Страница:
— Иди. Его тоже нужно будет прокипятить, потому что я давно им не пользовалась.
Водрузив на плиту чуть ли не пять литров воды, я решила, что теперь можно долго не волноваться, и вернулась в комнату, оставив лужи на произвол судьбы. Павел перестал трясти кости и бросил на каре. И получил его сразу же!
— Ну, знаете, это уже невыносимо! — выкрикнула Баська. — Даже когда он проигрывает, то все равно выигрывает! Как он это делает?
— Он уже почти списал горку, — с удивлением сказал Тадеуш, записывая Павлу 72 очка. — Если бы у него не было на горе минусов, мы могли бы уже лезть под стол и плакать.
— Если бросишь ещё и покера с первого броска, я тебе в своём доме ни куска еды не дам.
Изо рта буду вытаскивать…
— У меня две пятёрки, — сообщила Ева. — Сколько оград?
— Одиннадцать.
— Считайте… Первая.., вторая… Зараза!
На второй ограде ей пришли ещё две пятёрки. Покер. Именно сейчас, на каре!
— Похоже, что с покером я могу заранее попрощаться, — мрачно сказала она.
— Извини, пожалуйста, — сказал Тадеуш. — Я ошибся, посчитал Павла вместо тебя, это у него одиннадцать. У тебя было только шесть оград. Осталось ещё четыре.
— Ты меня чрезвычайно обрадовал!
— Да тихо вы! — воскликнула Баська. — У меня две пятёрки. А палок сколько?.. Только точно, без ошибок!
— Одиннадцать.
— Ты уверен, что не Павла опять считаешь?
— Уверен. И не себя…
— Ну хорошо. Уже третья пятёрочка… Ещё один нормальный бросок. Есть!
Разумеется, у меня вышло хуже всего, одна пятёрка. Меня это рассердило, я собрала все кости. Одна шестёрка. Ни одной…
— Сколько у меня оград? Уже вижу, шесть.
Черт бы их побрал. Считайте!
Со второй оградой пришла четвёртая шестёрка, четыре ограды сохранились мне на покер.
Тадеуш искоса глянул на Павла.
— Чем дольше трясти, тем лучше будет результат…
— Только, пожалуйста, не до завтра, — попросила Ева спустя некоторое время.
— У кого результат, а у кого нет, — заметил Павел, увидев, к чему привели шуточки Тадеуша. — Хотя… Единичек как муравьёв.
— Карета из единичек, — сказал Тадеуш. — Трижды четыре — двенадцать. Записываю!
— Боже милостивый, сколько же у него этих оград?!
— Восемнадцать, — посчитал Тадеуш. — У меня нехорошее предчувствие. Рекорд при покере был двадцать семь.
— И вышел?
— Нет. Тот тип выбросил его двадцать восьмым броском, который уже не считался. Не помню, кто это был.
— Какой-нибудь бедный неудачник, — высказался Павел и бросил.
Вздохнул, отодвинул в сторону одну шестёрку и стал бросать дальше. За нормальные броски он набрал три.
— Ну а теперь эти семнадцать оград…
— Первая.., вторая.., третья… — начали мы. — А вот и четвёртая шестёрка!
На седьмом дополнительном броске пришла и пятая семёрка.
— Я же говорила, что у тебя слишком много этих оград! — упрекнула его Баська.
Ева выбросила сразу же три шестёрки. Когда она перешла к оградам, шестёрок было уже четыре.
— Первая… — начал хор. — Вторая.., третья… Есть!
— Нужно установить какую-нибудь премию за сохранившиеся ограды, — пробормотал Павел.
— Мы над этим подумаем, — пообещала Баська. — Что тут у меня? Две пятёрки… Ладно, не будем требовать многого.
При пятом дополнительном броске она сменила пятёрки на шестёрки и заработала покер на десятом. Я знала, что у меня нет шансов, однако порядочный азартный игрок никогда не сдаётся.
К собственному удивлению, я добилась успеха последней оградой.
— Кто-то в конце концов должен провалиться, — вздохнул Тадеуш. — Видимо, это буду я.
Он ошибся в своём предвидении: потратил на покер всего пять дополнительных бросков из своих восемнадцати. Шестёрки шли как бешеные. С огромным интересом мы ожидали окончательного подсчёта очков.
В середине арифметических действий я вдруг увидела какие-то странные полоски дыма, тянущиеся из передней, и почувствовала странный запах. Вроде бы знакомый, и все-таки чужой.
Прежде чем я успела высказаться по этому поводу, что-то сверкнуло, грохнуло и погас свет. Внезапная темнота была встречена всеобщим стоном.
— Ничего, ничего, у меня есть свечи, — поспешно сказала я. — Мне как раз показалось, будто что-то коптится. Только спокойствие… У кого-нибудь есть под рукой зажигалка или спички?
Павел щёлкнул зажигалкой. При её свете я нашла на книжной полке подсвечник со свечой, всего один раз схватив при этом Тадеуша за голову. При свете одной свечи я нашла вторую.
— В кухне над раковиной стоят ещё четыре, в том числе две толстые, — объявила я. — Кто хочет, пусть принесёт. Я поищу здесь, помнится, они лежали под атласами.
Хоть я и догадалась, что не использовавшийся годами чайник выкинул какой-то номер, а пробки выбило, но как для того, чтобы выключить плиту, так и для замены пробок мне нужен был свет. Кроме того, я вовсе не была уверена, что авария не захватила что-нибудь ещё, и на всякий случай предпочла вооружиться вспомогательными средствами.
В кухню отправилась Баська, вытащив из-за стола и Павла, что имело смысл, поскольку он был значительно выше её. Однако вначале у него были трудности с вылезанием в темноте, ему мешали ноги Тадеуша, поэтому Баська успела заметить в кухне табуретку и влезть на неё. Табуретка эта отличалась тем, что стоило взгромоздиться на неё, как две её ноги внезапно вырастали вверх, а горизонтальная плоскость одной стороной опускалась вниз. Баська об этом понятия не имела, поэтому резкое изменение уровня почвы под ногами оказалось для неё полной неожиданностью. Пытаясь за что-нибудь ухватиться, она выпустила свечу и вцепилась в ручку пыхтящего на плите чайника. После чего рухнула вниз, Павел поймал Баську только потому, что она свалилась прямо на него, чайник же беспрепятственно полетел дальше, и пять литров горячей воды вылилось им на ноги.
