Страница:
У Аманды никогда не было любимого животного сколько-нибудь долго. Однажды она пыталась завести котенка на борту речного судна, но как только судно причалило, котенок убежал. Лишь канарейка, купленная отцом, прожила неделю, а затем умерла, не выдержав качки на судне, и Аманда не решалась завести еще одну из страха, что исход будет тем же.
И вот теперь это маленькое существо, появившееся ниоткуда и лежавшее доверчивым комочком в ее руке, словно послано ей свыше. Конечно, она знала, что не сможет удержать его. Где-то в птичнике бродит утка-мама. Но хоть совсем чуть-чуть она сможет приласкать его, сможет прижаться к нему и ощутить его тепло.
Приближалось обеденное время, Аманда неохотно пошла к дому. Осторожно она поставила его на лапки, со смехом наблюдая, как он пытается проснуться, переваливаясь, словно пьяный.
— Сейчас, беспризорник, мы должны разлучиться, и я об этом сожалею. И если меня ждут к обеду, то, вероятно, и ты подождешь. Может быть, мы еще встретимся как-нибудь, если ты не исчезнешь там, откуда пришел.
Аманда потеряла аппетит, когда заподозрила, что Грэнт пригласил Анабел остаться отобедать, и, зная, что Дарси может показаться в любой момент, не спеша прогуливалась около дома. Она не прошла и трети пути, когда услышала призывное кряканье позади себя. Она обернулась: это действительно был утенок, преданно следовавший за ней.
— Вот и говорите теперь! Ты же знаешь, этого не следовало делать! — молвила она пернатому другу. — Ты уже нагулялся. Должно быть, ты уже давно тут бродишь, и твоя мама, несомненно, переживает за тебя.
Он снова вздернул кверху свою хрупкую головку, словно взвешивая ее слова. Сердце Аманды защемило, но подсказывало, что надо вернуться к дому.
Обиженный утенок крякал все громче. Аманда наблюдала за ним:
— Давай-давай, упрямая штучка, — прокомментировала Аманда, кивая головой. — Ты родственник Грэнту, если я не ошибаюсь. Ведь более тупоголового мужчины еще не появлялось на свет.
Утенок отошел от нее и тут же вперевалку вернулся обратно.
— Нет.
Она хлопнула перед ним в ладоши, пытаясь его отогнать. Он остановился, испуганно посмотрел на нее, засуетился, выбирая дорогу. Это тронуло ее:
— Ну вот, описался! — Она вздохнула. — Ладно, пойдем. Мне кажется, добра не будет, пока я не отнесу тебя на утиный пруд. Там мы можем найти твою маму.
Она подхватила его и заторопилась к пруду, одновременно ругая его и лаская.
Через несколько минут она опустила его в нескольких шагах от собратьев-утят.
— Иди, ищи свою семью, — подталкивала утенка Аманда. — И с этого момента не шатайся где попало. Не то голодная лиса непременно тобой позавтракает.
Стоило ей только повернуть к дому, утенок отправился следом. Аманда растерялась. Она не могла справиться с ним, и никакая утиная мама не выбегала из стаи для того, чтобы позвать его и заставить вернуться в загон. В конце концов, он последовал за ней вдоль террасы, крякая и хлопая хрупкими крылышками в тщетной попытке не отставать.
— Черт знает что, — ругалась она. — Ты хоть представляешь, что ты делаешь? Если я тебя здесь оставлю, ты будешь ходить за кем попало. Или тебя утащит ястреб. Есть ли хоть капелька мозгов в твоей маленькой головке?
— Кряк.
— Ну и чучело! — ворчала она, смягчаясь. — Я никогда не думала, что придется усыновить утенка! Я ведь совсем не похожа на твою маму. И мы оба знаем это. Но ты победил. Ты выиграл, Пушистик! Видит Бог, Грэнт обязательно будет капризничать. И он получит за это. Ну что он сможет сделать, если я оставлю тебя!
На следующее утро, спускаясь к завтраку, Аманда в коридоре столкнулась с Грэнтом. Грэнт выходил из комнаты. Он приостановился и кивнул, приветствуя и пропуская ее вперед. Затем вдруг промычал:
— Что это существо делает в моем доме?
Аманда смутилась и отвернулась. Потом поняла, о чем шла речь. Позади нее неторопливо ковылял Пушистик. Она забыла закрыть дверь своей комнаты. И он немедленно последовал за нею. Грэнт смотрел на него так, как будто тот свалился с Луны.
— Ради всего святого, Грэнт! Не говори мне, что ты против маленького утенка! — Она начала издалека. — Он только малыш, он всего лишь малыш. Ты напугал его. — Наклонившись, она подобрала своего маленького друга на руки. — Назовем его Пушистиком? — мурлыкала она.
— Пушистиком? — повторил Грэнт.
— Мне кажется, что это имя замечательно подходит для существа такого маленького и неопределенного, как он.
— Так это ты, моя дорогая, занесла эту птицу в дом, — заметил Грэнт. — Прошу тебя по-хорошему, отнеси его во двор, где ему надлежит быть, и оставь его там.
— Я не могу.
— И почему же? Скажи, пожалуйста.
— Потому, что он выбрал меня мамой.
— Хорошо, позволь ему выбрать еще кого-нибудь и предпочтительнее какую-нибудь утку.
— Вчера вечером я носила его на утиный пруд. Но ни одна утка не пожелала востребовать чадо. А я не могу позволить ему разгуливать одному во дворе.
— Не можешь? — Он вскинул темные брови.
— Нет, не могу. Он должен есть, к тому же его могут растоптать твои драгоценные лошади. Нет. — Подбородок Аманды вздернулся кверху. — Он будет одинок без меня. Он меня любит.
В замешательстве Грэнт провел рукой по волосам и простонал:
— Аманда, а беспорядок в доме из-за этого маленького интересного утенка? Что будет с цветами? Он в момент уделает весь коридор. Не веришь мне — пойди посмотри, что творится вокруг утиного пруда. И зрелище и запах — не из приятных. Надеюсь, ты не собираешься разносить эту мерзость на подошве твоих домашних туфель?
— Я буду воспитывать его. Как щенка, — настаивала она. — Постелю ему немного бумаги и научу его пользоваться ею.
— Легче сказать, чем сделать, — ответил Грэнт. — К тому же я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь обучал уток.
— Тогда я буду первая. Почему нет?
— Не в моем доме.
— Тогда я буду обучать его в своем доме.
— Твой дом — это мой дом, ты, маленькая кривляка!
— Хорошо, что ты хоть это признаешь, — огрызнулась она. — И не смей пугать мою утку. Или получишь еще синяк под глазом.
— Был бы замечательный фокус. У меня из-за тебя и так два фингала под глазами и синяк на боку точной формы твоих зубов!
