Гусейнов Чингиз. Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина

   - Скажу так: вера - лекарство для больных, разум - для здоровых. Первое лечит больных, чтоб вернуть им здоровье, второе стремится предупредить болезнь, чтоб не коснулась здоровых. Вера предназначена для простого народа, разум - для избранных, а ядро народа - избранные, подобно тому как народ дополнение к избранным, они необходимы друг другу, как изнанке - лицевая сторона.
   - В твоём противопоставлении избранных и простого люда нет и проблеска света. Мол, веру усваивает одна чернь, а разум - избранные. Тем самым ты молвишь: Кто хочет быть причисленным к черни, пусть усваивает веру, - и отказываешь ей, или толпе, или простому люду, в постижении тонкостей разума, разъединяя то, что не разъять, или, говоря иначе, скрыв похлёбку под пеной, а то и взяв воду из колодца без ведра и верёвки. Веру я отношу, говоришь ты, к закону, который неукоснителен, и отказываешь ему в духовности, а разум - к сфере мудрости, которая доступна лишь избранным. Что закон основан на предположении и дан в откровении, а разум опирается на истинное знание, в то время как он всего лишь плод человеческого суждения. Но именно закон духовен, ибо - глас откровения, данного Богом, тогда как разум телесен, создан людьми в результате рассмотрения видимого и ближе к телу, но дальше от духа. И твои слова, что разум не отрицает веру, а вера, мол, пренебрегает разумом, на здравом опыте основанном, ведут к противоречию, отрывая душу от тела, разъединяя сердце и голову *.
   ______________
   * Текст обрывается, но есть фраза, которая может относиться к диалогу: О чём еще говорили, не вспомню теперь, стёрлось из памяти, но некоторые пришли и записывали, так как у них были с собой дощечки и чернильницы. Имя бин Салама, а тем более Ибн Фарси более нигде в свитках не встречается.
   72. Изгнание
   (56) Свиток, - поясняет Ибн Гасан, - причислен к земным и входит в небесную часть, в которой, как известно (пора к этому привыкнуть), чередуются события в кругах небесных и - пока Мухаммед на небе - протекающие на земле. Имеется в виду, по всей вероятности (значит, не автор, если сомневается? или - пиитический ход, чтоб запутать следы?), хиджра, хотя точный её смысл - переселение. Но хиджра была вынужденной, и потому её можно счесть изгнанием. И ещё: в описаниях могут быть приблизительности (говорит за автора?), но да не усомнится придирчивый и да поверит простодушный: точность зачастую дальше от истины, нежели предположение, шествующее рука об руку с интуицией [снова меж строк дата римскими цифрами: DCXXII, или 622 год, чтоб, как сказано, соответствовать общепринятому (!) христианскому календарю - мол, изгнание случилось именно тогда, хотя в те годы уже арабы изобрели иные цифры, искажённое от арабского сыфыр, или нуль, откуда и пошло: что предшествует цифири, относится к разряду минуса, тоже, кстати, изобретённого арабами].
   Йатриб открылся пальмовыми рощами и опрятными домами. Мухаммеда ждали. И, как только прошли первые конники и йатрибцы увидели верблюдов, все ринулись к ним. "О посланник Аллаха, узнаешь ли меня?" - спросил его седельник Амр. "Да, узнаю, - ответил Мухаммед, - ты тот, кто первым йатрибцем явился ко мне в Мекке!"
   "О посланник Аллаха, ты сказал тогда: возвращайся к своей семье, а когда услышишь, что я победил, приходи ко мне. И вот я пришёл!"
   Мухаммед вздохнул: "Я всего лишь спасся от земляков, которые хотели меня убить, и нашёл прибежище у вас в Йатрибе, так что встретимся, когда услышишь, что я победил!"
   "Да оседлается твой конь, ведущий к победе, моим седлом!" - Вскоре седельник действительно украсил коня Мухаммеда искусным седлом.
