– А что ты будешь делать, если у меня будут неприятности? Несмотря на то что она ценила преданность Бренды, сейчас Анни пожалела, что рассказала ей о плане.
   – Вы обе уже имели дело с Джилом, а я нет, к тому же у меня нет денег, чтобы вложить их в «Майбейби». Я чувствую, что должна сделать что-то.
   – Ты что, шутишь? Благодаря тебе появился «Майбейби». Если бы не ты, Джил бы добился своего.
   – Мне не нужна твоя помощь. Я все сделаю сама, и не будь занудой.
   – Не умничай, разве мы не работаем вместе, одной командой, я, ты и Элиз. Я нужна тебе. Я умею вести войну.
   – Бренда, это не война, а лишь нападение.
   – Ну неважно, в любом случае, если Элиз узнает, то мы решили обойтись без нее, она убьет нас. Кроме того, с тех пор как ее мать умерла, работа полностью поглотила ее. Раньше у нее была страсть к спиртному, теперь к работе. Ей нужно отвлечься.
   Анни вздохнула.
   – Хорошо, хорошо. Только вы наблюдайте, действовать буду я, и, если что случится, я возьму всю вину на себя.
   – Хорошо, когда начнем?
   – Насколько я знаю, завтра днем Мигель де Лос Сантос будет в это время у Джила.
   – Отлично, это подпортит ему денек. – Вдруг голос Бренды изменился. – Кстати, как вы там с Мигелем?
   – Что ты имеешь в виду? Не понимаю.
   – Ладно, не строй из себя дурочку. Обедаете, ужинаете вместе, и не надо говорить, что это деловые встречи. Вы встречаетесь?
   – Нет, у нас все несколько по-другому, мы просто видимся.
   – Итак, ты «видишься» с этим пуэрториканцем.
   – Бренда, неужели ты расистка, как можно?
   – Я росла среди итальянцев и евреев, в мире нет больших шовинистов, чем они. Но я переросла их. Ты довольна?
   Анни взяла Бренду за руки и сказала с сильным еврейским акцентом:
   – Если ты рада, то я тоже. Вернемся к завтрашнему дню. Нам нужен растворитель красок, это я достану, еще кусок картона, у тебя есть резиновые перчатки?
   Бренда кивнула.
   – А как мы проберемся туда?
   – Я думаю, просто пройдем.
   – Я так и знала, что буду нужна тебе. Нам никто не даст просто пройти, а если и дадут, то будут следить за каждым нашим шагом.
   – Ты права, – Анни задумалась.
   – Я так нервничаю, боюсь, не смогу вести машину.
   – Нам нужен водитель.
   – Может, Хадсон. Правда, мне не хотелось бы впутывать его, ведь нас могут арестовать.
   – В Нью-Йорке тебя могут арестовать только за убийство или за уклонение от налогов. – Бренда вздрогнула, подумав о Морти.
   – Будь серьезной, Джил Гриффин все еще силен, и с ним надо считаться. – Анни вспомнила предупреждение Стюарта, и у нее мурашки пробежали по спине.
   – Пусть Элиз ведет машину. Она никого не боится, к тому же не переживет, если мы не возьмем ее с собой.
   Джил Гриффин сидел, глядя на этого парня из Комиссии по контролю за инвестициями, у которого хватало наглости смотреть ему прямо в глаза.
   – Несомненно, господин Делосантос.
   – Де Лос Сантос.
   – Да, да, конечно. Мы готовы оказать вам помощь в расследовании и сообщим некоторые факты, если сочтем возможным. Мы всегда придерживались этой линии поведения. – Его голос звучал неестественно и фальшиво. – Мы всегда строго следовали требованиям вашей организации и надеемся продолжать в том же духе.
   – Неужели?
   Джил замолчал и взглянул на пуэрториканца, сидевшего напротив, – ему хотелось оставить от него только мокрое место. Какая дерзость! Невероятно! Но не стоит показывать свое раздражение. Джил никак не отреагировал на эту реплику.
   – Таким образом, если вам нужна наша помощь, то в вашем распоряжении мистер Свонн. А сейчас, если позволите, я хотел бы откланяться.