— Придется найти какое-нибудь другое место на тебе. А?
Его нарастающее раздражение остановила ее спокойная улыбка, хотя в его ушах еще звенели ее нахальные обещания.
Довольная, Аманда отправилась вниз завтракать, прихватив с собой Пушистика.
С тех пор, куда бы Аманда ни шла, Пушистик непременно тащился за ней. Они были почти как Мэри с ее маленьким ягненком из известного детского стишка. Он сопровождал ее в конюшню и сарай. Играл на соломе, когда она убирала в стойлах. Восседал у нее на плече или вразвалку шел за ней, когда она была занята домашними делами. Дремал, уютно устроившись у нее в ногах, если она работала за письменным столом. Утенок, к отвращению Грэнта, даже ел за столом вместе с ней и спал рядом на подушке.
— Не держи птицу за моим обеденным столом, — пытался он приказать ей сначала, желая, чтоб она отправила Пушистика под стол. — У него, вероятно, дюжина вшей и клещей.
Морща носик, Аманда отвечала:
— Я тщательно купаю и проверяю его. Он, вероятно, чище, чем ты.
— Я допускаю присутствие утки на столе, только если она ощипана и пожарена. Что случится с твоим Пушистиком, если будешь упорствовать.
— Посмей тронуть хоть одно перышко с его тельца, и я пристрелю твоего любимого коня, — парировала она.
Конечно, это были пустые слова, так как она не знала даже, с какой стороны выходит пуля. Однако это была хорошая угроза.
— И за это тебе придется отрезать нос, чтобы подпортить твое личико! Что скажешь? Кроме того, лошади — средство существования Туманной Долины.
— Хорошо, — она произнесла задумчиво. — Может быть, я передумаю и вместо этого осыплю картечной дробью Анабел. Это вариант тебе больше нравится, Грэнт?
— Едва ли.
Он бросал на нее и Пушистика мрачные взгляды, глядя, как утенок жадно проглатывает кусок хлеба прямо с тарелки у Аманды.
— Это отвратительно. Чалмерс, не мог бы ты высказаться по этому поводу? По-моему, ты доволен не больше моего, судя по твоему лицу. С тех пор, как ты стал управляющим, дела по дому находятся в превосходном состоянии. Почему же ты ничего не предпримешь для избавления от этого существа?
Чалмерс продолжал наполнять бокал Аманды, осторожно отгоняя птицу и стараясь ее не задеть.
— Мисс Аманда грозилась наполнить мои туфли пометом, если я предприму что-нибудь, сэр, — признался он сдержанно.
Грэнт вытаращил глаза. Он был в замешательстве. Затем расхохотался:
— Она заставила плясать тебя под свою дудку, правда, Чалмерс? Однако, мне кажется, что ты уже слегка разочаровался. Может, ты начал понимать, что наша «леди-картежница» на самом деле шулер?
Чалмерс нахмурился:
— Нет, сэр. Я просто не забочусь о ее любимце в доме, хотя должен заметить, что сама она хорошо следит за ним, если позволяет ему спать рядом с ней, — добавил он, понижая голос.
— Что?
Эта новость озадачила и развеселила Грэнта.
— Счастливый утенок! Чем таким обладает Пушистик, чего нет у меня, могу я спросить?
— Хорошие манеры — это первое. — Аманда ехидно улыбнулась. — Я хочу, чтобы вы прекратили общаться между собой, как будто меня здесь и нет. Это невежливо и очень раздражает.
— Я становлюсь тактичным, мисс Вежливость. — Грэнт слегка наклонил голову и с холодной надменностью продолжил: — И поскольку ты стала поборницей этикета, могу ли я тебе заметить, что твой возлюбленный питомец в настоящий момент пьет из твоего стакана?
ГЛАВА 17
И вот теперь это маленькое существо, появившееся ниоткуда и лежавшее доверчивым комочком в ее руке, словно послано ей свыше. Конечно, она знала, что не сможет удержать его. Где-то в птичнике бродит утка-мама. Но хоть совсем чуть-чуть она сможет приласкать его, сможет прижаться к нему и ощутить его тепло.
Приближалось обеденное время, Аманда неохотно пошла к дому. Осторожно она поставила его на лапки, со смехом наблюдая, как он пытается проснуться, переваливаясь, словно пьяный.
— Сейчас, беспризорник, мы должны разлучиться, и я об этом сожалею. И если меня ждут к обеду, то, вероятно, и ты подождешь. Может быть, мы еще встретимся как-нибудь, если ты не исчезнешь там, откуда пришел.
Аманда потеряла аппетит, когда заподозрила, что Грэнт пригласил Анабел остаться отобедать, и, зная, что Дарси может показаться в любой момент, не спеша прогуливалась около дома. Она не прошла и трети пути, когда услышала призывное кряканье позади себя. Она обернулась: это действительно был утенок, преданно следовавший за ней.
— Вот и говорите теперь! Ты же знаешь, этого не следовало делать! — молвила она пернатому другу. — Ты уже нагулялся. Должно быть, ты уже давно тут бродишь, и твоя мама, несомненно, переживает за тебя.
Он снова вздернул кверху свою хрупкую головку, словно взвешивая ее слова. Сердце Аманды защемило, но подсказывало, что надо вернуться к дому.
Обиженный утенок крякал все громче. Аманда наблюдала за ним:
— Давай-давай, упрямая штучка, — прокомментировала Аманда, кивая головой. — Ты родственник Грэнту, если я не ошибаюсь. Ведь более тупоголового мужчины еще не появлялось на свет.
Утенок отошел от нее и тут же вперевалку вернулся обратно.
— Нет.
Она хлопнула перед ним в ладоши, пытаясь его отогнать. Он остановился, испуганно посмотрел на нее, засуетился, выбирая дорогу. Это тронуло ее:
— Ну вот, описался! — Она вздохнула. — Ладно, пойдем. Мне кажется, добра не будет, пока я не отнесу тебя на утиный пруд. Там мы можем найти твою маму.
Она подхватила его и заторопилась к пруду, одновременно ругая его и лаская.
Через несколько минут она опустила его в нескольких шагах от собратьев-утят.
— Иди, ищи свою семью, — подталкивала утенка Аманда. — И с этого момента не шатайся где попало. Не то голодная лиса непременно тобой позавтракает.
Стоило ей только повернуть к дому, утенок отправился следом. Аманда растерялась. Она не могла справиться с ним, и никакая утиная мама не выбегала из стаи для того, чтобы позвать его и заставить вернуться в загон. В конце концов, он последовал за ней вдоль террасы, крякая и хлопая хрупкими крылышками в тщетной попытке не отставать.
— Черт знает что, — ругалась она. — Ты хоть представляешь, что ты делаешь? Если я тебя здесь оставлю, ты будешь ходить за кем попало. Или тебя утащит ястреб. Есть ли хоть капелька мозгов в твоей маленькой головке?
