Страница:
А н д р е й. Мамаша, выходит, я ранен?
Д а ш а. Да.
А н д р е й. Руки целы. Голова... (Ощупывает забинтованную голову.) Сильно?
Д а ш а. Довольно большая ссадина над левой бровью. Кожа сорвана, но уже заживает, а кость цела.
А н д р е й. Это меня, видать, об налобник стукнуло, когда под гусеницу мина попала, да я сгоряча не заметил. Петушки взяли?
Д а ш а. Я не знаю. Какие Петушки?
А н д р е й. Главный ихний узел сопротивления. Деревня Петушки. Ну, как же! Петушки все знают... Это какой госпиталь? Далеко от фронта?
Д а ш а. Далеко. Может быть, слышали - город Щеглы?
А н д р е й. Не слыхал. Где это?
Д а ш а. На Волге.
А н д р е й. Ух ты! Мамаша, выходит, я тяжело ранен? Не пойму - куда?
Д а ш а. В грудь навылет. Пуля прошла на два сантиметра ниже сердца.
А н д р е й. Ага. То-то у меня будто что-то давит в спине. Ай!
Д а ш а. Поэтому нельзя подыматься и поворачиваться. Если надо, вы скажите, я вас поверну. А сами не ворочайтесь!
А н д р е й. Спасибо, мамаша. А ноги целы?
Д а ш а. Левая нога сильно задета.
А н д р е й. Ступня и пальцы?
Д а ш а. Да.
А н д р е й. Понятно. То-то у меня левая ступня ноет и довольно-таки крепко пальцы болят. Как пошевелишь, так они и болят. А вся нога - как бревно. Не двинешь. Что она у меня, в лубках, что ли?
Д а ш а. Да. Только вы так много все-таки не разговаривайте. Вам еще нельзя.
А н д р е й. Хромой не останусь?
Д а ш а. Вам свет из окна не мешает? В глаза не бьет? Может быть, немного прикрыть?
А н д р е й. Спасибо, мамаша, не стоит. Пускай мне солнышко посветит.
Д а ш а. Почему вы меня называете "мамаша"?
А н д р е й. А как же! Сиделка - стало быть, мамаша.
Д а ш а. Разве я такая солидная?
А н д р е й. По голосу будто нет. А по наружности - не скажу. Перевязка мешает как следует видеть.
Д а ш а. Не подымайтесь, не подымайтесь! Я сама. (Становится так, что Андрей ее лучше видит.) Ну?
А н д р е й. Верно, на мамашу не похожи. Скорей всего сестра. Да и то младшая. Сестренка.
Д а ш а. Так и зовите.
А н д р е й. Ладно. Сестренка! (Смеется. Вдруг, что-то вспомнив, делается озабоченным.) Сестренка, а документы мои не пропали? Записная книжка, комсомольский билет... (Застенчиво.) Фотокарточка одна была. В порядке?
Д а ш а. Все в полной сохранности. В канцелярии госпиталя. По специальному акту.
А н д р е й. Ладно. Сестренка... а нельзя ли мне сюда фотокарточку? Это очень для меня дорогая вещь.
Д а ш а. Можно. (Вынимает из книги и подает ему фотокарточку.) Она?
А н д р е й. Она. (Рассматривает.) Ловко. Под самую пулю попала.
Д а ш а. Это кто? Наверное, ваш... близкий человек?
А н д р е й. Да, самый близкий. Нравится?
Д а ш а. Не знаю. Слишком кудрявая.
А н д р е й. Э! Давайте карточку! (Делает резкое движение - боль.) Ох!
Д а ш а. Лежите, лежите! Я пошутила. Хорошенькая девушка.
А н д р е й. Хорошенькая? (С укором смотрит на Дашу.) Сестренка, сестренка! Много вы понимаете! Не хорошенькая, а лучше не бывает.
Д а ш а. Как зовут?
А н д р е й. Ее?
Д а ш а. Ну да.
А н д р е й. Не знаю.
Д а ш а. Вот те на! Как же так? Близкий человек...
А н д р е й. Так получилось. Пришли на фронт подарки. В моей посылке вместо письма вот эта карточка. А на карточке ни адреса, ни имени, ни фамилии. Только два слова: "Самому храброму".
Д а ш а. Да, я знаю. Ужасно глупо.
А н д р е й. Что глупо?
Д а ш а. Что она так написала.
А н д р е й. Это почему же?
Д а ш а. А если он не самый храбрый?
А н д р е й. Коли не храбрый, то, значит, и не стоит такой девушки. Такую девушку заслужить надо. Ведь вы посмотрите.
Д а ш а. Да уж видала. Выходит дело, влюбились?
А н д р е й. Влюбился? Нет, сестренка, не то слово. Со мной так еще никогда не было. Первый раз в жизни. Верьте слову. Как глянул - так будто родное лицо увидел. Такое родное, что уж роднее не бывает на свете. Еще роднее сестренки. Будто я ее всю жизнь, с самых малых лет, знал и любил. Будто с ней в школе на одной парте сидел. И только потом будто забыл. А тут взглянул на карточку и снова вспомнил. И уж на всю жизнь. Вы чего там делаете? Смеетесь? Вы не смейтесь.
Д а ш а. Я не смеюсь. (Вытирает слезы.)
А н д р е й. Это - как в романе Пушкина "Евгений Онегин". Татьяна еще не была знакома с Евгением, даже карточки его не видела, а он уж ей снился и был для нее самый любимый... На всю жизнь. Так и она для меня самый дорогой, самый любимый человек. На всю жизнь.
Д а ш а. Как же вы ее теперь найдете?
А н д р е й. Не знаю.
Д а ш а. А вдруг никогда не встретитесь?
А н д р е й. Непременно встречусь. Не может быть, чтоб мы в жизни не встретились. Она моя боевая подружка. Мы с ней вместе в атаку на Петушки ходили.
Д а ш а. Ну, ладно, встретились - а вдруг она вас не полюбит?
А н д р е й. Тогда будет для меня плохо.
Д а ш а. Она полюбит вас.
А н д р е й. А ну как останусь хромой? У меня, сестренка, что-то нога слишком тяжелая.
Д а ш а. Не думайте об этом. Вам волноваться не полагается. Лежите и поправляйтесь. Все будет хорошо. И больше не разговаривайте. На первый раз хватит. Спите. А я посижу возле вас.
А н д р е й. Я вам, наверное, уже здорово надоел?
Д а ш а. Не говорите глупостей. Спите. А я почитаю.
А н д р е й. Что вы читаете?
Д а ш а. "Войну и мир".
А н д р е й. Читайте громко.
Д а ш а. У меня третий том.
А н д р е й. А и не надо с начала. Читайте, откуда остановились.
Д а ш а. Это не годится.
А н д р е й. Ничего, пожалуйста!
Д а ш а. Ну ладно. Только вы все-таки постарайтесь заснуть. (Читает.) "Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться, он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую из всех людей в мире ему более всего хотелось любить тою новою, чистою... (вытирает глаза) любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что-то. Князь Андрей облегченно вздохнул, улыбнулся и протянул руку. - Вы? - сказал он. - Как счастливо! - Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрагиваясь губами. Простите! - сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. Простите меня! - Я вас люблю, - сказал князь Андрей. - Простите... - Что? Простить? - спросил князь Андрей. - Простите меня за то, что я сде... лала, - чуть слышным прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрагиваясь губами, целовать руку. - Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, - сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо, так чтоб он мог глядеть в ее глаза".