Послышался грохот. Швырнув Еве целую пачку свечей, я помчалась в кухню, осветив наводнение и Баську с Павлом, сплетённых под буфетом, с которого сыпалась огромная кипа корреспонденции и разных других бумаг. Осознав, что кое-какие бумаги могут мне пригодиться, а вода вряд ли пойдёт им на пользу, я со страшным воплем бросилась на помощь макулатуре. Мой крик донёсся до Евы и Тадеуша, они подскочили, при этом Тадеуш умудрился сбросить на пол торчавшие из полки телефонные книжки за последние тридцать лет, блокноты обрушились на полочку под лампой и расколошматили её вдребезги. Ева же споткнулась о кресло и шлёпнулась в него со всего размаху. Кресло, будто только этого и дожидалось, с готовностью заскользило по лакированному полу к окну. Его движение остановила лишь батарея, замаскированная толстым слоем зелени в виде свисающего сверху аспарагуса. Каким-то чудом аспарагус умудрился не свалиться, и то хорошо: горшок, в котором он обитал, был столь чудовищных размеров, что запросто мог укокошить Еву.
Наконец все как-то утихомирилось, и, размахивая свечой, я полезла посмотреть, что там стряслось с проводкой. Как выяснилось, угадала я правильно: вылетели пробки. А виноват был электрообогреватель, что-то там у него внутри закоптилось, вот и произошло короткое замыкание.
Пошуровав в шкафчике со счётчиком, я устранила проблему со светом. Правда, обогреватель пришлось выключить.
— Что, свечи больше не нужны? — спросила Ева, выдёргивая из волос ветки аспарагуса. — Зараза, здорово колется…
— Ваши вещи уже сухие, — сообщила Баська. — Зато наша обувь мокрая. Хорошо ещё, что вода была не очень горячая. Так кто в конце концов выиграл?
Тадеуш закончил расчёты, отпихивая ногами стопки телефонных книжек.
— Павел. На четыре очка! У него 682, а у меня 678. Карета меня сгубила, нужно было бросать на более крупные…
Он встал, вышел в прихожую в одних носках, явно намереваясь отправиться в ванную, и немедленно наступил на стекла, заметённые в угол и прикрытые щёткой. В суматохе щётку кто-то толкнул, она зацепила осколки и усеяла ими пол. Не отличаясь навыками индийского йога, Тадеуш попытался резко отпрыгнуть в сторону, как-то странно споткнулся и упал на испорченный обогреватель, все ещё маячивший в дверях во вторую комнату. Будучи на колёсиках, обогреватель прокатился через все помещение не хуже, чем кресло с Евой, и врезался в столик у балкона, заставленный цветочными горшками. Один из горшков с жутким грохотом полетел на пол. К счастью, у меня тогда ещё не было телевизора, иначе все могло бы кончиться гораздо хуже.
Правда, Тадеуш не слишком изрезал себе ноги, поскольку очень ловко наступил на плоские стекляшки от книжного шкафа, избежав смертоносных стаканных осколков.
Думаю, что она пригодится в качестве инструктажа, если бы кто-то захотел поиграть в кости.
Так вот, эта игра в модифицированном виде может выглядеть гораздо острее, а играется она следующим образом.
В распоряжении каждого игрока есть только один бросок, и никакими «оградами» он себе голову не забивает. Если первый игрок не использует свою попытку, кидает следующий. Если у второго выйдет какая-то комбинация — при этом выигрывают комбинации как минимум двух шестёрок, — он может продолжать бросать. Если промахнётся, все пропадает, однако он может записать себе набранные очки в любой момент, но, записав очки, заканчивает бросать и передаёт кости следующему. Две пары считаются вдвойне, а все остальные комбинации — втройне. Третий бросок считается ещё раз вдвойне; например, кто-то третьим броском выбросил три пятёрки, то есть пятнадцать, умножить на три, это уже 45, и ещё вдвойне — в сумме 90. Это весьма соблазнительно, каждый старается добраться до этого третьего броска, а его ещё мучает и четвёртый, потому что, естественно, после третьего вдвойне считается все, и тут, как говорится, «жадность фраера сгубила». Иногда ему везёт, но чаще все, что он насобирал первыми двумя бросками, пропадает.
Игра идёт до какого-то заранее установленного предела, наиболее практично играть до 2000 очков. Кто наберёт их первым, тот выигрывает у всех столько, сколько очков им не хватает до двух тысяч. Играть можно по гроту, по злотому или по сто долларов, если в игре участвуют сумасшедшие либо миллионеры, и это уже чистый, ничем не замутнённый азарт.
Не следует играть с людьми скупыми и трусливыми, а также с супругами, имеющими разные пристрастия: муж — скряга, а жена — азартный игрок или наоборот, и после первой же игры можно попасть в суд в качестве свидетеля в деле о разводе или об убийстве, совершённом в состоянии аффекта.
Кроме того, кости совершенно явно демонстрируют тайные свойства игроков. Выбросить пять шестёрок за одним замахом — это вещь редкая и не каждому удаётся. Так вот, я лично знала одного такого типа, который эти пять шестёрок выбрасывал раз за разом без каких-либо особых усилий, причём кости принадлежали мне и абсолютно точно не были фальсифицированы, что доводило до отчаяния и бешенства всех остальных игроков.
И что же оказалось? Выяснилось, что вышеуказанный тип был давним и закоренелым «голубым».
Кости, видимо, знали об этом с самого начала.
Поэтому играть с гомосексуалистами я тоже не советую.
Ну и ещё одно, чего нельзя обойти. А именно…
Бридж
Покер
Водрузив на плиту чуть ли не пять литров воды, я решила, что теперь можно долго не волноваться, и вернулась в комнату, оставив лужи на произвол судьбы. Павел перестал трясти кости и бросил на каре. И получил его сразу же!
— Ну, знаете, это уже невыносимо! — выкрикнула Баська. — Даже когда он проигрывает, то все равно выигрывает! Как он это делает?
— Он уже почти списал горку, — с удивлением сказал Тадеуш, записывая Павлу 72 очка. — Если бы у него не было на горе минусов, мы могли бы уже лезть под стол и плакать.
