Камерон Стелла. Французский квартал

   Старательно избегая его взгляда, она вернулась в спальню. Джек как раз выкладывал на постель рубашки, втайне безумно радуясь тому, что ему позволили остаться. И еще… он чувствовал сейчас сильнейшее возбуждение.
   «Странно… Веду себя как подросток, а между тем даже Селина не видит в этом ничего такого».
   — Как тебе длинная футболка? Она необъятная, ты будешь чувствовать себя в ней очень свободно.
   — Прекрасно. В нашем случае — чем больше, тем лучше. Она рассмеялась.
   Джек не издал ни звука.
   Он бросил ей футболку, и она ловко ее поймала. Аккуратно положив ее на подлокотник дивана, Селина начала раздеваться.
   «Она смелая… Она, конечно, была» Мисс Луизиана «, этого не изменишь, но в ней сохранилась и девическая застенчивость».
   И при этом какая-то сволочь изнасиловала ее!
   У Селины был красивый округлый живот, длинные стройные ноги. Она сложила свою одежду и аккуратно положила на диван. Сначала брюки, потом свитер. А рядом поставила туфли.
   Странно, в ее комнате на Ройал-стрит Джек не заметил какого-то особого порядка.
   Селина выпрямилась и повернулась к нему лицом. На ней теперь были только белый бюстгальтер и трусики. У Джека наступила эрекция, и он понял, что сама по себе она не пройдет. А вот и ответ на его давешний вопрос о цвете ее волос: сквозь полупрозрачную ткань нейлоновых трусиков отчетливо проступал темнеющий треугольник.
   — Такие женщины, как ты, являются мужчинам в эротических снах, — не своим голосом проговорил Джек и тут же нахмурился. — Черт, опять я… Извини.
   Селина снова рассмеялась, и он улыбнулся в ответ.
   — Ничего. Не думаю, что мы потратили много времени на репетицию этой сцены. Поэтому сейчас волей-неволей приходится импровизировать.
   — Спасибо за эти слова, — сказал он. — Ты меня выручаешь.
   Улыбка на ее лице вдруг поблекла, и она опустила глаза.
   — Я боялась, я думала… мне будет тяжело после того, что со мной произошло… Но пока все нормально, правда.
   Она завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер.
   — Я никогда не возьму тебя силой, Селина, никогда не сделаю тебе больно.
   Она молча кивнула.
   Джек глаз не мог отвести от ее грудей. И без того полные, они за последнее время явно набухли. Круглые и большие темные соски, под бледной тонкой кожей видны синие венки…
   Джек снял с себя рубашку. Затем подошел к Селине и заглянул ей в самые глаза.
   — Не боишься меня? — тихо спросил он. — Я сам боюсь сделать что-нибудь не так.
   Старательно сдерживая себя, чтобы действительно не испугать ее, Джек языком раскрыл ей губы и вошел в ее влажный, горячий рот.
   Она ответила ему, поднявшись на цыпочки и обхватив его руками за шею, причем целовала его с той же страстью, с тем же желанием, что и он, словно весь вечер только и ждала, когда же вновь насладится вкусом его губ и языка.
   Ее полные груди уперлись в его крепкую грудь. Джек чувствовал ее отвердевшие соски и знал уже, что ничего эротичнее в жизни не испытывал. Дыхание его сбилось, стало прерывистым, в голове заклубился сладкий туман. Он коснулся ее талии, и тут же его руки поползли вверх, пока не уперлись в ее грудь. Но этого ему было мало: он двинулся еще выше, чуть отстранившись от Селины.
   Она шумно вздохнула, и он тут же спросил:
   — Тебе больно? Прости…
   — Нет… — прошептала она. — Мне приятно. Я и не думала…
   — Не думала, что беременные женщины способны испытывать желание? Слышал, уже слышал. И возражал. И сейчас возражаю. Думаю, теперь ты со мной согласишься.
   Она опустила взгляд на его руки, которые лежали на ее груди. Загорелые руки на белой нежной коже. Все еще сдерживаясь, Джек осторожно коснулся кончиками пальцев ее волнующих сосков, и с губ Селины сорвался легкий стон.
