– Ты разглядела. – Он погладил ее по волосам.
Мысли о дяде больше его не волновали, он хотел Джиллианну и не мог думать ни о чем другом.
– Нет, я увидела только его черную душу. – Она развязала завязки, поддерживающие его штаны. – Я увидела человека, снедаемого злобой и страхом. – Она обхватила его член тонкими пальцами и принялась поглаживать его. Коннор задрожал и обхватил ее ногами, притягивая к себе. – Я видела, что у него есть мрачные тайны и много злобы, но я не могла догадаться о его преступлениях.
Джиллианна убрала руку и лизнула Коннора. Он вздрогнул.
– То же самое говорил мне Дэрмот, – простонал он сквозь зубы.
– Мы правы, и ты поймешь это, если перестанешь себя терзать.
– Может быть.
Желание было таким сильным, что Коннор уже не мог разговаривать. Он закрыл глаза, откинулся в кресле и полностью отдался страсти. Ему хотелось просидеть так как можно дольше, чтобы насладиться нежным прикосновением ее языка. Казалось, Джиллианна чувствовала его состояние: время от времени она отпускала его, чтобы дать возможность прийти в себя. Коннор был благодарен ей за эти короткие передышки. В одну из них она сняла с него штаны.
Затем она села перед ним и обхватила губами его восставшую плоть. Она ласкала его медленно и нежно, облизывая, как вкусную конфету. Он знал, что не сможет положить конец этой возбуждающей игре, если она зайдет слишком далеко.
Тогда он осторожно отстранил ее и, придерживая за руки, поднял с колен. Взор Джиллианны был затуманен. Увидев это, Коннор едва не потерял голову.
– Сними платье, – приказал он охрипшим голосом.
Она тут же повиновалась и через несколько минут стояла перед ним в одной нижней рубашке и чулках.
– Где твои штанишки? – спросил он.
– Я сняла их, пока ты смотрел на огонь, – ответила она, прикрывая рукой просвечивающие через тонкую рубашку волосы на лобке.
Снимая с нее рубашку, он прошептал:
– Нет, позволь мне взглянуть на то, что я так сильно хочу увидеть.
Джиллианна покраснела, но убрала руку. Он начал медленно снимать с нее чулки. Когда он снял второй чулок, она уже дрожала. Его рука скользнула между ее ног.
– Как здесь красиво и влажно, – пробормотал он и вдруг прижался к ней губами.
Джиллианна ахнула от неожиданности, но его ласки быстро лишили ее стыдливости, и на смену ей пришла бурная страсть. Она позволила ему вести ту игру, которую он задумал, потому что она приносила им обоим огромное наслаждение.
Через некоторое время она ухватила его за волосы, и ее тело сотрясла волна оргазма. Джиллианна еще дрожала от пережитого ею наслаждения, а Коннор уже медленно опускал ее вниз, соединяя их тела. Он покрывал поцелуями ее грудь, подводя ее к новому оргазму. Через некоторое время он услышал ее крик и присоединился к нему, и волны удовольствия унесли их обоих в небеса.
Джиллианна открыла глаза и увидела, что Коннор смотрит на ее рану. Оказалось, они лежат в кровати, и она смутно припомнила, как он отнес ее туда на руках.
– Немного болит, но не больше, чем когда я приехала, – сказала она.
Он не успел ничего сказать, как раздался стук в дверь. Коннор вскочил с кровати и принялся натягивать штаны. Вдруг он осознал, что раньше к нему в камеру никто не стучал. Он взглянул на Джиллианну, спрятавшуюся под одеялом, и подошел к двери. Дверь открылась. Перед входом в камеру стояли Питер и Мосластый.
– Ты не должен был отпускать Джиллианну, – проворчал Коннор, обращаясь к Мосластому.
– Твоя жена такая же упрямая, как и ты, – парировал Мосластый и бросил в камеру небольшой мешок. – Я уеду на рассвете.
Питер сунул Коннору в руки поднос с едой и закрыл дверь. Коннор перевел взгляд с подноса на мешок, а затем на жену.
– Ты решила остаться здесь на ночь? – спросил он.
– Ну, с хандрой справиться нелегко. – Она села, не обращая внимания на обнажившуюся грудь, и взяла с подноса ломоть хлеба.
– Мне кажется, моя хандра уже прошла, – улыбнулся Коннор. Он снял штаны и залез в кровать. – Но хорошо, что ты осталась, а то до наступления рассвета я могу снова впасть в тоску. – Он подмигнул ей. – Так ты вернешься в Дейлкладач? Для чего? Не думаю, что ты будешь там отдыхать.
– Я собираюсь найти настоящего убийцу и вытащить тебя отсюда.
Он не мог поверить, что эта хрупкая женщина действительно собирается его спасти. Ему уже очень давно никто ни в чем не помогал.
– Если кто и может это сделать, так это ты, – улыбнувшись, проговорил он. – А теперь поешь. Мне нужна твоя сила.
– Моя рана хорошо заживает, – усмехнулась она.
– Не для этого.
– Чтобы поймать убийцу?
– Нет, и не для этого тоже. Для того чтобы выполнить свой супружеский долг и избавить меня от хандры, если та накатит на меня этой ночью.
– О, с удовольствием.
– Надеюсь, тебе действительно понравится.
Глава 19
Мысли о дяде больше его не волновали, он хотел Джиллианну и не мог думать ни о чем другом.
– Нет, я увидела только его черную душу. – Она развязала завязки, поддерживающие его штаны. – Я увидела человека, снедаемого злобой и страхом. – Она обхватила его член тонкими пальцами и принялась поглаживать его. Коннор задрожал и обхватил ее ногами, притягивая к себе. – Я видела, что у него есть мрачные тайны и много злобы, но я не могла догадаться о его преступлениях.
Джиллианна убрала руку и лизнула Коннора. Он вздрогнул.
– То же самое говорил мне Дэрмот, – простонал он сквозь зубы.
– Мы правы, и ты поймешь это, если перестанешь себя терзать.
– Может быть.
Желание было таким сильным, что Коннор уже не мог разговаривать. Он закрыл глаза, откинулся в кресле и полностью отдался страсти. Ему хотелось просидеть так как можно дольше, чтобы насладиться нежным прикосновением ее языка. Казалось, Джиллианна чувствовала его состояние: время от времени она отпускала его, чтобы дать возможность прийти в себя. Коннор был благодарен ей за эти короткие передышки. В одну из них она сняла с него штаны.
Затем она села перед ним и обхватила губами его восставшую плоть. Она ласкала его медленно и нежно, облизывая, как вкусную конфету. Он знал, что не сможет положить конец этой возбуждающей игре, если она зайдет слишком далеко.
Тогда он осторожно отстранил ее и, придерживая за руки, поднял с колен. Взор Джиллианны был затуманен. Увидев это, Коннор едва не потерял голову.