— Кряк.
— Ну и чучело! — ворчала она, смягчаясь. — Я никогда не думала, что придется усыновить утенка! Я ведь совсем не похожа на твою маму. И мы оба знаем это. Но ты победил. Ты выиграл, Пушистик! Видит Бог, Грэнт обязательно будет капризничать. И он получит за это. Ну что он сможет сделать, если я оставлю тебя!
На следующее утро, спускаясь к завтраку, Аманда в коридоре столкнулась с Грэнтом. Грэнт выходил из комнаты. Он приостановился и кивнул, приветствуя и пропуская ее вперед. Затем вдруг промычал:
— Что это существо делает в моем доме?
Аманда смутилась и отвернулась. Потом поняла, о чем шла речь. Позади нее неторопливо ковылял Пушистик. Она забыла закрыть дверь своей комнаты. И он немедленно последовал за нею. Грэнт смотрел на него так, как будто тот свалился с Луны.
— Ради всего святого, Грэнт! Не говори мне, что ты против маленького утенка! — Она начала издалека. — Он только малыш, он всего лишь малыш. Ты напугал его. — Наклонившись, она подобрала своего маленького друга на руки. — Назовем его Пушистиком? — мурлыкала она.
— Пушистиком? — повторил Грэнт.
— Мне кажется, что это имя замечательно подходит для существа такого маленького и неопределенного, как он.
— Так это ты, моя дорогая, занесла эту птицу в дом, — заметил Грэнт. — Прошу тебя по-хорошему, отнеси его во двор, где ему надлежит быть, и оставь его там.
— Я не могу.
— И почему же? Скажи, пожалуйста.
— Потому, что он выбрал меня мамой.
— Хорошо, позволь ему выбрать еще кого-нибудь и предпочтительнее какую-нибудь утку.
— Вчера вечером я носила его на утиный пруд. Но ни одна утка не пожелала востребовать чадо. А я не могу позволить ему разгуливать одному во дворе.
— Не можешь? — Он вскинул темные брови.
— Нет, не могу. Он должен есть, к тому же его могут растоптать твои драгоценные лошади. Нет. — Подбородок Аманды вздернулся кверху. — Он будет одинок без меня. Он меня любит.
В замешательстве Грэнт провел рукой по волосам и простонал:
— Аманда, а беспорядок в доме из-за этого маленького интересного утенка? Что будет с цветами? Он в момент уделает весь коридор. Не веришь мне — пойди посмотри, что творится вокруг утиного пруда. И зрелище и запах — не из приятных. Надеюсь, ты не собираешься разносить эту мерзость на подошве твоих домашних туфель?
— Я буду воспитывать его. Как щенка, — настаивала она. — Постелю ему немного бумаги и научу его пользоваться ею.
— Легче сказать, чем сделать, — ответил Грэнт. — К тому же я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь обучал уток.
— Тогда я буду первая. Почему нет?
— Не в моем доме.
— Тогда я буду обучать его в своем доме.
— Твой дом — это мой дом, ты, маленькая кривляка!
— Хорошо, что ты хоть это признаешь, — огрызнулась она. — И не смей пугать мою утку. Или получишь еще синяк под глазом.
— Был бы замечательный фокус. У меня из-за тебя и так два фингала под глазами и синяк на боку точной формы твоих зубов!
— Придется найти какое-нибудь другое место на тебе. А?
Его нарастающее раздражение остановила ее спокойная улыбка, хотя в его ушах еще звенели ее нахальные обещания.
Довольная, Аманда отправилась вниз завтракать, прихватив с собой Пушистика.
С тех пор, куда бы Аманда ни шла, Пушистик непременно тащился за ней. Они были почти как Мэри с ее маленьким ягненком из известного детского стишка. Он сопровождал ее в конюшню и сарай. Играл на соломе, когда она убирала в стойлах. Восседал у нее на плече или вразвалку шел за ней, когда она была занята домашними делами. Дремал, уютно устроившись у нее в ногах, если она работала за письменным столом. Утенок, к отвращению Грэнта, даже ел за столом вместе с ней и спал рядом на подушке.
— Не держи птицу за моим обеденным столом, — пытался он приказать ей сначала, желая, чтоб она отправила Пушистика под стол. — У него, вероятно, дюжина вшей и клещей.
Морща носик, Аманда отвечала:
— Я тщательно купаю и проверяю его. Он, вероятно, чище, чем ты.
— Я допускаю присутствие утки на столе, только если она ощипана и пожарена. Что случится с твоим Пушистиком, если будешь упорствовать.
— Посмей тронуть хоть одно перышко с его тельца, и я пристрелю твоего любимого коня, — парировала она.
Конечно, это были пустые слова, так как она не знала даже, с какой стороны выходит пуля. Однако это была хорошая угроза.
— И за это тебе придется отрезать нос, чтобы подпортить твое личико! Что скажешь? Кроме того, лошади — средство существования Туманной Долины.
— Хорошо, — она произнесла задумчиво. — Может быть, я передумаю и вместо этого осыплю картечной дробью Анабел. Это вариант тебе больше нравится, Грэнт?
— Едва ли.
Он бросал на нее и Пушистика мрачные взгляды, глядя, как утенок жадно проглатывает кусок хлеба прямо с тарелки у Аманды.
— Это отвратительно. Чалмерс, не мог бы ты высказаться по этому поводу? По-моему, ты доволен не больше моего, судя по твоему лицу. С тех пор, как ты стал управляющим, дела по дому находятся в превосходном состоянии. Почему же ты ничего не предпримешь для избавления от этого существа?
Чалмерс продолжал наполнять бокал Аманды, осторожно отгоняя птицу и стараясь ее не задеть.
— Мисс Аманда грозилась наполнить мои туфли пометом, если я предприму что-нибудь, сэр, — признался он сдержанно.
Грэнт вытаращил глаза. Он был в замешательстве. Затем расхохотался:
— Она заставила плясать тебя под свою дудку, правда, Чалмерс? Однако, мне кажется, что ты уже слегка разочаровался. Может, ты начал понимать, что наша «леди-картежница» на самом деле шулер?
Чалмерс нахмурился:
— Нет, сэр. Я просто не забочусь о ее любимце в доме, хотя должен заметить, что сама она хорошо следит за ним, если позволяет ему спать рядом с ней, — добавил он, понижая голос.
— Что?
Эта новость озадачила и развеселила Грэнта.
— Счастливый утенок! Чем таким обладает Пушистик, чего нет у меня, могу я спросить?
— Хорошие манеры — это первое. — Аманда ехидно улыбнулась. — Я хочу, чтобы вы прекратили общаться между собой, как будто меня здесь и нет. Это невежливо и очень раздражает.
