Страница:
– Думаете, это нормально? Воровать из Института? – спросила она.
– Мы должны найти Джейса, – ответила Изабель.
– Любой ценой, – кивнул Алек.
Отбросив сомнения, Клэри повернулась к Королеве фей, которая смотрела на нее выжидающе:
– Договорились.
Королева довольно улыбнулась и потянулась:
– Прощайте, маленькие Сумеречные охотники, и позвольте предостеречь вас, пусть вы еще ничем и не заслужили этого. Подумайте. Возможно, поиски вашего друга – не слишком умная идея. Часто бывает так, что мы теряем что-то ценное для нас, а потом, когда находим, это оказывается уже не таким, как прежде.
Когда Алек наконец добрался до дома Магнуса в Грин-пойнте, было уже одиннадцать. Изабель убедила брата поужинать с Клэри и Саймоном в «Таки». Поначалу он противился, но теперь был рад, что все же согласился. Ему потребовалось довольно много времени, чтобы успокоиться после того, что произошло. Он не хотел, чтобы Магнус узнал, какое потрясение он только что пережил.
Алеку не надо было звонить, чтобы Магнус впустил его. У него был свой ключ, и он втайне гордился этим. Он открыл дверь и направился на второй этаж. Кто жил на первом этаже, он понятия не имел, но, кажется, у соседей Магнуса был бурный роман. Однажды он увидел разбросанные по всему холлу вещи; к отвороту замшевой куртки была прикреплена записка «Тому еще лжецу». Теперь у двери лежал букет цветов с открыткой «Прости». В Нью-Йорке каждый знает о жизни соседей больше, чем следовало…
Дверь квартиры Магнуса была слегка приоткрыта, и в коридор проникали тихие звуки музыки. Сегодня – Чайковский. Алек почувствовал, как его плечи расправляются. Интерьер квартиры постоянно менялся. На этот раз обстановка была минималистской: белые диваны, красные столики и черно-белые виды Парижа на стенах. Запах, однако, остался прежним: одеколон, чернила, чай лапсанг сушонг и жженый сахар – запах волшебства. Он подошел к подоконнику, взял на руки мирно дремавшего Председателя Мяо и прошел в ка бинет.
Магнус поднял голову. Он был одет в черные джинсы и черную рубашку с заклепками на вороте и манжетах. Черные волосы спутались, будто он раздраженно теребил их; веки кошачьих глаз потяжелели от усталости.
– Председателю ты нравишься, – ухмыльнулся он, отложив ручку.
– Ему все нравятся, лишь бы за ухом чесали. – Алек поудобнее перехватил урчащего кота.
Магнус откинулся на спинку кресла и зевнул. Стол был усеян бумагами, исписанными убористым почерком. На многих был один и тот же рисунок – тот самый, что они обнаружили на залитой кровью крыше, с которой исчез Джейс.
– Ну и как там Королева фей?
– Как обычно.
– Злобная мегера?
– В общем, да.
Алек рассказал Магнусу о том, что произошло. Вышло скупо, но по-другому он не умел.
– Я волнуюсь за Клэри, – сказал Магнус, выслушав его. – Боюсь, девчонка сунула свой милый носик не в свое дело.
Посадив Председателя Мяо на стол, Алек покачал головой:
– Она хочет найти Джейса. Ты же не станешь ее в этом винить?
Взгляд Магнуса смягчился. Он зацепил джинсы Алека пальцами и подтащил его к себе:
– Так значит, если бы пропал я, ты бы поступил так же?
Алек бросил взгляд на лист бумаги, который только что отложил Магнус:
– Ты опять эти штуки рассматриваешь?
Слегка разочаровавшись, Магнус отпустил парня:
– Должен же найтись ключ к разгадке. Какой-нибудь язык, который я пока не знаю. Что-нибудь древнее… Древняя черная магия, с какой я еще не сталкивался… Знаешь что, подай-ка мне вон ту табакерку. Серебряную, на краю стола.
Алек проследил глазами за жестом Магнуса и увидел небольшой серебряный ящичек на дальнем краю стола. Он протянул руку и взял его. На резной крышке бриллиантами были выложены инициалы В. С.
В, подумал он. Вилл?
– Вилл, – подтвердил Магнус, и Алек вспомнил, что этим именем его пугала Камилла. Боже, как это было давно!
– Что это? – спросил он.
– Табакерка, разве ты не слышал? – ответил Магнус, не отрываясь от бумаг.
– Табакерка? Чтобы готовить цыпленка табака?
Хозяин дома поднял глаза и рассмеялся:
– Чтобы курить табак, глупый. Такие штуки были популярны лет триста назад. Теперь я в ней всякий хлам держу.
Алек отдал ему табакерку.
– Тебе не кажется… Тебя не беспокоит то, что Камилла где-то рядом? – вырвалось у него. – Что она ушла…
«Из-за меня», – хотел продолжить он, но промолчал. Магнусу незачем было об этом знать.
– Она всегда была где-то рядом, – сказал Магнус. – Я знаю, что Совет был не слишком этим доволен, но я привык к мысли, что она живет своей жизнью и ей нет нужды связываться со мной. Если когда-то меня это и беспокоило, то очень, очень давно.
– Но ты ведь любил ее… Когда-то.
Магнус провел пальцем по бриллиантам на табакерке:
– Мне казалось, что да.
– И она все еще любит тебя.
– Не думаю. В прошлый раз, когда я ее видел, она вела себя не очень любезно. Может быть, потому, что у меня есть восемнадцатилетний парень с руной Выносливости, а у нее – нет.
– Как вышеупомянутый парень с руной Выносливости, я протестую, чтобы меня так описывали! – возмутился Алек.
– Она всегда была ревнивой, – ухмыльнулся Магнус.
Алек подумал, что его друг чертовски ловко умеет менять тему разговора. Он ясно дал понять, что не любит разговоров о своих бывших возлюбленных, и в воздухе сразу повисло что-то такое, что Алек почувствовал себя неуютно. Как бы молодо ни выглядел Магнус – а сейчас, босоногий и взъерошенный, он выглядел максимум на восемнадцать, – их разделял океан времени.
Магнус открыл табакерку, достал оттуда несколько кнопок и приколол ими лист к столу.
– Все в порядке? – спросил он, увидев, что выражение лица Алека изменилось.
Вместо ответа Алек взял Магнуса за руки и заставил подняться. Прежде чем Магнус успел что-то сказать, он прижал его к себе. Магнус еле слышно застонал, задрал рубашку на спине Алека и провел холодными пальцами по его позвоночнику. Алек навалился на него и прошептал:
– Уже поздно. Пойдем спать.
Магнус отстранился и взглянул через плечо на бумаги на столе:
– Иди. Я скоро приду – пять минут, не больше.
– Конечно. – Алек выпрямился, зная, что, когда Магнус погружается в изучение древних языков, пять минут легко могли превратиться в пять часов. – Я тебя подожду.
