Стараясь не показать своей обеспокоенности, я лишь иногда озирался на нечто самое яркое и цветное. Ведь меня только такие предметы могли привлекать. Но сам схватывал малейшие перемещения охранников у ворот. Пропустят или не пропустят? Судя по беспечному поведению Ренаты, она ни секунды в этом не сомневалась. Игриво улыбнувшись одному их охраняющих, она безостановочно вывела меня за ворота. Всё-таки я заметил два пристальных взгляда, тщательно меня изучающих и немного недоумевающих. Один из пиратов, даже сделал некое движение нам навстречу: то ли спросить чего хотел, то ли просто размяться. Но потом передумал, и перевёл своё внимание на въезжающую машину. И мы оказались вне границ сектора.
И сразу оказались в стремительном водовороте города. И города большого. Странного, неправдоподобного, уникального и очень загадочного. Но города. Трудно было привыкнуть к искусственному освещению и выпирающим иногда из самых неожиданных мест остатков улиц и переулков. Но даже эти несуразности в архитектуре использовались со смыслом и значением. Там где их не могли сгладить добавочными стенами или потолками, выступы украшались рекламами, мощными прожекторами, а в некоторых случаях делали их похожими на некие памятники и монументы. Торчащие, иногда, прямо посреди проезжей части. Следовало отдать должное строителям и архитекторам, которые с годами довели первобытный хаос острова до настоящего совершенства. Чувствовалась рука талантливого зодчего. Или зодчих. Вряд ли упорядочить пространство внутри такой огромной груды обломков было под силу одному человеку.
Пока я старательно избегал пялиться на местные достопримечательности, Рената умудрилась сделать все свои намеченные дела. Зашла в два магазина, потом немного пообщалась с кем-то через зарешёченные окошки на уровне улицы. Мне очень хотелось "потеряться", но мою руку она не отпускала. Слишком уж серьёзно отнеслась к опекунству.
Но когда она вышла из последнего магазинчика и прошла по небольшому переулку, мы стали пересекать одну из самых широких улиц. И глянув вниз, по уклону, я увидел большой порт. Само собой разумеется, я встал как вкопанный. И уставился на виднеющийся в конце тоннеля кусок моря. На том куске возле трёх длинных причалом стояла уйма самых разнообразных кораблей. Ну, как было не посмотреть на один из портов? Ведь побег можно было осуществить только через него.
Рената видимо что-то поняла, а может и сама была не прочь прогуляться к морю. Ведь при такой жизни всегда должна сказываться хоть не большая, но клаустрофобия. И мы спустились к самым погрузочным докам. Шум и пыль там превосходила все мыслимые нормы. Сразу же складывалось впечатление, что идёт спешная разгрузка всех прибывающих транспортов. Хотя может мы оказались просто в таком месте. Но товары на Хаос поступали в солидных объёмах. И тюки, и бочки, и ящики в которых угадывалось явно нечто тяжеловесное. И мешки, и рулоны, и пластмассовые плиты, самых разных цветов и конфигураций. Интересный вопрос: откуда это поставляется? Неужели здесь в наличии мощнейшая поддержка правительства? Или определённых промышленных и экономических кругов?
Я совсем обнаглел и потянул девушку на один из кораблей, на котором разгрузка уже окончилась. Но тут Рената применила всю свою силу и даже как бы испугалась. И принялась тараторить:
- Туда нельзя! Нельзя! Будет очень больно! Нельзя! На воде тебя парализует, а в открытом море умертвит кольцо! Нельзя туда! Идём к Брату! Брат! Хочешь к брату!
Самое главное она мне объяснила, и мне осталось только радостно заулыбаться бородатой физиономией.
На обратной дороге мы не петляли, а продвигались напрямую. И достигли комнат моей опекунши минут за двадцать. Она сразу бросилась к столу:
- Умираю от жажды! - налила себе стакан сока из кувшина и залпом выпила. Затем ещё один. Лишь потом обратила внимания на мои просительно вытянутые руки. - И ты хочешь? Ну, конечно же…. Сейчас! - она хотела идти за вторым стаканом и поставила кувшин на стол. А я не стал долго церемониться, схватил его и стал жадно пить. Мне ведь всё должно прощаться! Тем более что сок был так вкусен и ароматен, что хотелось пить не останавливаясь. Что я и сделал. Вернее остановился, но тогда когда сока не осталось. Не сдерживая шумной отрыжки, я неуклюже поставил кувшин на стол и повернулся к Ренате. Она сидела на диване, с полуулыбкой наблюдая за моей непосредственностью. Постучав по подушкам, позвала:
- Садись здесь! Я так устала, просто сил нет! Пару минут отдохнём и пойдём кушать. Хочешь кушать? Ну, тогда садись здесь и жди! Садись, садись! Мои ножки так устали… Вот молодец! Отдохнём и сообразим вкусный обед. Что ты хочешь на обед? А, ну да: нашла, у кого спрашивать! Наверняка только конфеты! Но ведь конфеты тебе нельзя! А почему… Странно, не помню… Как всё-таки я устала… И спать хочется….
Её слова незаметно переходили в бормотание, а в голове у меня крутилась мысль: пусть заснёт! Я сразу же пойду гулять по острову! Сам! Для проверки. Главное девушку не вспугнуть.
И я затих как мышка. И мозги у меня стали маленькие как у мышки. Хотя несколько мыслей всё-таки успело проскочить: "Опять сок со снотворным? Или остатки успокоительного укола? И у меня и неё? А ей что вкололи?" С большим усилием я открыл слипающиеся веки и заметил чей-то силуэт в проёме двери. Расплывающийся и мерцающий. И тут же сон прочно сковал мои члены. О, великие электроны! В какой уже раз?!
Где я? С кем я? Кто я? И что со мной?
Просыпаться не хотелось. Ни телу, ни мозгам. Полная леность и расслабленность отталкивала любые заростки беспокойства и неудовлетворённости и устилала их пушистым ковром равнодушия и беспечности. Казалось, так будет продолжаться вечно, но вдруг меня безжалостно вырвали из сонной прострации шумом, всхлипами и женскими криками. Я резко открыл глаза и попытался сесть. В ответ раздалось до омерзения знакомый звон колокольчиков. Я опять был связан! И гол! И опять прикован цепями к огромной кровати! Да сколько ж можно?! Я повернул голову и опешил: рядом со мной, в таком же положении находилась Рената! Тоже голая и тоже прикованная! Она, со слезами на глазах, пыталась разжалобить стоящую возле неё на коленях обнажённую Эльзу:
- Зачем вам его мучить, госпожа!? Делайте со мной что хотите, только его не трогайте! И брат его может узнать! И сильно разозлится!
