Грассо Патриция. Фиалки на снегу

   — Что это такое, ваша светлость?
   — Почему ты вдруг стала меня так называть? — удивилась Изабель, подойдя к ней.
   — Джунипер сказала, что нельзя быть чересчур развязной и вас надо называть «ваша светлость», — объяснила Лили.
   Встав на колени и оказавшись вровень с Лили, Изабель сказала:
   — Мои друзья называют меня просто Белли.
   — А мы друзья? — улыбнулась Лили.
   — Ну конечно, — ответила Изабель.
   — Но я совсем не хочу расстраивать Джунипер…
   — Ну тогда ты можешь называть меня леди Белли.
   Это вполне устроило Лили, и она спросила:
   — Леди Белли, а что это там на дереве?
   — Гнездо.
   Изабель подняла глаза на дуб: в гнездо прилетела малиновка, и навстречу ей высунулись несколько птенцов и запищали, требуя, чтобы их накормили.
   — Почему они кричат? — удивленно спросила Лили.
   — Просят еды. Сейчас малиновка накормит птенцов насекомыми.
   — фу! — Лили скорчила забавную гримаску. Изабель рассмеялась.
   — Пойдем сядем, Лили. Хочешь, я сыграю тебе на флейте?
   Лили в восторге захлопала в ладоши, и они пошли по дорожке к дому. Изабель глубоко вздохнула: здесь, в этом великолепном саду, где воздух был напоен ароматом цветов, а среди деревьев раздавалось веселое щебетание птиц, ее переполняло счастье, и она чувствовала себя словно в земном раю.
   — Сегодня утром ко мне приходила мать герцога Проклятия, — доверительно понизив голос, сообщила Лили.
   Изабель не смогла скрыть удивления:
   — Да? И что же она тебе сказала?
   — Она пришла, когда Джунипер одевала меня, и сказала: «Я видела достаточно».
   — Как интересно… Она при этом улыбалась?
   — Да, улыбалась и покачивала головой!
   Они подошли к каменной скамье неподалеку от дома, где Изабель оставила флейту, и сели. Изабель открыла футляр и, прежде чем начать играть, спросила у Лили как бы между прочим:
   — Лили, скажи, чего бы ты хотела больше всего на свете?
   Девочка ответила не сразу. Когда она заговорила, голос ее был тих и серьезен.
   — Я хотела бы, чтобы меня кто-нибудь любил.
   Изабель внимательно взглянула на Лили: малышка произнесла те же самые слова, какие вырвались у нее самой много лет тому назад, тогда когда она впервые повстречалась с Гизелой. Склонившись к самому уху Лили, Изабель прошептала:
   — Я люблю тебя, Лили.
   — Как хорошо, что Лизетта привезла меня к вам! — воскликнула Лили.
   Изабель приставила флейту к губам и заиграла. Веселая, радостная мелодия словно вторила щебетанию птиц; она заполнила собой все вокруг, и по саду разнеслись переливчатые трели.
   — Ваша светлость… — Изабель резко оборвала игру и повернулась. Перед ней стоял дворецкий. Он смущенно, но твердо продолжал: — Простите, что я прервал вас. Герцогиня прислала меня сказать, что желает видеть вас и, если возможно, девочку тоже.
   — Спасибо, Доббс. — Изабель положила флейту в футляр и обернулась к Лили: — Пойдем, нас зовут.
   На лице Лили ясно читалось разочарование, и, чтобы ее развеселить, Изабель спросила:
   — Ты знаешь, как целуются бабочки? Нет? Тогда закрой глаза…
   Лили подчинилась, и Изабель провела длинными ресницами по ее щеке. Обе рассмеялись и вошли в дом, но на крыльце Лили повернулась и прокричала:
   — Прощай, сад! Мы еще увидимся!
   Изабель постучала в дверь комнаты герцогини. Ей открыла камеристка и сказала, что герцогиня в своей гостиной. Изабель с Лили вошли в соседнее помещение и увидели, что рядом с герцогиней Тессой сидит ее сестра Эстер.
