Гудкайнд Терри. Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

   — Да, верно. Я как раз видела её перед тем, как она закрыла за собой двери, — согласилась Кара.
   Зедд смахнул седую прядь с лица:
   — Потому-то я и думаю, что всё происходящее имеет отношение к Ричарду. Кара, я полагаю, что нам на самом деле вряд ли удастся преодолеть эту печать, но также я считаю, что мы должны это сделать и это очень важно.
   Кара кивнула в знак согласия с ним.
   — Согласна. — Кара недовольно скривила губы, признавая его правоту, — если Никки оторвёт тебе голову, думаю, ты можешь на меня рассчитывать, я всегда смогу вернуть её на место.
   Зедд улыбнулся, закатывая рукава своего балахона. Глубоко вдохнув, он вернулся к разблокированию печати, которую Никки сотворила с помощью магии вокруг двери.
   Огромная дверь с медными вставками, была покрыта выгравированными символами, усиливающими защитное поле этого крыла Замка.
   Эта комната уже была защищена от нежелательного вторжения, а Зедд вырос в Замке Волшебника и знал, как действуют в нём различные магические щиты. Кроме того, Зедд знал много хитростей, связанных с ними. Особенность этого щита заключалась в том, что его защитное поле было двусторонним.
   Он аккуратно дотронулся тремя пальцами левой руки в месте действия щита. Острая боль пронзила его руку до локтя — не очень хороший знак, — подумал Зедд. Никки добавила нечто несвойственное этому щиту, изменив его первоначальные свойства.
   Зедд подумал, что Кара знает о магии больше, чем он предполагал.
   Оказалось, что этот щит уникально отвечает на применение к нему силы. На минуту Зедд задумался. Ему необходимо достичь желаемого без применения силы, которая только вызовет сопротивление щита.
   Он осторожно ввёл тонкую, невесомую и невидимую магическую нить в переплетение магии щита. Правой рукой Зедд пропустил неуловимый, лёгкий магический импульс сквозь неё так, что магия щита начала ослабевать.
   Он хорошо знал, что неразумно просто пытаться уничтожить печать, так как защитное поле щита было устроено так, что применение к нему силы вызывало ещё большее его сопротивление.
   Никки скорее всего усилила это свойство щита. Если слишком интенсивно воздействовать на щит, он, как узел верёвки, станет ещё более тугим и плотным. Если дело пойдёт по этому сценарию, ему никогда не преодолеть это препятствие.
   Кроме того, Кара оказалась права насчёт того, что Никки добавила магию Ущерба в щит, и было совершенно неизвестно, какие свойства этой тёмной силы она вплела в стандартное защитное поле щита, дабы оградить печать от бреши.
   Зедд не имел ни малейшего желания дотрагиваться до замочной скважины, только для того, чтобы случайно обнаружить свои пальцы погруженными в расплавленный свинец замка. Намного менее рискованно развязать магический узел, чем пытаться уничтожить его.
   Такие сложности только убеждали Зедда в том, что он должен найти способ попасть в комнату за дверьми, делая его ещё более решительным.
   Решительность была характерной чертой Зедда ещё с самого детства, с тех пор, как он преодолевал щиты, созданные его отцом специально, чтобы через них не пробрался любопытный сын.
   Зедд облизнул губы, продолжая продевать магическую нить сквозь клубок магии волшебного щита. Он не ожидал, что быстро продвинется так далеко. Зедд удлинил свой невидимый «зонд» внутри щита так, что теперь мог контролировать его изнутри.
   Но вдруг, несмотря на все предосторожности, совершенно непонятным Зедду образом, клубок магии щита уплотнился, резко оборвав его магическую нить. Это застало его врасплох.
   Зедд подозрительно глянул на двери, с медной отделкой, удивляясь такой реакции щита. А ведь он ещё даже не пробовал расколоть печать щита, а лишь исследовал его внутреннее устройство, пытаясь пропустить магическую нить в замочную скважину.
