Страница:
Пример Павла учит, что если кто-либо говорит на непонятном для слушателей языке, общения не получается. Как раз это, по его мнению, и происходит в коринфской церкви. Он признает (14:12) ревность коринфян о духовных дарах (pneumatikon) [*25]. Он призывает их: "ревнуйте о дарах духовных" (14:1). Однако если не происходит полезной передачи "откровения, знания, пророчества и учения" (14:6), то это противоречит назначению дара, цель которого - устроение церкви (14:12).
Павел не налагает запрет на "говорение языками", но он определяет границы, для которых они предназначены и вне которых не приносят пользы. Вновь и вновь Павел подчеркивает, что духовные дары, будь то языки, пророчества или какой иной дар, имеют одно главное предназначение - устроение, назидание Церкви (1-Кор. 14:3, 5, 12, 26). В этом суть слов Павла в 14:1-5. Павел увещевает члена Церкви, имеющего дар иных языков, устроять и назидать Церковь и воздержаться от назидания самого себя.
10. "Языки" как знамение для неверующих
В 1-Кор. 14:20-25 Павел в первый раз заводит речь о впечатлении, производимом на неверующих в момент, когда они попадают в помещение, где собирается церковь, и слышат, как некоторые ее члены одновременно "говорят на языках". Реакция неверующих не будет благоприятной. "Если вся церковь сойдется вместе, и все станут "говорить языками", и войдут к вам незнающие или неверующие, - то не скажут ли, что вы беснуетесь?" (1-Кор. 14:23). Павел здесь создает гипотетический образ [*26].
"Все" из этого стиха вряд ли означает, что каждый отдельно взятый член коринфской общины "говорил языками", поскольку слово "все" используется вновь в 14:24, где оно несет одобрительный смысл по отношению к этому дару. Если слово "все" подразумевает внушительное число прихожан, обладающих даром, то можно предположить, что многие члены церкви говорили на языках одновременно. Сказанное не могло быть понято "незнающими и неверующими", поскольку становилось чрезмерно шумно от разобщенных речей, смешивающихся в общий гул. "Незнающие" (idiotai) из 1-Кор. 14:23 не принадлежат к христианской общине и они даже не приближенные. Узнать о них нечто можно только из контекста. Они упоминаются вместе с "неверующими" - (греч. apistoi). Это слово самоочевидно. Поскольку "незнающие" упоминаются вместе с "неверующими", то, похоже, это не христиане. Слово "внешний" - образное описание того, кто не христианин, а определение "неверующие", возможно, описывает личный опыт человека в связи с услышанной им вестью Евангелия.
Эти "незнающие и неверующие" по происхождению могут быть как греками, так и не греками. По этим двум словам невозможно определить их родину. Их не следует отождествлять с "чужеземцами" (греч. barbaros, 14:11). Картина Павла ясна. Если неверующий или незнающий посетит церковное собрание и услышит, как ее члены будут говорить на языках, вошедшему непонятных, он может заключить, что говорящие "беснуются".
"Беснуются" в подлиннике обозначено словом mainesthe. Это греческое слово применимо к человеку, принесшему неправдоподобную весть (Деян. 12:15). Защищаясь перед Фестом, Павел заявил, что он "не безумствует" (Деян. 26:25). В этих примерах употреблено одно и то же слово, откуда ясно, что относится оно не к безумству как сумасшествию.
Существует двойная связь между разбираемым текстом 1-Кор. 14:2, 22, 23 и Деян. 2:13. Первый текст относится к реакции неверующих на услышанное "говорение на языках". В Деян. 2:13 определенная группа людей утверждает, насмехаясь, что "говорящие на языках" пьяны. Это те, которые не смогли (или не захотели) понять, что говорили ученики в день Пятидесятницы. Здесь, в 1-Кор. 14:23, Павел предупреждает, что незнающие или неверующие могут быть неприятно поражены, если услышат на собрании то, что не смогут понять.
Образ подобной церкви, который пытается изобразить Павел, следующий. Если член коринфской церкви будет говорить на языке (например, коптском), а среди собравшихся "неверующих и незнающих" не будет людей, которые знали бы этот язык, то как незнающий поймет, о чем речь (1-Кор. 14:9) и как будет прославлен Бог? А если вдобавок другой "говорящий на языке" встанет и начнет одновременно с первым говорить на набатийском языке, причем незнающие не будут понимать обоих, что произойдет? Люди вынуждены будут прийти к заключению, что глаголющие "беснуются".
Павел видит цель духовных даров, в частности, языков, в назидании и устроении Церкви. Поскольку описываемое Павлом употребление языков этой цели не удовлетворяет в отношении незнающих и неверующих, последние ни "обличаются", ни "судятся" (1-Кор. 14:25). Таким образом, предназначение дара языков - именно ради устроения Церкви - не используется. Неверующий или незнающий не "падет ниц... [не] поклонится Богу и [не] скажет: "истинно с вами Бог"" (1-Кор. 14:25). А это и есть та высочайшая цель, которую желательно достичь. В этом как раз и заключается предназначение дара языков. "Незнающие и неверующие" должны быть подведены к обращению, должны признать Бога и поклониться Ему. Но если они не понимают даже, о чем идет речь в собрании, то какова польза? Как может быть достигнута поставленная Богом цель? Как может быть возведен фундамент Церкви?
Павел особо подчеркивает, что это может быть достигнуто пророчеством, но должно сопровождаться даром языков. Определяющий критерий - устроение Церкви. Павел всеми силами пытается показать: "говорение на языках" - дар, предназначенный для Церкви. Он должен приносить положительный результат для миссии и в деле распространения Благой Вести. Он должен служить делу роста Церкви. Следующая прямая связь "говорения на языках" в 1-Кор. 14 с Деян. 2:1-13, 10:45, 46 и 19:1-6 относится к конечной цели дара. Он должен служить делу миссии и евангельскому служению Церкви, во свидетельство и обращение "незнающих или неверующих". Поэтому Павел утверждает, что "говорение на языках" не есть знамение для верующих (14:22). "Говорение на языках" не было даром для личного пользования, это духовный дар, который может быть реализован во всей полноте только в том случае, если он используется для "устроения" Церкви, и когда он направлен на дело обращения "незнающих и неверующих", чтобы они прославили истинного Бога.
Павел специально отмечает, что "языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих" (14:22). Греческий текст еще более категоричен. Не говорится, что "языки суть знамение", а "языки для знамения". Это означает, что языки предназначены быть знамением. Их функция - быть знамением.