   — Изабель, дорогая, мы уезжаем в Лондон, — сказала герцогиня.
   — Ваша светлость, не уезжайте лишь потому, что торжество закончилось! — запротестовала Изабель.
   — Вам с Джоном нужно время, чтобы как следует разобраться во всем. Как ты думаешь, ты сможешь простить его?
   — Но мне не за что его прощать! События его прошлого не имеют ко мне отношения…
   — Как приятно слышать это от тебя! — вмешалась тетушка Эстер. — Любая юная леди стала бы… — Сестра кинула на нее суровый взгляд, и она замолчала на полуслове.
   — Я вижу, ты уже привязалась к этой девочке, — улыбнулась герцогиня Тесса и, повернувшись к Лили, спросила у нее: — Ты знаешь, кто я?
   — Знаю! Вы — мама герцога Проклятия!
   Герцогиня громко рассмеялась.
   — Ты знаешь, что это значит? — Лили помотала головой, и герцогиня торжественно сказала: — Я твоя бабушка, Лили.
   Изабель не поверила своим ушам. Что ж, значит, хоть кто-то в этой семье обладает здравым смыслом…
   Лили удивленно смотрела прямо в лицо герцогине, а тетушка Эстер испуганно вставила:
   — Тесса, ты не можешь быть в этом уверена…
   — Помолчи, — оборвала ее сестра. — Это моя внучка!
   — Но как вы это узнали? — в изумлении спросила Изабель.
   — Женщина всегда узнает свою плоть и кровь!
   — А как мне надо вас называть? — громко спросила Лили.
   — Бабушкой.
   Услышав это слово, Лили улыбнулась так светло и радостно, что присутствующие женщины не могли удержаться от ответных улыбок.
   — А вам правда пора уезжать… бабушка? — спросила Лили, робко приближаясь к герцогине.
   — Тебе сейчас нужно получше познакомиться с твоим папой, — сказала та. — Ты исполнишь одну мою просьбу?
   Лили кивнула.
   — Будь с ним терпеливее, хорошо?
   — Обещаю, бабушка! — торжественно ответила Лили.
   — Вот и прекрасно. Увидимся в Лондоне, — добавила герцогиня, обращаясь к Изабель. — Ты позаботишься обо всем?
   — Конечно, — кивнула та и прошептала едва слышно: — Благодарю вас.
   — Тебе не нужно объяснять, что мой сын временами бывает страшно упрям. Он унаследовал эту черту от отца… Но ты сможешь преодолеть его упрямство. Пообещай мне, что не допустишь, чтобы он совершил самую огромную ошибку в своей жизни!
   — Обещаю, — так же торжественно, как несколько секунд назад Лили, ответила Изабель.
 
   Изабель снова рассматривала свое обручальное кольцо. «Радость навсегда»… Если бы только эти слова стали правдой, а не просто красивым пожеланием…
   Вчера произошло чудо. Став женой Джона Сен-Жермена, Изабель вступила в новую жизнь. Закрыв глаза, она представила себе своего мужа — таким, каким увидела его вчера ночью: полуобнаженного, стройного, великолепно сложенного… Перед ее мысленным взором встала каждая черточка его сильного тела, и снова Изабель чувствовала его жаркие губы, его руки, ласкающие ее тело, снова чувствовала его тяжесть на себе… То, что ранее казалось ей грехом, теперь стало самым великим наслаждением в жизни, и в Изабель вдруг вспыхнуло желание.
   Она тряхнула головой: в таком состоянии нельзя спускаться к ужину. Джон сразу поймет все ее мысли.
   Она вспомнила, как суров был ее муж с Лили. Но ведь Джон по природе своей добр, Изабель знала это. Он просто пытается защититься от душевной травмы, подумала она.
   Она прикоснулась к золотому медальону и решительно расправила плечи. Она сможет сделать так, что Джон примет свою дочь. В конце концов он сам будет благодарен ей за это!
   Несмотря на все тяжелые мысли, Изабель улыбнулась: исполняется ее давнее желание. Сегодня вечером ее ждет настоящий семейный ужин — то, чего она была лишена в течение долгих лет.