— Если бросишь ещё и покера с первого броска, я тебе в своём доме ни куска еды не дам.
Изо рта буду вытаскивать…
— У меня две пятёрки, — сообщила Ева. — Сколько оград?
— Одиннадцать.
— Считайте… Первая.., вторая… Зараза!
На второй ограде ей пришли ещё две пятёрки. Покер. Именно сейчас, на каре!
— Похоже, что с покером я могу заранее попрощаться, — мрачно сказала она.
— Извини, пожалуйста, — сказал Тадеуш. — Я ошибся, посчитал Павла вместо тебя, это у него одиннадцать. У тебя было только шесть оград. Осталось ещё четыре.
— Ты меня чрезвычайно обрадовал!
— Да тихо вы! — воскликнула Баська. — У меня две пятёрки. А палок сколько?.. Только точно, без ошибок!
— Одиннадцать.
— Ты уверен, что не Павла опять считаешь?
— Уверен. И не себя…
— Ну хорошо. Уже третья пятёрочка… Ещё один нормальный бросок. Есть!
Разумеется, у меня вышло хуже всего, одна пятёрка. Меня это рассердило, я собрала все кости. Одна шестёрка. Ни одной…
— Сколько у меня оград? Уже вижу, шесть.
Черт бы их побрал. Считайте!
Со второй оградой пришла четвёртая шестёрка, четыре ограды сохранились мне на покер.
Тадеуш искоса глянул на Павла.
— Чем дольше трясти, тем лучше будет результат…
— Только, пожалуйста, не до завтра, — попросила Ева спустя некоторое время.
— У кого результат, а у кого нет, — заметил Павел, увидев, к чему привели шуточки Тадеуша. — Хотя… Единичек как муравьёв.
— Карета из единичек, — сказал Тадеуш. — Трижды четыре — двенадцать. Записываю!
— Боже милостивый, сколько же у него этих оград?!
— Восемнадцать, — посчитал Тадеуш. — У меня нехорошее предчувствие. Рекорд при покере был двадцать семь.
— И вышел?
— Нет. Тот тип выбросил его двадцать восьмым броском, который уже не считался. Не помню, кто это был.
— Какой-нибудь бедный неудачник, — высказался Павел и бросил.
Вздохнул, отодвинул в сторону одну шестёрку и стал бросать дальше. За нормальные броски он набрал три.
— Ну а теперь эти семнадцать оград…
— Первая.., вторая.., третья… — начали мы. — А вот и четвёртая шестёрка!
На седьмом дополнительном броске пришла и пятая семёрка.
— Я же говорила, что у тебя слишком много этих оград! — упрекнула его Баська.
Ева выбросила сразу же три шестёрки. Когда она перешла к оградам, шестёрок было уже четыре.
— Первая… — начал хор. — Вторая.., третья… Есть!
— Нужно установить какую-нибудь премию за сохранившиеся ограды, — пробормотал Павел.
— Мы над этим подумаем, — пообещала Баська. — Что тут у меня? Две пятёрки… Ладно, не будем требовать многого.
При пятом дополнительном броске она сменила пятёрки на шестёрки и заработала покер на десятом. Я знала, что у меня нет шансов, однако порядочный азартный игрок никогда не сдаётся.
К собственному удивлению, я добилась успеха последней оградой.
— Кто-то в конце концов должен провалиться, — вздохнул Тадеуш. — Видимо, это буду я.
Он ошибся в своём предвидении: потратил на покер всего пять дополнительных бросков из своих восемнадцати. Шестёрки шли как бешеные. С огромным интересом мы ожидали окончательного подсчёта очков.
В середине арифметических действий я вдруг увидела какие-то странные полоски дыма, тянущиеся из передней, и почувствовала странный запах. Вроде бы знакомый, и все-таки чужой.
Прежде чем я успела высказаться по этому поводу, что-то сверкнуло, грохнуло и погас свет. Внезапная темнота была встречена всеобщим стоном.
— Ничего, ничего, у меня есть свечи, — поспешно сказала я. — Мне как раз показалось, будто что-то коптится. Только спокойствие… У кого-нибудь есть под рукой зажигалка или спички?
Павел щёлкнул зажигалкой. При её свете я нашла на книжной полке подсвечник со свечой, всего один раз схватив при этом Тадеуша за голову. При свете одной свечи я нашла вторую.
— В кухне над раковиной стоят ещё четыре, в том числе две толстые, — объявила я. — Кто хочет, пусть принесёт. Я поищу здесь, помнится, они лежали под атласами.
Хоть я и догадалась, что не использовавшийся годами чайник выкинул какой-то номер, а пробки выбило, но как для того, чтобы выключить плиту, так и для замены пробок мне нужен был свет. Кроме того, я вовсе не была уверена, что авария не захватила что-нибудь ещё, и на всякий случай предпочла вооружиться вспомогательными средствами.
В кухню отправилась Баська, вытащив из-за стола и Павла, что имело смысл, поскольку он был значительно выше её. Однако вначале у него были трудности с вылезанием в темноте, ему мешали ноги Тадеуша, поэтому Баська успела заметить в кухне табуретку и влезть на неё. Табуретка эта отличалась тем, что стоило взгромоздиться на неё, как две её ноги внезапно вырастали вверх, а горизонтальная плоскость одной стороной опускалась вниз. Баська об этом понятия не имела, поэтому резкое изменение уровня почвы под ногами оказалось для неё полной неожиданностью. Пытаясь за что-нибудь ухватиться, она выпустила свечу и вцепилась в ручку пыхтящего на плите чайника. После чего рухнула вниз, Павел поймал Баську только потому, что она свалилась прямо на него, чайник же беспрепятственно полетел дальше, и пять литров горячей воды вылилось им на ноги.
Послышался грохот. Швырнув Еве целую пачку свечей, я помчалась в кухню, осветив наводнение и Баську с Павлом, сплетённых под буфетом, с которого сыпалась огромная кипа корреспонденции и разных других бумаг. Осознав, что кое-какие бумаги могут мне пригодиться, а вода вряд ли пойдёт им на пользу, я со страшным воплем бросилась на помощь макулатуре. Мой крик донёсся до Евы и Тадеуша, они подскочили, при этом Тадеуш умудрился сбросить на пол торчавшие из полки телефонные книжки за последние тридцать лет, блокноты обрушились на полочку под лампой и расколошматили её вдребезги. Ева же споткнулась о кресло и шлёпнулась в него со всего размаху. Кресло, будто только этого и дожидалось, с готовностью заскользило по лакированному полу к окну. Его движение остановила лишь батарея, замаскированная толстым слоем зелени в виде свисающего сверху аспарагуса. Каким-то чудом аспарагус умудрился не свалиться, и то хорошо: горшок, в котором он обитал, был столь чудовищных размеров, что запросто мог укокошить Еву.
Наконец все как-то утихомирилось, и, размахивая свечой, я полезла посмотреть, что там стряслось с проводкой. Как выяснилось, угадала я правильно: вылетели пробки. А виноват был электрообогреватель, что-то там у него внутри закоптилось, вот и произошло короткое замыкание.
Пошуровав в шкафчике со счётчиком, я устранила проблему со светом. Правда, обогреватель пришлось выключить.
— Что, свечи больше не нужны? — спросила Ева, выдёргивая из волос ветки аспарагуса. — Зараза, здорово колется…
— Ваши вещи уже сухие, — сообщила Баська. — Зато наша обувь мокрая. Хорошо ещё, что вода была не очень горячая. Так кто в конце концов выиграл?
Тадеуш закончил расчёты, отпихивая ногами стопки телефонных книжек.
— Павел. На четыре очка! У него 682, а у меня 678. Карета меня сгубила, нужно было бросать на более крупные…
Он встал, вышел в прихожую в одних носках, явно намереваясь отправиться в ванную, и немедленно наступил на стекла, заметённые в угол и прикрытые щёткой. В суматохе щётку кто-то толкнул, она зацепила осколки и усеяла ими пол. Не отличаясь навыками индийского йога, Тадеуш попытался резко отпрыгнуть в сторону, как-то странно споткнулся и упал на испорченный обогреватель, все ещё маячивший в дверях во вторую комнату. Будучи на колёсиках, обогреватель прокатился через все помещение не хуже, чем кресло с Евой, и врезался в столик у балкона, заставленный цветочными горшками. Один из горшков с жутким грохотом полетел на пол. К счастью, у меня тогда ещё не было телевизора, иначе все могло бы кончиться гораздо хуже.
Правда, Тадеуш не слишком изрезал себе ноги, поскольку очень ловко наступил на плоские стекляшки от книжного шкафа, избежав смертоносных стаканных осколков.
* * *
И после всего этого станет ли кто-нибудь удивляться, что именно эту игру я запомнила во всех подробностях?..Думаю, что она пригодится в качестве инструктажа, если бы кто-то захотел поиграть в кости.
* * *
И вторая. (Модификация. Это я напоминаю потому, что из-за всех предыдущих страниц любой человек мог забыть, о чем тут вообще идёт речь.).Так вот, эта игра в модифицированном виде может выглядеть гораздо острее, а играется она следующим образом.
В распоряжении каждого игрока есть только один бросок, и никакими «оградами» он себе голову не забивает. Если первый игрок не использует свою попытку, кидает следующий. Если у второго выйдет какая-то комбинация — при этом выигрывают комбинации как минимум двух шестёрок, — он может продолжать бросать. Если промахнётся, все пропадает, однако он может записать себе набранные очки в любой момент, но, записав очки, заканчивает бросать и передаёт кости следующему. Две пары считаются вдвойне, а все остальные комбинации — втройне. Третий бросок считается ещё раз вдвойне; например, кто-то третьим броском выбросил три пятёрки, то есть пятнадцать, умножить на три, это уже 45, и ещё вдвойне — в сумме 90. Это весьма соблазнительно, каждый старается добраться до этого третьего броска, а его ещё мучает и четвёртый, потому что, естественно, после третьего вдвойне считается все, и тут, как говорится, «жадность фраера сгубила». Иногда ему везёт, но чаще все, что он насобирал первыми двумя бросками, пропадает.
Игра идёт до какого-то заранее установленного предела, наиболее практично играть до 2000 очков. Кто наберёт их первым, тот выигрывает у всех столько, сколько очков им не хватает до двух тысяч. Играть можно по гроту, по злотому или по сто долларов, если в игре участвуют сумасшедшие либо миллионеры, и это уже чистый, ничем не замутнённый азарт.
* * *
В кости можно играть также в «семь-одиннадцать». Это игра между игроком и банкиром, что-то вроде карточного «очка», для неё используются две кости, а выигрывает тот, кто первым этими двумя костями выбросит число 7 или 11 — 3 и 4, или 2 и 5, или 5 и 6, или что-то ещё, что даёт в сумме 7 или 11. Игра ведётся на ставку, объявленную игроком, и он либо теряет эту ставку, либо получает её вдвойне. Банкир один, а игроков вокруг него может сидеть сколько угодно, играют по очереди, причём в домашней компании банкир меняется, им может, и даже должен, поочерёдно быть каждый, ибо практика показывает, что в основном банкир выигрывает больше всех.Не следует играть с людьми скупыми и трусливыми, а также с супругами, имеющими разные пристрастия: муж — скряга, а жена — азартный игрок или наоборот, и после первой же игры можно попасть в суд в качестве свидетеля в деле о разводе или об убийстве, совершённом в состоянии аффекта.
Кроме того, кости совершенно явно демонстрируют тайные свойства игроков. Выбросить пять шестёрок за одним замахом — это вещь редкая и не каждому удаётся. Так вот, я лично знала одного такого типа, который эти пять шестёрок выбрасывал раз за разом без каких-либо особых усилий, причём кости принадлежали мне и абсолютно точно не были фальсифицированы, что доводило до отчаяния и бешенства всех остальных игроков.
И что же оказалось? Выяснилось, что вышеуказанный тип был давним и закоренелым «голубым».
Кости, видимо, знали об этом с самого начала.
Поэтому играть с гомосексуалистами я тоже не советую.
