Хилтон Марджери. Конец сказки

   Джозеф встал и вышел за дверь. Он стоял на крыльце, опершись о перила, и всматривался в ночь. Аннабет вышла за ним. Она встала в дверях. Джозеф посмотрел на нее.
   – Прости меня, – только и смог он сказать.
   – За что? За то, что ты не притворяешься и продолжаешь сомневаться, не предам ли я тебя, как Кэролайн?
   – Я знаю, ты хочешь…
   – Я не хочу торопить события. Дай мне шанс.
   Вот и все.
   Шанс, Казалось бы, пусть себе верит, что он у нее есть. Но он не мог этого допустить. Было бы жестоко дать ей возможность надеяться, что он полюбит ее, если она подольше задержится и побольше приложит усилий.
   – Энни, я не могу…
   Она снова не дала ему договорить.
   – Я ничего не прошу, Джозеф. Мне достаточно того, что есть.
   «Достаточно». Само это слово больно отозвалось у него в груди. Ни супружеской жизни, ни детей, ни любви, ни обещаний, ни будущего. Только секс и приятная болтовня. И она согласна на эту малость, хотя заслуживает большего. Но, Бог свидетель, он не может ей этого дать.
   – С кем-то другим тебе, наверное, повезло бы больше, – заметил Джозеф с горечью.
   Она улыбнулась.
   – Я уже была с другими, Джозеф. Лучше быть с тобой.
   – Тебе нужен муж. Дети.
   Во взгляде Аннабет появилась боль. Но она сказала твердо:
   – Мне нужен ты.
   Тут она передернула плечами от холода. И попыталась улыбнуться. Потом взяла его под руку.
   – Пойдем в дом, Джозеф. Мы уже все обсудили.

Глава 9

   На следующее утро Аннабет попыталась трезво оценить ситуацию. Нельзя впадать в отчаяние. Хорошо, что у нее легкий характер и она в любой ситуации не теряет присутствия духа. Иначе вчерашний разговор с Джозефом просто разбил бы ее сердце. Обидно и больно сказать мужчине о своей любви, а потом наблюдать, как он мучается с ответом и в конце концов дает тебе понять, что он никогда не женится на тебе, не хочет от тебя детей. Никогда по-настоящему не полюбит. Если бы Аннабет была слишком чувствительной, она бы проста проревела всю ночь в подушку. Но ведь она знала, что не безразлична Джозефу, Он же сказал, что она – его высшее наслаждение. Награда. Услада. Радость. Джозеф доверял ей, не осознавая этого сам. Она нужна ему. Она – его чудо, так. он сказал. После Кайли в его жизни – она Аннабет.
   Но на душе от этих мыслей не стало легче. Аннабет боялась, что теперь Джозеф отдалится от нее, защищая свое уязвимое «я». – И потом ведь она может ошибаться в своих рассуждениях. Кто знает, что там на самом деле у него на уме? Сыграет ли свою роль время? Ну, останется, она на, пять лет. И что изменится? А через; десять? Аннабет хотела бы жить с ним как с мужем, нарожать ему детей, быть рядом до самой смерти. А вдруг придется ждать долго и так и не дождаться его настоящей ответной любви? Она проведет здесь годы, пожертвует всем, а он так и не примет ее?
   Аннабет отогнала тяжелые мысли. Нужно, любить, верить и надеяться. и он поймет. Почувствует, поверит и поймет. Ни в мыслях, ни в сердце, ни в душе нельзя сдаваться.
   Аннабет взглянула на часы – полдвенадцатого. Скоро Джозеф придет обедать. Он много, раз предлагал ей не беспокоиться с обедом, мол, он вполне может перекусить дома. Но Аннабет нравилось готовить ему, есть вместе с ним. Кроме того, она знала, что это обязанность жены любого фермера. Ей хотелось – хоть немного почувствовать, себя ею. Притвориться. Помечтать.
   Она посмотрела в окно. Джозеф шел к ее дому. В это время появился грузовик Мэри Луизы. Только ее и не хватало, подумала Аннабет. Но, потом решила, что присутствие гостьи сгладит неловкость их встречи после вчерашней сцены.
