Григ Кристин. Ты мое творение

   Сейчас Сиднею больше всего хотелось знать, что представляет собою сидящая рядом женщина. Нынешняя Кристина не была похожа на девушку, которую Сидней повел под венец, но она также отличалась и от жены, с которой он собирался развестись. Выглядела она совсем как прежде… но все же по-другому. Сидней заметил некоторые перемены сразу после того, как Кристина пришла в сознание после несчастного случая. И сейчас он испытывал по отношению к жене некоторую настороженность.
   Когда Кристина подошла к «роллс-ройсу», Сидней ожидал, что она состроит недовольную гримасу и спросит, где их шикарный лимузин, но ничего подобного не произошло. Впрочем, Кристина ведь не помнила, как относилась к каждому из его автомобилей.
   Признаться, Сиднею было приятно отвечать на вопросы, которые задавала Кристина относительно «роллс-ройса». Она не помнила, что это было их совместное детище. Они вместе покупали и реставрировали машину. Кристина быстро научилась разбираться в некоторых премудростях автомобилей.
   В голове Сиднея вдруг промелькнуло одно воспоминание. Однажды они с Кристиной проводили уик-энд в старом доме на севере Калифорнии. Сиднея внезапно вызвали по делам в Сан-Франциско, а когда он освободился и приехал, то обнаружил во дворе Кристину, которая, выставив туго обтянутую джинсами аппетитную попку, склонилась над двигателем и копалась в его внутренностях.
   — Аи! — взвизгнула Кристина, когда Сидней подхватил ее, подкравшись сзади, и закружил посреди двора. — А я собиралась удивить тебя новым…
   Поцелуй мужа помешал Кристине закончить фразу. Сидней отнес жену в спальню, где принялся лихорадочно стягивать с Кристины майку и джинсы, под которыми оказались еще маленькие белые кружевные трусики. Сидней и их спустил вниз по стройным длинным ногам жены…
   Сидней освободился от воспоминаний и искоса взглянул на колени Кристины. Ее юбка подтянулась вверх до середины бедра, но Кристина не обращала внимания, как и на длинные пряди волос, выбившиеся из прически. Проказник-ветер давно ласкал ими шею Кристины.
   Взгляд Сиднея скользнул ниже. Крупные дождевые капли, попавшие в салон «роллс-ройса», промочили шелковую блузку Кристины, поцелуй прохлады заставил сжаться соски, и они натянули ткань.
   Та особа, в которую превратилась Кристина вскоре после свадьбы, непременно заметила бы все это. Она бы поправила прическу, натянула юбку на колени и сложила руки на груди, чтобы Сидней ни в коем случае не заметил, что она женщина и может возбуждать одним только своим видом.
   Сидней заставил себя снова сосредоточить внимание на покрытой лужами дороге. Необходимо прекратить думать о Кристине так, словно это не она. Моя жена потеряла память, размышлял Сидней, но я-то все помню. Он отлично знал, что представляла собою настоящая Кристина.
   В душе Сиднея нарастал неприятное ощущение, что он совершил ошибку. Кристину нельзя было забирать из «Оазиса».
   Не обращая внимания на потоки обрушивающейся с неба воды, Кристина с интересом смотрела в окошко. Все казалось ей до странности знакомым, словно она сначала видела изображение этих мест на фотографиях, а затем и посетила их.
   Сидней ободряюще улыбнулся жене.
   — Мы почти приехали. Вон за той виллой находится наша, — пояснил он.
   Кристина с силой стиснула кулаки, впившись ногтями в ладони. Узнает ли она что-нибудь? А вдруг память неожиданно вернется?
   К сожалению, так бывает только в кино. В реальной жизни все происходит по-другому.
   Проехав мимо нескольких особняков, внешний облик которых свидетельствовал о деньгах, власти и благополучии, Сидней остановил «роллс-ройс» у дверей роскошной виллы. Кристина внимательно посмотрела на нее, но память ничего не подсказала.