Ну и ещё одно, чего нельзя обойти. А именно…
Бридж
Нет лучшей проверки характера, чем бридж, причём проверка не грозит никакими опасностями. Сравниться с бриджем может только какая-нибудь экстремальная ситуация, в которой человеческий характер проявляется во всей красе: под градом рвущихся снарядов или же у самой вершины Эвереста. Однако, в отличие от бриджа, там человек может запросто лишиться жизни, не говоря уж о таких мелких проблемах, как тяготы военной жизни, борьба со стихиями или вояж в труднодоступный Тибет. Сыграть в бридж значительно проще.
Бридж — это некоторым образом коллективная игра, во всяком случае партнёрская. Думаю, нет смысла рассказывать здесь об основах игры в бридж, несколько человек сделали это значительно лучше меня, но дело в том, что эти преподаватели оставили без внимания сопутствующие обстоятельства. Казалось бы, благородная игра, почти такая же, как шахматы, спортивная и вроде бы весьма далёкая от азарта, а сколько страстей она может пробуждать — о-го-го! Достаточно только один раз услышать, как жена обращается к своему мужу: «Ты — придурок!!! И это я ещё ласково говорю!!!» — причём, следует отметить, это говорит женщина тихая, уступчивая, культурная и прекрасно воспитанная, — чтобы понять, что тут мы имеем дело с эмоциями крупного масштаба.
Во время бриджа с огромной лёгкостью и чуть ли не с первого же мгновения выявляются следующие человеческие черты:
склочность
хамство
деспотизм
сдержанность
эгоцентризм и собственничество
мегаломания
жадность и скупость
полная глупость
легкомыслие
любовь к риску
трусость
блестящий ум
зловредность
упрямство
склонность к мазохизму
склонность к вранью
благородство и великодушие
общая культура и такт
христианское милосердие
беспощадность и полное пренебрежение к остальным людям
добросердечие
жестокость
хорошее и плохое воспитание
мужество
и, собственно говоря, весь остальной характер.
Поэтому, если кто-то хочет быстро узнать человека, пусть сыграет с ним в бридж.
Бридж сразу, при первой же торговле, определит, считается ли человек со своим партнёром, учитывает ли его информацию, информирует ли его в свою очередь сам и совместно с ним принимает решение об игре или же, напротив, плюёт на него, пренебрегает им, информацию примет, но свою не покажет, а может быть, наоборот, не обращает на неё внимания, проталкивает своё, сам принимает решение, возможно не правильное и лишённое смысла, возможно также, что и правильное, бывает по-разному. Но принимает он его сам, один. После чего, увидев карты партнёра, его же ещё и обложит.
В ходе игры благородная и сдержанная личность молчит как рыба, вне зависимости от того, какой идиотизм им удалось сторговать. Личность же с прямо противоположными чертами науськивает, скандалит, подсказывает, смертельно мешая разыгрывающему, а бывает, что и силой вырывает у него из рук карты и саму игру, разрушая всю его концепцию. А иногда подглядывает в карты соперников и предлагает ходы, что вообще уже переходит всяческие границы, и с такими никто играть не садится.
А после игры все эти черты проявляются ещё Ярче, потому что есть возможность высвободить свои эмоции: хамские выкрики или успокаивающие слова; сваливание вины друг на друга или честное признание ошибок; полное осуждения молчание или слова горячей похвалы; упрёки, претензии и злобная ругань или великодушное преуменьшение неудачи; бросание карт и опрокидывание стульев или философское спокойствие; бешеное скрипение зубами или радостный смех…
Правда, радостно улыбаться при виде проигрыша может только идиот, но ведь вполне может статься, что у идиота доброе сердце и благие намерения и ему хочется поднять вам настроение.
Во всяком случае, у нас есть шанс по достоинству оценить доброе сердце идиота и, если потребуется, взять у него взаймы…
Позже мы замечаем и разные другие вещи.
Когда нужно получить робера, то есть выиграть всю игру, один с диким упорством борется до конца, не обращая внимания на потери, другой тут же разочаровывается и поддаётся, третий рационально считает очки и старательно раздумывает, что для него более выгодно, четвёртый упрямо прёт вперёд, не слушая голос рассудка, пятый совершает глупость за глупостью назло партнёру, а заодно и себе, шестой достигает вершин коварства и вероломства… Из всех вылезает их подлинный характер даже лучше, чем по пьянке.
Кроме того, в течение всей игры выявляется отношение нашего постоянного партнёра по жизни лично к нам. Партнёры не постоянные и не наши нас не особенно интересуют, разве что речь идёт о нелюбимой подруге и её муже.
Благодаря бриджу я узнала, что:
— один тип, вроде бы уважающий и обожающий меня, на самом деле считал меня полной идиоткой и чувствовал себя несправедливо мною задавленным;
— второй тип, якобы любивший меня больше жизни, считал меня невыносимым и смертельно раздражающим существом;
— третий тип, вроде бы мною пренебрегавший, de facto уважал и ценил меня;
— четвёртый тип просто любил меня, тоже больше жизни, в чем без бриджа не признавался ни за какие сокровища;
— пятый тип считал, считает и всегда будет считать меня обыкновенной неизлечимой кретинкой, от которой это своё мнение вынужден скрывать из вежливости;
— шестой тип вообще меня не переваривал, хотя делал вид, что любит и хочет провести со мной остаток жизни вплоть до глубокой старости;
— седьмой тип относился ко мне как к нормальному человеку, что меня удивило, так как я думала, что как раз наоборот;
— восьмой тип, который ловко притворялся интеллигентным человеком, оказался тупым козлом.
Вышеприведённый список включает моего мужа, сына, пару ухажёров и пару друзей.
По означенной причине бридж представляет собой игру крайне ценную и полезную, и в нем стоит принимать участие даже по сто долларов за очко. Неплохо бы только заранее знать, у кого мы могли бы одолжить эти доллары в случае нужды.
Кстати, вроде бы как между делом сообщаю, что из-за одного глупого хода я бесповоротно потеряла потенциального и весьма желанного любовника.
Говоря о настоящем бридже, я, естественно, даже не упоминаю о худших его сортах. Дело в том, что существует, например, болтливый бридж, в котором, не скрою, преуспевают в основном женщины, хотя, к счастью, не все. Я знаю одну такую даму, которая утверждает, что не переносит болтливого бриджа, после чего с первой сдачи и до последней рот у неё не закрывается ни на минуту. Иногда болтают все четверо, разумеется на отвлечённые темы, подобные примеры уже несколько человек описали, в частности Магдалена Самозванец и Агата Кристи.
