Госсини Рене. Маленький Николя

   Когда он появился с другой стороны улицы, то был весь красный. Он ехал с высунутым языком и все время делал зигзаги.
   - Сколько? - спросил он, когда подъехал ко мне.
   - Девять минут, а большая стрелка между пятью и шестью, - ответил я.
   Папа стал подшучивать.
   - Ну, старина, - сказал он,- с тобой Тур де Франс длился бы шесть месяцев!
   - Вместо того чтобы отпускать детские шуточки, - ответил месье Блэд, очень тяжело дыша, - попробуй проехать лучше!
   Папа взял велосипед и уехал.
   Месье Блэд, которому стало немного лучше, и я, который смотрел на часы, мы стали ждать. Я, конечно, хотел, чтобы выиграл папа. Но часы шли очень быстро, прошло девять минут, потом десять.
   - Я выиграл! Я - чемпион! - закричал месье Блэд.
   Прошло пятнадцать минут, а папы все еще не было видно.
   - Странно, - сказал месье Блэд, - надо бы пойти посмотреть, что произошло.
   Потом показался папа. Он шел пешком, с разорванными брюками, одной рукой держал платок у носа, а другой нес велосипед. Руль был вывернут, колесо исковеркано, лампочка разбита.
   - Я наехал на мусорный ящик, - сказал папа.
   На следующий день, на переменке, я рассказывал Клотэру эту историю. Он сказал мне, что с ним случилось примерно то же самое, с его первым велосипедом.
   - Что ты хочешь, - сказал мне Клотэр, - папы все одинаковые, они любят валять дурака, того и гляди и велосипед поломают, и сами разобьются.
   Я БОЛЕЮ
   Вчера я чувствовал себя очень хорошо, доказательство - я съел целую гору карамели, конфет, пирожных, а ночью мне было очень плохо, и я себя спрашиваю: почему так получилось?
   Доктор пришел утром. Когда он вошел в комнату, я плакал, но скорее по привычке, а не по каким-нибудь другим причинам. Доктора я давно знал, он очень хороший. И потом мне очень нравится, когда он кладет голову мне на грудь. Он совсем лысый, и мне видно, как блестит его череп прямо перед моим носом, а это ужасно смешно. Доктор был недолго, он похлопал меня слегка по щеке и сказал маме:
   - Посадите его на диету, а главное, чтобы он не вставал с постели, пусть отдохнет. - И он ушел.
   Мама мне сказала:
   - Ты слышал, что сказал доктор? Надеюсь, ты будешь умным и послушным мальчиком.
   Я сказал маме, что она может не беспокоиться. Это правда, я очень люблю маму и всегда ее слушаюсь. Так лучше, иначе будет мною неприятностей.
   Я взял книгу и начал читать. Здорово интересная была эта книга с картинками, в ней рассказывалось, как маленький медвежонок заблудился в лесу, где было много охотников. Я, конечно, больше люблю истории про ковбоев, но тетя Пульхерия на все мои дни рождения дарила мне небольшие книжки про медвежат, кроликов, котов и про всяких маленьких животных. Ей, наверное, это нравится, моей тете Пульхерии.
   Я читал про злого волка, который должен был съесть маленького медвежонка, в этот момент вошла мама вместе Альсестом. Альсест - это мой товарищ, он очень толстый и все время ест.
   - Смотри, Николя, - сказала мама, - тебя пришел навестить твой маленький друг Альсест. Очень мило, правда?
   - Здравствуй, Альсест, - сказал я. - Здорово, что ты пришел.
   Мама меня стала учить, что не надо говорить часто "здорово". В этот момент она увидела коробку, которая была под мышкой у Альсеста.
   - Что ты там принес, Альсест? - спросила она.
   - Шоколадные конфеты, - сказал Альсест.
   Тогда мама сказала Альсесту, что он очень милый мальчик, но она бы не хотела, чтобы он мне давал шоколадные конфеты, потому что я на диете. Альсест сказал маме, что он и не думал давать мне конфеты, он их принес для себя, и что если я захочу конфет, он сходит и купит их мне уж без шуток.
