Страница:
— Иден уже спит.
Они прошли в гостиную, располагавшуюся на втором этаже южного крыла дома, и закрыли за собой дверь.
В маленькой и такой типично женской комнате стояли канапе с витыми ножками и стол между двумя окнами. Дополняли обстановку обои нежного абрикосового цвета и пушистый восточный ковер богатых зеленых и коричневых оттенков.
Она предложила присесть, он отказался, оставшись стоять посреди комнаты, чьи размеры только подчеркивали его высокую мускулистую фигуру.
Мэгги радовалась, что Колин пришел. Перед утренним отъездом они должны были переговорить с глазу на глаз.
— Я подлила в молоко Иден немного снотворного снадобья. Так что она хорошо отдохнет ночью.
Колин сузил глаза, отчего выражение его сурового лица стало еще жестче.
— Снотворное снадобье, травки для абортов. Есть ли пределы твоим медицинским талантам?
Она напряглась, но не отвела глаз от его вызывающе циничного взгляда.
— Иден травки не понадобились. Месячные закончились у нее три дня назад. Она в безопасности. Плечи его обмякли, и он отвел взгляд.
— Слава Богу, но что, если… — он с трудом выговорил, — если кто-нибудь из этих ублюдков болел сифилисом?
— Она имела дело только с Ласло, а он был здоров.
Он вскинул голову.
— А откуда ты…
— Он регулярно посещал нашу Генриетту. А я заставляю моих девушек осматривать своих клиентов. — Она ощутила, как между ними возникла стена раздражения, но решила сразу расставить все точки над «i». — И уж коли мы затеяли обсуждение столь деликатной темы, то хочу тебя уверить ради твоего спокойствия, что я тоже не больна сифилисом.
— То есть твой английский любовник здоров. Хотя он несколько изможден, судя по лицу…
— Но он не мой любовник! — яростно сказала она, проклиная Флетчера, затеявшего сантименты за столом.
— Ну еще бы, — поднимая одну бровь, не без иронии сказал Колин. — Наверное, именно поэтому ваши личные апартаменты находятся по соседству: по ночам вы встречаетесь в кабинете и сверяете счета?
Ее пальцы вцепились в спинку канапе. Если она сейчас встанет, то бросится на него, чтобы сшибить эту холодную и жесткую улыбку с его красивого лица.
— Но у нас разные спальни, потому что мы спим порознь. Барт не является и никогда не был моим любовником. И, вообще, у меня не было ни одного мужчины с… — Она затихла, борясь с нахлынувшими воспоминаниями.
Разговор был для нее унизителен, Колин видел это по раскрасневшимся щекам, по напряженному положению тела, по жилке, которая забилась на горле. Он ощутил необъяснимое и страстное желание протянуть руку, коснуться бледно-золотистой кожи и ощутить, как порывисто ее дыхание.
Проклятье! Он же совсем не за этим пришел сюда.
— Мне совершенно нет никакой нужны знать о твоем здоровье. Если даже брак и будет иметь место, он будет без брачных отношений.
Его слова пролетали по комнатке с тяжестью кирпичей.
— Если. — Она впилась в него взглядом. — Ты хочешь сказать, что нарушишь свое слово с тем же сожалением, с каким шотландец переходит границы Англии? Недаром ты назвал меня англичанкой!
— Я не нарушаю моего слова, — защищаясь, сказал он, опираясь о спинку изящного кресла.
Они расположились в этой маленькой комнатке как два соперника, каждый используя мебель как щит.
— А что же именно ты делаешь?
И почему ей так трудно дышалось? Какую же власть этот человек имеет над ней, что слова его так ранят?
— Я делаю тебе деловое предложение. Как ты, вероятно, поняла за ужином, я действительно состоятельный человек. И я благодарен тебе за помощь с Иден.
— И теперь, когда ты получил ее обратно, ты боишься, что я буду действовать на нее разлагающе. Кто знает, через что ей пришлось пройти, так теперь еще я сделаю из нее шлюху, — огрызнулась она.
— Я не это имею в виду, — сказал он, играя желваками. — Ты хочешь покинуть этот город, изменить образ жизни. Мне все это понятно. Так вот, как только я доберусь до банка в Тусоне, я вышлю тебе десять тысяч золотом.
Она кивнула, выражая презрение каждой черточкой лица.
— Десять тысяч. Такова цена за твою дочь. Что ж, ты действительно заботливый отец. Стало быть, она стоит столько же, сколько… давай прикинем… как стадо хороших коров или как один из твоих пересадочных пунктов для дилижансов.
— Не забывай, золотом.
— Если бы мне нужны были только деньги, Колин, я бы взяла пятнадцать тысяч у Барта и уже была бы на пути в Сан-Франциско. Там бы я открыла настоящее увеселительное заведение и сколотила бы целое состояние!
— Так что же ты хочешь, Мэгги? — Он не мог понять. Проклятье, у этой женщины есть деньги. Так что же ее удерживало в глуши все эти годы?
Мэгги отвернулась от него и медленно подошла к двери.
— Можешь быть уверен, ты мне не нужен, — тихо сказала она, открывая дверь. — Будем считать, наша сделка расторгнута. Ты не сдержал обязательств. Я не предъявляю претензий. Иден в безопасности, и это самое главное. А деньги твои мне не нужны.
Колин хотел что-то сказать, но не мог. Он ощутил вину и совершенное замешательство. А он не любил таких ситуаций. Безмолвно прошел он мимо нее, вдохнув слабый аромат лилий. Она решительно закрыла за ним дверь. Шаги его гулко звучали, когда он шел к своей комнате в конце холла и размышлял, не совершил ли он роковую ошибку.
На следующее утро Иден проснулась рано и немного полежала, уставясь в потолок комнаты в апартаментах Мэгги. Иден надеялась, что в этом частном жилище никто из клиентов не пользовался этой постелью. Одна мысль о том, чем занимаются женщины с мужчинами в этом доме, заставила ее содрогнуться; вспомнился Джуд.
Она села, стряхивая с себя остатки глубокого сна.
— Чтоб он умер медленно и мучительно, — прошептала она яростно и отбросила покрывало. Она завершила утренний туалет и расчесывала шелковые пшеничные волосы, пока они не заблестели. Прошлым вечером Мэгги помогла ей вымыть голову прекрасным душистым мылом и добавила лимонного сока в воду для ополаскивания.
Мэгги. Как ей дальше жить без нее? Мэгги так и не рассказала о своей судьбе, о том, что заставило ее жить подобным образом. Но Иден благодарила судьбу, которая послала ей Мэгги Уортингтон, женщину опытную, чтобы понять ее, и сострадательную, чтобы посочувствовать.