– Сними платье, – приказал он охрипшим голосом.
Она тут же повиновалась и через несколько минут стояла перед ним в одной нижней рубашке и чулках.
– Где твои штанишки? – спросил он.
– Я сняла их, пока ты смотрел на огонь, – ответила она, прикрывая рукой просвечивающие через тонкую рубашку волосы на лобке.
Снимая с нее рубашку, он прошептал:
– Нет, позволь мне взглянуть на то, что я так сильно хочу увидеть.
Джиллианна покраснела, но убрала руку. Он начал медленно снимать с нее чулки. Когда он снял второй чулок, она уже дрожала. Его рука скользнула между ее ног.
– Как здесь красиво и влажно, – пробормотал он и вдруг прижался к ней губами.
Джиллианна ахнула от неожиданности, но его ласки быстро лишили ее стыдливости, и на смену ей пришла бурная страсть. Она позволила ему вести ту игру, которую он задумал, потому что она приносила им обоим огромное наслаждение.
Через некоторое время она ухватила его за волосы, и ее тело сотрясла волна оргазма. Джиллианна еще дрожала от пережитого ею наслаждения, а Коннор уже медленно опускал ее вниз, соединяя их тела. Он покрывал поцелуями ее грудь, подводя ее к новому оргазму. Через некоторое время он услышал ее крик и присоединился к нему, и волны удовольствия унесли их обоих в небеса.
Джиллианна открыла глаза и увидела, что Коннор смотрит на ее рану. Оказалось, они лежат в кровати, и она смутно припомнила, как он отнес ее туда на руках.
– Немного болит, но не больше, чем когда я приехала, – сказала она.
Он не успел ничего сказать, как раздался стук в дверь. Коннор вскочил с кровати и принялся натягивать штаны. Вдруг он осознал, что раньше к нему в камеру никто не стучал. Он взглянул на Джиллианну, спрятавшуюся под одеялом, и подошел к двери. Дверь открылась. Перед входом в камеру стояли Питер и Мосластый.
– Ты не должен был отпускать Джиллианну, – проворчал Коннор, обращаясь к Мосластому.
– Твоя жена такая же упрямая, как и ты, – парировал Мосластый и бросил в камеру небольшой мешок. – Я уеду на рассвете.
Питер сунул Коннору в руки поднос с едой и закрыл дверь. Коннор перевел взгляд с подноса на мешок, а затем на жену.
– Ты решила остаться здесь на ночь? – спросил он.
– Ну, с хандрой справиться нелегко. – Она села, не обращая внимания на обнажившуюся грудь, и взяла с подноса ломоть хлеба.
– Мне кажется, моя хандра уже прошла, – улыбнулся Коннор. Он снял штаны и залез в кровать. – Но хорошо, что ты осталась, а то до наступления рассвета я могу снова впасть в тоску. – Он подмигнул ей. – Так ты вернешься в Дейлкладач? Для чего? Не думаю, что ты будешь там отдыхать.
– Я собираюсь найти настоящего убийцу и вытащить тебя отсюда.
Он не мог поверить, что эта хрупкая женщина действительно собирается его спасти. Ему уже очень давно никто ни в чем не помогал.
– Если кто и может это сделать, так это ты, – улыбнувшись, проговорил он. – А теперь поешь. Мне нужна твоя сила.
– Моя рана хорошо заживает, – усмехнулась она.
– Не для этого.
– Чтобы поймать убийцу?
– Нет, и не для этого тоже. Для того чтобы выполнить свой супружеский долг и избавить меня от хандры, если та накатит на меня этой ночью.
– О, с удовольствием.
– Надеюсь, тебе действительно понравится.
Глава 19
Джиллианна сидела за столом в главном зале Дейлкладача и накладывала еду на тарелку. Она вернулась от графа несколько часов назад, но ей родичи предоставили возможность вымыться и немного отдохнуть. Фиона несколько облегчила нетерпеливое ожидание, пересказав братьям то, что успела ей рассказать Джиллианна. Сама Джиллианна испытывала зверский аппетит. Он был вызван страстной ночью с Коннором, проделанным ею путешествием и продолжающимся заживлением раны.
По ее телу пробежала дрожь, когда она вспомнила, как проснулась этим утром в объятиях мужа. Коннор и в самом деле справился с хандрой, но на смену ей пришли нетерпение и раздражение от того, что теперь его освобождение зависело не от него, а от других людей. Дело было не в том, что он им не доверял, а в том, что Коннор привык во всем полагаться только на свои силы и не мог просто сидеть и ждать. Джиллианна была рада, что уехала очень рано и Коннор не успел испортить ей настроение своим брюзжанием.
– Они нашли Мэг! – объявила Фиона, .вбегая в главный зал. – Ее только что схватили.
– Прошу тебя, скажи, что она во всем призналась, – попросила Джиллианна. Она отодвинула пустую тарелку и отпила из кружки козьего молока.
Фиона села рядом с ней и тоже налила себе молока.
– Думаешь, она на коленях молила о прощении?
– Это было бы неплохо.
– Даже слишком хорошо. Ангус сказал, что она потребовала, чтобы ей объяснили, на каком основании ее забирают из дома кузена.
– У нее объявился родственник?
– Нет. Один бедный дурачок решил, что судьба улыбнулась ему, послав в его дом трех красивых женщин, готовых к любовным играм. Но он понял, что это никакое не счастье, когда в его дверь принялись ломиться рассерженные и вооруженные Макенрои. Ангус рассказал, что этот человек едва не вытолкал женщин почти голышом, но Дэрмот велел ему дать им возможность забрать свои вещи. Мэг начала ругаться и хотела сбежать, поэтому ей связали руки. Две другие отказываются говорить. Итак, Мэг здесь и ждет, когда ты применишь к ней свое умение.
– Как легко испортить так хорошо начавшийся день, – вздохнула Джиллианна с притворным огорчением. – А вот и все остальные, – улыбнулась она.
– Подозреваю, что Фиона тебе уже все рассказала. – Дэрмот уселся вместе с братьями и Мосластым за стол. – Я пытался говорить с Мэг, но она только осыпала меня оскорблениями и угрозами. И еще она утверждает, что Коннора скоро повесят за убийство его дяди.
– Если бы вы, парни, пореже развязывали пояс на своих штанах, мы теперь не возились бы с этой сучкой, – проворчала Фиона.
– Не думаю, что леди пристало использовать слово «сучка», – с нарочитой укоризной покачала головой Джиллианна. – И давай забудем о том, кто и чем занимался с Мэг.
– О, извините. Хотя когда ты говорила с ней…
– Вот именно. – Джиллианна потерла пальцами виски и взглянула на Дэрмота: – Мне придется с ней поговорить.
