Страница:
Мэтт был не совсем уверен на этот счет.
Они уже вымазали друг друга грязью и вовлекли в драку француженку и старшую женщину.
Они скользили, вертелись и в беспорядке падали друг на друга, мокрые юбки высоко задрались, открыв их бедра, а они продолжали кувыркаться и переворачиваться, как маленькие игривые котята.
Не успела мысль о котятах мелькнуть в голове Мэтта, как незаметно подошедший Карл Джэнсен прокомментировал шутя:
— Что там говорится о кошках, которые кажутся серыми в темноте? Или в грязи?
Мэтт бросил на своего друга предупреждающий взгляд, кивнув в сторону насторожившихся детей.
— У маленьких кувшинчиков есть большие ушки, Карл. И даже большие ротики.
— И память, как у слонов, — с улыбкой добавил Карл.
Мужчины снова обратили взоры на свалку как раз в тот момент, чтобы увидеть, как Джейд шлепнулась на землю, подняла голову к небу и тихо засмеялась.
— Одна из вас, сонные дурочки, должна мне кусок мыла!
— Видите? — торжественно заявила Бет. — Я же говорила! Они смеются и играют.
— Я никогда раньше не видел, чтобы взрослые леди так играли, — отметил Айк, — но похоже, им очень весело.
— Определенно, — согласился Карл, расплывшись в улыбке. Обратившись к Мэтту, он тихо добавил:
— Бьюсь об заклад, все это потому, что они принадлежат к особому классу «леди», не так ли, Мэтт?
Мэтт все еще не мог отвести взгляда от Джейд, а она сидела в грязи, поджав ноги, ее намокшие юбки сбились вокруг коленей, а лицо было поднято к небу, прямо под струи дождя. Она выглядела как настоящая язычница, ее мокрые волосы обрамляли прелестное лицо, а намокшая одежда плотно облегала фигуру, подчеркивая ее достоинства. Она казалась непокорным существом из далекого сказочного королевства, куда смертным доступ был закрыт. Словно усиливая это сказочное впечатление, ее язык высунулся изо рта и слизнул с верхней губы каплю дождя. Пламя буквально вспыхнуло в теле Мэтта. Он тихо застонал, когда острое желание охватило его.
— Эй, Мэтт, ты в порядке? — окликнул его Карл. — Ты слышал, что я сказал?
— Да. Особенные леди, — глухо повторил Мэтт. — Любительницы развлечений и увечий.
Глава 6
Они уже вымазали друг друга грязью и вовлекли в драку француженку и старшую женщину.
Они скользили, вертелись и в беспорядке падали друг на друга, мокрые юбки высоко задрались, открыв их бедра, а они продолжали кувыркаться и переворачиваться, как маленькие игривые котята.
Не успела мысль о котятах мелькнуть в голове Мэтта, как незаметно подошедший Карл Джэнсен прокомментировал шутя:
— Что там говорится о кошках, которые кажутся серыми в темноте? Или в грязи?
Мэтт бросил на своего друга предупреждающий взгляд, кивнув в сторону насторожившихся детей.
— У маленьких кувшинчиков есть большие ушки, Карл. И даже большие ротики.
— И память, как у слонов, — с улыбкой добавил Карл.
Мужчины снова обратили взоры на свалку как раз в тот момент, чтобы увидеть, как Джейд шлепнулась на землю, подняла голову к небу и тихо засмеялась.
— Одна из вас, сонные дурочки, должна мне кусок мыла!
— Видите? — торжественно заявила Бет. — Я же говорила! Они смеются и играют.
— Я никогда раньше не видел, чтобы взрослые леди так играли, — отметил Айк, — но похоже, им очень весело.
— Определенно, — согласился Карл, расплывшись в улыбке. Обратившись к Мэтту, он тихо добавил:
— Бьюсь об заклад, все это потому, что они принадлежат к особому классу «леди», не так ли, Мэтт?
Мэтт все еще не мог отвести взгляда от Джейд, а она сидела в грязи, поджав ноги, ее намокшие юбки сбились вокруг коленей, а лицо было поднято к небу, прямо под струи дождя. Она выглядела как настоящая язычница, ее мокрые волосы обрамляли прелестное лицо, а намокшая одежда плотно облегала фигуру, подчеркивая ее достоинства. Она казалась непокорным существом из далекого сказочного королевства, куда смертным доступ был закрыт. Словно усиливая это сказочное впечатление, ее язык высунулся изо рта и слизнул с верхней губы каплю дождя. Пламя буквально вспыхнуло в теле Мэтта. Он тихо застонал, когда острое желание охватило его.
— Эй, Мэтт, ты в порядке? — окликнул его Карл. — Ты слышал, что я сказал?
— Да. Особенные леди, — глухо повторил Мэтт. — Любительницы развлечений и увечий.
Глава 6
Когда следующим утром стали готовиться в путь, Мэтт быстро пересчитал своих детей и обнаружил, что одного не хватает. Зак был еще слишком мал и не мог уползти сам. Пятилетний Скитер, глухонемой мальчик, которому Мэтт отчаялся когда-нибудь найти приемных родителей, держался за юбки Бет, Айк помогал Мэтту запрягать буйволов. Исчезла маленькая Эмилия, голубоглазая любопытная Эмили.
Нахмурившись и предупредив остальных, чтобы они оставались на месте, пока он не вернется, Мэтт отправился на поиски. Ему не пришлось ходить далеко, только до следующего фургона. Беглянка стояла там в компании Джейд и ее подруг и наблюдала, как они готовят завтрак. Поверх темных кудряшек Эмили красовалась широкополая соломенная шляпа, съехавшая на один глаз, а длинная нитка жемчуга свисала с ее шейки до ботиночек. Большой палец, который она по привычке держала во рту, не мог скрыть довольной улыбки, сиявшей на ее личике. Было видно, что она прекрасно проводила время.
— Ты думаешь, Эм, что можешь вырасти прямо у нас на глазах за один день? — спрашивала ее Джейд.
Эмили энергично закивала головой, и шляпа съехала еще больше, совсем закрыв ей лицо.
— Эмили! — громко позвал ее Мэтт. — Что ты здесь делаешь, юная леди?
Хотя он редко повышал голос и не поднимал руку ни на одного из сирот, Мэтт так рассердился, когда нашел Эмми с этими капризными женщинами, что его тон оказался резче, чем ему хотелось бы. Настолько резким, что Эмили от удивления и неожиданности даже подпрыгнула на месте. Когда она поворачивалась к нему, ее нога запуталась в длинных бусах, и она оступилась. Девочка качнулась назад, к огню, и если бы не Джейд, которая тут же кинулась к ней и оттащила от костра, то Эмили могла бы сильно обжечься.