   Джозеф вошел, пропустив гостью вперед. У Мэри Луизы был какой-то напряженный, воинственный вид. Щеки ее пылали. Едва кивнув на приветствие Аннабет, она вдруг подбоченилась и заявила:
   – Какого черта ты крутишься возле моего мужа? Держись-ка от него подальше!
   Аннабет чуть не онемела от неожиданности.
   – Что? Я не поняла.
   – Не прикидывайся! Я знаю, что ты вчера провела с ним целый день, пока меня не было в городе. Ты поджидала его у банка. Да еще вы были в моем доме под предлогом, что вам надо работать.
   Для Аннабет все ее обвинения были смехотворны. Но пришлось как-то все объяснить.
   – Мы не договаривались о встрече, Мэри Луиза, – спокойно сказала Аннабет. – И были у вас дома минут пятнадцать, пока Стюарт переодевался. Мы ездили по долине. Были на кладбище. Потом Стюарт показал мне родовое гнездо Дотанов, где жили еще Эмили и Генри. И все.
   Тут вдруг отозвался Джозеф.
   – Так ты вчера была со Стюартом? – спросил он.
   – Да, я же говорила…
   – Нет, не говорила. Ты сказала, что обедала с Хильдой, что была на кладбище и каталась по долине. Но ты не упомянула Стюарта.
   Аннабет постаралась припомнить начало вчерашнего разговора, но в голове все перемешалось: и легенда про Энни, и споры о ней.
   – Ну, это ведь не так уж важно! – сказала она, как бы извиняясь.
   – Неважно? – вскипела Мэри Луиза. – Но ты же ему солгала!
   – Я не солгала!
   Мэри Луизу было уже не остановить.
   – Интересно! То же самое сказал Стюарт. Он не солгал – он просто забыл сказать правду. Как и в других случаях, когда вы встречались, он забывал об этом упомянуть. Ты приходила к нему в банк, вы как-то обедали вместе, он приезжал к тебе сюда, и мне забывали об этом сказать. Если нам нечего скрывать, зачем держать что-то в секрете? Почему нужно лгать?
   Аннабет потихоньку накалялась. Ей надоели подозрения и обвинения Мэри Луизы. В конце концов, это ее с мужем проблемы. Если она считает, что Стюарт ей неверен, пусть сама с ним и разбирается.
   – Я не собираюсь объяснять и оправдываться, Мэри Луиза. Если ты…
   – Тогда объясни все мне, Энни, – сказал вдруг Джозеф.
   Он не был раздражен. Голос его звучал спокойно. Даже слишком спокойно.
   Аннабет повернулась к нему, и секунду они смотрели друг на друга. В его глазах было недоверие.
   – Что? Что ты сказал? – прошептала она.
   – Ты ведь не забыла сказать мне о встрече с Хильдой. Почему же не стала рассказывать о Стюарте?
   – Потому что у меня было другое в голове. Ты и милашка Энни. Потому что то, с кем я провела день, было совершенно неважно. Это моя работа.
   – Работа? А что еще?
   – Аннабет почувствовала, как больно сжалось сердце. Ей даже трудно стало дышать.
   – Джозеф, не надо. Я не Кэролайн. Не надо считать, что…
   – Что, Аннабет? – вмешалась Мэри Луиза. – Что у тебя интрижка с моим мужем?
   Аннабет не сводила глаз с Джозефа. Ее беспокоило то, что она читала в его взгляде: сомнение, подозрение, недоверие. Он не верил ей, потому что не верил в нее. Как он мог? Неужели он так и не осознал ничего, за все это время? – Не понял, что для нее значит любить?
   До этого момента Аннабет – не ведала, что означает выражение «развитое сердце». Теперь она почувствовала это всем своим существом.
