Гордон Люси. Этот несносный Лука

   — Как пройти побыстрее? — с волнением в голосе спросил он.
   — Тогда нам туда. — Ребекка указала путь.
   Они пробежали по парку, срезав огромный квадрат, но когда достигли улицы, увидели огромный поток машин, стоящих в пробке на дороге.
   — О нет! — застонала Ребекка. — Разве утренний «час пик» еще не кончился?
   — Здесь пробки, как в Риме. Мы застряли, — обреченно произнес Лука.
   — Пройдут часы, прежде чем мы вернемся в «Аллингем», — грустным голосом сказала Ребекка.
   Лука взял ее напряженную руку.
   — У нас нет времени, — твердо сказал он. — Где ближайшая гостиница?
   Она вдруг начала безумно хохотать.
   — Лука, мы не можем…
   — Бекки, я клянусь, если мы не найдем гостиницу, я займусь любовью с тобой прямо здесь, на траве. — Я предупредил тебя, — добавил он, обнимая ее.
   Они быстро пересекли дорогу между стоявшими в пробке машинами, и Ребекка провела Луку на улицу, где располагалось множество маленьких частных гостиниц. Лука буквально ворвался в первую попавшуюся.
   Этому отелю было далеко до роскоши «Аллингема». В маленьком фойе находилась стойка администратора, который отсутствовал. Луке пришлось дважды нажать на звонок. Во второй раз он сделал это с такой силой, что обеспокоенная женщина появилась из недр гостиницы, думая, что начался как минимум пожар.
   — Мне нужна комната, — резко бросил Лука. Немедленно.
   — Сейчас еще не полдень. — Женщина указала взглядом на часы, которые показывали половину двенадцатого.
   — Это важно?
   — Если вы снимете комнату до двенадцати, боюсь, я возьму с вас плату за два дня.
   — Сколько стоит комната за сутки? — тяжело дыша, сказал Лука.
   — Семьдесят фунтов за человека. Вы хотите номер на двоих, я правильно поняла?
   — Да, — сказал Лука. — Мы хотели бы номер на двоих.
   — Тогда сто сорок фунтов, если подождете полчаса, — так будет дешевле.
   — Нет, — быстро сказала Ребекка. — Нам нужна комната прямо сейчас.
   — Очень хорошо. Имя?
   — Мистер и миссис Смит, — быстро проговорила Ребекка.
   Регистратор всем своим видом показала, что она думает об этом.
   — Хорошо, мы с пониманием относимся к нашим постояльцам, хотя мне показалось, ваш спутник иностранец…
   — Он — иностранец с фамилией Смит, — бесстрастно сказала Ребекка.
   — Хорошо, пусть один из вас распишется здесь…
   Ребекка торопливо схватила ручку. Лука вряд ли соображал, каким именем должен подписаться.
   Номер был достаточно уютным. Лука запер дверь и поспешил к Бекки.
   Она ждала его, сбросив одежду, ее глаза горели нетерпением.
   — Быстрее, — сказала она.
   Лука разделся с той же скоростью, что и она.
   Вскоре оба были готовы упасть на кровать и любить друг друга лихорадочно и нетерпеливо. Никаких прелюдий. Никаких слов. Только нестерпимая, всепоглощающая жажда без запретов.
   Когда Лука оказался внутри нее, Бекки ухватилась за него как за спасательный круг в бушующем море.
   Пик страсти наступил для них одновременно, и они громко возликовали…
   Когда Лука наконец пришел в себя, он вздохнул:
   — Я думал об этом с самого утра.
   — Я вся твоя, — откровенно сказала Бекки. — Лука, я уже не знаю, кто я. Я никогда не была такой за всю мою жизнь. — Она потянулась к нему, давая понять, что еще не насытилась, и они занялись любовью снова.
   Когда же наконец оба устали и просто лежали вместе, Бекки расслабленно сказала:
   — Держу пари, что сейчас уже полдень.
   — Три часа.