Естественно, Эмили сразу же начала плакать. Вытащив изо рта большой палец, она сморщила маленькое личико и стала так громко кричать, что ее вопли разносились далеко по всей округе. Один оглушающий вопль следовал за другим без перерыва.
Прежде чем Мэтт смог подойти и взять все в свои руки, Джейд крепко обняла девочку.
— Ну, успокойся, милая. Все хорошо. Не стоит так расстраиваться, не из-за чего. Он совсем не собирался напугать тебя. — Джейд метнула на Мэтта свой изумрудный взгляд. — Ведь так? — потребовала она ответа.
— Нет, Эмили. Я не хотел так напугать тебя, — уже более спокойно признал Мэтт. Он подошел к ним и протянул руки к Эмили. — Прости меня.
Эмили, однако, не приняла его искренних извинений. Она крепко обхватила Джейд за шею и прижалась к ней, как обезьянка к банановому дереву.
— Уходи, — захныкала она, выпятив нижнюю губу. — Из-за тебя я потеряла свою шляпу!
Конечно, шляпа упала в огонь и быстро превратилась в кучу сверкающих искр.
— Но, послушай, Эмили, ведь это была не твоя шляпа, дорогая, — пытался убедить ее Мэтт. — У тебя же есть своя новая шляпка, которая лежит сейчас в фургоне. Твоя шляпка.
Помнишь?
Еще не совсем успокоившись, Эмили продолжала причитать:
— На ней же нет таких красивых цветков, как на шляпе мисс Джейд.
— Нет, но твоя шляпа с красивой голубой ленточкой, чтобы завязывать ее под подбородком.
— Ой, надо же! — тихо воскликнула Джейд, поглаживая мягкие кудри Эмили. — Похоже, это чудесная шляпка, Эм. А на моей даже не было ленточек!
Наконец Эмили начала успокаиваться. Несмелая улыбка появилась на ее личике, сквозь икоту она тихо произнесла:
— Да, моя шляпка красивая.
Мэтт снова протянул руки, и Эмили перебралась к нему.
— Прости, что я накричал на тебя. Ведь ты же никогда не уходила далеко от фургона..
Джейд он принес извинения в более недоброжелательном тоне.
— Поскольку ваша шляпа сгорела по моей вине, я возмещу убытки. Скажите только, сколько она стоит, я заплачу за нее.
— И не подумаю брать ваши деньги, преподобный Ричарде, — зло произнесла она, сощурив глаза. — Ведь некоторым может показаться, что вы обошлись со мной, как с врагом, а вы же не хотите, чтобы ваша надежная репутация была опорочена, не так ли?
Ее колкое замечание достигло своей цели.
Мэтт стиснул зубы от негодования.
— Я сказал, что заплачу за эту проклятую шляпу, — повторил он, сердито нахмурившись.
Она одарила его слащаво-кислой улыбкой.
— А я говорю, что вы можете оставить свои деньги при себе и приобрести на них свою собственную проклятую шляпу!
— Прекрасно! Только не говорите, что я не предлагал. Счастливо оставаться, мисс Джейд. — Он повернулся и направился к своему фургону, но вдруг остановился и снова посмотрел на нее. — Я вижу, сегодня утром вы правильно развели костер. Мои поздравления.
Если так будет продолжаться, то нам с детьми, вероятно, больше не придется давиться дымом каждый раз, когда вы готовите еду, — выпалил он, даже сам удивившись своему мелкому ехидству.
— Все, что мне нужно сделать, так это представить себе ваш образ, а затем подуть на дрова, — елейным голосом произнесла Джейд. — И тогда вспыхивают даже сырые щепки.
Мэтт издал низкое глухое рычание и зашагал прочь. Эмили, сидевшая у него на руках тихо захихикала.
— Ты похож на тигра, папа Мэтт. Сделай так еще!
Подруги Джейд, молча наблюдавшие за сражением между красивым пастором и их компаньонкой, наконец обрели дар речи.
— Надо же! Ты здорово поддела его! — заметила Фэнси.
— Помилосердствуй, Джейд! Этот твой ирландский темперамент просто превращается в огонь, когда дело касается этого пастора, — добавила Пичес.
— И я скажу то же самое! — подхватила Блисс. — Господи, девчонка, да ты даже с Батчем обращалась лучше! Что такого в этом приятном пасторе так выводит тебя из себя?
— Он просто надменный осел! — прошипела Джейд, все еще провожая его взглядом, словно хотела прожечь дыры в его одежде. — Он ведет себя так, точно боится испачкаться, когда проходит рядом с нами. Не удивлюсь, если он будет яростно тереть эту малышку, стараясь очистить ее после того, как я держала ее на руках!
— Ну, Джейд, дорогая, будь справедлива!
Этот человек не нападал на тебя, пока ты сама не задела его, — напомнила Мэвис.
— Если вы спросите меня, то я думаю, что это искры одного пламени, — с улыбкой заявила Лизетт. — Вот почему Джейд мгновенно превращается в дикую кошку, а пастор — в тигра.
— А тебя никто и не спрашивал» — огрызнулась Джейд.
Но все же сама она не могла не задуматься, не было ли доли правды в словах Лизетт. Что такого было в Мэтте Ричардсе, что так глубоко задевало ее? Так быстро и так сильно, словно раздражающая сыпь, которую нельзя было не расцарапать! В этом человеке было то, что задевало ее за живое.
Конечно, тут сыграло и ее ущемленное достоинство: после того, как она изо всех сил развлекала его, узнать, что он пастор! Господи! Да ей хотелось забиться куда-нибудь в нору и закрыть ее за собой, так она была унижена! И подумать только, что это был первый мужчина, к которому она почувствовала влечение после Сина!
О, она безудержно флиртовала с джентльменами, которые были частыми посетителями их салона. Но за этим флиртом никогда не было никаких подлинных чувств или эмоций.
Надо же было такому случиться, ее вниманием завладел Мэтт Ричарде, и тут она выставила себя абсолютной дурой перед мужчиной, который даже близко не подойдет к ней. Это было так унизительно!
— Да я лучше буду есть землю, прежде чем снова так наброшусь на него! — ругала она себя. — Я буду глотать огромные комки грязи!
Джейд действительно глотала грязь и пыль, а то, что не попадало в рот, оседало на ее одежде. Они двигались уже три дня, и с самого начала путешествия их путь пролегал по липкой грязи или в клубах густой пыли, поднятой животными и медленно продвигавшимися фургонами. Во время дождя колеса увязали в глубокой грязи, а когда появлялось солнце, оно быстро высушивало землю, оставляя на ней глубокие, труднопреодолимые борозды и колеи. Эта дорога оказалась очень тяжелой для каждого. Пыль покрывала их одежды, въедалась в кожу, скрипела на зубах.
