Харри Джейн. Быть может...

   – Праздничного пирога у них, к сожалению, не оказалось, – сказал Уолтер.
   – Вы меня поражаете. – Тереза покачала головой.
   – Иногда я и сам себе поражаюсь. – В голосе Уолтера слышались горькие нотки, но, когда Тереза взглянула на него, он улыбнулся и передал ей тарелку с бисквитами.
   – Уолтер, – спросила она чуть позже, – вы не объясните мне кое-что?
   – Пожалуйста, если смогу.
   – Вы не знаете, кто тот «дорогой», которого так часто упоминает Летишия?
   – Конечно, знаю. Это мой дядя – старший брат моей матери. Его жена вскоре после свадьбы заболела полиомиелитом, и семейная жизнь закончилась, едва успев начаться. Дядя был богат и потратил целое состояние на то, чтобы вылечить жену, но ничто не помогло – она осталась прикованной к инвалидному креслу до конца своих дней. Примерно в это время дядя встретил Летишию – он спонсировал балетный спектакль, в котором она танцевала главную партию.
   Летишия, видя, в каком состоянии он находится, была очень добра к нему. Они стали любовниками. Это продолжалось пятнадцать лет, пока тетка была жива.
   Если бы не Летишия, дядя сломался бы.
   – А его жена знала о романе?
   – Нет, и на ней это никак не отражалось. Моя мать считала, что в этот период дядя был даже более внимателен к своей жене, чем раньше, и уделял ей больше времени. Он очень о ней заботился, но она была инвалидом практически всю их совместную жизнь, а он – сильным здоровым мужчиной. С Летишией мой дядя мог расслабиться, почувствовать себя счастливым. – Уолтер криво улыбнулся. – Вы, наверное, заметили, какое у нее доброе сердце. Летишия давала дяде то, в чем он больше всего нуждался. После смерти тетки они собирались пожениться, но Летишия не захотела переезжать туда, где жила ее несчастная предшественница, и дядя купил ей дом, в котором она живет сейчас.
   Он также положил в банк на ее имя приличную сумму, так что она может не работать, если не хочет. – Уолтер удрученно покачал головой. – Летишия отказывалась, но дядя настоял, как будто чувствовал, что им не суждено быть вместе. Он скоропостижно скончался за три недели до их бракосочетания.
   – Бедная Летишия, – прошептала Тереза. – Значит, вы живете в доме дяди?
   – Да, он завещал его мне. Я часто виделся с ним и с Летишией, когда переехал в Нью-Йорк.
   – Извините меня за излишнее любопытство, – смущенно сказала Тереза.
   – Ничего страшного, – ответил Уолтер. – Я думаю, скоро Летишия сама расскажет вам об этом.
   – Вполне возможно. – Тереза поставила пустую чашку на стол. – Чай был восхитительным, и вообще весь день был великолепным.
   Уолтер внимательно посмотрел на нее.
   – Он не обязательно должен заканчиваться в этом холле. Отель большой, в нем много разных возможностей. В нашей власти ознакомиться с некоторыми из них.
   Его слова, наполненные скрытым смыслом, повисли в воздухе.
   – Боюсь, что сейчас из меня получится плохой спутник, – поспешно сказала Тереза и притворно зевнула. – Я чувствую себя уставшей после всей этой ходьбы и еды…
   – В отеле есть спальни, и, как я слышал, очень удобные.
   Глупо притворяться, что я не понимаю его! – пронеслось в голове у Терезы.
   Я не сомневаюсь, что Уолтер уже выяснил ситуацию у администратора. Стоит мне сказать лишь слово, и он отведет меня в один из номеров и там займется со мной любовью. И я отдамся ему душой и телом. На этом все и закончится.
   Совместного будущего с Уолтером у меня и быть не может, а вдобавок ко всему я потеряю еще и работу. Кроме того, эпизодическая сексуальная связь не для меня. Мне нужна любовь и преданность – меньшее меня не устраивает.