– Да, придется. – Дэрмот бросил сердитый взгляд на сестру. – Ты уверена, что тебе удастся заставить ее говорить? То есть я хочу сказать, если ты в этом не уверена, то зачем тебе страдать и позволять ей плеваться ядовитой слюной?
На лице Джиллианны появилась недобрая усмешка.
– О, я сумею заставить ее говорить. С помощью Джоан я смогу очень сильно испугать ее и разозлить. А теперь скажи, вы выяснили, чем Коннор занимался в тот злополучный день? Вы можете доказать, что у него не было времени на убийство?
– Да, можем, – ответил Дэрмот. – Мы были с ним с самого утра, но единственные свидетели – это Макенрои. Не думаю, что наше свидетельство будет иметь вес.
– Ты прав. Но если кровь не засохла к тому времени, как в дом вошли люди графа, мы сможем доказать, что убийство было совершено после полудня. Должно быть, Мэг загнала лошадь насмерть, чтобы так быстро добраться до графа и вернуться обратно.
– Кровь действительно еще не высохла, – сказала Фиона. Все недоуменно посмотрели на нее. – Пока Джилли утешала Коннора, я встретилась с графом и его человеком по имени Питер. Я рассказала им о Конноре и его прошлом в надежде, что это поможет, если настоящий убийца не будет найден. Потом я попросила их поведать мне все об убийстве. Граф заявил, что я очень кровожадная.
– Ты действительно кровожадная, но, как мне кажется, графу это даже понравилось, – улыбнулась Джиллианна. – Итак, кровь не высохла. Очень странно, учитывая то, сколько времени потребовалось Мэг, чтобы добраться до графа и рассказать ему обо всем. После этого люди графа прибыли в дом, где и нашли тело убитого. За это время кровь должна была засохнуть.
– Но Мэг не пришлось ехать в Диннок. Она встретила людей графа на половине пути. Питер послал ее к графу, а сам с вооруженными людьми поехал в деревню. К тому времени как Питер вернулся в Диннок вместе с Коннором, граф уже отослал всех трех женщин. Джиллианна кивнула.
– Теперь понятно, почему кровь была свежей и Коннор не смог отмести обвинения в свой адрес. Значит, ваш дядя был убит после нападения на меня. Это поможет доказать, что Коннор не мог совершить убийство. Сначала он был со мной, потом поехал к сэру Роберту, а от него – к сэру Дэвиду. Интересно, мы сможем попросить их свидетельствовать в пользу Коннора?
– Почему бы не спросить у них самих? – пожал плечами Дэрмот.
Джиллианна проследила за его взглядом и увидела, что Мосластый входит в большой зал, сопровождаемый сэром Робертом и сэром Дэвидом. Должно быть, Господь захотел помочь Коннору. В какой-то момент она даже решила, что теперь можно не допрашивать Мэг, но тут же укорила себя в трусости. Конечно, теперь у нее было достаточно доказательств невиновности Коннора, но если она предъявит графу настоящую убийцу, это действительно будет победа.
– Я думал, вы ранены, – удивился сэр Роберт, направляясь к столу. Сэр Дэвид следовал за ним по пятам.
– Это так, – ответила Джиллианна, приглашая гостей сесть за стол. – Но я быстро поправляюсь.
– Но вас ранили всего несколько дней назад, – продолжал удивляться сэр Роберт.
– Четыре, если быть точным. Рана была несерьезная. Вы пришли проведать меня?
– И да и нет. Мы узнали о том, что Коннор арестован, и подумали, что можем помочь. Он потратил много времени, чтобы поговорить с каждым из нас. – Роберт помрачнел. – Кому могла прийти в голову мысль, что Коннор убил своего дядю? Старик был бесполезным и назойливым, но Коннор, кажется, очень любил его. Джиллианна встала:
– Об этом вам расскажут Дэрмот и остальные. А мне нужно идти, чтобы выбить признание у Мэг.
– Вы думаете, это она убила сэра Нейла? – спросил Роберт.
– Да, хотя я не знаю причины. – Она посмотрела на Дэрмота: – Где Мэг?
– В кухне, привязана к стулу, – ответил тот. – Две ее подруги заперты в конюшне.
– Кухня – отличное место. Если закрыть дверь, никто не поймет, почему она будет кричать: от боли, страха или злости.
– Вы хотите заставить ее кричать? – изумился Роберт.
Джиллианна решила не придавать значения его насмешливой улыбке.
– Думаю, она будет кричать от страха, что мы узнаем всю правду. Но те, кто будет слышать ее крики, решат, что женщину жестоко пытают. Поэтому, – она посмотрела на Дэрмота, – приведи сюда Дженни и Пег. Пусть они поверят, что я заживо снимаю с Мэг кожу. Тогда они быстро расскажут то, о чем умолчит Мэг.
– Умный ход, – усмехнулся Дэрмот. – Очень умный.
– Если вы получите признание, то мы вам будем не нужны, – произнес Дэвид, когда Дру и Тони отправились за женщинами.
– О нет, ваша помощь мне очень нужна, – возразила Джиллианна. – Я намерена представить графу как можно больше доказательств невиновности Коннора. Он должен быть не только освобожден, но его имя должно быть полностью очищено от подозрений.
– Отличный план, миледи, – похвалил Роберт. – Но я не уверен, что вам удастся заставить Мэг признаться в убийстве. Ведь ее повесят за это.
– Вы думаете? – улыбнулась Джиллианна. – Женщина привязана к стулу на кухне, где много опасных предметов, включая длинные и острые ножи. Мэг займется служанка, которая работала, пока эта распутница забавлялась с ее мужем. О, думаю, Мэг будет очень, очень сильно напугана, как только я войду и закрою дверь.
Она услышала, как мужчины засмеялись, когда она шла на кухню.
– Миледи, я давно жду вас, – проговорила Джоан, когда Джиллианна вошла и закрыла за собой дверь.
Ей предстоит нелегкая работа, думала Джиллианна, глядя на Мэг. На той не было синяков или крови, но, судя по растрепанным волосам и порванной одежде, она сопротивлялась изо всех сил, когда ее тащили в замок. Джиллианна почувствовала сильнейшую ярость, злобу и легкий страх. Похожую смесь эмоций она чувствовала в сэре Нейле Макенрое.
– Очень глупо, что ты убила твоего защитника, – начала Джиллианна, глядя на Мэг.
Та хрипло рассмеялась:
– Коннор убил старого дурня. И его скоро повесят.
– Какая ты злая. А ведь Коннор был добр к тебе.
– Он просто один из многих, кто спал со мной. Красивый жеребец, но такой же потный и похотливый, как остальные. – Она попыталась сдуть тяжелую прядь волос, упавшую ей на глаза. – Я была лучшей из всех, кто у него был, а он, дурак, меня прогнал. И ради кого? Ради плоской доски?
Джиллианна обнаружила, что намеки на ее маленькую грудь ее больше не обижают. Она знала, что Коннору нравится ее тело, что оно его возбуждает.
