Иващенко Валерий. Отблески Тьмы

   - Ноэль, морская ведьма, - с подкупающей скромностью представилась та, а затем вздохнула. - Ну да, я одна из самых сильных - по Договору, только такие и отправились к этим…
   На открытое лицо её набежала тень. Вряд ли её уж так вдохновляла мысль отправиться в большой мир да ещё и позволить войти в себя Свету - но с другой стороны, возможность вырваться из заточения, с этого надоевшего за века проклятого острова! Но ведьма не стала развивать тему.
   - Я ночью была в океане, смотрела и слушала, - глубокие глаза Ноэль остановились на Фирелле. - На том фрегате ты хорошо поработала, сестра - морские сирены и русалки впечатлились, и весьма.
   Она достала прямо из воздуха кисть спелого винограда и принялась ощипывать его, меланхолично и задумчиво постреливая косточками в беломраморную статую хмурящегося от того стройного юноши с вычурным луком в руках. Казалось, вот-вот он не выдержит, шагнёт из своего заточения и влепит в нахалку прикинувшуюся обычной стрелой молнию. Однако, по мнению Эсмеральды, древний полубог скорее подхватил бы ту на руки и унёс куда-нибудь с ласковым и нежным воркованием.
   В конце концов, ведьмы сослались на необходимость посоветоваться, то да сё - а гостий отправили отобедать да прогуляться по острову. И обе путешественницы ещё долго оглядывались назад, откуда даже сквозь тропический лес лицо и всё естество мягко согревало древним и полузабытым колдовским жаром. Оказывается, не так страшен эльф, как его малюют…
 
   Утром всяк смотрит на восход. А вечером, соответственно, в сторону заката. Как бы то ни было, трудно представить себе состояние хмурого и злого как добрая дюжина демонов лорда-канцлера, вынужденного в силу своей работы частенько обращать свой взор и своё внимание вовсе не туда, куда все порядочные люди, да и не только люди.
   Арриол стоял перед ним весьма хмурый. Он в самом что ни на есть буквальном смысле чувствовал, как пылают его уши - словно неугомонная в звоей зловредности Адель в очередной раз его за них оттаскала. В самом деле, стоило оторваться от маленького импровизированного сабантуя по поводу того, что последний манор взят, а его прежнего владельца дожали, чтобы получить от высокопоставленного вельможи и одного из опытнейших волшебников самую что ни на есть знатную выволочку.
   Рядом переминался с ноги на ногу Терри в рваном и ещё чуть попахивающем гарью камзоле. Только, на этот раз его физиономия обреталась весьма серьёзной и задумчивой - похоже, даже он считал, что просто так это им обоим с рук не сойдёт.
   В самом деле, едва до дрожи в руках серьёзный канцлер через портал втащил обоих отпрысков в свой кабинет, как тут же огорошил тем известием, что юные хулиганы в своём стремлении довести дело до конца передвинули границу на десять лиг вглубь территории эльфов. Ну, запутались немного с картой - в этом лесу все деревья и холмы почти одинаковые.
   Однако, солдаты уже поставили межевой столб, и сэр Арриол с присущей ему основательностью пред ликом богов объявил эту землю своею. А вот клятва рыцаря крови, это уже куда как серьёзно.
   Он ещё слушал, как канцлер разорялся по поводу того, что просто так вернуть земли обратно перворождённым уже не выйдет и что Империи придётся, по всей видимости, поступиться куском где-то в другом месте… однако, мысли его витали немного в ином направлении. Уж если даже неунывашка Терри озабочен - да и его самого что-то грызло, терзало, эдак нескромно намекая, что где-то тут собака эльфийская и зарыта…
   Арриол встрепенулся только, когда в кабинет незамедлительно вскочившего из кресла канцлера зашёл самолично Его Величество в сопровождении как всегда молчаливо-вежливого эльфийского посла.
   - Ладно, ладно тебе разоряться, старый ворчун, - против ожидания, Император оказался не столь озабочен. - Не ошибается только тот, кто ничего не делает.
   И не успел никто ничего не только предпринять, но даже и понять, как повелитель Полночной Империи с присущей ему лёгкостью назначил рыцаря д'Эсте посланником в стране эльфов и приказал самому разобраться с созданной собою же проблемой.
   - Весна уже на исходе, молодой человек, так что сутки вам подбить хвосты. И отправляйтесь тотчас же, не медлите.
