Страница:
Нальма, похоже, смутилась. Потом улыбнулась и залезла на топчан с ногами и отодвинулась к стене. Тим хмыкнул. 'Намек понял', - пробормотал он по-русски и принялся снимать сандалии.
Потом были еще три дня, которые Тим потом часто вспоминал может, и не как самые счастливые, но как самые безмятежные - это уж точно. Они спали, ели, занимались люовью, опять спали, опять занимались любовью, опять ели и так далее. Тим изредка вспоминал про лежащий под топчаном билет домой, но почти сразу же про него забывал - Питер ждал его уже больше полугода, подождет еще немного. Пару раз он озвучил намерения своего недалекого будущего Нальме и даже раз предложил ей пойти с ним - в его мир, но заметил мелькнувшую на ее лице тень и сменил тему разговора. Успеется. Он полагал, что никто не знает, где его искать, да и вообще был уверен, что его искать никто и не пытается. Поэтому Тим считал себя полным хозяином своего времени и не собирался прерывать праздную жизнь раньше, чем она начнет ему надоедать.
Но все оказалось не так.
Сначала загрустила Нальма. На вопрос Тима, - 'Что случилось?', - она ответила, - 'Ты скоро уйдешь' и загрустила еще сильнее. Источник своих знаний она открывать не спешила, и Тим, смутившись изменениям настроения своей возлюбленной, наставивать не стал. А потом пришли волины. К счастью Тима, они пришли днем. Приди они ночью, все могло бы сложиться по-другому, но, когда отряд из десяти человек пришел к избушке, Тим как раз потягивался на ее пороге. Был он соврешенно обнажен, поэтому, увидев выходящих из леса людей в белой одежде, метнулся в помещение не столько за оружием, сколько за одеждой. Он, недоумевая, натягивал джинсы, почти уверенный, что такая толпа волинов не может иметь никакого отношения к его скромной персоне, и только беспокоился за оставшуюся снаружи Нальму, когда громкий голос с улицы расставил все по своим местам.
- Тимоэ В`стрец, - сказал кто-то мощным грудным голосом, - Сах Аот, правитель земель Сай, приглашает тебя к себе.
Тим пару секунд с удивлением обдумывал эту информацию, потом вытащил из-под топчана арбалет и подошел к двери. Страха не было, от гладкой рукояти арбалета по руке распространялась мощная волна уверенности. Первым делом Тим увидел Нальму. Она стояла шагах в пяти у входа, лица ее Тим не видел, но ее спина выражала такое отчаяние, что у Тима кошки заскребли на сердце.
- Нальма, - сказал он тихонько, выходя наружу, - зайди в дом и не высовывайся.
Нальма вздрогнула, испуганно на него взглянула и мышью проскользнула мимо, обронив на ходу:
- Они не должны тебя убивать.
- Не беспокойся, - мрачно ответил Тим, - не убьют.
- Зачем я понадобился Сах Аоту? - спросил он громко, разглядывая отряд. Он в первый раз видел такое количество волинов в одном месте, от обилия белых одежд у него аж глаза заслезились. Было их ровно десять человек, все крупные, моложавые, только стоящий с фланга волин - широкой бородой лопаткой - был как будто постарше. Хотя может, из-за бороды так казалось.
- Об этом тебе скажет он сам, - ответил именно бородатый, так что Тим, видимо, не ошибся, выделив его из остальных.
- А если я не пойду? - спрсил Тим, оценивая расстояние от себя до замерших в ряд волинов. Было между ними метров тридцать, плюс у Тима за спиной имелся некоторый запас для отступления. Это его устроило.
- Тогда мы отведем тебя силой, - сообщил бородатый.
- А ты кто такой? Хоть назовись, - сказал Тим просто, чтобы время потянуть.
- Я - Мар Ашота, властитель Мараха, - отозвался бородач. Тим качнул головой и сделал вид, что думает, хотя решение он принял еще до того, как выйти наружу. На хрен ему не сдался этот местный президент планеты. Но вряд ли его это известие обрадует. Видимо, настал момент навестить Рушу Хема.
- Если Сах Аоту нужен я, пусть он приходит сам, - сказал Тим, - я с вами не пойду. А того из вас, кто сделает хоть шаг в мою сторону, я убью.
И Тим поднял руку с арбалетом.
Шаг сделали все. И не один - весь отряд, выхватывая мечи, бросился ему навстречу. 'Сами напросились', - подумал Тим, нажав оба спусковых крючка и поводя арбалетом из стороны в сторону. Возникло странное ощущение - Тиму вдруг показалось, что он уже бывал в такой ситуации - и бывал неоднократно. Но думать об этой странности было некогда. Эти волины явно были уровнем повыше, чем встреченные им раньше - арбалет послушно дергался в руке, выпуская болт за болтом, а никто из бегущих и не думал падать наземь - они разве что шаг слегка замедлили, да мечами заработали, отбивая болты. Поначалу Тим чуть не запаниковал, решив, что его оружие против этих волинов бесполезно, но потом заметил, что не все болты пролетают мимо цели - волины успевали отбивать только те из них, которые летели в голову, остальные вполне успешно впивались в незащищенную плоть. Просто полученные раны волины заживляли раньше, чем кровь успевала намочить одежду, а болты, попав в тело, исчезали сами; вот Тиму и показалось, что он вообще не причиняет врагам вреда. Тут же вдруг-вспышкой-вспомнилось: он сидит перед экраном, на него валит толпа врагов, а он отстреливается от них автоматом. Была это конкретная игрушка, или просто ему представился абстрактно-собирательный образ, он понять не успел, да и не старался. Просто предыдущее наблюдение вкупе с этим воспомнинанием навели его на интересную мысль - те компьютерные враги тоже, помнится, не умирали с одного попадания...
Тим перестал водить арбалетом по всему ряду атакующих, и принялся стрелять в того, кто подобрался ближе всего, не забывая, впрочем, делать пару-тройку выстрелов в сторону остальных - чтобы не расслаблялись. И эта тактика сработала! Несколько болтов волин отбил, раны от пяти-семи пропущенных заживил быстро, а дальше у него начались проблемы - сначала на одежде у него проявилось несколько красных точек, потом на животе расплылось целое красное пятно, волин дернулся, споткнулся, и упал. Последний болт, насколько успел заметить Тим, попал ему в глаз. Он перевел огонь на следующего волина, потом - на следующего. Ряд наступающих уже был слишком близко и ему пришлось начать пятиться. Но и волины двигались уже не так быстро, все силы вкладывая в оборону, что, впрочем, удавалось им не очень. Бородатый, правда, пытался изменить ход сражения, крича что-то вроде: 'Вперед, бегом, навались все разом!', но личный пример подавать не спешил, поэтому воззвания его пропали втуне.