— Я становлюсь тактичным, мисс Вежливость. — Грэнт слегка наклонил голову и с холодной надменностью продолжил: — И поскольку ты стала поборницей этикета, могу ли я тебе заметить, что твой возлюбленный питомец в настоящий момент пьет из твоего стакана?
ГЛАВА 17
Повсюду утенок сопровождал Аманду, когда она не была занята верховой ездой. Каждое утро Грэнт брал на себя роль учителя и мучителя Аманды, уверенный, что принуждение — единственный способ излечить ее от боязни лошадей.
— Если ты научишься подчинять себе лошадь, контролировать ее, тогда ты распрощаешься со своими страхами, — заверял он ее. — Это ради твоего же собственного блага. В конце концов ты скажешь мне спасибо.
— Только в том случае, если раньше я не поддамся соблазну задушить тебя, — заявляла Аманда.
Она была почти горда собой, хотя ничто она не ненавидела так, как верховую езду. Аманда теперь без посторонней помощи оседлывала лошадь, используя специальный блок, и животное не бросалось от нее в сторону. Больше не мучило непреодолимое желание убежать домой и запереться в комнате. Несмотря на то, что ее нервы были постоянно на пределе, Аманду покинуло чувство, будто она вот-вот изойдет слезами просто от того, что сидит верхом.
Впрочем, Дымка оказалась мягкой, послушной, терпеливой лошадью. Хотя Аманда была вполне беспомощна и совершала массу ошибок. Дымка стойко переносила все.
Прошло две недели с начала занятий. Аманда самостоятельно верхом объезжала загон для скота. Никто теперь не вел лошадь под уздцы и не шел рядом, чтобы поймать ее в случае падения. Хотя, конечно, о непринужденности или грациозности говорить не приходилось.
— Как только к тебе придут уверенность и сноровка, — говорил ей Грэнт, — тебе придется освоить уход за лошадьми. Придет время, твои страхи уйдут, я ты сможешь обходиться с лошадьми спокойно, не сомневаясь в собственном превосходстве. Тогда мы сможем перейти к следующему: уход за лошадью, оседлывание, выгул. Но до тех пор, пока животное чувствует, что ты боишься, оно не подчинится тебе, и в стойле не будет убрано.
— Ты никогда не думал о карьере в армии? Лично я думаю, что из тебя бы вышел великолепный офицер. На этом поприще ты сможешь помыкать людьми, как только твоей душе угодно, да получать за это жалованье. Это как раз по тебе.
— Хватит бездельничать, забирайся на лошадь, Аманда.
В течение следующего часа Аманда ездила вокруг загона, в то время как Грэнт показывал ей, как обходиться с поводом и заставлять кобылу разворачиваться в нужном направлении. Аманда постигала все больше и больше благодаря Грэнту.
Остановись. Иди. Направо. Налево. Налево. Налево. И так до тех пор, пока Аманда не утомлялась до головокружения, да и бедная Дымка тоже.
Затем Грэнт решил, что пришло время обучить Аманду некоторым элементам выездки и научить направлять лошадь от одного места к другому. Для этого он, к ее удивлению, взобрался на кобылу позади нее.
— Сейчас, Аманда, прошу не отвлекаться, — говорил он, подталкивая ее вперед.
Она испугалась, что он намеревается овладеть ею прямо на лошади.
Его большие руки сомкнулись перед ней, удерживая поводья.
— Смотри, что я делаю руками. Почувствуй, как я двигаю ногами, где мои колени.
Неужели можно было сосредоточиться? Он был так близок, что она чувствовала биение его сердца, его дыхание! Его бедра примыкали к ее, не говоря уже о том, что упиралось в нее пониже спины.
Позднее Аманда вряд ли смогла бы хоть что-нибудь вспомнить из того, чему учил ее Грэнт. Лишь ее спина все еще ощущала прикосновение его тела. Когда они сползли с лошади, она страстно хотела его. Ее пульс бился неравномерно, колени подкашивались, дышать было трудно. В течение урока ничто не говорило о его волнении, только когда он помогал ей спуститься, его руки задержались на ее талии.
— Не было ли тебе неудобно? — настойчиво спрашивал он, его глаза потемнели, ноздри вздрогнули, будто уловили следы ее возбуждения. — Мы продолжим завтра и послезавтра, и после-послезавтра — до тех пор, пока ты не научишься направлять лошадь сама. Такие занятия обещают быть интересными в некоторой степени, ты не согласна?
— Гори они в аду синим пламенем, Гарднер, — огрызнулась Аманда, отталкивая его руки от себя. — Убирайся от меня подальше, ты, новоявленный Казанова! Не надейся, что я буду тебя развлекать. Можешь соблазнять меня до посинения — ты только измучишь себя, и ничего больше. Я не буду твоей любовницей.
— До завтра, дорогая, — последовало ей вслед. — Не опаздывай.
Злая, расстроенная, готовая в любую минуту разрыдаться, Аманда развернулась и посмотрела на него.
— Стэнфорд Дарси обещал жениться на мне, — заявила она ему с вызовом. — Знаешь ли ты об этом? Он ждет моего ответа. Когда я только захочу, могу принять его предложение. Я буду женой порядочного мужчины, Гарднер. Я не могу занимать второе место в чьей-либо жизни. Особенно в твоей. Можешь теперь свернуть сообщенную мною новость в папиросу и выкурить.
Она бросила ему вызов. И хотя ему не хотелось доставлять ей удовольствие, показав, как на него подействовали ее слова, они его потрясли. Все, что он осознал, была мысль о ее замужестве и сожительстве с другим. И это вызвало боль.
— Ты собираешься принять его предложение, Аманда? Ты посмеешь? Или ты забавляешься ухаживаниями бедного парня? Вы вовсе не подходите друг другу, и ты сама знаешь об этом, — продолжал Грэнт. — Целый месяц он будет надоедать тебе своей глупостью, а потом ты, вероятно, умрешь от скуки, так как его волнуют только его судебные процессы.
— Тогда бы я научила его чему-нибудь. Разве я не смогу? Это обещает быть увлекательным.
— Ты не можешь научить тому, чего не умеешь сама. А я еще хорошенько не принялся за это дело. Но возьмусь. Обещаю, что возьмусь. Между тем мы продолжим наши занятия верховой ездой, а ты попридержи Дарси на расстоянии. — Он подождал, пока она немного отошла, затем мрачно добавил: — Предупреждаю тебя, что если ты решишь дать ему согласие, у меня хватит наглости сказать ему, что я переспал с тобой. Дважды.
— И Анабел услышит о такой новости, будь уверен, Грэнт, — напомнила она ему. И разгневанная продолжала: — Ты попадешь в собственную яму, так что не старайся запугать меня. Даже и не пытайся!
Прошло несколько дней. Однажды Аманда стояла на ящике с кормом, когда вдруг до нее донесся ужасный шум из противоположного конца конюшни. Она подошла.