   Если пустить все на самотек, то Уолтер может стать смыслом всей моей жизни, в то время как я буду лишь телефонным номером в его записной книжке.
   А через некоторое время и номер исчезнет, словно меня никогда и не было в жизни Уолтера.
   Тереза медленно встала с кресла. Внешне она выглядела спокойной, хотя изнутри ее била дрожь, в горле пересохло, а ноги стали ватными.
   – Я бы все-таки предпочла вернуться домой, – твердо сказала она.
   – Как вам будет угодно, – бесстрастно – ни малейшего намека на сожаление или просьбу остаться – ответил Уолтер и тоже встал. – Я попрошу вызвать для вас такси.
   На улице шел сильный дождь. Тереза села в машину и ждала, когда Уолтер последует за ней. Но он закрыл дверцу, и она увидела, как он дал водителю деньги и назвал ее адрес.
   – Вы разве не едете? – спросила она через приспущенное стекло.
   – Думаю, мне не помешает немного проветриться, – с легкой иронией ответил Уолтер.
   – Но вы промокнете! – сказала Тереза, покраснев.
   – В такой чудесный день? – насмешливо спросил он. – Ни за что.
   Такси отъехало, и Тереза увидела через заднее стекло, как Уолтер повернулся и зашагал в противоположном направлении.
   Я совершенно правильно сделала, что не осталась, убеждала она себя, пока такси везло ее домой. Но если я права, то почему у меня так болит сердце?
   Тереза смотрела через мокрое от дождя окно такси на полупустые улицы и мрачные дома и пыталась разобраться в том, что с ней происходит. Приподнятое настроение, ощущение счастья, которые сопровождали ее весь день подобно верным пажам, вдруг исчезли, а вместо них появились боль и неуверенность.
   Поведение Рейнера вызвало у меня шок и разочарование, размышляла Тереза, но это недостаточно серьезная причина для того, чтобы тут же броситься в объятия другого мужчины. И особенно такого, как Уолтер Макговерн, который при желании может иметь любую женщину. И наверняка имеет – нарочно посыпала она солью свою сердечную рану.
   Она вдруг вспомнила, что Уолтер ни разу не упомянул Рейнера, не спросил, почему она не с ним в свой день рождения. Знал ли он, что Рейнер обманул меня? Может, он провел со мной этот день из жалости? Или за этим Скрывается какой-то другой, менее благородный мотив?
   Тереза содрогнулась при этой мысли. Все понятно: соблазняя меня, Уолтер таким образом окончательно разрушает мои отношения с Рейнером. А ведь я почти уступила ему, поддавшись его мужским чарам и сексуальному обаянию. С другой стороны, эти качества – главные инструменты его профессии. Во многом именно благодаря им он имеет оглушительный успех. Кроме того, что Уолтер журналист несомненно высокого уровня, для телезрительниц он является к тому же мужчиной их мечты. Этакое опасное и притягательное сочетание сексуальный интеллектуал. Объект женского обожания и желания.
   А тут я, вся из себя, с новым шарфом на шее и с новыми сережками в ушах, явилась пред его очи, как ягненок на заклание! – горько высмеивала себя Тереза.
   Она, конечно, знала, что Уолтер притягивает ее к себе, но была уверена, что чувства к Рейнеру уберегут ее от глупых шагов. Однако сейчас, когда их отношения портились с каждым днем, Тереза осознала, насколько зыбкой была та почва, за которую она цеплялась, пытаясь противостоять Уолтеру.
   А все потому, что с Уолтером ей было легко. Она могла разговаривать с ним свободно на различные темы, ей нравился его острый юмор и быстрые, едкие ремарки по тому или иному поводу. Ей понравилось, с каким веселым, насмешливым добродушием он ставил свой автограф на протянутых ему многочисленных открытках и клочках бумаги.
   Работать с ним тоже было интересно, Уолтер словно заражал окружающих и Терезу в том числе своим природным динамизмом и энергией.
