Страница:
– Именно. Гретхен – моя дальняя-дальняя праправнучка, Ричард! Я вышла за Слима Лемке из банды Стоуна, когда мне исполнилось четырнадцать, и родила первого ребенка в день осеннего равноденствия 2078 года. Это произошло на Земле. Я назвала первенца Роджером в честь моего настоящего отца. В 2080 году родилась моя первая дочь…
– Постой-ка! Твоя старшая дочь была же студенткой в Персиваль Лоуэлл, когда я командовал спасательной операцией! Ты же сама мне об этом говорила.
– Это была часть той «кучи лжи», Ричард. У меня там действительно училась праправнучка, мой дальний потомок. Но я не стала уточнять детали моего родства с ней, ибо мой вид этому совершенно не соответствует. А мою старшую дочь звали Ингрид в честь матери Слима… Ингрид Гендерсон названа в память своей прабабушки и моей дочери, Ингрид Стоун. Ричард, ты даже не мог предположить, как тяжело мне было оказаться в «Иссохших костях», встретить там пятерых своих потомков и не подать вида, что я их знаю! Но не могла же я, Гвен Новак, объявить, что их прапрабабушка Хэйзел! А ведь такое со мной случается не впервые! У меня куча детей: от начала менструации до начала климакса, за сорок четыре года, я родила от своих четырех мужей и трех случайных чужаков – шестнадцать детей. После смерти четвертого мужа я вернула себе имя «Стоун» и нарекла им своего первенца, Роджера. Я подняла на ноги четверых его детей от второго брака. Его второй жене, врачу, я была нужна в качестве бабушки-няньки. Трое из них, став взрослыми, вступили в брак, а четвертый мой внучек – теперь главный хирург на Церере. Он так и остался неженатым. У него свои взгляды на самостоятельность… Потом я начала принимать ту самую «растительную смесь», и вот результат: я снова полна сил и способна основать новую семью! Гвен рассмеялась и похлопала себя по животу.
– Давай-ка ляжем в постельку!
– К черту, женщина, это не решит ни одной из наших проблем!
– Нет, не решит, но это прекрасный способ проводить время. И иногда прекращает периодические кровотечения… Кстати, это напомнило мне: если Гретхен возникнет снова, я вмешиваться не стану. Мне просто не улыбалась перспектива вторжения моей праправнучки в мой медовый месяц, в который затесались и без того масса людей и множество возбудителей.
– Гретхен всего лишь ребенок!
– Ты так считаешь? Физически она такая же созревшая, какой была и я в четырнадцать, когда вышла замуж и понесла. Девочка, состоящая в браке, Ричард! Здесь это случается чаще, чем где бы то ни было. Мама Мими была очень строгой и наказала маме Вайо смотреть за мной в оба. У меня не было никаких поползновений сбиться с пути. Семейство Дэвисов занимало на социальной лестнице самую высокую ступень из всех мыслимых в Луна-Сити. И я очень хотела, чтобы они меня удочерили… Мой любимый, я не скажу тебе больше ни слова о себе, пока ты не проверишь мою закорючку и отпечаток пальца на Декларации. Я ощущаю твое неверие… и это меня унижает.
(Как вам себя вести, если ваша жена упорствует? Брак – это величайшее из искусств… если он в самом деле существует!) – Моя любимая, я вовсе не хочу тебя унижать! Но я же не специалист по отпечаткам пальцев. Существуют и другие способы «поймать зверя»… та вторая жена Роджера – она ведь еще жива?
– Весьма возможно. Доктор Эдит Стоун.
– Тогда здесь, в Луна-Сити, возможно, сохранилась запись о ее браке с твоим сыном… Это тот Роджер Стоун, который был когда-то здесь главным?
– Да. Он правил с 2122 про 2130 года. Но не справился и в 2148 году уехал отсюда.
– А где он сейчас?
– На расстоянии нескольких световых лет отсюда. Эдит и Роджер переместились на зеленую звезду Фидлера. И никто из той ветви моей семьи поблизости не находится. Этот вариант не годится, милый, если иметь в виду найти кого-нибудь, кто опознал бы во мне Хэйзел Стоун? Я права?
– Ну да… Я подумал, что доктор Эдит Стоун могла бы выступить в качестве эксперта и беспристрастного свидетеля…
– Гм-м… Но она и так может им стать!
– Каким образом?
– Формула крови, Ричард!
– Но, Гвен, о формуле крови я кое-что знаю, так как имел дело с полевой хирургией. В моем полку у каждого эта формула устанавливалась.
«Отпечаток» крови может доказать, кем вы не являетесь, но вряд ли он подтвердит, кто вы есть! Даже в таком маленьком подразделении, как полк, и то редкие группы «АБ-минус» попадались неоднократно, по одной на каждую сотню людей. Я это помню, потому что сам принадлежу к ней.
Она, соглашаясь, кивнула.
– А у меня «О-плюс», наиболее распространенная из них. Но этим информация о крови не исчерпывается. Если ваша группа – одна из тридцати с лишним групп крови, то полная формула (или «отпечаток») так же уникальна, как отпечаток пальца или сетчатка глаза. Ричард, во время Революции многие из наших людей гибли из-за того, что у них не были сняты «отпечатки» крови. Я, конечно, знаю, что такое переливание крови, но доноры могут быть найдены лишь путем перекрестных сопоставлений. При отсутствии «отпечатков» крови это делается очень медленно, и многие, да нет, большинство раненых успевало умереть из-за отсутствия донора. После заключения мира и провозглашения Независимости мама Вайо, то есть Вайоминг Нотт Дэвис, основала госпиталь в Конге… Ты же знаешь?
– Осведомлен.
– Мама Вайо была профессиональной сиделкой в Конге и знала о всех этих деталях. На деньги, собранные майором Вэйтинэйбом, отцом-основателем, она основала первый банк донорской крови. И там может оказаться пол-литра моей замороженной крови, сохранившейся по сей день. Во всяком случае уж полная формула моей крови хранится в файле, так как Эдит проследила, чтобы каждый из нас сдал свой «отпечаток» еще до того, как начался «исход» 2148 года. – Гвен неожиданно просияла. – Так давай возьмем образчик моей живой крови и сделаем с него «отпечаток» в медицинском центре университета Галилео. И сравним его с моим «отпечатком», хранившимся в госпитале Вайоминг Нотт! И всякий, кто умеет читать по-английски, сможет сказать, совпадают ли они. Все расходы я оплачу. К тому же это не требует особой квалификации, как при сличении отпечатков пальцев. И если идентичность не подтвердится, можешь заковать меня в колодки и отослать прочь!
– Гвен, не поедем же мы в Конг! За чем бы то ни было!
