Госсини Рене. Маленький Николя

   Но инспектор поднял руку.
   - Вы разрешите? - обратился он к учительнице и указал пальцем на Клотэра. - Вот вы, там, сзади, прочтите мне эту басню.
   Клотэр открыл рот и разрыдался.
   - Что с ним? - спросил инспектор.
   Учительница сказала, что его надо простить, он очень застенчивый. Тогда обратились к Руфю. Руфю - это тот, у кого папа полицейский. Руфю сказал, что он не знает наизусть этой басни, но он знает, о чем в ней говорится. И начал объяснять всю эту историю с вороной, которая держала в клюве рокфор.
   - Рокфор? - спросил инспектор, все больше и больше удивляясь.
   - Да нет, - сказал Альсест, - это был камамбер <Рокфор и камамбер сорта сыра.>.
   - Совсем нет, - возразил Руфю. - Камамбер вороне не удержать в клюве, он некрепкий, он потечет, и потом у него не очень приятный запах!
   - Он пахнет не очень хорошо, но он очень вкусный, - ответил Альсест. Это ни о чем не говорит, мыло пахнет хорошо, но есть его очень противно, я пробовал однажды.
   - Ба! - сказал Руфю. - Ты дурак, и я скажу своему папе, чтобы он привлек к ответственности твоего папу.
   И они подрались.
   Все встали и кричали, кроме Клотэра, который продолжал плакать в углу, и Аньяна, который пошел к доске и декламировал басню.
   Учительница, инспектор и директор кричали:
   - Хватит!
   Мы все отлично повеселились.
   Когда все успокоились и сели на свои места, инспектор вынул носовой платок и вытер лицо, он весь испачкался чернилами.
   Жаль, что нельзя было смеяться, надо было сдерживаться до переменки, а это было нелегко.
   Инспектор подошел к учительнице и пожал ей руку:
   - Мои симпатии на вашей стороне, мадемуазель. До сегодняшнего дня я не знал, до какой степени наша профессия воспитывает в детях преданность. Продолжайте! Не падайте духом! Браво! - И он быстро вышел вместе с директором.
   Мы очень любим нашу учительницу, но она была вовсе не права. Ее поздравили благодаря нам, а она оставила нас после уроков!
   ДЖОДЖО
   К нам в класс пришел новенький. После перерыва наша учительница привела маленького мальчика, у него были рыжие волосы, веснушки и глаза голубого цвета, как мой шарик, который я вчера потерял на переменке, играя с Мексентом, - видно, он сжульничал.
   - Дети, - сказала учительница, - представляю вам вашего нового маленького товарища. Он иностранец, и родители поместили его в нашу школу, чтобы он научился говорить по-французски. Я рассчитываю на вашу помощь и надеюсь, что вы будете добры к нему.
   Потом учительница повернулась к мальчику и попросила:
   - Скажи своим маленьким товарищам, как тебя зовут.
   Новенький не понял, о чем его спрашивает учительница, он улыбнулся, и мы увидели, что у него очень красивые зубы.
   - Счастливчик, - сказал толстяк Альсест, который все время ест, - с такими зубами он может откусить любой кусок!
   Так как новичок ничего не говорил, то учительница нам сказала, что его зовут Жорж Мак-Интош.
   - Да, - сказал новенький по-английски, - Джорж.
   - Простите, мадемуазель, - спросил Мексент. - Его зовут Жорж или Джорж?
   Учительница нам объяснила, что его зовут Жорж, но на его языке это звучит как "Джорж".
   - Хорошо, - сказал Мексент, - мы будем его звать Жожо.
   - Нет, - возразил Иохим, - надо произносить Джоджо.
   - Замолчи, Джоахим, - сказал Мексент.
   И учительница поставила их обоих в угол.
   Учительница посадила Джоджо рядом с Аньяном. Аньян недоверчиво отнесся к новенькому соседу, так как он был первым учеником в классе и любимчиком учительницы и всегда боялся новичков, которые могли бы стать первыми учениками и любимчиками. С нами Аньян чувствовал себя спокойно.
   Джоджо сел, продолжая улыбаться во весь рот.