Слово "знамение" (греч. semeion) имеет определенное значение в Новом Завете. В первую очередь это знамение, которое предваряет весть, предназначенную для передачи (ср. Ин. 20:30, 31). Дар языков имеет конкретный объект применения. Цель его - знамение для "неверующих", которые могут быть как евреями (Деян. 18:1-17, 1-Кор. 14-21), так и язычниками. И хотя Павел подробно не описывает, какого рода будет это "знамение", из контекста можно понять его действие и предназначение.
1-Кор. 14:21 тесно связано с последующим стихом. Павел приводит довольно-таки произвольно переданный Текст Ис. 28:11 [*27]. Он пишет: "В законе написано: "иными Языками и иными устами буду говорить народу сему, но и тогда не послушают Меня, говорит Господь"" (14:21). На что пытается обратить внимание Павел, приводя эту цитату из Ветхого Завета? Здесь требуется подробное исследование, но у нас нет возможности сделать это в полном объеме. Из контекста цитаты из Исаии следует, что люди с "иными языками" - ассирияне. Словосочетание "иные языки" - греческое heteroglossois, которое в некоторых английских переводах неправомочно переведено как "непонятные языки" (NASB, NRSV и т. п.). На греческом времен Павла это звучит как "иностранные языки", и именно так здесь и следует их понимать. "Иные уста" и "иностранные языки", по словам Уайне Градем, "уста и языки иностранных захватчиков (ассирийцев)", которых слушающие не поймут. Слушатели-евреи не понимают "иностранные языки" вторгшихся ассирийских сил.
Эта цитата особо выделяет некоторые моменты, которые не должны ускользнуть от нашего внимания. Прежде всего, это "иностранные языки" как средство общения, и слушатели их не понимают. Сравнение, приведенное выше, по-видимому, чрезвычайно емкое, поскольку в нем можно угадать то, что происходит в Коринфе. "Иностранные языки" привнесены "говорящими на языках", но они не приносят желаемых результатов, так как слушающие их не понимают. Павел обращает внимание на то, что в прошлом Бог использовал иные языки с определенной целью. Он побудил ассириян обратиться к израильтянам, которые не понимают их языка. Им нужен переводчик. Теперь Бог использует дар языков для убеждения неверующих, для доказательства того, что Евангелие несет на себе печать Неба.
Второй пункт необычайно важен. Бехм утверждает, что "языки - законное знамение присутствующей силы (14:22)". Для тех из "неверующих", которых удастся убедить, и совесть их заговорит, для тех, для кого, собственно, этот дар и предназначен, это будет знамением ко спасению, для прочих же, которые отказываются слышать, это будет знамением суда [*28]. Это альтернатива для неверующих, когда результат зависит от их собственной реакции на весть "говорящих на языках" [*29].
В этом случае вновь оказывается, что существует связь с языками из Деян. 2. Многие были спасены, но остальные отказались слушать и с насмешкой обратились против тех, кто "говорил на языках". Вновь подчеркивается миссионерское предназначение языков: языки суть знамение возвещения неверующим Благой Вести. Люди проявляют себя тем, как они реагируют на услышанное - или же они становятся верующими, или же отвергают евангельский призыв. Цель дара языков состоит в том, чтобы избежать ложной реакции (1-Кор. 14:23). Поэтому должны исполняться определенные требования, т. е. этот духовный дар должен применяться максимально эффективно. Но есть еще дар истолкования. Именно на него мы теперь и обратим наше внимание.
11. Языки и истолкование
Как языки, которые непосредственно не понимают и члены Церкви, и незнающие и неверующие, для кого, собственно, они и предназначены, могут послужить в деле миссии? Павел отвечает: если никто в общине не понимает, что говорится на языках, то "один изъясняй" (1-Кор. 14:27). Этот совет особенный. Если "говорение на языках" может принести пользу и общине верующих, и, особенно, неверующему и незнающему, т. е. когда дар используется по назначению, к назиданию и устроению Церкви (14:3, 5, 12, 26), "говорящий на языке молись о даре истолкования" (14:13, 15) [*30], ибо хотя бы один из членов Церкви должен "истолковывать" (14:27, 28). Кстати говоря, "истолкование" - также духовный дар (1-Кор. 12:10, 30).
Пытаясь определить природу "говорения на языках" в 1-Кор. 12-14, и то, как ее понимал Павел, мы должны также уяснить значение термина "истолковывать" в том смысле, в каком его употреблял апостол. В 1-Кор. 12-14 Павел употребляет греческое слово diermeneuein ("истолковывать") четыре раза (1-Кор. 12:30, 14:5, 13, 27). Это же самое слово за пределами Нового Завета встречается в 2-Мак. 1:36. В этом тексте значение слова - переводить с еврейского на греческий. В Новом Завете то же самое слово (Деян. 9:36) также имеет значение "переводить". Значение "переводить с одного нормального языка на другой" общепринятое, известное и типичное для данного слова как внутри Нового Завета, так и вне него.
Павел употребляет греческий глагол hermeneia ("истолковывать") дважды в 1-Кор. 12-14 (12:10, 14:26). Этот глагол более нигде в Новом Завете не встречается. В Септуагинте он встречается трижды. В двух или трех случаях слово это означает "переводить" (Дан. 5:1, Пролог к Сираху, 14) [*31], и один раз - "цитировать" (Сирах 47:17). Один раз Павел употребляет греческое слово diermeneutes (1-Кор. 14:28), которое в английских Библиях обычно переводится как "переводчик". Случаев употребления этого слова вне пределов Нового Завета не зафиксировано, но оно появляется несколько веков спустя у писателей Византии. Стандартный греко-английский словарь У. Бауэра для 1-Кор. 14:28 дает значение "переводчик, истолкователь". В Септуагинте родственное слово hermeutes соответствует слову "переводчик" в подлиннике.
Изучение греческого глагола hermeneuein и родственных ему слов в Септуагинте и Новом Завете [*32], не принимая во внимание семь случаев его употребления в 1-Кор. 12-14, показывает, что в девятнадцати случаях из двадцати одного его значение - "переводить" [*33]. Эти данные [*34] подводят к выводу, что в терминах, используемых Павлом для передачи смысла, "переводить" возникает как нечто сопутствующее "говорению на языках" и, по словам профессора Дж. Г. Девидса, "отчетливо подразумевают перевод с иностранного языка".