   (57) Существует легенда, что в образе седельника к Мухаммеду явился с волшебным седлом ангел, оседлав коня Мухаммеда после победы при Бадре.
   И снова, как в Кубе, Мухаммед заметил: "Исполню волю Бога, на клочке земли, давшей пристанище, построю Его дом!" Чтобы не был похож на шестигранную Каабу, храм многобожников, на синагогу и церковь: новой вере новый дом. Быть сооружением простым, не отвлекать изображениями, за исключением коранических букв. Быть вместительным, как синагога и церковь, чтоб могли прийти все, даже не муслимы, но - с добрыми намерениями. Чтятся мирные беседы - не воинственные призывы, размышления о славном и дурном, смысле жизни.
   Уподобил Мухаммед совместную молитву ожерелью, где каждая жемчужина самоценна, но, собранные вместе, создают гармонию порядка и красоты. И всем, кто намерен переступить порог, снять обувь, не мешать никому, кто, уединившись, погружён в молитву.
   Построена была мечеть, названная Мечетью Пророка, из обожжённой глины с земляным полом, а опоры воздвигли из стволов финиковых пальм кафедру, чтоб пророка видели все в мечети. Ось михраба - ниши молитвенной в стене, камнем обрамлённая, показывала киблу - сторону, куда обращают при молитве взор, она оставалась прежней - Йерушалайм. Первое, что сказал собравшимся, когда на три ступеньки поднялся вверх, опершись о пальмовый столб, почувствовал живое тепло дерева, лицо освещала пальмовая лучина, - притча о милосердии, и её запомнят.
   ...Сотворив горы, Бог воздвигнул их на груди земли, чтоб не колебалась и не дрожала. "Но есть ли что крепче гор?" - спросили ангелы. "Железо крепче, - Он ответил, - ибо разбивает горы". - "А есть ли что сильнее железа?" - спросили. "Огонь, ибо расплавляет железо!" - "А что сильнее огня?" - "Вода, ибо гасит огонь". "А сильнее воды?" - "Ветер, ибо движет водами". "А сильнее ветра что?" - "Милосердный человек". "Но что милосердие?" - вопрошали ангелы. "Улыбка брату - но да не узрят её, возгордившись, твои очи! Доброе слово нуждающемуся в нём - да не услышат его, возгордившись, твои уши, рука, указывающая дорогу заблудшему, помогающая слепцу, очищающая от камней и терний дорогу. Подающая милостыню... - но да не знает левая его рука, сколько тратит правая!"
   (58) Мухамммед вдруг услышал стон покинутой им пальмы и, дабы её утешить, предоставил ей на выбор: быть перенесённой в сад, чтобы там зацвести, или, после того как иссохнет, ожить в раю, снабжая сочными плодами истинно верующих. Пальма выбрала второе, осталась стоять под кафедрой.
   - ...Отныне, - сказал, - у нас две святыни: Йерушалайм* и Йатриб.
   ______________
   * Именно так и написано, не Эль-Кудс!
   - Три! - заметил Абу-Бакр. - Еще Мекка, где родился пророк!
   Абу-Бакр его так назвал впервые.
   - Но Мекка его изгнала!
   - Не ты первый, не ты последний!
   Потом Мухаммед рассказывал о небошествии.
   - Я видел в раю не только людей, но и зверей, даже птиц! И белую ослицу, на которой в Йерушалайм въезжал пророк Иса! И волка!
   - Ладит с ослицей?
   - Волк особенный, кому велел однажды: "Ты у богатого хватай овцу, у бедного овцу не трогай!" И волк не ослушался! И пёс там, который семь снов проспал с хозяином, верный ему, не оставил одного! И голубица, которая, улетев с ковчега, воротилась с пальмовою ветвью в клюве, и Нух узнал, что близка земля. Овен, кого Ибрагим вместо сына в жертву принёс Богу. И птица дивная Худ-Худ, удод-красавец со шлемом из перьев на головке, - летал с вестями к Билкис от Сулеймана и от Сулеймана к Билкис.
