Гарс не ответил. Его вдруг посетила идея. Земляков, еще недавно готовых казнить его за убийство, которого он не совершал, конечно, можно было бы простить. Но только в том случае, если они отныне будут всегда и во всем верить ему. И сейчас подворачивался удобный момент, чтобы проверить это.
   Выпустив учителя из своих объятий, Гарс подошел к краю помоста и крикнул что было сил:
   — Люди, я прошу вас задержаться еще на несколько минут! У меня есть очень важное сообщение для вас!
   Толпа, растекавшаяся ручейками с площади, остановилась, и к Гарсу повернулись лица людей. Их все еще было много.
   — Что ты задумал, Гарс? — с тревогой спросил Грон сзади, но Гарс только отмахнулся.
   Краем глаза он уловил удивление на лице Прага, который прикреплял к поясу магнитонаручники, и поднятые брови учителя Айка. То-то они еще удивятся, когда услышат его рассказ!
   Когда движение и разговоры на площади прекратились, Гарс наконец заговорил.
   Он поведал землякам о своей удачной вылазке за Горизонт. Он рассказал о том, что он там увидел. Он постарался подробно описать тот мир, который открывался за Куполом. Он рассказал о пилоте летательного аппарата, свидетелем аварии которого он, Гарс, стал. Он объяснил, откуда у него взялся атомайзер и каким образом он сумел вернуться домой. А в заключение своей краткой, но полной эмоций речи Гарс взволнованно объявил:
   — Отныне мы все — свободны! Это значит, что теперь каждый из нас может в любой момент отправиться за Горизонт и вернуться обратно. Вместе со мной, разумеется. Теперь нам удастся вырваться из плена, и весь мир будет доступен нам! Мы доберемся до других Оазисов и воссоединимся с их жителями! Человечество снова будет единым и свободным, и для него больше не будет преград! Будущие поколения людей будут опять жить так, как жили наши далекие предки, и заново открывать для себя и осваивать окружающий мир! Человек не может и не должен жить без открытий — правда ведь? А иначе его ждет медленная смерть! И поэтому я хотел бы знать: кто из вас согласен завтра же пойти за Горизонт вместе со мной? Кто? Поднимите руку, желающие!
   Он замолчал, тяжело дыша, и обвел взглядом площадь. Поднятых рук не было видно. И, судя по выражению лиц, никто не разделял пафос его выступления.
   Люди, стоявшие на площади, смотрели на Гарса недоверчиво и хмуро. На лицах других была написана откровенная усмешка. Третьи качали осуждающе головой. А Пустовит шептал что-то саркастическое на ухо Риле, покручивая пальцем у виа. Даже учитель Айк — и тот, вздохнув, отвернулся, словно поставив в уме печальный диагноз Гарсу.
   Гарс почувствовал, что бледнеет от гнева и разочарования.
   «Безмозглые, ленивые, зажравшиеся животные — вот кто они такие! — промелькнуло в его мозгу. — Такой реакции и следовало ожидать от них, а ты раскатал губы: мол, все они, как один, устремятся за тобой! Бараны!»
   — Что, нет желающих? — осведомился он, подавшись вперед.
   Толпа загудела разрозненными выкриками.
   — А что мы там будем делать, за твоим Горизонтом? — спросил кто-то громко. — Ты же сам сказал, что там ничего нет, кроме травы и деревьев!
   — Открытия! На кой черт они сдались, эти открытия, если будет нечего есть и пить?
   — А ты уверен, Гарс, что те, кто живет там, встретят нас с распростертыми объятиями? Иначе зачем им таскать с собой оружие?
   — Слушай, а может быть, тебе все это привиделось, а, парень? Может, тебя загипнотизировал кто-нибудь, чтобы ты выманил всех нас за Горизонт? Что-то очень подозрительно, что тебе так повезло!
   — Да что с ним разговаривать, «горизонтщики» все такие, сдвинутые! Вобьют себе в голову невесть что и дурят людям голову!
