Страница:
Впрочем, далеко не везде тела разлагались. Значительную часть своих покойников индейцы бальзамировали. При этом способ бальзамирования был примерно тот же, что и у египтян!
Вспомним смысл египетских мумий. Согласно верованиям древних обитателей долины Нила, человек после смерти переносится в загробное царство. Душа у него не одна, а несколько, и все они объединены между собой. Одна из душ накрепко связана с бренной плотью, поэтому, чтобы обеспечить себе посмертное существование, нужно предохранить свое тело от тления. Единственный способ сделать это — бальзамирование: искусство, которым владеет особая каста ремесленников, находящаяся под полным контролем жрецов. Секреты своего ремесла они не вправе выдавать никому. Проще говоря, в руках служителей Амона находилась вечная жизнь каждого египтянина, и ссориться с ними было самоубийством в прямом смысле слова. Не правда ли, неплохой инструмент для удержания безраздельной власти?
Так ли это было в Мексике, мы не знаем. О цивилизациях ацтеков и майя нам известно гораздо меньше, чем о египтянах. Мы знаем одно: у них тоже существовала могущественная корпорация жрецов, поклонявшихся солнечному богу. То есть, по сути, тому же Амону.
Сколько еще аналогий отыщется? Я понял, что дальше медлить нельзя, и два дня спустя отправился в Мексику.
Рассказ индейца Пабло
Сидя в кресле самолета, я раскрыл первую из книжек, которые взял с собой. Лететь больше десяти часов — надо же чем-то себя занять! К тому же мне хотелось спуститься на землю в Мехико уже более или менее подготовленным. Именно поэтому про пирамиды стоило прочесть заранее.
И здесь меня ждал первый сюрприз. Оказалось, что пирамиды начали строить загадочные народы, населявшие Америку до прихода туда ацтеков и майя, — тольте-ки и ольмеки. О них нам известно крайне мало; больше гипотез и версий, чем реальных фактов. Все позднейшие сооружения — плохие копии, не более чем подражание древним образцам. Размеры изначальных пирамид потрясают воображение не меньше, чем их египетских собратьев. Одна из них, пирамида Солнца в Теотихуакане, имеет высоту 60 метров при ширине основания 200 метров. В Чолула находятся развалины пирамиды, занимавшей большую площадь, чем пирамида Хеопса.
К сожалению, сохранность этих древних Памятников оставляет желать лучшего. Дело в том, что в конце I тысячелетия нашей эры тольтеки и ольмеки были вытеснены победоносными ацтеками и майя. Куда они ушли — неизвестно до сих пор, но перед уходом они постарались спасти свои пирамиды. Делалось это очень просто: гигантские постройки засыпались землей и камнями, маскировались под естественные холмы. Впрочем, чтобы замаскировать пирамиду, нужно было не меньше усилий, чем для ее постройки. В горах, покрытых джунглями, маскировка работала великолепно: считается, что большая часть пирамид пока не обнаружена. Некоторые из них, возможно, даже находятся под современными городами.
С обнаруженными пирамидами время обошлось довольно жестоко. Многие из них были попросту разобраны испанцами (интересно, что они там находили?). Даже то, что известно и уцелело, исследовано далеко не в полной мере.
Решив в ближайшее время разобраться с тольтеками и ольмеками, я смотрел на расстилавшиеся под крылом самолета кварталы гигантского Мехико. Возможно, именно здесь я смогу найти ответ на все свои вопросы…
В течение следующей недели я обошел все местные музеи и исследовательские институты. «Все» — это громко сказано: их здесь не так много. Ничего нового я не узнал, хотя выпил неимоверное количество текилы и попробовал, наверное, все блюда мексиканской кухни. Впереди светила язва желудка, и я понял, что пора закругляться.
Но именно в этот момент судьба преподнесла мне подарок — один из моих собутыльников, профессор местного университета, автор трех монографий об ацтеках, как бы невзначай бросил:
— Тебе нужно поговорить с Индейцем Пабло.
— Он — наследник жрецов майя? — улыбнулся я.
— Ты почти угадал. В его жилах, похоже, действительно течет кровь ацтеков. Он постоянно лазает по джунглям и ищет остатки их городов. Именно поэтому он нигде не работает.
— Ты считаешь, что он может рассказать мне что-то новое?
— Разумеется! Он — лучший специалист по истории доколумбовой Америки из всех, кого я знаю. Я всегда консультируюсь с ним по особо сложным вопросам.
— С простым индейцем? — Мне казалось, что собеседник меня разыгрывает.
— Простым? — рассмеялся профессор. — Пабло Ита-хос — выпускник Кембриджа, причем один из лучших за всю его историю; автор фундаментальной работы «Ранняя история ацтеков»; почетный доктор нашего университета. Бели бы захотел — мог зарабатывать большие деньги. Но он живет так, как ему заблагорассудится. Внешность обманчива. Если хочешь, я дам тебе его адрес; насколько я знаю, сейчас он в Мехико.
На следующий день я уже стоял у двери небольшого домика на окраине мексиканской столицы. После первого же звонка хозяин открыл мне. Просто и бедно одетый старый индеец — вот как выглядел Пабло. Понимая, что все это лишь розыгрыш моего нового знакомого, я лихорадочно соображал, что сказать. Но в эту минуту индеец улыбнулся и на чистейшем французском сказал: «Меня предупредили о вашем визите. Проходите, месье Кассе». Я остолбенел — он говорил, как настоящий парижанин!
Внешность действительно оказалась обманчивой. От Пабло я получил столько ценной информации к размышлению, сколько не почерпнул бы из всех книг по данному вопросу, вместе взятых.