Мукой для настоящих игроков являются игроки in spe [8]. Достаточно одного такого игрока, который только ещё учится и который:
— тормозит игру, надо всем размышляя и бесконечно колеблясь;
— неуверен в себе, задаёт глупые вопросы, благодаря чему сразу же становится ясно, у кого что на руках, и все удовольствие от игры испорчено;
— торгуется безо всякого смысла, оглушая нормального партнёра;
— отзывается без очков в картах;
— пропускает малые шлемы [9];
— разыгрывает партию, как идиот, подвергая партнёра опасности инфаркта…
…чтобы у всех остальных темнело в глазах.
Для того чтобы со стиснутыми зубами выдержать несчастного ученика, требуется исключительное благородство характера вкупе с гранитным самообладанием. Разве что все заранее решили принести себя в жертву этому адепту знаний, но тогда никто не будет относиться к игре всерьёз и каждый с болью в сердце заставит себя проявлять верх терпимости.
Правда, один раз так и произошло…
Я играла страшно напряжённый бридж с двумя нормальными партнёрами и одним бриджевым придурком. Подчёркиваю, бриджевым, в остальном он был достаточно умственно развит. Настал момент, когда они отчаянно защищали робер, мы играли по старой записи, с прогрессией, а моим партнёром был как раз придурок. Из торговли было ясно, что у них прекрасная бескозырная карта, а игрок слева от меня держит трефы. Так вот, не правда, он отнюдь не держал трефы, трефы были у меня, шесть штук с тузом и дамой, а у него самое большее мог быть четвёртый король с мелочью. Позднее выяснилось, что у него был третий король. Я в нужный момент назвала трефы, партнёр меня поддержал, на этой фазе своих бриджевых знаний он думал прямолинейно, так что кое-какие трефы у него должны были быть, возможно валет или хотя бы десятка. В остальном почти все было их. Почти…
Они рванули в торговле во всю мощь, остановившись на пяти без козыря с контрой и реконтрой (то есть запись будет вестись вчетверо).
Контру назначила я, пытаясь их напугать, потому что и игра была бы повыше, и мне масть была бы предпочтительней, а этот по левую руку нагло ещё раз удвоил реконтрой. Разумеется, всем было ясно, что посадить их можно лишь одним-единственным первым ходом, а именно в трефы, лучше всего в валета. Я не сказала ни одного слова, даже глазом не моргнула, будучи абсолютнейшим образом уверена, что этот мой придурок вообще не помнит, что я называла в торговле, а если и помнит, то понятия не имеет, что это означает. Я даже не затаила дыхания, заранее печально покорившись своей судьбе, а он держал всех в напряжении, отчаянно ощупывая все свои тринадцать карт. Наконец он принял решение.
И вышел в валета треф!!!
Вот тут я действительно чуть не подавилась.
Позже оказалось, что, конечно, я правильно угадала, торговля ему ничего не говорила, он её вообще не помнил, а вышел просто так, во что попало. Поистине чудо, что это оказался валет треф.
Принимая во внимание, что кое-какая мелочь была у нас и в других мастях, а расклад оказался для нас выгодным, противники остались без пяти. После партии. С контрой и реконтрой!
Так что бывает по-разному.
Хотя нет. Есть какой-то закон. Тот, кто не умеет играть, оказывается в наибольшем выигрыше, и я сейчас остановлюсь на этой закономерности, только напомню себе и всем читателям бриджевые афоризмы. Звучат они следующим образом:
Не ходи, буйвол, в то, чего нет на столе [10].
Кто играет в пики, у того и результат.
Пика и бубна ходят парами.
Маленькие бубны мне жена сдавала.
Прорезка давит игру.
В Пиньчове уже день (если кто-то слишком долго думает).
В Филадельфию! (Восклицание, которое раздаётся тогда, когда кто-то хочет посмотреть предыдущий расклад. Ходит такая сплетня, что в Филадельфии существовал специальный музей, где на стенах были представлены все возможные расклады карт. Вот пусть и едет туда и там рассматривает.).
Хороший хозяин всегда повторяет (это означает второй ход в одну и ту же масть).
Последний телёнок из хлева (последний козырь).
Туз берет раз.
Зритель должен быть тихим и без запаха.
Трефы — масть небольшая.
Картинка на картинку, говорил святой Игорь.
Картинку в шею!
Бери своё — ив кусты.
Если нет того, что сказано, то садишься с тем, с кем играешь.
Карты при медалях! (Восклицание, адресованное дальнозорким, играющим без очков и держащим карты в районе середины стола, что страшно мучает честных противников и доводит до отчаяния партнёра.).
Больше пока не помню.
Возвращаясь к упомянутой закономерности: есть такая игра, как…
Бридж — это некоторым образом коллективная игра, во всяком случае партнёрская. Думаю, нет смысла рассказывать здесь об основах игры в бридж, несколько человек сделали это значительно лучше меня, но дело в том, что эти преподаватели оставили без внимания сопутствующие обстоятельства. Казалось бы, благородная игра, почти такая же, как шахматы, спортивная и вроде бы весьма далёкая от азарта, а сколько страстей она может пробуждать — о-го-го! Достаточно только один раз услышать, как жена обращается к своему мужу: «Ты — придурок!!! И это я ещё ласково говорю!!!» — причём, следует отметить, это говорит женщина тихая, уступчивая, культурная и прекрасно воспитанная, — чтобы понять, что тут мы имеем дело с эмоциями крупного масштаба.
Во время бриджа с огромной лёгкостью и чуть ли не с первого же мгновения выявляются следующие человеческие черты:
склочность
хамство
деспотизм
сдержанность
эгоцентризм и собственничество
мегаломания
жадность и скупость
полная глупость
легкомыслие
любовь к риску
трусость
блестящий ум
зловредность
упрямство
склонность к мазохизму
склонность к вранью
благородство и великодушие
общая культура и такт
христианское милосердие
беспощадность и полное пренебрежение к остальным людям
добросердечие
жестокость
хорошее и плохое воспитание
мужество
и, собственно говоря, весь остальной характер.
