Страница:
Рано или поздно старые традиции умирают, но те, на чью долю выпадала нелегкая участь отменять устоявшиеся правила и свергать давних богов, знают, как тонок лед под ногами ступившего на эту тропу. Один неверный шаг, одна ошибка — и все будет кончено. Именно они окажутся виновны во всех последующих бедах племени, которых хватало во все времена. Вот только при смене любых декораций беды почему-то имели неприятную привычку увеличивать свое количество. Требовалось большое мужество, чтобы объявить о кончине старых богов и доказать, что их кровь такого же красного цвета, как у простых людей.
Это Бун Бум уже доказал. Вот они лежат — мертвые боги у подножья жертвенного камня. Их семеро, и они унесли с собой сотни жизней его соплеменников — такова цена. И если он сумеет до конца довести начатый ритуал, никто не станет считать погибших. Победителей не судят… Пора завершать начатое… Но что-то мешает Бун Буму произнести заключительные слова и занести над бывшей жрицей жертвенный нож. Предчувствие? Может быть…
Сделав над собой нечеловеческое усилие, Бун Бум останавливается перед жертвой и все-таки поднимает нож, превратившийся для него, если судить по весу, в огромный обломок скалы. Поднимает его так высоко, как того требует ритуал, чтобы все могли увидеть пока еще чистое, не умытое кровью жертвы лезвие.
И сразу же вслед за этим действием звучит щелкающий карабинный выстрел, похожий на удар бича. Бун Бум, с перебитым позвоночником, складывается пополам и сам падает на жертвенный камень. Волна Громового Ветра, не успев родиться, стихает.
Вопль ужаса и ярости, вырвавшийся из глоток ширванов, сотрясает окрестности.
Неожиданность на какое-то время помогла нападавшим. Не высовываясь из-за широкого вала камней, окружавшего жертвенную площадку, они вели непрерывный прицельный огонь из всех видов оружия. Плазмомет расчистил дорогу к центру площадки, но вокруг жертвенного камня все еще толпились туземцы. Алексей запретил применять тяжелое оружие в этой части площадки, боясь зацепить пленницу. И тогда Сергей решился на отчаянный поступок.
В эти минуты чаша весов все еще колебалась, жизнь пленницы висела на волоске, — каждую секунду кто-нибудь из туземцев мог воспользоваться жертвенным ножом, валявшимся на земле, и отомстить за смерть еще одного своего шамана. А снизу, под вопли и бой новых барабанов, поднималась целая толпа туземцев, уже заполнившая весь склон горы и единственную тропу, ведущую вниз. Но здесь, на вершине, на короткое время у землян образовалось преимущество, и Сергей воспользовался им сполна. Набросив на плечи плащ невидимости, единственный в отряде, он включил генератор и, несмотря на протесты Алексея, бросился к жертвенному камню. Батарея генератора невидимости уже почти израсходовала свой заряд, и остолбеневшие туземцы смогли наблюдать странную картину. Фигура бегущего к ним человека то появлялась, то полностью исчезала в невидимости. Впечатление было такое, словно Сергей совершал гигантские скачки и каждый раз оказывался не в том месте, куда летели отравленные стрелы туземцев.
Добравшись до жертвенного камня, он стал в упор стрелять из пистолета в преграждавших ему путь туземцев. С такого расстояния невозможно было промахнуться. Последний из оставшихся в живых туземцев успел вскинуть свой короткий лук и выпустить стрелу.
Сергею не приходилось целиться, но и туземец находился в таком же положении, враг был всего в двух шагах от него. Плащ, израсходовав остатки энергии в батарее, полностью отключился, и стрела нашла свою цель… Она вонзилась в незащищенное запястье Сергея, навылет пробив ладонь, сжимавшую пистолет. Закричав от боли, Сергей упал на одно колено и выронил оружие. Темп атаки был потерян, и казалось, ничто уже не могло спасти его от следующей смертоносной стрелы, но в этот момент за его спиной коротко и грозно рявкнул карабин Алексея, пуля свистнула у Сергея над головой, и последний остававшийся в живых туземец упал с развороченной грудью.