Тим расправился с последним из близко подобравшейся к нему группы, быстро оглядел поле сражения и воспрял духом - похоже, он побеждал. На ногах (и, очевидно, на этом свете) оставалось всего двое - и одним из них был широкобородый Мар Ашота. Тим инстинктивно почувствовал, что самый опасный из этих двоих (а может, и вообще из всего их отряда) именно бородатый, поэтому сконцентрировал огонь на нем, хотя второй был к Тиму значительно ближе.
Но тут его ждал сюрприз - в бородатого болты не летели. Он даже мечом особо не махал, шел себе и шел как на прогулке, с сосредоточенным лицом. А болты пролетали мимо, и, из-за того, что они улетали черт-те куда до того, как воткнуться в какое-нибудь дерево, темп стрельбы заметно снизился. Тим забеспокоился и принялся пятиться, пытаясь нашарить в обороне бородатого слабое место. Получалось плохо - в руки-ноги вроде болты еще изредка попадали, но было это ему - трын-трава. Тогда Тим решил прибегнуть к последнему козырю.
- Рекс, - позвал он, указывая пальцем на бородатого, - сожги его!
Но стрелять не перестал. Расчет Тима был безупречен - отвлечется бородатый на йельма, схлопочет болт в бошку, не отвлечется - сгорит. Вот только йельм не появлялся.
- Рекс! - заорал Тим, оглядываясь по сторонам, в надежде увидеть вылетающий из леса огненный шар - Рекс! Сожги его! Рекс!
И - ничего. Ничего ниоткуда не вылетало, и, видимо, уже не вылетит - уж наверно волины были в курсе насчет йельма и позаботились о нем заранее. Тим, подавив подступающую панику, вытянул руку, прицеливаясь в голову проклятому бородачу - может, хоть один болт попадет? Но, сконцентрировавшись на Мар Ашоте, он совсем забыл про второго волина и вспомнил о нем непростительно поздно - когда меч его уже летел навстречу Тиму. Если бы метился волин в Тима, тут бы ему и конец пришел, потому что защититься он уже никак не успевал. Но у волина была другая цель - удар меча пришелся в арбалет, прямо в верхний лук; издав короткий треск ломающегося металла, арбалет вырвался из руки Тима и отлетел далеко в сторону.
К валяющемуся неподалеку мечу, оброненному в падении одним из ранее убитых волинов, Тим метнулся просто от безысходности - до арбалета было слишком далеко, а отбиться пустыми руками от вооруженного мечом волина... в черное солнце поверить проще. Тим пронырнул под рукой волина, перекатился, схватил рукоятку меча и, крича:
- Нальма! Арбалет! - перевернулся на спину, держа клинок перед собой. Вовремя - рука тут же онемела от прямого удара, пришедешгося вплотную к узкой гарде. Тим автоматически отбил еще пару выпадов, потом, продолжая вполне успешно отражать атаки, встал на ноги. Собственный успех в обороне удивил его настолько, что он даже по стронам смотреть перестал - подойди к нему бородатый в это время сзади - взял бы тепленьким. Тим смотрел на меч в своей руке с тихой радостью и недоумением - не то чтобы меч ожил в его руке, сам отражая выпады, вовсе нет. Но он почему-то ощущался уже не предметом, удерживаемым в руке, а продолжением самой руки, и защититься своим мечом от удара меча, летящего навстречу, получалось так же просто и машинально, как прикрытся рукой. Тим поудивлялся-порадовался этому феномену некоторое время, потом тупо обороняться ему надоело, и он перешел в атаку - отбив очередной удар, он без особых мудрствований просто рубанул мечом сверху. И первый же его удар достиг цели - ничем не сдерживаемый меч развалил пополам голову противника, а Тим даже сопротивления толком не почувствовал. На секунду противники замерли в странной немой сцене, потом волин рухнул наземь, забрызгав Тима кровью и какими-то ошметками. Тим сглотнул и отвел взгляд в сторону. По странной случайности, именно там, куда отвел взгляд Тим, стоял последний - бородатый - волин. Просто стоял, держа в левой руке склоненный острием вниз меч, а в правой - длинный узкий кинжал, не спеша нападать и глядел таким спокойным безмятежным взглядом, что у Тима тоскливо засосало под ложечкой.
- Последний раз предлагаю тебе пойти самому, - сказал волин спокойно, - а не быть унесенным.
- Последний раз предлагаю тебе уйти самому, - в унисон отозвался Тим, демонстративно оглядывая поле битвы - а не остаться здесь.
Мар Ашота не стал ничего говорить, просто пошел вперед, занося меч. Тим, ожидая, что этот тип запросто может преподнести еще один сюрприз, атаковать не спешил, решив для начала сконцентрироваться на обороне. И правильно сделал - противник был не человек, он был ураган. Уже через пять секунд Тим и не помышлял об атаке, с ужасом понимая, что и на оборону-то в таком темпе его надолго не хватит. Ему даже на месте устоять не удавалось, и он постоянно пятился, не в силах сдерживать натиск. Сзади был лес, но Тим так и не решил - хорошо это для него или плохо. Может, в лесу ему удастся сбежать?
Но до леса он не дошел - в какой-то момент, после очередного отбитого удара, волин вдруг резко присел, одновременно подставив ногу - самую обычную подножку. Почему-то этот факт - что враг вдруг воспользовался ногами, как в самой что ни на есть банальной драке - так возмутил Тима, что он даже заорал по-русски, падая:
- Это нечестно!
И едва успел выставить вперед меч и поддержать его второй рукой, иначе упавший сверху удар рассек бы его пополам. И так-то он еле удержал свой меч в руках. Отбив удар, Тим собирался быстрее вскочить на ноги, но у его противника были другие идеи насчет дальнейшего продолжения боя, и подняться он Тиму не дал, а, скрестив свой меч с Тимовским, хорошенько поднажал сверху. Руки Тима задрожали.
- Надеялся компенсировать недостаток умения избытком силы? - спокойно поинтересовался Мар Ашота, усиливая нажим, - зря надеялся, это никогда не проходит.
Левая рука Тима подогнулась, он еле успел повернуть голову, чтобы не проломить себе нос собственным же клинком. И тут же на его глаза попался (ура!) арбалет! Рукоятка его призывно светилась буквально в полушаге от левой руки Тима. Верхний лук был сломан, куски его лежали по бокам ложа, соединенные тетивой, но нижний вроде был цел-целехонек. Не раздумывая, Тим сдвинул голову вправо, скосил сзгляд на противника, потом, отпустив меч, молниеносным движением схватил рукоять и тут же вздрогнул от вспыхнувшей в запястье резкой боли.
- Не торопись, - сказал бородатый, - мы еще не закончили.
Тим посмотрел на руку и обнаружил, что она пришпилена к земле пронзишим ее кинжалом. Бородач продолжал держать кинжал правой рукой, прижимая запястье Тима к земле, а левой все так же давил на меч.
- Сах Аот повелел мне привести тебя живым, но он не уточнял, что ты должен остаться целым, - сказал волин, но Тим его не слушал - он глядел на арбалет. Колечко, фиксирующее управляющие тросики, было сдвинуто вниз. И если оно сдвинулось в тот момент, когда последний убитый им волин ударил по арбалету мечом... Тим посмотрел в глаза Мар Ашоту и нажал на спуск.
И заорал от боли, потому что арбалет задергался в его руке. Кинжал все так же пронзал запястье Тима, он явственно чувствовал, как металл скребется о кости.
- Твою мать! - закричал он, корчась от боли, - да сдохни же!
Мар Ашота ничего не сказал, Тим с трудом видел его сквозь застилающую глаза красную пелену, но присходило с ним что-то не то. Он мелко дергал головой и издавал странные звуки. Потом Тиму на лицо начала капать теплая жидкость. Он дернулся, моргнул и увидел прямо перед собой лицо врага. Оно потом будет ему иногда сниться, нечасто, но всю жизнь - открытый в беззвучном крике рот, закаченный левый глаз, и - превратившаяся в кровавую кашу правая сторона лица. Тим попытался отпустить спусковой крючок, но, видимо, не смог - от боли он уже вообще не чувствовал, что там происходит с ладонью, а болты все так же продолжали с хлюпаньем и брызгами впиваться в голову уже мертвого противника.
- А-а! - заорал Тим, отплевываясь от крови, - хватит!
И, словно, оно ожидало именно этого слова, тело противника обмякло и навалилось на Тима, но уже не осмысленным давлением, а просто мертвой тяжестью. Зашипев, Тим стряхнул тело в сторону, и снова закричал от боли - даже после смерти, Мар Ашот продолжал удерживать кинжал мертвой хваткой. Откатившееся в сторону его тело выдернуло кинжал из земли, но не из руки Тима.
- Да задрал уже! - Тим, тяжело дыша, приподнялся, обхватил запястье правой руки мертвого врага, и, собравшись с силами, дернул. С негромким, но сотрясшим все существо Тима, скрежетом, кинжал, наконец, вышел из раны и Тим, подвывая, упал набок. Полежал пару секунд, потом всхлипнул, поднялся и побрел, шатаясь, в сторону дома, бормоча негромко:
- Заживай, ну заживай же, сволочь. Я знаю, что ты можешь. Я знаю, что я могу. Заживай, с-сука.
Но рука не слушалась, и Тим так и ввалился в избушку - хрипло, со стонами, дышащий, теряющий сознание, весь залитый своей и чужой кровью. Посмотрел на странно спокойную Нальму, сказал по-русски:
- Абзац! - и вырубился.
Глава 8
Потом были еще три дня, которые Тим потом часто вспоминал может, и не как самые счастливые, но как самые безмятежные - это уж точно. Они спали, ели, занимались люовью, опять спали, опять занимались любовью, опять ели и так далее. Тим изредка вспоминал про лежащий под топчаном билет домой, но почти сразу же про него забывал - Питер ждал его уже больше полугода, подождет еще немного. Пару раз он озвучил намерения своего недалекого будущего Нальме и даже раз предложил ей пойти с ним - в его мир, но заметил мелькнувшую на ее лице тень и сменил тему разговора. Успеется. Он полагал, что никто не знает, где его искать, да и вообще был уверен, что его искать никто и не пытается. Поэтому Тим считал себя полным хозяином своего времени и не собирался прерывать праздную жизнь раньше, чем она начнет ему надоедать.
Но все оказалось не так.
Сначала загрустила Нальма. На вопрос Тима, - 'Что случилось?', - она ответила, - 'Ты скоро уйдешь' и загрустила еще сильнее. Источник своих знаний она открывать не спешила, и Тим, смутившись изменениям настроения своей возлюбленной, наставивать не стал. А потом пришли волины. К счастью Тима, они пришли днем. Приди они ночью, все могло бы сложиться по-другому, но, когда отряд из десяти человек пришел к избушке, Тим как раз потягивался на ее пороге. Был он соврешенно обнажен, поэтому, увидев выходящих из леса людей в белой одежде, метнулся в помещение не столько за оружием, сколько за одеждой. Он, недоумевая, натягивал джинсы, почти уверенный, что такая толпа волинов не может иметь никакого отношения к его скромной персоне, и только беспокоился за оставшуюся снаружи Нальму, когда громкий голос с улицы расставил все по своим местам.
- Тимоэ В`стрец, - сказал кто-то мощным грудным голосом, - Сах Аот, правитель земель Сай, приглашает тебя к себе.
Тим пару секунд с удивлением обдумывал эту информацию, потом вытащил из-под топчана арбалет и подошел к двери. Страха не было, от гладкой рукояти арбалета по руке распространялась мощная волна уверенности. Первым делом Тим увидел Нальму. Она стояла шагах в пяти у входа, лица ее Тим не видел, но ее спина выражала такое отчаяние, что у Тима кошки заскребли на сердце.
- Нальма, - сказал он тихонько, выходя наружу, - зайди в дом и не высовывайся.
Нальма вздрогнула, испуганно на него взглянула и мышью проскользнула мимо, обронив на ходу:
- Они не должны тебя убивать.
- Не беспокойся, - мрачно ответил Тим, - не убьют.
- Зачем я понадобился Сах Аоту? - спросил он громко, разглядывая отряд. Он в первый раз видел такое количество волинов в одном месте, от обилия белых одежд у него аж глаза заслезились. Было их ровно десять человек, все крупные, моложавые, только стоящий с фланга волин - широкой бородой лопаткой - был как будто постарше. Хотя может, из-за бороды так казалось.
- Об этом тебе скажет он сам, - ответил именно бородатый, так что Тим, видимо, не ошибся, выделив его из остальных.
- А если я не пойду? - спрсил Тим, оценивая расстояние от себя до замерших в ряд волинов. Было между ними метров тридцать, плюс у Тима за спиной имелся некоторый запас для отступления. Это его устроило.
- Тогда мы отведем тебя силой, - сообщил бородатый.
- А ты кто такой? Хоть назовись, - сказал Тим просто, чтобы время потянуть.
- Я - Мар Ашота, властитель Мараха, - отозвался бородач. Тим качнул головой и сделал вид, что думает, хотя решение он принял еще до того, как выйти наружу. На хрен ему не сдался этот местный президент планеты. Но вряд ли его это известие обрадует. Видимо, настал момент навестить Рушу Хема.
- Если Сах Аоту нужен я, пусть он приходит сам, - сказал Тим, - я с вами не пойду. А того из вас, кто сделает хоть шаг в мою сторону, я убью.
И Тим поднял руку с арбалетом.
Шаг сделали все. И не один - весь отряд, выхватывая мечи, бросился ему навстречу. 'Сами напросились', - подумал Тим, нажав оба спусковых крючка и поводя арбалетом из стороны в сторону. Возникло странное ощущение - Тиму вдруг показалось, что он уже бывал в такой ситуации - и бывал неоднократно. Но думать об этой странности было некогда. Эти волины явно были уровнем повыше, чем встреченные им раньше - арбалет послушно дергался в руке, выпуская болт за болтом, а никто из бегущих и не думал падать наземь - они разве что шаг слегка замедлили, да мечами заработали, отбивая болты. Поначалу Тим чуть не запаниковал, решив, что его оружие против этих волинов бесполезно, но потом заметил, что не все болты пролетают мимо цели - волины успевали отбивать только те из них, которые летели в голову, остальные вполне успешно впивались в незащищенную плоть. Просто полученные раны волины заживляли раньше, чем кровь успевала намочить одежду, а болты, попав в тело, исчезали сами; вот Тиму и показалось, что он вообще не причиняет врагам вреда. Тут же вдруг-вспышкой-вспомнилось: он сидит перед экраном, на него валит толпа врагов, а он отстреливается от них автоматом. Была это конкретная игрушка, или просто ему представился абстрактно-собирательный образ, он понять не успел, да и не старался. Просто предыдущее наблюдение вкупе с этим воспомнинанием навели его на интересную мысль - те компьютерные враги тоже, помнится, не умирали с одного попадания...
Тим перестал водить арбалетом по всему ряду атакующих, и принялся стрелять в того, кто подобрался ближе всего, не забывая, впрочем, делать пару-тройку выстрелов в сторону остальных - чтобы не расслаблялись. И эта тактика сработала! Несколько болтов волин отбил, раны от пяти-семи пропущенных заживил быстро, а дальше у него начались проблемы - сначала на одежде у него проявилось несколько красных точек, потом на животе расплылось целое красное пятно, волин дернулся, споткнулся, и упал. Последний болт, насколько успел заметить Тим, попал ему в глаз. Он перевел огонь на следующего волина, потом - на следующего. Ряд наступающих уже был слишком близко и ему пришлось начать пятиться. Но и волины двигались уже не так быстро, все силы вкладывая в оборону, что, впрочем, удавалось им не очень. Бородатый, правда, пытался изменить ход сражения, крича что-то вроде: 'Вперед, бегом, навались все разом!', но личный пример подавать не спешил, поэтому воззвания его пропали втуне.
Тим расправился с последним из близко подобравшейся к нему группы, быстро оглядел поле сражения и воспрял духом - похоже, он побеждал. На ногах (и, очевидно, на этом свете) оставалось всего двое - и одним из них был широкобородый Мар Ашота. Тим инстинктивно почувствовал, что самый опасный из этих двоих (а может, и вообще из всего их отряда) именно бородатый, поэтому сконцентрировал огонь на нем, хотя второй был к Тиму значительно ближе.
Но тут его ждал сюрприз - в бородатого болты не летели. Он даже мечом особо не махал, шел себе и шел как на прогулке, с сосредоточенным лицом. А болты пролетали мимо, и, из-за того, что они улетали черт-те куда до того, как воткнуться в какое-нибудь дерево, темп стрельбы заметно снизился. Тим забеспокоился и принялся пятиться, пытаясь нашарить в обороне бородатого слабое место. Получалось плохо - в руки-ноги вроде болты еще изредка попадали, но было это ему - трын-трава. Тогда Тим решил прибегнуть к последнему козырю.
- Рекс, - позвал он, указывая пальцем на бородатого, - сожги его!
Но стрелять не перестал. Расчет Тима был безупречен - отвлечется бородатый на йельма, схлопочет болт в бошку, не отвлечется - сгорит. Вот только йельм не появлялся.
- Рекс! - заорал Тим, оглядываясь по сторонам, в надежде увидеть вылетающий из леса огненный шар - Рекс! Сожги его! Рекс!
И - ничего. Ничего ниоткуда не вылетало, и, видимо, уже не вылетит - уж наверно волины были в курсе насчет йельма и позаботились о нем заранее. Тим, подавив подступающую панику, вытянул руку, прицеливаясь в голову проклятому бородачу - может, хоть один болт попадет? Но, сконцентрировавшись на Мар Ашоте, он совсем забыл про второго волина и вспомнил о нем непростительно поздно - когда меч его уже летел навстречу Тиму. Если бы метился волин в Тима, тут бы ему и конец пришел, потому что защититься он уже никак не успевал. Но у волина была другая цель - удар меча пришелся в арбалет, прямо в верхний лук; издав короткий треск ломающегося металла, арбалет вырвался из руки Тима и отлетел далеко в сторону.
К валяющемуся неподалеку мечу, оброненному в падении одним из ранее убитых волинов, Тим метнулся просто от безысходности - до арбалета было слишком далеко, а отбиться пустыми руками от вооруженного мечом волина... в черное солнце поверить проще. Тим пронырнул под рукой волина, перекатился, схватил рукоятку меча и, крича:
- Нальма! Арбалет! - перевернулся на спину, держа клинок перед собой. Вовремя - рука тут же онемела от прямого удара, пришедешгося вплотную к узкой гарде. Тим автоматически отбил еще пару выпадов, потом, продолжая вполне успешно отражать атаки, встал на ноги. Собственный успех в обороне удивил его настолько, что он даже по стронам смотреть перестал - подойди к нему бородатый в это время сзади - взял бы тепленьким. Тим смотрел на меч в своей руке с тихой радостью и недоумением - не то чтобы меч ожил в его руке, сам отражая выпады, вовсе нет. Но он почему-то ощущался уже не предметом, удерживаемым в руке, а продолжением самой руки, и защититься своим мечом от удара меча, летящего навстречу, получалось так же просто и машинально, как прикрытся рукой. Тим поудивлялся-порадовался этому феномену некоторое время, потом тупо обороняться ему надоело, и он перешел в атаку - отбив очередной удар, он без особых мудрствований просто рубанул мечом сверху. И первый же его удар достиг цели - ничем не сдерживаемый меч развалил пополам голову противника, а Тим даже сопротивления толком не почувствовал. На секунду противники замерли в странной немой сцене, потом волин рухнул наземь, забрызгав Тима кровью и какими-то ошметками. Тим сглотнул и отвел взгляд в сторону. По странной случайности, именно там, куда отвел взгляд Тим, стоял последний - бородатый - волин. Просто стоял, держа в левой руке склоненный острием вниз меч, а в правой - длинный узкий кинжал, не спеша нападать и глядел таким спокойным безмятежным взглядом, что у Тима тоскливо засосало под ложечкой.
- Последний раз предлагаю тебе пойти самому, - сказал волин спокойно, - а не быть унесенным.
- Последний раз предлагаю тебе уйти самому, - в унисон отозвался Тим, демонстративно оглядывая поле битвы - а не остаться здесь.
Мар Ашота не стал ничего говорить, просто пошел вперед, занося меч. Тим, ожидая, что этот тип запросто может преподнести еще один сюрприз, атаковать не спешил, решив для начала сконцентрироваться на обороне. И правильно сделал - противник был не человек, он был ураган. Уже через пять секунд Тим и не помышлял об атаке, с ужасом понимая, что и на оборону-то в таком темпе его надолго не хватит. Ему даже на месте устоять не удавалось, и он постоянно пятился, не в силах сдерживать натиск. Сзади был лес, но Тим так и не решил - хорошо это для него или плохо. Может, в лесу ему удастся сбежать?
Но до леса он не дошел - в какой-то момент, после очередного отбитого удара, волин вдруг резко присел, одновременно подставив ногу - самую обычную подножку. Почему-то этот факт - что враг вдруг воспользовался ногами, как в самой что ни на есть банальной драке - так возмутил Тима, что он даже заорал по-русски, падая:
- Это нечестно!
И едва успел выставить вперед меч и поддержать его второй рукой, иначе упавший сверху удар рассек бы его пополам. И так-то он еле удержал свой меч в руках. Отбив удар, Тим собирался быстрее вскочить на ноги, но у его противника были другие идеи насчет дальнейшего продолжения боя, и подняться он Тиму не дал, а, скрестив свой меч с Тимовским, хорошенько поднажал сверху. Руки Тима задрожали.
- Надеялся компенсировать недостаток умения избытком силы? - спокойно поинтересовался Мар Ашота, усиливая нажим, - зря надеялся, это никогда не проходит.
Левая рука Тима подогнулась, он еле успел повернуть голову, чтобы не проломить себе нос собственным же клинком. И тут же на его глаза попался (ура!) арбалет! Рукоятка его призывно светилась буквально в полушаге от левой руки Тима. Верхний лук был сломан, куски его лежали по бокам ложа, соединенные тетивой, но нижний вроде был цел-целехонек. Не раздумывая, Тим сдвинул голову вправо, скосил сзгляд на противника, потом, отпустив меч, молниеносным движением схватил рукоять и тут же вздрогнул от вспыхнувшей в запястье резкой боли.
- Не торопись, - сказал бородатый, - мы еще не закончили.
Тим посмотрел на руку и обнаружил, что она пришпилена к земле пронзишим ее кинжалом. Бородач продолжал держать кинжал правой рукой, прижимая запястье Тима к земле, а левой все так же давил на меч.
- Сах Аот повелел мне привести тебя живым, но он не уточнял, что ты должен остаться целым, - сказал волин, но Тим его не слушал - он глядел на арбалет. Колечко, фиксирующее управляющие тросики, было сдвинуто вниз. И если оно сдвинулось в тот момент, когда последний убитый им волин ударил по арбалету мечом... Тим посмотрел в глаза Мар Ашоту и нажал на спуск.
И заорал от боли, потому что арбалет задергался в его руке. Кинжал все так же пронзал запястье Тима, он явственно чувствовал, как металл скребется о кости.
- Твою мать! - закричал он, корчась от боли, - да сдохни же!
Мар Ашота ничего не сказал, Тим с трудом видел его сквозь застилающую глаза красную пелену, но присходило с ним что-то не то. Он мелко дергал головой и издавал странные звуки. Потом Тиму на лицо начала капать теплая жидкость. Он дернулся, моргнул и увидел прямо перед собой лицо врага. Оно потом будет ему иногда сниться, нечасто, но всю жизнь - открытый в беззвучном крике рот, закаченный левый глаз, и - превратившаяся в кровавую кашу правая сторона лица. Тим попытался отпустить спусковой крючок, но, видимо, не смог - от боли он уже вообще не чувствовал, что там происходит с ладонью, а болты все так же продолжали с хлюпаньем и брызгами впиваться в голову уже мертвого противника.
- А-а! - заорал Тим, отплевываясь от крови, - хватит!
И, словно, оно ожидало именно этого слова, тело противника обмякло и навалилось на Тима, но уже не осмысленным давлением, а просто мертвой тяжестью. Зашипев, Тим стряхнул тело в сторону, и снова закричал от боли - даже после смерти, Мар Ашот продолжал удерживать кинжал мертвой хваткой. Откатившееся в сторону его тело выдернуло кинжал из земли, но не из руки Тима.
- Да задрал уже! - Тим, тяжело дыша, приподнялся, обхватил запястье правой руки мертвого врага, и, собравшись с силами, дернул. С негромким, но сотрясшим все существо Тима, скрежетом, кинжал, наконец, вышел из раны и Тим, подвывая, упал набок. Полежал пару секунд, потом всхлипнул, поднялся и побрел, шатаясь, в сторону дома, бормоча негромко:
- Заживай, ну заживай же, сволочь. Я знаю, что ты можешь. Я знаю, что я могу. Заживай, с-сука.
Но рука не слушалась, и Тим так и ввалился в избушку - хрипло, со стонами, дышащий, теряющий сознание, весь залитый своей и чужой кровью. Посмотрел на странно спокойную Нальму, сказал по-русски:
- Абзац! - и вырубился.
Глава 8
Каким образом этот меч оказался в его дворце, ему выяснить так и не удалось. Обнаружив на полу своей библиотеки оружие непривычных очертаний, он испугался - все линии вероятностей, касающиеся этого меча, становились ему невидимы. Впервые в жизни он не мог видеть последствий своих действий. Стоит взять этот меч в руки - и что будет дальше - неизвестно. Он не взял. Было совершенно очевидно, что меч - подброшен. Он послал доверенных людей отнести непонятное оружие к ученым. Лучшие ученые занимались этим мечом, вынеся удививший их самих вердикт.
Это - не меч. Это вообще не предмет, это - макрочастица. Возможно, не принадлежащая этой вселенной вообще. Для некоторых методов исследования меч был непроницаем, для некоторых - его не существовало. Один из ученых дал мечу имя на старом языке - Готтерфармерунг - клинок, который появляется и исчезает. Ничего более полезного ученые дать не смогли, и ему пришлось заняться изучением странного оружия самому. Винтовую рукоять его было бы легко держать гибкой конечностью, например, щупальцем. А форма лезвия наводила на мысль, что им лучше всего цеплять, чем колоть или резать. Он вспомнил древние легенды своего народа, те, что рассказывала ему мать, точнее, та, кого он считал матерью.
Понимание происходящего пришло к нему одновременно с тем, как он заметил поблескивание меча под топчаном. Видимо, Нальма не стала себя утруждать перетаскиванием трупов в какой-нибудь дальний уголок, и на полянке сейчас шел звериный пир. Тим вздохнул и подобрал меч. 'Удивительное, все-таки, дело', - подумал он, легонько поведя клинком из стороны в сторону, - 'насколько уверенней начинаешь себя чувствовать, когда в руках есть какое-никакое, а оружие'. Усмехнулся и решительным шагом вышел наружу. На этот раз его выход произвел куда больший эффект - зверье замолчало и замерло на своих местах. Потом без единого звука расплывчатые тени метнулись в стороны и растворились в темноте леса. 'Вот то-то же', - усмехнулся Тим, - 'интересно, что их так напугало - меч в моей руке?'. Что-то шумно вздохнуло рядом, возле самого плеча; вздохнуло и потянулось к Тиму. Что-то очень большое. Тим икнул от неожиданности и ужаса, отшатнулся в сторону, едва не выронив меч. Молнией промелькнула мысль: 'Может, это оно напугало зверей?' Тим шагнул в сторону, занося меч для удара, но тут, наконец, его глаза разглядели в привалившейся к дому темной массе знакомые очертания. Лошадь!
Тим прерывисто вздохнул и опустил меч.
- Ну и напугала ты меня, - сказал он, подходя ближе, - разве так можно? А если бы я тебя мечом, а? На чем бы мы тогда отсюда поехали?
Лошадь переступила ногами, но ничего не сказала. Тим вздохнул и присел на корточки, прислонившись к стене дома. Лошадь тут же легонько толкнула Тима носом в плечо и принялась шумно обнюхивать.
- Хорошо, что тебя хищники не слопали, - сказал Тим, - видимо, близко к дому они подойти не могут. А вот Рекс совсем пропал, похоже. Если бы волины ему просто повелели не двигаться, то, после того, как я их всех убил, он должен был осовободиться, так? А его все нет. Грустно, если его убили, лучше бы просто себе забрали... Хотя, какзалось бы, какая мне разница, раз его тут нет? Даже не собака ведь, так, не пойми что - газовая конфорка летающая - а все равно хочется, чтобы он живой был.
Тим мотнул головой и невесело усмехнулся.
- Нет, ну подумай только. Сколько времени прошло - четыре месяца? Полгода? Знаешь, кто я был полгода назад? Коренной питерский интеллигент, вот кто. Отчим один раз, когда мы в Комарово ехали, кошку нечаянно задавил, так мне всю неделю не по себе было. На отчима весь день дулся...
Лошадь негромко фыркнула.
- Что, смешно? - спросил Тим невесело, - вот и мне смешно. Кошка, ха. Десять человек - не хотите? Дурные они, конечно, мозги у них набекрень совсем, но ведь люди же! А Арво вон со своими свободными бандитами так и вообще как нормальные были. Ну, может, не самые лучшие, но вполне нормальные люди, таких и у нас полно. А главное, знаешь что? Мне, в общем-то, пофиг на них всех, вот что... Знаешь, кто был для меня самый страшный человек? Колян из 'В' класса. Гад такой, вообще. Ему над человеком поиздеваться - любимое дело. Говорят, он даже в колонии был, хотя, может и слухи... А вот думаю я сейчас и понимаю, что я нынешний - пострашнее Коляна-то буду.
- Тимоэ? - вдруг прозвучал совсем рядом сонный и слегка встревоженный голос. Тим обернулся и разглядел в темном проеме силуэт девушки. Обнаженная кожа как будто мягко светилась в темноте каким-то мерцающим голубоватым светом, и казалось, что в дверях стоит мраморная статуя.
- Что случилось? - спросил Тим, поднимаясь.
- Ты говорил что-то непонятное, - сказала Нальма, - я встревожилась.
- Это я на языке своего мира говорил, - пояснил Тим, - давно на нем не разговаривал, попробовать захотелось - вдруг разучился?
- Понятно, - из темноты прозвучал приглушенный зевок, - идем спать, с утра в дорогу.
- Идем, - согласился Тим, поднимаясь. Нальма еще раз зевнула и отступила в темноту дома. Негромко скрипнул топчан.
- Вот интересно, - сказал тихонько Тим, ни к кому конкретно не обращаясь - раньше она вроде особо не торопилась со мной ехать. Или тоже поняла, что теперь нам спокойно жить не дадут?
Пожал плечами и зашел в дом, поставив меч возле двери. Утро вечера мудренее.
Утром, однако, выяснилось, что Нальма имела в виду совсем другую дорогу. Точнее, выяснилось это не утром, а где-то пополудни. Они спокойно встали, позавтракали. Нальма сделала Тиму компресс на руку из уже знакомых листьев, после чего Тим припомнил обстоятельства первого своего знакомства с этим местным обезбаливающим, и, под восторг девушки сценка была разыграна по-новой, хоть и с некоторыми коррективами. Потом Нальма собрала припасы, а Тим снял лук с арбалета Арво и установил его на свой вместо сломанного. Оседлали лошадь, и, без долгих церемоний, выехали по тропинке в сторону Арума. Правил Тим, благо обезбаливающие листья сработали на совесть, а Нальма сидела сзади и при этом пользовалась руками вовсе не только для того, чтобы держаться - видимо, вспомнила их прошлую поездку вдвоем. Да так, что Тим то краснел, то бледнел, а потом и вовсе - остановил лошадь, слез и предложил Нальме править самой, пока они в какое-нибудь дерево не впечатались.
Проехали Арум, и, после недолгого совещания решили ехать по дороге. Совещание выглядело так:
- По дороге? Днем на дороге людей немного, но вдруг какой-нибудь волин встретится? - встревоженно спросила Нальма.
- Волин? - пренебрежительно спросил Тим, - пусть встречается.
На этом совещание закончилось, Нальма вывела лошадь на дорогу, повернула влево и пустила ее легкой рысью. Спокойно доехали до следующей деревни - Тахора, а вот после него Нальма решительно повернула лошадь направо.
Тим удивился. Не то чтобы он хорошо помнил карту Мараха - он разглядывал-то ее раза три, не больше. Но что морское побережье (а с ним и Хорт) находились слева, на другом берегу Сайхо, это он запомнил. Еще и потому, что специально нашел Хорт на карте тогда, когда в первый раз ее увидел, и когда они находились недалеко от Арума - почти как сейчас.
- Куда мы едем? - спросил Тим, тронув Нальму за плечо. Девушка придержала лошадь, переведя ее на шаг, и недоуменно обернулась:
- К Машуму и дальше - в Аль-Аот. Он же не в Марахе, а в Шилаке.
- Аль-Аот? - непонимающе спросил Тим, - в Шилак? Разве мы не в Хорт едем?
- В Хорт? Зачем?
- Так, - сказал Тим, спрыгивая с лошади, - приехали.
Поморщился от боли в руке - действие компресса потихоньку проходило - и пошел рядом с медленно шагающей лошадью. Посмотрел на девушку.
- Лично я еду в Хорт. Чтобы заставить Руша Хема открыть мне портал домой, в мой мир. А куда едешь ты?
Нальма, с ошарашенным выражением, сидела на лошади и хлопала глазами.
- Я думала, ты едешь к Сах Аоту, - сказала она негромко.
- К Сах Аоту?! - возмутился Тим, - после того, как я десятерых его волинов перебил? Зачем мне их тогда надо было с ними сражаться? А?! Он же меня убьет сразу! Да я... я не хочу его видеть! - Тим задохнулся, - как ты вообще до такого додумалась?
- Если бы он тебя хотел убить, он бы не приказал волинам захватить тебя живым, - отрезала Нальма, останавливая лошадь.
- Это, может, он раньше не хотел, - возразил Тим, - а теперь...
Потом замолчал и прищурился:
- А откуда ты знаешь, что он приказал захватить меня живым? Об этом только командир их обмолвился, ты не могла его слышать.
- Я видела! - Нальма вытянулась с видом оскорбленной невинности, - они тебя только обезоружить пытались. Откуда я еще могла знать?
Тим отвел взгляд.
- Ну... не знаю. Неважно. Важно то, что к Сах Аоту я не собираюсь. Никогда.
- А я... - сказала Нальма, потом погрустнела, медленно слезла с лошади и отдала повод Тиму. Тот машинально взял, потом удивился:
- Ты что?
- Ты пойдешь в свой мир, значит, я иду домой.
- Почему? Пошли со мной! Там... в моем мире... там все по-другому. Тебе... ты не захочешь возвращаться, я уверен.
- Я не хочу идти в другой мир. Ты же не хотел идти в этот.
- Не то чтобы не хотел... - Тим мотнул головой, - я иногда там очень даже хотел попасть в какой-нибудь другой мир. Не в этот конкретно, конечно. В любой, лишь бы вырваться из той серости. Я, правда, не думал, что он окажется такой... неправильный.
Это - не меч. Это вообще не предмет, это - макрочастица. Возможно, не принадлежащая этой вселенной вообще. Для некоторых методов исследования меч был непроницаем, для некоторых - его не существовало. Один из ученых дал мечу имя на старом языке - Готтерфармерунг - клинок, который появляется и исчезает. Ничего более полезного ученые дать не смогли, и ему пришлось заняться изучением странного оружия самому. Винтовую рукоять его было бы легко держать гибкой конечностью, например, щупальцем. А форма лезвия наводила на мысль, что им лучше всего цеплять, чем колоть или резать. Он вспомнил древние легенды своего народа, те, что рассказывала ему мать, точнее, та, кого он считал матерью.
* * *
Проснулся Тим глубокой ночью от дергающей боли в руке. Рядом тихо посапывала Нальма, через маленькие окна с улицы доносились отголоски бурной ночной жизни тропического леса. Тим полежал минут десять с открытыми глазами, потом осторожно, стараясь не потревожить ни Нальму, ни раненую руку, встал и тихо вышел наружу. И инстинктивно шагнул обратно. Смутно различимые тени различных размеров перебежками перемещались по полянке, вспыхивали чьи-то светящиеся глаза, кто-то с кем-то дрался, кто-то рычал, кто-то шипел, кто-то сосредоточенно чавкал. Появление Тима зверье заметило, но особого внимания не удостоило - светящиеся глаза недобро глянули на подростка с разных углов полянки, а потом их обладатели вернулись к своим делам. Тим напрягся, полный недобрых предчувствий - ему и до этого случалось просыпаться ночью и выходить наружу - но ничего подобного ни разу не видел. Он сделал еще шаг назад, и принялся вглядываться в углы дома - искать оружие - при этом страраясь не выпускать из поля зрения участок перед входом. Должна же была Нальма хотя бы арбалет занести. И какого хрена делает перед домом все это зверье?Понимание происходящего пришло к нему одновременно с тем, как он заметил поблескивание меча под топчаном. Видимо, Нальма не стала себя утруждать перетаскиванием трупов в какой-нибудь дальний уголок, и на полянке сейчас шел звериный пир. Тим вздохнул и подобрал меч. 'Удивительное, все-таки, дело', - подумал он, легонько поведя клинком из стороны в сторону, - 'насколько уверенней начинаешь себя чувствовать, когда в руках есть какое-никакое, а оружие'. Усмехнулся и решительным шагом вышел наружу. На этот раз его выход произвел куда больший эффект - зверье замолчало и замерло на своих местах. Потом без единого звука расплывчатые тени метнулись в стороны и растворились в темноте леса. 'Вот то-то же', - усмехнулся Тим, - 'интересно, что их так напугало - меч в моей руке?'. Что-то шумно вздохнуло рядом, возле самого плеча; вздохнуло и потянулось к Тиму. Что-то очень большое. Тим икнул от неожиданности и ужаса, отшатнулся в сторону, едва не выронив меч. Молнией промелькнула мысль: 'Может, это оно напугало зверей?' Тим шагнул в сторону, занося меч для удара, но тут, наконец, его глаза разглядели в привалившейся к дому темной массе знакомые очертания. Лошадь!
Тим прерывисто вздохнул и опустил меч.
- Ну и напугала ты меня, - сказал он, подходя ближе, - разве так можно? А если бы я тебя мечом, а? На чем бы мы тогда отсюда поехали?
Лошадь переступила ногами, но ничего не сказала. Тим вздохнул и присел на корточки, прислонившись к стене дома. Лошадь тут же легонько толкнула Тима носом в плечо и принялась шумно обнюхивать.
- Хорошо, что тебя хищники не слопали, - сказал Тим, - видимо, близко к дому они подойти не могут. А вот Рекс совсем пропал, похоже. Если бы волины ему просто повелели не двигаться, то, после того, как я их всех убил, он должен был осовободиться, так? А его все нет. Грустно, если его убили, лучше бы просто себе забрали... Хотя, какзалось бы, какая мне разница, раз его тут нет? Даже не собака ведь, так, не пойми что - газовая конфорка летающая - а все равно хочется, чтобы он живой был.
Тим мотнул головой и невесело усмехнулся.
- Нет, ну подумай только. Сколько времени прошло - четыре месяца? Полгода? Знаешь, кто я был полгода назад? Коренной питерский интеллигент, вот кто. Отчим один раз, когда мы в Комарово ехали, кошку нечаянно задавил, так мне всю неделю не по себе было. На отчима весь день дулся...
Лошадь негромко фыркнула.
- Что, смешно? - спросил Тим невесело, - вот и мне смешно. Кошка, ха. Десять человек - не хотите? Дурные они, конечно, мозги у них набекрень совсем, но ведь люди же! А Арво вон со своими свободными бандитами так и вообще как нормальные были. Ну, может, не самые лучшие, но вполне нормальные люди, таких и у нас полно. А главное, знаешь что? Мне, в общем-то, пофиг на них всех, вот что... Знаешь, кто был для меня самый страшный человек? Колян из 'В' класса. Гад такой, вообще. Ему над человеком поиздеваться - любимое дело. Говорят, он даже в колонии был, хотя, может и слухи... А вот думаю я сейчас и понимаю, что я нынешний - пострашнее Коляна-то буду.
- Тимоэ? - вдруг прозвучал совсем рядом сонный и слегка встревоженный голос. Тим обернулся и разглядел в темном проеме силуэт девушки. Обнаженная кожа как будто мягко светилась в темноте каким-то мерцающим голубоватым светом, и казалось, что в дверях стоит мраморная статуя.
- Что случилось? - спросил Тим, поднимаясь.
- Ты говорил что-то непонятное, - сказала Нальма, - я встревожилась.
- Это я на языке своего мира говорил, - пояснил Тим, - давно на нем не разговаривал, попробовать захотелось - вдруг разучился?
- Понятно, - из темноты прозвучал приглушенный зевок, - идем спать, с утра в дорогу.
- Идем, - согласился Тим, поднимаясь. Нальма еще раз зевнула и отступила в темноту дома. Негромко скрипнул топчан.
- Вот интересно, - сказал тихонько Тим, ни к кому конкретно не обращаясь - раньше она вроде особо не торопилась со мной ехать. Или тоже поняла, что теперь нам спокойно жить не дадут?
Пожал плечами и зашел в дом, поставив меч возле двери. Утро вечера мудренее.
Утром, однако, выяснилось, что Нальма имела в виду совсем другую дорогу. Точнее, выяснилось это не утром, а где-то пополудни. Они спокойно встали, позавтракали. Нальма сделала Тиму компресс на руку из уже знакомых листьев, после чего Тим припомнил обстоятельства первого своего знакомства с этим местным обезбаливающим, и, под восторг девушки сценка была разыграна по-новой, хоть и с некоторыми коррективами. Потом Нальма собрала припасы, а Тим снял лук с арбалета Арво и установил его на свой вместо сломанного. Оседлали лошадь, и, без долгих церемоний, выехали по тропинке в сторону Арума. Правил Тим, благо обезбаливающие листья сработали на совесть, а Нальма сидела сзади и при этом пользовалась руками вовсе не только для того, чтобы держаться - видимо, вспомнила их прошлую поездку вдвоем. Да так, что Тим то краснел, то бледнел, а потом и вовсе - остановил лошадь, слез и предложил Нальме править самой, пока они в какое-нибудь дерево не впечатались.
Проехали Арум, и, после недолгого совещания решили ехать по дороге. Совещание выглядело так:
- По дороге? Днем на дороге людей немного, но вдруг какой-нибудь волин встретится? - встревоженно спросила Нальма.
- Волин? - пренебрежительно спросил Тим, - пусть встречается.
На этом совещание закончилось, Нальма вывела лошадь на дорогу, повернула влево и пустила ее легкой рысью. Спокойно доехали до следующей деревни - Тахора, а вот после него Нальма решительно повернула лошадь направо.
Тим удивился. Не то чтобы он хорошо помнил карту Мараха - он разглядывал-то ее раза три, не больше. Но что морское побережье (а с ним и Хорт) находились слева, на другом берегу Сайхо, это он запомнил. Еще и потому, что специально нашел Хорт на карте тогда, когда в первый раз ее увидел, и когда они находились недалеко от Арума - почти как сейчас.
- Куда мы едем? - спросил Тим, тронув Нальму за плечо. Девушка придержала лошадь, переведя ее на шаг, и недоуменно обернулась:
- К Машуму и дальше - в Аль-Аот. Он же не в Марахе, а в Шилаке.
- Аль-Аот? - непонимающе спросил Тим, - в Шилак? Разве мы не в Хорт едем?
- В Хорт? Зачем?
- Так, - сказал Тим, спрыгивая с лошади, - приехали.
Поморщился от боли в руке - действие компресса потихоньку проходило - и пошел рядом с медленно шагающей лошадью. Посмотрел на девушку.
- Лично я еду в Хорт. Чтобы заставить Руша Хема открыть мне портал домой, в мой мир. А куда едешь ты?
Нальма, с ошарашенным выражением, сидела на лошади и хлопала глазами.
- Я думала, ты едешь к Сах Аоту, - сказала она негромко.
- К Сах Аоту?! - возмутился Тим, - после того, как я десятерых его волинов перебил? Зачем мне их тогда надо было с ними сражаться? А?! Он же меня убьет сразу! Да я... я не хочу его видеть! - Тим задохнулся, - как ты вообще до такого додумалась?
- Если бы он тебя хотел убить, он бы не приказал волинам захватить тебя живым, - отрезала Нальма, останавливая лошадь.
- Это, может, он раньше не хотел, - возразил Тим, - а теперь...
Потом замолчал и прищурился:
- А откуда ты знаешь, что он приказал захватить меня живым? Об этом только командир их обмолвился, ты не могла его слышать.
- Я видела! - Нальма вытянулась с видом оскорбленной невинности, - они тебя только обезоружить пытались. Откуда я еще могла знать?
Тим отвел взгляд.
- Ну... не знаю. Неважно. Важно то, что к Сах Аоту я не собираюсь. Никогда.
- А я... - сказала Нальма, потом погрустнела, медленно слезла с лошади и отдала повод Тиму. Тот машинально взял, потом удивился:
- Ты что?
- Ты пойдешь в свой мир, значит, я иду домой.
- Почему? Пошли со мной! Там... в моем мире... там все по-другому. Тебе... ты не захочешь возвращаться, я уверен.
- Я не хочу идти в другой мир. Ты же не хотел идти в этот.
- Не то чтобы не хотел... - Тим мотнул головой, - я иногда там очень даже хотел попасть в какой-нибудь другой мир. Не в этот конкретно, конечно. В любой, лишь бы вырваться из той серости. Я, правда, не думал, что он окажется такой... неправильный.