   - Жаль, что никто не говорит на его языке, - сказала учительница.
   - Я говорю немножко по-английски, - сказал Аньян.
   Кстати, он хорошо говорил. После того как Аньян выпалил несколько фраз по-английски, новенький посмотрел на него, потом засмеялся и постучал пальцем по лбу. Аньян обиделся, но Джоджо был прав. Потом мы узнали, что Аньян рассказал ему про своего богатого портного и про сад своего дяди, который был больше, чем шляпа его тетки. Наш Аньян просто спятил!
   Раздался звонок, и мы вышли на переменку, все, кроме Иохима, Мексента и Клотэра, которые были наказаны. Клотэр, последний ученик в классе, как всегда, не знал урока. Когда Клотэра спрашивают, он вечно остается без переменки.
   Во дворе все столпились вокруг Джоджо. Ему задавали много вопросов, а он только улыбался во весь рот, показывая свои зубы. А потом он начал говорить, но никто ничего не понял.
   - Дело в том, - объяснил Жофруа, который часто ходит в кино, - что он говорит как в недублированных фильмах. Нужны субтитры.
   - Тогда бы я, наверное, смог перевести, - воскликнул Аньян. Он хотел показать свой английский еще раз.
   - Ха, - сказал Руфю, - да ты точно спятил!
   Это понравилось новичку, и он показал пальцем на Аньяна и повторил:
   - Спятил, спятил, спятил!
   Он был доволен. А Аньян в слезах, он вечно плачет. Нам Джоджо ужасно понравился, и на перемене я ему отдал кусок шоколада.
   - Каким видом спорта занимаются в вашей стране? - спросил Эд.
   Джоджо, конечно, ничего не понял и продолжал повторять "спятилспятилспятил". Тогда Жофруа ответил:
   - Что за вопрос, они играют в теннис!
   - Гиньоль <Клоун, кривляка, паяц (франц.).>! - закричал Эд. - Я не с тобой разговариваю!
   - Гиньоль! Спятилспятилспятил! - прокричал новенький, ему было забавно с нами. Но Жофруа не понравилось, как ему ответил Эд.
   - Кто гиньоль? - спросил он, но он был не прав, потому что Эд очень сильный и он любит бить в нос. И на этот раз он не сдержался. При виде этого Джоджо перестал повторять "спятилспятилспятил" и "гиньоль". Он посмотрел на Эда и сказал:
   - Боксинг? Здорово!
   Он выставил перед лицом свои кулаки и стал танцевать вокруг Эда, как делают боксеры по телевизору у Клотэра. У нас телевизора еще нет, и мне очень хотелось бы, чтобы папа купил его.
   - Что с ним? - спросил Эд.
   - Он хочет с тобой боксировать, этот умник! - ответил Жофруа, потирая нос.
   Эд ответил "хорошо" и начал боксировать с Джоджо, Джоджо лучше удавалось уходить от ударов, чем Эду. Он нанес ему серию ударов, и Эд начал сердиться.
   - Что же, вы хотите, чтобы я расквасил ему нос? - закричал он.
   И - бах! Джоджо нанес Эду удар, от которого он, падая, сел. Эд не рассердился.
   - Ты молодец! - сказал он, вставая.
   - Молодец, спятил, гиньоль! - ответил новенький, который очень быстро запоминал слова.
   Переменка закончилась, и, как всегда, Альсест жаловался, что ему не хватило времени съесть оставшийся хлеб с маслом, который он принес из дома.
   Когда мы вошли в класс, учительница спросила Джоджо, хорошо ли он провел время, тогда Аньян встал и сказал:
   - Мадемуазель, его научили плохим словам!
   - Да он нахально врет! - закричал Клотэр, который вообще не выходил на переменку.
   - Спятил, гиньоль, нахальноврет, - выпалил с гордостью Джоджо.
   Мы все молчали, понимая, что учительница недовольна.
   - Вам должно быть стыдно, - сказала она, - пользоваться тем, что ваш товарищ не знает вашего языка! Я ведь просила вас быть добрыми к нему, но вам нельзя доверять! Вы вели себя как маленькие дикари, плохо воспитанные!