Там, у дальнего стойла, она нашла Пэдди, Арона и Грэнта, старающихся успокоить бесившегося жеребца.
Грэнт подходил к молодому жеребцу очень осторожно. Его голос был мягкий и успокаивающий, как бархат.
— Челленджер, мальчик, успокойся. В этом нет ничего плохого. Арон хочет лишь переменить тебе подковы.
Он захватил конец аркана, свисающего с Челленджера. В последний момент лошадь отступила в сторону. Глаза жеребца дико вращались, он взбрыкнул задними ногами.
— Проклятие! — негромко выругался Грэнт, торопливо отодвигаясь от стреноженных передних копыт Челленджера. — У тебя гораздо меньше причин волноваться, чем ты себе вообразил. Я начинаю подозревать, что единственный путь тебя остепенить — это кастрировать, глупое животное! Но при твоей родословной мне претят такие суровые меры.
— Я могу попросить Клэнси подсыпать самую малость чего-нибудь ему в корм, чтобы успокоить его, — тихо предложил Пэдди, не желая волновать коня более, чем он уже был взволнован.
— Возможно, придется на это пойти, — согласился Грэнт, — но я не люблю этого. Никто не знает, какая доза безопасна в каждом конкретном случае. А эти чистокровки вообще непредсказуемы.
Аманда приблизилась на безопасное расстояние к стойлу.
— Что случилось? — спросила она. — Почему вы до сих пор не смогли успокоить его?
— Мне остается только продать его. Я избавлюсь от него и покончу с этим делом.
— Или пристрелить, — бормотал Арон, с отвращением глядя на жеребца. — Этот парень, кажется, смеется над моими проблемами. Как только мне требуется сменить ему подковы, так он тут же становится ненормальным. Все остальное время он ведет себя паинькой. Он, небось, полагает, что его имя выделяет его среди других. Другие лошади не издеваются надо мной.
Грэнт еще раз попытался захватить конец аркана и опять безуспешно. С пронзительным ржанием Челленджер сделал выпад в сторону. Его зубы предостерегающе обнажились, широко открытые ноздри трепетали.
— Такого глупого куска конины я еще не встречал, — ворчал Грэнт, отступая в очередной раз. — Мне остается принять предложение Арона.
Аманда осторожно прокрадывалась вперед. Она оказалась позади Пэдди у полуприкрытой калитки в стойло. Она совсем забыла про Пушистика, пока он случайно не выпал из кармана ее фартука и не направился стремительно к ограде. Пробравшись под перекладинами, он очутился в стойле Челленджера. В соломе мелькал желтый, пушистый шарик, державший курс на капризного жеребца.
Не раздумывая, поглощенная лишь желанием уберечь своего любимца, Аманда дернула дверь стойла.
— Нет! — закричала она и споткнулась у входа в стойло.
— Нет! Пушистик, нет!
Челленджер издал удивленное ржание, танцуя на месте и пытаясь встать на дыбы. Его копыта с грохотом приземлились совсем рядом с Пушистиком и закрыли от зрителей маленького беззащитного утенка. Грэнт схватил Аманду, вытолкал ее наружу и закрыл ей рот своей рукой, удерживая от крика, боясь еще сильнее взбудоражить лошадь. В тот момент, когда все были убеждены, что бедный утенок будет непременно затоптан, Пушистик развязно и повелительно крякнул. Его хрупкая головка повернулась к раздраженной лошади.
На мгновение Челленджер, казалось, остановился в нерешительности. Передние копыта застыли в воздухе. Медленно, как если бы копыта поддерживала неведомая сила, жеребец бесшумно и аккуратно опустил их на землю без малейшего стука. Его уши склонились вперед, голова наклонилась, глаза готовы были вылезти из орбит при виде незнакомого пришельца. Нос Челленджера вплотную приблизился к маленькому утенку. Аманда съежилась от страха, уверенная, что страшное животное собирается сожрать ее драгоценного Пушистика прямо на ее глазах. Ее испуганный крик, заглушенный рукой Грэнта, превратился в жалкий стон. Взгляды зрителей были прикованы к жеребцу, губы которого дрожали и приоткрывали массивные зубы. Аманда уже готова была закрыть глаза, чтобы не стать свидетелем ужасной трагедии. Челленджер понюхал утенка, толчком носа заставив кувыркнуться его через голову.
Никто не успел еще оценить происходящего, как Пушистик встрепенулся и вновь с бравым видом отправился к чудовищу. Удар острого клювика по морде был ответом Челленджеру. Затем крошка строго крякнул и замер.
Бедный жеребец был в замешательстве. Он мотнул головой, взметнув гриву. Пушистик беззаботно шествовал вразвалку между его ногами, в то время как лошадь обалдело вытягивала шею так, что могла видеть собственный живот, наблюдая за меленькой нахальной птицей. Аманда задержала дыхание, не веря собственным глазам. Всякий раз, когда утенок слегка касался ног жеребца, тот осторожно вздрагивал, но не делал ни одной попытки вышвырнуть его. И когда Пушистик уселся на пучок соломы около головы лошади, большое, грозное животное очень бережно обнюхало утенка и получило в ответ удар маленького оранжевого клювика. В течение нескольких секунд, прямо на глазах, Челленджер успокоился, мышцы под гладкой шерстью расслабились, уши сонливо разошлись в стороны, веки наполовину сомкнулись.
— Аманда, милая, — произнес Грэнт мягко, растягивая слова, убирая, наконец, свою руку с ее рта, — я хочу, чтобы ты позвала сюда утенка. Сделай это тихо и спокойно. Не стоит расстраивать Челленджера снова.
— А что, если он не пойдет ко мне? — зашептала она. — Я никогда не звала его раньше. Он просто таскался за мной сам.
— Тогда привлеки его внимание и уходи от стойла. Уходи медленно, прямо по направлению к мастерской Арона.
— Почему туда? — спросила Аманда подозрительно.
— Потому что, хотя это глупо, я думаю, что Пушистик — ключ к Челленджеру. Подобное случалось раньше, но мы здесь никогда не видели такого. Чистокровные лошади, как правило, очень нервные, их трудно приручить, но они, бывает, привязываются к какому-нибудь животному вроде кошки, собаки или к другой лошади и успокаиваются, если их друг рядом. Однако я ничего подобного не слышал в отношении уток, — добавил он, смущенно пожимая плечами. — Я держу пари, что если Пушистик пойдет, следом за ним послушно, как ягненок, пойдет и Челленджер.
Она посмотрела на него недоверчиво.
— Ты, наверное, валяешь дурака, но я не вижу здесь ничего смешного. И если ты это серьезно, я думаю, ты помешался. Я никогда не слышала подобного вздора.