С Мэгги в роли буфера Иден могла бы общаться с отцом. И даже набралась бы мужества и рассказала бы ему правду, о Джуде. Все равно, как только они вернутся, всплывет и то, что она солгала Айлин, и та история, которую они для прикрытия сочинили с Луиз Симпсон. Иден представила себе обращенные на нее злые золотистые глаза отца. Ей лишь несколько раз доводилось быть свидетелем отцовского гнева, поскольку тот в большинстве случаев сдерживал свой темперамент, да и мало находилось охотников между «Зеленой короной» и Сан-Карлосом перечить отцу. И уж сама-то она ни разу в жизни не была причиной этой холодной всесокрушающей ярости.
, Теперь придется. Она закрыла лицо ладонями, но слез не было. Она их все выплакала прошлым вечером в объятиях Мэгги. Может быть, Мэгги удастся что-нибудь придумать, если Иден наберется мужества рассказать своей более опытной подруге о своем грехопадении. Хотя… отец был столь недружелюбен за ужином по отношению к Мэгги. Возможно, из-за ревности к мистеру Флетчеру.
Однако что за странная мысль мелькнула у нее в голове? Иден никогда не задумывалась над тем, почему ее отец не женился вторично. Многие годы он водил дружбу лишь с респектабельными почтенными вдовами. Последнее время ему наливала чашку чая Мария Уиттакер, но Иден была уверена, что отец ей ни за что не поддастся. Мария ей не нравилась. Мэгги же, — это совсем другое дело. Иден ощутила почти мистическую тягу к Мэгги Уортингтон, словно Мэгги была ей мать, которую Иден не помнила.
Улыбка осветила ее лицо. Вот было бы здорово: если бы отец, этот закоренелый холостяк, влюбился в Мэгги и женился на ней. Возможно, со временем он бы простил дочь за поступок, который стоил ей чести, а ему мог стоить жизни.
Впервые со времени побега с Джудом Ласло Иден улыбнулась, выходя на цыпочках, чтобы не разбудить Мэгги, в холл. Она надеялась отыскать в кухне что-нибудь съедобное. В желудке урчало от голода. Вечером она была слишком взволнована, чтобы как следует поесть за ужином.
Она вышла на ведущую вниз парадную лестницу и осмотрела пустынный в этот час салун. Где-то там, дальше к черному входу, должна находиться кухня. Она стала спускаться по лестнице. Вдоль одной стены тянулась огромная стойка бара, сделанная из орехового дерева. В дальнем конце зала в беспорядке стояли карточные столики. На них стояли стулья, пол под ними был чисто выметен.
Иден еще не приходилось бывать в настоящем салуне, и любопытство взяло верх над голодом. Она подошла к бару и уставилась на ярко раскрашенные бесстыдные картинки обнаженных женщин в самых откровенных позах. На лицах натурщиц отражалась полнейшая апатия.
Увлеченная зрелищем, она услыхала, как к ней подошел Сет Броди, только тогда, когда тот оказался уже рядом.
— Так, так, и чем это ты занимаешься здесь, милашка? Первый раз вижу, чтобы девушки Мэгги поднимались в такую рань. — Он потер пьяные красные глаза. — А я вот с самого утра праздную. Как только попадаю с шахты в город, так и праздную, без сна.
Иден посмотрела на бородатое лицо и вдохнула перегар дешевой мексиканской водки из сока алоэ. Грязные космы свисали на глаза. Он таращился на нее так, словно она была ведром холодного пива посреди пустыни Сонора. Двигаясь удивительно проворно, он сгреб ее, не дав отскочить.
— Я не одна из девушек…
— Рассказывай, милашка. Кому ты морочишь голову. — Похотливая усмешка искривила его губы. Она безуспешно пыталась вырваться. — Ну, ну, пойдем-ка к тебе в комнату да и развлечемся там.
— Отпустите меня, — задыхаясь, сказала Иден, уклоняясь от вонючего рта. Господи, она была практически парализована от отвращения, так что даже не могла набрать воздуха в грудь, чтобы закричать.
— Делай, что тебе леди говорит. — Тихий голос прорезал теплый утренний воздух, как острый нож — шелк. В дверях черного хода стоял Волк, небрежно положив ладонь на кобуру револьвера. — Ну…
Броди ослабил хватку и уставился на соперника.
— Думаешь, я уступлю белую женщину какому-то полукровке, — презрительно сказал он, прикрываясь Иден, как щитом, и свободной рукой незаметно хватаясь за кольт «Таер конвершн», с которым он никогда не расставался.
— Волк, берегись! У него револьвер, — вскрикнула Иден. Вырвавшись из рук этого животного, она потеряла равновесие и упала на полк.
Блэйк видел, как здоровила выхватил оружие, и в мгновение ока выхватил револьвер, но не сразу выстрелил, боясь попасть в Иден, так что два выстрела прозвучали почти одновременно. Пуля Броди угодила в стену, в нескольких ярдах от головы Волка. Тот же сразил пьяного шахтера наповал, отбросив выстрелом к стойке. Броди, уже мертвый, соскользнул в сидячее положение.
— Поднимайся и возвращайся к себе в комнату, — тихо сказал Волк, поднимая Иден с пола.
Он ощутил, как она сжалась, когда его руки коснулись ее ладоней. Может быть, пьяный шахтер ей приятнее полукровки. Как и большинству белых женщин.
— П-пусти меня, — прошептала она, по-прежнему едва дыша от ужаса.
— Это опасный городок. Вы в Соноре, леди. Тут одной нельзя разгуливать, — сердито сказал он. И тут же увидел, как на него смотрят испуганные глаза раненого оленя. Он отпустил ее руки. — Не смотрите на него, — сказал он, когда она устремила испуганный взгляд на убитого.
— Вы убили его, — глупо сказала она. Ну, разумеется, он должен был это сделать, чтобы его не убили и спасти ее. Такие люди, как Волк Блэйк, всегда оказываются в баре посреди стрельбы из-за одиноких женщин.
И тут же в помещение набежали люди. По лестнице слетел Колин, за ним Мэгги и Барт. Увидев убитого, Колин Маккрори убрал револьвер в кобуру. Он глянул на Блэйка, ожидая объяснений.
— Она спустилась вниз очень рано и, к несчастью, наткнулась на, этого пьяницу. — Волк указал на Броди. — Я находился во дворе, готовил упряжь к нашему отъезду, когда услышал шум.
Идеи посмотрела на отца и Мэгги и бросилась в успокаивающие объятия женщины.
— Я отведу ее наверх, пока вы уберете Броди. От него всегда были одни неприятности, — сказала Мэгги, заметив изумление в глазах Колина, который тут же отвел взгляд.
— Если ты все приготовил, то, может быть, нам выехать сразу, как только Иден будет в состоянии, — сказал Колин Волку.
— А как же вещи Мэгги? Не может же она поехать вот так, все бросив. Я помогу ей собраться, — вмешалась Иден.
