А потом Вера совершенно случайно наткнулась взглядом опять на Мансану и тоже, в свою очередь, громко возмутилась:
– Да она не только за нами следит, но еще и подслушивает! Ухо в нашу сторону истинным локатором стоит!
Что такое локатор, дикие горянки объяснять, конечно, не стали. Зато очень обидно рассмеялись, а Мария еще и добавила:
– Подобные уши как раз и надо заклеивать вареньем! Иначе хозяйка может умереть от любопытства.
Конечно, уже такого издевательства от родственниц Борея Мансана стерпеть не смогла. Ломая все данные дяде клятвы и собственные обещания, она с некоторой нарочитой ленцой встала и не спеша приблизилась к столику с хохочущими девушками. Дождавшись, пока те умолкнут, она с самой показной грустью произнесла:
– Бедный Борей! Представляю, сколько он от такой семейки получил издевательств за свой малый рост. От любимой невесты его отторгли, одного, без знакомств и рекомендаций отправили на край света в столицу. И все для того, чтобы приготовить почву, снять жилье и все разведать для таких вот сестричек.
– Какой любимой невесты? – сузила опасно глаза Мария.
– Это уже в прошлом, не стоит ворошить старые горести диких гор.
– А ты кто такая?!
Девушка дернула плечами и горделиво задрала подбородок.
– Обычная женщина. Хотя в подачках не нуждаюсь, являясь совладетелем этой гостиницы. Да и весь род наш очень богат. Зовут Мансана, мне восемнадцать лет. Несколько дней и ночей я очень счастливо провела с Бореем, а сегодня утром я наведалась к знахарке. И она подтвердила, что у меня от Борея будет ребенок. Остальные ответы на вопрос «Кто я?» додумайте сами. Другие вопросы будут?
На Марию было страшно смотреть. И сил обеих близняшек не хватило, чтобы удержать ее руки прижатыми к столу. Все три подноса с посудой грохнулись на пол, заставляя Мансану испуганно вздрогнуть и начать пятиться назад. А у вскочившей на ноги старшенькой в руках оказалась очень странная металлическая штука, направленная дыркой в лицо отступающей девушки.
– Вопросы? – Голова Марии странно болталась из стороны в сторону. – Какие могут быть вопросы!.. Они все решаются легко и просто!.. Снимай с предохранителя и стреляй.
Раздались странные щелчки, во время которых одна из двойняшек закрыла уши ладонями, а вторая взвизгнула от страха:
– Машка! Прекрати!
И тотчас со стороны входа послышался грозный мужской окрик:
– Что у вас тут происходит?!
В харчевню вошли старший хранитель Круст, хозяин гостиницы Емлян и одетая в ярко-зеленую тогу властная женщина. Кроме тоги и сандалий на ней был лишь огромный, притягивающий взор медальон на груди.
Но Мария в сторону входа и не посмотрела. Она с недоумением то заглядывала в ствол пистолета, то передергивала затвор, то продолжала нажимать на курок.
Ее фигуру своими телами прикрыли обе близняшки и тараторили, перебивая друг друга и тыча пальцами в сторону кухарки:
– Эта девушка утверждает, что соблазнила нашего брата!..
– Обманом затянула его в постель!..
– Подло воспользовалась его слабостью и беззащитностью.
– И теперь ждет от него ребенка!
– Ее надо сжечь на костре как ведьму!
– И чем быстрее – тем лучше!
Емлян уже стоял возле Мансаны и обнимал ее вздрагивающее от переживаний тело. Он и выкрикнул первым довольно грубо:
– Это моя племянница, и ее в обиду никто не даст!
Тогда как Круст недоуменно воскликнул:
– О каком костре речь!? Что за варварские обычаи! Следите за своими словами, здесь не Пимонские горы!
И только когда заговорила женщина в зеленой тоге, все задышали спокойнее и стали расслабляться только от одного звука чудесного и чарующего голоса:
– Не надо так кричать и взрываться эмоциями. Все прекрасно и хорошо, жизнь продолжается, и ни о каких кострах с ведьмами в Пимонских горах я никогда не слышала. Мало того, все три сестры должны радоваться, что вместо погибшего брата судьба вам даровала племянника либо племянницу и еще одну сестру. Ведь если Мансана и в самом деле носит в себе плод Борея, то отныне она ваша родственница и по всем законам вы просто обязаны защищать как ее, так и ее ребеночка-сиротку.
К тому времени Мария скорее машинально спрятала бесполезный почему-то пистолет в кобуру, обошла двойняшек и, наклонив голову в сторону, стала рассматривать странную женщину. При последних словах она саркастически хмыкнула:
– Что-то я не поняла по поводу сиротки: блудница еще жива, да и ребенок не родился. А что вы там сказали о погибшем брате?
Несмотря на опасность, струящуюся от Марии, вашшуна приблизилась к ней, безбоязненно положила руку на плечо и стала говорить сладкоречиво и утешительно:
– Увы, девочка, бессмертных людей не бывает, и все мы когда-нибудь умираем. Кто раньше, кто позже, но участь всех совершенно одинакова: смерть, тлен и освобождение души для последующих перерождений. Так что ваш брат Борей уже наверняка путешествует в иных мирах, возможно, и в новом, совершенно здоровом теле, а его душа полна восторга и радости.
– Борис погиб?
При этом вопросе девушка присела, словно для прыжка, и Круст на всякий случай сделал несколько шагов в сторону вашшуны. Но та плавно отстранила его свободной рукой:
– Мужайся, его уже нет с нами.
– Где его тело?
– К сожалению, тела его тоже нет. Поздним вечером три дня назад его с пустынной улицы похитили кречи. Приняли за ребенка. Сам момент похищения увидели несколько человек, потом описания одежды с разыскиваемым Бореем совпало идеально. Так что смирись и вытри слезы.
– А я и не плачу, – скривилась Мария, невежливо убирая у себя с плеча руку вашшуны и обращаясь к двойняшкам: – Раз нет тела – нет смерти! А как можно оплакивать живого? – Ее взгляд замер на вздрогнувшей Мансане. – Хотя, может, Борьке и в самом деле лучше было бы погибнуть и оставить ребеночка-сиротку на попечение судьбы.
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
– Да она не только за нами следит, но еще и подслушивает! Ухо в нашу сторону истинным локатором стоит!
Что такое локатор, дикие горянки объяснять, конечно, не стали. Зато очень обидно рассмеялись, а Мария еще и добавила:
– Подобные уши как раз и надо заклеивать вареньем! Иначе хозяйка может умереть от любопытства.
Конечно, уже такого издевательства от родственниц Борея Мансана стерпеть не смогла. Ломая все данные дяде клятвы и собственные обещания, она с некоторой нарочитой ленцой встала и не спеша приблизилась к столику с хохочущими девушками. Дождавшись, пока те умолкнут, она с самой показной грустью произнесла:
– Бедный Борей! Представляю, сколько он от такой семейки получил издевательств за свой малый рост. От любимой невесты его отторгли, одного, без знакомств и рекомендаций отправили на край света в столицу. И все для того, чтобы приготовить почву, снять жилье и все разведать для таких вот сестричек.
