Страница:
Кто-то бросил камень, и стакан разбился. Следующий булыжник попал Майку в рот.
Он улыбнулся разбитыми губами и с выражением любви и нежности глянул в камеру. В затылок ему светило солнце, и, казалось, голова сияет золотом. – Братья! Я люблю вас. Глубокой вам воды. Ты есть Бог. – Ты есть Бог, – прошептал в ответ Харшоу.
Снова включили рекламу.
– Пещера Кахуэнга! В этом ночном клубе вы вдохнете настоящий лос-анжелесский смог! Его привозят к нам каждый вечер! Вас встретят шесть прекрасных танцовщиц!
– Линчевать его! Повяжем сукину сыну негритянский галстук!
Раздался выстрел, и Майку по локоть оторвало правую руку. Она упала на траву открытой ладонью вверх.
Толпа загоготала и зааплодировала.
– Давай еще, Шорти! Только лучше целься!
Снова полетели камни.
– Истина проста, но стать Человеком непросто. Научитесь управлять собой, а все остальное придет само. Благословен тот, кто познал себя, весь мир принадлежит ему, Любовь и Счастье следуют за ним повсюду.
Прозвучали еще три выстрела.
Один раздробил Майку шестое ребро, два других пришлись в левую ногу ниже колена. Показался осколок кости.
Майк пошатнулся, засмеялся и продолжал говорить.
– Ты есть Бог. Пойми это, и станешь Человеком!
– Черт возьми, когда прекратится это богохульство! Мужики, кончаем его!
Его били камнями и кулаками, а когда он упал – ногами. Ему ломали ребра, наступали на лицо, оторвали ухо, а он все говорил.
Наконец они устали и кто-то сказал:
– Отойдите, ребята, я полью его бензином!
Толпа отступила, на экране стереовизора показалось лицо Майка.
Он взглянул на братьев в последний раз и четко произнес:
– Я люблю вас.
Неосторожный кузнечик сел на траву перед его носом.
– Ты есть Бог, – приветствовал его Майк и дематериализовался.
Глава 38
Глава 39
Он улыбнулся разбитыми губами и с выражением любви и нежности глянул в камеру. В затылок ему светило солнце, и, казалось, голова сияет золотом. – Братья! Я люблю вас. Глубокой вам воды. Ты есть Бог. – Ты есть Бог, – прошептал в ответ Харшоу.
Снова включили рекламу.
– Пещера Кахуэнга! В этом ночном клубе вы вдохнете настоящий лос-анжелесский смог! Его привозят к нам каждый вечер! Вас встретят шесть прекрасных танцовщиц!
– Линчевать его! Повяжем сукину сыну негритянский галстук!
Раздался выстрел, и Майку по локоть оторвало правую руку. Она упала на траву открытой ладонью вверх.
Толпа загоготала и зааплодировала.
– Давай еще, Шорти! Только лучше целься!
Снова полетели камни.
– Истина проста, но стать Человеком непросто. Научитесь управлять собой, а все остальное придет само. Благословен тот, кто познал себя, весь мир принадлежит ему, Любовь и Счастье следуют за ним повсюду.
Прозвучали еще три выстрела.
Один раздробил Майку шестое ребро, два других пришлись в левую ногу ниже колена. Показался осколок кости.
Майк пошатнулся, засмеялся и продолжал говорить.
– Ты есть Бог. Пойми это, и станешь Человеком!
– Черт возьми, когда прекратится это богохульство! Мужики, кончаем его!
Его били камнями и кулаками, а когда он упал – ногами. Ему ломали ребра, наступали на лицо, оторвали ухо, а он все говорил.
Наконец они устали и кто-то сказал:
– Отойдите, ребята, я полью его бензином!
Толпа отступила, на экране стереовизора показалось лицо Майка.
Он взглянул на братьев в последний раз и четко произнес:
– Я люблю вас.
Неосторожный кузнечик сел на траву перед его носом.
– Ты есть Бог, – приветствовал его Майк и дематериализовался.
Глава 38
Экран наполнился дымом.
– Вот это номер! – восхищенно произнесла Пэтти.
– Да, – согласилась Бекки, – даже Профессор не был на такое способен.
– Как всегда, с характером, – подытожил ван Тромп.
Джабл с ужасом озирался вокруг. Неужели никто ничего не чувствует? Джилл и Дон сидят обнявшись, но они всегда так сидят. У Доркас совершенно сухие глаза.