Волк, наблюдая за молчаливым обменом взглядами между Мэгги и Колином, не двинулся с места, ожидая окончательного разбирательства.
— Мэг, неужели планы изменились? — спросил Барт со своего наблюдательного пункта на верху лестницы.
— Да, изменились, — спокойно ответила она, ощущая, как Иден напряглась в ее руках. — Я остаюсь. Я еще не решила, действительно ли территория Аризоны подходящее для меня место.
— Но как же так! — выпалила Иден. — Мэгги, ты так нужна мне! Я думала, ты… — Она всхлипнула. (Я думала, ты выйдешь замуж за моего отца и поможешь мне загладить мой проступок.) Я думала, ты мне друг. Пожалуйста, не бросай меня. — Из золотистых глаз потекли слезы.
У нее глаза отца. Мэгги проглотила ком в горле.
— Иден, я не могу…
— Если вы не возражаете, давайте это обсудим в более интимной обстановке, — сказал Колин.
В помещение уже набились заспанные шлюхи и слуги-мексиканцы, ротозейничали заскочившие по пути на работу мелкие торговцы. Колин, вслед за двумя женщинами, поднялся по лестнице мимо Флетчера и прошел в апартаменты Мэгги, оказавшись на сцене вчерашнего разбирательства.
Мэгги усадила Иден на канапе и налила ей стакан воды из графина. Обе женщины в ожидании посмотрели на Колина — Иден с теплящейся надеждой, Мэгги с сердитым презрением, давая себе слово, что ничем не поможет Колину в предстоящем объяснении.
Колин застегивал последние пуговицы на рубашке — на крики Иден он выскочил полуодетым.
— Не приготовите ли нам кофе? — спросил он Мэгги. — Если вы не возражаете, я бы переговорил с моей дочерью с глазу на глаз.
Безмолвно кивнув Колину, она улыбнулась Иден.
— Я вернусь через несколько минут.
Когда дверь за ней закрылась, Колин в задумчивости прошелся.
— Иден… Я понимаю, что Мэгги добра к тебе, но…
— Она понимает меня, отец, как только может понять другая женщина. Женщина, которая прошла… через то же, что и я. Я знаю, что почтенные женщины в Прескотте будут избегать ее, когда узнают о ее прошлом. А ты думаешь, меня они не будут избегать?
— Ты — совсем другое дело, Иден.
— Нет! То же самое, только Мэгги гораздо честнее меня и ей удалось порвать с прошлой жизнью. И теперь она хочет начать все заново, и она сможет, если ты ей поможешь. Она красива и прекрасно образована. Ее облик и манеры гораздо больше напоминают леди, чем у тех женщин из Прескотта, с которыми ты имел дело. Не говоря уж о том, что она намного их умнее.
Господи, да она же занимается сватовством!
— Когда мы вернемся домой, Иден, все будут относиться к тебе как подобает. И она совершенно не нужна тебе. У тебя есть жених, который любит тебя.
Она отчаянно замотала головой, не зная, где набраться мужества, чтобы поведать ему правду.
— Нет, никто уже не будет относиться ко мне как прежде. Со мной все кончено, и я ни за что не выйду замуж за Эдварда Стенли. Даже если бы он и пожелал, его матушка не допустит брака, когда поползут слухи, а они поползут. Я останусь в одиночестве. И если не будет Мэгги, меня никто не сможет понять.
Он сокрушенно вздохнул.
— Иден, мы же не можем просто так содержать ее в «Зеленой короне»… как платную компаньонку. Она на это не согласится.
— И я понимаю ее, ведь она должна бросить все, оставить мистера Флетчера. Я наблюдала за вами двумя вчера. Мне кажется, ты находишь ее привлекательной, разве нет?
Она смотрела на него повзрослевшим взглядом, гораздо более умудренным, чем позволял возраст ее нежных лет.
Колин молча выругался.
— Да, я нахожу ее привлекательной. Для шлюхи. Но не мог же он этого сказать Иден — уж во всяком случае не в этом ее состоянии. И он боялся, что Иден права — по возвращении домой скандала не избежать. Даже думать не хотелось о том, что произойдет, если разнесется слух о ее похищении.
Иден же упорно стремилась к своей маленькой победе.
— Итак, я права. И хотя Мэгги после такого обращения с ней, которое ты позволил себе прошлым вечером, вряд ли признается в этом, но она тоже тянется к тебе.
Он бросил на нее удивленный взгляд, раздраженный ее настойчивостью.
— В настоящий момент я сильно в этом сомневаюсь, — сухо сказал он.
— Вы просто оба тупоголовые ослы. Держу пари, что Мэгги испытывает к тебе те же самые чувства. Тебе надо всего лишь по-другому относиться к ней.
Его вновь охватило чувство вины за отвратительные, ранящие слова, сказанные прошлым вечером. Он действительно должен извиниться.
— Я могу извиниться перед нею, Иден. Только это ничего не меняет. Не может же она просто так вот приехать и жить с нами.
— Смогла бы, если бы ты женился на ней, — победно проговорила Иден. Он побледнел.
— Она проговорилась, — произнес он низким, угрожающим тоном.
— О чем проговорилась? — спросила озадаченная Иден.
Колин вздохнул и кое-как пристроил свое длинное тело в изящном креслице Мэгги.
— Перед тем, как привести нас к тому убежищу, где Ласло прятал тебя, она выдвинула условие — я должен жениться на ней в обмен на помощь по освобождению тебя.
Говоря это, Колин не сомневался, что уж теперь-то у Иден не останется иллюзий относительно очаровательной мисс Мэгги Уортингтон.
— И ты согласился, а потом решил нарушить свое слово?
Боже, да его же еще и обвиняют!
— Нет! Ну, я хочу сказать, я предложил ей достаточно серьезную сумму в обмен на расторжение соглашения.
— И, разумеется, она отказалась.
— Разумеется, — огрызнулся он. Теперь в ее глазах стояла скорбь. И молчаливая укоризна.
— Ей не нужны твои деньги, отец. И если ты сейчас с ней расстанешься, мы все будем в проигрыше — и ты, и Мэгги, ., и я.
— Ты действительно этого хочешь, даже зная, что она пыталась путем шантажа заставить меня жениться? И что она управляла этим публичным домом? — Он наклонился вперед, не сводя с нее глаз.
— Мэгги должна была бороться за свое существование. И она рисковала жизнью, отправляясь с тобой в тот каньон. И если таким способом добивалась тебя, что ж, это только улучшает мое мнение о ней. Она действительно испытывает к тебе чувства.
Колин видел ее упрямый подбородок, почти яростно горящие глаза. Он бросил на стол своего последнего туза — и проиграл. Именно в этот самый момент вернулась Мэгги, неся поднос с кофе и свежеиспеченным хлебом.
Глава 5
Они прошли в гостиную, располагавшуюся на втором этаже южного крыла дома, и закрыли за собой дверь.
