Страница:
Она вошла в салон, и все взгляды устремились к ней и только к ней.
Она видела восхищение на лицах присутствующих — всех, кроме одного.
Герцог стоял в своей обычной позе, спиной к камину.
Она сделала несколько шагов по направлению к нему, и ей показалось, что сейчас произойдет поединок на невидимых мечах, словно оба они уже приняли стойку.
Прежде чем она подошла к нему, герцог резко обернулся. В результате Марсия оказалась лицом к лицу с Сардо.
— Вот мы и снова встретились, леди Марсия, — произнес он. — Должен вам сказать, что все произведения искусства в chateau бледнеют рядом с вами.
Он снова принялся за комплименты.
Марсии показалось, что, как только она устремилась к герцогу, Сардо пришла в голову какая-то мысль, по-видимому, не из приятных.
Она не знала, почему ей так показалось, но была почти уверена в безошибочности своих ощущений.
Когда к ней подошел отец, она обвила его руку.
— Я понимаю, ты был слишком увлечен разговором о лошадях, папа, но я по тебе скучала.
— Я тоже скучал по тебе, дорогая моя. Завтра мы вместе отправимся смотреть их и, конечно, хоть что-нибудь подвергнем критике — мы ведь не можем допустить, чтобы здешние скакуны оказались столь же хороши, как мои.
Они рассмеялись.
Марсия, однако, заметила, что отец смотрит на герцога, словно заговорщик, заключивший с дочерью негласный союз.
Герцог тем временем, как она и ожидала, пребывал в компании очаровательной маркизы.
Она, конечно же, собиралась затмить присутствующих женщин.
На ней было ярко-розовое платье, подчеркивавшее белизну кожи и смоль волос.
Увидев ее, стоящую рядом с герцогом, Марсия подумала, что они — идеальная пара и что если ему так нужно на ком-либо жениться, то почему он не желает взять ее в жены. Этот вопрос не давал ей покоя, и она наконец решилась узнать, замужем ли маркиза.
Она задала этот вопрос Сардо, с удивлением обнаружив его рядом с собой.
Маркиза занимает положенное ей место, сидя по правую руку от герцога, подумала Марсия, хотя, как иностранка, обладающая титулом, это место должна занимать она.
Но герцог преднамеренно посадил ее между Сардо и еще одним неженатым молодым человеком.
«Полагаю, он хочет, чтобы меня похитили в тот момент, когда его все-таки вынудят просить моей руки».
Тем не менее ее ужасно забавляла мысль, что у нее с герцогом одинаковое отношение к их женитьбе.
— Разумеется, она замужем, — ответил Сардо на ее вопрос. — Но маркиз в настоящее время находится в Риме с важным поручением правительства.
Марсия поняла, что ее мечте о свадьбе герцога и маркизы не суждено сбыться.
Хотя маркиза полностью контролировала свои действия, она не могла контролировать свой взгляд.
По тому, как она смотрит на герцога, заключила Марсия, даже самый неискушенный наблюдатель может догадаться, чего она от него хочет.
Герцог вел себя гораздо сдержаннее. Не каждому сидевшему за столом было дано понять, насколько сильны его чувства к женщине, расположившейся по правую руку от него.
Но сама возможность того, что они могут быть любовниками, поразила Марсию.
Проведя целых два сезона в Лондоне, она все еще оставалась невинной девушкой. В отличие от сверстниц она никогда не разговаривала о любви и не интересовалась слухами.
Марсия считала, что обсуждение отношений между мужчиной и женщиной, о которых не сообщено в газете, занятие в высшей степени бесполезное. По той же причине она никогда не интересовалась слухами, возникавшими вокруг нее. Не реагировала она и на причитания молодых девушек, у которых уводили женихов более искушенные замужние дамы.
Ее размышления прервал Сардо.
— А зачем вы приехали сюда? — спросил он. — Насколько мне известно, ваш приезд не был запланирован.
— Боюсь, я здесь незваный гость, — ответила Марсия. — Герцог пригласил моего отца посмотреть своих скакунов, а тот, в свою очередь, пожелал, чтобы я сопровождала его.
Сардо нахмурился.
— А вы не встречались с дядей до этого? Она покачала головой.
— Но я, конечно же, слышала о нем и его лошадях.
— Полагаю, вам известно, — продолжал Сардо, — что все родственники убеждают его жениться второй раз. Вы никогда не представляли себя в роли его невесты?
Он столь бесцеремонно заговорил об этом, что Марсия окинула его изумленным взглядом.
— Могу вас уверить, — тихо произнесла она, — что не собираюсь выходить замуж ни за герцога ни, собственно говоря, за кого бы то ни было.
Сардо немного повеселел.
В то же время его подозрения, видимо, не рассеялись полностью; он перевел взгляд с Марсии на герцога и вновь на Марсию.
— У меня такое ощущение, — наконец изрек он, — что во главе всего этого стоит графиня.
— Во главе чего? — перебила его девушка. — Если вы пытаетесь сделать трагедию из моего появления, то могу вас заверить, что собираюсь вернуться в Англию с отцом, как только он захочет уехать, и вернуться такой же свободной, никому не обязанной, как и сейчас!
— Но тем не менее, — разматывал клубок своих умозаключений Сардо, — вы остаетесь прекрасной кандидатурой на роль невесты дяди Армона.
— А я слышала — хотя, быть может, это не правда, — заметила Марсия, — что герцог не собирается ни на ком жениться.
— Он так говорит, — объяснил Сардо, — но ему в конце концов придется произвести на свет наследника, что, в свою очередь, означает уменьшение доли наследства для таких родственников, как я.
Марсия вспомнила, что о нем говорила графиня, и насмешливо ответила:
— Я не вижу за этим столом людей, живущих в нищете.
— Это все бутафория, — возразил Сардо. — Если вы хотите услышать правду, то вот она: меня собираются отправить в тюрьму за неоплаченные долги.
— Я не могу поверить, что герцог позволит этому произойти, — улыбнулась Марсия.
— На это же надеюсь и я. Но когда речь заходит обо мне, он становится скупым и мелочным. Он буквально выплевывал каждое слово. Марсия задумалась над ответом, но в этот миг к ней обратился молодой человек, сидевший с другой стороны.
— Леди Марсия, вы совершенно не замечаете меня.
Она с улыбкой повернулась к нему.
— Что ж, придется немедленно исправить такое положение вещей. Предположим, вы уже начали рассказывать мне о ваших интересах.