   Мама посмотрела на Альсеста немного удивленно, вздохнула и вышла, попросив нас быть умными. Альсест сел рядом с моей кроватью и смотрел на меня, молча уплетая свои конфеты.
   Мне стало ужасно обидно.
   - Альсест, - сказал я, - ты дашь мне конфет?
   - Ты не больной? - ответил он мне.
   - Ну и барахло же ты, Альсест, - сказал я ему.
   Альсест ответил, что я но должен так обзывать его, и он положил в рот две конфеты, тогда мы стали драться.
   Прибежала мама, у нее был недовольный вид. Она нас разняла и отругала. Потом она сказала Альсесту, чтобы он ушел. Когда Альсест стал уходить, мне стало грустно. Мы с ним хорошо повеселились, но я понял, что с мамой лучше не спорить, ей было не до шуток. Альсест пожал мне руку, сказал "до скорого" и ушел. Я люблю его, он настоящий товарищ.
   Когда мама увидела мою кровать, она начала кричать. Надо сказать, что во время драки с Альсестом мы раздавили несколько шоколадных конфет на простыне, на моей пижаме и у меня на голове. Мама сказала, что я невыносимый. Она сменила простыни, отвела меня в ванную комнату, оттерла меня губкой и одеколоном, надела на меня чистую пижаму в голубую полоску. Потом мама уложила меня в кровать и просила больше ее не беспокоить. Я остался один и принялся за свою книжку про маленького медвежонка. Противный волк не поймал медвежонка, потому что охотники убили волка. Теперь лев хотел съесть медвежонка, а он не видел льва, он в это время ел мед. Все это вызвало у меня аппетит. Я думал было позвать маму, но мне не хотелось, чтобы она опять меня ругала. Она мне сказала, чтобы я ее не беспокоил.
   Тогда я встал, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь вкусного в холодильнике. Там была куча хороших вещей, у нас в доме всегда есть вкусная еда. Я взял куриную ножку, холодная она очень вкусная, пирожное с кремом и бутылку молока.
   - Николя! - услышал я крик за спиной.
   Я очень испугался и все выронил. В кухню вошла мама. Она не ожидала, конечно, меня здесь увидеть. Я заплакал на всякий случай, потому что у мамы был страшно сердитый вид. Тогда мама, не говоря ни слова, отвела меня в ванную комнату, снова оттерла меня губкой и одеколоном, сменила мне пижаму, на которой были пятна от молока и пирожного с кремом. Мама надела на меня пижаму в красную клетку и быстро повела меня спать. Ей надо было мыть кухню.
   Когда я лег в кровать, мне уже не захотелось брать книгу про маленького медвежонка, где все хотели есть. Хватит с меня этих медведей, из-за которых я наделал столько глупостей. Но лежать в постели ничего не делая было скучно. Я решил рисовать и пошел к папиному письменному столу, чтобы взять то, что мне было надо, Я не хотел брать белую красивую бумагу с папиной фамилией в углу, написанной блестящими буквами, потому что меня за это стали бы ругать. Я решил взять бумагу, на одной стороне которой было что-то написано, она уже ни для чего больше не годилась. Я взял также старую папину ручку, которую взять было тоже безопасно.
   Я быстренько вернулся в свою комнату и лег в постель. Я начал рисовать страшные картины: военный корабль обстреливает из пушки самолеты, которые взрываются в небе; замки-крепости, которые атакуют войска, и толпы людей, которые бросают им на головы какие-то штуки, чтобы атакующие отступили. Так как я все делал тихо, в какой-то момент ко мне зашла мама, чтобы посмотреть, чем я занимаюсь. И она снова подняла шум. Надо сказать, что папина ручка немного течет, и он больше ею не пользуется. Очень удобно этой ручкой рисовать взрывы, но всюду накапали чернила: и на простыни, и на покрывало. Мама очень рассердилась. И ей не понравилась бумага, на которой я рисовал. Оказалось, что написанное на другой стороне было важно для папы.
   Мама заставила меня встать. Она поменяла простыни на кровати, отвела меня в ванную комнату, опять стала тереть меня пемзой, губкой и вылила на меня все, что осталось в бутылке с одеколоном. Она надела на меня старую папину рубашку вместо пижамы, потому что чистых пижам не оказалось.