Дальнейшее воспринималось Сергеем словно в тумане — яд действовал слишком быстро, несмотря на принятые Алексеем меры. Наконечник стрелы был отломлен, а древко выдернуто из руки. В походной аптечке отряда нашелся жгут и обезболивающее. На какое-то время Сергей справился с болью и самостоятельно завершил то, ради чего только что рисковал жизнью… Он поднял валявшийся на камнях жертвенный нож и левой рукой перерезал сыромятные веревки на руках и ногах Илии.
Даже сейчас, сквозь ядовитый туман, наползавший на его сознание, он не мог не отметить, как прекрасна эта женщина… Каким-то образом туземцам удалось снять с нее защитный комбинезон, и в тонком трико, плотно облегавшем ее фигуру, она показалась ему ожившей статуей богини, слишком поздно вошедшей в его жизнь…
Все, что происходило потом, он помнил урывками. Вопли туземцев и непрерывная мучительная дробь барабанов раздавались уже у самой кромки скалы. Оставались считаные минуты до того момента, кргда вопящая орда дикарей затопит площадку на вершине и сметет их в пропасть…
Освобожденная Сергеем Илия решительно взяла бразды правления в свои руки. Она достала из рюкзака одного из ее убитых товарищей прибор, похожий на пульт дистанционного управления электронного устройства.
Навела его на сплошной белый монолит скалы и набрала лишь ей одной известную комбинацию кнопок.
Послышался гул невидимых моторов, в скале образовалась ровная трещина, а затем два каменных блока разъехались в стороны, открывая вход в помещение ретрансляционной станции…
Они едва успели втащили внутрь последнего из убитых нельфов, когда туча стрел, выпущенная с края площадки, понеслась к распахнутым настежь дверям станции… Но каменные челюсти сомкнулись прежде, чем смертоносный град успел проникнуть внутрь.
Вспыхнувший свет выхватил из темноты огромный зал, заполненный пультами управления и кабинами ретрансляторов. Но этого Сергей уже не видел, сломленное ядом сознание окончательно оставило его.
Очнулся он оттого, что кто-то осторожно массировал его руку. Илия сидела рядом с его постелью и втирала в рану какую-то мазь из маленькой золотой баночки. Сейчас на ней вновь был рабочий комбинезон, скрадывавший детали фигуры, и, вспомнив, как выглядела она в тонком, разорванном шаманом трико, Сергей почему-то улыбнулся.
Заметив, что он очнулся, Илия нахмурилась. Ей было совсем не до улыбок. Действие яда удалось приостановить, и беспокойство за жизнь этого нужного ей землянина отошло на второй план. Он спас ей жизнь, рискуя собственной, а в этической системе нельфов такой поступок означал многое, слишком многое… Она старалась не думать о том, что ее ждет в будущем, представлявшемся безрадостным и мрачным.
Круг не примет ее отчет о неудачной экспедиции, а глава круга, Лакон, лишившийся сына по ее вине, никогда не простит его гибели. Теперь, после полного провала плана «Альфа» по вине этих проклятых туземцев, ей придется переходить на более низкий уровень.
Ее сознание прошло специальную обработку перед экспедицией на Дорсан, но глубина воздействия оказалась недостаточной. Больше всего Илию раздражали женские эмоции, слишком часто разрушавшие стройное течение ее мыслей и подменявшие логические построения ничего не значившими сентенциями типа: «Какие красивые руки у этого землянина», или «Он ко мне явно неравнодушен…» Пока она занималась лечением иновремянина, его соотечественники по-хозяйски расположились в главном пультовом зале станции и, даже не спросив разрешения, начали обследовать устройства, доступ к которым посторонним был строжайше запрещен. А она, лишившись всех своих помощников и убедившись, что канал связи с ее родной планетой разрушен, так же, как большинство устройств центра, ничего не могла с этим поделать… Вот один из землян, занимавший, по ее наблюдениям, второе место в отряде, решительно направился к ней.