Андрей держит перед собой карточку и смотрит на нее.
"Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко-сострадательно и радостно-любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади них послышался говор..."
А н д р е й (испуганно). Слушайте.
Д а ш а. Что?
А н д р е й. Здесь написано... (Показывает карточку.) Смотрите... "От Даши Ложкиной". Той же самой рукой. Этого раньше не было. Кто это написал?
Д а ш а. Даша Ложкина написала.
А н д р е й. Где она?
Д а ш а. Здесь. (Снимает косынку.)
А н д р е й (узнавая). Это ты?
Д а ш а. Это я, Андрюша.
А н д р е й. Даша! Ты! (Делает движение к ней.)
Д а ш а. Не надо. Не подымайся. Я сама. (Низко склоняется и нежно и долго целует Андрея.)
Входит Селявина.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Уличка в городе Щеглы. Скамеечка. Садик перед домом,
где живут Ложкины. Два крыльца: одно - на улицу,
другое - в садик. Весна. Сирень. Видна Волга,
отражающая весеннее небо с облаками.
I
Федя входит.
Ф е д я (устало). Ну и городок! Будьте здоровы. Тридцать процентов девушек - Вали, и ни одной подходящей. Уморился. (Садится на скамеечку.)
II
Проходит 1-я девушка.
Ф е д я (всматривается, встает ей навстречу). Одну минуточку! Простите за беспокойство. Разрешите обратиться?
1-я д е в у ш к а. Пожалуйста.
Ф е д я. Как ваше имя?
1-я д е в у ш к а. Клава. А что?
Ф е д я. Ничего. Очень жаль. Я извиняюсь. (Отходит, садится.)
1-я д е в у ш к а. Пожалуйста. (С недоумением уходит.)
III
Ф е д я (огорченно). Ясно.
IV
Проходят две девушки.
Ф е д я. Одну минуточку! Простите за беспокойство. Разрешите обратиться?
2-я д е в у ш к а. С удовольствием.
Ф е д я. Как ваше имя?
2-я д е в у ш к а. Клава.
Ф е д я. Так.
2-я д е в у ш к а. А что?
Ф е д я. Ничего. (Другой.) А ваше?
3-я д е в у ш к а. Люба. А что?
Ф е д я. Ничего. Очень жаль. Я извиняюсь. (Отходит, садится.)
2-я д е в у ш к а (с некоторой обидой). С удовольствием.
Уходят.
V
Федя один.
Ф е д я (огорченно). Ясно, ясно. Ну, ничего.
VI
Идет нарядная Петрушкина. Она не очень молода, но
исключительно некрасива.
Ф е д я. Одну минуточку! Простите за беспокойство. Вы, часом, не Валя?
П е т р у ш к и н а. Валя.
Ф е д я (слегка испуганно). Нет, серьезно?
П е т р у ш к и н а. Абсолютно. Валентина Альфредовна Петрушкина. Могу паспорт показать. А что?
Ф е д я. Вы посылку на фронт посылали?
П е т р у ш к и н а. Посылала.
Ф е д я. В конце марта?
П е т р у ш к и н а. В конце марта.
Ф е д я (про себя). Ох! (Ей.) А что там было?
П е т р у ш к и н а. Папиросы, бритва, платочек.
Ф е д я. Платочек! (В отчаянии, про себя.) Ой!
П е т р у ш к и н а. А что?
Ф е д я (с дрожью). Какого цвета?
П е т р у ш к и н а. Забыла. Кажется...
Ф е д я. Синий?
П е т р у ш к и н а. Крем-роза.
Ф е д я (радостно). Кремовый?!
П е т р у ш к и н а. Да.
Ф е д я. Спасибо, спасибо! (С чувством жмет ей руку.)
П е т р у ш к и н а. Ах! Так это, значит, вы получили мой сувенир?
Ф е д я. Ой, нет, нет, что вы! Совсем не я.
П е т р у ш к и н а. За что же вы меня в таком случае благодарите?
Ф е д я. За товарища. Я извиняюсь. До свиданья.
П е т р у ш к и н а (с недоумением). До свиданья. Наверное, контуженый. (Уходит.)
VII
Федя один.
Ф е д я. Ух!! Отделался легким испугом.
VIII
Вася выходит из домика Ложкиных.
В а с я. Здорово, Федя! Ты чего здесь делаешь?
Ф е д я. Свою Валю ищу.
В а с я. Ну и что ж, нашел?
Ф е д я. Пока не нашел.
В а с я. Я так и думал.
Ф е д я. Но найду. Обязательно найду. Будьте уверены.
В а с я. Как же ты ищешь?
Ф е д я. По квадратам.
В а с я. Как это?
Ф е д я. Очень просто. Разбил город на квадраты и ищу. На каком-нибудь квадрате непременно найду.
В а с я. Трудное твое дело.
Ф е д я. Не легкое. А ты как сюда попал, на этот квадрат?
В а с я. К своей заходил. Познакомиться.
Ф е д я. К какой это "своей"?
В а с я. К невесте своей Ксенечке. Которая мне концентраты присылала.
Ф е д я. Как же ты ее нашел? По квадратам?
В а с я. Зачем мне твой квадрат! Она мне точный адрес написала. Девушка точная. Город Щеглы, Кооперативная, десять, квартира два. Ксения Петровна Ложкина. И никаких квадратов. Вот этот самый домик и есть.
Ф е д я. Ну и что, познакомился?
В а с я. Дома не застал. Дверь открыл какой-то мальчик, пионер. Видать, ее милый братишка. Я говорю: "Здесь живет Ксения Петровна Ложкина?" А он говорит: "Как же, как же! Только ее сейчас дома нет. На рынок пошла. Скоро вернется. А вы, говорит, наверное, гвардии ефрейтор Девяткин?" - "Точно, говорю. - А что, разве Ксения Петровна про меня говорила?" - "Как же, как же, говорит, даже очень часто про вас вспоминает. Ей очень, говорит, ваши письма понравились (стало быть, мои письма). Ждет, говорит, не дождется с вами познакомиться". (Видал, как мое дело быстро оборачивается?) Приглашал зайти в квартиру и подождать ее. Но я не стал. Сказал, что через часик зайду.
Ф е д я. Почему не стал дожидаться?
В а с я. Хочу за это время в военторг сбегать. Возьму чего-нибудь для невесты. Не с пустыми же руками явиться. Шоколадных конфет или там чего полагается. Может быть, цветов каких-нибудь разживусь букета два-три. Селедочки к чаю. И никаких квадратов. (Уходит.)
IX
Федя один.
Ф е д я. Повезло, черту! Ну, да ничего. Я свое все равно возьму. Весь город через сито просею, а Валечку найду. Вон еще идет какая-то. (Всматривается.) Сердце говорит, что непременно она. Волосы русые, золотистые. Глаза синие. Ротик веселый. Ей-богу, она! Вылитая она, Валечка!
X
Входит Зоя.
Ф е д я. Простите за беспокойство. Гвардии ефрейтор Солнцев.
З о я. Очень приятно. Фиалкина.
Ф е д я (про себя). Она.
З о я. В чем дело?
Ф е д я. Разрешите обратиться?
З о я. С удовольствием.
Ф е д я. Синий платочек. Вам это ничего не говорит?
З о я. Говорит.
Ф е д я (про себя). Она! (Ей.) Что же он вам говорит?
З о я. Он мне говорит... (Напевает.) "Синенький, скромный платочек падал с опущенных плеч. Ты говорила, что не забудешь ласковых радостных встреч". Это?