В маленькой и такой типично женской комнате стояли канапе с витыми ножками и стол между двумя окнами. Дополняли обстановку обои нежного абрикосового цвета и пушистый восточный ковер богатых зеленых и коричневых оттенков.
Она предложила присесть, он отказался, оставшись стоять посреди комнаты, чьи размеры только подчеркивали его высокую мускулистую фигуру.
Мэгги радовалась, что Колин пришел. Перед утренним отъездом они должны были переговорить с глазу на глаз.
— Я подлила в молоко Иден немного снотворного снадобья. Так что она хорошо отдохнет ночью.
Колин сузил глаза, отчего выражение его сурового лица стало еще жестче.
— Снотворное снадобье, травки для абортов. Есть ли пределы твоим медицинским талантам?
Она напряглась, но не отвела глаз от его вызывающе циничного взгляда.
— Иден травки не понадобились. Месячные закончились у нее три дня назад. Она в безопасности. Плечи его обмякли, и он отвел взгляд.
— Слава Богу, но что, если… — он с трудом выговорил, — если кто-нибудь из этих ублюдков болел сифилисом?
— Она имела дело только с Ласло, а он был здоров.
Он вскинул голову.
— А откуда ты…
— Он регулярно посещал нашу Генриетту. А я заставляю моих девушек осматривать своих клиентов. — Она ощутила, как между ними возникла стена раздражения, но решила сразу расставить все точки над «i». — И уж коли мы затеяли обсуждение столь деликатной темы, то хочу тебя уверить ради твоего спокойствия, что я тоже не больна сифилисом.
— То есть твой английский любовник здоров. Хотя он несколько изможден, судя по лицу…
— Но он не мой любовник! — яростно сказала она, проклиная Флетчера, затеявшего сантименты за столом.
— Ну еще бы, — поднимая одну бровь, не без иронии сказал Колин. — Наверное, именно поэтому ваши личные апартаменты находятся по соседству: по ночам вы встречаетесь в кабинете и сверяете счета?
Ее пальцы вцепились в спинку канапе. Если она сейчас встанет, то бросится на него, чтобы сшибить эту холодную и жесткую улыбку с его красивого лица.
— Но у нас разные спальни, потому что мы спим порознь. Барт не является и никогда не был моим любовником. И, вообще, у меня не было ни одного мужчины с… — Она затихла, борясь с нахлынувшими воспоминаниями.
Разговор был для нее унизителен, Колин видел это по раскрасневшимся щекам, по напряженному положению тела, по жилке, которая забилась на горле. Он ощутил необъяснимое и страстное желание протянуть руку, коснуться бледно-золотистой кожи и ощутить, как порывисто ее дыхание.
Проклятье! Он же совсем не за этим пришел сюда.
— Мне совершенно нет никакой нужны знать о твоем здоровье. Если даже брак и будет иметь место, он будет без брачных отношений.
Его слова пролетали по комнатке с тяжестью кирпичей.
— Если. — Она впилась в него взглядом. — Ты хочешь сказать, что нарушишь свое слово с тем же сожалением, с каким шотландец переходит границы Англии? Недаром ты назвал меня англичанкой!
— Я не нарушаю моего слова, — защищаясь, сказал он, опираясь о спинку изящного кресла.
Они расположились в этой маленькой комнатке как два соперника, каждый используя мебель как щит.
— А что же именно ты делаешь?
И почему ей так трудно дышалось? Какую же власть этот человек имеет над ней, что слова его так ранят?
— Я делаю тебе деловое предложение. Как ты, вероятно, поняла за ужином, я действительно состоятельный человек. И я благодарен тебе за помощь с Иден.
— И теперь, когда ты получил ее обратно, ты боишься, что я буду действовать на нее разлагающе. Кто знает, через что ей пришлось пройти, так теперь еще я сделаю из нее шлюху, — огрызнулась она.
— Я не это имею в виду, — сказал он, играя желваками. — Ты хочешь покинуть этот город, изменить образ жизни. Мне все это понятно. Так вот, как только я доберусь до банка в Тусоне, я вышлю тебе десять тысяч золотом.
Она кивнула, выражая презрение каждой черточкой лица.
— Десять тысяч. Такова цена за твою дочь. Что ж, ты действительно заботливый отец. Стало быть, она стоит столько же, сколько… давай прикинем… как стадо хороших коров или как один из твоих пересадочных пунктов для дилижансов.
— Не забывай, золотом.
— Если бы мне нужны были только деньги, Колин, я бы взяла пятнадцать тысяч у Барта и уже была бы на пути в Сан-Франциско. Там бы я открыла настоящее увеселительное заведение и сколотила бы целое состояние!
— Так что же ты хочешь, Мэгги? — Он не мог понять. Проклятье, у этой женщины есть деньги. Так что же ее удерживало в глуши все эти годы?
Мэгги отвернулась от него и медленно подошла к двери.
— Можешь быть уверен, ты мне не нужен, — тихо сказала она, открывая дверь. — Будем считать, наша сделка расторгнута. Ты не сдержал обязательств. Я не предъявляю претензий. Иден в безопасности, и это самое главное. А деньги твои мне не нужны.
Колин хотел что-то сказать, но не мог. Он ощутил вину и совершенное замешательство. А он не любил таких ситуаций. Безмолвно прошел он мимо нее, вдохнув слабый аромат лилий. Она решительно закрыла за ним дверь. Шаги его гулко звучали, когда он шел к своей комнате в конце холла и размышлял, не совершил ли он роковую ошибку.
На следующее утро Иден проснулась рано и немного полежала, уставясь в потолок комнаты в апартаментах Мэгги. Иден надеялась, что в этом частном жилище никто из клиентов не пользовался этой постелью. Одна мысль о том, чем занимаются женщины с мужчинами в этом доме, заставила ее содрогнуться; вспомнился Джуд.
Она села, стряхивая с себя остатки глубокого сна.
— Чтоб он умер медленно и мучительно, — прошептала она яростно и отбросила покрывало. Она завершила утренний туалет и расчесывала шелковые пшеничные волосы, пока они не заблестели. Прошлым вечером Мэгги помогла ей вымыть голову прекрасным душистым мылом и добавила лимонного сока в воду для ополаскивания.
Мэгги. Как ей дальше жить без нее? Мэгги так и не рассказала о своей судьбе, о том, что заставило ее жить подобным образом. Но Иден благодарила судьбу, которая послала ей Мэгги Уортингтон, женщину опытную, чтобы понять ее, и сострадательную, чтобы посочувствовать.