— Ну как, он очнулся наконец? — Вопрос был обращен к Илии, но ответил на него Сергей:
— А ты сам не видишь?
— Ты провалялся без сознания целые сутки, я уж начал терять… — Он остановился, подыскивая нужное слово, и Сергей с усмешкой спросил:
— Надежду или терпение?
— Кажется, и то, и другое. Надо принимать какое-то решение. Мы здесь долго не продержимся. Запасов продовольствия и воды хватит всего на несколько дней, а наружный выход прочно блокирован аборигенами. Их там тысячи, и не похоже, чтобы они собирались снимать осаду.
Присев на койку, несмотря на возражение Илии, он обратился к ней:
— Насколько серьезны повреждения ваших транспортных устройств? Они способны переправить нас в другое место?
— Повреждения очень серьезны. Но работоспособность отдельных каналов может быть восстановлена. Все зависит от того, куда вы хотите отправиться.
— Для начала неплохо было бы узнать, какие именно каналы можно восстановить, — вступил в разговор Сергей. Было заметно, что его самочувствие улучшается с каждой минутой. Илия пожертвовала для него своим главным сокровищем — «Золотой мазью», способной вернуть к жизни умирающего человека, а он даже не понял этого.
— Проще всего задействовать тот самый дикий канал, который был создан на вашей планете и разрушил большинство механизмов нашей станции. Но он работает только в одну сторону.
— Что это значит? Поясните, пожалуйста.
— Это значит, что вы можете отправиться на вашу планету, но не сможете вернуться сюда.
— Это уже неплохо.
— Есть еще одно обстоятельство… Канал доставит вас в ту самую временную точку, из которой был запущен.
— Объясните подробней. Мы с моим другом не слишком разбираемся в ваших фокусах со временем.
— Это означает, что вы вернетесь в прошлое, в тот самый момент, когда возник дикий канал. — Илия вовремя остановилась, едва не подсказав землянину решение, прийти к которому он не должен был ни в коем случае. К счастью, его внимание отвлекло совсем другое обстоятельство…
— Не такое уж далекое прошлое, каких-то пять-шесть лет, именно тогда было произведено первое испытание машины времени. Это не так страшно. Пожалуй, мы сможем воспользоваться этим каналом.
И тут, неожиданно для Сергея, в разговор вмешался Алексей:
— Решай, пожалуйста, за себя.
— Что ты хочешь этим сказать? Ты не собираешься возвращаться домой?
— А что я там буду делать? Опять ловить гнилую рыбу и жить в канализационных коллекторах? Нет уж, спасибо! Здесь у меня нормальный дом и семья, здесь я уважаемый человек!
— Но ты не сможешь вернуться в свой поселок! Туземцы уничтожат весь твой отряд! Они только и ждут, чтобы кто-нибудь высунул нос из этой крепости!
— А вот это как раз можно устроить, — сказала Илия, улыбаясь и прекрасно понимая, какие последствия будут иметь ее слова. — Местные каналы продолжают работать, в поселке есть телепортационный приемник, я смогу туда переправить весь ваш отряд. Но есть одно условие…
— Какое именно? — сразу же насторожился Сергей.
— Если ты решил вернуться на Землю, я отправлюсь вместе с тобой.
— Зачем? Ты уверена, что сможешь жить на нашей варварской планете?
— Мне некуда возвращаться. Разве что к дикарям, на их жертвенный камень… Дорога к моему времени закрыта, и если даже удастся починить механизмы и разблокировать телепортатор — ничего хорошего дома меня не ждет. Так что на какое-то время, пока я освоюсь на новом месте, тебе придется мириться с моим присутствием.
— Разве я возражаю? Я буду рад, если ты отправишься вместе со мной.
Сергей говорил искренне, и все же она не чувствовала в его словах особой радости, что-то он заподозрил… Этот землянин обладал обостренным чувством интуиции, близкой к телепатии. Но в сложившейся ситуации ей необходимо было попасть на планету, сумевшую каким-то непонятным для ее народа способом перевернуть само время. Это было сейчас самым главным, и именно этому, подавив собственное самолюбие и гордость, она подчинила все.