Билли управлял первым из двух фургонов, а девушки учились управлять вторым. Никто из них не был готов и не умел делать этого, хотя мистер Грин с улыбкой говорил им, что к концу путешествия они будут превосходно справляться. Лизетт постоянно ворчала, что у них будут синяки и ссадины, а мускулы станут большими и крепкими, как у мужчин.
— Мы похожи на грязных уборщиц, — жаловалась Пичес, когда медленно шагала рядом с Джейд.
Продвижение пешком было второй трудностью, от которой они сильно страдали, но они сами быстро убедились, что буйволы с трудом тянули перегруженные тяжелые фургоны. Да собственно говоря, каждый в этом караване, кроме возниц, очень старых и слабых переселенцев и маленьких детей, передвигался пешком большую часть дня.
— У меня ломит каждую косточку и каждый мускул на теле болит, — громко стонала Джейд. — У меня уже волдырь на волдыре, я в кровь стерла ноги, и у меня просто нет больше сил!
— Да ты же сама говорила, что лучше пройдешь пешком весь путь до Орегона, чем ступишь ногой на палубу корабля, — быстро напомнила ей Блисс.
— Когда завтра доберемся до Лоуренса, я куплю себе какие-нибудь ботинки в первой попавшейся лавке. И сожгу эти проклятые неудобные туфли! — воскликнула Джейд. — И надо будет купить новую шляпу, а то у меня все лицо обгорит.
— Не обгорит, пока на нем такой слой пыли, ничего не будет, — заверила ее Фэнси. — Разве только твой нос, он и так уже сильно облупился, и на нем ничего не осталось, кроме веснушек.
— У меня нет веснушек.
— Ха! — хмыкнула Фэнси. — Теперь они у тебя есть, дорогуша, ты наверняка подхватила какую-то редкую болезнь.
— Поговори еще! — парировала Джейд. — Ты сама похожа на пятнистую грушу!
Позади них, сидя на высоком сиденье своей повозки, Мэтт не смог сдержать усмешку. «Леди» были уж очень перепачканы сегодня. Они придавали совершенно новое значение выражению «перепачканные голуби». И дело не в том, что у них не было причин жаловаться, впрочем, как и у всех в этом караване. Но путешествие только началось, и если оно показалось им тяжелым уже сейчас, то он с содроганием мог представить себе, каково им придется, когда дальше путь будет пролегать через равнины и горы. К тому же, если они уже устали от бесконечного перехода, то, возможно, они пересмотрят свои планы и повернут назад — и тогда он будет освобожден от их постоянного и беспокойного присутствия.
Когда он заметил, как сильно хромала Джейд, то сразу же осудил себя за недоброжелательные мысли. Девушка действительно страдала, и он не должен был желать ей еще больших невзгод. Однако ему также не были нужны проблемы, связанные с ней. Как и огонь того сильного и страстного желания, который вспыхнул у него в груди после их первой встречи и не собирался угасать.
Даже такая растрепанная, как сейчас, вспотевшая и покрытая слоем пыли, в помятом платье и с обгоревшим лицом, со спутанными волосами, напоминавшими лошадиный хвост, Джейд оставалась притягательной. Очаровательная маленькая негодница в теле ангела.
Падший ангел.
И почему она не может быть любимой, подумал Мэтт. Сатана, другой изгнанный из рая ангел, тоже был красив и привлекателен.
Он разочарованно вздохнул. Грех, конечно, прячется в красивую оболочку.
Некоторые мужчины среди переселенцев явно считали так же, ибо возле «девушек» стало появляться много посетителей по мере неторопливого продвижения на запад. В основном их поклонниками были вдовцы и холостяки, хотя иногда мимо проходили и женатые мужчины. Все больше мужчин останавливались здесь, чтобы перекинуться парой слов с этими дочерьми греха, и вскоре место, где останавливался их фургон, стало напоминать улей, вокруг которого сновали неугомонные трутни.
Уже стало традицией, когда один или несколько джентльменов появлялись утром, чтобы помочь девушкам развести огонь, или вечером, принося им подстреленного кролика на ужин, или в течение дня, чтобы пригласить на прогулку верхом для передышки и разнообразия после утомительной ходьбы.
Хотя пары девушек довольно часто отправлялись на эти прогулки с несколькими удачливыми парнями и возвращались спустя какое-то время раскрасневшиеся и еще более растрепанные, Мэтт заметил, что Джейд не принимала таких предложений. К тому же, насколько Мэтт мог определить, ни одна из женщин не занималась развлечением мужчин ночью в своей палатке. Конечно, это могло быть результатом длительных и утомительных дневных переходов. Эти хрупкие тростинки не привыкли подниматься до восхода солнца, проходить пешком по десять — пятнадцать километров в день и управлять упрямыми волами. Возможно, они, как и большинство других эмигрантов, настолько обессилевали к концу дня, что с трудом добравшись до своих матрасов, до самого утра проваливались в глубокий сон. Хотя, вполне возможно, они занимались своими тайными делами глубокой ночью, дождавшись, пока их соседи крепко заснут и не заметят распутной деятельности прямо под самым носом.
После третьего, казавшегося бесконечным дня пути Мэтт сильно устал. С помощью Айка он распряг буйволов, поставил палатку и разложил костер. Потом он приготовил ужин.
И сейчас, когда всей его голодной семье полагалось сидеть за едой, их нигде не было видно.
Все детишки таинственно исчезли, и он был почти абсолютно уверен, где сможет найти их.
Мэтт решительно направился к соседнему фургону, который путешественники окрестили «кошачьим ящиком» из-за шести «крашеных кошек», передвигающихся в нем. И они действительно были там. Все пять сирот сгрудились вокруг Джейд, глядя на нее с обожанием, отразившимся на их маленьких личиках. Даже Айк казался зачарованным рассказом Джейд, а малютка Зак мирно посапывал у нее на коленях. Остальных «леди» не было видно.
Напоминая самому себе, что произошло в последний раз, когда он отправился на поиски Эмили, Мэтт решил переждать немного, чтобы успокоиться, прежде чем подойти к этой группе. Однако ему было трудно сдержать раздражение. Он мог только воображать, что рассказывала Джейд этим невинным созданиям.
Какой же развращенной она была, чтобы смущать эти живые и пытливые умы! Какая грязь могла коснуться их нежных ушей!
Они еще не успели заметить его, и Мэтт решил, что, может быть, лучше пока не вмешиваться. Оставаясь в тени, он подошел к ним поближе. Когда ее голос стал хорошо слышен, он остановился и прислушался — и едва не прикусил язык от изумления!