Вывод о том, что "истолкование" означает "переводить" "говорение на языках", далее подтверждается цитированием Павла Ис. 28:11 в 1-Кор. 14:21. Как мы уже видели выше, ассирияне будут говорить с израильтянами на "иностранных языках", поскольку последние отвергли простую и ясную весть пророков на их собственном еврейском языке. К этому следует добавить, что в 1-Кор. 14:10, 11, где не понимают говорящего чужестранца, как раз и подчеркивается, что речь идет об иностранных языках. Даже такой исследователь, как Бехм, который полагает, что "в Коринфе... глоссолалия есть бессмысленная экстатическая речь", вынужден признать, что "создается впечатление, что говорят на иностранных языках (4:10, 21)". Это не просто впечатление, это более чем обоснованный выбор Павлом соответствующих терминов.
Следует вопрос, почему в Книге Деяния не упоминается дар истолкования, который приобретает столь важное значение в 1-Кор. 12-14. В Деян. 2 перевод не требуется, поскольку среди собравшихся были люди, для которых речь "говорящих на языках" и возвещавших Евангельскую весть была родной. В 1-Кор. 12-14 ситуация иная отнюдь не потому, что коринфские христиане говорят на невразумительной глоссолалии [*35], но потому, что некому здесь понимать речь на иностранных языках. "Говорящий на языках", которого не понимают слушающие, нуждается в переводчике. Хотя Лука в Деяниях не употребляет слов, родственных hermeneia ("перевод"), в своем рассказе об иных языках он, тем не менее, одно подобное слово, описывающее перевод с одного языка на другой, все же использует. В Деян. 9:36 он пишет об одной ученице, именем Тавифа, что "значит", т. е. "переводится" (diermeneuo) "серна". Таким образом, в Деяниях мы находим подтверждение, что слова, родственные hermeneia, означают "истолковывать" в смысле "переводить".
В результате нашего исследования феноменов греческих религий, которые привлекались в качестве параллелей дару языков, мы были вынуждены признать, что корректных параллелей новозаветному феномену не выявлено. С одной стороны, в этих религиях документально не зафиксированы глоссолалии как пример бессмысленной речи и, с другой стороны, в них мы не находим случаев чудесного овладения нормальными иностранными языками. Наше изучение терминологии, связанной со словом "истолкование" в Новом Завете и вне его пределов, подводит нас к заключению, что "говорение на языках" в Коринфе было чудесным овладением ранее неизвестными иностранными языками.
Теперь давайте вернемся к прорицаниям (в греческих исступленных религиях mantis [*36]), которые представляют собой неясные и попросту темные высказывания, когда сам их автор, очевидно, не понимает произносимого. Согласно Поллуксу, с ним сотрудничает человек, которого называют sophron, и он-то, полностью владея собой, находится рядом, молится и "истолковывает" (греч. exegetai) изречения и видения [*37]. Есть существенное отличие в языке Павла, слова которого - "истолковывать" и "переводить" - не повторяют употребляемых в эллинистических культах. Он не использует обычное для этих религий слово "экзегеза". А разве различие в употребляемой терминологии греческих исступленных культов и в языке Павла не указывает нам на то, что Павел в действительности говорит о чем-то другом, кардинально отличающемся от исступления в языческих религиях? Трудно не прийти к подобному выводу.
12. Языки и пророчества
Представляется полезным прежде изучить язык Павла в его рассказе о даре пророчества, чтобы уяснить, чем он отличается от языка, употребляемого в те времена для описания феноменов языческих религиозных культов.
В Дельфийском и Дионисийском культах, как сообщает Бехм, прорицания приравниваются к пророчествам. С другой стороны, Павел четко различает "пророчества" и "говорение языками". Это два совершенно обособленных духовных дара (1-Кор. 12:8-11, 14:1-5). Принципиальное отличие кроется во взаимодействии с духом (греч. pneuma). В Дионисийском культе одержимость священным духом происходит, когда "Бог всецело входит в тело (и) дает экстатическую силу возвещать то, что должно произойти (в будущем)" [*38]. "Дух" в 1-Кор. назван не "священным" (греч. hiereu), как в культе Диониса в описании Еврипида, он назван "святым" (греч. hagion), как во всех Павловых текстах и, в частности, в 1-Кор. 6:19, 12:3 (ср. 10:1-22, 12:4-13). Павел различает Святой Дух и дух язычества тем, что употребляет совершенно иное прилагательное.
Цель ночных вакхических оргий - mainesthai, "выйти из ума". Это нечто прямо противоположное тому, что Павел желает для "говорящих на языках" (1-Кор. 14:23). Выражаясь яснее, люди, стремящиеся истолковать 1-Кор. 14 с привлечением экстатических эллинистических культов вопреки их несовместимости, раскрытой Павлом, вынуждены искусственно преобразовывать феномен языческих гадательных "пророчеств" в происходившее в Коринфе "говорение на языках". Но эти два опыта несопоставимы.
Неистовство, в которое приходят поклоняющиеся Аполлону в Дельфийском храме, обозначается как "божественное неистовство" (греч. theia mania). В этом состоянии неистовства от богов через оракула передается откровение, но, по-прежнему, на нормальном языке. Аналогичным образом все происходит и у сивилл, которые пророчествуют. У этих женщин, неожиданно впадающих в транс, менялся цвет лица, волосы спутывались, они тяжело дышали, пена выступала у рта и движения их были неистовы. Они изрекали мистические фразы в форме оракула. "Пророчества" или "прорицания" - неотъемлемая часть экстатического язычества, но ничего похожего на глоссолалию при описании опыта этих религий не обнаружено.
По поводу состояний транса пифий в Дельфийском оракуле Е. Р. Доддс пишет, что "бог проникал в нее и использовал ее голосовые связки как будто свои, в точности так, как осуществляется "контроль" в современном медиумном спиритизме". Образ Дельфийского оракула, составленный этим ученым, совпадает с тем, что мы наблюдаем при одержимости медиума в спиритизме. Это, разумеется, отнюдь не то, что мы находим в Новом Завете вообще и в 1-Кор. 12-14 в частности.
Н. Энгельсен, следуя по стопам предшественников, утверждает, что "говорение на языках" и пророчество в Коринфе не вполне прозрачно для толкования. Для него существенно и то, что в древнегреческом нет специального слова, обозначающего бессмысленную, вдохновленную богами речь. Исходя из сложностей такого характера, Энгельсен постулирует, что и осмысленная, и бессмысленная вдохновенная речь не различалась ни в христианскую эпоху, ни до нее. Он также приходит к выводу, что "говорение языками" в Коринфе - результат достижения транса и, следовательно, этот дар есть экстатический опыт бессмысленной речи, т. е. глоссолалия.