Экран заполнило улыбающееся лицо диктора. Пэтти выключила стереовизор.
– Энн с Дюком возвращаются, – сказала она. – Проведу их через холл со змеями и будем завтракать.
Джабл не дал ей дойти до двери.
– Пэтти! Ты знала, что будет с Майком?
Она удивилась.
– Нет, конечно. И никто не знал. Для нас еще не кончилось ожидание, она обошла Харшоу и удалилась в холл.
– Джабл, – сказала Джилл, – мой любимый отец, успокойся и вникни:
Майк не умер. Человека невозможно убить. Он всегда будет с нами, ведь мы вникли в него. Ты есть Бог. – Ты есть Бог, – потерянно повторил Харшоу.
– Вот так. Сядь между нами.
– Нет, нет, я хочу побыть один.
Харшоу, натыкаясь на стены, добрел до своей комнаты, заперся там и упал на кровать. О, сын мой, сын мой! Если бы я мог умереть вместо тебя! Тебе бы еще жить да жить, а я, старый дурак, которого ты непонятно за что уважал, убил в тебе сомнения и послал на бесполезные муки. Ты понес им Истину! А кому нужна истина? Это ведь не стриптиз и не рулетка. Харшоу засмеялся сквозь слезы.
Он подавил рыдания и смех, и пошарил в чемодане: вот оно.
Харшоу носил его с собой его с тех пор, как с Джо Дугласом случился удар, в очередной раз напомнивший Харшоу, что все живое смертно. Харшоу прописал себе для верности три таблетки, выпил и лег в постель. Вскоре боль прошла. Издалека донесся голос:
– Джабл!
– Я отдыхаю! Не мешайте!
– Джабл, отец! Я прошу.
– Да, Майк, что такое?
– Проснись! Еще не время. Позволь, я помогу.
– Спасибо, Майк, – вздохнул Харшоу.
Он позволил отвести себя в ванную и проделать с собой необходимые манипуляции.
– Ну как?
– Все хорошо, сын. Спасибо.
– Тогда я пойду, у меня дела. Я люблю тебя, отец. Ты есть Бог. – Я люблю тебя, Майк. Ты есть Бог. Джабл переоделся, привел себя в приличный вид, хлебнул бренди, чтобы заглушить горечь во рту, и вышел в гостиную.
Там сидела Пэтти.
– Есть хочешь?
– Хочу.
– Вот и хорошо. Все уже поели и разбежались. Но велели мне тебя поцеловать.
Она поцеловала его, вложив в поцелуй любовь всего Гнезда.
Джабл почувствовал, что боль отступает и возвращаются силы.
– Пойдем на кухню. Тони ушел, можно свободно хозяйничать, – она остановилась на пороге и выгнулась, пытаясь заглянуть себе за спину. – Ты не находишь, что финальная сцена меняется? Мне кажется, там появился дым. Джабл подтвердил, что дым на самом деле появился. Конечно, никакого дыма на картине не было, но зачем спорить?
– Я так и знала. Я многое вижу, но спину без зеркала пока не могу увидеть. Майк говорит, что скоро у меня это получится.
В кухне находилось человек десять. Дюк помешивал что-то в кастрюле.
– Привет, босс! Я заказал автобус на двадцать мест, наша площадка не примет больший. А для барахла и Пэттиных питомцев понадобится еще один. – О'кей!
– Спален не хватит, придется кого-то поместить в гостиной, кого-то потеснить.
Его, скорее всего, тоже потеснят. Харшоу решил не противиться. В конце концов, приятно, когда рядом лежит кто-то живой и теплый, не обязательно же…
– С нами поедут не все. Тим только отвезет нас, а сам отправится в Техас. Капитан, Беатрис и Свен собираются в Нью-Джерси.
– Мы с Рут едем к детям, Саул с нами, – сказал Сэм.
– Хоть денек посидите дома!
– Я посоветуюсь с Рут.
– Босс, когда можно будет наполнить бассейн?
– Обычно мы делали это не раньше апреля, но если включить подогрев, то в любое время. Только зачем: еще не сошел снег. – Босс, ради того чтобы поплавать, мы согласны пройтись босиком по снегу. Кроме того, к чему тратить электроэнергию на подогрев? У нас вода и так не замерзнет.
– Джабл!
– Да, Рут?