- Этот не расскажет! А ты тем более! - она заметила мой совсем непритворный дебильный взгляд и обрадовалась: - Смотри, проснулся! Понравилось спать! Столько сока выпил, жадина! Зато теперь совсем другой вид: просто красавчик! И зачем было прятать такое личико под кошмарной бородой? Нет, нет, ты только посмотри!
А я с веселым ужасом осознал, что меня побрили и коротко постригли. Ужас - из-за того, что меня могут узнать враги. А весёлость - из-за того, что моя растительность мне уже жутко надоела.
Но я вовремя опомнился и перестал весело ужасаться. Я погрустнел, взгляд мой остекленел, а ум самым спешным образом вошёл в ступор медитации. С интенсивностью подбрасывая себе всё новые и новые серии картинок из моей неприглядной прежней жизни. Правильный настрой помог мне полностью изолировать поползновения моего мужского естества и подавить его необузданность в самом зародыше. Сквозь фильтры моих эмоциональных щитов я со стойким и регулируемым равнодушием наблюдал за происходящим.
Рената разразилась новыми просьбами:
- Мне стыдно госпожа! Отпустите нас! Ну пожалуйста!
- Всё, мне надоело! - зло воскликнула Эльза. Достала откуда-то широкий кусок пластыря и ловко заклеила рот свой рабыне. - А теперь мычи сколько угодно! На пару с этим красавчиком! А я буду с вами играться… И очень, очень нежно и красиво… Обещаю, вам понравится….
Она достала у изголовья свою, до боли мне знакомую плеть, вставила свои коленки нам между наших ног и полностью отдалась искусству соблазнения. Я то выдержал… Опять таки: с большими трудностями. Мне даже пришла в голову мысль, что я уже стал импотентом. Пришлось тут же подавить в себе зародившуюся панику, и покорно с этим смириться. Дабы не разбудить зверя бессмысленными проверками.
А вот Рената не выдержала. Слишком чувствительной она была натурой! Да и пластырь с неё был снять очень быстро. Уже через двадцать минут она стонала и дергалась так, что колокольчики звенели не переставая. В их переливе даже почудилась некая мелодия расплавленного и текущего металла, грохота вздымающейся в жерле лавы и шума горячего пустынного ветра. Может Эльза включила и некую музыку, но у меня создалось впечатление, что мелодия происходит от звенящих колокольчиков. А когда владелица полностью слилась с телом своей рабыни, распростёршись на ней в шестьдесят девятой позиции, вполне естественно наступил самый трепетный момент кульминации: Рената впала в сильный и продолжительный оргазм. Её тело извивалось и выгибалось дугой, словно пытаясь сбросить с себя другое женское тело, и оба покрылись мелкими бисеринками пота. При этом меня касались самые приятные и соблазнительные части их тел, даже отталкивали иногда, но лишь затем, что бы через секунду вновь прижаться с ещё большею силою. Мне даже показалось, что Рената испытывает гораздо большее удовольствие именно из-за моего присутствия. Но и это подозрение я прятал от себя как можно дальше. Уж больно сладок был грех и желанен. Уж больно быстро я мог впасть в искушение. И в который раз в жизни я пожалел, что не умею по желанию отключать сознание. Или вернее говоря, связь с окружающим миром. Не доучился у профессора Сатре на Оилтоне… Времени не хватило… За принцессой увивался, в любовь играл! Стоп, Стоп! Только не это! Будь она проклята! К треунтору меня приговорила! Ужас, какой! Треунтор…!
Самая мрачная картинка из моих воспоминаний замерла у меня перед глазами, и разум без труда восстановил контроль над расшалившимся телом.
Страстные стоны, иногда немного затихающие, продолжались ещё более часа. Пару раз Эльза и на меня переключала своё внимание. Но, видя мою полную отрешённость и незаинтересованность, вновь, с непонятной настойчивостью, припадала всем телом к несчастной Ренате. А может и не такой уж несчастной? Ведь недаром она была согласна вначале на что угодно. Ей наверняка это нравилось! Только было немного стыдно передо мной. Хотя, чего меня то стесняться? В таком виде меня можно было смело пускать в спальню восемнадцати летних девственниц и не опасаться нежелательных последствий. Хотя это как понимать: кому нежелательных, а кому…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Эльза ушла довольная, как недлакский бегемот после купания. Развязанная Рената, похоже, тоже находилась в некоей прострации. Отвернувшись от меня, она лежала на боку, и минут через пять у меня сложилось впечатление, что она блаженно уснула. Пришлось резко натянуть одну из цепей и стать повторять одно из слов, которое я вполне сносно умел произносить: А-ка! Это значило, что мне надо срочно на горшок. Увидя как девушка резко дёрнулась, заметушилась и бросилась меня отвязывать, я чуть не со слезами пожалел о том, что не додумался проделать такое на пол часа раньше. Какой же я лопух! Вот бы отомстил Эльзе! Но после…, хм, этого, на горшок не просятся. Вернее: чем-то там не машут! Вот если это опять повторится: приложу все усилия желудка, дабы испортить удовольствие прожжённой садистке. А то, что подобное повторится, я почему-то не сомневался. Уж больно уверенно чувствовала себя Эльза. Да и пожаловаться я не мог, особенно теоретически.
А Рената совсем расслабилась: отвязывая мне руки, чуть ли не засунула до сих пор разгорячённый сосок мне в рот. И так это естественно у неё получилось, что я даже не успел отстраниться. Только незаметно облизнулся. Мало её ведьмы-хозяйки, так ещё и она моё терпение испытывает! Дура! Вот она обалдеет, когда я с ней поговорю нормально! Посмотрю на её смущённое личико. Вот когда стыд добавит ей румян! Да ещё каких!
Моё воображение позволило себе уйти в пикантные картинки из будущего, где румяные щёчки занимали не последнее место. А я сделал свои дела и позволил одеть моё измученное воздержанием тело. Как ни странно Рената вдруг сильно заторопилась, словно опаздывая. Схватила меня за руку и, даже не покормив, поволокла за собой. Когда мы вышли из малого тоннеля, впереди нас оказалась Эльза. Разодетая, в своих кожаных доспехах и с полным комплектом холодного оружия. Она в сопровождении двух мужчин уже подходила к небольшой красной двери в стене площади. Заметив, что я никак не реагирую на понукания и уговоры идти чуть ли не бегом, Рената крикнула:
- Госпожа! Подождите меня! Пожалуйста!
Уже открывшая дверь Эльза, с высокомерием обернулась к своей рабыне и, когда мы её догнали, с ехидством спросила:
- И почему тебя так тянет смотреть на поединки? Только для того, что бы вновь проиграть последние денежки?
- Все смотрят! - запыхавшаяся девушка выглядела воинственно. - И деньги свои могу тратиться, как мне захочется. К тому же сегодня я точно выиграю: буду ставить на Карка.
Эльза засмеялась и ей вторили мужчины. Пока все заходили вовнутрь, я не переставал удивляться поведению женщин: они вели себя так, будто и не было неимоверно страстных забав всего каких то полчаса назад. Скорей всего подобное между ними происходит довольно-таки часто. А если ещё по обоюдному согласию?
- Между прочим, на монаха ставят больше: три к одному! - Эльза открыла дверь в стене, и первой вошла в большой лифт. Быстро набрала код на обращённой к себе панели и жестом дала команду на вход остальным. - И Карку вряд ли с ним справиться. Пока ты отсыпалась, - уголок её губы приподнялся в усмешке, - Никому не удалось отыскать хотя бы единственную запись сражающегося монаха. Но несколько человек видели его на тренировках и восторгаются его бесподобным владением мечей.
- Всё равно Карк победит! - не сдавалась Рената.
- Вот поэтому ты и проигрываешь всегда, что не думаешь своей головой! - Эльза нажала на единственный рычаг, и лифт стал стремительно спускаться. - А этого дурачка, - кивок в мою сторону, - Зачем за собой таскаешь? Мне показалось, он тебе уже надоел.
- Так он потеряться может. Ещё заблудится где-нибудь в переулке или на корабль зайдёт. - Рената даже покачала головой от сочувствия. - Парализует бедного, что тогда?
- А ничего! Вышвырнут на берег, да и всё! - ответ Эльзы опять вызвал смех. - Раз, два обожжётся, больше не будет лезть в запретные места!
- А мне его жалко! Госпожа, он же, как ребёнок….
- С его ростом уже давно пора стать мужчиной! - и опять её смех слился со смехом двух мужчин сопровождения. Хотя если присмотреться, они не были похожи на простых охранников. Да и вели они себя чуть не наравне с Эльзой. Может они некие близкие родственники? Или гости? Судя по кардинальным отличиям в одежде и сильному загару, ближе к истине было моё последнее предположение.
Лифт остановился, дверь открылась и мне тут же послышался шум морской волны. Но какой-то неправильный и неравномерный. И только несколько мгновений спустя я сообразил, что - это гомон. Гомон огромной, многотысячной толпы.
Помещение, в которое нас доставил лифт прямо из нашего сектора, было ни чем иным, как прекрасно оборудованной ложей, с более чем десятком кресел. Переднюю стенку, выходящую в гигантский амфитеатр, заменяло кристально прозрачное с нашей стороны стекло: от самого пола до потолка. И арена сквозь это стекло просматривалась превосходно. Она была ниже уровня ложи метров на десять и была огромной: метров тридцать в диаметре. По всему периметру амфитеатра располагались подобные ложи, но над нами было ещё только три уровня. И все стёкла снаружи выглядели затемнёнными, чуть отзеркаливающими. Хоть кое-какие тени за ними иногда просматривались. Остальное место, почти теряющееся в высоте, занимали ряды сидений, заполненных галдящей публикой. Правда, заполненных не полностью, а только на одну треть. То ли опаздывали остальные зрители, то ли посещаемость была низкой, но и те, что пришли, составляли внушительное зрелище. Причём женщин было никак не меньше мужчин. Они все шумели, галдели, кричали, смеялись, спорили, размахивали руками и только, что не дрались. И с места на место не перебегали. Видать у каждого оно было определённым. Над ареной свисал привычный для подобных мероприятий восьмиугольник, каждая грань которого являлась большим экраном. Здесь экраны, правда, выглядели очень внушительными: метров шесть на четыре. И на них постоянно транслировали некие детали крупным планом.
Но самое поразительное для меня было всё-таки наличие в чреве острова такой неимоверно огромной полости. Ведь сбрасывали улицы из дайенского асфальта бессистемно, куда попало. Неужели кто-то сумел подправить хаотичное нагромождение чуть позже? Или размещением руководили сразу при сбросе? Очень много загадок у этого острова, не иначе!
Когда мы прибыли в ложу, там уже находились все знакомые мне лица: Нина, доктор, три человека не то личной охраны, не то помощники из числа пиратов нас допрашивавших ранее, и немного нервничающий Николя. Глаза у него ещё больше забегали при моём появлении.
Хозяйка тоже очень пристально и внимательно всмотрелась в моё обновленное после бритья и стрижки обличье, покрутила озадаченно головой, но сдержала своё мнение при себе. Затем сделала приглашающий жест рукой:
- Устраивайтесь поудобнее! Через минут пять начнут. Только что закончили выступать акробатические группы, и мне пришла в голову даже мысль связаться с Эльзой. Могли ведь и опоздать. Лишь когда лифт заработал, успокоилась.
- Ты ведь знаешь: я никогда не опаздываю на подобные мероприятия! - её кузина демонстративно прошлась вдоль всей передней стенки. - Просто немного отдохнула перед ночным дежурством…
При этом она бросила мимолётный взгляд в сторону Ренаты, которая устраивалась со мной на самых крайних сиденьях. Но Нина уловила этот взгляд, на мгновение прищурила глаза и рассердилась:
- "Отдыхать" надо не при гостях!
Ага! Значит всё-таки гости! Значит, остров имеет постоянную связь с берегом, даже проводятся некие визиты. Возможно и в обе стороны. Но меня заинтриговал больше другой вопрос: почему Нина так относится к Ренате? И почему той так много позволяют? Ведь в секторе даже не знаю, сколько тысяч рабов! И только ей разрешено входить к хозяйке чуть ли не без стука, присутствовать в персональной ложе, водить с собой умственно неполноценную личность, спорить, возражать… Не всегда, правда и не везде…. Но уж больно она много имеет привилегий. Может из-за того, что она любовница Эльзы? И только притворяется рабыней? Вот и доверься такой "подруге по несчастью" после этого! Прав был Гарольд: что-то здесь не так!
Один из гостей тут же непринуждённо рассмеялся:
- Мы бы уже давно составили вам компанию, но не могли осмелиться не дождаться вашей несравненной и неповторимой кузины. Госпожа Эльза для нас самое желанное и ни с чем не сравнимое зрелище.
- Ой, князь! - Нина улыбнулась, - Смотрите, не перехвалите!
- О! Смею вас заверить, что подобное просто невозможно!
- А ставки вы будете делать?
- Если есть время, то обязательно. На кого бы вы посоветовали?
- Если честно, то на монаха! - Нина пододвинула гостю консоль на колесиках, и тот стал набирать свой код и пароль. - Но я поставила на Карка. И не только потому, что это мой боец. А ещё и потому, что это мой интимный раб.
- Мне нравится ваша откровенность, - гость набрал некую цифру и замер: - И сколько вы поставили?
- Три тысячи паров, - бесстрастно ответила Нина, вглядываясь куда-то в ряды зрителей.
- Ого! - оба гостя были сильно удивлены.
- Сколько?! - Эльза, кажется, была поражена не меньше. - Да за эти деньги ты сможешь себе купить тридцать таких рабов!
- Таких? Вряд ли…, да и должна я хоть иногда сыграть ва-банк при плохой карте!
- Тогда и я вас поддержу! - сказал князь, добавляя одну цифру и подтверждая ставку. - Не всегда же выигрывать, можно иногда и рискнуть….
- И сколько же ты поставил? - лениво поинтересовался его товарищ.
- Тоже три тысячи….
Я и так смотрел в сторону князя, но после его слов остальные тоже повернули головы в его сторону. Даже Николя выглядел удивлённым.
- С каких пор ты стал так азартен? - воскликнул товарищ князя. - Дела, конечно, идут неплохо… Но всё-таки… Ты подумал?
- Иногда больше тратим по пустякам! - беззаботно отмахнулся тот. - Скоро уже начнётся поединок?
- Через минуту, слышите: музыка начинает нарастать.
Рената и доктор тоже набрали некие комбинации цифр на таких же передвижных консолях, и удобнее устроились в креслах. При этом доктор водрузил на голову некое подобие древнего шлема с узкой прорезью для глаз и неровным вырезом, в котором виднелись рот и подбородок. Чем и вызвал неприкрытые смешки окружающих. Помощники Нины если и делали ставки, то намного раньше, до нашего прихода.
А музыка всё нарастала. Играл орган, а может игру воспроизводили в записи. Но звуки, разносящиеся над ареной, были воистину прекрасны. Величественная и мощная мелодия вздымалась волнами из невидимых источников и достигала каждой точки замкнутого пространства. Нарастая по восходящей, звуки достигли кульминации и оборвались в самом апогее.
Тот час всё стихло и лишь через какое-то время раздался усиленный динамиками голос ведущего:
- Сегодня встречаются представитель сто семнадцатого сектора Непобедимый и представитель двухсотого сектора Карк.
Из правого прохода кошачьей походкой выскользнул весь затянутый в алые кожаные доспехи воин. Это был высокий мужчина, стройного, чуть даже хрупкого телосложения. Но в его держании мечей сразу угадывался мастер. И мастер весьма неплохой.
Навстречу ему, слева, спокойной уверенной походкой вышел Гарольд. Создавалось впечатление, что он прогуливался и зашёл буквально на минутку. Если бы на нём не было уже знакомых мне доспехов и небрежно зажатых в ладонях двух рукояток мечей, зрители бы приняли его за случайно заблудившегося работника арены.
- Оружие каждого бойца: два меча. Бой - насмерть. Владелец Непобедимого поставил цену выкупа болельщиками: восемьсот паров. Владелец Карка - десять тысяч.
При оглашении последней суммы гул удивления покрыл всё пространство. Почти все знали, где находится наша ложа, и повернули головы в её сторону. Внутри у нас тоже царило удивление: Эльза закатила глаза, чуть ли не на подбородок и стучала себя демонстративно кулаком по голове. Николя с горечью повернулся к жестокой хозяйке: кто же сможет выкупить после этого несчастного раба?! Князь с товарищем захлопали в ладоши, а у доктора с помощниками отвисли челюсти. Пожалуй, только я да Рената проявили равнодушие: я - показное, а девушка - непонятное. Может она предвидела подобное развитие событий? Как бы там ни было, голос ведущего продолжил:
- И так, поединок начинается! До конца первого раунда прекращаются все ставки! - раздался гонг, возвещающий о начале боя и противники стали сходиться.
Нет! Всё-таки люблю я Гарольда как своего настоящего родного брата! Ни меньше! И в какой уж раз я жёлчно пожалел о том, что согласился притворяться дебилом. Как бы я радовался, визжал и подпрыгивал от счастья! Как бы я бросался к каждому и подкидывал всех от избытка чувств и эмоций! А так приходилось только сдерживать изо всех сил вырывающийся радостный крик, подменяя его бессмысленным мычаньем.
Гарольд победил! И в таком молниеносном и прекрасном стиле, что прямо дух захватывало. Он не стал ждать ходов соперника и делать разведку его способностей. А сразу применил один из наших самых коварных и неотразимых ударов. Хоть и не смертельных. Резким движением он направил мечи навстречу друг другу, делая приём похожий на ножницы. Если бы соперник был неопытен, то умер бы в тот же миг. А так Непобедимый вывернутыми наружу мечами отбил двойной удар и вознамерился произвести контр атаку. По логике Гарольд должен был отскочить назад: слишком опасно было находиться возле вновь сходящихся мечей противника. Но мой "брат", поднырнул навстречу и выскочил сзади монаха. Протянув при этом за собой правый меч как невинную блестящую тряпку. Но это привело с глубоким ранам на обеих ногах Непобедимого чуть выше колен. И пока тот в недоумении разворачивался, не почувствовав ещё даже ранения, Гарольд уже собрался и рукояткой левого меча ударил соперника прямо в лоб. Инерция у него ещё была сильной, и он понёсся дальше, перекувыркнулся через голову и замер в боевой позиции, готовый к обороне. А Непобедимый замедленно падал, падал как ствол подрубленного дерева. Не понимая и не осознавая, что же с ним случилось. От удара он успокоился надолго. Не говоря уже о том, что бой продолжать с непослушными ногами было не под силу даже ангелу.
Время поединка не превысило три с половиной секунды. Некоторые ещё не успели перекинуться последними фразами. Некоторые ещё продолжали усаживаться удобнее. Кое-кто только собирался начать скандировать имя своего претендента на победу и просил поддержать своих соседей.
И вдруг все замерли. Хорошо хоть были экраны повтора. На них почти моментально стали прокручивать сцену поединка со всех сторон и во всех ракурсах. Увеличивая каждую деталь и замедляя движение мечей покадрово.
А то бы все ревели от возмущения. Ведь все ходили сюда для развлечения, а боя то вроде, как и не было. Первой, по крайней мере, у нас в ложе, завопила от восторга Рената.
И сразу оказались в стремительном водовороте города. И города большого. Странного, неправдоподобного, уникального и очень загадочного. Но города. Трудно было привыкнуть к искусственному освещению и выпирающим иногда из самых неожиданных мест остатков улиц и переулков. Но даже эти несуразности в архитектуре использовались со смыслом и значением. Там где их не могли сгладить добавочными стенами или потолками, выступы украшались рекламами, мощными прожекторами, а в некоторых случаях делали их похожими на некие памятники и монументы. Торчащие, иногда, прямо посреди проезжей части. Следовало отдать должное строителям и архитекторам, которые с годами довели первобытный хаос острова до настоящего совершенства. Чувствовалась рука талантливого зодчего. Или зодчих. Вряд ли упорядочить пространство внутри такой огромной груды обломков было под силу одному человеку.
Пока я старательно избегал пялиться на местные достопримечательности, Рената умудрилась сделать все свои намеченные дела. Зашла в два магазина, потом немного пообщалась с кем-то через зарешёченные окошки на уровне улицы. Мне очень хотелось "потеряться", но мою руку она не отпускала. Слишком уж серьёзно отнеслась к опекунству.
Но когда она вышла из последнего магазинчика и прошла по небольшому переулку, мы стали пересекать одну из самых широких улиц. И глянув вниз, по уклону, я увидел большой порт. Само собой разумеется, я встал как вкопанный. И уставился на виднеющийся в конце тоннеля кусок моря. На том куске возле трёх длинных причалом стояла уйма самых разнообразных кораблей. Ну, как было не посмотреть на один из портов? Ведь побег можно было осуществить только через него.
Рената видимо что-то поняла, а может и сама была не прочь прогуляться к морю. Ведь при такой жизни всегда должна сказываться хоть не большая, но клаустрофобия. И мы спустились к самым погрузочным докам. Шум и пыль там превосходила все мыслимые нормы. Сразу же складывалось впечатление, что идёт спешная разгрузка всех прибывающих транспортов. Хотя может мы оказались просто в таком месте. Но товары на Хаос поступали в солидных объёмах. И тюки, и бочки, и ящики в которых угадывалось явно нечто тяжеловесное. И мешки, и рулоны, и пластмассовые плиты, самых разных цветов и конфигураций. Интересный вопрос: откуда это поставляется? Неужели здесь в наличии мощнейшая поддержка правительства? Или определённых промышленных и экономических кругов?
Я совсем обнаглел и потянул девушку на один из кораблей, на котором разгрузка уже окончилась. Но тут Рената применила всю свою силу и даже как бы испугалась. И принялась тараторить:
- Туда нельзя! Нельзя! Будет очень больно! Нельзя! На воде тебя парализует, а в открытом море умертвит кольцо! Нельзя туда! Идём к Брату! Брат! Хочешь к брату!
Самое главное она мне объяснила, и мне осталось только радостно заулыбаться бородатой физиономией.
На обратной дороге мы не петляли, а продвигались напрямую. И достигли комнат моей опекунши минут за двадцать. Она сразу бросилась к столу:
- Умираю от жажды! - налила себе стакан сока из кувшина и залпом выпила. Затем ещё один. Лишь потом обратила внимания на мои просительно вытянутые руки. - И ты хочешь? Ну, конечно же…. Сейчас! - она хотела идти за вторым стаканом и поставила кувшин на стол. А я не стал долго церемониться, схватил его и стал жадно пить. Мне ведь всё должно прощаться! Тем более что сок был так вкусен и ароматен, что хотелось пить не останавливаясь. Что я и сделал. Вернее остановился, но тогда когда сока не осталось. Не сдерживая шумной отрыжки, я неуклюже поставил кувшин на стол и повернулся к Ренате. Она сидела на диване, с полуулыбкой наблюдая за моей непосредственностью. Постучав по подушкам, позвала:
- Садись здесь! Я так устала, просто сил нет! Пару минут отдохнём и пойдём кушать. Хочешь кушать? Ну, тогда садись здесь и жди! Садись, садись! Мои ножки так устали… Вот молодец! Отдохнём и сообразим вкусный обед. Что ты хочешь на обед? А, ну да: нашла, у кого спрашивать! Наверняка только конфеты! Но ведь конфеты тебе нельзя! А почему… Странно, не помню… Как всё-таки я устала… И спать хочется….
Её слова незаметно переходили в бормотание, а в голове у меня крутилась мысль: пусть заснёт! Я сразу же пойду гулять по острову! Сам! Для проверки. Главное девушку не вспугнуть.
И я затих как мышка. И мозги у меня стали маленькие как у мышки. Хотя несколько мыслей всё-таки успело проскочить: "Опять сок со снотворным? Или остатки успокоительного укола? И у меня и неё? А ей что вкололи?" С большим усилием я открыл слипающиеся веки и заметил чей-то силуэт в проёме двери. Расплывающийся и мерцающий. И тут же сон прочно сковал мои члены. О, великие электроны! В какой уже раз?!
Где я? С кем я? Кто я? И что со мной?
Просыпаться не хотелось. Ни телу, ни мозгам. Полная леность и расслабленность отталкивала любые заростки беспокойства и неудовлетворённости и устилала их пушистым ковром равнодушия и беспечности. Казалось, так будет продолжаться вечно, но вдруг меня безжалостно вырвали из сонной прострации шумом, всхлипами и женскими криками. Я резко открыл глаза и попытался сесть. В ответ раздалось до омерзения знакомый звон колокольчиков. Я опять был связан! И гол! И опять прикован цепями к огромной кровати! Да сколько ж можно?! Я повернул голову и опешил: рядом со мной, в таком же положении находилась Рената! Тоже голая и тоже прикованная! Она, со слезами на глазах, пыталась разжалобить стоящую возле неё на коленях обнажённую Эльзу:
- Зачем вам его мучить, госпожа!? Делайте со мной что хотите, только его не трогайте! И брат его может узнать! И сильно разозлится!
- Этот не расскажет! А ты тем более! - она заметила мой совсем непритворный дебильный взгляд и обрадовалась: - Смотри, проснулся! Понравилось спать! Столько сока выпил, жадина! Зато теперь совсем другой вид: просто красавчик! И зачем было прятать такое личико под кошмарной бородой? Нет, нет, ты только посмотри!
А я с веселым ужасом осознал, что меня побрили и коротко постригли. Ужас - из-за того, что меня могут узнать враги. А весёлость - из-за того, что моя растительность мне уже жутко надоела.
Но я вовремя опомнился и перестал весело ужасаться. Я погрустнел, взгляд мой остекленел, а ум самым спешным образом вошёл в ступор медитации. С интенсивностью подбрасывая себе всё новые и новые серии картинок из моей неприглядной прежней жизни. Правильный настрой помог мне полностью изолировать поползновения моего мужского естества и подавить его необузданность в самом зародыше. Сквозь фильтры моих эмоциональных щитов я со стойким и регулируемым равнодушием наблюдал за происходящим.
Рената разразилась новыми просьбами:
- Мне стыдно госпожа! Отпустите нас! Ну пожалуйста!
- Всё, мне надоело! - зло воскликнула Эльза. Достала откуда-то широкий кусок пластыря и ловко заклеила рот свой рабыне. - А теперь мычи сколько угодно! На пару с этим красавчиком! А я буду с вами играться… И очень, очень нежно и красиво… Обещаю, вам понравится….
Она достала у изголовья свою, до боли мне знакомую плеть, вставила свои коленки нам между наших ног и полностью отдалась искусству соблазнения. Я то выдержал… Опять таки: с большими трудностями. Мне даже пришла в голову мысль, что я уже стал импотентом. Пришлось тут же подавить в себе зародившуюся панику, и покорно с этим смириться. Дабы не разбудить зверя бессмысленными проверками.
А вот Рената не выдержала. Слишком чувствительной она была натурой! Да и пластырь с неё был снять очень быстро. Уже через двадцать минут она стонала и дергалась так, что колокольчики звенели не переставая. В их переливе даже почудилась некая мелодия расплавленного и текущего металла, грохота вздымающейся в жерле лавы и шума горячего пустынного ветра. Может Эльза включила и некую музыку, но у меня создалось впечатление, что мелодия происходит от звенящих колокольчиков. А когда владелица полностью слилась с телом своей рабыни, распростёршись на ней в шестьдесят девятой позиции, вполне естественно наступил самый трепетный момент кульминации: Рената впала в сильный и продолжительный оргазм. Её тело извивалось и выгибалось дугой, словно пытаясь сбросить с себя другое женское тело, и оба покрылись мелкими бисеринками пота. При этом меня касались самые приятные и соблазнительные части их тел, даже отталкивали иногда, но лишь затем, что бы через секунду вновь прижаться с ещё большею силою. Мне даже показалось, что Рената испытывает гораздо большее удовольствие именно из-за моего присутствия. Но и это подозрение я прятал от себя как можно дальше. Уж больно сладок был грех и желанен. Уж больно быстро я мог впасть в искушение. И в который раз в жизни я пожалел, что не умею по желанию отключать сознание. Или вернее говоря, связь с окружающим миром. Не доучился у профессора Сатре на Оилтоне… Времени не хватило… За принцессой увивался, в любовь играл! Стоп, Стоп! Только не это! Будь она проклята! К треунтору меня приговорила! Ужас, какой! Треунтор…!
Самая мрачная картинка из моих воспоминаний замерла у меня перед глазами, и разум без труда восстановил контроль над расшалившимся телом.
Страстные стоны, иногда немного затихающие, продолжались ещё более часа. Пару раз Эльза и на меня переключала своё внимание. Но, видя мою полную отрешённость и незаинтересованность, вновь, с непонятной настойчивостью, припадала всем телом к несчастной Ренате. А может и не такой уж несчастной? Ведь недаром она была согласна вначале на что угодно. Ей наверняка это нравилось! Только было немного стыдно передо мной. Хотя, чего меня то стесняться? В таком виде меня можно было смело пускать в спальню восемнадцати летних девственниц и не опасаться нежелательных последствий. Хотя это как понимать: кому нежелательных, а кому…
ГЛАВА ПЯТАЯ
ПОДГОТОВКА
Эльза ушла довольная, как недлакский бегемот после купания. Развязанная Рената, похоже, тоже находилась в некоей прострации. Отвернувшись от меня, она лежала на боку, и минут через пять у меня сложилось впечатление, что она блаженно уснула. Пришлось резко натянуть одну из цепей и стать повторять одно из слов, которое я вполне сносно умел произносить: А-ка! Это значило, что мне надо срочно на горшок. Увидя как девушка резко дёрнулась, заметушилась и бросилась меня отвязывать, я чуть не со слезами пожалел о том, что не додумался проделать такое на пол часа раньше. Какой же я лопух! Вот бы отомстил Эльзе! Но после…, хм, этого, на горшок не просятся. Вернее: чем-то там не машут! Вот если это опять повторится: приложу все усилия желудка, дабы испортить удовольствие прожжённой садистке. А то, что подобное повторится, я почему-то не сомневался. Уж больно уверенно чувствовала себя Эльза. Да и пожаловаться я не мог, особенно теоретически.
А Рената совсем расслабилась: отвязывая мне руки, чуть ли не засунула до сих пор разгорячённый сосок мне в рот. И так это естественно у неё получилось, что я даже не успел отстраниться. Только незаметно облизнулся. Мало её ведьмы-хозяйки, так ещё и она моё терпение испытывает! Дура! Вот она обалдеет, когда я с ней поговорю нормально! Посмотрю на её смущённое личико. Вот когда стыд добавит ей румян! Да ещё каких!
Моё воображение позволило себе уйти в пикантные картинки из будущего, где румяные щёчки занимали не последнее место. А я сделал свои дела и позволил одеть моё измученное воздержанием тело. Как ни странно Рената вдруг сильно заторопилась, словно опаздывая. Схватила меня за руку и, даже не покормив, поволокла за собой. Когда мы вышли из малого тоннеля, впереди нас оказалась Эльза. Разодетая, в своих кожаных доспехах и с полным комплектом холодного оружия. Она в сопровождении двух мужчин уже подходила к небольшой красной двери в стене площади. Заметив, что я никак не реагирую на понукания и уговоры идти чуть ли не бегом, Рената крикнула:
- Госпожа! Подождите меня! Пожалуйста!
Уже открывшая дверь Эльза, с высокомерием обернулась к своей рабыне и, когда мы её догнали, с ехидством спросила:
- И почему тебя так тянет смотреть на поединки? Только для того, что бы вновь проиграть последние денежки?
- Все смотрят! - запыхавшаяся девушка выглядела воинственно. - И деньги свои могу тратиться, как мне захочется. К тому же сегодня я точно выиграю: буду ставить на Карка.
Эльза засмеялась и ей вторили мужчины. Пока все заходили вовнутрь, я не переставал удивляться поведению женщин: они вели себя так, будто и не было неимоверно страстных забав всего каких то полчаса назад. Скорей всего подобное между ними происходит довольно-таки часто. А если ещё по обоюдному согласию?
- Между прочим, на монаха ставят больше: три к одному! - Эльза открыла дверь в стене, и первой вошла в большой лифт. Быстро набрала код на обращённой к себе панели и жестом дала команду на вход остальным. - И Карку вряд ли с ним справиться. Пока ты отсыпалась, - уголок её губы приподнялся в усмешке, - Никому не удалось отыскать хотя бы единственную запись сражающегося монаха. Но несколько человек видели его на тренировках и восторгаются его бесподобным владением мечей.
- Всё равно Карк победит! - не сдавалась Рената.
- Вот поэтому ты и проигрываешь всегда, что не думаешь своей головой! - Эльза нажала на единственный рычаг, и лифт стал стремительно спускаться. - А этого дурачка, - кивок в мою сторону, - Зачем за собой таскаешь? Мне показалось, он тебе уже надоел.
- Так он потеряться может. Ещё заблудится где-нибудь в переулке или на корабль зайдёт. - Рената даже покачала головой от сочувствия. - Парализует бедного, что тогда?
- А ничего! Вышвырнут на берег, да и всё! - ответ Эльзы опять вызвал смех. - Раз, два обожжётся, больше не будет лезть в запретные места!
- А мне его жалко! Госпожа, он же, как ребёнок….
- С его ростом уже давно пора стать мужчиной! - и опять её смех слился со смехом двух мужчин сопровождения. Хотя если присмотреться, они не были похожи на простых охранников. Да и вели они себя чуть не наравне с Эльзой. Может они некие близкие родственники? Или гости? Судя по кардинальным отличиям в одежде и сильному загару, ближе к истине было моё последнее предположение.
Лифт остановился, дверь открылась и мне тут же послышался шум морской волны. Но какой-то неправильный и неравномерный. И только несколько мгновений спустя я сообразил, что - это гомон. Гомон огромной, многотысячной толпы.
Помещение, в которое нас доставил лифт прямо из нашего сектора, было ни чем иным, как прекрасно оборудованной ложей, с более чем десятком кресел. Переднюю стенку, выходящую в гигантский амфитеатр, заменяло кристально прозрачное с нашей стороны стекло: от самого пола до потолка. И арена сквозь это стекло просматривалась превосходно. Она была ниже уровня ложи метров на десять и была огромной: метров тридцать в диаметре. По всему периметру амфитеатра располагались подобные ложи, но над нами было ещё только три уровня. И все стёкла снаружи выглядели затемнёнными, чуть отзеркаливающими. Хоть кое-какие тени за ними иногда просматривались. Остальное место, почти теряющееся в высоте, занимали ряды сидений, заполненных галдящей публикой. Правда, заполненных не полностью, а только на одну треть. То ли опаздывали остальные зрители, то ли посещаемость была низкой, но и те, что пришли, составляли внушительное зрелище. Причём женщин было никак не меньше мужчин. Они все шумели, галдели, кричали, смеялись, спорили, размахивали руками и только, что не дрались. И с места на место не перебегали. Видать у каждого оно было определённым. Над ареной свисал привычный для подобных мероприятий восьмиугольник, каждая грань которого являлась большим экраном. Здесь экраны, правда, выглядели очень внушительными: метров шесть на четыре. И на них постоянно транслировали некие детали крупным планом.
Но самое поразительное для меня было всё-таки наличие в чреве острова такой неимоверно огромной полости. Ведь сбрасывали улицы из дайенского асфальта бессистемно, куда попало. Неужели кто-то сумел подправить хаотичное нагромождение чуть позже? Или размещением руководили сразу при сбросе? Очень много загадок у этого острова, не иначе!
Когда мы прибыли в ложу, там уже находились все знакомые мне лица: Нина, доктор, три человека не то личной охраны, не то помощники из числа пиратов нас допрашивавших ранее, и немного нервничающий Николя. Глаза у него ещё больше забегали при моём появлении.
Хозяйка тоже очень пристально и внимательно всмотрелась в моё обновленное после бритья и стрижки обличье, покрутила озадаченно головой, но сдержала своё мнение при себе. Затем сделала приглашающий жест рукой:
- Устраивайтесь поудобнее! Через минут пять начнут. Только что закончили выступать акробатические группы, и мне пришла в голову даже мысль связаться с Эльзой. Могли ведь и опоздать. Лишь когда лифт заработал, успокоилась.
- Ты ведь знаешь: я никогда не опаздываю на подобные мероприятия! - её кузина демонстративно прошлась вдоль всей передней стенки. - Просто немного отдохнула перед ночным дежурством…
При этом она бросила мимолётный взгляд в сторону Ренаты, которая устраивалась со мной на самых крайних сиденьях. Но Нина уловила этот взгляд, на мгновение прищурила глаза и рассердилась:
- "Отдыхать" надо не при гостях!
Ага! Значит всё-таки гости! Значит, остров имеет постоянную связь с берегом, даже проводятся некие визиты. Возможно и в обе стороны. Но меня заинтриговал больше другой вопрос: почему Нина так относится к Ренате? И почему той так много позволяют? Ведь в секторе даже не знаю, сколько тысяч рабов! И только ей разрешено входить к хозяйке чуть ли не без стука, присутствовать в персональной ложе, водить с собой умственно неполноценную личность, спорить, возражать… Не всегда, правда и не везде…. Но уж больно она много имеет привилегий. Может из-за того, что она любовница Эльзы? И только притворяется рабыней? Вот и доверься такой "подруге по несчастью" после этого! Прав был Гарольд: что-то здесь не так!
Один из гостей тут же непринуждённо рассмеялся:
- Мы бы уже давно составили вам компанию, но не могли осмелиться не дождаться вашей несравненной и неповторимой кузины. Госпожа Эльза для нас самое желанное и ни с чем не сравнимое зрелище.
- Ой, князь! - Нина улыбнулась, - Смотрите, не перехвалите!
- О! Смею вас заверить, что подобное просто невозможно!
- А ставки вы будете делать?
- Если есть время, то обязательно. На кого бы вы посоветовали?
- Если честно, то на монаха! - Нина пододвинула гостю консоль на колесиках, и тот стал набирать свой код и пароль. - Но я поставила на Карка. И не только потому, что это мой боец. А ещё и потому, что это мой интимный раб.
- Мне нравится ваша откровенность, - гость набрал некую цифру и замер: - И сколько вы поставили?
- Три тысячи паров, - бесстрастно ответила Нина, вглядываясь куда-то в ряды зрителей.
- Ого! - оба гостя были сильно удивлены.
- Сколько?! - Эльза, кажется, была поражена не меньше. - Да за эти деньги ты сможешь себе купить тридцать таких рабов!
- Таких? Вряд ли…, да и должна я хоть иногда сыграть ва-банк при плохой карте!
- Тогда и я вас поддержу! - сказал князь, добавляя одну цифру и подтверждая ставку. - Не всегда же выигрывать, можно иногда и рискнуть….
- И сколько же ты поставил? - лениво поинтересовался его товарищ.
- Тоже три тысячи….
Я и так смотрел в сторону князя, но после его слов остальные тоже повернули головы в его сторону. Даже Николя выглядел удивлённым.
- С каких пор ты стал так азартен? - воскликнул товарищ князя. - Дела, конечно, идут неплохо… Но всё-таки… Ты подумал?
- Иногда больше тратим по пустякам! - беззаботно отмахнулся тот. - Скоро уже начнётся поединок?
- Через минуту, слышите: музыка начинает нарастать.
Рената и доктор тоже набрали некие комбинации цифр на таких же передвижных консолях, и удобнее устроились в креслах. При этом доктор водрузил на голову некое подобие древнего шлема с узкой прорезью для глаз и неровным вырезом, в котором виднелись рот и подбородок. Чем и вызвал неприкрытые смешки окружающих. Помощники Нины если и делали ставки, то намного раньше, до нашего прихода.
А музыка всё нарастала. Играл орган, а может игру воспроизводили в записи. Но звуки, разносящиеся над ареной, были воистину прекрасны. Величественная и мощная мелодия вздымалась волнами из невидимых источников и достигала каждой точки замкнутого пространства. Нарастая по восходящей, звуки достигли кульминации и оборвались в самом апогее.
Тот час всё стихло и лишь через какое-то время раздался усиленный динамиками голос ведущего:
- Сегодня встречаются представитель сто семнадцатого сектора Непобедимый и представитель двухсотого сектора Карк.
Из правого прохода кошачьей походкой выскользнул весь затянутый в алые кожаные доспехи воин. Это был высокий мужчина, стройного, чуть даже хрупкого телосложения. Но в его держании мечей сразу угадывался мастер. И мастер весьма неплохой.
Навстречу ему, слева, спокойной уверенной походкой вышел Гарольд. Создавалось впечатление, что он прогуливался и зашёл буквально на минутку. Если бы на нём не было уже знакомых мне доспехов и небрежно зажатых в ладонях двух рукояток мечей, зрители бы приняли его за случайно заблудившегося работника арены.
- Оружие каждого бойца: два меча. Бой - насмерть. Владелец Непобедимого поставил цену выкупа болельщиками: восемьсот паров. Владелец Карка - десять тысяч.
При оглашении последней суммы гул удивления покрыл всё пространство. Почти все знали, где находится наша ложа, и повернули головы в её сторону. Внутри у нас тоже царило удивление: Эльза закатила глаза, чуть ли не на подбородок и стучала себя демонстративно кулаком по голове. Николя с горечью повернулся к жестокой хозяйке: кто же сможет выкупить после этого несчастного раба?! Князь с товарищем захлопали в ладоши, а у доктора с помощниками отвисли челюсти. Пожалуй, только я да Рената проявили равнодушие: я - показное, а девушка - непонятное. Может она предвидела подобное развитие событий? Как бы там ни было, голос ведущего продолжил:
- И так, поединок начинается! До конца первого раунда прекращаются все ставки! - раздался гонг, возвещающий о начале боя и противники стали сходиться.
Нет! Всё-таки люблю я Гарольда как своего настоящего родного брата! Ни меньше! И в какой уж раз я жёлчно пожалел о том, что согласился притворяться дебилом. Как бы я радовался, визжал и подпрыгивал от счастья! Как бы я бросался к каждому и подкидывал всех от избытка чувств и эмоций! А так приходилось только сдерживать изо всех сил вырывающийся радостный крик, подменяя его бессмысленным мычаньем.
Гарольд победил! И в таком молниеносном и прекрасном стиле, что прямо дух захватывало. Он не стал ждать ходов соперника и делать разведку его способностей. А сразу применил один из наших самых коварных и неотразимых ударов. Хоть и не смертельных. Резким движением он направил мечи навстречу друг другу, делая приём похожий на ножницы. Если бы соперник был неопытен, то умер бы в тот же миг. А так Непобедимый вывернутыми наружу мечами отбил двойной удар и вознамерился произвести контр атаку. По логике Гарольд должен был отскочить назад: слишком опасно было находиться возле вновь сходящихся мечей противника. Но мой "брат", поднырнул навстречу и выскочил сзади монаха. Протянув при этом за собой правый меч как невинную блестящую тряпку. Но это привело с глубоким ранам на обеих ногах Непобедимого чуть выше колен. И пока тот в недоумении разворачивался, не почувствовав ещё даже ранения, Гарольд уже собрался и рукояткой левого меча ударил соперника прямо в лоб. Инерция у него ещё была сильной, и он понёсся дальше, перекувыркнулся через голову и замер в боевой позиции, готовый к обороне. А Непобедимый замедленно падал, падал как ствол подрубленного дерева. Не понимая и не осознавая, что же с ним случилось. От удара он успокоился надолго. Не говоря уже о том, что бой продолжать с непослушными ногами было не под силу даже ангелу.
Время поединка не превысило три с половиной секунды. Некоторые ещё не успели перекинуться последними фразами. Некоторые ещё продолжали усаживаться удобнее. Кое-кто только собирался начать скандировать имя своего претендента на победу и просил поддержать своих соседей.
И вдруг все замерли. Хорошо хоть были экраны повтора. На них почти моментально стали прокручивать сцену поединка со всех сторон и во всех ракурсах. Увеличивая каждую деталь и замедляя движение мечей покадрово.
А то бы все ревели от возмущения. Ведь все ходили сюда для развлечения, а боя то вроде, как и не было. Первой, по крайней мере, у нас в ложе, завопила от восторга Рената.