Эти предположения Энгельсена были опровергнуты исследованиями, которые показали, что новозаветные пророчества не являются результатом транса. Следует напомнить, что Павел не соединяет "говорение языками" с состоянием транса. Он избегает любой подобной ассоциации. Как пророчества, так и "говорение языками" - дары духовные, они не совпадают, хотя и исходят из одного источника Святого Духа. Причем пророчество - дар, к которому коринфянам следует стремиться прежде, чем к дару иных языков (1-Кор. 14:1).
13. Языки и молитва
Выражение "сказать умом моим" в 1-Кор. 14:19 тоже заслуживает внимания. Оно противопоставляется не "говорению духом", но "говорению языками". Слово "ум" (nous) соотносится с мышлением, раздумьем, осмыслением, рефлексированием и свойством человеческого сознания анализировать. Как отмечает Р. С. Дентан, это часть человеческого интеллекта как такового. В таком случае Павел, очевидно, хочет подчеркнуть, что в собрании он предпочел бы сказать несколько слов на человеческом рациональном, рефлексивном языке с целью назидания членов Церкви, чем произносить множество слов на "языке", который другим непонятен и, следовательно, не приносит пользы.
В 1-Кор. 14:14 Павел говорит: "Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то, хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода". Здесь и в последующем стихе "ум" и "дух" противопоставляются. Слова "мой дух" (14:14) и просто "дух" (греч. pneuma) из 14:15 лучше всего понимать как "Дух Святой, данный мне". Дух Святой действует через личность.
Молитва, произнесенная "языком", исходит от Святого Духа, как и сам этот дар. То же самое справедливо и для пения (14:15). Как "молитва", так и "пение" на "языке" исходят от Святого Духа. Святой Дух наделен "языком", что проявляется или в молитве, или же в пении.
Два рассматриваемых текста (14:14, 15) не ограничивают феномен языков молитвой и пением. Однако в этих текстах и не утверждается, что молитва и пение на языках благословенны только для получившего дар "говорения языками". Непереведенная речь на ином языке может назидать "говорящего языками" (14:4), но на церковном собрании этот дар призван посредством "молитвы" и "пения" нести благословение всем, чтобы они могли сказать "аминь" (14:16). Однако если пришедший на церковное служение "не понимает, что ты говоришь" (14:16), предназначение дара языков не достигается, иными словами, "другой не назидается" (14:17). Назидание в Церкви - прежде всего.
Что значит: ум остается "без плода" (1-Кор. 14:14), когда "говорящий на языках" молится или поет на "языке"? Павел твердо говорит: "Стану молится духом" [т. е. Святым духом, который в нем], стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом" (14:15).
Как пишет Бехм, ""ум" в этих текстах - перевод греческого слова nous, обширный термин, имеющий двадцать четыре значения, из которых двадцать одно применимо в письмах Павла. Мысль, которую Павел пытается донести в 1-Кор. 14, 15, заключается в том, что человек, который говорит на "языке", вовсе не "вышел из ума", напротив, он в своем nous (уме), хотя и руководим pneuma (Духом). Nous (ум) присутствует, хотя и как бы не действует". Разве Павел особо не подчеркивает ту мысль, что в процессе полноценного общения и передачи вести разум обязательно должен работать? Г. Хардер специально отмечает: "не следует забывать, что говорение умом также есть работа Святого Духа". Таким образом, не существует противопоставления между работой Святого Духа и рациональных мыслительных свойств человеческого ума.
Получается, что вновь контекст 1-Кор. 14:14, 15 имеет первостепенное значение для понимания этих стихов. Было бы неумно истолковывать их под углом зрения философии или эллинистических религий [*39]. В 14:13 Павел пишет: "А потому говорящий на незнакомом языке молись о даре истолкования. Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то, хотя дух [Святой Дух, который во мне] мой и молится, но ум мой остается без плода". Чтобы "ум" обрел плод, необходимо "истолкование". Посредством "истолкования" Церковь назидается (14:12). Это в точности то же, о чем говорится в 14:16: не имеющие дара должны бы сказать "аминь", но "(они) не понимают, что ты говоришь". Если же есть "истолкование", то "другой" "назидается" (14:17). В соответствии с контекстом, все дело в понимании того, что сказано в назидание Церкви.
14. Языки и порядок во время служения
Встречаются две ошибки в толковании дара языков; обеих желательно избегать. В одном случае придается чрезмерное значение "говорению языками". Пятидесятники и неопятидесятники харизматического движения обновления спаяны воедино одной цепью глоссолалии. Они отождествляют "говорение языками" с глоссолалией и придают чрезмерное значение этой практике для верующего. Подобный приоритет не соответствует истинному значению этого дара, как то следует из Нового Завета. Другая ошибка заключается в противоположном: в принижении важности тех текстов в Новом Завете, в которых Павел и Лука пишут о "говорении на языках", с тем, чтобы раскритиковать современное движение обновления и пятидесятничество.
Внимательный исследователь Писания будет учитывать эти соблазны и в полной мере попытается предоставить Библии говорить самой за себя. Мы уже рассмотрели с разных точек зрения - лингвистической, терминологической, контекстуальной, экзегетической, сравнительной и т. п., - что мысли Павла лучше и точнее всего можно понять, если не отождествлять "говорение языками" с глоссолалией. Выше мы привели достаточно причин для такого подхода.
Павел вновь и вновь подчеркивал, что "говорение языками" исходит от Святого Духа, подобно любому другом духовному дару (1-Кор. 12:10, 28, 30, 14:1).
Апостол не считает, что "говорение языками" в Коринфе есть нечто ложное. Во-первых, Павел желает, чтобы все коринфские верующие "говорили языками" (1-Кор. 14:5). Критерий Павла в оценке ценностей пророчества и языков назидание и устроение Церкви (1-Кор. 14:4, 5, 16). Во-вторых, Павел заповедует: "Не запрещайте говорить и языками" (1-Кор. 14:39). Он предупреждает о возможности неверного использования этого дара и выводит правила, призванные помочь избежать этого.
Во второй части 1-Кор. 14 Павел пишет о главном. Даром "говорения на языках" следует управлять и его не должно использовать с эгоистическими целями. Если нет истолкователя на общественных богослужениях, то лучше "молчи в церкви", потому что в этом случае "говорящий языками" обращается только к "себе и Богу" (1-Кор. 14:28). Этот призыв к порядку на богослужении вовсе не означает, что данный духовный дар должен быть запрещен в церкви. Павел таким образом продолжает доказывать, что надлежащим образом "говорить на языках" должно в надлежащем месте, при соблюдении правил употребления дара и его предназначения. В-третьих, Павел благодарит Бога, "что я более всех вас говорю языками" (1-Кор. 14:18). Эти слова подтверждают, что Павел, апостол язычников, сам владел даром "говорения на языках". Невозможно тут же не вспомнить Петра, апостола евреев, который также владел этим даром, поскольку получил его в день Пятидесятницы (Деян. 2:2, 14, 10:46, 11:15). Разве это не еще одно звено цепи, связывающей Деян. 2 и 1-Кор. 14?
