Инглвуд Линда. Искатель приключений

   – Мне показалось, что все это мне приснилось: и вы, и этот берег… Я ничего не помню.
   У Элизабет заныло сердце. Она-то надеялась, что после сна память к нему вернется. Но пришлось сделать вид, что ничего особенного не произошло.
   – Похоже, отдых пошел вам на пользу, вы в первую минуту напугали меня, но сейчас выглядите уже значительно лучше.
   – И вы тоже смотритесь не так уж плохо. Ваше лицо ведь было все в копоти и саже. Вот это я хорошо помню…
   – Я нашла источник и небольшое озеро рядом с ним, – улыбнулась она. – Так что искупалась и напилась свежей воды.
   – И никого не встретили?
   – К сожалению, нет.
   Глаза его стали печальными, он взглянул на нее, а потом на небо.
   – С нами случилась беда, Элизабет Форрест.
   – Называйте меня Элизабет. Так мне больше нравится.
   – А как меня зовут?
   Она вздохнула.
   – Послушайте, вы можете пойти со мной к роднику? Попьете воды, и вам станет лучше.
   – Да, теперь я чувствую, что дойду. – Фредерик развязал шнурок и сбросил единственную туфлю. – Для баланса, – объяснил он.
   – А вы в состоянии идти босиком?
   – Это не так уж и важно.
   Он поднялся, опираясь о ствол дерева, отцепил от пояса карабин страховочного конца, еле слышно чертыхнувшись при этом.
   – Опять головокружение?
   – Есть немного. Но уже терпимо. Неужели я летел на воздушном шаре, на монгольфьере, как вы его называете. Ужас! Пошли.
   – Хотите опереться на меня?
   Элизабет заметила на его лице чисто мужское выражение: гордость и чувство превосходства. Он – мужчина, а она – женщина!
   – Нет, я сам.
   – Вот и хорошо, – подбодрила она его. – Но если помощь понадобится, я рядом.
   – Спасибо, вы и так очень добры ко мне.
   Как мило он смущается, подумала Элизабет, наблюдая за его неровной походкой.
   – А как еще можно к вам относиться? Признаюсь, я очень рада, что оказалась здесь не одна. Как подумаю, что скоро ночь… Должна вам сказать, что не принадлежу к разряду смелых женщин.
   Фредерик слабо улыбнулся.
   – Вы боитесь темноты?
   – Нет, в обычной обстановке не боюсь. Но тут… Кто его знает, куда мы попали. А вдруг здесь водятся дикие звери? Это же вполне воз можно!
   – Или змеи. А может, и… – Он задумался, вспоминая какое-то слово, и произнес: – Скорпионы.
   – Ура, вы не все забыли, – обрадовалась она.
   – Да, не все. Минуточку…
   Он остановился, сунул руку в карман и вынул какой-то предмет.
   – Что это такое? – спросила она.
   Фредерик не ответил ей, но показал складной нож с рукояткой, отделанной черным ониксом и перламутром. Вещица была дорогая, изящная. Открыв лезвие и с удивлением глядя на него, Фредерик произнес:
   – Интересно, зачем я носил это с собой?
   – В нашем положении нож может очень пригодиться, – заметила Элизабет.
   – Вполне возможно. Хотя, честно сказать, топор в нашем случае оказался бы куда более кстати.
   Элизабет улыбнулась.
   – А больше у вас ничего нет в карманах? Может быть, топор как раз там и находится? – пошутила она.
   – Больше ничего нет, – ответил он с сожалением, сложил нож и убрал его бормоча: – Остается только удивляться…
   И они двинулись в путь.
   – Удивляться чему? – спросила Элизабет.
   – Не могу припомнить, для чего он мне был нужен. Носить его в кармане – довольно странно, не правда ли?
   И тут ей стало понятно: все дело в изяществе отделки, в ониксе и перламутре… Кажется, Фредерик беспокоился, что она сочтет его недостаточно мужественным. Следовательно, ее мнение о нем ему не безразлично! Надо же!