С Мэгги в роли буфера Иден могла бы общаться с отцом. И даже набралась бы мужества и рассказала бы ему правду, о Джуде. Все равно, как только они вернутся, всплывет и то, что она солгала Айлин, и та история, которую они для прикрытия сочинили с Луиз Симпсон. Иден представила себе обращенные на нее злые золотистые глаза отца. Ей лишь несколько раз доводилось быть свидетелем отцовского гнева, поскольку тот в большинстве случаев сдерживал свой темперамент, да и мало находилось охотников между «Зеленой короной» и Сан-Карлосом перечить отцу. И уж сама-то она ни разу в жизни не была причиной этой холодной всесокрушающей ярости.
, Теперь придется. Она закрыла лицо ладонями, но слез не было. Она их все выплакала прошлым вечером в объятиях Мэгги. Может быть, Мэгги удастся что-нибудь придумать, если Иден наберется мужества рассказать своей более опытной подруге о своем грехопадении. Хотя… отец был столь недружелюбен за ужином по отношению к Мэгги. Возможно, из-за ревности к мистеру Флетчеру.
Однако что за странная мысль мелькнула у нее в голове? Иден никогда не задумывалась над тем, почему ее отец не женился вторично. Многие годы он водил дружбу лишь с респектабельными почтенными вдовами. Последнее время ему наливала чашку чая Мария Уиттакер, но Иден была уверена, что отец ей ни за что не поддастся. Мария ей не нравилась. Мэгги же, — это совсем другое дело. Иден ощутила почти мистическую тягу к Мэгги Уортингтон, словно Мэгги была ей мать, которую Иден не помнила.
Улыбка осветила ее лицо. Вот было бы здорово: если бы отец, этот закоренелый холостяк, влюбился в Мэгги и женился на ней. Возможно, со временем он бы простил дочь за поступок, который стоил ей чести, а ему мог стоить жизни.
Впервые со времени побега с Джудом Ласло Иден улыбнулась, выходя на цыпочках, чтобы не разбудить Мэгги, в холл. Она надеялась отыскать в кухне что-нибудь съедобное. В желудке урчало от голода. Вечером она была слишком взволнована, чтобы как следует поесть за ужином.
Она вышла на ведущую вниз парадную лестницу и осмотрела пустынный в этот час салун. Где-то там, дальше к черному входу, должна находиться кухня. Она стала спускаться по лестнице. Вдоль одной стены тянулась огромная стойка бара, сделанная из орехового дерева. В дальнем конце зала в беспорядке стояли карточные столики. На них стояли стулья, пол под ними был чисто выметен.
Иден еще не приходилось бывать в настоящем салуне, и любопытство взяло верх над голодом. Она подошла к бару и уставилась на ярко раскрашенные бесстыдные картинки обнаженных женщин в самых откровенных позах. На лицах натурщиц отражалась полнейшая апатия.
Увлеченная зрелищем, она услыхала, как к ней подошел Сет Броди, только тогда, когда тот оказался уже рядом.
— Так, так, и чем это ты занимаешься здесь, милашка? Первый раз вижу, чтобы девушки Мэгги поднимались в такую рань. — Он потер пьяные красные глаза. — А я вот с самого утра праздную. Как только попадаю с шахты в город, так и праздную, без сна.
Иден посмотрела на бородатое лицо и вдохнула перегар дешевой мексиканской водки из сока алоэ. Грязные космы свисали на глаза. Он таращился на нее так, словно она была ведром холодного пива посреди пустыни Сонора. Двигаясь удивительно проворно, он сгреб ее, не дав отскочить.
— Я не одна из девушек…
— Рассказывай, милашка. Кому ты морочишь голову. — Похотливая усмешка искривила его губы. Она безуспешно пыталась вырваться. — Ну, ну, пойдем-ка к тебе в комнату да и развлечемся там.
— Отпустите меня, — задыхаясь, сказала Иден, уклоняясь от вонючего рта. Господи, она была практически парализована от отвращения, так что даже не могла набрать воздуха в грудь, чтобы закричать.
— Делай, что тебе леди говорит. — Тихий голос прорезал теплый утренний воздух, как острый нож — шелк. В дверях черного хода стоял Волк, небрежно положив ладонь на кобуру револьвера. — Ну…
Броди ослабил хватку и уставился на соперника.
— Думаешь, я уступлю белую женщину какому-то полукровке, — презрительно сказал он, прикрываясь Иден, как щитом, и свободной рукой незаметно хватаясь за кольт «Таер конвершн», с которым он никогда не расставался.
— Волк, берегись! У него револьвер, — вскрикнула Иден. Вырвавшись из рук этого животного, она потеряла равновесие и упала на полк.
Блэйк видел, как здоровила выхватил оружие, и в мгновение ока выхватил револьвер, но не сразу выстрелил, боясь попасть в Иден, так что два выстрела прозвучали почти одновременно. Пуля Броди угодила в стену, в нескольких ярдах от головы Волка. Тот же сразил пьяного шахтера наповал, отбросив выстрелом к стойке. Броди, уже мертвый, соскользнул в сидячее положение.
— Поднимайся и возвращайся к себе в комнату, — тихо сказал Волк, поднимая Иден с пола.
Он ощутил, как она сжалась, когда его руки коснулись ее ладоней. Может быть, пьяный шахтер ей приятнее полукровки. Как и большинству белых женщин.
— П-пусти меня, — прошептала она, по-прежнему едва дыша от ужаса.
— Это опасный городок. Вы в Соноре, леди. Тут одной нельзя разгуливать, — сердито сказал он. И тут же увидел, как на него смотрят испуганные глаза раненого оленя. Он отпустил ее руки. — Не смотрите на него, — сказал он, когда она устремила испуганный взгляд на убитого.
— Вы убили его, — глупо сказала она. Ну, разумеется, он должен был это сделать, чтобы его не убили и спасти ее. Такие люди, как Волк Блэйк, всегда оказываются в баре посреди стрельбы из-за одиноких женщин.
И тут же в помещение набежали люди. По лестнице слетел Колин, за ним Мэгги и Барт. Увидев убитого, Колин Маккрори убрал револьвер в кобуру. Он глянул на Блэйка, ожидая объяснений.
— Она спустилась вниз очень рано и, к несчастью, наткнулась на, этого пьяницу. — Волк указал на Броди. — Я находился во дворе, готовил упряжь к нашему отъезду, когда услышал шум.
Идеи посмотрела на отца и Мэгги и бросилась в успокаивающие объятия женщины.
— Я отведу ее наверх, пока вы уберете Броди. От него всегда были одни неприятности, — сказала Мэгги, заметив изумление в глазах Колина, который тут же отвел взгляд.
— Если ты все приготовил, то, может быть, нам выехать сразу, как только Иден будет в состоянии, — сказал Колин Волку.
— А как же вещи Мэгги? Не может же она поехать вот так, все бросив. Я помогу ей собраться, — вмешалась Иден.
Волк, наблюдая за молчаливым обменом взглядами между Мэгги и Колином, не двинулся с места, ожидая окончательного разбирательства.