— Интересах? Их всего два. Первый — это превосходное вино, изготовленное на винодельнях герцога, и второе — лошади, ради которых вы, собственно, и приехали сюда с отцом.
— О да, вы правы! — воскликнула Марсия. — Я с нетерпением жду того момента, когда смогу увидеть их.
Разговор о лошадях увлек ее, и она почти забыла о Сардо. Но, когда ужин уже подходил к концу, он тихо шепнул ей:
— Если вы действительно не собираетесь выходить за него замуж и не желаете быть заточенной здесь до конца жизни, то должны быть очень осторожны. Родственники сделают все возможное, чтобы обвенчать вас с моим дядей.
— Мне кажется, вы несете полную ерунду, — отрезала Марсия.
Какие-то нотки в голосе Cap до заставили ее вздрогнуть. Она подумала, как и при первой встрече с ним, что от него исходит не просто холод — он источает зло.
Она почти обрадовалась, когда пришло время уходить из столовой.
Во Франции месье обычно не оставались за столом после ухода дам.
Все перекочевали в салон, где уже были расставлены карточные столы.
Пианист заиграл что-то легкое, создавая фон для беседы.
«Весьма приятное времяпровождение, — подумала Марсия.
И тут она заметила, как смотрит на нее графиня. Этот взгляд не оставлял сомнений, что нынешний вечер организован с одной-единственной целью: сделать первый шаг к объявлению ее и герцога мужем и женой.
Глава 4
Она видела восхищение на лицах присутствующих — всех, кроме одного.
Герцог стоял в своей обычной позе, спиной к камину.
Она сделала несколько шагов по направлению к нему, и ей показалось, что сейчас произойдет поединок на невидимых мечах, словно оба они уже приняли стойку.
Прежде чем она подошла к нему, герцог резко обернулся. В результате Марсия оказалась лицом к лицу с Сардо.
— Вот мы и снова встретились, леди Марсия, — произнес он. — Должен вам сказать, что все произведения искусства в chateau бледнеют рядом с вами.
Он снова принялся за комплименты.
Марсии показалось, что, как только она устремилась к герцогу, Сардо пришла в голову какая-то мысль, по-видимому, не из приятных.
Она не знала, почему ей так показалось, но была почти уверена в безошибочности своих ощущений.
Когда к ней подошел отец, она обвила его руку.
— Я понимаю, ты был слишком увлечен разговором о лошадях, папа, но я по тебе скучала.
— Я тоже скучал по тебе, дорогая моя. Завтра мы вместе отправимся смотреть их и, конечно, хоть что-нибудь подвергнем критике — мы ведь не можем допустить, чтобы здешние скакуны оказались столь же хороши, как мои.
Они рассмеялись.
Марсия, однако, заметила, что отец смотрит на герцога, словно заговорщик, заключивший с дочерью негласный союз.
Герцог тем временем, как она и ожидала, пребывал в компании очаровательной маркизы.
Она, конечно же, собиралась затмить присутствующих женщин.
На ней было ярко-розовое платье, подчеркивавшее белизну кожи и смоль волос.
Увидев ее, стоящую рядом с герцогом, Марсия подумала, что они — идеальная пара и что если ему так нужно на ком-либо жениться, то почему он не желает взять ее в жены. Этот вопрос не давал ей покоя, и она наконец решилась узнать, замужем ли маркиза.
Она задала этот вопрос Сардо, с удивлением обнаружив его рядом с собой.
Маркиза занимает положенное ей место, сидя по правую руку от герцога, подумала Марсия, хотя, как иностранка, обладающая титулом, это место должна занимать она.
Но герцог преднамеренно посадил ее между Сардо и еще одним неженатым молодым человеком.
«Полагаю, он хочет, чтобы меня похитили в тот момент, когда его все-таки вынудят просить моей руки».
Тем не менее ее ужасно забавляла мысль, что у нее с герцогом одинаковое отношение к их женитьбе.
— Разумеется, она замужем, — ответил Сардо на ее вопрос. — Но маркиз в настоящее время находится в Риме с важным поручением правительства.
Марсия поняла, что ее мечте о свадьбе герцога и маркизы не суждено сбыться.
Хотя маркиза полностью контролировала свои действия, она не могла контролировать свой взгляд.
По тому, как она смотрит на герцога, заключила Марсия, даже самый неискушенный наблюдатель может догадаться, чего она от него хочет.
Герцог вел себя гораздо сдержаннее. Не каждому сидевшему за столом было дано понять, насколько сильны его чувства к женщине, расположившейся по правую руку от него.
Но сама возможность того, что они могут быть любовниками, поразила Марсию.
Проведя целых два сезона в Лондоне, она все еще оставалась невинной девушкой. В отличие от сверстниц она никогда не разговаривала о любви и не интересовалась слухами.
Марсия считала, что обсуждение отношений между мужчиной и женщиной, о которых не сообщено в газете, занятие в высшей степени бесполезное. По той же причине она никогда не интересовалась слухами, возникавшими вокруг нее. Не реагировала она и на причитания молодых девушек, у которых уводили женихов более искушенные замужние дамы.
Ее размышления прервал Сардо.
— А зачем вы приехали сюда? — спросил он. — Насколько мне известно, ваш приезд не был запланирован.
— Боюсь, я здесь незваный гость, — ответила Марсия. — Герцог пригласил моего отца посмотреть своих скакунов, а тот, в свою очередь, пожелал, чтобы я сопровождала его.
Сардо нахмурился.
— А вы не встречались с дядей до этого? Она покачала головой.
— Но я, конечно же, слышала о нем и его лошадях.
— Полагаю, вам известно, — продолжал Сардо, — что все родственники убеждают его жениться второй раз. Вы никогда не представляли себя в роли его невесты?
Он столь бесцеремонно заговорил об этом, что Марсия окинула его изумленным взглядом.
— Могу вас уверить, — тихо произнесла она, — что не собираюсь выходить замуж ни за герцога ни, собственно говоря, за кого бы то ни было.
Сардо немного повеселел.
В то же время его подозрения, видимо, не рассеялись полностью; он перевел взгляд с Марсии на герцога и вновь на Марсию.
— У меня такое ощущение, — наконец изрек он, — что во главе всего этого стоит графиня.
— Во главе чего? — перебила его девушка. — Если вы пытаетесь сделать трагедию из моего появления, то могу вас заверить, что собираюсь вернуться в Англию с отцом, как только он захочет уехать, и вернуться такой же свободной, никому не обязанной, как и сейчас!