   Она взглянула в зеркало. Бежевое шелковое платье с прямоугольным вырезом и пышными короткими рукавами и лента в тон платью очень ей шли.
   В дверь постучали.
   — Войдите! — крикнула Изабель.
   — Вы похожи на принцессу! — закричала Лили, бросаясь к ней через всю комнату. В дверях осталась стоять Джунипер.
   — Спасибо, — искренне поблагодарила девочку Изабель. — Ты тоже сегодня очень красивая.
   Изабель сказала правду: в платье из белого муслина Лили была похожа на ангелочка. И резким контрастом выделялась на белом фоне платья ее черная как вороново крыло коса. Изабель решила при первой же возможности поехать с Лили в Стратфорд: девочке необходим гардероб, и, если понадобится, Изабель сама оплатит все расходы.
   — Ты проголодалась? — спросила Изабель. Лили энергично кивнула. — Будешь ужинать с папой?
   — А он опять будет кричать? — встревоженно спросила Лили.
   — Если будет — тогда ты сама закричи на него! — Девочка в изумлении уставилась на Изабель. — А если он попробует ударить тебя, дай ему сдачи! А если начнет щекотать… — Изабель пощекотала Лили, отчего та принялась смеяться, — …щекочи его сама!
   Взяв Лили за руку, Изабель обратилась к Джунипер:
   — И ты иди поужинай, Джунипер.
   — И не забудь, что обещала рассказать мне перед сном сказку! — напомнила няне Лили.
   — Ни в коем случае не забуду, детка!
   Изабель и Лили спустились по парадной лестнице вниз. Почтительным поклоном их приветствовал Доббс.
   — Приятного вам вечера, ваша светлость. Приятного вечера, мисс Дюпре.
   — Спасибо, Доббс, — ответила Изабель, и Лили повторила за ней:
   — Спасибо, Доббс.
   Войдя с Лили в столовую, Изабель увидела, что Джон стоит спиной к двери и смотрит в окно.
   — Какой огромный стол! — закричала Лили.
   Джон повернулся и приветливо улыбнулся жене, но, увидев рядом с ней Лили, нахмурил брови. Впрочем, он тут же овладел собой и, когда Лили вежливо поздоровалась с ним, спокойно ответил, слегка наклонив голову:
   — Добрый вечер, мисс Дюпре.
   Слава богу, Джон, кажется, смягчился, пронеслось в голове у Изабель.
   Они втроем сели за стол — Джон во главе, а Изабель и Лили — по обе стороны от него. Официант принес закуску — салат из овощей. Затем были поданы суп, спаржа, жареный цыпленок и клубничный крем на десерт.
   За столом царила напряженная тишина, и лишь Лили чувствовала себя вполне свободно, хотя иногда исподлобья бросала взгляды на герцога. Изабель пыталась что-то сказать, но в голову не приходило ничего подходящего; атмосфера становилась все тягостнее.
   Но перед десертом произошел небольшой конфуз, который практически снял напряжение: Лили уронила крылышко цыпленка себе на колени и, ойкнув, попыталась его поднять, но оно выскользнуло и упало на пол.
   — Ничего страшного… — сказал Джон, но Лили уже наклонилась и стала шарить рукой под столом. — Доббс после ужина подберет.
   — Доббс уже старый, ему трудно наклоняться, — откликнулась Лили из-под стола и, ко всеобщему смущению, вынырнула с кусочком мяса в руке.
   — Положи на край тарелки, — вздохнула Изабель, но Лили уже поднесла руку ко рту и быстро обглодала злополучное крылышко.
   — Все съела, — довольным голосом объявила она, похлопав себя по животу.
   Взрослые рассмеялись. Изабель уже казалось, что заставить Джона принять родную дочь окажется не так уж сложно.
   — Как ваш желудок?
   — Что-что? — удивился Джон.
   — Леди Белли сказала, у вас болит желудок, и поэтому вы такой злой… Но сегодня вам, наверное, уже лучше, раз вы смеялись?