Оказывается, первые американские пирамиды появились на свет еще до начала нашей эры. Это были в чистом виде храмовые постройки. Каждая из них представляла собой нечто вроде чемодана с двойным дном: на самой вершине находилось святилище с алтарем, где приносили жертвы и проводили всевозможные ритуалы, предназначенные, как мы сказали бы сейчас, для широкой общественности. А вот внутрь пирамиды вела сложная система потайных ходов. Здесь хранились жреческие архивы и сокровища. Впрочем, практически все известные древние пирамиды давно разграблены. Тем не менее даже то, что осталось, дает повод для удивления.
Так, в одной из пирамид Пабло обнаружил две параллельные канавки, которые шли по нескольким коридорам, периодически раздваиваясь. Больше всего это напоминало систему трамвайных путей: очевидно, внутри пирамид передвигались какие-то вагонетки. Далее, в верхней части пирамиды располагалась комната со множеством узких окон. Расположение этих окон таково, что через них можно наблюдать движение планет. Вообще, внутренняя планировка сильно смахивала на уже знакомый мне «потаенный храм» масонов — проект, который нашел свое воплощение, в частности, в пирамидах Гизы.
Так что же — и то и другое строили одни и те же люди? Но первые европейцы добрались до Мексики не ранее XV века, вместе с Колумбом. Первые же пирамиды появились там на десятки веков раньше.
Прогнав из головы лишние мысли, я продолжил свой разговор с Индейцем Пабло. И не зря: он бросил мне еще одну ниточку, ведущую к разгадке. Ниточку в буквальном смысле слова.
Мы поговорили о книгах ацтеков и майя. Письменность в индейских государствах была своеобразной, не похожей ни на что другое. Их книги представляли собой связки нитей — на одну основную крепились обрывки других, которые связывались определенным образом, так что получались слова и предложения. Когда пришли белые колонизаторы, они первым делом уничтожили практически все книги ацтеков и майя. Уцелели лишь несколько из них, которых явно недостаточно для того, чтобы расшифровать эту удивительную письменность.
Впрочем, Индеец Пабло, исследовав несколько малоизвестных пирамид, все-таки вытащил на свет божий немалое количество книг. Одни из них рассыпались у него в руках; другие же ему удалось сохранить благодаря специальному консервирующему раствору, который, применяют археологи. Накопив некоторое число книг, Пабло приступил к их расшифровке.
Работа продвигалась не слишком успешно, в бесплодных попытках найти ключ прошло полтора года. В один прекрасный день Пабло, зарисовывавшего очередную книгу в свой альбом, осенило: эти связки нитей что-то ему напоминают. Вскоре стало понятно, что речь идет о санскрите — древнеиндийском языке. Санскритская письменность, если приглядеться, тоже напоминает идущую сверху нить, с которой свисают затейливые узелки. К этому моменту Пабло был готов к любым, даже самым безумным экспериментам — другого выбора у него все равно не было.
Неожиданно ключ подошел. Не во всем, конечно, но через несколько месяцев ученый смог прочесть уже несколько фрагментов индейских книг. Все это показалось ему более чем любопытным, и он попытался опубликовать итоги своих исследований, но ученый мир отнесся к ним крайне равнодушно. Профессору не хотели верить, не могли принять, что этому странному чудаку, пусть и с докторской степенью, удалось сделать то, чего не смогли они все, вместе взятые: расшифровать древнюю индейскую письменность. Тем более что и сам Пабло не был до конца уверен в правильности своего решения.
По моей просьбе он рассказал мне некоторые истории, которые ему удалось почерпнуть из индейских книг. Среди них была одна, в которой ацтекские жрецы фиксировали свою раннюю историю — в частности, скупые сведения о том, кто был их побежденными врагами. Тут-То и выяснилось, что речь идет, скорее всего, о загадочных тольтеках и ольмеках. Потому что неизвестный мне автор, который в прямом смысле слова плел эту книгу много веков назад, рассказал:
Эти народы были могущественные, они строили гигантские храмы, они прокладывали пути и общались с Небом. Предки их пришли с востока, из-за Большой воды, и были людьми со светлой кожей и темными волосами. Случилось это в незапамятные времена. Однако потом боги прогневались на них — и они разучились возводить дворцы и общаться с Небом. И тогда Кецалькоатль дал нам победу над ними.
Итак, основателями некогда могущественной цивилизации были люди с востока, из-за океана! Видимо, речь все же идет о Европе. Или я ошибаюсь? Пабло отнесся к этому выводу с изрядной долей скепсиса: в конце концов, неизвестно, насколько можно верить легендам. Что касается тольтеков, то здесь он тоже ничем не смог мне помочь: центром их древней империи было Перу — место, где впоследствии утвердилось государство инков. Теперь из Мехико мой путь лежал в Лиму. Распрощавшись с Индейцем Пабло, я отправился покупать билет на самолет.
И здесь меня ждал первый сюрприз. Оказалось, что пирамиды начали строить загадочные народы, населявшие Америку до прихода туда ацтеков и майя, — тольте-ки и ольмеки. О них нам известно крайне мало; больше гипотез и версий, чем реальных фактов. Все позднейшие сооружения — плохие копии, не более чем подражание древним образцам. Размеры изначальных пирамид потрясают воображение не меньше, чем их египетских собратьев. Одна из них, пирамида Солнца в Теотихуакане, имеет высоту 60 метров при ширине основания 200 метров. В Чолула находятся развалины пирамиды, занимавшей большую площадь, чем пирамида Хеопса.
К сожалению, сохранность этих древних Памятников оставляет желать лучшего. Дело в том, что в конце I тысячелетия нашей эры тольтеки и ольмеки были вытеснены победоносными ацтеками и майя. Куда они ушли — неизвестно до сих пор, но перед уходом они постарались спасти свои пирамиды. Делалось это очень просто: гигантские постройки засыпались землей и камнями, маскировались под естественные холмы. Впрочем, чтобы замаскировать пирамиду, нужно было не меньше усилий, чем для ее постройки. В горах, покрытых джунглями, маскировка работала великолепно: считается, что большая часть пирамид пока не обнаружена. Некоторые из них, возможно, даже находятся под современными городами.