– В этом нет нужды. Просто заплатим банку крови в Галилео, а он запросит необходимые данные по терминалу. – Она помрачнела. – Но ведь это подорвет мое прикрытие, имя миссис Новак. Подтвердив идентичность записей, мы вернем «бабушку Хэйзел» на арену старых преступлений. И что же тогда станет с моей миссией? Дела пойдут непредсказуемо… Зато ты получишь убедительное подтверждение, что также совершенно необходимо для успеха моей миссии…
– Гвен, давай будем считать, что ты меня убедила…
– В самом деле, дорогой? Ты не врешь?
(Да, вру, маленькая моя! Но я должен согласиться, что твои слова звучат убедительно и соответствуют моему доскональному знанию лунной истории… К тому же ты приводишь такие подробности, словно была очевидцем! Все это убедительно, но… физически непредставимо. Ведь ты же молода, моя дорогая, ты никак не можешь быть старой каргой, которой больше века!) – Любимая, ты даешь два надежных пути для идентификации твоей личности. Так вот, давай исходить из того, что я уже проверил один или оба вида твоих отпечатков! И условимся, что ты – Хэйзел Стоун. Ты предпочитаешь, чтобы я так тебя называл?
– Я откликнусь на оба имени, милый. Какое тебе понравится больше.
– Олл райт. Но остается вопрос твоего внешнего вида. Будь ты иссохшей старухой, а не молодой и свежей женщиной…
– Ты этим не доволен?
– Нет, просто констатирую несовпадение. Условимся, что ты – Хэйзел Стоун, родившаяся в 2063 году. Но как тогда объяснить столь юную внешность? И не пудри мне мозги каким-то патентованным средством!
– Да, это момент, в который труднее всего поверить. Ричард, я подвергалась процедуре омоложения. И даже дважды. В первый раз меня вернули в пожилой возраст, чтобы я накопила ресурсы для следующего шага в юность. Во второй раз процедура носила еще и косметический характер: мне необходимо было стать привлекательной. Чтобы завлечь вас, сэр!
– Будь оно неладно… Обезьянка, а личико твое собственное?
– Его можно изменить, если тебе захочется видеть меня другой.
– О нет! Я не из тех, кто настаивает на красоте, если девичье сердце достаточно чисто…
– Что ты хочешь этим сказать, негодник?
– Но… поскольку твое сердце не так уж чисто, то совсем неплохо, что ты привлекательна!
– Ты не можешь исчерпать эту тему с такой легкостью!
– О'кей, ты великолепна, и сексуальна, и пагубна! Но «омоложение» объясняет все, по сути, ничего не объясняя. Насколько я об этом знаю, омолодить можно плоских червей, но не организмы, стоящие на более высокой ступени эволюционного развития.
– Ричард, эту часть рассказа прими на веру, по крайней мере сейчас. Я подверглась омоложению в клинике, находящейся на расстоянии в пару тысяч световых лет отсюда. При этом по весьма необычному методу…
– Гм-м! Это звучит как хитрая отговорка, которую я и сам бы придумал, если бы сочинял фантастику!
– Да, звучит именно так. Неубедительно. И все же это чистая правда!
– И поэтому нет способов ее проверить. Возможно, мне придется проверить те «отпечатки крови»… А… кстати, сериал «Бич космических трасс»… авторы Хэйзел Стоун, Роджер Стоун, это что же?
– О Господи, мое прошлое цепляется за меня! Ричард, ты что, видел эти телешоу-сериалы?
– Каждый их эпизод! Хотя, пытаясь подражать главному персонажу, я всегда был жестоко наказан. Капитан Джон Стерлинг – кумир моего детства.
Так это твои сценарии?
– Начинал мой сын Роджер. А я подключилась в 2148 году, но весь год имя не указывала. Это потом авторов стали называть Хэйзел и Роджер Стоуны…
– Я помню обоих, но не могу вспомнить, на каких же сериях указано только имя Роджера?
– Так было вначале, пока он не устал от «золотой» монотонности своего вымысла. Тогда подключилась я, намереваясь прикончить всю эту историю…
– Любимая, как же можно «прикончить» сериалы? Это неконституционно!
– Знаю. Тем более что заказчики помахали перед моим носом слишком большими деньгами. А мы в них нуждались, поскольку жили в космосе, а космолет даже для маленькой семьи – вещь весьма дорогостоящая.
– Я бы никогда не решился написать тупиковые эпизоды в сериале! О, я писал иногда какие-то серии по заказу, но не собственного сочинения, а используя чужие сюжеты. И всегда делал это из-под палки.
– А мы не использовали чужих книг. Бастер и я только пародировали их, когда работали вместе.
– Бастер?
– Это мой внук. Тот самый, что сейчас главный хирург на Церере. Мы целых одиннадцать лет писали вместе, разбивая Повелителя Галактики в каждой серии…
– «Повелитель Галактики»! Самый великий плут и злодей из всех персонажей космических сериалов! Лапушка, я так мечтал, чтобы «Повелитель Галактики» существовал на самом деле!
– А ты, сопляк, посмел усомниться в реальности Повелителя Галактики?
Что об этом можешь знать ты?
– Виноват. Прошу прощения. Он так же реален, как Луна-Сити. Иначе Джону Стерлингу было бы некого побивать… а я от души верил в капитана Джона Стерлинга из Звездного патруля!
– Вот так-то лучше!
– Но ведь капитан Стерлинг заблудился в Туманности Конской Головы, и за ним охотились радиоактивные черви! Как же он выпутался? Эту серию я не смог посмотреть, поскольку как раз тогда меня наказали… насколько я припомню. Подумай сама, это же случилось столько лет назад!.. Кажется, он вспомнил о своем аварийном допплер-радаре? И изжарил червей поляризованными лучами?
– Нет, это оружие он использовал против других космических существ…
Ричард, а ты не путаешь? Я думаю, что он встретился с этими существами до того, как спасся из Туманности Конской Головы, заключив временное перемирие с Повелителем Галактики, чтобы спасти саму Галактику…
Я задумался. Сколько же лет мне было тогда? В каком классе я учился?
– Голубка, я думаю, ты права. Я так переживал это перемирие, пусть даже с целью спасения Галактики. Я…
– Но он должен был так поступить, Ричард! Не мог же капитан бросить биллионы невинных существ, только чтобы не замарать рук союзом с Повелителем. Но я понимаю твою точку зрения. Мы с Бастером очень спорили об этом эпизоде. Бастер предпочитал, чтобы перемирие с Повелителем стало ловушкой, позволившей разбить те космические существа…
– Ну нет, капитан Стерлинг никогда бы не смог нарушить данного им слова!
– Именно. Но Бастер такой прагматик! Для него решить любую проблему это перерезать чью-то глотку.
– Ну что ж, аргумент вполне убедительный, – согласился я.
– Но, Ричард, так же легко впасть в соблазн убивать всех персонажей сериала, между тем как следует оставлять кого-нибудь для следующих серий. Впрочем, ты же сказал, что не писал сам полных серий?