Павел не налагает запрет на "говорение языками", но он определяет границы, для которых они предназначены и вне которых не приносят пользы. Вновь и вновь Павел подчеркивает, что духовные дары, будь то языки, пророчества или какой иной дар, имеют одно главное предназначение - устроение, назидание Церкви (1-Кор. 14:3, 5, 12, 26). В этом суть слов Павла в 14:1-5. Павел увещевает члена Церкви, имеющего дар иных языков, устроять и назидать Церковь и воздержаться от назидания самого себя.
10. "Языки" как знамение для неверующих
В 1-Кор. 14:20-25 Павел в первый раз заводит речь о впечатлении, производимом на неверующих в момент, когда они попадают в помещение, где собирается церковь, и слышат, как некоторые ее члены одновременно "говорят на языках". Реакция неверующих не будет благоприятной. "Если вся церковь сойдется вместе, и все станут "говорить языками", и войдут к вам незнающие или неверующие, - то не скажут ли, что вы беснуетесь?" (1-Кор. 14:23). Павел здесь создает гипотетический образ [*26].
"Все" из этого стиха вряд ли означает, что каждый отдельно взятый член коринфской общины "говорил языками", поскольку слово "все" используется вновь в 14:24, где оно несет одобрительный смысл по отношению к этому дару. Если слово "все" подразумевает внушительное число прихожан, обладающих даром, то можно предположить, что многие члены церкви говорили на языках одновременно. Сказанное не могло быть понято "незнающими и неверующими", поскольку становилось чрезмерно шумно от разобщенных речей, смешивающихся в общий гул. "Незнающие" (idiotai) из 1-Кор. 14:23 не принадлежат к христианской общине и они даже не приближенные. Узнать о них нечто можно только из контекста. Они упоминаются вместе с "неверующими" - (греч. apistoi). Это слово самоочевидно. Поскольку "незнающие" упоминаются вместе с "неверующими", то, похоже, это не христиане. Слово "внешний" - образное описание того, кто не христианин, а определение "неверующие", возможно, описывает личный опыт человека в связи с услышанной им вестью Евангелия.
Эти "незнающие и неверующие" по происхождению могут быть как греками, так и не греками. По этим двум словам невозможно определить их родину. Их не следует отождествлять с "чужеземцами" (греч. barbaros, 14:11). Картина Павла ясна. Если неверующий или незнающий посетит церковное собрание и услышит, как ее члены будут говорить на языках, вошедшему непонятных, он может заключить, что говорящие "беснуются".
"Беснуются" в подлиннике обозначено словом mainesthe. Это греческое слово применимо к человеку, принесшему неправдоподобную весть (Деян. 12:15). Защищаясь перед Фестом, Павел заявил, что он "не безумствует" (Деян. 26:25). В этих примерах употреблено одно и то же слово, откуда ясно, что относится оно не к безумству как сумасшествию.
Существует двойная связь между разбираемым текстом 1-Кор. 14:2, 22, 23 и Деян. 2:13. Первый текст относится к реакции неверующих на услышанное "говорение на языках". В Деян. 2:13 определенная группа людей утверждает, насмехаясь, что "говорящие на языках" пьяны. Это те, которые не смогли (или не захотели) понять, что говорили ученики в день Пятидесятницы. Здесь, в 1-Кор. 14:23, Павел предупреждает, что незнающие или неверующие могут быть неприятно поражены, если услышат на собрании то, что не смогут понять.
Образ подобной церкви, который пытается изобразить Павел, следующий. Если член коринфской церкви будет говорить на языке (например, коптском), а среди собравшихся "неверующих и незнающих" не будет людей, которые знали бы этот язык, то как незнающий поймет, о чем речь (1-Кор. 14:9) и как будет прославлен Бог? А если вдобавок другой "говорящий на языке" встанет и начнет одновременно с первым говорить на набатийском языке, причем незнающие не будут понимать обоих, что произойдет? Люди вынуждены будут прийти к заключению, что глаголющие "беснуются".
Павел видит цель духовных даров, в частности, языков, в назидании и устроении Церкви. Поскольку описываемое Павлом употребление языков этой цели не удовлетворяет в отношении незнающих и неверующих, последние ни "обличаются", ни "судятся" (1-Кор. 14:25). Таким образом, предназначение дара языков - именно ради устроения Церкви - не используется. Неверующий или незнающий не "падет ниц... [не] поклонится Богу и [не] скажет: "истинно с вами Бог"" (1-Кор. 14:25). А это и есть та высочайшая цель, которую желательно достичь. В этом как раз и заключается предназначение дара языков. "Незнающие и неверующие" должны быть подведены к обращению, должны признать Бога и поклониться Ему. Но если они не понимают даже, о чем идет речь в собрании, то какова польза? Как может быть достигнута поставленная Богом цель? Как может быть возведен фундамент Церкви?
Павел особо подчеркивает, что это может быть достигнуто пророчеством, но должно сопровождаться даром языков. Определяющий критерий - устроение Церкви. Павел всеми силами пытается показать: "говорение на языках" - дар, предназначенный для Церкви. Он должен приносить положительный результат для миссии и в деле распространения Благой Вести. Он должен служить делу роста Церкви. Следующая прямая связь "говорения на языках" в 1-Кор. 14 с Деян. 2:1-13, 10:45, 46 и 19:1-6 относится к конечной цели дара. Он должен служить делу миссии и евангельскому служению Церкви, во свидетельство и обращение "незнающих или неверующих". Поэтому Павел утверждает, что "говорение на языках" не есть знамение для верующих (14:22). "Говорение на языках" не было даром для личного пользования, это духовный дар, который может быть реализован во всей полноте только в том случае, если он используется для "устроения" Церкви, и когда он направлен на дело обращения "незнающих и неверующих", чтобы они прославили истинного Бога.
Павел специально отмечает, что "языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих" (14:22). Греческий текст еще более категоричен. Не говорится, что "языки суть знамение", а "языки для знамения". Это означает, что языки предназначены быть знамением. Их функция - быть знамением.
Слово "знамение" (греч. semeion) имеет определенное значение в Новом Завете. В первую очередь это знамение, которое предваряет весть, предназначенную для передачи (ср. Ин. 20:30, 31). Дар языков имеет конкретный объект применения. Цель его - знамение для "неверующих", которые могут быть как евреями (Деян. 18:1-17, 1-Кор. 14-21), так и язычниками. И хотя Павел подробно не описывает, какого рода будет это "знамение", из контекста можно понять его действие и предназначение.