— Мэг, неужели планы изменились? — спросил Барт со своего наблюдательного пункта на верху лестницы.
— Да, изменились, — спокойно ответила она, ощущая, как Иден напряглась в ее руках. — Я остаюсь. Я еще не решила, действительно ли территория Аризоны подходящее для меня место.
— Но как же так! — выпалила Иден. — Мэгги, ты так нужна мне! Я думала, ты… — Она всхлипнула. (Я думала, ты выйдешь замуж за моего отца и поможешь мне загладить мой проступок.) Я думала, ты мне друг. Пожалуйста, не бросай меня. — Из золотистых глаз потекли слезы.
У нее глаза отца. Мэгги проглотила ком в горле.
— Иден, я не могу…
— Если вы не возражаете, давайте это обсудим в более интимной обстановке, — сказал Колин.
В помещение уже набились заспанные шлюхи и слуги-мексиканцы, ротозейничали заскочившие по пути на работу мелкие торговцы. Колин, вслед за двумя женщинами, поднялся по лестнице мимо Флетчера и прошел в апартаменты Мэгги, оказавшись на сцене вчерашнего разбирательства.
Мэгги усадила Иден на канапе и налила ей стакан воды из графина. Обе женщины в ожидании посмотрели на Колина — Иден с теплящейся надеждой, Мэгги с сердитым презрением, давая себе слово, что ничем не поможет Колину в предстоящем объяснении.
Колин застегивал последние пуговицы на рубашке — на крики Иден он выскочил полуодетым.
— Не приготовите ли нам кофе? — спросил он Мэгги. — Если вы не возражаете, я бы переговорил с моей дочерью с глазу на глаз.
Безмолвно кивнув Колину, она улыбнулась Иден.
— Я вернусь через несколько минут.
Когда дверь за ней закрылась, Колин в задумчивости прошелся.
— Иден… Я понимаю, что Мэгги добра к тебе, но…
— Она понимает меня, отец, как только может понять другая женщина. Женщина, которая прошла… через то же, что и я. Я знаю, что почтенные женщины в Прескотте будут избегать ее, когда узнают о ее прошлом. А ты думаешь, меня они не будут избегать?
— Ты — совсем другое дело, Иден.
— Нет! То же самое, только Мэгги гораздо честнее меня и ей удалось порвать с прошлой жизнью. И теперь она хочет начать все заново, и она сможет, если ты ей поможешь. Она красива и прекрасно образована. Ее облик и манеры гораздо больше напоминают леди, чем у тех женщин из Прескотта, с которыми ты имел дело. Не говоря уж о том, что она намного их умнее.
Господи, да она же занимается сватовством!
— Когда мы вернемся домой, Иден, все будут относиться к тебе как подобает. И она совершенно не нужна тебе. У тебя есть жених, который любит тебя.
Она отчаянно замотала головой, не зная, где набраться мужества, чтобы поведать ему правду.
— Нет, никто уже не будет относиться ко мне как прежде. Со мной все кончено, и я ни за что не выйду замуж за Эдварда Стенли. Даже если бы он и пожелал, его матушка не допустит брака, когда поползут слухи, а они поползут. Я останусь в одиночестве. И если не будет Мэгги, меня никто не сможет понять.
Он сокрушенно вздохнул.
— Иден, мы же не можем просто так содержать ее в «Зеленой короне»… как платную компаньонку. Она на это не согласится.
— И я понимаю ее, ведь она должна бросить все, оставить мистера Флетчера. Я наблюдала за вами двумя вчера. Мне кажется, ты находишь ее привлекательной, разве нет?
Она смотрела на него повзрослевшим взглядом, гораздо более умудренным, чем позволял возраст ее нежных лет.
Колин молча выругался.
— Да, я нахожу ее привлекательной. Для шлюхи. Но не мог же он этого сказать Иден — уж во всяком случае не в этом ее состоянии. И он боялся, что Иден права — по возвращении домой скандала не избежать. Даже думать не хотелось о том, что произойдет, если разнесется слух о ее похищении.
Иден же упорно стремилась к своей маленькой победе.
— Итак, я права. И хотя Мэгги после такого обращения с ней, которое ты позволил себе прошлым вечером, вряд ли признается в этом, но она тоже тянется к тебе.
Он бросил на нее удивленный взгляд, раздраженный ее настойчивостью.
— В настоящий момент я сильно в этом сомневаюсь, — сухо сказал он.
— Вы просто оба тупоголовые ослы. Держу пари, что Мэгги испытывает к тебе те же самые чувства. Тебе надо всего лишь по-другому относиться к ней.
Его вновь охватило чувство вины за отвратительные, ранящие слова, сказанные прошлым вечером. Он действительно должен извиниться.
— Я могу извиниться перед нею, Иден. Только это ничего не меняет. Не может же она просто так вот приехать и жить с нами.
— Смогла бы, если бы ты женился на ней, — победно проговорила Иден. Он побледнел.
— Она проговорилась, — произнес он низким, угрожающим тоном.
— О чем проговорилась? — спросила озадаченная Иден.
Колин вздохнул и кое-как пристроил свое длинное тело в изящном креслице Мэгги.
— Перед тем, как привести нас к тому убежищу, где Ласло прятал тебя, она выдвинула условие — я должен жениться на ней в обмен на помощь по освобождению тебя.
Говоря это, Колин не сомневался, что уж теперь-то у Иден не останется иллюзий относительно очаровательной мисс Мэгги Уортингтон.
— И ты согласился, а потом решил нарушить свое слово?
Боже, да его же еще и обвиняют!
— Нет! Ну, я хочу сказать, я предложил ей достаточно серьезную сумму в обмен на расторжение соглашения.
— И, разумеется, она отказалась.
— Разумеется, — огрызнулся он. Теперь в ее глазах стояла скорбь. И молчаливая укоризна.
— Ей не нужны твои деньги, отец. И если ты сейчас с ней расстанешься, мы все будем в проигрыше — и ты, и Мэгги, ., и я.
— Ты действительно этого хочешь, даже зная, что она пыталась путем шантажа заставить меня жениться? И что она управляла этим публичным домом? — Он наклонился вперед, не сводя с нее глаз.
— Мэгги должна была бороться за свое существование. И она рисковала жизнью, отправляясь с тобой в тот каньон. И если таким способом добивалась тебя, что ж, это только улучшает мое мнение о ней. Она действительно испытывает к тебе чувства.
Колин видел ее упрямый подбородок, почти яростно горящие глаза. Он бросил на стол своего последнего туза — и проиграл. Именно в этот самый момент вернулась Мэгги, неся поднос с кофе и свежеиспеченным хлебом.
Глава 5
Мэгги оглядела их лица — его, холодное, и Иден, обращенное к ней с улыбкой, словно тянущаяся к солнцу маргаритка.