– Я хоть и не брался за такую работу, но знаю, какие в ней правила, я же сам пересмотрел огромное количество сериалов! Хэйзел, почему ты позволяла морочить себе голову моими байками о работе писателя?
– Ты назвал меня «Хэйзел»!
– Любимая, моя милая Хэйзел, меня, черт побери, не интересуют никакие отпечатки пальцев или группы крови! Ты, несомненно, автор величайшего сериала «Бич космических трасс»! Он же продолжался из недели в неделю, и всегда с титром «Хэйзел Стоун – сценарий». Потом, к сожалению, стали писать: «Основано на характерах, придуманных Хэйзел Стоун»…
– Неужели так писали? Те поздние серии сочинял уже один Бастер. Это он ввел туда всякие шоу. Не я. Этот «негодник»!
– Они не имели успеха. Поскольку персонажи становились все бескровнее и умирали сами собой. Без тебя сериал совсем захирел…
– Мне надо было отдохнуть. Бастер уже стоял на ногах. Я обеспечивала сюжетные ходы, он – столкновения. Я иногда проявляла мягкосердечие, он никогда…
– Хэйзел! А почему бы нам не воскресить этот сериал? Мы могли бы сочинять вместе: ты записывать, а я готовить еду и делать домашнюю работу!
– Я остановился и всмотрелся в нее. – О чем же, во имя Господа, ты плачешь?
– Плачу, потому что хочу плакать! Ты называешь меня Хэйзел, значит, веришь мне?
– Я вынужден. Можно морочить мне голову «отпечатками». Но не коммерческими сюжетами фантастических серий! Ведь я сам – такой же тертый писака-поденщик! Но ты еще, вдобавок, – моя сладкая маленькая нимфоманка, а посему меня не тревожит, что тебе целых двести лет!
– Да мне вовсе не двести! Я не согласна даже на лишний год!
– Но ты согласна оставаться моей сладкой маленькой нимфоманкой?
– Если ты мне позволишь!
Я ухмыльнулся.
– Что я могу на это сказать? Скинь свои одежды и давай посочиняем что-нибудь.
– Посочиняем?
– Самые лучшие сочинения творятся при помощи гонад! [36]Хэйзел, моя похотливая женушка, разве тебе это не известно? Эй, на всех постах! Идет Повелитель Галактики!
– О, Ричард!
Глава 18
– Хэйзел, древняя моя любовь!
– Ричард, хотел бы ты иметь сломанную руку?
– Я не верю, что ты способна меня этим одарить.
– Спорим!
– Фу! Перестань! Не смей этого повторять или я выкину тебя в залив и женюсь на Гретхен. Она ведь не древняя!
– Смотри, не очень-то задирай меня! Мой третий супруг был великим задирой… и каждый отметил, как он дивно выглядел на собственных похоронах и как жаль, что он отошел таким молодым! – Хэйзел-Гвен лучезарно улыбнулась мне. – К тому же он позаботился о солидной страховке, что весьма пригодилась вдове… Женитьба на Гретхен – неплохая идея, милый, и я с удовольствием ее поддержу. Я бы научила ее молчать, помогла бы с первым бэби, показала бы, как надо держать нож, обучила бы навыкам боевых искусств и хозяйственной сноровке, то есть всему, что нужно девушке в современном мире…
– О Господи! Моя дорогая женушка, ты столь же миниатюрна, хороша и безопасна, как коралловая змейка! Я думаю, что Джинкс давно уже обучил Гретхен всему, что требуется.
– Скорее, не он, а Ингрид. Но я могла бы ее отшлифовать. Ты же сам отметил, какая я умелая. Так какое же словечко ты нашел для меня? А, «древняя», вот какое!
– Уф-ф!
– О, меня это нисколько не ранит. А ты неженка!
– Черта с два тебя ранишь! Я, пожалуй, уйду в монастырь…
– Не раньше, чем «взойдешь» к Гретхен. Я уже решила, Ричард. Мы посватаемся к Гретхен.
Я отнесся к этому дурацкому разговору так, как он того и заслуживал, то есть проигнорировал последнюю реплику, встал и запрыгал в освежитель.
Она почти сразу же последовала за мной. Я, изображая испуг, отскочил в сторону.
– Помогите! Не бей меня больше!
– О, ерунда! А раньше я тебя и не била!
– Сдаюсь! Ты не древняя, ты просто прекрасно замаринованная. Хэйзел, любовь моя, что сделало тебя такой вредной?
– Я не вредная! Но если бы ты был так же мал ростом, как я, и к тому же женщиной, не отстаивающей свои права, то тебя запросто задавили бы большие, вонючие, волосатые мужики, полные иллюзий о своем превосходстве.
Не вопи так, дорогой, я тебя не обижу. И не пролью ни капли твоей крови!
– Мне страшно на тебя смотреть. Моя матушка почему-то не предупредила меня, что семейная жизнь может оказаться такой!.. Кстати, любимая, ты собиралась поведать, с какой целью завербовала меня, но потом ускользнула от этой темы…
Она помедлила с ответом.
– Ричард, тебе ведь трудно представить, что я более чем вдвое старше тебя?
– Считай, что ты меня убедила. Я не понимаю этого и просто принимаю на веру.
– Нам предстоит разговор о более трудных для понимания вещах, чем это. Гораздо более трудных!
– Но тогда, возможно, я окажусь слишком туп для них. Хэйзел-Гвен, лапонька, я ведь и сам крепкий орешек. Я не верю в столоверчение, астрологию, непорочное зачатие…
– Ну уж непорочное зачатие – дело совсем нетрудное!
– Я имею в виду божественный его аспект, а вовсе не оплодотворение в генетических лабораториях. Так вот, я не верю в непорочное зачатие, в магические числа, в ад, колдовство, черную магию и предвыборные обещания.
Ты мне сказала кое-что, противоречащее здравому смыслу. И в это так же трудно поверить, как в твой древний возраст. В качестве поручителя тебе потребовался бы сам Повелитель Галактики!
– О'кей. Примем как исходное условие. Но с определенной точки зрения я даже старше, чем ты думаешь. Мне и в самом деле больше двух веков…
– Прекрати. Ты же отрицала, что тебе исполнилось бы двести раньше Рождества 2263 года! А до этого еще приличная куча лет.
– Правильно. И я бы не сказала ничего об этих дополнительных годах, даже если бы прожила их непосредственно в нашем времени… поскольку прожила их во времени «перпендикулярном», под прямым углом к нашему.
– Дорогая, – ответил я. – «В звуковом ряду наступила пауза»!
– Но, Ричард, это-то как раз понять и нетрудно… Черт, где я обронила свои трусики?