   Бросив на Изабель странный взгляд, Джон ответил Лили:
   — Вам не откажешь в проницательности, мисс Дюпре.
   — Спасибо, — серьезно поблагодарила его Лили, весьма довольная собой. Изабель все это очень забавляло.
   — Что же еще сказала вам леди Белли? — поинтересовался Джон.
   — Она сказала, что нужно закричать на вас, если вы начнете кричать на меня! И дать вам сдачи, если вы меня ударите, а если защекочете…
   — Защекотать меня самого? — подхватил Джон. Лили кивнула. — Ну что ж, придется мне держать себя в руках, — сказал он и легонько щелкнул Лили по носу.
   У Изабель от радости дрогнуло сердце. Лишь самый черствый и бессердечный человек способен остаться равнодушным к этой девочке!
   — Но мне нравится, когда меня щекочут! — заявила Лили. — Это же очень смешно.
   — А что еще вам нравится, мисс Дюпре? — спросил Джон.
   — Мне нравится леди Белли, и вы тоже.
 
   У Изабель навернулись на глаза слезы, а, обернувшись к Джону, она поняла, что и его сердце задело искреннее признание девочки…
   — Ты тоже мне очень нравишься, — сказала Изабель.
   — А вам нравится гулять по вечерам в саду? — продолжал Джон.
   — Очень! — закивала Лили.
   Взглянув на Изабель, Джон предложил:
   — Так давайте пойдем в сад.
   Они встали из-за стола и, предводительствуемые Лили, направились в сад. Как настоящая семья, с гордостью подумала Изабель.
   В саду дул теплый ветерок, приносящий аромат роз и жимолости. Они подошли к изгороди; уже почти совсем стемнело, и время от времени вспыхивали огоньки светлячков.
   — Что это? — в изумлении спросила Лили.
   — Это светлячки, — объяснил Джон. — Они светятся в темноте…
   — Если сейчас загадать желание, — сказала Изабель, — светлячки передадут его богу, и оно сбудется.
   Лили что-то тихо прошептала, прикрыв глаза, — она сообщала светлячкам свое заветное желание.
   — Что же вы загадали, мисс Дюпре? — полюбопытствовал Джон.
   Подняв на него взгляд своих огромных зеленых глаз, Лили серьезно ответила:
   — Не скажу, иначе желание не сбудется.
   Они пошли вдоль дома, и через несколько шагов Лили воскликнула:
   — Для чего здесь стоит таз с водой?
   — Это я поставила, — объяснила Изабель. — Я хочу, чтобы сюда прибежала лягушка. Сядем на скамейку, и, может быть, мы ее увидим — только сидеть надо очень тихо.
   Они сели и целых десять минут сидели не шевелясь. Джон остановил взгляд на Изабель, словно рассматривая величайшую диковину, а она улыбалась ему. Наконец она заговорила:
   — Говорят, увидеть вечером лягушку — это счастливая примета. Но не расстраивайся, Лили, если сегодня нам не повезет: лягушки очень пугливы, они должны привыкнуть к нам — и тогда они будут приходить сюда каждый вечер…
   — Что же вы сделаете при встрече с леди лягушкой? — спросил у Лили Джон.
   — Возьму ее и поцелую! — ответила Лили.
   Джон и Изабель рассмеялись, а потом Джон сказал серьезным голосом:
   — Посмотрите на небо… Скоро наступят астрономические сумерки, и появятся звезды.
   — Астрономические сумерки? — переспросила Лили.
   — Есть три вида сумерек, — принялся объяснять Джон. — Обычные — это когда солнце село, но еще можно, не зажигая фонарей, читать. Потом наступают морские сумерки: линия горизонта теряет свою четкость, и небо сливается с землей. При наступлении же астрономических сумерек высыпают звезды.
   — Я хочу их увидеть, — Лили, запрокинув голову, смотрела в небо.
   — Пока еще слишком светло, — сказал Джон.
   — А мы не подождем до темноты?
   — Нет, — отрицательно покачал головой Джон, — в следующий раз. Сегодня мне еще нужно проверить бухгалтерские книги.
   — Бухгалтерские книги? А что это такое? — спросила Лили.
