Страница:
Новый папа был "молодым" для своей должности. Ему исполнилось всего 60 лет. Он обладал железным здоровьем, поэтому его правление могло затянуться на долгие годы. Ведь папы с избранием как бы обретают второе дыхание и живут долго.
Бенедикт XV родился в 1854 г. в семье "черного" аристократа маркиза Джузеппе делла Кьезы, генуэзского банкира средней руки. В юности он был свидетелем крушения светской власти пап. Молодой маркиз решает посвятить себя духовной карьере. Он горит желанием сражаться за попранные права римского понтифика. Его отец более трезво смотрел на эти вещи. Он потребовал от своего отпрыска сперва закончить юридический факультет университета в Генуе, а уж потом вступить на духовную стезю. В университете делла Кьеза примкнул к ультраклерикальной организации, члены которой именовали себя "отроками Пия IX". Будущий папа учился в Грегорианском университете-высшем духовном учебном заведении католической церкви, где и был посвящен в духовный сан. Затем благодаря семейным связям поступил в Академию священников-дворян, готовившую папских дипломатов. Там его приметил и приблизил к себе Рамполла. С тех пор он следовал за Рамполлой подобно тени. Когда Лев XIII назначил Рамполлу нунцием в Мадрид, делла Кьеза поехал с ним в качестве секретаря. В Мадриде он получил прозвище "клирика двух песет" за то, что давал на чай, как правило, две песеты. Год спустя Рамполла получил кардинальскую шапку и был отозван в Рим. С ним вернулся и делла Кьеза. Когда же Рамполла стал статс-секретарем, он перетянул в это ватиканское учреждение и делла Кьезу. Однако маркиз не сделал быстрой карьеры в статс-секретариате. 14 лет он работал в сравнительно скромной должности референта и только стараниями своей матери, которая использовала семейные связи для продвижения по служебной лестнице своего сына, стал в 1901 г. заместителем Рамполлы, ведающим секретным отделом статс-секретариата. В то время его коллегой-секретарем конгрегации по особо важным делам - был монсиньор Гаспарри.
Мы уже отмечали, что благодаря интригам Мерри дель Валя в 1907 г. делла Кьеза после 20-летней службы в курии был удален в Болонью на должность епископа, где в течение шести лет дожидался кардинальской шапки.
Делла Кьеза воспринял свое избрание на папский престол спокойно, будто всегда был уверен, что именно таким образом завершится его церковная карьера. Когда его секретарь монсиньор Мигоне, услышав имя нового папы, упал от волнения в обморок, делла Кьеза в присутствии окружавших его кардиналов рассмеялся: "Посмотрите на этого младенца, можно подумать, что его избрали папой!" Вообще же новый понтифик отличался высокомерием и сдержанностью. Он походил больше на чиновника, чем на священника. Ему, как, впрочем, большинству пап, были чужды церковная экзальтация, проявления мистицизма и религиозного фанатизма. Говорят, что, когда одному прелату он сообщил о намерении возвести его в епископский сан и тот стал в порыве свойственного церковникам лицемерия громко заверять, что недостоин такого назначения, делла Кьеза с улыбкой сказал ему:
- Хорошо, я вас удовлетворю, вы свободны. Я намеревался сделать вас епископом, а вовсе не мучеником.
Внешне новый папа выглядел совсем не по-папски. Он был ниже среднего роста, сухопарый, малоподвижный, с большой головой, в очках, бледный, с хриплым, неприятным голосом. Выступать публично было для него мукой. Когда он сидел на папском троне, то выглядел ребенком. В период его работы в статс-секретариате его прозвали "малышом" (piccoleto). Вероятно, для того чтобы выглядеть во время коронации более внушительно, Бенедикт XV распорядился, чтобы эта торжественная церемония происходила не в соборе св. Петра, а в сравнительно небольшой Сикстинской капелле.
Новый папа отлично знал все тонкости и секреты ватиканской "кухни", церковную "машину" он изучил досконально.
Нейтралитет... в пользу Германии.
По первым шагам нового папы судят о направлении его понтификата. После своего избрания Бенедикт XV сообщил собственноручно написанным письмом президенту Франции о своем восшествии на папский престол, хотя отношения Ватикана с Парижем были прерваны 10 лет назад.
Новый папа обнаружил среди бумаг Пия Х донос епископа Пьяченцы монсиньора Пеллиццари, в котором он, делла Кьеза, обвинялся в модернистских симпатиях. Возможно, этот донос был причиной того, что в свое время делла Кьезу вместо Мадрида Пий Х направил епископом в Болонью. А так как в такого рода интригах не мог не участвовать Мерри дель Валь, то Бенедикт XV немедленно уволил своего бывшего шефа с поста статс-секретаря, назначив его руководителем конгрегации священной канцелярии (инквизиции) с обязанностью еженедельно докладывать папе о текущих делах. Это было явным понижением для любимчика Пия X. Место статс-секретаря, второй по значимости после папы пост в курии, занял кардинал Феррати, известный своими профранцузскими симпатиями. Когда в 1915 г. Феррати умер, на его место был назначен кардинал Гаспарри, преподававший до этого в течение 17 лет каноническое право в Католическом институте в Париже. I
Из этих фактов можно было заключить, что Бенедикт XV будет проводить просоюзническую политику. В действительности получилось иначе.
В начале войны в Ватикане преобладало мнение, что победителями окажутся центрально-европейские державы. Стремясь оказаться в стане победителей, Бенедикт XV и его окружение заигрывали с представителями австро-германского блока, хотя и не решались на открытую его поддержку. В первом послании по поводу войны "Al aeattissimi" Бенедикт XV, вместо того чтобы заклеймить буржуазные правительства, ответственные за войну, предпочел обрушиться на социалистов, надеясь таким образом снискать себе симпатии как в кругах Антанты, так и австро-германского союза.
Выступление Бенедикта XV вызвало резкое осуждение Ромен Роллана, который в своем дневнике писал: "Папа, голоса которого все так ждали, возвысил его наконец и сделал это для того, чтобы осудить... социализм! В новой энциклике сказано, что "менее обеспеченные, которые борются против богатых, не только грешат против справедливости и милосердия, но они совершают насилие над самим разумом, тем более, что и они тоже могли бы путем честного соревнования в труде создать себе лучшие условия, если бы они этого захотели...".