   Он уже проделывал это бесчисленное множество раз. Это всегда срабатывало. Это должно было сработать. Это был самый невообразимый щит, с которым ему доводилось когда-либо сталкиваться.
   Он всё ещё стоял, держа руку над дверной ручкой, обдумывая свой следующий шаг, когда двери вдруг распахнулись.
   Зедд слегка повернул голову и поднял глаза. Прямо над ним возвышалась Никки, положив одну руку на дверную ручку и уперев другую в бок.
   — Ты никогда не задумывался над тем, что можно просто постучаться? — спросила она.
   Зедд выпрямился, в надежде, что его лицо не залила краска, при этом подозревая, что уже покраснел:
   — М-м, вообще-то, я думал об этом, но потом отбросил эту мысль. Я подумал, ты допоздна работала над книгой и должно быть, в данный момент спишь. Просто не хотел тебя беспокоить.
   Её светлые волосы беспорядочно ниспадали на плечи поверх чёрного платья, выгодно подчёркивающего её безукоризненную фигуру.
   Невзирая на то, что она выглядела так, будто не сомкнула глаз ни на минуту этой ночью, взгляд её голубых глаз был таким же проникновенным, как и у всех колдуний, что когда-либо знал Зедд.
   Её притягательная красота, холодная надменность в сочетании с проницательным умом, никак не выдавали того, что Никки владеет силой, способной стереть в порошок любого, что одновременно обезоруживало и пугало.
   — Если б я спала, — произнесла Никки тихим, бархатистым голосом, присущим только ей, — то, как ты собирался взломать защитное поле щита, созданного магией при помощи книги, которой уже более 3 тысяч лет, к тому же с Магией Ущерба, при этом, не разбудив меня?
   Волнение Зедда нарастало. Такие щиты создавались не просто так, не для того, чтоб вздремнуть немножко. Зедд развёл руками:
   — Я только хотел удостовериться, что с тобой всё в порядке.
   Она взглянула на него так, что Зедд поёжился.
   — Я провела много лет во Дворце Пророков, обучая маленьких волшебников обращению с их даром. Я могу создать щиты, пройти сквозь которые практически невозможно. Кроме того, я получила бесценный опыт в этом деле, будучи Сестрой Тьмы.
   — Серьёзно? Мне будет очень интересно узнать о таких щитах с уловками, конечно, только с профессиональной точки зрения. Это… моё давнее увлечение.
   Рука Никки всё ещё покоилась на дверной ручке.
   — Зедд, что тебе нужно?
   Зедд прокашлялся:
   — Что ж, если честно, Никки. Я беспокоился о том, что происходит здесь что-то со шкатулкой Одена.
   Лёгкая улыбка скользнула по губам Никки:
   — Ах, вот оно что! А я уже подумала, ты хотел застать меня в неглиже.
   Она шагнула назад в библиотеку, приглашая их войти.
   Это была большая комната с двухъярусными арочными окнами, расположенными по всей длине дальней стены.
   Тяжёлые тёмно-зелёные драпировки, окаймлённые золотистой бахромой, наряду с двухъярусными, полированными колонами красного дерева, возвышались в пролётах между всеми окнами, выполненными из прямоугольных кусочков стекла внушительной толщины в форме мозаики.
   Даже свет утреннего солнца, льющийся сквозь окна, не мог разогнать полумрак, царивший внутри.
   Несколько окон из этих стёкол, которые являлись частью защитного поля этого крыла Замка Волшебника, были разбиты в ходе неожиданной схватки, когда Ричард был здесь. Никки тогда выбила их молнией, уничтожившей Зверя из Подземного мира, атаковавшего Ричарда.
   На вопрос, как она умудрилась это сделать, она только застенчиво говорила, что лишь создала пустоту, которую заполнила молния. Зедд понял принцип действия заклинания, созданного Никки, но никак ума не мог приложить, как такое возможно.