1-Кор. 14:21 тесно связано с последующим стихом. Павел приводит довольно-таки произвольно переданный Текст Ис. 28:11 [*27]. Он пишет: "В законе написано: "иными Языками и иными устами буду говорить народу сему, но и тогда не послушают Меня, говорит Господь"" (14:21). На что пытается обратить внимание Павел, приводя эту цитату из Ветхого Завета? Здесь требуется подробное исследование, но у нас нет возможности сделать это в полном объеме. Из контекста цитаты из Исаии следует, что люди с "иными языками" - ассирияне. Словосочетание "иные языки" - греческое heteroglossois, которое в некоторых английских переводах неправомочно переведено как "непонятные языки" (NASB, NRSV и т. п.). На греческом времен Павла это звучит как "иностранные языки", и именно так здесь и следует их понимать. "Иные уста" и "иностранные языки", по словам Уайне Градем, "уста и языки иностранных захватчиков (ассирийцев)", которых слушающие не поймут. Слушатели-евреи не понимают "иностранные языки" вторгшихся ассирийских сил.
Эта цитата особо выделяет некоторые моменты, которые не должны ускользнуть от нашего внимания. Прежде всего, это "иностранные языки" как средство общения, и слушатели их не понимают. Сравнение, приведенное выше, по-видимому, чрезвычайно емкое, поскольку в нем можно угадать то, что происходит в Коринфе. "Иностранные языки" привнесены "говорящими на языках", но они не приносят желаемых результатов, так как слушающие их не понимают. Павел обращает внимание на то, что в прошлом Бог использовал иные языки с определенной целью. Он побудил ассириян обратиться к израильтянам, которые не понимают их языка. Им нужен переводчик. Теперь Бог использует дар языков для убеждения неверующих, для доказательства того, что Евангелие несет на себе печать Неба.
Второй пункт необычайно важен. Бехм утверждает, что "языки - законное знамение присутствующей силы (14:22)". Для тех из "неверующих", которых удастся убедить, и совесть их заговорит, для тех, для кого, собственно, этот дар и предназначен, это будет знамением ко спасению, для прочих же, которые отказываются слышать, это будет знамением суда [*28]. Это альтернатива для неверующих, когда результат зависит от их собственной реакции на весть "говорящих на языках" [*29].
В этом случае вновь оказывается, что существует связь с языками из Деян. 2. Многие были спасены, но остальные отказались слушать и с насмешкой обратились против тех, кто "говорил на языках". Вновь подчеркивается миссионерское предназначение языков: языки суть знамение возвещения неверующим Благой Вести. Люди проявляют себя тем, как они реагируют на услышанное - или же они становятся верующими, или же отвергают евангельский призыв. Цель дара языков состоит в том, чтобы избежать ложной реакции (1-Кор. 14:23). Поэтому должны исполняться определенные требования, т. е. этот духовный дар должен применяться максимально эффективно. Но есть еще дар истолкования. Именно на него мы теперь и обратим наше внимание.
11. Языки и истолкование
Как языки, которые непосредственно не понимают и члены Церкви, и незнающие и неверующие, для кого, собственно, они и предназначены, могут послужить в деле миссии? Павел отвечает: если никто в общине не понимает, что говорится на языках, то "один изъясняй" (1-Кор. 14:27). Этот совет особенный. Если "говорение на языках" может принести пользу и общине верующих, и, особенно, неверующему и незнающему, т. е. когда дар используется по назначению, к назиданию и устроению Церкви (14:3, 5, 12, 26), "говорящий на языке молись о даре истолкования" (14:13, 15) [*30], ибо хотя бы один из членов Церкви должен "истолковывать" (14:27, 28). Кстати говоря, "истолкование" - также духовный дар (1-Кор. 12:10, 30).
Пытаясь определить природу "говорения на языках" в 1-Кор. 12-14, и то, как ее понимал Павел, мы должны также уяснить значение термина "истолковывать" в том смысле, в каком его употреблял апостол. В 1-Кор. 12-14 Павел употребляет греческое слово diermeneuein ("истолковывать") четыре раза (1-Кор. 12:30, 14:5, 13, 27). Это же самое слово за пределами Нового Завета встречается в 2-Мак. 1:36. В этом тексте значение слова - переводить с еврейского на греческий. В Новом Завете то же самое слово (Деян. 9:36) также имеет значение "переводить". Значение "переводить с одного нормального языка на другой" общепринятое, известное и типичное для данного слова как внутри Нового Завета, так и вне него.
Павел употребляет греческий глагол hermeneia ("истолковывать") дважды в 1-Кор. 12-14 (12:10, 14:26). Этот глагол более нигде в Новом Завете не встречается. В Септуагинте он встречается трижды. В двух или трех случаях слово это означает "переводить" (Дан. 5:1, Пролог к Сираху, 14) [*31], и один раз - "цитировать" (Сирах 47:17). Один раз Павел употребляет греческое слово diermeneutes (1-Кор. 14:28), которое в английских Библиях обычно переводится как "переводчик". Случаев употребления этого слова вне пределов Нового Завета не зафиксировано, но оно появляется несколько веков спустя у писателей Византии. Стандартный греко-английский словарь У. Бауэра для 1-Кор. 14:28 дает значение "переводчик, истолкователь". В Септуагинте родственное слово hermeutes соответствует слову "переводчик" в подлиннике.
Изучение греческого глагола hermeneuein и родственных ему слов в Септуагинте и Новом Завете [*32], не принимая во внимание семь случаев его употребления в 1-Кор. 12-14, показывает, что в девятнадцати случаях из двадцати одного его значение - "переводить" [*33]. Эти данные [*34] подводят к выводу, что в терминах, используемых Павлом для передачи смысла, "переводить" возникает как нечто сопутствующее "говорению на языках" и, по словам профессора Дж. Г. Девидса, "отчетливо подразумевают перевод с иностранного языка".
Вывод о том, что "истолкование" означает "переводить" "говорение на языках", далее подтверждается цитированием Павла Ис. 28:11 в 1-Кор. 14:21. Как мы уже видели выше, ассирияне будут говорить с израильтянами на "иностранных языках", поскольку последние отвергли простую и ясную весть пророков на их собственном еврейском языке. К этому следует добавить, что в 1-Кор. 14:10, 11, где не понимают говорящего чужестранца, как раз и подчеркивается, что речь идет об иностранных языках. Даже такой исследователь, как Бехм, который полагает, что "в Коринфе... глоссолалия есть бессмысленная экстатическая речь", вынужден признать, что "создается впечатление, что говорят на иностранных языках (4:10, 21)". Это не просто впечатление, это более чем обоснованный выбор Павлом соответствующих терминов.