   — Ты не будешь умываться на ночь? — пытаясь справиться с дыханием, спросил Джек. — Не хочу, чтобы ты принимала меня за животное…
   Глаза ее блеснули.
   — Пойдем со мной, — шепнула она. — Я хочу, чтобы ты был рядом.
   С этими словами она крепко взяла его за руку и увлекла за собой в ванную. Джек старался не думать, что на ней сейчас нет ничего, кроме полупрозрачных трусиков. Но не думать об этом было невозможно.
   В ванной он выдвинул верхний ящик, достал новую зубную щетку. Селина же, не теряя времени, одаривала его своими прикосновениями. И везде, где бы она до него ни дотрагивалась, будь то плечо, грудь, сосок, подбородок, губы, он чувствовал огонь.
   «О, какая сладчайшая пытка! Пусть она никогда не кончается…»
   Джек выдавил из тюбика на щетку немного пасты и передал ей. Селина повернулась лицом к умывальнику, включила воду и взглянула на него в зеркало, чуть наклонившись вперед.
   Джек опустил глаза. Тонкие трусики почти не скрывали ее полных ягодиц, от вида которых у него вновь захватило дух. Поспешно подняв глаза на ее отражение в зеркале, он, однако, тут же опустил взгляд на ее груди. Они были удивительно, просто необыкновенно притягательны…
   — Возьми их, — тихо сказала Селина. Возбужденный фаллос, казалось, прорвет сейчас ткань брюк. По всему телу Джека пробежали колкие мурашки.
   — Джек…
   Моля Бога о том, чтобы окончательно не потерять голову, он коснулся кончиками пальцев ее спины. Провел ими между лопатками и стал опускать вниз… Вот широкие ладони его накрыли ее упругие мягкие ягодицы, и он почувствовал, как мышцы Селины напряглись.
   — Извини… — проговорил он, не чувствуя никаких угрызений совести.
   Она наклонилась вперед и поднесла щетку ко рту. Воспользовавшись этим, он просунул свои ладони между ее рук и накрыл ими груди, как она и просила.
   — Боже… — пробормотал он. — Мне кажется, я всю жизнь тебя ждал, дорогая.
   Она чистила зубы и не могла ему ответить словами. Но, чуть отодвинувшись назад, она коснулась его выпиравшего возбужденного пениса. Джек непроизвольно стиснул ее груди, и Селина прижалась к нему еще крепче.
   — 3 — заканчивай с умыванием… — не своим голосом проговорил он. — Прошу тебя…
   Она прополоскала рот и потерлась о Джека своими ягодицами еще сильнее.
   Джек снял одну руку с ее груди и переместил на ее мягкий живот. Пальцы его тотчас скользнули под резинку трусиков и быстро отыскали влажный скользкий бугорок, спрятавшийся среди пружинистых волос. Джек начал нежно, но настойчиво массировать там и улыбнулся, когда Селина, издав легкий стон, вцепилась в его сильную руку.
   Джек стал целовать ее шею и плечи, не прекращая своей ласки. Груди ее покачивались под его свободной рукой, бедра ритмично двигались в такт его пальцам… Джек сместил их чуть ниже, и они погрузились во влажную горячую пещерку.
   — Я… Джек… Господи, я не знаю, что со мной и чего я хочу, но ты… не останавливайся, прошу тебя, не останавливайся!
   — И не думал, дорогая. Отдайся мне. Расслабься. Позволь мне подарить тебе наслаждение.
   — Да, Джек…
   — Сейчас ты кончишь, солнышко. — Джек улыбнулся и провел влажным языком по ее позвоночнику между лопаток. — Ты кончишь, моя милая девочка. Ты хочешь кончить. Ты кончишь.
   Селину захлестнули головокружительные ощущения. Он то ритмично погружал в нее свои пальцы, то, нежно массируя, возвращался к ее возбужденному клитору. Внизу ее живота наполнялся чем-то горячим невидимый шар, и она чувствовала, что вот-вот он не выдержит и разорвется внутри, разгоняя дрожь и волны удовольствия по всему телу…
   Джек прижался к ней своим возбужденным членом. Ей захотелось снять трусики. Она наклонилась вперед и потянула их вниз, но до конца снять не смогла, а лишь приспустила до колен.
   Еще минута, и Селину потряс оргазм. Она изо всех сил зажмурилась и прижалась спиной к Джеку. Все ее тело сотрясала крупная дрожь, и он нежно гасил ее.
   А между тем их первая ночь только началась.
   Селина медленно развернулась к нему лицом и потерлась грудью о его широкую грудь. Каждое прикосновение его мягкой растительности к ее соскам рождало во всем теле сладкие ощущения. Она опустила руку и поначалу как будто даже опасливо коснулась его брюк. Джек удивился. Но Селина тут же отбросила всю свою стеснительность и прижала обе ладони к его вздыбившемуся бугру, чуть стиснула его и заглянула в лицо Джеку. Тот глухо простонал, и Селина стиснула еще раз. Ей так хотелось доставить ему такое же удовольствие, какое он только что подарил ей…
   Она расстегнула ему брюки так ловко, словно всю жизнь только этим и занималась, скользнула руками в его брюки и накрыла ладонями маленькие крепкие ягодицы.
   — Теперь твоя очередь, Джек, бороться с головокружением, — прошептала она, опускаясь перед ним на колени.
   Селина решительно стянула с него брюки, и его возбужденный член взвился перед ее лицом. Джек попытался было возражать, но она отбросила его руки, и фаллос мгновенно исчез у нее во рту, «Боже… Я хочу его. Это похоть».
   Эти невысказанные вслух слова звенели у нее в ушах, пульсировали в висках. Ей никогда не приходило в голову, что она способна испытывать столь сильное желание, столь сильно хотеть мужчину…
   — Селина, что ты делаешь!.. О Боже, у меня сейчас крыша съедет… Боже, Боже, не останавливайся.
   — И не собиралась…
   Селина притянула его к себе за ягодицы, заглатывая его возбужденную плоть и лаская ее ловким язычком. Она сама не ожидала от себя такого, но, однако же, ничуть не стыдилась.
   Наконец настал момент, когда Джеку показалось, что сейчас он весь осыплется, как карточный домик. Такого с ним никогда еще не было. От возбуждения в голове его все помутилось, не с чем было даже сравнить его нынешние ощущения.
   — А теперь, красавица, — тяжело дыша, проговорил он, — хватит играть. Приступим к делу. Остальную часть сегодняшней программы доверь мне, хорошо?
   — Джек… — только и прошептала она, подняв глаза. Он наклонился, поцеловал ее и вдруг неожиданно подхватил на руки.
   — О, Джек, что ты делаешь! Я тяжелая! — запротестовала она.
   — Как перышко, — нисколько не лукавя, заметил он. — Я предлагаю повторить при свете лампы.
   Он вынес ее из спальни и понес по коридору, не обращая внимания на ее слабые попытки протестовать.
   — Куда ты меня несешь?
   — Хочу найти подходящий стол.
   — О нет, Джек!
   — О да! — передразнил он ее с ухмылкой и ногой толкнул дверь в кухню. — Скажи мне: «О да, Джек». Ну же!
   — Я беременная женщина!
   — Ага, Боюсь, мне придется постоянно поддерживать тебя в таком состоянии. Это очень эротично, клянусь Богом!
   — А как же ребенок? Это ему не повредит?
   — Нисколько. Я уже говорил тебе, что ты читаешь не те книжки. Всегда полезно обращать внимание на год издания. Секс беременным не противопоказан. И даже напротив. Пусть ребенок знает, что мама и папа любят друг друга и очень любят его.
   Он посадил ее прямо на стол.
   — Подушку принести? Она покачала головой.
   — Господи, какая же я распутница. Никогда за собой не замечала…
   — Распутница? А что… мне это слово нравится.
   Он в мгновение ока заставил ее лечь, наклонился и накрыл ее рот поцелуем. У Селины тотчас закружилась голова, но как же ей было хорошо! Никто и никогда еще не доставлял Селине таких ощущений. Стоило только Джеку захватить своими губами ее мягкие губы или язык, как дрожь пробегала по всему ее телу, груди начинали сладко ныть, а внизу живота все пульсировало без всякой дополнительной стимуляции. Джек покусывал ее губы, сосал их, втягивал в рот, играл ее язычком и время от времени немного отстранялся, чтобы заглянуть в ее глаза, горевшие лихорадочным огнем. Напоследок он нежно чмокнул ее в переносицу.
   Селина попыталась подняться, но он удержал ее и принялся энергично катать между пальцами ее набухшие соски. Очень скоро Селина забыла обо всем, вновь откинувшись на прохладную поверхность стола. Джек тем временем взял в рот сначала один сосок, затем другой, обхватил ее руками за бедра и без всяких видимых усилий подвинул к краю стола. Селина сначала почувствовала, как он оказался у нее между ног, а потом ее ноющей влажной пещерки коснулся его возбужденный член.
   Глухо застонав, она подтянула колени и развела ноги.
   — Хочу тебя… — задыхаясь, прошептала она. — Войди в меня, Джек. Умоляю, войди же!
   — Ты в самом деле так этого хочешь? — пробормотал он, продолжая терзать ее груди. — Нет, не верю!
   Он продолжал нежно касаться ее там, и по всему телу ее прокатывались волны почти болезненной, неутоленной страсти.
   — Джек! Боже, прошу тебя, Джек, не мучь меня, о, Джек…
   Он еще раз провел пенисом между ее ног, и Селине показалось, что сейчас она потеряет сознание. Джек на секунду отстранился было от нее, но Селина судорожно обхватила руками его голову и вновь прижала ее к своей груди.
   — Ты хочешь меня с ума свести, Джек Шарбоннэ! Как тебе не стыдно! Боже, неужели я сама позволяю тебе все это?! Ты бес, настоящий бес-искуситель!
   Джек расхохотался:
   — Я думал, тебе нравится. Только скажи — и я тут же перестану…
   — Я тебе перестану! — закричала Селина, задыхаясь.
   Джек вновь принялся целовать и сосать ее груди. Нежная, но настойчивая стимуляция довела Селину почти до помешательства. Она сделала неудачную попытку захватить его спину ногами и подтолкнуть на себя; впрочем, он и сам уже готов был сжалиться над ней.
   — Надеюсь, стол выдержит… — выдохнул он и придвинулся к ней плотнее.
   Его член оказался у нее на животе, и Селина тотчас взяла его в руку. Он зажмурился.
   — Ладно, ладно, Джек… Ты убедил меня в том, что прекрасно собой владеешь… — задыхаясь, прошептала Селина. — Но знаешь… я, например, совсем собой уже не владею…
   Селина потянула его пенис ко входу в свой алчущий любви грот, обхватила Джека за торс ногами и резко прижала к себе. Он вошел в нее легко и сразу на всю глубину. Не успел он еще ничего сделать, как Селина уже ритмично задвигалась, и через полминуты с ее уст сорвался громкий стон… С каждым новым толчком стоны только усиливались.
   В какой-то момент она, изогнувшись, взяла в руку его мошонку, и Джек тоже глухо застонал. Селина сжала ее, и Джек, окончательно потеряв над собой контроль, принялся входить в нее сильно и быстро, словно поршень мощного мотора.
   — Джек… Джек… — шептала она, уже ничего не видя перед глазами и продолжая ритмично ласкать его.
   — Дорогая… — ответил он не своим голосом. — Не отпускай меня! Не отпускай!
   В какой-то момент глаза Джека широко раскрылись, и она словно бы увидела в них себя — свои разметавшиеся по столу волосы, набухшие потемневшие губы, влажную кожу и подрагивающие, подпрыгивающие от его толчков полные груди.
   Она все-таки отпустила его и, вцепившись в столешницу, стала принимать его удары глубже, подаваясь им навстречу. У нее уже болело между ног, но она не обращала внимания… Только бы продлить эту сладостную пытку.
   — Джек! Я кончаю! Джек, я…
   А Джек даже ответить не успел. Он открыл было рот, но голос у него сорвался, и в следующее же мгновение он излился в Селину, наполняя ее своим горячим жизненным соком, Спустя несколько секунд, закричав и заметавшись под ним на столе, Селина тоже вознеслась на вершину блаженства.
   Но вот дыхание обоих более или менее восстановилось и окружающий мир вновь стал реальностью. Джек осторожно подвинул Селину в сторону и лег рядом. Он обнял ее и повернулся на спину так, что она оказалась на нем. Спрятав свое лицо у него на плече и прижавшись к нему всем телом, она спросила:
   — Мы здесь будем спать или пойдем в постель? Джек пробормотал в ответ что-то нечленораздельное.
   — Скоро ты пожалеешь о том, что лежал на этом столе и что я лежала на тебе… — шепнула она ему на ухо.
   Джек хохотнул и вновь принялся ласкать ее груди. Селина тут же попыталась отстраниться.
   — Господи, я же опять сейчас заведусь, ненормальный!
   — И прекрасно. Потому что я никогда не стану жалеть о том, что провел время… за этим столом в твоей компании. Скажем так: я просто сделал паузу между… сменой блюд.

ГЛАВА 21

   — Обещай мне, Сайрус, — обратилась к нему мать, схватив его за руку, когда он помогал ей выйти из такси. — Обещай, что ты ни словом не обмолвишься про Селину и… того человека!
   — Посмотри на меня, мама, — проговорил он. Она подняла на него негодующий нетерпеливый взгляд. — Я приехал сюда только потому, что ты просила меня об этом. Ты хотела, чтобы я тебя проводил? Что ж, я исполнил твою просьбу. Я даже согласился поддакивать по поводу того, что тебе нездоровилось и поэтому ты опоздала. Что еще ты от меня хочешь?
   — Но мне действительно нездоровилось! Вы, мои дети, очень меня огорчаете! Вы почему-то не цените тех жертв, на которые мы с отцом пошли ради вас! Но я не могу быть столь же безответственной и прекрасно понимаю, что мой долг сейчас — находиться рядом с мужем. Ведь Невил пытается найти хоть какой-нибудь выход из того затруднительного положения, в котором мы оказались! Раз уж дети махнули на нас рукой…
   — Мама, — вежливо перебил ее Сайрус. Он решил не возражать. — Пойдем в дом, нечего тут стоять, раз уж приехали. Тем более тебе нездоровится…
   — Битси! — К ним сквозь толпу гостей проталкивалась Салли Ламар. — Вы здесь! Как я счастлива! О, Битси, я так рада, что вы все-таки приехали сегодня!
   Разговаривая с миссис Пэйн, Салли, однако, смотрела только на Сайруса. И смотрела во все глаза.
   «Она выпила лишнего, — подумал он. — Уже плохо владеет собой… И видимо, ее нисколько не волнует, как она сейчас выглядит».
   — И Сайрус здесь! — воскликнула наконец Салли, подмигнув ему. — Темная лошадка!
   В следующее мгновение из-за спины жены — словно кролик из цилиндра фокусника — вынырнул Уилсон. Обняв Салли за талию, он проговорил:
   — До нас дошли слухи, что вам нездоровится, Битси. — Кивнув Сайрусу, Уилсон спросил: — А где Селина?
   Сайрусу никогда не нравились его манеры. Самодовольный пижон!
   — Она в расстроенных чувствах, — торопливо запричитала Битси. — Сидит одна в том ужасном доме на Ройал-стрит и никуда не хочет выходить. А у меня случилась небольшая мигрень, но мой милый Сайрус поухаживал за матерью, и все как рукой сняло!
   Салли ткнула в Сайруса пальчиком и повела плечами так, что заколыхались полные груди в низком вырезе ее черного платья. Сайрусу стало немного не по себе.
   — Вы изгнали злых духов из Битси, святой отец? — пьяно спросила она и засмеялась. — А может, вы все-таки проводите время не в том захолустном приходе, о котором рассказывала Битси, а где-нибудь поближе? Скажем, в Квартале? Практикуя вуду, а?
   Она тоненько икнула и навалилась всем телом на руку Уилсона.
   Уилсон щелкнул пальцами и поманил к себе красивого молодого брюнета, который тут же подскочил к ним и взял Салли под локоть.
   — Отпусти меня! — вдруг почти истерично вскрикнула та и, пошатнувшись, едва не упала на Сайруса. — Как славно, что ты пришел! Я знала, что ты мне поможешь! Знала!
   Сайрусу пришлось поддержать ее. Она подняла на него затуманенный взгляд. Взяв жену за руку, Ламар повел ее к закрытой двери, попутно кивнув Сайрусу.
   — Иди, — подтолкнула сына Битси. — Помоги ей. Темноволосый красавец не отставал от Уилсона ни на шаг.
   — Кто это? — спросил Сайрус.
   — Где? — Битси нахмурилась. — А, этот… Телохранитель, разумеется. Ты же знаешь, как опасно в наше время участвовать в большой политике. Уилсон нуждается в защите.
   — Ты идешь? — обернулся уже от двери тот.
   Первым в комнату вошел телохранитель Уилсона, остановился за диваном, обтянутым зеленой парчой, и замер, скрестив руки на груди.
   «Очень молод, а глаза такие, будто он уже всякого в жизни навидался», — подумал Сайрус.
   Уилсон плотно притворил за Сайрусом дверь.
   — Ну-ка сядь где-нибудь, Салли, — грубовато буркнул он и бесцеремонно подтолкнул жену к стулу. — И по возможности держи свой роток на замочке, договорились? Рад видеть тебя, Сайрус. Как Селина? Битси сказала, что девочка в расстроенных чувствах. Что она имела в виду?
   — Селина… — пробормотала Салли, шмыгнув носом. — Он думает, что она может ему здорово пригодиться. Он считает ее воплощением совершенства.
   — Заткнись, пожалуйста, — спокойно сказал ей Уилсон. — Бен, налей миссис Ламар еще чего-нибудь выпить.
   — Не подходи ко мне! — прошипела Салли, глядя на телохранителя. — Мне нужен только Сайрус!
   Она опустила голову и вдруг разрыдалась.
   — Оставьте нас, — сказал он вдруг, решив прийти ей на помощь. — Прошу прощения, Уилсон, что вмешиваюсь, но по-моему, ей на сегодня хватит. Итак, Салли, насколько я понимаю, тебя одолевает желание вернуться в лоно нашей церкви? Мне сказали об этом родители.
   Салли откинулась на спинку стула и кивнула.
   — Именно, одолевает! И я не могу поделиться этим с чужим человеком. — Она скосила злые глаза на Уилсона. — Господи, святой отец, у меня такой груз на душе… Мне хочется избавиться от него.
   — Черт возьми, нет, это забавно! — воскликнул Уилсон. Его тонкие ноздри хищно раздувались. — Мне нужно, чтобы рядом со мной стояла сильная женщина, соратница, а эту дуру даже ноги не держат!
   — Уилсон, — заметил Сайрус, — ты все-таки…
   — Да, да, хорошо, прошу прощения. В качестве компенсации я вознесу молитву Деве Марии тысячу раз… потом… когда будет свободное время. Слушай, я буду тебе чертовски признателен, если ты сумеешь ее наконец успокоить и выбить из нее всю дурь. А мне пора возвращаться к гостям. Ко мне пришли важные люди, в помощи и поддержке которых я так нуждаюсь! — Уилсон открыл дверь и, обернувшись к Бену, сказал: — Смотри, чтобы она не очень-то доставала святого отца.
   Салли схватилась руками за голову, а Сайрус произнес:
   — Мне не нужна помощь, спасибо. Мы останемся вдвоем. Этот сокровенный разговор происходит только между кающимся и Богом, наместником которого на земле являюсь я. Нам свидетели не нужны.
   — Бен останется, — твердо сказал Уилсон,
   — Нет, Бен уйдет, — еще тверже возразил Сайрус. — Салли очень расстроена и хочет облегчить душу. Сейчас ей нужен только я. Слушать страждущих — моя профессия, я умею это делать.
   — Ха! Помнится, она мне рассказывала об одном знаменитом свидании. И из ее рассказа следует, что только это ты и умеешь, — прокомментировал Уилсон.
   Дав Бену знак следовать за собой, он покинул комнату.
   — Помнишь? — тихо спросила Салли. Она попыталась скинуть туфли, но у нее ничего не получилось. — Я тогда разделась, а ты даже не стал смотреть. Я уж было решила, что ты голубой, но оказалось, просто Божий человек. Кто бы мог подумать! — У нее слипались глаза, но она боролась с накатывавшей на нее дремотой. — Я еще тогда должна была понять, что ты — лучшее, что было и могло быть у меня в жизни. Если бы я это поняла, то, пожалуй, смогла бы найти способ завоевать тебя…
   — Тебе удобно так, Салли? Может, лучше прилечь на диван? Тебе хочется спать. Я думаю, сейчас это лучший для тебя выход.
   — Но ты уйдешь!
   Она вновь шмыгнула носом.
   — Я не уйду. Сяду здесь и буду ждать, когда ты проснешься.
   Салли была очень милой девочкой в детстве. Ее испортили Уилсон и его школьная компания, когда она с ними связалась.
   Она неуверенно поднялась со стула и наконец сумела освободиться от туфель.
   — Не стоило мне, наверное, так напрягать тебя… — пробормотала она, отошла к дивану и тяжело села на него. Потянувшись, как котенок, Салли опустила голову на большую подушку, сунув под нее руку. При этом ее правая грудь сразу обнажилась, короткое платье задралось чуть ли не до талии. Из-под юбки показались колготки с кружевной каймой.
   Сайрусу стало не по себе. Такое с ним редко случалось. Раньше, правда, он мучился сильнее, а теперь мог несколько недель и даже месяцев прожить, не поддаваясь искушению. Но сейчас перед ним разлеглась на диване роскошная женщина. Он почувствовал возбуждение и смутился.
   — Ты будешь моим доверенным лицом? — сонным голосом пробормотала Салли. — Ну, человеком, которому можно все сказать…
   — Но почему я, Салли? Мы с тобой никогда особо не общались, ты меня никогда не понимала. Ты думала, что я другой. Не такой, как ты.
   — Ты другой. Милый. Святой. Непорочный. Ты — именно то, что мне нужно. С тобой я могу говорить спокойно. И я прошу тебя, Сайрус: спаси меня. Если ты этого не сделаешь, я, наверное, попаду в ад. Я грешница, Сайрус, страшная грешница. Я обманывала мужа… изменяла ему. Часто, много… И еще я зарилась на чужое. А порой и получала это чужое. Я причиняла людям боль.
   Он подошел к ней и присел рядом на краешек дивана. Склонив к ней голову, он тихо спросил:
   — Ты хочешь получить отпущение грехов?
   — Да. О да! Хочу! И только с тобой я могу говорить об этом, потому что ты не такой, как другие мужики. Ты меня не хочешь. Не думаешь о сексе. И никогда не смотрел на меня как на женщину.
   Сайрус закрыл глаза и беззвучно взмолился: «Господи, придай мне сил совладать с искушением!»С этой молитвой он засыпал раньше почти каждую ночь…
   — Я сделаю все, что в моих силах, — торопливо проговорил он. — Успокойся. Ты правильно сделала, что обратилась за помощью к церкви.
   — Спасибо, спасибо! — исступленно зашептала она и, схватив его руку, поднесла ее к своим горячим губам. — Спасибо, Сайрус!
   Она развернула его ладонь и поцеловала ее.
   Дверь в гостиную неожиданно распахнулась, и на пороге возник седовласый джентльмен. Он глянул на Сайруса и Салли, сидевших на диване, и покачал головой.
   — Прошу прощения, что помешал. Но… мой вам совет: бойтесь плотских искушений. Плоть слаба и…
   — Спасибо, — сказал Сайрус. — Я священник, а эта леди — моя духовная воспитанница. Чем могу вам помочь?