   - А кот Абу Хурайры, которого ты любил гладить, тоже в раю?
   - Не кот, а кошечка!
   (59) Абу Хурайра неизменно приходил в Совет старейшин с любимой кошкой, и она, никого не признавая, вспрыгивала Мухаммеду на колени.
   - Да, угадал, хоть ирония в голосе твоём!
   - И даже твой верблюд?
   - Но жив он, мой верблюд: вот он, голову к тебе повернул, заслышав своё имя, смотрит на тебя недоумённо!..
   - Прости меня за мои сомнения!
   И явлено Богом в Йатрибе о близости мухаджиров и ансаров - тех, кто уверовал и выселился из Мекки, борясь имуществом и душами на Его пути, и тех, кто дал убежище в Йатрибе, помог, - эти близки друг другу. И для них обязательством - прощение и щедрый удел.
   Сказано о тех, кто уверовал, но не выселился: нет к ним близости, пока не выселятся. А если попросят помощи в вере - не откажите им, если только ваша помощь не против тех, с которыми у вас есть договор.
   О тех, кто не уверовал и преследует, - от них смута и великая порча.
   Но будут и те, кто уверует потом и выселится, борясь вместе с вами; они - из вас самих: поистине Бог обо всём сведущ!
   ... Врата, как в храме Кааба, открывались в сторону Йерушалайма, на юг, куда с незапамятных времён, ещё будучи идолопоклонниками, и по день, о котором речь, мухаммедианцы, даже после того, как стали мусульманами, обращали взор при молитве.
   73.
   Текст размыт, лишь под лупой прочтёшь заголовок: Экономить папирус! а глаза... они устали! плохо видят!
   (60) Не случайно теперь появился этот призыв: увлечённые земным, забыли о небесном - небошествии Мухаммеда! Cвитки здесь - малые островки словесной вязи? те, небесные, нескончаемы, а эти конечны, - оазисы в пустыне, увиденные с кругов неба, посетил и отдохнул, двигаясь дальше, - ты торопишь годы, а годы торопят тебя.
   Вот он, день реальный, чувствуешь кожей сухость воздуха, нутро горит, пьёшь, утоляя жажду, колодезную воду. Но путаешь, где прежде побывал, где позже, где никогда, но кажется, что был. Зримы в видимости наблюдения, даже пальма, чей ранен ствол, будто мечом кто ударил, запечатлелась в памяти.
   74. Конечные круги
   Отрывочные сведения, бегло очерченные, о кругах (конечных?) земной жизни Мухаммеда в Йатрибе, - скорей бы их пройти!
   Первый оазис: Прибыл гостем - стал хозяином.
   Братание гостей - мухаджиров, или переселенцев, которые бежали, ибо каждый следующий день, прожитый в Мекке, хуже предыдущего, и ансаров, или помощников Мухаммеда, которые - хозяева в своем доме. Не здесь ли кроется разгадка заголовка, столь грубо выраженного, про гостя и хозяина? Но разве ансары, они же хазраджиты и ауситы, гордящиеся тем, что являются помощниками Пророка, не хозяева в своём родном городе?!
   Второй оазис: Осеннее разлитие желчи.
   Соединены мечеть и дом посланца Бога: большая, многолюдная семья у Мухаммеда: переселились в Йатриб дочь Фатима и жена Севда, Али, дочери: Ругийа с мужем Османом и Зейнаб - нет, муж не отпустил, велев передать: Не изменю никогда богам Каабы! - ученики, которые запоминают проповеди, а секретари записывают, телохранители, слуги. Зейд поведал с ходу, что не успели они оставить их с Хадиджей дом, как он подвергся разрушению: разграбили, унесли два ковра, и тот, что с сотканной газелью, растащили двери, окна, сожгли шкатулку с записями.