– Если бы ты действительно была лучшей, он бы тебя не прогнал. Многие мужчины имеют и жен, и любовниц. Но это не важно. Любовниц часто бросают, однако они не убивают старых пьяниц и не вешают обвинение на бывших любовников. Зачем ты убила старика?
– Я его не убивала. Как женщина может убить мужчину? Нет, это был Коннор. Он просто обезумел, когда узнал правду о своем дяде. Может быть, эта правда спасет Коннора от виселицы, раз старику и так грозила смерть за его преступления.
– Думаю, ты совсем не хочешь, чтобы Коннор оказался на свободе, ведь он знает, кто настоящий убийца и кто засадил его в темницу. Как только он выйдет оттуда, он обязательно найдет тебя. – Джиллианна почувствовала, что страх Мэг усилился.
– Он не будет этим заниматься. А я уеду отсюда. Мы с Дженни и Пег решили переехать поближе к королевскому дворцу. Там и денег побольше, и любовники получше. Не то что эти нeoтесанные мужланы из Дейлкладача.
– Джоан, мне кажется, она не собирается рассказать нам то, что мы хотели от нее услышать, – вздохнула Джиллианна.
– Тогда заставим эту суку, – процедила Джоан.
Джоан хотела отомстить Мэг за боль, которую та причинила ей, занимаясь любовью с Малькольмом. Однако служанка не даст старым обидам взять верх. Они заранее обо всем договорились, и теперь Джоан следовала намеченному плану. Они не собирались бить Мэг, хотя раньше обе иногда испытывали страстное желание убить распутницу. Увидев, как Мэг отбрасывает с лица прядь волос, Джиллианна придумала, что нужно делать. Мэг очень дорожила красотой своего лица, пышного тела и роскошных, густых волос. У них не хватит духу обезобразить ее лицо или тело, но с волосами они смогут сделать что-нибудь ужасное.
– Мэг, даю тебе последний шанс сказать правду, – обратилась к ней Джиллианна, но услышала в ответ лишь страшные ругательства.
Тогда она взялась рассматривать ножи, лежавшие на кухонном столе. Джоан присоединилась к ней и шепотом спросила:
– Что мы будем делать?
– Отрежем ей волосы, – так же тихо ответила Джиллианна.
– Отрежем волосы?
– Джоан, эта женщина очень тщеславна. Так как мы не можем порезать ей лицо или эти груди, от которых у всех мужчин текут слюни, то давай уничтожим ее толстую косу, которой она так гордится.
– А-а, я поняла. Если она не признается во всем, после того как мы лишим ее волос, то, может быть, нам стоит сбрить ей брови и выщипать ее длинные ресницы? Оставим ее лысой, как коленка.
Джиллианна прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Мы будем состригать ее волосы очень медленно. Она, конечно, рассердится на нас и, надеюсь, вместе со злобой выплеснет всю правду. – Она взглянула на Джоан: – Ты сможешь стричь ее медленно?
– Конечно, – ответила служанка, взяв самый острый нож. – А вы в это время будете колоть ее словами, – добавила она, приближаясь к Мэг.
Мэг злобно рассмеялась, увидев в руках Джоан длинный нож.
– Вы не сможете меня зарезать!
Джоан одним движением отхватила густую прядь волос Мэг. Она внимательно посмотрела на них, прежде чем бросить на пол.
– Я так и думала – вшивые.
Джиллианна кивнула.
– Трудно поддерживать чистоту, когда все время лежишь на спине с задранными вверх ногами.
– Ах ты, сука!
Через несколько минут Джиллианна узнала, что эти слова были самыми безобидными из всех, что прокричала Мэг, пока ее стригли. Она орала так, что сидевшие в главном зале Дженни и Пег с готовностью расскажут все без малейшего давления, понадеялась Джиллианна. От крика у нее начала болеть голова. Она боялась, что оглохнет до той минуты, пока услышит хоть намек на признание в потоке оскорблений, угроз и проклятий.
– Святые угодники, что здесь происходит?
Дэрмот обернулся и увидел стоявшего у входа в главный зал Джеймса. Тот прислушивался к крикам, раздававшимся из кухни. Дэрмот вскочил со своего места и бегом бросился к Джеймсу, боясь, что тот может по незнанию сказать что-нибудь лишнее и нарушить план Джиллианны. Дженни и Пег, сидевшие в главном зале, уже готовы были во всем сознаться.
Делая вид, что сердечно приветствует вернувшегося друга, Дэрмот быстро рассказал Джеймсу обо всем, что произошло в замке в последние два дня.
– Господи! – Джеймс схватился за волосы. – Стоило уехать на пару дней, и мир сошел с ума. Ты думаешь, что план Джилли сработает?
– О да. У этих двоих уже зубы стучат от страха. Если они что-то знают об убийстве, то мы скоро об этом услышим. – Дэрмот обнял Джеймса за плечи и повел к столу. – Думаю, игра долго не продлится.
Джеймс сел за стол, и тут из кухни раздался душераздирающий вопль, сменившийся грязными ругательствами. Джеймс налил себе вина и посмотрел на сидевших в углу женщин. Судя по всему, их преданность Мэг исчезла без следа.
– Она убьет ее? – спросила Дженни, плача.
– О нет, – ответил Джеймс. – Джилли знает, что делает. Она никогда никого не убивала.
– Господи! – воскликнула Дженни, глядя в сторону кухни. – Теперь она стонет. Мы ничего не делали!? – вдруг закричала она.
– Молчи, – оборвала ее Пег. – Если мы скажем хоть слово, Мэг нас убьет.
– Думаю, больше нам не надо волноваться из-за Мэг. – Дженни посмотрела на Дэрмота: – Это она убила старика. Они с самого начала замышляли недоброе против хозяйки. Сначала они хотели вынудить ее уехать из Дейлкладача, потом сделали так что сэр Роберт ее похитил. В конце концов они попытались ее убить.
Пег кивнула.
– Они считали, что если будут распускать о хозяйке разные слухи, то люди будут бояться ее и убьют как ведьму. Когда это не сработало, они сами решили ее убить.
– Но зачем было убивать Джиллианну? – спросил Дэрмот.
– Вы же знаете, почему Мэг хотела от нее избавиться. До появления леди Джиллианны Мэг жила в замке как королева, но потом все кончилось. Но я не знаю, зачем вашему дяде была нужна ее смерть.
– Однажды он сказал, что этот брак сделал всех вас очень сильными, – вмешалась Дженни. – Что теперь вас не извести. Он не объяснил свои слова, только ворчал все время, что не позволит девице Мюррей сделать вас сильными и богатыми. Поэтому он сидел в Дейлкладаче и ждал случая убить миледи. Когда выпущенная им стрела не убила ее, он от огорчения чуть не умер.