   И этим наши отношения должны ограничиваться, сказала себе Тереза. Вне работы я не должна даже вспоминать о нем, а уж о ресторанах или музеях и речи не может быть! Ну все, больше этого не повторится!
   Такси подъехало к дому. Спускаясь в свой подвал, Тереза думала о том, что не станет ждать, пока Рейнер найдет для них подходящую квартиру. Она сама найдет себе жилье – как можно дальше от Уолтера. Некоторые девушки на работе снимали квартиры на двоих или даже на троих, и, когда кто-то переезжал, часто освобождались комнаты. Может быть, Рейнер начнет относиться к ней по-другому, когда она не будет жить у него под боком?
   Тереза опасалась, что Уолтер может прийти к ней также неожиданно и завтра, в воскресенье, зная, что она осталась одна на этот уик-энд. И Тереза решила навестить родите лей.
   В субботу вечером Уолтер вошел в дом и с грохотом захлопнул за собой дверь. Ключи швырнул на столик в холле. Постоял немного с закрытыми глазами, пытаясь примириться с тем, что сделал.
   Когда он приехал к Валери пару часов назад, его подозрения оправдались: кроме него, все гости на вечеринке были статистами. Впрочем, беседа за столом текла легко и непринужденно, ужин был превосходным, вина подобраны со вкусом. После кофе и бренди гости извинились и оставили их одних.
   Валери обставила все очень умело. Она оставила Уолтера с полным бокалом на огромной тахте в гостиной и пошла проводить гостей. Вернувшись, она распустила волосы, которые до этого момента были собраны в пучок, перед тем как войти в гостиную, побрызгала на себя духами, подкрасила губы и расстегнула верхнюю пуговицу черной шелковой блузки, обнажив верхнюю часть нежных грудей.
   Желание Валери было завуалированным, но оттого не становилось менее очевидным. И настоятельным, добавил про себя Уолтер. Она пригласила его заняться с ней любовью, и в этом их намерения совпадали. Собственно, за этим он к ней и приехал.
   Но Уолтер не хотел эту женщину. К своему ужасу, он осознал это, только когда переступил порог ее дома. Валери была прелестной, искрящейся, обладала восхитительной фигурой, но, увы, Уолтер ничего не чувствовал к ней и поделать с собой ничего не мог. Даже если бы она сейчас разделась перед ним донага, а Валери явно подумывала об этом – Уолтер видел, как она играет со следующей пуговкой на блузке, – на него это не произвело бы никакого впечатления.
   Мое тело, возможно, среагировало бы на нее, с грустью подумал он. Но это был бы не более чем условный рефлекс. Мои мозг и чувства не принимали бы в этом процессе никакого участия. Валери не заслуживала такого отношения к себе.
   Она беззаботно болтала, поглядывая на него из-под пушистых ресниц, но Уолтер чувствовал, что она озадачена его странным поведением: почему он не приближается к ней, не обнимает и не целует ее?
   Уолтер надолго запомнит ее ошеломленное лицо, когда он внезапно встал и, пробормотав что-то насчет завтрашней ранней деловой встречи, извинился за то, что должен уйти. Правда, Валери быстро оправилась от шока – улыбнулась, сказала, что уже действительно поздно и что у нее завтра тоже тяжелый день.
   Уолтер вышел от нее, даже не чмокнув на прощание в щеку, чтобы не унизить ни в чем не повинную бедняжку еще больше.
   Утром следующего дня Уолтер встал не выспавшимся и раздраженным. После завтрака он сел за работу, но дело не клеилось. Тогда он, предварительно созвонившись, поехал за город к своим старым друзьям.
   Но даже приятная компания Кристофера, Лесли и их маленькой дочки, крестницы Уолтера, не сотворила чуда – он продолжал пребывать в мрачном расположении духа.
   – Тебе надо жениться, – сказала ему Лесли. – Ты встречаешься с кем-нибудь?
   – Время от времени.
   Лесли не устроил его уклончивый ответ.