   – Ну так что? Будешь отрицать? – торжествовала Мэри Луиза. – Я знала. Знала, он лжет. Держит в секрете ваши свидания. Нe хочет говорить со мной о тебе. А как он выглядит виновато с тех пор, как ты сюда пожаловала! Джозеф тоже видел вас на семейном празднике. Как вы улизнули к реке. Чего ты добиваешься, Аннабет? Ты же не настолько глупа, чтобы на что-то надеяться. Он не бросит меня из-за тебя. Тебе нужны деньги, правда?
   Аннабет пропустила мимо ушей то, что несла Мэри Луиза. Все ее внимание было сосредоточено на Джозефе.
   – Вчера вечером, – голос ее дрогнул, – я сказала, что люблю тебя. А сегодня ты готов поверить, что я… что у меня… – она не договорила «что у меня роман с другим мужчиной». Не смогла больше. Она ждала, что он сам поймет абсурдность этой ситуации. Ждала, что он скажет: «Нет, Энни, я: не верю в то, что ты могла так поступить. Аннабет мысленно молила его так сказать. Но он молчал и смотрел на нее, на женщину, с которой занимался любовью, которую целовал и обнимал, называл самой дорогой…
   – Так что у тебя? – Только и спросил он.
   Ничего не видя перед собой, Аннабет нащупала перила лестницы и опустилась на ступеньку. Эти слова, этот вопрос лишили ее последнего самообладания.
   Боже, как она ошиблась в нем. Она старалась дать ему время все продумать, понять, что она совсем непохожа на Кэролайн, время увидеть ее чистые, намерения – остаться с. ним навсегда, время прочувствовать, силу, ее любви, и осознать свою к ней, любовь, Но. все это впустую. Она горько ошиблась. Никакое время не поможет, если нет веры. Раз он поверил, что она. может быть с другим, значит, он ничего в ней не понял. И ему она безразлична.
   Джозеф, понял, что его. занесло и. он совершил ошибку. Он видел это по глазам Аннабет: в них были, боль, обида, беспомощность. Он почувствовал, что в этот момент потерял, нет, разрушил нечто очень ценное и дорогое. То, без чего ему дальше не жить. Он подошел к Аннабет и наклонился к ней.
   – Энни, извини. Ну, прости меня; пожалуйста.
   – Не, будь дураком, Джозеф, – вмешалась Мэри Луиза.
   – Она тебе лжет, водит за нос, как когда-то Кэролайн. Между ней и Стюартом что-то есть! Я видела и ты видел!
   Джозеф взял Аннабет за руку.
   – Извини, что я спросил. Извини, что сомневался в тебе! Я знаю…
   Он знал, что Мэри Луиза не. права. Зная, что между Аннабет и Стюартом нет ничего. Он чувствовал это сердцем. Она не способна на такое. Он доверял ей как давно уже. никому не доверял.
   – Тетя Мари Луиза, ты не права. Энни никогда не лжет! – сказал он твердо.
   Аннабет наконец, взглянула на него. В. ее карих глазах появилось удивление. Это придало Джозефу уверенности.
   Он повернулся к тетке.
   – Ну, все, хватит. Если у тебя есть вопросы о своем муже, поезжай к нему в банк и: спроси. Оставь Аннабет в покое.
   И вдруг, с. порога, раздался голос Стюарта.
   – Не надо никуда идти. Мы все можем решить здесь. Когда ты утром явилась в банк, Мэри Луиза, я разозлился и не сразу сообразил, к чему это приведет. И только потом до меня дошло, что ты обязательно отправишься сюда выяснять отношения с Аннабет. Так и вышло.
   Мэри Луиза просто задыхалась от ярости.
   – И ты приехал защищать ее!
   – Да. И это надо было сделать давно.
   – Значит, ты подтверждаешь, что у тебя с ней роман?
   – Нет. Я только согласен с тем, что между нами есть некая связь.
   Стюарт подошел к Аннабет и положил руку ей на плечо.
   – Думаю, пора сказать правду, – обратился он к ней. – Когда я взял с тебя слово не разглашать нашу тайну, я не представлял, к чему это приведет. Я не думал, что это будет тебе так дорого стоить.
   Джозеф просто оторопел. «Нашу тайну»? Что он, черт возьми, имеет в виду? Наконец Стюарт сказал:
   – Ты права, Мэри Луиза, в одном: мы связаны с Аннабет. Она – моя дочь.
   Значит, дядя Стюарт – отец Аннабет! Эта мысль поразила Джозефа. Так вот чем объяснялся интерес Аннабет к долине и ее жителям! Это ее семья, ее предки. Аннабет – своя, и ее дом – здесь. Так же, как и его.
   Стюарт и Мэри Луиза уехали. Аннабет не говорила ни слова. Сидела без движения на ступеньках. Как найти нужные слова, чтобы объяснить ей причину своего дурацкого поведения? Как теперь она сможет простить его? Джозеф мучался, не зная, что делать и что сказать.
 
   Это Аннабет всегда легко высказывать мысли словами. Свои чувства Джозеф умел только подавлять. Он так преуспел в этом в последние годы. И сейчас все испортил. Вчера он дал понять Аннабет, что не может любить ее. Может заботиться о ней, беспокоиться, хотеть ее, спать с ней, будить ее по утрам, жить с ней в одном доме. Но не любить. А что же такое любовь, если не забота, тревога, радость, секс и счастье просто жить бок о бок? Он соврал ей. И соврал себе. Он любит ее. И теперь, когда он мог сказать об этом, было поздно. Или еще нет?
   – Энни, прости меня, – сказал он опять.
   – Да не в этом дело, Джозеф. На этот раз не только в этом, – отозвалась Аннабет.
   – Не надо было мне поддаваться влиянию тетки. Так легко было подумать…
   – Что я предам тебя? – прервала его Аннабет. В ее глазах были слезы. – Джозеф, я люблю тебя. Но ты не веришь этому, так? Ты не веришь, что я могу остаться, что люблю тебя и мне можно доверять. Не веришь и не поверишь и через пятьдесят лет.
   – Это хорошо, что ты собираешься остаться еще на пятьдесят лет. Потому что я хочу умереть на твоих руках. И пусть последним, что я увижу, будет твое лицо.
   – И последним, что ты скажешь, будет: «Прощай, моя любовница, что жила по соседству»? – горько усмехнулась Аннабет.
   – Нет. – Джозеф осторожно вытер ее слезы. – Жена. Любимая жена и дети, и внуки, и правнуки.
   – О, пожалуйста, не надо, Джозеф. Не надо.
   – Энни, я ведь действительно стараюсь сказать, что… что я люблю тебя.
   На это Аннабет разрыдалась.
   – Почему сейчас? Почему ты говоришь это сейчас, а не вчера? И не сегодня утром. Почему ты любишь меня сейчас, когда ты уже все разрушил?
   – Потому что испуг иногда делает трусливого человека отважным. – Джозеф гладил ее по лицу, по волосам, хотя Аннабет пыталась сопротивляться. – Я испугался, Энни. Я испугался, что слишком часто ранил твои чувства, а сейчас ранил их слишком глубоко. Я испугался, когда твой взгляд потух. Боюсь, что потерял мой последний шанс узнать, что такое счастье.
   – Боюсь, что так и есть, – прошептала Аннабет, сжав его руки, и потом добавила с болью в голосе: – Пожалуйста, Джозеф, уйди. Я не хочу тебя видеть.
   Джозефу недавно казалось, что самое тяжелое испытание, выпавшее на его долю, – это отъезд Кэролайн с дочкой. Он заблуждался. Жить без Аннабет было совсем уж невыносимо. Прошло три дня после событий на мельнице. Тогда, вечером, он не удержался и пошел к ее дому. Она была нужна ему как никогда. Он видел свет в окне, слышал повизгивания Эмерсона. Но Аннабет не ответила на его стук. Она не открыла дверь. Потом он провел тяжелые дни. Ночью он не спал и думал только об одном: его жизнь теперь ничто без Аннабет. Вчера вечером он дошел до того, что в сердцах крикнул ей в темноту:
   – Я знаю, ты любишь меня, Энни! И я оскорбил тебя. Но ведь ты хотела дать мне шанс. Дай мне его сейчас! Я докажу, что люблю тебя!
   Джозеф был уверен, что теперь он способен доказать свою любовь, свое доверие. Он стал теперь другим – добрым, сочувствующим, понимающим. Но у Аннабет не было желания принимать его доказательства. Даже если она и слышала его слова, то не подала виду. Сегодня Аннабет куда-то уехала. Но он не намерен сдаваться. Он будет ждать ее здесь на ее ступеньках и не уйдет, пока она не выслушает его.
   Джозеф принес из дома стул и уселся на крыльце мельницы. Чтобы скоротать время, он прихватил с собой кусочек дерева и нож. Вырезать из дерева всякие штучки его научил дед, мастер на все руки. Частенько такая работа помогала ему справиться с тоской и душевной пустотой. Джозеф плохо себе представлял, что он скажет Аннабет. Какие можно привести аргументы? Что он может ей предложить? Замужество. Ну и что за радость? Выйти замуж за фермера, да еще при его состоянии дел, – не очень-то веселая перспектива. У него только долги и неприятности. И все, что он может сделать, это любить ее. А у нее поводов сомневаться в этом – хоть отбавляй…
   Просить, выпрашивать прощение? Аннабет добрая, и сердце ее в конце концов дрогнет. Но не жалость и снисхождение ему нужны. Как вернуть ее чувства?
   Погруженный в эти мысли, Джозеф машинально строгал дерево. Наконец показался автомобиль. Подъехал, Аннабет вышла. Хлопнула дверцей. Встала перед крыльцом и стала наблюдать за Джозефом. Видно было, что она не очень рада ему. А вообще, тосковала ли она? Наверное, да. Но, судя по всему, не очень. Во всяком случае недостаточно, чтобы простить его и дать возможность все исправить. «Достаточно». Он вспомнил слова Аннабет: «Я ничего не прошу, Джозеф. Того, что есть, достаточно». Он теперь хочет большего. Все.
   – Я не знала, что ты любишь резьбу по дереву, – сказала Аннабет.
   – Это чтобы немного отвлечься.
   – Что тебе надо?
   Джозеф еще покрутил в руках деревяшку, прежде чем посмотреть на Аннабет и сказать:
   – Разве это не очевидно, Энни? Мне нужна ты.
   – А, так ты соскучился по милашке Энни? – съязвила Аннабет. – По домашней кухне, по удовольствиям, сексу?
   – Ты считаешь, что мне нужно только это? Или это все, что ты могла предложить?
   Аннабет не ответила. Она вдруг покраснела.
   – Принеси-ка из дома стул и садись здесь рядом, Аннабет.
   – Зачем?
   – Я хочу рассказать тебе одну историю.
   – Ты же не любишь историй.
   – Нет. Но ты любишь. Неси стул, Энни.
   Аннабет пришлось подчиниться. Она вынесла стул и села в сторонке. Но Джозеф придвинулся к ней так, что они касались друг друга коленями. Какое-то время Джозеф продолжал строгать молча. Аннабет наблюдала за его работой. Какие у него сильные и умелые руки, думала она. Они умеют все: чинить, строгать, строить, ласкать и обнимать. Да. Она соскучилась по ним. По Джозефу. Как часто в эти дни она боролась с искушением забыть все и пойти к нему! Он же осознал свою вину и сожалел о случившемся. Он поверил ей до того, как появился Стюарт. Он помнил Кэролайн и ее неверность, и эти мысли затемняли его сознание. Когда он требовал объяснений, то обращался к Кэролайн, а не к ней… Но как ей сейчас ни одиноко и плохо, нужно время, чтобы прошла острота боли. Вера в лучшее постепенно возвращалась к ней, особенно после того, как ночью она услыхала, что он. кричал ей в окно. Но это еще не все. Аннабет было мало одного только раскаяния. Джозеф отложил нож и взглянул на нее печально и серьезно. Он начал рассказывать.
   – Жил-был человек. Он жил совсем один на своей ферме. Все, кого он любил, покинули его. Отец умер, мать уехала. Жена развелась с ним и увезла их маленькую чудную дочку. У него и была-то только ферма, да и то он потерял большой кусок земли в счет погашения долга в банке.
   – Стюарт отыгрывался на собственном племяннике? – не удержалась Аннабет.
   – Нет. Это был другой банк. Замолчи и не мешай.
   Аннабет едва сдержала улыбку.
   – Этот человек был одинок и несчастен. Он думал, что так будет всю жизнь. Однажды в день рождения дочки он понял, что больше не хочет жить. Он взял бутылку виски и таблетки и сидел долго в пустой кухне, думая о своих несчастьях.
   Аннабет была потрясена. Она знала, что Джозеф много страдал, но не могла себе представить, чтобы такой человек, как он, мог решиться свести счеты с жизнью…
   Джозеф продолжал:
   – Но тот человек решил, что можно немного подождать. Какая разница, когда он уйдет в небытие? Любой день подойдет для смерти. Он пошел спать, а на следующее утро появилась прекрасная женщина с золотыми волосами и светлой улыбкой. Она решила поселиться напротив и захотела подружиться с ним. Она сделала так, что этот человек снова стал улыбаться и смеяться. Она вернула его к жизни. Изменила его жизнь. Дала ему любовь, нежность и надежду. Он ведь уже забыл, что значит надеяться. Но она не успела научить его ничего не бояться. Поэтому, что бы она ни делала и ни говорила, он боялся ее потерять, боялся остаться один. И в то же время он никак не мог решиться довериться ей. Однажды он отказал ей в доверии именно тогда, когда она в этом нуждалась больше всего. Одумавшись, он осознал то, что так старательно скрывал от самого себя, – свою любовь к ней. Теперь ему хотелось быть с ней всегда. Но было поздно.
   Аннабет смотрела ему прямо в глаза, не отрываясь. Она впитывала каждое слово и сердцем вторила интонации его голоса. Какова же, думала она, будет развязка у этой истории?
   – У этого рассказа нет конца, – Джозеф словно услышал ее мысли.
   – Почему?
   – Я его не знаю, он зависит от тебя. Я люблю тебя, Энни, хочу жениться на тебе и иметь детей. Не могу предложить тебе ничего больше, чем дом, стол и всю любовь, на какую я только способен. Я не обещаю тебе легкой жизни, но мы будем вместе. Во всем, в радости и горе, я буду рядом. И буду любить тебя всегда.
   Аннабет уже хотела броситься к нему и поцеловать, но тут Джозеф протянул ей кусочек дерева, над которым он так старательно работал. Это была женская фигурка: длинные ноги в туфельках, распущенные по плечам волосы, а на спине крылья! Да, крылья! Аннабет восторженно рассмеялась. Человек, который не верил в сказки, вырезал из дерева фею!
   Аннабет пересела на колени к Джозефу, обняла его за шею. Они поцеловались. Джозеф погладил по волосам.
   – Ну, Энни?
   Любовные истории кончаются только так: «И жили они долго и счастливо до самой смерти». Все так же, каков конец моего рассказа.
 
   Стоял жаркий летний день. В такую погоду хорошо прогуляться в прохладном лесу и у реки. Поэтому Джозеф решил отложить дела и побыть с женой и сыном. Может, удастся вытащить их на прогулку.
   У заднего крыльца он снял ботинки. Раньше, когда он жил один, он всегда переобувался в доме. Аннабет быстро отучила его от этой привычки. «Только не в кухне!» – потребовала она. Ей приходилось часто убирать пол из-за Джонни, который ползал по всему дому.
   Джозеф собирался пойти, но услышал голоса за домом. Аннабет старалась, чтобы Джонни побольше находился на свежем воздухе. После этого он хорошо засыпал, и она могла тогда спокойно поработать над книгой. После выхода в свет истории долины Датчмен Аннабет начала писать любовный роман. Именно эта тема была ей сейчас особенно близка. Книга не была еще написана, но Джозеф не сомневался в ее будущем успехе. Его жене удавалось все, за что бы она ни бралась. Она каждый раз поражала его новыми талантами.