Конечно, нужно, чтобы наместник Христа говорил о любви к ближнему. Но "эта любовь, разумеется, не должна иметь своим результатом упразднение классовых различий... Но все же эта любовь приведет к тому, что те, кто находится в Наилучшем положении, некоторым образом снизойдут до стоящих на нижних ступенях и не только будут соблюдать по отношению к ним справедливость, но и будут обходиться с ними с добротой, приветливостью и терпением; эта любовь приведет также и к тому, что и стоящие внизу, в свою очередь, будут радоваться процветанию верхних и будут полагаться на их поддержку, точно так же, как младший из сыновей в семье полагается на покровительство старшего".
Что за пренебрежительная благосклонность! Что за аристократическая спесь! Видно, что человек, написавший это, ни разу не вкусил нищеты. И ему легко напоминать людям притчу Менения Агриппы, ему, кто присвоил себе роль головы в живом организме! Менений Агриппа - римский консул. В 503 г. до нашей эры, согласно легенде, он уговорил восставших плебеев вернуться в Рим, рассказав им призывающую к покорности притчу. Вся эта мысль основана на поклонении победоносной силе и выражается так: всякая власть-от бога, и все существующие власти установлены богом. Всякая власть, имеющаяся над людьми, будь то власть князя или ему подчиненных, имеет божественное происхождение".
Сторонники Антанты усиленно обрабатывали ватиканских прелатов, стремясь перетянуть их на свою сторону. Вскоре после начала войны Великобритания открыла свою дипломатическую миссию при папском престоле. Английские и русские дипломаты оказывали давление на Бенедикта XV, с тем чтобы он возобновил дипломатические отношения с Францией, да и французы были готовы к этому. Однако папа не спешил с ответом, учитывая тогдашние успехи в войне германских войск.
Отказ папы осудить захват немцами католической Бельгии, бомбардировку Реймского собора, кровавые репрессии против гражданского населения оккупированных областей вызвали против Бенедикта XV широкую волну возмущения среди населения союзнических государств, подогреваемого властями. В некоторых милитаристских газетах Франции его прямо называли "папой-бошем".
Между тем Австро-Венгрия строила планы отторжения Украины от России. Ей в этом усердно помогал архиепископ Шептицкий. 15 августа 1914 г. Шептицкий направил "Памятную записку" императору Францу-Иосифу, предлагая создать "великоукраинское гетманство" во главе с австрийским эрцгерцогом и украинский патриархат. Шептицкий мечтал стать патриархом, кардиналом, а может быть, и папой объединенной католико-православной церкви, возникновению которой он намеревался содействовать в случае поражения России в войне.
Честолюбивым планам графа Шептицкого не суждено было осуществиться. Львов был занят русскими войсками, а сам Шептицкий и его "Памятная записка" вместе со многими другими документами, разоблачавшими его как агента австрийского генерального штаба, попали в руки русских властей. В результате Шептицкий был выслан в Спасо-Евфимьевский монастырь в Суздале.
Когда весть об этом достигла Ватикана, Бенедикт XV стал ходатайствовать через русскую миссию об освобождении Шептицкого и о разрешении для него выехать в Канаду. Было выдвинуто даже предложение обменять его на русских журналистов, находившихся в плену у австрийцев. Однако русские власти отпустить Шептицкого отказались и переслали в Ватикан копии документов, раскрывавших его планы отторжения Украины от России и насильственного обращения украинцев в католичество.
Правительство Италии долго не могло решить, на чьей стороне ему вступить в войну. Оно добивалось территориальных уступок от Австро-Венгрии за свое согласие присоединиться к блоку центр альноевропейских держав. Ватикан был заинтересован в этом последнем. С присоединением Италии к центральным державам возник бы своего рода блок католических государств, победа которого в войне не только расширила бы влияние католической церкви на Россию, но и укрепила бы ее позиции во всем мире.
Ватикан пытался склонить Вену удовлетворить претензии Италии. С таким демаршем перед императором Францем-Иосифом выступили архиепископ Вены кардинал Пиффль и папский нунций Скапинелли. Но Франц-Иосиф пришел в ярость и с возмущением отверг притязания Италии. Зато союзники наобещали итальянцам удовлетворить, разумеется за счет Австрии, все их требования. Кроме того, они обязались не привлекать Ватикан к послевоенному урегулированию. 15-я статья так называемого Лондонского пакта, заключенного Италией в апреле 1915 г. с Антантой, гласила, что "Франция, Великобритания и Россия будут поддерживать сопротивление, которое Италия будет оказывать всякому предложению, клонящемуся к привлечению представителя святейшего престола к участию во всех переговорах о мире и об урегулировании вопросов, выдвинутых настоящей войной". Этой статьей Италия пыталась лишить Ватикан возможности воскресить на мирной конференции "римский вопрос".
Хотя Лондонский пакт впервые был опубликован по распоряжению В. И. Ленина в 1918 г. вместе с текстами других тайных договоров, не исключено, что его содержание стало известным Бенедикту XV вскоре после его подписания. Во всяком случае, установлено, что папа знал точную дату вступления Италии в войну и сообщил ее заблаговременно центральным державам через своего приближенного немецкого прелата Герлаха, работавшего на германскую разведку. Итальянские власти возбудили против Герлаха дело по обвинению в шпионаже, что вынудило его бежать в Швейцарию. Э. Винтер. Папство и царизм.
Вступление Италии в войну на стороне Антанты весьма осложнило положение Ватикана. Почти все итальянское духовенство поддержало решение правительства, а лидер католических группировок Фелиппе Меда занял в правительстве пост министра финансов. Под давлением итальянских властей дипломатические представители центральных держав были вынуждены покинуть Ватикан и перебраться в Швейцарию. Итальянское правительство заняло Венецианский дворец-резиденцию австро-венгерской дипломатической миссии при папском престоле. С другой стороны, Берлин и Вена не скупились на проявление симпатий в адрес Бенедикта XV, обещая в случае победы центральных держав восстановить светскую власть пап. Стремясь обострить его отношения с Италией, немецкие агенты уговаривали папу покинуть Ватикан и перебраться на время войны в Испанию, куда приглашал его прогермански настроенный король Альфонс XIII.