— Но тем не менее, — разматывал клубок своих умозаключений Сардо, — вы остаетесь прекрасной кандидатурой на роль невесты дяди Армона.
— А я слышала — хотя, быть может, это не правда, — заметила Марсия, — что герцог не собирается ни на ком жениться.
— Он так говорит, — объяснил Сардо, — но ему в конце концов придется произвести на свет наследника, что, в свою очередь, означает уменьшение доли наследства для таких родственников, как я.
Марсия вспомнила, что о нем говорила графиня, и насмешливо ответила:
— Я не вижу за этим столом людей, живущих в нищете.
— Это все бутафория, — возразил Сардо. — Если вы хотите услышать правду, то вот она: меня собираются отправить в тюрьму за неоплаченные долги.
— Я не могу поверить, что герцог позволит этому произойти, — улыбнулась Марсия.
— На это же надеюсь и я. Но когда речь заходит обо мне, он становится скупым и мелочным. Он буквально выплевывал каждое слово. Марсия задумалась над ответом, но в этот миг к ней обратился молодой человек, сидевший с другой стороны.
— Леди Марсия, вы совершенно не замечаете меня.
Она с улыбкой повернулась к нему.
— Что ж, придется немедленно исправить такое положение вещей. Предположим, вы уже начали рассказывать мне о ваших интересах.
— Интересах? Их всего два. Первый — это превосходное вино, изготовленное на винодельнях герцога, и второе — лошади, ради которых вы, собственно, и приехали сюда с отцом.
— О да, вы правы! — воскликнула Марсия. — Я с нетерпением жду того момента, когда смогу увидеть их.
Разговор о лошадях увлек ее, и она почти забыла о Сардо. Но, когда ужин уже подходил к концу, он тихо шепнул ей:
— Если вы действительно не собираетесь выходить за него замуж и не желаете быть заточенной здесь до конца жизни, то должны быть очень осторожны. Родственники сделают все возможное, чтобы обвенчать вас с моим дядей.
— Мне кажется, вы несете полную ерунду, — отрезала Марсия.
Какие-то нотки в голосе Cap до заставили ее вздрогнуть. Она подумала, как и при первой встрече с ним, что от него исходит не просто холод — он источает зло.
Она почти обрадовалась, когда пришло время уходить из столовой.
Во Франции месье обычно не оставались за столом после ухода дам.
Все перекочевали в салон, где уже были расставлены карточные столы.
Пианист заиграл что-то легкое, создавая фон для беседы.
«Весьма приятное времяпровождение, — подумала Марсия.
И тут она заметила, как смотрит на нее графиня. Этот взгляд не оставлял сомнений, что нынешний вечер организован с одной-единственной целью: сделать первый шаг к объявлению ее и герцога мужем и женой.
Глава 4
Рассадив гостей за карточные столы, графиня заметила графа, устроившегося на софе в дальнем конце салона — в полном одиночестве.
Она подошла к нему со словами:
— Не вставайте. Мне кажется, вы не сильно горите желанием играть в карты.
— Мне больше хотелось бы поговорить с вами.
— На это я и надеялась. Она села рядом с ним.
— Очень мило, что вы откликнулись на мое приглашение. Я так волновалась и так долго не могла решить, к кому обратиться, пока наконец не вспомнила о вас.
— Я польщен, — ответил граф. — Но мне больно видеть вас расстроенной или встревоженной. Вы всегда казались такой жизнерадостной!
— Я пыталась быть жизнерадостной, но возникает столько проблем. Я так беспокоюсь за Армона!
— Из-за его отказа жениться?
— Это первая причина. Потому я попросила вас взять с собой вашу прелестную дочь.
Граф хотел было объяснить, что его дочь столь же пессимистично относится к браку, но сдержался, решив, что это будет ошибкой. Сначала нужно до конца выслушать графиню.
Она выглядела такой обескураженной, что он был почти уверен — дела обстоят куда более серьезно, чем кажется на первый взгляд.
В неполные пятьдесят лет графиня все еще оставалась красивой женщиной. Она вышла замуж совсем юной за человека, гораздо старше ее. Графу казалось, что из-за разницы в возрасте их брак был неудачным и, когда графиня овдовела, думал, она снова выйдет замуж. Но из ее писем он узнал, что она посвятила себя воспитанию молодого герцога.
Так как он не был женат, она стала хозяйкой дома.
Заметив тревогу в глазах графини, граф накрыл ее руку своей.
— Вы знаете, — убежденно произнес он, — я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам, но, так как мы старые друзья, позвольте называть вас Ивон, как это делала моя жена.
— С удовольствием разрешаю, — ответила графиня. — И спасибо, Лайонел, я знала, что на вас всегда можно положиться.
— Надеюсь, — улыбнулся граф. — Но вы так и не рассказали мне о главной причине вашей печали.
Графиня оглядела столы с играющими, словно проверяя, что никто не сможет подслушать их разговор.
— Я думаю, вы уже догадываетесь, что главной проблемой является Сардо.
— Я нисколько не удивлен. Он очень назойлив и был таким, сколько я его помню.
— И не только назойлив! Он тратит так много денег, что помимо Армона все наши родственники доведены до безумия, ибо такими темпами он вскоре разорит все поместье.
Граф в изумлении посмотрел на нее.
— С трудом верится, что такое возможно, — заметил он, — особенно если принять во внимание тот факт, что герцог — один из самых богатых людей Франции.
— Конечно, он обладает великолепной усадьбой и прекрасным chateau, в котором накоплено немало сокровищ. Но что касается денег — он совершенно честно делит их между всеми родственниками.
Она вздохнула.
— При этом Cap до приходится давать суммы, намного превосходящие совместную долю его и его матери.
— Но это же недостойно! — воскликнул граф. — Надеюсь, ваш племянник пытался хоть как-то воздействовать на него?
— Последний раз, когда Сардо приезжал сюда, Армон заявил, что впредь, приехав за деньгами, он уедет ни с чем. Пусть уж лучше он умрет с голоду, чем и дальше будет лишать своих родственников законных денег.
— И, полагаю, он опять приехал сюда, чтобы просить денег.
— Нет, все гораздо хуже.
— В чем дело?
— Мои парижские друзья постоянно снабжают меня информацией обо всех делах Сардо.