– Да, – кивнула Пег. – Из-за этого они и поссорились. Мэг хотела, чтобы он еще раз попытался убить леди Джиллианну, а он сказал, что устал от всего этого и что все равно он скоро умрет. Мэг кричала и кричала на него, а он вдруг начал рассказывать ей о прошлом и о том, что из его кишок идет кровь, наверное, это проклятие за старые грехи. Мэг совсем обезумела, она хотела заставить его дать ей много денег. Пригрозила, что расскажет всем о его преступлениях.
Дженни тяжело вздохнула.
– А он засмеялся и ответил, что ему осталось жить совсем немного и что в любом случае он не успеет попасть на виселицу. Потом он начал оскорблять Мэг. Мы с Пег пытались успокоить его, потому что знали, как такие вещи злят Мэг, но он не останавливался. Тогда Мэг вдруг бросилась на него и стала бить его ножом. Она ударила его много раз, а потом вонзила ему в сердце кинжал.
– И вы отправились к графу, чтобы подтвердить ее ложь, – произнес Дэрмот ледяным тоном.
– Мы очень испугались, – прошептала Пег, когда Дженни снова начала плакать. – Рыцарь был убит, а Мэг совсем повредилась в уме. Мы не знали, что делать.
– Теперь вы должны повторить ваш рассказ графу и снять обвинения с моего брата, – заключил Дэрмот.
– Но, Мэг…
– Не бойтесь, леди Джиллианна позаботится о том, чтобы она вам больше не угрожала.
– Не думала, что она будет плакать, – пробормотала Джоан. – Мне казалось, она не из тех женщин, что могут проливать слезы.
– Не укоряй себя, – утешила ее Джиллианна, глядя на раскачивающуюся на стуле Мэг. – Она не молится и не просит прощения. Это слезы злости. Слышишь, она проклинает нас!
– Вы думаете, она сошла с ума?
– Да. В какой-то момент я даже почувствовала себя виноватой в том, что мы сделали с ней. Но нет, безумие давно охватило ее. Как и в случае с сэром Нейлом, злость окончательно лишила ее разума. – Услышав звук открываемой двери, Джиллианна обернулась и увидела Дэрмота. – Мы закончили. Как там Дженни и Пег?
– Во всем признались. Теперь плачут и просят о прощении. – Он вошел на кухню и ахнул: – Господи, да она почти лысая!
Мэг и правда выглядела ужасно. Вместо роскошной косы на ее почти целиком обритой голове торчало несколько пучков волос. Джоан немного переусердствовала, но это было объяснимо, потому что Мэг никак не желала признаться в совершенном ею преступлении.
– Mы оставили немного волос, – пояснила Джиллианна. – Будь осторожен, кажется, она сошла с ума и стала буйной. Вся ее злость теперь направлена на мужчин.
Дэрмот позвал Джеймса, Дру и Тони на помощь. Вчетвером они приблизились к Мэг и развязали ее. Мэг отбивалась, как загнанный в угол зверь. Джоан и Джиллианна старались держаться от нее подальше, а Джиллианна даже взмолилась о том, чтобы кто-нибудь из мужчин догадался ударить Мэг по голове и лишить ее сознания. Поэтому она вздохнула с облегчением, когда Мэг наконец-то была снова связана и ей в рот был вставлен кляп. Дру позвал двух очень сильных мужчин, чтобы те отвели Мэг в подземелье. Когда Джиллианна вошла в главный зал, все повернулись в ее сторону. Особенно неприятно ей было видеть, с каким ужасом взирали на нее до смерти перепуганные Пег и Дженни, но Дэрмот тут же увел женщин и запер их в башне замка. Джиллианна подошла к столу и налила себе вина.
– На рассвете мы отправимся к графу, – проговорил Дэрмот. – Джилли, ты сможешь ехать верхом?
– Может быть, я смогу ехать с кем-нибудь, – ответила она. – Я так мало вешу, что не буду мешать.
Дэрмот улыбнулся и кивнул.
– Теперь нужно решить, кто останется дома. Дру, – начал он и вздохнул, когда молодой человек выразил бурный протест. – Ты знаешь правило Коннора. Один из пяти братьев обязательно должен оставаться в Дейлкладаче. Может быть, мне удастся уговорить Фиону остаться, но она приложила так много стараний, чтобы спасти брата, что имеет право посмотреть, чем все закончится. Мосластый.
– Нет, – перебил Дэрмота Джеймс. – Я останусь. Пусть Мосластый едет. Честно признаться, поездка в Дублин и обратно на некоторое время отбила у меня охоту вновь оказаться в седле.
– Раз все решено, я отправляюсь спать, – сказала Джиллианна и попросила Джеймса проводить ее до спальни. – Как дела дома?
– Все хорошо. Мама прислала тебе мазь, чтобы ускорить заживление раны, – ответил Джеймс, поднимаясь по узкой лестнице. – Она хочет своими глазами увидеть, как ты выздоравливаешь.
– Она скоро приедет? – спросила Джиллианна, открывая дверь спальни.
– Через два-три дня. – Он положил руку на плечо сестры. – Ты до сих пор не уверена?
– Да. Он изменился, но мы все еще далеки друг от друга. Впрочем, я слишком устала, чтобы думать об этом сейчас.
– Конечно, отдыхай. Да, еще одно. Мама говорит, что ты должна решить, хочешь ли ты рискнуть и отказаться от Коннора. Может быть, сказала она, тебе следует отбросить гордость и объяснить ему, что он потеряет, если ты уйдешь от него. Спокойной ночи.
По ее телу пробежала дрожь, когда она вспомнила, как проснулась этим утром в объятиях мужа. Коннор и в самом деле справился с хандрой, но на смену ей пришли нетерпение и раздражение от того, что теперь его освобождение зависело не от него, а от других людей. Дело было не в том, что он им не доверял, а в том, что Коннор привык во всем полагаться только на свои силы и не мог просто сидеть и ждать. Джиллианна была рада, что уехала очень рано и Коннор не успел испортить ей настроение своим брюзжанием.
– Они нашли Мэг! – объявила Фиона, .вбегая в главный зал. – Ее только что схватили.
– Прошу тебя, скажи, что она во всем призналась, – попросила Джиллианна. Она отодвинула пустую тарелку и отпила из кружки козьего молока.
Фиона села рядом с ней и тоже налила себе молока.
– Думаешь, она на коленях молила о прощении?
– Это было бы неплохо.
– Даже слишком хорошо. Ангус сказал, что она потребовала, чтобы ей объяснили, на каком основании ее забирают из дома кузена.
– У нее объявился родственник?