   Бекки начала смеяться, зарывшись лицом ему в шею. В ее жизни так долго не было смеха. Теперь в мире были смех, радость, удовольствие и чувство удовлетворения, они сменяли друг друга в бесконечном круговращении восторга.
   — Я могу долго спать теперь, — сказал Лука, умиротворенно опуская голову ей на плечо.
   — Ммм, прекрасно.
   Пронзительный звонок мобильного телефона вернул их к действительности. С гримасой ужаса Лука заставил себя подняться с кровати.
   — Я забыл выключить его, — извиняющимся голосом проговорил он. — Привет, Соня, нет. Я не в гостинице сейчас… Все хорошо, просто мои планы изменились. Что-нибудь срочное?
   Он зевал, что-то слушая. Ребекка тоже зевала.
   Было так приятно лежать, погружаясь в легкую дремоту. Голос Луки был еле слышен.
   — Хорошо, никаких проблем, но он должен заинтересоваться ценой, или ничего не выйдет. Несомненно, я знаю, чего он ожидает, но он не получит этого.
   В течение какого-то времени Ребекка счастливо дремала.
   — Нет смысла продолжать разговор, Соня. У нас с ним был общий бизнес прежде. Он поймет, что я хочу сказать. Теперь на будущее: меня не будет в «Аллингеме» несколько дней. Можешь звонить на этот номер, но не слишком часто, хорошо?
   Он нажал отбой. Ребекка медленно села на кровати.
   — Где ты планируешь провести следующие несколько дней, Лука?
   — Здесь. С тобой.
   — А как же мои обязанности? Моя работа?
   — Бекки, могу вообразить себе твои обязанности. Ланч с одним, кофе с другим, контроль некоторых служб гостиницы, посещение конференций. Я не прав?
   — Пожалуй, да.
   — И насколько жизненно важно любое из них?
   Никто не нуждается в таких совместных ланчах, они лишь социальная условность. Конференции раскаленный ад. И вообще, все дела зависят от вложенных денег, ни от чего больше.
   — Ты говоришь так, словно я только играю роль работающей, — ущемленная, сказала она.
   — Нет, со мной то же самое. Моя работа также полна пены. Все живут так в наши дни. Я избегаю этого всякий раз, если считаю, что небо не упадет на землю. Оно упадет, если ты возьмешь пару выходных?
   Бекки хотела возразить, но поняла, что он только озвучил ее собственные недавние мысли.
   Позолоченная и пустая; именно такой она видела свою жизнь в ту роковую ночь, когда приехала к дому Филипа Стейна.
   — Я поговорю со своей помощницей, — сказала она. — Она поймет.
   Бекки не упомянула, что срывает встречу с Денверсом, но это случилось бы так или иначе.
   После произошедшего между нею и Лукой их с Денверсом помолвка стала невозможной.
   Возвращаясь в «Аллингем», она думала о том, что скажет Денверсу. Найдя свою помощницу, она отдала ей распоряжения. Та едва сдержала радость, узнав, что будет замещать Ребекку.
   — Между прочим, есть сообщение от господина Джордана, — прощебетала она. — Он уехал на нескольких дней, возможно на неделю, он не был уверен. И сказал, что позвонит вам, когда вернется.
   — Прекрасно, — сказала Ребекка, чувствуя облегчение оттого, что могла отсрочить разговор, и одновременно тревогу, что ситуация затягивалась.
   Возможно, так будет лучше, думала она, выскакивая на улицу с чемоданом. Теперь она могла забыть все и наслаждаться отпуском.
   Следующие несколько дней она чувствовала себя так, словно это первый истинный отпуск в ее жизни. Скрывшись от всех с Лукой в небольшой гостинице, она жила как в раю. Лука был неутомимым любовником, он возносил ее к высотам экстаза снова и снова. И Бекки, давно решившая, что травмы юности оставили ее холодной и безразличной, была готова к любви в любой час ночи или дня. Но ночь и день для них были неразличимы.