– Какой любимой невесты? – сузила опасно глаза Мария.
– Это уже в прошлом, не стоит ворошить старые горести диких гор.
– А ты кто такая?!
Девушка дернула плечами и горделиво задрала подбородок.
– Обычная женщина. Хотя в подачках не нуждаюсь, являясь совладетелем этой гостиницы. Да и весь род наш очень богат. Зовут Мансана, мне восемнадцать лет. Несколько дней и ночей я очень счастливо провела с Бореем, а сегодня утром я наведалась к знахарке. И она подтвердила, что у меня от Борея будет ребенок. Остальные ответы на вопрос «Кто я?» додумайте сами. Другие вопросы будут?
На Марию было страшно смотреть. И сил обеих близняшек не хватило, чтобы удержать ее руки прижатыми к столу. Все три подноса с посудой грохнулись на пол, заставляя Мансану испуганно вздрогнуть и начать пятиться назад. А у вскочившей на ноги старшенькой в руках оказалась очень странная металлическая штука, направленная дыркой в лицо отступающей девушки.
– Вопросы? – Голова Марии странно болталась из стороны в сторону. – Какие могут быть вопросы!.. Они все решаются легко и просто!.. Снимай с предохранителя и стреляй.
Раздались странные щелчки, во время которых одна из двойняшек закрыла уши ладонями, а вторая взвизгнула от страха:
– Машка! Прекрати!
И тотчас со стороны входа послышался грозный мужской окрик:
– Что у вас тут происходит?!
В харчевню вошли старший хранитель Круст, хозяин гостиницы Емлян и одетая в ярко-зеленую тогу властная женщина. Кроме тоги и сандалий на ней был лишь огромный, притягивающий взор медальон на груди.
Но Мария в сторону входа и не посмотрела. Она с недоумением то заглядывала в ствол пистолета, то передергивала затвор, то продолжала нажимать на курок.
Ее фигуру своими телами прикрыли обе близняшки и тараторили, перебивая друг друга и тыча пальцами в сторону кухарки:
– Эта девушка утверждает, что соблазнила нашего брата!..
– Обманом затянула его в постель!..
– Подло воспользовалась его слабостью и беззащитностью.
– И теперь ждет от него ребенка!
– Ее надо сжечь на костре как ведьму!
– И чем быстрее – тем лучше!
Емлян уже стоял возле Мансаны и обнимал ее вздрагивающее от переживаний тело. Он и выкрикнул первым довольно грубо:
– Это моя племянница, и ее в обиду никто не даст!
Тогда как Круст недоуменно воскликнул:
– О каком костре речь!? Что за варварские обычаи! Следите за своими словами, здесь не Пимонские горы!
И только когда заговорила женщина в зеленой тоге, все задышали спокойнее и стали расслабляться только от одного звука чудесного и чарующего голоса:
– Не надо так кричать и взрываться эмоциями. Все прекрасно и хорошо, жизнь продолжается, и ни о каких кострах с ведьмами в Пимонских горах я никогда не слышала. Мало того, все три сестры должны радоваться, что вместо погибшего брата судьба вам даровала племянника либо племянницу и еще одну сестру. Ведь если Мансана и в самом деле носит в себе плод Борея, то отныне она ваша родственница и по всем законам вы просто обязаны защищать как ее, так и ее ребеночка-сиротку.
К тому времени Мария скорее машинально спрятала бесполезный почему-то пистолет в кобуру, обошла двойняшек и, наклонив голову в сторону, стала рассматривать странную женщину. При последних словах она саркастически хмыкнула:
– Что-то я не поняла по поводу сиротки: блудница еще жива, да и ребенок не родился. А что вы там сказали о погибшем брате?
Несмотря на опасность, струящуюся от Марии, вашшуна приблизилась к ней, безбоязненно положила руку на плечо и стала говорить сладкоречиво и утешительно:
– Увы, девочка, бессмертных людей не бывает, и все мы когда-нибудь умираем. Кто раньше, кто позже, но участь всех совершенно одинакова: смерть, тлен и освобождение души для последующих перерождений. Так что ваш брат Борей уже наверняка путешествует в иных мирах, возможно, и в новом, совершенно здоровом теле, а его душа полна восторга и радости.
– Борис погиб?
При этом вопросе девушка присела, словно для прыжка, и Круст на всякий случай сделал несколько шагов в сторону вашшуны. Но та плавно отстранила его свободной рукой:
– Мужайся, его уже нет с нами.
– Где его тело?
– К сожалению, тела его тоже нет. Поздним вечером три дня назад его с пустынной улицы похитили кречи. Приняли за ребенка. Сам момент похищения увидели несколько человек, потом описания одежды с разыскиваемым Бореем совпало идеально. Так что смирись и вытри слезы.
– А я и не плачу, – скривилась Мария, невежливо убирая у себя с плеча руку вашшуны и обращаясь к двойняшкам: – Раз нет тела – нет смерти! А как можно оплакивать живого? – Ее взгляд замер на вздрогнувшей Мансане. – Хотя, может, Борьке и в самом деле лучше было бы погибнуть и оставить ребеночка-сиротку на попечение судьбы.
Глава восьмая
Приготовления с разведкой
Леонид пыхтел и корпел над компьютером до самой полуночи, даже ужинал, перекусывая на ходу или стоя, непрерывно проверяя и посматривая на уровень загрузки записываемых файлов. Куда и девались его смешливость, врожденное балагурство и умение развеселить в любой ситуации. Ну а для меня его внешность с каждым взглядом становилась все более привычной и естественной.
Спать мы решили прямо на чердаке, благо что несколько матрасов только и оставалось, что раскатать да застелить простынями. Но, несмотря на дикую усталость и мои прошлые бессонные ночи, сразу не заснули, а опять пустились в рассуждения о будущем месте нашего проживания. Пока суровую правду про иные миры я не рассказывал. Мало ли как обернется дело в последние часы нашего пребывания на Земле? Представляю, на что пойдут некоторые «несознательные элементы», если вдруг узнают о конкретном месте перехода между мирами. Да и сама весть об этих мирах для них станет однозначным поводом взрывного меркантильного бешенства.
Поэтому я больше рассказывал в иносказательном смысле, в результате чего у Леонида создавалась в голове все бо́льшая путаница, заставляющая его задавать массу вопросов. Например, его очень заинтересовало количество людей, проживающих в том месте, куда мы собираемся:
– Вначале мне казалось, что там обитает всего несколько отшельников и парочка уникальных знахарей. Ну и там где-то твои подруги тоже обретаются якобы. Но ты столько раз проговариваешься о других людях и даже о какой-то гостинице, что теперь мне там представляется целый поселок. Если не город.
– Ну и что тебя смущает? Или у тебя фобия против урбанизации?
– Да нет, скорее наоборот. Но у меня точно фобия против многочисленного рассматривания толпами моего лица, когда оно без грима и когда я нахожусь вне арены.