Легкий вечерний ветерок отчетливо доносил до него слова, произносимые Джейд:
— И тогда королева эльфов сказала:
— Пожалуйста, господин гном, научите меня танцевать. Я умею летать и парить очень высоко, кружиться и порхать вместе с ветерком, но я совершенно не умею танцевать.
Я скоро собираюсь выйти замуж, и я должна буду танцевать на своей свадьбе.
— А что ты дашь мне за это? — спросил гном с лукавой искоркой в глазах.
— Большой кусок золота, — щедро предложила королева эльфов.
— Нет, — ответил маленький гном. — Их можно найти под любой старой радугой. У меня их и так гораздо больше, чем я могу потратить.
— Тогда, может быть, мешочек с бриллиантовой пылью? — спросила она.
Гном снова покачал головой.
— Этого совершенно недостаточно.
— Что же ты хочешь тогда?
— Твои крылья, королева эльфов. Я хочу твои крылья.
Дети замерли в ожидании, широко распахнув глаза, Джейд понимающе кивнула и продолжала сказку:
— Я не могу отдать тебе свои крылья, господин, ведь без них я не смогу летать.
И тогда мои подданные улетят к другой королеве, а вместе с ними и моя единственная любовь.
Гном продолжал упорствовать.
— Крылья или ничего, королева. Цена урока танцев слишком высока, а я очень хочу летать.
Однако говорить таким грубым и требовательным тоном с королевой эльфов было очень опасно, и невежественный маленький гном должен был быть наказан. И королева собралась дать хороший урок этому упрямцу.
Она ответила ему мягким голосом:
— Ладно, ты будешь летать, но только не на моих крыльях. Но сначала научи меня танцевать, и тогда я подарю тебе крылья, которые станут твоими собственными.
Гном был доволен сделкой и быстро научил королеву эльфов танцевать. Потом он сердито потребовал.
— Я хочу сейчас же получить свои крылья.
Фея быстро взмахнула своей волшебной палочкой, и гном превратился в крошечного маленького комара, размером не больше бородавки на коже лягушки.
— Вот теперь у тебя есть свои крылья, — засмеялась королева эльфов. — Навсегда! Теперь убирайся, пока я не наступила на тебя!
А когда мы встретимся в следующий раз, будь повежливей.
— Мораль этой истории двойная, — пояснила Джейд своим внимательным слушателям. — Во-первых, жадность может довести вас до беды, так что будьте осмотрительны, когда просите что-нибудь. И второе, следите за своими манерами, особенно когда разговариваете с королевой эльфов.
Сделав это последнее пояснение, Джейд подняла голову и посмотрела прямо туда, где в тени стоял Мэтт. Он понял, что она уже давно знает о его присутствии, и теперь она молча бросала ему вызов.
Шагнув вперед, он прямо встретил ее вызывающий взгляд. Потом знакомый жар снова наполнил его, когда ее глаза, казалось, смотрели на него с еще более сильным чувственным пылом. Между ними не было сказано ни слова, но он чувствовал себя так, словно она оказывала на него какое-то магическое, волшебное воздействие, точно она была не просто продажная женщина, а ирландская чародейка, похожая на королеву эльфов из сказки, которую она только что рассказывала детям.
С трудом он отвел взгляд и посмотрел на детей.
— Ужин ждет, — спокойно сообщил он им. — Пойдемте, надо умыться.
Бет взяла ребенка у Джейд, и малыши прошли мимо него, бросая на него долгие виноватые взгляды. Мэтт повернулся, чтобы уйти.
Его остановил голос Джейд.
— Вы не накажете их, нет?
Он снова повернулся к ней.
— Они намеренно ослушались меня, — твердо произнес он. — За это им нужно будет сделать замечание.
— Как?
— Я еще не знаю, но, мне кажется, хорошего нравоучения будет достаточно, не так ли?
— За то, что они приходили ко мне?
— За то, что они ушли далеко от фургона и даже не сказали мне, куда отправились.
— Вы не будете их бить? — нахмурившись, продолжала настаивать она. — И не отправите их спать без ужина? И не заставите их молиться и раскаиваться в грехах, которые они и не думали совершать?
Мэтт был ошеломлен ее предположениями.
— Господи, женщина! — возмутился он. — За кого же ты меня принимаешь?
— Не думаю, что вам хотелось бы это узнать, — сухо ответила она. — Мне просто нужно знать, что вы не накажете этих малышей.
Мэтт не мог поверить в то, что слышал, так же, как чуть раньше не ожидал услышать, что Джейд рассказывала сказку его маленьким питомцам.
— Я никогда и пальцем не тронул ни одного из этих малышей, и я не собираюсь начинать это делать сейчас.
Она все еще была не вполне убеждена.
— Вы обещаете? Честное слово?
— Клянусь на своей Библии. Теперь вы удовлетворены? Могу я пойти и накормить своих голодных птенцов, пока ужин еще не превратился в угли?
Она кивнула, а потом добавила.
— Спасибо. Может быть, я составила о вас не правильное мнение раньше.
— Возможно, что и я составил о вас неверное мнение, — признал он. — По крайней мере, частично.
Он повернулся было, чтобы уйти, когда ее слова заставили его снова остановиться.
— Если сегодня кому-то и придется раскаиваться, то эти молитвы, проповедник, скорее всего, должны принадлежать вам, потому что целую минуту вы смотрели на меня так, словно я была единственным куском пирожного во всем магазине.
Она замолчала, чтобы он уловил эту мысль, а потом с заразительным смехом, от которого у него по телу прокатилась горячая волна желания, добавила:
— И я хотела бы оказаться этим куском пирожного — именно вашего любимого.
И если она собиралась захватить его врасплох, то сама оказалась крайне удивлена его реакцией. Вместо того чтобы застыть и разразиться праведным гневом, он обворожительно улыбнулся и мягко ответил»
— Я весьма неравнодушен к ирискам и корице и полагаю, что смесь этих двух ароматов очень подошла бы тебе.
— Сахар и пряности, неужели все это вкусно? — кокетливо парировала она.
Он расплылся в улыбке.
— Осмелюсь утверждать, даже более чем вкусно и приятно.
Ранним утром следующего дня, когда девушки собирались готовить завтрак, к их лагерю подошла пожилая женщина с суровым взглядом.
— Я — Тилда Браннер, — отрывисто произнесла она. — Преподобный сказал, что вам, девушки, нужен, кто может научить вас готовить, и что, возможно, вы будете платить за уроки. Должна вам сказать прямо, я не уживаюсь с женщинами, продающими свои ласки, но мне нужны деньги. Так что, вы согласны или нет?