Следует вопрос, почему в Книге Деяния не упоминается дар истолкования, который приобретает столь важное значение в 1-Кор. 12-14. В Деян. 2 перевод не требуется, поскольку среди собравшихся были люди, для которых речь "говорящих на языках" и возвещавших Евангельскую весть была родной. В 1-Кор. 12-14 ситуация иная отнюдь не потому, что коринфские христиане говорят на невразумительной глоссолалии [*35], но потому, что некому здесь понимать речь на иностранных языках. "Говорящий на языках", которого не понимают слушающие, нуждается в переводчике. Хотя Лука в Деяниях не употребляет слов, родственных hermeneia ("перевод"), в своем рассказе об иных языках он, тем не менее, одно подобное слово, описывающее перевод с одного языка на другой, все же использует. В Деян. 9:36 он пишет об одной ученице, именем Тавифа, что "значит", т. е. "переводится" (diermeneuo) "серна". Таким образом, в Деяниях мы находим подтверждение, что слова, родственные hermeneia, означают "истолковывать" в смысле "переводить".
В результате нашего исследования феноменов греческих религий, которые привлекались в качестве параллелей дару языков, мы были вынуждены признать, что корректных параллелей новозаветному феномену не выявлено. С одной стороны, в этих религиях документально не зафиксированы глоссолалии как пример бессмысленной речи и, с другой стороны, в них мы не находим случаев чудесного овладения нормальными иностранными языками. Наше изучение терминологии, связанной со словом "истолкование" в Новом Завете и вне его пределов, подводит нас к заключению, что "говорение на языках" в Коринфе было чудесным овладением ранее неизвестными иностранными языками.
Теперь давайте вернемся к прорицаниям (в греческих исступленных религиях mantis [*36]), которые представляют собой неясные и попросту темные высказывания, когда сам их автор, очевидно, не понимает произносимого. Согласно Поллуксу, с ним сотрудничает человек, которого называют sophron, и он-то, полностью владея собой, находится рядом, молится и "истолковывает" (греч. exegetai) изречения и видения [*37]. Есть существенное отличие в языке Павла, слова которого - "истолковывать" и "переводить" - не повторяют употребляемых в эллинистических культах. Он не использует обычное для этих религий слово "экзегеза". А разве различие в употребляемой терминологии греческих исступленных культов и в языке Павла не указывает нам на то, что Павел в действительности говорит о чем-то другом, кардинально отличающемся от исступления в языческих религиях? Трудно не прийти к подобному выводу.
12. Языки и пророчества
Представляется полезным прежде изучить язык Павла в его рассказе о даре пророчества, чтобы уяснить, чем он отличается от языка, употребляемого в те времена для описания феноменов языческих религиозных культов.
В Дельфийском и Дионисийском культах, как сообщает Бехм, прорицания приравниваются к пророчествам. С другой стороны, Павел четко различает "пророчества" и "говорение языками". Это два совершенно обособленных духовных дара (1-Кор. 12:8-11, 14:1-5). Принципиальное отличие кроется во взаимодействии с духом (греч. pneuma). В Дионисийском культе одержимость священным духом происходит, когда "Бог всецело входит в тело (и) дает экстатическую силу возвещать то, что должно произойти (в будущем)" [*38]. "Дух" в 1-Кор. назван не "священным" (греч. hiereu), как в культе Диониса в описании Еврипида, он назван "святым" (греч. hagion), как во всех Павловых текстах и, в частности, в 1-Кор. 6:19, 12:3 (ср. 10:1-22, 12:4-13). Павел различает Святой Дух и дух язычества тем, что употребляет совершенно иное прилагательное.
Цель ночных вакхических оргий - mainesthai, "выйти из ума". Это нечто прямо противоположное тому, что Павел желает для "говорящих на языках" (1-Кор. 14:23). Выражаясь яснее, люди, стремящиеся истолковать 1-Кор. 14 с привлечением экстатических эллинистических культов вопреки их несовместимости, раскрытой Павлом, вынуждены искусственно преобразовывать феномен языческих гадательных "пророчеств" в происходившее в Коринфе "говорение на языках". Но эти два опыта несопоставимы.
Неистовство, в которое приходят поклоняющиеся Аполлону в Дельфийском храме, обозначается как "божественное неистовство" (греч. theia mania). В этом состоянии неистовства от богов через оракула передается откровение, но, по-прежнему, на нормальном языке. Аналогичным образом все происходит и у сивилл, которые пророчествуют. У этих женщин, неожиданно впадающих в транс, менялся цвет лица, волосы спутывались, они тяжело дышали, пена выступала у рта и движения их были неистовы. Они изрекали мистические фразы в форме оракула. "Пророчества" или "прорицания" - неотъемлемая часть экстатического язычества, но ничего похожего на глоссолалию при описании опыта этих религий не обнаружено.
По поводу состояний транса пифий в Дельфийском оракуле Е. Р. Доддс пишет, что "бог проникал в нее и использовал ее голосовые связки как будто свои, в точности так, как осуществляется "контроль" в современном медиумном спиритизме". Образ Дельфийского оракула, составленный этим ученым, совпадает с тем, что мы наблюдаем при одержимости медиума в спиритизме. Это, разумеется, отнюдь не то, что мы находим в Новом Завете вообще и в 1-Кор. 12-14 в частности.
Н. Энгельсен, следуя по стопам предшественников, утверждает, что "говорение на языках" и пророчество в Коринфе не вполне прозрачно для толкования. Для него существенно и то, что в древнегреческом нет специального слова, обозначающего бессмысленную, вдохновленную богами речь. Исходя из сложностей такого характера, Энгельсен постулирует, что и осмысленная, и бессмысленная вдохновенная речь не различалась ни в христианскую эпоху, ни до нее. Он также приходит к выводу, что "говорение языками" в Коринфе - результат достижения транса и, следовательно, этот дар есть экстатический опыт бессмысленной речи, т. е. глоссолалия.
Эти предположения Энгельсена были опровергнуты исследованиями, которые показали, что новозаветные пророчества не являются результатом транса. Следует напомнить, что Павел не соединяет "говорение языками" с состоянием транса. Он избегает любой подобной ассоциации. Как пророчества, так и "говорение языками" - дары духовные, они не совпадают, хотя и исходят из одного источника Святого Духа. Причем пророчество - дар, к которому коринфянам следует стремиться прежде, чем к дару иных языков (1-Кор. 14:1).