Графиня посмотрела на графа и как бы извиняясь добавила:
— Я не шпионю за ним, я просто хочу уберечь Армона от лишнего беспокойства.
— Я понимаю вас, — успокоил ее граф.
— Так вот, несколько недель назад, — продолжала графиня, — мне сообщили, что Сардо — в который уж раз — оказался в безвыходном положении. Его долг составил многие тысячи франков, и кредиторы начали волноваться.
Граф подумал, что этого и следовало ожидать: он слышал о связях Сардо с женщинами, для которых спустить целое состояние — дело трех-четырех дней.
— Это были, несомненно, плохие новости. — В голосе графини сквозило отчаяние. — Но за ними последовали еще более ужасные.
— Как, еще хуже?!
— Мне по секрету сообщили, что Сардо уверяет своих кредиторов, будто дни его дяди сочтены. С его смертью — так как у герцога нет прямого наследника — все его деньги и земли перейдут во владение его сестры — матери Сардо.
— Неужели это правда? — вскричал граф.
— Я об этом не задумывалась, поскольку была уверена, что рано или поздно Армон вновь женится, а потому даже не интересовалась, что будет в случае его смерти. В конце концов, ему всего тридцать!
— Мне это известно, но никогда нельзя исключать вариант, что у него не будет сына.
— В этом случае Армон станет последним из герцогов Рукских, и именно это внушает семье серьезные опасения.
Она на миг задумалась.
— Мой брат, отец Армона, хотел иметь большую семью. Как это принято, он женился очень молодым на очаровательной девушке, которая понравилась всем нам.
Граф кивнул.
— После рождения дочери она больше не могла — так считали врачи — иметь детей.
— Впервые об этом слышу! — изумился граф. — Я думал, Армон — ребенок от первого брака.
Графиня покачала головой.
— Нет, Элеонора умерла от лихорадки через несколько лет после свадьбы. Граф весь превратился в слух.
— К нашей общей радости, мой брат женился вторично и, хотя мы все чрезвычайно любили его первую жену, нам очень понравилась Дороти, милейшая девушка, почти столь же очаровательная, как и ваша жена.
— И что произошло дальше? Графиня вздохнула.
— Она родила Армона через год после свадьбы. Можете представить, какое счастье испытал мой брат! Армон был не только его прямым наследником, но и самым обожаемым ребенком в семье. С момента рождения он стал воплотившейся в реальность мечтой своих родителей. На самом деле Дороти хотела иметь еще детей — чтобы Армону не было одиноко.
— Но это было невозможно?
— Это был тяжелый удар, но иногда Господь бывает очень жесток. Через год после рождения Армона Дороти упала во время конной прогулки, и на нее наступила лошадь.
Граф был потрясен, но не прервал рассказа графини.
— Мой брат собрал лучших врачей страны, но они ничего не смогли сделать. Ее изводили страшные боли; спустя долгое время они исчезли, и, глядя на нее, нельзя было подумать, что ей пришлось пережить. Тем не менее после этого у нее не было детей.
— Это самая печальная история, какую мне когда-либо приходилось слышать! — ужаснулся граф. — И я не имел ни малейшего представления обо всех этих событиях.
— Никто из членов нашей семьи никогда не рассказывал о них, чтобы не бередить раны моего брата, благо Армон был так прекрасен и успешно учился. И мы никогда не сожалели о тех братьях и сестрах, которые могли у него быть.
— Мне это знакомо.
Граф подумал о физической форме герцога и о том, как искусно тот обращается с лошадьми.
— Все было прекрасно до тех пор, пока первый брак Армона — ив этом целиком вина моего брата — не обернулся катастрофой.
— Вина вашего брата?
— Да, он слишком спешил со свадьбой Армона в надежде, что у него скоро может появиться наследник. Выбрав ему жену, мой брат, как выяснилось позже, не разузнал всех подробностей о его невесте.
Графиня исторгла вздох, казалось, из самых глубин души.
— Откуда мы могли знать — или хотя бы предполагать, — что она безумна? Конечно же, ее родители — маркиз и маркиза — должны были сказать правду, но они отчаянно хотели видеть ее герцогиней де Руке.
— С их стороны это было по меньшей мере подло, и я надеюсь, что они сильно страдали, когда правда выплыла наружу, — заметил герцог.
— Они страдали, — подтвердила графиня, — но их страдание не шло ни в какое сравнение с переживаниями Армона, с тех пор испытывающего омерзение и ужас при одной мысли о женитьбе.
— Вполне естественная реакция, — сочувственно пробормотал граф.
— А теперь еще этот Сардо.
— Вы что, действительно думаете, будто он способен убить герцога ради денег?
— Мне тяжело об этом думать, — призналась графиня, — но он всегда был каким-то скользким, если не сказать злым, человеком, а сейчас, мне кажется, он не остановится ни перед чем, чтобы добыть еще денег. Бог мой, он ведь уже промотал целое состояние!
— А что об этом думает его мать?
— Уже длительное время она болеет и не покидает своего поместья в Нормандии — доктора говорят, поездка может губительно сказаться на ее здоровье.
Она всхлипнула.
— Мы знаем, что Сардо лишает ее средств к существованию, — отнимает деньги, которые высылает ей Армон. Он приезжает домой только для этого.
— Какое свинство! — воскликнул граф. — Надо немедленно что-то предпринять.
— Я абсолютно согласна с вами. Но что нам делать! Не дай Бог произойди что-нибудь с Ар-моном — все его земли и деньги перейдут в собственность его сводной сестры.
На лице графа появилось недоумение, и графиня поспешила объяснить:
— Мой брат составил завещание вскоре после рождения Армона. По традиции, существующей во Франции, все его состояние переходит к наследнику. В случае отсутствия прямого наследника деньги должны быть поделены поровну между его дочерью от первого брака и всеми дочерьми Армона.
Граф, немного подумав, произнес:
— Понимаю. При сложившихся обстоятельствах, если герцог умрет, не оставив после себя детей, все состояние унаследует его единокровная сестра.
— Все! — трагичным тоном повторила графиня. — И именно это говорит Сардо своим кредиторам.
Граф вновь накрыл ее руку своей.
— Представляю, как вы напуганы, но, мне кажется, Сардо еще слишком молод, чтобы идти на такой риск. Ведь, если он убьет своего дядю, его ожидает гильотина.
— Только в том случае, если его вина будет доказана, — тихо промолвила графиня.
— Быть может, он расточителен и жесток по отношению к своей матери; но я не поверю, что человек в таком возрасте может поставить на карту свою жизнь, совершив убийство.