   (61) Но дом уцелел, рукописи в ларце сохранились.
   Мухаммед замкнулся, никого не желает видеть, печаль во всём его облике, - подавленность духа связана, как сказала многоопытная... - имя зачёркнуто, не прочтёшь, - с осенним разлитием желчи. Перебрались в Йатриб Хамза и Осман, а также семья Абу-Бакра: дочь Айша, сосватанная, как известно... - о том уже было, кто переселился: экономить папирус!
   (62) Причины повторов: множественность авторов, писцов и переписчиков, короче - перьев, коими выводились буквы, они складывали слова, выстраивались строки, вырастающие во фразы. В конечном итоге страницы разматывались в свиток. [Увы, не менее многословен, никак не выговорится, Ибн Гасан!]
   75. Свиток назван Схожесть несхожестей: впечатление, что пишущий (переводящий?) любуется игрой повторяющихся сочетаний букв.
   Третий оазис: Нетерпение ожидания, будто живое оно существо.
   На арбах, запряженных ослами и быками, завозились камни, глина месилась - работали без шума, чтобы не беспокоить пророка: обрастала мечеть новыми пристройками из необожжённого кирпича, простого по форме, ширился двор, и он уже может вместить множество молящихся.
   Комнаты Мухаммеда, примыкающие к мечети, были крохотные, с глухими наружными стенами: для Ругийи с Османом, Зейнаб и Фатимы, как выйдут замуж: первая - вторично, вторая - за Али (и родит двух сыновей - внуков Мухаммеда, Гасана и Гусейна); для каждой из жён Мухаммеда: Севды и Айши, - но разве Айша уже жена?!
   Четвёртый оазис: Ожидание нетерпения, будто нетерпение - нечто одушевлённое.
   Зейд привёз жену, молодой семье отвели в дальнем углу пристройки келью. Красивая у меня дочь, говорил о ней отец, знатный мекканец Джахш, отдавая в жены приёмному сыну пророка. Наставлял: "Прячь от посторонних глаз, чтоб не сглазили!" А ей советовал амулет пришить от сглаза к подолу платья: зуб лисицы или кошки, лучше - пятку зайца.
   (63) Предупреждение тестя адресовано, в свете истории, о чём, если случай представится... - запись прервана: Не представится! Тут же поздняя вставка: Имеется в виду Мухаммед? Зейнаб-де испытывала к Мухаммеду сильное влечение, но уступила настоянию отца - мол, сын пророка священен святостью отца; Зейда оскорбляло её высокомерное отношение к нему, бывшему рабу, думал развестись*.
   ______________
   * Зейд отказался от Зейнаб, настоял, чтобы пророк, очарованный её красотой, женился на ней. "Как я могу, - возразил Мухаммед, - на жене усыновлённого сына жениться?" - "Расторгни, - взмолился Зейд, - договор усыновления!"
   Явление было Мухаммеду: Не дал Бог человеку двух сердец, не определил вам в кровные сыновья приёмных. Это лишь ваше слово. Пророк к правоверным ближе, нежели они сами друг к другу, и жёны его - матери для них.
   Для Айши, когда сыграют свадьбу, выстроят новую комнату. У Мухаммеда будут жены: старшая Севда и младшая Айша... - но не скоро! То слухи недругов, что-де не успела десятилетняя Айша прибыть к отцу в Йатриб, как Мухаммед вступил с ребенком, так и говорили, в брачные отношения. Не устоял, мол, против соблазна. Дескать, в Мухаммеде, давно прожившем мусульманский век, равный, известно, тридцати шести годам (плюс год в утробе, итого: тридцать семь), проснулась чувственность, долго сдерживамая браком с Хадиджой, которая была стара. К тому же Айша была девственницей. Мухаммед запасётся терпением и, когда Айше исполнится двенадцать, возраст созревания девицы, сыграют свадьбу.