   По просьбе Кристины Сидней рассказывал, как выглядит их дом, и его описание в точности соответствовало самой последней мелочи. Фасад действительно был выполнен из серого камня, на окнах серебрились солнцезащитные жалюзи, а к входной двери вели ступени лестницы из белого мрамора с чугунными перилами.
   Кристина вдруг испугалась.
   — Сид! — повернулась она к мужу, но тот уже открыл дверцу и вышел под дождь.
   — Посиди пока в машине, — крикнул он. — Я схожу за зонтиком.
   Но Кристина распахнула дверцу и тоже выпрыгнула из «роллс-ройса».
   — Нет, погоди… — Ее голос пресекся. Она стояла и рассматривала виллу, не обращая внимания на дождь.
   Вот он, наш с Сиднеем дом, думала Кристина. Ей опять стало тревожно. Я хочу обратно в «Оазис», решила Кристина
   — Тина? Что ты делаешь? — прорвался сквозь ее мысли голос Сиднея.
   Она обернулась. В этот момент Сидней подбежал к ней, обнял за талию и подтолкнул к двери.
   — Войдем, иначе ты промокнешь до нитки! Кристина покачала головой и попятилась. Ей не хотелось входить в этот дом. Она вдруг почувствовала, что ненавидит его.
   — О-о Господи! — тихо произнес Сидней, подхватывая Кристину на руки. Ей не осталось ничего иного, как обнять мужа за шею.
   И внезапно все окружающее будто исчезло. Вилла, дождь — все потеряло значение. Ничего не существовало для Кристины, кроме сильного, горячего тела Сиднея.
   Их глаза встретились, Сидней прижал Кристину крепче…
   В это мгновение входная дверь особняка распахнулась настежь.
   — Сэр! — донесся оттуда мужской голос. — Мы не ожидали… Не думали…
   — Я и сам не думал, — сдержанно ответил Сидней, поднимаясь по ступеням с Кристиной на руках.
   На пороге их встретил долговязый, не первой молодости человек с редеющими волосами. Кристина узнала в нем шофера, который отвозил ее с Сиднеем в «Оазис».
   — Что здесь делает шофер лимузина? — шепотом спросила она Сиднея.
   — Его зовут Симпсон, Тина. Он здесь живет.
   — Живет? — непонимающе повторила Кристина.
   — Добрый день, мадам, — наклонил голову шофер, когда Сидней пронес Кристину мимо него. — Рад приветствовать вас дома.
   — Симпсон, наш шофер, — еще раз пояснил Сидней.
   — Ты хочешь сказать, что тот огромный автомобиль, на котором мы ехали в «Оазис», принадлежит нам?
   — Да. — Сидней улыбнулся Симпсону. — Когда этому парню не нужно выполнять функции шофера, он выступает в роли дворецкого.
   — Дворецкого? — с еще более непонимающим видом переспросила Кристина, в последний раз бросив через плечо Сиднея взгляд на бесстрастное лицо Симпсона. — Сид, — шепнула она, — пожалуйста, опусти меня…
   — Здравствуйте, мадам! — Из сумрачного, отделанного резным дубом фойе показалась пожилая женщина в темном платье.
   — А это миссис Джефферсон, наша экономка, — представил ее Сидней.
   Кристина изобразила улыбку. Как, еще и экономка?!
   — Добрый день, миссис Джефферсон, — поздоровалась она, а затем прошептала еще настойчивее: — Сид, что подумают эти люди. Сейчас же опусти меня!
   — И наконец, — произнес Сидней, начиная подниматься по лестнице, ведущей на третий этаж, — позволь представить тебе Сью.
   Взгляд Кристины скользнул по накрахмаленному белому передничку, рыжим волосам и широко распахнутым голубым глазам.
   — Здравствуйте, мадам! — боязливо прозвучал девичий голосок.
   — Здравствуйте, Сью, — растерянно ответила Кристина.
   Сью улыбнулась и сделала книксен. Книксен! Неужели кто-то еще делает подобные вещи? Кристина не знала что и думать.