– Т-с-с-с…
Клэри поднесла палец к губам и жестом велела Саймону войти в дом Люка. В гостиной было темно и тихо. Отправив Саймона в свою комнату, она пошла на кухню за стаканом воды и застыла на полпути. В коридоре слышался голос ее матери. Клэри почувствовала, как мама напряжена. Джослин знала, что ее сын жив и способен на что угодно, и это терзало ее душу.
– Но ее оправдали, Джослин… – Это говорил Люк. – Никто не собирается ее наказывать.
– Это я, я виновата. – Голос Джослин звучал глухо. – Если бы я не родила на свет… эту тварь, Клэри не пришлось бы сейчас страдать.
– Ты не могла предвидеть… – шепнул Люк.
Ты не могла предвидеть. Услышав это, Клэри устыдилась на мгновение вспыхнувшей в душе злости на мать: почему Джослин и в самом деле не убила его? Развернувшись, она метнулась в другой конец дома, в свою спальню.
Саймон, сидевший на кровати и игравший в Nintendo DS, удивленно посмотрел на нее:
– Эй, все в порядке?
Клэри попыталась улыбнуться. Она привыкла видеть его в этой комнате – в детстве он часто оставался ночевать у Люка. Когда-то эта комната считалась гостевой, но потом перешла в ее безраздельную собственность. Рама зеркала над комодом ощетинилась беспорядочно натыканными под нее фотографиями. Клэри с Саймоном. Она же с Джейсом. Мама и Люк. Лайтвуды… Люк подарил ей чертежную доску, и она аккуратно сложила рядом с ней принадлежности для рисования. На стенах висели плакаты любимых аниме: Fullmetal Alchemist, Rurouni Kenshin, Bleach.
Признаки того, что Клэри – Сумеречный охотник, тоже были повсюду: толстый фолиант «Кодекса» с ее пометками и рисунками на полях, полка с книгами об оккультизме и паранормальных явлениях, стилус на письменном столе и новый глобус, подаренный Люком, – в центре Европы располагался Идрис, границы которого были очерчены золотой рамкой.
У прошлой жизни Клэри и этой, нынешней, было мало общего. Но Саймон, сидевший сейчас на ее кровати, всегда оставался рядом. Бледное лицо, темные глаза. На лбу еле заметно блестит Метка Каина.
– Мама плохо себя чувствует, – сказала Клэри, прислонившись к двери.
– Разве она не рада? Ну, что с тебя сняли обвинения?
– Она никак не может отделаться от мыслей о Себастьяне. Винит себя во всем.
– Она не виновата в том, что случилось. Виноват Валентин.
Клэри промолчала. Ужасная мысль о том, что ее матери стоило убить Себастьяна при рождении, снова пришла ей в голову.
– Вы обе вините себя зря. Ты – за то, что оставила Джейса на крыше…
Она рывком подняла голову. Саймон попал в точку, но ей казалось, что она никогда не говорила об этом.
– Я не…
– Винишь, винишь, – кивнул Саймон. – Но я тоже ничего не сделал, и Изабель, и Алек, а ведь Алек – его парабатай. Мы не могли ничего предвидеть. Если бы ты осталась на крыше, могло бы быть еще хуже.
– Может быть.
Клэри не хотелось говорить об этом. Избегая взгляда Саймона, она направилась в ванную, чтобы почистить зубы и надеть пижаму. Она старалась не смотреть на себя в зеркало. Ее бесил бледный цвет кожи, раздражали круги под глазами. Но она была сильной и не собиралась превращаться в развалину. У нее был план, пусть и безумный, пусть и включавший в себя ограбление Института.
Выходя из ванной и собирая в хвост вьющиеся волосы, она заметила, что Саймон что-то убирает в пакет. Почти наверняка – бутылочку крови, купленную в «Таки». Она подошла и взъерошила ему волосы:
– Если не устраивает комнатная температура, можешь хранить бутылки в холодильнике.
– Холодная кровь еще хуже. Лучше всего теплая, но твоя мама рассердится, если я стану подогревать ее в сотейнике.
– А Джордан не против? – спросила Клэри, сомневаясь, что Джордан вообще помнил, что Саймон жил с ним. Всю последнюю неделю Саймон ночевал у нее.
В первые дни после того, как пропал Джейс, она не могла уснуть. Накрывалась пятью одеялами, но все равно мерзла. Ей снились темные моря, айсберги, замерзшие озера и… Джейс. Он отворачивался от нее или лицо скрывала тень. Заснув на несколько минут, она просыпалась с тяжелым чувством, будто едва не утонула.
После того как Совет впервые допросил ее, она вернулась домой, заползла в постель и лежала не смыкая глаз, пока в окно не постучали. Это был Саймон. Он перелез через подоконник, забрался на постель и растянулся рядом, не сказав ни слова. Кожа его была холодной, и от него пахло городом.
Она дотронулась до его плеча, и напряжение, сковывавшее ее тело, слегка отступило.
– Надолго ты останешься? – прошептала она.
– Это как ты захочешь.
Она повернулась на бок и посмотрела на него:
– А Иззи не против?
– Она сама предложила, чтобы я пришел. Сказала, что ты не спишь, и если я останусь с тобой, это поможет. Я могу остаться до тех пор, пока ты не уснешь.
Клэри облегченно вздохнула.
– Останься на всю ночь, – попросила она. – Пожалуйста.
Он остался. В ту ночь ей не снились кошмары.
Когда он был рядом, она не видела снов – только темный океан пустоты. Сон становился забвением, не приносящим боли.
– До крови Джордану большого дела нет, – вернул ее к действительности голос Саймона. – Ему важнее, чтобы я смирился с тем, что я теперь такой. Чтобы вошел в контакт с «внутренним вампиром» и все такое.
Клэри легла рядом и обняла подушку:
– А твой «внутренний вампир» чем-то отличается от внешнего?
– Еще как! Он хочет, чтобы я носил шелковые рубашки и фетровые шляпы. И еще хочет, чтобы я демонстрировал окружающим свою осиную талию. Но я пока сопротивляюсь.
Клэри едва заметно улыбнулась.
– Кстати, вспомнил… – Саймон порылся в сумке, вытащил два томика манги, победно помахал ими и протянул Клэри: – «Волшебные джентльмены любви», тома пятнадцатый и шестнадцатый. Распроданы везде, кроме «Мидтаун Комикс».
Еще недавно она бы всплеснула руками от восторга, но теперь у нее не было и мысли о том, чтобы отвлекаться на подобную ерунду.
– Ты – чудо, – все-таки сказала она, легонько толкнув Саймона плечом, и откинулась на подушку, положив книжки себе на колени. – Спасибо, что сходил со мной к Королеве фей. Я знаю, это будит неприятные воспоминания, но мне всегда лучше, когда ты рядом.
– Ты здорово держалась. Показала этой задаваке, где раки зимуют.
Они лежали и разглядывали знакомые звездочки на потолке, когда-то светившиеся в темноте, но давно уже утратившие эту способность.