   - Спятил, гиньоль, вред, дикари, плохо воспитанные, - произнес Джоджо, радуясь своим успехам во французском языке.
   Учительница смотрела на него широко раскрытыми глазами.
   - Нет... нет... Жорж, не надо повторять эти слова!
   - Вы видите, мадемуазель? Что я вам говорил? - ликовал Аньян.
   - Если ты не хочешь остаться после уроков, Аньян, - закричала учительница, - я прошу тебя замолчать!
   Аньян заплакал.
   - Мерзкий ябедник, - закричал кто-то, но учительница не узнала, кто это был, иначе я был бы наказан.
   А Аньян катался по полу и кричал, что никто его не любит, что это ужасно и что он хочет умереть. Учительница должна была выйти с ним, чтобы освежить его лицо водой и успокоить.
   Когда учительница вернулась вместе с Аньяном, у нее был усталый вид, но, к счастью, прозвенел звонок. Прежде чем уйти, учительница посмотрела на новенького и сказала:
   - Я думаю о том, что скажут твои родители.
   - Мерзкий ябедник! - ответил Джоджо, подавая ей руку.
   Учительница напрасно волновалась, так как родители Джоджо, должно быть, решили, что их сын достаточно пополнил свой запас французского языка. В доказательство этого Джоджо больше не появился в нашем классе.
   КРАСИВЫЙ БУКЕТ
   Сегодня мамин день рождения, и я решил купить ей подарок, как в прошлом году. А раньше я не покупал, потому что был еще маленьким.
   Я вынул из копилки все монеты, а их там, к счастью, было немало, потому что вчера мама вдруг дала мне деньги. Я знал, какой подарок сделать маме: цветы, которые я поставлю в большую голубую вазу в гостиной.
   В школе я с нетерпением ждал окончания занятий, чтобы пойти и купить подарок. Чтобы не потерять деньги, я все время держал руку в кармане, даже во время игры в футбол на переменке, а так как я не был вратарем, то мне это нисколько не мешало. Вратарем был Альсест, он очень толстый и большой обжора.
   - Что с тобой, почему ты бегаешь с одной рукой? - спросил он меня.
   Я ему объяснил, что пойду покупать цветы для мамы, а он мне сказал, что он лучше купил бы что-нибудь вкусное: пирожное, конфеты или колбасу. Но так как подарок был не для него, я не обратил на это внимания и забил ему мяч в ворота. Мы выиграли 44:32.
   После школы Альсест пошел со мной в цветочный магазин. По дороге он доедал пряник, который остался у него от урока грамматики. Мы вошли с ним в магазин, я выложил все свои деньги на прилавок и сказал, что мне нужен очень большой букет цветов для моей мамы, но только не бегоний, их у нас у самих полно в саду, незачем покупать.
   - Мы бы хотели что-нибудь красивое, - сказал Альсест.
   Он подошел к витрине и стал смотреть и нюхать цветы. Продавщица сосчитала мои монеты и сказала, что не может мне дать очень много цветов. Я расстроился, она посмотрела на меня, немного подумала и сказала, что я славный малыш, погладила меня по голове и пообещала сделать все как надо. Она выбирала цветы со всех сторон, положила много зеленых листьев, и это понравилось Альсесту, потому что они походили па овощи, которые кладут в жаркое. Букет получился очень красивый и большой. Продавщица завернула его в шуршащий целлофан и велела мне нести его осторожно. Когда букет был у меня в руках, я сказал спасибо, и мы вышли. Я, довольный, иду с букетом, и вдруг мы встречаем Жофруа, Клотэра и Руфю, трех наших школьных товарищей.
   - Смотрите-ка, Николя, - сказал Жофруа, - какой у него дурацкий вид с этим букетом!
   - Тебе повезло, что у меня цветы, а то бы я дал тебе по морде!
   - Дай мне цветы, - сказал мне Альсест, - я могу их подержать, пока ты дашь затрещину Жофруа.
   Я отдал букет Альсесту, а Жофруа влепил мне пощечину. Мы подрались, потом я сказал, что уже поздно, и мы остановились. Но мне пришлось еще немного задержаться, так как Клотэр сказал:
   - Посмотрите на Альсеста, теперь у него дурацкий вид с этими цветами!