   В гостинице не подавали еду в номера, поэтому любовники питались пончиками в кафе на углу, всегда спеша назад, чтобы упасть в кровать. В течение четырех дней они любили и спали, спали и любили. Они даже мало разговаривали друг с другом. Это казалось не особо важным.
   Однажды утром Ребекка, выйдя из душа, увидела, что Лука, закончивший говорить по телефону, выглядит сердитым.
   — Я должен вернуться в Рим, — мрачно проговорил он. — У нас сложная ситуация, и я должен быть там.
   Она пробовала улыбнуться, но ее чувства были в смятении. Лука уходил, и Бекки не могла выдержать это.
   — О, ну, в общем… — слегка запинаясь, пробормотала она. — Все было прекрасно, но мы знали, что это не может длиться вечно.
   — В любом случае мы должны уехать из гостиницы, — согласился он. — Но я вернусь через несколько дней.
   Бекки словно обрела второе дыхание и даже смогла улыбнуться.
   — Эй, я не буду рассчитывать на это. Ты, возможно, должен будешь остаться.
   Лука все еще сидел на кровати. Она подошла к нему, и он взял ее руки в свои.
   — Я вернусь через несколько дней, — сказал он твердо. — Не думаю, что смогу выдержать дольше.
   — Мне нужно радоваться, что ты уезжаешь, со слабой улыбкой проговорила она. — У меня будет шанс догнать реальную жизнь.
   — Реальную? — Он удивленно поднял брови. Это было нереально?
   Она ласково потрепала его волосы.
   — Ты понимаешь, что я хотела сказать.
   Лука усмехнулся. Смеясь, она наклонилась и поцеловала его.
   — Я попробую восстановить мою репутацию на работе. И поговорить с Денверсом о том, что было между нами. Не волнуйся о нем.
   — Я не буду, — просто сказал он. Затем широко улыбнулся:
   — Денвере Джордан вообще не волнует меня.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Луки не было почти неделю, в течение которой он звонил ей раз десять. Бекки жила его звонками. Она не знала, как назвать это чувство.
   «Любовь» не казалась правильным словом. Она просто не могла думать ни о чем, кроме него. Вся ее жизнь концентрировалась вокруг мыслей о нем, его следующем звонке, вероятной дате его возвращения.
   И все же по причинам, которых Бекки не понимала, она отказывалась называть это любовью.
   За два дня до того, как Лука должен был приехать, она исполняла свои обычные служебные обязанности на приеме в гостинице. Прием длился только два часа, но время, казалось, тянулось бесконечно.
   Механически улыбаясь кому-то, Бекки окинула взглядом зал и, к своему удивлению, невдалеке заметила Денверса. Она не знала, что он уже вернулся, и это было странно, потому что он обычно объявлял о своем приезде.
   Один взгляд на него — и она поняла, как мало думала о нем. Денвере не позвонил ей, и она ему не звонила. Сейчас ей предстояло объясняться с Джорданом.
   Наконец она сумела закончить очередную беспредметную беседу и стала пробиваться сквозь толпу. Денвере был увлечен разговором с какой-то молодой женщиной, и когда увидел Ребекку, изумление возникло на его лице. Ребекка поняла, что он не сильно-то рад ей.
   — Ребекка, — сказал он с натянутой улыбкой, рад увидеть тебя. — Как будто она была случайной знакомой.
   — Добрый вечер, Денвере. — Она улыбнулась молодой женщине. Странное чувство зрело в ней.
   — Энн, это госпожа Ханлей, специалист по связям с общественностью «Аллингема». Энн — мой секретарь в банке.
   Женщины вежливо поздоровались. Денвере посмотрел в толпу.
   — Монтезе с тобой? — спросил он.
   — Нет. Почему?..
   — Я только задал вопрос. Энн, ты не возражаешь?..
   Женщина ушла. Ребекка продолжала смотреть на Денверса озадаченным взглядом.
   — Ты хорошо съездил? — наконец спросила она.
   — Да, отлично.
   — Давно вернулся?
   — Три дня назад.
   Три дня. И не позвонил ей. Странно.
   — Ты обычно не ждешь так долго, чтобы позвонить мне. — Ребекка пыталась говорить непринужденно.
