Страница:
На берегу их ждали. Высокий светловолосый человек без кольчуги, в отделанном беличьим мехом плаще, и несколько хмурых воинов в полном вооружении.
– Хей, конунг! – улыбнулся бездоспешный, шагнув навстречу Хауку, и стало ясно – это и есть Кнут Башка. На поясе его висел меч, на рукояти которого сверкали драгоценные камни. – Рад приветствовать тебя в столице Нордмандии!
– В столице чего? – не удержался от вопроса Нерейд. Лендерманн вновь улыбнулся, показав щербину на месте передних зубов, и объяснил:
– Земля эта, на которой правит ярл Хрольв, называется теперь Нордмандия!
– Правит? – Маска хладнокровия конунга дала заметную трещину. – Каким же образом?
– Гораздо лучше пасти стадо и стричь с него шерсть, чем убивать овец ради нее! – ответил Кнут. – Так что в прошлом году мы возвели этот замок и решили остаться тут, чтобы удобнее было добывать богатства. А этой весной испуганный конунг Валланда предложил Хрольву стать ярлом этих мест с обязательством защищать их от набегов других викингов!
– Вот зачем ты спрашивал нас, не грабить ли мы прибыли? – догадался Арнвид.
– Именно так! – согласился Башка. – С теми, кто посягает на людей, с которых мы кормимся, у нас разговор короткий! Прочих же наших сородичей ярл всегда рад видеть!
– Все ясно! – Конунг кивнул, и лицо его вновь застыло. – Веди же нас, лендерманн!
Ночь уже наступила, и у ворот замка зажглись факелы. Их свет падал на толстенные деревянные створки, окованные железными полосами, заставлял сверкать кольчуги стражников.
Внутри стен высилась могучая башня, более высокая, чем мачтовые сосны из Трандхейма. Узкие бойницы ее светились оранжевым.
– Ярл, похоже, уже пирует, – сообщил Башка.
Внутри башни пахло прогорклым жиром, за толстыми каменными стенами было прохладно. Гости вслед за провожатым поднялись по узкой лестнице и оказались в обширном зале. В огромном очаге ревело пламя, от множества факелов исходил чад. Смешиваясь с кислым винным ароматом и запахом пота, он превращал воздух в нечто густое, точно масло.
За расположенным в центре зала столом на длинных лавках сидело множество викингов, волосы их были всклокочены, а лица красны. Кое-кто уже лежал на полу.
– «Путь домой, путь домой, – гудели нестройные, но мощные голоса, – этот вечный путь домой! Мы помянем это море, если мы придем домой!»
Во главе стола в кресле с высокой спинкой восседал человек удивительно могучий на вид. Невольно возникало подозрение, что среди его предков затесались йоту-ны или даже инеистые великаны. Грудь его была широка, как пивной котел, руки толщиной могли поспорить с бревнами, копна сальных волос свисала на могучие плечи.
– Хей, Башка! – гаркнул он так, что перекрыл пение. – Кого это ты привел?
– Конунг Хаук Лед, – ответил Кнут, – из…
– Из Трандхейма! – добавил Хаук.
– А, гости! – обрадовался гигант. – А ну освободите им место!
На лавках никто и не подумал сдвинуться. Викинги смотрели на гостей пьяными глазами, в которых мелькали веселье и злость – все что угодно, кроме радушия.
– Теперь я вспомнил, за что его прозвали Пешеходом! – сказал Арнвид. – Ни одна лошадь не в силах снести его на спине!
– Это точно, – мрачно вздохнул Кари. – А я-то думал, что здоровее меня никого нет…
– Хватит стонать, иди лучше освободи нам место, – приказал ему конунг, – вон там, у самого ярлова кресла!
Сопровождаемые насмешливыми взглядами, гости проследовали к столу. Кари аккуратно присел на самый краешек скамьи, надавил на соседа плечом. Тот зло рыкнул, а на дальнем конце кто-то с недовольным воплем брякнулся на пол.
На освободившееся место плюхнулся Нерейд. Кари нажал еще – и второй викинг-дан слетел со скамьи. Хрольв громогласно захохотал, ударил ручищей по подлокотнику так, что тот затрещал:
– Да, вы ребята не промах! Всегда знал, что в краю трендов живут достойные мужи!
– Так же как и в Йотланде! – вежливо ответил Хаук, усевшись на лавку последним.
– Вина моим гостям! – рявкнул ярл с такой силой, что Ивар невольно поморщился, а пламя факелов, освещающих помещение, колыхнулось.
Появились слуги, расторопные и быстрые, очистили от объедков стол перед конунгом и его воинами, и на освободившемся месте как по волшебству выстроились кувшины и кружки.
– Эх, выпьем! – наполняя сосуд в собственной руке, больше похожий на небольшую бочку, сказал Хрольв. – За славных викингов, прибывших сегодня к нашему двору!
– Выпьем! Выпьем! – загалдели его дружинники. Большинству из них было уже все равно, за что пить.
Вино оказалось кисловатым и неожиданно крепким. Ивар едва не закашлялся.
– Ну что, гости, куда путь держите? – вопросил ярл, одним глотком опустошив кубок. В искусстве пития хозяин замка на берегу Сигны явно мог поспорить с самим Тором.
– В Миклагард! – ответил Хаук, обгладывая предложенные в качестве закуски бараньи ребрышки.
Глаза ярла превратились в две тарелки.
– Ого! – прогудел он. – Ничего себе! Вам придется обогнуть всю Иберию, а затем еще очень долго плыть на восток…
– Ничего, мы справимся, – со сдержанным достоинством кивнул конунг, – разве не для того живет мужчина, чтобы совершать подвиги?
– Вот уж не знаю, для чего он живет! – захохотал Хрольв. – Но вы бы могли не плыть так далеко, а остаться здесь, в землях Нордмандии. Нас тут слишком мало, нам очень нужны новые поселенцы. Женщин мы бы вам подыскали, а ты бы мог получить чин лендерманна, по-здешнему – барона. Мы бы завоевывали все новые земли, пока весь Валланд не оказался бы под нашей властью!
В год ты бы стал богаче, чем настоящие конунги в Северных Землях!
– Нет! – отрезал Хаук. – Морским конунгом может стать лишь тот, кто не проводит лето в доме и не пирует с дружиной у очага! Может быть, потом, когда постарею, я захочу поселиться здесь…
– Такие, как ты, не умирают от старости! – В рыке ярла послышалось откровенное разочарование. – Ну да ладно, хватит о серьезном, будем веселиться! Эй, скальд, порадуй меня висой!
Арнвид от неожиданности вздрогнул, но слова хозяина замка предназначались вовсе не ему. С противоположной стороны стола поднялся высокий осанистый мужчина. Лицо его уродовал пересекающий щеку страшный шрам.
– Если ярлу угодно, то я готов! – сообщил он мелодичным, красивым голосом.
– Рауд Рваная Щека, – сказал Арнвид, хмурясь, – известный скальд. Но я думал, что он сейчас в краю гаутов…
Повинуясь знаку ярла, викинги замолчали. В просторной палате стало тихо, и только рев пламени в очаге да потрескивание факелов озвучивали льющуюся из уст Рауда вису:
– Короче говоря, – усмехнулся он, – в схватке с войском местного конунга я сражался без щита, что врагам вряд ли помогло!
И ярл захохотал, преисполненный собственной доблестью.
– А мне виса не понравилась! – заявил Арнвид. – Кеннинги неудачные, размер слабый!
– Что? – взревел Хролъв, багровея лицом. – А ты кто такой? Ты сможешь сочинить лучше?
– Имя мое – Арнвид Лысый! – с достоинством отозвался эриль. – И моим стихам внимали многие владыки Северных Земель! И все остались довольны. Хочешь, я сложу что-нибудь для тебя?
– Попробуй! – Угрожающе рявкнул ярл, всем своим видом давая понять, что если стих не удастся, то судьба хвастливого поэта будет печальной.
Арнвид приосанился и запел:
– Жаль, что такой скальд служит хозяину всего одного корабля! – проговорил Хрольв, лицо которого разительно переменилось. – Я бы попробовал переманить тебя к себе, но, зная нрав скальдов, не буду этого делать!
– Это свидетельствует о твоей мудрости, ярл! – кивнул Хаук.
– Любой, почтивший меня такой висой, достоин награды! – Пешеход поднялся, и только тут стало видно, насколько он огромен: темноволосая макушка едва не касалась закопченных досок потолка.
Под приветственные крики дружины ярл отстегнул от пояса меч, длинный и широкий, будто весло, и протянул его через стол рукоятью вперед:
– Держи, скальд! И вспоминай обо мне!
Арнвид принял подарок, пальцы его напряглись под тяжестью клинка, чью рукоять украшали драгоценные камни, а ножны – позолота. Поклонившись, эриль пристроил меч рядом с собой на лавке.
До ушей Ивара долетело его бормотание:
– Он же тяжелый, как наковальня. Как я буду его носить?
– Давай я понесу, – предложил Ингьяльд, который глядел на меч с нескрываемым восторгом.
– Забирай!.. – мигнул Арнвид и поспешно приложился к кружке с вином – смочить пересохшее после исполнения стихов горло.
Пир продолжался, вместо опустевших кувшинов слуги приносили новые, данские викинги вновь собрались петь. Нерейд поддержал их затею, и в результате из героической песни получилось откровенное издевательство.
– Позволь нам откланяться, ярл! – сказал Хаук, после того как немало выпивший Кари едва не заснул прямо на столе. – С твоего позволения мы завтра утром отправимся дальше!
– Идите! – кивнул Хрольв, на лице которого сияла довольная улыбка. – Рад был видеть вас в своих владениях. Будете проплывать мимо – заходите еще. Завтра Кнут проводит вас до границы моих земель, ну а дальше пусть хранит вас Один…
Когда воины во главе с Хауком выбрались из замка, то на востоке виднелись первые признаки рассвета. На заплетающихся после выпитого вина ногах добрались до драккара, где их встретил встревоженный Эйрик.
– Где вы так долго шлялись? – сказал он сердито. – Я уж думал, вас всех там прибили, и собирался поднимать дружину!
– Не стоит сейчас никого будить… – медленно проговорил Хаук, единственный, кто твердо держался на ногах. – Лучше подними всех утром… ближе к полудню!
Ивар брякнулся на лавку; и, несмотря на то что неподалеку храпел Вемунд – словно множество шишек перекатывались по железному, листу, сон тут же охватил его черными, теплыми крыльями.
– Правь к берегу! – донесся с носа повелительный крик, рулевое весло повернулось, и драккар начал потихоньку забирать влево, туда, где за узкой полосой побережья поднимались к небу высокие, мрачные горы.
После посещения ярла Хрольва утекло немало времени. Викинги прошли земли Нордмандии, обогнули Арморику, миновали знакомые места Тускаланда и Пейту-ланда, по которым не раз хаживали во время прошлых набегов. Но два дня назад берег обзавелся частоколом из гор и резко свернул на запад.
– Чего это конунгу там понадобилось? – спросил, орудуя веслом, Вемунд. Солнце палило нещадно, толстый викинг был обнажен, и его объемистый торс обильно покрывали капельки пота.
– Вот уж не знаю, – ответил Ивар, в который раз вытирая лоб.
– Вон там, на горе, деревушка из нескольких домов, – вмешался в разговор Нерейд. – Похоже, идем к ней! Но, сдается мне, вряд ли мы захватим там хорошую добычу!
Вскоре днище заскребло по песку – и Хаук первым спрыгнул на берег. Несмотря на жару, он облачился в кольчугу и заставил сделать то же самое четверых воинов, которых взял с собой.
– Повезло вам! – буркнул Ивар остающимся. – Будете сидеть тут и загорать, а мне по скалам лазить!
– Ничего! – утешил его Нерейд. – Одолев в битве местных пастухов, ты обретешь великую славу!
Деревенька, которую Хаук Лед решил осчастливить своим появлением, примостилась довольно далеко от моря. Пришлось подниматься по узкой тропке, камни на которой так и норовили вывернуться из-под ног. Все отчетливее слышалось козье блеяние, в воздухе чувствовался запах дыма.
Невысокий чернявый человек в одежде из шкур совершенно неожиданно появился из-за поворота и нос к носу столкнулся с конунгом. При виде вооруженных людей глаза на его лице выпучились, смуглая кожа посерела, а изо рта вырвался истошный вопль:
– Демоны! Демоны!
