Страница:
В действительности пожарная лестница находилась в том направлении, куда она смотрела сначала, в задней части здания, но Синтию обманула привычка - в том крыле, где располагалась их контора, все, конечно же, было зеркально вывернуто по сравнению с этим крылом. Сделав три или четыре шага по коридору, выходящему на улицу, она осознала свою ошибку - впереди виднелось открытое окно, за которым не было никакой пожарной лестницы. Негромко выругав себя за свою глупость, Синтия повернулась. И увидела в нескольких шагах от себя Хога. И тогда эта профессионалка крайне непрофессионально взвизгнула. - А, миссис Рэндалл, - зловеще улыбнулся Хог. Синтия ничего не ответила, она просто не могла придумать - что тут можно сказать. В ее сумочке лежал пистолет тридцать второго калибра; появилось страшное желание выхватить его и начать стрелять. Когда-то она работала "приманкой" в полицейской наркобригаде и получила две благодарности за хладнокровную отвагу в опасных ситуациях; сейчас она не замечала у себя ни хладнокровия, ни отваги. Хог сделал шаг в ее сторону. - Вы ведь хотели найти меня здесь, не правда ли? Синтия отступила на шаг. - Нет! - еле слышно выдохнула она. - Нет! - Но ведь я знаю, что хотели. Вы думали, что я в вашей конторе, однако я предпочел встретиться не с вашим мужем, а с вами. Здесь. Сейчас коридор был глухим и безлюдным, не слышались даже обычные в таких местах перестуки пишущих машинок и обрывки разговоров. Словно огромные бельма, слепо таращились матовые стеклянные двери. Едва долетавший сюда, на десятый этаж, уличный шум был сейчас единственным звуком - если не считать немногих слов, которыми обменялись Хог и Синтия. Хог подошел ближе. - Вы ведь хотели снять у меня отпечатки пальцев, верно? Вы хотели проверить их и узнать про меня всякие вещи. Вы и ваш всюду лезущий своим длинным носом муженек. - Отойдите от меня. Хог продолжал улыбаться. - Ну что вы. Вы ведь хотели получить отпечатки моих пальцев? Ну так вы их получите. Вытянув вперед руки с широко растопыренными пальцами, он потянулся к Синтии. В ужасе она отпрянула от этих страшных, готовых вцепиться в нее рук. И сейчас Хог не казался маленьким, он стал выше, еще даже крупнее, чем Тедди. Его глаза смотрели на нее сверху вниз. Каблук пятившейся Синтии во что-то уперся, она поняла, что дошла да самого конца коридора - до тупика. Руки приближались. - Тедди! - закричала она. Тедди! Склонившийся над ней Тедди шлепал ее по щекам. - Прекрати, - возмущенно сказала Синтия. - Больно ведь. Рэндалл вздохнул с облегчением. - Ну, маленькая, уж я тут перепсиховал. Ты ж была в отключке, не знаю сколько времени. Только сейчас вспомнив все происшедшее, Синтия в ужасе застонала. - И ты знаешь, где я тебя подобрал? Здесь! - Он указал на место прямо под раскрытым окном. - Упади ты не так удачно, тебя бы сейчас соскребали с асфальта. А что случилось? Захотела посмотреть вниз, и головка закружилась? - Ты поймал его? - Вот это понимаю - профессионал, - с восхищением посмотрел на жену Рэндалл. - Нет, хотя почти поймал. Я увидел его в противоположном конце коридора и немного помедлил, хотелось посмотреть, что это он задумал. Если бы ты не закричала, я бы его точно... - Если бы я не закричала? - Ну да. Он остановился перед дверью нашей конторы, дверь хотел вскрыть, наверное, а тут вдруг... - Кто остановился? - Как кто? - недоуменно посмотрел на жену Рэндалл. - Да Хог же, конечно... Синти! Встряхнись! Никак ты собираешься снова шлепаться в обморок? Синтия собрала в легкие воздух и медленно выдохнула. - Со мной все в порядке, - мрачно сказала она. - Сейчас. Когда ты рядом. Доведи меня до конторы. - Может, отнести тебя? - Нет, только дай руку. Осторожно подняв жену на ноги, Рэндалл начал отряхивать ее платье. - Брось, не до того, - отмахнулась от него Синтия. Однако сама она задержалась, чтобы попытаться - безо всякого успеха - послюнявленным пальцем остановить длинную "стрелку" на чулке. Открыв дверь конторы, Рэндалл осторожно усадил Синтию в кресло и протер ей лицо мокрым полотенцем. - Ну как, лучше? - Да я вообще в порядке - физически. Нужно только кое-что выяснить. Так значит, Хог пытался забраться в нашу контору? - Ага. Вовремя мы врезали этот хитрый замок. - И как раз в это время я закричала? - Ну да. Синтия задумчиво побарабанила пальцами по ручке кресла. - В чем дело, Син? - Ни в чем. Все нормально, кроме одного обстоятельства: я закричала потому, что Хог пытался меня задушить. Рэндаллу потребовалось довольно много времени, чтобы хоть что-нибудь сказать, да и после раздумий его вопрос не блистал глубокомыслием. - А? - Да, милый, я понимаю. Вот так оно все и есть, хотя