   – Боюсь, у меня есть еще несколько вопросов к вам лично. Джил не был напуган, он даже не смог бы подобрать слов, чтобы описать свое состояние. У него уже давно было чутье охотника, и он сразу узнал этот взгляд человека, готового поразить цель.
   – Что же вы хотите узнать лично от меня, господин де Лос Сантос?
   – Меня интересует конкретный счет, открытый Аароном и Анни Парадиз с доверенностью на Сильви Парадиз.
   Джил напрягся, но не подал виду. Так вот что его интересовало. Ну ничего, эти идиоты все равно останутся в дураках.
   – Это имя не говорит мне ровным счетом ничего. У нас около 300000 счетов. Вам нужно поговорить с их брокером. А почему вас, собственно, это интересует? Какие-нибудь нарушения?
   – Нет.
   Они молча смотрели друг на друга. Джил не мог не признать, что этот пуэрториканец был крепким парнем. Одним из главных правил бизнесмена было никогда не недооценивать своего соперника. Это приводит к непоправимым ошибкам.
   – Так в чем же дело, господин де Лос Сантос?
   – Я намерен нанести вам удар.
   Джил опешил. В комнате стало необыкновенно тихо. Невероятно. Этот парень, пожалуй, сошел с ума.
   – Серьезно?
   – Абсолютно.
   Джил оглядел де Лос Сантоса с ног до головы. Плохонький костюм, дешевые ботинки. Но вот глаза. Темные горящие глаза, глаза фанатика. У Джила холодок пробежал по спине. Он улыбнулся. Этот идиот неправильно выбрал жертву.
   – Господин де Лос Сантос, вы играете в сквош? «Прекрасно, он смутился, замешкался».
   – Когда-то в колледже.
   – Не хотите ли сыграть?
   Мигель был уже не так смущен и, подумав, согласился. Джил поднял трубку.
   – Миссис Роджерс, позвоните Бозману и отмените нашу игру, но заказ на площадку не снимайте. Я собираюсь туда. Попросите Макса привезти мой костюм и вещи в раздевалку. Сразу после игры я иду в Метрополитен. – Джил повесил трубку и взглянул на Мигеля. – Что, поехали на площадку в Этен?
   Пол корта был устлан светлым деревом. В колледже Мигель неплохо играл, но прошло уже столько времени. И все-таки правила игры он вспомнил почти сразу. Конечно, в его окружении немногие играли в сквош, в их квартале гораздо распространеннее был гандбол.
   Мигель быстро вспотел, но скорее от нервного напряжения, чем от физической нагрузки. Гриффин, казалось, был спокоен. У Мигеля было гораздо больше преимуществ. Он был моложе и злее Гриффина, ведь перед ним был человек, который сделал больно Анни, терзал свою новую жену, обманывал людей. Человек, у которого не было совести. Мигель сжал в руке ракетку. Ему хотелось попасть в него мячом, сбить с ног этого Гриффина.
   Гриффин обратился к Мигелю: «Готов?» – тот кивнул. Мяч пролетел с огромной скоростью, Мигель едва успел ударить по нему, однако об особом мастерстве и тактике нечего было и думать. Через секунду мяч с удвоенной силой вернулся к Мигелю, и, несмотря на то что у него была отличная ракетка, оказалось нелегко отбить его. Он устал, взмок, тяжело дышал. Но Мигель не мог позволить этому мерзавцу выиграть. Мяч опять летел к нему, на этот раз у Мигеля было время собраться. Перед ним промелькнуло лицо соперника, ракетка, летящий мяч. Всю свою силу Мигель вложил в этот удар. Джил проиграл эту подачу, затем вторую, третью! Мигель уже не следил за счетом, он слышал, как Джил выругался. Теперь он был уверен, что выиграет эту игру.
