Хантер Джиллиан. Потерянная честь

   Райлен торжествующе рассмеялся. Спокойная улыбка на ее лице подсказала ему, что она испытывает те же чувства, что и он. Они созданы друг для друга. Она появилась в его бухте не случайно, их свела сама судьба, бороться против которой нельзя.
   В доме никого не было. Чайнуэты, очевидно, стояли на вершине скалы с другими сельчанами и наблюдали за их спасением, а теперь обсуждали все случившееся, смакуя каждую деталь.
   Сидни молча поблагодарила Бога за то, что ей не пришлось краснеть перед ними, когда она, полуголая, шла через холл. А как объяснить все Питеру и родителям, она даже не представляла.
   Она побежала наверх, чтобы поскорее спрятаться в комнате, а Райлен завернул на кухню и прихватил с собой несколько пирожков с мясом, бутылку бренди и огромный яблочный пирог.
   Он ворвался в спальню через минуту после Сидни, захлопнул дверь и закрыл ее на ключ, безумно довольный тем, как все складывалось.
   – Райлен! Ты простудишься. Ты даже не оделся!
   – Знаю, – подмигнул он. – Но я не вижу смысла одеваться. – С этими словами он сгреб Сидни в охапку и поцеловал.
   Поцелуй получился долгим и интимным. Ее тело расслабилось, и что-то горячее разлилось внизу живота. Он целовал ее, и она будто снова тонула, только на этот раз Райлен не спасал, а, наоборот, твердо решил ее погубить.
   – О, Сидни! Как только я увидел тебя в бухте, я понял, что ты будешь моей.
   Взяв ее лицо в руки, он жадно приник к ее губам, принимая как должное тихий, нежный стон, означавший покорность и согласие. Поцелуи, однако, были лишь прелюдией к тому, чего он действительно от нее хотел. Он должен овладеть ею, быть внутри ее, и чем глубже, тем лучше.
   Он просунул колено между ее ног, и она вздрогнула, поняв, что беззащитна перед ним.
   – Не делай этого, Райлен, – прошептала она, пытаясь отодвинуться.
   – Почему? – севшим голосом спросил он.
   – Потому что это слишком чудесно!
   Он рассмеялся:
   – Дальше будет еще лучше.
   – Райлен!
   Он покрывал поцелуями ее шею, плечи, грудь. Когда он мягко укусил ее сосок и потянул его зубами, из груди Сидни вырвался стон, похожий на рыдания. Когда же его губы опустились к животу и ложбинке между ног, у нее не осталось сил дышать. Она уже не могла остановить его.
   – Сидни? – Он выжидательно посмотрел на нее, зная, что она позволит ему все, что он пожелает. – Тебе хорошо?
   Из ее горла вырвались какие-то хныкающие звуки. Она не только не могла говорить, но с трудом соображала, ощущая лишь его руки и язык на своем теле. Внизу хлопнула дверь. Чайнуэты прошли на кухню, и Сидни вдруг подумала, что когда снова увидит их, то будет уже полностью опороченной женщиной.
   Видно, ей все-таки суждено умереть со стыда этой бесконечной ночью.
   Она застонала, закрыв глаза.
   – Уйди, Райлен.
   – Я не могу. Куда мне идти? Это мой дом.
   – Тогда покинь комнату, – кусая губы, чтобы снова не застонать, сказала она.
   – Нельзя. На мне почти ничего нет. А моя экономка приличная женщина.
   – И Я была такой до появления здесь. – Сидни застонала от угрызений совести. – Я помолвлена. Да что там! У меня на пальце обручальное кольцо Питера – бесценная фамильная реликвия.
   Райлен схватил ее руку и слегка сжал пальцы. Кольцо слетело. Он поймал его в воздухе и выбросил в окно. Оно приземлилось, звонко ударившись о камни. Он выглядел удивленным.
   – Ой, Сидни, посмотри, что случилось!
   Ее поразила его наглость.
   – Это было кольцо моего жениха.
   Он нежно поцеловал ее ниже живота, проведя языком по коже там, где остались следы его страстных поцелуев.