   Вечером пришел доктор, положил свою голову мне на грудь, я показал ему язык, он похлопал меня по щеке и сказал, что я здоров и могу встать.
   Да, с болезнью сегодня мне просто не повезло. Доктор нашел, что мама плохо выглядит, посоветовал ей лечь в постель и сесть на диету.
   ХОРОШО ПОВЕСЕЛИЛИСЬ
   Сегодня после обеда по дороге в школу я встретил Альсеста. Он мне сказал:
   - А что, если мы но пойдем в школу?
   Я ему ответил, что нехорошо пропускать уроки, что учительница будет недовольна, что мой папа мне говорил, что надо много работать, если хочешь чего-то добиться в жизни и стать летчиком, что это доставит маме неприятности и что некрасиво обманывать. Альсест мне сказал, что после обеда будет арифметика, тогда я с ним согласился. И мы не пошли в школу.
   Вместо того чтобы идти в сторону школы, мы бегом побежали в обратном направлении. Альсест стал задыхаться, он не успевал за мной. Надо вам сказать, что Альсест очень толстый, он все время ест, и, конечно, это ему мешает бегать, особенно со мной, я очень сильный на дистанции сорок метров - это длина нашего школьного двора.
   - Быстрее, Альсест! - закричал я.
   - Больше не могу, - ответил мне Альсест.
   Он пыхтел: "пуф-пуф", а потом остановился. Тогда я ему сказал, что нельзя нам здесь оставаться, потому что наши мамы и папы могут нас здесь увидеть и не дадут нам сладкого. И есть еще школьные инспектора, они могут нас увести и посадить в карцер, на хлеб и воду. Мои слова его здорово подбодрили, и он пустился бежать так быстро, что я не мог его догнать.
   Остановились мы очень далеко, сразу за бакалейной лавкой месье Компани. Он очень хороший, у него мама покупает клубничное варенье, которое я очень люблю, в нем нет косточек, как в абрикосах.
   - Здесь место надежное, - сказал Альсест, вынул из кармана печенье и начал его есть, потому что, как он мне объяснил, пробежка сразу после обеда вызывает у него голод.
   - Ты здорово придумал, Альсест, - сказал я. - Когда я думаю о ребятах, которые сейчас в школе и решают задачки по арифметике, мне хочется смеяться!
   - Мне тоже, - сказал Альсест, и мы засмеялись.
   Когда мы кончили смеяться, я спросил у Альсеста, что мы будем делать дальше.
   - Не знаю, - сказал Альсест, - можно пойти в кино.
   И эта идея мне понравилась, но у нас не было денег. В карманах у себя мы нашли веревку, шарики, резинки и крошки. Крошки были в кармане у Альсеста. Потом их там не осталось, потому что Альсест их съел.
   - Ничего, обойдемся без кино, - сказал я, - многим хотелось бы быть с нами!
   - Конечно, - сказал Альсест, - мне не очень хочется смотреть "Реванш шерифа".
   - Конечно, - сказал я, - это всего лишь ковбойский фильм.
   И мы прошли мимо кино, не посмотрев на рекламу. Там шел еще какой-то мультик.
   - А не пойти ли нам в сквер? - предложил я. - Можно сделать из бумаги мяч и потренироваться немного.
   Альсест сказал, что неплохо, но в сквере есть сторож. Если он нас увидит, то спросит, почему мы не в школе, и уведет нас в карцер, где нас посадят на хлеб и воду. Только при одной мысли об этом Альсест захотел есть. Он вынул из ранца бутерброд с сыром. Мы продолжали идти по улице. Когда Альсест съел свой бутерброд, он мне сказал:
   - А нашим в школе вовсе не весело!
   - Это правда, - сказал я, - в любом случае уже поздно туда идти, нас накажут.
   Мы стали разглядывать витрины. Альсест мне объяснял:
   - Посмотри, это колбасные изделия.
   Потом мы погримасничали перед витриной парфюмерного магазина, где были зеркала. Потом мы ушли, потому что люди в магазине стали на нас смотреть. У них был удивленный вид. В витрине часового магазина мы увидели часы, было еще рано.