С обнаруженными пирамидами время обошлось довольно жестоко. Многие из них были попросту разобраны испанцами (интересно, что они там находили?). Даже то, что известно и уцелело, исследовано далеко не в полной мере.
Решив в ближайшее время разобраться с тольтеками и ольмеками, я смотрел на расстилавшиеся под крылом самолета кварталы гигантского Мехико. Возможно, именно здесь я смогу найти ответ на все свои вопросы…
В течение следующей недели я обошел все местные музеи и исследовательские институты. «Все» — это громко сказано: их здесь не так много. Ничего нового я не узнал, хотя выпил неимоверное количество текилы и попробовал, наверное, все блюда мексиканской кухни. Впереди светила язва желудка, и я понял, что пора закругляться.
Но именно в этот момент судьба преподнесла мне подарок — один из моих собутыльников, профессор местного университета, автор трех монографий об ацтеках, как бы невзначай бросил:
— Тебе нужно поговорить с Индейцем Пабло.
— Он — наследник жрецов майя? — улыбнулся я.
— Ты почти угадал. В его жилах, похоже, действительно течет кровь ацтеков. Он постоянно лазает по джунглям и ищет остатки их городов. Именно поэтому он нигде не работает.
— Ты считаешь, что он может рассказать мне что-то новое?
— Разумеется! Он — лучший специалист по истории доколумбовой Америки из всех, кого я знаю. Я всегда консультируюсь с ним по особо сложным вопросам.
— С простым индейцем? — Мне казалось, что собеседник меня разыгрывает.
— Простым? — рассмеялся профессор. — Пабло Ита-хос — выпускник Кембриджа, причем один из лучших за всю его историю; автор фундаментальной работы «Ранняя история ацтеков»; почетный доктор нашего университета. Бели бы захотел — мог зарабатывать большие деньги. Но он живет так, как ему заблагорассудится. Внешность обманчива. Если хочешь, я дам тебе его адрес; насколько я знаю, сейчас он в Мехико.
На следующий день я уже стоял у двери небольшого домика на окраине мексиканской столицы. После первого же звонка хозяин открыл мне. Просто и бедно одетый старый индеец — вот как выглядел Пабло. Понимая, что все это лишь розыгрыш моего нового знакомого, я лихорадочно соображал, что сказать. Но в эту минуту индеец улыбнулся и на чистейшем французском сказал: «Меня предупредили о вашем визите. Проходите, месье Кассе». Я остолбенел — он говорил, как настоящий парижанин!
Внешность действительно оказалась обманчивой. От Пабло я получил столько ценной информации к размышлению, сколько не почерпнул бы из всех книг по данному вопросу, вместе взятых.
Оказывается, первые американские пирамиды появились на свет еще до начала нашей эры. Это были в чистом виде храмовые постройки. Каждая из них представляла собой нечто вроде чемодана с двойным дном: на самой вершине находилось святилище с алтарем, где приносили жертвы и проводили всевозможные ритуалы, предназначенные, как мы сказали бы сейчас, для широкой общественности. А вот внутрь пирамиды вела сложная система потайных ходов. Здесь хранились жреческие архивы и сокровища. Впрочем, практически все известные древние пирамиды давно разграблены. Тем не менее даже то, что осталось, дает повод для удивления.
Так, в одной из пирамид Пабло обнаружил две параллельные канавки, которые шли по нескольким коридорам, периодически раздваиваясь. Больше всего это напоминало систему трамвайных путей: очевидно, внутри пирамид передвигались какие-то вагонетки. Далее, в верхней части пирамиды располагалась комната со множеством узких окон. Расположение этих окон таково, что через них можно наблюдать движение планет. Вообще, внутренняя планировка сильно смахивала на уже знакомый мне «потаенный храм» масонов — проект, который нашел свое воплощение, в частности, в пирамидах Гизы.
Так что же — и то и другое строили одни и те же люди? Но первые европейцы добрались до Мексики не ранее XV века, вместе с Колумбом. Первые же пирамиды появились там на десятки веков раньше.
Прогнав из головы лишние мысли, я продолжил свой разговор с Индейцем Пабло. И не зря: он бросил мне еще одну ниточку, ведущую к разгадке. Ниточку в буквальном смысле слова.
Мы поговорили о книгах ацтеков и майя. Письменность в индейских государствах была своеобразной, не похожей ни на что другое. Их книги представляли собой связки нитей — на одну основную крепились обрывки других, которые связывались определенным образом, так что получались слова и предложения. Когда пришли белые колонизаторы, они первым делом уничтожили практически все книги ацтеков и майя. Уцелели лишь несколько из них, которых явно недостаточно для того, чтобы расшифровать эту удивительную письменность.
Впрочем, Индеец Пабло, исследовав несколько малоизвестных пирамид, все-таки вытащил на свет божий немалое количество книг. Одни из них рассыпались у него в руках; другие же ему удалось сохранить благодаря специальному консервирующему раствору, который, применяют археологи. Накопив некоторое число книг, Пабло приступил к их расшифровке.
Работа продвигалась не слишком успешно, в бесплодных попытках найти ключ прошло полтора года. В один прекрасный день Пабло, зарисовывавшего очередную книгу в свой альбом, осенило: эти связки нитей что-то ему напоминают. Вскоре стало понятно, что речь идет о санскрите — древнеиндийском языке. Санскритская письменность, если приглядеться, тоже напоминает идущую сверху нить, с которой свисают затейливые узелки. К этому моменту Пабло был готов к любым, даже самым безумным экспериментам — другого выбора у него все равно не было.