– Мы останемся у тебя на пару дней. Дети по мне не особенно скучают, да и я побаиваюсь идти к ним без Пэтти. Ты ведь еще не видел, как моя грива плывет по воде?
– Отлично. А где Нельсон и капитан? Куда они так спешат? Беатрис не разу не была у нас дома – нехорошо!
– Я скажу им, босс.
– Пэтти, твои змеи согласны пожить денек-другой в чистом и теплом подвале? Потом мы что-нибудь для них придумаем. О твоей девочке я не говорю: она почти человек, а кобр не стоит распускать по дому.
– Конечно, Джабл.
– Хм… Дон, ты умеешь стенографировать?
– Ей это не нужно, – сказала Энн, – как, впрочем, и мне.
– А печатать на машинке?
– Если ты захочешь, я научусь, – ответила Дон.
– Считай себя принятой на работу – до тех пор, пока где-нибудь не откроется вакансия верховной жрицы. Джилл, мы никого не забыли?
– Нет, босс, кроме всех остальных, которые всегда будут в нашем доме желанными гостями.
– О, разумеется! – Харшоу подошел к Дюку и глянул в кастрюлю, над которой тот колдовал. Там было немного бульона.
– Это… Майк?
– Да, – Дюк зачерпнул, попробовал. – Нужно подсолить.
– Да, Майка всегда следовало чуть-чуть подправлять, – Джабл попробовал бульон. Вкус был сладковатый. – Впрочем, не нужно. Пусть останется таким, каким был при жизни. Кто разделит со мной его тело?
– Оно предназначено только вам, босс. Тони велел мне ждать вас, помешивать и доливать воду, чтобы не пригорело.
– Доставай чашки, я хочу разделить его с тобой.
– Слушаюсь, босс.
Из буфета выплыли две чашки и приземлились на стол.
– Не повезло Майку. Он собирался пережить меня и съесть на День Благодарения. А может, это мне не повезло: выиграл пари и не с кого получить деньги.
Дюк налил бульон в чашки. Джабл поднял свою чашку.
– Выпьем и станем еще ближе!
С удивлением Джабл обнаружил, что ему больше не хочется плакать. Напротив, его переполняло счастье. Его сын, который был поначалу слабым и наивным, вырос мудрым и сильным, не утратив ангельской чистоты. Я понял тебя, сын, ты прав, я продолжу твое дело.
Пэтти подала ему еду. Харшоу набросился на нее, как будто не ел несколько дней. Сэм говорил:
– Я сказал Саулу, что не вижу необходимости менять планы. Будем вести дело разумно, оно процветает и после смерти основателя.
– Разве я возражаю? – сказал Саул. – Вы с Рут организуете один храм, я – другой, но сначала нужно накопить капитал. Это вам не магазин и не кинотеатр. Нужна масса оборудования, нужно оплатить Махмуду и Мириам поездку на Марс – это все деньги!
– Кто спорит? Исполнится ожидание – и все станет ясно.
Харшоу неожиданно сказал:
– Деньги – не проблема.
– Ну-ка, ну-ка!
– Как юрист, я не должен был этого говорить, но я – ваш брат и поступаю, как подсказывает мне сердце. Энн!
– Да, босс!
– Купи это место. Купи участок радиусом в сто футов вокруг места, где растоптали Майка.
– Босс, это территория муниципалитета.
– Не спорь.
– Я не спорю, а излагаю факты.
– Прости, не понял. Если нажать, нам эту землю не только продадут, но и подарят. Давить будем через Джо Дугласа. Попросим Джо вызволить из морга то, что еще осталось от Майка, и похороним его здесь, скажем, через год. Весь город будет плакать, а полицейские, которые его сегодня не защитили, будут стоять навытяжку. Памятником поставим «Упавшую Кариатиду». Нет, Майк был в силах нести свой камень. Лучше «Русалочку». Нет, никто не поймет. Поставим статую Майка. Изобразим его таким, каким он был, когда говорил «Посмотрите на меня, я сын человеческий!» Если Дюк его в тот момент не заснял, то «Нью Уорлд» – наверняка. Найдем брата, который вылепит Майка не хуже Родена. Похороним Майка без гроба, пусть черви и дождь вникают в него. Думаю, он не стал бы возражать. Энн, как только приедем домой, напомни мне позвонить Джо Дугласу. Это первое. Второе, – и Харшоу рассказал о завещании Майка… – Так что каждый из вас по крайней мере миллионер. Даже с вычетом налогов. Никаких предписаний. Можете строить храмы или покупать яхты. Управляющим остается Джо Дуглас, с той же зарплатой. Но Джо долго не протянет, после чего управляющим становится Бен Кэкстон. Слышишь, Бен?