– Так ты правда собираешься это сделать? Украсть кольца для Королевы? – наконец спросил Саймон.
– Да, – выдохнула она. – Завтра в полдень заседание Совета. Все будут там. Самое подходящее время…
– Не нравится мне это, Клэри.
Она напряглась:
– Не нравится что?
– То, что ты связалась с феями. Феи – лгуньи.
– Но они не могут лгать!
– Ты же понимаешь, о чем я. Согласись, «феи – обманщицы» звучит глупо.
Она повернулась и посмотрела на него, уткнувшись подбородком в его ключицу. Он машинально обнял ее за плечи и притянул к себе. Тело его было прохладным, рубашка – все еще сырой от дождя. Волосы высохли и вились растрепанными кудрями.
– Мне самой не хочется иметь дело с феями, честное слово. Но ради Джейса я на это готова. А ты пойдешь на это ради меня?
– Не вопрос. Но идея все равно плохая. – Он снова посмотрел на нее. – Я понимаю, что ты чувствуешь. Когда умер мой отец…
Она снова напряглась:
– Джейс не умер.
– Я знаю. Я не об этом. Просто… не стоит говорить, что тебе лучше, когда я рядом. Я всегда рядом. Горе заставляет тебя думать, что ты одна, но это не так. Я знаю, ты не веришь в… в религию… так, как я, но можешь же ты поверить в то, что окружена теми, кто тебя любит по-настоящему?
Его большие карие глаза были полны надежды.
Я в это верю, подумала Клэри, просто не уверена, что это что-то меняет.
Она легонько толкнула его:
– Можно вопрос? Личный, но очень важный.
– Что такое? – В его голосе прозвучала нотка беспокойства.
– У тебя Метка Каина, так? Значит, если я тебя ночью случайно лягну, меня семь раз лягнет в ответ незримая сила?
Он рассмеялся:
– Давай спать, Фрэй.
3. Злые ангелы
– Мы должны найти Джейса, – ответила Изабель.
– Любой ценой, – кивнул Алек.
Отбросив сомнения, Клэри повернулась к Королеве фей, которая смотрела на нее выжидающе:
– Договорились.
Королева довольно улыбнулась и потянулась:
– Прощайте, маленькие Сумеречные охотники, и позвольте предостеречь вас, пусть вы еще ничем и не заслужили этого. Подумайте. Возможно, поиски вашего друга – не слишком умная идея. Часто бывает так, что мы теряем что-то ценное для нас, а потом, когда находим, это оказывается уже не таким, как прежде.
Когда Алек наконец добрался до дома Магнуса в Грин-пойнте, было уже одиннадцать. Изабель убедила брата поужинать с Клэри и Саймоном в «Таки». Поначалу он противился, но теперь был рад, что все же согласился. Ему потребовалось довольно много времени, чтобы успокоиться после того, что произошло. Он не хотел, чтобы Магнус узнал, какое потрясение он только что пережил.
Алеку не надо было звонить, чтобы Магнус впустил его. У него был свой ключ, и он втайне гордился этим. Он открыл дверь и направился на второй этаж. Кто жил на первом этаже, он понятия не имел, но, кажется, у соседей Магнуса был бурный роман. Однажды он увидел разбросанные по всему холлу вещи; к отвороту замшевой куртки была прикреплена записка «Тому еще лжецу». Теперь у двери лежал букет цветов с открыткой «Прости». В Нью-Йорке каждый знает о жизни соседей больше, чем следовало…
Дверь квартиры Магнуса была слегка приоткрыта, и в коридор проникали тихие звуки музыки. Сегодня – Чайковский. Алек почувствовал, как его плечи расправляются. Интерьер квартиры постоянно менялся. На этот раз обстановка была минималистской: белые диваны, красные столики и черно-белые виды Парижа на стенах. Запах, однако, остался прежним: одеколон, чернила, чай лапсанг сушонг и жженый сахар – запах волшебства. Он подошел к подоконнику, взял на руки мирно дремавшего Председателя Мяо и прошел в ка бинет.
Магнус поднял голову. Он был одет в черные джинсы и черную рубашку с заклепками на вороте и манжетах. Черные волосы спутались, будто он раздраженно теребил их; веки кошачьих глаз потяжелели от усталости.
– Председателю ты нравишься, – ухмыльнулся он, отложив ручку.
– Ему все нравятся, лишь бы за ухом чесали. – Алек поудобнее перехватил урчащего кота.
Магнус откинулся на спинку кресла и зевнул. Стол был усеян бумагами, исписанными убористым почерком. На многих был один и тот же рисунок – тот самый, что они обнаружили на залитой кровью крыше, с которой исчез Джейс.
– Ну и как там Королева фей?
– Как обычно.
– Злобная мегера?
– В общем, да.
Алек рассказал Магнусу о том, что произошло. Вышло скупо, но по-другому он не умел.
– Я волнуюсь за Клэри, – сказал Магнус, выслушав его. – Боюсь, девчонка сунула свой милый носик не в свое дело.
Посадив Председателя Мяо на стол, Алек покачал головой:
– Она хочет найти Джейса. Ты же не станешь ее в этом винить?
Взгляд Магнуса смягчился. Он зацепил джинсы Алека пальцами и подтащил его к себе:
– Так значит, если бы пропал я, ты бы поступил так же?
Алек бросил взгляд на лист бумаги, который только что отложил Магнус:
– Ты опять эти штуки рассматриваешь?
Слегка разочаровавшись, Магнус отпустил парня:
– Должен же найтись ключ к разгадке. Какой-нибудь язык, который я пока не знаю. Что-нибудь древнее… Древняя черная магия, с какой я еще не сталкивался… Знаешь что, подай-ка мне вон ту табакерку. Серебряную, на краю стола.
Алек проследил глазами за жестом Магнуса и увидел небольшой серебряный ящичек на дальнем краю стола. Он протянул руку и взял его. На резной крышке бриллиантами были выложены инициалы В. С.
В, подумал он. Вилл?
– Вилл, – подтвердил Магнус, и Алек вспомнил, что этим именем его пугала Камилла. Боже, как это было давно!
– Что это? – спросил он.
– Табакерка, разве ты не слышал? – ответил Магнус, не отрываясь от бумаг.
– Табакерка? Чтобы готовить цыпленка табака?
Хозяин дома поднял глаза и рассмеялся:
– Чтобы курить табак, глупый. Такие штуки были популярны лет триста назад. Теперь я в ней всякий хлам держу.
Алек отдал ему табакерку.
– Тебе не кажется… Тебя не беспокоит то, что Камилла где-то рядом? – вырвалось у него. – Что она ушла…
«Из-за меня», – хотел продолжить он, но промолчал. Магнусу незачем было об этом знать.
– Она всегда была где-то рядом, – сказал Магнус. – Я знаю, что Совет был не слишком этим доволен, но я привык к мысли, что она живет своей жизнью и ей нет нужды связываться со мной. Если когда-то меня это и беспокоило, то очень, очень давно.