Ф е д я. Точно. Это самое. (Напевает.) "Порой ночной..."
З о я (продолжает). "...ты распростился со мной. Нет прежних почек. Где ты, платочек, милый, желанный, родной?"
Ф е д я. Тут! (Показывает на сердце.)
З о я. Правда? В таком случае, что же мы стоим посреди улицы? Сядем.
Садятся.
Ф е д я. Точно. (Напевает.) "Кончилась зимняя стужа. Даль голубая ясна. Сердце согрето, вернется и лето, солнцем ласкает весна..." Правда?
З о я. Вы так думаете?
Ф е д я. Безусловно. (Напевает.) "Порой ночной, под высокой зеленой сосной..."
З о я. "Синий платочек"?
Ф е д я. "Счастья кусочек". (Про себя.) Она, чтоб мне провалиться!
З о я. "Милый, желанный, родной!"
Ф е д я. Я сразу понял ваш намек.
З о я. Какой намек?
Ф е д я. Вы посылали на фронт посылку?
З о я. Посылала.
Ф е д я. Когда?
З о я. В конце марта.
Ф е д я. Правильно. (Про себя.) Она!
З о я. Так это вы?..
Ф е д я. Получил вашу посылку!
З о я. Я сразу это почувствовала. Как только вас увидела. Даже ноги подкосились.
Ф е д я. Почему?
З о я. Мне так сердце подсказало, что это непременно вы.
Ф е д я. И мне тоже. Подсказало. И ноги тоже. Подкосились.
З о я. Правда?
Ф е д я. Честное слово.
З о я. Ну, что вы скажете? Прямо как в театре. А письмо мое получили?
Ф е д я. Конечно.
З о я. Почему же вы не ответили?
Ф е д я. Да ведь вы адрес забыли написать.
З о я. Не может быть!
Ф е д я. Точно.
З о я. Ах, я разиня! Как же это меня угораздило?
Ф е д я. Я как увидел, что адреса нету, так у меня, знаете, прямо в голове помутилось.
З о я. Правда?
Ф е д я. Ну конечно! Потерять такую девушку!
З о я. Откуда вы знали, какая я девушка?
Ф е д я. По письму сразу видать. Характер мужественный. Волосы русые, золотистые. Глаза синие. Ротик веселый. Бровки самостоятельные. Настоящая боевая подруга. Лучше не надо.
З о я. Ну что вы, что вы!
Ф е д я. Точно. Хорошо еще, что на ящике надпись была: "Город Щеглы". А то не знаю, как бы вас и нашел.
З о я (сияя). Вы, значит, сюда специально из-за меня с фронта приехали?
Ф е д я. Вроде. Хотя тут, скорее всего, вышло приятное совпадение фактов. Нас сюда приехало с фронта шесть гвардейцев - делегация для вручения знамени заводу номер шестьдесят пять. Вчера вечером вручали. Так что одно к одному.
З о я. До чего хорошо! Однако как же вы меня нашли? Щеглы - город не маленький.
Ф е д я. А я его по квадратам разбил. Как раз на триста двенадцатом квадрате вы мне и попались.
З о я. Видно, от судьбы не уйдешь!
Ф е д я. Где там! Разве от нее уйдешь?
З о я. И вы во мне не разочаровались?
Ф е д я. Напротив. Вы еще лучше, чем я о вас мечтал.
З о я. И вы то же самое.
Ф е д я. Значит, можно считать, полная взаимность?
З о я. Да, как хорошо! Вы у нас в Щеглах долго пробудете?
Ф е д я. Ровно двенадцать...
З о я. Дней? Ой, как мало!
Ф е д я. Зачем дней? Часов. С поездом в ноль тридцать уезжаем обратно на фронт. Так что у нас еще масса времени. Разрешите с вами говорить начистоту, по-гвардейски. Я полюбил вас с первого взгляда... за ваше письмо. И тут же, прямо в блиндаже, в боевой обстановке, я дал перед всем нашим танковым экипажем железное слово гвардейца, что либо вы будете моей, либо я буду ваш. Одно из двух. Извините, что я так грубо обрисовал картину. Вы не обижаетесь?
З о я. Наоборот. Вы так интересно рассказываете. Продолжайте.
Ф е д я. Теперь мы с вами встретились наяву, и я смело могу сказать, что не ошибся. Вы для меня как раз тот самый положительный женский тип, с которым после окончательного разгрома врага можно будет с удовольствием строить прочную семейную жизнь. Слово за вами.
З о я. Вас как звать?
Ф е д я. Федя.
З о я. Я согласна. (Кладет голову на его плечо. Мечтательно.) Федя... Я так и знала, что мы непременно встретимся и непременно будем сидеть весной на скамеечке...
Ф е д я (мурлыкает). "Ночной порой под зеленой высокой сосной..." (Обнимает ее и осторожно целует.)
З о я. Нельзя. Увидят.
Ф е д я. Кто увидит?
З о я. Мама.
Ф е д я. А где она?
З о я. Мы живем тут напротив. В том доме: Кооперативная, десять, квартира один. Я домой шла.
Ф е д я. Какое совпадение! Как раз в этом самом домике у одного моего товарища, гвардии ефрейтора Девяткина, невеста живет. Тоже по письму познакомились. Она ему всё пищевые концентраты на фронт посылала. А он, понимаешь, обжора, такого другого во всей действующей армии не сыщешь. Влюбился, страсть! Жениться собирается. Ксения Петровна Ложкина.
З о я. Ксения Петровна из квартиры номер два?! Ой, не могу! (Хохочет.) Так ведь она старушка, бабушка! Ей семьдесят лет.
Ф е д я. Да ну?
З о я. Ей-богу.
Ф е д я. А он за букетом побежал. Ай, Вася! Ай, обмишулился! (Хохочет.) Так ему, бродяге, и надо. "У тебя, говорит, девушка неподходящая, бесхозяйственная, даже адрес забыла написать, ее по квадратам искать приходится. То ли дело моя Ксенечка". А Ксенечке ровным счетом семьдесят лет... Это называется промазал так промазал... (Садится от смеха.) Ксенечка...
Входит бабушка с корзинкой. Идет к своему дому.
З о я. Тише! Вот она идет.
Ф е д я. Кто?
З о я (шепотом). Ксенечка.
XI
Те же и бабушка.
З о я. Здравствуйте, Ксения Петровна.
Б а б у ш к а. Здравствуй, попрыгунья.
З о я. Знаете новость?
Б а б у ш к а. Какую?
З о я. К вам гость приехал.
Б а б у ш к а. Кто такой?
З о я. Гвардии ефрейтор Девяткин. Прямо с фронта.
Б а б у ш к а (радостно). Да не может быть! Вот приятный сюприз! (Феде.) Голубчик мой, как я рада! Это вы, что ли?
Ф е д я. Никак нет.
З о я. Это мой... гость.
Ф е д я. Гвардии ефрейтор Солнцев.
З о я. Друг и приятель вашего Девяткина.
Б а б у ш к а. Вот как? Очень приятно. А где же Василий Иванович?
Ф е д я. Вася Девяткин, что ли? Василий Иванович Девяткин, видите ли, пошел в военторг за покупочками. Через полчасика появится.
Б а б у ш к а. Что же вы на улице стоите? Милости просим к нам. Чайку попить. (Зое.) Приглашай своего витязя.
Ф е д я. Покорно благодарю.