Поэтому, если кто-то хочет быстро узнать человека, пусть сыграет с ним в бридж.
Бридж сразу, при первой же торговле, определит, считается ли человек со своим партнёром, учитывает ли его информацию, информирует ли его в свою очередь сам и совместно с ним принимает решение об игре или же, напротив, плюёт на него, пренебрегает им, информацию примет, но свою не покажет, а может быть, наоборот, не обращает на неё внимания, проталкивает своё, сам принимает решение, возможно не правильное и лишённое смысла, возможно также, что и правильное, бывает по-разному. Но принимает он его сам, один. После чего, увидев карты партнёра, его же ещё и обложит.
В ходе игры благородная и сдержанная личность молчит как рыба, вне зависимости от того, какой идиотизм им удалось сторговать. Личность же с прямо противоположными чертами науськивает, скандалит, подсказывает, смертельно мешая разыгрывающему, а бывает, что и силой вырывает у него из рук карты и саму игру, разрушая всю его концепцию. А иногда подглядывает в карты соперников и предлагает ходы, что вообще уже переходит всяческие границы, и с такими никто играть не садится.
А после игры все эти черты проявляются ещё Ярче, потому что есть возможность высвободить свои эмоции: хамские выкрики или успокаивающие слова; сваливание вины друг на друга или честное признание ошибок; полное осуждения молчание или слова горячей похвалы; упрёки, претензии и злобная ругань или великодушное преуменьшение неудачи; бросание карт и опрокидывание стульев или философское спокойствие; бешеное скрипение зубами или радостный смех…
Правда, радостно улыбаться при виде проигрыша может только идиот, но ведь вполне может статься, что у идиота доброе сердце и благие намерения и ему хочется поднять вам настроение.
Во всяком случае, у нас есть шанс по достоинству оценить доброе сердце идиота и, если потребуется, взять у него взаймы…
Позже мы замечаем и разные другие вещи.
Когда нужно получить робера, то есть выиграть всю игру, один с диким упорством борется до конца, не обращая внимания на потери, другой тут же разочаровывается и поддаётся, третий рационально считает очки и старательно раздумывает, что для него более выгодно, четвёртый упрямо прёт вперёд, не слушая голос рассудка, пятый совершает глупость за глупостью назло партнёру, а заодно и себе, шестой достигает вершин коварства и вероломства… Из всех вылезает их подлинный характер даже лучше, чем по пьянке.
Кроме того, в течение всей игры выявляется отношение нашего постоянного партнёра по жизни лично к нам. Партнёры не постоянные и не наши нас не особенно интересуют, разве что речь идёт о нелюбимой подруге и её муже.
Благодаря бриджу я узнала, что:
— один тип, вроде бы уважающий и обожающий меня, на самом деле считал меня полной идиоткой и чувствовал себя несправедливо мною задавленным;
— второй тип, якобы любивший меня больше жизни, считал меня невыносимым и смертельно раздражающим существом;
— третий тип, вроде бы мною пренебрегавший, de facto уважал и ценил меня;
— четвёртый тип просто любил меня, тоже больше жизни, в чем без бриджа не признавался ни за какие сокровища;
— пятый тип считал, считает и всегда будет считать меня обыкновенной неизлечимой кретинкой, от которой это своё мнение вынужден скрывать из вежливости;
— шестой тип вообще меня не переваривал, хотя делал вид, что любит и хочет провести со мной остаток жизни вплоть до глубокой старости;
— седьмой тип относился ко мне как к нормальному человеку, что меня удивило, так как я думала, что как раз наоборот;
— восьмой тип, который ловко притворялся интеллигентным человеком, оказался тупым козлом.
Вышеприведённый список включает моего мужа, сына, пару ухажёров и пару друзей.
По означенной причине бридж представляет собой игру крайне ценную и полезную, и в нем стоит принимать участие даже по сто долларов за очко. Неплохо бы только заранее знать, у кого мы могли бы одолжить эти доллары в случае нужды.
Кстати, вроде бы как между делом сообщаю, что из-за одного глупого хода я бесповоротно потеряла потенциального и весьма желанного любовника.
Говоря о настоящем бридже, я, естественно, даже не упоминаю о худших его сортах. Дело в том, что существует, например, болтливый бридж, в котором, не скрою, преуспевают в основном женщины, хотя, к счастью, не все. Я знаю одну такую даму, которая утверждает, что не переносит болтливого бриджа, после чего с первой сдачи и до последней рот у неё не закрывается ни на минуту. Иногда болтают все четверо, разумеется на отвлечённые темы, подобные примеры уже несколько человек описали, в частности Магдалена Самозванец и Агата Кристи.
Мукой для настоящих игроков являются игроки in spe [8]. Достаточно одного такого игрока, который только ещё учится и который:
— тормозит игру, надо всем размышляя и бесконечно колеблясь;
— неуверен в себе, задаёт глупые вопросы, благодаря чему сразу же становится ясно, у кого что на руках, и все удовольствие от игры испорчено;
— торгуется безо всякого смысла, оглушая нормального партнёра;
— отзывается без очков в картах;
— пропускает малые шлемы [9];
— разыгрывает партию, как идиот, подвергая партнёра опасности инфаркта…
…чтобы у всех остальных темнело в глазах.
Для того чтобы со стиснутыми зубами выдержать несчастного ученика, требуется исключительное благородство характера вкупе с гранитным самообладанием. Разве что все заранее решили принести себя в жертву этому адепту знаний, но тогда никто не будет относиться к игре всерьёз и каждый с болью в сердце заставит себя проявлять верх терпимости.
Правда, один раз так и произошло…
Я играла страшно напряжённый бридж с двумя нормальными партнёрами и одним бриджевым придурком. Подчёркиваю, бриджевым, в остальном он был достаточно умственно развит. Настал момент, когда они отчаянно защищали робер, мы играли по старой записи, с прогрессией, а моим партнёром был как раз придурок. Из торговли было ясно, что у них прекрасная бескозырная карта, а игрок слева от меня держит трефы. Так вот, не правда, он отнюдь не держал трефы, трефы были у меня, шесть штук с тузом и дамой, а у него самое большее мог быть четвёртый король с мелочью. Позднее выяснилось, что у него был третий король. Я в нужный момент назвала трефы, партнёр меня поддержал, на этой фазе своих бриджевых знаний он думал прямолинейно, так что кое-какие трефы у него должны были быть, возможно валет или хотя бы десятка. В остальном почти все было их. Почти…
Они рванули в торговле во всю мощь, остановившись на пяти без козыря с контрой и реконтрой (то есть запись будет вестись вчетверо).