* * *
   Джил опустился на лифте в гараж. Он выглядел очень элегантно в костюме от Бьяша. Правда, дрожали ноги, он не мог понять отчего, то ли от злости, то ли от усталости, а может, от того и другого вместе. Но это-то он вытерпит, как вытерпел косой взгляд Мигеля после игры. Глупо было предлагать этому пуэрториканцу сыграть, как глупо адвокату задавать свидетелю вопрос, на который сам не знает ответа. Кроме того, на трибуне для зрителей были Свонн, Динаро, Бозман. Они стали свидетелями его поражения. Черт, он сам во всем виноват! Джил зашел в безупречно чистый и хорошо освещенный гараж. Он даже не обратил внимания на то, что охранник поприветствовал его. Ну почему эта вечеринка будет именно сегодня вечером. Ему так не хотелось идти туда. Единственное, чего ему хотелось, это ласки Мэри. Джил направился к своему «ягуару» и вдруг остановился. Черт возьми, кто-то бросил банку на капот, а он ведь потратил столько денег, чтобы покрасить машину. Как это ни удивительно, но он почувствовал прилив энергии, он кипел от гнева. Компания заплатила сотни тысяч долларов за суперсовременную охранную систему для гаража и этим тугодумам из службы охраны, чтобы они не впускали сюда всякую шваль, и, черт возьми, это произошло. Сейчас нигде небезопасно. Проклиная негра-охранника, он подбежал к своему «ягуару» и хотел смахнуть эту чертову банку. Когда он поднял ее, на капот вылилась липкая жидкость, которая стала растекаться по машине, как лава. Джил выбросил банку и стал вытирать руками капот. В ужасе он увидел, что краска начала пузыриться и слезать, шипя, как сало на сковородке.
   – Боже! – закричал Джил, пытаясь вытереть капот. Вдруг руки стало нестерпимо жечь, Джил взвыл от боли, стал тереть ладони о пиджак, от этого стало еще хуже.
   – Кислота, – заорал он охраннику. – Это кислота. Охранник осторожно поднял банку.
   – Нет, это не кислота, растворитель для краски, мне надо повнимательней посмотреть.
   – Но я же горю! – заорал Джил, прыгая от боли. – Помоги же, помоги, – стонал он.
   – Я сейчас вызову «Скорую помощь». Возьмите это. – И он протянул ему красное пожарное ведро с водой. Джил сунул туда руки по локти. Боль утихла. Слава Богу, это была не кислота. Он аккуратно потер руки, очищая их. Было уже не так больно.
   – Вам будет лучше, если я вытру вам руки платком. – И охранник предложил Джилу свой платок.
   – Не надо, черномазый, я тебя об этом не просил, – Джил беспомощно опустил руки и посмотрел на свой испорченный пиджак, затем на машину. Краска на его великолепном «ягуаре» все еще пузырилась и исчезала прямо на глазах.
* * *
   – Боже мой, – шептала Анни. Элиз и Бренда, сидевшие на заднем сиденье, смотрели из окна.
   – Только не надо жалеть его, – зло прошептала Элиз. – Этот человек ограбил твою дочь.
   – Но у него руки горят, – сказала Анни, вспоминая своих пациентов в ожоговом центре. – Я не хотела, чтоб у него жгло руки.
   – Ничего страшного. Ожоги не очень сильные. – Бренда посмотрела в окно. – Он даже не взял платок у того парня, который хотел ему помочь. Не переживай, открой окно, я хочу послушать, о чем они там говорят.
   Они услышали, как Джил в ярости что-то кричал. Бренда рассмеялась.
   – Он хочет, чтобы охранник загорелся, – заметила она, стараясь объяснить поток ругательств, вылившийся на охранника. Элиз тоже рассмеялась.
   – Господи, я ни разу в жизни не слышала, чтоб так ругались.
   Джил был в ярости. Охранник убрал свой платок и стоял, положив руки в карманы.
   – Иди вызови помощь, идиот!
   – Сам иди, этот «черномазый» не будет работать на такого козла.
   Женщины даже пожалели его.
   – Не стоило ему так ругаться на этого негра, – заключила Бренда.