– Но ты ведь любил ее… Когда-то.
Магнус провел пальцем по бриллиантам на табакерке:
– Мне казалось, что да.
– И она все еще любит тебя.
– Не думаю. В прошлый раз, когда я ее видел, она вела себя не очень любезно. Может быть, потому, что у меня есть восемнадцатилетний парень с руной Выносливости, а у нее – нет.
– Как вышеупомянутый парень с руной Выносливости, я протестую, чтобы меня так описывали! – возмутился Алек.
– Она всегда была ревнивой, – ухмыльнулся Магнус.
Алек подумал, что его друг чертовски ловко умеет менять тему разговора. Он ясно дал понять, что не любит разговоров о своих бывших возлюбленных, и в воздухе сразу повисло что-то такое, что Алек почувствовал себя неуютно. Как бы молодо ни выглядел Магнус – а сейчас, босоногий и взъерошенный, он выглядел максимум на восемнадцать, – их разделял океан времени.
Магнус открыл табакерку, достал оттуда несколько кнопок и приколол ими лист к столу.
– Все в порядке? – спросил он, увидев, что выражение лица Алека изменилось.
Вместо ответа Алек взял Магнуса за руки и заставил подняться. Прежде чем Магнус успел что-то сказать, он прижал его к себе. Магнус еле слышно застонал, задрал рубашку на спине Алека и провел холодными пальцами по его позвоночнику. Алек навалился на него и прошептал:
– Уже поздно. Пойдем спать.
Магнус отстранился и взглянул через плечо на бумаги на столе:
– Иди. Я скоро приду – пять минут, не больше.
– Конечно. – Алек выпрямился, зная, что, когда Магнус погружается в изучение древних языков, пять минут легко могли превратиться в пять часов. – Я тебя подожду.
– Т-с-с-с…
Клэри поднесла палец к губам и жестом велела Саймону войти в дом Люка. В гостиной было темно и тихо. Отправив Саймона в свою комнату, она пошла на кухню за стаканом воды и застыла на полпути. В коридоре слышался голос ее матери. Клэри почувствовала, как мама напряжена. Джослин знала, что ее сын жив и способен на что угодно, и это терзало ее душу.
– Но ее оправдали, Джослин… – Это говорил Люк. – Никто не собирается ее наказывать.
– Это я, я виновата. – Голос Джослин звучал глухо. – Если бы я не родила на свет… эту тварь, Клэри не пришлось бы сейчас страдать.
– Ты не могла предвидеть… – шепнул Люк.
Ты не могла предвидеть. Услышав это, Клэри устыдилась на мгновение вспыхнувшей в душе злости на мать: почему Джослин и в самом деле не убила его? Развернувшись, она метнулась в другой конец дома, в свою спальню.
Саймон, сидевший на кровати и игравший в Nintendo DS, удивленно посмотрел на нее:
– Эй, все в порядке?
Клэри попыталась улыбнуться. Она привыкла видеть его в этой комнате – в детстве он часто оставался ночевать у Люка. Когда-то эта комната считалась гостевой, но потом перешла в ее безраздельную собственность. Рама зеркала над комодом ощетинилась беспорядочно натыканными под нее фотографиями. Клэри с Саймоном. Она же с Джейсом. Мама и Люк. Лайтвуды… Люк подарил ей чертежную доску, и она аккуратно сложила рядом с ней принадлежности для рисования. На стенах висели плакаты любимых аниме: Fullmetal Alchemist, Rurouni Kenshin, Bleach.
Признаки того, что Клэри – Сумеречный охотник, тоже были повсюду: толстый фолиант «Кодекса» с ее пометками и рисунками на полях, полка с книгами об оккультизме и паранормальных явлениях, стилус на письменном столе и новый глобус, подаренный Люком, – в центре Европы располагался Идрис, границы которого были очерчены золотой рамкой.
У прошлой жизни Клэри и этой, нынешней, было мало общего. Но Саймон, сидевший сейчас на ее кровати, всегда оставался рядом. Бледное лицо, темные глаза. На лбу еле заметно блестит Метка Каина.
– Мама плохо себя чувствует, – сказала Клэри, прислонившись к двери.
– Разве она не рада? Ну, что с тебя сняли обвинения?
– Она никак не может отделаться от мыслей о Себастьяне. Винит себя во всем.
– Она не виновата в том, что случилось. Виноват Валентин.
Клэри промолчала. Ужасная мысль о том, что ее матери стоило убить Себастьяна при рождении, снова пришла ей в голову.
– Вы обе вините себя зря. Ты – за то, что оставила Джейса на крыше…
Она рывком подняла голову. Саймон попал в точку, но ей казалось, что она никогда не говорила об этом.
– Я не…
– Винишь, винишь, – кивнул Саймон. – Но я тоже ничего не сделал, и Изабель, и Алек, а ведь Алек – его парабатай. Мы не могли ничего предвидеть. Если бы ты осталась на крыше, могло бы быть еще хуже.
– Может быть.
Клэри не хотелось говорить об этом. Избегая взгляда Саймона, она направилась в ванную, чтобы почистить зубы и надеть пижаму. Она старалась не смотреть на себя в зеркало. Ее бесил бледный цвет кожи, раздражали круги под глазами. Но она была сильной и не собиралась превращаться в развалину. У нее был план, пусть и безумный, пусть и включавший в себя ограбление Института.
Выходя из ванной и собирая в хвост вьющиеся волосы, она заметила, что Саймон что-то убирает в пакет. Почти наверняка – бутылочку крови, купленную в «Таки». Она подошла и взъерошила ему волосы:
– Если не устраивает комнатная температура, можешь хранить бутылки в холодильнике.
– Холодная кровь еще хуже. Лучше всего теплая, но твоя мама рассердится, если я стану подогревать ее в сотейнике.
– А Джордан не против? – спросила Клэри, сомневаясь, что Джордан вообще помнил, что Саймон жил с ним. Всю последнюю неделю Саймон ночевал у нее.
В первые дни после того, как пропал Джейс, она не могла уснуть. Накрывалась пятью одеялами, но все равно мерзла. Ей снились темные моря, айсберги, замерзшие озера и… Джейс. Он отворачивался от нее или лицо скрывала тень. Заснув на несколько минут, она просыпалась с тяжелым чувством, будто едва не утонула.
После того как Совет впервые допросил ее, она вернулась домой, заползла в постель и лежала не смыкая глаз, пока в окно не постучали. Это был Саймон. Он перелез через подоконник, забрался на постель и растянулся рядом, не сказав ни слова. Кожа его была холодной, и от него пахло городом.
Она дотронулась до его плеча, и напряжение, сковывавшее ее тело, слегка отступило.
– Надолго ты останешься? – прошептала она.
– Это как ты захочешь.
Она повернулась на бок и посмотрела на него:
– А Иззи не против?