   - Здорово, - сказал я, - у нас есть еще время повеселиться, прежде чем пойдем домой.
   Так как мы уже устали ходить, Альсест предложил пойти на пустырь, где никого нет и можно посидеть на земле. Там было очень хорошо. Мы начали дурачиться, бросали камни по консервным банкам. А потом, набрав много камней, сели. Альсест начал есть бутерброд с ветчиной, последний у него в ранце.
   - В школе, - сказал Альсест, - вовсю решают задачки по арифметике.
   - Нет, - сказал я, - сейчас должна быть переменка.
   - Пуф, ты считаешь, что на переменке весело? - спросил он меня.
   - Пуф! - ответил я ему и расплакался.
   Потом нам уже не было весело, мы были одни, делать было нечего, мы должны были прятаться. Я был прав, мне захотелось пойти в школу, даже несмотря на задачки. Если бы я не встретил Альсеста, я бы сейчас был на переменке и играл и в жандармы, и в воров, и в шарики, а в шарики я играть мастак.
   - Почему ты заплакал, что с тобой? - спросил Альсест.
   - Это ты виноват, что я не могу играть в жандармы и в воров, - сказал я ему.
   Альсесту это не понравилось.
   - Я тебя не просил идти со мной, - сказал он мне. - И потом, если бы ты отказался прогуливать, я бы пошел в школу, вот и все, ты сам виноват!
   - Да ну? - сказал я Альсесту, как говорит мой папа нашему соседу месье Блэду, с которым он часто ссорится.
   - Да, - ответил Альсест, так месье Блэд отвечает моему папе, и мы подрались, как папа с месье Блэдом.
   Когда мы кончили драться, пошел дождь, мы убежали с пустыря, там негде было укрыться от дождя.
   Мама мне говорила, что она не любит, когда я прихожу промокший. Я почти всегда слушаюсь свою маму.
   Мы с Альсестом стали около витрины часового магазина. Пошел сильный дождь, мы одни были на улице, это было невесело. Так мы простояли около часа, потом пошли домой.
   Когда я вошел в дом, мама сказала, что я бледный, и что у меня усталый вид, и что если я захочу, то завтра могу не идти в школу, но я отказался. Мама очень удивилась.
   А назавтра в школе, когда Альсест и я рассказали всем, как мы весело провели время, все ребята нам здорово завидовали!
   Я ИДУ В ГОСТИ К АНЬЯНУ
   Я хотел пойти поиграть с ребятами, но мама мне сказала, что об этом не может быть и речи, что она очень не любит мальчиков, к которым я хожу, что мы занимаемся глупостями и что меня пригласили на полдник к Аньяну, Он очень милым мальчик, хорошо воспитанный, и мне было бы неплохо брать с него пример.
   Мне вовсе не хотелось идти на полдник к Аньяну, тем более брать с него пример. Аньян - первый ученик в классе, любимчик нашей учительницы. Хорошим товарищем его никак не назовешь. Его мало колотят, так как он носит очки. Я бы лучше пошел в бассейн с Альсестом, Жофруа, Эдом и другими. Но ничего не поделаешь, мама моя не шутила. Я всегда слушаюсь маму, особенно когда ей не до шуток.
   Мама заставила меня выкупаться, причесаться. Она велела мне надеть темно-синий костюм со складками на брюках, белую шелковую рубашку и галстук в горошек. Меня одели так же, как на свадьбу моей кузины Эльвиры, после которой я заболел.
   - Перестань дуться, - сказала мама, - ты очень хорошо проведешь время с Аньяном! - И мы вышли из дома.
   Я особенно боялся встретить товарищей. Они бы смеялись надо мной, увидев меня в этом наряде.
   Дверь открыла мама Аньяна.
   - Какой он славный! - сказала она.
   Она меня обняла, а потом позвала Аньяна:
   - Аньян! Иди быстрей! Пришел твой маленький друг Николя!
   Вошел Аньян, он тоже был смешно одет. На нем были велюровые брючки, белые носки и смешные черные сандалии, которые сильно блестели. Мы были похожи на двух кукол.