— Это правда, мисс Аманда, — уверял ее Пэдди, быстро кивая.
— Что будет, если вы не правы? — спрашивала Аманда, не вполне доверяя каждому из них. — Что, если сейчас с Челленджером и утенком совершенно иная ситуация? Представьте, что жеребец понесется и растопчет меня? Может быть, вы собираетесь держать пари на мою жизнь, но я не Гадес, и в подземном царстве мне делать нечего.
Оттолкнув Грэнта она демонстративно пошла от стойла, намереваясь уйти подальше, не дожидаясь своей погибели. Она не прошла и дюжины шагов, когда ощутила бешеное биение собственного сердца. Позади послышалось степенное топанье копыт Челленджера и периодическое кряканье ее питомца.
Голос Грэнта придал ей немного мужества; он раздался совсем рядом, позади Аманды:
— У тебя все прекрасно получается. Только не останавливайся, дорогая. Медленно и спокойно.
У нее не оставалось выбора. Единственная возможность избавиться от такой свиты — это отправиться к кузнице.
Фортуна была на ее стороне. Они достигли кузницы без проблем. Но как только Аманда попыталась уйти, Пушистик последовал за ней, и жеребец начал брыкаться с новым усердием.
— Ты должна остаться, пока Арон не закончит работу, — сказал ей Грэнт.
— О нет, — ответила Аманда. Подхватив утенка, она сунула его Грэнту. — Пушистик может остаться, но я покидаю вас.
Пушистик смотрел на дело иначе. Он поднял шум, крякая так громко, что мог поднять мертвого из могилы, и немедленно ущипнул Грэнта за палец.
— Ай! Проклятый, укусил меня!
Между тем Арон и Пэдди безуспешно старались успокоить капризного жеребца. Дела начали ухудшаться. Грэнт отдал бьющуюся птицу обратно Аманде, довел ее бесцеремонно до опрокинутой бочки у входа в кузницу и жестко скомандовал:
— Садись. Заткнись и сиди смирно. Или я обещаю, ты найдешь утенка в супе, а кусок конины — на ужин.
Она села.
Пушистик тотчас перестал крякать. Челленджер несколько успокоился, и Арон получил возможность сменить ему подковы.
Позднее Аманда вела процессию обратно в стойло Челленджера. Пушистик предпочел сидеть на плече Аманды.
Все шло замечательно, пока Челленджер не решил поиграть. Он подошел сзади к Аманде и толкнул ее носом в плечо. Не ожидая этого, она едва не упала, но Грэнт поймал ее за руку. Напуганная и злая, сытая по горло свалившимися на нее проблемами, она вдруг обнаружила, что Грэнт смеется над ней. И Челленджер, вскинув крупную голову, обнажил зубы и тихо, радостно заржал. Ей казалось, что лошадь тоже смеется над ней. Даже Пушистик издал неестественный звук, похожий на икоту, какого она никогда от него не слышала.
Аманде захотелось отвесить веселившимся спутникам по хорошей оплеухе. Вместо этого она, к собственному удивлению, поддавшись всеобщему настроению, тоже рассмеялась. Сначала тихо, а потом от души. Удивляясь сама себе, она вдруг вытянула руку и дотронулась до морды Челленджера. В момент, когда лошадь обнюхивала ее руку, Аманда слегка вздохнула и погладила жеребца.
— Тебя надо было назвать Бедой, — заявила она, забирая аркан из рук Грэнта. — Я возьму его, если ты не против? — предложила она робко.
— Ты не пожалеешь об этом?
— Думаю, что нет. Пушистик защитит меня. Если слабый, беззащитный утенок способен подчинить такое громадное животное, то почему не смогу я? Может быть, Пушистик излечит мою трусость?
— Если ты научишься подчинять себе лошадь, контролировать ее, тогда ты распрощаешься со своими страхами, — заверял он ее. — Это ради твоего же собственного блага. В конце концов ты скажешь мне спасибо.
— Только в том случае, если раньше я не поддамся соблазну задушить тебя, — заявляла Аманда.
Она была почти горда собой, хотя ничто она не ненавидела так, как верховую езду. Аманда теперь без посторонней помощи оседлывала лошадь, используя специальный блок, и животное не бросалось от нее в сторону. Больше не мучило непреодолимое желание убежать домой и запереться в комнате. Несмотря на то, что ее нервы были постоянно на пределе, Аманду покинуло чувство, будто она вот-вот изойдет слезами просто от того, что сидит верхом.
Впрочем, Дымка оказалась мягкой, послушной, терпеливой лошадью. Хотя Аманда была вполне беспомощна и совершала массу ошибок. Дымка стойко переносила все.
Прошло две недели с начала занятий. Аманда самостоятельно верхом объезжала загон для скота. Никто теперь не вел лошадь под уздцы и не шел рядом, чтобы поймать ее в случае падения. Хотя, конечно, о непринужденности или грациозности говорить не приходилось.
— Как только к тебе придут уверенность и сноровка, — говорил ей Грэнт, — тебе придется освоить уход за лошадьми. Придет время, твои страхи уйдут, я ты сможешь обходиться с лошадьми спокойно, не сомневаясь в собственном превосходстве. Тогда мы сможем перейти к следующему: уход за лошадью, оседлывание, выгул. Но до тех пор, пока животное чувствует, что ты боишься, оно не подчинится тебе, и в стойле не будет убрано.
— Ты никогда не думал о карьере в армии? Лично я думаю, что из тебя бы вышел великолепный офицер. На этом поприще ты сможешь помыкать людьми, как только твоей душе угодно, да получать за это жалованье. Это как раз по тебе.
— Хватит бездельничать, забирайся на лошадь, Аманда.
В течение следующего часа Аманда ездила вокруг загона, в то время как Грэнт показывал ей, как обходиться с поводом и заставлять кобылу разворачиваться в нужном направлении. Аманда постигала все больше и больше благодаря Грэнту.
Остановись. Иди. Направо. Налево. Налево. Налево. И так до тех пор, пока Аманда не утомлялась до головокружения, да и бедная Дымка тоже.
Затем Грэнт решил, что пришло время обучить Аманду некоторым элементам выездки и научить направлять лошадь от одного места к другому. Для этого он, к ее удивлению, взобрался на кобылу позади нее.
— Сейчас, Аманда, прошу не отвлекаться, — говорил он, подталкивая ее вперед.
Она испугалась, что он намеревается овладеть ею прямо на лошади.
Его большие руки сомкнулись перед ней, удерживая поводья.
— Смотри, что я делаю руками. Почувствуй, как я двигаю ногами, где мои колени.
Неужели можно было сосредоточиться? Он был так близок, что она чувствовала биение его сердца, его дыхание! Его бедра примыкали к ее, не говоря уже о том, что упиралось в нее пониже спины.