Б а б у ш к а. Ужасно мне не терпится увидеть Василия Ивановича.
Ф е д я. Ему тоже не терпится.
Б а б у ш к а. Он мне такие ласковые письма с фронта писал. Как же, как же, Вася Девяткин! Говорят, он покушать любит. А мне, знаете, такие люди очень нравятся, которые с аппетитом. Я люблю, чтоб у меня в доме гости ели.
Ф е д я. За это не беспокойтесь. Все подметет.
Б а б у ш к а. Как же, как же! Мне много про него рассказывали. И про все рассказывали. Про весь ваш танковый экипаж.
Ф е д я. Кто же это вам все рассказывал?
Б а б у ш к а. Некто гвардии сержант Купавин.
Ф е д я. Андрюша Купавин?
Б а б у ш к а. Совершенно верно.
Ф е д я. Он тут, в Щеглах?
Б а б у ш к а. Да, в здешнем госпитале. Ему ногу ампутировали.
Ф е д я. Что вы говорите?! Вот беда!.. А мы и не знали. Как же так? Надо сейчас же... Где этот госпиталь?
З о я. Я как раз в нем работаю. Отсюда два шага.
Ф е д я. Проводите?
З о я. Разумеется. (Шепотом.) Куда иголка, туда и нитка.
Ф е д я (бабушке). Так вы разрешите?..
Б а б у ш к а. Только непременно к нам возвращайтесь. Будем чай пить. В садике, под сиренью. И Андрея зовите. Он у нас частый гость.
Ф е д я. Слушаюсь.
З о я. Возьми меня под руку.
Ф е д я. Есть.
Уходят.
XII
Бабушка одна.
Б а б у ш к а (подходит, садится на крылечке своего домика, отдыхает). Ах вы, мои милые! Ах вы, мои хорошие! Сколько вдруг солнца, зелени, молодости...
XIII
Входит Даша.
Д а ш а (взволнованно). Бабушка! Андрей у нас?
Б а б у ш к а. Нет.
Д а ш а. И не приходил?
Б а б у ш к а. И не приходил.
Д а ш а. Тогда я не понимаю... Бабушка, по-моему, с Андреем что-то случилось.
Б а б у ш к а. Бог с тобой!
Д а ш а. Оказывается, вчера, рано утром, потихоньку, ничего мне не сказав, он выписался из госпиталя, взял вещи и ушел. Куда - неизвестно.
Б а б у ш к а. Мало ли куда.
Д а ш а. Ему некуда.
Б а б у ш к а. Не беспокойся. Явится. Придет.
Д а ш а. Бабушка! Я чувствую - не придет. Больше никогда не придет.
Б а б у ш к а. Что ты, что ты! У вас, может быть, вышло что-нибудь? Поссорились?
Д а ш а. Нет, ничего.
Б а б у ш к а. Может быть, у тебя какое-нибудь неловкое слово вырвалось... про ногу его?
Д а ш а. Бабушка! Как вы можете?!
Б а б у ш к а. Тогда что же?
Д а ш а. Не знаю.
Б а б у ш к а. Не знаешь? Точно?
Д а ш а. Мне кажется, что в последнее время он сильно ко мне изменился. Третьего дня мы гуляли с ним в городском саду. Андрюша с непривычки устал. Мы сели на лавочку. Сидим рядышком, смотрим на Волгу. А Волга внизу течет, такая широкая, медленная, красивая. И большое белое облако в ней отражается. И будто струйки воды от этого облака по кусочку отрывают и уносят. И вдруг мне так жалко стало Андрюшу - прямо душа разрывается. Я положила ему руку на плечо, как всегда, и говорю: "Андрюшечка, дружочек мой милый!" А он вдруг взял мою руку, снял с плеча и так спокойно, не торопясь положил на скамейку. "Не надо, говорит, Даша. Хорошенького понемножку. Поиграли - и будет". И губы прикусил. А у самого глаза холодные, далекие, и куда-то мимо меня смотрят, за Волгу. Разлюбил он меня, бабушка.
Пауза.
Вы идите, бабушка. Я здесь постою. Мне одной побыть надо.
Б а б у ш к а. И то правда. Побудь одна. Может, он и подойдет. (Уходит.)
XIV
Даша одна.
Д а ш а. Не пойму я его. Будто любит. И будто не любит. (Всматривается.) Идет кто-то. Военный. Не он ли?
XV
Вася входит, прихрамывая, с тремя вазонами цветов,
пакетами, кульками. Даша делает движение к нему, но
видит, что обозналась, останавливается.
В а с я. Вы гражданочка Ложкина?
Д а ш а. Да.
В а с я. Гвардии ефрейтор Девяткин.
Д а ш а (радостно). Василий Иванович! Голубчик!
В а с я. Так точно. Ну как, подходящий?
Д а ш а. Чудесный.
В а с я. Слава богу. А то я сильно боялся, что моя личность вам не понравится. Так могу я надеяться?
Д а ш а. На что надеяться?
В а с я (застенчиво). Ну, на то, на что я в своих письмах намекал.
Д а ш а. Я, право, не знаю. Это вы с бабушкой поговорите. (Кричит в дверь.) Бабушка! Скорее! Василий Иванович Девяткин пришел! (Убегает.)
XVI
Вася один.
В а с я. Сразу видать - правильная девушка. "Вы, говорит, для меня вполне подходящий, но надо прежде спросить у бабушки". Дескать, как бабушка, так и я. Ну, мы это в два счета обтяпаем.
XVII
Входит бабушка.
Б а б у ш к а. Голубчик мой! Как я рада вас видеть! (Обнимает его и целует.) Пожалуйте! Милости просим!
В а с я. Товарищ бабушка, прежде чем зайти в квартиру, разрешите два слова... Я человек простой, одна тысяча девятьсот восемнадцатого года рождения, вполне здоровый, самостоятельный, люблю хорошо закусить. Алиментов никому не выплачиваю. Так что с этой стороны все в порядке. От вас зависит счастье моей жизни. Или - или. Позвольте сделать предложение.
Б а б у ш к а. Кому? Мне?
В а с я. Зачем вам? Ксении Петровне.
Б а б у ш к а. Которой Ксении Петровне? Ложкиной?
В а с я. Ложкиной.
Б а б у ш к а. Я и есть Ксения Петровна Ложкина.
В а с я. Вы - Ксения Петровна? Ложкина? Город Щеглы, Кооперативная, десять, квартира два.
Б а б у ш к а. Я самая. Одна тысяча восемьсот семьдесят второго года рождения.
В а с я. А концентраты кто посылал?
Б а б у ш к а. Я.
В а с я (роняет покупки и садится на ступеньки). Вот это называется не угадал, так уж не угадал!.. И никаких квадратов. Я извиняюсь, а девушка, с которой я только что тут разговаривал, - это кто же такая будет?
Б а б у ш к а. Это моя внучка Даша.
В а с я. Тоже Ложкина?
Б а б у ш к а. Тоже Ложкина. Но, к сожалению, ее сердце уже занято.
В а с я. Занято? Так. А других Ложкиных, девушек, нет?
Б а б у ш к а. К сожалению, нет. Все.
В а с я. Не повезло мне на Ложкиных. А я так располагал... Ну, в таком случае очень извиняюсь, что наделал вам столько беспокойства. Большое спасибо за вашу любовь, за письма, за концентраты... В особенности мне понравился рисовый пудинг... Это - вещь! И с тем разрешите. (Кладет к ногам бабушки цветы и покупки и козыряет.)