Он заметил, как вздрогнула графиня.
— Если возникнет хоть малейшее подозрение, что смерть герцога была насильственной, — пояснил граф, — первым подозреваемым станет тот, кто может извлечь максимальную выгоду из его кончины.
— Я понимаю это, но все равно боюсь. Страшно боюсь! Сардо никогда не вызывал у меня симпатии, а его отношение к собственной матери всегда ужасало меня.
Она выразительно посмотрела на графа.
— И я знаю, он будет клясться всеми святыми, что больше не влезет в долги. Но при этом и пальцем не пошевелит, чтобы выполнить свое обещание.
— Согласен с вами — ситуация сложилась нелегкая. Но чем я могу помочь вам?
— Вы в точности выполнили мою просьбу — привезли сюда свою дочь. Я надеюсь, Армон обратит внимание на ее красоту и поймет, насколько выгодным может быть брак, который объединит наши семейства.
Граф задумчиво посмотрел на графиню и нерешительно произнес:
— Я буду с вами предельно откровенен, Ивон. Боюсь, это расстроит вас, но Марсия твердо намерена не выходить замуж за герцога, как, впрочем, за любого другого мужчину, поскольку не признает брачных союзов, заключенных не по любви.
Графиня уставилась на него.
— Намерена не выходить замуж? — медленно повторила она.
— Марсия отвергла всех завидных женихов в Лондоне. Незадолго до нашего отъезда она отказала герцогу Бакстедскому.
— И вы думаете, ее не заинтересует Армон?
— Мне остается только надеяться, что она изменит свое решение. Но она категорически заявила: ничто не заставит ее выйти замуж за герцога, и она не позволит мне выбирать для нее мужа, при этом зная, что по законам Англии я могу заставить ее выйти замуж за любого мужчину, которого посчитаю достойной партией для нее.
— Лайонел, — вскрикнула графиня, — в таком случае все мои планы разрушены! Я так горячо молилась, чтобы эти молодые люди полюбили друг друга и чтобы у Армона появился наследник, который сведет на нет все притязания Сар-до!
Граф молчал, подбирая слова утешения, и наконец сказал:
— Надеюсь, Ивон, все обстоит не так плохо, как вы думаете. Может быть, мне стоит поговорить с Сардо, попытаться наставить его на путь истинный?
— Он не обратит никакого внимания на ваши наставления, — возразила графиня, — или, скорее всего, признает вашу правоту, особенно если вы дадите ему денег. Затем сразу же после вашего отъезда вновь примется за старое. Сколько раз это пытался сделать Армон!
— Да, нелегкая задача, — тихо сказал граф. — Но я все-таки не смогу поверить в безрассудство Cap до — он не станет рисковать своей головой, покушаясь на герцога.
— Если он найдет способ устранить Армона, не вызывая ни у кого подозрений, он пойдет на это.
Она говорила с такой уверенностью, что граф испугался.
Но, решив, что графиня близка к истерике, он успокаивающе сказал:
— У меня такое чувство, что все не столь уж плохо, как вам кажется; надеюсь, обоюдный интерес к лошадям сблизит герцога и Марсию. Вы знаете, ничто не сможет принести мне большую радость, чем объединение наших семей.
— О, я мечтаю об этом союзе! Вы с Элизабет были совершенной парой, ваш дом всегда был обителью счастья. Я никогда не забуду царившую в нем атмосферу спокойствия и, конечно же, любви.
Граф был явно растроган.
— Спасибо, Ивон, — промолвил он. — Я думаю, вы понимаете, как я одинок после смерти жены и каким утешением для меня стала Марсия; она выросла прекрасной девушкой и с характером, вполне соответствующим ее внешности.
— По-моему, она идеальная пара для Армона. О Лайонел, неужели Бог не прислушается к моим молитвам?
— Я знаю, никто не молится с такой искренностью, как вы, и мы должны просто надеяться на то, что все образуется.
Тем временем Марсия была увлечена карточной игрой в компании двух молодых людей и очаровательной женщины.
Но все-таки обрадовалась предложению графини всем лечь спать пораньше, так как многие гости проделали нелегкий путь.
— Я немного устала, — пожаловалась Марсия графу.
— Я тоже, дорогая моя, — ответил граф. Они прошли в холл.
У лестницы заметили, что прямо за ними следуют герцог с маркизой.
— Спокойной ночи, милорд, — сказал герцог графу. — Завтра я устраиваю для вас парад моих лошадей.
— И я с нетерпением жду этого события! — заверил его граф.
Затем герцог обратился к остальным гостям, находящимся в холле:
— Каждый желающий совершить завтра с утра конную прогулку, сможет выбрать себе лошадь. Мы соберемся в одиннадцать часов на ипподроме, где после парада будут устроены состязания.
По залу пронесся одобрительный шепот. Уже наверху Марсия спросила отца:
— Значит ли это, что мы сможем покататься на лошадях?
— Ну конечно! Ты сможешь кататься в любое время, как только тебе этого захочется, но прежде убедись в том, что ты выбрала действительно хорошую лошадь. После показа лошадей мы все примем участие в состязаниях; будут также скачки с препятствиями.
Марсия от восторга захлопала в ладоши.
— Я получу массу удовольствия, папа, и, уж конечно, не опозорю твое доброе имя.
— Попробуй только! — с улыбкой пригрозил граф.
Возле своей спальни Марсия нежно поцеловала отца.
— Спокойной ночи, папа. Как я рада оказаться в самом прекрасном chateau, какой только можно представить!
— Тебе здесь понравится, — ответил граф. — Я очень давно не приезжал сюда и вижу, что герцог со времени моего последнего визита к его отцу сделал его еще более красивым.
Марсия действительно сильно устала, сон ее был глубок и спокоен.
Она проснулась, когда лучи солнца пробивались сквозь занавески.
Села на кровати и посмотрела на часы — было раннее утро.
Она выглянула в окно и вновь была поражена величием открывшейся панорамы.
Не в силах больше оставаться в кровати, — хотя она и велела служанке разбудить ее в семь, — Марсия встала и быстро оделась.
Так как было довольно тепло, она надела костюм для верховой езды из тонкого пике, только входившего в моду.
Совершенно излишне было надевать жакет от этого же костюма. Не стала брать с собой и шляпу — дома она обычно каталась с непокрытой головой.
Когда она сбежала по лестнице, было без нескольких минут шесть.