   — Это такие книги, в которые записываются все финансовые расчеты.
   — Что такое финансовые расчеты? — не унималась любознательная Лили.
   Изабель улыбнулась, а Джон сказал:
   — Завтра расскажу об этом. — И добавил наставительно: — Маленьким девочкам уже давно пора в постель!
   Вернувшись в дом, они увидели Джунипер: она ждала Лили, чтобы увести ее наверх. Лили крепко поцеловала Изабель и нерешительно спросила Джона:
   — Ваша светлость, можно поцеловать вас на ночь?
   Изабель затаила дыхание: она боялась, что Джон откажет, но, к ее удивлению и облегчению, он наклонился к Лили и сам поцеловал ее в щеку.
   — Я буду молиться, чтобы у вас больше не болел желудок! — пообещала она.
   — Я буду вам весьма благодарен, — усмехнулся Джон.
   Джунипер взяла девочку за руку, и они пошли по лестнице наверх. Изабель и Джон услышали, как Лили озабоченно спрашивает няню:
   — А как это — болит желудок?
   — Лили, так тебе рассказать сказку про принцессу или будем обсуждать болезни? — довольно строго сказала Джунипер.
   — Лучше сказку про принцессу…
   Улыбаясь, Изабель взглянула на мужа, но у того было хмурое лицо.
   — Пойдем в кабинет, — коротко сказал он, — нам надо поговорить.
   Не понимая, в чем причина его недовольства, Изабель послушно пошла за ним. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие и не обнаружить своего страха. Судя по всему, Джон был далек от мысли поблагодарить Изабель за воссоединение с дочерью…
   — Я должен сказать тебе две вещи, — начал Джон, едва дверь кабинета закрылась за ними. — Первое. Перестань говорить сама с собой.
   В изумлении Изабель раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но Джон предупреждающим жестом поднял руку.
   — Я наблюдал за тобой в окно и видел, как ты снова разговаривала сама с собой в полный голос. И, пожалуйста, не нужно этих сказок про невидимых ангелов-хранителей!
   Изабель хотелось сказать мужу многое, например, как опасно неверие, но он не дал ей заговорить, да она бы и не могла сейчас произнести ни слова.
   — И второе. — В его голосе звучали злоба и гнев. Изабель не на шутку испугалась. — Не смей приучать эту девчонку к мысли, что я ее отец. Я никогда не смогу принять ее. Даже если Лили моя дочь — в чем я сильно сомневаюсь, — она незаконнорожденная и должна жить с Лизеттой.
   — Да простит тебя господь. — К Изабель наконец-то вернулся дар речи. — Теперь я тебе кое-что скажу. Лили останется со мной и никогда не вернется к этой ужасной женщине. Я ясно выражаюсь?
   — Ты не можешь оставить у себя чужого ребенка! Лили не будет жить в Эйвон-Парке.
   — Что ж, тогда мы с ней уедем в Арден-Холл, — сказала Изабель с вызовом.
   — Я твой муж, я запрещаю это!
   — Мой муж? А ты не подумал о том, что я могу потребовать развода?
   — Только через мой труп, — прорычал Джон.
   Глядя ему прямо в глаза, Изабель четко произнесла:
   — Да будет так, ваша светлость, и да обретет мир ваша темная душа!
   Резко повернувшись, Изабель вышла и, остановившись на пороге, сказала:
   — Благодарю вас за проявленную доброту к ней, ваша светлость.
   Дверь за ней с грохотом захлопнулась.
 
   Изабель вбежала в свою спальню. Без сил опустившись в кресло, она вдруг почувствовала, как гнев оставляет ее…
   Она тяжело вздохнула. После того как она пригрозила мужу разводом, той близости, того единения душ и тел, что были прошлой ночью, уже никогда между ними не будет! Вновь бросив взгляд на кольцо, Изабель горестно покачала головой.