Неожиданно ключ подошел. Не во всем, конечно, но через несколько месяцев ученый смог прочесть уже несколько фрагментов индейских книг. Все это показалось ему более чем любопытным, и он попытался опубликовать итоги своих исследований, но ученый мир отнесся к ним крайне равнодушно. Профессору не хотели верить, не могли принять, что этому странному чудаку, пусть и с докторской степенью, удалось сделать то, чего не смогли они все, вместе взятые: расшифровать древнюю индейскую письменность. Тем более что и сам Пабло не был до конца уверен в правильности своего решения.
По моей просьбе он рассказал мне некоторые истории, которые ему удалось почерпнуть из индейских книг. Среди них была одна, в которой ацтекские жрецы фиксировали свою раннюю историю — в частности, скупые сведения о том, кто был их побежденными врагами. Тут-То и выяснилось, что речь идет, скорее всего, о загадочных тольтеках и ольмеках. Потому что неизвестный мне автор, который в прямом смысле слова плел эту книгу много веков назад, рассказал:
Эти народы были могущественные, они строили гигантские храмы, они прокладывали пути и общались с Небом. Предки их пришли с востока, из-за Большой воды, и были людьми со светлой кожей и темными волосами. Случилось это в незапамятные времена. Однако потом боги прогневались на них — и они разучились возводить дворцы и общаться с Небом. И тогда Кецалькоатль дал нам победу над ними.
Итак, основателями некогда могущественной цивилизации были люди с востока, из-за океана! Видимо, речь все же идет о Европе. Или я ошибаюсь? Пабло отнесся к этому выводу с изрядной долей скепсиса: в конце концов, неизвестно, насколько можно верить легендам. Что касается тольтеков, то здесь он тоже ничем не смог мне помочь: центром их древней империи было Перу — место, где впоследствии утвердилось государство инков. Теперь из Мехико мой путь лежал в Лиму. Распрощавшись с Индейцем Пабло, я отправился покупать билет на самолет.
Мой информатор — банан
Впрочем, сначала я заглянул в гостиницу и проверил электронную почту. Не зря, совсем не зря: в ней оказались целых два письма. Имеется в виду, естественно, мой настоящий почтовый ящик, адрес которого знают лишь немногие. На адрес агентства «СофиТ» приходит столько всевозможного спама и мусора, что я туда и не суюсь.
Первое письмо было от Жерара. Вот уж не ждал от этого парня такой исполнительности! Ему таки удалось обнаружить в германских архивах запылившиеся бумаги экспедиции Рихтера. Впрочем, как и Венчетти, немецкий исследователь не сумел накопать особенно много. Итак, привожу это письмо целиком (по крайней мере, содержательную его часть):
Итак, Рихтер с десятью сподвижниками прибыл на место раскопок в феврале 1935 года и немедленно взялся за работу. У него откуда-то была информация, что местные жители время от времени находят здесь какие-то древние предметы. Потребовалось всего несколько дней, чтобы обнаружить руины города. Они лежали на небольшой глубине. С первого же момента Рихтер понял, что имеет дело с древнеегипетским городом — слишком характерными были те предметы, которые он извлекал из-под земли. Определенные отличия, конечно, были, так что немец решил, что имеет дело с египетской колонией, которая рано отделилась от метрополии и пошла своим путем. Судя по всему, город был неизвестен римлянам, поэтому прекратил свое существование, видимо, не позднее чем за 300–400 лет до нашей эры. Рихтер сделал несколько глубоких раскопов, чтобы оценить глубину культурного слоя, и обнаружил, что всего колония существовала никак не меньше двух тысяч лет. Таким образом, создана она была в то же время, когда строились Великие пирамиды. Почему город прекратил свое существование — неизвестно, никаких следов природной катастрофы не обнаружено. Размеры города тоже оценить не удалось, он очень велик (даже по сегодняшним меркам); кроме того, Рихтер предположил, что значительная его часть находится под водой. Простор для исследователя там огромен. Немец хотел вернуться с огромной экспедицией, именно поэтому и упустил столько лет — собирал деньги. В конце концов, когда смог доказать кому-то из СС, что там чуть ли не арийцы жили, средства выделили, и поздней осенью 1939 года он должен был выехать в Африку. Но той осенью сам знаешь что началось, и все его планы тихо и спокойно рухнули. А потом погиб и он сам. Еще один интересный факт: говорят, он привез с собой довольно много папирусов, но их никто так и не увидел. Где они сейчас — бог весть.
Несмотря на весь мой критический настрой, я вынужден был признать: Жерар поработал неплохо. Найти материалы, к которым никто не обращался полвека, — задачка не из легких. Теперь главное — сложить вместе результаты экспедиций Рихтера и Венчетти и понять, что же находится там, на побережье Западной Сахары.
Египетская колония? Очень похоже на то. Причем одновременно со строительством Великих пирамид, вот что удивительно. А дальше — обрыв связей и постепенное затухание культуры: медленное, почти незаметное в долине Нила и более быстрое, приведшее к полному исчезновению в загадочном городе. Действительно, 5000 лет назад произошел какой-то мощный всплеск египетской цивилизации, причины которого пока не ясны. Контакт с инопланетянами? Влияние неизвестной нам могучей древней цивилизации? Непонятно.
«Стоп! — одернул я себя. — Пять тысяч лет назад! Но ведь предметы, которые можно датировать этим временем, были обнаружены Венчетти в верхних, а не в нижних слоях раскопок! То есть город прекратил свое существование 5000 лет назад, а не был построен! Если это так, то построен он был не менее 7000 лет назад; если отталкиваться от глубины культурного слоя, полученной Рихтером, то и еще раньше! Кстати, почему немец не попытался датировать свои находки при помощи радиоуглеродного метода? Такая возможность у него была, и глупо предполагать, что он ею не воспользовался. А если воспользовался, то почему не упоминает результаты? Может, они получились настолько странными, что он попросту не рискнул им поверить и решил датировать город по другим, косвенным признакам?»