   Однако не стоит делать поспешных выводов, сказала себе Элизабет. Если даже он самый красивый на свете мужчина и дамский угодник, каких поискать, это еще не значит, что она ему нравится. И его невнимание к ней в замке совсем еще недавно говорило именно об этом. Его вкус не мог так быстро измениться даже из-за стресса и полученного ранения в голову…
   Все эти мысли были не очень приятны, и Элизабет решила отбросить их.
   – Источник я нашла на склоне этого холма. Вода стекает в долину и образует небольшое озеро. А дальше начинается лес, но это уже слишком далеко, и я повернула назад.
   – Похоже, что мы здесь совсем одни, – задумчиво произнес Фредерик. – Наверно, это самое неизведанное побережье в здешних краях. Как нас сюда занесло?
   – Мне тоже кажется, что это нехоженые места. Но пока мы их не обследуем, ничего точно сказать нельзя.
   – У нас есть еще одна проблема – найти какую-нибудь еду.
   Элизабет вздохнула. Теперь, когда она утолила жажду, ей хотелось есть.
   – Нужно попытаться раздобыть огонь, – добавил Фредерик.
   – Да, конечно. Но как? – Ей понравилось, что ее спутник стал думать о делах насущных. – Я слышала, что если тереть друг о друга две деревяшки, они в конце концов могут загореться. Но я никогда не пробовала именно таким способом добывать огонь. А вы?
   – Что-то не припоминаю, – сухо заметил Фредерик.
   Элизабет покраснела.
   – Глупо было с моей стороны задавать такой вопрос, но мне хотелось, чтобы вы о чем-нибудь вспомнили.
   – Да, может, и в самом деле, какое-то слово полностью вернет мне память.
   Он держался прямо и шагал уже довольно быстро. Элизабет была очень рада этому. Но мысли ее нет-нет да и возвращались к еде: как прекрасно готовили повара в замке, как ублажали вкусы хозяина и гостей…
   – Здесь наверняка растут фруктовые деревья, – сказала она с надеждой.
   – Возможно.
   – К тому же мы можем поймать рыбу.
   – А вы ели когда-нибудь ее в сыром виде?
   – Как-то раз попробовала… – Она чуть было не спросила, ел ли он, но успела вовремя остановиться. – Не могу сказать, что мне это блюдо понравилось. Но уж лучше сырая, чем совсем ничего.
   От разговоров о еде ее желудок поднял восстание. Она вспомнила, как пыталась съесть порцию сырой рыбы под соевым соусом на спор с приятелем. Дело было в ресторане, и это блюдо имело то ли китайское, то ли японское название. Ей удалось заставить себя проглотить лишь несколько ломтиков… Но просто сырая рыба без всякого соуса, – это, конечно, совсем уж несъедобно.
   Однако если возникнет дилемма: умереть от голода или съесть сырую рыбу…
   Элизабет поразилась, как быстро они освоились с совершенно невероятным положением, в котором очутились. Все происходящее казалось нереальным. Она взглянула на своего спутника и не заметила на его лице былого смущения.
   – Вот именно, – согласился он, грустно улыбнувшись. – Пора отправляться в экспедицию.
   – Но вы в состоянии? Голова еще болит?
   – Немного. Но пусть это вас не тревожит.
   Она не была уверена, что на самом деле это так и есть. Наверное, ему хотелось ее успокоить. Хотя выглядел он лучше, чем прежде, но это еще ничего не значило.
   Мистер Джоэл так же голоден, но пока мы держимся на ногах, нам надо искать выход из сложившейся ситуации, приказала себе Элизабет.
   – Хорошо, я согласна. Нам придется отправиться в разные стороны, а потом вернуться. Так нам удастся обследовать большую территорию.
   Фредерик посмотрел ей в глаза.
   – Вам не страшно идти одной?
   Он беспокоится! – обрадовалась Элизабет. Ее удивили и взволновали его слова. Их связали необычные обстоятельства, и этот факт заставлял обоих заботиться друг о друге.