   Аньян не очень-то был рад встрече со мной. Он протянул мне руку.
   - Оставляю вам своего сына, - сказала моя мама, - надеюсь, он не наделает много глупостей. Я приду за ним в шесть часов.
   Мама Аньяна сказала, что она уверена, что мы хорошо повеселимся и что я буду умницей. Мама ушла, но мне показалось, будто она была чем-то расстроена.
   Мы сели за стол. Угощение было хорошее: шоколад, конфеты, пирожные, бисквиты. Мы не держали локти на столе. Потом мама Аньяна предложила нам пойти поиграть в комнату Аньяна.
   В комнате Аньян начал с того, что предупредил меня, что я не должен бить его по голове, потому что у него очки, и что он начнет кричать, и что его мама посадит меня в тюрьму. Я ему ответил, что я этого но сделаю, потому что обещал маме вести себя хорошо. Мне показалось, что это ему понравилось, и он предложил мне поиграть. Он стал выкладывать кучу книг по географии, по естествознанию, по арифметике. Чтобы хорошо провести время, он мне предложил почитать, а потом порешать задачи. Он сказал, что интереснейшие задачки - с кранами, которые текут в открытую ванну, и вода одновременно вытекает и втекает.
   Это было очень интересно. Я спросил у Аньяна, нельзя ли увидеть ванну, где можно повеселиться. Аньян посмотрел на меня, снял очки, протер их, подумал немного, потом сказал, чтобы я шел за ним.
   В ванной комнате была большая ванна. Я сказал Аньяну, что ее можно наполнить водой и поиграть с маленькими корабликами. Аньян сказал, что он никогда об этом не думал, но это неплохая идея. Ванна быстро наполнилась водой. Надо сказать, что мы ванну закрыли пробкой. Но Аньян был озадачен тем, что у него не было корабликов. Он мне объяснил, что у него мало игрушек и много книг. К счастью, я умел делать кораблики из бумаги, мы вырвали листы из учебника по арифметике. Конечно, мы вырывали осторожно, чтобы потом Аньян мог их приклеить обратно. Ведь плохо портить книги, деревья или причинять боль животным.
   Мы хорошо повеселились. Аньян делал волну, опуская руку в воду. Жаль, что он не загнул рукава своей рубашки и не снял часы с браслетом, которые он получил за сочинение по истории, где он был первым. Теперь часы стояли и показывали четыре часа двадцать минут. Немного погодя нам надоело играть в кораблики. На полу было много воды, и нам не хотелось еще больше разводить грязь, сандалии Аньяна уже не так блестели, как раньше.
   Мы вернулись в комнату Аньяна, где он показал мне глобус. Это большой металлический шар, на котором нарисованы моря и земли. Аньян мне объяснил, что он нужен для изучения географии, чтобы знать, где находятся разные страны. Это я знал, у нас в школе есть такой глобус, учительница нам его показывала. Аньян сказал, что можно отвинтить глобус и тогда он будет похож на большой мяч. Я думаю, что это мне пришло в голову играть с ним, как с мячом. Мы веселились, бросая глобус. Аньян снял очки, чтобы их не разбить. Без очков он плохо видит, и он пропустил глобус, и тот покатился и со стороны Австралии попал в зеркало и разбил его. Аньян надел очки, чтобы увидеть, как это произошло. Он был озадачен. Мы поставили глобус на место и решили быть осторожней, ведь иначе наши мамы были бы не очень довольны. Мы ломали головы над тем, что бы нам еще придумать, тогда Аньян мне сказал, что его папа подарил ему полезную химическую игру. Он мне показал, что это за игра, и она мне понравилась. В большой коробке с какими-то трубочками, смешными круглыми бутылочками и маленькими флакончиками, наполненными чем-то разноцветным, была и спиртовка. Аньян сказал, что со всеми этими предметами можно проводить интересные опыты.