Бенедикт XV предпочел придерживаться политики выжидания и лавирования. Он называл ее политикой нейтралитета. Таким путем папа стремился добиться для себя максимума выгоды при дележе военной добычи после победы, независимо от того, кто победит.
Папа отказался покинуть Ватикан после вступления Италии в воину. Он обязался не создавать препятствий итальянскому правительству. В беседах с союзническими дипломатами и представителями печати Антанты Бенедикт XV заверял, что он любит и Францию, и Бельгию. В ноябре 1916 г. Бенедикт XV назначил 10 новых кардиналов, из них трое были французами. Характерно, что среди свежеиспеченных князей церкви не было ни одного представителя центральных держав. Одновременно он не скупился на жесты и в пользу австро-германского блока. В марте 1915 г., незадолго до вступления Болгарии в войну на стороне Германии, папа снял отлучение с болгарского царя Фердинанда, наложенное на него еще Львом XIII за переход наследного принца Бориса в православие. Избрание в том же 1915 г. генералом иезуитского ордена графа В. Ледоховского, немецкого аристократа, известного своими связями с правящими кругами Германии и Австро-Венгрии, также было расценено как реверанс в сторону центральных держав.
В 1916 г. Ватикан направил в Вену и Мюнхен новых нунциев-Больфре де Бонцо и Эудженио Пачелли. Оба они были известны своими прогерманскими симпатиями. Пачелли считался одним из самых способных папских дипломатов. Он участвовал в заключении конкордата с Сербией и слыл специалистом по славянскому вопросу. Бенедикта XV особенно интересовали польские дела. 5 ноября 1916 г. совместным заявлением германского кайзера и австрийского императора было провозглашено образование марионеточного Польского государства. Ватикан, действуя через Пачелли, спешил обеспечить себе должное влияние в этом новом образовании, рассчитывая, что оно сохранится и в случае победы Антанты.
Больше всего Бенедикт XV опасался победы в войне России. Победа России навсегда развеяла бы папские мечты о поглощении православия католицизмом.
Заигрывая с Францией, Ватикан толкал ее на сепаратный мир с Германией. Бенедикт XV предостерегал французов, что победа союзников в войне приведет к поглощению Россией и славянством французской культуры. Такие мысли высказал статс-секретарь Гаспарри в беседе с корреспондентом французской газеты "Ле Журналь" Хэльсэ. Правда, в дальнейшем Гаспарри отрицал перед русским представителем Н. И. Боком правдивость этой информации. Бок не поверил ему. В своем сообщении русскому правительству дипломат отмечал, что статс-секретарь не был с ним искренним. "В последнем,-писал Бок,-меня убеждают не только данные, полученные мною через союзных сотоварищей из газетного мира, но и сведения, давно имевшиеся в миссии от ее заслуживающих полного доверия осведомителей. Как о том несколько раз упоминала миссия в своих донесениях, на основании сообщений, делаемых ей время от времени союзными католическими деятелями, "русская опасность", в виде завладения нами Константинополем и проливами и расширения нашего за счет католической Австрии, составляет одну из очередных забот некоторых ватиканских кругов и, в частности, кардинала Гаспарри. Поэтому мне представляется более чем вероятным, что, принимая г-на Хэльсэ и страдая иногда неуместной болтливостью и, как показывает настоящий случай, значительной бестактностью, он заговорил с ним о смущающем его призраке и выставил "угрозу России" как один из доводов в пользу сближения с Францией". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в.
Стремясь примирить Антанту с центральными державами за счет интересов России, Бенедикт XV пугал и тех и других призраком социальной революции, могущей поглотить всех сильных мира сего. По свидетельству М. Эрцбергера, посетившего папу в 1915 г., Бенедикт XV сказал ему: "Если война затянется надолго, то будет социальная революция, какой еще свет не видел". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в.
Внешнеполитические устремления Бенедикта XV хорошо были известны уже упоминавшемуся Боку, который в декабре 1916 г. сообщал в Петроград, что "мир, оканчивающий войну вничью для остальных и в ущерб России, представляется Ватикану, и во всяком случае очень сильной в нем партии, как мир, выгодный для католической церкви".
Февральская революция в России была встречена в Ватикане со смешанными чувствами. С одной стороны, там рассчитывали, что с падением царизма ослабнет связь православия с правительством и это позволит расширить на территории России влияние католической церкви. С другой-опасались, что революция примет со временем более радикальный характер, увлечет за собой другие народы и нанесет церкви такой же, если не больший, урон, как некогда французская революция.
Надежды Ватикана получить вследствие Февральской революции большую свободу действий в России в известной мере оправдались. В начале марта 1917 г. Временное правительство выпустило на свободу графа Шептицкого, который, не теряя времени, принялся создавать иерархию греко-католической церкви на территории России. Деятельность Шептицкого вызвала недовольство правящих кругов России. Под давлением властей в августе 1917 г. он выехал в Швейцарию, оставив вместо себя своего бывшего секретаря Л. И. Федорова, возведенного им в сан епископа и экзарха греко-католической церкви в России.
События в России побудили Бенедикта XV создать 1 мая 1917 г. особую конгрегацию по делам восточных церквей (congregatio pro Ecclesia orientale), которая должна была добиваться подчинения католицизму всех христианских церквей на Ближнем Востоке, на Балканах, в Африке, а также русской православной церкви. Соответствующие кадры для этой работы должен был готовить учрежденный Бенедиктом XV папский институт восточных исследований, в число учащихся которого разрешили принимать также и православных.
О значении, которое придавал Ватикан новой конгрегации, можно судить по тому, что для ее руководства была создана коллегия из 20 кардиналов во главе с самим папой. Кардинал-секретарь восточной конгрегации, как ее стали для краткости именовать, должен был трижды в месяц лично докладывать папе о ее текущих делах.