Контру назначила я, пытаясь их напугать, потому что и игра была бы повыше, и мне масть была бы предпочтительней, а этот по левую руку нагло ещё раз удвоил реконтрой. Разумеется, всем было ясно, что посадить их можно лишь одним-единственным первым ходом, а именно в трефы, лучше всего в валета. Я не сказала ни одного слова, даже глазом не моргнула, будучи абсолютнейшим образом уверена, что этот мой придурок вообще не помнит, что я называла в торговле, а если и помнит, то понятия не имеет, что это означает. Я даже не затаила дыхания, заранее печально покорившись своей судьбе, а он держал всех в напряжении, отчаянно ощупывая все свои тринадцать карт. Наконец он принял решение.
И вышел в валета треф!!!
Вот тут я действительно чуть не подавилась.
Позже оказалось, что, конечно, я правильно угадала, торговля ему ничего не говорила, он её вообще не помнил, а вышел просто так, во что попало. Поистине чудо, что это оказался валет треф.
Принимая во внимание, что кое-какая мелочь была у нас и в других мастях, а расклад оказался для нас выгодным, противники остались без пяти. После партии. С контрой и реконтрой!
Так что бывает по-разному.
Хотя нет. Есть какой-то закон. Тот, кто не умеет играть, оказывается в наибольшем выигрыше, и я сейчас остановлюсь на этой закономерности, только напомню себе и всем читателям бриджевые афоризмы. Звучат они следующим образом:
Не ходи, буйвол, в то, чего нет на столе [10].
Кто играет в пики, у того и результат.
Пика и бубна ходят парами.
Маленькие бубны мне жена сдавала.
Прорезка давит игру.
В Пиньчове уже день (если кто-то слишком долго думает).
В Филадельфию! (Восклицание, которое раздаётся тогда, когда кто-то хочет посмотреть предыдущий расклад. Ходит такая сплетня, что в Филадельфии существовал специальный музей, где на стенах были представлены все возможные расклады карт. Вот пусть и едет туда и там рассматривает.).
Хороший хозяин всегда повторяет (это означает второй ход в одну и ту же масть).
Последний телёнок из хлева (последний козырь).
Туз берет раз.
Зритель должен быть тихим и без запаха.
Трефы — масть небольшая.
Картинка на картинку, говорил святой Игорь.
Картинку в шею!
Бери своё — ив кусты.
Если нет того, что сказано, то садишься с тем, с кем играешь.
Карты при медалях! (Восклицание, адресованное дальнозорким, играющим без очков и держащим карты в районе середины стола, что страшно мучает честных противников и доводит до отчаяния партнёра.).
Больше пока не помню.
Возвращаясь к упомянутой закономерности: есть такая игра, как…
Покер
О покере написано столько, что я не хочу подставляться. Позволю себе только поправить одно незаслуженно распространённое мнение.
Все знают, что такое покерное лицо. Оно должно быть каменным, неподвижным, не меняющим выражения, даже если игроку в этот момент все отовсюду вырывают. Такой игрок любым способом блефует, оболванивает противника и выигрывает.
Ничего подобного.
Я игрывала в покер обильно, хотя по большей части в домашних компаниях, что не мешало выплачивать друг другу суммы порядка пятнадцати или двадцати злотых на очень старые деньги.
Постоянную команду игроков объединяют не только знания, опыт и умения, но и общие переживания. С лицами мы творили самые разные вещи, но каждый умел взять себя в руки. И разумеется, каждый хотел выиграть, хотя бы даже вышеуказанные восемнадцать злотых.
И тут в игру включилась одна моя приятельница, одновременно страшно жадная на развлечения и перепуганная этим своим желанием. В покер она играть не умела, но знала покерные комбинации и более или менее понимала, в чем все это дело заключается.
Что она вытворяла, заглянув в свои карты, ни в сказке сказать, ни пером описать. Лицо её заливалось краской, она дёргала себя за волосы на голове, закрывала глаза, испускала стоны, синела и бледнела, стучала зубами, бормотала что-то себе под нос и издавала громкие крики. Она то неожиданно перебивала максимальной ставкой, то страшно колебалась, добавлять ли один злотый, кривилась и хохотала — в общем, выдавала полный набор человеческих возможностей. Нет, она не срывалась со стула и не переворачивала стол, однако стакан с чаем — да, и с большим успехом, а кроме того, постоянно на всех нападала.
Все знают, что такое покерное лицо. Оно должно быть каменным, неподвижным, не меняющим выражения, даже если игроку в этот момент все отовсюду вырывают. Такой игрок любым способом блефует, оболванивает противника и выигрывает.
Ничего подобного.
Я игрывала в покер обильно, хотя по большей части в домашних компаниях, что не мешало выплачивать друг другу суммы порядка пятнадцати или двадцати злотых на очень старые деньги.
Постоянную команду игроков объединяют не только знания, опыт и умения, но и общие переживания. С лицами мы творили самые разные вещи, но каждый умел взять себя в руки. И разумеется, каждый хотел выиграть, хотя бы даже вышеуказанные восемнадцать злотых.
И тут в игру включилась одна моя приятельница, одновременно страшно жадная на развлечения и перепуганная этим своим желанием. В покер она играть не умела, но знала покерные комбинации и более или менее понимала, в чем все это дело заключается.
Что она вытворяла, заглянув в свои карты, ни в сказке сказать, ни пером описать. Лицо её заливалось краской, она дёргала себя за волосы на голове, закрывала глаза, испускала стоны, синела и бледнела, стучала зубами, бормотала что-то себе под нос и издавала громкие крики. Она то неожиданно перебивала максимальной ставкой, то страшно колебалась, добавлять ли один злотый, кривилась и хохотала — в общем, выдавала полный набор человеческих возможностей. Нет, она не срывалась со стула и не переворачивала стол, однако стакан с чаем — да, и с большим успехом, а кроме того, постоянно на всех нападала.