   — Правильно, он вон стоит и соображает, что бы еще такое выдумать! Не ходил он никуда, а эту басню про Запредельный мир придумал!
   — Слушайте, братцы, а может, он и вправду умом тронулся? Из-за смерти жены такое с любым может случиться! Наверное, не следовало его развязывать, а?! А то как бы он чего-нибудь не натворил в беспамятстве!
   Гарс не верил своим ушам. Те, кого он считал своими земляками и друзьями, теперь представали перед ним совсем в ином свете. Вот он, звериный оскал мещанина, о котором так много в свое время писали классики! Стоит ли продолжать метать бисер перед свиньями?!
   Кто-то положил руку на его плечо.
   Гарс повернулся и оторопел. Праг, опять поигрывая наручниками, ухмылялся ему в лицо.
   — Я же предупреждал, чтобы ты не нес эту ересь публично! — прошипел он. — Видать, ты неисправим, Гарс, а раз так, то не обессудь — сам напросился!
   Он поднял руку и провозгласил:
   — Сограждане! Все вы являетесь свидетелями возмутительного нарушения нашего Закона! Этот человек решил, что раз мы его оправдали, то ему теперь все можно. И он осмелился призывать вас уйти за Горизонт. Хотя ему известно, что подстрекательство к массовому уходу за Купол является тяжким преступлением. В связи с этим я как хранитель Закона, действуя в ваших интересах, намерен арестовать гражданина Гарса и…
   Договорить Праг не сумел.
   Гарс сорвал с его пояса атомайзер и повернул его раструбом на Прага.
   Лицо хранителя Закона вытянулось. Не от страха — от изумления. Впервые кто-то осмелился открыто напасть на него, да еще в присутствии множества свидетелей.
   — Брось пушку, — приказал он, угрожающе надвигаясь на Гарса. — Брось, Гарс, — иначе хуже будет!
   Гарс в этом не сомневался. Если Праг перейдет к более решительным действиям, то противостоять ему ни он, ни кто-либо другой в поселке не сможет. Не зря же Праг с детства готовился стать хранителем Закона!
   Рука Прага легла на рукоять хлыста, и Гарс понял: пора…
   Повинуясь нажатию кнопки, атомайзер слегка дернулся в руках, и массивную фигуру Прага бесследно проглотила фиолетовая вспышка.
   На этот раз не осталось вообще ничего — наверное, потому, что выстрел был произведен почти в упор.
   Это все-таки произошло! Своими руками он, ненавидевший насилие со стороны других, лишил жизни человека! Впрочем, рефлексировать этим было некогда.
   В воздухе повисли испуганные вопли разбегающихся людей.
   — Всем стоять! — истошно завопил Гарс. — Иначе я буду стрелять!
   В подтверждение своих слов он, тщательно прицелившись, уничтожил роскошный вяз, высившийся на краю площади. Только небольшой пень остался торчать над мостовой…
   Люди остановились и с ужасом обернулись. Гарс оглянулся. Кроме него, уже никого не было на помосте. Только он один. Один против всех…
   Что ж, они этого заслужили.
   — А теперь слушайте меня внимательно, — сказал он в воцарившейся тишине. — Вы не захотели поверить мне, а зря… Как видите, мне теперь терять нечего. Отныне я убью, не задумываясь, каждого, кто откажется выполнять мои требования, понятно? Не хотите понимать по-хорошему — буду поступать с вами по-плохому!
   — Но это же диктатура, Гарс! — воскликнул побледневший Грон, оказавшийся почему-то уже в центре толпы. — Это насилие!
   — Да, — согласился спокойно Гарс. — С этого момента я беру власть в поселке в свои руки. Вы сами вынудили меня пойти на это… И вот мой первый указ.