Между тем повсеместный рост антивоенных настроений и угроза революционных взрывов в других странах Европы вынудили Ватикан активизировать свою миротворческую деятельность. 1 августа Бенедикт XV обратился к воюющим державам с призывом начать переговоры о заключении мира. В качестве основы для мирного урегулирования папа предлагал отход Германии на Западе к своим прежним границам и возвращение ей колоний. Инициатива Ватикана была инспирирована Германией через папского нунция в Мюнхене Эудженио Пачелли. Так как в папских предложениях не упоминались захваты Германией и Австро-Венгрией территорий России, то было очевидно, что папа добивался такого мира, при котором центральные державы сохранили бы завоевания на Востоке. Именно так оценили папскую ноту в своих сообщениях в Петроград русский посол в Италии Н. К. Гирс и русский представитель при папском престоле Н. И. Бок.
Правительства Антанты холодно встретили ноту Ватикана. Однако это не обескуражило Бенедикта XV. Он продолжал выискивать дипломатические пути, могущие предотвратить тогда уже очевидное для многих поражение центральных держав в мировой войне.
Как ни был делла Кьеза поглощен европейскими событиями, все же он нашел время и для того, чтобы заняться делами далекой Мексики, где в 1917 г. была принята конституция, лишавшая церковь права приобретать недвижимое имущество или вкладывать в него капиталы. Все имущество церкви переходило в собственность государства. Конституция запрещала религиозное обучение, деятельность священников-иностранцев и клерикальных организаций, совершение религиозных служб вне церковных помещений, обязывала церковников регистрироваться у гражданских властей, представляла штатам (провинциям) возможность ограничивать число служителей культа на их территориях.
Бенедикт XV не мог обойти молчанием столь "кощунственный" для церкви акт и разразился посланием в адрес мексиканского епископата, в котором осудил конституцию и одобрил развязанную против нее местным духовенством кампанию саботажа и неповиновения.
Ватикан и Советская Россия.
Победа Великого Октября и последовавшие за нею гражданская война в России и интервенция, возникновение в результате пролетарской революции в России ряда самостоятельных государств - Польши, Прибалтийских республик, Финляндии - все эти события вызвали необычайное оживление в Ватикане. Бенедикт XV пытался извлечь из них максимальную выгоду для католической церкви. Он был убежден, что советская власть будет задушена объединенными усилиями внутренней контрреволюции и мирового империализма. Назначенный еще Керенским посланник при папском престоле А. Н. Лысаковский перешел на службу к Колчаку и Деникину. В октябре 1919 г. он писал, что папский престол сочувственно относится к "борьбе с большевизмом, которого он более всего боится". М. М. Шейнман. От Пия IX до Иоанна XXIII.
С первых же дней победы Октябрьской революции Ватикан принял активное участие в создании мифа, изображающего Советское государство в роли гонителя религии и преследователя священников. В марте 1919 г. в ответ на призыв православных епископов, служивших Колчаку, Бенедикт XV поручил статс-секретарю кардиналу Гаспарри обратиться к народному комиссару иностранных дел Советской республики Чичерину с протестом против якобы имевших место преследований церковников. Чичерин ответил, что в Советской России никто не преследуется за веру, что здесь "не происходит никаких явлений, подобных тем, которые составляли правило в тех странах, где господствовала римско-католическая церковь, по отношению к иноверцам". Нарком выразил удивление, что папа не протестует против зверств белогвардейцев и иностранных интервентов на оккупированной ими территории Советской республики.
Еще в апреле 1918 г. Бенедикт XV послал своим представителем в России, Польше и Прибалтике прелата Акилле Ратти. Папский легат дальше Варшавы не проехал. Некоторое время спустя папа назначил Ратти первым ватиканским нунцием при польском буржуазном правительстве. Ратти призывал Пилсудского к крестовому походу против Советского государства.
Ватикан приветствовал расширение границ буржуазной Польши за счет молодой Советской республики и в то же время относился резко отрицательно к присоединению к ней исконно польских земель, находившихся под властью Германии. Эта прогерманская настроенность Ватикана проявилась со всей очевидностью в 1919-1921 гг., когда во время плебисцита в Верхней Силезии папский нунций в Польше Ратти, назначенный Лигой наций наблюдателем, проявил откровенную тенденциозность в пользу Германии. Поведение Ратти вызвало протесты в Польше, что вынудило Бенедикта XV отозвать его из Варшавы. Стремясь подчеркнуть свое одобрение деятельности этого прелата в Польше, папа после возвращения Ратти в Италию назначил его архиепископом Миланским и возвел в кардинальское звание, что открывало путь к папской тиаре.
В 1919 г. Бенедикт XV принял миссию Петлюры во главе с графом Тышкевичем, после чего Ватикан направил своего представителя монаха Геноки на Украину. Падение Петлюры помешало Геноки добраться до места своего назначения. Не посчастливилось и другому папскому агенту-епископу Мориондо, назначенному Бенедиктом XV апостолическим викарием и визитатором для Кавказа и Крыма. Разгром белых армий закрыл ему доступ в Россию.
Активную политику проводил Бенедикт XV в Прибалтике. Он установил дипломатические отношения с Литвой, Латвией, Эстонией, направил своего представителя в Финляндию. Агенты Ватикана в этих странах поддерживали ультрареакционные элементы, поощряли антисоветскую деятельность.
Советское правительство, не желая обострять отношений с католической церковью, после победы над силами внутренней контрреволюции разрешило Ватикану направить представителя для посещения католических епархий, расположенных на территории Советской республики. Бенедикт XV поручил эту миссию иезуиту д'Эрбиньи. Последний, не ограничиваясь церковными делами, стал собирать сведения разведывательного характера, за что был выслан из страны.
Несмотря на эти неудачи, Бенедикт XV продолжал изыскивать новые лазейки для проникновения в Советскую Россию. В 1922 г. в связи с голодом, жертвами которого стало население обширных районов страны, истощенных долгими годами гражданской войны, Ватикан предложил направить миссию помощи голодающим. Советские власти решили принять миссию, оговорив в специальном соглашении, что ее сотрудники "обязуются воздерживаться от всяких политических действий, прямых или косвенных, как внутри России, так и за границей, противных существующему правительству". Однако, как впоследствии было установлено, Ватикан и на этот раз не удержался от того, чтобы не использовать членов миссии для вмешательства во внутренние дела Советской страны.