Д а ш а. Да.
А н д р е й. Руки целы. Голова... (Ощупывает забинтованную голову.) Сильно?
Д а ш а. Довольно большая ссадина над левой бровью. Кожа сорвана, но уже заживает, а кость цела.
А н д р е й. Это меня, видать, об налобник стукнуло, когда под гусеницу мина попала, да я сгоряча не заметил. Петушки взяли?
Д а ш а. Я не знаю. Какие Петушки?
А н д р е й. Главный ихний узел сопротивления. Деревня Петушки. Ну, как же! Петушки все знают... Это какой госпиталь? Далеко от фронта?
Д а ш а. Далеко. Может быть, слышали - город Щеглы?
А н д р е й. Не слыхал. Где это?
Д а ш а. На Волге.
А н д р е й. Ух ты! Мамаша, выходит, я тяжело ранен? Не пойму - куда?
Д а ш а. В грудь навылет. Пуля прошла на два сантиметра ниже сердца.
А н д р е й. Ага. То-то у меня будто что-то давит в спине. Ай!
Д а ш а. Поэтому нельзя подыматься и поворачиваться. Если надо, вы скажите, я вас поверну. А сами не ворочайтесь!
А н д р е й. Спасибо, мамаша. А ноги целы?
Д а ш а. Левая нога сильно задета.
А н д р е й. Ступня и пальцы?
Д а ш а. Да.
А н д р е й. Понятно. То-то у меня левая ступня ноет и довольно-таки крепко пальцы болят. Как пошевелишь, так они и болят. А вся нога - как бревно. Не двинешь. Что она у меня, в лубках, что ли?
Д а ш а. Да. Только вы так много все-таки не разговаривайте. Вам еще нельзя.
А н д р е й. Хромой не останусь?
Д а ш а. Вам свет из окна не мешает? В глаза не бьет? Может быть, немного прикрыть?
А н д р е й. Спасибо, мамаша, не стоит. Пускай мне солнышко посветит.
Д а ш а. Почему вы меня называете "мамаша"?
А н д р е й. А как же! Сиделка - стало быть, мамаша.
Д а ш а. Разве я такая солидная?
А н д р е й. По голосу будто нет. А по наружности - не скажу. Перевязка мешает как следует видеть.
Д а ш а. Не подымайтесь, не подымайтесь! Я сама. (Становится так, что Андрей ее лучше видит.) Ну?
А н д р е й. Верно, на мамашу не похожи. Скорей всего сестра. Да и то младшая. Сестренка.
Д а ш а. Так и зовите.
А н д р е й. Ладно. Сестренка! (Смеется. Вдруг, что-то вспомнив, делается озабоченным.) Сестренка, а документы мои не пропали? Записная книжка, комсомольский билет... (Застенчиво.) Фотокарточка одна была. В порядке?
Д а ш а. Все в полной сохранности. В канцелярии госпиталя. По специальному акту.
А н д р е й. Ладно. Сестренка... а нельзя ли мне сюда фотокарточку? Это очень для меня дорогая вещь.
Д а ш а. Можно. (Вынимает из книги и подает ему фотокарточку.) Она?
А н д р е й. Она. (Рассматривает.) Ловко. Под самую пулю попала.
Д а ш а. Это кто? Наверное, ваш... близкий человек?
А н д р е й. Да, самый близкий. Нравится?
Д а ш а. Не знаю. Слишком кудрявая.
А н д р е й. Э! Давайте карточку! (Делает резкое движение - боль.) Ох!
Д а ш а. Лежите, лежите! Я пошутила. Хорошенькая девушка.
А н д р е й. Хорошенькая? (С укором смотрит на Дашу.) Сестренка, сестренка! Много вы понимаете! Не хорошенькая, а лучше не бывает.
Д а ш а. Как зовут?
А н д р е й. Ее?
Д а ш а. Ну да.
А н д р е й. Не знаю.
Д а ш а. Вот те на! Как же так? Близкий человек...
А н д р е й. Так получилось. Пришли на фронт подарки. В моей посылке вместо письма вот эта карточка. А на карточке ни адреса, ни имени, ни фамилии. Только два слова: "Самому храброму".
Д а ш а. Да, я знаю. Ужасно глупо.
А н д р е й. Что глупо?
Д а ш а. Что она так написала.
А н д р е й. Это почему же?
Д а ш а. А если он не самый храбрый?
А н д р е й. Коли не храбрый, то, значит, и не стоит такой девушки. Такую девушку заслужить надо. Ведь вы посмотрите.
Д а ш а. Да уж видала. Выходит дело, влюбились?
А н д р е й. Влюбился? Нет, сестренка, не то слово. Со мной так еще никогда не было. Первый раз в жизни. Верьте слову. Как глянул - так будто родное лицо увидел. Такое родное, что уж роднее не бывает на свете. Еще роднее сестренки. Будто я ее всю жизнь, с самых малых лет, знал и любил. Будто с ней в школе на одной парте сидел. И только потом будто забыл. А тут взглянул на карточку и снова вспомнил. И уж на всю жизнь. Вы чего там делаете? Смеетесь? Вы не смейтесь.
Д а ш а. Я не смеюсь. (Вытирает слезы.)
А н д р е й. Это - как в романе Пушкина "Евгений Онегин". Татьяна еще не была знакома с Евгением, даже карточки его не видела, а он уж ей снился и был для нее самый любимый... На всю жизнь. Так и она для меня самый дорогой, самый любимый человек. На всю жизнь.
Д а ш а. Как же вы ее теперь найдете?
А н д р е й. Не знаю.
Д а ш а. А вдруг никогда не встретитесь?
А н д р е й. Непременно встречусь. Не может быть, чтоб мы в жизни не встретились. Она моя боевая подружка. Мы с ней вместе в атаку на Петушки ходили.
Д а ш а. Ну, ладно, встретились - а вдруг она вас не полюбит?
А н д р е й. Тогда будет для меня плохо.
Д а ш а. Она полюбит вас.
А н д р е й. А ну как останусь хромой? У меня, сестренка, что-то нога слишком тяжелая.
Д а ш а. Не думайте об этом. Вам волноваться не полагается. Лежите и поправляйтесь. Все будет хорошо. И больше не разговаривайте. На первый раз хватит. Спите. А я посижу возле вас.
А н д р е й. Я вам, наверное, уже здорово надоел?
Д а ш а. Не говорите глупостей. Спите. А я почитаю.
А н д р е й. Что вы читаете?
Д а ш а. "Войну и мир".
А н д р е й. Читайте громко.
Д а ш а. У меня третий том.
А н д р е й. А и не надо с начала. Читайте, откуда остановились.
Д а ш а. Это не годится.
А н д р е й. Ничего, пожалуйста!
Д а ш а. Ну ладно. Только вы все-таки постарайтесь заснуть. (Читает.) "Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться, он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую из всех людей в мире ему более всего хотелось любить тою новою, чистою... (вытирает глаза) любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что-то. Князь Андрей облегченно вздохнул, улыбнулся и протянул руку. - Вы? - сказал он. - Как счастливо! - Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрагиваясь губами. Простите! - сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. Простите меня! - Я вас люблю, - сказал князь Андрей. - Простите... - Что? Простить? - спросил князь Андрей. - Простите меня за то, что я сде... лала, - чуть слышным прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрагиваясь губами, целовать руку. - Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, - сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо, так чтоб он мог глядеть в ее глаза".