   – Кольцо было тебе велико, иначе оно не снялось бы так просто, – сказал он. – Мое кольцо уж точно останется у тебя на пальце. Навсегда.
   Он снова опустил голову. Вдруг Сидни услышала отдаленный звук колоколов, доносившийся со скал.
   Ветер приближал их неистовый, дикий звон, предупреждающий кого-то об опасности.
   – Что это?
   Райлен посмотрел в сторону окна, продолжая крепко обнимать Сидни. Она поняла, что в данный момент его интересует только то, что происходило в этой кровати.
   – Еще один неосторожный путешественник налетел на скалы, – пробормотал он, будучи занят другим, более увлекательным делом.
   – Еще одно кораблекрушение? – Сидни вздрогнула. – Разве ты не сделаешь что-нибудь?
   – Сделаю, если ты полежишь спокойно.
   Но она уже вскочила и подбежала к окну. Вздохнув, Райлен потянулся за бутылкой бренди.
   – Там темно и не видно, терпит корабль бедствие или нет, – сообщила она, стоя у окна и задумчиво глядя на море. Ее длинные волосы локонами спускались на почти обнаженное тело. Райлен заскрежетал зубами. Его кожа пахла ею, и простыни тоже.
   Сидни вздохнула:
   – Полагаю, самое лучшее, что я могу сделать, это признаться Питеру во всем. Я буду умолять его простить меня.
   Райлен изменился в лице, оторвав бутылку ото рта.
   – Черта с два. Ты наивно полагаешь, что я хотел переспать с тобой, а потом вернуть этому подонку? Да я имени его не хочу больше слышать!
   Сидни взглянула на него.
   – И как я оказалась в таком положении?
   – Возвращайся в постель, – сказал он, поднимаясь, чтобы притянуть ее к себе.
   – Я уйду в монастырь, – стала вслух размышлять Сидни. – Туда берут опозоренных протестанток?
   Целуя ее то там, то здесь, он провел пальцем вокруг ее пупка. Сидни не могла больше сдерживаться.
   Колокольный звон стал непереносимым. Не предвещал ли он ее неминуемого падения?
   – Я уповаю на милосердие Девы Марии. Скажу, что меня искушал сам дьявол.
   Он подвел ее к кровати. Она упала на нее спиной, он последовал за ней. В темноте его глаза победоносно сверкали.
   – Тебе придется сначала что-нибудь на себя надеть, – прошептал он ей на ухо. – Нельзя идти в монастырь голой.
   Сидни кивнула:
   – Ты прав.
   Голая или нет, она никуда не уйдет от него, уверенно думал Де Уайльд.
   – Все будет хорошо, – продолжал он. – Я сам о тебе позабочусь.
   Она прикрыла глаза. Оба очень устали, борясь за жизнь в море.
   Райлен взглянул на часы у кровати. Почти одиннадцать. Вряд ли сегодня ночью на болоте соберутся охотники за привидениями. Шторм и дождь помешают их шабашу.
   Проклятые колокола все еще звонили. Нахмурившись, он заметил, как ветер шевелит занавески у окна. Ему следовало выяснить, в чем дело, но он не мог оторваться от Сидни. Райлен лег рядом и нежно ее обнял.
   – Может, тебе больше не стоит прикасаться ко мне, – тихо сказала Сидни. – Ведь мне предстоит стать монахиней.
   – Нет, этого не случится, – улыбнулся он.
   Кто-то тихо постучал в дверь.
   Сидни испугалась и в тревоге открыла глаза. Райлен не двигался.
   – Мой господин! – раздался голос экономки. – С вами все в порядке? Вам не нужны полотенца и горячий чай?
   – Что нам делать? – прошептала Сидни.
   – Притворимся, что мы спим. – Райлен громко, но неубедительно захрапел.
   – Как неловко! – Сидни не сводила глаз с двери. – Она знает, – прошептала девушка. – Тебе лучше уйти.
   Райлен хмыкнул и остался на месте. Он молчал до тех пор, пока экономка, смирившись с тем, что ей никто не отвечает, не ушла к себе.