Все шесть молодых женщин удивленно смотрели на нее. После небольшого напряженного молчания Мэвис сказала:
— Это очень любезно с вашей стороны, миссис Браннер. И со стороны преподобного Ричардса. Сколько вы хотите брать с нас за уроки?
— Я бы хотела доллар за урок.
Мэвис посоветовалась с подругами, и они все согласились.
— Мы согласны. Когда можно начинать?
— Да прямо сейчас. Зачем терять время? — ответила Тилда, кивнув на полусырой бекон и подгоревшие яйца, которые девушки приготовили для себя. — Надеюсь, у вас достаточно яиц. И я надеюсь, у вас хватило смекалки положить их в кукурузное зерно для сохранности.
Мэвис кивнула.
— Мы прочитали об этом в путеводителе.
Тилда посмотрела вокруг и слегка нахмурилась.
— А где же ваша молочная корова?
— У нас ее нет. — отозвалась Джейд. — Мы не думали, что она нам понадобится.
— Если вы собираетесь учиться готовить, то она вам будет нужна. Кроме того, она будет снабжать вас молоком для питья, когда не будет пригодной для этого воды. Вы также сможете готовить сладкий крем из яиц и молока, пудинги и масло.
— Но маслобойки у пас тоже нет, — застенчиво сообщила ей Блисс. — Ни у одной из нас нет особых талантов к домашнему хозяйству.
Тилда хмыкнула и снисходительно посмотрела на Блисс.
— Это означает, что вы все зеленые, как весенняя трава, когда дело касается ведения хозяйства. К вашему сведению, мисс, вам не нужна маслобойка, чтобы делать масло, по крайней мере, во время путешествия. Все, что нужно, так это слить остатки молока в ведро и повесить его под фургон, и к концу дня от всей этой тряски вы получите сбитое масло.
— Может, нам удастся купить корову, когда доберемся до Лоуренса, — сказала Фэнси. — Джейд как раз собирается купить там ботинки, если, конечно, там будет лавка.
— Ну, корову в лавке вы не купите, но полагаю, вы где-нибудь ее раздобудете. Ведь даже бобы нельзя хорошо приготовить без молока.
Тилда послала Лизетт чистить подгоревшую кастрюлю, а Пичес — принести еще яиц.
— Ну, а кто же из вас Джейд? — спросила она.
— Я Джейд. А почему вы спрашиваете?
— Преподобный сказал, что вы, вероятно, захотите научиться готовить бисквиты и рулеты с корицей и специями. Конечно, сначала мы освоим азы кулинарии, чтобы у тебя получалось все, что ты захочешь сделать. Мы займемся выпечкой и приготовлением сладостей немного позже.
Нахмурившись и предупредив остальных, чтобы они оставались на месте, пока он не вернется, Мэтт отправился на поиски. Ему не пришлось ходить далеко, только до следующего фургона. Беглянка стояла там в компании Джейд и ее подруг и наблюдала, как они готовят завтрак. Поверх темных кудряшек Эмили красовалась широкополая соломенная шляпа, съехавшая на один глаз, а длинная нитка жемчуга свисала с ее шейки до ботиночек. Большой палец, который она по привычке держала во рту, не мог скрыть довольной улыбки, сиявшей на ее личике. Было видно, что она прекрасно проводила время.
— Ты думаешь, Эм, что можешь вырасти прямо у нас на глазах за один день? — спрашивала ее Джейд.
Эмили энергично закивала головой, и шляпа съехала еще больше, совсем закрыв ей лицо.
— Эмили! — громко позвал ее Мэтт. — Что ты здесь делаешь, юная леди?
Хотя он редко повышал голос и не поднимал руку ни на одного из сирот, Мэтт так рассердился, когда нашел Эмми с этими капризными женщинами, что его тон оказался резче, чем ему хотелось бы. Настолько резким, что Эмили от удивления и неожиданности даже подпрыгнула на месте. Когда она поворачивалась к нему, ее нога запуталась в длинных бусах, и она оступилась. Девочка качнулась назад, к огню, и если бы не Джейд, которая тут же кинулась к ней и оттащила от костра, то Эмили могла бы сильно обжечься.
Естественно, Эмили сразу же начала плакать. Вытащив изо рта большой палец, она сморщила маленькое личико и стала так громко кричать, что ее вопли разносились далеко по всей округе. Один оглушающий вопль следовал за другим без перерыва.
Прежде чем Мэтт смог подойти и взять все в свои руки, Джейд крепко обняла девочку.
— Ну, успокойся, милая. Все хорошо. Не стоит так расстраиваться, не из-за чего. Он совсем не собирался напугать тебя. — Джейд метнула на Мэтта свой изумрудный взгляд. — Ведь так? — потребовала она ответа.
— Нет, Эмили. Я не хотел так напугать тебя, — уже более спокойно признал Мэтт. Он подошел к ним и протянул руки к Эмили. — Прости меня.
Эмили, однако, не приняла его искренних извинений. Она крепко обхватила Джейд за шею и прижалась к ней, как обезьянка к банановому дереву.
— Уходи, — захныкала она, выпятив нижнюю губу. — Из-за тебя я потеряла свою шляпу!
Конечно, шляпа упала в огонь и быстро превратилась в кучу сверкающих искр.
— Но, послушай, Эмили, ведь это была не твоя шляпа, дорогая, — пытался убедить ее Мэтт. — У тебя же есть своя новая шляпка, которая лежит сейчас в фургоне. Твоя шляпка.
Помнишь?
Еще не совсем успокоившись, Эмили продолжала причитать:
— На ней же нет таких красивых цветков, как на шляпе мисс Джейд.
— Нет, но твоя шляпа с красивой голубой ленточкой, чтобы завязывать ее под подбородком.
— Ой, надо же! — тихо воскликнула Джейд, поглаживая мягкие кудри Эмили. — Похоже, это чудесная шляпка, Эм. А на моей даже не было ленточек!
Наконец Эмили начала успокаиваться. Несмелая улыбка появилась на ее личике, сквозь икоту она тихо произнесла:
— Да, моя шляпка красивая.
Мэтт снова протянул руки, и Эмили перебралась к нему.
— Прости, что я накричал на тебя. Ведь ты же никогда не уходила далеко от фургона..
Джейд он принес извинения в более недоброжелательном тоне.
— Поскольку ваша шляпа сгорела по моей вине, я возмещу убытки. Скажите только, сколько она стоит, я заплачу за нее.
— И не подумаю брать ваши деньги, преподобный Ричарде, — зло произнесла она, сощурив глаза. — Ведь некоторым может показаться, что вы обошлись со мной, как с врагом, а вы же не хотите, чтобы ваша надежная репутация была опорочена, не так ли?