– Нет. Один бедный дурачок решил, что судьба улыбнулась ему, послав в его дом трех красивых женщин, готовых к любовным играм. Но он понял, что это никакое не счастье, когда в его дверь принялись ломиться рассерженные и вооруженные Макенрои. Ангус рассказал, что этот человек едва не вытолкал женщин почти голышом, но Дэрмот велел ему дать им возможность забрать свои вещи. Мэг начала ругаться и хотела сбежать, поэтому ей связали руки. Две другие отказываются говорить. Итак, Мэг здесь и ждет, когда ты применишь к ней свое умение.
– Как легко испортить так хорошо начавшийся день, – вздохнула Джиллианна с притворным огорчением. – А вот и все остальные, – улыбнулась она.
– Подозреваю, что Фиона тебе уже все рассказала. – Дэрмот уселся вместе с братьями и Мосластым за стол. – Я пытался говорить с Мэг, но она только осыпала меня оскорблениями и угрозами. И еще она утверждает, что Коннора скоро повесят за убийство его дяди.
– Если бы вы, парни, пореже развязывали пояс на своих штанах, мы теперь не возились бы с этой сучкой, – проворчала Фиона.
– Не думаю, что леди пристало использовать слово «сучка», – с нарочитой укоризной покачала головой Джиллианна. – И давай забудем о том, кто и чем занимался с Мэг.
– О, извините. Хотя когда ты говорила с ней…
– Вот именно. – Джиллианна потерла пальцами виски и взглянула на Дэрмота: – Мне придется с ней поговорить.
– Да, придется. – Дэрмот бросил сердитый взгляд на сестру. – Ты уверена, что тебе удастся заставить ее говорить? То есть я хочу сказать, если ты в этом не уверена, то зачем тебе страдать и позволять ей плеваться ядовитой слюной?
На лице Джиллианны появилась недобрая усмешка.
– О, я сумею заставить ее говорить. С помощью Джоан я смогу очень сильно испугать ее и разозлить. А теперь скажи, вы выяснили, чем Коннор занимался в тот злополучный день? Вы можете доказать, что у него не было времени на убийство?
– Да, можем, – ответил Дэрмот. – Мы были с ним с самого утра, но единственные свидетели – это Макенрои. Не думаю, что наше свидетельство будет иметь вес.
– Ты прав. Но если кровь не засохла к тому времени, как в дом вошли люди графа, мы сможем доказать, что убийство было совершено после полудня. Должно быть, Мэг загнала лошадь насмерть, чтобы так быстро добраться до графа и вернуться обратно.
– Кровь действительно еще не высохла, – сказала Фиона. Все недоуменно посмотрели на нее. – Пока Джилли утешала Коннора, я встретилась с графом и его человеком по имени Питер. Я рассказала им о Конноре и его прошлом в надежде, что это поможет, если настоящий убийца не будет найден. Потом я попросила их поведать мне все об убийстве. Граф заявил, что я очень кровожадная.
– Ты действительно кровожадная, но, как мне кажется, графу это даже понравилось, – улыбнулась Джиллианна. – Итак, кровь не высохла. Очень странно, учитывая то, сколько времени потребовалось Мэг, чтобы добраться до графа и рассказать ему обо всем. После этого люди графа прибыли в дом, где и нашли тело убитого. За это время кровь должна была засохнуть.
– Но Мэг не пришлось ехать в Диннок. Она встретила людей графа на половине пути. Питер послал ее к графу, а сам с вооруженными людьми поехал в деревню. К тому времени как Питер вернулся в Диннок вместе с Коннором, граф уже отослал всех трех женщин. Джиллианна кивнула.
– Теперь понятно, почему кровь была свежей и Коннор не смог отмести обвинения в свой адрес. Значит, ваш дядя был убит после нападения на меня. Это поможет доказать, что Коннор не мог совершить убийство. Сначала он был со мной, потом поехал к сэру Роберту, а от него – к сэру Дэвиду. Интересно, мы сможем попросить их свидетельствовать в пользу Коннора?
– Почему бы не спросить у них самих? – пожал плечами Дэрмот.
Джиллианна проследила за его взглядом и увидела, что Мосластый входит в большой зал, сопровождаемый сэром Робертом и сэром Дэвидом. Должно быть, Господь захотел помочь Коннору. В какой-то момент она даже решила, что теперь можно не допрашивать Мэг, но тут же укорила себя в трусости. Конечно, теперь у нее было достаточно доказательств невиновности Коннора, но если она предъявит графу настоящую убийцу, это действительно будет победа.
– Я думал, вы ранены, – удивился сэр Роберт, направляясь к столу. Сэр Дэвид следовал за ним по пятам.
– Это так, – ответила Джиллианна, приглашая гостей сесть за стол. – Но я быстро поправляюсь.
– Но вас ранили всего несколько дней назад, – продолжал удивляться сэр Роберт.
– Четыре, если быть точным. Рана была несерьезная. Вы пришли проведать меня?
– И да и нет. Мы узнали о том, что Коннор арестован, и подумали, что можем помочь. Он потратил много времени, чтобы поговорить с каждым из нас. – Роберт помрачнел. – Кому могла прийти в голову мысль, что Коннор убил своего дядю? Старик был бесполезным и назойливым, но Коннор, кажется, очень любил его. Джиллианна встала:
– Об этом вам расскажут Дэрмот и остальные. А мне нужно идти, чтобы выбить признание у Мэг.
– Вы думаете, это она убила сэра Нейла? – спросил Роберт.
– Да, хотя я не знаю причины. – Она посмотрела на Дэрмота: – Где Мэг?
– В кухне, привязана к стулу, – ответил тот. – Две ее подруги заперты в конюшне.
– Кухня – отличное место. Если закрыть дверь, никто не поймет, почему она будет кричать: от боли, страха или злости.
– Вы хотите заставить ее кричать? – изумился Роберт.
Джиллианна решила не придавать значения его насмешливой улыбке.
– Думаю, она будет кричать от страха, что мы узнаем всю правду. Но те, кто будет слышать ее крики, решат, что женщину жестоко пытают. Поэтому, – она посмотрела на Дэрмота, – приведи сюда Дженни и Пег. Пусть они поверят, что я заживо снимаю с Мэг кожу. Тогда они быстро расскажут то, о чем умолчит Мэг.
– Умный ход, – усмехнулся Дэрмот. – Очень умный.
– Если вы получите признание, то мы вам будем не нужны, – произнес Дэвид, когда Дру и Тони отправились за женщинами.
– О нет, ваша помощь мне очень нужна, – возразила Джиллианна. – Я намерена представить графу как можно больше доказательств невиновности Коннора. Он должен быть не только освобожден, но его имя должно быть полностью очищено от подозрений.
– Отличный план, миледи, – похвалил Роберт. – Но я не уверен, что вам удастся заставить Мэг признаться в убийстве. Ведь ее повесят за это.
– Вы думаете? – улыбнулась Джиллианна. – Женщина привязана к стулу на кухне, где много опасных предметов, включая длинные и острые ножи. Мэг займется служанка, которая работала, пока эта распутница забавлялась с ее мужем. О, думаю, Мэг будет очень, очень сильно напугана, как только я войду и закрою дверь.