   – И это у тебя серьезно?
   – Не исключено. Я буду информировать тебя о развитии событий.
   – Договорились!
   Возвращаясь домой, Уолтер размышлял о том, что Лесли, возможно, была права, сказав, что ему следует жениться. И почему бы Валери не стать его спутницей жизни? Может, он действительно слишком затянул пребывание в стане холостяков, все надеясь встретить наконец ту единственную, кроме которой больше никто не нужен?
   Когда такая неопределенность, продолжал размышлять Уолтер, то в своем выборе нужно опираться на физическое влечение и общие интересы. Этого вполне достаточно для длительного устойчивого брака.
   И вдруг он подумал о своих родителях. Вспомнил, как застенчиво и озорно улыбалась мать, когда отец смотрел на нее каким-то особым взглядом, и это после многих лет совместной жизни. Уолтер понял, что хочет иметь что-то подобное, а просто стабильных отношений ему будет недостаточно.
   Он продолжал мучиться теми же сомнениями, когда в понедельник утром пришел на работу позже обычного. Едва он вошел в офис, Тереза резко повернулась к двери. Она была бледна, широко раскрытые глаза смотрели на него серьезно, волосы были небрежно зачесаны назад и скреплены заколкой.
   И Уолтер внезапно понял, почему не остаться у Валери вчера вечером. Ему захотелось подойти к своей помощнице, распустить ее волосы, поднести их к своим губам, спрятать лицо в изгибе ее шеи и вдохнуть свежий запах ее кожи.
   Он готов был делать это каждый день до конца своей жизни. Только Тереза могла наполнить его сердце радостью и сделать его жизнь полноценной.
   Осознание этого настолько ошеломило его, что он ухватился за косяк двери, испугавшись, что не удержится на ногах.
   – Вы в порядке? – с тревогой спросила Тереза, привстав со стула.
   Если она сейчас подойдет ко мне, я пропал! – испугался Уолтер.
   – Вчера выпил лишнего, – солгал он, не узнав собственного голоса. – Если мне будут звонить, пожалуйста, сообщайте, что я буду позже. А может, вообще сегодня не появлюсь в офисе.
   В мужском туалете никого не было. Уолтер побрызгал холодной водой на лицо и запястья. Когда он посмотрел на себя в зеркало, то увидел, что лицо осунулось, вокруг рта образовались жесткие линии.
   Я расставил ловушку и сам же в нее попался, с горечью подумал Уолтер. Я ей совершенно не нужен, она до сих пор влюблена в это ничтожество. И мне придется жить с этим. Если я смогу.
   Уолтер, должно быть, хорошо набрался вчера, если сегодня выглядит таким больным, с болью подумала Тереза. Хотя он и не заслужил моего сострадания посмотрел на меня так, будто и не узнал.
   Тереза даже предположила, уж не напился ли он из-за того, что она отказалась остаться с ним в гостинице. Но она тут же отвергла эту мысль.
   Уолтер не переживал бы свое поражение столь сильно. Он бы пожал плечами, криво ухмыльнулся и быстро нашел ей замену – позвонил бы какой-нибудь женщине из своего пресловутого списка.
   Тереза ничуть не жалела, что в воскресенье съездила к родителям, потому что этот визит оказал на нее благотворное воздействие. Они были очень рады ее видеть, и Тереза на время забыла о личных переживаниях.
   Ей правда, пришлось притвориться, что в Нью-Йорке у нее все хорошо. Она с энтузиазмом рассказывала о своей работе, об известных людях, которых встречала в «Карат Юниверсал». Тереза подробно описала им свою квартирку, с теплотой рассказала о Летишии, но о планах сменить место жительства умолчала. И ни разу не упомянула Уолтера.
   Возвращаясь в Нью-Йорк, Тереза обдумывала свою дальнейшую жизнь.