Бенедикт XV родился в 1854 г. в семье "черного" аристократа маркиза Джузеппе делла Кьезы, генуэзского банкира средней руки. В юности он был свидетелем крушения светской власти пап. Молодой маркиз решает посвятить себя духовной карьере. Он горит желанием сражаться за попранные права римского понтифика. Его отец более трезво смотрел на эти вещи. Он потребовал от своего отпрыска сперва закончить юридический факультет университета в Генуе, а уж потом вступить на духовную стезю. В университете делла Кьеза примкнул к ультраклерикальной организации, члены которой именовали себя "отроками Пия IX". Будущий папа учился в Грегорианском университете-высшем духовном учебном заведении католической церкви, где и был посвящен в духовный сан. Затем благодаря семейным связям поступил в Академию священников-дворян, готовившую папских дипломатов. Там его приметил и приблизил к себе Рамполла. С тех пор он следовал за Рамполлой подобно тени. Когда Лев XIII назначил Рамполлу нунцием в Мадрид, делла Кьеза поехал с ним в качестве секретаря. В Мадриде он получил прозвище "клирика двух песет" за то, что давал на чай, как правило, две песеты. Год спустя Рамполла получил кардинальскую шапку и был отозван в Рим. С ним вернулся и делла Кьеза. Когда же Рамполла стал статс-секретарем, он перетянул в это ватиканское учреждение и делла Кьезу. Однако маркиз не сделал быстрой карьеры в статс-секретариате. 14 лет он работал в сравнительно скромной должности референта и только стараниями своей матери, которая использовала семейные связи для продвижения по служебной лестнице своего сына, стал в 1901 г. заместителем Рамполлы, ведающим секретным отделом статс-секретариата. В то время его коллегой-секретарем конгрегации по особо важным делам - был монсиньор Гаспарри.
Мы уже отмечали, что благодаря интригам Мерри дель Валя в 1907 г. делла Кьеза после 20-летней службы в курии был удален в Болонью на должность епископа, где в течение шести лет дожидался кардинальской шапки.
Делла Кьеза воспринял свое избрание на папский престол спокойно, будто всегда был уверен, что именно таким образом завершится его церковная карьера. Когда его секретарь монсиньор Мигоне, услышав имя нового папы, упал от волнения в обморок, делла Кьеза в присутствии окружавших его кардиналов рассмеялся: "Посмотрите на этого младенца, можно подумать, что его избрали папой!" Вообще же новый понтифик отличался высокомерием и сдержанностью. Он походил больше на чиновника, чем на священника. Ему, как, впрочем, большинству пап, были чужды церковная экзальтация, проявления мистицизма и религиозного фанатизма. Говорят, что, когда одному прелату он сообщил о намерении возвести его в епископский сан и тот стал в порыве свойственного церковникам лицемерия громко заверять, что недостоин такого назначения, делла Кьеза с улыбкой сказал ему:
- Хорошо, я вас удовлетворю, вы свободны. Я намеревался сделать вас епископом, а вовсе не мучеником.
Внешне новый папа выглядел совсем не по-папски. Он был ниже среднего роста, сухопарый, малоподвижный, с большой головой, в очках, бледный, с хриплым, неприятным голосом. Выступать публично было для него мукой. Когда он сидел на папском троне, то выглядел ребенком. В период его работы в статс-секретариате его прозвали "малышом" (piccoleto). Вероятно, для того чтобы выглядеть во время коронации более внушительно, Бенедикт XV распорядился, чтобы эта торжественная церемония происходила не в соборе св. Петра, а в сравнительно небольшой Сикстинской капелле.
Новый папа отлично знал все тонкости и секреты ватиканской "кухни", церковную "машину" он изучил досконально.
Нейтралитет... в пользу Германии.
По первым шагам нового папы судят о направлении его понтификата. После своего избрания Бенедикт XV сообщил собственноручно написанным письмом президенту Франции о своем восшествии на папский престол, хотя отношения Ватикана с Парижем были прерваны 10 лет назад.
Новый папа обнаружил среди бумаг Пия Х донос епископа Пьяченцы монсиньора Пеллиццари, в котором он, делла Кьеза, обвинялся в модернистских симпатиях. Возможно, этот донос был причиной того, что в свое время делла Кьезу вместо Мадрида Пий Х направил епископом в Болонью. А так как в такого рода интригах не мог не участвовать Мерри дель Валь, то Бенедикт XV немедленно уволил своего бывшего шефа с поста статс-секретаря, назначив его руководителем конгрегации священной канцелярии (инквизиции) с обязанностью еженедельно докладывать папе о текущих делах. Это было явным понижением для любимчика Пия X. Место статс-секретаря, второй по значимости после папы пост в курии, занял кардинал Феррати, известный своими профранцузскими симпатиями. Когда в 1915 г. Феррати умер, на его место был назначен кардинал Гаспарри, преподававший до этого в течение 17 лет каноническое право в Католическом институте в Париже. I
Из этих фактов можно было заключить, что Бенедикт XV будет проводить просоюзническую политику. В действительности получилось иначе.
В начале войны в Ватикане преобладало мнение, что победителями окажутся центрально-европейские державы. Стремясь оказаться в стане победителей, Бенедикт XV и его окружение заигрывали с представителями австро-германского блока, хотя и не решались на открытую его поддержку. В первом послании по поводу войны "Al aeattissimi" Бенедикт XV, вместо того чтобы заклеймить буржуазные правительства, ответственные за войну, предпочел обрушиться на социалистов, надеясь таким образом снискать себе симпатии как в кругах Антанты, так и австро-германского союза.
Выступление Бенедикта XV вызвало резкое осуждение Ромен Роллана, который в своем дневнике писал: "Папа, голоса которого все так ждали, возвысил его наконец и сделал это для того, чтобы осудить... социализм! В новой энциклике сказано, что "менее обеспеченные, которые борются против богатых, не только грешат против справедливости и милосердия, но они совершают насилие над самим разумом, тем более, что и они тоже могли бы путем честного соревнования в труде создать себе лучшие условия, если бы они этого захотели...".