10
БАЛ

   Балы в Нью-Йорке – дело привычное, этот не был исключением. Как всегда, множество лимузинов стояли у Риверс Хаус; удивительно, как хозяева не путались в них. Лэрри Кохран нетерпеливо ждал, пока водитель припаркует машину, и поспешил помочь Элиз выйти из нее. Они впервые собирались появиться вместе в обществе, и он немного нервничал. Элиз выглядела спокойнее и величественнее, чем обычно. На ней был прекрасный костюм, который они с Брендой и Анни купили на троих. Он смотрелся великолепно. Элиз и Лэрри вошли в здание и поднялись на последний этаж, принадлежавший компании «Блужи Индастриз». Охранник открыл дверь и проводил их через холл в зал, стены которого были обиты золотистой парчой. Над огромным мраморным камином висела картина, похоже, кисти Гольбейна. Кроме того, в зале висело большое полотно кисти Тёрнера, изображающее захватывающий дух закат на Великом канале; еще одна картина, очень напоминавшая Пауло. Это было невероятно. Его картин в мире насчитывается всего около десятка. Но кто знает? Хозяин дома был одним из самых богатых людей Америки. В комнате стояла старинная позолоченная мебель, на столах вазы с прекрасными цветами. Лэрри было трудно привыкнуть к квартире Элиз на Парк-авеню, но эти апартаменты поражали своей роскошью даже Элиз.
   – Здесь великолепно!
   – Все это может сделать только Бог, когда есть деньги!
   – Не говори так, Лэрри! Все это сделал Алекс.
   – Элиз, я говорил тебе уже, что Алекс умер много лет назад.
   Элиз не успела ничего ответить, как в комнату вошла Бетти. Она прекрасно выглядела. На ней было белое шифоновое платье; блестящие волосы, украшенные цветами, падали на плечи. Боб Блужи был одет скромно, однако, вид у него был сияющий.
   – Ну что, пошли? – весело спросила Бетти.
   – Кстати, Элиз, ты отлично выглядишь! Лэрри тут же подтвердил это.
   – Хороша, – по-отцовски улыбнувшись, согласился Боб. Элиз же стояла, уставившись на Бетти.
   – Бетти, ты самая очаровательная девушка на свете, – наконец сказала она. За все время работы и в Голливуде и на европейских киностудиях она не видела никого прекраснее ее. Элиз на секунду замолчала. – А по какому случаю ты оделась как…
   – Как девственница, – не дав ей договорить, рассмеялась Бетти.
* * *
   На этом балу, как обычно, было полно стариков. Бренда приехала с Дуарто, здесь они должны были встретить своих любовников. Аза придет с Дианой. Бренда была одета почти в бейсбольную форму, в кепке с буквами КПЖ, а на кармане куртки было вышито ее имя.
   – Эй, что это за костюм на тебе? – спросил Дуарто у Бренды.
   Сам Дуарто был одет как монашка.
   Бренда с гордостью повернулась и показала вышитые шелком на спине буквы «Клуб первых жен». Под надписью символ, означающий НЕТ, красный круг с полоской поперек, и девиз «В аду нет места ярости».
   – Очень оригинально, – ответил Дуарто.
   – Кто бы говорил – монахиня с усами.
   – Кстати, у всех известных мне монахинь были усы. Бренда рассмеялась. Вообще, сегодня она неплохо выглядела, даже спортивные штаны прекрасно смотрелись на ней.
   – Надеюсь, скоро приедут девчонки из моей команды, – улыбнулась она. – Мы собираемся представить наш новый клуб.
   – Не сомневаюсь, что вас ждет успех. Бренда, мне показалось, что ты немного похудела и стала даже добрее. Толстые женщины и одеваются плохо, потому что злые.
   – Спасибо, доктор Фрейд, у меня для вас есть одно замечание. Пусть толстые женщины делают все от злости, но они никогда не поступают зло. В этом вся разница. А вон и Диана идет, она прекрасно выглядит в черном.