   – Главное, не соблазниться и не съесть по пути что-нибудь ядовитое. Я не очень-то разбираюсь в съедобных растениях…
   Это она сказала лишь для того, чтобы хоть что-то произнести.
   – А вы красивая…
   Он не сводил с нее глаз.
   – Сейчас мой внешний вид не заслуживает комплиментов.
   Элизабет была смущена. Ей казалось, что выглядеть привлекательно можно лишь тогда, когда все в порядке с одеждой и внешностью, а на душе нет тревоги и страха. Но сейчас назвать ее красивой способен был разве что льстец или тот, кто забыл, как выглядят другие женщины…
   – А я?
   Фредерик рассматривал свои, руки.
   – Что? – удивилась она.
   – Я вижу свои руки, но не знаю, какое у меня лицо.
   Ей стало грустно от этих слов. Должно быть, страшно неприятно не знать, как выглядишь. Видимо, он не помнил ничего о себе и своей жизни.
   – Вы очень привлекательны, – улыбнулась она.
   – У вас голубые глаза.
   – А у вас – серые… А волосы – черные. – Элизабет кивнула в сторону озера. – Вы же можете увидеть свое отражение.
   Фредерик хотел было подойти и взглянуть, но потом покачал головой.
   – Нет.
   – Вам нечего бояться. Вы красивый! – Она сказала, это только потому, что бедняга нуждался в поддержке.
   Фредерик снова сел на камень, мягко улыбнувшись.
   – Я вынужден вам поверить.
   – Конечно, почему бы нет?
   Их взгляды встретились.
   – Мы должны верить друг другу. Не надо падать духом, Элизабет. Со временем обязательно выберемся отсюда.
   Она снова почувствовала, что слезы наворачиваются на глаза, и быстро встала.
   – Давайте начнем поиски какой-нибудь еды и людей.
   – Отлично, – сказал Фредерик, тоже поднимаясь. – Вы – смелая женщина.
   – Не смелая, а голодная.
   Он улыбнулся.
   – Встретимся здесь. Следите за движением солнца. Постарайтесь вернуться до наступления темноты.
   Элизабет вздрогнула.
   – Постараюсь. И вы, пожалуйста, тоже…
   – Обещаю, – кивнул он.
   Они расстались на берегу. Фредерик пошел вперед, а Элизабет двинулась в противоположную сторону, но, пройдя пару шагов, обернулась и крикнула:
   – Берегите себя!
   – Вы тоже! Увидимся через несколько часов!

4

   Элизабет шла вдоль береговой линии. По правую руку громоздились холмы, поросшие деревьями, по левую – раскинулись просторы океана. Шум набегающих волн успокаивал. Сняв туфли, она понесла их в руке…
   Никогда прежде ей не приходилось вот так искать себе пищу. Продукты она покупала в одном и том же магазине поблизости от дома или в супермаркете, куда заезжала по дороге. Ясно было одно: увидеть на песчаной отмели дерево, увешанное фруктами, вряд ли удастся. Но где именно она должна свернуть вправо и пойти в глубь незнакомой местности?
   Подняв голову, – Элизабет увидела в небе след, оставляемый высоко летящим самолетом, – тонкую белую полоску. И необъятность пространства потрясла ее. Недавно она сама сидела в салоне “боинга” и взирала на землю, как небожитель. А сейчас смотрит себе под ноги, чтобы найти хоть что-нибудь съедобное. Что за ирония судьбы?!
   Элизабет взглянула вперед на холмы и заметила, что деревья поредели, а между ними зазеленела трава. На одной из прибрежных скал разместилась колония птиц. Они взлетали и садились, суетились и кричали, поднимая невероятный шум…
   Она устремилась дальше. Красота этих мест поражала ее. Раньше в глянцевых журналах, где помещалась реклама известных туристических фирм, ей встречались фотографии пейзажей, подобных тем, что она сейчас видела. Но природа там представлялась какой-то ухоженной, приспособленной для отдыха, а здесь выглядела вполне дикой.
   Слева на мелководье она неожиданно заметила какой-то блестящий предмет. Лениво набегавшие волны шевелили его, выталкивая из воды. Подойдя ближе, Элизабет увидела металлическую кружку и подняла ее.
   Разглядев находку и удивившись тому, как она тут оказалась, девушка решила свернуть вправо, подняться наверх и посмотреть, что находится за первой грядой холмов.
   Преодолев подъем, Элизабет увидела рощицу, деревца которой были украшены оранжевыми шарами. Апельсины! – обрадовалась она. Она подбежала, торопливо сорвала один, очистила, положила в рот дольку, и кисло-сладкий сок побежал по подбородку. Вкус этого дичка был прекраснее всего того, что ей прежде доводилось есть.
   Слегка утолив голод, Бетти расстелила на земле свитер и набила его апельсинами, думая о том, как обрадуется Фредерик ее находке, особенно если ему самому ничего съестного не попадется.
   Здесь рощи, как вокруг замка, и они полны замечательных плодовых деревьев! – подумала она. Однако решила, что упоминать при Фредерике о его владениях пока не будет. Ни к чему ставить перед ним непосильные задачи. А то начнет спрашивать, мол, что там да как?.. Пока рано напрягать его травмированную падением голову. Пусть пройдет хотя бы какое-то время. Память наверняка вернется к нему, надо только подождать. Так решила Элизабет, и на душе стало легче.
 
   Дикие сливы, которыми были усыпаны деревья на склоне холма, оказались довольно вкусными. Собирая их в рубашку, Фредерик думал о том, как обрадуется Элизабет. Значит, слава Богу, эта земля не даст умереть с голоду…
   Он сел, прислонившись голой спиной к дереву, и прикрыл глаза.
   Перед ним возникли неясные образы. Он ощутил какое-то непонятное смущение, но ни одну из появившихся было мыслей уловить не смог. Словно бы дверь, только что приоткрывшаяся перед ним, снова захлопнулась.
   – Проклятье! – прошептал он, так и не вспомнив, как выглядел его замок. Единственное, что связывает меня с прошлым, – это Элизабет Форрест, подумалось ему. Надеюсь, она знает обо мне больше, чем рассказала сегодня утром.
   Фредерик тяжело вздохнул. Сколько времени они еще пробудут здесь? Борьба за выживание не слишком приятное занятие, а главное – небезопасное. На одних только фруктах, орехах и воде долго не проживешь. Удастся ли выдержать?
   Он подумал об Элизабет, и у него появилось чувство уверенности. Ему нравились черты ее лица, улыбка и характер.
   Достав из кармана складной нож, он принялся разглядывать его. Пригодится ли это здесь? Скорее всего, да. Но для чего этот предмет нужен был ему раньше?
   Фредерик нахмурился. Хватит думать о всякой ерунде, сказал он себе. Необходимо вспомнить хотя бы самое важное. У меня, наверное, есть семья. Элизабет призналась, что ничего не знает об этом. У нее самой есть отец и сестра. А какие родственники имеются у него?
   Однако подобные размышления не помогли ему обрести необходимой уверенности. Казалось, он ничего не знает о том, как живут люди, и никогда не слышал ничего, кроме птичьих голосов, шелеста листвы, шума океана и ветра. Ему было известно лишь то, что они с Элизабет Форрест оказались на побережье. Когда он поднялся на вершину холма, то увидел безбрежный океан. Если бы удалось разжечь костер на вершине, то за много миль в дневные часы был бы виден дым, а ночью – огонь. В голову ему пришла еще одна мысль: где-то поблизости могут находиться обитаемые острова. Их нельзя было разглядеть, на горизонте стояли темные облака. Если б он смог построить плот или разжечь костер…
   Огорченный, Фредерик встал. Им не на что было надеяться, они должны будут провести здесь ночь. Он-то не боялся спать под открытым небом, но Элизабет… Однако со стороны океана их могли бы легко обнаружить с проходящего мимо судна.
   Тут он увидел возвращающуюся девушку. Та задыхалась от быстрой ходьбы. Ей показалось, что солнце уже садится.
   Увидев Фредерика, она почувствовала облегчение и была благодарна судьбе за то, что ночью не будет совершенно одна.
   – Привет!
   – Вы что, бежали?
   – Я очень торопилась. – Элизабет показала ему мешок, сделанный из свитера. – Я нашла апельсины, они сладкие.
   – Здорово! Я тоже кое-что припас.
   На разложенной в траве рубашке лежали сливы, орехи и яблоки. Элизабет перевела взгляд на обнаженную грудь Фредерика, потом увидела его голые ноги. Он укоротил штанины, и брюки превратились в шорты. Картину дополняли всклокоченные волосы и заросшее щетиной лицо. Вылитый дикарь из книжки о приключениях на необитаемом острове!
   У Элизабет екнуло сердце, когда она подумала, что и сама выглядит не лучше.
   – Еще в воде недалеко от берега я нашла кружку, – сказала она, демонстрируя свою на ходку.
   – Кружку? – Фредерик подошел ближе.
   – Интересно, откуда ее могло занести сюда?
   – Такая поцарапанная и помятая… Наверное, со дна океана. Не исключено, что раньше кружка находилась на камбузе рыбачьего судна. И за какую-то страшную провинность ее вышвырнули за борт.
   Фредерик стал внимательно рассматривать подарок океана.
   – Вы думаете, что и другие предметы могут к нам приплыть? – спросила она, когда он вернул ей кружку.
   – Все возможно… Скоро стемнеет, надо разбить временный лагерь. Сегодняшнюю ночь нам в любом случае придется провести здесь.
   Деревья вокруг озерка теснились в мягком сумраке. И тут Элизабет заметила какое-то примитивное сооружение, сложенное из ветвей. Они были скреплены белыми лоскутками, оторванными от брюк Фредерика, отчего те и превратились в шорты.
   Шалаш был так мал, что мог служить убежищем только для одного человека, и Элизабет предположила, что именно для нее.
   – Как замечательно! – произнесла она внезапно охрипшим голосом, тронутая его заботой.
   – Это для вас. К сожалению, постелить на землю нечего.
   – Я и не надеялась, что над головой у меня будет крыша. Спасибо, Фредерик. – Она не могла даже представить, что он способен на такое.
   – Вы, наверное, наелись апельсинов? Попробуйте теперь яблоки и орехи. Они, правда, мелкие и не такие красивые, как в магазине, но есть можно.
   – Спасибо, обязательно попробую.
   Они уселись друг против друга, а их трофеи лежали посередине. Сумерки сгущались, теплый воздух был насыщен сладким ароматом. Элизабет ощутила вокруг необычное, но желанное умиротворение: они нашли воду и пищу, у них есть крыша над головой… Чего еще можно пожелать в таких обстоятельствах? Главное, что удалось выжить после страшной катастрофы!
   – Я не заметила никаких следов человеческой деятельности, – сообщила Элизабет.
   – И я тоже. Похоже, мы оказались в необитаемой части острова, которая обращена на восток, вернее, на северо-восток.
   Элизабет вспомнила, как следила за движением солнца весь этот день.
   – Да, я тоже так думаю.
   – Поблизости могут быть обжитые острова.
   – Мне показалось, что темная туча на горизонте…
   – Точно, это, должно быть, и есть остров…
   В наступившей темноте их голоса звучали мягко. Элизабет подумала, что никогда не была оторвана от остального мира так страшно, как теперь.
   – Вы, кажется, говорили, что я владелец всего этого побережья…
   – Да, так оно и есть.
   – Значит, я богатый человек?
   – Очень! – ответила Элизабет шутливо. – Если верить газетам.
   – Боюсь, вы меня обманываете. – Фредерик немного помолчал. – Скажите, что это правда.
   – Да, правда, – подтвердила она.
   – Можно задать вам несколько вопросов?
   – Конечно. Я отвечу, если только смогу.
   – Есть ли у меня семья?
   Элизабет вздохнула.
   – Вы ведете очень замкнутый образ жизни, Фредерик. Однажды я прочла в газете, что вы были женаты…
   – Женат? О Боже! Вы хотите сказать, что у меня есть жена?
   – Нет, вы были женаты, но брак продол жался недолго.
   – Что значит – недолго?
   – Всего несколько месяцев.
   Он снова помолчал. Затем произнес задумчиво:
   – Несколько месяцев. Интересно, почему?
   – Поверьте, о вашей личной жизни в газетах мало что сообщалось. Просто было написано, что вы разведены, и все.
   – А другие члены семьи: родители, братья, сестры?
   – О них я ничего не знаю, – ответила Элизабет неохотно.
   – Вам известно, где я живу?
   Элизабет задумчиво грызла орех.
   – Как раз пытаюсь вспомнить. Кажется, одно время писали, что – в Нью-Йорке. И еще что-то говорили о Гавайях. Но я не уверена. Да, вот еще: у вас есть офис в Лос-Анджелесе. И здесь вы тоже частенько задерживаетесь.
   – Выходит, я перескакиваю с места на место словно кузнечик? – заметил Фредерик иронически.
   Его сарказм удивил Элизабет.
   – Чего же тут плохого?
   – Нет, конечно, стыдиться мне нечего. Просто я никак не могу себе вообразить перелеты из Нью-Йорка на Гавайи, а оттуда в Калифорнию, а потом сюда.
   Элизабет и сама чувствовала себя оторванной от прежней жизни. Что же говорить о нем: все, что она ему рассказывает, звучит для него как фантастика, как сказка.
   – Во всяком случае, вас обязательно будут разыскивать, – убежденно произнесла она. А про себя подумала: только когда начнутся эти поиски?
   – Здесь красиво, – заметил Фредерик, глядя вдаль, на серебрящиеся просторы океана.
   – Очень. Я никогда не видела ничего подобного.
   – Такой покой…
   Сначала его замечание удивило Элизабет, но потом она вспомнила о необщительности Фредерика. Возможно, такая обстановка его вполне устраивала: не было поблизости людей, которые ему надоели. У нее складывалось впечатление, что он не страдал и от отсутствия привычных благ цивилизации.
   – Скажите, это место вам знакомо?
   Вместо ответа Фредерик удивленно посмотрел на нее.
   – Простите, я спросила на всякий случай… – пояснила она.
   – Вы задали хороший вопрос, – ответил он задумчиво. – Одновременно и знакомо, и не знакомо… Очень странно.
   – Ничего странного, Фредерик. Это все-таки ваши владения.
   – Возможно. А что вы знаете о них?
   – Честно говоря, не так уж и много. Например, то, что вы продаете земли на побережье под застройку.
   – Вот как?
   – Да. И покупка участка – это дорогое удовольствие.
   – Здесь так красиво… Может быть, не следовало расставаться со всем этим?
   – Да, но ведь вы коммерсант, – напомнила Элизабет.
   – Вы думаете, что ради денег я способен расстаться с этим раем?
   Она замялась.
   – Не знаю.
   – А для вас самой деньги имеют большое значение?
   – Конечно, они требуются всем, кто хочет жить без нужды.
   – Но ведь капитал не самое главное! Или для вас он является смыслом жизни?
   – О нет! Я бываю рада, когда удается хорошо заработать. Но больше люблю тратить… – захохотала Элизабет.
   Фредерик тоже засмеялся, и она отметила для себя, что впервые услышала, как он смеется. У него был раскатистый, мужественный смех, звук которого привел в волнение ее чувства. Она подумала, что такой Фредерик Джоэл нравится ей куда больше, чем прежний. Жаль было только, что его обаяние и искренность – временное явление, связанное с травмой головы.
   – А что вы еще знаете обо мне?
   Элизабет прокашлялась. Не могла, же она сказать, что считает его весьма сексуальным, но недалеким.
   – Мы с вами встретились совсем недавно, – напомнила она, но о том, как он презрительно смотрел на нее, как холодны были его глаза, упоминать не стала. Ей до слез было жалко и себя, и этого молодого человека.
   – Да, это правда, – помолчав, произнес Фредерик. Он ничего не вспомнил, просто констатировал факт: познакомились они недавно, по его понятиям сегодня утром.
   Немного успокоившись, Элизабет встала.
   – Я сейчас вернусь.
   Она пошла к озеру, обогнула его и поднялась к источнику. Было почти совсем темно. С наслаждением сделав несколько жадных глотков, она набрала воды и для Фредерика.
   – Вот, пожалуйста… – сказала Элизабет, протягивая ему кружку.
   – Вы принесли мне воды? – Он, казалось, был удавлен ее любезностью. – Спасибо. У вас очень красивые руки.
   Мы не перестаем удивлять друг друга, подумала Бетти, усаживаясь на прежнее место. Может быть, я тоже начинаю ему нравиться. От него веет дружелюбием, даже душевным теплом. Мне нужно быть поосторожнее, ведь он теперь так беззащитен…
   – Я хожу на лыжах, – заявил Фредерик ни с того ни с сего.
   – Что вы сказали?
   – Мне вдруг пришло в голову, что зимой я хожу на лыжах.
   Сердце Элизабет учащенно забилось.
   – Вы все вспомнили?
   – Нет, думаю, что нет, – помолчав, ответил он. – Время от времени у меня такое чувство, будто я нахожусь где-то на грани двух миров.
   – Ваша память восстановится, – сказала Элизабет и вздохнула, словно ей не хотелось, чтобы Фредерик вспомнил все и к нему вернулось его прежнее ледяное безразличие.
   Эгоистка! – упрекнула себя она. Сейчас следовало беспокоиться лишь о том, как выжить.
   Некоторое время они сидели молча. Элизабет подавила зевок. Затем вновь поболтали ни о чем.
   – Вы устали, – заметил Фредерик.
   – Еще не очень поздно.
   – Да, но у нас был тяжелый день.
   – А вы где будете спать?
   – Я могу лечь прямо тут или отойду чуть подальше. Как скажете.
   – Пожалуйста, не уходите далеко.
   – Я хочу, чтобы вам было удобно.
   – Это очень мило с вашей стороны, Фредерик. Но лучше, если вы будете где-то рядом. Я вам уже говорила, что не отличаюсь храбростью.
   – Вы когда-нибудь спали в шалаше?
   – Никогда.
   – Вам не нравится жить на лоне природы?
   – Боюсь, что нет. – Элизабет улыбнулась. – Но когда кончится это приключение, я наверняка буду вспоминать о нем с удовольствием. Честное слово, мне еще не доводилось бывать в таких живописных местах, да еще на берегу океана. У нас в Техасе… Хотя, впрочем, и у нас замечательно.
   – Это приключение может сильно изменить и вас, и меня.
   – Вполне возможно, – ответила Элизабет и добавила, как бы для себя самой: – Я уверена, что так и будет.

5

   Ночь прошла неспокойно, не то, что в апартаментах, которые Элизабет занимала в замке. Она много раз просыпалась. Накинув на плечи свитер, выглядывала из своего укрытия, чтобы убедиться, на месте ли Фредерик, а потом снова ложилась и засыпала.
   Песок, на котором она расположилась, остыл. Какая-то ночная птица издавала пронзительные звуки, наводя ужас. Временами эти тревожные крики слышались совсем рядом. Иногда в полусне Элизабет теряла представление о том, где находится, и ее душил страх. А при мысли об отце и сестре ей хотелось плакать. Неужели так и не удастся выбраться отсюда, и близкие люди останутся без ее помощи?
   Когда наконец она открыла глаза, светило солнце, и это вызвало у нее вздох облегчения. Ночь прошла, а день обязательно принесет хорошую новость. Главное – надеяться на удачу…