   76. Молодость, обгоняющая старость
   Пятый оазис:
   Пусть кинет камень!
   Усечено библейское изречение. Всего лишь фраза и несуразный комментарий к ней:
   Разве б удержался ты? *
   ______________
   * Далее, - пишет Ибн Гасан, - нагромождение фраз, убираю вниз: "Я понимаю: это - самое трудное". - "Что?" - "И понять, и объяснить". - "Ты об Айше? Разве не об Айше твоя речь?" - "Нет, я не пойму, о чём ты?!"
   (64) Тут - вмешательство неведомого автора: С Мухаммедом лучше избегать каких бы то ни было личных ассоциаций (?! - Ч.Г.), как бы ни были заманчивы.
   Шестой оазис:
   И бросил якорь,
   будто придумано мореходом, для которого Йатриб - гавань.
   Но надо жить, коль скоро плывущий корабль новой веры, прежде чем пуститься в большое плавание по морям, укрылся в тихой бухте. Пусть те, кто хочет обрести истинную веру, следуют в Йатриб, где поселился новый пророк, место сие называют Городом Пророка, или Мединой, - отныне и на все грядущие времена.
   Седьмой оазис:
   И тень от пальм, сады граната, финики и смоква, а поодаль холодный бьёт источник,
   - заголовок более для запоминания, нежели раскрывающий смысл.
   Вера верой, а купечество - дело, которому отданы и энергия, и время, и талант: Абу-Бакр продолжил, используя старые связи с Персией, Абиссинией, арабскими землями (прежде всего Йеменом), торговлю шерстью и одеждой. Осман торгует финиками, не обойтись без посредников, главным образом иудеев. Мухаммед прост и бережлив, не приемлет роскоши: прослышали, отверг совет Абу-Бакра выходить к людям в расшитой золотыми нитями одежде, предложена в дар, обязывает-де сан. "Мне моя лёгкая рубашка дорога, - сказал. - Не забывайте, что бедные раньше богатых попадут в рай!"
   Передать мекканцам: не питает к ним вражды, ни на что иное, кроме приверженности к новой вере, не претендует. Рано или поздно правоту мою поймёте, и я вернусь в Мекку! Угроз не боится. Но если вздумают родичи, непонятно за что, перекрывать им торговые пути, упредят их козни. Новоприбывшие из Мекки - это мухаджиры, коренные - ансары, помощники пророка, выручившие его в трудную минуту. Не Бог ли обратился с милостью к ним? И был доволен, что поверили в Его пророка!
   77.
   Восьмой оазис:
   C чего началось?
   С главного базара в Йатрибе - им владели арабы-иудеи из племени кайнука. Платить дань за право торговать?! Возмутились: незаконная нажива! И мухаджиры объявили беспошлинным свой рынок. Но вождь другого арабского племени иудеев бану-надир по наущению кайнука подрезал верёвки, на которых держался шатёр мухаджиров, и он рухнул. Думать лишь о себе, надеясь спастись за высокими стенами жилищ?.. Мухаммед сдержал гнев, выбрал другое место во владениях бану-саида, где вскоре установился главный базар Йатриба. Но не пора ли во имя мира заключить соглашение между обитающими здесь арабами-иудеями, иудеями-евреями и муслимами? Мухаммед предложил новые принципы общинной жизни: сохранить прежние обязательства родов и племён, но солидарность всех против общих врагов. Это - письменное соглашение верующих мусульман-курайшей с жителями Йатриба, или теми, кто следует за ними, присоединяется к ним, живёт вместе с ними одними правилами, сражается вместе с ними за веру; соглашение о том, что они - одна община. Иудеи несут расходы вместе с мусульманами, они - одна община, но разные религии, и верность - лучшая защита от греха!
   И повторено в начале и в конце: Одна община, разные религии!
   78.
   Девятый оазис:
   Пятничный сбор.