   Зедд был искренне благодарен Никки за то, что она спасла Ричарду жизнь, но был совсем не рад тому, что такое драгоценное и незаменимое стекло было разбито, оставив брешь в защитном поле Замка Волшебника.
   Никки обещала ему помочь восстановить его. А Зедд не имел ни малейшего представления как это можно сделать. Он думал, что в нынешние времена никто не знает, как подчинить себе силы, которые призвала Никки, разбив это стекло, не говоря уже о мощи магии, необходимой для того, чтобы сделать это.
   Как можно было представить себе, что есть кто-либо способный воссоздать стёкла в разбитых окнах? И всё же, Никки могла это сделать.
   Он представлял себе это, как будто сама королева спустилась в королевские кухни, дабы продемонстрировать, как испечь изумительного вкуса хлеб по давно забытому рецепту.
   Он знавал несколько очень сильных колдуний, но никогда не встречал равной Никки. То, что Никки иногда проделывала с кажущейся лёгкостью, ставило Зедда в тупик и отнимало дар речи.
   Никки, конечно же, не была обычной волшебницей. Как бывшая Сестра Тьмы, она владела Магией Ущерба. К своему магическому дару Никки добавила силы других волшебников, когда была Сестрой Тьмы, создав нечто уникальное и грандиозное — то, над чем Зедд старался не задумываться.
   Она до определённой степени пугала Зедда. Если бы Ричард не показал бы ей важность её собственной жизни, она бы до сих пор была предана учениям Ордена.
   Зедд не знал до какой степени он может ей доверять, ведь почти вся её жизнь была загадкой для него, он ничего не знал о том, что она раньше делала и о чём никогда не говорила, учитывая то, частью чего она была раньше…
   Несмотря на это, Ричард доверял ей свою жизнь. Никки не раз доказывала то, что она заслуживает такого доверия.
   Не считая себя и Кары, Зедд не знал кого-либо так сильно преданного Ричарду, как Никки. Она бы без раздумий и лишних вопрос спустилась в объятия Подземного мира лишь бы спасти его.
   Ричард вернул эту прекрасную женщину к свету из сущего зла так же, как и Кару и остальных Морд-Сит. Кто, если не Ричард мог бы сотворить такое? Кто, кроме Ричарда мог бы даже подумать об этом? Зедду так его не хватало.
   Никки шагнула назад в библиотеку и тогда Зедд увидел, что было на столе. Он видел то, что было перед ним, но не мог воспринять этого. Кара, стоявшая за ним, присвистнула. Зедд разделял её чувства.
   На массивном столе, без дорогой декоративной оболочки, стояла чёрная шкатулка Одена, которая, казалось, поглощает утренний свет и не имеет ничего общего с миром живых. Вглядываться в неё было тем же, что смотреть прямо в Подземный мир — царство мёртвых.
   Но их взволновало не это, а заклинания, которые были начертаны вокруг шкатулки. Они были начертаны кровью. На столе были и другие заклинания и чары, также написанные кровью.
   Зедд сразу же узнал некоторые элементы диаграммы. Он не знал кого-либо способного начертать такие заклинания. Они были непостоянными, а потому считались очень опасными. Любое из этих заклинаний могло убить сотворившего их, если бы было выведено неправильно.
   Без преувеличения он мог сказать, что все эти заклинания, написанные на крови, были одними из самых опасных из существующих. Несмотря на весь свой опыт, знания, навыки и умения, Зедд не решился бы правильно вывести такие заклинания.
   Зедд видел такие заклинания лишь однажды. Их нарисовал Даркен Рал — отец Ричарда, когда вызывал магию, чтобы открыть шкатулки Одена. Открытие одной из них стоило ему жизни.
   Пересечения зелёных и янтарных линий вокруг шкатулки образовывали в воздухе ещё больше чар. Они чем-то напоминали светящиеся зелёные линии опознавательной (в др. переводах — контрольной) сети, которую они сделали для заклинания Огненной Цепи в этой же комнате.