   — Дворецкий, экономка, горничная… — недоверчиво прошептала она, когда все еще на руках Сиднея оказалась на втором этаже. — И все они работают на нас?
   Сидней нехотя кивнул.
   — Вообще-то этот вопрос нужно задать тебе.
   — Почему?
   — Если не принимать во внимание миссис Джефферсон, то можно сказать, что вся обслуга понадобилась тебе. — Сидней плечом толкнул одну из дверей, вошел в комнату и локтем нажал на выключатель ..Под потолком вспыхнула хрустальная люстра. — А вот и твоя спальня!
   Если у Кристины еще и оставались вопросы, то они тотчас улетучились. Приоткрыв от удивления рот, Кристина осматривалась по сторонам. Вчера вечером по телевидению демонстрировали кинозарисовку о Версале и других блистательных французских дворцах. Сейчас Кристина пожалела, что не уделила передаче большего внимания. Тот, по чьей прихоти отделывалась спальня, явно заимствовал идеи у французов. Стены комнаты были обиты кремовым шелком, который гармонировал с оконными шторами и бархатным навесом над кроватью. Пол украшали толстые ковры, белоснежная мебель сверкала лаком и золотыми инкрустациями. На туалетном столике со стеклянным верхом громоздились разнообразные баночки и флаконы.
   Спальня была пронизана чувственностью, но какой-то не настоящей, словно эта комната являлась частью театральной декорации.
   Кристина ошеломленно взглянула на Сиднея.
   — Не может быть, чтобы это была моя спальня!
   В его глазах появилось непонятное выражение.
   — Но тем не менее она твоя, уверяю. Скорее снимай мокрую одежду, а я позову Сью.
   — Нет! То есть я хочу сказать… Мне нужно привыкнуть и… Сид, ты точно знаешь, что эта комната?..
   Сидней саркастически усмехнулся.
   — Твоя, твоя! Не моя же! У меня другие вкусы.
   — Значит, у нас нет общей спальни? — с трудом выговорила Кристина. Она не могла не задать этот важный для нее вопрос.
   По лицу Сиднея пробежала тень, и он отвернулся.
   — Нет.
   — Вот как?
   Кристина растерянно смотрела вслед Сиднею, скрывшемуся в ванной. Итак, мистер Рейнольдз. спит в другой комнате, предоставив жене пребывать в одиночестве в спальне, пышности которой могла бы позавидовать сама Мария-Антуанетта.
   Нельзя сказать, чтобы Кристина была разочарована. На самом деле она не знала, что следовало бы предпринять, если бы спальня оказалась общей, просто последняя новость застала ее врасплох…
   — Я открыл воду, чтобы набрать ванну.
   Кристина подняла голову навстречу приближающемуся Сиднею. Он закатал рукава рубашки, и стали видны мускулистые, покрытые темными волосками руки.
   — Тина? Я говорю…
   — Да, я слышу. — Кристина смущенно кашлянула. — Спасибо.
   — Снимай мокрое — ив ванну. Тебе нужно погреться в горячей воде.
   — Сид… — Кристина легко прикоснулась к руке мужа. — Я знаю, что нам обоим нелегко, но… мне почему-то кажется, что моя память скоро вернется.
   Мускулы Сиднея напряглись под ладонью Кристины.
   — Ты начала что-то узнавать?
   — Нет. Пока нет. Но скоро начну. Иного просто не может быть! — заявила Кристина с нотками отчаяния в голосе. — Я вновь обрету память, и мы возобновим обычную жизнь.
   Зеленые глаза Сиднея потемнели.
   — Обычную жизнь… — повторил он.
   — Да. — Кристина принужденно рассмеялась. — Что бы это ни означало.
   На секунду ей показалось, что Сидней хочет что-то сказать — возможно, это было нечто такое, чего Кристина не желала знать, — но он просто кивнул.
   — Конечно, — вежливо согласился Сидней. — Ну, иди же поскорее в ванную. Я велю миссис Джефферсон приготовить для тебя легкий ужин и принести сюда.
   — Я буду ужинать одна?
   — Мне кажется, так будет лучше. У меня еще есть сегодня несколько дел, а тебе нужно отдохнуть.
   Кристина почувствовала, что к глазам подступают слезы. Как глупо! Ведь она находилась в своем доме, как того и желала, ее муж демонстрировал заботу и доброжелательность — он на руках внес жену по лестнице, набрал ей ванну и предложил как следует отдохнуть…
   — Тина?
   Она подняла глаза и улыбнулась.
   — Ты прав, Сид. Мне действительно лучше поужинать в одиночестве. Я… немного устала.
   — Вот и хорошо. — Сидней взялся за дверную ручку. — Тогда до завтра.
   — Да, Сид. Увидимся завтра.
   Когда дверь за Сиднеем закрылась, Кристина погасила на лице улыбку, медленно прошла в ванную и закрыла краны. Давно сдерживаемые слезы вдруг наполнили глаза и потекли по щекам.
   Сидней был бы мечтой любой женщины, но с Кристиной он не хотел иметь ничего общего. Он не любил жену. Она даже не нравилась ему. Кристина была нежеланным гостем в этом доме и в жизни Сиднея.
   И она никак не могла понять почему.
 
   Спустившись в восемь часов утра вниз, в столовую, Кристина обнаружила, что Сидней уже уехал. Это устраивало ее. Меньше всего хотелось общаться с кем-либо в незнакомом доме, который больше походил на музей.
   Завтрак прошел в молчаливом присутствии миссис Джефферсон и состоял из половинки апельсина и чашки черного кофе. Кристине показалось, что экономка недовольна скудостью завтрака.
   Покинув столовую, Кристина побродила по дому, надеясь, что какая-нибудь мелочь заденет одну из потайных струнок памяти. Но этого не произошло.
   Когда в полдень позвонил Сидней, Кристина вновь сидела в столовой, обширный стол которой был рассчитан на двенадцать человек. Симпсон принес телефон.
   — Как ты себя чувствуешь? — вежливо поинтересовался Сидней. — Не нужно ли тебе чего?
   — Не беспокойся, — ответила Кристина. — У меня все в порядке.
   Беседа продолжалась не более минуты. Затем Симпсон слегка поклонился и унес телефон, подбирая за собой шнур. В столовой появилась миссис Джефферсон с салатом из омара.
   — Прежде вам нравились омары, — спокойно и безучастно произнесла она. — Или я не должна этого говорить?
   Прямолинейная суровость миссис Джефферсон не вязалась с общим духом шикарной виллы и составляла приятный контраст. Кристина улыбнулась.
   — Говорите о чем угодно, — сказала она, — иначе я начну грызть салфетки, чтобы выяснить, нравятся ли они мне.
   Экономка почти позволила себе улыбнуться.
   — Хорошо, — произнесла она и удалилась. После обеда Кристина вышла на террасу. Сверкающая под солнцем гладь океана была пустынной, если не считать одинокого белоснежного морского лайнера, спешащего куда-то.
   Вот так и я, грустно подумала Кристина, оказалась одна, словно посреди океана. Она отвернулась от завораживающей панорамы и направилась в свою комнату. Кристина вздремнула часок, а позже еще немного побродила по комнатам.
   На кухне миссис Джефферсон чистила овощи.
   — Не нужна ли вам моя помощь? — спросила Кристина с порога.
   Экономка так посмотрела на хозяйку, будто у той была не амнезия, а потеря рассудка.
   — Нет, благодарю вас, мадам, — сдержанно ответила Джефферсон, возобновляя работу.
   В семь часов вечера снова позвонил Сидней, на этот раз чтобы извиниться. Ему нужно было срочно отправляться на деловую встречу, от которой он не мог отказаться.
   — Очевидно, тебе придется ужинать без меня, — извиняющимся тоном предупредил Сидней.
   — Ничего страшного, — поспешила заверить Кристина. — Когда ты вернешься, мы сможем вместе выпить кофе.
   Но Сидней приехал домой лишь к десяти часам, к этому времени Кристина была уже в постели.
   Она слышала, как Сидней шел сначала по лестнице, а затем по коридору. Перед спальней жены он остановился, и Кристине показалось, что ее сердце остановилось тоже. Она затаила дыхание, представив себе, как Сидней возьмется за дверную ручку, как затем медленно откроется дверь…
   Но Сидней прошел дальше. Послышался звук открывшейся и тихо закрывшейся в конце коридора двери, и Кристина облегченно вздохнула.
   Или это был вздох разочарования?
 
   Утром Сидней встретил жену в столовой. — Доброе утро! — произнес он. — Извини, что вчера я не смог приехать раньше.
   — Пожалуйста! — пожала плечами Кристина. — Все равно я решила лечь спать пораньше.
   Сидней кивнул. Его волосы поблескивали влагой, словно после душа, и Кристина вдруг припомнила разговор об утренних пробежках.
   — Ты бегал сегодня?
   — Да. Надеюсь, я не разбудил тебя, выходя из дому?
   — Нет, я вообще ничего не слышала. Я только хотела сказать…
   — Что?
   И в самом деле что? Сидней уже ясно дал ей понять, что в прошлом предпочитал бегать в одиночестве. Зачем же навязывать ему свое общество?
   — Я хотела бы прогуляться.
   — Ты сможешь сделать это на следующей неделе.
   — Как?!
   — Я говорю…
   — Я слышу, что ты говоришь, Сид, но не могу в это поверить. Разве я должна спрашивать твоего разрешения?
   Губы Сиднея дрогнули.
   — Я лишь хотел сказать, что ты сначала должна окрепнуть.
   — Но ведь я не больна, — возразила Кристина.
   — Согласен, но прогулка в одиночестве заключает в себе некоторую опасность.
   Кристина язвительно усмехнулась.
   — Поверь, мне не нужно разбрасывать за собой горох, чтобы найти обратную дорогу!
   К ее удивлению Сидней рассмеялся.
   — В этом я не сомневаюсь!
   Их взгляды вдруг встретились, и наступила неловкая пауза. Наконец Сидней кашлянул.
   — Ну, мне пора. — Он взял со столика дорогой кожаный портфель, немного помедлил, потом наклонился и коснулся губами щеки Кристины. — Желаю хорошо провести время. — После этого Сидней ушел.
   Кристина печально вздохнула.
   — Миссис Рейнольдз? — На пороге столовой стояла экономка.
   — Да, миссис Джефферсон. — Подняла голову Кристина.
   — Ваш завтрак готов. Половинка апельсина и кофе, как обычно.
   — Благодарю, можете подавать. Впрочем…
   — Да, мадам?
   — Вы говорите, что это мой обычный завтрак?
   — Совершенно верно, мадам, — неодобрительно поджала губы экономка.
   — А нет ли чего-нибудь другого?
   Брови миссис Джефферсон слегка поднялись от удивления.
   — Найдется, мадам. Что вы желаете? Кристина вдруг покраснела.
   — Вообще-то я не знаю. Может, вы что-нибудь предложите?
   — Имбирный кекс, — начала перечислять экономка, — фруктовые соки, какао…
   — Только не какао, — покачала головой Кристина.
   — Тогда кофе, но со сливками и сахаром.
   — Отлично! — одобрила Кристина и добавила, чуть помедлив: — Вы можете поговорить со мной еще минутку, миссис Джефферсон?
   — Как пожелаете, мадам, — бесстрастно заметила экономка.
   Кристина облизала губы.
   — Для начала я хочу попросить вас называть меня Кристиной.
   Миссис Джефферсон даже побледнела от неожиданности.
   — Это совершенно невозможно, мадам.
   — Ну, тогда называйте меня миссис Рейнольдз… только не «мадам». — Кристина нервно рассмеялась. — Я и к имени своему пока толком не привыкла, а тут еще «мадам»!
   Экономка кивнула.
   — Постараюсь запомнить, ма… миссис Рейнольдз.
   — И еще я хотела спросить… Вы не знаете, кто заказывал для этого дома мебель… и все остальное?
   — Конечно, знаю. Вы, миссис Рейнольдз. Кристина вздохнула. Ответ оказался неутешительным, но удивляться не приходилось.
   — И последний вопрос… — Она замялась. — Чем я обычно занималась днем?
   — Ваш день, начинался с завтрака в восемь часов утра, к десяти вы отправлялись в спортивный клуб, а во второй половине дня обычно бывали заняты.
   — Вы хотите сказать, что полдня я где-то работала? — Не успела Кристина договорить, как у нее создалось впечатление, что экономка едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.
   — Конечно нет, миссис Рейнольдз. Вы должны были присутствовать на деловых ланчах или благотворительных вечерах…
   — А-а, понятно…
   — Кроме того, три раза в неделю вы посещали парикмахерскую…
   — Три раза в неделю?! — не поверила Кристина.
   — По пятницам вы посещали маникюрный салон, затем были еще сеансы массажа…
   — И массаж! — Кристина не знала, смеяться ей или плакать.
   — Да вы сами можете проверить по записной книжке. Она находится в библиотеке или в вашей спальне, в столике.
   — Спасибо, — быстро сказала Кристина. — Возможно, записная книжка быстрее поможет мне стать прежней…
   Прежняя миссис Рейнольдз все больше и больше казалась Кристине достойной звания самого претенциозного сноба Сан-Франциско.
 
   День был как две капли воды похож на предыдущий. Кристина решительно натянула джинсы и легкую летнюю куртку. Возле входной двери она едва не столкнулась с возникшим неизвестно откуда Симпсоном.
   — Если мадам желает отправиться куда-либо, я к ее услугам, — заявил тот.
   — Благодарю, — вежливо ответила Кристина, — но я собираюсь просто прогуляться по берегу.
   — Но мадам!.. Кристина открыла дверь.
   — Мадам ушла! — объявила она и захлопнула дверь перед носом Симпсона.
 
   Прогулка освежала Кристину и заставила задуматься о своем поведении. Сегодня утром она излила накопившееся раздражение на Сиднея, затем под горячую руку попался Симпсон… Но оба они ни в чем виноваты, проблема заключалась в самой Кристине.
   Ни муж, ни прислуга ни при чем, размышляла она, поднимаясь по лестнице в спальню.
   В ванной она обнаружила Сью, которая разводила в воде ароматизированное масло.
   — Ваша ванна готова, мадам, — сообщила горничная.
   Кристина вздохнула, направилась к кровати и присела на край.
   — Сью, может, ты не будешь называть меня «мадам»? Из-за этого я чувствую себя кем-то вроде королевы.
   Сью хихикнула.
   — Как пожелаете, мадам.
   — Я хочу, чтобы ты называла меня миссис Рейнольдз.
   — Да, мадам. Только… когда вы нанимали меня на работу, вы приказали при обращении к вам употреблять слово «мэм» или «мадам».
   — Забудь об этом! — Слова Кристины прозвучали более резко, чем она хотела. — То есть я хотела сказать, что сейчас все изменилось. Кроме того, мне нужно привыкнуть к собственному имени.
   — Понятно, миссис Рейнольдз. Кристина улыбнулась.
   — Спасибо. А для чего ты готовишь ванну?
   — Ну-у, каждый день в это время вы принимаете ванну, миссис Рейнольдз. Затем вы переодеваетесь к ужину.
   — Переодеваюсь? — Кристина взглянула на свои джинсы.
   — Да, миссис Рейнольдз.
   — Интересно, что же я надеваю — длинное платье, белые перчатки и бриллиантовое колье?
   — Не всегда, — серьезно ответила горничная. — Можно надеть короткое платье, обойтись без перчаток, а волосы закрепить красивой заколкой или гребнем.
   — И что же, я переодеваюсь каждый вечер?
   — Да, миссис Рейнольдз.
   Улыбка увяла на губах Кристины. Значит, вот как все происходит! Утром Кристина не занимается ничем, после обеда она тем более ничего не делает, затем она принимает ароматизированную ванну, размышляя при этом, какое платье надеть к ужину.
   Какое странное существование!
   Или жена мистера Рейнольдза и должна вести себя подобным образом? Кристина припомнила, как был одет Сидней, когда забрал ее из «Оазиса», — выцветшие джинсы, ничем не примечательная голубая рубашка… Кроме того, он сам ремонтирует «роллс-ройс».
   Почему Сидней вступил в брак с женщиной, поднявшей праздность до уровня искусства?
   — А мой муж… он тоже переодевается к ужину.'
   Конечно. Мистер Рейнольдз принимает душ и надевает темный костюм. Это так романтично!
   Последние слова Сью заинтересовали Кристину. Возможно, я чего-то не понимаю, решила она, и во всех этих переодеваниях есть своя изюминка?
   — Хорошо, — произнесла она. — Я приму душ, а ты пока подбери платье, которое я могла бы надеть сегодня.
   — Душ? Но…
   — Я не люблю лежать в ванне, Сью, и делаю это только для того, чтобы не простудиться. В остальных случаях я предпочитаю душ.
   Сью озадаченно посмотрела на хозяйку. Точно так же на Кристину смотрела утром миссис Джефферсон. Ни горничная, ни экономка не узнавали в нынешней Кристине прежнюю миссис Рейнольдз. И в этом заключалось некое пугающее предупреждение.
 
   Ровно в семь Кристина спустилась по лестнице, одетая в черное платье, которое ей совсем не нравилось. Оно было просторным, почти бесформенным. Его длина тоже не удовлетворяла Кристину. Платье не было настолько коротким, чтобы его можно было назвать сексуальным, но и не было длинным, элегантным. Кристина чувствовала себя вдвое старше своего возраста. Впрочем, в платяном шкафу все вещи были именно в таком стиле.
   Что заставило меня приобрести подобную одежду, спрашивала себя Кристина. Она даже решилась задать этот вопрос Сью.
   — Эти вещи вы покупали в лучших магазинах, миссис Рейнольдз, — ответила горничная.
   — Правда? — поморщилась Кристина, глядя на себя в зеркало.
   Может, я отстала от моды, гадала она. Но не могла же мода кардинально измениться за три недели?
   Сидней ждал жену в библиотеке. Он стоял у камина, спиной ко входу.
   Нужно отдать должное Сиднею, он очень красив, пронеслось в голове Кристины. Широкие сильные плечи, длинные ноги, узкие бёдра…
   Возможно, миссис Рейнольдз не хватало вкуса при выборе одежды, но при выборе мужа он ей не изменил.
   Сидней неожиданно обернулся.
   — Тина!
   Щеки Кристины порозовели.
   — Добрый вечер, Сид, — сдавленно произнесла она.
   Взгляд Сиднея скользнул по фигуре жены. Кристина ожидала комплимента, но его не последовало. Она вглядывалась в лицо Сиднея, пытаясь понять, какое впечатление произвела на него, но с тем же успехом можно было рассматривать лицо каменной статуи.
   — Как у тебя прошел день? — наконец спросила Кристина.
   — Неплохо, — спокойно ответил Сидней.-
   А у тебя?
   У Кристины упало сердце. Снова начиналась ничего не значащая вежливая беседа.
   — Скучно.
   Сидней удивленно взглянул на жену.
   — Скучно?
   — Да. Я ничего не делала. Глаза Сиднея сузились.
   — Кое-что ты все же делала. Ты ходила на прогулку.
   Кристина выпрямилась.
   — Симпсон доложил?
   — Он лишь следует моим указаниям.
   — Иными словами, ты приказал ему шпионить за мной?
   Сидней нервно провел рукой по волосам.
   — Я порядком устал сегодня, Тина. Давай не будем ссориться.
   — А раньше мы часто ссорились? — быстро спросила Кристина.
   — Нет, — помедлив ответил Сидней. — Совсем не ссорились.