Она услышала, как мужчины засмеялись, когда она шла на кухню.
– Миледи, я давно жду вас, – проговорила Джоан, когда Джиллианна вошла и закрыла за собой дверь.
Ей предстоит нелегкая работа, думала Джиллианна, глядя на Мэг. На той не было синяков или крови, но, судя по растрепанным волосам и порванной одежде, она сопротивлялась изо всех сил, когда ее тащили в замок. Джиллианна почувствовала сильнейшую ярость, злобу и легкий страх. Похожую смесь эмоций она чувствовала в сэре Нейле Макенрое.
– Очень глупо, что ты убила твоего защитника, – начала Джиллианна, глядя на Мэг.
Та хрипло рассмеялась:
– Коннор убил старого дурня. И его скоро повесят.
– Какая ты злая. А ведь Коннор был добр к тебе.
– Он просто один из многих, кто спал со мной. Красивый жеребец, но такой же потный и похотливый, как остальные. – Она попыталась сдуть тяжелую прядь волос, упавшую ей на глаза. – Я была лучшей из всех, кто у него был, а он, дурак, меня прогнал. И ради кого? Ради плоской доски?
Джиллианна обнаружила, что намеки на ее маленькую грудь ее больше не обижают. Она знала, что Коннору нравится ее тело, что оно его возбуждает.
– Если бы ты действительно была лучшей, он бы тебя не прогнал. Многие мужчины имеют и жен, и любовниц. Но это не важно. Любовниц часто бросают, однако они не убивают старых пьяниц и не вешают обвинение на бывших любовников. Зачем ты убила старика?
– Я его не убивала. Как женщина может убить мужчину? Нет, это был Коннор. Он просто обезумел, когда узнал правду о своем дяде. Может быть, эта правда спасет Коннора от виселицы, раз старику и так грозила смерть за его преступления.
– Думаю, ты совсем не хочешь, чтобы Коннор оказался на свободе, ведь он знает, кто настоящий убийца и кто засадил его в темницу. Как только он выйдет оттуда, он обязательно найдет тебя. – Джиллианна почувствовала, что страх Мэг усилился.
– Он не будет этим заниматься. А я уеду отсюда. Мы с Дженни и Пег решили переехать поближе к королевскому дворцу. Там и денег побольше, и любовники получше. Не то что эти нeoтесанные мужланы из Дейлкладача.
– Джоан, мне кажется, она не собирается рассказать нам то, что мы хотели от нее услышать, – вздохнула Джиллианна.
– Тогда заставим эту суку, – процедила Джоан.
Джоан хотела отомстить Мэг за боль, которую та причинила ей, занимаясь любовью с Малькольмом. Однако служанка не даст старым обидам взять верх. Они заранее обо всем договорились, и теперь Джоан следовала намеченному плану. Они не собирались бить Мэг, хотя раньше обе иногда испытывали страстное желание убить распутницу. Увидев, как Мэг отбрасывает с лица прядь волос, Джиллианна придумала, что нужно делать. Мэг очень дорожила красотой своего лица, пышного тела и роскошных, густых волос. У них не хватит духу обезобразить ее лицо или тело, но с волосами они смогут сделать что-нибудь ужасное.
– Мэг, даю тебе последний шанс сказать правду, – обратилась к ней Джиллианна, но услышала в ответ лишь страшные ругательства.
Тогда она взялась рассматривать ножи, лежавшие на кухонном столе. Джоан присоединилась к ней и шепотом спросила:
– Что мы будем делать?
– Отрежем ей волосы, – так же тихо ответила Джиллианна.
– Отрежем волосы?
– Джоан, эта женщина очень тщеславна. Так как мы не можем порезать ей лицо или эти груди, от которых у всех мужчин текут слюни, то давай уничтожим ее толстую косу, которой она так гордится.
– А-а, я поняла. Если она не признается во всем, после того как мы лишим ее волос, то, может быть, нам стоит сбрить ей брови и выщипать ее длинные ресницы? Оставим ее лысой, как коленка.
Джиллианна прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Мы будем состригать ее волосы очень медленно. Она, конечно, рассердится на нас и, надеюсь, вместе со злобой выплеснет всю правду. – Она взглянула на Джоан: – Ты сможешь стричь ее медленно?
– Конечно, – ответила служанка, взяв самый острый нож. – А вы в это время будете колоть ее словами, – добавила она, приближаясь к Мэг.
Мэг злобно рассмеялась, увидев в руках Джоан длинный нож.
– Вы не сможете меня зарезать!
Джоан одним движением отхватила густую прядь волос Мэг. Она внимательно посмотрела на них, прежде чем бросить на пол.
– Я так и думала – вшивые.
Джиллианна кивнула.
– Трудно поддерживать чистоту, когда все время лежишь на спине с задранными вверх ногами.
– Ах ты, сука!
Через несколько минут Джиллианна узнала, что эти слова были самыми безобидными из всех, что прокричала Мэг, пока ее стригли. Она орала так, что сидевшие в главном зале Дженни и Пег с готовностью расскажут все без малейшего давления, понадеялась Джиллианна. От крика у нее начала болеть голова. Она боялась, что оглохнет до той минуты, пока услышит хоть намек на признание в потоке оскорблений, угроз и проклятий.
– Святые угодники, что здесь происходит?
Дэрмот обернулся и увидел стоявшего у входа в главный зал Джеймса. Тот прислушивался к крикам, раздававшимся из кухни. Дэрмот вскочил со своего места и бегом бросился к Джеймсу, боясь, что тот может по незнанию сказать что-нибудь лишнее и нарушить план Джиллианны. Дженни и Пег, сидевшие в главном зале, уже готовы были во всем сознаться.
Делая вид, что сердечно приветствует вернувшегося друга, Дэрмот быстро рассказал Джеймсу обо всем, что произошло в замке в последние два дня.
– Господи! – Джеймс схватился за волосы. – Стоило уехать на пару дней, и мир сошел с ума. Ты думаешь, что план Джилли сработает?
– О да. У этих двоих уже зубы стучат от страха. Если они что-то знают об убийстве, то мы скоро об этом услышим. – Дэрмот обнял Джеймса за плечи и повел к столу. – Думаю, игра долго не продлится.
Джеймс сел за стол, и тут из кухни раздался душераздирающий вопль, сменившийся грязными ругательствами. Джеймс налил себе вина и посмотрел на сидевших в углу женщин. Судя по всему, их преданность Мэг исчезла без следа.
– Она убьет ее? – спросила Дженни, плача.
– О нет, – ответил Джеймс. – Джилли знает, что делает. Она никогда никого не убивала.
– Господи! – воскликнула Дженни, глядя в сторону кухни. – Теперь она стонет. Мы ничего не делали!? – вдруг закричала она.