ЭПИЛОГ
Это Бун Бум уже доказал. Вот они лежат — мертвые боги у подножья жертвенного камня. Их семеро, и они унесли с собой сотни жизней его соплеменников — такова цена. И если он сумеет до конца довести начатый ритуал, никто не станет считать погибших. Победителей не судят… Пора завершать начатое… Но что-то мешает Бун Буму произнести заключительные слова и занести над бывшей жрицей жертвенный нож. Предчувствие? Может быть…
Сделав над собой нечеловеческое усилие, Бун Бум останавливается перед жертвой и все-таки поднимает нож, превратившийся для него, если судить по весу, в огромный обломок скалы. Поднимает его так высоко, как того требует ритуал, чтобы все могли увидеть пока еще чистое, не умытое кровью жертвы лезвие.
И сразу же вслед за этим действием звучит щелкающий карабинный выстрел, похожий на удар бича. Бун Бум, с перебитым позвоночником, складывается пополам и сам падает на жертвенный камень. Волна Громового Ветра, не успев родиться, стихает.
Вопль ужаса и ярости, вырвавшийся из глоток ширванов, сотрясает окрестности.
Неожиданность на какое-то время помогла нападавшим. Не высовываясь из-за широкого вала камней, окружавшего жертвенную площадку, они вели непрерывный прицельный огонь из всех видов оружия. Плазмомет расчистил дорогу к центру площадки, но вокруг жертвенного камня все еще толпились туземцы. Алексей запретил применять тяжелое оружие в этой части площадки, боясь зацепить пленницу. И тогда Сергей решился на отчаянный поступок.
В эти минуты чаша весов все еще колебалась, жизнь пленницы висела на волоске, — каждую секунду кто-нибудь из туземцев мог воспользоваться жертвенным ножом, валявшимся на земле, и отомстить за смерть еще одного своего шамана. А снизу, под вопли и бой новых барабанов, поднималась целая толпа туземцев, уже заполнившая весь склон горы и единственную тропу, ведущую вниз. Но здесь, на вершине, на короткое время у землян образовалось преимущество, и Сергей воспользовался им сполна. Набросив на плечи плащ невидимости, единственный в отряде, он включил генератор и, несмотря на протесты Алексея, бросился к жертвенному камню. Батарея генератора невидимости уже почти израсходовала свой заряд, и остолбеневшие туземцы смогли наблюдать странную картину. Фигура бегущего к ним человека то появлялась, то полностью исчезала в невидимости. Впечатление было такое, словно Сергей совершал гигантские скачки и каждый раз оказывался не в том месте, куда летели отравленные стрелы туземцев.
Добравшись до жертвенного камня, он стал в упор стрелять из пистолета в преграждавших ему путь туземцев. С такого расстояния невозможно было промахнуться. Последний из оставшихся в живых туземцев успел вскинуть свой короткий лук и выпустить стрелу.
Сергею не приходилось целиться, но и туземец находился в таком же положении, враг был всего в двух шагах от него. Плащ, израсходовав остатки энергии в батарее, полностью отключился, и стрела нашла свою цель… Она вонзилась в незащищенное запястье Сергея, навылет пробив ладонь, сжимавшую пистолет. Закричав от боли, Сергей упал на одно колено и выронил оружие. Темп атаки был потерян, и казалось, ничто уже не могло спасти его от следующей смертоносной стрелы, но в этот момент за его спиной коротко и грозно рявкнул карабин Алексея, пуля свистнула у Сергея над головой, и последний остававшийся в живых туземец упал с развороченной грудью.
Дальнейшее воспринималось Сергеем словно в тумане — яд действовал слишком быстро, несмотря на принятые Алексеем меры. Наконечник стрелы был отломлен, а древко выдернуто из руки. В походной аптечке отряда нашелся жгут и обезболивающее. На какое-то время Сергей справился с болью и самостоятельно завершил то, ради чего только что рисковал жизнью… Он поднял валявшийся на камнях жертвенный нож и левой рукой перерезал сыромятные веревки на руках и ногах Илии.
Даже сейчас, сквозь ядовитый туман, наползавший на его сознание, он не мог не отметить, как прекрасна эта женщина… Каким-то образом туземцам удалось снять с нее защитный комбинезон, и в тонком трико, плотно облегавшем ее фигуру, она показалась ему ожившей статуей богини, слишком поздно вошедшей в его жизнь…
Все, что происходило потом, он помнил урывками. Вопли туземцев и непрерывная мучительная дробь барабанов раздавались уже у самой кромки скалы. Оставались считаные минуты до того момента, кргда вопящая орда дикарей затопит площадку на вершине и сметет их в пропасть…
Освобожденная Сергеем Илия решительно взяла бразды правления в свои руки. Она достала из рюкзака одного из ее убитых товарищей прибор, похожий на пульт дистанционного управления электронного устройства.
Навела его на сплошной белый монолит скалы и набрала лишь ей одной известную комбинацию кнопок.
Послышался гул невидимых моторов, в скале образовалась ровная трещина, а затем два каменных блока разъехались в стороны, открывая вход в помещение ретрансляционной станции…
Они едва успели втащили внутрь последнего из убитых нельфов, когда туча стрел, выпущенная с края площадки, понеслась к распахнутым настежь дверям станции… Но каменные челюсти сомкнулись прежде, чем смертоносный град успел проникнуть внутрь.
Вспыхнувший свет выхватил из темноты огромный зал, заполненный пультами управления и кабинами ретрансляторов. Но этого Сергей уже не видел, сломленное ядом сознание окончательно оставило его.
Очнулся он оттого, что кто-то осторожно массировал его руку. Илия сидела рядом с его постелью и втирала в рану какую-то мазь из маленькой золотой баночки. Сейчас на ней вновь был рабочий комбинезон, скрадывавший детали фигуры, и, вспомнив, как выглядела она в тонком, разорванном шаманом трико, Сергей почему-то улыбнулся.
Заметив, что он очнулся, Илия нахмурилась. Ей было совсем не до улыбок. Действие яда удалось приостановить, и беспокойство за жизнь этого нужного ей землянина отошло на второй план. Он спас ей жизнь, рискуя собственной, а в этической системе нельфов такой поступок означал многое, слишком многое… Она старалась не думать о том, что ее ждет в будущем, представлявшемся безрадостным и мрачным.
Круг не примет ее отчет о неудачной экспедиции, а глава круга, Лакон, лишившийся сына по ее вине, никогда не простит его гибели. Теперь, после полного провала плана «Альфа» по вине этих проклятых туземцев, ей придется переходить на более низкий уровень.
Ее сознание прошло специальную обработку перед экспедицией на Дорсан, но глубина воздействия оказалась недостаточной. Больше всего Илию раздражали женские эмоции, слишком часто разрушавшие стройное течение ее мыслей и подменявшие логические построения ничего не значившими сентенциями типа: «Какие красивые руки у этого землянина», или «Он ко мне явно неравнодушен…» Пока она занималась лечением иновремянина, его соотечественники по-хозяйски расположились в главном пультовом зале станции и, даже не спросив разрешения, начали обследовать устройства, доступ к которым посторонним был строжайше запрещен. А она, лишившись всех своих помощников и убедившись, что канал связи с ее родной планетой разрушен, так же, как большинство устройств центра, ничего не могла с этим поделать… Вот один из землян, занимавший, по ее наблюдениям, второе место в отряде, решительно направился к ней.
— Ну как, он очнулся наконец? — Вопрос был обращен к Илии, но ответил на него Сергей:
— А ты сам не видишь?
— Ты провалялся без сознания целые сутки, я уж начал терять… — Он остановился, подыскивая нужное слово, и Сергей с усмешкой спросил:
— Надежду или терпение?
— Кажется, и то, и другое. Надо принимать какое-то решение. Мы здесь долго не продержимся. Запасов продовольствия и воды хватит всего на несколько дней, а наружный выход прочно блокирован аборигенами. Их там тысячи, и не похоже, чтобы они собирались снимать осаду.
Присев на койку, несмотря на возражение Илии, он обратился к ней:
— Насколько серьезны повреждения ваших транспортных устройств? Они способны переправить нас в другое место?
— Повреждения очень серьезны. Но работоспособность отдельных каналов может быть восстановлена. Все зависит от того, куда вы хотите отправиться.
— Для начала неплохо было бы узнать, какие именно каналы можно восстановить, — вступил в разговор Сергей. Было заметно, что его самочувствие улучшается с каждой минутой. Илия пожертвовала для него своим главным сокровищем — «Золотой мазью», способной вернуть к жизни умирающего человека, а он даже не понял этого.
— Проще всего задействовать тот самый дикий канал, который был создан на вашей планете и разрушил большинство механизмов нашей станции. Но он работает только в одну сторону.
— Что это значит? Поясните, пожалуйста.
— Это значит, что вы можете отправиться на вашу планету, но не сможете вернуться сюда.
— Это уже неплохо.
— Есть еще одно обстоятельство… Канал доставит вас в ту самую временную точку, из которой был запущен.
— Объясните подробней. Мы с моим другом не слишком разбираемся в ваших фокусах со временем.
— Это означает, что вы вернетесь в прошлое, в тот самый момент, когда возник дикий канал. — Илия вовремя остановилась, едва не подсказав землянину решение, прийти к которому он не должен был ни в коем случае. К счастью, его внимание отвлекло совсем другое обстоятельство…
— Не такое уж далекое прошлое, каких-то пять-шесть лет, именно тогда было произведено первое испытание машины времени. Это не так страшно. Пожалуй, мы сможем воспользоваться этим каналом.
И тут, неожиданно для Сергея, в разговор вмешался Алексей:
— Решай, пожалуйста, за себя.
— Что ты хочешь этим сказать? Ты не собираешься возвращаться домой?
— А что я там буду делать? Опять ловить гнилую рыбу и жить в канализационных коллекторах? Нет уж, спасибо! Здесь у меня нормальный дом и семья, здесь я уважаемый человек!
— Но ты не сможешь вернуться в свой поселок! Туземцы уничтожат весь твой отряд! Они только и ждут, чтобы кто-нибудь высунул нос из этой крепости!
— А вот это как раз можно устроить, — сказала Илия, улыбаясь и прекрасно понимая, какие последствия будут иметь ее слова. — Местные каналы продолжают работать, в поселке есть телепортационный приемник, я смогу туда переправить весь ваш отряд. Но есть одно условие…
— Какое именно? — сразу же насторожился Сергей.
— Если ты решил вернуться на Землю, я отправлюсь вместе с тобой.
— Зачем? Ты уверена, что сможешь жить на нашей варварской планете?
— Мне некуда возвращаться. Разве что к дикарям, на их жертвенный камень… Дорога к моему времени закрыта, и если даже удастся починить механизмы и разблокировать телепортатор — ничего хорошего дома меня не ждет. Так что на какое-то время, пока я освоюсь на новом месте, тебе придется мириться с моим присутствием.
— Разве я возражаю? Я буду рад, если ты отправишься вместе со мной.
Сергей говорил искренне, и все же она не чувствовала в его словах особой радости, что-то он заподозрил… Этот землянин обладал обостренным чувством интуиции, близкой к телепатии. Но в сложившейся ситуации ей необходимо было попасть на планету, сумевшую каким-то непонятным для ее народа способом перевернуть само время. Это было сейчас самым главным, и именно этому, подавив собственное самолюбие и гордость, она подчинила все.
ЭПИЛОГ
Испытание машины времени закончилось неудачей, собственно, это был полный провал. Северцев прошелся по пустому залу, затем его внимание привлек пульт, на котором неожиданно заметались разноцветные огоньки. Этого не должно было быть, но это случилось. Энергия, выброшенная им в пространство, возвращалась обратно.