Бросившийся вперед Хаук сбил крикуна с ног и ухватил за горло, заставив замолчать, но было уже поздно. В деревеньке, судя по звукам, начался жуткий переполох.
– Ну вот, – расстроенно прохрипел Вемунд, – теперь не нападешь!
– Я и не хотел нападать! – заметил конунг, придерживая лязгающего зубами от страха пленника. – Впрочем, сходи в деревню, посмотри, чего там да как! Ивар, останешься со мной!
– Все понял. – И Вемунд, довольный поручением, отправился дальше в сопровождении двух викингов, а конунг обратил внимание на пленника, от которого ощутимо воняло навозом.
– Ты кто такой? – спросил он.
Пахучий обладатель щегольской накидки из козьих шкур задергался, засучил ногами, пытаясь отползти в сторону. Глаза его вращались, губы тряслись, но он упорно молчал.
Хаук обнажил меч и приставил сверкающее лезвие к горлу крестьянина.
– Если сейчас же не начнешь говорить, – пообещал он равнодушно, – то я тут же прирежу тебя, и все!
– Эстебан я, Эстебан! – взвыл пленник. – Пощадите меня, демоны, не забирайте в ад!
И крестьянин захныкал. Крупные слезы стекали по гладким щекам и терялись в зарослях черной бороды, густо покрывавшей подбородок.
– Как он нас назвал? – На бесстрастном лице конунга застыло выражение легкой озадаченности. – Димонами? Вот бы Арнвида сюда!
Но эриль был далеко, и Ивар решил принять участие в допросе.
– Почему ты считаешь нас этими… димонами? – поинтересовался он.
– Потому что не бывает людей с волосами из пакли и глазами из воды! – ответил Эстебан. – Вы демоны и явились прямо из ада за моей грешной душой! О Святая Дева Мария, помилуй меня! Да, я прелюбодействовал и напивался… иногда, но я раскаиваюсь! Обещаю пожертвовать падре Хуану круг хорошего сыра и двух, нет, трех коз!
И крестьянин принялся судорожными движениями рисовать на груди крест.
– Что ты мелешь? – Хаук поморщился. – Какая дева? Ты мне лучше ответь, как называется эта страна, кто тут правит и далеко ли до Миклагарда?
– Э… – Эстебан замер, поднеся пальцы ко рту, явно пораженный тем, что демоны способны задавать такие вопросы. – Это Астурия… Главный у нас король, да сохранит его Святой Яго…
– И тут конунг есть! – хмыкнул Ивар.
– А вот про Миклагард я никогда не слышал, – признался пленник, недоуменно хлопая ресницами.
– А что дальше на юге? – терпеливо вопросил конунг.
– Земли нечестивых сарацин, – Эстебан вновь нарисовал на себе крест, а лицо его неприятно исказилось, – которые поклоняются идолам и приносят им в жертву украденных христианских младенцев!
– Что это за сарац… серки такие? – Хаук спрятал меч в ножны.
Поняв, что убивать его не собираются, Эстебан приободрился и заговорил куда бойче:
– Они пришли из жутких пустынь, ликом черны и нрав имеют дикий! – сообщил он, перейдя из лежачего положения в сидячее. – Рать их неисчислима, и едят они мясо сырое!
– Должно быть, с ними нам еще придется сразиться… – заметил Ивар, и тут же его ушей коснулось возмущенное меканье, прерываемое мощным сопением.
Из-за поворота тропы показался Вемунд, волокущий за собой двух коз. Те изо всех сил упирались копытами и идти вслед за толстым «демоном» не желали. Похоже, догадывались о ждущей их судьбе. Сопровождающие Вемунда викинги тащили мешки, в которых, судя по выпирающим округлым бокам, поместились сыры.
Эстебан с ужасом воззрился на алчных «демонов».
– В деревне пусто! – бодро доложил Вемунд, зеленые глаза которого довольно сияли. – Все разбежались. Мы все оглядели и, чтобы зря не таскаться, кое-чего захватили.
– Правильно, – одобрил Хаук, – свежее мясо никогда не помешает!
И, развернувшись, первым зашагал по крутому склону вниз. За ним двинулись добытчики, завершал процессию Ивар. На горной тропе остался Эстебан, потрясенный и невероятно счастливый, что так легко отделался после встречи с «демонами». Что такое пара коз и несколько кругов сыра по сравнению с душой?
Зато будет о чем рассказать обитателям соседних деревень!
– Что-то мне это надоело! – Распластавшийся на лавке Нерейд перевернулся на живот и принялся ногтями драть себе спину. Обгоревшая под южным солнцем кожа сползала белесыми неровными лохмотьями, похожими на сброшенную змеиную шкуру.
– Что именно? – мрачно осведомился Ивар. Он сидел у борта, глядя на плывущий мимо гористый берег скучного коричневого цвета, кое-где испятнанный зеленью рощ. Драккар ходко плыл на юг, свежий ветер обдавал викингов солеными брызгами, волны с гулом плясали около бортов.
– А вот такое скучное плавание! – Нерейд встряхнул рыжей гривой. – Сколько мы уже не сражались?
– Да, пожалуй, давно… – вздохнул Вемунд. – С самого Бретланда. Секира моя скоро затупится, а то и заржавеет…
– А я забуду, с какого конца за меч браться! – грустно заключил Нерейд.
– Смотри, смотри! – перебив соратника, вскочил на ноги Ивар.
Берег прорезала обширная бухта, в глубине ее виднелось устье впадающей в море реки, а рядом с ним, прилепившись между двух зеленых холмов, точно птичье гнездо среди ветвей, расположился город. Дома его, судя по всему, были сделаны из желтой глины, равно как и окружавшая их стена, которая показалась привыкшим к могучим укреплениям викингам унизительно маленькой. Город окружали сады, белые от цветущих деревьев, внутри стен высились стройные башни, увенчанные округлыми расширениями на макушках.
– Вот он, шанс подраться! – Нерейд слез с лавки. Глаза его были вытаращены, губы разошлись, обнажив хищный оскал. – Неужели мы его упустим?
– Нет, не упустим! – раздался с кормы холодный голос конунга. – Я давно хочу посмотреть, кто такие эти серки и каковы они в бою! Эйрик, правь к берегу!
Вода зашумела под килем, когда корабль с драконьей головой на носу повернул прямо на восток, в глубь бухты. На городских стенах это тоже заметили, там забегали плохо видимые с такого расстояния темные фигурки.