   Диана в платье монашки энергично двигалась в сторону Бренды. Рядом с ней шел Аза, который был ниже ее на голову, и на нем был тоже костюм монаха. Несмотря на то что одеты они были в одном духе, вид у этой парочки был странный. Впервые со времени первой встречи с Азой Дуарто улыбнулся. Сегодня Аза узнал, что против него не будет возбуждено дело за участие в сделке с Джилом Гриффином на бирже. Несмотря на все усилия Мигеля де Лос Сантоса, организация приняла решение удовлетворить прошение, если Аза даст показания против Джила. Конечно, он уже не сможет работать на Уоллстрит, но так как Бренда отошла от дел, Дуарто мог бы предложить Азе работать вместе. Две парочки чудесно расположились, продолжая вести беседу. Мимо прошел, качая бедрами, молодой симпатичный официант. Дуарто загляделся на него, и это сразу же заметил Аза.
   – Прости меня, отец, каюсь, грешен, – признался Дуарто, прося прощения у монаха.
* * *
   Бал продолжался. Официанты в черных пиджаках разносили на подносах великолепные закуски. Элегантно одетые гости неторопливо пили вино из хрустальных бокалов. Они болтали, обсуждали последние новости и сплетни, изредка улыбаясь, показывали свои ухоженные зубы.
   Вскоре подъехали Анни и Мигель. На Анни тоже была форма Клуба первых жен. Мигель надел кольчугу, шлем с перьями, а его копье венчал дракон. В фойе они присоединились к Бренде и Дуарто.
   – Здесь все так красиво, – сказал Мигель Анни, рассматривая украшенный балкон, где приглашенный квартет играл Моцарта. – Я восхищен.
   – Это обычный нью-йоркский бал. А что ты ожидал? – с иронией спросила Анни. – Голых баб на блюдах?
   Мигель засмеялся.
   – Я имею в виду не это. Все сделано со вкусом, дорого, но со вкусом.
   – Боюсь, что к ужину эти слова не относятся. Лалли никак не может совладать со своим желанием обожраться.
   – Анни, расскажи об этих людях, – попросил Мигель, взяв ее за руку. – Мне интересно, какие они, а не то, каким образом они зарабатывают деньги.
   – Хорошо. Но если ты хочешь узнать о них, тебе придется слушать долгую историю о том, как они их тратят.
   – Ладно, рассказывай.
   – Вон тот мужчина с густыми светлыми волосами – один из первых, покоривших альпийские вершины, представляешь, он все еще их покоряет, а ему уже семьдесят семь. Рядом его жена. Она по полгода исследует орангутангов в Бирме. – Анни улыбнулась. – Они прекрасные люди, она сделала даже какие-то важные открытия, исследуя этих обезьян. Видишь того невысокого мужчину в костюме матадора? Он со своими партнерами открыл в городе несколько очень популярных сейчас баров. Новый стиль текс придумали как раз они.
   – Да, это открытие такое же важное, как и открытие Америки, – ухмыльнулся Мигель.
   – Говорят, что они все делают вместе: живут, работают и, по-моему, даже спят вместе. Прямо как три мушкетера.
   Мигель сделал глоток вина и стал опять разглядывать публику.
   – Интересно, сколько Лалли заплатила за эти цветочки? Букет действительно был великолепен. Длинные нежные лилии, белые, розовые гортензии. Вдруг в толпе Анни заметила загорелую блондинку.
   – Бренда, смотри, это же Шелби.
   На Шелби Кушман была пышная белая юбка с кисточками внизу. Ее длинные волосы были перевязаны широкой коричневой лентой.
   – Черт возьми, эта стерва думает, что она прямо Скарлетт О'Хара, – прошипел Аза.
   – Она прекрасно выглядит для женщины, муж которой в тюрьме, – отметила Бренда. – Я, конечно, выглядела гораздо лучше, когда Морти не было.
   В сопровождении новой невесты, которую он снял в своем фильме, шел известный голливудский актер Кевин Лир. Анни подумала, что же случилось с прежней невестой. Теперь с той же легкостью отказываются не только от жен, но и от невест, на то они и невесты. Лир, как обычно, прекрасно выглядел.
   – Отлично, теперь я хоть знаю, кто он, – сказал Мигель, провожая его взглядом. Вот и вся команда в сборе – появилась Элиз, тоже одетая в форму Клуба первых жен. За ней Лэрри в костюме рефери.