– Где-то в Солнечной системе, в соответствии с твоими воспоминаниями…
– Но эта система не составляет и половины, мистер… То, о чем я говорю, находится одновременно внутри и вне системы и даже за пределами этой Вселенной… Но, братец, не стану я нарушать правила! Я имею в виду, где я их обронила сегодня?
– На расстоянии шага от постели, кажется. Милая, зачем беспокоиться и надевать трусики, так часто их снимая?
– Затем. Только шлюхи шляются без трусов… Кроме того, прошу тебя соблюдать правила приличия в разговоре со мной!
– Я же не сказал ни слова!
– Но я же слышу, о чем ты думаешь!
– Кстати, я не верю и в телепатию, заметь!
– Ах, не веришь? Мой внук, доктор Лоуэлл Стоун, именуемый в просторечии Бастером, жульничал, играя в шахматы, ибо читал мои мысли.
Слава богу, он эту способность утерял, когда ему стукнуло десять лет.
– Это звучит, – отпарировал я, – как голословное утверждение, что свидетель собственными глазами видел невозможное явление. Правдивость свидетеля под сомнением. А достоверность приводимых сведений не более пяти процентов по шкале военной разведки.
– Ты заплатишь за это!
– Оцени сама, – посоветовал я. – Ты же состояла в военной разведке, в ЦРУ, не так ли?
– Кто тебе сказал?
– Ты же и сказала. Путем нескольких незаконченных реплик.
– Это было не ЦРУ. Я никогда не состояла в разведках и была полностью замаскирована, и вообще – то была не я! Это был сам Повелитель Галактики!
– Ну, а я – капитан Джон Стерлинг!
Гвен-Хэйзел вытаращила глаза.
– Эй, капитан! Нельзя ли у вас взять автограф? А лучше, гоните два. Я выменяю их на один, от Рози-робота… Ричард, а нельзя ли прогуляться до ближайшего почтового отделения?
– Почему бы и нет? Я сам должен послать весточку папе Шульцу. Но тебе зачем, дорогая?
– Если мы добредем и до Мэйси, я дам упаковать там одежду и парик Наоми и отошлю ей. Они отягощают мою совесть.
– Твою… что?
– Ту систему книжных сведений, которую я держу взамен. Ричард, ты все больше и больше начинаешь смахивать на моего третьего мужа. Он был почти так же прекрасен, как и ты. И очень заботился о собственном здоровье, а умер в расцвете лет.
– Отчего же?
– Это произошло во вторник, насколько я помню… или, может, в среду.
Во всяком случае меня рядом не было. Я находилась далеко, закрутив с неплохим мужичком. Мы так и не узнали толком, что же с беднягой приключилось. Очевидно, ему стало плохо в ванне, и он погрузился в воду с головой… Что ты там бормочешь, миленький? Какая там еще «Шарлотта»? [37]
– Ничего я не бормочу, Хэйзел… Но у меня же нет страхового полиса!
– Тогда мы особенно тщательно должны следить за тем, чтобы ты оставался жив и, главное, – не принимал ванн!
– Если я перестану это делать, ты через три или четыре недели пожалеешь об этом!
– О, но ведь и я тоже перестану, так что мы будем квиты!.. Ричард, а нельзя ли сегодня выбрать время и посетить Правительственный Комплекс?
– Вполне. А зачем?
– Чтобы найти Адама Селена.
– Он что, там похоронен?
– Именно это я и пытаюсь установить. Ричард, твое доверие ко мне еще не поколебалось?
– Оно перенапряглось. «Несколько лет под прямым углом»… Ну конечно, а тебе не хотелось бы получить лицензию на «космический ворп»? [38]– Спасибо большое. У меня уже есть. В сумке. Те «дополнительные годы» всего лишь понятие геометрическое, о мой супруг! Если иметь в виду общепринятую концепцию пространства-времени с одной лишь временной осью, тогда, конечно, понять трудно. Но существуют, по меньшей мере, три оси времени, так же как существуют три пространственные оси координат… и я те «дополнительные годы» провела на других временных осях. Ясно?
– В высшей степени ясно, моя любовь. Так же самоочевидно, как трансцендентализм! [39]– Я знала, что ты «поймешь»! Что касается Адама Селена, то там еще сложнее. Когда мне было двенадцать, я слышала его речи много раз. Он был лидером Божьей Милостью, возглавившим нашу Революцию. Потом его убили.
Вернее, так было сказано. Но не прошло и года, как мама Вайо под строжайшим секретом сообщила мне, что Адам не был человеком и не был создан людьми. Он был сущностью другого рода. – Я почел за благо промолчать. – Ну? – спросила Гвен-Хэйзел. – Тебе что, нечего сказать?
– О, разумеется! Не человек. Чужак. С зеленой кожей, метрового роста.
Его летающая тарелка прилунилась в Море Кризисов как раз неподалеку от Луна-Сити. А где в это время пребывал Повелитель Галактики?
– Тебе не вывести меня из равновесия, Ричард, если даже будешь продолжать. Я знаю, как действуют такие невозможные истории на слушателей.
У меня были те же сомнения, когда мама Вайо это рассказала. Но я поверила ей, так как знала, что она никогда не лжет. А Адам не был «чужаком», Ричард, он являлся сыном человечества. Но не сыном конкретного человека.
Адам Селен был компьютером. Либо комплексом компьютерных программ. К тому же он был самопрограммирующимся компьютером, что приводит нас к тем же результатам… Ясно, сэр?
Я услышал собственную реплику:
– А мне больше по душе летающая тарелка!
– О, ничтожество! Мне так и хочется заменить тебя на Мэрси Чоу-Му!
– Это будет, возможно, наиболее суровое из всех твоих деяний!
– Нет, я тебя не выброшу, так как испытываю к тебе некоторую слабость. Я просто посажу тебя в клетку!
– Хэйзел. Слушай внимательно. Компьютеры не умеют думать. Они выполняют сверхскоростные расчеты в соответствии с правилами, по которым сконструированы. В то время как мы рассчитываем, используя мозги и размышляя, эти искусственно созданные емкости памяти лишь имитируют мышление. Но сами они не думают. Они действуют так, потому что должны так действовать, потому что так задуманы. Ты можешь приписывать понятие «оживление» целому списку нонсенсов, которые я не описал…
– Я рада, что ты так думаешь, Ричард, ибо этот предмет уязвим и может вызвать осложнения. И мне нужен твой здоровый скептицизм, чтобы держаться прямо.
– Я собираюсь все это записать и тщательно изучить!
– Сделай это, Ричард. Итак, вот что случилось здесь в 2075 и 2076 годах. Один из моих приемных отцов, Мануэль Гарсиа, был инженером, обслуживающим большой компьютер в Правительственном Комплексе. Этот единственный компьютер ведал почти всем: управлял предприятиями города и большинства населенных пунктов, кроме Конга. Он управлял первой катапультой, трубами, банками, печатал «Лунатик», – то есть практически делал все. Власти считали, что экономнее расширять его функции, нежели заводить малые компьютеры по всей Луне.