– Она сама предложила, чтобы я пришел. Сказала, что ты не спишь, и если я останусь с тобой, это поможет. Я могу остаться до тех пор, пока ты не уснешь.
Клэри облегченно вздохнула.
– Останься на всю ночь, – попросила она. – Пожалуйста.
Он остался. В ту ночь ей не снились кошмары.
Когда он был рядом, она не видела снов – только темный океан пустоты. Сон становился забвением, не приносящим боли.
– До крови Джордану большого дела нет, – вернул ее к действительности голос Саймона. – Ему важнее, чтобы я смирился с тем, что я теперь такой. Чтобы вошел в контакт с «внутренним вампиром» и все такое.
Клэри легла рядом и обняла подушку:
– А твой «внутренний вампир» чем-то отличается от внешнего?
– Еще как! Он хочет, чтобы я носил шелковые рубашки и фетровые шляпы. И еще хочет, чтобы я демонстрировал окружающим свою осиную талию. Но я пока сопротивляюсь.
Клэри едва заметно улыбнулась.
– Кстати, вспомнил… – Саймон порылся в сумке, вытащил два томика манги, победно помахал ими и протянул Клэри: – «Волшебные джентльмены любви», тома пятнадцатый и шестнадцатый. Распроданы везде, кроме «Мидтаун Комикс».
Еще недавно она бы всплеснула руками от восторга, но теперь у нее не было и мысли о том, чтобы отвлекаться на подобную ерунду.
– Ты – чудо, – все-таки сказала она, легонько толкнув Саймона плечом, и откинулась на подушку, положив книжки себе на колени. – Спасибо, что сходил со мной к Королеве фей. Я знаю, это будит неприятные воспоминания, но мне всегда лучше, когда ты рядом.
– Ты здорово держалась. Показала этой задаваке, где раки зимуют.
Они лежали и разглядывали знакомые звездочки на потолке, когда-то светившиеся в темноте, но давно уже утратившие эту способность.
– Так ты правда собираешься это сделать? Украсть кольца для Королевы? – наконец спросил Саймон.
– Да, – выдохнула она. – Завтра в полдень заседание Совета. Все будут там. Самое подходящее время…
– Не нравится мне это, Клэри.
Она напряглась:
– Не нравится что?
– То, что ты связалась с феями. Феи – лгуньи.
– Но они не могут лгать!
– Ты же понимаешь, о чем я. Согласись, «феи – обманщицы» звучит глупо.
Она повернулась и посмотрела на него, уткнувшись подбородком в его ключицу. Он машинально обнял ее за плечи и притянул к себе. Тело его было прохладным, рубашка – все еще сырой от дождя. Волосы высохли и вились растрепанными кудрями.
– Мне самой не хочется иметь дело с феями, честное слово. Но ради Джейса я на это готова. А ты пойдешь на это ради меня?
– Не вопрос. Но идея все равно плохая. – Он снова посмотрел на нее. – Я понимаю, что ты чувствуешь. Когда умер мой отец…
Она снова напряглась:
– Джейс не умер.
– Я знаю. Я не об этом. Просто… не стоит говорить, что тебе лучше, когда я рядом. Я всегда рядом. Горе заставляет тебя думать, что ты одна, но это не так. Я знаю, ты не веришь в… в религию… так, как я, но можешь же ты поверить в то, что окружена теми, кто тебя любит по-настоящему?
Его большие карие глаза были полны надежды.
Я в это верю, подумала Клэри, просто не уверена, что это что-то меняет.
Она легонько толкнула его:
– Можно вопрос? Личный, но очень важный.
– Что такое? – В его голосе прозвучала нотка беспокойства.
– У тебя Метка Каина, так? Значит, если я тебя ночью случайно лягну, меня семь раз лягнет в ответ незримая сила?
Он рассмеялся:
– Давай спать, Фрэй.
3. Злые ангелы
– А я уж было подумал, ты забыл, что здесь живешь, – сказал Джордан, когда Саймон вошел в гостиную их маленькой квартирки с ключами в руке.
Обычно Джордан возлежал на диване с контроллером от Xbox в руках, но сегодня, к удивлению Саймона, он сидел ссутулив широкие плечи и засунув руки в карманы джинсов, а контроллера поблизости не было. Казалось, увидев Саймона, он испытал облегчение, и Саймон сразу понял почему.
Его друг был не один. Напротив него в грубом бархатном оранжевом кресле – вся мебель в квартире была разных цветов – сидела Майя, буйные кудри которой были собраны в две смешные косички. В последний раз Саймон видел ее в роскошном праздничном наряде, но теперь она снова носила привычную одежду: джинсы с потрепанными отворотами, футболку с длинными рукавами, кожаную куртку карамельного цвета. Судя по виду, ей было так же неуютно, как и Джордану, – она неестественно выпрямила спину и без конца поглядывала в окно. Увидев Саймона, она с облегчением поднялась и обняла его:
– Привет. Я зашла проверить, как ты тут.
– Я нормально. Ну, если можно так сказать… Ты же знаешь, что произошло.
– Я не про Джейса. Ты-то как?
– Я? – поразился Саймон. – Сказал же, нормально, только волнуюсь за Изабель и Клэри. Ты же знаешь, Совет допрашивал ее…
– Я слышала, ее оправдали. Это хорошо. Но я спрашиваю о тебе. О том, что твоя мама…
А ты-то откуда об этом знаешь? Саймон посмотрел на Джордана, но тот едва заметно мотнул головой. Он ничего не говорил ей.
Майя потрепала себя за косичку:
– Представляешь, я встретила Эрика. Это он рассказал мне, что случилось… и что из-за этого ты уже две недели не выступаешь с «Тысячелетней пылью».
– У них теперь новое название, – сказал Джордан. – «Полуночное буррито».
Майя бросила раздраженный взгляд на Джордана, и он прикусил язык. Саймону стало интересно, о чем они разговаривали до его прихода.
– Ты говорил еще с кем-нибудь из родственников? – мягко спросила Майя. Ее янтарные глаза были полны беспокойства.
Саймон знал, что это невежливо, но все же не любил, когда на него так смотрели. Беспокойство Майи делало проблему реальной, мешая ему притворяться, будто ничего не произошло.
– Да, – ответил он. – С ними все в порядке.
– Правда? Ты же телефон тут оставил. – Джордан поднял гаджет со столика. – Твоя сестра звонила каждые пять минут. И сегодня, и вчера.
Саймон похолодел. Он взял телефон у Джордана и взглянул на экран. Семнадцать пропущенных звонков от Ребекки.
– Черт, – сказал он. – Я надеялся этого избежать.
– Ну, это же твоя сестра, – произнесла Майя. – Рано или поздно она бы все равно позвонила.
– Знаю, но я ее вроде как отпугивал. Оставлял сообщения, когда ее не было дома, и все такое. Наверное, пытался отсрочить неизбежное.
– И что теперь?
Саймон положил телефон на подоконник:
– Я буду продолжать избегать ее.
– Не надо. – Джордан вынул руки из карманов. – Ты должен с ней поговорить.
– И что я ей скажу? – Вопрос прозвучал грубее, чем хотелось Саймону.
– Твоя мама наверняка ей что-то наговорила, – сказал Джордан. – Она, наверное, волнуется.
Саймон мотнул головой:
– Через пару недель Ребекка приезжает домой на День благодарения. Не хочу, чтобы ее тряхнуло так же, как маму.
– Ее уже тряхнуло, – сказала Майя. – Она же твоя сестра. И кроме того, то, что происходит с мамой, – это часть твоей жизни.
– А я хочу, чтобы она не лезла в нее.
Саймон знал, что ведет себя неразумно, но ничего не мог с собой поделать. Ребекка была другой, особенной. И она была единственной, кого пока еще не затронула вся эта жуть.
Майя всплеснула руками и повернулась к Джордану:
– Ну скажи что-нибудь. Ты же его страж-преторианец.
– Да ладно вам, – сказал Саймон, прежде чем Джордан успел открыть рот. – Вы сами-то с предками общаетесь? А с родственниками?
Они переглянулись.
– Нет, – нерешительно произнес Джордан. – Но у нас отношения никогда не отличались особой теплотой.
– Сдаюсь, – сказал Саймон. – Мы все сиротки. Сиротки в бурю.
– Нельзя игнорировать собственную сестру, – стояла на своем Майя.
– А я намерен делать это.
– А теперь представь. Ребекка приедет домой, а там – как на съемочной площадке «Изгоняющего дьявола». Твоя мама будет говорить, что не знает, куда ты подевался… – В возбуждении Джордан даже подался вперед. – Твоя сестра позвонит в полицию, и… И твою маму обвинят в твоем исчезновении.
– Не думаю, что я готов разговаривать с Ребеккой, – сказал Саймон, понимая, что его друзья правы. – Ладно, обещаю, что напишу ей эсэмэску.
– Что ж, для начала неплохо.
Джордан взглянул на Майю, словно хотел понять, оценила ли она его усилия по уговорам Саймона. А сам Саймон подумал, встречались ли они в те две недели, пока его не было дома. Судя по всему, нет, но с этой парочкой ни в чем нельзя было быть уверенным.
Гремящий золотой лифт остановился на третьем этаже Института; сделав глубокий вдох, Клэри вышла в коридор. Там было тихо и пустынно, как и обещали Лайтвуды. Снаружи доносился тихий шорох машин. Ей казалось, что она слышит, как трутся друг о друга пылинки, танцующие в лучах света у окна. На стене располагались вешалки для одежды. На одном из крючков все еще висела черная куртка Джейса, пустые рукава которой наводили на грустные мысли.
Содрогнувшись, Клэри пошла дальше, вспомнив, как ее впервые провел по этим коридорам Джейс, беспечно рассказывая о Сумеречных охотниках, об Идрисе… она тогда и не подозревала о существовании тайного мира. Просто слушала Джейса и наблюдала за грациозными движениями его рук, когда он жестикулировал, любовалась тусклым сиянием его волос. Тогда ей казалось, что она делает это тайком, но потом поняла, что Джейс все заметил.
Она дошла до Библиотеки, никого не встретив на пути, и открыла дверь. Ее снова бросило в дрожь, как и в первый раз, когда она здесь оказалась. Библиотека находилась в башне и потому была круглой; сразу над полками располагались перила галереи второго этажа. В центре стоял стол, вырезанный из цельного куска дерева, широкую столешницу подпирали спины двух коленопреклоненных ангелов. Клэри до сих пор считала, что это стол Ходжа, и готова была увидеть, как он сидит за ним с вороном Хьюго на плече. Помотав головой, она быстро прошла к круговой лестнице в дальнем конце зала. Одета она была в джинсы и кроссовки на резиновой подошве, на лодыжку была нанесена руна Бесшумности.
Когда Клэри поднялась по ступеням в галерею, повисла жутковатая тишина. Здесь книги были заперты под стеклом. Некоторые, судя по всему, были очень древними, настолько истрепались их обложки. Другие, очевидно, содержали в себе опасные заклятия: «Зловещие культы», «Дьявольская чума», «Практическое руководство по воскрешению мертвых».
Меж запертыми книжными шкафами стояли стеклянные витрины, в каждой из которых находилась какая-нибудь редкая вещь: изящный стеклянный флакон, пробкой для которого служил огромный изумруд; корона с бриллиантом в центре, сделанная явно не в расчете на голову человека; медальон в форме ангела с крыльями из шестеренок и колесиков; и, наконец, как и говорила Изабель, пара выкованных феями изящных сверка ющих золотых колец в форме свернувшихся листьев.
Витрина оказалась заперта, но Клэри смогла отпереть замок руной Размыкания (она чертила ее, высунув язык от усердия; если бы стекло разлетелось вдребезги, в Библиотеку тут же набежали бы Сумеречные охотники).
Осторожно открыв витрину и убирая стилус в карман, девушка замешкалась. Неужели она и вправду это делает? Неужели обкрадывает Институт, чтобы отплатить за помощь Королеве фей, обещания которой, как однажды сказал ей Джейс, все равно что скорпионы с ядовитым жалом на хвосте?
Она снова тряхнула головой, словно бы для того, чтобы прогнать сомнения, – и замерла. Дверь Библиотеки открывалась. Услышав скрип дерева, приглушенные голоса и шаги, она тут же легла на прохладный деревянный пол галереи и прижалась к нему.
– Ты был прав, Джейс, – прозвучал снизу знакомый голос. – Здесь и вправду никого нет.
Клэри застыла, не в силах ни двигаться, ни дышать. Такого сильного потрясения она не испытывала с тех пор, как отец собирался вонзить меч в грудь Джейса. Она медленно подползла к краю галереи, посмотрела вниз и прикусила губу, чтобы не закричать. Вершина остроконечной крыши здания была застеклена, и солнечный свет падал на пол, освещая его, как прожектор – сцену. Клэри увидела, что стекло, мрамор и драгоценные камни, которыми был выложен пол, составляют мозаику: ангел Разиэль с чашей и мечом. На одном из распростертых крыльев ангела стоял Джонатан Кристофер Моргенштерн. Себастьян.
Та к вот как выглядел ее брат, когда был жив. Высокий, худощавый. Бледное, угловатое лицо. Одет во все темное. Когда она впервые увидела его, он был с крашенными в черный цвет волосами, как у настоящего Себастьяна Верлака. Теперь же его шевелюра была серебристо-белой, и этот цвет шел ему больше. Темные глаза блестели. В стеклянном гробу на месте одной из рук у него была перевязанная культя. Теперь рука была целой; на запястье блестел серебряный браслет.
А рядом с Себастьяном стоял… Джейс. Его волосы мерцали в бледных лучах солнца. В последние две недели она представляла его совсем не таким. На его теле не было ни следов крови, ни синяков, и он не казался истощенным. Он был таким, каким она его помнила, когда позволяла себе вспоминать, – здоровым, румяным… неотразимым. Он небрежно сунул руки в карманы джинсов, сквозь белую футболку просвечивали Метки. На нем была коричневая замшевая куртка, которую Клэри раньше не видела; замша придавала его коже золотистый оттенок. Джейс слегка запрокинул голову назад, словно наслаждался светящим в лицо солнцем.
– Я всегда прав, Себастьян, – сказал он. – Пора бы тебе это запомнить.
Себастьян улыбнулся. Клэри удивилась – улыбка казалась искренней. Но она могла ошибаться – не так давно Себастьян улыбался и ей, но это оказалось обманом.
– Так где тут книги о призыве существ? Здесь вообще можно что-то найти?
– С трудом. Книги расставлены не по алфавиту. У Ходжа была особая система.
– У того самого Ходжа, которого я убил? Да, незадача… – сказал Себастьян. – Давай так, я пойду наверх, а ты поищи внизу.
Он направился к лестнице, ведущей в галерею. Сердце Клэри чуть не выпрыгнуло от страха. Для нее Себастьян ассоциировался с кровью, убийством, болью и ужасом. Она знала, что Джейс сражался с ним и победил, но едва не погиб в том бою. Ей не одолеть брата врукопашную. Сможет ли она спрыгнуть с перил, не сломав ногу? И если да, то что дальше? Как поведет себя Джейс?
Себастьян уже стоял одной ногой на нижней ступеньке, когда Джейс позвал его:
– Эй, подожди! Это здесь. В разделе «Магия несмертельная».
– Несмертельная? Фу, как скучно! – Себастьян убрал ногу со ступени и направился к Джейсу. – Хорошая библиотека, – сказал он, проходя мимо полок и зачитывая вслух названия книг. – О, «Демоны без прикрас. Уход за домашним бесенком». – Он взял книгу с полки и вдруг засмеялся.
Обычно Джордан возлежал на диване с контроллером от Xbox в руках, но сегодня, к удивлению Саймона, он сидел ссутулив широкие плечи и засунув руки в карманы джинсов, а контроллера поблизости не было. Казалось, увидев Саймона, он испытал облегчение, и Саймон сразу понял почему.
Его друг был не один. Напротив него в грубом бархатном оранжевом кресле – вся мебель в квартире была разных цветов – сидела Майя, буйные кудри которой были собраны в две смешные косички. В последний раз Саймон видел ее в роскошном праздничном наряде, но теперь она снова носила привычную одежду: джинсы с потрепанными отворотами, футболку с длинными рукавами, кожаную куртку карамельного цвета. Судя по виду, ей было так же неуютно, как и Джордану, – она неестественно выпрямила спину и без конца поглядывала в окно. Увидев Саймона, она с облегчением поднялась и обняла его:
– Привет. Я зашла проверить, как ты тут.
– Я нормально. Ну, если можно так сказать… Ты же знаешь, что произошло.
– Я не про Джейса. Ты-то как?
– Я? – поразился Саймон. – Сказал же, нормально, только волнуюсь за Изабель и Клэри. Ты же знаешь, Совет допрашивал ее…
– Я слышала, ее оправдали. Это хорошо. Но я спрашиваю о тебе. О том, что твоя мама…
А ты-то откуда об этом знаешь? Саймон посмотрел на Джордана, но тот едва заметно мотнул головой. Он ничего не говорил ей.
Майя потрепала себя за косичку:
– Представляешь, я встретила Эрика. Это он рассказал мне, что случилось… и что из-за этого ты уже две недели не выступаешь с «Тысячелетней пылью».
– У них теперь новое название, – сказал Джордан. – «Полуночное буррито».
Майя бросила раздраженный взгляд на Джордана, и он прикусил язык. Саймону стало интересно, о чем они разговаривали до его прихода.
– Ты говорил еще с кем-нибудь из родственников? – мягко спросила Майя. Ее янтарные глаза были полны беспокойства.
Саймон знал, что это невежливо, но все же не любил, когда на него так смотрели. Беспокойство Майи делало проблему реальной, мешая ему притворяться, будто ничего не произошло.
– Да, – ответил он. – С ними все в порядке.
– Правда? Ты же телефон тут оставил. – Джордан поднял гаджет со столика. – Твоя сестра звонила каждые пять минут. И сегодня, и вчера.
Саймон похолодел. Он взял телефон у Джордана и взглянул на экран. Семнадцать пропущенных звонков от Ребекки.
– Черт, – сказал он. – Я надеялся этого избежать.
– Ну, это же твоя сестра, – произнесла Майя. – Рано или поздно она бы все равно позвонила.
– Знаю, но я ее вроде как отпугивал. Оставлял сообщения, когда ее не было дома, и все такое. Наверное, пытался отсрочить неизбежное.
– И что теперь?
Саймон положил телефон на подоконник:
– Я буду продолжать избегать ее.
– Не надо. – Джордан вынул руки из карманов. – Ты должен с ней поговорить.
– И что я ей скажу? – Вопрос прозвучал грубее, чем хотелось Саймону.
– Твоя мама наверняка ей что-то наговорила, – сказал Джордан. – Она, наверное, волнуется.
Саймон мотнул головой:
– Через пару недель Ребекка приезжает домой на День благодарения. Не хочу, чтобы ее тряхнуло так же, как маму.
– Ее уже тряхнуло, – сказала Майя. – Она же твоя сестра. И кроме того, то, что происходит с мамой, – это часть твоей жизни.
– А я хочу, чтобы она не лезла в нее.
Саймон знал, что ведет себя неразумно, но ничего не мог с собой поделать. Ребекка была другой, особенной. И она была единственной, кого пока еще не затронула вся эта жуть.
Майя всплеснула руками и повернулась к Джордану:
– Ну скажи что-нибудь. Ты же его страж-преторианец.
– Да ладно вам, – сказал Саймон, прежде чем Джордан успел открыть рот. – Вы сами-то с предками общаетесь? А с родственниками?
Они переглянулись.
– Нет, – нерешительно произнес Джордан. – Но у нас отношения никогда не отличались особой теплотой.
– Сдаюсь, – сказал Саймон. – Мы все сиротки. Сиротки в бурю.
– Нельзя игнорировать собственную сестру, – стояла на своем Майя.
– А я намерен делать это.
– А теперь представь. Ребекка приедет домой, а там – как на съемочной площадке «Изгоняющего дьявола». Твоя мама будет говорить, что не знает, куда ты подевался… – В возбуждении Джордан даже подался вперед. – Твоя сестра позвонит в полицию, и… И твою маму обвинят в твоем исчезновении.
– Не думаю, что я готов разговаривать с Ребеккой, – сказал Саймон, понимая, что его друзья правы. – Ладно, обещаю, что напишу ей эсэмэску.