   Но эта трёхмерная структура была совершенно иной. А её линии светились, будто живые. Зедд полагал это неспроста. Ведь магия Одена — магия самой жизни.
   Другие линии, соединяющиеся с пересечениями зелёных и янтарных, были такими же чёрными, как и шкатулка. Созерцать их — то же, что смотреть в душу самой смерти.
   Магия Приращения, переплётенная с Магией Ущерба, образовывали такую магическую паутины, которую Зедд не ожидал увидеть никогда в своей жизни.
   Паутина из Света и Тьмы повисла в воздухе. В её центре, как гигантский чёрный паук, расположилась шкатулка Одена. Рядом, распахнутая, лежала «Книга Жизни».
   — Никки, — с трудом выговорил Зедд, — что, во имя Создателя, ты натворила?
   Подойдя к столу, Никки обернулась и пристально посмотрела на него, заставив его содрогнуться.
   — Я не сделала ничего во имя Создателя. Я сделала это во имя Ричарда Рала.
   Зедд перевёл взгляд с ужасающей шкатулки под светящимися линиями на Никки. Он с трудом дышал.
   — Никки, что ты наделала?
   — Единственное, что было в моих силах. Единственное, что было необходимо сделать. То, что могла сделать только я.
   Слияние обоих сторон магии, поддерживающих шкатулку внутри светящейся сети, было непередаваемым. И кошмарным. Зедд осторожно подбирал слова:
   — Ты думаешь, что можешь ввести шкатулку в игру?
   То, как медленно она покачала головой, наполнило Зедда ужасом. Взгляд её голубых глаз приковал Зедда на месте.
   — Я уже ввела её в игру.
   Зедд почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, и он падает в бездонную бездну. На мгновенье ему показалось, что он спит. Вся комната закружилась перед его взором. Ноги отказывались служить.
   Кара подхватила его под руку, не давая упасть.
   — Ты что с ума сошла? — спросил он яростно, когда силы вернулись к нему.
   — Зедд… — Никки шагнула к нему, — я должна была это сделать.
   Зедд даже не моргнул:
   — Должна была? Ты была должна?!
   — Да, я была должна так поступить. Это единственный путь.
   — Единственный путь к чему? Единственный путь покончить с миром, покончить со всем живым?
   — Нет. Это наш единственный шанс выжить. Ты же знаешь, что происходит. Ты знаешь, что собирается сделать Имперский Орден, и он уже близок к этому. Мир стоит на краю пропасти. В лучшем случае, человечество на тысячелетия погрузится во Тьму. В худшем, никогда больше не вернётся к свету.
   Ты же знаешь, что мы приближаемся к развилке пророчества, за которой нет пути назад, и всё погружается во Тьму. Натан говорил тебе о тех ветвях пророчества, которые ведут в никуда, за которыми больше ничего нет. Сейчас мы стоим на краю бездны.
   — А ты задумывалась когда-нибудь над тем, что своим поступком ты подталкиваешь всё человечество, всё живое к исчезновению?
   — Сестра Улиция уже ввела шкатулки в игру. Думаешь, она и другие Сёстры задумываются о жизни? Они хотят выпустить Владетеля из Подземного мира! Если у них это получится, мир живых обречён. Ты ведь знаешь, что представляют собой шкатулки, знаешь силу, заключённую в них, и ты знаешь, что нас ждёт, если Сестра Тьмы будет единственной, кто будет повелевать магией Одена. Но это не важно, — у нас нет выбора — произнесла Никки, не опуская глаз, — я должна была это сделать.
   — И ты знаешь, как призвать магию Одена? Как обращаться со шкатулкам? Как открыть нужную шкатулку?
   — Нет, пока нет, — согласилась Никки.
   — У тебя даже нет остальных двух шкатулок!