   Перво-наперво она решила наладить отношения с Рейнером. Нью-йоркская жизнь, несомненно, ударила ему в голову, но, когда ему все это надоест и Рейнер угомонится, Тереза снова примет его в свои объятия. Им обоим есть что простить друг другу, зато после этого их отношения, возможно, станут гораздо прочнее.
   Что касается Уолтера… Тереза до крови закусила нижнюю губу. Он типичный обольститель, любитель женщин, и поэтому глупо относиться серьезно к тому, что между ними было. Уолтер просто не может не флиртовать, и, если ему потворствовать, что она, дурочка, и сделала, он пойдет и дальше. Пора покончить с несбыточными фантазиями и вернуться в реальную жизнь.
   С такими намерениями она и явилась на работу в понедельник утром, но, когда увидела Уолтера, который смотрел на нее как на привидение, у нее сердце перевернулось от жалости. Терезе захотелось прижать его голову к своей груди и держать до тех пор, пока боль не покинет Уолтера.
   Но Тереза вдруг осознала, что этой его болью, возможно, являлась она сама и что если это так, то она не вынесет этого. Посему Тереза решила перейти ко второму этапу своего плана.
   – Ты уезжаешь от меня? – Летишия была безмерно удивлена. – Но почему, милая?
   – Одна из моих приятельниц с новой работы делит квартиру с тремя девочками, одна из которых скоро выходит замуж. Я займу ее комнату. Мне будет повеселее с ними.
   – Понимаю, – задумчиво произнесла Летишия. – Но я думала, что… Где же находится эта квартира?
   – В Бронксе. Я уже была там. Дом более старый, чем у вас, комнаты очень большие. Я могу переехать уже через две недели. Однако мне бы не хотелось уезжать от вас, пока вы не нашли нового жильца.
   – Не волнуйся, милая! Квартира не будет простаивать. Постояльцы приходят и уходят. Мне иногда кажется, что мой дом – что-то вроде перевалочного пункта на пути к настоящей жизни. Но, прости, я не думаю, что ты забудешь эту жизнь в Бронксе.
   Тереза невольно улыбнулась.
   – Вы говорите так, словно я еду в Антарктиду!
   – Ты поживи там немного и убедишься, – мрачно ответила Летишия. – Мы с Мерфи будем скучать по тебе, так что не забывай нас.
   – Да-да, конечно… – пробормотала Тереза, чувствуя неловкость, поскольку знала, что не сдержит обещания.
   Как только она вошла в свою квартиру, тут же позвонил Рейнер.
   – Тесе, любовь моя, – проворковал он.
   – О, Рейнер, я очень рада слышать твой голос! Как ты?
   – Ужасно, – недовольно пробурчал он. – Послушай, Тесе, мне очень стыдно я не уделяю тебе должного внимания. Давай сходим в кино?
   Еще совсем недавно Тереза бы пела от счастья, услышав от Рейнера подобное, но сейчас его самокритичное признание не затронуло ни одной струны в ее сердце. Однако Рейнер старается, искренне хочет наладить наши отношения, подумала Тереза, и я должна помочь ему.
   – С удовольствием! – с преувеличенным энтузиазмом откликнулась она. – Где встречаемся?
   Вся неделя была какой-то странной: Рейнер изо всех сил старался предвосхитить каждое желание Терезы, а Уолтер держался отчужденно и даже молчаливо. Он разговаривал с ней исключительно по делу, и отношения между ними стали натянутыми. Они не улучшились даже после радостного сообщения о том, что его серию передач купила одна из ведущих телекомпаний.
   Тереза почти облегченно вздохнула, когда Уолтер объявил ей, что всю следующую неделю будет отсутствовать.
   – Приятная поездка предстоит? – с улыбкой спросила она, желая как-то разрядить напряженность между ними.
   Однако Уолтер обдал ее таким ледяным взглядом, что она сразу прикусила язык.
   – Я еду в Техас.
   Один? – чуть было не задала она следующий бестактный вопрос, но вовремя сдержалась и ограничилась вежливым:
   – Желаю хорошо провести время. В последние дни вы выглядите уставшим.