***

   Следующие три часа он словно был в раю. Он занимался с Сидни любовью, лаская ее, целуя и шепча нежные слова. Он знал теперь каждый потаенный уголок ее тела, и она с радостью отвечала на его ласки.
   Райлен потерся небритой щекой о ее грудь.
   – Теперь я никогда не стану монашкой, – со вздохом сказала девушка.
   – Да, это точно. Но ты выйдешь за меня замуж и будешь моей навсегда.
   Затем он опустился на нее, и все закружилось перед глазами. Сидни помнила только сладкую негу и боль, когда он наконец овладел ею. Он был так глубоко внутри, что на мгновение у нее перехватило дыхание, потом боль стала утихать.
   Он поцеловал ее и, прижавшись щекой к лицу, извинился, что сделал ей больно.
   Осмелев, Сидни рискнула дотронуться до его груди, проведя пальцем по мускулам, которые вздрагивали от ее прикосновения. Он застонал, и зажмурился, и снова оказался внутри ее, сильными толчками вжимая ее в постель. Сидни казалось, что он вот-вот пронзит ее насквозь. Она выгнулась ему навстречу. Подняв голову, он что-то одобрительно пробурчал, не слыша слов, которые она могла сказать в ответ.
   Его руки скользили под ней, заставляя их тела сливаться еще теснее. Жадные поцелуи заглушали стоны Сидни. Где-то в подсознании Райлен понимал, что снова делает ей больно, но не мог контролировать свои стремительные движения, как не мог бы сдержать волны, которые бились о берег бухты.
   Наконец-то она была его. Как восхитительно ее хрупкое тело! Сидни то смеялась, то плакала, но он не останавливался, лишь движения стали немного медленнее. Он то выходил из нее, то с новой силой входил, дразня ее до тех пор, пока она не замерла, а потом содрогнулась от наслаждения.
   – О, дорогая! – простонал он и сам утонул в море восторга.
   Волны с шумом бились о берег. Сидни слышала глубокое, спокойное дыхание Райлена. Даже во сне он не отпускал ее от себя, словно напоминая, что теперь она принадлежит только ему. Как будто она могла забыть это! Все ее тело дышало им.
   Колокола наконец смолкли.
   Несчастного странника, терпящего кораблекрушение, должно быть, спасли и вытащили на берег.
   А Сидни только что спаслась от человека, который собирался на ней жениться, но никогда не любил ее по-настоящему.
   Она погладила Райлена, поудобнее устраиваясь рядом. Он был теперь ее защитой и ее господином.
   Первое кораблекрушение подарило ей мужчину ее мечты, а второе чуть не отняло его у нее.

Глава 5

   Видимо, она ненадолго задремала, потому что вздрогнула, услышав свое имя. Райлен утомил ее, просыпаться не хотелось.
   Сидни открыла глаза, решив, что это он зовет ее во сне. Она потянулась, вспоминая ту страсть, которую они недавно пережили. Как ей было хорошо! А ведь это случилось с ней впервые.
   – Сидни! – настойчиво звал ее кто-то. – Сидни, где ты?
   Внизу стоял Питер. Перепуганная, Сидни выскользнула из кровати и подбежала к окну. Это был он, мокрый до костей и дрожащий от холода.
   – Впусти меня, Сидни! – требовательно крикнул он, увидев ее изумленное лицо. – Я пришел за тобой.
   – О Господи! – Она с ужасом взглянула на Райлена, который зашевелился во сне. – Ты не можешь прийти через несколько часов, Питер? – зашептала она. – Ведь сейчас ночь!
   – Прийти позже? – возмущенно откликнулся он. – Одри мне все рассказала. Я не собираюсь оставлять тебя в этом логове разврата ни на одну секунду. Жду у входа.
   – Говори тише, Питер. Ты разбудишь сторожевых собак.
   Райлен сел на кровати, потирая глаза. Мгновение Сидни не могла отвести от него глаз: такой большой зверь, и теперь она принадлежит ему навеки. Вспомнив, что случилось ночью, она вновь почувствовала желание, испугавшее ее своей силой. Внизу живота стало горячо, – Я так тебя люблю! – сказал он, улыбаясь своей неотразимой улыбкой. – Иди сюда. Мне без тебя неуютно.