   Джозеф обошел дом и увидел замечательную сценку: из магнитофона раздавалась веселая музыка, Аннабет танцевала, держа Джонни за руки. Он ловко подпрыгивал и смеялся и взвизгивал. Ему явно нравилось раскачиваться в такт музыке и кружиться. Аннабет считала: то, что она много танцевала на осеннем фестивале за месяц до рождения Джонни, передалось ему еще в утробе. А Джозеф просто думал, что ребенку нравится веселиться с мамой. Он наблюдал за ними, и нежность и любовь переполняли его сердце. Джозефу было уже тридцать шесть, но он чувствовал себя молодым. Появление Аннабет перевернуло всю его жизнь. Даже на ферме дела пошли в гору. Он погасил долги, а теперь имел прибыль и смог взять помощника. Аннабет тоже помогала чем могла. Все теперь удавалось Джозефу, и он был спокоен за будущее.
   Единственное, что по-прежнему волновало его, – это мысль о Кайли, которой уже исполнилось шесть лет…
   Аннабет помахала Джозефу рукой, приглашая присоединиться к ним.
   Он с удовольствием обнял их.
   – Па – па! – закричал радостно Джонни, хлопая в ладоши.
   Джозеф растаял. Он обожал сына. А ведь были времена, когда ему казалось, что он больше не способен на любовь к ребенку. Но этот девятимесячный малыш, забавно топочущий ногами, лепечущий «папа», был самой большой радостью и ценнейшим сокровищем его жизни.
   – Ты как раз вовремя! – сказала Аннабет. – Поцелуй Джонни, и я пойду уложу его спать.
   – А его ты предупредила об этом? Смотри, какой у него веселый вид!
   – Ну и что? Все равно пойдет в кровать. Ты надолго?
   – Как раз хватит времени уложить и мамочку в постель! – пошутил Джозеф.
   – Может, сначала примешь душ? Ты весь потный!
   – От тяжелой работы, милая Энни! – Он поцеловал ее. – Отправляюсь в душ. Уложи быстренько Джонни и встретимся в спальне.
   Он уже открыл дверь в дом, но тут раздался гул приближающейся машины.
   Аннабет вопросительно посмотрела на мужа, потом на дорогу. Друзья и родственники обычно навещали их в выходные.
   Наконец автомобиль остановился у крыльца. Это была роскошная дорогая модель. Аннабет и Джозеф залюбовались машиной, пытаясь сообразить, кто бы это мог к ним пожаловать. Вдруг Джозеф побледнел и что-то растерянно пробормотал. Из машины вышла Кэролайн. А с другой стороны появилась хорошенькая, как кукла, девочка. Кайли. Дочь Джозефа приехала домой.
   После ужина все сидели в гостиной. Джозеф наблюдал, как Кайли листает красивую, яркую книжку и показывает Джонни картинки. Аннабет подошла к Джозефу. Он обнял ее.
   – Ты всегда верила в то, что это рано или поздно произойдет. А я – нет. Ты сказала, что будешь верить за меня.
   – Я в душе оптимист.
   – А я, как ни старался…
   – Любовь еще не то делает с людьми.
   Да, любовь творит чудеса, подумал Джозеф. Тому пример – он сам и, как ни странно, Кэролайн. Она рассказала, что полюбила одного человека. Он развелся с женой, и та запретила ему видеться, с дочерью. Кэролайн видела, как он мучался и переживал. Она поняла наконец, как несправедливо поступила с Джозефом, и решила дать Кайли возможность видеться с отцом. Конечно, эти встречи вряд ли будут частыми, так как они жили довольно далеко. Но Кэролайн твердо обещала, что по выходным, в праздники и каникулы будет привозить Кайли. Джозеф так мечтал стать частью ее жизни, и вот мечта его сбылась. Семья, которую создала Аннабет, станет чуточку больше.
   – Папа! – позвала Кайли. Джонни сидел у нее на коленях. – Почитай нам книгу!
   Джозеф не знал, чем закончится сказка, которую он начал читать. Но теперь он ясно видел, что его ожидает в конце своей собственной истории.