   А когда получивший официальное представление полномочий Арриола эльф убыл, Император вполголоса сообщил, что обе девицы уже вернулись - но ввиду столь дальнего путешествия, да ещё и с такими резкими переменами климата, пока находятся под присмотром целителей.
   Хотя, на самом деле это могло означать что угодно - например то, что привезённые ими известия потребовали неких срочных действий и изысканий, и Его Величество с присущей царедворцу опытностью попросту тянет время…
   Куда делись эти скупо выделенные Императором сутки, Арриол потом вспоминал весьма отрывисто. В самом деле - познакомитьбывшего сержанта Дизли, за заслуги посвящённого в потомственное дворянство, с его потрясающей красоты замком Дубового Листа оказалось не столь тяжело, сколь хлопотно. Да отдать последние распоряжения в набирающем силы Дворянско-Купеческом банке, да отписать Терри три бывших манора, тем самым поставив его на полпути уже и к баронскому титулу.
   Да не забыть ещё раз полюбоваться на повешенного в воротах хоббита - а вот не надо было, полурослик, дерзить да по плечу похлопывать эдак снисходительно. Финансовый барон это не то же самое, что рыцарь древнего рода…
   В себя Арриол пришёл, стоя на верхней галерее Кленового Листа. Весна уже полностью вступила в свои права, и древесная обитель напевала нежным шелестом вечную и в то же время молодую песню. Ласкали плечо нежные, ещё блестящие и словно отлакированные листики, а живое дерево перил отзывалось под пальцами нетерпеливым движением соков.
   - Прощай, друг мой. Что-то шепчет мне, что если мы когда-либо и встретимся - это будет нескоро… прощай, брат - не чаял я встретить тебя, но тем дороже ты мне. И сердце будет терзаться от разлуки.
   Последний раз он поднял с виду простую деревянную чашу - из этой даже родниковая вода оказывалась вдвое вкуснее, да и непостижимым образом неплохо залечивала раны. Из побега туда вновь полился твеньял - да с кленовым сиропом, а судя по лукавому шуршанию листьев, ещё и с изрядной долей хмельной радости. А когда Арриол, едва сдерживая так и просящиеся на глаза слёзы, прижался в порыве нежности к своему побратиму - вот тогда откуда-то сверху на ладонь парня, кружась и порхая, маленькой задорной вертушкой опустилось крохотное, с двумя прозрачными лепестками семечко. Ещё дремлющая искорка будущей жизни доверчиво улеглась на ладонь человека.
   - Спасибо, дружище, - взгляд затуманился - всё-таки, у мужчин иногда бывают слёзы. Весь исполненный нахлынувшей нежностью, он погладил дерево и отвернулся во двор, чтобы скрыть своё смущение.
   В ворота заскочили двое солдат. Их сапоги привычно слетели с ног, а хозяева босиком помчались по отполированным пятками до блеска деревянным дорожкам, милостиво предоставленным Кленовым Листом своим гостям. А всего-то лишь корни…
   Из конюшни Терри уже выводил чёрного коня - с кокетливой белой звёздочкой во лбу и полностью осёдланного. Вот молодой волшебник в задумчивости отпихнул так и лезущую в карман лошадиную морду и, словно почувствовав устремлённый на него сверху взгляд, поднял лицо.
   Глаза их на миг встретились. Ещё утром он чуть ли не всерьёз предлагал сломать Арриолу руку или ногу - и таким образом избавить или хотя бы отсрочить. Уж очень нехорошие предчувствия мучили его.
   Прощание тихо и незаметно прошло в тишине. Молча Терри пожал руку, и только куда более крепкие объятия нежели обычно выдали его чувства…
   И вот лесные тропы метнулись под копыта. Закружились, взвились на миг косо падающими тенями проснувшегося по весне и обнаружившего себя во владении молодого рыцаря леса. Великан-дуб приветливо махнул ветвью, а шаловливые проказницы-белки, чувствовавшие себя в Кленовом Листе чуть ли не хозяйками, задорно цокали вослед.
   - Поехали, homo, - проводник-эльф сидел на краю алтаря Эллуны и беспечно болтал босыми ногами в ручье.
   На самом деле, взгляд непривычный не приметил бы в окружении ничего необычного - ну лес он и есть лес, разве что какой-то словно дрожащий неслышной радостью под солнцем. Однако, Арриол видел. И танцующих на алтаре бестелесных дриад, и чистящего травяной ковёр содержателя постоялого двора. Трое жрецов всемилостивейшей Эллуны застыли в трансе, окутанные нежным зеленоватым мерцанием - но даже щиплющий рядом траву олень не повёл в их сторону и ухом.