   – Весьма тронут вашей заботой, – холодно произнес Уолтер. – Я был бы благодарен вам, если бы вы подготовили письма, которые я дал вам печатать, до моего отъезда сегодня вечером.
   Скотина! – возмущенно подумала Тереза. Он может думать обо мне как о человеке что угодно, но намекать, что я манкирую служебными обязанностями?!
   Мерзавец!
   – Письма готовы… сэр, – отчеканила она и с таким грохотом опустила папку с письмами на стол перед носом Уолтера, что чуть не ободрала костяшки пальцев.
   – Тесе, я нашел квартиру, – с торжеством сообщил Рейнер за ужином.
   – Да? – рассеянно откликнулась она. – Хорошо.
   Он обиделся.
   – Ты как-то странно реагируешь! Сама же только и говорила о квартире с первого дня приезда в Нью-Йорк.
   – Извини. – Тереза вздохнула. – Расскажи, где это, какая квартира.
   – В престижном районе, и квартира – сказка.
   – Главное, конечно, что район престижный, – с иронией сказала она.
   Рейнер рассердился.
   – Ну разумеется! Честное слово, Тесе, тебе уже пора знать такие вещи.
   Тереза взяла бокал с вином и почему-то вспомнила о подарке Уолтера. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
   – Мне кажется, главное – это понять, где твое настоящее место, и стремиться к нему.
   Рейнер недоуменно вскинул брови.
   – О чем ты говоришь? Я не понимаю.
   – Да так, ни о чем. Не бери в голову. – Тереза улыбнулась ему. – Когда ты переезжаешь?
   – На следующей неделе. Человек, снимающий эту квартиру, уезжает в Европу на два года, так что я смогу прожить там до его возвращения.
   – Тогда ты опередил меня. Я смогу переехать к Клэр только через десять дней.
   – При чем здесь Клэр? – удивился Рейнер. – Не глупи, малышка. Ты будешь жить со мной, как мы и планировали.
   Тереза вдруг ощутила, как ее душу словно сковал ледяной панцирь.
   – Тесе, ты, кажется, не слышала, что я сказал! – На губах Рейнера играла победоносная улыбка. – Мы будем вместе наконец!
   – Полагаешь, что это разумно? – промямлила Тереза. – Может, лучше пока оставить все как есть до твоего развода?
   – Да бракоразводный процесс может длиться бесконечно! – Рейнер накрыл ладонью ее руку. – Тесе, я много думал в последнее время и пришел к выводу, что, больше не могу ждать.
   Тереза уперлась глазами в стол. Что, интересно, произошло? Почему Рейнер вдруг резко изменился ко мне, причем в положительную сторону? – гадала она, не решаясь посмотреть ему в лицо.
   – Кроме того, – продолжал Рейнер, – я рассчитываю на тебя. Знаешь, какая там высокая оплата?
   – Тогда сними эту квартиру с кем-нибудь напополам, – посоветовала Тереза.
   – А почему ты не можешь поселиться со мной? Что у тебя за проблема?
   – У меня никакой проблемы нет, – спокойно ответила Тереза. – Я буду жить с Клэр и еще с двумя девушками. Это у тебя проблема – слишком высокая плата за квартиру.
   – Иногда мне кажется, что я совсем не знаю тебя, – медленно произнес Рейнер.
   – Откуда тебе знать? Я сама только недавно обнаружила, что я есть такое.
   – Тереза посмотрела на вазочку с фисташковым мороженым, которую только что принес официант. На какое-то мгновение в ее памяти с поразительной отчетливостью возник смеющийся Уолтер…
   У Терезы снова перехватило дыхание, и она отодвинула мороженое.
   – Что-то не хочется.
   – Тогда не ешь. Послушай, Тесе, даже если мы не будем жить вместе, наши отношения должны измениться. – Он нервно засмеялся. – Я хочу сказать, что монашеская жизнь уже достала меня.