Андрей держит перед собой карточку и смотрит на нее.
"Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко-сострадательно и радостно-любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади них послышался говор..."
А н д р е й (испуганно). Слушайте.
Д а ш а. Что?
А н д р е й. Здесь написано... (Показывает карточку.) Смотрите... "От Даши Ложкиной". Той же самой рукой. Этого раньше не было. Кто это написал?
Д а ш а. Даша Ложкина написала.
А н д р е й. Где она?
Д а ш а. Здесь. (Снимает косынку.)
А н д р е й (узнавая). Это ты?
Д а ш а. Это я, Андрюша.
А н д р е й. Даша! Ты! (Делает движение к ней.)
Д а ш а. Не надо. Не подымайся. Я сама. (Низко склоняется и нежно и долго целует Андрея.)
Входит Селявина.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Уличка в городе Щеглы. Скамеечка. Садик перед домом,
где живут Ложкины. Два крыльца: одно - на улицу,
другое - в садик. Весна. Сирень. Видна Волга,
отражающая весеннее небо с облаками.
I
Федя входит.
Ф е д я (устало). Ну и городок! Будьте здоровы. Тридцать процентов девушек - Вали, и ни одной подходящей. Уморился. (Садится на скамеечку.)
II
Проходит 1-я девушка.
Ф е д я (всматривается, встает ей навстречу). Одну минуточку! Простите за беспокойство. Разрешите обратиться?
1-я д е в у ш к а. Пожалуйста.
Ф е д я. Как ваше имя?
1-я д е в у ш к а. Клава. А что?
Ф е д я. Ничего. Очень жаль. Я извиняюсь. (Отходит, садится.)
1-я д е в у ш к а. Пожалуйста. (С недоумением уходит.)
III
Ф е д я (огорченно). Ясно.
IV
Проходят две девушки.
Ф е д я. Одну минуточку! Простите за беспокойство. Разрешите обратиться?
2-я д е в у ш к а. С удовольствием.
Ф е д я. Как ваше имя?
2-я д е в у ш к а. Клава.
Ф е д я. Так.
2-я д е в у ш к а. А что?
Ф е д я. Ничего. (Другой.) А ваше?
3-я д е в у ш к а. Люба. А что?
Ф е д я. Ничего. Очень жаль. Я извиняюсь. (Отходит, садится.)
2-я д е в у ш к а (с некоторой обидой). С удовольствием.
Уходят.
V
Федя один.
Ф е д я (огорченно). Ясно, ясно. Ну, ничего.
VI
Идет нарядная Петрушкина. Она не очень молода, но
исключительно некрасива.
Ф е д я. Одну минуточку! Простите за беспокойство. Вы, часом, не Валя?
П е т р у ш к и н а. Валя.
Ф е д я (слегка испуганно). Нет, серьезно?
П е т р у ш к и н а. Абсолютно. Валентина Альфредовна Петрушкина. Могу паспорт показать. А что?
Ф е д я. Вы посылку на фронт посылали?
П е т р у ш к и н а. Посылала.
Ф е д я. В конце марта?
П е т р у ш к и н а. В конце марта.
Ф е д я (про себя). Ох! (Ей.) А что там было?
П е т р у ш к и н а. Папиросы, бритва, платочек.
Ф е д я. Платочек! (В отчаянии, про себя.) Ой!
П е т р у ш к и н а. А что?
Ф е д я (с дрожью). Какого цвета?
П е т р у ш к и н а. Забыла. Кажется...
Ф е д я. Синий?
П е т р у ш к и н а. Крем-роза.
Ф е д я (радостно). Кремовый?!
П е т р у ш к и н а. Да.
Ф е д я. Спасибо, спасибо! (С чувством жмет ей руку.)
П е т р у ш к и н а. Ах! Так это, значит, вы получили мой сувенир?
Ф е д я. Ой, нет, нет, что вы! Совсем не я.
П е т р у ш к и н а. За что же вы меня в таком случае благодарите?
Ф е д я. За товарища. Я извиняюсь. До свиданья.
П е т р у ш к и н а (с недоумением). До свиданья. Наверное, контуженый. (Уходит.)
VII
Федя один.
Ф е д я. Ух!! Отделался легким испугом.
VIII
Вася выходит из домика Ложкиных.
В а с я. Здорово, Федя! Ты чего здесь делаешь?
Ф е д я. Свою Валю ищу.
В а с я. Ну и что ж, нашел?
Ф е д я. Пока не нашел.
В а с я. Я так и думал.
Ф е д я. Но найду. Обязательно найду. Будьте уверены.
В а с я. Как же ты ищешь?
Ф е д я. По квадратам.
В а с я. Как это?
Ф е д я. Очень просто. Разбил город на квадраты и ищу. На каком-нибудь квадрате непременно найду.
В а с я. Трудное твое дело.
Ф е д я. Не легкое. А ты как сюда попал, на этот квадрат?
В а с я. К своей заходил. Познакомиться.
Ф е д я. К какой это "своей"?
В а с я. К невесте своей Ксенечке. Которая мне концентраты присылала.
Ф е д я. Как же ты ее нашел? По квадратам?
В а с я. Зачем мне твой квадрат! Она мне точный адрес написала. Девушка точная. Город Щеглы, Кооперативная, десять, квартира два. Ксения Петровна Ложкина. И никаких квадратов. Вот этот самый домик и есть.
Ф е д я. Ну и что, познакомился?
В а с я. Дома не застал. Дверь открыл какой-то мальчик, пионер. Видать, ее милый братишка. Я говорю: "Здесь живет Ксения Петровна Ложкина?" А он говорит: "Как же, как же! Только ее сейчас дома нет. На рынок пошла. Скоро вернется. А вы, говорит, наверное, гвардии ефрейтор Девяткин?" - "Точно, говорю. - А что, разве Ксения Петровна про меня говорила?" - "Как же, как же, говорит, даже очень часто про вас вспоминает. Ей очень, говорит, ваши письма понравились (стало быть, мои письма). Ждет, говорит, не дождется с вами познакомиться". (Видал, как мое дело быстро оборачивается?) Приглашал зайти в квартиру и подождать ее. Но я не стал. Сказал, что через часик зайду.
Ф е д я. Почему не стал дожидаться?
В а с я. Хочу за это время в военторг сбегать. Возьму чего-нибудь для невесты. Не с пустыми же руками явиться. Шоколадных конфет или там чего полагается. Может быть, цветов каких-нибудь разживусь букета два-три. Селедочки к чаю. И никаких квадратов. (Уходит.)
IX
Федя один.
Ф е д я. Повезло, черту! Ну, да ничего. Я свое все равно возьму. Весь город через сито просею, а Валечку найду. Вон еще идет какая-то. (Всматривается.) Сердце говорит, что непременно она. Волосы русые, золотистые. Глаза синие. Ротик веселый. Ей-богу, она! Вылитая она, Валечка!
X
Входит Зоя.
Ф е д я. Простите за беспокойство. Гвардии ефрейтор Солнцев.
З о я. Очень приятно. Фиалкина.
Ф е д я (про себя). Она.
З о я. В чем дело?
Ф е д я. Разрешите обратиться?
З о я. С удовольствием.
Ф е д я. Синий платочек. Вам это ничего не говорит?
З о я. Говорит.
Ф е д я (про себя). Она! (Ей.) Что же он вам говорит?
З о я. Он мне говорит... (Напевает.) "Синенький, скромный платочек падал с опущенных плеч. Ты говорила, что не забудешь ласковых радостных встреч". Это?