   — О, пожалуйста, Ребекка, не притворяйся. Ты знаешь, почему я не позвонил тебе.
   Она нахмурилась.
   — Денвере, я…
   — Ты могла бы сказать мне сама, а не посылать тяжелую артиллерию.
   — О чем ты говоришь?
   — Я говорю о Луке Монтезе, требующем своей собственности, словно военачальник.
   — Какой собственности?
   — Тебя, конечно. Он не оставил никаких сомнений в том, что, если я не отступлю, со мной случится неприятность.
   — Что? Денвере, я не верю этому. Это не правда.
   Ты, должно быть, не правильно понял.
   — Поверь мне, когда Монтезе ставит точку, не может быть никакого недоразумения. Ты принадлежишь ему. Я должен держаться подальше. Это были его слова.
   — Я, безусловно, не принадлежу ему.
   — Скажи ему. Он думает по-другому.
   — Денвере, ты говоришь, что он угрожал тебе физическим насилием?
   — В этом нет необходимости. Ему это не нужно. Он человек, который знает все.
   — О чем?
   — Обо всем и обо всех. Он знает обо мне вещи, которые я считал похороненными.
   — Та история с банком? — спросила Ребекка.
   Это был выстрел наугад, но по его напряженному лицу она поняла, что попала в цель.
   — Это была глупость, и это было давно. Эта история никому не принесла особого вреда. Никто не разорился. Так или иначе, в те дни законы были мягче. Но если об этом узнают теперь… В общем, я рискую.
   Ребекка взглянула на него с любопытством.
   — Я предполагаю, что это не помешало тебе защитить твое право на меня?
   — Вернись к реальности, любимая. Я делаю карьеру. Монтезе не выпустит меня из своих когтей.
   У "него полное досье. Вероятно, и на тебя тоже.
   — Не говори чепухи, — сказала она, но в ее голосе было сомнение.
   — Ребекка, не будь наивной. Ты не знаешь, на что он способен. Он очень опасен, безжалостен. И независимо от того, что произошло между вами, он будет столь же безжалостен когда-нибудь к тебе. — Денвере поискал глазами свою спутницу. Энн, любимая!
   — Ты думаешь, с тобой я в большей безопасности? — с легким презрением сказала Ребекка и ушла, не попрощавшись.
   Ей пришлось ждать возвращения Луки два дня, и они были самыми длинными днями в ее жизни. Иногда она говорила себе, что он не может быть верен ей.
   Когда они занимались любовью последний раз, это было великолепно, как вспышка яркого света в сером тумане ее обычной жизни. Но Бекки знала, что их счастье называется обыкновенной сексуальной совместимостью.
   Потерявшись в захватывающей страсти, Бекки не успела изучить личность Луки. Либо ей не хотелось заходить так далеко из опасения, что она может найти качества, которые ей совсем не понравятся.
   Она разговаривала с ним по телефону, передавала Соне его поручения, рассуждала о его партнерах или конкурентах, категорически игнорируя все, кроме его сексуальности. Ребекка не хотела ничего знать и говорила себе, что он плывет в воде, наполненной акулами, и ему приходится быть жестоким.
   Инстинктивно она признавала, что Денвере прав. Но ей хотелось услышать рассказ об этом из уст Луки.
   Ребекка попросила консьержа сообщить ей, как только Лука вернется, и звонок поступил поздно вечером. Две минуты спустя Бекки постучала к нему в пентхаус.
   При виде ее лицо Луки расплылось в улыбке.
   — Я только что звонил тебе, — сказал он. — Как здорово.
   Он втащил ее в комнату, закрывая дверь, и крепко обнял.
   Поцелуй Луки тут же изменил мир вокруг нее.
   Когда его губы ласкали Бекки, ей было трудно представить, что еще что-нибудь в жизни имеет значение. Зачем раздувать ссору? Почему не уступить доводам своего тела?
   Бекки попробовала не поддаваться таким мыслям.