Служанки в домашних чепцах уже начали убирать холл.
Они смущенно приседали в реверансе, поскольку не ожидали увидеть кого-нибудь из гостей в столь ранний час.
Конечно, остальные гости еще спят.
Марсия вскоре по приезде догадалась, в какой части дома находится конюшня, и теперь направилась прямо туда.
Младшие конюхи уже чистили вольеры и разносили по кормушкам воду и зерно.
Как и следовало ожидать, конюшня была великолепна.
Марсия не смогла побороть соблазн осмотреть вольеры.
Казалось, каждая следующая лошадь лучше предыдущей.
Главный конюх осведомился, на какой лошади она желала бы прокатиться.
— Вот на этой!
— Это Аквилин, мадемуазель, одна из любимых лошадей господина герцога.
— Думаю, он не будет против, если я совершу на ней небольшую прогулку.
Главный конюх был слишком хорошо обучен, чтобы спорить.
Он немедленно оседлал лошадь и вывел ее из загона.
Оказавшись в седле, Марсия подумала, что отцу будет непросто найти лошадь, равную Аквилин.
Она без труда отыскала дорогу, спускавшуюся в долину и, выехав на ровный участок, пустила лошадь в галоп.
И только когда почувствовала неровное дыхание Аквилин, натянула поводья, замедлив бег лошади.
Она не могла оторвать взгляд от величественных скал, возвышающихся по одну сторону долины. У их подножия располагались винодельни, между ними петляла живописная река.
Она подошла к нему со словами:
— Не вставайте. Мне кажется, вы не сильно горите желанием играть в карты.
— Мне больше хотелось бы поговорить с вами.
— На это я и надеялась. Она села рядом с ним.
— Очень мило, что вы откликнулись на мое приглашение. Я так волновалась и так долго не могла решить, к кому обратиться, пока наконец не вспомнила о вас.
— Я польщен, — ответил граф. — Но мне больно видеть вас расстроенной или встревоженной. Вы всегда казались такой жизнерадостной!
— Я пыталась быть жизнерадостной, но возникает столько проблем. Я так беспокоюсь за Армона!
— Из-за его отказа жениться?
— Это первая причина. Потому я попросила вас взять с собой вашу прелестную дочь.
Граф хотел было объяснить, что его дочь столь же пессимистично относится к браку, но сдержался, решив, что это будет ошибкой. Сначала нужно до конца выслушать графиню.
Она выглядела такой обескураженной, что он был почти уверен — дела обстоят куда более серьезно, чем кажется на первый взгляд.
В неполные пятьдесят лет графиня все еще оставалась красивой женщиной. Она вышла замуж совсем юной за человека, гораздо старше ее. Графу казалось, что из-за разницы в возрасте их брак был неудачным и, когда графиня овдовела, думал, она снова выйдет замуж. Но из ее писем он узнал, что она посвятила себя воспитанию молодого герцога.
Так как он не был женат, она стала хозяйкой дома.
Заметив тревогу в глазах графини, граф накрыл ее руку своей.
— Вы знаете, — убежденно произнес он, — я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам, но, так как мы старые друзья, позвольте называть вас Ивон, как это делала моя жена.
— С удовольствием разрешаю, — ответила графиня. — И спасибо, Лайонел, я знала, что на вас всегда можно положиться.
— Надеюсь, — улыбнулся граф. — Но вы так и не рассказали мне о главной причине вашей печали.
Графиня оглядела столы с играющими, словно проверяя, что никто не сможет подслушать их разговор.
— Я думаю, вы уже догадываетесь, что главной проблемой является Сардо.
— Я нисколько не удивлен. Он очень назойлив и был таким, сколько я его помню.
— И не только назойлив! Он тратит так много денег, что помимо Армона все наши родственники доведены до безумия, ибо такими темпами он вскоре разорит все поместье.
Граф в изумлении посмотрел на нее.
— С трудом верится, что такое возможно, — заметил он, — особенно если принять во внимание тот факт, что герцог — один из самых богатых людей Франции.
— Конечно, он обладает великолепной усадьбой и прекрасным chateau, в котором накоплено немало сокровищ. Но что касается денег — он совершенно честно делит их между всеми родственниками.
Она вздохнула.
— При этом Cap до приходится давать суммы, намного превосходящие совместную долю его и его матери.
— Но это же недостойно! — воскликнул граф. — Надеюсь, ваш племянник пытался хоть как-то воздействовать на него?
— Последний раз, когда Сардо приезжал сюда, Армон заявил, что впредь, приехав за деньгами, он уедет ни с чем. Пусть уж лучше он умрет с голоду, чем и дальше будет лишать своих родственников законных денег.
— И, полагаю, он опять приехал сюда, чтобы просить денег.
— Нет, все гораздо хуже.
— В чем дело?
— Мои парижские друзья постоянно снабжают меня информацией обо всех делах Сардо.
Графиня посмотрела на графа и как бы извиняясь добавила:
— Я не шпионю за ним, я просто хочу уберечь Армона от лишнего беспокойства.
— Я понимаю вас, — успокоил ее граф.
— Так вот, несколько недель назад, — продолжала графиня, — мне сообщили, что Сардо — в который уж раз — оказался в безвыходном положении. Его долг составил многие тысячи франков, и кредиторы начали волноваться.
Граф подумал, что этого и следовало ожидать: он слышал о связях Сардо с женщинами, для которых спустить целое состояние — дело трех-четырех дней.
— Это были, несомненно, плохие новости. — В голосе графини сквозило отчаяние. — Но за ними последовали еще более ужасные.
— Как, еще хуже?!
— Мне по секрету сообщили, что Сардо уверяет своих кредиторов, будто дни его дяди сочтены. С его смертью — так как у герцога нет прямого наследника — все его деньги и земли перейдут во владение его сестры — матери Сардо.
— Неужели это правда? — вскричал граф.
— Я об этом не задумывалась, поскольку была уверена, что рано или поздно Армон вновь женится, а потому даже не интересовалась, что будет в случае его смерти. В конце концов, ему всего тридцать!
— Мне это известно, но никогда нельзя исключать вариант, что у него не будет сына.
— В этом случае Армон станет последним из герцогов Рукских, и именно это внушает семье серьезные опасения.
Она на миг задумалась.
— Мой брат, отец Армона, хотел иметь большую семью. Как это принято, он женился очень молодым на очаровательной девушке, которая понравилась всем нам.
Граф кивнул.
— После рождения дочери она больше не могла — так считали врачи — иметь детей.
— Впервые об этом слышу! — изумился граф. — Я думал, Армон — ребенок от первого брака.
Графиня покачала головой.
— Нет, Элеонора умерла от лихорадки через несколько лет после свадьбы. Граф весь превратился в слух.
— К нашей общей радости, мой брат женился вторично и, хотя мы все чрезвычайно любили его первую жену, нам очень понравилась Дороти, милейшая девушка, почти столь же очаровательная, как и ваша жена.
— И что произошло дальше? Графиня вздохнула.
— Она родила Армона через год после свадьбы. Можете представить, какое счастье испытал мой брат! Армон был не только его прямым наследником, но и самым обожаемым ребенком в семье. С момента рождения он стал воплотившейся в реальность мечтой своих родителей. На самом деле Дороти хотела иметь еще детей — чтобы Армону не было одиноко.
— Но это было невозможно?
— Это был тяжелый удар, но иногда Господь бывает очень жесток. Через год после рождения Армона Дороти упала во время конной прогулки, и на нее наступила лошадь.
Граф был потрясен, но не прервал рассказа графини.
— Мой брат собрал лучших врачей страны, но они ничего не смогли сделать. Ее изводили страшные боли; спустя долгое время они исчезли, и, глядя на нее, нельзя было подумать, что ей пришлось пережить. Тем не менее после этого у нее не было детей.
— Это самая печальная история, какую мне когда-либо приходилось слышать! — ужаснулся граф. — И я не имел ни малейшего представления обо всех этих событиях.
— Никто из членов нашей семьи никогда не рассказывал о них, чтобы не бередить раны моего брата, благо Армон был так прекрасен и успешно учился. И мы никогда не сожалели о тех братьях и сестрах, которые могли у него быть.
— Мне это знакомо.
Граф подумал о физической форме герцога и о том, как искусно тот обращается с лошадьми.
— Все было прекрасно до тех пор, пока первый брак Армона — ив этом целиком вина моего брата — не обернулся катастрофой.
— Вина вашего брата?
— Да, он слишком спешил со свадьбой Армона в надежде, что у него скоро может появиться наследник. Выбрав ему жену, мой брат, как выяснилось позже, не разузнал всех подробностей о его невесте.
Графиня исторгла вздох, казалось, из самых глубин души.
— Откуда мы могли знать — или хотя бы предполагать, — что она безумна? Конечно же, ее родители — маркиз и маркиза — должны были сказать правду, но они отчаянно хотели видеть ее герцогиней де Руке.
— С их стороны это было по меньшей мере подло, и я надеюсь, что они сильно страдали, когда правда выплыла наружу, — заметил герцог.
— Они страдали, — подтвердила графиня, — но их страдание не шло ни в какое сравнение с переживаниями Армона, с тех пор испытывающего омерзение и ужас при одной мысли о женитьбе.
— Вполне естественная реакция, — сочувственно пробормотал граф.
— А теперь еще этот Сардо.
— Вы что, действительно думаете, будто он способен убить герцога ради денег?
— Мне тяжело об этом думать, — призналась графиня, — но он всегда был каким-то скользким, если не сказать злым, человеком, а сейчас, мне кажется, он не остановится ни перед чем, чтобы добыть еще денег. Бог мой, он ведь уже промотал целое состояние!
— А что об этом думает его мать?
— Уже длительное время она болеет и не покидает своего поместья в Нормандии — доктора говорят, поездка может губительно сказаться на ее здоровье.
Она всхлипнула.
— Мы знаем, что Сардо лишает ее средств к существованию, — отнимает деньги, которые высылает ей Армон. Он приезжает домой только для этого.
— Какое свинство! — воскликнул граф. — Надо немедленно что-то предпринять.
— Я абсолютно согласна с вами. Но что нам делать! Не дай Бог произойди что-нибудь с Ар-моном — все его земли и деньги перейдут в собственность его сводной сестры.
На лице графа появилось недоумение, и графиня поспешила объяснить:
— Мой брат составил завещание вскоре после рождения Армона. По традиции, существующей во Франции, все его состояние переходит к наследнику. В случае отсутствия прямого наследника деньги должны быть поделены поровну между его дочерью от первого брака и всеми дочерьми Армона.
Граф, немного подумав, произнес:
— Понимаю. При сложившихся обстоятельствах, если герцог умрет, не оставив после себя детей, все состояние унаследует его единокровная сестра.
— Все! — трагичным тоном повторила графиня. — И именно это говорит Сардо своим кредиторам.
Граф вновь накрыл ее руку своей.
— Представляю, как вы напуганы, но, мне кажется, Сардо еще слишком молод, чтобы идти на такой риск. Ведь, если он убьет своего дядю, его ожидает гильотина.
— Только в том случае, если его вина будет доказана, — тихо промолвила графиня.
— Быть может, он расточителен и жесток по отношению к своей матери; но я не поверю, что человек в таком возрасте может поставить на карту свою жизнь, совершив убийство.
Он заметил, как вздрогнула графиня.
— Если возникнет хоть малейшее подозрение, что смерть герцога была насильственной, — пояснил граф, — первым подозреваемым станет тот, кто может извлечь максимальную выгоду из его кончины.
— Я понимаю это, но все равно боюсь. Страшно боюсь! Сардо никогда не вызывал у меня симпатии, а его отношение к собственной матери всегда ужасало меня.
Она выразительно посмотрела на графа.
— И я знаю, он будет клясться всеми святыми, что больше не влезет в долги. Но при этом и пальцем не пошевелит, чтобы выполнить свое обещание.
— Согласен с вами — ситуация сложилась нелегкая. Но чем я могу помочь вам?
— Вы в точности выполнили мою просьбу — привезли сюда свою дочь. Я надеюсь, Армон обратит внимание на ее красоту и поймет, насколько выгодным может быть брак, который объединит наши семейства.
Граф задумчиво посмотрел на графиню и нерешительно произнес:
— Я буду с вами предельно откровенен, Ивон. Боюсь, это расстроит вас, но Марсия твердо намерена не выходить замуж за герцога, как, впрочем, за любого другого мужчину, поскольку не признает брачных союзов, заключенных не по любви.
Графиня уставилась на него.
— Намерена не выходить замуж? — медленно повторила она.
— Марсия отвергла всех завидных женихов в Лондоне. Незадолго до нашего отъезда она отказала герцогу Бакстедскому.