– Готовятся… – удовлетворенно сказал Вемунд, пробуя пальцем остроту секирного лезвия. – И правильно делают! Вихря копий им сегодня не избегнуть!
Вряд ли обитатели здешних мест знали, кто такие викинги, и поэтому небольшой отряд, составленный примерно из трех десятков всадников и такого же количества пехотинцев, встретил чужаков на берегу.
– Чего это у них на головах? – спросил Нерейд, изумленно разглядывая выстроившихся ровными рядами врагов.
– Тряпки какие-то… – пожал плечами Ивар.
И действительно, поверх шлемов южные воины накрутили куски белой ткани, оставив самые макушки сверкать на солнце, словно железные лысины.
– Щиты поднять! – Скомандовал конунг, и в этот же момент с берега полетели первые стрелы. Одна с басовитым гудением вонзилась в борт, другая с разочарованным скрежетанием процарапала сбоку кольчугу Нерейда.
– Вот гады! – восхитился тот.
Сидящие на задних лавках викинги гребли изо всех сил, и корабль резво мчался вперед. Стрелы с легкими толчками впивались в щит, который держал Ивар, прикрывая не только себя, но и орудующего веслом Ингьяльда.
Что-то противно заскрипело под днищем.
– Держаться! – крикнул конунг, и тут же драккар резко притормозил. Не успевшие последовать совету вождя полетели кувырком. Ивар вовремя вцепился в борт – и все равно чуть не въехал в него носом.
– Вперед! – Синий плащ красиво взвился, когда Хаук первым спрыгнул с корабля. Из-под его сапог полетели брызги, и тут же вода плеснула, принимая еще несколько пар ног.
Расстояние до берега викинги преодолели в считанные мгновения и, не обращая внимания на то, что еще кто-то упал, сраженный стрелами, врезались в строй смуглых воинов в легких кольчугах. С лязгом столкнулись клинки – прямые и длинные у северян и короткие, странно изогнутые, точно лунный серп, у обитателей города.
Страшно прогремел неведомый в этих краях боевой клич:
– Одину слава!
Ивар оказался во второй волне атакующих. Он добрался до места схватки как раз вовремя, чтобы отразить удар, направленный в бок Кари, и ответным выпадом проткнуть истошно визжащего врага насквозь.
Копейное жало скользнуло возле самого лица, едва не искромсав щеку. Ивар отшатнулся и тут же закрутился на месте, отбивая нападение нескольких юрких копейщиков. Мелькали оскаленные лица, в нос шибал тяжелый запах пота, слышались яростные вопли и звуки ударов.
– Одину слава! – орал кто-то, и Ивар рубился, тяжелыми ударами не пробивая, а скорее проламывая ко-льчуги, щиты и шлемы.
Южные воины, ошеломленные натиском, пятились, падали под ударами, но не бежали.
Взлетел над их рядами гортанный выкрик, и только тут они одновременно развернулись и сиганули так, что легко оторвались от викингов, чьи кольчуги были куда тяжелее.
– Ну что теперь? – прохрипел Вемунд, вытирая струящийся по лбу пот. Секира толстяка была окровавлена по самую рукоять, а шлем запачкан чем-то серым.
– Теперь всадники… – отозвался стоящий рядом Даг.
– Теснее ряды!
Приказ конунга сложно было не услышать. И опытные в сражениях с бриттскими и валльскими рыцарями воины выстроили сплошную стену щитов, которую не пробьет даже прямой удар закованной в тяжелые латы и вооруженной длинными копьями конницы.
Но те, кто атаковал викингов на этот раз, вовсе не были рыцарями. Черные и серые плащи взвивались за спинами всадников, восседавших на изящных лошадях. Сверкали на солнце изогнутые мечи.
Но за считанные мгновения до того, как они должны были обрушиться на замерших в неподвижности северян, всадники остановились. Непостижимо ловко затормозили лошади, полетели из-под копыт комья земли, в воздухе засвистели какие-то веревки.
«Это еще что?» – успел подумать Ивар, и тут петля на конце одной из таких веревок упала на голову Кари и затянулась на его шее.
Берсерк недоуменно заворчал.
Меткий всадник выкрикнул что-то торжествующе и сорвался в галоп. И тут же свалился в пыль, поскольку Кари вовсе не собирался выпрыгивать из строя и взмывать над песком, точно пойманный лосось над водой. Викинг напряг шею и дернулся назад.
– Веревки рубить! – Конунг первым подал пример, и рассеченная его клинком ловчая петля бессильно скользнула по плечу. – И вперед!
С глухим ревом северяне бросились в атаку.
Не ожидавшие напора всадники заметались, часть из них тут же пала под ударами, прочие что есть сил понеслись к городу. Туда же во все лопатки удирала уцелевшая во время первой сшибки пехота.
– Фу! – выдохнул Ивар, опуская меч. Руки ныли, болел бок, по которому пришелся удар, и сам он весь с ног до головы был мокрым от пота. – Эти серки дерутся хоть куда!
– Только мелкие какие-то… – отозвался Кари, сосредоточенно разглядывающий поверженных врагов.
И в самом деле, воины, сошедшиеся с викингами на берегу моря, оказались невысоки, а кожа их – темной, словно кожура спелых лесных орехов. С одного из погибших слетел шлем, и стало видно, что волосы его – черные как смоль и кудрявые, будто ягнячье руно.
– Не спать? – В крике конунга послышалась злость, – Ивар, бери десять человек – и в обход вокруг города!
Так, чтобы тебя даже мыши не заметили! Я отвлеку их ударом на ворота, а вы с помощью Арнвида ворветесь через стену!
– Ну почему опять я?! – огрызнулся Ивар.
– Причин много, – ободряюще улыбнулся ему подошедший эриль. – Но главная из них в том, что ты обладаешь удачей. А это для вождя самое важное!
Глава 4
– Хей, конунг! – улыбнулся бездоспешный, шагнув навстречу Хауку, и стало ясно – это и есть Кнут Башка. На поясе его висел меч, на рукояти которого сверкали драгоценные камни. – Рад приветствовать тебя в столице Нордмандии!
– В столице чего? – не удержался от вопроса Нерейд. Лендерманн вновь улыбнулся, показав щербину на месте передних зубов, и объяснил:
– Земля эта, на которой правит ярл Хрольв, называется теперь Нордмандия!