   Он помолчал, собираясь с мыслями. Больше всего его в этот момент страшило, что какой-нибудь идиот выскажется в том смысле, что-де не собирается подчиняться требованиям окончательно спятившего придурка, а потом развернется и спокойненько отправится домой. Потому что тогда надо будет убить и его, чтобы подавить всякую попытку бунта еще в зародыше. И одно дело, если недовольным окажется представитель тех, кого он, Гарс, терпеть не может. А если это будет, к примеру, Друм? Или Айк?! На них у него рука поднимется?
   Но никто на площади не произнес ни звука.
   — Сейчас мы все до единого отправимся за Горизонт, — объявил он, сжимая теплый корпус атомайзера. — Не бойтесь, не насовсем… Я просто хочу доказать вам, что не обманываю вас. Что там, за Куполом, мир существует и он вовсе не так опасен, как нам казалось. И, наконец, что мы можем выйти наружу и вернуться обратно! Я хочу, чтобы вы своими глазами увидели это! Вперед!
   Но по-прежнему никто не шелохнулся в толпе. Только Грон выкрикнул:
   — Гарс, не самодурствуй! Зачем рисковать жизнью всех людей? Тут же есть и женщины, и старики! А дома у многих остались малые дети! Пожалей их, Гарс!
   Этот выскочка, изображающий из себя радетеля за народное благо, похоже, на этот раз был прав. «Мне все равно не удастся в одиночку справиться с такой толпой», — подумал Гарс.
   — Ладно, — согласился он. — Пойдут не все… Но я сам выберу тех, кто пойдет со мной за Горизонт. Они будут моими… моими заложниками, — наконец вспомнил он полузабытый архаизм.
   После короткой паузы Гарс назвал имена тех, кого хорошо знал, сознательно включив в их число самых ярых противников Горизонта. Писатель Пустовит, мэр Грон, языковед Тарг, огородник Ким, спортсмен Сван, рыбак Брин, студент Tax, композитор Ард, шахматист Лагмар, садовод Бар — всего десять человек. Достаточно представительный и в то же время компактный отрядик.
   Если они убедятся в его правоте, остальных с их помощью убедить будет легче…
   — Тех, кого я назвал, попрошу остаться на площади, а все остальные свободны! — сказал он.
   И не удержался от того, чтобы мысленно добавить:
   «Вернее, пусть считают, что они свободны…»

Глава 4

   Всю дорогу, пока отряд в составе десяти мужчин под предводительством Гарса влачился в направлении Горизонта, Грон ныл не переставая, несмотря на многократные угрозы Гарса распылить его на атомы. Скверно было то, что деморализующие речи мэра слышали не только заложники, но и почти вся толпа, что валила следом за отрядом. Домой с площади отправились немногие — большинству было интересно поглазеть, как будет проходить "массовый прорыв за Горизонта — именно так мысленно окрестил свою затею Гарс.
   Для надежности он привел своих заложников к тому месту, где он пересек Купол утром. Там, как заправский полководец, выстроил отряд в одну шеренгу, лицом к туманной стене, и скомандовал:
   — Выходим по одному. Первым пойдет… — он замешкался на секунду, а потом решительно закончил: — Первым пойдет Сван.
   — А че это я должен быть первым? — тут же загудел спортсмен.-Че я там забыл?..
   — Убью! — пообещал ему Гарс, демонстрируя атомайзер. — И никакие мускулы тебе не помогут, понял? Вставай с краю!
   Сван опустил лобастую стриженую голову и, что-то пробормотав, послушно занял крайнее место в шеренге.
   — Дальше идете в таком порядке, как стоите сейчас за Сваном, — объявил Гарс заложникам. — Последним буду я. После выхода за Горизонт не разбегаться, coбраться в одном месте и ждать меня. Мы должны действовать организованно и… и без паники.
   — А если все-таки кто-то не пойдет? — осведомился с ухмылочкой Пустовит, оглядываясь в поисках поддержки. — Ты что, стрелять будешь?