– Я найму вместо себя настоящего бизнесмена, например, Саула.
– Отлично. Скоро завещание вступит в силу. Оспаривать его никто не решится, а если решится, то ничего не получит: Майк над ним хорошо поработал. Когда мы едем? Где счет?
– Джабл, – сказал Бен, – это наш отель.
Вскоре они были в воздухе. Никто их не задерживал: город успокоился так же быстро, как и воспламенился. Джабл сидел рядом с Махмудом и говорил с ним о предстоящей поездке на Марс. Харшоу не чувствовал ни горя, ни усталости…
– Придется выучить ваш марсианский, – ворчал он, – надо же понимать, о чем вы болтаете…
– Как пожелаешь, брат.
– Учти, я не буду сидеть на уроках и зубрить правила. Я буду работать в удобном режиме.
Махмуд помолчал.
– Уроки и твердое расписание, – наконец сказал он, – нужны для работы в группах. С некоторыми людьми мы занимаемся индивидуально.
– Осмелюсь просить у вас этой привилегии.
– Энн, например, достигла невиданных успехов. У нее отличная память, и она изучала язык путем прямого контакта с Майком.
– У меня плохая память, да и Майка нет.
– Зато есть Энн. И как бы ты не упрямился, Дон введет тебя в контакт с Энн. Для второго урока Дон уже не понадобится, Энн справится сама. Ты научишься думать по-марсиански за считанные дни. Мне кажется, процесс обучения должен тебе понравиться.
– Ты подлый и похотливый араб! – набросился Харшоу на Махмуда. – Ты украл у меня лучшую секретаршу!
– За которую большое тебе спасибо. Ты потерял ее навеки: она тоже будет давать тебе уроки.
– Пересядь куда-нибудь: я хочу подумать!
Через какое-то время Харшоу крикнул:
– Ближняя!
Подбежала Доркас, уселась рядом, приготовилась стенографировать.
Харшоу смотрел на нее и удивлялся.
– Девочка, что с тобой? Ты вся сияешь!
Доркас произнесла мечтательно:
– Я назову его Деннис.
– Неплохо, очень неплохо, – кивнул Харшоу. Вполне подходящее имя, подумал он, даже если неизвестно, кто отец. – Ты можешь работать?
– Конечно! Я себя отлично чувствую.
– Начинай. Сценарий для стереовидения. Рабочее название: «Марсианин по имени Смит». Картина первая: Марс (документальные кадры), приземление «Посланца». Корабль в глубине кадра. Вокруг ходят марсиане (мультипликация или монтаж). Крупным планом – каюта корабля. На операционном столе лежит женщина…
– Вот это номер! – восхищенно произнесла Пэтти.
– Да, – согласилась Бекки, – даже Профессор не был на такое способен.
– Как всегда, с характером, – подытожил ван Тромп.
Джабл с ужасом озирался вокруг. Неужели никто ничего не чувствует? Джилл и Дон сидят обнявшись, но они всегда так сидят. У Доркас совершенно сухие глаза.
Экран заполнило улыбающееся лицо диктора. Пэтти выключила стереовизор.
– Энн с Дюком возвращаются, – сказала она. – Проведу их через холл со змеями и будем завтракать.
Джабл не дал ей дойти до двери.
– Пэтти! Ты знала, что будет с Майком?
Она удивилась.
– Нет, конечно. И никто не знал. Для нас еще не кончилось ожидание, она обошла Харшоу и удалилась в холл.
– Джабл, – сказала Джилл, – мой любимый отец, успокойся и вникни:
Майк не умер. Человека невозможно убить. Он всегда будет с нами, ведь мы вникли в него. Ты есть Бог. – Ты есть Бог, – потерянно повторил Харшоу.
– Вот так. Сядь между нами.
– Нет, нет, я хочу побыть один.
Харшоу, натыкаясь на стены, добрел до своей комнаты, заперся там и упал на кровать. О, сын мой, сын мой! Если бы я мог умереть вместо тебя! Тебе бы еще жить да жить, а я, старый дурак, которого ты непонятно за что уважал, убил в тебе сомнения и послал на бесполезные муки. Ты понес им Истину! А кому нужна истина? Это ведь не стриптиз и не рулетка. Харшоу засмеялся сквозь слезы.