это - сумасшедший дом какой-то. Хог опять сыграл с нами эту шутку - не знаю уж, как ему такое удается. Только я могу поклясться на чем угодно, что он пытался меня задушить. Точнее, что я так думала. Синтия подробно изложила мужу все случившееся. - Ну и что же теперь получается? - закончила она свой рассказ. - Хотел бы я знать, - ответил Рэндалл. - Очень хотел бы. Если бы не вчерашняя история в "Акме", я бы сказал, что у тебя закружилась голова, ты упала в обморок и очнулась немного не в себе. Но теперь я и не знаю, кто из нас свихнулся. Ведь я был абсолютно уверен, что вижу его. - А может, у нас обоих крыша поехала? Стоило бы нам вместе показаться хорошему психиатру. - У обоих? А может все-таки у одного кого-нибудь? Разве бывает, чтобы два человека свихнулись одним и тем же образом? - Бывает. Это случается, хотя и редко. Folie a deux. - Фоли аду? - Инфекционное сумасшествие. Это когда слабости двоих людей совпадают и они усиливают сумасшествие друг друга. Синтия вспомнила истории болезни, которые когда-то изучала; обычно один из членов такой психованной парочки играл доминирующую роль, а другой подчиненную, но сейчас не хотелось упоминать об этом. Она имела собственное мнение о том, кто доминирует в их семье, однако из соображений стратегических держала это мнение при себе. - А может, - сказал Рэндалл после долгого молчания, - нам просто нужно хорошенько отдохнуть. Съездить на Мексиканский залив, поваляться на солнышке. - А вот это, - охотно поддержала его Синтия, - мысль отличная, вне зависимости от чего бы то ни было. Я никогда не понимала, откуда берутся охотники жить в таком мерзком, грязном, уродливом месте, как Чикаго. - Сколько у нас денег? - После оплаты всех счетов и налогов останется сотен восемь. Ну и пять сотен Хога, если ты хочешь считать и их тоже. - Думаю, мы их заработали, - мрачно сказал Рэндалл. - Послушай! А у нас и вправду есть такие деньги? А вдруг это тоже было надувательством? - Ты хочешь сказать, никакого мистера Хога никогда и не было, а сейчас придет сестричка и принесет нам вкусный обед? - Мм-м-м... ну, что-то в этом роде. Так есть у тебя эти деньги? - Я думою, что есть. Подожди секунду. Открыв сперва сумочку, а затем закрытое на молнию отделение этой сумочки, Синтия проверила наличность. - Здесь они, как миленькие. Красивые такие зелененькие бумажки. Поехали в отпуск, Тедди. Да и вообще, чего мы сидим в этом Чикаго? - А того, что здесь для нас есть работа. Кушать-то надо или нет? Кстати, спсихел я или нет, но стоит узнать, кто за это время звонил. Рэндалл потянулся было к телефону, но тут его взгляд упал на пишущую машинку. На секунду он замер и смолк. - Подойди сюда, - сказал он наконец каким-то чужим, напряженным голосом. Погляди. Синтия вскочила на ноги, подошла к мужу и заглянула через его плечо. В пишущую машинку был вставлен их собственный фирменный бланк, на котором чернела одна-единственная строчка: ЛЮБОПЫТНОМУ НОС ПРИЩЕМИЛИ Синтия почувствовала болезненный спазм где-то в нижней части желудка. Она стояла и молчала. - Син, это ты напечатала? - Нет. - Ты уверена? - Да. Синтия потянулась, чтобы вытащить лист из машинки, но Рэндалл остановил ее руку. - Не трогай. Отпечатки. - Ладно. Но только есть у меня предчувствие, - добавила она, - что на этом ты не найдешь вообще никаких отпечатков. - Может, и нет. И все-таки Рэндалл сделал попытку. Вынув из нижнего ящика стола свою технику, он опылил бумагу и машинку - одинаково безрезультатно. Не было даже отпечатков пальцев Синтии, которые могли бы запутать дело; отличаясь образцовой аккуратностью, она ежедневно протирала машинку перед уходом домой, - Сдается, ты видел, как он выходит из конторы, а не входил в нее, заметила Синтия, наблюдая за бесплодными стараниями мужа. - Чего? Как это? - Вскрыл, наверное, замок. - Только не этот. Ты забываешь, что этот замок - одно из высших достижений мистера Йейла. Сломать его, очень постаравшись, можно, но вскрыть никогда. Синтия не ответила, она просто не знала, что и ответить. Рэндалл посмотрел на машинку с таким выражением, словно хотел спросить у нее, что же произошло в этой комнате, затем выпрямился, собрал свое хозяйство и засунул его в ящик. - Что-то есть мерзкое во всей этой истории, - сказал он, начиная нервно расхаживать по слишком тесной для такого занятия комнате. Синтия вынула из своего стола тряпочку, стерла порошок с машинки, села и стала молча смотреть на взволнованного мужа. Беспокойство, отражавшееся на ее лице, не было беспокойством за себя, однако назвать его полностью материнским тоже было нельзя. Она беспокоилась за них обоих, за всю семью. - Син, - резко остановился Рэндалл. - Этому