Ее колкое замечание достигло своей цели.
Мэтт стиснул зубы от негодования.
— Я сказал, что заплачу за эту проклятую шляпу, — повторил он, сердито нахмурившись.
Она одарила его слащаво-кислой улыбкой.
— А я говорю, что вы можете оставить свои деньги при себе и приобрести на них свою собственную проклятую шляпу!
— Прекрасно! Только не говорите, что я не предлагал. Счастливо оставаться, мисс Джейд. — Он повернулся и направился к своему фургону, но вдруг остановился и снова посмотрел на нее. — Я вижу, сегодня утром вы правильно развели костер. Мои поздравления.
Если так будет продолжаться, то нам с детьми, вероятно, больше не придется давиться дымом каждый раз, когда вы готовите еду, — выпалил он, даже сам удивившись своему мелкому ехидству.
— Все, что мне нужно сделать, так это представить себе ваш образ, а затем подуть на дрова, — елейным голосом произнесла Джейд. — И тогда вспыхивают даже сырые щепки.
Мэтт издал низкое глухое рычание и зашагал прочь. Эмили, сидевшая у него на руках тихо захихикала.
— Ты похож на тигра, папа Мэтт. Сделай так еще!
Подруги Джейд, молча наблюдавшие за сражением между красивым пастором и их компаньонкой, наконец обрели дар речи.
— Надо же! Ты здорово поддела его! — заметила Фэнси.
— Помилосердствуй, Джейд! Этот твой ирландский темперамент просто превращается в огонь, когда дело касается этого пастора, — добавила Пичес.
— И я скажу то же самое! — подхватила Блисс. — Господи, девчонка, да ты даже с Батчем обращалась лучше! Что такого в этом приятном пасторе так выводит тебя из себя?
— Он просто надменный осел! — прошипела Джейд, все еще провожая его взглядом, словно хотела прожечь дыры в его одежде. — Он ведет себя так, точно боится испачкаться, когда проходит рядом с нами. Не удивлюсь, если он будет яростно тереть эту малышку, стараясь очистить ее после того, как я держала ее на руках!
— Ну, Джейд, дорогая, будь справедлива!
Этот человек не нападал на тебя, пока ты сама не задела его, — напомнила Мэвис.
— Если вы спросите меня, то я думаю, что это искры одного пламени, — с улыбкой заявила Лизетт. — Вот почему Джейд мгновенно превращается в дикую кошку, а пастор — в тигра.
— А тебя никто и не спрашивал» — огрызнулась Джейд.
Но все же сама она не могла не задуматься, не было ли доли правды в словах Лизетт. Что такого было в Мэтте Ричардсе, что так глубоко задевало ее? Так быстро и так сильно, словно раздражающая сыпь, которую нельзя было не расцарапать! В этом человеке было то, что задевало ее за живое.
Конечно, тут сыграло и ее ущемленное достоинство: после того, как она изо всех сил развлекала его, узнать, что он пастор! Господи! Да ей хотелось забиться куда-нибудь в нору и закрыть ее за собой, так она была унижена! И подумать только, что это был первый мужчина, к которому она почувствовала влечение после Сина!
О, она безудержно флиртовала с джентльменами, которые были частыми посетителями их салона. Но за этим флиртом никогда не было никаких подлинных чувств или эмоций.
Надо же было такому случиться, ее вниманием завладел Мэтт Ричарде, и тут она выставила себя абсолютной дурой перед мужчиной, который даже близко не подойдет к ней. Это было так унизительно!
— Да я лучше буду есть землю, прежде чем снова так наброшусь на него! — ругала она себя. — Я буду глотать огромные комки грязи!
Джейд действительно глотала грязь и пыль, а то, что не попадало в рот, оседало на ее одежде. Они двигались уже три дня, и с самого начала путешествия их путь пролегал по липкой грязи или в клубах густой пыли, поднятой животными и медленно продвигавшимися фургонами. Во время дождя колеса увязали в глубокой грязи, а когда появлялось солнце, оно быстро высушивало землю, оставляя на ней глубокие, труднопреодолимые борозды и колеи. Эта дорога оказалась очень тяжелой для каждого. Пыль покрывала их одежды, въедалась в кожу, скрипела на зубах.
Билли управлял первым из двух фургонов, а девушки учились управлять вторым. Никто из них не был готов и не умел делать этого, хотя мистер Грин с улыбкой говорил им, что к концу путешествия они будут превосходно справляться. Лизетт постоянно ворчала, что у них будут синяки и ссадины, а мускулы станут большими и крепкими, как у мужчин.
— Мы похожи на грязных уборщиц, — жаловалась Пичес, когда медленно шагала рядом с Джейд.
Продвижение пешком было второй трудностью, от которой они сильно страдали, но они сами быстро убедились, что буйволы с трудом тянули перегруженные тяжелые фургоны. Да собственно говоря, каждый в этом караване, кроме возниц, очень старых и слабых переселенцев и маленьких детей, передвигался пешком большую часть дня.
— У меня ломит каждую косточку и каждый мускул на теле болит, — громко стонала Джейд. — У меня уже волдырь на волдыре, я в кровь стерла ноги, и у меня просто нет больше сил!
— Да ты же сама говорила, что лучше пройдешь пешком весь путь до Орегона, чем ступишь ногой на палубу корабля, — быстро напомнила ей Блисс.
— Когда завтра доберемся до Лоуренса, я куплю себе какие-нибудь ботинки в первой попавшейся лавке. И сожгу эти проклятые неудобные туфли! — воскликнула Джейд. — И надо будет купить новую шляпу, а то у меня все лицо обгорит.
— Не обгорит, пока на нем такой слой пыли, ничего не будет, — заверила ее Фэнси. — Разве только твой нос, он и так уже сильно облупился, и на нем ничего не осталось, кроме веснушек.
— У меня нет веснушек.
— Ха! — хмыкнула Фэнси. — Теперь они у тебя есть, дорогуша, ты наверняка подхватила какую-то редкую болезнь.
— Поговори еще! — парировала Джейд. — Ты сама похожа на пятнистую грушу!
Позади них, сидя на высоком сиденье своей повозки, Мэтт не смог сдержать усмешку. «Леди» были уж очень перепачканы сегодня. Они придавали совершенно новое значение выражению «перепачканные голуби». И дело не в том, что у них не было причин жаловаться, впрочем, как и у всех в этом караване. Но путешествие только началось, и если оно показалось им тяжелым уже сейчас, то он с содроганием мог представить себе, каково им придется, когда дальше путь будет пролегать через равнины и горы. К тому же, если они уже устали от бесконечного перехода, то, возможно, они пересмотрят свои планы и повернут назад — и тогда он будет освобожден от их постоянного и беспокойного присутствия.
Когда он заметил, как сильно хромала Джейд, то сразу же осудил себя за недоброжелательные мысли. Девушка действительно страдала, и он не должен был желать ей еще больших невзгод. Однако ему также не были нужны проблемы, связанные с ней. Как и огонь того сильного и страстного желания, который вспыхнул у него в груди после их первой встречи и не собирался угасать.
Даже такая растрепанная, как сейчас, вспотевшая и покрытая слоем пыли, в помятом платье и с обгоревшим лицом, со спутанными волосами, напоминавшими лошадиный хвост, Джейд оставалась притягательной. Очаровательная маленькая негодница в теле ангела.
Падший ангел.
И почему она не может быть любимой, подумал Мэтт. Сатана, другой изгнанный из рая ангел, тоже был красив и привлекателен.
Он разочарованно вздохнул. Грех, конечно, прячется в красивую оболочку.
Некоторые мужчины среди переселенцев явно считали так же, ибо возле «девушек» стало появляться много посетителей по мере неторопливого продвижения на запад. В основном их поклонниками были вдовцы и холостяки, хотя иногда мимо проходили и женатые мужчины. Все больше мужчин останавливались здесь, чтобы перекинуться парой слов с этими дочерьми греха, и вскоре место, где останавливался их фургон, стало напоминать улей, вокруг которого сновали неугомонные трутни.
Уже стало традицией, когда один или несколько джентльменов появлялись утром, чтобы помочь девушкам развести огонь, или вечером, принося им подстреленного кролика на ужин, или в течение дня, чтобы пригласить на прогулку верхом для передышки и разнообразия после утомительной ходьбы.
Хотя пары девушек довольно часто отправлялись на эти прогулки с несколькими удачливыми парнями и возвращались спустя какое-то время раскрасневшиеся и еще более растрепанные, Мэтт заметил, что Джейд не принимала таких предложений. К тому же, насколько Мэтт мог определить, ни одна из женщин не занималась развлечением мужчин ночью в своей палатке. Конечно, это могло быть результатом длительных и утомительных дневных переходов. Эти хрупкие тростинки не привыкли подниматься до восхода солнца, проходить пешком по десять — пятнадцать километров в день и управлять упрямыми волами. Возможно, они, как и большинство других эмигрантов, настолько обессилевали к концу дня, что с трудом добравшись до своих матрасов, до самого утра проваливались в глубокий сон. Хотя, вполне возможно, они занимались своими тайными делами глубокой ночью, дождавшись, пока их соседи крепко заснут и не заметят распутной деятельности прямо под самым носом.
После третьего, казавшегося бесконечным дня пути Мэтт сильно устал. С помощью Айка он распряг буйволов, поставил палатку и разложил костер. Потом он приготовил ужин.
И сейчас, когда всей его голодной семье полагалось сидеть за едой, их нигде не было видно.
Все детишки таинственно исчезли, и он был почти абсолютно уверен, где сможет найти их.
Мэтт решительно направился к соседнему фургону, который путешественники окрестили «кошачьим ящиком» из-за шести «крашеных кошек», передвигающихся в нем. И они действительно были там. Все пять сирот сгрудились вокруг Джейд, глядя на нее с обожанием, отразившимся на их маленьких личиках. Даже Айк казался зачарованным рассказом Джейд, а малютка Зак мирно посапывал у нее на коленях. Остальных «леди» не было видно.
Напоминая самому себе, что произошло в последний раз, когда он отправился на поиски Эмили, Мэтт решил переждать немного, чтобы успокоиться, прежде чем подойти к этой группе. Однако ему было трудно сдержать раздражение. Он мог только воображать, что рассказывала Джейд этим невинным созданиям.
Какой же развращенной она была, чтобы смущать эти живые и пытливые умы! Какая грязь могла коснуться их нежных ушей!
Они еще не успели заметить его, и Мэтт решил, что, может быть, лучше пока не вмешиваться. Оставаясь в тени, он подошел к ним поближе. Когда ее голос стал хорошо слышен, он остановился и прислушался — и едва не прикусил язык от изумления!
Легкий вечерний ветерок отчетливо доносил до него слова, произносимые Джейд:
— И тогда королева эльфов сказала:
— Пожалуйста, господин гном, научите меня танцевать. Я умею летать и парить очень высоко, кружиться и порхать вместе с ветерком, но я совершенно не умею танцевать.
Я скоро собираюсь выйти замуж, и я должна буду танцевать на своей свадьбе.
— А что ты дашь мне за это? — спросил гном с лукавой искоркой в глазах.
— Большой кусок золота, — щедро предложила королева эльфов.
— Нет, — ответил маленький гном. — Их можно найти под любой старой радугой. У меня их и так гораздо больше, чем я могу потратить.
— Тогда, может быть, мешочек с бриллиантовой пылью? — спросила она.
Гном снова покачал головой.
— Этого совершенно недостаточно.
— Что же ты хочешь тогда?
— Твои крылья, королева эльфов. Я хочу твои крылья.
Дети замерли в ожидании, широко распахнув глаза, Джейд понимающе кивнула и продолжала сказку:
— Я не могу отдать тебе свои крылья, господин, ведь без них я не смогу летать.
И тогда мои подданные улетят к другой королеве, а вместе с ними и моя единственная любовь.
Гном продолжал упорствовать.
— Крылья или ничего, королева. Цена урока танцев слишком высока, а я очень хочу летать.
Однако говорить таким грубым и требовательным тоном с королевой эльфов было очень опасно, и невежественный маленький гном должен был быть наказан. И королева собралась дать хороший урок этому упрямцу.
Она ответила ему мягким голосом:
— Ладно, ты будешь летать, но только не на моих крыльях. Но сначала научи меня танцевать, и тогда я подарю тебе крылья, которые станут твоими собственными.
Гном был доволен сделкой и быстро научил королеву эльфов танцевать. Потом он сердито потребовал.
— Я хочу сейчас же получить свои крылья.
Фея быстро взмахнула своей волшебной палочкой, и гном превратился в крошечного маленького комара, размером не больше бородавки на коже лягушки.
— Вот теперь у тебя есть свои крылья, — засмеялась королева эльфов. — Навсегда! Теперь убирайся, пока я не наступила на тебя!
А когда мы встретимся в следующий раз, будь повежливей.
— Мораль этой истории двойная, — пояснила Джейд своим внимательным слушателям. — Во-первых, жадность может довести вас до беды, так что будьте осмотрительны, когда просите что-нибудь. И второе, следите за своими манерами, особенно когда разговариваете с королевой эльфов.