Позднее Аманда вряд ли смогла бы хоть что-нибудь вспомнить из того, чему учил ее Грэнт. Лишь ее спина все еще ощущала прикосновение его тела. Когда они сползли с лошади, она страстно хотела его. Ее пульс бился неравномерно, колени подкашивались, дышать было трудно. В течение урока ничто не говорило о его волнении, только когда он помогал ей спуститься, его руки задержались на ее талии.
— Не было ли тебе неудобно? — настойчиво спрашивал он, его глаза потемнели, ноздри вздрогнули, будто уловили следы ее возбуждения. — Мы продолжим завтра и послезавтра, и после-послезавтра — до тех пор, пока ты не научишься направлять лошадь сама. Такие занятия обещают быть интересными в некоторой степени, ты не согласна?
— Гори они в аду синим пламенем, Гарднер, — огрызнулась Аманда, отталкивая его руки от себя. — Убирайся от меня подальше, ты, новоявленный Казанова! Не надейся, что я буду тебя развлекать. Можешь соблазнять меня до посинения — ты только измучишь себя, и ничего больше. Я не буду твоей любовницей.
— До завтра, дорогая, — последовало ей вслед. — Не опаздывай.
Злая, расстроенная, готовая в любую минуту разрыдаться, Аманда развернулась и посмотрела на него.
— Стэнфорд Дарси обещал жениться на мне, — заявила она ему с вызовом. — Знаешь ли ты об этом? Он ждет моего ответа. Когда я только захочу, могу принять его предложение. Я буду женой порядочного мужчины, Гарднер. Я не могу занимать второе место в чьей-либо жизни. Особенно в твоей. Можешь теперь свернуть сообщенную мною новость в папиросу и выкурить.
Она бросила ему вызов. И хотя ему не хотелось доставлять ей удовольствие, показав, как на него подействовали ее слова, они его потрясли. Все, что он осознал, была мысль о ее замужестве и сожительстве с другим. И это вызвало боль.
— Ты собираешься принять его предложение, Аманда? Ты посмеешь? Или ты забавляешься ухаживаниями бедного парня? Вы вовсе не подходите друг другу, и ты сама знаешь об этом, — продолжал Грэнт. — Целый месяц он будет надоедать тебе своей глупостью, а потом ты, вероятно, умрешь от скуки, так как его волнуют только его судебные процессы.
— Тогда бы я научила его чему-нибудь. Разве я не смогу? Это обещает быть увлекательным.
— Ты не можешь научить тому, чего не умеешь сама. А я еще хорошенько не принялся за это дело. Но возьмусь. Обещаю, что возьмусь. Между тем мы продолжим наши занятия верховой ездой, а ты попридержи Дарси на расстоянии. — Он подождал, пока она немного отошла, затем мрачно добавил: — Предупреждаю тебя, что если ты решишь дать ему согласие, у меня хватит наглости сказать ему, что я переспал с тобой. Дважды.
— И Анабел услышит о такой новости, будь уверен, Грэнт, — напомнила она ему. И разгневанная продолжала: — Ты попадешь в собственную яму, так что не старайся запугать меня. Даже и не пытайся!
Прошло несколько дней. Однажды Аманда стояла на ящике с кормом, когда вдруг до нее донесся ужасный шум из противоположного конца конюшни. Она подошла.
Там, у дальнего стойла, она нашла Пэдди, Арона и Грэнта, старающихся успокоить бесившегося жеребца.
Грэнт подходил к молодому жеребцу очень осторожно. Его голос был мягкий и успокаивающий, как бархат.
— Челленджер, мальчик, успокойся. В этом нет ничего плохого. Арон хочет лишь переменить тебе подковы.
Он захватил конец аркана, свисающего с Челленджера. В последний момент лошадь отступила в сторону. Глаза жеребца дико вращались, он взбрыкнул задними ногами.
— Проклятие! — негромко выругался Грэнт, торопливо отодвигаясь от стреноженных передних копыт Челленджера. — У тебя гораздо меньше причин волноваться, чем ты себе вообразил. Я начинаю подозревать, что единственный путь тебя остепенить — это кастрировать, глупое животное! Но при твоей родословной мне претят такие суровые меры.
— Я могу попросить Клэнси подсыпать самую малость чего-нибудь ему в корм, чтобы успокоить его, — тихо предложил Пэдди, не желая волновать коня более, чем он уже был взволнован.
— Возможно, придется на это пойти, — согласился Грэнт, — но я не люблю этого. Никто не знает, какая доза безопасна в каждом конкретном случае. А эти чистокровки вообще непредсказуемы.
Аманда приблизилась на безопасное расстояние к стойлу.
— Что случилось? — спросила она. — Почему вы до сих пор не смогли успокоить его?
— Мне остается только продать его. Я избавлюсь от него и покончу с этим делом.
— Или пристрелить, — бормотал Арон, с отвращением глядя на жеребца. — Этот парень, кажется, смеется над моими проблемами. Как только мне требуется сменить ему подковы, так он тут же становится ненормальным. Все остальное время он ведет себя паинькой. Он, небось, полагает, что его имя выделяет его среди других. Другие лошади не издеваются надо мной.
Грэнт еще раз попытался захватить конец аркана и опять безуспешно. С пронзительным ржанием Челленджер сделал выпад в сторону. Его зубы предостерегающе обнажились, широко открытые ноздри трепетали.
— Такого глупого куска конины я еще не встречал, — ворчал Грэнт, отступая в очередной раз. — Мне остается принять предложение Арона.
Аманда осторожно прокрадывалась вперед. Она оказалась позади Пэдди у полуприкрытой калитки в стойло. Она совсем забыла про Пушистика, пока он случайно не выпал из кармана ее фартука и не направился стремительно к ограде. Пробравшись под перекладинами, он очутился в стойле Челленджера. В соломе мелькал желтый, пушистый шарик, державший курс на капризного жеребца.
Не раздумывая, поглощенная лишь желанием уберечь своего любимца, Аманда дернула дверь стойла.
— Нет! — закричала она и споткнулась у входа в стойло.
— Нет! Пушистик, нет!
Челленджер издал удивленное ржание, танцуя на месте и пытаясь встать на дыбы. Его копыта с грохотом приземлились совсем рядом с Пушистиком и закрыли от зрителей маленького беззащитного утенка. Грэнт схватил Аманду, вытолкал ее наружу и закрыл ей рот своей рукой, удерживая от крика, боясь еще сильнее взбудоражить лошадь. В тот момент, когда все были убеждены, что бедный утенок будет непременно затоптан, Пушистик развязно и повелительно крякнул. Его хрупкая головка повернулась к раздраженной лошади.