   – Привет, – улыбнулась она всем. Тут подошли Боб и Бетти Блужи. Со всех сторон послышались приветствия.
   – А кто эта длинная, тощая баба в экстравагантном костюме? – спросила Диана Бренду. Она показала на молодую девушку, бледную как смерть, на которой действительно был очень экстравагантный костюм из цепей и сшитых игрушек.
   – Это Феб Ван Гельдер, жена бывшего мужа Элиз, если это что-нибудь говорит тебе, – ответила Бренда. – Видишь того высокого мужчину в костюме Кромвеля? Это он и есть.
   – Неужели этот старикашка ее муж? Господи, ну и парочка.
   – Кто бы говорил! – Бренда рассмеялась и взяла Диану под руку.
* * *
   Зал был великолепен. Египетский храм стоял на огромном мраморном возвышении, освещение подчеркивало его выразительность, мерцающие блики света создавали незабываемый образ. Мрачная левая часть храма была освещена множеством маленьких свечей. Белые орхидеи, казалось, парили в воздухе. Как обычно, каждый старался занять место получше. Бренда, Элиз и Анни сели за столик перед просторной танцевальной площадкой, за ними был оркестр Питера Дутчина.
   – Они любят здесь выступать, – сказал Дуарто. – Этот оркестр играл как-то на одной из моих вечеринок.
   Элиз вдруг рассмеялась:
   – Они, кажется, играли и на моем выпускном. Или тогда был Эдди Дутчин.
   – Я не верю ни одному вашему слову, – сказала Бренда, повернувшись к Лэрри.
   – Надеюсь, тебя тоже не так легко обмануть.
   – Нет, обмануть меня не просто. Но я всегда прислушиваюсь к чужому мнению. Вообще-то я разочарован во всех этих вечеринках, потому что слишком часто на них бываю. Весь этот так называемый высший свет, красивые женщины… Да, по правде говоря, большинство из них так ужасно выглядит… Какая суровая, – сказал он вслед проходившей Лалли Сноу. Элиз оглядела собравшихся и рассмеялась. Он действительно был прав. Все эти женщины были полны чувства собственного достоинства, гордости, превосходства и презрения к окружающим. Кроме того, они были ужасно худые.
   – Том Вульф назвал их рентгеноснимками высшего света, – сказала Элиз.
   – Элиз, но ты совсем не похожа на них. Ты настоящая женщина!
   – Это означает, что мне не мешало бы похудеть, – рассмеялась Элиз. – Аарон, – прошептала она, – бывший муж Анни и его новая жена.
   Аарон и Лесли были оба в строгих костюмах с черными галстуками и широкими поясами.
   – Они похожи на кукол, – заметил Лэрри. Элиз захихикала.
   – А как тебе Мэри Гриффин? – спросила она, заглядывая ему через плечо.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Как она выглядит?
   Лэрри обернулся и посмотрел на блондинку, стоявшую рядом с похожим на ястреба Джилом, там же было семейство Блужи, Шермал, Сол и Гунилла Гелдберг – в общем, этакое олицетворение богатства и власти. Элиз успела уже рассказать Лэрри, что Сол обманывает Гуниллу, а также о том, что Джил частенько поднимает руку на Мэри. Сейчас Лэрри не поверил бы в это. Элегантный, великолепно выглядевший Джил и та правда, которую он знал, казались несовместимыми. На Мэри был костюм монашки, льняное платье с оборками из кружева.
   – Она очень привлекательная. Правда, у нее фигура гораздо хуже, чем у тебя. Она как раз из тех женщин света, о которых я говорил. Единственная прекрасная женщина здесь – это ты.
* * *
   Бал был в разгаре. Немного поболтав, гости стали рассаживаться по своим местам. Подали первое блюдо – суп.
   – Терпеть не могу этот суп! – громко заявила Феб Ван Гельдер. Дядя Уэйд и Джулия обменялись взволнованными взглядами.
   – Разреши мне пригласить тебя на танец, Анни!
   – С удовольствием, Мигель. – Когда-то она любила танцевать с Аароном. – А куда ты денешь копье?
   Мигель расхохотался и положил его на стул. Он взял ее за руку, обнял, Анни нежно прислонилась к нему.
   – Прекрасно танцуешь, где ты так научился?
   – Не у миссис Стоффорд, – рассмеялся Мигель. Они сделали круг по залу и вернулись к столику. Там стоял Дуарто и слушал жалобы Джила. Тот повернулся и бросил на Анни колючий взгляд, а потом заметил Мигеля, убиравшего со стула копье. Джил напрягся, как будто был напуган.
   – Какой у тебя маленький дракон. Это все, что у тебя есть, святой Михаил?
   – Дракон становится маленьким, если уже обжег кого-то, – парировал Мигель.
   – А потом, у него большое копье, – вставил Дуарто. Подали второе блюдо – устрицы.
   – Я безумно люблю устрицы, – обратилась Бренда к официантке, – принесите мне еще половину канталупы и проследите, чтобы она была спелая. – Она заметила, как мимо прошла Шелби. – Вот стерва, строит из себя Скарлетт О'Хара, – прошептала Бренда. Диана улыбнулась.
   – Для этого нужна лишь самоуверенность, помноженная на отсутствие воображения. – Она немного подумала, достала из потайного кармана блокнот и ручку. «Дорогая Скарлетт, – написала она, – я знаю, что Ретт в тюрьме и твой бизнес под угрозой. Но не беспокойся, ты можешь прекрасно работать по своему истинному призванию, если захочешь, можешь работать со мной». Она подписалась: «Бэл Уотлинг». Бренда расхохоталась.
   – Ну, Диана, ты еще хуже, чем я!
   – Я еще и пошлю ей это! Диана позвала официанта и передала ему записку.
   – Единственное, что меня беспокоит, это то, что она не поверит.
   Гости продолжали веселиться.
   – Разрешите мне поднять бокал за Клуб первых жен! – предложил Боб. Анни посмотрела в программу и улыбнулась: на доброй половине листа было написано название их клуба – это был подарок фирмы Блужи.
   – Довольно дорогой подарок, – рассмеялась Анни.
   – Игра стоит свеч, – улыбнулся Боб.
   – Что-то случилось, Аарон не танцует, раньше он не пропускал ни одного танца, – обратилась Бренда к Дуарто.
   – Так посмотри повнимательней на его жену, она из тех баб, которые тянут из мужиков деньги, – она полнеет, а он худеет.
* * *
   На вечере не обошлось и без мелких стычек. Когда Свонн направился к Анни, чтобы поздороваться, он вдруг увидел, как навстречу к нему, через зал, шла, улыбаясь, Мэри Гриффин. Почему она так рада видеть его? Неужели что-то изменилось? Он улыбнулся и помахал ей рукой. Но Мэри даже не обратила на него внимания, она подошла к столику, за которым сидели Элиз и Бетти, поздоровалась.
   – Я слышала, что у Джила какие-то дела с Дуарто. Надеюсь, вы простите его за резкость, у него так много сейчас проблем.
   – Не стоит говорить здесь о делах.
   – Хотя многие часто путают бизнес и развлечения, – заметил Боб. Мэри покраснела. Стюарт видел, как она пыталась выглядеть спокойной, ее жемчужное ожерелье великолепно смотрелось на слегка порозовевшей коже. Стюарт огляделся – заметил ли кто-нибудь эту стычку. «Вот так», – подумал он. Стюарт уже давно был готов к этому, как тикающая бомба в ожидании взрыва. Он выскочил из переполненного зала.
* * *
   Бал продолжался. Подали фруктовый десерт.
   – Может, пойдем? – прошептал Мигель Анни.
   – Ты больше ничего не хочешь?
   – Только тебя.
* * *
   Как обычно, на таких вечерах было много сплетен, интриг.
   – Кто это? – спросила Бренда у Боба, показывая на женщину в черном платье и со множеством бриллиантов.
   – Бывшая жена Де Воре.
   – Владельца алмазных копей?