Сделав это последнее пояснение, Джейд подняла голову и посмотрела прямо туда, где в тени стоял Мэтт. Он понял, что она уже давно знает о его присутствии, и теперь она молча бросала ему вызов.
Шагнув вперед, он прямо встретил ее вызывающий взгляд. Потом знакомый жар снова наполнил его, когда ее глаза, казалось, смотрели на него с еще более сильным чувственным пылом. Между ними не было сказано ни слова, но он чувствовал себя так, словно она оказывала на него какое-то магическое, волшебное воздействие, точно она была не просто продажная женщина, а ирландская чародейка, похожая на королеву эльфов из сказки, которую она только что рассказывала детям.
С трудом он отвел взгляд и посмотрел на детей.
— Ужин ждет, — спокойно сообщил он им. — Пойдемте, надо умыться.
Бет взяла ребенка у Джейд, и малыши прошли мимо него, бросая на него долгие виноватые взгляды. Мэтт повернулся, чтобы уйти.
Его остановил голос Джейд.
— Вы не накажете их, нет?
Он снова повернулся к ней.
— Они намеренно ослушались меня, — твердо произнес он. — За это им нужно будет сделать замечание.
— Как?
— Я еще не знаю, но, мне кажется, хорошего нравоучения будет достаточно, не так ли?
— За то, что они приходили ко мне?
— За то, что они ушли далеко от фургона и даже не сказали мне, куда отправились.
— Вы не будете их бить? — нахмурившись, продолжала настаивать она. — И не отправите их спать без ужина? И не заставите их молиться и раскаиваться в грехах, которые они и не думали совершать?
Мэтт был ошеломлен ее предположениями.
— Господи, женщина! — возмутился он. — За кого же ты меня принимаешь?
— Не думаю, что вам хотелось бы это узнать, — сухо ответила она. — Мне просто нужно знать, что вы не накажете этих малышей.
Мэтт не мог поверить в то, что слышал, так же, как чуть раньше не ожидал услышать, что Джейд рассказывала сказку его маленьким питомцам.
— Я никогда и пальцем не тронул ни одного из этих малышей, и я не собираюсь начинать это делать сейчас.
Она все еще была не вполне убеждена.
— Вы обещаете? Честное слово?
— Клянусь на своей Библии. Теперь вы удовлетворены? Могу я пойти и накормить своих голодных птенцов, пока ужин еще не превратился в угли?
Она кивнула, а потом добавила.
— Спасибо. Может быть, я составила о вас не правильное мнение раньше.
— Возможно, что и я составил о вас неверное мнение, — признал он. — По крайней мере, частично.
Он повернулся было, чтобы уйти, когда ее слова заставили его снова остановиться.
— Если сегодня кому-то и придется раскаиваться, то эти молитвы, проповедник, скорее всего, должны принадлежать вам, потому что целую минуту вы смотрели на меня так, словно я была единственным куском пирожного во всем магазине.
Она замолчала, чтобы он уловил эту мысль, а потом с заразительным смехом, от которого у него по телу прокатилась горячая волна желания, добавила:
— И я хотела бы оказаться этим куском пирожного — именно вашего любимого.
И если она собиралась захватить его врасплох, то сама оказалась крайне удивлена его реакцией. Вместо того чтобы застыть и разразиться праведным гневом, он обворожительно улыбнулся и мягко ответил»
— Я весьма неравнодушен к ирискам и корице и полагаю, что смесь этих двух ароматов очень подошла бы тебе.
— Сахар и пряности, неужели все это вкусно? — кокетливо парировала она.
Он расплылся в улыбке.
— Осмелюсь утверждать, даже более чем вкусно и приятно.
Ранним утром следующего дня, когда девушки собирались готовить завтрак, к их лагерю подошла пожилая женщина с суровым взглядом.
— Я — Тилда Браннер, — отрывисто произнесла она. — Преподобный сказал, что вам, девушки, нужен, кто может научить вас готовить, и что, возможно, вы будете платить за уроки. Должна вам сказать прямо, я не уживаюсь с женщинами, продающими свои ласки, но мне нужны деньги. Так что, вы согласны или нет?
Все шесть молодых женщин удивленно смотрели на нее. После небольшого напряженного молчания Мэвис сказала:
— Это очень любезно с вашей стороны, миссис Браннер. И со стороны преподобного Ричардса. Сколько вы хотите брать с нас за уроки?
— Я бы хотела доллар за урок.
Мэвис посоветовалась с подругами, и они все согласились.
— Мы согласны. Когда можно начинать?
— Да прямо сейчас. Зачем терять время? — ответила Тилда, кивнув на полусырой бекон и подгоревшие яйца, которые девушки приготовили для себя. — Надеюсь, у вас достаточно яиц. И я надеюсь, у вас хватило смекалки положить их в кукурузное зерно для сохранности.
Мэвис кивнула.
— Мы прочитали об этом в путеводителе.
Тилда посмотрела вокруг и слегка нахмурилась.
— А где же ваша молочная корова?
— У нас ее нет. — отозвалась Джейд. — Мы не думали, что она нам понадобится.
— Если вы собираетесь учиться готовить, то она вам будет нужна. Кроме того, она будет снабжать вас молоком для питья, когда не будет пригодной для этого воды. Вы также сможете готовить сладкий крем из яиц и молока, пудинги и масло.
— Но маслобойки у пас тоже нет, — застенчиво сообщила ей Блисс. — Ни у одной из нас нет особых талантов к домашнему хозяйству.
Тилда хмыкнула и снисходительно посмотрела на Блисс.
— Это означает, что вы все зеленые, как весенняя трава, когда дело касается ведения хозяйства. К вашему сведению, мисс, вам не нужна маслобойка, чтобы делать масло, по крайней мере, во время путешествия. Все, что нужно, так это слить остатки молока в ведро и повесить его под фургон, и к концу дня от всей этой тряски вы получите сбитое масло.
— Может, нам удастся купить корову, когда доберемся до Лоуренса, — сказала Фэнси. — Джейд как раз собирается купить там ботинки, если, конечно, там будет лавка.
— Ну, корову в лавке вы не купите, но полагаю, вы где-нибудь ее раздобудете. Ведь даже бобы нельзя хорошо приготовить без молока.
Тилда послала Лизетт чистить подгоревшую кастрюлю, а Пичес — принести еще яиц.
— Ну, а кто же из вас Джейд? — спросила она.
— Я Джейд. А почему вы спрашиваете?
— Преподобный сказал, что вы, вероятно, захотите научиться готовить бисквиты и рулеты с корицей и специями. Конечно, сначала мы освоим азы кулинарии, чтобы у тебя получалось все, что ты захочешь сделать. Мы займемся выпечкой и приготовлением сладостей немного позже.