Что же получается в таком случае? Таинственный город был не наследником, а предшественником древнеегипетской цивилизации, а заодно — и шумерской? В момент, когда он прекращает свое существование, и в долине Нила, и в долине Тигра и Евфрата происходит невиданный и необъяснимый культурный всплеск; это факт, а факты, как известно, — штука очень упрямая. Не может это быть простым совпадением. Видимо, здесь и кроется разгадка всех тайн.
«Так-так, тормози», — сказал я себе. Конечно, полет фантазии — это хорошо, особенно когда речь идет о моей фантазии. Но его тоже надо ограничивать. Против моей версии есть куча разумных доводов. Например, такие:
1. Как могла возникнуть цивилизация на пустынном берегу Африки? Конечно, 7000 лет назад на месте Сахары, говорят биологи, был чуть ли не цветущий сад. Допустим, что это так и что именно высыхание этого сада заставило аборигенов покинуть свой великий город. Но общеизвестно, что все ранние цивилизации возникали в долинах великих рек — Нила, Евфрата, Инда, Ганга и Янцзы. На западе Сахары великих рек не было и нет.
2. Предметы, которые подобрал Венчетти, вполне могли попасть в верхние слои из нижних. Такое часто происходит при строительстве домов и улиц. Итальянец сделал слишком мало находок для того, чтобы строить на их основе какие-то умозаключения.
3. В бумагах Рихтера четко говорится о папирусах — то есть бумаге, сделанной из растения папирус: особой речной травы, растущей только — и исключительно! — в долине Нила. Как могли предшественники египетской цивилизации ими пользоваться? Скорее, речь должна была идти о глиняных табличках. Впрочем, возможно, что речь шла не о настоящих папирусах, а о документах, допустим, на пергаменте: просто немец не успел в этом разобраться. Но почему тогда не пользовались пергаментом древние египтяне?
Снова больше вопросов, чем ответов. Причем, что самое неприятное, ни одна из версий не дает удовлетворительного ответа. Допустим, мои домыслы — полный бред, и город действительно был египетской колонией. Но тогда нестыковок и несуразностей становится еще больше!
Почему мы не встречаем о нем никаких упоминаний в египетских источниках? И не только в египетских — в финикийских, греческих, римских и карфагенских о нем тоже нет ни единого слова! А если он просуществовал до середины I тысячелетия до нашей эры, такого быть просто не может!
Окончательно запутавшись, я открыл третье из писем, лежавших в моей электронной почте, — от мадам Федак. Она писала:
Дорогой Этьен! Спешу внести свою маленькую лепту в ваше расследование. Противники моего отца всегда утверждали, что лучшее опровержение его выводов — это полностью различная флора и фауна двух континентов. Действительно, если бы египтяне наладили регулярные контакты с Америкой, они привезли бы известные им растения и животных — например лошадей. И наоборот: притащили бы с собой в Средиземноморье картофель, томаты и маис. Ничего подобного на деле не происходило. Единственное исключение из этого правила — банан, но правил без исключений нет. Если, разумеется, предположить, что банан — дикорастущее растение. Но недавно я созвонилась со знакомым биологом, приятелем моего покойного отца, и он рассказал мне, что, согласно недавним исследованиям, банан не мог появиться в результате эволюции. Скорее всего, он культивирован человеком.
Дальше все было понятно без слов. Раньше считалось, что люди проникли в Америку через Берингов пролив. Но в этом случае они не смогли бы прихватить с собой такое теплолюбивое растение, как банан! Значит, контакты между Старым и Новым Светом все-таки были еще до Колумба.
Ожидая посадку на свой самолет в аэропорту Мехико, я с аппетитом съел банан. Приятно все-таки, что такой маленький фрукт помогает разгадывать такие большие тайны.
Первое письмо было от Жерара. Вот уж не ждал от этого парня такой исполнительности! Ему таки удалось обнаружить в германских архивах запылившиеся бумаги экспедиции Рихтера. Впрочем, как и Венчетти, немецкий исследователь не сумел накопать особенно много. Итак, привожу это письмо целиком (по крайней мере, содержательную его часть):
Итак, Рихтер с десятью сподвижниками прибыл на место раскопок в феврале 1935 года и немедленно взялся за работу. У него откуда-то была информация, что местные жители время от времени находят здесь какие-то древние предметы. Потребовалось всего несколько дней, чтобы обнаружить руины города. Они лежали на небольшой глубине. С первого же момента Рихтер понял, что имеет дело с древнеегипетским городом — слишком характерными были те предметы, которые он извлекал из-под земли. Определенные отличия, конечно, были, так что немец решил, что имеет дело с египетской колонией, которая рано отделилась от метрополии и пошла своим путем. Судя по всему, город был неизвестен римлянам, поэтому прекратил свое существование, видимо, не позднее чем за 300–400 лет до нашей эры. Рихтер сделал несколько глубоких раскопов, чтобы оценить глубину культурного слоя, и обнаружил, что всего колония существовала никак не меньше двух тысяч лет. Таким образом, создана она была в то же время, когда строились Великие пирамиды. Почему город прекратил свое существование — неизвестно, никаких следов природной катастрофы не обнаружено. Размеры города тоже оценить не удалось, он очень велик (даже по сегодняшним меркам); кроме того, Рихтер предположил, что значительная его часть находится под водой. Простор для исследователя там огромен. Немец хотел вернуться с огромной экспедицией, именно поэтому и упустил столько лет — собирал деньги. В конце концов, когда смог доказать кому-то из СС, что там чуть ли не арийцы жили, средства выделили, и поздней осенью 1939 года он должен был выехать в Африку. Но той осенью сам знаешь что началось, и все его планы тихо и спокойно рухнули. А потом погиб и он сам. Еще один интересный факт: говорят, он привез с собой довольно много папирусов, но их никто так и не увидел. Где они сейчас — бог весть.