нужно положить конец. - Вот и прекрасно, - согласилась Синтия. - Давай положим этому конец. - Каким образом? - Уедем в отпуск. Рэндалл покачал головой. - Я не могу сбежать от этой истории. Я должен знать. - А вот я бы предпочла ничего не знать, - вздохнула Синтия. - Мы встретились с чем-то слишком огромным, бороться нам просто не под силу так что же постыдного будет в бегстве? - Что это с тобой, Син? - недоуменно посмотрел на нее Рэндалл. - Раньше ты никогда не трусила. - Да, - медленно сказала она. - Я никогда не трусила. Но у меня никогда и причин к тому не было. Погляди на меня, Тедди, - ведь ты знаешь, что я не из "женственных" женщин. Мне совсем не надо, чтобы ты ввязывался в драку, когда в ресторане ко мне начинает приставать какой-нибудь балбес. Я не начинаю визжать при виде крови и не требую, чтобы ты исключил из своего лексикона выражения, недостойные моих нежных девичьих ушек. А что касается работы - разве я тебя хоть раз подводила? Я имею в виду из-за трусости. Подводила? - Кой черт, конечно, нет. А я этого и не говорю. - Но здесь - совсем другое дело. Несколько минут назад - ведь у меня в сумочке лежал пистолет, но я не могла его использовать. Бессмысленно спрашивать - почему. Просто - не могла. Рэндалл выругался, длинно и цветисто. - Жаль, я его тогда не видел. Уж за мной бы не заржавело. - Ты уверен? Увидев, как изменилось выражение лица мужа, она подошла и чмокнула его в кончик носа. - Я совсем не хочу сказать, что ты бы испугался, ты же понимаешь, что я имела в виду совсем другое. Ты смелый, ты сильный, и я лично считаю тебя умным. Но ты подумай - вчера он обвел тебя вокруг пальца и заставил поверить, что ты видишь вещи, которых не было и в помине. Ну так почему же ты не взялся за свой пистолет? - У меня не было ни случая, ни причины. - Вот именно. Ты видел то, что должен был видеть - согласно чьему-то решению. Как можно драться, если нельзя верить даже своим собственным глазам? - Какого черта, не может же этот проклятый коротышка... - Не может, говоришь? А вот я тебе скажу, что он может. Синтия начала загибать пальцы. - Он может быть в двух местах одновременно. Он может заставить тебя видеть одно, а меня в то же самое время - другое. Помнишь, перед "Акме"? Он может заставить тебя считать, что ты посетил фирму, которая не существует, на этаже, которого отродясь не бывало. Он может пройти сквозь запертую дверь, чтобы воспользоваться пишущей машинкой. И он не оставляет отпечатков пальцев. Ну и что же получается, если сложить все это вместе? - Чушь какая-то получается, - раздраженно махнул рукой Рэндалл. - Или колдовство. А в колдовство я не верю. - И я тоже. - Ну а тогда получается, - засмеялся Рэндалл, - что мы оба с приветом. Однако смех его трудно было назвать веселым. - Возможно, и так. Если это колдовство, нам стоило бы сходить к священнику. - Я же сказал, что не верю в колдовство. - Слышала. Ну а если второй вариант, нам нет никакого смысла пытаться следить за мистером Хогом. Ведь не может человек в белой горячке пытаться переловить своих зеленых чертей и сдать их в зоопарк. Ему лучше обратиться к доктору - как, возможно, и нам. - Слушай! - неожиданно насторожился Рэндалл. - Что слушать? - Ты сейчас напомнила мне о совсем упущенном нами моменте. Врач Хога, ведь мы так и не проверили его. - Но ты же сам и проверил, забыл, что ли? Никакого такого врача не существует. - Я не про доктора Рено, а про доктора Потбери, того, к которому Хог носил свою грязь из-под ногтей. - А ты что, веришь, что так оно и было? Я считала это частью той кучи вранья, которую он нам наплел. - Я тоже. Но проверить все-таки не мешает. - Зуб даю, нет такого доктора. - Скорее всего так оно и есть, но нам нужно знать. Дай-ка телефонную книгу. Получив у Синтии справочник, Рэндалл начал его перелистывать. - Потбери... Потбери. Здесь их целых полстолбца. Но среди них ни одного Д.М. [доктор медицины], - подытожил он безуспешные поиски. - Посмотрим желтые страницы, иногда врачи не помещают в справочниках своего домашнего адреса. Синтия передала ему другой том телефонной книги. - "Врачи и хирурги". Господи, да сколько же их тут! Врачей больше, чем забегаловок - можно подумать, что половина города только и делает, что лечится. Ну вот, пожалуйста. "Потбери, П.Т. [а вот это - просто инициалы], Д.