   – Сидни! – снова послышался шепот Питера. – Немедленно спускайся!
   – Да подожди ты! – сказала она, оборачиваясь к окну.
   Райлен удивленно приподнял бровь.
   – Мы с тобой устали, да? Иди скорее сюда и съешь яблочный пирог. Тебе скоро понадобятся силы, если ты понимаешь, о чем я.
   Соскользнувшая простыня обнажила его тело, которое казалось отлитым из стали. Сидни вздрогнула, прочтя в его взгляде первобытную животную страсть. Райлен имеет над ней слишком большую власть. Но она скоро научится заставлять его молить ее о ласках.
   – Ну, иди же! Я покормлю тебя. – Голос Райлена снова стал хриплым.
   – Ты идешь или нет? – прошипел Питер.
   Сидни чуть не застонала.
   – Мне нужно что-нибудь на себя накинуть.
   Райлен ухмыльнулся.
   – А смысл? И почему ты кричишь? Сейчас прибегут Чайнуэты, решив, что тебя нужно спасать.
   Сидни снова посмотрела на Питера, стоявшего внизу.
   Он дрожал как осиновый лист, лицо посинело. Она почти видела, как на нем появляются льдинки.
   – С-сидни!
   Она захлопнула окно и подошла к кровати.
   – Райлен! Что бы ты сделал, если бы появился Питер и решил меня забрать?
   Он сделал большой глоток бренди, глаза вспыхнули опасным огнем.
   – Убил бы на месте.
   Сидни медленно кивнула.
   – Так я и думала. Мне нужно спуститься вниз.
   Схватив ее за колено, Райлен притянул к себе девушку.
   – Зачем?
   – Принести… тарелки для пирога.
   Он снова потянул ее, и она упала рядом с ним на колени. Он погладил ее по спине, и Сидни вздохнула, охваченная желанием.
   – Я не знаю, смогу ли пробыть без тебя так долго! – прошептал он ей в ухо.
   На подоконник упал камешек. Райлен насторожился.
   – Только послушай, как воет ветер!
   Сидни соскочила на пол и, схватив свой халат, устремилась к двери.
   – Подожди меня.
   Он растянулся на кровати, как сильное животное в ожидании добычи.
   – У меня тут нет никакой одежды. Прихвати что-нибудь из моей комнаты, когда будешь возвращаться. И пожалуйста, Сидни, поторопись. Я не хочу, чтобы ты задерживалась.

***

   Накинув халат, она бросилась вниз. Франкенштейн радостно приветствовал ее, виляя хвостом. Пес, привыкший к ночным вылазкам своего хозяина, видимо, решил, что они отправляются на очередную прогулку.
   Дружелюбие собаки сменилось яростью, когда Сидни открыла дверь и впустила с улицы Питера.
   Нетерпеливо оттолкнув ее в сторону, Эстерфилд устремился к графину портвейна, стоявшему на буфете. Его прямые светлые волосы прилипли к голове, плащ и твидовые бриджи промокли насквозь.
   – Как ты сюда добрался? – прошептала Сидни.
   – На своей яхте. – Он взглянул на нее, сжав добела губы. – Которая напоролась на скалу, похоже, на ту самую, что и яхта Джереми. Могу поклясться, что меня заманил сюда дьявольский голубой свет. Это какая-то заколдованная бухта.
   Сидни вздрогнула.
   – А ты не слышал, как звонили колокола, чтобы предупредить об опасности?
   – Какие колокола?
   Питер выпил два бокала, прежде чем немного пришел в себя. Удивленно нахмурив брови, он повернулся к ней.
   – А почему ты раздета? – Он подозрительно осмотрел ее с ног до головы. – Ты выглядишь как девка с растрепанными волосами, будто там свила себе гнездо ворона.
   – Сейчас два часа ночи! – От страха и волнения Сидни едва держалась на ногах.
   – Еще одна ночь в этом доме? – Он выругался. – Как можно быть такой глупой?
   Сидни нахмурилась:
   – Говори тише!
   – Еще чего!
   – Ты пожалеешь, если разбудишь хозяина дома, – предупредила она. – Он очень… сильный.