   Альсест ударил его по голове этим букетом.
   - Мои цветы! - закричал я. - Вы сломали мои цветы!
   Так оно и было! Альсест продолжал лупить букетом, и цветы разлетались в разные стороны, так как целлофан разорвался, а Клотэр кричал:
   - Мне не больно, мне не больно!
   Когда Альсест остановился, голова Клотэра была вся в зеленых листьях из букета и ужасно походила на жаркое с овощами. Я же начал собирать цветы, говорил своим товарищам, что они злые и нехорошие.
   - Да, - сказал Руфю, - нехорошо вы поступили с цветами Николя!
   - А тебя не спросили, - сказал Жофруа, и они начали драться.
   Альсест ушел, ему захотелось есть при виде головы Клотэра, и он не хотел опаздывать к обеду, Я ушел с цветами. Многих цветов уже не было, не было больше ни овощей, ни целлофана, но букет был еще красивый. По пути я встретил Эда.
   - Сыграем в шарики? - спросил он меня.
   - Я не могу, - ответил я. - Мне надо идти домой и отдать цветы маме.
   Но Эд сказал, что еще рано. А я очень люблю играть в шары. Я очень хорошо играю. Сначала прицеливаюсь, а потом - бах... и выигрываю. Я положил цветы на тротуар, и мы начали с Эдом играть. Здорово играть в шары с Эдом, он всегда проигрывает. Плохо то, что когда он проигрывает, то злится и начинает говорить, что я жилю. Я сказал ему, что это неправда. Тут он меня толкнул и я упал прямо на букет, от чего он не стал красивее.
   - Я скажу маме, что ты сделал с цветами, - сказал я Эду.
   Ему стало неприятно, и он начал помогать мне собирать цветы, которые не очень пострадали. Я люблю Эда, он хороший товарищ.
   И я понес букет домой, он стал, конечно, меньше, но все же был красивым. Один цветок был немного помят, но два других были очень хороши. И вдруг я увидел Иохима, ехавшего на велосипеде. Иохим - это мой школьный товарищ, у которого есть велосипед.
   Я решил больше не драться, потому что если я начну выяснять отношения со всеми товарищами на улице, то для мамы не останется ни одного цветка. И потом, какое дело ребятам до того, что я хочу подарить маме цветы. Это моя забота. Да они просто завидуют мне: моя мама будет довольна и даст что-нибудь вкусное на десерт, и скажет, какой я хороший. И что они ко мне пристают?
   - Привет, Николя! - сказал Иохим.
   - Ну, как мой букет? - громко спросил я Иохима. - Сам дурак! - добавил я.
   Иохим остановился, посмотрел на меня круглыми глазами и спросил:
   - Какой букет?
   - Этот! - ответил я и бросил цветы ему в лицо.
   Я понимаю, что Иохим не ожидал этого, во всяком случае ему это совсем не понравилось. Он швырнул цветы на дорогу, и они попали на крышу проходящей машины и уехали на ней.
   - Мои цветы! - закричал я. - Цветы моей мамы!
   - Не расстраивайся, - сказал Иохим. - Я сяду на велосипед и догоню эту машину.
   Он хороший, Иохим, но он не может быстро ехать на велосипеде, особенно когда дорога идет в гору, хотя он и тренируется, чтобы принять участие в соревнованиях Тур де Франс <Ежегодные велосипедные гонки во Франции.>, когда станет взрослым. Иохим вернулся и сказал, что он не смог догнать машину, она скрылась в узком проезде. Но он привез мне один цветок, который упал с крыши машины. Не повезло - это был тот, помятый цветок.
   Иохим быстро уехал в сторону своего дома, а я вернулся домой с одним-единственным помятым цветком. У меня в горле стоял ком, так у меня бывает, когда я приношу домой дневник с двойками.
   Я открыл дверь.
   - С днем рождения, мама, - сказал я и заплакал.