Несмотря на весь мой критический настрой, я вынужден был признать: Жерар поработал неплохо. Найти материалы, к которым никто не обращался полвека, — задачка не из легких. Теперь главное — сложить вместе результаты экспедиций Рихтера и Венчетти и понять, что же находится там, на побережье Западной Сахары.
Египетская колония? Очень похоже на то. Причем одновременно со строительством Великих пирамид, вот что удивительно. А дальше — обрыв связей и постепенное затухание культуры: медленное, почти незаметное в долине Нила и более быстрое, приведшее к полному исчезновению в загадочном городе. Действительно, 5000 лет назад произошел какой-то мощный всплеск египетской цивилизации, причины которого пока не ясны. Контакт с инопланетянами? Влияние неизвестной нам могучей древней цивилизации? Непонятно.
«Стоп! — одернул я себя. — Пять тысяч лет назад! Но ведь предметы, которые можно датировать этим временем, были обнаружены Венчетти в верхних, а не в нижних слоях раскопок! То есть город прекратил свое существование 5000 лет назад, а не был построен! Если это так, то построен он был не менее 7000 лет назад; если отталкиваться от глубины культурного слоя, полученной Рихтером, то и еще раньше! Кстати, почему немец не попытался датировать свои находки при помощи радиоуглеродного метода? Такая возможность у него была, и глупо предполагать, что он ею не воспользовался. А если воспользовался, то почему не упоминает результаты? Может, они получились настолько странными, что он попросту не рискнул им поверить и решил датировать город по другим, косвенным признакам?»
Что же получается в таком случае? Таинственный город был не наследником, а предшественником древнеегипетской цивилизации, а заодно — и шумерской? В момент, когда он прекращает свое существование, и в долине Нила, и в долине Тигра и Евфрата происходит невиданный и необъяснимый культурный всплеск; это факт, а факты, как известно, — штука очень упрямая. Не может это быть простым совпадением. Видимо, здесь и кроется разгадка всех тайн.
«Так-так, тормози», — сказал я себе. Конечно, полет фантазии — это хорошо, особенно когда речь идет о моей фантазии. Но его тоже надо ограничивать. Против моей версии есть куча разумных доводов. Например, такие:
1. Как могла возникнуть цивилизация на пустынном берегу Африки? Конечно, 7000 лет назад на месте Сахары, говорят биологи, был чуть ли не цветущий сад. Допустим, что это так и что именно высыхание этого сада заставило аборигенов покинуть свой великий город. Но общеизвестно, что все ранние цивилизации возникали в долинах великих рек — Нила, Евфрата, Инда, Ганга и Янцзы. На западе Сахары великих рек не было и нет.
2. Предметы, которые подобрал Венчетти, вполне могли попасть в верхние слои из нижних. Такое часто происходит при строительстве домов и улиц. Итальянец сделал слишком мало находок для того, чтобы строить на их основе какие-то умозаключения.
3. В бумагах Рихтера четко говорится о папирусах — то есть бумаге, сделанной из растения папирус: особой речной травы, растущей только — и исключительно! — в долине Нила. Как могли предшественники египетской цивилизации ими пользоваться? Скорее, речь должна была идти о глиняных табличках. Впрочем, возможно, что речь шла не о настоящих папирусах, а о документах, допустим, на пергаменте: просто немец не успел в этом разобраться. Но почему тогда не пользовались пергаментом древние египтяне?
Снова больше вопросов, чем ответов. Причем, что самое неприятное, ни одна из версий не дает удовлетворительного ответа. Допустим, мои домыслы — полный бред, и город действительно был египетской колонией. Но тогда нестыковок и несуразностей становится еще больше!
Почему мы не встречаем о нем никаких упоминаний в египетских источниках? И не только в египетских — в финикийских, греческих, римских и карфагенских о нем тоже нет ни единого слова! А если он просуществовал до середины I тысячелетия до нашей эры, такого быть просто не может!
Окончательно запутавшись, я открыл третье из писем, лежавших в моей электронной почте, — от мадам Федак. Она писала:
Дорогой Этьен! Спешу внести свою маленькую лепту в ваше расследование. Противники моего отца всегда утверждали, что лучшее опровержение его выводов — это полностью различная флора и фауна двух континентов. Действительно, если бы египтяне наладили регулярные контакты с Америкой, они привезли бы известные им растения и животных — например лошадей. И наоборот: притащили бы с собой в Средиземноморье картофель, томаты и маис. Ничего подобного на деле не происходило. Единственное исключение из этого правила — банан, но правил без исключений нет. Если, разумеется, предположить, что банан — дикорастущее растение. Но недавно я созвонилась со знакомым биологом, приятелем моего покойного отца, и он рассказал мне, что, согласно недавним исследованиям, банан не мог появиться в результате эволюции. Скорее всего, он культивирован человеком.
Дальше все было понятно без слов. Раньше считалось, что люди проникли в Америку через Берингов пролив. Но в этом случае они не смогли бы прихватить с собой такое теплолюбивое растение, как банан! Значит, контакты между Старым и Новым Светом все-таки были еще до Колумба.
Ожидая посадку на свой самолет в аэропорту Мехико, я с аппетитом съел банан. Приятно все-таки, что такой маленький фрукт помогает разгадывать такие большие тайны.
Дороги, ведущие в никуда
Впрочем, пока еще о разгадке больших тайн говорить не приходилось. Я был в самом начале пути. И, впервые ступив на землю Перу, больше всего жаждал встречи с загадочными тольтеками.
Однако сами тольтеки не горели подобным желанием. Самородка-исследователя, подобного Индейцу Пабло, я в Лиме не нашел. Пришлось общаться с кабинетными учеными, многие из которых никогда в своей жизни не были в джунглях. Особо много рассказать они мне не могли. Пришлось мне поехать в лагерь археологов, раскапывавших один из древних городов инков.