   Он начал наливать в трубочки разные растворы и добавлять порошки. Мы видели, как менялся цвет, то красный, то голубой, и подымался белый дымок. Это было очень забавно. Я сказал Аньяну, что мы должны попробовать и другие опыты, еще интереснее, он согласился. Мы взяли самую большую бутыль и высыпали туда все маленькие порошки, и вылили все растворы, потом взяли спиртовку и подогрели бутыль. Все шло хорошо: сначала образовалась пена, а потом очень черный дым. Неприятно было то, что запах дыма был не очень вкусный и все пачкал. Нам пришлось прервать опыт, потому что бутыль лопнула.
   Аньян стал кричать, что он ничего не видит, но, к счастью, это было потому, что стекла очков почернели. Во время опыта я открыл окно, потому что из-за дыма мы стали кашлять. На ковре пена производила какой-то странный шум, такой, когда кипит вода, все стены стали черными, мы тоже были не очень чистыми.
   А потом вошла мама Аньяна. В первый момент она молчала с разинутым ртом и широко раскрытыми глазами, потом она закричала, сняла с Аньяна очки и ударила его. Потом она взяла нас за руки и увела в ванную комнату мыться. Когда она увидела, что творится в ванной, ей это не очень-то поправилось.
   Аньян крепко держал очки на носу, ему не хотелось получить вторую затрещину. Уходя, мама Аньяна мне сказала, что будет звонить моей маме, чтобы она сейчас же пришла и забрала меня, что ничего подобного она никогда не видела и что все это совершенно ужасно.
   Вскоре пришла моя мама, и я был рад, потому что мне стало скучно в доме Аньяна, особенно с мамой Аньяна, она ужасно нервничала. Мама привела меня домой, без конца повторяя, что я отъявленный хулиган, что на сладкое сегодня вечером я вообще ничего не получу. Я должен сказать, что это было совершенно справедливо, потому что мы с Аньяном натворили немало глупостей. Вообще мама была права, как всегда. Мы хорошо повеселились с Аньяном. Я с удовольствием встретился бы с ним, но, теперь уже мама Аньяна не захочет, чтобы мы виделись.
   Мне все же хотелось бы, чтобы наши мамы наконец решили, чего они хотят. Непонятно, к кому же надо ходить в гости!
   МЕСЬЕ БУРДЭН, КОТОРЫЙ НЕ ЛЮБИТ СОЛНЦЕ
   Я не понимаю месье Бурдэна, когда он говорит, что не любит хорошую погоду. Хотя, правда, можно веселиться и под дождем. Можно бегать по лужам, можно задрать голову, открыть рот и глотать дождевые капли, а дома тоже очень хорошо, потому что тепло, можно играть с заводным поездом и пить приготовленный мамой горячий шоколад с пирожными. Но когда идет дождь, у нас нет переменок в школе, нам не разрешают выходить во двор. Поэтому я не понимаю месье Бурдэна, ведь он выгадывает, когда хорошая погода, потому что его работа наблюдать за нами во время переменки.
   Сегодня, например, стоит хорошая погода, солнце светит ярко. Мы очень хорошо провели время на переменке, тем более что последние три дня все время шел дождь и мы должны были сидеть в классе. Мы пришли во двор строем, и, как всегда на переменке, месье Бурдэн нам сказал: "Разойдись!" И мы начали веселиться.
   - Сыграем в жандармов или воров! - закричал Руфю, у него папа полицейский.
   - Ты нам надоел, - сказал Эд. - Мы будем играть в футбол.
   И они подрались. Эд очень сильный и всегда бьет по носу ребят, а так как Руфю наш одноклассник, он ему дал в нос. Руфю не ожидал удара, он попятился назад и налетел на Альсеста, который в это время ел булочку с вареньем. Булочка упала на землю, а Альсест завопил. Месье Бурдэн подбежал к ним, разнял Эда и Руфю и поставил их в угол.
   - А моя булочка? - спросил Альсест. - Кто мне ее отдаст?
   - И ты хочешь в угол? - спросил его месье Бурдэн.
   - Нет, я хочу булочку с вареньем, - сказал Альсест.
   Месье Бурдэн покраснел, начал дышать через нос, как всегда, когда он злится. Он не мог говорить с Альсестом, потому что Мексент и Иохим уже дрались.
   - Отдай мне мой шарик, ты сплутовал! - кричал Иохим и тянул Мексента за галстук, а Мексент лупил его по лицу.