Он подавил рыдания и смех, и пошарил в чемодане: вот оно.
Харшоу носил его с собой его с тех пор, как с Джо Дугласом случился удар, в очередной раз напомнивший Харшоу, что все живое смертно. Харшоу прописал себе для верности три таблетки, выпил и лег в постель. Вскоре боль прошла. Издалека донесся голос:
– Джабл!
– Я отдыхаю! Не мешайте!
– Джабл, отец! Я прошу.
– Да, Майк, что такое?
– Проснись! Еще не время. Позволь, я помогу.
– Спасибо, Майк, – вздохнул Харшоу.
Он позволил отвести себя в ванную и проделать с собой необходимые манипуляции.
– Ну как?
– Все хорошо, сын. Спасибо.
– Тогда я пойду, у меня дела. Я люблю тебя, отец. Ты есть Бог. – Я люблю тебя, Майк. Ты есть Бог. Джабл переоделся, привел себя в приличный вид, хлебнул бренди, чтобы заглушить горечь во рту, и вышел в гостиную.
Там сидела Пэтти.
– Есть хочешь?
– Хочу.
– Вот и хорошо. Все уже поели и разбежались. Но велели мне тебя поцеловать.
Она поцеловала его, вложив в поцелуй любовь всего Гнезда.
Джабл почувствовал, что боль отступает и возвращаются силы.
– Пойдем на кухню. Тони ушел, можно свободно хозяйничать, – она остановилась на пороге и выгнулась, пытаясь заглянуть себе за спину. – Ты не находишь, что финальная сцена меняется? Мне кажется, там появился дым. Джабл подтвердил, что дым на самом деле появился. Конечно, никакого дыма на картине не было, но зачем спорить?
– Я так и знала. Я многое вижу, но спину без зеркала пока не могу увидеть. Майк говорит, что скоро у меня это получится.
В кухне находилось человек десять. Дюк помешивал что-то в кастрюле.
– Привет, босс! Я заказал автобус на двадцать мест, наша площадка не примет больший. А для барахла и Пэттиных питомцев понадобится еще один. – О'кей!
– Спален не хватит, придется кого-то поместить в гостиной, кого-то потеснить.
Его, скорее всего, тоже потеснят. Харшоу решил не противиться. В конце концов, приятно, когда рядом лежит кто-то живой и теплый, не обязательно же…
– С нами поедут не все. Тим только отвезет нас, а сам отправится в Техас. Капитан, Беатрис и Свен собираются в Нью-Джерси.
– Мы с Рут едем к детям, Саул с нами, – сказал Сэм.
– Хоть денек посидите дома!
– Я посоветуюсь с Рут.
– Босс, когда можно будет наполнить бассейн?
– Обычно мы делали это не раньше апреля, но если включить подогрев, то в любое время. Только зачем: еще не сошел снег. – Босс, ради того чтобы поплавать, мы согласны пройтись босиком по снегу. Кроме того, к чему тратить электроэнергию на подогрев? У нас вода и так не замерзнет.
– Джабл!
– Да, Рут?
– Мы останемся у тебя на пару дней. Дети по мне не особенно скучают, да и я побаиваюсь идти к ним без Пэтти. Ты ведь еще не видел, как моя грива плывет по воде?
– Отлично. А где Нельсон и капитан? Куда они так спешат? Беатрис не разу не была у нас дома – нехорошо!
– Я скажу им, босс.
– Пэтти, твои змеи согласны пожить денек-другой в чистом и теплом подвале? Потом мы что-нибудь для них придумаем. О твоей девочке я не говорю: она почти человек, а кобр не стоит распускать по дому.
– Конечно, Джабл.
– Хм… Дон, ты умеешь стенографировать?
– Ей это не нужно, – сказала Энн, – как, впрочем, и мне.
– А печатать на машинке?
– Если ты захочешь, я научусь, – ответила Дон.
– Считай себя принятой на работу – до тех пор, пока где-нибудь не откроется вакансия верховной жрицы. Джилл, мы никого не забыли?
– Нет, босс, кроме всех остальных, которые всегда будут в нашем доме желанными гостями.