   – Сильный, говоришь? – Питер опустил бокал. – Откуда ты знаешь, сильный он или нет?
   Сидни поплотнее запахнула халат. Франкенштейн смотрел на Эстерфилда, готовый сожрать его с потрохами.
   – Не надо со мной так разговаривать, Питер. Ты разозлишь собаку. Он не любит незнакомых людей.
   – Черт с ней, с собакой.
   – Сидни? – раздался сверху голос Райлена. – Почему ты так долго? С тобой все в порядке? Мне тут без тебя одиноко.
   Питер растерянно посмотрел на открытую дверь.
   – О Господи! Одри была права. Он обесчестил тебя, верно?
   Сидни взяла Франкенштейна за ошейник.
   – Да, это правда, – сказала она. – Он лишил меня девственности. Кстати, совсем недавно. Это было прекрасно, и я ни о чем не жалею. Ты приехал не вовремя.
   Питер грязно выругался. Подойдя к Сидни, он схватил ее за подбородок.
   – Так мне и надо за то, что выбрал себе невесту из грязи. Ведь ты из простонародья, профессорская дочка, ты – никто. – Он оттолкнул ее, тяжело дыша. Сидни подумала, что ему действительно больно от ее предательства, но грубиян того заслуживал.
   – Из простонародья? – Она пришла в ярость. Кто позволил ему оскорблять ее отца? Сидни отпустила Франкенштейна и, скрестив на груди руки, с удовольствием наблюдала, как собака рванула вперед и схватила Питера за лодыжку. Он отпрыгнул за буфет и столкнул на пол хрустальный графин.
   Графин разлетелся на куски, а от вина на полу образовалась лужа. Франкенштейн высоко подпрыгнул и, толкнув Питера в грудь, повалил его на диван.
   Прижатый к диванным подушкам огромной собакой, Эстерфилд заорал не своим голосом.
   – Заткнись! – Она не знала, что делать. Вдруг Питер не захочет уйти по-хорошему? – Ты напугаешь Франкенштейна.
   Питер сдавленно пробормотал:
   – Франкенштейна?
   Сидни согнала собаку с дивана.
   – Он просто защищал меня.
   В их разговор вмешался сердитый мужской голос:
   – Он лишь сделал то, чему его учили.
   Сидни обернулась, все еще удерживая собаку за ошейник. Питер с трудом поднялся с дивана. Франкенштейн завертел хвостом, приветствуя хозяина.
   В темном дверном проеме стоял Райлен. Он выглядел довольно нелепо в одних подштанниках и с яблочным пирогом в руке, лицо же его выражало ярость.
   Медленно поднявшись, Питер поправил бриджи.
   – А! Де Уайльд! Я вижу, вы не изменили своих привычек.
   Райлен перевел глаза на Сидни.
   – И вы тоже. Такой же негодяй, каким были всегда.
   – А вы все тот же развратник, – сказал Питер с презрением. – Живете в этом склепе и пишете о демонах и призраках. – Потом, взглянув на Сидни, добавил: – И позорите молоденьких девушек. Друзья советовали мне не жениться на девушке из низов. Только шлюха могла позволить себе такое. К моему большому сожалению, виноваты не только вы.
   Райлен подошел к буфету.
   – Еще одно слово о Сидни, и я сверну вам шею. Я рассказал ей все, что знаю о вас и ваших ночных похождениях.
   – Что он сказал тебе, Сидни? – обратился к ней Питер.
   – Он сказал, что ты – тварь и… приводишь к себе домой любовниц.
   Питер попытался изобразить улыбку.
   – Чемпион по придумыванию ужасных историй и специалист по падшим женщинам. Каково призвание! – Он повернулся к Сидни: – И ты поверила ему! Как ты могла так поступить! Ты была ничтожеством, пока я тебя не нашел!
   – Питер! – Она взглянула ему прямо в лицо. – Ты всегда пытался поучать меня, тебе не нравились ни моя одежда, ни манера поведения. Я никогда не могла тебе угодить.
   – А для меня ты лучшая из лучших, – перебил ее Райлен.