   - Что случилось? - спросил месье Бурдэн.
   - Иохим не любит проигрывать, поэтому он кричит. Если хотите, я могу дать ему в нос, - сказал Эд.
   Месье Бурдэн посмотрел на Эда с удивлением.
   - Я думал, ты стоишь в углу, - сказал он.
   - А, да, правда, - ответил Эд и вернулся в угол.
   Мексент стоял красный, потому что Иохим не отпускал его галстук. Месье Бурдэн отправил их обоих в угол, и они присоединились к другим.
   - А моя булочка с вареньем? - спросил Альсест, уплетая следующую булочку с вареньем.
   - Так ты ведь ешь булочку с вареньем! - удивился месье Бурдэн.
   - Вы не правы! - закричал Альсест. - Я принес четыре булочки для переменки и хочу съесть все четыре.
   У месье Бурдэна не было времени рассердиться, потому что он получил по голове удар мячом.
   - Кто это сделал? - закричал месье Бурдэн, держась за лоб.
   - Это Николя, месье, я видел! - сказал Аньян.
   Аньян - первый ученик в классе и любимчик учительницы, мы его не очень-то любим, он противный доносчик, но у него очки и его нельзя бить каждый раз, когда захочется.
   - Жалкий предатель, - закричал я, - если бы ты не носил очки, я бы тебе врезал разок!
   Аньян заплакал, говоря, что он самый несчастный, что он покончит с собой, и стал кататься по земле.
   Месье Бурдэн спросил меня, правда ли, что это я бросил мяч. Я ответил, что мы играли в мяч, и я метил в Клотэра, но промахнулся и не виноват, я не хотел, чтобы мяч попал в месье Бурдэна.
   - Я не хочу, чтобы вы играли в грубые игры! Я забираю мяч! А ты иди в угол! - сказал мне месье Бурдэн.
   Я сказал ему, что это ужасно несправедливо. Аньян меня подначивал, а сам довольный ушел со своей книгой. Аньян не играет с нами на переменке, он берет книжку и повторяет уроки. Он просто чокнутый.
   - Ну, что будем делать с булочкой? - спросил Альсест. - Я кончаю третью булочку, перерыв скоро закончится, а мне не хватает одной булочки, я вас предупреждал.
   Месье Бурдэн хотел ответить, но не смог, нам было бы интересно, что он скажет Альсесту. Он не смог ответить, потому что Аньян катался по траве и страшно кричал.
   - Что еще? - спросил месье Бурдэн.
   - Это Жофруа! Он меня толкнул! Мои очки! Умираю! - кричал Аньян, как в фильме, который я видел.
   В этом фильме люди находились на подводной лодке, которая не могла всплыть, а люди хотели спастись, но подводная лодка погибла.
   - Нет, месье, это не Жофруа. Аньян упал сам, он плохо держится на ногах, - сказал Эд.
   - Что ты вмешиваешься? - спросил Жофруа. - Тебя не спрашивали. Это я его толкнул, ну и что?
   Месье Бурдэн стал кричать на Эда, чтобы тот вернулся в угол, а Жофруа велел, чтобы он сопровождал Эда. Потом он поднял Аньяна, у него текла кровь из носа, и он плакал. Месье Бурдэн отвел его в медпункт, за ним шел Альсест и говорил ему про булочку с вареньем.
   Мы решили играть в футбол. Но взрослые ребята уже играли в футбол во дворе. А с ними не договоришься, мы часто деремся с ними. А две команды, с двумя мячами играть в футбол в нашем дворе не могут, не получается!
   - Оставь этот мяч, грязнуля! - сказал старшеклассник, обращаясь к Руфю. - Это наш мяч!
   - Неправда! - закричал Руфю.
   И в самом деле он был прав, один из взрослых ударил по воротам, но мяч был не их, а наш. Он ударил Руфю, а Руфю пнул его по ноге. Драка со старшеклассниками происходит всегда одинаково: они нас бьют по лицу, а мы их по ногам. На этот раз дрались вовсю, шум стоял страшный. Мы услышали крик месье Бурдэна, он вернулся с Аньяном и Альсестом из медпункта.