— Если я не вовремя, я уйду, — сказала она, ставя поднос на чайный столик между креслами.
— Нет. Пожалуйста, останься, — отозвалась Иден. — Отец и я уже все сказали, что должны были сказать друг другу. А теперь, я думаю, самое время вам двоим потолковать. — С этими словами она выскользнула из комнаты.
Мэгги налила чашку крепкого черного кофе и передала ее Колину, уже узнав за это время, что он пьет без сливок и сахара. Себе она подлила изрядную порцию сливок и стала молча отпивать.
Колин мужественно отхлебнул обжигающего напитка, взял чашку в обе ладони и уставился встревоженными янтарными глазами поверх ободка на нее.
— Я должен извиниться перед тобой. Она изящно поставила чашку на столик.
— Не Иден ли заставила тебя сказать это? Похоже, она слегка забавлялась, и это его раздражало.
— Нет, не она. Просто я был зол вчера вечером и позволил разгуляться моим эмоциям. — У, сейчас он вновь был близок к тому же самому. И виной тому была Мэгги Уортингтон. А поскольку она ничего не сказала, он отхлебнул еще кофе и добавил:
— Я рассказал ей о нашей сделке.
Она помрачнела. Она вовсе не собиралась вовлекать Иден в их маленькую схватку.
— Колин, Иден и так уже настрадалась. И я сожалею, что внесла свою лепту в ее дальнейшее разочарование жизнью.
Не было никакой необходимости рассказывать ей об этом.
— Она полагает, что мы должны пожениться, — решительно сказал он.
— Что? — Вот уж этого она никак не ожидала. — Я… я-то думала, что известие о нашей сделке угнетет ее. И она никогда больше не захочет разговаривать со мной.
Колин невесело рассмеялся.
— Как раз наоборот. Она считает, что ты поступила как образец безукоризненности, когда отказалась от моих денег.
— Колин, поверь, я не собиралась использовать ее в своих целях. — В голосе ее звучала мольба, но она знала, что он ей не верит.
— Что сделано, то сделано. Ты оказалась права. Сейчас она нуждается в тебе, а не во мне. — Он поднялся и подошел к окну, потирая шею загорелой рукой. Затем обернулся к ней и спросил:
— Поедешь с нами? Хотя бы до Тусона? А там, может быть…
В его глазах сияла отцовская любовь. И еще в них виднелись отчаяние и страх, но не за себя, а за Иден.
— Если слух о ее похищении расползется, то у нее в мире ты можешь остаться последним другом, — добавил он.
Мэгги кивнула.
— Она будет изгнана из общества. У тебя нет никаких соображений, как объяснить почти месячное ее отсутствие?
Он беспомощно пожал плечами.
— Об этом знают только моя экономка, управляющий и Блэйк. Ему я доверяю.
— Я тоже. Он никогда не сделает ничего такого, что бы повредило Иден, — сказала она, вспомнив, как смотрел этот полукровка на светлую красоту Иден и как она норовисто отвергала его присутствие, и все это казалось добрым предзнаменованием. — А нельзя сказать, что она навещала родственников где-нибудь на востоке или в Калифорнии?
Он покачал головой.
— У меня в этой стране родственников не было, а родственники жены умерли. Никто в эту историю не поверит… — Голос его увял.
— Я поеду с тобой и с Иден.
Приготовления к длительному переезду в «Зеленую корону» заняли еще один день. Имея в отряде двух женщин, Колин решил нанять еще двух охранников. Одним из них оказался спокойный пожилой мексиканский пистолеро Фуленсио Роза, с вечной улыбкой под огромными навощенными усами. Другого, англичанина откуда-то с юга, звали Бо Прайс. Флетчеру его порекомендовали друзья. По каким-то причинам Мэгги он сразу не понравился, хотя до того, как их представил друг другу Барт, ей не приходилось с ним встречаться.
Прекрасно экипированный и вооруженный до зубов отряд готов был выступить на рассвете.
Мэгги задержалась на крыльце «Серебряного орла», прощально оглядывая бесстыдные картинки над баром и свисающие с потолка керосиновые лампы. Сколько лет было проведено в этом месте…
— Что ждет тебя впереди, Мэг? Уживетесь ли вы с Маккрори? И неужели тебе так уж хочется жить в респектабельной тоске?
Барт Флетчер неторопливо спускался по лестнице в халате из стеганого атласа, изящно держа чашечку кофе. Он поднял чашечку в насмешливом приветствии и отпил, а затем поставил ее на плоскую вершину балясины перил.
— Барт, ты же никогда не вставал раньше полудня. Я польщена, — нежно сказала Мэгги, не отвечая на его вопросы относительно Колина.
Он улыбнулся.
— Это было мучительно, встать так рано… но что не сделаешь ради тебя. Было бы ужасно, если бы ты уехала навсегда из моей жизни не попрощавшись. — Он взял ее ладони в свои, поднял к губам и поцеловал, сначала тыльную сторону, затем открытые ладони, прижимая их к щекам.
В такой позе и застал их Колин, появляясь в дверях.
— Пора ехать, англичанка, — сказал он. Барт отпустил ее руки, чувствуя, как они вырываются при звуке голоса Маккрори.
— Ну что ж, так тому и быть, — тихо прошептал он Мэгги. — Не позволяй ему обижать тебя, Мэг.
Он ничего не сказал Колину, лишь посмотрел на него тем ледяным синим взглядом, от которого начинали нервничать многие игроки в покер, когда на кону стояли большие ставки. Шотландец ответил ему откровенно враждебным жестким взглядом. Поняв друг друга, они обменялись кивками.
— До свиданья, Барт. Береги себя, — сказала Мэгги. — Я тебя никогда не забуду и всегда буду благодарна тебе.
— Hasta luego, Мэг, — ответил он. — Подождав, пока она дойдет до двери, он весело ее окликнул:
— Я продаю «Орла». И кто знает… Может быть, я и сам однажды заявлюсь в Аризону.
Колин скривился, но ничего не сказал, пока они с Мэгги шли к остальным. Подтверждались его худшие опасения насчет ее и Барта. Она же, вздыхая, была вынуждена признать, что, с момента встречи с Колином Маккрори, ее бывший компаньон многое сделал, чтобы навредить ей. Странно, но у нее складывалось впечатление, что Барт с Колином уже встречались, давным-давно, хотя шотландец и не выказал вида, когда она их представляла друг другу.
Иден, немного возбужденная и взволнованная, улыбнулась Мэгги, которая направила свою лошадь к ней, и они рядышком поехали по дороге из Сан-Луиса. Улицы были пустынны, лишь несколько собак лаем нарушали тишину рассветного часа. Небольшая кавалькада продвигалась по узкой длинной улице. Рассеивались лиловые рассветные тени, над горизонтом пробивался золотой блеск. Мэгги Уортингтон даже не оглянулась.