– О, разумеется! – Харшоу подошел к Дюку и глянул в кастрюлю, над которой тот колдовал. Там было немного бульона.
– Это… Майк?
– Да, – Дюк зачерпнул, попробовал. – Нужно подсолить.
– Да, Майка всегда следовало чуть-чуть подправлять, – Джабл попробовал бульон. Вкус был сладковатый. – Впрочем, не нужно. Пусть останется таким, каким был при жизни. Кто разделит со мной его тело?
– Оно предназначено только вам, босс. Тони велел мне ждать вас, помешивать и доливать воду, чтобы не пригорело.
– Доставай чашки, я хочу разделить его с тобой.
– Слушаюсь, босс.
Из буфета выплыли две чашки и приземлились на стол.
– Не повезло Майку. Он собирался пережить меня и съесть на День Благодарения. А может, это мне не повезло: выиграл пари и не с кого получить деньги.
Дюк налил бульон в чашки. Джабл поднял свою чашку.
– Выпьем и станем еще ближе!
С удивлением Джабл обнаружил, что ему больше не хочется плакать. Напротив, его переполняло счастье. Его сын, который был поначалу слабым и наивным, вырос мудрым и сильным, не утратив ангельской чистоты. Я понял тебя, сын, ты прав, я продолжу твое дело.
Пэтти подала ему еду. Харшоу набросился на нее, как будто не ел несколько дней. Сэм говорил:
– Я сказал Саулу, что не вижу необходимости менять планы. Будем вести дело разумно, оно процветает и после смерти основателя.
– Разве я возражаю? – сказал Саул. – Вы с Рут организуете один храм, я – другой, но сначала нужно накопить капитал. Это вам не магазин и не кинотеатр. Нужна масса оборудования, нужно оплатить Махмуду и Мириам поездку на Марс – это все деньги!
– Кто спорит? Исполнится ожидание – и все станет ясно.
Харшоу неожиданно сказал:
– Деньги – не проблема.
– Ну-ка, ну-ка!
– Как юрист, я не должен был этого говорить, но я – ваш брат и поступаю, как подсказывает мне сердце. Энн!
– Да, босс!
– Купи это место. Купи участок радиусом в сто футов вокруг места, где растоптали Майка.
– Босс, это территория муниципалитета.
– Не спорь.
– Я не спорю, а излагаю факты.
– Прости, не понял. Если нажать, нам эту землю не только продадут, но и подарят. Давить будем через Джо Дугласа. Попросим Джо вызволить из морга то, что еще осталось от Майка, и похороним его здесь, скажем, через год. Весь город будет плакать, а полицейские, которые его сегодня не защитили, будут стоять навытяжку. Памятником поставим «Упавшую Кариатиду». Нет, Майк был в силах нести свой камень. Лучше «Русалочку». Нет, никто не поймет. Поставим статую Майка. Изобразим его таким, каким он был, когда говорил «Посмотрите на меня, я сын человеческий!» Если Дюк его в тот момент не заснял, то «Нью Уорлд» – наверняка. Найдем брата, который вылепит Майка не хуже Родена. Похороним Майка без гроба, пусть черви и дождь вникают в него. Думаю, он не стал бы возражать. Энн, как только приедем домой, напомни мне позвонить Джо Дугласу. Это первое. Второе, – и Харшоу рассказал о завещании Майка… – Так что каждый из вас по крайней мере миллионер. Даже с вычетом налогов. Никаких предписаний. Можете строить храмы или покупать яхты. Управляющим остается Джо Дуглас, с той же зарплатой. Но Джо долго не протянет, после чего управляющим становится Бен Кэкстон. Слышишь, Бен?
– Я найму вместо себя настоящего бизнесмена, например, Саула.
– Отлично. Скоро завещание вступит в силу. Оспаривать его никто не решится, а если решится, то ничего не получит: Майк над ним хорошо поработал. Когда мы едем? Где счет?
– Джабл, – сказал Бен, – это наш отель.
Вскоре они были в воздухе. Никто их не задерживал: город успокоился так же быстро, как и воспламенился. Джабл сидел рядом с Махмудом и говорил с ним о предстоящей поездке на Марс. Харшоу не чувствовал ни горя, ни усталости…
– Придется выучить ваш марсианский, – ворчал он, – надо же понимать, о чем вы болтаете…
– Как пожелаешь, брат.
– Учти, я не буду сидеть на уроках и зубрить правила. Я буду работать в удобном режиме.
Махмуд помолчал.
– Уроки и твердое расписание, – наконец сказал он, – нужны для работы в группах. С некоторыми людьми мы занимаемся индивидуально.
– Осмелюсь просить у вас этой привилегии.
– Энн, например, достигла невиданных успехов. У нее отличная память, и она изучала язык путем прямого контакта с Майком.
– У меня плохая память, да и Майка нет.
– Зато есть Энн. И как бы ты не упрямился, Дон введет тебя в контакт с Энн. Для второго урока Дон уже не понадобится, Энн справится сама. Ты научишься думать по-марсиански за считанные дни. Мне кажется, процесс обучения должен тебе понравиться.
– Ты подлый и похотливый араб! – набросился Харшоу на Махмуда. – Ты украл у меня лучшую секретаршу!
– За которую большое тебе спасибо. Ты потерял ее навеки: она тоже будет давать тебе уроки.
– Пересядь куда-нибудь: я хочу подумать!
Через какое-то время Харшоу крикнул:
– Ближняя!
Подбежала Доркас, уселась рядом, приготовилась стенографировать.
Харшоу смотрел на нее и удивлялся.
– Девочка, что с тобой? Ты вся сияешь!
Доркас произнесла мечтательно:
– Я назову его Деннис.
– Неплохо, очень неплохо, – кивнул Харшоу. Вполне подходящее имя, подумал он, даже если неизвестно, кто отец. – Ты можешь работать?
– Конечно! Я себя отлично чувствую.
– Начинай. Сценарий для стереовидения. Рабочее название: «Марсианин по имени Смит». Картина первая: Марс (документальные кадры), приземление «Посланца». Корабль в глубине кадра. Вокруг ходят марсиане (мультипликация или монтаж). Крупным планом – каюта корабля. На операционном столе лежит женщина…
Глава 39
Старшие Братья не долго думали, что делать с Третьей планетой. Они не владели Абсолютной Истиной и были по-своему ортодоксальны. Поэтому, измерив Третью Планету своей провинциальной меркой, Старшие Братья решили искоренить порождаемое ею зло.
Но придя к такому решению, они потеряли физическую возможность его осуществить. Риск быть наказанной марсианами оказался для Третьей планеты так ничтожен, что те, чьему попечению она была вверена, ничуть не волновались.
В частности, Фостер остался абсолютно спокойным.
– Дигби! – позвал он.
– Да, Фостер, – отозвался подручный.
– Мне пришла пора отлучиться по спецпоручению. Познакомься со своим новым шефом. Майк, это Архангел Дигби, твой помощник. Он знает, где что лежит, и отлично справляется со вторыми ролями.
– И мы непременно поладим, – уверил Фостера Архангел Михаил. Затем обратился к Дигби. – Мы не встречались раньше?
– Вполне возможно, что встречались, – пожал плечами Дигби, – но я не помню.
– Неважно. Ты есть Бог. Фостер сказал:
– Оставьте лишние формальности. У вас гора работы, и вам не хватит на нее всей вечности. «Ты есть Бог» – тоже мне новость! Удивил! Кто из нас не Бог?
Фостер ушел, а Майк сдвинул нимб на затылок и принялся за работу. На Земле еще столько нужно изменить!
Но придя к такому решению, они потеряли физическую возможность его осуществить. Риск быть наказанной марсианами оказался для Третьей планеты так ничтожен, что те, чьему попечению она была вверена, ничуть не волновались.
В частности, Фостер остался абсолютно спокойным.
– Дигби! – позвал он.
– Да, Фостер, – отозвался подручный.
– Мне пришла пора отлучиться по спецпоручению. Познакомься со своим новым шефом. Майк, это Архангел Дигби, твой помощник. Он знает, где что лежит, и отлично справляется со вторыми ролями.
– И мы непременно поладим, – уверил Фостера Архангел Михаил. Затем обратился к Дигби. – Мы не встречались раньше?
– Вполне возможно, что встречались, – пожал плечами Дигби, – но я не помню.
– Неважно. Ты есть Бог. Фостер сказал:
– Оставьте лишние формальности. У вас гора работы, и вам не хватит на нее всей вечности. «Ты есть Бог» – тоже мне новость! Удивил! Кто из нас не Бог?
Фостер ушел, а Майк сдвинул нимб на затылок и принялся за работу. На Земле еще столько нужно изменить!