   Укрытая от постороннего или досужего взгляда жизнь текла своим чередом. Пришедшая за водой эльфка в цветочной тунике шаловливо брызнула на рыцаря пригоршней блеснувших на солнце искр, и Арриол очнулся от зачарованного созерцания. Он легонько шлёпнул пониже спины и ухмыльнулся ничуть не обескураженной перворождённой, и кивнул.
   - Да, поехали, - и вновь полез в седло.
   На этот раз ощущение оказалось столь же своеобразным, как и в прошлые разы, когда проводники открывали перед собою тайные, неведомые тропы. Вроде и едешь себе, как ехал, думаешь о всякой так и лезущей во время одноообразной поездки несуетливой ерунде - а уже распахнулась перед глазами ширина Громового ущелья. Названное по причине день и ночь грохочущего с высоты сотни локтей водопада, оно поражало взгляд и очаровывало сердце своей нетронутостью.
   Отделённое от вотчины Арриола тремя сотнями лиг, это место непостижимым образом оказалось прямо под копытами шумно принюхивающегося коня. Вернее, проводник сумел скостить за полчаса это огромное расстояние, и оба путешественника оказались здесь.
   - Отдохнём чуть, - и хотя парень не успел даже не то чтобы устать, но даже и настроиться на дорожный лад, он кивнул.
   Уж проводнику виднее. Раз устал вести за собою коня и его всадника, значит так оно и есть. Потому Арриол растянулся на прибрежном обрыве и, подперев голову рукой, уставился вниз - туда, где серое зеркало воды словно ковал без устали в белоснежной пене грохочущий исполинский молот.
   Отчего-то так хотелось встряхнуть головой, оттолкнуть и стряхнуть с себя все непонятности последнего времени. Что-то слишком уж всё казалось нереальным… всё настолько шло как-то уж совсем не так. Вчерашний сирота и затравленный оборвыш - и нынешний могучий рыцарь, обласканный самим Императором?
   Ладонь привычным образом полезла к амулету за пазуху, но вовремя отдёрнулась, словно ожёгшись о пустое место. Ведь камень Фирелла повезла с собой - иначе ведьмы могли бы и не признать, не поверить. А ведь, повелитель ничего не сказал о привезённых известиях, не иначе как что-то уж сильно мудрёное вышло в прошлом, раз подключил тот ушлых сыскарей из своей наводящей тихий ужас Тайной Палаты. Да и недвусмысленное направление в лесные края слишком уж похоже оказывалось на удаление подальше, чтоб под ногами не путался.
   Политика, чтоб её… традиционно, Полночная Империя поддерживала силу Света - но не отвергала и могущество Тьмы. В равной мере использовала и мощь жрецов, и невероятную силу магии.
   С другой стороны, задавить немногих оставшихся недоброжелателей можно было хоть завтра, и без особых проблем. Но, как с ухмылкой осадил его на днях Терри - а что дальше?
   - Арри, Империя в состоянии выставить полумилионную армию, а поднапрягшись, и вдвое больше. И вот представь, что такая махина осталась без дела - равно как останутся без работы и снабжающие её мастеровые да купцы, кузнецы и лошадники. Пейзане-то и так всех прокормят, да вот только подумай, как управиться с такой оравой оставшихся без работы и дела людей? Ведь некуда их использовать и занять.
   В самом деле, выходит вроде как лишние люди, ненужные. А от безделья и в самом деле в голову ничего путного не придёт, одна только дурь. Вот и выходило, что дружище Терри со всех сторон прав. Нужна армия, нужны кровавые войны - чтобы сбрасывать в это бездонное горнило избыток сил, средств… и людей. Людей, чтоб вас Падший побрал с этим цинизмом!
   Он даже чуть задремал от эдаких высокопарных мыслей и едва не пропустил вопрос сидящего рядом проводника.
   - Сэр Арриол - а всё же, как вам удалось подчинить древесный замок? Никогда ещё такого не было, и самым могучим магикам то оказалось не под силу. Ни в одной даже самой старой книге о том не упоминалось.
   Многое мог бы ответить он на этот вопрос. Да только, что проку - всё равно не поверит перворождённый. Посмотрит своими зелёными глазами, вежливо улыбнётся. Ну не может он и мысли допустить, что найдётся что-то, не укладывающееся в рамки и давно открытые принципы. Зато вот Арриол… а ведь похоже, Император именно для этого и возвышает его, чтобы сломать раз и навсегда установившиеся каноны? Интересная мысль, надо будет обдумать…
   - Вы то, что было, перворождённый - а мы то, что будет, - парень поворочался и лёг чуть удобнее, чтобы вдруг впившийся в бок камешек не мешал боле.
   Эльф мазнул словно ненароком взглядом искоса, и промолчал. Уж эту манеру остроухих говорить не прямиком, а с двойным и даже тройным смыслом Арриол ощутил сполна, и даже стал к этому привыкать. Чего греха таить - ни разу он не встречал среди эльфов хоть одного, соображением сходного с простым солдатом или землепашцем.
   Он вспомнил, как на днях дошёл едва не до белого каления, пытаясь научить вчерашних сельских парней ходить строем. При всём при том, что эти увальни даже путали где лево, а где право. Пришлось в конце концов применить особо хитрые меры - привязать тем на ноги простые и понятные для них вещи. И бывший кузнец, нынче дослужившийся до сержанта, зычным рыком командовал марширующим новобранцам:
   - Рыба-колбаса! Рыба-колбаса! Да тяни, тяни ногу, дубина стоеросовая!…
   Эльф словно уловил отголоски мыслей своего подопечного, и мелодичным голосом обронил на своём языке несколько фраз. По всему выходило, что люди как были грязными тварями-однодневками, так ими всегда и останутся. Однако Арриол ещё в Школе с нездоровым интересом присматривался к рунам перворождённых и пробовал на вкус их слова. Да и за прошедший почти год изрядно поднатаскался в этом занятии, много времени проводя среди неизменно вежливых и обходительных перворождённых. Он понял.
   - За язычком следи, голубь ты мой остроухий - а то ведь и осерчать могу, - эльф сначала отшатнулся после этих слов.
   Но видя, что молодой рыцарь человеческого рода не гневается, а всего лишь предупредил, неодобрительно покачал головой. А затем невесть отчего поведал, что приказано ему отвести сэра посланника в дом леди Норвайр из клана Осенней Вьюги - часть ныне потерянных земель прежде принадлежала как раз этому славному и древнему роду.
   - Не так давно её старшая дочь пропала на войне, так что будь очень обходительным, homo, - проводник тут же поправился. - Не так давно, это по нашим меркам.
   Арриол слушал со всем вниманием и постепенно возрастающим удивлением. Некоторое время придётся общаться с той полубезумной дамочкой, чтобы привыкнуть и маленько обтесаться - да и представляться прямо так сразу Эльфийскому Двору, это против древних обычаев. А там видно будет, когда ярлы или сама Королева соизволят встретиться с дерзким выскочкой.
   - Бог мой, и это нас называют грубиянами? - парень беззлобно, кулаком ткнул перворождённого в плечо, и поднялся на ноги.
   Некоторое время он ещё смотрел в восе не пугающую глубину под ногами, словно стараясь запечатлеть в себе это зрелище, а потом опять взобрался на коня - эльф отдохнул, и опять, опять предстояло пробираться в полупридуманноми им мире, сокращая расстояние в десятки раз…
   Вечернее солнце окрашивало полнеба в розовые нежные цвета - однако не от этого сердце парня на миг сладко защемило, чтобы затем снова зайтись в неуёмном взволнованном стуке. С холма далеко впереди в небо вонзались изящные шпили и башенки Эльвенхейма - столицы перворождённых. И стоило признать, что зрелище это оказывалось не для слабонервных или чёрствых душой.
   - Впечатляет, - покладисто согласился эльф и не стал возражать, чтобы ещё немного постоять здесь, наслаждаясь увиденным а также предвкушением встречи.
   Хотя старая столица, некогда снесённая напрочь добравшейся сюда орочьей ордой, захирела не совсем, королями прошлого было принято решение перенести новую сюда. Чуть дальше от границ, место красивое - да и в случае чего оборонять удобнее. И хотя с той поры прошло невесть сколько тысяч лет, а новое королевство перворождённых надёжно отгородилось от земель орков Империей людей, эльфы с присущей им тягой к прекрасному постоянно украшали и укрепляли ставший ныне уже древним город…
   - А старый превратился нынче в священное место и память потомкам, - закончил проводник, и в голосе его Арриол помимо гордости уловил ещё что-то. Благоговение, что ли…
   - Ладно, пошли - закат уже, - чуть грубовато после мелодичной речи перворождённого прозвучали его слова и смысл их, но эльф только легонько кивнул.
   На этот раз он не уходил в лёгкую, но уже почти улавливаемую молодым рыцарем нереальность. Словно неторопливо, парня подводили к древнему и навевающему вполне понятный трепет городу, как будто проводник гордился своей работой и хотел дать в полной мере насладиться этим незабываемым, трепетным ощущением. В самом деле, в первый раз-то… а в воздухе так и пахло чем-то - музыкой, наверное.
   На дороге, выложенной в незапамятные времена из седого гранита, их окликнул патруль. Трое эльфов в лёгких кольчугах из неведомого зелёного металла, за которым безуспешно гонялись разведки всего мира и особенно кузнецы подгорного народа, вежливо но настойчиво поинтересовались - а кто такие, куда и зачем?
   В протянутой ладони Арриола словно расцвела, просияла нежной зеленью обычная с виду веточка. Однако пропуска этого, как чуть раньше объяснил полюбопытствовавший проводник, коснулась самолично Королева - а потому ни подделать его, ни злоупотребить им попросту оказывалось невозможно. Да в самом деле, аромат весеннего сада обернул всех этих встретившихся на дороге людей… вернее, не совсем людей - но с некоторых пор парень перестал делать различие.
   В конце-то концов, если новорождённого эльфа воспитывать среди людей, или же наоборот, результат оказывался примерно одинаков. Хотя унаследованные по праву крови способности и проявляли себя в полной мере, но по духу и образу мышления малыш вырастал в полном соответствии с окружающей обстановкой. Прецеденты имелись, знаете ли…
   - Что ж, добро пожаловать, сэр рыцарь, - старший из эльфов отсалютовал тонким копьём, ничуть не подумавшим засиять в присутствии гостя первородной магией и тем самым обличить в том врага.
   И хотя по пути дальше не встретилось никого, Арриол не раз и не два чувствовал направленные на себя задумчивые взгляды. Все чувства обострились - словно здесь, в сердце эльфийского королевства, не было места условностям или недомолвкам. Да и доставшаяся от родителей двойственная наследственность с каждым днём проявлялась всё сильнее, закипая в крови яростными и радостными искрами.
   Но в то же время, стоило признать, что разделить их и понять, что же досталось от гордой силы отца, а что от горячей и нежно любящей матери, оказывалось невозможно. Словно два металла слились в гномьем сплаве, породив что-то новое. Необычное и небывалое - и вот это-то неизведанное нынче стучалось в ворота древнего и славного града Эльвенхейма.
   - Приложите ладонь к воротам, сэр рыцарь, - лёгкая брезгливость или недовольство так и виднелись на этой породистой физиономии, но должным образом вышколенный привратный офицер даже не заикнулся насчёт недогадливости или туповатости homo. Хотя, на самом деле Арриол просто задумался - уж таковое событие, как подъезжать к столице королевства эльфов, оно живо настраивает на возвышенный и чуточку торжественный лад.
   "А вот я вас!" - есть что-то такое в людях, что вечно толкает их на шалости. И вопреки утверждениям святых отцов, Лукавый тут соверенно ни при чём.
   Ибо облачённая в рыцарскую перчатку ладонь парня поднялась - и с силой, словно утверждая тут своё присутствие и даже превосходство, припечаталась о створку.
   - Привет тебе - от моего брата, - не прошептали, а только обронили намёк на эти слова разгорячённые и раскрывшиеся будто в ожидании поцелуя губы.
   Но, не уступившие бы и натиску урагана ворота услышали. Медленно, словно улыбка, на створках проступил так напоминающий пятипалую руку огромный оттиск кленового листа. Входи, друг! - так и говорили эти зачарованные не одним поколением волшебников и мастеров ворота.
   Арриол не видел и даже не воспринимал забегавших суетливо стражников. Не обратил ни малейшего внимания на готовых и даже жаждущих испепелить его могучих волшебников, стянувшихся к полуденным воротам столицы. Он просто снял перчатку и погладил ворота - и те раскрылись ему навстречу. Словно жаждущая и ожидающая встречиженщина, створки величественно раздвинулись в стороны.
   Не дожидаясь понукания или приказного удара рыцарскими шпорами, чёрный конь сделал шаг вперёд. Затем ещё один, ещё - и так по всей длине улицы Мастеров, выходящей на площадь Зелёного Великолепия, так радующей взгляд зеленью неувядающей жизни. Звонко цокали подковы простецкой стали, оставляя на мостовой блестящие следы. И только здесь Арриол соизволил спрыгнуть с высоты седла. Он взял под уздцы коня и подвёл к фонтану, где мраморные фавны и нимфы щедро разливали животворную влагу.
   Спасибо всем богам или демонам, что никто, даже чуткие ко всему эльфийские уши не слышали, как бьющийся в конвульсиях, впавший в транс жрец Ценариоса из подворотни прошептал посиневшим ртом едва различимое сквозь клочья священной пены древнее пророчество:
   - Эльвенхейм падёт, когда приехавший по своей воле рыцарь человеческого рода напоит своего коня в фонтане.
   Ибо Арриол действительно подвёл слегка притомившегося чёрного скакуна к вожделенной искристой влаге. Погладив белую звёздочку меж умных блестящих глаз, он прошептал:
   - Пей, мой вороной - эту воду ты заслужил… - и осмотрелся.
   Сказать, что Эльвенхейм покорял и очаровывал - это значит не сказать ничего. Изящество, хрупкость и в то же время неуловимое глазу совершенство поначалу просто потрясали. Это была даже не магия, что-то иное - настолько сильно эльфы постигли природу и её незримые, никем и никогда не сформулированные законы. Высокие башни, стройные шпили. Плавные очертания тут же сменялись резкими росчерками архитектурных гениев прошлого. Ажурные мостики-переходы, вымощенные словно звёздами площади - но что самое интересное, живое оказалось так тесно переплетено с неживым, что разум просто отказывался поверить в увиденное.
   Произрастающее из лужицы расплавленного камня могучее дерево, чьи ветви серебром и хрустальным перезвоном образовывали парящие в вышине домики - нет, в такое невозможно поверить. А уж куда как бессилен описать это слабый язык…
   Вроде и нет вот здесь никакого прохода - но стоило правильно повернуться туда-обратно, и при этом погладить оплёвшую нагретую под солнцем мраморную колонну виноградную лозу, как удивлённый поведением своего подопечного проводник направился вперёд, и впитывающему впечатления словно вода губку Арриолу ничего не оставалось, как повести следом роняющего с губ капли коня.
   - Здесь, - простое и в то же время изысканное жилище словно развернулось, раскрылось навстречу, и оба прибывших прошли во двор под увитой плющом аркой.
   Эльф замер на миг, словно прислушиваясь к чему-то.
   - Высокорождённая Норвайр сейчас в башне целителей, подожди её, - проводник чуть поклонился. Повёл ладонью, словно снимая с себя полномочия и передавая их под сень этого дома, а затем в пару неслышных шагов растворился в замершей к вечеру листве.
   Арриол осмотрелся и принялся за своего скакуна. Конь не стал дожидаться особого приглашения, и как только его избавили от надоедливой тесноты седла со всякими там подпругами, безмятежно потянулся к траве на очаровательной лужайке перед собственно домом неописуемой формы. Ну что ж, так и приглашающая посидеть на себе скамеечка у входной двери тихо хихикнула, когда дворянское седалище чуть размявшегося сэра рыцаря таки удостоило почтить её своим прикосновением. А хорошо живут перворождённые! Необычно, но как-то уютно…
   Листвяная дверь под аркой распахнулась. Прыгая на одной ноге и отсчитывая слова считалки по всей видимости интернациональной детской игры в классики, во двор заскочило худущее несуразное существо лет этак меньше некуда. Светлые волосы блеснули эльфийским золотом под лучами заходящего солнца, когда девчонка с заплетёнными на висках по здешней моде косичками задорно проскакала через весь двор, и на Арриола уставились два пытливых зелёных глаза.
   И всё же, через миг узнавания этот взор потемнел.
   - Что ты здесь делаешь, мерзкий homo? Зачем ты пришёл к порогу дома моей матери?
   Снятый шлем и нагревшиеся стальные перчатки словно придавили руки Арриола незримой и оттого непреодолимой тяжестью. Медленно как во сне, он пробормотал, что приехал посланником… но звонкая пощёчина расставила всё по своим местам.
   - Ты вор и убийца, убирайся отсюда! - похоже, эльфийское дитё относилось к людям не в пример хуже, нежели к лягушками или всяким букашкам.
   Девчонка немедля бросилась царапаться и лягаться. И отшатнувшись, Арриол совсем некстати почувствовал спиной нагретую стену дома, его вечную и тихую печаль. И когда в ворота проскользнула изящная эльфка и бросилась отдирать терзающего рыцаря ребёнка, с изодранных ногтями щёк на потёртую кольчугу уже капали алые бусинки крови.