   Мама посмотрела на цветок, у нее был несколько удивленный вид, потом она взяла меня на руки, обняла и поцеловала много, много раз. Она сказала, что никогда не получала в подарок такого красивого цветка. Она поставила цветок в большую синюю вазу в гостиной.
   Вы можете говорить все, что захотите, но моя мама лучше всех на свете!
   ДНЕВНИКИ
   Сегодня в школе после занятий никто не баловался, потому что в класс пришел директор, чтобы отдать нам дневники. Когда он вошел в класс с дневниками под мышкой, вид у него был не очень довольный.
   - Я работаю в системе образования много лет, - сказал он, - и никогда не видел такого недисциплинированного класса. Замечания вашей учительницы подтверждают это. Сейчас я раздам вам дневники.
   Клотэр заплакал. Он последний ученик в классе. Учительница каждый месяц пишет в его дневнике много замечаний. Папа и мама Клотэра недовольны им, они лишали его сладкого, не разрешали смотреть телевизор. Они уже настолько привыкли к этому, рассказывал мне Клотэр, что один раз в неделю мама не дает ему ничего на сладкое, а папа идет к соседям смотреть телевизор.
   У меня в дневнике была запись: "Непослушный, часто невнимателен. Мог бы учиться лучше". А у Эда было: "Рассеян, дерется с товарищами. Мог бы иметь лучшие результаты". А у Руфю: "Упорно продолжает играть в классе со свистком, который неоднократно отбирался. Мог бы учиться лучше". Единственный, кто не мог бы учиться лучше, был Аньян. Он был первым учеником в классе и любимчиком учительницы. Директор прочитал нам запись в дневнике Аньяна: "Прилежный, способный. Добьется успехов". Директор сказал, что нам нужно брать пример с Аньяна, что мы маленькие бездельники, что кончим тюрьмой и что это, конечно, причинит много горя нашим папам и мамам, которые ждут от нас совсем другого. Потом он ушел.
   Мы все очень расстроились, ведь наши папы должны были подписать дневники, а это совсем не легкое дело. Когда прозвенел звонок, вместо того чтобы всем сразу бежать к дверям, толкаться, драться и бросаться портфелями, как это мы обычно делаем, мы тихо вышли, не говоря ни слова. Даже у нашей учительницы был грустный вид. Мы на нее не сердились. Надо сказать, что в этот месяц мы действительно немного повеселились. Да и Жофруа не должен был опрокидывать чернильницу на Иохима, который упал на пол и стал строить гримасы. Эд его ударил кулаком по носу, а Руфю дергал за волосы Эда.
   По улице мы шли медленно, еле волоча ноги. У кондитерской подождали Альсеста, он зашел купить шесть пряников в шоколаде и сразу же начал их есть.
   - Мне надо кое-что купить из продуктов, - сказал нам Альсест, - на сегодня, на сладкое. - Потом он глубоко вздохнул, продолжая жевать.
   Надо сказать, что у него в дневнике была такая запись: "Если бы этот ученик тратил столько же энергии на учебу, сколько он тратит на еду, он был бы первым в классе; мог бы заниматься лучше".
   Меньше всех был озадачен Эд.
   - Я не боюсь, - сказал он мне. - Папа мне ничего не сделает. Я смотрю ему прямо в глаза, он подписывает дневник, и все!
   Эду везет. Дойдя до угла, все разошлись. Клотэр ушел в слезах, Альсест - продолжая жевать, а Руфю - тихо посвистывая.
   Я остался один с Эдом.
   - Если ты боишься идти домой, все очень просто, - сказал Эд. - Ты пойдешь ко мне и останешься у меня ночевать.
   Эд - это товарищ! Мы пошли вместе с Эдом, и он мне рассказывал, как он смотрит в глаза своему отцу. Чем ближе мы подходили к дому Эда, тем меньше он говорил. Когда мы подошли к двери дома, Эд молчал. Мы немного постояли у двери, а потом я сказал:
   - Ну что, входим?
   Эд почесал голову и сказал:
   - Подожди меня минутку. Я приду за тобой. - И Эд вошел к себе, оставив дверь приоткрытой.
   И вдруг я услышал шлепок и грубый голос:
   - В кровать, останешься без сладкого, негодник.