   — Лука…
   Но он уже срывал с нее одежду, и Бекки не захотелось останавливать его. Лука мог пробудить в ней желание жестом, поцелуем, легким прикосновением к ее лицу. Их страсть была похожа на цепную реакцию, на жидкое пламя, которое невозможно погасить, пока оно само не иссякнет.
   Обнаженная Бекки поймала его изумленный взгляд, словно он впервые увидел ее наготу, и растаяла. Смутно она поняла важную вещь о Луке.
   Он никогда не бывает пресыщен. Его восхищение ею осталось таким же, как и много лет назад. После длительного воздержания он непостижимо хотел ее одну. Потрясенная этой мыслью, Бекки растворилась в Луке.
   А он упоенно ласкал ее дрожащее тело. Наконец он нашел свою Бекки, которая не похожа ни на одну другую женщину. У них могла бы быть чудесная жизнь!
   Наконец, устав от любви, Лука откинулся на подушки и, опершись на локоть, стал любоваться ею. Ребекке хотелось бы всегда наслаждаться этим выражением в его глазах. Но мешали переполняющие ее мысли.
   — Как я люблю тебя такой, — проговорил Лука, лаская ее голое тело.
   — Нет. — Она поймала его руку. — Я хочу поговорить.
   — Разве это не может подождать?
   — Я и так ждала, я хотела поговорить, как только пришла, но…
   — Но мы слишком сильно хотим друг друга, чтобы разговаривать, — закончил он за нее. — Чтото случилось?
   — Да, я думаю. Случилось кое-что, что мы должны обсудить.
   — Хорошо. Скажи мне.
   — Я была на приеме в гостинице несколько дней назад и видела Денверса. Он попытался скрыться от меня.
   Изучая его глаза, Бекки увидела, что Лука в замешательстве, и ее сердце упало.
   — То, что он сказал мне — правда? Ты приказал ему держаться от меня подальше?
   Лука пожал плечами.
   — Ну, приказал.
   Ребекка резко встала с кровати и начала быстро одеваться. Она ожидала ответа, который спасет ее от жестокой реальности. Теперь придется установить дистанцию между собой и Лукой. Он тоже оделся, хмуро посматривая на нее.
   Закончив одеваться, она взглянула на Луку убийственным взглядом.
   — Как ты смеешь диктовать, кого я могу видеть, а кого нет?
   — Я хочу быть единственным для тебя, и я просто устранил соперника. Не воспринимай все так трагично. Все мужчины поступают подобным образом.
   — Но сколько мужчин похожи на тебя, Лука?
   Денвере сказал, что ты угрожал ему его прошлым;
   Ты собрал досье. Сбор сведений требует времени.
   Ты знал о нем прежде, чем приехал сюда, не так ли? И не только о нем.
   Лука исподволь наблюдал за ней, пытаясь вычислить, как будет развиваться ситуация. Странно, думала Ребекка, что она закрывает глаза на его расчетливость.
   — Разгадка в том первом вечере, когда мы встретились, — спокойно сказала она. — Но я не придала этому значения.
   — Какая разгадка?
   — Ты тогда назвал меня «госпожа Ханлей». Конечно, кто-то мог сказать тебе мою фамилию в замужестве, но на самом деле ты уже знал ее, не так ли?
   Он не отвечал.
   — Скажи мне, Лука, наша встреча действительно была сюрпризом для тебя? — Нет, — признал он.
   — Ты знал, кем я была. Ты знал, что я выходила замуж, что я сменила фамилию. Ты знал все заранее, прежде чем мы встретились?
   — Да.
   — Другими словами, у тебя есть информация и обо мне.
   Лука пожал плечами.
   — Какое это имеет значение?
   — Конечно, имеет. Все это время я думала, что мы столкнулись друг с другом случайно, и ты позволил мне думать так. Но ты спланировал все.
   Рассчитал. Ты обманул меня.
   — Я никогда не обманывал тебя! — закричал он.
   — Только других?
   Он пожал плечами.
   — И что в этом преступного? Я хотел найти тебя и нашел.