— И вы думаете, ее не заинтересует Армон?
— Мне остается только надеяться, что она изменит свое решение. Но она категорически заявила: ничто не заставит ее выйти замуж за герцога, и она не позволит мне выбирать для нее мужа, при этом зная, что по законам Англии я могу заставить ее выйти замуж за любого мужчину, которого посчитаю достойной партией для нее.
— Лайонел, — вскрикнула графиня, — в таком случае все мои планы разрушены! Я так горячо молилась, чтобы эти молодые люди полюбили друг друга и чтобы у Армона появился наследник, который сведет на нет все притязания Сар-до!
Граф молчал, подбирая слова утешения, и наконец сказал:
— Надеюсь, Ивон, все обстоит не так плохо, как вы думаете. Может быть, мне стоит поговорить с Сардо, попытаться наставить его на путь истинный?
— Он не обратит никакого внимания на ваши наставления, — возразила графиня, — или, скорее всего, признает вашу правоту, особенно если вы дадите ему денег. Затем сразу же после вашего отъезда вновь примется за старое. Сколько раз это пытался сделать Армон!
— Да, нелегкая задача, — тихо сказал граф. — Но я все-таки не смогу поверить в безрассудство Cap до — он не станет рисковать своей головой, покушаясь на герцога.
— Если он найдет способ устранить Армона, не вызывая ни у кого подозрений, он пойдет на это.
Она говорила с такой уверенностью, что граф испугался.
Но, решив, что графиня близка к истерике, он успокаивающе сказал:
— У меня такое чувство, что все не столь уж плохо, как вам кажется; надеюсь, обоюдный интерес к лошадям сблизит герцога и Марсию. Вы знаете, ничто не сможет принести мне большую радость, чем объединение наших семей.
— О, я мечтаю об этом союзе! Вы с Элизабет были совершенной парой, ваш дом всегда был обителью счастья. Я никогда не забуду царившую в нем атмосферу спокойствия и, конечно же, любви.
Граф был явно растроган.
— Спасибо, Ивон, — промолвил он. — Я думаю, вы понимаете, как я одинок после смерти жены и каким утешением для меня стала Марсия; она выросла прекрасной девушкой и с характером, вполне соответствующим ее внешности.
— По-моему, она идеальная пара для Армона. О Лайонел, неужели Бог не прислушается к моим молитвам?
— Я знаю, никто не молится с такой искренностью, как вы, и мы должны просто надеяться на то, что все образуется.
Тем временем Марсия была увлечена карточной игрой в компании двух молодых людей и очаровательной женщины.
Но все-таки обрадовалась предложению графини всем лечь спать пораньше, так как многие гости проделали нелегкий путь.
— Я немного устала, — пожаловалась Марсия графу.
— Я тоже, дорогая моя, — ответил граф. Они прошли в холл.
У лестницы заметили, что прямо за ними следуют герцог с маркизой.
— Спокойной ночи, милорд, — сказал герцог графу. — Завтра я устраиваю для вас парад моих лошадей.
— И я с нетерпением жду этого события! — заверил его граф.
Затем герцог обратился к остальным гостям, находящимся в холле:
— Каждый желающий совершить завтра с утра конную прогулку, сможет выбрать себе лошадь. Мы соберемся в одиннадцать часов на ипподроме, где после парада будут устроены состязания.
По залу пронесся одобрительный шепот. Уже наверху Марсия спросила отца:
— Значит ли это, что мы сможем покататься на лошадях?
— Ну конечно! Ты сможешь кататься в любое время, как только тебе этого захочется, но прежде убедись в том, что ты выбрала действительно хорошую лошадь. После показа лошадей мы все примем участие в состязаниях; будут также скачки с препятствиями.
Марсия от восторга захлопала в ладоши.
— Я получу массу удовольствия, папа, и, уж конечно, не опозорю твое доброе имя.
— Попробуй только! — с улыбкой пригрозил граф.
Возле своей спальни Марсия нежно поцеловала отца.
— Спокойной ночи, папа. Как я рада оказаться в самом прекрасном chateau, какой только можно представить!
— Тебе здесь понравится, — ответил граф. — Я очень давно не приезжал сюда и вижу, что герцог со времени моего последнего визита к его отцу сделал его еще более красивым.
Марсия действительно сильно устала, сон ее был глубок и спокоен.
Она проснулась, когда лучи солнца пробивались сквозь занавески.
Села на кровати и посмотрела на часы — было раннее утро.
Она выглянула в окно и вновь была поражена величием открывшейся панорамы.
Не в силах больше оставаться в кровати, — хотя она и велела служанке разбудить ее в семь, — Марсия встала и быстро оделась.
Так как было довольно тепло, она надела костюм для верховой езды из тонкого пике, только входившего в моду.
Совершенно излишне было надевать жакет от этого же костюма. Не стала брать с собой и шляпу — дома она обычно каталась с непокрытой головой.
Когда она сбежала по лестнице, было без нескольких минут шесть.
Служанки в домашних чепцах уже начали убирать холл.
Они смущенно приседали в реверансе, поскольку не ожидали увидеть кого-нибудь из гостей в столь ранний час.
Конечно, остальные гости еще спят.
Марсия вскоре по приезде догадалась, в какой части дома находится конюшня, и теперь направилась прямо туда.
Младшие конюхи уже чистили вольеры и разносили по кормушкам воду и зерно.
Как и следовало ожидать, конюшня была великолепна.
Марсия не смогла побороть соблазн осмотреть вольеры.
Казалось, каждая следующая лошадь лучше предыдущей.
Главный конюх осведомился, на какой лошади она желала бы прокатиться.
— Вот на этой!
— Это Аквилин, мадемуазель, одна из любимых лошадей господина герцога.
— Думаю, он не будет против, если я совершу на ней небольшую прогулку.
Главный конюх был слишком хорошо обучен, чтобы спорить.
Он немедленно оседлал лошадь и вывел ее из загона.
Оказавшись в седле, Марсия подумала, что отцу будет непросто найти лошадь, равную Аквилин.
Она без труда отыскала дорогу, спускавшуюся в долину и, выехав на ровный участок, пустила лошадь в галоп.
И только когда почувствовала неровное дыхание Аквилин, натянула поводья, замедлив бег лошади.
Она не могла оторвать взгляд от величественных скал, возвышающихся по одну сторону долины. У их подножия располагались винодельни, между ними петляла живописная река.