– Постой-ка! Твоя старшая дочь была же студенткой в Персиваль Лоуэлл, когда я командовал спасательной операцией! Ты же сама мне об этом говорила.
– Это была часть той «кучи лжи», Ричард. У меня там действительно училась праправнучка, мой дальний потомок. Но я не стала уточнять детали моего родства с ней, ибо мой вид этому совершенно не соответствует. А мою старшую дочь звали Ингрид в честь матери Слима… Ингрид Гендерсон названа в память своей прабабушки и моей дочери, Ингрид Стоун. Ричард, ты даже не мог предположить, как тяжело мне было оказаться в «Иссохших костях», встретить там пятерых своих потомков и не подать вида, что я их знаю! Но не могла же я, Гвен Новак, объявить, что их прапрабабушка Хэйзел! А ведь такое со мной случается не впервые! У меня куча детей: от начала менструации до начала климакса, за сорок четыре года, я родила от своих четырех мужей и трех случайных чужаков – шестнадцать детей. После смерти четвертого мужа я вернула себе имя «Стоун» и нарекла им своего первенца, Роджера. Я подняла на ноги четверых его детей от второго брака. Его второй жене, врачу, я была нужна в качестве бабушки-няньки. Трое из них, став взрослыми, вступили в брак, а четвертый мой внучек – теперь главный хирург на Церере. Он так и остался неженатым. У него свои взгляды на самостоятельность… Потом я начала принимать ту самую «растительную смесь», и вот результат: я снова полна сил и способна основать новую семью! Гвен рассмеялась и похлопала себя по животу.
– Давай-ка ляжем в постельку!
– К черту, женщина, это не решит ни одной из наших проблем!
– Нет, не решит, но это прекрасный способ проводить время. И иногда прекращает периодические кровотечения… Кстати, это напомнило мне: если Гретхен возникнет снова, я вмешиваться не стану. Мне просто не улыбалась перспектива вторжения моей праправнучки в мой медовый месяц, в который затесались и без того масса людей и множество возбудителей.
– Гретхен всего лишь ребенок!
– Ты так считаешь? Физически она такая же созревшая, какой была и я в четырнадцать, когда вышла замуж и понесла. Девочка, состоящая в браке, Ричард! Здесь это случается чаще, чем где бы то ни было. Мама Мими была очень строгой и наказала маме Вайо смотреть за мной в оба. У меня не было никаких поползновений сбиться с пути. Семейство Дэвисов занимало на социальной лестнице самую высокую ступень из всех мыслимых в Луна-Сити. И я очень хотела, чтобы они меня удочерили… Мой любимый, я не скажу тебе больше ни слова о себе, пока ты не проверишь мою закорючку и отпечаток пальца на Декларации. Я ощущаю твое неверие… и это меня унижает.
(Как вам себя вести, если ваша жена упорствует? Брак – это величайшее из искусств… если он в самом деле существует!) – Моя любимая, я вовсе не хочу тебя унижать! Но я же не специалист по отпечаткам пальцев. Существуют и другие способы «поймать зверя»… та вторая жена Роджера – она ведь еще жива?
– Весьма возможно. Доктор Эдит Стоун.
– Тогда здесь, в Луна-Сити, возможно, сохранилась запись о ее браке с твоим сыном… Это тот Роджер Стоун, который был когда-то здесь главным?
– Да. Он правил с 2122 про 2130 года. Но не справился и в 2148 году уехал отсюда.
– А где он сейчас?
– На расстоянии нескольких световых лет отсюда. Эдит и Роджер переместились на зеленую звезду Фидлера. И никто из той ветви моей семьи поблизости не находится. Этот вариант не годится, милый, если иметь в виду найти кого-нибудь, кто опознал бы во мне Хэйзел Стоун? Я права?
– Ну да… Я подумал, что доктор Эдит Стоун могла бы выступить в качестве эксперта и беспристрастного свидетеля…
– Гм-м… Но она и так может им стать!
– Каким образом?
– Формула крови, Ричард!
– Но, Гвен, о формуле крови я кое-что знаю, так как имел дело с полевой хирургией. В моем полку у каждого эта формула устанавливалась.
«Отпечаток» крови может доказать, кем вы не являетесь, но вряд ли он подтвердит, кто вы есть! Даже в таком маленьком подразделении, как полк, и то редкие группы «АБ-минус» попадались неоднократно, по одной на каждую сотню людей. Я это помню, потому что сам принадлежу к ней.
Она, соглашаясь, кивнула.
– А у меня «О-плюс», наиболее распространенная из них. Но этим информация о крови не исчерпывается. Если ваша группа – одна из тридцати с лишним групп крови, то полная формула (или «отпечаток») так же уникальна, как отпечаток пальца или сетчатка глаза. Ричард, во время Революции многие из наших людей гибли из-за того, что у них не были сняты «отпечатки» крови. Я, конечно, знаю, что такое переливание крови, но доноры могут быть найдены лишь путем перекрестных сопоставлений. При отсутствии «отпечатков» крови это делается очень медленно, и многие, да нет, большинство раненых успевало умереть из-за отсутствия донора. После заключения мира и провозглашения Независимости мама Вайо, то есть Вайоминг Нотт Дэвис, основала госпиталь в Конге… Ты же знаешь?
– Осведомлен.
– Мама Вайо была профессиональной сиделкой в Конге и знала о всех этих деталях. На деньги, собранные майором Вэйтинэйбом, отцом-основателем, она основала первый банк донорской крови. И там может оказаться пол-литра моей замороженной крови, сохранившейся по сей день. Во всяком случае уж полная формула моей крови хранится в файле, так как Эдит проследила, чтобы каждый из нас сдал свой «отпечаток» еще до того, как начался «исход» 2148 года. – Гвен неожиданно просияла. – Так давай возьмем образчик моей живой крови и сделаем с него «отпечаток» в медицинском центре университета Галилео. И сравним его с моим «отпечатком», хранившимся в госпитале Вайоминг Нотт! И всякий, кто умеет читать по-английски, сможет сказать, совпадают ли они. Все расходы я оплачу. К тому же это не требует особой квалификации, как при сличении отпечатков пальцев. И если идентичность не подтвердится, можешь заковать меня в колодки и отослать прочь!
– Гвен, не поедем же мы в Конг! За чем бы то ни было!
– В этом нет нужды. Просто заплатим банку крови в Галилео, а он запросит необходимые данные по терминалу. – Она помрачнела. – Но ведь это подорвет мое прикрытие, имя миссис Новак. Подтвердив идентичность записей, мы вернем «бабушку Хэйзел» на арену старых преступлений. И что же тогда станет с моей миссией? Дела пойдут непредсказуемо… Зато ты получишь убедительное подтверждение, что также совершенно необходимо для успеха моей миссии…
– Гвен, давай будем считать, что ты меня убедила…
– В самом деле, дорогой? Ты не врешь?
(Да, вру, маленькая моя! Но я должен согласиться, что твои слова звучат убедительно и соответствуют моему доскональному знанию лунной истории… К тому же ты приводишь такие подробности, словно была очевидцем! Все это убедительно, но… физически непредставимо. Ведь ты же молода, моя дорогая, ты никак не можешь быть старой каргой, которой больше века!) – Любимая, ты даешь два надежных пути для идентификации твоей личности. Так вот, давай исходить из того, что я уже проверил один или оба вида твоих отпечатков! И условимся, что ты – Хэйзел Стоун. Ты предпочитаешь, чтобы я так тебя называл?
– Я откликнусь на оба имени, милый. Какое тебе понравится больше.
– Олл райт. Но остается вопрос твоего внешнего вида. Будь ты иссохшей старухой, а не молодой и свежей женщиной…
– Ты этим не доволен?
– Нет, просто констатирую несовпадение. Условимся, что ты – Хэйзел Стоун, родившаяся в 2063 году. Но как тогда объяснить столь юную внешность? И не пудри мне мозги каким-то патентованным средством!
– Да, это момент, в который труднее всего поверить. Ричард, я подвергалась процедуре омоложения. И даже дважды. В первый раз меня вернули в пожилой возраст, чтобы я накопила ресурсы для следующего шага в юность. Во второй раз процедура носила еще и косметический характер: мне необходимо было стать привлекательной. Чтобы завлечь вас, сэр!
– Будь оно неладно… Обезьянка, а личико твое собственное?
– Его можно изменить, если тебе захочется видеть меня другой.
– О нет! Я не из тех, кто настаивает на красоте, если девичье сердце достаточно чисто…
– Что ты хочешь этим сказать, негодник?
– Но… поскольку твое сердце не так уж чисто, то совсем неплохо, что ты привлекательна!
– Ты не можешь исчерпать эту тему с такой легкостью!
– О'кей, ты великолепна, и сексуальна, и пагубна! Но «омоложение» объясняет все, по сути, ничего не объясняя. Насколько я об этом знаю, омолодить можно плоских червей, но не организмы, стоящие на более высокой ступени эволюционного развития.
– Ричард, эту часть рассказа прими на веру, по крайней мере сейчас. Я подверглась омоложению в клинике, находящейся на расстоянии в пару тысяч световых лет отсюда. При этом по весьма необычному методу…
– Гм-м! Это звучит как хитрая отговорка, которую я и сам бы придумал, если бы сочинял фантастику!
– Да, звучит именно так. Неубедительно. И все же это чистая правда!
– И поэтому нет способов ее проверить. Возможно, мне придется проверить те «отпечатки крови»… А… кстати, сериал «Бич космических трасс»… авторы Хэйзел Стоун, Роджер Стоун, это что же?
– О Господи, мое прошлое цепляется за меня! Ричард, ты что, видел эти телешоу-сериалы?
– Каждый их эпизод! Хотя, пытаясь подражать главному персонажу, я всегда был жестоко наказан. Капитан Джон Стерлинг – кумир моего детства.
Так это твои сценарии?
– Начинал мой сын Роджер. А я подключилась в 2148 году, но весь год имя не указывала. Это потом авторов стали называть Хэйзел и Роджер Стоуны…
– Я помню обоих, но не могу вспомнить, на каких же сериях указано только имя Роджера?
– Так было вначале, пока он не устал от «золотой» монотонности своего вымысла. Тогда подключилась я, намереваясь прикончить всю эту историю…
– Любимая, как же можно «прикончить» сериалы? Это неконституционно!
– Знаю. Тем более что заказчики помахали перед моим носом слишком большими деньгами. А мы в них нуждались, поскольку жили в космосе, а космолет даже для маленькой семьи – вещь весьма дорогостоящая.
– Я бы никогда не решился написать тупиковые эпизоды в сериале! О, я писал иногда какие-то серии по заказу, но не собственного сочинения, а используя чужие сюжеты. И всегда делал это из-под палки.
– А мы не использовали чужих книг. Бастер и я только пародировали их, когда работали вместе.
– Бастер?
– Это мой внук. Тот самый, что сейчас главный хирург на Церере. Мы целых одиннадцать лет писали вместе, разбивая Повелителя Галактики в каждой серии…
– «Повелитель Галактики»! Самый великий плут и злодей из всех персонажей космических сериалов! Лапушка, я так мечтал, чтобы «Повелитель Галактики» существовал на самом деле!
– А ты, сопляк, посмел усомниться в реальности Повелителя Галактики?
Что об этом можешь знать ты?
– Виноват. Прошу прощения. Он так же реален, как Луна-Сити. Иначе Джону Стерлингу было бы некого побивать… а я от души верил в капитана Джона Стерлинга из Звездного патруля!
– Вот так-то лучше!
– Но ведь капитан Стерлинг заблудился в Туманности Конской Головы, и за ним охотились радиоактивные черви! Как же он выпутался? Эту серию я не смог посмотреть, поскольку как раз тогда меня наказали… насколько я припомню. Подумай сама, это же случилось столько лет назад!.. Кажется, он вспомнил о своем аварийном допплер-радаре? И изжарил червей поляризованными лучами?
– Нет, это оружие он использовал против других космических существ…
Ричард, а ты не путаешь? Я думаю, что он встретился с этими существами до того, как спасся из Туманности Конской Головы, заключив временное перемирие с Повелителем Галактики, чтобы спасти саму Галактику…
Я задумался. Сколько же лет мне было тогда? В каком классе я учился?
– Голубка, я думаю, ты права. Я так переживал это перемирие, пусть даже с целью спасения Галактики. Я…
– Но он должен был так поступить, Ричард! Не мог же капитан бросить биллионы невинных существ, только чтобы не замарать рук союзом с Повелителем. Но я понимаю твою точку зрения. Мы с Бастером очень спорили об этом эпизоде. Бастер предпочитал, чтобы перемирие с Повелителем стало ловушкой, позволившей разбить те космические существа…
– Ну нет, капитан Стерлинг никогда бы не смог нарушить данного им слова!
– Именно. Но Бастер такой прагматик! Для него решить любую проблему это перерезать чью-то глотку.
– Ну что ж, аргумент вполне убедительный, – согласился я.
– Но, Ричард, так же легко впасть в соблазн убивать всех персонажей сериала, между тем как следует оставлять кого-нибудь для следующих серий. Впрочем, ты же сказал, что не писал сам полных серий?
– Я хоть и не брался за такую работу, но знаю, какие в ней правила, я же сам пересмотрел огромное количество сериалов! Хэйзел, почему ты позволяла морочить себе голову моими байками о работе писателя?