— Если я не вовремя, я уйду, — сказала она, ставя поднос на чайный столик между креслами.
— Нет. Пожалуйста, останься, — отозвалась Иден. — Отец и я уже все сказали, что должны были сказать друг другу. А теперь, я думаю, самое время вам двоим потолковать. — С этими словами она выскользнула из комнаты.
Мэгги налила чашку крепкого черного кофе и передала ее Колину, уже узнав за это время, что он пьет без сливок и сахара. Себе она подлила изрядную порцию сливок и стала молча отпивать.
Колин мужественно отхлебнул обжигающего напитка, взял чашку в обе ладони и уставился встревоженными янтарными глазами поверх ободка на нее.
— Я должен извиниться перед тобой. Она изящно поставила чашку на столик.
— Не Иден ли заставила тебя сказать это? Похоже, она слегка забавлялась, и это его раздражало.
— Нет, не она. Просто я был зол вчера вечером и позволил разгуляться моим эмоциям. — У, сейчас он вновь был близок к тому же самому. И виной тому была Мэгги Уортингтон. А поскольку она ничего не сказала, он отхлебнул еще кофе и добавил:
— Я рассказал ей о нашей сделке.
Она помрачнела. Она вовсе не собиралась вовлекать Иден в их маленькую схватку.
— Колин, Иден и так уже настрадалась. И я сожалею, что внесла свою лепту в ее дальнейшее разочарование жизнью.
Не было никакой необходимости рассказывать ей об этом.
— Она полагает, что мы должны пожениться, — решительно сказал он.
— Что? — Вот уж этого она никак не ожидала. — Я… я-то думала, что известие о нашей сделке угнетет ее. И она никогда больше не захочет разговаривать со мной.
Колин невесело рассмеялся.
— Как раз наоборот. Она считает, что ты поступила как образец безукоризненности, когда отказалась от моих денег.
— Колин, поверь, я не собиралась использовать ее в своих целях. — В голосе ее звучала мольба, но она знала, что он ей не верит.
— Что сделано, то сделано. Ты оказалась права. Сейчас она нуждается в тебе, а не во мне. — Он поднялся и подошел к окну, потирая шею загорелой рукой. Затем обернулся к ней и спросил:
— Поедешь с нами? Хотя бы до Тусона? А там, может быть…
В его глазах сияла отцовская любовь. И еще в них виднелись отчаяние и страх, но не за себя, а за Иден.
— Если слух о ее похищении расползется, то у нее в мире ты можешь остаться последним другом, — добавил он.
Мэгги кивнула.
— Она будет изгнана из общества. У тебя нет никаких соображений, как объяснить почти месячное ее отсутствие?
Он беспомощно пожал плечами.
— Об этом знают только моя экономка, управляющий и Блэйк. Ему я доверяю.
— Я тоже. Он никогда не сделает ничего такого, что бы повредило Иден, — сказала она, вспомнив, как смотрел этот полукровка на светлую красоту Иден и как она норовисто отвергала его присутствие, и все это казалось добрым предзнаменованием. — А нельзя сказать, что она навещала родственников где-нибудь на востоке или в Калифорнии?
Он покачал головой.
— У меня в этой стране родственников не было, а родственники жены умерли. Никто в эту историю не поверит… — Голос его увял.
— Я поеду с тобой и с Иден.
Приготовления к длительному переезду в «Зеленую корону» заняли еще один день. Имея в отряде двух женщин, Колин решил нанять еще двух охранников. Одним из них оказался спокойный пожилой мексиканский пистолеро Фуленсио Роза, с вечной улыбкой под огромными навощенными усами. Другого, англичанина откуда-то с юга, звали Бо Прайс. Флетчеру его порекомендовали друзья. По каким-то причинам Мэгги он сразу не понравился, хотя до того, как их представил друг другу Барт, ей не приходилось с ним встречаться.
Прекрасно экипированный и вооруженный до зубов отряд готов был выступить на рассвете.
Мэгги задержалась на крыльце «Серебряного орла», прощально оглядывая бесстыдные картинки над баром и свисающие с потолка керосиновые лампы. Сколько лет было проведено в этом месте…
— Что ждет тебя впереди, Мэг? Уживетесь ли вы с Маккрори? И неужели тебе так уж хочется жить в респектабельной тоске?
Барт Флетчер неторопливо спускался по лестнице в халате из стеганого атласа, изящно держа чашечку кофе. Он поднял чашечку в насмешливом приветствии и отпил, а затем поставил ее на плоскую вершину балясины перил.
— Барт, ты же никогда не вставал раньше полудня. Я польщена, — нежно сказала Мэгги, не отвечая на его вопросы относительно Колина.
Он улыбнулся.
— Это было мучительно, встать так рано… но что не сделаешь ради тебя. Было бы ужасно, если бы ты уехала навсегда из моей жизни не попрощавшись. — Он взял ее ладони в свои, поднял к губам и поцеловал, сначала тыльную сторону, затем открытые ладони, прижимая их к щекам.
В такой позе и застал их Колин, появляясь в дверях.
— Пора ехать, англичанка, — сказал он. Барт отпустил ее руки, чувствуя, как они вырываются при звуке голоса Маккрори.
— Ну что ж, так тому и быть, — тихо прошептал он Мэгги. — Не позволяй ему обижать тебя, Мэг.
Он ничего не сказал Колину, лишь посмотрел на него тем ледяным синим взглядом, от которого начинали нервничать многие игроки в покер, когда на кону стояли большие ставки. Шотландец ответил ему откровенно враждебным жестким взглядом. Поняв друг друга, они обменялись кивками.
— До свиданья, Барт. Береги себя, — сказала Мэгги. — Я тебя никогда не забуду и всегда буду благодарна тебе.
— Hasta luego, Мэг, — ответил он. — Подождав, пока она дойдет до двери, он весело ее окликнул:
— Я продаю «Орла». И кто знает… Может быть, я и сам однажды заявлюсь в Аризону.
Колин скривился, но ничего не сказал, пока они с Мэгги шли к остальным. Подтверждались его худшие опасения насчет ее и Барта. Она же, вздыхая, была вынуждена признать, что, с момента встречи с Колином Маккрори, ее бывший компаньон многое сделал, чтобы навредить ей. Странно, но у нее складывалось впечатление, что Барт с Колином уже встречались, давным-давно, хотя шотландец и не выказал вида, когда она их представляла друг другу.
Иден, немного возбужденная и взволнованная, улыбнулась Мэгги, которая направила свою лошадь к ней, и они рядышком поехали по дороге из Сан-Луиса. Улицы были пустынны, лишь несколько собак лаем нарушали тишину рассветного часа. Небольшая кавалькада продвигалась по узкой длинной улице. Рассеивались лиловые рассветные тени, над горизонтом пробивался золотой блеск. Мэгги Уортингтон даже не оглянулась.