   – Спасибо, Райлен, – сказала она. – А сейчас помолчи. Мне нужно сказать Питеру несколько слов.
   – Как ты могла со мной так поступить? – возмущенно повторил Эстерфилд. – Как могла отказаться от меня ради человека, который зарабатывает деньги историями о призраках и монстрах? Он… он… совсем другой!
   – Я слышала о твоем романе с леди Пенелопой, – с вызовом сказала Сидни. В ней говорило уязвленное достоинство. – Ты лжец и донжуан.
   Питер с яростью взглянул на Райлена:
   – Это вы ей сказали?
   – Нет, – спокойно ответил тот. – Но если бы я знал об этом, то рассказал бы обязательно. Она заслуживает правды и не должна заблуждаться на ваш счет.
   Схватив Сидни за руку, Питер взглянул на ее пальцы.
   – А где мое обручальное кольцо?
   – Понимаешь, я…
   – Я выбросил его в окно, – вмешался Райлен.
   – В окно? – ужаснулся Питер. – Вы выбросили кольцо моей прабабушки, которому нет цены, в окно?
   – Мы с Сидни лежали в постели. – Райлен освободил ее руку от Питера. – Оно стало мешать, когда я хотел…
   Сидни зажала ему рот прежде, чем он закончил фразу.
   – С меня довольно, Де Уайльд. – Питер начал ходить кругами.
   Райлен тоже сделал круг. Сидни оказалась в середине.
   – Змееныш, – сказал Де Уайльд, зашипев. Он изогнул руку, изображая змею. – Удав, аспид, гадюка, ехидна, кобра.
   – Питон, – подсказала Сидни.
   Райлен ухмыльнулся:
   – Спасибо!
   – Мое место здесь. – Сидни вновь обратилась к Питеру, который уже ее не слушал. – Из-за кораблекрушения, в которое я попала той ночью, я встретила… ой, вы что, собираетесь драться из-за меня, да?
   Питер первым нанес удар.
   Сидни отскочила.
   Тогда Райлен бросил в него пирог.

***

   Де Уайльд расправился с Питером довольно быстро. Ему хотелось произвести впечатление на Сидни, а кроме того, выместить свою злость, и лицо Питера прекрасно для этого подходило.
   Но Сидни осталась равнодушна к его победе. Райлен решил, что виной всему его туалет. Он был в одних подштанниках. Этот факт придавал ситуации особую пикантность.
   – Ты убил его? – с тревогой спросила девушка, склонившись над Эстерфилдом.
   Забормотав что-то, Питер зашевелился на ковре.
   – Думаю, нет, – ответил Райлен, не скрывая разочарования.
   Кто-то громко постучал в дверь. Стук эхом отозвался в наступившей тишине.
   – Кого это черти принесли?
   Через несколько секунд в комнату вошли с десяток жителей Сент-Килмеррина под предводительством миссис Чай-нуэт. Экономка зажгла лампу, и золотисто-розовый свет осветил поле битвы.
   – Кто эти люди? – прошептала Сидни, спрятавшись за Райленом, который тут же ее обнял.
   – Вот это преподобный Эллис, мисс, – представила гостей экономка. – А это – Луис, каменотес, а это…
   – Хотелось бы знать, что эти люди делают в моем доме в такой поздний час? – спросил Райлен.
   Преподобный Эллис откашлялся.
   – А что делаете вы, мой господин, в одних подштанниках в компании своих гостей?
   – Сегодня ночь Сэмхайна, ваша милость, – усаживаясь на диван, напомнил Луис. – Вы должны возглавить нашу экспедицию по изгнанию призрака из его могилы, чтобы его душа могла обрести покой.
   – Сэмхайн. Но я думал, что из-за бури все будут спать в своих кроватях. – Именно там хотелось находиться ему самому.
   Миссис Чайнуэт заломила руки.
   – Вы, конечно, не сделаете такой глупости и никуда не пойдете, тем более что вы и мисс Уиндзор…
   – Помолвлены и скоро поженитесь, – закончил за нее преподобный отец. – Я думаю, свадебная церемония должна состояться в ноябре?