Ф е д я. Точно. Это самое. (Напевает.) "Порой ночной..."
З о я (продолжает). "...ты распростился со мной. Нет прежних почек. Где ты, платочек, милый, желанный, родной?"
Ф е д я. Тут! (Показывает на сердце.)
З о я. Правда? В таком случае, что же мы стоим посреди улицы? Сядем.
Садятся.
Ф е д я. Точно. (Напевает.) "Кончилась зимняя стужа. Даль голубая ясна. Сердце согрето, вернется и лето, солнцем ласкает весна..." Правда?
З о я. Вы так думаете?
Ф е д я. Безусловно. (Напевает.) "Порой ночной, под высокой зеленой сосной..."
З о я. "Синий платочек"?
Ф е д я. "Счастья кусочек". (Про себя.) Она, чтоб мне провалиться!
З о я. "Милый, желанный, родной!"
Ф е д я. Я сразу понял ваш намек.
З о я. Какой намек?
Ф е д я. Вы посылали на фронт посылку?
З о я. Посылала.
Ф е д я. Когда?
З о я. В конце марта.
Ф е д я. Правильно. (Про себя.) Она!
З о я. Так это вы?..
Ф е д я. Получил вашу посылку!
З о я. Я сразу это почувствовала. Как только вас увидела. Даже ноги подкосились.
Ф е д я. Почему?
З о я. Мне так сердце подсказало, что это непременно вы.
Ф е д я. И мне тоже. Подсказало. И ноги тоже. Подкосились.
З о я. Правда?
Ф е д я. Честное слово.
З о я. Ну, что вы скажете? Прямо как в театре. А письмо мое получили?
Ф е д я. Конечно.
З о я. Почему же вы не ответили?
Ф е д я. Да ведь вы адрес забыли написать.
З о я. Не может быть!
Ф е д я. Точно.
З о я. Ах, я разиня! Как же это меня угораздило?
Ф е д я. Я как увидел, что адреса нету, так у меня, знаете, прямо в голове помутилось.
З о я. Правда?
Ф е д я. Ну конечно! Потерять такую девушку!
З о я. Откуда вы знали, какая я девушка?
Ф е д я. По письму сразу видать. Характер мужественный. Волосы русые, золотистые. Глаза синие. Ротик веселый. Бровки самостоятельные. Настоящая боевая подруга. Лучше не надо.
З о я. Ну что вы, что вы!
Ф е д я. Точно. Хорошо еще, что на ящике надпись была: "Город Щеглы". А то не знаю, как бы вас и нашел.
З о я (сияя). Вы, значит, сюда специально из-за меня с фронта приехали?
Ф е д я. Вроде. Хотя тут, скорее всего, вышло приятное совпадение фактов. Нас сюда приехало с фронта шесть гвардейцев - делегация для вручения знамени заводу номер шестьдесят пять. Вчера вечером вручали. Так что одно к одному.
З о я. До чего хорошо! Однако как же вы меня нашли? Щеглы - город не маленький.
Ф е д я. А я его по квадратам разбил. Как раз на триста двенадцатом квадрате вы мне и попались.
З о я. Видно, от судьбы не уйдешь!
Ф е д я. Где там! Разве от нее уйдешь?
З о я. И вы во мне не разочаровались?
Ф е д я. Напротив. Вы еще лучше, чем я о вас мечтал.
З о я. И вы то же самое.
Ф е д я. Значит, можно считать, полная взаимность?
З о я. Да, как хорошо! Вы у нас в Щеглах долго пробудете?
Ф е д я. Ровно двенадцать...
З о я. Дней? Ой, как мало!
Ф е д я. Зачем дней? Часов. С поездом в ноль тридцать уезжаем обратно на фронт. Так что у нас еще масса времени. Разрешите с вами говорить начистоту, по-гвардейски. Я полюбил вас с первого взгляда... за ваше письмо. И тут же, прямо в блиндаже, в боевой обстановке, я дал перед всем нашим танковым экипажем железное слово гвардейца, что либо вы будете моей, либо я буду ваш. Одно из двух. Извините, что я так грубо обрисовал картину. Вы не обижаетесь?
З о я. Наоборот. Вы так интересно рассказываете. Продолжайте.
Ф е д я. Теперь мы с вами встретились наяву, и я смело могу сказать, что не ошибся. Вы для меня как раз тот самый положительный женский тип, с которым после окончательного разгрома врага можно будет с удовольствием строить прочную семейную жизнь. Слово за вами.
З о я. Вас как звать?
Ф е д я. Федя.
З о я. Я согласна. (Кладет голову на его плечо. Мечтательно.) Федя... Я так и знала, что мы непременно встретимся и непременно будем сидеть весной на скамеечке...
Ф е д я (мурлыкает). "Ночной порой под зеленой высокой сосной..." (Обнимает ее и осторожно целует.)
З о я. Нельзя. Увидят.
Ф е д я. Кто увидит?
З о я. Мама.
Ф е д я. А где она?
З о я. Мы живем тут напротив. В том доме: Кооперативная, десять, квартира один. Я домой шла.
Ф е д я. Какое совпадение! Как раз в этом самом домике у одного моего товарища, гвардии ефрейтора Девяткина, невеста живет. Тоже по письму познакомились. Она ему всё пищевые концентраты на фронт посылала. А он, понимаешь, обжора, такого другого во всей действующей армии не сыщешь. Влюбился, страсть! Жениться собирается. Ксения Петровна Ложкина.
З о я. Ксения Петровна из квартиры номер два?! Ой, не могу! (Хохочет.) Так ведь она старушка, бабушка! Ей семьдесят лет.
Ф е д я. Да ну?
З о я. Ей-богу.
Ф е д я. А он за букетом побежал. Ай, Вася! Ай, обмишулился! (Хохочет.) Так ему, бродяге, и надо. "У тебя, говорит, девушка неподходящая, бесхозяйственная, даже адрес забыла написать, ее по квадратам искать приходится. То ли дело моя Ксенечка". А Ксенечке ровным счетом семьдесят лет... Это называется промазал так промазал... (Садится от смеха.) Ксенечка...
Входит бабушка с корзинкой. Идет к своему дому.
З о я. Тише! Вот она идет.
Ф е д я. Кто?
З о я (шепотом). Ксенечка.
XI
Те же и бабушка.
З о я. Здравствуйте, Ксения Петровна.
Б а б у ш к а. Здравствуй, попрыгунья.
З о я. Знаете новость?
Б а б у ш к а. Какую?
З о я. К вам гость приехал.
Б а б у ш к а. Кто такой?
З о я. Гвардии ефрейтор Девяткин. Прямо с фронта.
Б а б у ш к а (радостно). Да не может быть! Вот приятный сюприз! (Феде.) Голубчик мой, как я рада! Это вы, что ли?
Ф е д я. Никак нет.
З о я. Это мой... гость.
Ф е д я. Гвардии ефрейтор Солнцев.
З о я. Друг и приятель вашего Девяткина.
Б а б у ш к а. Вот как? Очень приятно. А где же Василий Иванович?
Ф е д я. Вася Девяткин, что ли? Василий Иванович Девяткин, видите ли, пошел в военторг за покупочками. Через полчасика появится.
Б а б у ш к а. Что же вы на улице стоите? Милости просим к нам. Чайку попить. (Зое.) Приглашай своего витязя.
Ф е д я. Покорно благодарю.