– Сочувствую, но тут уже ничем, кроме обещания в будущем уничтожить твои шрамы, помочь не могу.
– Да я понимаю. Но можно ли будет в тех местах носить маску?
– Какую маску? – удивился я. – Боевой раскраски спецназовца?
– Да нет, у меня есть из мягкой замши, под цвет тела. – Мэтр достал из кармана своей курточки небольшой пакетик, из него – некое подобие снятой кожи лица с дырками для глаз, носа и рта. – Вот, сам сделал.
Затем быстро надел на лицо и закрепил на затылке натянутыми резинками. Смотрелось вполне сносно, хотя и сразу бросалось в глаза, что это маска.
– И как? Не смешно?
– Ну, по крайней мере, во много раз не смешнее, чем раньше, – сказал я истинную правду. – Но почему ты себе лучшую маску не подобрал? Видел, какие у артистов есть? Любое лицо получается.
– Да с ними только в кино и сниматься. И лишь короткое время. Лицо так потеет, что умереть можно. Ну и самое главное, Мохнатый мне раньше запрещал под страхом убийства ношение любых масок. Утверждал, что артист должен гордиться своей внешностью. Я и эту сделал втайне от всех.
– Вот и молодец! В том городе-поселке можешь ею пользоваться постоянно, а может, и еще чего лучше придумаем. Меньше будешь к себе привлекать ненужного внимания. Да и здесь наденешь, когда будем выходить с подворья с рюкзаками.
С самим способом похода Леонид тоже никак не мог смириться:
– Что, вот так и пойдем пешком далеко-далеко?
– А что с нас станется? И не далеко пойдем, а очень-очень далеко. Или ты привык только на джипах ездить?
Он с сомнением осмотрел мое маленькое тело и пожал плечами:
– Я-то дойду куда угодно, но если можно транспортом часть пути проехать, то какой смысл ноги трудить?
– Ничего. Смысл поймешь, когда на место доберемся. – К тому времени у меня глаза стали слипаться от усталости. – Спим. Завтра остальные детали обсудим.
На рассвете приехали родители, расстаравшиеся по моему списку почти на сто процентов. Причем привезли они и свежие новости, о которых мы просто и знать не могли из-за отсутствия Интернета и телевидения. А радиоточку в этом доме испокон веков игнорировали.
– На дорогах полное безобразие творится! – жаловался отец. – И ведь ищут джип, а все равно мою ласточку раз десять останавливали. А все из-за того пожара в соседнем крае. Около пятидесяти человек погибло, в том числе и супруга губернатора. По всей стране поднялся переполох, всю трагедию на лица кавказской национальности списывают. Розыск на десяток человек объявили, но среди них есть два человека, совсем на чеченцев не похожие.
– А вы откуда знаете? – вырвалось у меня.
На что обеспокоенная мать возмущенно фыркнула:
– Ну, про знаменитого клоуна, которого похитили якобы поджигатели и который, по другим источникам, числится в злоумышленниках, на каждом углу трубят и по всем каналам телевидения показывают. Лёнин портрет и фото теперь всей стране известны. – Она повернулась в сторону Леонида, как бы сличая в памяти его внешность с кадрами телевизионной программы. Потом со вздохом перевела взгляд на меня: – Ну а второго объявили в розыск карлика. Но там фоторобот изобразил вообще какого-то уродца, и на тебя он совсем не похож.
– Это я удачно не успел выступить на большой сцене.
Из моих уст данное утверждение прозвучало как хвастовство. И мой новый товарищ сразу подхватил шутку:
– Рано тебе еще до большой сцены, не дорос.
– Все смеетесь? – Отец за улыбкой скрывал собственное волнение. – А ведь вас и в нашей глухой Лапе могут вычислить.
– Вот потому и уходим за тридевять земель в тридесятое царство, – обрадовался я. И тут же вспомнил о своем возможном излечении: – Кстати, уже обратно я могу вернуться вполне нормальным по росту парнем. Так что прошу не пугаться и не паниковать, если к вам полезет обниматься и целоваться какой-то незнакомец.
– Мм? И когда такое может случиться? – побледнела мать от переживаний. – Верится в подобную сказку с трудом, но что мне теперь, к каждому парню в глаза заглядывать?
– Зачем так заранее беспокоиться! – воскликнул я, припоминая, каким образом в Трехщитье выражают восхищение или одобрение. – Перед тем как подойти, я громко три раза кашляну, а потом проведу двумя пальцами левой руки по подбородку вот так, а правой – по лбу. Это и будет условным сигналом: можно смело обниматься и «сказанному верить».
Судя по слишком озабоченным лицам родителей, они очень хотели верить в мое грядущее выздоровление и в связи с этим готовы были не только к возможным трудностям, но к длительному расставанию. Хотя сроки мать пыталась уточнить с маниакальным упорством:
– Так какие сроки твоего выздоровления?
– Ой, ма! Сама знаешь, что подобные вещи быстро не происходят. Может, год пройдет, а может, и все десять. – Я припомнил, что Мансана явно не собиралась ждать моего вырастания целых десять лет, и сам себе категорически возразил: – Да нет! По поводу десяти – это я загнул. Но на два, а то и три года лечение может затянуться.
– Ничего. – У матери на глазах появились слезы. – Мы сколько угодно готовы ждать.
– Вот и хорошо!
Я чмокнул ее в щеку и побежал на чердак за приготовленными ночью дисками. Лучше интенсивно двигаться, чем наблюдать, как кто-то плачет, а ты ничем не можешь помочь. Особенно если плачет близкий и родной человек.
Затем мы с Леонидом с головой ушли в сборку, изучение и испытание арбалетов. Оружие и в самом деле оказалось настолько совершенным и удобным, что при определенной сноровке и желании из него мог стрелять даже пятилетний ребенок. Ко всему прочему еще и оптический прицел удалось прикупить с инфракрасной подсветкой. Крепился он на любой из арбалетов, так что при необходимости можно было вести прицельную стрельбу даже в беспросветной ночи.
Испытать оружие нам тоже было где. Как на заднем дворе по мишени, так и при стрельбе по нежилому дому, отстоящему на задах метров на двести пятьдесят. Стреляли мы никому не видимые ни с улицы, ни с остальной деревни, а смотреть на результаты да вырезать болты из бревенчатой стены могли бегать сколько угодно. За высокой порослью кукурузы нас и видно-то не было. Результаты получались впечатляющими, хотя сразу бросалась в глаза разница между моими выстрелами и Леонида. Без ложной скромности я сразу возгордился, что стреляю из любого арбалета раза в три лучше моего нового напарника. Главное, было предварительно верно определить расстояние до цели и правильно выставить планку прицела, а все остальное получалось на одном выдохе. Руки не дрожали, глаз не слезился, сопли отсутствовали, и даже самому часа через три казалось, что стрелял я из подобного оружия с самого детства.