13. Языки и молитва
Выражение "сказать умом моим" в 1-Кор. 14:19 тоже заслуживает внимания. Оно противопоставляется не "говорению духом", но "говорению языками". Слово "ум" (nous) соотносится с мышлением, раздумьем, осмыслением, рефлексированием и свойством человеческого сознания анализировать. Как отмечает Р. С. Дентан, это часть человеческого интеллекта как такового. В таком случае Павел, очевидно, хочет подчеркнуть, что в собрании он предпочел бы сказать несколько слов на человеческом рациональном, рефлексивном языке с целью назидания членов Церкви, чем произносить множество слов на "языке", который другим непонятен и, следовательно, не приносит пользы.
В 1-Кор. 14:14 Павел говорит: "Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то, хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода". Здесь и в последующем стихе "ум" и "дух" противопоставляются. Слова "мой дух" (14:14) и просто "дух" (греч. pneuma) из 14:15 лучше всего понимать как "Дух Святой, данный мне". Дух Святой действует через личность.
Молитва, произнесенная "языком", исходит от Святого Духа, как и сам этот дар. То же самое справедливо и для пения (14:15). Как "молитва", так и "пение" на "языке" исходят от Святого Духа. Святой Дух наделен "языком", что проявляется или в молитве, или же в пении.
Два рассматриваемых текста (14:14, 15) не ограничивают феномен языков молитвой и пением. Однако в этих текстах и не утверждается, что молитва и пение на языках благословенны только для получившего дар "говорения языками". Непереведенная речь на ином языке может назидать "говорящего языками" (14:4), но на церковном собрании этот дар призван посредством "молитвы" и "пения" нести благословение всем, чтобы они могли сказать "аминь" (14:16). Однако если пришедший на церковное служение "не понимает, что ты говоришь" (14:16), предназначение дара языков не достигается, иными словами, "другой не назидается" (14:17). Назидание в Церкви - прежде всего.
Что значит: ум остается "без плода" (1-Кор. 14:14), когда "говорящий на языках" молится или поет на "языке"? Павел твердо говорит: "Стану молится духом" [т. е. Святым духом, который в нем], стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом" (14:15).
Как пишет Бехм, ""ум" в этих текстах - перевод греческого слова nous, обширный термин, имеющий двадцать четыре значения, из которых двадцать одно применимо в письмах Павла. Мысль, которую Павел пытается донести в 1-Кор. 14, 15, заключается в том, что человек, который говорит на "языке", вовсе не "вышел из ума", напротив, он в своем nous (уме), хотя и руководим pneuma (Духом). Nous (ум) присутствует, хотя и как бы не действует". Разве Павел особо не подчеркивает ту мысль, что в процессе полноценного общения и передачи вести разум обязательно должен работать? Г. Хардер специально отмечает: "не следует забывать, что говорение умом также есть работа Святого Духа". Таким образом, не существует противопоставления между работой Святого Духа и рациональных мыслительных свойств человеческого ума.
Получается, что вновь контекст 1-Кор. 14:14, 15 имеет первостепенное значение для понимания этих стихов. Было бы неумно истолковывать их под углом зрения философии или эллинистических религий [*39]. В 14:13 Павел пишет: "А потому говорящий на незнакомом языке молись о даре истолкования. Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то, хотя дух [Святой Дух, который во мне] мой и молится, но ум мой остается без плода". Чтобы "ум" обрел плод, необходимо "истолкование". Посредством "истолкования" Церковь назидается (14:12). Это в точности то же, о чем говорится в 14:16: не имеющие дара должны бы сказать "аминь", но "(они) не понимают, что ты говоришь". Если же есть "истолкование", то "другой" "назидается" (14:17). В соответствии с контекстом, все дело в понимании того, что сказано в назидание Церкви.
14. Языки и порядок во время служения
Встречаются две ошибки в толковании дара языков; обеих желательно избегать. В одном случае придается чрезмерное значение "говорению языками". Пятидесятники и неопятидесятники харизматического движения обновления спаяны воедино одной цепью глоссолалии. Они отождествляют "говорение языками" с глоссолалией и придают чрезмерное значение этой практике для верующего. Подобный приоритет не соответствует истинному значению этого дара, как то следует из Нового Завета. Другая ошибка заключается в противоположном: в принижении важности тех текстов в Новом Завете, в которых Павел и Лука пишут о "говорении на языках", с тем, чтобы раскритиковать современное движение обновления и пятидесятничество.
Внимательный исследователь Писания будет учитывать эти соблазны и в полной мере попытается предоставить Библии говорить самой за себя. Мы уже рассмотрели с разных точек зрения - лингвистической, терминологической, контекстуальной, экзегетической, сравнительной и т. п., - что мысли Павла лучше и точнее всего можно понять, если не отождествлять "говорение языками" с глоссолалией. Выше мы привели достаточно причин для такого подхода.
Павел вновь и вновь подчеркивал, что "говорение языками" исходит от Святого Духа, подобно любому другом духовному дару (1-Кор. 12:10, 28, 30, 14:1).
Апостол не считает, что "говорение языками" в Коринфе есть нечто ложное. Во-первых, Павел желает, чтобы все коринфские верующие "говорили языками" (1-Кор. 14:5). Критерий Павла в оценке ценностей пророчества и языков назидание и устроение Церкви (1-Кор. 14:4, 5, 16). Во-вторых, Павел заповедует: "Не запрещайте говорить и языками" (1-Кор. 14:39). Он предупреждает о возможности неверного использования этого дара и выводит правила, призванные помочь избежать этого.
Во второй части 1-Кор. 14 Павел пишет о главном. Даром "говорения на языках" следует управлять и его не должно использовать с эгоистическими целями. Если нет истолкователя на общественных богослужениях, то лучше "молчи в церкви", потому что в этом случае "говорящий языками" обращается только к "себе и Богу" (1-Кор. 14:28). Этот призыв к порядку на богослужении вовсе не означает, что данный духовный дар должен быть запрещен в церкви. Павел таким образом продолжает доказывать, что надлежащим образом "говорить на языках" должно в надлежащем месте, при соблюдении правил употребления дара и его предназначения. В-третьих, Павел благодарит Бога, "что я более всех вас говорю языками" (1-Кор. 14:18). Эти слова подтверждают, что Павел, апостол язычников, сам владел даром "говорения на языках". Невозможно тут же не вспомнить Петра, апостола евреев, который также владел этим даром, поскольку получил его в день Пятидесятницы (Деян. 2:2, 14, 10:46, 11:15). Разве это не еще одно звено цепи, связывающей Деян. 2 и 1-Кор. 14?