   — У нас есть год, чтобы заполучить их, — произнесла она решительно. — У нас есть год с первого дня зимы. Год от сегодняшнего дня.
   Зедд яростно взмахнул руками в отчаянии.
   — Даже если мы сможем найти их, неужели ты думаешь у тебя получится подчинить себе магию Одена? Ты полагаешь, что сможешь управлять ею?
   — Не я, — тихо произнесла Никки.
   Зедд мотнул головой, не уверенный в том, что слух его не подводит. То, что он заподозрил, бросило его в холодный пот:
   — Что значит не ты? Ты только что сказала, что ввела шкатулки Одена в игру.
   Никки подошла ближе и мягко положила руку на его предплечье.
   — Когда я запустила шкатулку в игру, мне нужно было назвать имя игрока. Я назвала игроком Ричарда. Я ввела шкатулки Одена в игру от его имени.
   Зедд был ошарашен.
   — Ты назвала Ричарда?
   — Это наш единственный шанс, — кивнула Кара.
   Зедд провёл пальцами по непослушным волнистым седым волосам, взявшись за голову из боязни того, что она расколется напополам.
   — Наш единственный шанс? О, женщина! Ты что, совсем спятила?
   — Зедд, успокойся. Я знаю, что кажется странным, но это не моя прихоть. Я всё тщательно обдумала. Поверь, обдумала и взвесила. Если мы хотим жить, если те, кто любит жизнь хотят жить, если у нас есть шанс жить так, как мы хотим, если у нас есть шанс на светлое будущее, то это наша единственная возможность!
   Зедд тяжело рухнул в стоявшее вблизи стола кресло. Пока ярость не угаснет, он должен хорошенько всё взвесить перед тем, как совершать необдуманные поступки.
   Он пытался увязать всё, что знал о шкатулках, магии Одена с тем, что произошло, пытался вспомнить все безрассудные поступки, которые он когда-либо совершал. Он пытался взглянуть на всё это глазами Никки. Но не мог.
   — Никки, Ричард не знает, как управлять своим даром!
   — Придётся научиться.
   — Но он не знает ни грамма о шкатулках Одена!!!
   — Значит, мы расскажем ему об этом.
   — Мы слишком мало знаем о них. Мы не знаем, какой из вариантов «Книги Сочтённых Теней» верный. А ведь только правильный вариант — ключ к шкатулкам и заключённой в них магии!
   — Мы должны найти верный вариант книги!
   — О всемогущие духи, Никки, мы даже не знаем, где сейчас Ричард!
   — Зато мы знаем, что ведьма пыталась захватить его в Сильфиде, но у неё это не получилось. Мы знаем, что Сикс лишила Ричарда дара с помощью наскальных рисунков, начертанных в одной из пещер Тамаранга.
   Рейчел рассказала нам о том, что Ричард вне власти Сикс, потому что его захватили войска Имперского Ордена. Это всё, что мы знаем, а ведь может случиться, что он ускользнул от них и уже направляется сюда, к нам. Если это не так, мы должны разыскать его.
   Зедд, казалось, не мог заставить её увидеть и понять всю абсурдность этой ситуации.
   — То о чём ты говоришь, невозможно!
   Никки с грустью улыбнулась.
   — Я знаю и отдаю дань уважения Волшебнику, который помог Ричарду стать тем, кто он есть, а ещё научил его думать не о задаче, а о решении. Этот урок запомнился Ричарду навсегда и всегда хорошо служил ему.
   Зедд не нашёлся что ответить. Он поднялся на ноги.
   — Никки, ты не имела право так поступать! Ты не имела права решать за него, как ему жить! Ты не имела права называть Ричарда игроком!
   Улыбку на её лице сменили железные ноты в голосе.
   — Я знаю Ричарда. Я знаю, как он борется за жизнь. Я знаю, как он её ценит. Я знаю, что он готов пойти на всё, лишь бы защитить ценность жизнь. Я уверена, если бы он знал то, что известно мне, он бы хотел, чтоб я поступила именно так.
   — Никки, ты не…
   — Зедд, — выпалила Никки приказным тоном, обрезая его, — я спросила, доверяешь ли ты Ричарду своей жизнью, жизнью всего живого. Ты сказал, что да. В этих словах был смысл. Ты тогда не колебался, определяя степень доверия Ричарду. Доверие своей жизнью кому-либо не подразумевает двусмысленности.
   Ричард единственный, кто может повести нас за собой в финальной битве. Джеган и Имперский Орден — лишь её часть, но на самом деле главное сражение — это схватка за магию Одена! Сёстры Тьмы так определили её. Так или иначе, они осознают это.
   Единственный путь для Ричарда победить в этой битве — запустить шкатулки Одена в игру. Таким образом, он наполняет смыслом слова пророчества: fuer grissa ost drauka — «Несущий смерть».
   — Но это более, чем пророчество. Пророчество лишь описывает то, что нам уже известно о том, что Ричард — единственный, способный возглавить нас в борьбе за наши ценности, за наши жизненные ценности.
   — Ричард сам высказал лозунг, выступая перед д`харианскими войсками. Как Лорд Рал, лидер Империи Д`Хара он сказал им, что теперь война ведётся только по принципу «всё или ничего»! И по-другому быть не может. Ричард безгранично честен и не будет ждать от кого-то другого поступков, которых бы сам не совершил. Он сердце всего того, во что мы верим. Он нас не предаст. Теперь мы с ним заодно. Теперь действительно нам остаётся всё или ничего.
   Зедд взметнул руки вверх.
   — Но название Ричарда игроком — не единственный способ для него возглавить нашу борьбу и не единственный способ для достижения в ней успеха, зато вполне реальный шанс провалить её. То, что ты сделала, может свести всех нас в могилы.
   Голубые глаза Никки горели осуждением, решительностью, яростью и недвусмысленно говорили Зедду, что она сотрёт его в пух и прах, если это будет необходимо, если он станет на её пути. Он первый раз увидел стоящую на своём Госпожу Смерть, стоящую перед ним и разгневанную до бешенства.
   — Твоя любовь к внуку ослепляет тебя. Он больше, чем просто твой внук.
   — Моя любовь не…
   Никки вытянула руку, указывая на Восток, по направлению к Д`Харе.
   — А помнишь ли ты Сестёр Тьмы, запустивших заклинание Огненной Цепи? Оно незаметно действует на нашу память. Это нечто большее, чем просто утрата воспоминаний о Кэлен. Оно постепенно разлагает нашу память о том кто мы, что мы из себя представляем, кем мы можем быть.
   Это касается не только нашей памяти о Кэлен. Вихрь последствий заклинания с каждым днём усиливается. Каждый день множится вред, наносимый им.
   Мы даже не знаем в полной мере, о чём именно мы уже забыли, в то время, как с каждым днём всё больше и больше утрачиваем память. Наша память, способность мыслить до определённой степени разъедены этим чёртовым заклинанием.
   Более того, мы имеем дело с заражённым заклинанием Огненной Цепи. Ричард сам показал нам это. Присутствие шимов в нашем мире ещё больше усугубило последствия заклинания для нас.
   Заражённая Огненная Цепь прожигает насквозь весь мир живых. Кроме разрушения самой природы того, кто мы и что мы, оно уничтожает саму магию. Если бы не Ричард, мы бы даже не подозревали об этом!
   Мир стоит на грани не только благодаря Джеганю и Имперскому Ордену, он просто и незаметно разрушается невидимой работой заражённого заклинания Огненной Цепи.
   Никки коснулась пальцем виска.
   — Неужели заражение так подействовало на Вас, что Вы не можете видеть реальную суть вещей? Неужели оно полностью разложило вашу способность мыслить?
   Единственное противоядие от каскадных последствий Огненной Цепи — шкатулки Одена. Это и есть причина, по которой они были созданы — для того, чтобы уравновесить и спасти от действия заклинания Огненной Цепи, если оно когда-либо будет запущено.
   Сёстры Тьмы запустили Огненную Цепь. Для того, чтобы оградить его, чтобы сделать его последствия необратимыми, они сами и запустили шкатулки в игру и назвали себя игроками. Они думают, что теперь некому им противостоять и никто уже их не остановит.
   Возможно они и правы. Я прочитала о том, как действует магия Одена в «Книге Жизни». Один раз будучи запущенной, игра не может быть остановлена.
   Мы не можем обратить заклинание Огненной Цепи. Мы не можем препятствовать игре магии Одена. Мир живых выйдет из-под контроля — вот к чему они стремятся.
   Ради чего сражается Ричард? Ради чего сражаемся все мы? Или мы должны просто сдаться, сказать, что всё это слишком тяжело, что это слишком рискованно пытаться предотвратить наше уничтожение?
   Неужели мы должны отказаться от нашего единственного шанса? Неужели нам придётся оставить всё, что дорого для нас? Неужели мы позволим Джеганю уничтожить всех тех, кому дорога свобода? Неужели мы позволим Братству Ордена поработить весь мир?
   Неужели мы позволим заклинанию Огненной Цепи ещё больше разрушить нашу память обо всём прекрасном, что есть у нас в жизни?
   Позволим заражённому заклинанию стереть магию и всех, кто с ней рождён с лица Земли? Мы просто должны сесть и сдаться? Неужели мы позволим миру кануть в лету в руках тех, кто так этого добивается?
   Сестра Улиция открыла доступ к магии Одена. Она ввела шкатулки в игру. Как на это должен ответить Ричард? Он должен быть вооружён, чтобы сразиться в этом бою за магию. Только что я дала ему то, что ему так необходимо.
   Теперь шансы в этой борьбе уравнены. Обе стороны в этой битве теперь полностью в неё вовлечены, и исход её будет судьбоносным для нас всех! Мы должны довериться Ричарду в этой битве.
   Несколько лет назад тебе пришлось столкнуться с подобным решением. Ты знал возможные его варианты, ответственность, риски и губительные последствия бездействия. Ты нарёк Ричарда Искателем Истины.
   Зедд качнул головой в знак согласия, с трудом подчиняя себе голос.
   — Да так оно и было.
   — И он оправдал твои ожидание, и сделал даже больше, чем ты от него ждал, разве не так?
   Зедда лихорадило.
   — Да, мальчик оправдал мои надежды, даже более чем.
   — То же происходит и сейчас, Зедд. Больше Сёстры Тьмы не единственные, кто имеет доступ к магии Одена. — Никки подняла руку, сжав её в кулак, — Я дала Ричарду шанс, я дала шанс всем нам. С этой стороны я только что ввела Ричарда в игру, предоставив ему то, что необходимо для победы в этой борьбе.
   Сквозь наполнившиеся слезами глаза Зедд смотрел в глаза Никки. Кроме гнева и решимости в её глазах было что-то ещё. Зедд заметил тень боли, мелькнувшей в её взгляде.
   — И…
   Она отпрянула.
   — Что и?
   — Несмотря на всю логичность твоих доводов, ты чего-то нам не договариваешь.
   Никки отвернулась, проводя пальцами вдоль столешницы, возле начертанных кровью заклинаний, сотворяя которые она рисковала собственной жизнью.
   Стоя спиной, Никки неопределённо смахнула рукой несуществующую пылинку, выдав этим движением всю бурю эмоций, бушующих у неё внутри.
   — Ты прав, — прошептала она с трудом в силах произнести хоть слово, — я дала Ричарду ещё что-то.
   Зедд замер на секунду, наблюдая за тем, как Никки повернулась к нему спиной.
   — И что же это?
   Она повернулась обратно. По её щеке медленно катилась слеза.