   — Но как? Ты меня выследил, словно добычу, не так ли? Лука Монтезе, финансист и хищник, получает свой трофей.
   — Если нужно найти кого-то, то лучше доверить это профессионалу. Что в этом плохого?
   — Ничего, если бы ты сказал мне. Но ты позволил мне думать, что это были воля провидения, подарок судьбы.
   — Жизнь редко делает подарки. Человеку приходится многого добиваться самому. Твой отец сказал бы то же самое.
   — Не надо. Ты начинаешь говорить, как он, я не хочу этого слышать.
   — Тогда скажи мне, чего ты действительно хочешь, — сказал он.
   — Я хочу забыть то, о чем только что узнала, с отчаянием сказала она. — Ты никогда не был таким прежде.
   — Не правда, — резко возразил он. — Я всегда был таким. Ты просто никогда не замечала этого.
   — Тогда я рада, что не замечала! — закричала она. — Я бы не полюбила такого разбойника и интригана, который использует людей в своих целях. Так поступать имел обыкновение мой отец, и я не могу смириться с этим. Если ты стал таким, как он, то я потеряла наше прошлое, которое хотела сохранить.
   — Мы не можем сохранить прошлое, — разозлился он. — Оно давно разрушено! Сейчас между нами происходит что-то, и нам стоит это сохранить. Ты все разрушишь, если будешь думать о вещах, которые не имеют значения.
   — Не имеют значения? — отозвалась она эхом. Ты не понимаешь, что может иметь значение, а что нет. Ты сказал, что между нами что-то происходит.
   Но какой в этом смысл, если ты лжешь мне?
   — Я должен был найти тебя, Бекки. Должен был. Я никому не мог позволить стоять на моем пути.
   — Ничто не должно стоять на твоем пути, Лука? Ни уважение к деловой репутации, ни приличное поведение, ни чувства других людей. Ничто.
   — Я должен был найти тебя, — повторил он упрямо. — Для меня это было важнее всего.
   — Итак, почему не быть честным? Зачем понадобилась красивая ложь о судьбе, которой ты кормил меня? Ты же сам все подстроил. — Бекки смотрела на него с любопытством. — Лука, что ты знал обо мне той ночью, в доме Филипа Стейна?
   — Все, — признал он неохотно.
   — Ты знал, что я буду там?
   — Я был уверен. Я знал, что Джордан собирался приехать туда, ты встречалась с ним, так что это было вполне возможно. Я также знал, что ты работаешь в «Аллингеме», поэтому я бы нашел тебя рано или поздно.
   — Ты знал, что я работаю в «Аллингеме»? эхом отозвалась она. — Вот почему ты купил акции?
   — Да.
   Бекки нервно рассмеялась:
   — Ты сделал все это, только чтобы найти меня снова?
   — Какая разница, как мы нашли друг друга?
   — Но мы не нашли друг друга, разве ты не понимаешь? Нет, ты не понимаешь. Мы так же далеки друг от друга, как раньше. Прежде ты никогда не обманывал меня.
   Лука вздрогнул, и она знала, что задела его.
   — Я сказал бы тебе правду в конечном счете, зло проговорил он. — Я понимал, что это важно.
   — Не говори мне, что ты любил меня все эти годы. Ты был женат, помнишь?
   — Да, но мы не были счастливы.
   — Наверняка были, хотя бы первое время.
   — У нее сын от этого проклятого парикмахера, прошипел он.
   — То, что она была неверна, еще не означает…
   — Шесть лет, и никакой надежды завести ребенка. У нее не было детей от меня, но есть от него. О боже!
   Лицо Луки исказилось, последние слова вырвались у него с невиданной яростью. Ребекка уставилась на него, ошеломленная. Найджел Хэйлаворт рассказал ей эту историю, и ужасное подозрение пронзило ее. Нет, это невозможно. Она явно сходит с ума. Через мгновение он может сказать нечто, во что она снова откажется верить.
   Лука все еще говорил, но больше сам с собой, чем с ней.
   — У меня был ребенок. Он умер, так не должно было случиться. Моей дочке было бы пятнадцать.
   — Я знаю, — сказала Бекки с каменным лицом.
   — Пятнадцать! Подумай об этом.
   — Я думаю об этом все время! — вскричала она.
   — Я думаю об этом каждый год в тот день, который мог бы стать ее днем рождения, и я ни на секунду не прекращаю скорбеть. Но мы не можем вернуть ее к жизни.
   — Зато мы можем создать новую жизнь. Ты и я.
   Мы можем сделать это снова.
   — Лука, о чем ты?
   Он заглянул ей в глаза.
   — Я хочу ребенка, Бекки. Твоего ребенка.
   — И это был твой план, когда ты искал меня? медленно спросила она.
   — Да.
   — Я могу вообразить, что бы произошло. Теперь я понимаю, почему ты ничего не сказал мне.
   — Я не успел, — сказал он, введенный в заблуждение ее спокойным тоном.
   — Конечно, нет, — согласилась она. — Нелегко было сказать: «Добрый вечер, Ребекка, рад видеть тебя спустя пятнадцать лет, ты будешь моей племенной кобылой?»
   — Все совсем не так…
   — Все так, ты — хладнокровная, бесчувственная, расчетливая машина. Лука, я никогда не прощу тебя.
   — Ладно, ладно, я все исправлю, но…
   — Послушай себя! — воскликнула она, не в силах больше выносить его упрямство. — «Я все исправлю!» Ты так часто повторяешь эту фразу. По-твоему, жизнь можно «исправить»? Поступите так, и все удастся, согласно книге Луки Монтезе, всегда добивающегося своего. А если сделаете по-другому, все пойдет не так, как надо, потому что вы не были достаточно безжалостны.
   — Ты неверно поняла то, что я сказал.
   — Напротив, я поняла слишком хорошо. Ты хочешь сына…
   — Я хочу твоего сына. Твоего. Никакой ребенок от другой женщины ничего не значит для меня.
   Но ее лицо было неумолимо.
   — Ты полагаешь, — горько сказала она, — что раз я уже была беременна от тебя, то со мной ты рискуешь меньше, чем с любой другой женщиной?
   Он побледнел.
   — Это трудно объяснить.
   — Скажи мне правду хоть раз. — Ребекка отвернулась и стала нервно ходить по комнате. — Я не могу поверить. И я позволила тебе прикоснуться к себе после того, что Денвере сказал мне?
   — Но ты позволила, — резко сказал он. — Это доказывает, насколько сильна связь между нами.
   — Нет, это доказывает, что нам хорошо в постели. Между нами нет никакого настоящего чувства, Лука. Только секс, секс и еще раз секс. Ты самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо знала. Вот в чем наша истинная связь, я признаю это. На самом деле это замечательное чувство, я словно попала в рай с тех пор, как мы встретились снова. Я старалась убедить себя, что этого достаточно. Я думаю, для твоего плана этого вполне достаточно.
   — Бекки, не…
   — Почему нет? Это правда. Если ты хочешь сделать беременной женщину и явить миру своего ребенка, то тебе не нужна ни любовь, ни чувства. Холодное, бессердечное желание, так, Лука?
   — Остановись, Бекки, — жестко сказал он.
   — Несомненно, я остановлюсь. Я все поняла.
   Для меня одного секса не достаточно, даже столь хорошего, как наш. Но больше между нами ничего нет. Возможно, секс — это все, что у нас когда-либо было.
   — Нет! — Это был крик отчаяния. — Нет, не правда. Никогда не говори так, слышишь?
   — Все еще отдаешь мне приказы? Все еще пробуешь манипулировать людьми, как пешками на твоей шахматной доске? — с грустью сказала Ребекка, а потом добавила:
   — Уезжай, Лука. Оставь «Аллингем», продай свои акции, вернись в Италию и скажи себе, что ты избавился от несговорчивой женщины, которая не оценила тебя. Найди себе другую, и если ты будешь честен с ней, тебе не придется рисковать.