   Экономка повернулась к Сидни:
   – Пожалуйста, уговорите его милость отказаться от этой опасной затеи освободить дух воина.
   – Вы говорите о Голубом Рыцаре? – Сидни очень заинтересовалась разговором.
   Трегаррон ответил ей с дивана:
   – Да, мисс. Средневековый воин, который так и не дождался свою принцессу.
   – Ее корабль затерялся в море, – добавил Луис, поудобнее устраиваясь на диванных подушках.
   Миссис Чайнуэт вздохнула.
   – Он любил ее всю жизнь.
   – Какая грустная история, – тоже вздохнула Сидни. – А что с ним случилось?
   – Он заперся у себя в замке, который раньше стоял на этой самой скале, – продолжал Луис, – и пригласил сюда всяких волшебников и колдунов из Шотландии и Уэльса. Они заколдовали бухту, чтобы принцесса могла вернуться со дна морского.
   Мистер Чайнуэт фыркнул:
   – Ну и тип, скажу я вам.
   – Почему вы не оставите несчастного в покое? – обратилась Сидни к Райлену.
   – У него нет покоя, – ответил за Райлена преподобный отец. – Его душа томится.
   Де Уайльд покачал головой:
   – Это не моя затея. Я просто хочу пойти со всеми, чтобы посмотреть на сверхъестественное действо в научных целях. Не знаю, верить в него или не верить.
   Луис сказал:
   – Душа воина осталась между двумя мирами. Он появляется в бухте, вызывая несчастья в море. В этом году погибли уже семь человек.
   Очнулся Питер. Сев на полу, он потрогал свою челюсть.
   – О Господи! Я смертельно ранен?
   – Кто вы? – изумленно спросил Луис.
   Питер сбросил с лица остатки пирога.
   – Герцог Эстерфилд.
   – А я – королева Англии, – не поверил Луис.
   Когда Райлен отвернулся, Сидни наклонилась к Питеру и прошептала:
   – На твоем месте я бы поскорее убралась отсюда. Боюсь даже думать, что он с тобой сделает, когда оденется.
   – Куда мне деваться? – Питер был в замешательстве.
   – Не знаю, – прошептала она. – И кроме того, мне нет до этого дела.
   Миссис Чайнуэт забегала по комнате, осматривая повреждения. Сидни предложила ей свою помощь.
   – Да Бог с вами, мисс! – Экономка понизила голос: – Я сама здесь уберусь. А вы позаботьтесь о его милости. Уговорите остаться дома. Опасно появляться на кладбище, когда начинают петь петухи. Повлияйте на него ради его безопасности.
   Сидни ничего не ответила. Она просто незаметно выскользнула из комнаты. Питер послушался ее совета и исчез. Она не чувствовала никаких угрызений совести. Райлен уже поднялся наверх в свою комнату, чтобы приготовиться к ночному путешествию. Сидни решила сделать то же самое. Она надела розовое шерстяное платье и жакет, а на ноги полуботинки. Нельзя пропустить такое замечательное событие.
   Она испытывала необъяснимую жалость к этому несчастному рыцарю. Сидни чувствовала, что должна присутствовать, когда его душа обретет покой. Ее помолвка с Питером разорвана, и она вольна делать, что ей вздумается. Герцогиней она уже не станет, и если решила участвовать в этом деле, значит, так тому и быть.
   Освещая дорогу через болота оловянными фонарями, процессия торжественно шла вперед. Сидни ехала верхом на пони отца Эллиса, воображая, что кто-то или что-то следит за каждым их шагом. Она ощущала в воздухе какую-то странную энергию.
   Колено почти не болело, и она внимательно следила за шедшим рядом Райленом. Было темно, протяжно завывал ветер. Они тяжело ступали по высохшей траве и мху. Все молчали.
   Тревожить мертвых всегда опасно, а Сидни оказалась в центре событий. Она чувствовала, что ей суждено сыграть важную роль в происходящем.
   На вершине Святой горы находился уединенный могильный склеп, где, согласно легенде, покоились останки одинокого рыцаря. Из-за того, что он связался с нечистой силой, его не похоронили на кладбище. Ничего удивительного, что он не нашел здесь покоя.