   И я услышал, как плачет Эд. Я думаю, что Эду не удалось хорошо посмотреть в глаза своему отцу.
   Очень жаль, но мне надо было идти домой. Я шел, стараясь не наступать на линии между плитами тротуара. Это было нетрудно, потому что я шел медленно. Я знал, что скажет мне папа. Он скажет, что он всегда был первым учеником в классе, что его отец гордился им и что он приносил из школы много почетных грамот и наград, но он их потерял при переезде после женитьбы. Потом папа мне скажет, что я ничего не добьюсь, буду бедным и что люди скажут: "Это Николя, у него были плохие отметки в школе" - и будут показывать пальцем на меня и смеяться надо мной. Потом папа мне скажет, что он лезет вон ил кожи, чтобы дать мне образование и чтобы я был подготовлен к жизни, а я такой неблагодарный, что даже не переживаю за те неприятности, которые причиняю своим бедным родителям, и что не получу десерта, а что касается кино, то подождем, мол, до следующего месяца.
   Он все мне это скажет, как в прошлый месяц и месяц до того, но с меня хватит. Я отвечу, что мне очень плохо и раз уж так, то я уйду из дома и уеду далеко-далеко. Меня будут очень жалеть, по я вернусь только через много лет, у меня будет много денег, и папе будет стыдно за то, что он мне говорил, что я буду неудачником, а люди не посмеют показывать на меня пальцем и смеяться. Я поведу папу и маму в кино на своп деньги, и все будут говорить: "Смотрите, это Николя, у него много денег, и в кино он платит за папу и маму, хотя они не очень-то добры к нему". А я еще поведу в кино учительницу и директора школы. И в этот момент я подошел к дому.
   Думая обо всем этом и рассказывая себе эти забавные истории, я забыл про свой дневник и уже шел быстрым шагом. У меня в горле стоял ком, и я сказал себе, что лучше всего было бы сейчас уехать и вернуться только через много-много лет, но стало темнеть, а мама не любит, если меня нет дома, когда уже поздно. И тогда я вошел.
   В гостиной папа разговаривал с мамой. На столе было много всяких бумаг перед папой, и у него был недовольный вид.
   - Невероятно, - сказал папа, - сколько тратится денег в этом доме, можно подумать, что я мультимиллионер! Посмотри эти счета! Этот счет от мясника! Этот - от бакалейщика! О, деньги, конечно, должен находить я!
   Мама тоже была недовольна, она говорила, что он не имеет никакого представления о стоимости жизни, и что однажды ему придется пойти вместе с ней за покупками, и что она уйдет к своей матери, и что не надо все это говорить при ребенке. Тогда я дал папе дневник. Он раскрыл его, расписался и отдал мне, говоря:
   - Ребенок здесь ни при чем. Я прошу, чтобы мне объяснили, почему баранья ножка столько стоит!
   - Поднимись в свою комнату, Николя, - сказала мама.
   - Да, да, - подтвердил отец.
   Я поднялся к себе в комнату, лег на кровать и заплакал.
   Да, это так, если бы мой папа и моя мама любили бы меня, они бы хоть немного мне посочувствовали.
   ЛУИЗЕТ
   Я был недоволен, когда мама сказала, что к нам придет на чай одна ее знакомая со своей маленькой дочкой. Я не люблю девчонок. Ужасно глупо играть только в куклы и продавщицы. И потом еще они все время плачут. Конечно, я тоже иногда плачу, но из-за серьезных вещей, как, например, в тот раз, когда разбилась ваза в гостиной и папа меня ругал. Но это было несправедливо, потому что я это сделал не нарочно. И потом эта ваза была очень некрасивая. Я знаю, что папа не любит, когда я играю в мяч в доме, но на улице шел дождь.
   - Прошу тебя быть любезным с Луизет, - сказала мама. - Это очень милая девочка, и я хочу, чтобы ты вел себя как воспитанный мальчик.
   Когда мама хочет показать, что я хорошо воспитанный мальчик, она велит мне надеть голубой костюм и белую рубашку, и я становлюсь похожим на гиньоля.