Ближе к обеду родители уехали в город, Леонид завалился спать, потому что так и не выспался за пару часов, а я, чувствуя во всем теле кипучую энергию, славно пообедал и вновь подался в лес на разведку. Да и на башню решил взглянуть хоть одним глазком. Без багажа это сделать будет намного проще и безопаснее. А на случай нежданного столкновения с Грибником захватил трофейный пистолет. Сомнений у меня по поводу его применения не возникало: на пути в мир Трех Щитов никакая преграда меня не остановит. Тем более что данные газовые патроны не смертельные, отдохнет немного опасный ходок меж мирами да и дальше пойдет. Другой вопрос, что если я сейчас загляну в него и постреляю, то в следующий раз уже точно с боем прорываться придется. Не лучше ли вообще пока в Дикий не заглядывать?
С такими сомнениями я нарезал с десяток кругов около заветного дерева, заглянул чуть ли не под каждый кустик, прощупал палкой чуть ли не каждую удобную для засады ложбинку и только тогда отважился на переход. Причем решил сразу на выступе башни развернуться и в случае опасности шагнуть обратно на Землю. Может, и стрелять не придется в случае нахождения кого-либо на площадке. Но пистолет в руку взял, изготовил его к стрельбе, внимательно огляделся по сторонам в последний раз и с решительным выдохом отправился в Дикий мир.
Спать мы решили прямо на чердаке, благо что несколько матрасов только и оставалось, что раскатать да застелить простынями. Но, несмотря на дикую усталость и мои прошлые бессонные ночи, сразу не заснули, а опять пустились в рассуждения о будущем месте нашего проживания. Пока суровую правду про иные миры я не рассказывал. Мало ли как обернется дело в последние часы нашего пребывания на Земле? Представляю, на что пойдут некоторые «несознательные элементы», если вдруг узнают о конкретном месте перехода между мирами. Да и сама весть об этих мирах для них станет однозначным поводом взрывного меркантильного бешенства.
Поэтому я больше рассказывал в иносказательном смысле, в результате чего у Леонида создавалась в голове все бо́льшая путаница, заставляющая его задавать массу вопросов. Например, его очень заинтересовало количество людей, проживающих в том месте, куда мы собираемся:
– Вначале мне казалось, что там обитает всего несколько отшельников и парочка уникальных знахарей. Ну и там где-то твои подруги тоже обретаются якобы. Но ты столько раз проговариваешься о других людях и даже о какой-то гостинице, что теперь мне там представляется целый поселок. Если не город.
– Ну и что тебя смущает? Или у тебя фобия против урбанизации?
– Да нет, скорее наоборот. Но у меня точно фобия против многочисленного рассматривания толпами моего лица, когда оно без грима и когда я нахожусь вне арены.
– Сочувствую, но тут уже ничем, кроме обещания в будущем уничтожить твои шрамы, помочь не могу.
– Да я понимаю. Но можно ли будет в тех местах носить маску?
– Какую маску? – удивился я. – Боевой раскраски спецназовца?
– Да нет, у меня есть из мягкой замши, под цвет тела. – Мэтр достал из кармана своей курточки небольшой пакетик, из него – некое подобие снятой кожи лица с дырками для глаз, носа и рта. – Вот, сам сделал.
Затем быстро надел на лицо и закрепил на затылке натянутыми резинками. Смотрелось вполне сносно, хотя и сразу бросалось в глаза, что это маска.
– И как? Не смешно?
– Ну, по крайней мере, во много раз не смешнее, чем раньше, – сказал я истинную правду. – Но почему ты себе лучшую маску не подобрал? Видел, какие у артистов есть? Любое лицо получается.
– Да с ними только в кино и сниматься. И лишь короткое время. Лицо так потеет, что умереть можно. Ну и самое главное, Мохнатый мне раньше запрещал под страхом убийства ношение любых масок. Утверждал, что артист должен гордиться своей внешностью. Я и эту сделал втайне от всех.
– Вот и молодец! В том городе-поселке можешь ею пользоваться постоянно, а может, и еще чего лучше придумаем. Меньше будешь к себе привлекать ненужного внимания. Да и здесь наденешь, когда будем выходить с подворья с рюкзаками.
С самим способом похода Леонид тоже никак не мог смириться:
– Что, вот так и пойдем пешком далеко-далеко?
– А что с нас станется? И не далеко пойдем, а очень-очень далеко. Или ты привык только на джипах ездить?
Он с сомнением осмотрел мое маленькое тело и пожал плечами:
– Я-то дойду куда угодно, но если можно транспортом часть пути проехать, то какой смысл ноги трудить?
– Ничего. Смысл поймешь, когда на место доберемся. – К тому времени у меня глаза стали слипаться от усталости. – Спим. Завтра остальные детали обсудим.
На рассвете приехали родители, расстаравшиеся по моему списку почти на сто процентов. Причем привезли они и свежие новости, о которых мы просто и знать не могли из-за отсутствия Интернета и телевидения. А радиоточку в этом доме испокон веков игнорировали.
– На дорогах полное безобразие творится! – жаловался отец. – И ведь ищут джип, а все равно мою ласточку раз десять останавливали. А все из-за того пожара в соседнем крае. Около пятидесяти человек погибло, в том числе и супруга губернатора. По всей стране поднялся переполох, всю трагедию на лица кавказской национальности списывают. Розыск на десяток человек объявили, но среди них есть два человека, совсем на чеченцев не похожие.
– А вы откуда знаете? – вырвалось у меня.
На что обеспокоенная мать возмущенно фыркнула:
– Ну, про знаменитого клоуна, которого похитили якобы поджигатели и который, по другим источникам, числится в злоумышленниках, на каждом углу трубят и по всем каналам телевидения показывают. Лёнин портрет и фото теперь всей стране известны. – Она повернулась в сторону Леонида, как бы сличая в памяти его внешность с кадрами телевизионной программы. Потом со вздохом перевела взгляд на меня: – Ну а второго объявили в розыск карлика. Но там фоторобот изобразил вообще какого-то уродца, и на тебя он совсем не похож.
– Это я удачно не успел выступить на большой сцене.
Из моих уст данное утверждение прозвучало как хвастовство. И мой новый товарищ сразу подхватил шутку:
– Рано тебе еще до большой сцены, не дорос.
– Все смеетесь? – Отец за улыбкой скрывал собственное волнение. – А ведь вас и в нашей глухой Лапе могут вычислить.
– Вот потому и уходим за тридевять земель в тридесятое царство, – обрадовался я. И тут же вспомнил о своем возможном излечении: – Кстати, уже обратно я могу вернуться вполне нормальным по росту парнем. Так что прошу не пугаться и не паниковать, если к вам полезет обниматься и целоваться какой-то незнакомец.
– Мм? И когда такое может случиться? – побледнела мать от переживаний. – Верится в подобную сказку с трудом, но что мне теперь, к каждому парню в глаза заглядывать?
– Зачем так заранее беспокоиться! – воскликнул я, припоминая, каким образом в Трехщитье выражают восхищение или одобрение. – Перед тем как подойти, я громко три раза кашляну, а потом проведу двумя пальцами левой руки по подбородку вот так, а правой – по лбу. Это и будет условным сигналом: можно смело обниматься и «сказанному верить».
Судя по слишком озабоченным лицам родителей, они очень хотели верить в мое грядущее выздоровление и в связи с этим готовы были не только к возможным трудностям, но к длительному расставанию. Хотя сроки мать пыталась уточнить с маниакальным упорством:
– Так какие сроки твоего выздоровления?
– Ой, ма! Сама знаешь, что подобные вещи быстро не происходят. Может, год пройдет, а может, и все десять. – Я припомнил, что Мансана явно не собиралась ждать моего вырастания целых десять лет, и сам себе категорически возразил: – Да нет! По поводу десяти – это я загнул. Но на два, а то и три года лечение может затянуться.
– Ничего. – У матери на глазах появились слезы. – Мы сколько угодно готовы ждать.
– Вот и хорошо!
Я чмокнул ее в щеку и побежал на чердак за приготовленными ночью дисками. Лучше интенсивно двигаться, чем наблюдать, как кто-то плачет, а ты ничем не можешь помочь. Особенно если плачет близкий и родной человек.
Затем мы с Леонидом с головой ушли в сборку, изучение и испытание арбалетов. Оружие и в самом деле оказалось настолько совершенным и удобным, что при определенной сноровке и желании из него мог стрелять даже пятилетний ребенок. Ко всему прочему еще и оптический прицел удалось прикупить с инфракрасной подсветкой. Крепился он на любой из арбалетов, так что при необходимости можно было вести прицельную стрельбу даже в беспросветной ночи.
Испытать оружие нам тоже было где. Как на заднем дворе по мишени, так и при стрельбе по нежилому дому, отстоящему на задах метров на двести пятьдесят. Стреляли мы никому не видимые ни с улицы, ни с остальной деревни, а смотреть на результаты да вырезать болты из бревенчатой стены могли бегать сколько угодно. За высокой порослью кукурузы нас и видно-то не было. Результаты получались впечатляющими, хотя сразу бросалась в глаза разница между моими выстрелами и Леонида. Без ложной скромности я сразу возгордился, что стреляю из любого арбалета раза в три лучше моего нового напарника. Главное, было предварительно верно определить расстояние до цели и правильно выставить планку прицела, а все остальное получалось на одном выдохе. Руки не дрожали, глаз не слезился, сопли отсутствовали, и даже самому часа через три казалось, что стрелял я из подобного оружия с самого детства.
Ближе к обеду родители уехали в город, Леонид завалился спать, потому что так и не выспался за пару часов, а я, чувствуя во всем теле кипучую энергию, славно пообедал и вновь подался в лес на разведку. Да и на башню решил взглянуть хоть одним глазком. Без багажа это сделать будет намного проще и безопаснее. А на случай нежданного столкновения с Грибником захватил трофейный пистолет. Сомнений у меня по поводу его применения не возникало: на пути в мир Трех Щитов никакая преграда меня не остановит. Тем более что данные газовые патроны не смертельные, отдохнет немного опасный ходок меж мирами да и дальше пойдет. Другой вопрос, что если я сейчас загляну в него и постреляю, то в следующий раз уже точно с боем прорываться придется. Не лучше ли вообще пока в Дикий не заглядывать?
С такими сомнениями я нарезал с десяток кругов около заветного дерева, заглянул чуть ли не под каждый кустик, прощупал палкой чуть ли не каждую удобную для засады ложбинку и только тогда отважился на переход. Причем решил сразу на выступе башни развернуться и в случае опасности шагнуть обратно на Землю. Может, и стрелять не придется в случае нахождения кого-либо на площадке. Но пистолет в руку взял, изготовил его к стрельбе, внимательно огляделся по сторонам в последний раз и с решительным выдохом отправился в Дикий мир.
Глава девятая
Разборки продолжаются
Когда все три горянки отправились к себе в номер, оставшиеся в общем зале харчевни дружно вздохнули с облегчением. Даже пожилая пара, на которую никто до этого времени не обращал внимания, схватила свои кружки с остывшим чаем и, громко глотая, опустошила до дна. У них тоже в горле пересохло.
Круст подергал своими широченными плечами, словно расслабляясь, и с уважением обратился к вашшуне:
– Даже не представляю, что бы мы без тебя делали! От этой старшенькой только искры и пламя в стороны не брызгали от злости и бешенства. А уж какой-то печали или тоски в ее поведении я вообще не заметил.
– Все оттого, что она не верит в смерть Борея. – Женщина несколько рассеянно поправила на своей груди отличительный медальон и призналась: – И моей заслуги в сдерживании этих горянок нет. Насколько я поняла, все мои внушения и жесты успокоения на них не подействовали.
– Как?! Разве такое бывает?! – воскликнул Емлян.
– А ты что, меня за всесильного шуйва считаешь? – рассердилась вашшуна. – Может, на них куча амулетов навешана, против которых я бессильна?! Может, они сами какие-то пимонские колдуньи?! Мало ли чего в тех горах может быть! Да и Заозерье таинственное возле них совсем рядом, а мы о нем ничегошеньки не знаем. Знала бы, что здесь такие девицы яростные и неподдающиеся, я бы еще парочку сестер с собой пригласила. А теперь и не знаю, что у этих дикарок на уме.
– А ты уверена, что они такие уж дикарки? – многозначительно спросил Круст.
– Скорее, наоборот. Такое впечатление, что они как минимум воспитывались в знатной семье и жили в какой-нибудь столице. И ощущение, что они чужды нашему миру. Жаль, я не видела этого Борея, мужчины для меня более «прозрачны» и в помыслах, и в поступках.
Старший хранитель напомнил:
– Смотря какие мужчины! Паренек ведь успел получить при жизни благословение лобного камня и прослушал музыку торжественного гимна. Так что можно смело утверждать: он и его сестры на все сто процентов выходцы нашего мира, а что говорят так плохо и неправильно – это уже другой вопрос. Чтобы его решить, надо самим побывать в Пимонских горах или отыскать в Рушатроне выходца из тех мест.
Заплаканная Мансана резко всхлипнула в последний раз и добавила:
– Борей утверждал, что у него важная встреча с земляком. Значит, хоть один таковой в нашей столице имеется. Может, поискать?
Стали обсуждать это предложение, хотя особого смысла кого-то искать и что-то перепроверять не видели. Попутно с этим обсуждением напились принесенных второй кухаркой соков и переместились в холл гостиницы. И как раз вовремя. Четверо парней, облаченных в самые парадные и модные одежды и украшенных дорогущими комплектами поясов с оружием, вошли внутрь и стали интересоваться:
– Мы вчера договорились встретиться с тремя воительницами, которые обитают в этой гостинице, и провести для них экскурсию по Рушатрону. Для таких великих мастеров воинского искусства мы специально даже посещение императорского дворца запланировали и уже договорились с кем следует. Но время завтрака уже прошло, а их все еще нет. Не подскажете, как их можно увидеть?
При этом посетители, один из которых сильно прихрамывал, не знали, к кому конкретно обращаться, хотя по рангу общественной значимости больше смотрели на вашшуну и старшего хранителя. Колдунья и ответила:
– К большому сожалению, все три гостьи этой пейчеры только что получили печальное известие о гибели своего брата. И сейчас девушки в трауре. Так что вряд ли они вспомнят о запланированной экскурсии.
Все четверо парней дружно поникли, сочувственно покивали головами и уже стали поворачиваться на выход, когда Круст спросил:
– А как вы с ними познакомились и почему с таким восторгом утверждаете, что они воительницы?
– Как?! Разве они вам ничего не рассказали? Скромницы.
И посетители, дополняя по очереди описание вчерашних событий деталями, красочно расписали великолепный поединок воительниц с тремя, по всем понятиям, опытными и гораздо более старшими наемниками. При этом парни совершенно не скрывали свое совсем не геройское поведение, утверждая напоследок:
– Даже при всем нашем желании самим помахать оружием мы просто ничего не успели сделать. Настолько все атаки и уколы оказались молниеносными и эффективными. Можно смело утверждать, что все три девушки могут считаться в десятке самых лучших фехтовальщиков нашей империи.
После таких слов в холле повисла напряженная тишина, и топот трех пар каблуков из коридора, ведущего во внутренние помещения, послышался слишком уж явственно. И почему-то все без исключения догадались, кто сейчас здесь появится.
Угадали. Но все равно удивились. Теперь на девушках была несколько иная одежда. При всей своей инородности в деталях, общий комплект сразу выдавал намерения своих носителей отправиться на войну немедленно. Да и золотистые береты теперь смотрелись как окончательный штрих в завершении именно боевой экипировки. И тем не менее вся общность стиля так и притягивала взгляд своей красотой, оригинальностью и изяществом.
Все три красавицы приблизились к Емляну, и Мария протянула ему три монеты Заозерья:
– Хотим разменять на серебро. Сможете помочь?
Тот лишь кивнул, забрал монеты и отправился в свою закрытую от посторонних взглядов подсобку. Тогда как старшая из трех сестер продолжила, обращаясь в первую очередь к Кусту и стараясь при этом не смотреть на Мансану:
– Надеюсь, вы понимаете наши чувства и простите нашу несдержанность в поведении. Приносим наши извинения всем, кого ненароком оскорбили или обидели вырвавшимся словом. Тем более что лично вашей вины в пропаже нашего брата нет совершенно. Скорее, его безответственное поведение – это итог неправильного воспитания в нашей семье. Но! Нам бы очень хотелось узнать в мельчайших подробностях о каждом часе, проведенном Бореем в Рушатроне, в Сияющем кургане и в этой самой пейчере. Прошу понять нас правильно и пойти навстречу в этом желании. Нам ведь потом тоже предстоит отчитаться перед нашими родителями, другими родственниками и наставниками. Для этого Катерина останется здесь и с должным смирением и уважением выслушает ваши рассказы. Ну а мы с Верой, – она повернулась в сторону прибывших парней, – собираемся немедленно наведаться в расположение полка наемников «Южная сталь». Не поможете добраться туда как можно быстрее?
Все четверо молча лишь приложили правую ладонь к сердцу и решительно кивнули. И без слов было понятно, что они выполнят любое повеление, просьбу и даже пожелание своих новых приятельниц.
Поэтому Вера сразу подошла к ним, приглашающим жестом указала в сторону выхода и уже на ходу более тихим голосом стала интересоваться:
– Только как быстрее всего туда добраться? Может, мы где-то арендуем верховых лошадей?
Тогда как вашшуна, уже примерно догадываясь о дальнейших действиях решительных горянок, поинтересовалась:
– Если не секрет, зачем вам полк наемников «Южная сталь»?
– Не секрет, – отчеканила Мария. – Мы вчера узнали, что уже после обеда полк отбывает к северным границам для борьбы со зроаками и кречами. Думаю, мы успеем влиться в ряды наемников.
– Сомневаюсь. Там на каждое место тысячи желающих. И надо заблаговременно проходить массу испытаний и проверок на выносливость.
– Нас это не пугает. Тем более что наша школа фехтования несоизмеримо выше общевойсковой.
Судя по тому, как вашшуна и старший хранитель скептически улыбнулись, в такое неожиданное пополнение полк а они не верили совершенно. И даже собирались убедительно поговорить на эту тему, но тут как раз вернулся Емлян с тремя мешочками денег. Мария поблагодарила при получении, затем один мешочек отдала Катерине и напомнила:
– Если мы задержимся, ты знаешь, что надо купить в первую очередь.
И, ни с кем не прощаясь, бросилась догонять Веру, уже вышедшую с парнями из гостиницы. А Катерина вначале приблизилась к Мансане и с доброй, материнской улыбкой притронулась к ее локтю:
– Не сердись на нас, хорошо? Тебе вредно волноваться и надо себя беречь. Поэтому просто пока присядь и спокойно меня дождись. После чего, если ты не против будешь, я бы хотела с тобой поговорить и побывать у тебя в гостях. Пригласишь?
Недоверчиво посматривающая на горянку девушка недоуменно пожала плечами, но тут же согласно кивнула.
– Ну вот и отлично. Потому что вначале я бы хотела поговорить с господином Крустом. – Катерина двинулась к старшему хранителю с милой, просительной улыбкой. – Надеюсь, вы не откажетесь рассказать, как вы встретились с Бореем и что он вам при этом говорил?
– Сожалею, но уже давно пора спешить в Пантеон. – Круст и в самом деле только сейчас спохватился, насколько он неоправданно задержался в пейчере. Но вроде как и просьбу горянки отбрасывать было неудобно. – Да там и вспоминать особо нечего.
– И все-таки?
– Но мне надо уже идти.
– Я с удовольствием вас провожу, и мы поговорим на ходу. Согласны?
При всей мягкости просьб и как бы необязательном их выполнении чувствовалось, что Катерина все равно не отвяжется от хранителя и выпытает все, что ей нужно. Поэтому Круст решительно кивнул, поспешно поблагодарил вашшуну за помощь и быстрым шагом отправился к своему основному месту работы. Воительница легкой тенью понеслась за ним следом.
А Емлян и вашшуна, проводив взглядами ушедших, приблизились к сжавшейся на диванчике Мансане. Под буравящим взглядом колдуньи хозяин гостиницы обратился к своей племяннице более чем строгим голосом:
– Так ты и в самом деле беременна?
Круст подергал своими широченными плечами, словно расслабляясь, и с уважением обратился к вашшуне:
– Даже не представляю, что бы мы без тебя делали! От этой старшенькой только искры и пламя в стороны не брызгали от злости и бешенства. А уж какой-то печали или тоски в ее поведении я вообще не заметил.
– Все оттого, что она не верит в смерть Борея. – Женщина несколько рассеянно поправила на своей груди отличительный медальон и призналась: – И моей заслуги в сдерживании этих горянок нет. Насколько я поняла, все мои внушения и жесты успокоения на них не подействовали.
– Как?! Разве такое бывает?! – воскликнул Емлян.
– А ты что, меня за всесильного шуйва считаешь? – рассердилась вашшуна. – Может, на них куча амулетов навешана, против которых я бессильна?! Может, они сами какие-то пимонские колдуньи?! Мало ли чего в тех горах может быть! Да и Заозерье таинственное возле них совсем рядом, а мы о нем ничегошеньки не знаем. Знала бы, что здесь такие девицы яростные и неподдающиеся, я бы еще парочку сестер с собой пригласила. А теперь и не знаю, что у этих дикарок на уме.
– А ты уверена, что они такие уж дикарки? – многозначительно спросил Круст.
– Скорее, наоборот. Такое впечатление, что они как минимум воспитывались в знатной семье и жили в какой-нибудь столице. И ощущение, что они чужды нашему миру. Жаль, я не видела этого Борея, мужчины для меня более «прозрачны» и в помыслах, и в поступках.
Старший хранитель напомнил:
– Смотря какие мужчины! Паренек ведь успел получить при жизни благословение лобного камня и прослушал музыку торжественного гимна. Так что можно смело утверждать: он и его сестры на все сто процентов выходцы нашего мира, а что говорят так плохо и неправильно – это уже другой вопрос. Чтобы его решить, надо самим побывать в Пимонских горах или отыскать в Рушатроне выходца из тех мест.
Заплаканная Мансана резко всхлипнула в последний раз и добавила:
– Борей утверждал, что у него важная встреча с земляком. Значит, хоть один таковой в нашей столице имеется. Может, поискать?
Стали обсуждать это предложение, хотя особого смысла кого-то искать и что-то перепроверять не видели. Попутно с этим обсуждением напились принесенных второй кухаркой соков и переместились в холл гостиницы. И как раз вовремя. Четверо парней, облаченных в самые парадные и модные одежды и украшенных дорогущими комплектами поясов с оружием, вошли внутрь и стали интересоваться:
– Мы вчера договорились встретиться с тремя воительницами, которые обитают в этой гостинице, и провести для них экскурсию по Рушатрону. Для таких великих мастеров воинского искусства мы специально даже посещение императорского дворца запланировали и уже договорились с кем следует. Но время завтрака уже прошло, а их все еще нет. Не подскажете, как их можно увидеть?
При этом посетители, один из которых сильно прихрамывал, не знали, к кому конкретно обращаться, хотя по рангу общественной значимости больше смотрели на вашшуну и старшего хранителя. Колдунья и ответила:
– К большому сожалению, все три гостьи этой пейчеры только что получили печальное известие о гибели своего брата. И сейчас девушки в трауре. Так что вряд ли они вспомнят о запланированной экскурсии.
Все четверо парней дружно поникли, сочувственно покивали головами и уже стали поворачиваться на выход, когда Круст спросил:
– А как вы с ними познакомились и почему с таким восторгом утверждаете, что они воительницы?
– Как?! Разве они вам ничего не рассказали? Скромницы.
И посетители, дополняя по очереди описание вчерашних событий деталями, красочно расписали великолепный поединок воительниц с тремя, по всем понятиям, опытными и гораздо более старшими наемниками. При этом парни совершенно не скрывали свое совсем не геройское поведение, утверждая напоследок:
– Даже при всем нашем желании самим помахать оружием мы просто ничего не успели сделать. Настолько все атаки и уколы оказались молниеносными и эффективными. Можно смело утверждать, что все три девушки могут считаться в десятке самых лучших фехтовальщиков нашей империи.
После таких слов в холле повисла напряженная тишина, и топот трех пар каблуков из коридора, ведущего во внутренние помещения, послышался слишком уж явственно. И почему-то все без исключения догадались, кто сейчас здесь появится.
Угадали. Но все равно удивились. Теперь на девушках была несколько иная одежда. При всей своей инородности в деталях, общий комплект сразу выдавал намерения своих носителей отправиться на войну немедленно. Да и золотистые береты теперь смотрелись как окончательный штрих в завершении именно боевой экипировки. И тем не менее вся общность стиля так и притягивала взгляд своей красотой, оригинальностью и изяществом.
Все три красавицы приблизились к Емляну, и Мария протянула ему три монеты Заозерья:
– Хотим разменять на серебро. Сможете помочь?
Тот лишь кивнул, забрал монеты и отправился в свою закрытую от посторонних взглядов подсобку. Тогда как старшая из трех сестер продолжила, обращаясь в первую очередь к Кусту и стараясь при этом не смотреть на Мансану:
– Надеюсь, вы понимаете наши чувства и простите нашу несдержанность в поведении. Приносим наши извинения всем, кого ненароком оскорбили или обидели вырвавшимся словом. Тем более что лично вашей вины в пропаже нашего брата нет совершенно. Скорее, его безответственное поведение – это итог неправильного воспитания в нашей семье. Но! Нам бы очень хотелось узнать в мельчайших подробностях о каждом часе, проведенном Бореем в Рушатроне, в Сияющем кургане и в этой самой пейчере. Прошу понять нас правильно и пойти навстречу в этом желании. Нам ведь потом тоже предстоит отчитаться перед нашими родителями, другими родственниками и наставниками. Для этого Катерина останется здесь и с должным смирением и уважением выслушает ваши рассказы. Ну а мы с Верой, – она повернулась в сторону прибывших парней, – собираемся немедленно наведаться в расположение полка наемников «Южная сталь». Не поможете добраться туда как можно быстрее?
Все четверо молча лишь приложили правую ладонь к сердцу и решительно кивнули. И без слов было понятно, что они выполнят любое повеление, просьбу и даже пожелание своих новых приятельниц.
Поэтому Вера сразу подошла к ним, приглашающим жестом указала в сторону выхода и уже на ходу более тихим голосом стала интересоваться:
– Только как быстрее всего туда добраться? Может, мы где-то арендуем верховых лошадей?
Тогда как вашшуна, уже примерно догадываясь о дальнейших действиях решительных горянок, поинтересовалась:
– Если не секрет, зачем вам полк наемников «Южная сталь»?
– Не секрет, – отчеканила Мария. – Мы вчера узнали, что уже после обеда полк отбывает к северным границам для борьбы со зроаками и кречами. Думаю, мы успеем влиться в ряды наемников.
– Сомневаюсь. Там на каждое место тысячи желающих. И надо заблаговременно проходить массу испытаний и проверок на выносливость.
– Нас это не пугает. Тем более что наша школа фехтования несоизмеримо выше общевойсковой.
Судя по тому, как вашшуна и старший хранитель скептически улыбнулись, в такое неожиданное пополнение полк а они не верили совершенно. И даже собирались убедительно поговорить на эту тему, но тут как раз вернулся Емлян с тремя мешочками денег. Мария поблагодарила при получении, затем один мешочек отдала Катерине и напомнила:
– Если мы задержимся, ты знаешь, что надо купить в первую очередь.
И, ни с кем не прощаясь, бросилась догонять Веру, уже вышедшую с парнями из гостиницы. А Катерина вначале приблизилась к Мансане и с доброй, материнской улыбкой притронулась к ее локтю:
– Не сердись на нас, хорошо? Тебе вредно волноваться и надо себя беречь. Поэтому просто пока присядь и спокойно меня дождись. После чего, если ты не против будешь, я бы хотела с тобой поговорить и побывать у тебя в гостях. Пригласишь?
Недоверчиво посматривающая на горянку девушка недоуменно пожала плечами, но тут же согласно кивнула.
– Ну вот и отлично. Потому что вначале я бы хотела поговорить с господином Крустом. – Катерина двинулась к старшему хранителю с милой, просительной улыбкой. – Надеюсь, вы не откажетесь рассказать, как вы встретились с Бореем и что он вам при этом говорил?
– Сожалею, но уже давно пора спешить в Пантеон. – Круст и в самом деле только сейчас спохватился, насколько он неоправданно задержался в пейчере. Но вроде как и просьбу горянки отбрасывать было неудобно. – Да там и вспоминать особо нечего.
– И все-таки?
– Но мне надо уже идти.
– Я с удовольствием вас провожу, и мы поговорим на ходу. Согласны?
При всей мягкости просьб и как бы необязательном их выполнении чувствовалось, что Катерина все равно не отвяжется от хранителя и выпытает все, что ей нужно. Поэтому Круст решительно кивнул, поспешно поблагодарил вашшуну за помощь и быстрым шагом отправился к своему основному месту работы. Воительница легкой тенью понеслась за ним следом.
А Емлян и вашшуна, проводив взглядами ушедших, приблизились к сжавшейся на диванчике Мансане. Под буравящим взглядом колдуньи хозяин гостиницы обратился к своей племяннице более чем строгим голосом:
– Так ты и в самом деле беременна?
Глава десятая
Палки в колесах
В тот момент, когда я воспользовался переходом в Дикий, там, по моим расчетам, время приближалось к рассвету. Ну а в мире Трехщитья – к обеду. Второй переход я совершать не собирался, зато время суток на башне высчитал правильно. Может, меня это и спасло, потому что как раз перед рассветом любому постовому иди дозорному спать хочется больше всего. А может, и еще по какой-то иной причине, но после моего возникновения на уступе голова странного чудовища с закрытыми глазами так в мою сторону и не повернулась.
Зато мои глаза раскрылись до предела, быстро привыкая к полумраку, а рука с пистолетом непроизвольно стала подниматься для выстрела. Светила только одна местная луна, но и ее света хватало достаточно, чтобы отчетливо рассмотреть восседающую на краю башни, на одном из ограждающих блоков, огромную птицу. Общим ростом под два метра, толстенная, словно бочка, облепленная белыми перьями и с гигантским, больше, чем моя рука, чуть изогнутым клювом. Этот предмет явного убийства, светло-коричневого оттенка, и заворожил меня своим видом более всего. С каким-то ступором я всматривался в этот клюв, видел две огромные дырки в его основании и даже в полной тишине отчетливо услышал, как через эти дырки входит и выходит воздух. Огромная туша птицы дышала спокойно и размеренно, и я догадался, что она спит. Ну или дремлет. Но собственный мой ступор так и не проходил, хотя глаза уже заметили и еще нечто оригинальное, с металлическим блеском, на теле этого странного создания.
А вот больше рассмотреть мне ничего не удалось. Ибо дыхание чудовища стало неровным, прерывистым, а глаза, размером в большую тарелку, раскрылись со звуком лопнувших пузырей и уставились в мою сторону. Вероятно, нюх у этой пернатой оказался преотменным, и она элементарно почувствовала мой запах.
И только массивные крылья стали раскрываться, а корпус летающего монстра чуть качнулся вперед, как я стал стрелять. Хороший пистолет оказался, без осечек сработал. Но больше всего помог объемный магазин на двенадцать патронов. Выстрелял все до единого, потому что разворачиваться и убегать на Землю мне показалось еще более опасным, мог не успеть.
После первого выстрела голова птицы чуть дернулась назад, возвращая и тело в прежнюю позицию. Хотя крылья и продолжили раскрываться. Где-то после пятого чудовище вновь качнулось вперед и сделало первый шаг по парапету. После десятого выстрела попыталось сделать второй шаг, но это получилось слишком уж неуверенно. Когтистая лапа со скрежетом соскользнула с камня, все тело качнулось, получая в голову последние два выстрела, и камнем рухнуло вниз. При этом раскрывшееся полностью крыло так обдало меня воздухом, что я и сам чуть в пропасть, таящуюся у меня под ногами, не свалился. Только и смог, что, покачиваясь и с трудом удерживая равновесие, развернуться, сдерживая дыхание из-за приближающегося облака газа, и шагнуть на Землю.
Зато мои глаза раскрылись до предела, быстро привыкая к полумраку, а рука с пистолетом непроизвольно стала подниматься для выстрела. Светила только одна местная луна, но и ее света хватало достаточно, чтобы отчетливо рассмотреть восседающую на краю башни, на одном из ограждающих блоков, огромную птицу. Общим ростом под два метра, толстенная, словно бочка, облепленная белыми перьями и с гигантским, больше, чем моя рука, чуть изогнутым клювом. Этот предмет явного убийства, светло-коричневого оттенка, и заворожил меня своим видом более всего. С каким-то ступором я всматривался в этот клюв, видел две огромные дырки в его основании и даже в полной тишине отчетливо услышал, как через эти дырки входит и выходит воздух. Огромная туша птицы дышала спокойно и размеренно, и я догадался, что она спит. Ну или дремлет. Но собственный мой ступор так и не проходил, хотя глаза уже заметили и еще нечто оригинальное, с металлическим блеском, на теле этого странного создания.
А вот больше рассмотреть мне ничего не удалось. Ибо дыхание чудовища стало неровным, прерывистым, а глаза, размером в большую тарелку, раскрылись со звуком лопнувших пузырей и уставились в мою сторону. Вероятно, нюх у этой пернатой оказался преотменным, и она элементарно почувствовала мой запах.
И только массивные крылья стали раскрываться, а корпус летающего монстра чуть качнулся вперед, как я стал стрелять. Хороший пистолет оказался, без осечек сработал. Но больше всего помог объемный магазин на двенадцать патронов. Выстрелял все до единого, потому что разворачиваться и убегать на Землю мне показалось еще более опасным, мог не успеть.
После первого выстрела голова птицы чуть дернулась назад, возвращая и тело в прежнюю позицию. Хотя крылья и продолжили раскрываться. Где-то после пятого чудовище вновь качнулось вперед и сделало первый шаг по парапету. После десятого выстрела попыталось сделать второй шаг, но это получилось слишком уж неуверенно. Когтистая лапа со скрежетом соскользнула с камня, все тело качнулось, получая в голову последние два выстрела, и камнем рухнуло вниз. При этом раскрывшееся полностью крыло так обдало меня воздухом, что я и сам чуть в пропасть, таящуюся у меня под ногами, не свалился. Только и смог, что, покачиваясь и с трудом удерживая равновесие, развернуться, сдерживая дыхание из-за приближающегося облака газа, и шагнуть на Землю.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента