Страница:
Отбросив с лица спутанные волосы, она выбралась из-под пальмовых ветвей, давших ей лишь психологическую защиту, и поблагодарила Бога за то, что пережила эту жуткую ночь. Но следующую… Нет, ей нужна была нормальная постель или хотя бы одеяло! И мыло, и зубная паста, и щетка для волос, и лосьон для лица. И телефон. И телевизор…
Она давно уже не снимала одежды, хотя и несколько раз окуналась в воду. Ей так хотелось хорошенько вымыться. Да и поесть нормально, чтобы пища была горячей…
Фредерика поблизости не оказалось. Наверное, продолжает поиски съестного и людей, подумалось ей. Она умылась на озере, позавтракала фруктами. Так и начался день, прошедший в пустых хлопотах. Обследование окрестностей на полуголодный желудок лишало всяческих сил, мысли одолевали не всегда самые веселые, от этого время тянулось медленно. Но потом как-то минуты и часы побежали вприпрыжку, стало вечереть, Элизабет вернулась к шалашу. Усталость брала свое, надо было ложиться спать.
Где же Фредерик? Когда он вернется? – с тревогой подумала она и тяжело вздохнула. Ей вспомнилась беспокойная, изнурительная ночь… Нужно будет тактично попросить его, чтобы ложился спать ближе к шалашу или вовсе рядом. Хотя нет, стоит ли? Вдруг он увидит в этом намек на сближение, в то время как ей одной находиться в шалаше просто холодно и страшно…
Да, какая же она все-таки трусиха! Ведь не от кого ждать нападения. Диких зверей тут явно нет.
Она взглянула на берег. Но куда мог уйти Фредерик? И чем они будут заниматься завтра? Ждать, когда их найдут? Хотя, что же им еще остается делать? Слава Богу, кое-какая пища и вода есть, и даже имеется нечто вроде лагеря. И еще у них – металлическая кружка, из которой можно напиться.
Элизабет бросила взгляд на океан. Вечереющее небо над ним было затянуто тучами. Не хватало только дождя. Спать придется в луже. Вот вам и курорт! – подумала она. Эх, выпить бы сейчас горячего крепкого кофе! А впрочем, сейчас можно было бы согласиться, чтобы он был и не крепкий, но обязательно горячий…
Вообще же какими судьбами она оказалась здесь, на диком, пустынном океанском побережье? Все это как-то далеко от реальности и бывает только в кино или в ночных кошмарах. В подобную историю не может попасть обыкновенный человек, который занимается своим делом где-нибудь в Техасе и живет размеренно, честно отрабатывает свой кусок хлеба, избеган высоких скоростей и резких поворотов. А именно таким человеком до сих пор и являлась Элизабет.
Но сейчас ее вдруг угораздило попасть в переделку! И надо же было оказаться в столь экстремальных условиях, один на один с мужчиной, который ей, кстати сказать, далеко не безразличен! Чем не повод для сближения? Хотя и этот, единственный плюс в создавшейся ситуации легко может превратиться в минус. Ведь если до того, как их найдут, к Фредерику вернется память, он из милого молодого человека, нуждающегося в ее опеке, преобразится в того, кем был до полета, – в надменного, занятого только своими проблемами, миллиардера, холодного и заносчивого в общении… И тогда конец сказке. Рассуждая так, она крепко заснула.
– Да, очень вкусные. – Элизабет взяла сливу. – А почему ты считаешь этот остров чем-то из ряда вон выходящим?
– Я набрел на пещеру необычайной красоты. Ее стены – из красного камня. Если хочешь, я покажу это место. Просто залюбуешься.
Элизабет была сражена. Ей хотелось вскочить и завопить от возмущения. Как можно восхищаться красотами природы в том ужасном положении, в каком они оказались?! Неужели он этого не понимает?
Наверно, травма головы привела не только к потере памяти…
Глядя на нее, Фредерик прищурился, и она это заметила.
– Не надо думать, что все так уж плохо, Элизабет, – произнес он спокойно. – По-моему, лучше находить положительное во всем, в чем только можно, пока нас не спасут. Я подобрал на берегу несколько вещей, которые нам могут пригодиться. Давай принесем их сюда.
– А что это?
– Большой кусок парусины, он висел на скале. И обломки дерева. Кроме того, мне хотелось бы обследовать пещеру внутри. Сейчас прилив, соответственно через несколько часов на берегу окажется еще много разных вещей. Парусину наверняка смыло с грузового корабля во время шторма.
Элизабет успокоилась: у Фредерика в голове созревают планы, как улучшить их положение. Значит, он прекрасно все понимает.
– И еще кое-что: я заметил в одном месте среди других пород кремень.
– Что ты заметил?
– Кремень. Это минерал, с помощью которого можно высечь искру. Ты, наверное, обратила внимание, как здешний песок горит на солнце. Это из-за кварца, он входит в состав кремня. Если найдем два хороших куска, то сможем высечь огонь. – Он улыбнулся. – Еще лучше было бы, если б попался кусок металла, но, к сожалению…
– Господи, откуда ты все это знаешь?
Фредерик покачал головой.
– Не имею понятия. Просто вдруг вспомнил.
Настроение Элизабет изменилось, она повеселела.
– Если нам удастся поймать рыбу, мы ее сварим!
– Конечно. У нас будет неплохая диета: фрукты, орехи и рыба. Вот только нет соли. Ну, ничего страшного, это временно. Жить можно.
– Но мы же не останемся тут до бесконечности, Фредерик! Если я не вернусь домой и умру с голода, то отец с сестрой сойдут с ума. Нас вот-вот начнут разыскивать, если еще не начали.
– Да, ты права.
Элизабет взглянула на него.
– А вдруг они ищут совсем в другом месте?
– Конечно, такое недоразумение не исключено. И все же, думаю, эти места не обойдут стороной. Если мне удастся добыть огонь, мы будем жечь костер и день и ночь. Кто-нибудь нас обязательно заметит.
Конечно, надо развести костер, подумала Элизабет и вдруг чуть не заплакала. Ведь может так получиться, что их никогда не найдут! И они останутся здесь до конца своих дней, будут питаться фруктами, орехами и рыбой, а спать на песке. Она никогда не сможет почистить зубы мятной пастой, насладиться горячей ванной, не вымоет голову душистым шампунем, никогда не пообедает в своем любимом ресторане.
А магазины, а кино, а друзья!..
По ее щекам потекли слезы. Фредерик встал и протянул ей руку.
– Пошли. Если мы будем сидеть и оплакивать самих себя, лучше от этого не станет.
– Ты и не плачешь, это я реву, – пробормотала Элизабет. Отсутствие дезодоранта, казалось, было даже ужаснее отсутствия крыши над головой.
Фредерик наклонился и потянул ее за руку.
– Вставай. Надо принести кусок парусины.
– Для чего?
– Еще не знаю. Но я не хочу оставлять его на берегу.
Они спустились с холма, и тут Элизабет почувствовала страшную слабость и отвращение к самой себе. Что с ней случилось? Такая подавленность не в ее характере!
– Фредерик, прости меня, – сказала она, тяжело вздохнув.
– Все забыто.
– Я мечтала о дезодоранте, поэтому так расстроилась. Наверное, от меня несет горелым пластиком от воздушного шара. Кстати, из-за этого отвратительного запаха мы ничего не сумеем сделать из остатков монгольфьера. Жаль, корзина пропала неизвестно куда, там был несессер с сандвичами.
Он звонко рассмеялся, словно его спутница произнесла нечто чрезвычайно остроумное.
– Ну и что? Я бы тоже отдал полцарства за простую зубную щетку.
– Вот-вот. Если вернусь домой, всегда буду помнить об этом.
Он усмехнулся.
– Через несколько недель ты все забудешь.
– Нет, не думаю. Мне кажется, что я способна на многое, лишь бы надеть чистую одежду.
– Сегодня это беспокоит тебя сильнее, чем вчера.
– Да, может быть, потому, что я плохо спала.
– Серьезно? Почему же ты меня не разбудила? Мы могли бы поговорить о чем-нибудь.
– В таком случае у тебя сегодня тоже было бы мрачное настроение.
Фредерик тепло улыбнулся и взял ее за руку.
– Элизабет, ты имеешь право быть в плохом настроении, поэтому перестань себя обвинять.
От его прикосновения ее бросило в жар. Но она тут же отругала себя: Фредерик не имел в виду ничего, кроме дружеских чувств. Вид у нее ужасный, такая женщина не может понравиться. Пусть он смотрит на меня, подумала она, и даже берет за руку – это ровным счетом ничего не значит. Глупо делать из мухи слона, придавая романтический смысл всякой ерунде. Что бы ему ответить?..
– А как ты сегодня себя чувствуешь? Голова не болит?
– Она совершенно пустая, вот что меня беспокоит. А чувствую себя лучше, спасибо.
– Что-то не верится в пустую голову. Ты помнишь гораздо больше фактов, чем я, хотя у меня нет амнезии.
– Да, кое-какие картинки встают перед глазами. Мозг старается, работает… Но сосредоточиться на чем-то важном я пока не могу.
– Послушай, твои познания о кремне очень важны для нас. Развести костер – так здорово! Особенно ночью. Расскажи мне, как выглядит камень, и я тоже буду искать его.
– Это очень твердый минерал, обычно темного цвета.
– И ты думаешь, что он просто так валяется на земле?
– Почему бы и нет?
– Возможно, его стоит поискать на скалах у озера?
– Нет, те скалы вулканического происхождения.
– Ты что, специалист по геологии?
– Нет, это скорее хобби. Смотри, смотри!
Элизабет взглянула в сторону океана и заметила судно. Солнце отражалось в стеклах иллюминаторов ярко-белого цвета надстройки. Был даже виден флаг на мачте, так близко от берега проходило оно.
– Боже мой! Корабль! – Она подбежала ближе к воде. – Но так далеко! Они нас не заметят.
– Если б сейчас здесь горел костер, кто-нибудь на судне мог бы увидеть дым.
Элизабет возразила, продолжая смотреть на крохотный флаг на мачте:
– Почему какой-то дымок встревожил бы их?
– Потому что он возник на необжитом побережье. Думаю, что это привлекло бы внимание экипажа.
– Но они могут и не знать, что эти места необитаемы, – заметила Элизабет со вздохом. – Все ведь дело случая.
– Я уверен, команда обычно обращает внимание на появление какого-нибудь сигнала. Например, дыма от костра.
– Правда? Ты действительно так думаешь? – обрадовалась Элизабет. А когда снова повернулась к океану, корабль уже почти скрылся из виду. – Он ушел!
– Ничего. Придут другие суда. Пошли, принесем парусину, это недалеко.
Может, у него имелись серьезные причины на то, чтобы быть ранее таким, каким он себя преподносил другим? Есть люди, которые скрывают свою застенчивость под маской высокомерия. Теперь же у Фредерика этот защитный механизм исчез вместе с памятью о его прошлом. Утратив ощущение реальности происходящего, мистер Джоэл расслабился и сбросил утомительный камуфляж…
Элизабет понимала, что не сможет в столь непростой ситуации, в какой они оказались, как следует проанализировать характер этого мужчины. Ее попытки были всего лишь потугами психолога-любителя. Она едва-едва начала понимать сегодняшнего Фредерика. А тот, прежний мистер Джоэл, с которым она познакомилась в замке, остался для нее загадкой. Чтобы объединить их в одном лице, надо быть психологом-профессионалом.
Но ее интересовало все, что связано с ним. Бросив взгляд на его ноги, она спросила:
– Как ты обходишься без обуви?
– Прекрасно. В детстве всегда бегал босиком.
– Ты не поранил ступни?
Фредерик улыбнулся:
– Беспокоишься обо мне?
Элизабет смутилась и почувствовала, что краснеет. Ей показалось, что его рука стала еще теплее. Она не могла понять, почему столько думает о привлекательности Фредерика, о его обаянии.
– Это естественно, ведь мы вместе попали в беду, – ответила она, еще больше смущаясь.
– В этом тоже есть положительная сторона.
Такое высказывание удивило Элизабет.
– Ты считаешь, что в нашем нынешнем положении может быть что-то хорошее?
– Подумай, ведь мы могли утонуть, – заметил Фредерик и снова улыбнулся. – Или разбиться.
– Да, конечно, но существуют и другие варианты, не обязательно… гибель, – произнесла она с дрожью в голосе.
– В нашем случае выбора не было. Не приземлись мы на острове, то где бы оказались? А теперь нас непременно спасут. Элизабет. Надо только подождать. Вокруг прекрасная природа, у нас есть кое-какая пища и вода. Неужели нам так уж плохо?
– Ты умеешь вселять бодрость.
– Кроме того, – сказал он с лукавой улыбкой, – я бы мог оказаться на острове в унылой компании старой карги или какой-нибудь дурнушки.
– Но я сейчас тоже выгляжу ужасно…
– Наоборот, очаровательно! – Он сжал ее руку. – А вот и наше скромное имущество.
Кусок парусины оказался огромным. Фредерик разложил его на песке, и Элизабет заметила подпалины и дырки. Один край ткани был сильно помят, словно его жевало какое-то морское чудовище.
– Это полотно весит, наверное, не меньше тонны, – заметила она. – Как мы его переправим в наш лагерь?
– Вопрос по существу.
– Скоро прилив, – забеспокоилась Элизабет, приподнимаясь с колен. – Раз уж мы решили, то давай поскорее заберем парусину отсюда. – Она взглянула на набегающие волны. – Только, Фредерик, мы ведь действительно не сможем одни дотащить это сокровище. Тут нужна бригада такелажников. Что, если волочить его по воде вдоль берега?
– Прекрасная идея! А я-то старался, сушил парусину на солнце.
– Она снова высохнет.
– Да, по воде мы ее действительно подтянем к нашему убежищу. А ты очень сообразительна.
Элизабет помотала головой.
– Сомневаюсь. Просто ситуация заставляет шевелить мозгами.
– Знаешь, здорово, что я наткнулся на этот кусок, теперь смогу соорудить для нас что-то вроде хижины. Может, в ней тебе будет лучше спаться?
– Ты отличный парень, Фредерик Джоэл. Спасибо тебе за заботу! И… ты настоящий друг.
Лицо его стало серьезным.
– Неужели?
– Да, конечно, – с трепещущим сердцем ответила Элизабет. Минутой раньше ей не пришло бы в голову называть Фредерика своим другом. А кто же он ей? Здесь, на пустынном берегу, этот человек может быть только другом, но никак не врагом.
– А раньше я тоже был славным парнем? Меня это беспокоит, потому что мне ничего о себе самом не известно.
– Думаю, да, – тихо заметила Элизабет.
– Личность человека не меняется с потерей памяти? Как ты думаешь?
– Вообще-то не должна, – не очень уверенно произнесла она, понимая, что такие разговоры неизбежны. Но Бетти была рада, что Фредерик затевает их не так уж часто. Будь она на его месте, беседы на эту тему не прекращались бы вовсе.
Серьезное выражение его лица вновь сменила улыбка.
– Если мы будем стоять на месте, наша парусина сама не побежит. Как ты считаешь?
– Спешить нам некуда, – ответила она с улыбкой. – Ведь мы, в сущности, не обязаны ничего делать.
– Классическая женская непоследовательность: то ты опасаешься прилива, способного отнять у нас эту находку, то вдруг мгновенно расслабляешься. Может, ты просто решила посидеть на берегу? Как хочешь, так и поступай. Делай только то, что тебе нравится. А добывать пищу и таскать тяжести – это мужская работа.
Элизабет снова почувствовала слабость. Фредерик прав: то она готова была помогать ему во всем, то на нее наваливались безразличие и неуверенность. Она уже пожалела о своих словах, но не стала извиняться, а лишь сказала:
– Давай примемся за дело.
Фредерик, посмеиваясь, шел за Элизабет. Известно ли этой девушке, какая она хорошенькая? Стройная, загорелая, со спутанными волосами, она выглядела так естественно, что он невольно испытывал к ней все возрастающую привязанность.
Ему вдруг захотелось узнать о своей спутнице как можно больше. Например, есть ли у нее близкие кроме отца и сестры? Была ли в ее жизни большая любовь? Как девушка развлекается? Кто ее друзья? Ну и так далее… Такое впечатление, что она не замужем. Не помешает выяснить это у нее сегодня же вечером.
Вообще же до наступления темноты им предстоит многое сделать. Фредерик не поделился с Элизабет своим предчувствием, что обнаружат их еще не скоро. Не исключено, что остров расположен на весьма приличном расстоянии от трассы морских судов. За все то время, пока они здесь находились, над их головами не мелькнуло ни единого вертолета из тех, на которых обычно ведется разведка местности и разыскиваются пропавшие люди. Если спасатели их и пытались обнаружить, то прилагали свои усилия явно не там, где надо.
Фредерик считал, что девушке не следует об этом знать. Она и без того подвергалась серьезным испытаниям. И если страхи возобладают, то будет еще хуже. Надо заняться делом, это отвлечет ее от печальных мыслей.
Прилагая невероятные усилия, они сбросили тяжелый кусок льняной парусины в воду и поволокли его в сторону лагеря. Затем снова вытащили на берег. Обессилев, Элизабет опустилась на песок, а Фредерик в это время стал расправлять ткань, чтобы та поскорее просохла.
– Надо будет потом перевернуть ее на другую сторону, – сообщил он, садясь рядом с Элизабет.
Она взглянула на затянутое облаками небо.
– А если пойдет дождь, то она вообще проваляется в таком виде несколько дней.
– Будем надеяться на лучшее.
Элизабет посмотрела на него.
– Думаешь, мы надолго застряли здесь?
– Нет, что ты.
Он ответил как-то поспешно, и это не понравилось Элизабет. Вздохнув, она поднялась и пошла к тайнику, где хранились припасы.
– Давай съедим по апельсину.
6
Она давно уже не снимала одежды, хотя и несколько раз окуналась в воду. Ей так хотелось хорошенько вымыться. Да и поесть нормально, чтобы пища была горячей…
Фредерика поблизости не оказалось. Наверное, продолжает поиски съестного и людей, подумалось ей. Она умылась на озере, позавтракала фруктами. Так и начался день, прошедший в пустых хлопотах. Обследование окрестностей на полуголодный желудок лишало всяческих сил, мысли одолевали не всегда самые веселые, от этого время тянулось медленно. Но потом как-то минуты и часы побежали вприпрыжку, стало вечереть, Элизабет вернулась к шалашу. Усталость брала свое, надо было ложиться спать.
Где же Фредерик? Когда он вернется? – с тревогой подумала она и тяжело вздохнула. Ей вспомнилась беспокойная, изнурительная ночь… Нужно будет тактично попросить его, чтобы ложился спать ближе к шалашу или вовсе рядом. Хотя нет, стоит ли? Вдруг он увидит в этом намек на сближение, в то время как ей одной находиться в шалаше просто холодно и страшно…
Да, какая же она все-таки трусиха! Ведь не от кого ждать нападения. Диких зверей тут явно нет.
Она взглянула на берег. Но куда мог уйти Фредерик? И чем они будут заниматься завтра? Ждать, когда их найдут? Хотя, что же им еще остается делать? Слава Богу, кое-какая пища и вода есть, и даже имеется нечто вроде лагеря. И еще у них – металлическая кружка, из которой можно напиться.
Элизабет бросила взгляд на океан. Вечереющее небо над ним было затянуто тучами. Не хватало только дождя. Спать придется в луже. Вот вам и курорт! – подумала она. Эх, выпить бы сейчас горячего крепкого кофе! А впрочем, сейчас можно было бы согласиться, чтобы он был и не крепкий, но обязательно горячий…
Вообще же какими судьбами она оказалась здесь, на диком, пустынном океанском побережье? Все это как-то далеко от реальности и бывает только в кино или в ночных кошмарах. В подобную историю не может попасть обыкновенный человек, который занимается своим делом где-нибудь в Техасе и живет размеренно, честно отрабатывает свой кусок хлеба, избеган высоких скоростей и резких поворотов. А именно таким человеком до сих пор и являлась Элизабет.
Но сейчас ее вдруг угораздило попасть в переделку! И надо же было оказаться в столь экстремальных условиях, один на один с мужчиной, который ей, кстати сказать, далеко не безразличен! Чем не повод для сближения? Хотя и этот, единственный плюс в создавшейся ситуации легко может превратиться в минус. Ведь если до того, как их найдут, к Фредерику вернется память, он из милого молодого человека, нуждающегося в ее опеке, преобразится в того, кем был до полета, – в надменного, занятого только своими проблемами, миллиардера, холодного и заносчивого в общении… И тогда конец сказке. Рассуждая так, она крепко заснула.
– Да, очень вкусные. – Элизабет взяла сливу. – А почему ты считаешь этот остров чем-то из ряда вон выходящим?
– Я набрел на пещеру необычайной красоты. Ее стены – из красного камня. Если хочешь, я покажу это место. Просто залюбуешься.
Элизабет была сражена. Ей хотелось вскочить и завопить от возмущения. Как можно восхищаться красотами природы в том ужасном положении, в каком они оказались?! Неужели он этого не понимает?
Наверно, травма головы привела не только к потере памяти…
Глядя на нее, Фредерик прищурился, и она это заметила.
– Не надо думать, что все так уж плохо, Элизабет, – произнес он спокойно. – По-моему, лучше находить положительное во всем, в чем только можно, пока нас не спасут. Я подобрал на берегу несколько вещей, которые нам могут пригодиться. Давай принесем их сюда.
– А что это?
– Большой кусок парусины, он висел на скале. И обломки дерева. Кроме того, мне хотелось бы обследовать пещеру внутри. Сейчас прилив, соответственно через несколько часов на берегу окажется еще много разных вещей. Парусину наверняка смыло с грузового корабля во время шторма.
Элизабет успокоилась: у Фредерика в голове созревают планы, как улучшить их положение. Значит, он прекрасно все понимает.
– И еще кое-что: я заметил в одном месте среди других пород кремень.
– Что ты заметил?
– Кремень. Это минерал, с помощью которого можно высечь искру. Ты, наверное, обратила внимание, как здешний песок горит на солнце. Это из-за кварца, он входит в состав кремня. Если найдем два хороших куска, то сможем высечь огонь. – Он улыбнулся. – Еще лучше было бы, если б попался кусок металла, но, к сожалению…
– Господи, откуда ты все это знаешь?
Фредерик покачал головой.
– Не имею понятия. Просто вдруг вспомнил.
Настроение Элизабет изменилось, она повеселела.
– Если нам удастся поймать рыбу, мы ее сварим!
– Конечно. У нас будет неплохая диета: фрукты, орехи и рыба. Вот только нет соли. Ну, ничего страшного, это временно. Жить можно.
– Но мы же не останемся тут до бесконечности, Фредерик! Если я не вернусь домой и умру с голода, то отец с сестрой сойдут с ума. Нас вот-вот начнут разыскивать, если еще не начали.
– Да, ты права.
Элизабет взглянула на него.
– А вдруг они ищут совсем в другом месте?
– Конечно, такое недоразумение не исключено. И все же, думаю, эти места не обойдут стороной. Если мне удастся добыть огонь, мы будем жечь костер и день и ночь. Кто-нибудь нас обязательно заметит.
Конечно, надо развести костер, подумала Элизабет и вдруг чуть не заплакала. Ведь может так получиться, что их никогда не найдут! И они останутся здесь до конца своих дней, будут питаться фруктами, орехами и рыбой, а спать на песке. Она никогда не сможет почистить зубы мятной пастой, насладиться горячей ванной, не вымоет голову душистым шампунем, никогда не пообедает в своем любимом ресторане.
А магазины, а кино, а друзья!..
По ее щекам потекли слезы. Фредерик встал и протянул ей руку.
– Пошли. Если мы будем сидеть и оплакивать самих себя, лучше от этого не станет.
– Ты и не плачешь, это я реву, – пробормотала Элизабет. Отсутствие дезодоранта, казалось, было даже ужаснее отсутствия крыши над головой.
Фредерик наклонился и потянул ее за руку.
– Вставай. Надо принести кусок парусины.
– Для чего?
– Еще не знаю. Но я не хочу оставлять его на берегу.
Они спустились с холма, и тут Элизабет почувствовала страшную слабость и отвращение к самой себе. Что с ней случилось? Такая подавленность не в ее характере!
– Фредерик, прости меня, – сказала она, тяжело вздохнув.
– Все забыто.
– Я мечтала о дезодоранте, поэтому так расстроилась. Наверное, от меня несет горелым пластиком от воздушного шара. Кстати, из-за этого отвратительного запаха мы ничего не сумеем сделать из остатков монгольфьера. Жаль, корзина пропала неизвестно куда, там был несессер с сандвичами.
Он звонко рассмеялся, словно его спутница произнесла нечто чрезвычайно остроумное.
– Ну и что? Я бы тоже отдал полцарства за простую зубную щетку.
– Вот-вот. Если вернусь домой, всегда буду помнить об этом.
Он усмехнулся.
– Через несколько недель ты все забудешь.
– Нет, не думаю. Мне кажется, что я способна на многое, лишь бы надеть чистую одежду.
– Сегодня это беспокоит тебя сильнее, чем вчера.
– Да, может быть, потому, что я плохо спала.
– Серьезно? Почему же ты меня не разбудила? Мы могли бы поговорить о чем-нибудь.
– В таком случае у тебя сегодня тоже было бы мрачное настроение.
Фредерик тепло улыбнулся и взял ее за руку.
– Элизабет, ты имеешь право быть в плохом настроении, поэтому перестань себя обвинять.
От его прикосновения ее бросило в жар. Но она тут же отругала себя: Фредерик не имел в виду ничего, кроме дружеских чувств. Вид у нее ужасный, такая женщина не может понравиться. Пусть он смотрит на меня, подумала она, и даже берет за руку – это ровным счетом ничего не значит. Глупо делать из мухи слона, придавая романтический смысл всякой ерунде. Что бы ему ответить?..
– А как ты сегодня себя чувствуешь? Голова не болит?
– Она совершенно пустая, вот что меня беспокоит. А чувствую себя лучше, спасибо.
– Что-то не верится в пустую голову. Ты помнишь гораздо больше фактов, чем я, хотя у меня нет амнезии.
– Да, кое-какие картинки встают перед глазами. Мозг старается, работает… Но сосредоточиться на чем-то важном я пока не могу.
– Послушай, твои познания о кремне очень важны для нас. Развести костер – так здорово! Особенно ночью. Расскажи мне, как выглядит камень, и я тоже буду искать его.
– Это очень твердый минерал, обычно темного цвета.
– И ты думаешь, что он просто так валяется на земле?
– Почему бы и нет?
– Возможно, его стоит поискать на скалах у озера?
– Нет, те скалы вулканического происхождения.
– Ты что, специалист по геологии?
– Нет, это скорее хобби. Смотри, смотри!
Элизабет взглянула в сторону океана и заметила судно. Солнце отражалось в стеклах иллюминаторов ярко-белого цвета надстройки. Был даже виден флаг на мачте, так близко от берега проходило оно.
– Боже мой! Корабль! – Она подбежала ближе к воде. – Но так далеко! Они нас не заметят.
– Если б сейчас здесь горел костер, кто-нибудь на судне мог бы увидеть дым.
Элизабет возразила, продолжая смотреть на крохотный флаг на мачте:
– Почему какой-то дымок встревожил бы их?
– Потому что он возник на необжитом побережье. Думаю, что это привлекло бы внимание экипажа.
– Но они могут и не знать, что эти места необитаемы, – заметила Элизабет со вздохом. – Все ведь дело случая.
– Я уверен, команда обычно обращает внимание на появление какого-нибудь сигнала. Например, дыма от костра.
– Правда? Ты действительно так думаешь? – обрадовалась Элизабет. А когда снова повернулась к океану, корабль уже почти скрылся из виду. – Он ушел!
– Ничего. Придут другие суда. Пошли, принесем парусину, это недалеко.
Может, у него имелись серьезные причины на то, чтобы быть ранее таким, каким он себя преподносил другим? Есть люди, которые скрывают свою застенчивость под маской высокомерия. Теперь же у Фредерика этот защитный механизм исчез вместе с памятью о его прошлом. Утратив ощущение реальности происходящего, мистер Джоэл расслабился и сбросил утомительный камуфляж…
Элизабет понимала, что не сможет в столь непростой ситуации, в какой они оказались, как следует проанализировать характер этого мужчины. Ее попытки были всего лишь потугами психолога-любителя. Она едва-едва начала понимать сегодняшнего Фредерика. А тот, прежний мистер Джоэл, с которым она познакомилась в замке, остался для нее загадкой. Чтобы объединить их в одном лице, надо быть психологом-профессионалом.
Но ее интересовало все, что связано с ним. Бросив взгляд на его ноги, она спросила:
– Как ты обходишься без обуви?
– Прекрасно. В детстве всегда бегал босиком.
– Ты не поранил ступни?
Фредерик улыбнулся:
– Беспокоишься обо мне?
Элизабет смутилась и почувствовала, что краснеет. Ей показалось, что его рука стала еще теплее. Она не могла понять, почему столько думает о привлекательности Фредерика, о его обаянии.
– Это естественно, ведь мы вместе попали в беду, – ответила она, еще больше смущаясь.
– В этом тоже есть положительная сторона.
Такое высказывание удивило Элизабет.
– Ты считаешь, что в нашем нынешнем положении может быть что-то хорошее?
– Подумай, ведь мы могли утонуть, – заметил Фредерик и снова улыбнулся. – Или разбиться.
– Да, конечно, но существуют и другие варианты, не обязательно… гибель, – произнесла она с дрожью в голосе.
– В нашем случае выбора не было. Не приземлись мы на острове, то где бы оказались? А теперь нас непременно спасут. Элизабет. Надо только подождать. Вокруг прекрасная природа, у нас есть кое-какая пища и вода. Неужели нам так уж плохо?
– Ты умеешь вселять бодрость.
– Кроме того, – сказал он с лукавой улыбкой, – я бы мог оказаться на острове в унылой компании старой карги или какой-нибудь дурнушки.
– Но я сейчас тоже выгляжу ужасно…
– Наоборот, очаровательно! – Он сжал ее руку. – А вот и наше скромное имущество.
Кусок парусины оказался огромным. Фредерик разложил его на песке, и Элизабет заметила подпалины и дырки. Один край ткани был сильно помят, словно его жевало какое-то морское чудовище.
– Это полотно весит, наверное, не меньше тонны, – заметила она. – Как мы его переправим в наш лагерь?
– Вопрос по существу.
– Скоро прилив, – забеспокоилась Элизабет, приподнимаясь с колен. – Раз уж мы решили, то давай поскорее заберем парусину отсюда. – Она взглянула на набегающие волны. – Только, Фредерик, мы ведь действительно не сможем одни дотащить это сокровище. Тут нужна бригада такелажников. Что, если волочить его по воде вдоль берега?
– Прекрасная идея! А я-то старался, сушил парусину на солнце.
– Она снова высохнет.
– Да, по воде мы ее действительно подтянем к нашему убежищу. А ты очень сообразительна.
Элизабет помотала головой.
– Сомневаюсь. Просто ситуация заставляет шевелить мозгами.
– Знаешь, здорово, что я наткнулся на этот кусок, теперь смогу соорудить для нас что-то вроде хижины. Может, в ней тебе будет лучше спаться?
– Ты отличный парень, Фредерик Джоэл. Спасибо тебе за заботу! И… ты настоящий друг.
Лицо его стало серьезным.
– Неужели?
– Да, конечно, – с трепещущим сердцем ответила Элизабет. Минутой раньше ей не пришло бы в голову называть Фредерика своим другом. А кто же он ей? Здесь, на пустынном берегу, этот человек может быть только другом, но никак не врагом.
– А раньше я тоже был славным парнем? Меня это беспокоит, потому что мне ничего о себе самом не известно.
– Думаю, да, – тихо заметила Элизабет.
– Личность человека не меняется с потерей памяти? Как ты думаешь?
– Вообще-то не должна, – не очень уверенно произнесла она, понимая, что такие разговоры неизбежны. Но Бетти была рада, что Фредерик затевает их не так уж часто. Будь она на его месте, беседы на эту тему не прекращались бы вовсе.
Серьезное выражение его лица вновь сменила улыбка.
– Если мы будем стоять на месте, наша парусина сама не побежит. Как ты считаешь?
– Спешить нам некуда, – ответила она с улыбкой. – Ведь мы, в сущности, не обязаны ничего делать.
– Классическая женская непоследовательность: то ты опасаешься прилива, способного отнять у нас эту находку, то вдруг мгновенно расслабляешься. Может, ты просто решила посидеть на берегу? Как хочешь, так и поступай. Делай только то, что тебе нравится. А добывать пищу и таскать тяжести – это мужская работа.
Элизабет снова почувствовала слабость. Фредерик прав: то она готова была помогать ему во всем, то на нее наваливались безразличие и неуверенность. Она уже пожалела о своих словах, но не стала извиняться, а лишь сказала:
– Давай примемся за дело.
Фредерик, посмеиваясь, шел за Элизабет. Известно ли этой девушке, какая она хорошенькая? Стройная, загорелая, со спутанными волосами, она выглядела так естественно, что он невольно испытывал к ней все возрастающую привязанность.
Ему вдруг захотелось узнать о своей спутнице как можно больше. Например, есть ли у нее близкие кроме отца и сестры? Была ли в ее жизни большая любовь? Как девушка развлекается? Кто ее друзья? Ну и так далее… Такое впечатление, что она не замужем. Не помешает выяснить это у нее сегодня же вечером.
Вообще же до наступления темноты им предстоит многое сделать. Фредерик не поделился с Элизабет своим предчувствием, что обнаружат их еще не скоро. Не исключено, что остров расположен на весьма приличном расстоянии от трассы морских судов. За все то время, пока они здесь находились, над их головами не мелькнуло ни единого вертолета из тех, на которых обычно ведется разведка местности и разыскиваются пропавшие люди. Если спасатели их и пытались обнаружить, то прилагали свои усилия явно не там, где надо.
Фредерик считал, что девушке не следует об этом знать. Она и без того подвергалась серьезным испытаниям. И если страхи возобладают, то будет еще хуже. Надо заняться делом, это отвлечет ее от печальных мыслей.
Прилагая невероятные усилия, они сбросили тяжелый кусок льняной парусины в воду и поволокли его в сторону лагеря. Затем снова вытащили на берег. Обессилев, Элизабет опустилась на песок, а Фредерик в это время стал расправлять ткань, чтобы та поскорее просохла.
– Надо будет потом перевернуть ее на другую сторону, – сообщил он, садясь рядом с Элизабет.
Она взглянула на затянутое облаками небо.
– А если пойдет дождь, то она вообще проваляется в таком виде несколько дней.
– Будем надеяться на лучшее.
Элизабет посмотрела на него.
– Думаешь, мы надолго застряли здесь?
– Нет, что ты.
Он ответил как-то поспешно, и это не понравилось Элизабет. Вздохнув, она поднялась и пошла к тайнику, где хранились припасы.
– Давай съедим по апельсину.
6
Элизабет внимательно, но незаметно наблюдала за Фредериком. Этот молодой человек был для нее загадкой. Здесь, на побережье, он казался таким простодушным… Но она помнила его холодное высокомерие во время их встреч. Неужели в нем уживаются столь разные черты? Она все время размышляла об этом, даже во время их беседы.
Фредерик привел ее к скалам и показал пещеру. Но Бетти там не понравилось из-за летучих мышей и гнетущего сумрака. К тому же, по его рассказам, пещера выглядела довольно большой, однако Элизабет та показалась тесной и мрачной.
Не решаясь идти вслед за Фредериком, она осталась ждать у самого входа, напряженно следя за удаляющейся фигурой своего спутника.
До нее время от времени доносился его веселый голос:
– Здесь так здорово, Элизабет! Иди сюда.
– Нет… мне и тут хорошо.
Она услышала, как он посмеивается над ее ответом.
– Надо же! Эта пещера, оказывается, переходит в другую!
И тут он исчез из виду. Элизабет застыла от ужаса. Вдруг с ним что-нибудь случится?
– Фредерик! – позвала она.
– Я тут, – раздался его голос.
– Пожалуйста, не уходи далеко.
– Тебе не нравятся пещеры?
– Я никогда в них не бывала. Вдруг там водятся привидения?
– Тебе действительно так кажется? А мне такие места интересны.
– Значит, в душе ты спелеолог. Кажется, так называют тех, кто обследует пещеры?
Он усмехнулся.
– Может, и спелеолог.
Элизабет сделала два шага внутрь, и ей стало не по себе. Освещение в этой природной западне показалось ей каким-то странным, воздух – сырым и затхлым, а тени на сводах похожими на мятущихся призраков.
– Пойдем лучше на берег и посмотрим, что подарил нам прибой, – предложила она робко.
– Ну ладно, уговорила! – откликнулся он и вынырнул из темных недр.
Довольная тем, что они благополучно покинули столь неприятное место, Элизабет взглянула на небо.
– Наверное, к ночи соберется дождь. Ну и ладно, не растаем, к тому же они здесь теплые.
Вдруг Фредерик остановился и зажмурился. Бетти встревожилась:
– Что с тобой?
– Я почувствовал, как идет дождь.
– Ты что-то вспомнил?
Он открыл глаза.
– Даже не знаю, как это назвать. Опять всплыл в голове какой-то эпизод из детства.
– Какое-то видение?
– Вроде этого.
Элизабет понимала, что рано или поздно все придет в норму. Отдельные вспышки воспоминаний вернут бедняге его прошлое.
– Это случилось так неожиданно, – заметил Фредерик, когда они продолжили путь.
– Так и должно быть. Какое-то слово или понятие потянет за собой целую цепочку произошедших ранее событий.
Если бы я знала, какие слова могут стать ключиком, открывающим дверь в прошлое, то постаралась бы избегать их! – подумала Элизабет, прекрасно осознавая, что такое желание продиктовано эгоизмом. Как смеет она желать, чтобы Фредерик подольше не возвращался к полноценной жизни?
Но общение с ним теперь было приятно ей, и он очень нравился Бетти именно таким. Ни один мужчина не производил на нее большего впечатления, чем Фредерик.
Настроение у нее испортилось. Зачем мне эта заноза в сердце?! – подумала она. Но как было не влюбиться, если кроме него рядом никого нет? К тому же он весел, жизнерадостен, добр, заботлив и необыкновенно хорош собой.
Да уж, хорош: небритый, всклокоченный, в рваной одежде и босой! И тем не менее… У него звучный голос и раскатистый смех. Пока они шли, Фредерик подбирал ракушки, а затем снова их бросал.
– На этом острове много красивых раковин.
– Да, попадаются удивительные. Смотри, что там такое?
– Похоже на кусок ткани.
Это и в самом деле оказалась материя голубого цвета.
– Наверное, скатерть, – предположила Элизабет, рассматривая находку. Так же, как и парусина, она была порвана в нескольких местах.
Взглянув на океан, Элизабет попросила:
– Выброси нам банку кофе, пожалуйста! – Фредерик рассмеялся, а Элизабет продолжала: – А еще – кусочек туалетного мыла и зубную пасту!
– Спички, если можно! – крикнул Фредерик.
– Да, – подхватила Элизабет, – спички, чтобы можно было сварить кофе.
– И бритву!
Девушка засмеялась.
– Чистую одежду девятого размера!
– Мужскую одежду настоящего мужского размера!
Они продолжали дурачиться:
– А что, если заказать на обед жареную индейку?
– Или запеченную лососину с грибами?
– Великолепно! – простонала Элизабет.
Теперь они хохотали наперебой, сами над собой и друг другом.
– Две порции спагетти! – крикнул Фредерик.
– Оливки, пикули, сыр!
А океан продолжал катить свои волны, не выбрасывая на берег ничего из того, о чем они просили. Немного успокоившись, Элизабет опустилась на песок.
– Телефон, пожалуйста, – произнесла она со вздохом.
Фредерик прилег возле нее, опершись на локоть.
– И почтальона.
Элизабет взглянула на него, готовая снова расхохотаться.
– Почтальон? – Она откинулась на песок, прижимая руку к животу. – От смеха на душе становится легче.
– Совершенно справедливо.
– Даже не верится, что все это у нас когда-то было.
– Мне действительно трудно представить…
Она посмотрела на него с чувством сострадания.
– Возможно, тебе сейчас все на свете кажется нереальным.
– И ты тоже.
В его глазах вспыхнул огонь, отчего у Элизабет перехватило дыхание, и она тут же поднялась.
– Элизабет, пожалуйста, не беги от меня. Не беги, слышишь?
Его голос проникал в самое сердце, и она поспешила ответить:
– Мы еще не весь берег осмотрели.
Фредерик медленно поднялся. Мимолетом взглянув на него, Бетти удивилась странному выражению его лица. Она не хотела его обидеть, но была уверена: нельзя делать то, о чем они оба потом пожалеют.
Когда к ее боссу вернется память, он начнет тяготиться теми отношениями, что возникли между ними здесь, во время вынужденной изоляции.
Они продолжали прогулку по берегу, разговаривая о погоде, о дарах океанских волн, о темной дымке на горизонте, которая вполне могла оказаться еще одним островом. По всему чувствовалось, что они сближаются.
Если б я ответила ему хоть взглядом, то он обнял бы меня и поцеловал, думала Элизабет, волнуясь. Ее тянуло к Фредерику с той самой минуты, как она увидела его, но ей пришлось подавлять в себе это чувство. В конечном счете оно могло привести только к страданиям. Держаться от него подальше – вот единственно правильный для нее путь. Конечно, он очень обаятельный, но его близость слишком опасна. Возможно, ее тянуло к Фредерику из-за необычных обстоятельств, в которых они оказались. Однако Элизабет понимала, что это не совсем так. Она никогда не относилась с легкостью к мужчинам и всегда держала свое сердце на замке. Если я и нравлюсь Фредерику, думала она, то это всего лишь легкое увлечение, не более того, учитывая его состояние.
Молодой человек тоже пытался разобраться в своих чувствах. Он вовсе не хотел воспользоваться удобным случаем, просто в какой-то момент между ними возникло взаимное влечение. Они знали друг друга недолго, но казалось, что очень давно. Сначала Фредерик хотел попросить у Элизабет прощения за свой внезапный порыв, но потом решил пока ничего не предпринимать.
Сегодня он увидел эту девушку в новом свете и сразу обратил внимание на то, что она хороша собой. Раньше он не замечал, как соблазнительна ее походка и как выразителен взгляд. И ее немного охрипший голос, и стройные ноги, и красивые руки – все привлекало его.
Фредерик попытался отбросить подобные мысли. Элизабет явно не хочет идти на сближение, и не стоит ее переубеждать. С этого момента он решил следить за своими поступками и словами. В его жизни, разумеется, были женщины, он не сомневался, хотя и не мог их вспомнить.
В этот день он вообще старался как можно больше вспоминать. Ему казалось, что прошлое вот-вот вернется к нему. Как заметила Элизабет, одно слово или мысль потянут за собой цепочку воспоминаний, и все станет на свои места.
Как ни странно, сегодня он чувствовал себя гораздо уверенней и даже наслаждался жизнью. Ему нравился остров и общество Элизабет. Он знал, что рано или поздно их найдут, но ему хотелось побыть здесь вдвоем с этой очаровательной девушкой еще несколько дней.
Фредерик привел ее к скалам и показал пещеру. Но Бетти там не понравилось из-за летучих мышей и гнетущего сумрака. К тому же, по его рассказам, пещера выглядела довольно большой, однако Элизабет та показалась тесной и мрачной.
Не решаясь идти вслед за Фредериком, она осталась ждать у самого входа, напряженно следя за удаляющейся фигурой своего спутника.
До нее время от времени доносился его веселый голос:
– Здесь так здорово, Элизабет! Иди сюда.
– Нет… мне и тут хорошо.
Она услышала, как он посмеивается над ее ответом.
– Надо же! Эта пещера, оказывается, переходит в другую!
И тут он исчез из виду. Элизабет застыла от ужаса. Вдруг с ним что-нибудь случится?
– Фредерик! – позвала она.
– Я тут, – раздался его голос.
– Пожалуйста, не уходи далеко.
– Тебе не нравятся пещеры?
– Я никогда в них не бывала. Вдруг там водятся привидения?
– Тебе действительно так кажется? А мне такие места интересны.
– Значит, в душе ты спелеолог. Кажется, так называют тех, кто обследует пещеры?
Он усмехнулся.
– Может, и спелеолог.
Элизабет сделала два шага внутрь, и ей стало не по себе. Освещение в этой природной западне показалось ей каким-то странным, воздух – сырым и затхлым, а тени на сводах похожими на мятущихся призраков.
– Пойдем лучше на берег и посмотрим, что подарил нам прибой, – предложила она робко.
– Ну ладно, уговорила! – откликнулся он и вынырнул из темных недр.
Довольная тем, что они благополучно покинули столь неприятное место, Элизабет взглянула на небо.
– Наверное, к ночи соберется дождь. Ну и ладно, не растаем, к тому же они здесь теплые.
Вдруг Фредерик остановился и зажмурился. Бетти встревожилась:
– Что с тобой?
– Я почувствовал, как идет дождь.
– Ты что-то вспомнил?
Он открыл глаза.
– Даже не знаю, как это назвать. Опять всплыл в голове какой-то эпизод из детства.
– Какое-то видение?
– Вроде этого.
Элизабет понимала, что рано или поздно все придет в норму. Отдельные вспышки воспоминаний вернут бедняге его прошлое.
– Это случилось так неожиданно, – заметил Фредерик, когда они продолжили путь.
– Так и должно быть. Какое-то слово или понятие потянет за собой целую цепочку произошедших ранее событий.
Если бы я знала, какие слова могут стать ключиком, открывающим дверь в прошлое, то постаралась бы избегать их! – подумала Элизабет, прекрасно осознавая, что такое желание продиктовано эгоизмом. Как смеет она желать, чтобы Фредерик подольше не возвращался к полноценной жизни?
Но общение с ним теперь было приятно ей, и он очень нравился Бетти именно таким. Ни один мужчина не производил на нее большего впечатления, чем Фредерик.
Настроение у нее испортилось. Зачем мне эта заноза в сердце?! – подумала она. Но как было не влюбиться, если кроме него рядом никого нет? К тому же он весел, жизнерадостен, добр, заботлив и необыкновенно хорош собой.
Да уж, хорош: небритый, всклокоченный, в рваной одежде и босой! И тем не менее… У него звучный голос и раскатистый смех. Пока они шли, Фредерик подбирал ракушки, а затем снова их бросал.
– На этом острове много красивых раковин.
– Да, попадаются удивительные. Смотри, что там такое?
– Похоже на кусок ткани.
Это и в самом деле оказалась материя голубого цвета.
– Наверное, скатерть, – предположила Элизабет, рассматривая находку. Так же, как и парусина, она была порвана в нескольких местах.
Взглянув на океан, Элизабет попросила:
– Выброси нам банку кофе, пожалуйста! – Фредерик рассмеялся, а Элизабет продолжала: – А еще – кусочек туалетного мыла и зубную пасту!
– Спички, если можно! – крикнул Фредерик.
– Да, – подхватила Элизабет, – спички, чтобы можно было сварить кофе.
– И бритву!
Девушка засмеялась.
– Чистую одежду девятого размера!
– Мужскую одежду настоящего мужского размера!
Они продолжали дурачиться:
– А что, если заказать на обед жареную индейку?
– Или запеченную лососину с грибами?
– Великолепно! – простонала Элизабет.
Теперь они хохотали наперебой, сами над собой и друг другом.
– Две порции спагетти! – крикнул Фредерик.
– Оливки, пикули, сыр!
А океан продолжал катить свои волны, не выбрасывая на берег ничего из того, о чем они просили. Немного успокоившись, Элизабет опустилась на песок.
– Телефон, пожалуйста, – произнесла она со вздохом.
Фредерик прилег возле нее, опершись на локоть.
– И почтальона.
Элизабет взглянула на него, готовая снова расхохотаться.
– Почтальон? – Она откинулась на песок, прижимая руку к животу. – От смеха на душе становится легче.
– Совершенно справедливо.
– Даже не верится, что все это у нас когда-то было.
– Мне действительно трудно представить…
Она посмотрела на него с чувством сострадания.
– Возможно, тебе сейчас все на свете кажется нереальным.
– И ты тоже.
В его глазах вспыхнул огонь, отчего у Элизабет перехватило дыхание, и она тут же поднялась.
– Элизабет, пожалуйста, не беги от меня. Не беги, слышишь?
Его голос проникал в самое сердце, и она поспешила ответить:
– Мы еще не весь берег осмотрели.
Фредерик медленно поднялся. Мимолетом взглянув на него, Бетти удивилась странному выражению его лица. Она не хотела его обидеть, но была уверена: нельзя делать то, о чем они оба потом пожалеют.
Когда к ее боссу вернется память, он начнет тяготиться теми отношениями, что возникли между ними здесь, во время вынужденной изоляции.
Они продолжали прогулку по берегу, разговаривая о погоде, о дарах океанских волн, о темной дымке на горизонте, которая вполне могла оказаться еще одним островом. По всему чувствовалось, что они сближаются.
Если б я ответила ему хоть взглядом, то он обнял бы меня и поцеловал, думала Элизабет, волнуясь. Ее тянуло к Фредерику с той самой минуты, как она увидела его, но ей пришлось подавлять в себе это чувство. В конечном счете оно могло привести только к страданиям. Держаться от него подальше – вот единственно правильный для нее путь. Конечно, он очень обаятельный, но его близость слишком опасна. Возможно, ее тянуло к Фредерику из-за необычных обстоятельств, в которых они оказались. Однако Элизабет понимала, что это не совсем так. Она никогда не относилась с легкостью к мужчинам и всегда держала свое сердце на замке. Если я и нравлюсь Фредерику, думала она, то это всего лишь легкое увлечение, не более того, учитывая его состояние.
Молодой человек тоже пытался разобраться в своих чувствах. Он вовсе не хотел воспользоваться удобным случаем, просто в какой-то момент между ними возникло взаимное влечение. Они знали друг друга недолго, но казалось, что очень давно. Сначала Фредерик хотел попросить у Элизабет прощения за свой внезапный порыв, но потом решил пока ничего не предпринимать.
Сегодня он увидел эту девушку в новом свете и сразу обратил внимание на то, что она хороша собой. Раньше он не замечал, как соблазнительна ее походка и как выразителен взгляд. И ее немного охрипший голос, и стройные ноги, и красивые руки – все привлекало его.
Фредерик попытался отбросить подобные мысли. Элизабет явно не хочет идти на сближение, и не стоит ее переубеждать. С этого момента он решил следить за своими поступками и словами. В его жизни, разумеется, были женщины, он не сомневался, хотя и не мог их вспомнить.
В этот день он вообще старался как можно больше вспоминать. Ему казалось, что прошлое вот-вот вернется к нему. Как заметила Элизабет, одно слово или мысль потянут за собой цепочку воспоминаний, и все станет на свои места.
Как ни странно, сегодня он чувствовал себя гораздо уверенней и даже наслаждался жизнью. Ему нравился остров и общество Элизабет. Он знал, что рано или поздно их найдут, но ему хотелось побыть здесь вдвоем с этой очаровательной девушкой еще несколько дней.