На мгновение Челленджер, казалось, остановился в нерешительности. Передние копыта застыли в воздухе. Медленно, как если бы копыта поддерживала неведомая сила, жеребец бесшумно и аккуратно опустил их на землю без малейшего стука. Его уши склонились вперед, голова наклонилась, глаза готовы были вылезти из орбит при виде незнакомого пришельца. Нос Челленджера вплотную приблизился к маленькому утенку. Аманда съежилась от страха, уверенная, что страшное животное собирается сожрать ее драгоценного Пушистика прямо на ее глазах. Ее испуганный крик, заглушенный рукой Грэнта, превратился в жалкий стон. Взгляды зрителей были прикованы к жеребцу, губы которого дрожали и приоткрывали массивные зубы. Аманда уже готова была закрыть глаза, чтобы не стать свидетелем ужасной трагедии. Челленджер понюхал утенка, толчком носа заставив кувыркнуться его через голову.
Никто не успел еще оценить происходящего, как Пушистик встрепенулся и вновь с бравым видом отправился к чудовищу. Удар острого клювика по морде был ответом Челленджеру. Затем крошка строго крякнул и замер.
Бедный жеребец был в замешательстве. Он мотнул головой, взметнув гриву. Пушистик беззаботно шествовал вразвалку между его ногами, в то время как лошадь обалдело вытягивала шею так, что могла видеть собственный живот, наблюдая за меленькой нахальной птицей. Аманда задержала дыхание, не веря собственным глазам. Всякий раз, когда утенок слегка касался ног жеребца, тот осторожно вздрагивал, но не делал ни одной попытки вышвырнуть его. И когда Пушистик уселся на пучок соломы около головы лошади, большое, грозное животное очень бережно обнюхало утенка и получило в ответ удар маленького оранжевого клювика. В течение нескольких секунд, прямо на глазах, Челленджер успокоился, мышцы под гладкой шерстью расслабились, уши сонливо разошлись в стороны, веки наполовину сомкнулись.
— Аманда, милая, — произнес Грэнт мягко, растягивая слова, убирая, наконец, свою руку с ее рта, — я хочу, чтобы ты позвала сюда утенка. Сделай это тихо и спокойно. Не стоит расстраивать Челленджера снова.
— А что, если он не пойдет ко мне? — зашептала она. — Я никогда не звала его раньше. Он просто таскался за мной сам.
— Тогда привлеки его внимание и уходи от стойла. Уходи медленно, прямо по направлению к мастерской Арона.
— Почему туда? — спросила Аманда подозрительно.
— Потому что, хотя это глупо, я думаю, что Пушистик — ключ к Челленджеру. Подобное случалось раньше, но мы здесь никогда не видели такого. Чистокровные лошади, как правило, очень нервные, их трудно приручить, но они, бывает, привязываются к какому-нибудь животному вроде кошки, собаки или к другой лошади и успокаиваются, если их друг рядом. Однако я ничего подобного не слышал в отношении уток, — добавил он, смущенно пожимая плечами. — Я держу пари, что если Пушистик пойдет, следом за ним послушно, как ягненок, пойдет и Челленджер.
Она посмотрела на него недоверчиво.
— Ты, наверное, валяешь дурака, но я не вижу здесь ничего смешного. И если ты это серьезно, я думаю, ты помешался. Я никогда не слышала подобного вздора.
— Это правда, мисс Аманда, — уверял ее Пэдди, быстро кивая.
— Что будет, если вы не правы? — спрашивала Аманда, не вполне доверяя каждому из них. — Что, если сейчас с Челленджером и утенком совершенно иная ситуация? Представьте, что жеребец понесется и растопчет меня? Может быть, вы собираетесь держать пари на мою жизнь, но я не Гадес, и в подземном царстве мне делать нечего.
Оттолкнув Грэнта она демонстративно пошла от стойла, намереваясь уйти подальше, не дожидаясь своей погибели. Она не прошла и дюжины шагов, когда ощутила бешеное биение собственного сердца. Позади послышалось степенное топанье копыт Челленджера и периодическое кряканье ее питомца.
Голос Грэнта придал ей немного мужества; он раздался совсем рядом, позади Аманды:
— У тебя все прекрасно получается. Только не останавливайся, дорогая. Медленно и спокойно.
У нее не оставалось выбора. Единственная возможность избавиться от такой свиты — это отправиться к кузнице.
Фортуна была на ее стороне. Они достигли кузницы без проблем. Но как только Аманда попыталась уйти, Пушистик последовал за ней, и жеребец начал брыкаться с новым усердием.
— Ты должна остаться, пока Арон не закончит работу, — сказал ей Грэнт.
— О нет, — ответила Аманда. Подхватив утенка, она сунула его Грэнту. — Пушистик может остаться, но я покидаю вас.
Пушистик смотрел на дело иначе. Он поднял шум, крякая так громко, что мог поднять мертвого из могилы, и немедленно ущипнул Грэнта за палец.
— Ай! Проклятый, укусил меня!
Между тем Арон и Пэдди безуспешно старались успокоить капризного жеребца. Дела начали ухудшаться. Грэнт отдал бьющуюся птицу обратно Аманде, довел ее бесцеремонно до опрокинутой бочки у входа в кузницу и жестко скомандовал:
— Садись. Заткнись и сиди смирно. Или я обещаю, ты найдешь утенка в супе, а кусок конины — на ужин.
Она села.
Пушистик тотчас перестал крякать. Челленджер несколько успокоился, и Арон получил возможность сменить ему подковы.
Позднее Аманда вела процессию обратно в стойло Челленджера. Пушистик предпочел сидеть на плече Аманды.
Все шло замечательно, пока Челленджер не решил поиграть. Он подошел сзади к Аманде и толкнул ее носом в плечо. Не ожидая этого, она едва не упала, но Грэнт поймал ее за руку. Напуганная и злая, сытая по горло свалившимися на нее проблемами, она вдруг обнаружила, что Грэнт смеется над ней. И Челленджер, вскинув крупную голову, обнажил зубы и тихо, радостно заржал. Ей казалось, что лошадь тоже смеется над ней. Даже Пушистик издал неестественный звук, похожий на икоту, какого она никогда от него не слышала.
Аманде захотелось отвесить веселившимся спутникам по хорошей оплеухе. Вместо этого она, к собственному удивлению, поддавшись всеобщему настроению, тоже рассмеялась. Сначала тихо, а потом от души. Удивляясь сама себе, она вдруг вытянула руку и дотронулась до морды Челленджера. В момент, когда лошадь обнюхивала ее руку, Аманда слегка вздохнула и погладила жеребца.
— Тебя надо было назвать Бедой, — заявила она, забирая аркан из рук Грэнта. — Я возьму его, если ты не против? — предложила она робко.
— Ты не пожалеешь об этом?
— Думаю, что нет. Пушистик защитит меня. Если слабый, беззащитный утенок способен подчинить такое громадное животное, то почему не смогу я? Может быть, Пушистик излечит мою трусость?