   Вместо ответа Гарс надавил кнопку спуска, и молния проделала ,глубокую яму в форме правильного круга прямо перед ногами писателя. Тот отшатнулся назад, словно боясь сорваться вниз, и выдавил:
   — Д-дурак! Я же чисто теоретически…
   — Так кто не хочет идти? — осведомился Гарс, оглядывая остальных.
   Все подавленно молчали, со страхом косясь на голубой туман Горизонта, по которому сверху вниз разливался красный свет угасающего солнца.
   Внезапно Грон шагнул вперед из шеренги, повернулся лицом к толпе и произнес длинную прочувствованную речь. Гарс был настолько изумлен этой вспышкой красноречия, что даже забыл об атомайзере.
   — … Да, мы существуем под огромным, но все-таки ограниченным Куполом, — говорил Грон. — Возможно, кто-то давным-давно нас засунул под этот колпак, а может быть, наши предки сами отгородились от мира Куполом — в сущности, теперь это не столь важно. Важнее другое. У нас есть прекрасные условия для жизни: природа, пища, чистый воздух и возможность не работать. При этом мы не лишились возможности общаться с остальным человечеством. Мы могли бы проводить всю свою жизнь развлекаясь. Мы могли бы духовно опуститься, стать бездельниками, потерять человеческий облик, погрязнуть в пороках и в поиске все новых наслаждений. Мы могли бы превратиться в животных из зверинца, у которых есть все, кроме права покинуть клетку. И тогда я бы понял тебя, Гарс, в твоем стремлении сломать такой порядок вещей.
   Но взгляни сам реально на нашу жизнь, — говорил Грон. — Разве мы не трудимся? Разве мы не создаем вещи — пусть не все и пусть не в большом количестве? Разве мы опустились и стали менее добрыми, менее человечными? Мы не деградируем, Гарс, мы живем нормальной человеческой жизнью. Да, встречаются и среди нас любители бездельничать. Да, есть и такие, кто занимается всякой ерундой и тратит время на пустяки. Но большинство-то, большинство, Гарс?!
   Я не знаю, каким будет рай небесный, если он есть на самом деле, как утверждают святые отцы, — говорил Грон. — Я знаю одно: наш Очаг ничем не хуже этого призрачного рая на небесах, а может, даже и лучше. Потому что людям живется здесь хорошо, спокойно и безопасно.
   Так зачем же ты хочешь взорвать все это, Гарс? — спрашивал Грон. — Ради чего ты готов уничтожить весь наш мир и рисковать жизнью своих односельчан? Ведь ты же сам до конца не знаешь, какие опасности могут таиться в запредельном мире, правда? А это означает, что ты собираешься поставить на карту жизнь других людей только для того, чтобы удовлетворить свою любознательность! Подумай об этом, Гарс, хорошенько подумай, прежде чем делать опрометчивые шаги, — советовал Грон.
   Вот допустим даже, что за Куполом еще лучше, чем у нас, — хотя я сильно в этом сомневаюсь, — продолжал бывший друг Гарса. — Допустим, что тебе когда-нибудь удастся узнать всю правду о том, как возник наш Оазис, какие силы и с какой целью опекают его. И что дальше? А я тебе скажу, что будет дальше. Ты наверняка на этом не остановишься. Узнав правду, ты решишь отменить такое положение вещей. Ты станешь бороться за отмену Купола и за свободу передвигаться по всей планете — даже если в конечном счете это доставит людям множество бедствий и проблем и создаст угрозу их безопасности. А это означает, что ты потенциально опасен для Очага. Всегда опасен тот, кто вносит поправки в окружающий мир, стремясь сделать его все лучше и лучше, хоть на немножечко, хоть вот на столечко. Это все равно что выдувать стеклянную вазу — чем тоньше будут ее стенки, тем она будет выглядеть изящнее и красивее. Но однажды наступит момент, когда надо будет остановиться, иначе стенки станут слишком тонкими, и тогда ваза разлетится на кусочки. Вот так и весь наш мир, Гарс. Он просто обвалится, как глиняная башня, и тогда всем будет очень плохо. Человек, который не умеет вовремя остановиться, — опасен, а ты из таких, кто не останавливается ни перед чем.