И вот я стою на ровной каменной полосе — длинной дороге, ведущей из ниоткуда в никуда. Вернее, не такой уж и ровной: дожди и ветры, а также буйная растительность нанесли ей немалый урон. Но когда-то она поддерживалась в идеальном состоянии. Построены эти дороги были еще тольтеками, свыше двух тысяч лет назад, потом о них заботились инки. О назначении этих дорог ничего не известно — ив начале, и в конце их нет никаких городов. Возможно, что эти города просто разрушились и исчезли с лица земли либо эти пути имели чисто церемониальное значение, использовались в культовых целях. Этого никто не знает, и я в том числе. Мне известно только одно — в нашем мире тоже есть прямые и ровные дороги, ведущие из ниоткуда в никуда. Никто не удивляется их существованию, и к культовым целям они не имеют ни малейшего отношения. Это взлетно-посадочные полосы аэродромов.
Однако я забрался в джунгли не для того, чтобы проводить подобные аналогии: мне хотелось больше узнать о культуре тольтеков. И здесь археологи мало чем мне могли помочь — об этой древней цивилизации сведения крайне скудны: в основном потому, что большинство ее памятников до сих пор погребены под зеленым покровом джунглей. Известно, что тольтеки строили большие пирамиды, около которых устанавливали обелиски (к слову сказать, весьма похожие на египетские). Известно, что они, как и египтяне, и представители других цивилизаций доколумбовой Америки, изучали астрономию, добились на этом поприще больших успехов и разработали похожие системы счета. Орнаменты, покрывающие памятники тольтеков и ольмеков, тоже очень похожи на египетские. Поклонялись тольтеки солнечному богу, и сакральное значение для них имел восток (откуда, если верить книге ацтеков, они и пришли).
Не слишком ли много совпадений? А теперь еще одно, потрясшее меня больше остальных: судя по барельефам, дошедшим до наших дней, тольтеки знали лошадь и использовали ее в качестве домашнего животного! Это тем более удивительно, что ацтеки лошадей не знали и очень испугались всадников Кортеса, считая их какими-то сверхъестественными существами вроде кентавров.
Наверное, я смог бы узнать о тольтеках больше, гораздо больше. Но мои поиски прервал телефонный звонок из Гамбурга: Жерар, долго пытавшийся выйти на след потомков Рихтера, потерпел неудачу. Нужно было подключать к поискам еще одного человека, а с ним держал связь только я. В срочном порядке я вылетел из Лимы в Париж, одновременно пытаясь сложить в единую картину те кусочки мозаики, которые были у меня в руках.
Итак, около 5000 лет назад египетская цивилизация получает мощный импульс, толчок извне. Одновременно появляется культ Амона, жрецы которого говорят друг другу, что люди пришли в долину Нила с запада. В это самое время на западе, на побережье Атлантики, прекращает свое существование огромный неведомый город, чей возраст не меньше 2000 лет и жители которого принадлежали к той же культуре, что и египтяне. Носители похожей культуры несколько позднее основывают цивилизацию тольтеков в Южной Америке; при этом сохранились сведения, что пришли они с востока, из-за океана.
На что это похоже? На безудержную экспансию Древнего Египта? Нет, скорее на то, что у египетской и тольтекской цивилизаций был один общий «корень», связанный с загадочным городом на берегу Атлантики. Городом, выросшим там, где, по всем законам жанра, не могла зародиться древняя цивилизация.
А может, она и зародилась не там, а совсем в другом месте? Например — чем черт не шутит! — в загадочной Атлантиде? Это предположение следовало тщательно проверить.
Однако сами тольтеки не горели подобным желанием. Самородка-исследователя, подобного Индейцу Пабло, я в Лиме не нашел. Пришлось общаться с кабинетными учеными, многие из которых никогда в своей жизни не были в джунглях. Особо много рассказать они мне не могли. Пришлось мне поехать в лагерь археологов, раскапывавших один из древних городов инков.
И вот я стою на ровной каменной полосе — длинной дороге, ведущей из ниоткуда в никуда. Вернее, не такой уж и ровной: дожди и ветры, а также буйная растительность нанесли ей немалый урон. Но когда-то она поддерживалась в идеальном состоянии. Построены эти дороги были еще тольтеками, свыше двух тысяч лет назад, потом о них заботились инки. О назначении этих дорог ничего не известно — ив начале, и в конце их нет никаких городов. Возможно, что эти города просто разрушились и исчезли с лица земли либо эти пути имели чисто церемониальное значение, использовались в культовых целях. Этого никто не знает, и я в том числе. Мне известно только одно — в нашем мире тоже есть прямые и ровные дороги, ведущие из ниоткуда в никуда. Никто не удивляется их существованию, и к культовым целям они не имеют ни малейшего отношения. Это взлетно-посадочные полосы аэродромов.
Однако я забрался в джунгли не для того, чтобы проводить подобные аналогии: мне хотелось больше узнать о культуре тольтеков. И здесь археологи мало чем мне могли помочь — об этой древней цивилизации сведения крайне скудны: в основном потому, что большинство ее памятников до сих пор погребены под зеленым покровом джунглей. Известно, что тольтеки строили большие пирамиды, около которых устанавливали обелиски (к слову сказать, весьма похожие на египетские). Известно, что они, как и египтяне, и представители других цивилизаций доколумбовой Америки, изучали астрономию, добились на этом поприще больших успехов и разработали похожие системы счета. Орнаменты, покрывающие памятники тольтеков и ольмеков, тоже очень похожи на египетские. Поклонялись тольтеки солнечному богу, и сакральное значение для них имел восток (откуда, если верить книге ацтеков, они и пришли).