Конечно, нужно, чтобы наместник Христа говорил о любви к ближнему. Но "эта любовь, разумеется, не должна иметь своим результатом упразднение классовых различий... Но все же эта любовь приведет к тому, что те, кто находится в Наилучшем положении, некоторым образом снизойдут до стоящих на нижних ступенях и не только будут соблюдать по отношению к ним справедливость, но и будут обходиться с ними с добротой, приветливостью и терпением; эта любовь приведет также и к тому, что и стоящие внизу, в свою очередь, будут радоваться процветанию верхних и будут полагаться на их поддержку, точно так же, как младший из сыновей в семье полагается на покровительство старшего".
Что за пренебрежительная благосклонность! Что за аристократическая спесь! Видно, что человек, написавший это, ни разу не вкусил нищеты. И ему легко напоминать людям притчу Менения Агриппы, ему, кто присвоил себе роль головы в живом организме! Менений Агриппа - римский консул. В 503 г. до нашей эры, согласно легенде, он уговорил восставших плебеев вернуться в Рим, рассказав им призывающую к покорности притчу. Вся эта мысль основана на поклонении победоносной силе и выражается так: всякая власть-от бога, и все существующие власти установлены богом. Всякая власть, имеющаяся над людьми, будь то власть князя или ему подчиненных, имеет божественное происхождение".
Сторонники Антанты усиленно обрабатывали ватиканских прелатов, стремясь перетянуть их на свою сторону. Вскоре после начала войны Великобритания открыла свою дипломатическую миссию при папском престоле. Английские и русские дипломаты оказывали давление на Бенедикта XV, с тем чтобы он возобновил дипломатические отношения с Францией, да и французы были готовы к этому. Однако папа не спешил с ответом, учитывая тогдашние успехи в войне германских войск.
Отказ папы осудить захват немцами католической Бельгии, бомбардировку Реймского собора, кровавые репрессии против гражданского населения оккупированных областей вызвали против Бенедикта XV широкую волну возмущения среди населения союзнических государств, подогреваемого властями. В некоторых милитаристских газетах Франции его прямо называли "папой-бошем".
Между тем Австро-Венгрия строила планы отторжения Украины от России. Ей в этом усердно помогал архиепископ Шептицкий. 15 августа 1914 г. Шептицкий направил "Памятную записку" императору Францу-Иосифу, предлагая создать "великоукраинское гетманство" во главе с австрийским эрцгерцогом и украинский патриархат. Шептицкий мечтал стать патриархом, кардиналом, а может быть, и папой объединенной католико-православной церкви, возникновению которой он намеревался содействовать в случае поражения России в войне.
Честолюбивым планам графа Шептицкого не суждено было осуществиться. Львов был занят русскими войсками, а сам Шептицкий и его "Памятная записка" вместе со многими другими документами, разоблачавшими его как агента австрийского генерального штаба, попали в руки русских властей. В результате Шептицкий был выслан в Спасо-Евфимьевский монастырь в Суздале.
Когда весть об этом достигла Ватикана, Бенедикт XV стал ходатайствовать через русскую миссию об освобождении Шептицкого и о разрешении для него выехать в Канаду. Было выдвинуто даже предложение обменять его на русских журналистов, находившихся в плену у австрийцев. Однако русские власти отпустить Шептицкого отказались и переслали в Ватикан копии документов, раскрывавших его планы отторжения Украины от России и насильственного обращения украинцев в католичество.
Правительство Италии долго не могло решить, на чьей стороне ему вступить в войну. Оно добивалось территориальных уступок от Австро-Венгрии за свое согласие присоединиться к блоку центр альноевропейских держав. Ватикан был заинтересован в этом последнем. С присоединением Италии к центральным державам возник бы своего рода блок католических государств, победа которого в войне не только расширила бы влияние католической церкви на Россию, но и укрепила бы ее позиции во всем мире.
Ватикан пытался склонить Вену удовлетворить претензии Италии. С таким демаршем перед императором Францем-Иосифом выступили архиепископ Вены кардинал Пиффль и папский нунций Скапинелли. Но Франц-Иосиф пришел в ярость и с возмущением отверг притязания Италии. Зато союзники наобещали итальянцам удовлетворить, разумеется за счет Австрии, все их требования. Кроме того, они обязались не привлекать Ватикан к послевоенному урегулированию. 15-я статья так называемого Лондонского пакта, заключенного Италией в апреле 1915 г. с Антантой, гласила, что "Франция, Великобритания и Россия будут поддерживать сопротивление, которое Италия будет оказывать всякому предложению, клонящемуся к привлечению представителя святейшего престола к участию во всех переговорах о мире и об урегулировании вопросов, выдвинутых настоящей войной". Этой статьей Италия пыталась лишить Ватикан возможности воскресить на мирной конференции "римский вопрос".
Хотя Лондонский пакт впервые был опубликован по распоряжению В. И. Ленина в 1918 г. вместе с текстами других тайных договоров, не исключено, что его содержание стало известным Бенедикту XV вскоре после его подписания. Во всяком случае, установлено, что папа знал точную дату вступления Италии в войну и сообщил ее заблаговременно центральным державам через своего приближенного немецкого прелата Герлаха, работавшего на германскую разведку. Итальянские власти возбудили против Герлаха дело по обвинению в шпионаже, что вынудило его бежать в Швейцарию. Э. Винтер. Папство и царизм.
Вступление Италии в войну на стороне Антанты весьма осложнило положение Ватикана. Почти все итальянское духовенство поддержало решение правительства, а лидер католических группировок Фелиппе Меда занял в правительстве пост министра финансов. Под давлением итальянских властей дипломатические представители центральных держав были вынуждены покинуть Ватикан и перебраться в Швейцарию. Итальянское правительство заняло Венецианский дворец-резиденцию австро-венгерской дипломатической миссии при папском престоле. С другой стороны, Берлин и Вена не скупились на проявление симпатий в адрес Бенедикта XV, обещая в случае победы центральных держав восстановить светскую власть пап. Стремясь обострить его отношения с Италией, немецкие агенты уговаривали папу покинуть Ватикан и перебраться на время войны в Испанию, куда приглашал его прогермански настроенный король Альфонс XIII.