– Ты назвал меня «Хэйзел»!
– Любимая, моя милая Хэйзел, меня, черт побери, не интересуют никакие отпечатки пальцев или группы крови! Ты, несомненно, автор величайшего сериала «Бич космических трасс»! Он же продолжался из недели в неделю, и всегда с титром «Хэйзел Стоун – сценарий». Потом, к сожалению, стали писать: «Основано на характерах, придуманных Хэйзел Стоун»…
– Неужели так писали? Те поздние серии сочинял уже один Бастер. Это он ввел туда всякие шоу. Не я. Этот «негодник»!
– Они не имели успеха. Поскольку персонажи становились все бескровнее и умирали сами собой. Без тебя сериал совсем захирел…
– Мне надо было отдохнуть. Бастер уже стоял на ногах. Я обеспечивала сюжетные ходы, он – столкновения. Я иногда проявляла мягкосердечие, он никогда…
– Хэйзел! А почему бы нам не воскресить этот сериал? Мы могли бы сочинять вместе: ты записывать, а я готовить еду и делать домашнюю работу!
– Я остановился и всмотрелся в нее. – О чем же, во имя Господа, ты плачешь?
– Плачу, потому что хочу плакать! Ты называешь меня Хэйзел, значит, веришь мне?
– Я вынужден. Можно морочить мне голову «отпечатками». Но не коммерческими сюжетами фантастических серий! Ведь я сам – такой же тертый писака-поденщик! Но ты еще, вдобавок, – моя сладкая маленькая нимфоманка, а посему меня не тревожит, что тебе целых двести лет!
– Да мне вовсе не двести! Я не согласна даже на лишний год!
– Но ты согласна оставаться моей сладкой маленькой нимфоманкой?
– Если ты мне позволишь!
Я ухмыльнулся.
– Что я могу на это сказать? Скинь свои одежды и давай посочиняем что-нибудь.
– Посочиняем?
– Самые лучшие сочинения творятся при помощи гонад! [36]Хэйзел, моя похотливая женушка, разве тебе это не известно? Эй, на всех постах! Идет Повелитель Галактики!
– О, Ричард!
Глава 18
Когда я встаю перед необходимостью выбора между добротой и честностью,
я голосую за доброту, и только за нее – неважно, дарят ее или получают.
Айра Джонсон (1854-1941)
– Хэйзел, древняя моя любовь!
– Ричард, хотел бы ты иметь сломанную руку?
– Я не верю, что ты способна меня этим одарить.
– Спорим!
– Фу! Перестань! Не смей этого повторять или я выкину тебя в залив и женюсь на Гретхен. Она ведь не древняя!
– Смотри, не очень-то задирай меня! Мой третий супруг был великим задирой… и каждый отметил, как он дивно выглядел на собственных похоронах и как жаль, что он отошел таким молодым! – Хэйзел-Гвен лучезарно улыбнулась мне. – К тому же он позаботился о солидной страховке, что весьма пригодилась вдове… Женитьба на Гретхен – неплохая идея, милый, и я с удовольствием ее поддержу. Я бы научила ее молчать, помогла бы с первым бэби, показала бы, как надо держать нож, обучила бы навыкам боевых искусств и хозяйственной сноровке, то есть всему, что нужно девушке в современном мире…
– О Господи! Моя дорогая женушка, ты столь же миниатюрна, хороша и безопасна, как коралловая змейка! Я думаю, что Джинкс давно уже обучил Гретхен всему, что требуется.
– Скорее, не он, а Ингрид. Но я могла бы ее отшлифовать. Ты же сам отметил, какая я умелая. Так какое же словечко ты нашел для меня? А, «древняя», вот какое!
– Уф-ф!
– О, меня это нисколько не ранит. А ты неженка!
– Черта с два тебя ранишь! Я, пожалуй, уйду в монастырь…
– Не раньше, чем «взойдешь» к Гретхен. Я уже решила, Ричард. Мы посватаемся к Гретхен.
Я отнесся к этому дурацкому разговору так, как он того и заслуживал, то есть проигнорировал последнюю реплику, встал и запрыгал в освежитель.
Она почти сразу же последовала за мной. Я, изображая испуг, отскочил в сторону.
– Помогите! Не бей меня больше!
– О, ерунда! А раньше я тебя и не била!
– Сдаюсь! Ты не древняя, ты просто прекрасно замаринованная. Хэйзел, любовь моя, что сделало тебя такой вредной?
– Я не вредная! Но если бы ты был так же мал ростом, как я, и к тому же женщиной, не отстаивающей свои права, то тебя запросто задавили бы большие, вонючие, волосатые мужики, полные иллюзий о своем превосходстве.
Не вопи так, дорогой, я тебя не обижу. И не пролью ни капли твоей крови!
– Мне страшно на тебя смотреть. Моя матушка почему-то не предупредила меня, что семейная жизнь может оказаться такой!.. Кстати, любимая, ты собиралась поведать, с какой целью завербовала меня, но потом ускользнула от этой темы…
Она помедлила с ответом.
– Ричард, тебе ведь трудно представить, что я более чем вдвое старше тебя?
– Считай, что ты меня убедила. Я не понимаю этого и просто принимаю на веру.
– Нам предстоит разговор о более трудных для понимания вещах, чем это. Гораздо более трудных!
– Но тогда, возможно, я окажусь слишком туп для них. Хэйзел-Гвен, лапонька, я ведь и сам крепкий орешек. Я не верю в столоверчение, астрологию, непорочное зачатие…
– Ну уж непорочное зачатие – дело совсем нетрудное!
– Я имею в виду божественный его аспект, а вовсе не оплодотворение в генетических лабораториях. Так вот, я не верю в непорочное зачатие, в магические числа, в ад, колдовство, черную магию и предвыборные обещания.
Ты мне сказала кое-что, противоречащее здравому смыслу. И в это так же трудно поверить, как в твой древний возраст. В качестве поручителя тебе потребовался бы сам Повелитель Галактики!
– О'кей. Примем как исходное условие. Но с определенной точки зрения я даже старше, чем ты думаешь. Мне и в самом деле больше двух веков…
– Прекрати. Ты же отрицала, что тебе исполнилось бы двести раньше Рождества 2263 года! А до этого еще приличная куча лет.
– Правильно. И я бы не сказала ничего об этих дополнительных годах, даже если бы прожила их непосредственно в нашем времени… поскольку прожила их во времени «перпендикулярном», под прямым углом к нашему.
– Дорогая, – ответил я. – «В звуковом ряду наступила пауза»!
– Но, Ричард, это-то как раз понять и нетрудно… Черт, где я обронила свои трусики?
– Где-то в Солнечной системе, в соответствии с твоими воспоминаниями…
– Но эта система не составляет и половины, мистер… То, о чем я говорю, находится одновременно внутри и вне системы и даже за пределами этой Вселенной… Но, братец, не стану я нарушать правила! Я имею в виду, где я их обронила сегодня?