   «Радость навсегда». Нет, в устах того, чье сердце из камня, это лишь бессмысленные сентиментальные слова…

14

   На следующее утро, наблюдая в окно за Изабель — она играла на флейте, сидя на скамейке у дома, — Джон вдруг подумал: тот случай с цветочницей, которой Изабель подарила шаль, как нельзя лучше показывает всю сущность его жены, весь ее характер. Сейчас, после бессонной ночи, проведенной в одиночестве, к Джону пришло понимание того, что происходит: Лили напомнила Изабель ее собственное одинокое детство, и теперь, став взрослой и обретя собственную семью, его жена просто не могла бросить малышку на произвол судьбы. Изабель искренне и крепко привязалась к ней, и если ее не примет Джон — может случиться ужасное: Изабель приведет свою угрозу в исполнение.
   Но он не хотел и думать о разводе — как не хотел думать и о будущих трудностях их брака. Все, что ему сейчас было нужно, — это снова оказаться в постели с Изабель…
   Он любил ее. Само слово «развод» страшило его еще больше, чем реальная угроза ухода Изабель. Но высказать все это ей самой невозможно; слишком хорошо помнил Джон, как Ленора Гримсби воспользовалась его любовью и обратила все против него. Еще раз ему этого не вынести…
   Джон уже не понимал, любит ли его Изабель. Может быть, и нет; но он любит ее, ведь иначе он не женился бы на ней — даже под давлением матери.
   Слабая улыбка появилась на его губах. Изабель заботится обо всех несчастных и одиноких, забывая иногда о себе самой. Полюбил бы он ее, будь она иной? — спрашивал Джон сам себя. Нет, отвечал голос его души. Изабель, такая, какая она есть, — само совершенство…
   Однако альтруизм и добросердечие Изабель оборачивались проблемами для их брака. Джон не знал, как ему следует вести себя с девочкой, но понимал одно: то, какой путь он изберет, определит их с Изабель отношения на годы вперед.
   На столе лежала записка от Росса. Не желая терять времени, он начал выяснять обстоятельства рождения Лили и теперь писал из Лондона о том, что ему удалось узнать. К сожалению, новостей было немного: скандал в семье герцога Эйвона продолжали смаковать в обществе, а Лизетта Дюпре бесследно исчезла, увезя с собой, очевидно, свидетельство о рождении дочери.
   «Это замкнутый круг», — подумал Джон. Он не может смириться с появлением малышки в своем доме, но если он не сделает этого — его жена уйдет от него. Выхода не было…
   Решив пока не поддаваться эмоциям — что было нелегко, ведь Лили своим обаянием и непосредственностью произвела на Джона сильное впечатление, — он вернулся к окну.
   Должно быть, теперь Изабель будет избегать его, но, увидев, что он склонен к примирению и больше не пылает гневом, возможно, смягчится.
   Внезапно прекрасная мысль пришла Джону в голову. Перемена обстановки — вот что им обоим сейчас нужно! Отвлекшись от повседневных забот, Изабель по-другому взглянет на вещи. Кроме того, покинув свои края, они окажутся в безопасности: Джон помнил, что преступник все еще не найден.
   Да, он отвезет Изабель в Шотландию, в свой горный замок! Не раздумывая ни минуты, он сел за стол и написал два письма. В первом, адресованном Россу, он честно изложил причины неожиданного отъезда. Второе же было адресовано управляющему судоходной компанией в Ливерпуле и содержало указание немедленно подготовить судно для отплытия в Шотландию. Джон планировал ступить на борт судна двадцать восьмого июня.
   Он позвонил в колокольчик, и через несколько секунд перед ним стоял Доббс.
   — Велите сейчас же отослать эти письма, Доббс, и передайте ее светлости, что я жду ее в кабинете.
   — Да, сэр. — Доббс вышел.
   Через пятнадцать минут раздался стук в дверь, и вошла Изабель. Ее лицо выражало решимость и готовность к борьбе. Остановившись перед столом, она взглянула мужу в глаза и вместо приветствия произнесла:
   — Я не стану отказываться от своих слов!
   Джон улыбнулся и с удовлетворением отметил, что гнев Изабель уступил место удивлению.