– Молчи, – оборвала ее Пег. – Если мы скажем хоть слово, Мэг нас убьет.
– Думаю, больше нам не надо волноваться из-за Мэг. – Дженни посмотрела на Дэрмота: – Это она убила старика. Они с самого начала замышляли недоброе против хозяйки. Сначала они хотели вынудить ее уехать из Дейлкладача, потом сделали так что сэр Роберт ее похитил. В конце концов они попытались ее убить.
Пег кивнула.
– Они считали, что если будут распускать о хозяйке разные слухи, то люди будут бояться ее и убьют как ведьму. Когда это не сработало, они сами решили ее убить.
– Но зачем было убивать Джиллианну? – спросил Дэрмот.
– Вы же знаете, почему Мэг хотела от нее избавиться. До появления леди Джиллианны Мэг жила в замке как королева, но потом все кончилось. Но я не знаю, зачем вашему дяде была нужна ее смерть.
– Однажды он сказал, что этот брак сделал всех вас очень сильными, – вмешалась Дженни. – Что теперь вас не извести. Он не объяснил свои слова, только ворчал все время, что не позволит девице Мюррей сделать вас сильными и богатыми. Поэтому он сидел в Дейлкладаче и ждал случая убить миледи. Когда выпущенная им стрела не убила ее, он от огорчения чуть не умер.
– Да, – кивнула Пег. – Из-за этого они и поссорились. Мэг хотела, чтобы он еще раз попытался убить леди Джиллианну, а он сказал, что устал от всего этого и что все равно он скоро умрет. Мэг кричала и кричала на него, а он вдруг начал рассказывать ей о прошлом и о том, что из его кишок идет кровь, наверное, это проклятие за старые грехи. Мэг совсем обезумела, она хотела заставить его дать ей много денег. Пригрозила, что расскажет всем о его преступлениях.
Дженни тяжело вздохнула.
– А он засмеялся и ответил, что ему осталось жить совсем немного и что в любом случае он не успеет попасть на виселицу. Потом он начал оскорблять Мэг. Мы с Пег пытались успокоить его, потому что знали, как такие вещи злят Мэг, но он не останавливался. Тогда Мэг вдруг бросилась на него и стала бить его ножом. Она ударила его много раз, а потом вонзила ему в сердце кинжал.
– И вы отправились к графу, чтобы подтвердить ее ложь, – произнес Дэрмот ледяным тоном.
– Мы очень испугались, – прошептала Пег, когда Дженни снова начала плакать. – Рыцарь был убит, а Мэг совсем повредилась в уме. Мы не знали, что делать.
– Теперь вы должны повторить ваш рассказ графу и снять обвинения с моего брата, – заключил Дэрмот.
– Но, Мэг…
– Не бойтесь, леди Джиллианна позаботится о том, чтобы она вам больше не угрожала.
– Не думала, что она будет плакать, – пробормотала Джоан. – Мне казалось, она не из тех женщин, что могут проливать слезы.
– Не укоряй себя, – утешила ее Джиллианна, глядя на раскачивающуюся на стуле Мэг. – Она не молится и не просит прощения. Это слезы злости. Слышишь, она проклинает нас!
– Вы думаете, она сошла с ума?
– Да. В какой-то момент я даже почувствовала себя виноватой в том, что мы сделали с ней. Но нет, безумие давно охватило ее. Как и в случае с сэром Нейлом, злость окончательно лишила ее разума. – Услышав звук открываемой двери, Джиллианна обернулась и увидела Дэрмота. – Мы закончили. Как там Дженни и Пег?
– Во всем признались. Теперь плачут и просят о прощении. – Он вошел на кухню и ахнул: – Господи, да она почти лысая!
Мэг и правда выглядела ужасно. Вместо роскошной косы на ее почти целиком обритой голове торчало несколько пучков волос. Джоан немного переусердствовала, но это было объяснимо, потому что Мэг никак не желала признаться в совершенном ею преступлении.
– Mы оставили немного волос, – пояснила Джиллианна. – Будь осторожен, кажется, она сошла с ума и стала буйной. Вся ее злость теперь направлена на мужчин.
Дэрмот позвал Джеймса, Дру и Тони на помощь. Вчетвером они приблизились к Мэг и развязали ее. Мэг отбивалась, как загнанный в угол зверь. Джоан и Джиллианна старались держаться от нее подальше, а Джиллианна даже взмолилась о том, чтобы кто-нибудь из мужчин догадался ударить Мэг по голове и лишить ее сознания. Поэтому она вздохнула с облегчением, когда Мэг наконец-то была снова связана и ей в рот был вставлен кляп. Дру позвал двух очень сильных мужчин, чтобы те отвели Мэг в подземелье. Когда Джиллианна вошла в главный зал, все повернулись в ее сторону. Особенно неприятно ей было видеть, с каким ужасом взирали на нее до смерти перепуганные Пег и Дженни, но Дэрмот тут же увел женщин и запер их в башне замка. Джиллианна подошла к столу и налила себе вина.
– На рассвете мы отправимся к графу, – проговорил Дэрмот. – Джилли, ты сможешь ехать верхом?
– Может быть, я смогу ехать с кем-нибудь, – ответила она. – Я так мало вешу, что не буду мешать.
Дэрмот улыбнулся и кивнул.
– Теперь нужно решить, кто останется дома. Дру, – начал он и вздохнул, когда молодой человек выразил бурный протест. – Ты знаешь правило Коннора. Один из пяти братьев обязательно должен оставаться в Дейлкладаче. Может быть, мне удастся уговорить Фиону остаться, но она приложила так много стараний, чтобы спасти брата, что имеет право посмотреть, чем все закончится. Мосластый.
– Нет, – перебил Дэрмота Джеймс. – Я останусь. Пусть Мосластый едет. Честно признаться, поездка в Дублин и обратно на некоторое время отбила у меня охоту вновь оказаться в седле.
– Раз все решено, я отправляюсь спать, – сказала Джиллианна и попросила Джеймса проводить ее до спальни. – Как дела дома?
– Все хорошо. Мама прислала тебе мазь, чтобы ускорить заживление раны, – ответил Джеймс, поднимаясь по узкой лестнице. – Она хочет своими глазами увидеть, как ты выздоравливаешь.
– Она скоро приедет? – спросила Джиллианна, открывая дверь спальни.
– Через два-три дня. – Он положил руку на плечо сестры. – Ты до сих пор не уверена?
– Да. Он изменился, но мы все еще далеки друг от друга. Впрочем, я слишком устала, чтобы думать об этом сейчас.
– Конечно, отдыхай. Да, еще одно. Мама говорит, что ты должна решить, хочешь ли ты рискнуть и отказаться от Коннора. Может быть, сказала она, тебе следует отбросить гордость и объяснить ему, что он потеряет, если ты уйдешь от него. Спокойной ночи.