Не слишком ли много совпадений? А теперь еще одно, потрясшее меня больше остальных: судя по барельефам, дошедшим до наших дней, тольтеки знали лошадь и использовали ее в качестве домашнего животного! Это тем более удивительно, что ацтеки лошадей не знали и очень испугались всадников Кортеса, считая их какими-то сверхъестественными существами вроде кентавров.
Наверное, я смог бы узнать о тольтеках больше, гораздо больше. Но мои поиски прервал телефонный звонок из Гамбурга: Жерар, долго пытавшийся выйти на след потомков Рихтера, потерпел неудачу. Нужно было подключать к поискам еще одного человека, а с ним держал связь только я. В срочном порядке я вылетел из Лимы в Париж, одновременно пытаясь сложить в единую картину те кусочки мозаики, которые были у меня в руках.
Итак, около 5000 лет назад египетская цивилизация получает мощный импульс, толчок извне. Одновременно появляется культ Амона, жрецы которого говорят друг другу, что люди пришли в долину Нила с запада. В это самое время на западе, на побережье Атлантики, прекращает свое существование огромный неведомый город, чей возраст не меньше 2000 лет и жители которого принадлежали к той же культуре, что и египтяне. Носители похожей культуры несколько позднее основывают цивилизацию тольтеков в Южной Америке; при этом сохранились сведения, что пришли они с востока, из-за океана.
На что это похоже? На безудержную экспансию Древнего Египта? Нет, скорее на то, что у египетской и тольтекской цивилизаций был один общий «корень», связанный с загадочным городом на берегу Атлантики. Городом, выросшим там, где, по всем законам жанра, не могла зародиться древняя цивилизация.
А может, она и зародилась не там, а совсем в другом месте? Например — чем черт не шутит! — в загадочной Атлантиде? Это предположение следовало тщательно проверить.
Глава 2
Затонувший остров
По следу Рихтера
В Париже я первым делом позвонил тому человеку, ради которого и проделал долгий путь через Атлантику. Ральф Клеменц, мой хороший приятель, бывший сотрудник спецслужб ГДР, ныне скрывающийся от своих западногерманских коллег, — вот кто мог помочь нам в поисках наследников Рихтера. Дело в том, что после поражения нацистской Германии они, как выяснил Жерар, оказались в Восточной зоне оккупации.
Меня ждало разочарование: телефон Клеменца был выключен. Это могло означать все что угодно: оттого, что его схватила германская разведка, до простого желания отоспаться. Хорошо, что на этот случай мы заранее предусмотрели альтернативные каналы связи, о которых, по понятной причине, распространяться не буду. В общем, уже через несколько часов я услышал в трубке телефона знакомый хриплый смешок моего немецкого друга.
— Что у тебя случилось? Я прилетел из Перу для того чтобы задать тебе парочку вопросов, а ты пропадаешь неизвестно где! — Я очень натурально изобразил возмущение.
— А-а-а… — протянул Ральф, — то-то я смотрю на небо и гадаю: ты летишь или не ты. Мог бы и не мотаться в такие концы — я сейчас все равно в Сантьяго-де-Куба.
— Ну надо же! — отозвался я. — И что тебя носит по всему миру? Но, надеюсь, помочь старому другу ты не откажешься?
— Это у вас, у буржуев, все продается и покупается, в том числе и дружба. Мы, старые марксисты, друзей в беде не бросаем. Валяй, говори, что у тебя за дело.
Выслушав мою просьбу, Ральф хмыкнул и пообещал перезвонить, как только что-нибудь добудет. Честно говоря, я не особо надеялся на успех, но предпринимать что-то еще у меня не было сил — смена часовых поясов действовала изматывающе, а в самолете я не сомкнул глаз. Впрочем, я явно недооценил «Штази»: спустя несколько часов меня вырвал из сладкого забытья звонок все того же Ральфа.
— Дрыхнешь, пока я работаю? — не слишком вежливо осведомился он. — Узнаю привычки проклятых капиталистов-эксплуататоров.
— Ты решил провести со мной политзанятие или хочешь сообщить что-то ценное? — в тон ему ответил я.
Меня ждало разочарование: телефон Клеменца был выключен. Это могло означать все что угодно: оттого, что его схватила германская разведка, до простого желания отоспаться. Хорошо, что на этот случай мы заранее предусмотрели альтернативные каналы связи, о которых, по понятной причине, распространяться не буду. В общем, уже через несколько часов я услышал в трубке телефона знакомый хриплый смешок моего немецкого друга.
— Что у тебя случилось? Я прилетел из Перу для того чтобы задать тебе парочку вопросов, а ты пропадаешь неизвестно где! — Я очень натурально изобразил возмущение.
— А-а-а… — протянул Ральф, — то-то я смотрю на небо и гадаю: ты летишь или не ты. Мог бы и не мотаться в такие концы — я сейчас все равно в Сантьяго-де-Куба.
— Ну надо же! — отозвался я. — И что тебя носит по всему миру? Но, надеюсь, помочь старому другу ты не откажешься?
— Это у вас, у буржуев, все продается и покупается, в том числе и дружба. Мы, старые марксисты, друзей в беде не бросаем. Валяй, говори, что у тебя за дело.
Выслушав мою просьбу, Ральф хмыкнул и пообещал перезвонить, как только что-нибудь добудет. Честно говоря, я не особо надеялся на успех, но предпринимать что-то еще у меня не было сил — смена часовых поясов действовала изматывающе, а в самолете я не сомкнул глаз. Впрочем, я явно недооценил «Штази»: спустя несколько часов меня вырвал из сладкого забытья звонок все того же Ральфа.
— Дрыхнешь, пока я работаю? — не слишком вежливо осведомился он. — Узнаю привычки проклятых капиталистов-эксплуататоров.
— Ты решил провести со мной политзанятие или хочешь сообщить что-то ценное? — в тон ему ответил я.