   Тереза была убеждена, что Рейнер лжет, но ощущала лишь леденящее душу спокойствие – ей было все равно.
   – Кстати, – бодро продолжал он, – Уолтер уезжает в Техас на несколько дней, и я остаюсь один в доме.
   – Я знаю, – неосторожно заметила Тереза.
   Рейнер нахмурился.
   – Откуда знаешь? Тебе Летишия сказала?
   – Нет, я работаю в компании Уолтера – его личным помощником.
   – Что-о?! – Рейнер был потрясен. – Почему ты не сказала мне об этом?
   – Я хотела, но тебя это, кажется, не очень интересовало. Как, впрочем, и все остальное, что касается меня.
   – Тогда желаю тебе удачи! – Он ехидно улыбнулся. – Язык у него как бритва, да и характер не лучше.
   – В таком случае, мне надо держаться подальше от его личных владений, бесстрастно заметила Тереза.
   – Можно подумать, что ты не хочешь быть со мной, – надувшись, как ребенок, проворчал Рейнер. – Когда у нас не было такой возможности, ты очень хотела этого, а сейчас…
   Тереза тяжело вздохнула.
   – За последние несколько недель произошло много разных событий. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Возможно, нам обоим следует проверить наши чувства еще раз.
   Хотя мне и так все ясно, думала Тереза, лежа в постели той ночью.
   Она не могла вспомнить, в какой момент угасла ее любовь к Рейнеру. Может быть, первое разочарование постигло ее, когда он, не сказав ей ничего о своих планах, уехал в Нью-Йорк?
   Сейчас, обращаясь к прошлому, Тереза сознавала, что ее чувство к Рейнеру было не более чем обыкновенной влюбленностью, возникшей из подростковых воспоминаний об этом красивом парне.
   Все девчонки в их небольшом городке сходили по нему с ума, и, когда Тереза встретила Рейнера в Бостоне, к ней вернулись все ее детские мечты о нем. Она даже не хотела приглядеться к нему, чтобы, не дай Бог, не обнаружить каких-нибудь недостатков. И когда Рейнер сказал ей, что жена не понимает его, Тереза с готовностью поверила.
   Сейчас ей было абсолютно ясно, что с Рейнером у нее не могло быть никакого будущего. Ему не нужны ни жена, ни дом, ни вся та ответственность, которую налагает на человека семейная жизнь. Все это у него уже было, и он не смог справиться с этим. Рейнер говорил Терезе то, что она хотела услышать, для того чтобы уложить ее в постель. А когда она заупрямилась, быстро нашел утешение в другом месте. И все знали об этом, кроме нее.
   Тереза должна была бы рыдать сейчас безутешными слезами над крушением своих надежд, но она испытывала лишь сожаление, что потратила на Рейнера столько времени и эмоций.
   И в то же время ее, возможно, ожидала действительно настоящая душевная драма. Разобравшись со своими чувствами к Рейнеру, Тереза смогла увидеть свое отношение к Уолтеру в истинном свете. И правда, которая ей открылась, испугала ее.
   Это уже было не преходящее увлечение или влюбленность, а острейшая, насущная потребность, которая жгла изнутри и могла спалить дотла. Это была нежность, которая могла залечить любую рану и возродить к жизни. Уолтер был нужен Терезе весь, без остатка, – как друг, как любовник, как отец ее детей.
   Она хотела делить с ним радости и горе, покой и страсть, быть для него той единственной, которая могла дарить ему счастье.
   И от этой правды Тереза не могла никуда скрыться, поэтому и цеплялась за Рейнера, надеясь таким образом заглушить веление своего сердца.
   Я нашла свое место в жизни, подумала Тереза, оно рядом с Уолтером. Только я не нужна ему, и мне придется носить эту боль в своем сердце до конца моей жизни. Единственное, что он предложил мне, это провести с ним несколько часов в гостиничном номере. А когда получил отказ, мы снова стали чужими, если не врагами.