   На поляне перед Куполом было так тихо, что отчетливо слышалось, как в траве стрекочут кузнечики, а в кустах щебечет полусонно какая-то пташка.
   Слушая Грона вполуха, Гарс мысленно решал для себя один существенный вопрос: что выгоднее — дать своему бывшему дружку выговориться всласть или двинуть хорошенько ему по зубам стволом атомайзера, чтобы этот демагог прикусил свой хорошо подвешенный язык и не мутил воду? Или, может, вообще убрать его на глазах у всех? А чтобы не вызвать недовольства толпы, можно придумать какую-нибудь гадкую подоплеку пропагандистского пыла Грона. Например, обвинить его в том, что мэр был подкуплен или загипнотизирован создателями Купола. Да, это была бы ложь, но разве она не оправдана той великой целью, к которой он намерен вести земляков? Марш-бросок к новой, счастливой и плодотворной жизни, свободе и прогрессу… Тем более что этот паршивец Грон, сам того не подозревая, каждым своим словом больно ранит его, Гарса, душу, топча и развенчивая те идеалы, которые Гарс вынашивал и взращивал в себе на протяжении многих лет!
   Но он не стал ни перебивать, ни убивать Грона. Ему стало муторно от мысли о том, что, если он сейчас позволит низменным порывам одержать верх, то впоследствии еще не раз придется переступать невидимую черту, за которой начинается бесчеловечность.
   Вместо этого он насмешливо поинтересовался:
   — Ты все сказал, Грон? Полностью излил свою душу?
   Грон покачал укоризненно головой.
   — Жаль, что мои слова остались для тебя лишь пустым сотрясанием воздуха, — сказал он. — Ты — близорукий и безответственный тип, Гарс.
   — Ну все, хватит, — оборвал его Гарс и повернулся к провожающим: — Если хотите глазеть и дальше, глазейте на здоровье, но чтобы ни один из вас не приближался к нам меньше чем на десять метров! Всем понятно?
 
   Вопрос его остался без ответа, но это мало заботило Гарса. Главное — чтобы его требования выполнялись, а на всеобщее осуждение и злобные взгляды исподлобья ему сейчас наплевать!
   — Ну, пошли! — приказал Гарс. Подтолкнул раструбом атомайзера Свана сзади. — Давай, Сван, покажи класс в новом виде спорта!
   Спортсмен стиснул зачем-то кулаки, напряг свои великолепные мышцы и с короткого разбега врезался в туманную «стену». Не так резво, но вполне целеустремленно за ним последовали Брин, Бар, Лагмар…
   В целом массовое, десантирование за Горинт прошло без особых проблем. Только с женой Арда случилась истерика, да упиравшегося, подобно упрямому ослу, Тарга пришлось чуть ли не силой выталкивать за Горизонт.
   Когда от отряда остался только Гарс, он сначала хотел помахать на прощание пристально смотревшей на него толпе, но потом раздумал: перебьются! Они еще будут чествовать его, как героя, когда он вместе с остальными «первопроходцами» вновь появится в поселке. О том, что возвращение может опять произойти на противоположной стороне Горизонта, Гарс пока умалчивал. Пусть их возвращение станет для всех сюрпризом!
   В самый последний момент, когда он уже готов был шагнуть в синий туман, от толпы отделилась стройная девичья фигурка и устремилась к Горизонту.
   — А ты куда, Макдена? — удивился Гарс.
   — Я хочу быть вместе с Тахом, — не останавливаясь, с вызовом ответила девушка и исчезла за Горизон том.
   Гарс пожал плечами. Раз она сама так решила, стоит ли ей мешать?.. Все равно все будет в порядке.
   Он сжал покрепче свое чудесное оружие и отдался притяжению невидимого магнита.

Глава 5

   Первое, что он услышал, не успев еще открыть глаза после стремительного перемещения за Горизонт, был ехидный вопрос Грона:
   — Послушай, Гарс, у тебя все в порядке со зрением?
   Гарс вскочил и протер глаза, засыпанные на этот раз не песком, а каким-то вонючим жирным пеплом.
   И не поверил тому, что увидел.
   Весь отряд был в сборе, но ютился под стеной Купола, не решаясь подняться на вершину ближайшего холма. И «заложникам» было чего бояться.
   Потому что окружающий мир был неприятен и страшен с первого же взгляда.
   Сейчас здесь, как и предполагал Гарс, было утро. Солнце висело пока еще невысоко над холмами, но его мертвенно-белый свет уже обжигал кожу, как чей-то ненавидящий взгляд. Бледное небо было изъедено грязно-серыми отвратительными пятнами, напоминающими гнойные коросты на теле прокаженного. Земля под ногами была покрыта спекшейся и шелушащейся под воздействием ветра коркой, местами переходящей в жирные чешуйки, похожие на увеличенную во много раз перхоть, только черного цвета.
   И не было вокруг ни травы, ни цветов, ни деревьев, только кое-где между холмами корячились уродливые, опаленные огнем чудовищной температуры, голые палки без единого листочка.
   — Не может быть! — пробормотал Гарс, устремляясь на вершину ближайшего холма — того самого, с которого при свете Луны он наблюдал накануне панораму уютной, обжитой долины. И после длинной паузы потрясенно повторил: — Не может быть!
   Не было в долине ни зданий, ни каких-либо иных сооружений. Вместо них там лежали развалины не то бараков, не то амбаров, большая часть которых давным-давно развалилась и поросла травой, а остальные хранили на себе следы давних пожаров, и там тоже лежал странный черный антипод снега.
   Контраст с тем миром, который Гарс видел несколько часов тому назад, был так велик, что невольно возникала мысль: не кошмарный сон ли это?
   — Ну, ты даешь, Гарс, — сказал Пустовит, с отвращением озираясь. — Я и раньше, собственно, предполагал, что ты выдаешь желаемое за действительное, но, признаться, в какой-то момент даже я, скептик до мозга костей, поверил твоим сказочкам! По-моему, в этом патологически мертвом мире не выживут даже тараканы!
   — Какое там желаемое! Какое там действительное! — воскликнул экспансивный толстяк Ард, тяжко отдуваясь. — Да этот распоясавшийся молодчик просто-напросто нагло обманул нас — вот и все!
   — Да подождите вы с выводами, — попытался остановить излияние эмоций своих спутников Грон. — Может быть, Гарс стал жертвой иллюзии. Или галлюцинации. Хотя в детстве, по-моему, у него серьезных травм головы не было.
   — Зато скоро будут — и не только головы! — угрожающе прогудел здоровяк Сван, поигрывая бицепсами. — Лично я это гарантирую!
   Пора было прекращать этот балаган, иначе ситуация грозила стать неуправляемой.
   Усилием воли Гарс загнал отчаяние и растерянность как можно глубже внутрь себя и многозначительно потряс над головой атомайзером.
   — Прекратить пустую болтовню! — заорал он. — Что, думаете, теперь можно поливать меня грязью как угодно, да? Напрасно! Мои условия остаются в силе. Кто не подчинится — расстреляю на месте! Это — во-первых!
   Его вспышка возымела действие. Во всяком случае, «заложники» на время прикусили языки.
   — Во-вторых, — уже спокойнее продолжал Гарс, — поверьте, я и сам не пойму, в чем тут дело. В прошлый раз все было совсем по-другому, клянусь… матерью! — Сгоряча он хотел сначала сказать «Люминой», но воспоминание тут же ударило тяжким молотом: ее уже и так нет в живых! — Именно так, как я вам рассказывал…
   — Да ты не горячись, Гарс, — примирительно сказал после паузы рассудительный Бар. — Ребята ведь почему сердятся? Потому что здесь все оказалось дерьмово. Ну и бог с ним, с этим Запредельным миром. Зато теперь мы будем иметь представление, что жить здесь просто невозможно… одно солнце чего стоит — ишь как печет, так и сгореть недолго!.. Ты вот что… давай-ка спускайся и веди нас обратно в Очаг.
   Гарс закусил губу.
   — Что, к женам под бок захотелось? — съязвил он. — Эх вы, мужики! Неужели мы так вот повернемся и уйдем обратно под Купол, а? Вас же потом никаким дрыном не сдвинешь с насиженного места! Разве вам не интересно узнать, что за чудеса здесь творятся? Давайте обойдем Купол вкруговую, а? Потом отойдем хоть на пару сотен метров в сторону — может, найдем что-нибудь интересное? Как вы думаете?
   Внезапно туманная стена выплюнула из себя кубарем летящую маленькую фигурку, сжавшуюся в комок. Новый путешественник за Горизонт пролетел по инерции еще несколько метров и ошарашенно уселся на черной земле.
   — Что это вы здесь торчите? — деловито осведомился он. — А я думал, вы уже далеко отсюда.
   — Анас! — охнул Ард, опознав в пришельце своего сынишку. — Ты как сюда попал?
   — Очень просто, — ответствовал мальчик, поднимаясь с земли и отряхивая одежду. — Как и вы. Там уже все разошлись, потому что стемнело, вот я и решил вас догнать.
   — Вот вернемся домой — я тебе покажу, как совать нос за Горизонт! — пригрозил ему композитор, потрясая пухлыми кулачками. Потом он поднял лицо к Гарсу. — Видишь, до чего доводит твоя безалаберность, идиот?! Чем больше мы будем топтаться по этой большой помойке, которую ты преподнес нам как райский сад, тем все больше народу будет к нам прибывать! Того и гляди кто-нибудь еще сюда заявится!
   — Гарс, теперь-то мы точно никуда не пойдем, — объявил Грон. — Рисковать жизнью ребенка я тебе не позволю! Ты и так слишком далеко зашел в своем авантюризме! Открой нам путь домой, слышишь?
   Гарс задумался.
   С одной стороны, ему не хотелось возвращаться в Очаг с горьким чувством поражения. Отныне он станет мишенью для насмешек и ненависти со стороны односельчан. Подлый обманщик, убийца и сволочь — вот кем он будет теперь для них. Они не простят ему убийство Прага, взятие заложников и попытку диктовать свою волю, даже если речь шла о временной «диктатуре», к которой он прибег в благих целях. Рано или поздно они все равно будут судить его, и даже оружие ему не поможет избежать кары за слепую уверенность в своей правоте!
   Но в то же время Грон был прав. Нельзя допустить, чтобы кто-то из этих людей пострадал здесь, в Запредельном мире. И нельзя то и дело подгонять их угрозами пустить в ход оружие — еще немного, и они взбунтуются против него, а тогда придется либо убить кого-то, либо сдаться…
   Ладно, пусть убираются отсюда, все равно от них, трусов, никакого толку не будет.
   — Хорошо, — сказал наконец Гарс, не глядя на членов своего «отряда». — Я отпущу вас домой. Но сам останусь здесь.
   — Зачем? — недоуменно спросил Грон.
   — Надо кое-что выяснить. Все равно мне нечего больше делать в той клетке, куда вы так стремитесь вернуться!
   — Зря ты это делаешь, — сообщил молчавший до этого Tapг. — Здесь, некоторым образом, опасно оставаться. Смею предположить, что в атмосфере слишком мало озона, поэтому солнечная радиация, в определенной степени…
   — В определенной степени ты мне надоел! — грубо перебил его Гарс. — Оставь свои нравоучения для детей и внуков! Я свое решение принял и от него не отступлю!
   Он сбежал по склону обгоревшего холма, взбивая облачка пепла, и приблизился к расплывчатой стене Горизонта.