– Что ж, для начала неплохо.
Джордан взглянул на Майю, словно хотел понять, оценила ли она его усилия по уговорам Саймона. А сам Саймон подумал, встречались ли они в те две недели, пока его не было дома. Судя по всему, нет, но с этой парочкой ни в чем нельзя было быть уверенным.
Гремящий золотой лифт остановился на третьем этаже Института; сделав глубокий вдох, Клэри вышла в коридор. Там было тихо и пустынно, как и обещали Лайтвуды. Снаружи доносился тихий шорох машин. Ей казалось, что она слышит, как трутся друг о друга пылинки, танцующие в лучах света у окна. На стене располагались вешалки для одежды. На одном из крючков все еще висела черная куртка Джейса, пустые рукава которой наводили на грустные мысли.
Содрогнувшись, Клэри пошла дальше, вспомнив, как ее впервые провел по этим коридорам Джейс, беспечно рассказывая о Сумеречных охотниках, об Идрисе… она тогда и не подозревала о существовании тайного мира. Просто слушала Джейса и наблюдала за грациозными движениями его рук, когда он жестикулировал, любовалась тусклым сиянием его волос. Тогда ей казалось, что она делает это тайком, но потом поняла, что Джейс все заметил.
Она дошла до Библиотеки, никого не встретив на пути, и открыла дверь. Ее снова бросило в дрожь, как и в первый раз, когда она здесь оказалась. Библиотека находилась в башне и потому была круглой; сразу над полками располагались перила галереи второго этажа. В центре стоял стол, вырезанный из цельного куска дерева, широкую столешницу подпирали спины двух коленопреклоненных ангелов. Клэри до сих пор считала, что это стол Ходжа, и готова была увидеть, как он сидит за ним с вороном Хьюго на плече. Помотав головой, она быстро прошла к круговой лестнице в дальнем конце зала. Одета она была в джинсы и кроссовки на резиновой подошве, на лодыжку была нанесена руна Бесшумности.
Когда Клэри поднялась по ступеням в галерею, повисла жутковатая тишина. Здесь книги были заперты под стеклом. Некоторые, судя по всему, были очень древними, настолько истрепались их обложки. Другие, очевидно, содержали в себе опасные заклятия: «Зловещие культы», «Дьявольская чума», «Практическое руководство по воскрешению мертвых».
Меж запертыми книжными шкафами стояли стеклянные витрины, в каждой из которых находилась какая-нибудь редкая вещь: изящный стеклянный флакон, пробкой для которого служил огромный изумруд; корона с бриллиантом в центре, сделанная явно не в расчете на голову человека; медальон в форме ангела с крыльями из шестеренок и колесиков; и, наконец, как и говорила Изабель, пара выкованных феями изящных сверка ющих золотых колец в форме свернувшихся листьев.
Витрина оказалась заперта, но Клэри смогла отпереть замок руной Размыкания (она чертила ее, высунув язык от усердия; если бы стекло разлетелось вдребезги, в Библиотеку тут же набежали бы Сумеречные охотники).
Осторожно открыв витрину и убирая стилус в карман, девушка замешкалась. Неужели она и вправду это делает? Неужели обкрадывает Институт, чтобы отплатить за помощь Королеве фей, обещания которой, как однажды сказал ей Джейс, все равно что скорпионы с ядовитым жалом на хвосте?
Она снова тряхнула головой, словно бы для того, чтобы прогнать сомнения, – и замерла. Дверь Библиотеки открывалась. Услышав скрип дерева, приглушенные голоса и шаги, она тут же легла на прохладный деревянный пол галереи и прижалась к нему.
– Ты был прав, Джейс, – прозвучал снизу знакомый голос. – Здесь и вправду никого нет.
Клэри застыла, не в силах ни двигаться, ни дышать. Такого сильного потрясения она не испытывала с тех пор, как отец собирался вонзить меч в грудь Джейса. Она медленно подползла к краю галереи, посмотрела вниз и прикусила губу, чтобы не закричать. Вершина остроконечной крыши здания была застеклена, и солнечный свет падал на пол, освещая его, как прожектор – сцену. Клэри увидела, что стекло, мрамор и драгоценные камни, которыми был выложен пол, составляют мозаику: ангел Разиэль с чашей и мечом. На одном из распростертых крыльев ангела стоял Джонатан Кристофер Моргенштерн. Себастьян.
Та к вот как выглядел ее брат, когда был жив. Высокий, худощавый. Бледное, угловатое лицо. Одет во все темное. Когда она впервые увидела его, он был с крашенными в черный цвет волосами, как у настоящего Себастьяна Верлака. Теперь же его шевелюра была серебристо-белой, и этот цвет шел ему больше. Темные глаза блестели. В стеклянном гробу на месте одной из рук у него была перевязанная культя. Теперь рука была целой; на запястье блестел серебряный браслет.
А рядом с Себастьяном стоял… Джейс. Его волосы мерцали в бледных лучах солнца. В последние две недели она представляла его совсем не таким. На его теле не было ни следов крови, ни синяков, и он не казался истощенным. Он был таким, каким она его помнила, когда позволяла себе вспоминать, – здоровым, румяным… неотразимым. Он небрежно сунул руки в карманы джинсов, сквозь белую футболку просвечивали Метки. На нем была коричневая замшевая куртка, которую Клэри раньше не видела; замша придавала его коже золотистый оттенок. Джейс слегка запрокинул голову назад, словно наслаждался светящим в лицо солнцем.
– Я всегда прав, Себастьян, – сказал он. – Пора бы тебе это запомнить.
Себастьян улыбнулся. Клэри удивилась – улыбка казалась искренней. Но она могла ошибаться – не так давно Себастьян улыбался и ей, но это оказалось обманом.
– Так где тут книги о призыве существ? Здесь вообще можно что-то найти?
– С трудом. Книги расставлены не по алфавиту. У Ходжа была особая система.
– У того самого Ходжа, которого я убил? Да, незадача… – сказал Себастьян. – Давай так, я пойду наверх, а ты поищи внизу.
Он направился к лестнице, ведущей в галерею. Сердце Клэри чуть не выпрыгнуло от страха. Для нее Себастьян ассоциировался с кровью, убийством, болью и ужасом. Она знала, что Джейс сражался с ним и победил, но едва не погиб в том бою. Ей не одолеть брата врукопашную. Сможет ли она спрыгнуть с перил, не сломав ногу? И если да, то что дальше? Как поведет себя Джейс?
Себастьян уже стоял одной ногой на нижней ступеньке, когда Джейс позвал его:
– Эй, подожди! Это здесь. В разделе «Магия несмертельная».
– Несмертельная? Фу, как скучно! – Себастьян убрал ногу со ступени и направился к Джейсу. – Хорошая библиотека, – сказал он, проходя мимо полок и зачитывая вслух названия книг. – О, «Демоны без прикрас. Уход за домашним бесенком». – Он взял книгу с полки и вдруг засмеялся.