Бенедикт XV предпочел придерживаться политики выжидания и лавирования. Он называл ее политикой нейтралитета. Таким путем папа стремился добиться для себя максимума выгоды при дележе военной добычи после победы, независимо от того, кто победит.
Папа отказался покинуть Ватикан после вступления Италии в воину. Он обязался не создавать препятствий итальянскому правительству. В беседах с союзническими дипломатами и представителями печати Антанты Бенедикт XV заверял, что он любит и Францию, и Бельгию. В ноябре 1916 г. Бенедикт XV назначил 10 новых кардиналов, из них трое были французами. Характерно, что среди свежеиспеченных князей церкви не было ни одного представителя центральных держав. Одновременно он не скупился на жесты и в пользу австро-германского блока. В марте 1915 г., незадолго до вступления Болгарии в войну на стороне Германии, папа снял отлучение с болгарского царя Фердинанда, наложенное на него еще Львом XIII за переход наследного принца Бориса в православие. Избрание в том же 1915 г. генералом иезуитского ордена графа В. Ледоховского, немецкого аристократа, известного своими связями с правящими кругами Германии и Австро-Венгрии, также было расценено как реверанс в сторону центральных держав.
В 1916 г. Ватикан направил в Вену и Мюнхен новых нунциев-Больфре де Бонцо и Эудженио Пачелли. Оба они были известны своими прогерманскими симпатиями. Пачелли считался одним из самых способных папских дипломатов. Он участвовал в заключении конкордата с Сербией и слыл специалистом по славянскому вопросу. Бенедикта XV особенно интересовали польские дела. 5 ноября 1916 г. совместным заявлением германского кайзера и австрийского императора было провозглашено образование марионеточного Польского государства. Ватикан, действуя через Пачелли, спешил обеспечить себе должное влияние в этом новом образовании, рассчитывая, что оно сохранится и в случае победы Антанты.
Больше всего Бенедикт XV опасался победы в войне России. Победа России навсегда развеяла бы папские мечты о поглощении православия католицизмом.
Заигрывая с Францией, Ватикан толкал ее на сепаратный мир с Германией. Бенедикт XV предостерегал французов, что победа союзников в войне приведет к поглощению Россией и славянством французской культуры. Такие мысли высказал статс-секретарь Гаспарри в беседе с корреспондентом французской газеты "Ле Журналь" Хэльсэ. Правда, в дальнейшем Гаспарри отрицал перед русским представителем Н. И. Боком правдивость этой информации. Бок не поверил ему. В своем сообщении русскому правительству дипломат отмечал, что статс-секретарь не был с ним искренним. "В последнем,-писал Бок,-меня убеждают не только данные, полученные мною через союзных сотоварищей из газетного мира, но и сведения, давно имевшиеся в миссии от ее заслуживающих полного доверия осведомителей. Как о том несколько раз упоминала миссия в своих донесениях, на основании сообщений, делаемых ей время от времени союзными католическими деятелями, "русская опасность", в виде завладения нами Константинополем и проливами и расширения нашего за счет католической Австрии, составляет одну из очередных забот некоторых ватиканских кругов и, в частности, кардинала Гаспарри. Поэтому мне представляется более чем вероятным, что, принимая г-на Хэльсэ и страдая иногда неуместной болтливостью и, как показывает настоящий случай, значительной бестактностью, он заговорил с ним о смущающем его призраке и выставил "угрозу России" как один из доводов в пользу сближения с Францией". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в.
Стремясь примирить Антанту с центральными державами за счет интересов России, Бенедикт XV пугал и тех и других призраком социальной революции, могущей поглотить всех сильных мира сего. По свидетельству М. Эрцбергера, посетившего папу в 1915 г., Бенедикт XV сказал ему: "Если война затянется надолго, то будет социальная революция, какой еще свет не видел". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в.
Внешнеполитические устремления Бенедикта XV хорошо были известны уже упоминавшемуся Боку, который в декабре 1916 г. сообщал в Петроград, что "мир, оканчивающий войну вничью для остальных и в ущерб России, представляется Ватикану, и во всяком случае очень сильной в нем партии, как мир, выгодный для католической церкви".
Февральская революция в России была встречена в Ватикане со смешанными чувствами. С одной стороны, там рассчитывали, что с падением царизма ослабнет связь православия с правительством и это позволит расширить на территории России влияние католической церкви. С другой-опасались, что революция примет со временем более радикальный характер, увлечет за собой другие народы и нанесет церкви такой же, если не больший, урон, как некогда французская революция.
Надежды Ватикана получить вследствие Февральской революции большую свободу действий в России в известной мере оправдались. В начале марта 1917 г. Временное правительство выпустило на свободу графа Шептицкого, который, не теряя времени, принялся создавать иерархию греко-католической церкви на территории России. Деятельность Шептицкого вызвала недовольство правящих кругов России. Под давлением властей в августе 1917 г. он выехал в Швейцарию, оставив вместо себя своего бывшего секретаря Л. И. Федорова, возведенного им в сан епископа и экзарха греко-католической церкви в России.
События в России побудили Бенедикта XV создать 1 мая 1917 г. особую конгрегацию по делам восточных церквей (congregatio pro Ecclesia orientale), которая должна была добиваться подчинения католицизму всех христианских церквей на Ближнем Востоке, на Балканах, в Африке, а также русской православной церкви. Соответствующие кадры для этой работы должен был готовить учрежденный Бенедиктом XV папский институт восточных исследований, в число учащихся которого разрешили принимать также и православных.
О значении, которое придавал Ватикан новой конгрегации, можно судить по тому, что для ее руководства была создана коллегия из 20 кардиналов во главе с самим папой. Кардинал-секретарь восточной конгрегации, как ее стали для краткости именовать, должен был трижды в месяц лично докладывать папе о ее текущих делах.