   Мухаммед учредил азан - призыв на молитву, и Билал, у кого был сильный, мягкий и сочный голос, стал первым азанчи; читая на память суры Корана, он их как бы выпевал.
   (65) Человека, призывающего на молитву, называют муэдзином. В тюркском мире - персами тоже - принят титул азанчи. К сожалению, изложено скупо [не к самому ли себе адресует упрёк Ибн Гасан? Проявить самокритицизм?]: прежде сзывали на молитву, трубя в рог, стуча в деревянную трещотку. Но Джафару, брату Али, однажды приснился сон: "Скажи человеку, - молвил мужчина в зелёном, - чьё имя не назову, знаешь, кто он, о наилучшем способе сбора на молитву. Пусть слуга с сильным голосом, чуткий к слову и звуку, взбирается на высокое место и созывает людей, трижды возглашая: "Аллах велик, Он превыше любого добра! Свидетельствую: Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк Его!"" Мухаммед глашатаем-муэдзином выбрал слугу Абу-Бакра Билала. Тот с крыши дома вздымая к небу руки, произносил с первыми лучами солнца вышесказанное и добавлял, как велел Мухаммед: "О Аллах, да образумятся курайши, признав Тебя Единого!"*
   ______________
   * Ибн Гасан не рассказал, как в кругах неба Муса похвалил Мухаммеда: "Ты замечательно придумал, как народ собрать на молитву, мной был трубный глас избран!" Омар, кстати, это и предлагал. Но кто возьмётся играть на трубе? Осман предложил сзывать людей струнным инструментом рубаб, ласкающим слух. Но зов струн, сказал Мухаммед, - знак чувственности! Абу-Бакр предложил звонить в колокол: наполнен-де небом его звон. Но колокол, как бубенцы на шее верблюда - свирели шайтана! Али предложил: "Зажжём факел!" Но разве виден, сказал Мухаммед, огонь при свете солнца? К тому же это знак огнепоклонников! А тут сон: пусть голос человеческий - он тёпл, дыханием согрет - сзывает на молитву.
   Далее - аяты, отличные от общеизвестных, из суры Пятничный сбор (принятый коранический заголовок Сбор): О вы, кто уверовал! Когда на молитву возглашено, ибо пробил час, немедля устремляйтесь к поминанию Бога, оставьте торговлю! Но что вы делаете? Что делаете вы? Кто вас на то подвигнул? Увидали бойкую торговлю, можно поживиться, тотчас обо всём запамятовали! Забавами вас развлечь призвали, ринулись к шутам, точно стадо баранов, тигром гонимое, оставили призывающего к молитве стоять в недоумении и растерянности! Что есть забава? Что есть торговля? То, что у Бога, не лучше ль забавы, не богаче ль торговли? Он наилучший из удел дающих! *
   ______________ * На полях приписано: Как свидетельствуют очевидцы, - и длинная цепочка имен: от кого пошла весть, через кого и кому передавалась и как дошла до нас, - упрёк адресован некоему ал-Калби, который во время пятничной молитвы втянул йатрибцев в оживлённую куплю-продажу в связи с прибывшим туда большим караваном. И бойкая шла сделка, подогреваемая зазывалами - шутами, фокусниками, жонглёрами.
   79. Десятый оазис:
   Нет принуждения в вере!
   Однажды отряд в дюжину сторонников Мухаммеда, возглавляемый сыном Абу-Бакра Абдуллой - избалован отцом, энергия кипит в нём, - вышел к узловому пункту на караванном пути меж Меккой и Таифом местечку Нахлейе, чтобы наказать мекканцев, которые недавно напали на караван Абу-Бакра. Именно здесь должны были пройти идущие в Сирию верблюды их родича курайша Ибн Надрама, благословившего грабителей. Но, неожиданно напав, Абдулла не ввязался в бой, угнав навьюченных изюмом и кожей двух верблюдов. И поспешили на базар при въезде в Йатриб, чтобы продать захваченное. В те же дни... случилось недавно: явился ночью с новым откровением Джебраил, Мухаммед проснулся. Тут же, почувствовав, что муж вышел на веранду, где обычно произносил суры, выскочила из своей комнаты Севда, разбудив прежде Шюкраллу.