Здание вздрогнуло от невидимого удара, на мгновение все стало зыбким, нечетким, а затем он увидел на площадке своей машины две человеческие фигуры — мужчину и женщину.
Вначале фигуры были почти прозрачны, но постепенно они приобретали все более четкие очертания.
Женщина казалась прекрасной, слишком прекрасной для этой планеты. Огромные глаза, непривычная одежда и кожа, слишком белая, с легким голубоватым оттенком, говорили о том, что она явилась сюда из какого-то иного мира…
Мужчина, лицо которого показалось Северцеву странно знакомым, первым обрел способность двигаться. Не обращая на профессора никакого внимания, словно того вообще не было в комнате, он решительно направился к пульту машины.
— Не делай этого! Не смей! — вскрикнула женщина. Ее крик был похож на крик раненой птицы. Но было уже слишком поздно.
Сергей беспорядочно менял положение переключателей на пульте, а затем, дотянувшись до красного рубильника, рванул его вниз.
— Вы понимаете, что вы делаете?! — прошептал профессор побелевшими губами. Его слова потонули в нарастающем реве накопителей. Вернувшийся поток энергии хлынул в них и, не находя выхода, в считаные доли секунды переполнил резервуары, вырвался на волю и разметал в беззвучном взрыве детище профессора Северцева.
Несколько мгновений казалось, что временной взрыв уничтожил все живое в радиусе нескольких километров, но затем облако взрыва стянулось к крохотной темной точке, образовавшейся в его центре, и исчезло.
Вместе с ним исчезли все предметы и механизмы экспериментального зала. На их месте появились ковры и трибуна для выступлений ораторов. Теперь это был зал для собраний. С большим портретом нового президента над трибуной.
В течение одного энзима времени мир изменился и стал таким, каким мы его знаем сегодня.
Три человека стояли в пустом зале наедине со своей новой судьбой. Им еще предстоял долгий и нелегкий путь борьбы с теми, кто пытался завоевать нашу цветущую зеленую планету, и друг с другом…
Но это уже совершенно иная история.
Здание вздрогнуло от невидимого удара, на мгновение все стало зыбким, нечетким, а затем он увидел на площадке своей машины две человеческие фигуры — мужчину и женщину.
Вначале фигуры были почти прозрачны, но постепенно они приобретали все более четкие очертания.
Женщина казалась прекрасной, слишком прекрасной для этой планеты. Огромные глаза, непривычная одежда и кожа, слишком белая, с легким голубоватым оттенком, говорили о том, что она явилась сюда из какого-то иного мира…
Мужчина, лицо которого показалось Северцеву странно знакомым, первым обрел способность двигаться. Не обращая на профессора никакого внимания, словно того вообще не было в комнате, он решительно направился к пульту машины.
— Не делай этого! Не смей! — вскрикнула женщина. Ее крик был похож на крик раненой птицы. Но было уже слишком поздно.
Сергей беспорядочно менял положение переключателей на пульте, а затем, дотянувшись до красного рубильника, рванул его вниз.
— Вы понимаете, что вы делаете?! — прошептал профессор побелевшими губами. Его слова потонули в нарастающем реве накопителей. Вернувшийся поток энергии хлынул в них и, не находя выхода, в считаные доли секунды переполнил резервуары, вырвался на волю и разметал в беззвучном взрыве детище профессора Северцева.
Несколько мгновений казалось, что временной взрыв уничтожил все живое в радиусе нескольких километров, но затем облако взрыва стянулось к крохотной темной точке, образовавшейся в его центре, и исчезло.
Вместе с ним исчезли все предметы и механизмы экспериментального зала. На их месте появились ковры и трибуна для выступлений ораторов. Теперь это был зал для собраний. С большим портретом нового президента над трибуной.
В течение одного энзима времени мир изменился и стал таким, каким мы его знаем сегодня.
Три человека стояли в пустом зале наедине со своей новой судьбой. Им еще предстоял долгий и нелегкий путь борьбы с теми, кто пытался завоевать нашу цветущую зеленую планету, и друг с другом…
Но это уже совершенно иная история.