   Я сказал маме, что я лучше пойду с товарищами в кино на ковбойский фильм. Мама сделала такие глаза, что я понял: с ней шутить нельзя.
   - И прошу тебя не быть грубым с этой маленькой девочкой, иначе будешь иметь дело со мной, понял?
   В четыре часа пришла мамина приятельница с маленькой девочкой. Мамина приятельница обняла меня и сказала, что я совсем взрослый мальчик. Так все мне говорят.
   - Познакомься, это Луизет.
   Мы посмотрели друг на друга. У нее были светлые волосы, заплетенные в косы, голубые глаза, нос и платье - красные. Мы поздоровались за руку. Мама подала чай с шоколадными пирожными, и это здорово, потому что, когда у нас гости, можно брать сразу два пирожных. За столом ни я, ни Луизет не сказали ни слова. Ели, не глядя друг на друга. Когда кончили есть, мама сказала:
   - Теперь, дети, идите играть. Николя, отведи Луизет в свою комнату к покажи ей красивые игрушки.
   Мама говорила и улыбалась, но одновременно она на меня так посмотрела, что мне стало не до шуток. Мы с Луизет пошли ко мне в комнату, там я не знал, что ей показать. Тогда Луизет первая заговорила:
   - У тебя вид, как у обезьяны.
   Это мне не понравилось, и я ей ответил:
   - А ты всего лишь девчонка!
   Она влепила мне затрещину. Я хотел заплакать, но сдержался, потому что мама хотела, чтобы я был воспитанным. Тогда я дернул ее за косичку, а она ударила меня ногой в лодыжку. Я захныкал, мне было больно. Я бы дал ей как следует, но Луизет сразу же обратилась ко мне:
   - Ну а игрушки ты мне покажешь?
   Я хотел ей сказать, что у меня игрушки для мальчиков, но она увидела плюшевого мишку, которого я обрил только наполовину, потому что сломалась папина бритва.
   - Ты играешь в куклы? - спросила Луизет и засмеялась.
   Я хотел дернуть ее за косу, но Луизет замахнулась, чтобы ударить меня по лицу. В этот момент открылась дверь и вошли наши мамы.
   - Ну, дети, вы хорошо играете?
   - О да, мама! - сказала Луизет с широко раскрытыми глазами и сразу часто заморгала.
   Мама ее обняла и поцеловала, говоря:
   - Прелесть, какая прелесть! Ну просто маленький птенчик!
   Луизет все продолжала часто моргать.
   - Покажи Луизет книжки с красивыми картинками, - сказала мне мама, а другая мама сказала, что мы как два маленьких птенчика, и они вышли.
   Я вынул из шкафа книги и дал их Луизет, но она на них не посмотрела и сразу же бросила их на пол, даже ту - с индейцами. Это было ужасно.
   - Твои книги меня не интересуют, - сказала Луизет. - У тебя есть что-нибудь поинтереснее?
   Она стала смотреть в шкафу и увидела мой самолет, мой красивый красный самолет, который летает.
   - Не тронь это, - сказал я. - Это не для девчонок, это мой самолет!
   Я попытался отобрать его, но Луизет отступила на шаг и сказала:
   - Я твоя гостья и имею право играть с твоими игрушками. Если ты но согласен, то я позову маму, посмотрим, кто прав!
   Я не знал, что делать, боялся, чтобы она его не сломала, но и не хотел, чтобы она позвала маму, потому что из этого могла получиться целая история. Пока я все это думал, Луизет завела пропеллер, самолет поднялся, и она выпустила его в открытое окно моей комнаты. Самолет полетел.
   - Посмотри, что ты сделала! - закричал я. - Мой самолет разбился! - И я заплакал.
   - Не сломался твой самолет, осёл, - сказала мне Луизет. - Смотри, он упал в сад, надо за ним сбегать.
   Мы спустились в гостиную, и я спросил у мамы, можно ли нам поиграть в саду. Мама ответила, что на улице холодно, но Луизет заморгала ресницами и сказала, что она хотела бы посмотреть красивые цветы. Тогда мама ей сказала, что она прелестный цыпленок, и просила нас теплее одеться. Я запомню этот трюк с ресницами, он здорово проходит!