   (66) Опять это малоизвестное имя!
   Сон отрока был чуток, и по первому зову готов к главной своей работе запомнить, что скажет Пророк. И Зейд (он недавно женился, но красавицу жену прячет от всех) это запишет:
   Нет божества, кроме Него, Живого, Сущего, не овладевает Им ни дремота, ни сон. Он знает, что было до всех и будет после всех. И никто не постигнет из Его знания ничего, кроме того, что Он пожелает.
   И принуждения нет в вере!
   Молит Всевышнего, да прислушается Он к нему, если избрал его пророком: объединить в исламе враждующие арабские племена, и символ веры - мечеть. Но все равны: многобожники, арабы-иудеи, иудеи-евреи, христиане.
   - Но отчего, - спрашивают Мухаммеда, - не призвать всех в новую веру, если провозглашена Богом истинной?
   - Мы призываем, но вы требуете иного: принуждения!
   (67) Здесь бы следовать важной фразе, сказанной Мухаммедом в полемике: "Прежде надо для новой религии обеспечить место рядом с другими верами" [но с кем, когда и где была полемика - не сказано].
   80. Одиннадцатый оазис:
   Нет, не удалось!
   Добавлено вроде пояснения: О Адам, что за природа такая у людей? Обыгрывается адам, человек: О Адам, что за природа у адамов?
   Вы, иудаисты и христиане, - споры с ними часты, - верящие в единого Бога, отвергаете друг друга!
   Молвят иудеи: - Христиане заблуждаются!
   И христиане молвят: - Иудеи заблуждаются!
   В Мекке говорил, хохотали: Ибрагим - предок иудеев и муслимов?!
   Ибрагим жил до Мусы, когда не была ещё ведома людям Тора, и услышал Муса Бога: "Я Бог отца твоего, Ибрагима!" Неужто скажете, что Ибрагим, Исмаил и Исхак, Йакуб, потомки их были иудеями или христианами? Спроси: "Вы больше знаете или Бог?" Нет? Что ж, пусть иудеи живут по Пятикнижию! Пусть христиане следуют Евангелию! И пусть мусульмане, не отвращаясь от Писаний прежних, следуют Корану: на каждое время - своя священная Книга! Да будем состязаться друг с другом в добрых делах, надеясь и веря!
   И тут стояваший рядом с Мухаммедом ансар спросил:
   - Надеясь? Но на что?!
   - Обретёшь в вере достойную жизнь, дар Божий!
   Заметив, что тот не удовлетворён, начертал прямоугольник на земле.
   - Вот жизнь, - сказал, проведя посередине черту, и вывел её за пределы прямоугольника. - А это надежды, - показал на черту, - в жизнь не вмещаются, она конечна, а надежды нескончаемы. Помехой им - превратности судьбы, вот они, маленькие чёрточки, которые мешают надежде, - прочертил к линии надежды множество мелких чёрточек. - Минует одна напасть, другая впивается зубами, минует она - новая хватает, и так до скончания дней. Их семь, побеждаются праведными делами. Первая напасть - бедность души, далее - развращающее богатство и болезнь, потому бери у здоровь, что пригодится для жизни! Старческая дряхлость делает бессмысленными речи, если за ними нет ничего из добродеяний прожитого; пятая - шайтаньи уловки, шестая - скоропостижная смерть, потому бери из жизни что после смерти пригодится и чаще вспоминай о смерти, прерывающей наслаждения! А седьмая - Судный час, когда предстанешь перед Богом с делами, которые свершил, и можешь навлечь такие муки, пред которыми померкнут все напасти сего мира!