Б а б у ш к а. Ужасно мне не терпится увидеть Василия Ивановича.
Ф е д я. Ему тоже не терпится.
Б а б у ш к а. Он мне такие ласковые письма с фронта писал. Как же, как же, Вася Девяткин! Говорят, он покушать любит. А мне, знаете, такие люди очень нравятся, которые с аппетитом. Я люблю, чтоб у меня в доме гости ели.
Ф е д я. За это не беспокойтесь. Все подметет.
Б а б у ш к а. Как же, как же! Мне много про него рассказывали. И про все рассказывали. Про весь ваш танковый экипаж.
Ф е д я. Кто же это вам все рассказывал?
Б а б у ш к а. Некто гвардии сержант Купавин.
Ф е д я. Андрюша Купавин?
Б а б у ш к а. Совершенно верно.
Ф е д я. Он тут, в Щеглах?
Б а б у ш к а. Да, в здешнем госпитале. Ему ногу ампутировали.
Ф е д я. Что вы говорите?! Вот беда!.. А мы и не знали. Как же так? Надо сейчас же... Где этот госпиталь?
З о я. Я как раз в нем работаю. Отсюда два шага.
Ф е д я. Проводите?
З о я. Разумеется. (Шепотом.) Куда иголка, туда и нитка.
Ф е д я (бабушке). Так вы разрешите?..
Б а б у ш к а. Только непременно к нам возвращайтесь. Будем чай пить. В садике, под сиренью. И Андрея зовите. Он у нас частый гость.
Ф е д я. Слушаюсь.
З о я. Возьми меня под руку.
Ф е д я. Есть.
Уходят.
XII
Бабушка одна.
Б а б у ш к а (подходит, садится на крылечке своего домика, отдыхает). Ах вы, мои милые! Ах вы, мои хорошие! Сколько вдруг солнца, зелени, молодости...
XIII
Входит Даша.
Д а ш а (взволнованно). Бабушка! Андрей у нас?
Б а б у ш к а. Нет.
Д а ш а. И не приходил?
Б а б у ш к а. И не приходил.
Д а ш а. Тогда я не понимаю... Бабушка, по-моему, с Андреем что-то случилось.
Б а б у ш к а. Бог с тобой!
Д а ш а. Оказывается, вчера, рано утром, потихоньку, ничего мне не сказав, он выписался из госпиталя, взял вещи и ушел. Куда - неизвестно.
Б а б у ш к а. Мало ли куда.
Д а ш а. Ему некуда.
Б а б у ш к а. Не беспокойся. Явится. Придет.
Д а ш а. Бабушка! Я чувствую - не придет. Больше никогда не придет.
Б а б у ш к а. Что ты, что ты! У вас, может быть, вышло что-нибудь? Поссорились?
Д а ш а. Нет, ничего.
Б а б у ш к а. Может быть, у тебя какое-нибудь неловкое слово вырвалось... про ногу его?
Д а ш а. Бабушка! Как вы можете?!
Б а б у ш к а. Тогда что же?
Д а ш а. Не знаю.
Б а б у ш к а. Не знаешь? Точно?
Д а ш а. Мне кажется, что в последнее время он сильно ко мне изменился. Третьего дня мы гуляли с ним в городском саду. Андрюша с непривычки устал. Мы сели на лавочку. Сидим рядышком, смотрим на Волгу. А Волга внизу течет, такая широкая, медленная, красивая. И большое белое облако в ней отражается. И будто струйки воды от этого облака по кусочку отрывают и уносят. И вдруг мне так жалко стало Андрюшу - прямо душа разрывается. Я положила ему руку на плечо, как всегда, и говорю: "Андрюшечка, дружочек мой милый!" А он вдруг взял мою руку, снял с плеча и так спокойно, не торопясь положил на скамейку. "Не надо, говорит, Даша. Хорошенького понемножку. Поиграли - и будет". И губы прикусил. А у самого глаза холодные, далекие, и куда-то мимо меня смотрят, за Волгу. Разлюбил он меня, бабушка.
Пауза.
Вы идите, бабушка. Я здесь постою. Мне одной побыть надо.
Б а б у ш к а. И то правда. Побудь одна. Может, он и подойдет. (Уходит.)
XIV
Даша одна.
Д а ш а. Не пойму я его. Будто любит. И будто не любит. (Всматривается.) Идет кто-то. Военный. Не он ли?
XV
Вася входит, прихрамывая, с тремя вазонами цветов,
пакетами, кульками. Даша делает движение к нему, но
видит, что обозналась, останавливается.
В а с я. Вы гражданочка Ложкина?
Д а ш а. Да.
В а с я. Гвардии ефрейтор Девяткин.
Д а ш а (радостно). Василий Иванович! Голубчик!
В а с я. Так точно. Ну как, подходящий?
Д а ш а. Чудесный.
В а с я. Слава богу. А то я сильно боялся, что моя личность вам не понравится. Так могу я надеяться?
Д а ш а. На что надеяться?
В а с я (застенчиво). Ну, на то, на что я в своих письмах намекал.
Д а ш а. Я, право, не знаю. Это вы с бабушкой поговорите. (Кричит в дверь.) Бабушка! Скорее! Василий Иванович Девяткин пришел! (Убегает.)
XVI
Вася один.
В а с я. Сразу видать - правильная девушка. "Вы, говорит, для меня вполне подходящий, но надо прежде спросить у бабушки". Дескать, как бабушка, так и я. Ну, мы это в два счета обтяпаем.
XVII
Входит бабушка.
Б а б у ш к а. Голубчик мой! Как я рада вас видеть! (Обнимает его и целует.) Пожалуйте! Милости просим!
В а с я. Товарищ бабушка, прежде чем зайти в квартиру, разрешите два слова... Я человек простой, одна тысяча девятьсот восемнадцатого года рождения, вполне здоровый, самостоятельный, люблю хорошо закусить. Алиментов никому не выплачиваю. Так что с этой стороны все в порядке. От вас зависит счастье моей жизни. Или - или. Позвольте сделать предложение.
Б а б у ш к а. Кому? Мне?
В а с я. Зачем вам? Ксении Петровне.
Б а б у ш к а. Которой Ксении Петровне? Ложкиной?
В а с я. Ложкиной.
Б а б у ш к а. Я и есть Ксения Петровна Ложкина.
В а с я. Вы - Ксения Петровна? Ложкина? Город Щеглы, Кооперативная, десять, квартира два.
Б а б у ш к а. Я самая. Одна тысяча восемьсот семьдесят второго года рождения.
В а с я. А концентраты кто посылал?
Б а б у ш к а. Я.
В а с я (роняет покупки и садится на ступеньки). Вот это называется не угадал, так уж не угадал!.. И никаких квадратов. Я извиняюсь, а девушка, с которой я только что тут разговаривал, - это кто же такая будет?
Б а б у ш к а. Это моя внучка Даша.
В а с я. Тоже Ложкина?
Б а б у ш к а. Тоже Ложкина. Но, к сожалению, ее сердце уже занято.
В а с я. Занято? Так. А других Ложкиных, девушек, нет?
Б а б у ш к а. К сожалению, нет. Все.
В а с я. Не повезло мне на Ложкиных. А я так располагал... Ну, в таком случае очень извиняюсь, что наделал вам столько беспокойства. Большое спасибо за вашу любовь, за письма, за концентраты... В особенности мне понравился рисовый пудинг... Это - вещь! И с тем разрешите. (Кладет к ногам бабушки цветы и покупки и козыряет.)