за свой стол,
Сама садилася выше всех,
Клонила головку ниже всех.
Подружки мои, голубушки,
Пособите-тко подумать-погадать,
Как же мне буде в чужи люди идти,
Как же мне буде в чужих людях жить.
Как же мне буде да свекрушка звать?
Свекрушком называть - осердится,
Да батюшком назвать не хочется.
Как же мне буде свекровушка звать?
Свекровкой назвать - осердится,
Маменькой называть не хочется.
Как же мне буде деверьнча звать?
Деверьем называть - осердятся,
Братцами называть не хочется.
Как же мне буде золовушек звать?
Золовкам назвать - осердятся,
Сестрицами называть не хочется.
Прибавлю млада да спесь-гордостей:
Назову я свекра батюшком,
Назову свекровку маменькой,
Назову деверей братцами,
Назову золовок сестрицами.
За это млада да не буду худа!
Так поется в свадебной народной песне. Почему же свекра нельзя звать свекром, свекровь - свекровью, деверя - деверем, золовку - золовкой? "Осердятся",- отвечает песня. Чужая свекровь-свекровь, а своя - маменька, чужой свекор - свекор, а свой - батюшка. Из глубокой древности идет обычай особых обращений к своим родственникам и особых именований их. Мы и сегодня следуем ему, хотя не всегда замечаем это. Есть у нас слова отец и мать, но чаще своих родителей мы зовем папой и мамой. Нынешние невестки не всегда зовут свекровь мамой или маменькой, но и свекровью в глаза не величают, а обращаются к ней чаще по-другому, по имени и отчеству, например.
Такое несовпадение общих названий родственников с именованиями своих родственников и обращениями к ним характерно как для литературного языка, так и для русской народной речи.
Заметим и еще одно обстоятельство. Названия родства, видимо, в целом гораздо устойчивее, меньше подвержены изменениям, чем формы упоминания своих родственников или обращения к ним.
Это проявляется уже в том, что на огромной территории, занимаемой русским языком, названия родственников уьотребляются в основном одни и те же, а вот обращения к ним в речи жителей разных мест часто не совпадают да еще имеют нередко по нескольку вариантов в каждом говоре.
Если составить список слов, которые могут употребляться наряду со словом отец для именования родителя и обращения к нему во всех русских диалектах (территориальных разновидностях речи), он получится огромным. С 1966 г. Институт русского языка АН СССР издает сводный "Словарь русских народных говоров", в котором собраны из самых разных источников, печатных и рукописных, сведения об особенностях русских слов в диалектной речи территория русского языка. Откроем один из томов словаря, выпуск второй, на букву "Б". Посмотрим, какие слова с корнем -баг- (сравните: батя] используются в русских говорах при упоминании своего отца и обращении к нему. Это донские батяня, батяка, батаня, батонюшка, смоленские батюнь, батяка, рязанские баша, батеня, орловское батюх, куйбышевское и донское батяня, куйбышевское батяй и известные в самых разных местах батк"ш, батюшка, батюшка. Но это, конечно, далеко не все. Б областных словарях, посвященных лексике отдельных местных разновидностей речи, а таких словарей появляется все больше, можно найти и другие формы. Например, "Псковский областной словарь" приводит еще батенька, батька, батюлька, батюша, бачка. А сколько форм не попадало в поле зрения исследователей! И ведь это слова всего лишь с одним корнем?
Отчего же существуют у нас пары типа мать и мама, отец и папа, и почему вторые члены пар так изменчивы, так разнообразны (сравните: матушка, маменька, мамаша, мамка и др.)?
Мы с вами уже знаем, как важно для говорящих различать отношения "своих" и "чужих". В сфере родства это имеет особое значение. Отец мужчина, у которого есть дети, или мужчина по отношению к сваим детям. Папа же - это не вообще чей-то отец, а отец говорящего, "мой" отец. Так я обращаюсь к нему, так я его упоминаю, когда хочу подчеркнуть нашу с ним близость. В значения слов папа, мама входит элемент "мой" или "моя".
Вы можете сказать: хорошо, в предложениях Завтра приезжает мама или Мы были на концерте с мамой говорящий действительно имеет в виду свою маму, но ведь говорят и так: Передайте это вашей маме; Я позвоню его маме. Здесь речь идет о чужих мамах. Почему же они названы словом с элементом "мой"?
Видите ли, здесь говорящий учитывает близкие отношения между собеседником или упоминаемым лицом и их родственниками, о которых говорит, выбирает слова как бы от имени собеседника или упоминаемого лица, то есть использует те слова, которые они сами могли бы выбрать в своей речи. Это делает общение доверительным, доброжелательным.
В предложениях, которые мы обсуждаем, можно употребить и слово мать: Завтра приезжает мать. Ко о чьей матери здесь идет речь? Встречается слово мать и во фразах типа Я позвоню его матери. Местоимение его точно указывает, чья мать имеется в виду, значение принадлежности в предложении остается, однако фраза делается сухой, официальной. Значит, элемент "мой"
выражает не принадлежность (не будем путать его со значением притяжательных местоимений мой, твой, свой и др.), а что-то другое. Это другое - личное, неформальное отношение говорящего к тому, о ком или о чем он говорит (вспомните, что мы узнали о формальных и неформальных отношениях в главе "О чувстве дистанции").
Официальные отношения формальны, поэтому они запрещают пользоваться именованиями с элементом "мой". Товарищу, знакомому, даже случайному спутнику можно рассказать о "маме", но в документе, например в автобиографии, речь пойдет только о "матери". Сравните: Мама - учительница и Моя мать работает учителем.
Точно так же выражение Я родился в деревушке Ивановке (вместо Я родился в деревне Ивановке) не годится для документа не потому, что размер деревни в данном случае неважен, а потому, что уменьшительно-ласкательный суффикс подчеркивает личные, неформальные отношения с адресатом речи.
Чем более личным является обращение или именование человека, тем сильнее проявляются в нем наши оценки. А слова эмоционально-оценочные одни из самых изменчивых в языке. Понятно, почему это так. Повторяясь в речи, слова делаются привычными, "стираются", утрачивают необходимую яркость, и говорящим хочется их как-то усилить, обновить. Вот и появляются все новые и новые варианты. В одной из курских деревень мы специально записывали, какие слова со значением "отец" употребляют местные жители. Оказалось, что неличное обозначение здесь одно - отец. Когда же говорят о своих отцах или обращаются к ним, звучит: тятя, тятенька, тя, папенька, пап.
Великолепно чувствовал разницу между формальными и неформальными, личными обозначениями родственников Л. Н. Толстой. В своих произведениях он не раз использовал эту особенность речи, глубоко ракрьпзая ее важный смысл и точно передавая связанные с ней чувства и тончайшие оттенки поведения людей.
В повести "Детство" есть волнующий эпизод поздравления бабушки. Николенька решил сочинить к ее именинам поздравительные стихи. Потрудившись, он написал их. Заканчивалось поздравление так:
...Стараться будем утешать
И любим, как родную мать.
Последний стих и особенно слово мать оставляли у Николеньки неприятное чувство. Он даже пробовал подобрать другую рифму: играть, кровать... Перечитав стихи еще раз, Николенька как ему показалось, уже яснее уловил, в чем тут дело: "Зачем я написал: как родную мать? ее ведь здесь нет, так не нужно было и поминать ее; правда, я бабушку люблю, уважаю, но все же она не то... зачем я написал это, зачем солгал? Положим, это стихи, да все-таки не нужно было". Быть может, в следующую минуту Николенька еще лучше понял бы, что в стихах плохо, однако его размышления были прерваны. Пришел портной, радость от впервые надетого взрослого платья отвлекла Николеньку, и он снова вспомнил о неудачной строчке только тогда, когда бабушка уже держала в руках его поздравление. Но скрытое движение в душе Николеньки не прерывалось, работа завершилась, мысль стала отчетливой: "Я не мог прийти в себя от мысли, что вместо ожидаемого рисунка при всех прочтут мои никуда не годные стихи и слова: как родную мать, которые ясно докажут, что я никогда не любил и забыл ее". Это уже совсем другое: теперь Николеньку волнует не ложь по отношению к бабушке, а страшное отдаление от матери, которая оказалась вдруг чужой, забытой. И доказательство бесчувственности, в которой он обвиняет себя,- слово мать. Ведь его мама это мамаша, матушка, маменька! Мать же - лицо чужое и далекое.
Вполне ли понятна вам тревога Николеньки? Испытывали ли вы когда-нибудь подобное? А как вы обращаетесь к своим маме, папе и как называете их в беседе с другими?
В романе "Война и мир" Толстой ввел нас в круг семьи Ростовых. Старого графа Илью Андреевича Ростова дети зовут папенькой, и это слово хорошо выражает доверительную близость и эмоциональность в отношениях родителей и детей. Со старшим сыном Николаем происходит несчастье: он проиграл в карты огромную сумму и знает, что это ставит семью в очень трудное положение. Вот сцена объяснения Николая Ростова с отцом.
Обратите внимание на то, как с помощью обращений папа и папенька, начинающих и заканчивающих диалог, автор "Войны и мира" достигает удивительной точности в передаче состояния Николая. Холодноватым папа, принятым в аристократических семьях, но необычным у Ростовых, Николай пытается придать разговору ту меру приличной отчужденности, которая не позволит коснуться истин!, о го значения проигрыша для близких и при которой проигрыш можно представить хотя и неприятным, но обычным событием.
"Эх, неизбежно!" - подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу:
- Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
- Вот как,- сказал отец, находившийся в особенно веселом духе.- Я говорил тебе, что недостанет.
Много ли?
- Очень много,- краснея и с глупою, небрежною улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай.- Я немного проиграл, то есть много, очень даже много, сорок три тысячи.
- Что? Кому?.. Шутишь! - крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
- Я обещал заплатить зявфа,- сказал Николай.
- Ну!.. - сказал старый граф, разводя руками, и бессильно опусшлся на диван.
- Что же делать! С кем это не случалось,- сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целою жизнью не мог искупить своею преступления.
Ему хотелось бы целовать руки своего огца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым юном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич спустил глаза, услыхав эти слова сына, и заторопился, отыскивал что-то.
- Да, да,- проговорил он,- трудно, я боюсь, трудно достать... с кем не бывало! да, с кем не бывало...- И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты... Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
- Папенька! п а .. . п е н ь к а! - закричал он ему всг.ед рыдая,простите меня! - И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
Слова мать, отец, свекор, свекровь и подобные им обозначают степени родства и людей но их родственным отношениям, но в отвлечении от говорящего, формально. Слова же мама, папа, батюшка, матушка выражают его родство вместе с теми особыми отношениями близости и уважения, которыми оно сопровождается.
Мать - прекрасное слово, но как хорошо, что есть в русской речи и слово мама.
О СЕБЕ И О ДРУГИХ
Как вы подписываетесь в конце своих писем? Наверное, уменьшительным именем (Лена, Наташа, Витя, Леша), если это письмо друзьям или близким родственникам, например бабушке. Ваша подпись - это самоименование, то есть имя, которым вы сами себя называете адресату. Письмо в газету, на радио или в редакцию телепередачи так подписать, конечно, нельзя. В самоименование непременно нужно включить фамилию (Лена Соловьева, Витя Васильев и т. п.) и слова, которые показывают, в качестве кого вы пишете, как понимаете свою роль: ученица VII класса, постоянная ваша читательница, председатель совета дружины или что-то подобное.
группах) да еще в каждом из них по-своему, так что появляются многозначные регулятивы и регулятивы-варианты.
- Та сраженья была настоящая,- сказал старый солдат.- Только и было чем помянуть; а то все после того... Так, только народу мученье.
- И то, д я д ю ш к а. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали.
На коленки. Пардон - говорит. Так, только пример один.
(Л. Н. Толстой. "Война и мир".)
В прежней армии старый солдат - наставник новобранца - назывался дядькой, а обращались к нему дядя, дядюшка, дяденька. Постепенно дядя сделалось принятым среди солдат вежливым обращением к ветерану. Здесь так же утрачен признак родства, как и в адресуемом взрослому детском обращении дядя (дяденька, дядечка); но дядя солдатское и дядя детское - обращения разные. Путь первого уже оборвался, второе продолжает активно жить. Сохраняется и просторечный вариант обращения дядя, которым пользуются не обязательно молодые люди, иногда и пожилые, особенно женщины. Это о нем писал В. И. Даль:
"В беседе человека средних лет честят дядей, как старика дедушкой, молодого братом, а иногда и сыном". У Даля приведена и пословица: "Каков дядя до людей, таково ему и от людей". В ней дядя уже не обращение, а именование, но такое, которое, видимо, само возникло из упомянутого регулятива, так что станция Регулятив - не последняя. Из регулятивов в речи могут возникать и наименования.
В речи приятелей-ровесников индекс старик теряет способкость обозначать человека пожилого возраста. Остается только указание на тип общенияфамильярно-ласковый:
Я не ошибся, хоть и годы
И эта стеганка на нем.
Он!
И меня узнал он, с ходу
Ко мне работает плечом.
И чувство стыдное испуга,
Беды пришло еще на миг,
Но мы уже трясли друг друга
За плечи, за руки...
- Старик!
- Старик!
Взаимной давней клички
Пустое, в сущности, словцо
Явилось вдруг по той привычке.
А я смотрю ему в лицо...
(А. Твардовский "3а далью - даль".)
"Взаимная кличка" - это и есть социально обособленное обращение; другие не обращаются к нам с этим словом, оно наше, признак нашей социальной группы, признак принятых в ней отношений. Таково же знаменитое флотское братишка. Здесь также на переходе от индекса к регулятиву снимается признак, связанный с отношениями родства, остается указание на тип общения и характер коллектива общающихся, своеобразный его пароль.
При ломке общественного уклада, когда возникают новые социальные отношения, регулятивы не могут не меняться, ведь многие из них призваны отражать саму структуру общества, состав его социальных ролей. На политической арене появляются новые общественные типы, новые социальные слои делаются хранителями норм поведения. Идет укрепление новых обращений, и вокруг них нередко разворачивается упорная борьба. Обращения могут становиться символами социальных движений, обозначением общественных идеалов.
В 1906 г. читатели познакомились со сказкой А. М. Горького "Товарищ!". Город рабов и хозяев. В нем нет солниа, нет воли, нет счастья. Но вот в жизнь угнетенных, в их сердца, "отравленные многими обидами, в сознание, засоренное пестрой ложью мудрости сильных,- в эту трудную, печальную жизнь, пропитанную горечью унижений,- было брошено простое, светлое слово:
- Товарищ!"
Оно звало к новой жизни - к жизни правды и равенства - и было для людей "как радостная весть о будущем". И люди повторяли друг другу чудесное слово, смущаясь непривычностью отношений, возникавших между ними.
- Товарищ! - говорили они. И чувствовали, что это слово пришло объединить весь мир, поднять всех людей его на высоту свободы и связать их новыми узами, крепкими узами уважения друг к другу, уважения к свободе человека, ради свободы его.
Когда это слово вросло в сердца рабов - они перестали быть рабами...
В те годы товарищ было обращением революционеров, принятым и среди большевиков. Его отлично знали в этой роли, товарищ характеризовало человека, его убеждения, отчасти и принадлежность к организации. В горьковском рассказе "9-е января" есть образ молодого парня с красным флагом. Его "дерзкий голос" вплетается в толки людей, идущих к царю просить помощи.
Среди множества одновременно звучащих фраз речь парня с красным флагом мы узнаем по обращению товарищи:
- Товарищи! Не обманывайте сами себя...
Но самообман был необходим, и голос человека заглушался пугливыми и раздраженными всплесками криков:
- Мы желаем открыто...
- Ты, брат, молчи!..
- К тому же,- отец Гапон...
- Он знает!..
- Мы тоже люди, как-никак...
- "Он", чай, поймет,- мы просим...
- Должен понять!.. Не бунтуем...
- Опять же,- отец Гапон...
- Товарищи! Свободу не просят...
- Ах, господи!..
- Да погоди ты, брат!
- Гоните его прочь, дьявола!..
- Отец Гапон лучше знает как...
В том, что у членов той или иной организации вырабатывается (а иногда и официально принимается) свое обращение, нет ничего необычного. Разные обращения приняты, например, среди членов отдельных политических организаций Германской Демократической Республики: в Социалистической единой партии Германии - Genosse(in) "товарищ", в Демократической крестьянской партии Германии - Kollege(in) "коллега, товарищ". Но русское товарищ и в дооктябрьские годы не было только внутрипартийным знаком, оно обращалось к поднимающимся на борьбу массам, было для них "яркой, веселой звездой, путеводным огнем в будущее" (А. М. Горький).
В листовке, обращенной к забастовавшим рабочим и работницам фабрики Торнтона (ноябрь 1895 г.), В. И Ленин писал от лица самих рабочих: "Ткачи своим дружным отпором хозяйской прижимке доказали, что в нашей среде в трудную минуту еще находятся люди, умеющие постоять за наши общие рабочие интересы, что еще не удалось нашим добродетельным хозяевам превратить нас окончательно в жалких рабов их бездонного кошелька.
Будемте же, товарищи, стойко и неуклонно вести нашу линию до конца, будем помнить, что улучшить свое положение мы можем только общими дружными усилиями".
История слова товарищ далеко не проста, оно не раз меняло значения, развивало дополнительные оттенки содержания и теряло их. Сочетания товарищ министра, товарищ прокурора трудно воспринять сегодня как названия должностей. Между тем в прошлом такие должности были.
Забыт и "коммерческий" смысл слева, приобретенный им в разного рода "товариществах" на паях, в торговых, страховых и т. п. "компаниях".
Не всегда товарищ обозначало и друга. Главное значение его в русском языке середины XIX в., по свидетельству В. И. Даля,- 'соучастник в чем-либо'. Товарищ - человек, близкий по делу, занятию, член моей организации, моего общества. В этом значении слова, как в зародыше, содержалась возможность появления последующих его применений.
В послании "К Чаадаеву" (1818) поэт обращается к другу дважды:
...Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет oтo сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Едва ли случайно Пушкин называет Чаадаева "товарищем"
именно в заключительной части послания. Не одно лишь ожидание "минуты вольности святой", но и дело, общее дело проглядывает в этих строках. "Товарищ" здесь так же решительно и действенно, как и "обломки самовластья".
"После Октября песь мир разделился на товарищей и других.
Назвать товарищем - значит принять в новое общество",- пишет в интересной главе, посвященной слову товарищ, писатель Л. Я. Боровой (Путь слова. М., 1974) и цитирует В. Маяковского:
Надо
обвязать
и жизнь мужчин и женщин
словом,
нас объединяющим
"Товарищи"
(В Маяковский "Любовь" )
Но единство достигается не сразу, и "товарищи" еще долго сохраняет свое объединяющее и бо~е~ште разграничивающее употребление даже внутри страны.
1928 год. В. Маяковский готовит к постановке современную феерическую комедию "Клоп". Картина первая. "По всему театру расхаживают частники-лотошники":
- Пожалте, мусью!
- Прикажите, гражданочка!
- Берите, граждане...
- Угодно, сударыня?
- Устраивайтесь, товарищи!
Устраивается возле "дочки на доходном предприятии" махровый мещанин Пьер Скрипкин (бывший Присыпкин, "бывший рабочий, бывший партиец, ныне жених"). Правда, бывшим он себя не считает и полагает возвысить "своим благоустройством" класс, от которого на самом деле уже оторвался.
Розалия Павловна. Товарищ Присыпкин...
Присыпкин. Не называйте меня товарищем, гражданка, вы еще с пролетариатом не породнились.
Розалия Павловна. Будущий товарищ, гражданин Присыпкин, ведь за эти деньги пятнадцать человек бороды побреют, не считая мелочей - усов и прочего...
Через театр маршируют пожарники, выкрикивая:
Товарищи и граждане,
водка - яд.
Пьяные
республику
за зря спалят!
Товарищи и граждане. На столкновении их идеалов строится вся пьеса.
Пролежавшего пятьдесят лет во льду Присыпкина "воскрешают" в мире, где все давно товарищи. Но этот мир не для него, и вот в одной клетке демонстрируются посетителям зоопарка "клоп нормалис" и "обывателиус вульгарис" - Присыпкин. Одинокий в обновленном обществе, Присыпкин вдруг узнает в зрителях подобных себе: "Граждане! Братцы! Свои! Родные! Откуда?
Сколько вас? Когда же вас всех разморозили? Чего ж я один в клетке? Родимые, братцы, пожалте ко мне! За что ж я страдаю?!
-Граждане!.."
"Проблема - разоблачение сегодняшнего мещанства",- писал о "Клопе" автор. Остра, точно направлена "гражданам" и составленная В. Маяковским рекламная летучка к спектаклю:
Гражданин!
Спеши
на демонстрацию "Клопа".
У кассы - хвост,
в театре толпа.
Но только
не злись
на шутки насекомого.
Это не про тебя,
а про твоего знакомого.
Сегодня система русских обращений проще, чем она была до Октября и даже в первые годы Советской власти. В нашем обществе нет сословных различий, из "списка действующих лиц"
исключены такие персонажи, как барин и простолюдин, нас не волнуют чиновные ранги.
Но жизнь поразительно многогранна, различны сферы общения, чрезвычайно разнообразны отношения, в которые мы вступаем друг с другом. По-разному обращаются к девушке и молодому человеку, к детям и людям пожилым, к знакомым и незнакомым, к "своим" и "чужим", тонко чувствуя и обозначая меру близости. Нам нужны официальное гражданин и фамильярные старик, брат, браток, папаша .. Едва ли мы откажемся от интимно-ласковых мой друг, подруженька, мой милый.,. Разве не на каждом шагу требуется вежливое товарищ? И, возможно, в каких-то ситуациях бывают изредка необходимы грубые универсальные оклики: Эй!, Ты!.
В сравнении с прошлым сегодня гораздо чаще встречаются ситуации, в которых общение имеет личностный, а не формальный характер. Это важная примета нашего общества. Чрезвычайно изменился вид контактов в сфере труда, в одной из главных сфер человеческого общения. Изменился, конечно, и обслуживающий трудовую сферу речевой этикет. Исчезли специальные служебные обращения, отражавшие в прошлом сословно-бюрократическую иерархию. В принципе перестали различаться обращения "сверху вниз" и "снизу вверх". Иван Иванович! - это обращение директора завода к рабочему, это и обращение рабочего к директору.
Упростившись в одном отношении, современная система обращений оказывается очень сложной в другом - в точной и тонкой ориентации на личностные свойства собеседников. Она не стоит на месте, и в ее развитии, как это вообще характерно для развития языка, можно заметить противоречивые тенденции, разнонаправленные процессы, взаимодействие которых и приводит к движению. С одной стороны, есть стремление, особенно заметное в молодежной среде, упростить и формы неслужебного общения, сделав, например, слово парень универсальным обозначением юноши и обращением к нему, а ты с первых минут знакомства - приметой современного молодежного демократического стиля.
С другой стороны, очень многие говорят и пишут о недостаточности средств обращения в нашей речи. Это яркое свидетельство того, насколько богато оттенками современное общение, и верная примета непрерывно идущих в этой области речевых изменений. Как не согласиться с В. Я. Канторовичем, автором интересной книги "Ты и Вы (Вчера и сегодня в условиях научно-технической революции)",, пишущим по этому поводу: "Только людям примитивного склада мышления, плохо знающим историю своего народа, равнодушным к богатству языка, кажется, что, чем проще, чем однообразнее обращение, тем "демократичнее" общество.
Ничего подобного!"
МАТЬ И МАМА
Несколько лет назад в вологодской деревне на реке Мегре спели нам старинную свадебную песню. Собрала невеста подруг и советуется, как ей жить у мужа в семье, как свекра звать и свекровь, как сестер и братьев мужа не обидеть обращеньем.
Сборы, сборы да Танины,
Велики сборы Васильевной.
Сберала подруг да за свой стол,
Сама садилася выше всех,
Клонила головку ниже всех.
Подружки мои, голубушки,
Пособите-тко подумать-погадать,
Как же мне буде в чужи люди идти,
Как же мне буде в чужих людях жить.
Как же мне буде да свекрушка звать?
Свекрушком называть - осердится,
Да батюшком назвать не хочется.
Как же мне буде свекровушка звать?
Свекровкой назвать - осердится,
Маменькой называть не хочется.
Как же мне буде деверьнча звать?
Деверьем называть - осердятся,
Братцами называть не хочется.
Как же мне буде золовушек звать?
Золовкам назвать - осердятся,
Сестрицами называть не хочется.
Прибавлю млада да спесь-гордостей:
Назову я свекра батюшком,
Назову свекровку маменькой,
Назову деверей братцами,
Назову золовок сестрицами.
За это млада да не буду худа!
Так поется в свадебной народной песне. Почему же свекра нельзя звать свекром, свекровь - свекровью, деверя - деверем, золовку - золовкой? "Осердятся",- отвечает песня. Чужая свекровь-свекровь, а своя - маменька, чужой свекор - свекор, а свой - батюшка. Из глубокой древности идет обычай особых обращений к своим родственникам и особых именований их. Мы и сегодня следуем ему, хотя не всегда замечаем это. Есть у нас слова отец и мать, но чаще своих родителей мы зовем папой и мамой. Нынешние невестки не всегда зовут свекровь мамой или маменькой, но и свекровью в глаза не величают, а обращаются к ней чаще по-другому, по имени и отчеству, например.
Такое несовпадение общих названий родственников с именованиями своих родственников и обращениями к ним характерно как для литературного языка, так и для русской народной речи.
Заметим и еще одно обстоятельство. Названия родства, видимо, в целом гораздо устойчивее, меньше подвержены изменениям, чем формы упоминания своих родственников или обращения к ним.
Это проявляется уже в том, что на огромной территории, занимаемой русским языком, названия родственников уьотребляются в основном одни и те же, а вот обращения к ним в речи жителей разных мест часто не совпадают да еще имеют нередко по нескольку вариантов в каждом говоре.
Если составить список слов, которые могут употребляться наряду со словом отец для именования родителя и обращения к нему во всех русских диалектах (территориальных разновидностях речи), он получится огромным. С 1966 г. Институт русского языка АН СССР издает сводный "Словарь русских народных говоров", в котором собраны из самых разных источников, печатных и рукописных, сведения об особенностях русских слов в диалектной речи территория русского языка. Откроем один из томов словаря, выпуск второй, на букву "Б". Посмотрим, какие слова с корнем -баг- (сравните: батя] используются в русских говорах при упоминании своего отца и обращении к нему. Это донские батяня, батяка, батаня, батонюшка, смоленские батюнь, батяка, рязанские баша, батеня, орловское батюх, куйбышевское и донское батяня, куйбышевское батяй и известные в самых разных местах батк"ш, батюшка, батюшка. Но это, конечно, далеко не все. Б областных словарях, посвященных лексике отдельных местных разновидностей речи, а таких словарей появляется все больше, можно найти и другие формы. Например, "Псковский областной словарь" приводит еще батенька, батька, батюлька, батюша, бачка. А сколько форм не попадало в поле зрения исследователей! И ведь это слова всего лишь с одним корнем?
Отчего же существуют у нас пары типа мать и мама, отец и папа, и почему вторые члены пар так изменчивы, так разнообразны (сравните: матушка, маменька, мамаша, мамка и др.)?
Мы с вами уже знаем, как важно для говорящих различать отношения "своих" и "чужих". В сфере родства это имеет особое значение. Отец мужчина, у которого есть дети, или мужчина по отношению к сваим детям. Папа же - это не вообще чей-то отец, а отец говорящего, "мой" отец. Так я обращаюсь к нему, так я его упоминаю, когда хочу подчеркнуть нашу с ним близость. В значения слов папа, мама входит элемент "мой" или "моя".
Вы можете сказать: хорошо, в предложениях Завтра приезжает мама или Мы были на концерте с мамой говорящий действительно имеет в виду свою маму, но ведь говорят и так: Передайте это вашей маме; Я позвоню его маме. Здесь речь идет о чужих мамах. Почему же они названы словом с элементом "мой"?
Видите ли, здесь говорящий учитывает близкие отношения между собеседником или упоминаемым лицом и их родственниками, о которых говорит, выбирает слова как бы от имени собеседника или упоминаемого лица, то есть использует те слова, которые они сами могли бы выбрать в своей речи. Это делает общение доверительным, доброжелательным.
В предложениях, которые мы обсуждаем, можно употребить и слово мать: Завтра приезжает мать. Ко о чьей матери здесь идет речь? Встречается слово мать и во фразах типа Я позвоню его матери. Местоимение его точно указывает, чья мать имеется в виду, значение принадлежности в предложении остается, однако фраза делается сухой, официальной. Значит, элемент "мой"
выражает не принадлежность (не будем путать его со значением притяжательных местоимений мой, твой, свой и др.), а что-то другое. Это другое - личное, неформальное отношение говорящего к тому, о ком или о чем он говорит (вспомните, что мы узнали о формальных и неформальных отношениях в главе "О чувстве дистанции").
Официальные отношения формальны, поэтому они запрещают пользоваться именованиями с элементом "мой". Товарищу, знакомому, даже случайному спутнику можно рассказать о "маме", но в документе, например в автобиографии, речь пойдет только о "матери". Сравните: Мама - учительница и Моя мать работает учителем.
Точно так же выражение Я родился в деревушке Ивановке (вместо Я родился в деревне Ивановке) не годится для документа не потому, что размер деревни в данном случае неважен, а потому, что уменьшительно-ласкательный суффикс подчеркивает личные, неформальные отношения с адресатом речи.
Чем более личным является обращение или именование человека, тем сильнее проявляются в нем наши оценки. А слова эмоционально-оценочные одни из самых изменчивых в языке. Понятно, почему это так. Повторяясь в речи, слова делаются привычными, "стираются", утрачивают необходимую яркость, и говорящим хочется их как-то усилить, обновить. Вот и появляются все новые и новые варианты. В одной из курских деревень мы специально записывали, какие слова со значением "отец" употребляют местные жители. Оказалось, что неличное обозначение здесь одно - отец. Когда же говорят о своих отцах или обращаются к ним, звучит: тятя, тятенька, тя, папенька, пап.
Великолепно чувствовал разницу между формальными и неформальными, личными обозначениями родственников Л. Н. Толстой. В своих произведениях он не раз использовал эту особенность речи, глубоко ракрьпзая ее важный смысл и точно передавая связанные с ней чувства и тончайшие оттенки поведения людей.
В повести "Детство" есть волнующий эпизод поздравления бабушки. Николенька решил сочинить к ее именинам поздравительные стихи. Потрудившись, он написал их. Заканчивалось поздравление так:
...Стараться будем утешать
И любим, как родную мать.
Последний стих и особенно слово мать оставляли у Николеньки неприятное чувство. Он даже пробовал подобрать другую рифму: играть, кровать... Перечитав стихи еще раз, Николенька как ему показалось, уже яснее уловил, в чем тут дело: "Зачем я написал: как родную мать? ее ведь здесь нет, так не нужно было и поминать ее; правда, я бабушку люблю, уважаю, но все же она не то... зачем я написал это, зачем солгал? Положим, это стихи, да все-таки не нужно было". Быть может, в следующую минуту Николенька еще лучше понял бы, что в стихах плохо, однако его размышления были прерваны. Пришел портной, радость от впервые надетого взрослого платья отвлекла Николеньку, и он снова вспомнил о неудачной строчке только тогда, когда бабушка уже держала в руках его поздравление. Но скрытое движение в душе Николеньки не прерывалось, работа завершилась, мысль стала отчетливой: "Я не мог прийти в себя от мысли, что вместо ожидаемого рисунка при всех прочтут мои никуда не годные стихи и слова: как родную мать, которые ясно докажут, что я никогда не любил и забыл ее". Это уже совсем другое: теперь Николеньку волнует не ложь по отношению к бабушке, а страшное отдаление от матери, которая оказалась вдруг чужой, забытой. И доказательство бесчувственности, в которой он обвиняет себя,- слово мать. Ведь его мама это мамаша, матушка, маменька! Мать же - лицо чужое и далекое.
Вполне ли понятна вам тревога Николеньки? Испытывали ли вы когда-нибудь подобное? А как вы обращаетесь к своим маме, папе и как называете их в беседе с другими?
В романе "Война и мир" Толстой ввел нас в круг семьи Ростовых. Старого графа Илью Андреевича Ростова дети зовут папенькой, и это слово хорошо выражает доверительную близость и эмоциональность в отношениях родителей и детей. Со старшим сыном Николаем происходит несчастье: он проиграл в карты огромную сумму и знает, что это ставит семью в очень трудное положение. Вот сцена объяснения Николая Ростова с отцом.
Обратите внимание на то, как с помощью обращений папа и папенька, начинающих и заканчивающих диалог, автор "Войны и мира" достигает удивительной точности в передаче состояния Николая. Холодноватым папа, принятым в аристократических семьях, но необычным у Ростовых, Николай пытается придать разговору ту меру приличной отчужденности, которая не позволит коснуться истин!, о го значения проигрыша для близких и при которой проигрыш можно представить хотя и неприятным, но обычным событием.
"Эх, неизбежно!" - подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу:
- Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
- Вот как,- сказал отец, находившийся в особенно веселом духе.- Я говорил тебе, что недостанет.
Много ли?
- Очень много,- краснея и с глупою, небрежною улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай.- Я немного проиграл, то есть много, очень даже много, сорок три тысячи.
- Что? Кому?.. Шутишь! - крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
- Я обещал заплатить зявфа,- сказал Николай.
- Ну!.. - сказал старый граф, разводя руками, и бессильно опусшлся на диван.
- Что же делать! С кем это не случалось,- сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целою жизнью не мог искупить своею преступления.
Ему хотелось бы целовать руки своего огца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым юном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич спустил глаза, услыхав эти слова сына, и заторопился, отыскивал что-то.
- Да, да,- проговорил он,- трудно, я боюсь, трудно достать... с кем не бывало! да, с кем не бывало...- И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты... Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
- Папенька! п а .. . п е н ь к а! - закричал он ему всг.ед рыдая,простите меня! - И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
Слова мать, отец, свекор, свекровь и подобные им обозначают степени родства и людей но их родственным отношениям, но в отвлечении от говорящего, формально. Слова же мама, папа, батюшка, матушка выражают его родство вместе с теми особыми отношениями близости и уважения, которыми оно сопровождается.
Мать - прекрасное слово, но как хорошо, что есть в русской речи и слово мама.
О СЕБЕ И О ДРУГИХ
Как вы подписываетесь в конце своих писем? Наверное, уменьшительным именем (Лена, Наташа, Витя, Леша), если это письмо друзьям или близким родственникам, например бабушке. Ваша подпись - это самоименование, то есть имя, которым вы сами себя называете адресату. Письмо в газету, на радио или в редакцию телепередачи так подписать, конечно, нельзя. В самоименование непременно нужно включить фамилию (Лена Соловьева, Витя Васильев и т. п.) и слова, которые показывают, в качестве кого вы пишете, как понимаете свою роль: ученица VII класса, постоянная ваша читательница, председатель совета дружины или что-то подобное.