   — Завтра утром мы уезжаем в Шотландию, в мое имение, — сказал ей Джон. — Пожалуйста, собери все необходимые вещи.
   — Я никуда не поеду, — заявила Изабель. Снова на лице ее появилась решительная твердость. Но ее отказ не застал Джона врасплох: он ожидал этого. Не желая затевать ссору, Джон миролюбиво предложил ей сесть и спокойно все обсудить.
   — Не сяду, — зло ответила Изабель.
   — Я сказал — сядь, — жестко потребовал Джон.
   Бросив на него испепеляющий взгляд, Изабель молча опустилась на стул около стола.
   Джон подумал, что упорство и твердость — это, конечно, неплохие качества, но не тогда, когда они оборачиваются против него самого… Он поднялся, подойдя вплотную к Изабель, присел на край стола и, словно между ними ничего не произошло, принялся разглядывать ее колени.
   — Между прочим, гнев — это смертный грех, — напомнил он.
   Изабель подняла голову. На ее лице не было и тени улыбки.
   — Изабель, — начал Джон, — теперь, когда у меня появились жена и ребенок, я боюсь снова стать жертвой покушения. Тот, кто стрелял в меня, еще не пойман. Вполне возможно, что ему придет в голову напасть и на мою семью.
   — Ты действительно так думаешь? — встревожилась Изабель.
   — Такое возможно. Пока идет расследование, в Шотландии мы будем в полной безопасности. Только Росс будет знать, где мы находимся. Раз эта мысль не кажется тебе разумной?
   — Ты возьмешь с собой Лили? — тут же спросила она.
   — Ну конечно. Не думаешь ли ты, что я оставлю ее здесь одну? Разумеется, и она, и Доббс, и Джунипер поедут вместе с нами!
   — В таком случае я согласна. — Впервые за этот день Изабель улыбнулась.
   — У тебя прелестная улыбка… Улыбайся почаще, любимая.
   У Изабель вспыхнули щеки. Джон продолжал:
   — Не бери роскошных платьев — в горах не бывает светских приемов.
   — Я начну собираться сегодня же. — Изабель встала и направилась к двери. Джон восхищенно следил за ней: день ото дня ему все больше нравились ее грациозные движения, ее легкая походка…
   Что ж, уговорить Изабель уехать в Шотландию оказалось совсем просто. В горах, вдали от общества, в ней пробудится страсть, и она сама не захочет покидать его постель…
 
   «Что ж, — думала Изабель на следующее утро, — уговорить Джона принять в семью Лили оказалось совсем не трудно. Там, в горах, вдали от общества, он сможет получше узнать свою дочь и полюбить ее».
   — Я знала, что его светлость смягчится, — внезапно раздался чей-то голос. Это, разумеется, была Гизела — она стояла в комнате Изабель. — Просто ему нужно было время, чтобы свыкнуться с новым положением отца ребенка.
   Губы Изабель дрогнули в улыбке.
   — Ты будешь с нами в Шотландии?
   — Горы ближе к небесам, дитя мое. До встречи. — Прежде чем исчезнуть, Гизела добавила: — Помни: счастье — не в конце дороги, а в пути и искании.
   Взглянув на то место, где секунду назад стояла ее покровительница, Изабель недоуменно покачала головой. Впрочем, предсказания Гизелы нередко звучали весьма туманно.
   Она вышла из комнаты, спустилась по парадной лестнице вниз и прошла во внутренний двор. Ярко светило солнце, и его теплые лучи окончательно развеяли все сомнения в душе Изабель. Теперь предстоящее путешествие казалось ей разрешением всех их трудностей: Джон станет настоящим отцом Лили, а это значит, что Изабель с чистым сердцем сможет и дальше исполнять свои супружеские обязанности.
 
   Их ждали два экипажа; в одном из них, предназначавшемся для Джона и Изабель, на козлах сидел Галлахер. Во втором экипаже ехали Лили, Джунипер и Доббс, а также слуга, который присматривал за багажом. Поняв, что весь путь ей придется быть наедине с Джоном, Изабель почувствовала себя несколько неловко и сказала, пытаясь скрыть смущение: