Доктор Фелл остановил на нем внимательный взгляд:
   - А знаете, инспектор, лично я буду вам крайне признателен, если вы не затруднитесь поделиться со мной вашими сомнениями. Само собой разумеется, в контексте с вашими последними находками. О которых у нас, к сожалению, еще пока не было возможности поговорить. Прошу вас, давайте, пожалуйста, пройдемте наверх. Хотя, боюсь, у меня для вас далеко не самые хорошие новости. Прошу вас...
   - Да, но чего мы тогда ждем, черт вас всех побери?- неожиданно вмешался в их разговор полковник.- Давайте займемся делом! Давно пора. Мне ведь еще надо успеть проделать целых, пропади вы все пропадом, целых шесть миль до местного телеграфа, чтобы сообщить этому чертову Хэдли из Скотленд-Ярда, что мы... да, да, мы поймали нашего убийцу... Морли! Морли, черт вас всех побери, что ты там делаешь? Пойдем со мной. Я ведь совершенно не умею писать телеграммы, ты ведь знаешь!.. Ну а ты, Патриция? Ты-то чем занимаешься? Что тебе-то делать там наверху? Что там может быть интересного для такой девушки, как ты?
   Патриция, впервые за все это время, заговорила - на редкость мягким, приятным голосом, в котором отчетливо слышались добрые нотки, причем с известной долей юмора:
   - Для такой девушки, как я? Ну конечно же ничего, папа.
   Полковник Стэндиш, казалось, был поражен. Настолько, что даже, не скрывая удивления, переспросил:
   - Как ты сказала? Повтори-ка еще раз, пожалуйста.
   - Конечно же ничего интересного, папа,- с готовностью повторила она. Ее миндалевидные глаза слегка прищурились, взгляд остановился на Хью. В первый раз за все это время! Сразу же вызвав "боевую тревогу": шесть пронзительных воев сирены подряд! После чего Патриция Стэндиш якобы совершенно невинным тоном пояснила: - Простите, может, мне лучше все-таки отвести мистера Донована в поместье и представить его нашей маме? Не сомневаюсь, у него сильно пересохло в... То есть, я хотела сказать, он наверняка просто... ну просто умирает от голода.- И при этом мило улыбнулась. Ни дать ни взять просто ангел во плоти...
   Зато полковник тут же с обычным для него энтузиазмом предложил несколько иной вариант:
   - Вот именно! Вот именно! Отведи его туда, представь кому надо. Кроме того, это напоминает мне... да, да... что... Патриция, это ведь родной сын Джо Донована! Хью, мальчик мой, позволь мне лично представить тебе мою дочь - Патриция... Патриция, а это... это Хью Донован. Так сказать, собственной персоной...
   - Значит, наконец-то мы во всем разобрались?- загадочно улыбнувшись, спросила Патриция.- Что ж, тогда пошли! Тогда, мистер Донован, прошу вас, следуйте за мной!
   Глава 9
   ЛОГИЧЕСКИЕ ДОГАДКИ СТАРОГО ДЖОНА ЗЕДА
   Вот так он, к своему собственному удивлению, уже буквально через несколько минут шагал бок о бок с молодой, элегантной и на редкость соблазнительной особой в облегающем платье спортивного покроя и без рукавов. Причем шел как можно быстрее, поскольку боялся вот-вот услышать строгий окрик своего сурового отца, категорически требующий, чтобы он немедленно вернулся и занялся тем, для чего они сюда явились. Особое впечатление на Хью произвела ее фраза насчет "не сомневаюсь, у него сильно пересохло...", тут же напомнившая ему то, что так любила подробно описывать в своих сонетах известнейшая поэтесса всех времен Элизабет Баррет Браунинг: когда встречаешься с такими по-настоящему потрясающими женщинами, "сиренами всех времен и нравов", то первое, что хочется сделать,- это промочить горло и прийти в себя! Иначе просто не выжить... Ведь если бы Беатриче, встретившая Данте на том самом мосту, вместо классических глупостей прошептала тогда ему что-то вроде "А знаешь, глоток кьянти мне сейчас совсем не помешал бы", этот исторический бедолага прежде всего постарался бы узнать ее адрес или хотя бы телефон, а не побежал бы домой, чтобы детально изложить свои переживания на бумаге.
   Хотя аналогичное желание не обошло и нашего Хью: не успел он как бы случайно остановить взгляд на невинном лице своей спутницы, как на него тут же нашло озарение. Что-то вроде:
   Жил да был однажды такой поэт Данте,
   Который очень и очень любил выпить бокал кьянти!
   Чтобы потом тут же взять в руки перо
   И как можно подробнее описать прелести девицы Доро.
   Поддавшись невольному порыву и высказав это вслух, он, чуть подумав, удивленно потер руки и даже поднял глаза вверх, как бы ожидая, что боги подарят ему еще один поэтический шедевр.
   - Вот это здорово!- широко раскрыв глаза от удивления, отреагировала Патриция.- А что, для сына епископа, знаете, совсем не плохо! Кстати, ваш отец мне о вас много говорил. Например, что вы хороший молодой человек, достойный член общества...
   - Ложь! Наглая ложь!- перебил он ее. Как будто эти слова ранили его в самое сердце.- Послушайте, сделайте мне одолжение и даже не пытайтесь поверить...
   - Да, но я и не верю! Хм... Кстати, а с чего вы об этом подумали? Я имею в виду эти смешные строки.
   - Вообще-то, честно говоря, их мне навеяли именно вы...
   Она, вдруг остановившись, пристально посмотрела ему прямо в глаза:
   - Ах вы негодник! Неужели хотите этим сказать, что одного взгляда на меня вполне достаточно, чтобы тут же побежать домой, разбудить жену, поговорить с ней и родить шуточный стишок? Ну, знаете, мне это совсем не кажется забавным!
   - Нет? Но почему? Что здесь, позвольте поинтересоваться, такого обидного?
   - Хм... видите ли...- Она вопросительно подняла правую бровь.- Видите ли, полагаю, мы просто думали о совершенно различных лимериках... Знаете, у нас тут так называют шутливые стишки... Кстати, а у вас есть жена?
   - Какая жена?
   - Да, да, думаю, есть.- Она подчеркнуто печально помолчала.- Впрочем, могла бы и не спрашивать. Тайные браки сейчас, говорят, в большой моде. Надеюсь, ваш отец об этом пока еще ничего не знает? Ну и кто она? Скорее всего, одна из тех продвинутых американских потаскушек, которые... ну, которые позволяют мужчинам все...
   Исходя из своего личного опыта, уже приобретенного, несмотря на относительную молодость, по обеим сторонам Атлантики, Хью Донован прекрасно понимал, что одной из наиболее привлекательных черт любой британской девушки всегда было и остается ее ставящее в тупик умение использовать совершенно неожиданные и обычно абсолютно нелогичные приемы, понять которые иногда было просто невозможно.
   - Да нет, нет же у меня никакой жены!- изо всех сил стараясь не терять хотя бы видимость собственного достоинства, категорически заявил он.- С чего бы это мне вас обманывать? Хотя, не буду от вас скрывать, я имел дело со многими прекрасными женщинами, которые были ко мне... ну, как бы об этом помягче сказать... неравнодушны.
   - Да не волнуйтесь вы так, у вас нет никакой необходимости убеждать меня в отсутствии у вас каких-либо отвратительных амурных связей,- тепло, даже ласково сказала она.- Тем более, мягко говоря, не совсем пристойных. Меня это совершенно не интересует, уверяю вас! Да, похоже, вы принадлежите именно к тем самым мужчинам, которые воспринимают женщин только и исключительно как игрушку для достижения своих собственных эгоистических целей, не больше!
   - Что ж, в каком-то смысле вы правы.
   Явно не ожидая такого ответа, она нервно вздернула красивой головкой:
   - Вот как? На самом деле? Вы в этом уверены? Хотя вообще-то мне казалось, таких глупых, самонадеянных и старомодных мужчин уже давно не существует. Особенно в наши дни!.. Кстати, о чем вы сейчас думаете?- не без некоторого подозрения спросила она.
   - Даже так?- загадочно переспросил Донован.- А вы ведь, согласитесь, немного лгунья. Все время стараетесь сменить тему... Все, что я тогда сказал,- это вы сподвигли меня на, как вы изволили выразиться, лимерики. Не более того, поверьте. Ну вроде как в свое время Джона Китса, Шекспира... Которых вдохновляла муза! Причем всегда, заметьте, в образе вполне конкретной женщины, которая в тот самый конкретный момент находилась где-то рядом с ними. Совсем рядом!.. Ну, скажем, вы и карьера? Чушь, нонсенс! Эти два понятия просто несовместимы. Вы только представьте себе: вы, допустим, врач. И что дальше? Ведь любой пациент тут же выйдет из наркоза, как только вы прикоснетесь к его пульсу! Даже не дождавшись начала операции!.. Ну а если станете адвокатом? Да вы же швырнете чернильницей в лицо судье, если он только подумает лишить вас слова!.. Кстати, это почему-то напоминает мне о том, что...
   Патриция, которая, не скрывая удовольствия, выслушивала его тираду, когда он вдруг замолчал, только пожала плечами:
   - Что?.. Интересно, что? Ну не молчите же!
   Они уже вышли из тени усадьбы и неторопливо направлялись к парку. После столь резкой смены городов, континентов и климатов ему, Доновану, было совсем не легко вот так сразу привыкнуть к новому окружению, что неизбежно затрудняло естественную реакцию. Бросив взгляд на густые клены, окружавшие поместье, он вдруг вспомнил как бы случайно оброненные слова доктора Фелла об убийце. Вспомнил, что им до сих пор было совершенно неизвестно, кто он, собственно, такой. Как его зовут? Где он живет? Зачем он это сделал? Да, старый Деппинг устроил им всем "веселую жизнь". Ведь практически никто из тех, кто оказался здесь, даже и не собирался его оплакивать, никому он в принципе особенно не был нужен. Тогда зачем? За что? Почему? Работа, сплетни, слухи, интерес? Где-то глубоко внутри у молодого Хью Донована проснулось какое-то чувство, но пока он точно еще не понял, какое именно...
   - Швырнуть в судью чернильницу,- задумчиво повторил он.- Швырнуть чернильницу... А знаете, я почему-то подумал о вашем полтергейсте. О том, что он значил для викария.
   - Ах это?- Патриция вопросительно подняла брови и усмехнулась.- Да, то еще было дело! Жаль, что вы при этом не присутствовали. Конечно, никто из нас никогда не считал вашего отца - простите за не совсем точное выражение чокнутым... ну, может быть, за исключением моего отца, хотя мы все не поверили ни одному его слову, когда он рассказывал нам об этом американце, как там его зовут?..
   - Спинелли?
   - Он самый. Впрочем, еще хуже было то, что мы услышали сегодня утром...- Она задумчиво нахмурилась.- Что, кстати, кое о чем мне напоминает. Послушайте, нам же совсем не обязательно идти прямо к нам в дом, так ведь? Может, сначала лучше зайдем к Морганам и выпьем у них по коктейлю? Вы не...
   Непреодолимая сила взаимного притяжения тут же безошибочно отразилась на их лицах: не успела она, заговорщицки хихикнув, закончить последнюю фразу, как они оба начали разворачиваться, чтобы пойти прямо в противоположном направлении.
   - Сама не знаю, а, собственно, почему...- продолжила Патриция таким тоном, будто ей была ненавистна тема этого разговора, но закончить его она считала своей святой обязанностью.- Зачем, ну зачем, скажите, этому американцу Спинелли убивать нашего мистера Деппинга? Хотя... Он это все-таки сделал! Вообще-то он итальянец и, вполне возможно, даже член этой ужасной мафиозной банды "Черная рука", а они, как известно, творят бог знает что... Вам ведь, полагаю, все это не в новинку? Простите, я имела в виду различные уголовные дела...
   - Вон как?- протянул Хью, который, как ни странно, уже начинал испытывать некое сожаление. Он хотел, очень хотел объяснить ей все до мельчайших подробностей, но по каким-то пока еще ему не совсем понятным причинам не мог.
   - Странно, конечно,- повторила Патриция тоном, который безошибочно свидетельствовал о том, что она явно довольна логикой своих рассуждений.Но, знаете, я была бы отчаянной лицемеркой, впрочем, как и большинство из нас, если бы вздумала убеждать вас, что искренне сожалею о смерти мистера Деппинга. То есть мне вообще-то, конечно, жаль, что с ним так получилось... хотя, с другой стороны, я искренне рада, что его все-таки поймали... ну, этого убийцу. И теперь он понесет заслуженное наказание... Но вообще-то было бы куда лучше, если бы он просто исчез отсюда. Раз и навсегда!- Она слегка поколебалась.- Если бы не Бетти, не те несколько раз, когда мы имели счастье ее видеть, думаю, мы бы все были против папы и мистера Берка и сказали бы им: "Послушайте, вышвырните же, наконец, этого придурка отсюда! Раз и навсегда!"
   Она говорила с таким ядовитым чувством, что это даже начинало все больше и больше ставить Хью Донована в тупик.
   - В общем-то да... Да, конечно же,- не совсем уверенно протянул он.- Но ведь самое интересное из всего, что мне приходилось видеть, заключается в том, что...
   - В том, что?..
   - В положении старины Деппинга. Ведь никто, практически никто не думал и не думает хоть как-либо вставать на его защиту! Когда он сюда приехал, его никто здесь не знал, затем со временем вы сами сделали его одним из своих. Ну и почему же он вдруг взял и оказался изгоем? Самым настоящим изгоем?! Что, скажите, что послужило причиной столь необычного изменения отношения к нему?
   - Ах вот вы о чем! Понятно, понятно... А знаете, я сама не раз задавала себе тот же самый вопрос. За всем этим стоит мистер Берк. Это он все время побуждал моего отца говорить о мистере Деппинге именно в таком ключе, после чего папа с побагровевшим лицом начинал бормотать что-то не совсем внятное, типа: "Что-что?.. да-да, конечно же!.. Наш старый Деппинг вполне приличный парень? Хм... может, так оно и есть! Хотя... кто знает, кто знает!.." И тут же через ближайшую дверь пулей вылетал оттуда, где мы только что разговаривали, считая свою миссию полностью выполненной. Идея же всегда принадлежала мистеру Берку, хотя сам он никогда ничего подобного вслух не произносил.
   - Мистер Берк? То есть вы хотите сказать...
   - Да, вы правы. Подождите до встречи с ним, и сами увидите... Он невысокий, но коренастый, с мощными, широкими плечами, блестящей лысой головой и грубым, чуть хрипловатым голосом. Обычно имеет кислый-прекислый вид, а потом вдруг неизвестно почему начинает хихикать. Всегда одет в темно-коричневый костюм, я за все это время ни разу не видела его хоть в чем-нибудь другом, всегда с трубкой в зубах. И, кроме того...- Патриция почему-то печально вздохнула,- кроме того, он имеет весьма, знаете, дурную привычку вдруг закрывать один глаз, а вторым пристально смотреть на вас вдоль своей трубки. Совсем как в прицел пистолета... Ощущение, признаться, в высшей степени неприятное...- Она, чуть передернув плечами, тихо хихикнула. Впрочем, не без некоторого удовольствия.- Хотя если я в чем-либо насчет его и уверена на все сто процентов, то только в том, что он ненавидит говорить о книгах, не говоря уж о стихах, и может за один присест выпить неимоверное количество виски, при этом совершенно не меняя выражения лица!
   Ее искренние слова произвели на Хью весьма сильное впечатление.
   - Да, а знаете, Патриция, это действительно нечто новое. Мне всегда казалось, что любой, кто непосредственно связан с издательскими делами, должен иметь спускающиеся до самого низа щек седые бакенбарды, очки с толстенными линзами и вечно сосредоточенно-задумчивый вид. Как будто до смерти боится забыть про очередной литературный шедевр. Но вот Генри Морган... кстати, я уже встречался с ним. Так вот, судя по рекламным шедеврам на обложках его книг...
   Она снова радостно захихикала:
   - А что, по-моему, они совсем не плохие, вы не находите? Кстати, он всегда сам их все пишет. Не доверяет никому другому... Впрочем, мы ведь говорили о мистере Деппинге. Простите, о покойном мистере Деппинге. И вряд ли здесь дело было в деньгах, которых он унаследовал, полагаю, более чем достаточно. Нет, скорее в его сверхъестественной способности практически безошибочно угадывать, какие книги будут расходиться большими тиражами, а какие не очень... Таких, как он, в мире можно пересчитать по пальцам. Откуда у него этот бесценный дар - никому точно не известно, но он у него есть!.. Вернее, был. Он всегда точно знал, что и как будет. Мистер Берк высказался о нем вслух только один раз, когда мы с Маделайн за что-то его ругали, а он пытался вздремнуть в кресле-качалке, прикрыв лицо газетой "Тайме". Устав от нашего не прекращавшегося воркования, он наконец-то сдвинул газету с лица и раздраженно сказал: "Да заткнитесь же вы, черт побери!" Затем, чуть помолчав, тихо, но со значением добавил: "Этот человек просто гений" - и... снова, но теперь уже по-настоящему уснул.
   Они уже вышли на главную дорогу и теперь неторопливо шли под густыми деревьями, по обеим сторонам обрамлявшими ее вместе с высокими кустами боярышника. Уже у самых ворот дома до них отчетливо донеслось громкое жужжание электрического смесителя коктейлей и звонкий голос Моргана:
   - Господи ты мой, да подожди, подожди, сейчас я расскажу о том, что было на самом деле! Расскажу так, как сделал бы это сам Джон Зед. Ну, для начала...
   - О, привет, Хэнк!- перебила его Патриция.- Можно войти?.. Спасибо, спасибо... Еще раз привет!
   А на лужайке прямо перед самим зданием, окруженной высокой живой изгородью, можно было увидеть на редкость милую, поистине домашнюю сцену: Маделайн Морган, свернувшись калачиком, сидела в шезлонге под большим пляжным зонтом с выражением нетерпеливого ожидания на лице, поднося к своим губкам то одну руку с бокалом коктейля, то другую с дымящейся сигаретой, в то время как ее муж нетерпеливо расхаживал взад-вперед перед столом, то и дело останавливаясь, чтобы произвести очередную операцию с шейкером. Услышав приветствие Патриции, он резко к ней повернулся, внимательно посмотрел на нее поверх очков и явно одобрительным тоном произнес:
   - Ха!.. Входите, входите... Маделайн, принеси нам, пожалуйста, еще два бокала... Чем обязаны?
   - Да ничем особенным,- мило улыбнувшись, ответила Патриция, усаживаясь в ближайшее кресло-качалку.- Просто вы, кажется, совсем недавно грозились объяснить нам некоторые детали этого громкого убийства. Так вот, нужда в этом отпала. Американца уже нашли, так что все вроде бы практически закончилось.
   - Нет, нет, вы ошибаетесь, полагаю, совсем еще не закончилось,мелодично пропела Маделайн, со звоном ставя бокалы на столик и бросив на своего мужа довольный взгляд.- По мнению Хэнка, ничего совсем не закончилось.
   Морган наполнил бокалы темно-вишневым коктейлем из шейкера.
   - Да, да, мне уже известно, что этого американца поймали. Мерч, кстати, сообщил мне об этом, когда я встретил его на обратном пути. Но, как ни странно вам будет это слышать, полагаю, он не виновен. Что вполне похоже на правду, вполне... Ну что ж, ваше здоровье, Патриция! И ваше, сэр!- И он, не скрывая удовольствия, отпил из своего бокала.
   Последовал негромкий, совсем как в церкви, когда священник читает катехизис, шелест ответных голосов и взаимных пожеланий друг другу... Вкус благодатного напитка почти сразу же позволил Хью Доновану расслабиться. А Морган тем временем продолжил:
   - Да, да, вполне похоже на правду, вполне... Но вот что я хочу вам сказать: истина, как сами понимаете, меня интересует конечно же только в качестве некоего вторичного соображения. Меня куда больше, поверьте, интересует то, как и для чего именно убийство было задумано и практически выполнено это убийство. Видите ли...
   Патриция опустила свой бокал, задумчиво нахмурилась. Затем буквально на глазах у всех будто расцвела.
   - А что, знаете, на самом деле прекрасная мысль! Она существенно расширит и, главное, разнообразит вашу коллекцию представлений. Ведь что, собственно, вы до сих пор сделали? Отравили одного министра внутренних дел правительства ее величества, зарубили топором нашего лорд-канцлера, застрелили из пистолета двух премьер-министров и взорвали одного судью! Может, хватит, хотя бы на какое-то время, истреблять наше любимое правительство и для разнообразия избавить общество от простого издателя книг вроде мистера Деппинга?
   - Между прочим, тот самый лорд-канцлер не был зарублен топором, моя дорогая Патриция,- не без чувства некоторой обиды заметил Генри Морган в ответ.- Соответствие истине в таких случаях, должен заметить, имеет совсем немаловажное значение. Ведь на самом деле, обратите внимание, тому лорд-канцлеру всего-навсего размозжили голову Большой государственной печатью, когда он сидел на своем председательском мешке с овечьей шерстью в палате лордов! Полагаю, дорогая, вы перепутали его с канцлером казначейства из моей блестящей книги "Убийства в министерстве налоговой службы". Хотя в том романе я просто, с позволения сказать, выпускал пар. Не более того...
   - Да, этот я прекрасно помню,- с готовностью подтвердил Хью.- Причем, знаете, он оказался совсем не плохим.
   Морган довольно расцвел, снова наполнил свой бокал.
   - Благодарю вас, конечно, искренне благодарю. Хотя, честно говоря, на самом деле очень даже хороший роман.
   - Вы правы, сэр. Совершенно правы! Знаете, а мне такие всегда нравились куда больше, чем те, которые писал этот вроде бы популярный... как его имя? Да, да, кажется, Уильям Блок Турнедос. Я хочу сказать, он любил весьма подробно описывать случаи, где все выглядит весьма правдиво и вполне реально, где все, что делают детективы,- это бегают и суют всем подряд фотографии для опознания...
   Морган даже, казалось, слегка смутился.
   - Простите,- чуть медленнее, чем обычно, протянул он.- Но дело в том, что, честно говоря, я в общем-то и есть тот самый Уильям Блок Турнедос. Хотя в каком-то смысле и полностью согласен с вами. Это мой чисто литературный трансплант.
   - Трансплант?
   - Да, трансплант. Их пишут специально для критиков. Видите ли, в отличие от обычных читателей, литературные критики просто обязаны любить и хорошо отзываться фактически о любом, даже, казалось бы, на первый взгляд достаточно правдивом романе! Мне, слава богу, повезло понять это давным-давно, еще в самом начале моей писательской карьеры. Для этого надо совсем мало: 1) не иметь реального развития действия; 2) не иметь реально окружающей среды; 3) иметь как можно меньше реально интересных героев; 4) практически не иметь отклонений от главной темы и, главное, 5) не позволять себе делать выводы! Ведь отклонения и догадки - это настоящее проклятие, так сказать "возможности реальности"... Свято соблюдайте эти правила, дети мои, и у вас все получится, и критики тут же назовут вас гениальными. Вот так!
   - Ура, ура, ура!- с энтузиазмом воскликнула Маделайн и снова с видимым удовольствием поднесла бокал с вкуснейшим коктейлем к своим не менее привлекательным и манящим губам.
   А Патриция заметила:
   - Боюсь, вы уже чуть ли не до смерти загнали своего любимого конька, Хэнк. Давайте-ка лучше вернемся к самой проблеме... Почему бы этому событию не лечь в основу вашего нового творения? Я хочу сказать, в полном соответствии с вашими собственными представлениями о преимуществах, личных предпочтениях и, возможно даже, недостатках детективных романов.
   Морган довольно ухмыльнулся:
   - Конечно же такое вполне возможно. Почему бы и нет? Вплоть до самого момента убийства и включая его. Но вот после этого...- Он вдруг нахмурился.
   Какое-то невнятное, но почему-то очень сильное предчувствие заставило Хью Донована поднять глаза вверх. Он вдруг вспомнил, что именно этот человек так вовремя подсказал им искать металлический крючок для застегивания башмаков.
   - Ну а после?
   - После?.. Ну, прежде всего, лично я не думаю, что этот американец хоть в чем-либо виновен. Кроме того, если учитывать практически полное отсутствие возможных мотивов, отсутствие каких-либо иных подозреваемых, то тогда невольно возникает вопрос: кому и зачем все это надо? Тогда что дальше? Ведь должна была иметь место хотя бы какая-то размолвка, случайно подслушанная дворецким, что кто-то грозил убить кого-то, кто-то постарался незаметно выбраться наружу, чтобы, скажем, спрятать окровавленный носовой платок в цветочной клумбе... Но ведь ничего подобного не было! И что теперь?.. Возьмем, например, самого мистера Деппинга. Я ведь ни в коем случае не хочу сказать, что у него не было никаких врагов. Когда доводится слышать о человеке, у которого якобы нет врагов, то можно быть практически абсолютно уверенным: скоро, очень скоро найдется тот, кому потребуется его убить! Причем как можно скорее! С покойным же Деппингом все было куда сложнее. Здесь его, конечно, никто не любил, однако, клянусь Господом Богом, никому и в голову не пришло бы его пристрелить, уж поверьте! Ну кого, скажите, кого из наших можно представить в роли убийцы? Его преподобие епископа? Полковника Стэндиша? Дж.Р. Берка? Саму мадам Стэндиш?.. Позвольте мне налить вам еще...
   - Благодарю вас, сэр, благодарю. На самом деле прекрасный коктейль. А кого здесь, позвольте поинтересоваться, так мило называют "сама мадам"?поинтересовался Хью.
   Патриция изящно изогнулась в своем кресле, спустив правую ногу в теннисной туфле вниз, вдоль одной из сторон. Стекла окон дома за ее спиной все еще освещали багровые лучи заходящего солнца, хотя сама лужайка уже постепенно погрузилась в предвечернюю тень.
   - Ах да, да. Пожалуй, лучше объяснить вам все сейчас, прежде чем вы ее увидите. Чтобы знали, как себя с ней вести... Дело в том, что "сама мадам" это моя мама. Уверена, вам она понравится. Она нечто вроде красавицы тирана в юбке, которая страстно хочет, но не может кого-либо тиранить, и это приводит ее в бешенство. Господи, да мы все до смерти ее боялись, пока один из американских приятелей Хэнка не подсказал нам поистине соломоново решение...
   - Вон оно как?- Хью Донован с большим трудом удержался от того, чтобы не сесть рядом с ней. Точнее, у ее ног.- Да, да, как же, как же, помню, ваш брат действительно упоминал что-то именно в этом духе.