М." - Да, возможно это тот самый, - согласилась Синтия. - А чего же мы ждем? Поедем и узнаем. - Тедди! - Ну что тут такого? - оправдывающимся голосом спросил Рэндалл. - Ведь Потбери - это не Хог и... - Не знаю, не знаю. - Чего? Что ты хочешь сказать? Ты думаешь, что Потбери может быть тоже замешан во всей этой дикой афере? - Я не знаю. Просто мне хотелось бы совсем позабыть про нашего милого мистера Хога. - Слушай, киска, да чего же тут такого страшного? Сяду я в машину, быстренько поеду, задам глубокоуважаемому доктору пару вполне пристойных, уместных вопросов и вернусь как раз к ленчу. - Машину мы отдали в ремонт, на протирку клапанов, ты что, забыл? - Ну и что, поеду надземкой, так даже быстрее. - Если ты так настаиваешь, поедем вместе. Теперь, Тедди, мы все время будем вместе. Рэндалл задумчиво подергал себя за губу. - Может, ты и права. Мы же не знаем, где сейчас Хог. Если ты предпочитаешь... - Предпочитаю. Совсем недавно мы с тобой разошлись на какие-то три минуты и посмотри, что из этого вышло. - Да, пожалуй. И уж, конечно, очень не хочется, чтобы с тобой что-то случилось. - Я не про себя, а про нас, - возразила Синтия. - Если с нами что-нибудь случится, я бы предпочла, чтобы с обоими случилось одно и то же. - Хорошо, - с неожиданной серьезностью согласился Рэндалл. - С этого момента мы держимся вместе. Если хочешь, сцепимся наручниками. - Незачем, я и так от тебя не отстану.
Кабинет Потбери располагался на юге города, за университетом. Миля за милей рельсы надземки тянулись среди давно знакомых им жилых кварталов. Обычно подобные пейзажи воспринимаются механически, почти не отражаясь в мозгу, но сегодня Синтия глядела на них и видела, причем видела окрашенными в тона своего мрачного настроения. Четырех, пятиэтажные дона без лифтов, отвернувшиеся своими фасадами от линии надземки, в каждом здании - не меньше десяти семей, а чаще - два десятка, даже больше. Дома эти теснятся почти вплотную друг к другу, деревянные крылечки черных лестниц ясно говорят, какими ловушками станут эти перенаселенные крольчатники в случае пожара. Стираное белье, вывешенное сохнуть на эти самые крылечки. Мусорные баки. Миля за милей уродливого, унизительного убожества. И на всем - черная пленка грязи, вечной и неизбежной - в точности такой же, как и грязь на раме вагонного окна, сквозь которое смотрит Синтия. Она начала думать об отпуске, о чистом воздухе и ярком солнечном свете. Зачем оставаться в Чикаго? Чем этот город может оправдать свое существование? Один приличный бульвар, один приличный пригород на севере, но жить в нем по карману только богатым, два университета и озеро. А все остальное - бесконечные мили грязных, наводящих тоску улиц. Этот город словно огромный загон для скота. Теперь дома сменились вагонным парком надземки, поезд свернул налево и полетел на восток. Еще несколько минут поездки и они сошли на остановке Стоуни Айленд; Синтия с большим облегчением вышла из поезда, избавилась от слишком уж откровенных, повергающих в уныние картин изнанки повседневной жизни - даже шум и грошовое торгашества Шестьдесят Третьей стрит, по которой шли теперь они с Рэндаллом, казались предпочтительнее. Окна кабинета Потбери выходили на улицу, давая великолепный вид на эстакаду надземки. В таком месте терапевт может не сомневаться, что пациентов у него будет достаточно, в равной степени ему не приходится сомневаться, что ни богатых людей, ни знаменитых среди них не окажется. Маленькая, душная комната ожидания была переполнена, но очередь двигалась быстро, так что ждать Рэндаллу и Синтии пришлось недолго. - Кто из вас пациент? - спросил Потбери, окинув их взглядом. Выглядел врач довольно раздраженным. Они собирались подойти к вопросу о Хоге исподволь, использовав в качестве предлога для визита недавний обморок Синтии. Следующая фраза, произнесенная Потбери, совершенно поломала такую схему - с точки зрения Синтии. - Кто бы ни был пациентом, второй может подождать снаружи. Я не люблю устраивать здесь митинги и демонстрации. - Моя жена... - начал Рэндалл. Синтия крепко сжала его руку. - Моя жена и я, - без малейшей запинки перестроился он, - хотели задать вам, доктор, пару вопросов. - Ну и? Говорите. - У вас был один пациент - некий мистер Хог. Торопливо встав, Потбери подошел к выходящей в комнату ожидания двери, убедился, что она плотно закрыта и повернулся спиной к этому единственному выходу из кабинета. - Ну так что же насчет Хога? - зловеще спросил он. Рэндалл вынул свои документы. - Вы можете сами убедиться, что я имею вполне законное право проводить расследование. У моей жены тоже есть лицензия. - Какое отношение имеете вы к... к упомянутому вами человеку? - Он поручил нам провести некое расследование. Ваша профессия чем-то близка к моей, и, как врач, вы понимаете, что я предпочитаю откровенность... - Вы работаете на него? - И да, и нет. Если конкретнее, мы пытаемся узнать некоторые факты, касающиеся его жизни, но ему это известно, мы не делаем ничего за его спиной. Можете, если хотите, позвонить и убедиться в этом лично. Рэндалл сделал такое предложение скорее вынужденно, но надеялся, что Потбери им не воспользуется. Именно так Потбери и поступил, однако его поведение не внушало особых надежд. - Разговаривать с ним? Только под страхом смертной казни. Что вы хотите про него узнать? - Несколько дней назад, - осторожно начал Рэндалл, - Хог принес вам на анализ некое вещество. Я хочу узнать, что это было за вещество. Потбери негодующе фыркнул. - Всего несколько минут назад вы сами напомнили мне о родстве наших профессий. Удивляюсь, что вам в голову могло прийти задать подобный вопрос. - Я понимаю вашу точку зрения, я знаю, что врачебные сведения о пациенте являются конфиденциальными. Однако в данном конкретном случае имеется... - Вам лучше этого не знать. Рэндалл на секунду задумался. - Знаете, доктор, я достаточно насмотрелся на изнанку жизни, так что вряд ли что-нибудь может меня шокировать. Может быть, вас стесняет присутствие миссис Рэндалл? Потбери с интересом осмотрел его, а затем перевел взгляд на Синтию. - Вы выглядите довольно приличными людьми, - снизошел он в конце концов. Вероятно, вы и вправду считаете, что шокировать вас почти невозможно. Но позвольте дать вам хороший совет. Как я понимаю, вы тем или иным образом связаны с этим человеком. Так вот, держитесь от него подальше. Не имейте с ним никаких дел. И не спрашивайте меня, что было под его ногтями. Синтия с трудом сдержала возглас удивления. Она не участвовала в беседе, однако следила за ней очень внимательно. И Тедди ни словом не упомянул прежде о ногтях. - Но скажите мне, почему? - настаивал Рэндалл. Потбери начинал подавать признаки раздражения. - Вы довольно глупый юноша, сэр. Позвольте мне сказать вам следующее: если вы знаете об этой личности не больше, чем можно судить по вашему поведению, то не имеете и малого представления о бездонности скотства, возможного в этом мире. И это - ваше счастье. Лучше, несравненно лучше, не знать этого. Рэндалл помедлил, он понимал, что спор поворачивается не в его пользу. Затем он сделал новую попытку - Хорошо, доктор. Предположим, что вы правы. Но почему же тогда, зная, что он такой, вы не сообщили в полицию? - А откуда вы знаете, что не сообщил? Но я отвечу вам на ваш вопрос, сэр. Нет, я не сообщил о нем в полицию и поступил так по очень простой причине от этого не было бы никакого проку. Наши блюстители порядка не обладают ни умом, ни фантазией, необходимыми, чтобы хотя бы представить себе саму возможность связанного с Хогом зла. В наши дни, в наш век он просто неуязвим для правосудия. - Простите, я не понял, что вы имели в виду, говоря "в наши дни, в наш век". - Ничего, не обращайте внимания. И вообще, с обсуждением этого вопроса покончено. В начале вы сказали что-то про свою жену, так она что, хотела со мной проконсультироваться? - Ерунда, - торопливо вмешалась Синтия. - Ровно ничего серьезного. - Просто предлог? - почти дружелюбно улыбнулся Потбери. - Так что там у вас было? - Пустяки. Утром со мной случился обморок, но сейчас все в порядке. - Хм-м-м. Вы ведь не в положении, верно? По глазам не похоже. Вид у вас вполне здоровый, ну может - чуть анемичный. Думаю, вам не повредило бы побольше солнца и воздуха. Подойдя к дальней стене кабинета, Потбери открыл белый шкафчик и начал перебирать пузырьки. Через минуту он вернулся с небольшим стаканчиком, наполненным янтарно-коричневой жидкостью. - Выпейте это. - А что это такое? - Тонизирующее. В его составе как раз достаточно "того, от чего поп заплясал", чтобы вам понравилось. Синтия нерешительно посмотрела на мужа. - Не хочется пить в одиночку? - весело поинтересовался Потбери, перехватив этот взгляд, - Ну что ж, нам это тоже не повредит. Он опять отошел к шкафчику и вернулся с двумя новыми порциями коричневатой жидкости, одну из которых вручил Рэндаллу. - Ну, давайте за то, чтобы забыть обо всех неприятностях, - сказал он, поднял свой стаканчик и опрокинул его в рот. Рэндалл тоже выпил, а затем его примеру последовала и Синтия. Вполне приличная отрава, подумала она. Малость горьковатая, но вкус виски - а это именно виски, решила она, а не какой-то там медицинский спирт, - покрывал все остальные привкусы. Возможно, бутылка такого тонизирующего и не принесет реальной пользы, но зато почувствуешь ты себя значительно веселее. Потбери проводил их к двери. - Если ваш обморок повторится, миссис Рэндалл, приходите сразу ко мне, и я вас тщательно обследую. А пока - не беспокойтесь попусту о таких делах, в которых вы бессильны. На обратном пути Синтия и Рэндалл сели в последний вагон и достаточно далеко от других пассажиров, чтобы говорить, не стесняясь ничьим присутствием. - Ну и что ты можешь про все это сказать? - спросил Рэндалл, когда они устроились на своих местах. - Даже и не знаю, - наморщила лоб Синтия. - Ясно, как Божий день, что Потбери не любит Хога, только он так и не сказал - почему. - Вот-вот. - А как понимаешь все это ты, Тедди? - Во-первых, Потбери знает Хога. Во-вторых, Потбери крайне озабочен, чтобы мы не узнали ничего про Хога. В-третьих, Потбери ненавидит Хога - и боится его. - Да? А почему ты так решил? Вот за такие снисходительные улыбочки Синтия иногда была готова выцарапать любимому мужу глаза. - Пошевели немного извилинами, красавица. Думаю, мы в чем-то сходимся с Потбери, но только он напрасно надеется напугать меня так, чтобы я прекратил попытки узнать, чем занимается Хог в свое рабочее время. Синтия вполне резонно решила не спорить сейчас с мужем - за годы совместной жизни она узнала его достаточно хорошо. По ее просьбе они поехали прямо домой, а не в контору. - Я сейчас просто не могу, Тедди. А если ему так уж хочется поиграть с моей пишущей машинкой - ну и пускай его. - Все еще дрожат коленки после несостоявшегося прыжка в окно? - озабоченно спросил Рэндалл. - Да, вроде. Почти весь оставшийся день Синтия продремала. Похоже, думала она, что от этого самого тонизирующего никакого проку - только голова кружится да во рту противный вкус. Рэндалл не стал мешать ей. Покрутившись бесцельно по квартире, он установил мишень и начал было свои метательные упражнения, но вовремя сообразил, что может разбудить Синтию. Заглянув в спальню, он увидел, что она и вправду мирно спит. Тогда Рэндалл решил, что, проснувшись, его жена вряд ли откажется от банки пива, найдя таким образом вполне удовлетворительный предлог для прогулки, тем более что и сам хотел пива. Слегка побаливала голова, ничего особенного, но только после посещения доктора ему все время было как-то не по себе. Ерунда, пара пива и все пройдет. А как раз не доходя до ближайшей деликатесной лавки располагалась вполне уютная пивная, в которую Рэндалл и завернул, чтобы опрокинуть кружку разливного. В какой-то момент он с удивлением обнаружил, что невесть уже сколько времени с пылом втолковывает хозяину заведения, почему именно вся совокупность реформ никогда не покончит с машиной, заправляющей городом. Выходя из пивной, он припомнил все-таки первоначальное свое намерение, а потому вернулся домой, нагруженный пивом и разнообразными мясными деликатесами. Синтия уже встала и возилась на кухне. - Приветик, крошка! - Тедди! Рэндалд поцеловал ее, еще не успев освободить руки от свертков. - Испугалась небось, когда проснулась, а меня нету? - Не то чтобы, но лучше бы ты оставил записку. Что это у тебя? - Пиво и всякое мясное. Рада? - Отлично. Не хочу сегодня никуда идти и вот пробую сообразить, что бы состряпать, но в доме ни кусочка мяса.
Кабинет Потбери располагался на юге города, за университетом. Миля за милей рельсы надземки тянулись среди давно знакомых им жилых кварталов. Обычно подобные пейзажи воспринимаются механически, почти не отражаясь в мозгу, но сегодня Синтия глядела на них и видела, причем видела окрашенными в тона своего мрачного настроения. Четырех, пятиэтажные дона без лифтов, отвернувшиеся своими фасадами от линии надземки, в каждом здании - не меньше десяти семей, а чаще - два десятка, даже больше. Дома эти теснятся почти вплотную друг к другу, деревянные крылечки черных лестниц ясно говорят, какими ловушками станут эти перенаселенные крольчатники в случае пожара. Стираное белье, вывешенное сохнуть на эти самые крылечки. Мусорные баки. Миля за милей уродливого, унизительного убожества. И на всем - черная пленка грязи, вечной и неизбежной - в точности такой же, как и грязь на раме вагонного окна, сквозь которое смотрит Синтия. Она начала думать об отпуске, о чистом воздухе и ярком солнечном свете. Зачем оставаться в Чикаго? Чем этот город может оправдать свое существование? Один приличный бульвар, один приличный пригород на севере, но жить в нем по карману только богатым, два университета и озеро. А все остальное - бесконечные мили грязных, наводящих тоску улиц. Этот город словно огромный загон для скота. Теперь дома сменились вагонным парком надземки, поезд свернул налево и полетел на восток. Еще несколько минут поездки и они сошли на остановке Стоуни Айленд; Синтия с большим облегчением вышла из поезда, избавилась от слишком уж откровенных, повергающих в уныние картин изнанки повседневной жизни - даже шум и грошовое торгашества Шестьдесят Третьей стрит, по которой шли теперь они с Рэндаллом, казались предпочтительнее. Окна кабинета Потбери выходили на улицу, давая великолепный вид на эстакаду надземки. В таком месте терапевт может не сомневаться, что пациентов у него будет достаточно, в равной степени ему не приходится сомневаться, что ни богатых людей, ни знаменитых среди них не окажется. Маленькая, душная комната ожидания была переполнена, но очередь двигалась быстро, так что ждать Рэндаллу и Синтии пришлось недолго. - Кто из вас пациент? - спросил Потбери, окинув их взглядом. Выглядел врач довольно раздраженным. Они собирались подойти к вопросу о Хоге исподволь, использовав в качестве предлога для визита недавний обморок Синтии. Следующая фраза, произнесенная Потбери, совершенно поломала такую схему - с точки зрения Синтии. - Кто бы ни был пациентом, второй может подождать снаружи. Я не люблю устраивать здесь митинги и демонстрации. - Моя жена... - начал Рэндалл. Синтия крепко сжала его руку. - Моя жена и я, - без малейшей запинки перестроился он, - хотели задать вам, доктор, пару вопросов. - Ну и? Говорите. - У вас был один пациент - некий мистер Хог. Торопливо встав, Потбери подошел к выходящей в комнату ожидания двери, убедился, что она плотно закрыта и повернулся спиной к этому единственному выходу из кабинета. - Ну так что же насчет Хога? - зловеще спросил он. Рэндалл вынул свои документы. - Вы можете сами убедиться, что я имею вполне законное право проводить расследование. У моей жены тоже есть лицензия. - Какое отношение имеете вы к... к упомянутому вами человеку? - Он поручил нам провести некое расследование. Ваша профессия чем-то близка к моей, и, как врач, вы понимаете, что я предпочитаю откровенность... - Вы работаете на него? - И да, и нет. Если конкретнее, мы пытаемся узнать некоторые факты, касающиеся его жизни, но ему это известно, мы не делаем ничего за его спиной. Можете, если хотите, позвонить и убедиться в этом лично. Рэндалл сделал такое предложение скорее вынужденно, но надеялся, что Потбери им не воспользуется. Именно так Потбери и поступил, однако его поведение не внушало особых надежд. - Разговаривать с ним? Только под страхом смертной казни. Что вы хотите про него узнать? - Несколько дней назад, - осторожно начал Рэндалл, - Хог принес вам на анализ некое вещество. Я хочу узнать, что это было за вещество. Потбери негодующе фыркнул. - Всего несколько минут назад вы сами напомнили мне о родстве наших профессий. Удивляюсь, что вам в голову могло прийти задать подобный вопрос. - Я понимаю вашу точку зрения, я знаю, что врачебные сведения о пациенте являются конфиденциальными. Однако в данном конкретном случае имеется... - Вам лучше этого не знать. Рэндалл на секунду задумался. - Знаете, доктор, я достаточно насмотрелся на изнанку жизни, так что вряд ли что-нибудь может меня шокировать. Может быть, вас стесняет присутствие миссис Рэндалл? Потбери с интересом осмотрел его, а затем перевел взгляд на Синтию. - Вы выглядите довольно приличными людьми, - снизошел он в конце концов. Вероятно, вы и вправду считаете, что шокировать вас почти невозможно. Но позвольте дать вам хороший совет. Как я понимаю, вы тем или иным образом связаны с этим человеком. Так вот, держитесь от него подальше. Не имейте с ним никаких дел. И не спрашивайте меня, что было под его ногтями. Синтия с трудом сдержала возглас удивления. Она не участвовала в беседе, однако следила за ней очень внимательно. И Тедди ни словом не упомянул прежде о ногтях. - Но скажите мне, почему? - настаивал Рэндалл. Потбери начинал подавать признаки раздражения. - Вы довольно глупый юноша, сэр. Позвольте мне сказать вам следующее: если вы знаете об этой личности не больше, чем можно судить по вашему поведению, то не имеете и малого представления о бездонности скотства, возможного в этом мире. И это - ваше счастье. Лучше, несравненно лучше, не знать этого. Рэндалл помедлил, он понимал, что спор поворачивается не в его пользу. Затем он сделал новую попытку - Хорошо, доктор. Предположим, что вы правы. Но почему же тогда, зная, что он такой, вы не сообщили в полицию? - А откуда вы знаете, что не сообщил? Но я отвечу вам на ваш вопрос, сэр. Нет, я не сообщил о нем в полицию и поступил так по очень простой причине от этого не было бы никакого проку. Наши блюстители порядка не обладают ни умом, ни фантазией, необходимыми, чтобы хотя бы представить себе саму возможность связанного с Хогом зла. В наши дни, в наш век он просто неуязвим для правосудия. - Простите, я не понял, что вы имели в виду, говоря "в наши дни, в наш век". - Ничего, не обращайте внимания. И вообще, с обсуждением этого вопроса покончено. В начале вы сказали что-то про свою жену, так она что, хотела со мной проконсультироваться? - Ерунда, - торопливо вмешалась Синтия. - Ровно ничего серьезного. - Просто предлог? - почти дружелюбно улыбнулся Потбери. - Так что там у вас было? - Пустяки. Утром со мной случился обморок, но сейчас все в порядке. - Хм-м-м. Вы ведь не в положении, верно? По глазам не похоже. Вид у вас вполне здоровый, ну может - чуть анемичный. Думаю, вам не повредило бы побольше солнца и воздуха. Подойдя к дальней стене кабинета, Потбери открыл белый шкафчик и начал перебирать пузырьки. Через минуту он вернулся с небольшим стаканчиком, наполненным янтарно-коричневой жидкостью. - Выпейте это. - А что это такое? - Тонизирующее. В его составе как раз достаточно "того, от чего поп заплясал", чтобы вам понравилось. Синтия нерешительно посмотрела на мужа. - Не хочется пить в одиночку? - весело поинтересовался Потбери, перехватив этот взгляд, - Ну что ж, нам это тоже не повредит. Он опять отошел к шкафчику и вернулся с двумя новыми порциями коричневатой жидкости, одну из которых вручил Рэндаллу. - Ну, давайте за то, чтобы забыть обо всех неприятностях, - сказал он, поднял свой стаканчик и опрокинул его в рот. Рэндалл тоже выпил, а затем его примеру последовала и Синтия. Вполне приличная отрава, подумала она. Малость горьковатая, но вкус виски - а это именно виски, решила она, а не какой-то там медицинский спирт, - покрывал все остальные привкусы. Возможно, бутылка такого тонизирующего и не принесет реальной пользы, но зато почувствуешь ты себя значительно веселее. Потбери проводил их к двери. - Если ваш обморок повторится, миссис Рэндалл, приходите сразу ко мне, и я вас тщательно обследую. А пока - не беспокойтесь попусту о таких делах, в которых вы бессильны. На обратном пути Синтия и Рэндалл сели в последний вагон и достаточно далеко от других пассажиров, чтобы говорить, не стесняясь ничьим присутствием. - Ну и что ты можешь про все это сказать? - спросил Рэндалл, когда они устроились на своих местах. - Даже и не знаю, - наморщила лоб Синтия. - Ясно, как Божий день, что Потбери не любит Хога, только он так и не сказал - почему. - Вот-вот. - А как понимаешь все это ты, Тедди? - Во-первых, Потбери знает Хога. Во-вторых, Потбери крайне озабочен, чтобы мы не узнали ничего про Хога. В-третьих, Потбери ненавидит Хога - и боится его. - Да? А почему ты так решил? Вот за такие снисходительные улыбочки Синтия иногда была готова выцарапать любимому мужу глаза. - Пошевели немного извилинами, красавица. Думаю, мы в чем-то сходимся с Потбери, но только он напрасно надеется напугать меня так, чтобы я прекратил попытки узнать, чем занимается Хог в свое рабочее время. Синтия вполне резонно решила не спорить сейчас с мужем - за годы совместной жизни она узнала его достаточно хорошо. По ее просьбе они поехали прямо домой, а не в контору. - Я сейчас просто не могу, Тедди. А если ему так уж хочется поиграть с моей пишущей машинкой - ну и пускай его. - Все еще дрожат коленки после несостоявшегося прыжка в окно? - озабоченно спросил Рэндалл. - Да, вроде. Почти весь оставшийся день Синтия продремала. Похоже, думала она, что от этого самого тонизирующего никакого проку - только голова кружится да во рту противный вкус. Рэндалл не стал мешать ей. Покрутившись бесцельно по квартире, он установил мишень и начал было свои метательные упражнения, но вовремя сообразил, что может разбудить Синтию. Заглянув в спальню, он увидел, что она и вправду мирно спит. Тогда Рэндалл решил, что, проснувшись, его жена вряд ли откажется от банки пива, найдя таким образом вполне удовлетворительный предлог для прогулки, тем более что и сам хотел пива. Слегка побаливала голова, ничего особенного, но только после посещения доктора ему все время было как-то не по себе. Ерунда, пара пива и все пройдет. А как раз не доходя до ближайшей деликатесной лавки располагалась вполне уютная пивная, в которую Рэндалл и завернул, чтобы опрокинуть кружку разливного. В какой-то момент он с удивлением обнаружил, что невесть уже сколько времени с пылом втолковывает хозяину заведения, почему именно вся совокупность реформ никогда не покончит с машиной, заправляющей городом. Выходя из пивной, он припомнил все-таки первоначальное свое намерение, а потому вернулся домой, нагруженный пивом и разнообразными мясными деликатесами. Синтия уже встала и возилась на кухне. - Приветик, крошка! - Тедди! Рэндалд поцеловал ее, еще не успев освободить руки от свертков. - Испугалась небось, когда проснулась, а меня нету? - Не то чтобы, но лучше бы ты оставил записку. Что это у тебя? - Пиво и всякое мясное. Рада? - Отлично. Не хочу сегодня никуда идти и вот пробую сообразить, что бы состряпать, но в доме ни кусочка мяса.