Между тем повсеместный рост антивоенных настроений и угроза революционных взрывов в других странах Европы вынудили Ватикан активизировать свою миротворческую деятельность. 1 августа Бенедикт XV обратился к воюющим державам с призывом начать переговоры о заключении мира. В качестве основы для мирного урегулирования папа предлагал отход Германии на Западе к своим прежним границам и возвращение ей колоний. Инициатива Ватикана была инспирирована Германией через папского нунция в Мюнхене Эудженио Пачелли. Так как в папских предложениях не упоминались захваты Германией и Австро-Венгрией территорий России, то было очевидно, что папа добивался такого мира, при котором центральные державы сохранили бы завоевания на Востоке. Именно так оценили папскую ноту в своих сообщениях в Петроград русский посол в Италии Н. К. Гирс и русский представитель при папском престоле Н. И. Бок.
Правительства Антанты холодно встретили ноту Ватикана. Однако это не обескуражило Бенедикта XV. Он продолжал выискивать дипломатические пути, могущие предотвратить тогда уже очевидное для многих поражение центральных держав в мировой войне.
Как ни был делла Кьеза поглощен европейскими событиями, все же он нашел время и для того, чтобы заняться делами далекой Мексики, где в 1917 г. была принята конституция, лишавшая церковь права приобретать недвижимое имущество или вкладывать в него капиталы. Все имущество церкви переходило в собственность государства. Конституция запрещала религиозное обучение, деятельность священников-иностранцев и клерикальных организаций, совершение религиозных служб вне церковных помещений, обязывала церковников регистрироваться у гражданских властей, представляла штатам (провинциям) возможность ограничивать число служителей культа на их территориях.
Бенедикт XV не мог обойти молчанием столь "кощунственный" для церкви акт и разразился посланием в адрес мексиканского епископата, в котором осудил конституцию и одобрил развязанную против нее местным духовенством кампанию саботажа и неповиновения.
Ватикан и Советская Россия.
Победа Великого Октября и последовавшие за нею гражданская война в России и интервенция, возникновение в результате пролетарской революции в России ряда самостоятельных государств - Польши, Прибалтийских республик, Финляндии - все эти события вызвали необычайное оживление в Ватикане. Бенедикт XV пытался извлечь из них максимальную выгоду для католической церкви. Он был убежден, что советская власть будет задушена объединенными усилиями внутренней контрреволюции и мирового империализма. Назначенный еще Керенским посланник при папском престоле А. Н. Лысаковский перешел на службу к Колчаку и Деникину. В октябре 1919 г. он писал, что папский престол сочувственно относится к "борьбе с большевизмом, которого он более всего боится". М. М. Шейнман. От Пия IX до Иоанна XXIII.
С первых же дней победы Октябрьской революции Ватикан принял активное участие в создании мифа, изображающего Советское государство в роли гонителя религии и преследователя священников. В марте 1919 г. в ответ на призыв православных епископов, служивших Колчаку, Бенедикт XV поручил статс-секретарю кардиналу Гаспарри обратиться к народному комиссару иностранных дел Советской республики Чичерину с протестом против якобы имевших место преследований церковников. Чичерин ответил, что в Советской России никто не преследуется за веру, что здесь "не происходит никаких явлений, подобных тем, которые составляли правило в тех странах, где господствовала римско-католическая церковь, по отношению к иноверцам". Нарком выразил удивление, что папа не протестует против зверств белогвардейцев и иностранных интервентов на оккупированной ими территории Советской республики.
Еще в апреле 1918 г. Бенедикт XV послал своим представителем в России, Польше и Прибалтике прелата Акилле Ратти. Папский легат дальше Варшавы не проехал. Некоторое время спустя папа назначил Ратти первым ватиканским нунцием при польском буржуазном правительстве. Ратти призывал Пилсудского к крестовому походу против Советского государства.
Ватикан приветствовал расширение границ буржуазной Польши за счет молодой Советской республики и в то же время относился резко отрицательно к присоединению к ней исконно польских земель, находившихся под властью Германии. Эта прогерманская настроенность Ватикана проявилась со всей очевидностью в 1919-1921 гг., когда во время плебисцита в Верхней Силезии папский нунций в Польше Ратти, назначенный Лигой наций наблюдателем, проявил откровенную тенденциозность в пользу Германии. Поведение Ратти вызвало протесты в Польше, что вынудило Бенедикта XV отозвать его из Варшавы. Стремясь подчеркнуть свое одобрение деятельности этого прелата в Польше, папа после возвращения Ратти в Италию назначил его архиепископом Миланским и возвел в кардинальское звание, что открывало путь к папской тиаре.
В 1919 г. Бенедикт XV принял миссию Петлюры во главе с графом Тышкевичем, после чего Ватикан направил своего представителя монаха Геноки на Украину. Падение Петлюры помешало Геноки добраться до места своего назначения. Не посчастливилось и другому папскому агенту-епископу Мориондо, назначенному Бенедиктом XV апостолическим викарием и визитатором для Кавказа и Крыма. Разгром белых армий закрыл ему доступ в Россию.
Активную политику проводил Бенедикт XV в Прибалтике. Он установил дипломатические отношения с Литвой, Латвией, Эстонией, направил своего представителя в Финляндию. Агенты Ватикана в этих странах поддерживали ультрареакционные элементы, поощряли антисоветскую деятельность.
Советское правительство, не желая обострять отношений с католической церковью, после победы над силами внутренней контрреволюции разрешило Ватикану направить представителя для посещения католических епархий, расположенных на территории Советской республики. Бенедикт XV поручил эту миссию иезуиту д'Эрбиньи. Последний, не ограничиваясь церковными делами, стал собирать сведения разведывательного характера, за что был выслан из страны.
Несмотря на эти неудачи, Бенедикт XV продолжал изыскивать новые лазейки для проникновения в Советскую Россию. В 1922 г. в связи с голодом, жертвами которого стало население обширных районов страны, истощенных долгими годами гражданской войны, Ватикан предложил направить миссию помощи голодающим. Советские власти решили принять миссию, оговорив в специальном соглашении, что ее сотрудники "обязуются воздерживаться от всяких политических действий, прямых или косвенных, как внутри России, так и за границей, противных существующему правительству". Однако, как впоследствии было установлено, Ватикан и на этот раз не удержался от того, чтобы не использовать членов миссии для вмешательства во внутренние дела Советской страны.