– На расстоянии шага от постели, кажется. Милая, зачем беспокоиться и надевать трусики, так часто их снимая?
– Затем. Только шлюхи шляются без трусов… Кроме того, прошу тебя соблюдать правила приличия в разговоре со мной!
– Я же не сказал ни слова!
– Но я же слышу, о чем ты думаешь!
– Кстати, я не верю и в телепатию, заметь!
– Ах, не веришь? Мой внук, доктор Лоуэлл Стоун, именуемый в просторечии Бастером, жульничал, играя в шахматы, ибо читал мои мысли.
Слава богу, он эту способность утерял, когда ему стукнуло десять лет.
– Это звучит, – отпарировал я, – как голословное утверждение, что свидетель собственными глазами видел невозможное явление. Правдивость свидетеля под сомнением. А достоверность приводимых сведений не более пяти процентов по шкале военной разведки.
– Ты заплатишь за это!
– Оцени сама, – посоветовал я. – Ты же состояла в военной разведке, в ЦРУ, не так ли?
– Кто тебе сказал?
– Ты же и сказала. Путем нескольких незаконченных реплик.
– Это было не ЦРУ. Я никогда не состояла в разведках и была полностью замаскирована, и вообще – то была не я! Это был сам Повелитель Галактики!
– Ну, а я – капитан Джон Стерлинг!
Гвен-Хэйзел вытаращила глаза.
– Эй, капитан! Нельзя ли у вас взять автограф? А лучше, гоните два. Я выменяю их на один, от Рози-робота… Ричард, а нельзя ли прогуляться до ближайшего почтового отделения?
– Почему бы и нет? Я сам должен послать весточку папе Шульцу. Но тебе зачем, дорогая?
– Если мы добредем и до Мэйси, я дам упаковать там одежду и парик Наоми и отошлю ей. Они отягощают мою совесть.
– Твою… что?
– Ту систему книжных сведений, которую я держу взамен. Ричард, ты все больше и больше начинаешь смахивать на моего третьего мужа. Он был почти так же прекрасен, как и ты. И очень заботился о собственном здоровье, а умер в расцвете лет.
– Отчего же?
– Это произошло во вторник, насколько я помню… или, может, в среду.
Во всяком случае меня рядом не было. Я находилась далеко, закрутив с неплохим мужичком. Мы так и не узнали толком, что же с беднягой приключилось. Очевидно, ему стало плохо в ванне, и он погрузился в воду с головой… Что ты там бормочешь, миленький? Какая там еще «Шарлотта»? [37]
– Ничего я не бормочу, Хэйзел… Но у меня же нет страхового полиса!
– Тогда мы особенно тщательно должны следить за тем, чтобы ты оставался жив и, главное, – не принимал ванн!
– Если я перестану это делать, ты через три или четыре недели пожалеешь об этом!
– О, но ведь и я тоже перестану, так что мы будем квиты!.. Ричард, а нельзя ли сегодня выбрать время и посетить Правительственный Комплекс?
– Вполне. А зачем?
– Чтобы найти Адама Селена.
– Он что, там похоронен?
– Именно это я и пытаюсь установить. Ричард, твое доверие ко мне еще не поколебалось?
– Оно перенапряглось. «Несколько лет под прямым углом»… Ну конечно, а тебе не хотелось бы получить лицензию на «космический ворп»? [38]– Спасибо большое. У меня уже есть. В сумке. Те «дополнительные годы» всего лишь понятие геометрическое, о мой супруг! Если иметь в виду общепринятую концепцию пространства-времени с одной лишь временной осью, тогда, конечно, понять трудно. Но существуют, по меньшей мере, три оси времени, так же как существуют три пространственные оси координат… и я те «дополнительные годы» провела на других временных осях. Ясно?
– В высшей степени ясно, моя любовь. Так же самоочевидно, как трансцендентализм! [39]– Я знала, что ты «поймешь»! Что касается Адама Селена, то там еще сложнее. Когда мне было двенадцать, я слышала его речи много раз. Он был лидером Божьей Милостью, возглавившим нашу Революцию. Потом его убили.
Вернее, так было сказано. Но не прошло и года, как мама Вайо под строжайшим секретом сообщила мне, что Адам не был человеком и не был создан людьми. Он был сущностью другого рода. – Я почел за благо промолчать. – Ну? – спросила Гвен-Хэйзел. – Тебе что, нечего сказать?
– О, разумеется! Не человек. Чужак. С зеленой кожей, метрового роста.
Его летающая тарелка прилунилась в Море Кризисов как раз неподалеку от Луна-Сити. А где в это время пребывал Повелитель Галактики?
– Тебе не вывести меня из равновесия, Ричард, если даже будешь продолжать. Я знаю, как действуют такие невозможные истории на слушателей.
У меня были те же сомнения, когда мама Вайо это рассказала. Но я поверила ей, так как знала, что она никогда не лжет. А Адам не был «чужаком», Ричард, он являлся сыном человечества. Но не сыном конкретного человека.
Адам Селен был компьютером. Либо комплексом компьютерных программ. К тому же он был самопрограммирующимся компьютером, что приводит нас к тем же результатам… Ясно, сэр?
Я услышал собственную реплику:
– А мне больше по душе летающая тарелка!
– О, ничтожество! Мне так и хочется заменить тебя на Мэрси Чоу-Му!
– Это будет, возможно, наиболее суровое из всех твоих деяний!
– Нет, я тебя не выброшу, так как испытываю к тебе некоторую слабость. Я просто посажу тебя в клетку!
– Хэйзел. Слушай внимательно. Компьютеры не умеют думать. Они выполняют сверхскоростные расчеты в соответствии с правилами, по которым сконструированы. В то время как мы рассчитываем, используя мозги и размышляя, эти искусственно созданные емкости памяти лишь имитируют мышление. Но сами они не думают. Они действуют так, потому что должны так действовать, потому что так задуманы. Ты можешь приписывать понятие «оживление» целому списку нонсенсов, которые я не описал…
– Я рада, что ты так думаешь, Ричард, ибо этот предмет уязвим и может вызвать осложнения. И мне нужен твой здоровый скептицизм, чтобы держаться прямо.
– Я собираюсь все это записать и тщательно изучить!
– Сделай это, Ричард. Итак, вот что случилось здесь в 2075 и 2076 годах. Один из моих приемных отцов, Мануэль Гарсиа, был инженером, обслуживающим большой компьютер в Правительственном Комплексе. Этот единственный компьютер ведал почти всем: управлял предприятиями города и большинства населенных пунктов, кроме Конга. Он управлял первой катапультой, трубами, банками, печатал «Лунатик», – то есть практически делал все. Власти считали, что экономнее расширять его функции, нежели заводить малые компьютеры по всей Луне.