– Правит? – Маска хладнокровия конунга дала заметную трещину. – Каким же образом?
– Гораздо лучше пасти стадо и стричь с него шерсть, чем убивать овец ради нее! – ответил Кнут. – Так что в прошлом году мы возвели этот замок и решили остаться тут, чтобы удобнее было добывать богатства. А этой весной испуганный конунг Валланда предложил Хрольву стать ярлом этих мест с обязательством защищать их от набегов других викингов!
– Вот зачем ты спрашивал нас, не грабить ли мы прибыли? – догадался Арнвид.
– Именно так! – согласился Башка. – С теми, кто посягает на людей, с которых мы кормимся, у нас разговор короткий! Прочих же наших сородичей ярл всегда рад видеть!
– Все ясно! – Конунг кивнул, и лицо его вновь застыло. – Веди же нас, лендерманн!
Ночь уже наступила, и у ворот замка зажглись факелы. Их свет падал на толстенные деревянные створки, окованные железными полосами, заставлял сверкать кольчуги стражников.
Внутри стен высилась могучая башня, более высокая, чем мачтовые сосны из Трандхейма. Узкие бойницы ее светились оранжевым.
– Ярл, похоже, уже пирует, – сообщил Башка.
Внутри башни пахло прогорклым жиром, за толстыми каменными стенами было прохладно. Гости вслед за провожатым поднялись по узкой лестнице и оказались в обширном зале. В огромном очаге ревело пламя, от множества факелов исходил чад. Смешиваясь с кислым винным ароматом и запахом пота, он превращал воздух в нечто густое, точно масло.
За расположенным в центре зала столом на длинных лавках сидело множество викингов, волосы их были всклокочены, а лица красны. Кое-кто уже лежал на полу.
– «Путь домой, путь домой, – гудели нестройные, но мощные голоса, – этот вечный путь домой! Мы помянем это море, если мы придем домой!»
Во главе стола в кресле с высокой спинкой восседал человек удивительно могучий на вид. Невольно возникало подозрение, что среди его предков затесались йоту-ны или даже инеистые великаны. Грудь его была широка, как пивной котел, руки толщиной могли поспорить с бревнами, копна сальных волос свисала на могучие плечи.
– Хей, Башка! – гаркнул он так, что перекрыл пение. – Кого это ты привел?
– Конунг Хаук Лед, – ответил Кнут, – из…
– Из Трандхейма! – добавил Хаук.
– А, гости! – обрадовался гигант. – А ну освободите им место!
На лавках никто и не подумал сдвинуться. Викинги смотрели на гостей пьяными глазами, в которых мелькали веселье и злость – все что угодно, кроме радушия.
– Теперь я вспомнил, за что его прозвали Пешеходом! – сказал Арнвид. – Ни одна лошадь не в силах снести его на спине!
– Это точно, – мрачно вздохнул Кари. – А я-то думал, что здоровее меня никого нет…
– Хватит стонать, иди лучше освободи нам место, – приказал ему конунг, – вон там, у самого ярлова кресла!
Сопровождаемые насмешливыми взглядами, гости проследовали к столу. Кари аккуратно присел на самый краешек скамьи, надавил на соседа плечом. Тот зло рыкнул, а на дальнем конце кто-то с недовольным воплем брякнулся на пол.
На освободившееся место плюхнулся Нерейд. Кари нажал еще – и второй викинг-дан слетел со скамьи. Хрольв громогласно захохотал, ударил ручищей по подлокотнику так, что тот затрещал:
– Да, вы ребята не промах! Всегда знал, что в краю трендов живут достойные мужи!
– Так же как и в Йотланде! – вежливо ответил Хаук, усевшись на лавку последним.
– Вина моим гостям! – рявкнул ярл с такой силой, что Ивар невольно поморщился, а пламя факелов, освещающих помещение, колыхнулось.
Появились слуги, расторопные и быстрые, очистили от объедков стол перед конунгом и его воинами, и на освободившемся месте как по волшебству выстроились кувшины и кружки.
– Эх, выпьем! – наполняя сосуд в собственной руке, больше похожий на небольшую бочку, сказал Хрольв. – За славных викингов, прибывших сегодня к нашему двору!
– Выпьем! Выпьем! – загалдели его дружинники. Большинству из них было уже все равно, за что пить.
Вино оказалось кисловатым и неожиданно крепким. Ивар едва не закашлялся.
– Ну что, гости, куда путь держите? – вопросил ярл, одним глотком опустошив кубок. В искусстве пития хозяин замка на берегу Сигны явно мог поспорить с самим Тором.
– В Миклагард! – ответил Хаук, обгладывая предложенные в качестве закуски бараньи ребрышки.
Глаза ярла превратились в две тарелки.
– Ого! – прогудел он. – Ничего себе! Вам придется обогнуть всю Иберию, а затем еще очень долго плыть на восток…
– Ничего, мы справимся, – со сдержанным достоинством кивнул конунг, – разве не для того живет мужчина, чтобы совершать подвиги?
– Вот уж не знаю, для чего он живет! – захохотал Хрольв. – Но вы бы могли не плыть так далеко, а остаться здесь, в землях Нордмандии. Нас тут слишком мало, нам очень нужны новые поселенцы. Женщин мы бы вам подыскали, а ты бы мог получить чин лендерманна, по-здешнему – барона. Мы бы завоевывали все новые земли, пока весь Валланд не оказался бы под нашей властью!
В год ты бы стал богаче, чем настоящие конунги в Северных Землях!
– Нет! – отрезал Хаук. – Морским конунгом может стать лишь тот, кто не проводит лето в доме и не пирует с дружиной у очага! Может быть, потом, когда постарею, я захочу поселиться здесь…
– Такие, как ты, не умирают от старости! – В рыке ярла послышалось откровенное разочарование. – Ну да ладно, хватит о серьезном, будем веселиться! Эй, скальд, порадуй меня висой!
Арнвид от неожиданности вздрогнул, но слова хозяина замка предназначались вовсе не ему. С противоположной стороны стола поднялся высокий осанистый мужчина. Лицо его уродовал пересекающий щеку страшный шрам.
– Если ярлу угодно, то я готов! – сообщил он мелодичным, красивым голосом.
– Рауд Рваная Щека, – сказал Арнвид, хмурясь, – известный скальд. Но я думал, что он сейчас в краю гаутов…
Повинуясь знаку ярла, викинги замолчали. В просторной палате стало тихо, и только рев пламени в очаге да потрескивание факелов озвучивали льющуюся из уст Рауда вису:
Тут же одаренный золотым запястьем, скальд сел, весьма довольный собой, а Хрольв повернулся к гостям.
И когда с драккара
Тополь спора лезвий
Шел, то враз бежали
С поля вой вальцев.
Пешцу был не нужен
В вихре соек раны
Кров домов Вальхаллы —
Отвагой побеждает.
– Короче говоря, – усмехнулся он, – в схватке с войском местного конунга я сражался без щита, что врагам вряд ли помогло!
И ярл захохотал, преисполненный собственной доблестью.
– А мне виса не понравилась! – заявил Арнвид. – Кеннинги неудачные, размер слабый!
– Что? – взревел Хролъв, багровея лицом. – А ты кто такой? Ты сможешь сочинить лучше?
– Имя мое – Арнвид Лысый! – с достоинством отозвался эриль. – И моим стихам внимали многие владыки Северных Земель! И все остались довольны. Хочешь, я сложу что-нибудь для тебя?
– Попробуй! – Угрожающе рявкнул ярл, всем своим видом давая понять, что если стих не удастся, то судьба хвастливого поэта будет печальной.
Арнвид приосанился и запел:
Декламацию Арнвид начинал под неодобрительное гудение, а заканчивал в полной тишине. Лицо Рауда побелело, глаза сверкали от ярости.
Не в горе вязу битвы
Был в Валланде – густо
В пасть лил пиво
Волчье – звон секирный.
Скрылся – хватит сыти
Выпи Скегуль – с битвы
Вдаль от моря коней
Полк недругов Хрольва.
– Жаль, что такой скальд служит хозяину всего одного корабля! – проговорил Хрольв, лицо которого разительно переменилось. – Я бы попробовал переманить тебя к себе, но, зная нрав скальдов, не буду этого делать!
– Это свидетельствует о твоей мудрости, ярл! – кивнул Хаук.
– Любой, почтивший меня такой висой, достоин награды! – Пешеход поднялся, и только тут стало видно, насколько он огромен: темноволосая макушка едва не касалась закопченных досок потолка.
Под приветственные крики дружины ярл отстегнул от пояса меч, длинный и широкий, будто весло, и протянул его через стол рукоятью вперед:
– Держи, скальд! И вспоминай обо мне!
Арнвид принял подарок, пальцы его напряглись под тяжестью клинка, чью рукоять украшали драгоценные камни, а ножны – позолота. Поклонившись, эриль пристроил меч рядом с собой на лавке.
До ушей Ивара долетело его бормотание:
– Он же тяжелый, как наковальня. Как я буду его носить?
– Давай я понесу, – предложил Ингьяльд, который глядел на меч с нескрываемым восторгом.
– Забирай!.. – мигнул Арнвид и поспешно приложился к кружке с вином – смочить пересохшее после исполнения стихов горло.
Пир продолжался, вместо опустевших кувшинов слуги приносили новые, данские викинги вновь собрались петь. Нерейд поддержал их затею, и в результате из героической песни получилось откровенное издевательство.
– Позволь нам откланяться, ярл! – сказал Хаук, после того как немало выпивший Кари едва не заснул прямо на столе. – С твоего позволения мы завтра утром отправимся дальше!
– Идите! – кивнул Хрольв, на лице которого сияла довольная улыбка. – Рад был видеть вас в своих владениях. Будете проплывать мимо – заходите еще. Завтра Кнут проводит вас до границы моих земель, ну а дальше пусть хранит вас Один…
Когда воины во главе с Хауком выбрались из замка, то на востоке виднелись первые признаки рассвета. На заплетающихся после выпитого вина ногах добрались до драккара, где их встретил встревоженный Эйрик.
– Где вы так долго шлялись? – сказал он сердито. – Я уж думал, вас всех там прибили, и собирался поднимать дружину!
– Не стоит сейчас никого будить… – медленно проговорил Хаук, единственный, кто твердо держался на ногах. – Лучше подними всех утром… ближе к полудню!
Ивар брякнулся на лавку; и, несмотря на то что неподалеку храпел Вемунд – словно множество шишек перекатывались по железному, листу, сон тут же охватил его черными, теплыми крыльями.
– Правь к берегу! – донесся с носа повелительный крик, рулевое весло повернулось, и драккар начал потихоньку забирать влево, туда, где за узкой полосой побережья поднимались к небу высокие, мрачные горы.
После посещения ярла Хрольва утекло немало времени. Викинги прошли земли Нордмандии, обогнули Арморику, миновали знакомые места Тускаланда и Пейту-ланда, по которым не раз хаживали во время прошлых набегов. Но два дня назад берег обзавелся частоколом из гор и резко свернул на запад.
– Чего это конунгу там понадобилось? – спросил, орудуя веслом, Вемунд. Солнце палило нещадно, толстый викинг был обнажен, и его объемистый торс обильно покрывали капельки пота.
– Вот уж не знаю, – ответил Ивар, в который раз вытирая лоб.
– Вон там, на горе, деревушка из нескольких домов, – вмешался в разговор Нерейд. – Похоже, идем к ней! Но, сдается мне, вряд ли мы захватим там хорошую добычу!
Вскоре днище заскребло по песку – и Хаук первым спрыгнул на берег. Несмотря на жару, он облачился в кольчугу и заставил сделать то же самое четверых воинов, которых взял с собой.
– Повезло вам! – буркнул Ивар остающимся. – Будете сидеть тут и загорать, а мне по скалам лазить!
– Ничего! – утешил его Нерейд. – Одолев в битве местных пастухов, ты обретешь великую славу!
Деревенька, которую Хаук Лед решил осчастливить своим появлением, примостилась довольно далеко от моря. Пришлось подниматься по узкой тропке, камни на которой так и норовили вывернуться из-под ног. Все отчетливее слышалось козье блеяние, в воздухе чувствовался запах дыма.
Невысокий чернявый человек в одежде из шкур совершенно неожиданно появился из-за поворота и нос к носу столкнулся с конунгом. При виде вооруженных людей глаза на его лице выпучились, смуглая кожа посерела, а изо рта вырвался истошный вопль:
– Демоны! Демоны!
Бросившийся вперед Хаук сбил крикуна с ног и ухватил за горло, заставив замолчать, но было уже поздно. В деревеньке, судя по звукам, начался жуткий переполох.
– Ну вот, – расстроенно прохрипел Вемунд, – теперь не нападешь!
– Я и не хотел нападать! – заметил конунг, придерживая лязгающего зубами от страха пленника. – Впрочем, сходи в деревню, посмотри, чего там да как! Ивар, останешься со мной!
– Все понял. – И Вемунд, довольный поручением, отправился дальше в сопровождении двух викингов, а конунг обратил внимание на пленника, от которого ощутимо воняло навозом.
– Ты кто такой? – спросил он.
Пахучий обладатель щегольской накидки из козьих шкур задергался, засучил ногами, пытаясь отползти в сторону. Глаза его вращались, губы тряслись, но он упорно молчал.
Хаук обнажил меч и приставил сверкающее лезвие к горлу крестьянина.
– Если сейчас же не начнешь говорить, – пообещал он равнодушно, – то я тут же прирежу тебя, и все!
– Эстебан я, Эстебан! – взвыл пленник. – Пощадите меня, демоны, не забирайте в ад!
И крестьянин захныкал. Крупные слезы стекали по гладким щекам и терялись в зарослях черной бороды, густо покрывавшей подбородок.
– Как он нас назвал? – На бесстрастном лице конунга застыло выражение легкой озадаченности. – Димонами? Вот бы Арнвида сюда!
Но эриль был далеко, и Ивар решил принять участие в допросе.
– Почему ты считаешь нас этими… димонами? – поинтересовался он.
– Потому что не бывает людей с волосами из пакли и глазами из воды! – ответил Эстебан. – Вы демоны и явились прямо из ада за моей грешной душой! О Святая Дева Мария, помилуй меня! Да, я прелюбодействовал и напивался… иногда, но я раскаиваюсь! Обещаю пожертвовать падре Хуану круг хорошего сыра и двух, нет, трех коз!
И крестьянин принялся судорожными движениями рисовать на груди крест.
– Что ты мелешь? – Хаук поморщился. – Какая дева? Ты мне лучше ответь, как называется эта страна, кто тут правит и далеко ли до Миклагарда?
– Э… – Эстебан замер, поднеся пальцы ко рту, явно пораженный тем, что демоны способны задавать такие вопросы. – Это Астурия… Главный у нас король, да сохранит его Святой Яго…
– И тут конунг есть! – хмыкнул Ивар.
– А вот про Миклагард я никогда не слышал, – признался пленник, недоуменно хлопая ресницами.
– А что дальше на юге? – терпеливо вопросил конунг.
– Земли нечестивых сарацин, – Эстебан вновь нарисовал на себе крест, а лицо его неприятно исказилось, – которые поклоняются идолам и приносят им в жертву украденных христианских младенцев!
– Что это за сарац… серки такие? – Хаук спрятал меч в ножны.
Поняв, что убивать его не собираются, Эстебан приободрился и заговорил куда бойче:
– Они пришли из жутких пустынь, ликом черны и нрав имеют дикий! – сообщил он, перейдя из лежачего положения в сидячее. – Рать их неисчислима, и едят они мясо сырое!
– Должно быть, с ними нам еще придется сразиться… – заметил Ивар, и тут же его ушей коснулось возмущенное меканье, прерываемое мощным сопением.
Из-за поворота тропы показался Вемунд, волокущий за собой двух коз. Те изо всех сил упирались копытами и идти вслед за толстым «демоном» не желали. Похоже, догадывались о ждущей их судьбе. Сопровождающие Вемунда викинги тащили мешки, в которых, судя по выпирающим округлым бокам, поместились сыры.
Эстебан с ужасом воззрился на алчных «демонов».
– В деревне пусто! – бодро доложил Вемунд, зеленые глаза которого довольно сияли. – Все разбежались. Мы все оглядели и, чтобы зря не таскаться, кое-чего захватили.
– Правильно, – одобрил Хаук, – свежее мясо никогда не помешает!
И, развернувшись, первым зашагал по крутому склону вниз. За ним двинулись добытчики, завершал процессию Ивар. На горной тропе остался Эстебан, потрясенный и невероятно счастливый, что так легко отделался после встречи с «демонами». Что такое пара коз и несколько кругов сыра по сравнению с душой?
Зато будет о чем рассказать обитателям соседних деревень!
– Что-то мне это надоело! – Распластавшийся на лавке Нерейд перевернулся на живот и принялся ногтями драть себе спину. Обгоревшая под южным солнцем кожа сползала белесыми неровными лохмотьями, похожими на сброшенную змеиную шкуру.
– Что именно? – мрачно осведомился Ивар. Он сидел у борта, глядя на плывущий мимо гористый берег скучного коричневого цвета, кое-где испятнанный зеленью рощ. Драккар ходко плыл на юг, свежий ветер обдавал викингов солеными брызгами, волны с гулом плясали около бортов.
– А вот такое скучное плавание! – Нерейд встряхнул рыжей гривой. – Сколько мы уже не сражались?
– Да, пожалуй, давно… – вздохнул Вемунд. – С самого Бретланда. Секира моя скоро затупится, а то и заржавеет…
– А я забуду, с какого конца за меч браться! – грустно заключил Нерейд.
– Смотри, смотри! – перебив соратника, вскочил на ноги Ивар.
Берег прорезала обширная бухта, в глубине ее виднелось устье впадающей в море реки, а рядом с ним, прилепившись между двух зеленых холмов, точно птичье гнездо среди ветвей, расположился город. Дома его, судя по всему, были сделаны из желтой глины, равно как и окружавшая их стена, которая показалась привыкшим к могучим укреплениям викингам унизительно маленькой. Город окружали сады, белые от цветущих деревьев, внутри стен высились стройные башни, увенчанные округлыми расширениями на макушках.
– Вот он, шанс подраться! – Нерейд слез с лавки. Глаза его были вытаращены, губы разошлись, обнажив хищный оскал. – Неужели мы его упустим?
– Нет, не упустим! – раздался с кормы холодный голос конунга. – Я давно хочу посмотреть, кто такие эти серки и каковы они в бою! Эйрик, правь к берегу!
Вода зашумела под килем, когда корабль с драконьей головой на носу повернул прямо на восток, в глубь бухты. На городских стенах это тоже заметили, там забегали плохо видимые с такого расстояния темные фигурки.
– Готовятся… – удовлетворенно сказал Вемунд, пробуя пальцем остроту секирного лезвия. – И правильно делают! Вихря копий им сегодня не избегнуть!
Вряд ли обитатели здешних мест знали, кто такие викинги, и поэтому небольшой отряд, составленный примерно из трех десятков всадников и такого же количества пехотинцев, встретил чужаков на берегу.
– Чего это у них на головах? – спросил Нерейд, изумленно разглядывая выстроившихся ровными рядами врагов.
– Тряпки какие-то… – пожал плечами Ивар.
И действительно, поверх шлемов южные воины накрутили куски белой ткани, оставив самые макушки сверкать на солнце, словно железные лысины.
– Щиты поднять! – Скомандовал конунг, и в этот же момент с берега полетели первые стрелы. Одна с басовитым гудением вонзилась в борт, другая с разочарованным скрежетанием процарапала сбоку кольчугу Нерейда.
– Вот гады! – восхитился тот.
Сидящие на задних лавках викинги гребли изо всех сил, и корабль резво мчался вперед. Стрелы с легкими толчками впивались в щит, который держал Ивар, прикрывая не только себя, но и орудующего веслом Ингьяльда.
Что-то противно заскрипело под днищем.
– Держаться! – крикнул конунг, и тут же драккар резко притормозил. Не успевшие последовать совету вождя полетели кувырком. Ивар вовремя вцепился в борт – и все равно чуть не въехал в него носом.
– Вперед! – Синий плащ красиво взвился, когда Хаук первым спрыгнул с корабля. Из-под его сапог полетели брызги, и тут же вода плеснула, принимая еще несколько пар ног.
Расстояние до берега викинги преодолели в считанные мгновения и, не обращая внимания на то, что еще кто-то упал, сраженный стрелами, врезались в строй смуглых воинов в легких кольчугах. С лязгом столкнулись клинки – прямые и длинные у северян и короткие, странно изогнутые, точно лунный серп, у обитателей города.
Страшно прогремел неведомый в этих краях боевой клич:
– Одину слава!
Ивар оказался во второй волне атакующих. Он добрался до места схватки как раз вовремя, чтобы отразить удар, направленный в бок Кари, и ответным выпадом проткнуть истошно визжащего врага насквозь.
Копейное жало скользнуло возле самого лица, едва не искромсав щеку. Ивар отшатнулся и тут же закрутился на месте, отбивая нападение нескольких юрких копейщиков. Мелькали оскаленные лица, в нос шибал тяжелый запах пота, слышались яростные вопли и звуки ударов.
– Одину слава! – орал кто-то, и Ивар рубился, тяжелыми ударами не пробивая, а скорее проламывая ко-льчуги, щиты и шлемы.
Южные воины, ошеломленные натиском, пятились, падали под ударами, но не бежали.
Взлетел над их рядами гортанный выкрик, и только тут они одновременно развернулись и сиганули так, что легко оторвались от викингов, чьи кольчуги были куда тяжелее.
– Ну что теперь? – прохрипел Вемунд, вытирая струящийся по лбу пот. Секира толстяка была окровавлена по самую рукоять, а шлем запачкан чем-то серым.
– Теперь всадники… – отозвался стоящий рядом Даг.
– Теснее ряды!
Приказ конунга сложно было не услышать. И опытные в сражениях с бриттскими и валльскими рыцарями воины выстроили сплошную стену щитов, которую не пробьет даже прямой удар закованной в тяжелые латы и вооруженной длинными копьями конницы.
Но те, кто атаковал викингов на этот раз, вовсе не были рыцарями. Черные и серые плащи взвивались за спинами всадников, восседавших на изящных лошадях. Сверкали на солнце изогнутые мечи.
Но за считанные мгновения до того, как они должны были обрушиться на замерших в неподвижности северян, всадники остановились. Непостижимо ловко затормозили лошади, полетели из-под копыт комья земли, в воздухе засвистели какие-то веревки.
«Это еще что?» – успел подумать Ивар, и тут петля на конце одной из таких веревок упала на голову Кари и затянулась на его шее.
Берсерк недоуменно заворчал.
Меткий всадник выкрикнул что-то торжествующе и сорвался в галоп. И тут же свалился в пыль, поскольку Кари вовсе не собирался выпрыгивать из строя и взмывать над песком, точно пойманный лосось над водой. Викинг напряг шею и дернулся назад.
– Веревки рубить! – Конунг первым подал пример, и рассеченная его клинком ловчая петля бессильно скользнула по плечу. – И вперед!
С глухим ревом северяне бросились в атаку.
Не ожидавшие напора всадники заметались, часть из них тут же пала под ударами, прочие что есть сил понеслись к городу. Туда же во все лопатки удирала уцелевшая во время первой сшибки пехота.
– Фу! – выдохнул Ивар, опуская меч. Руки ныли, болел бок, по которому пришелся удар, и сам он весь с ног до головы был мокрым от пота. – Эти серки дерутся хоть куда!
– Только мелкие какие-то… – отозвался Кари, сосредоточенно разглядывающий поверженных врагов.
И в самом деле, воины, сошедшиеся с викингами на берегу моря, оказались невысоки, а кожа их – темной, словно кожура спелых лесных орехов. С одного из погибших слетел шлем, и стало видно, что волосы его – черные как смоль и кудрявые, будто ягнячье руно.
– Не спать? – В крике конунга послышалась злость, – Ивар, бери десять человек – и в обход вокруг города!
Так, чтобы тебя даже мыши не заметили! Я отвлеку их ударом на ворота, а вы с помощью Арнвида ворветесь через стену!
– Ну почему опять я?! – огрызнулся Ивар.
– Причин много, – ободряюще улыбнулся ему подошедший эриль. – Но главная из них в том, что ты обладаешь удачей. А это для вождя самое важное!
Глава 4
ЧУЖИЕ БЕРЕГА
Чтобы обойти город и остаться незамеченными, пришлось долго продираться сквозь прибрежные заросли. Под ногами хлюпало, жужжали обрадовавшиеся новым жертвам комары, и стебли тростника резали одежду не хуже кривых серкских мечей.
Отойдя достаточно далеко, выбрались на берег. Шли через рощи, состоящие из низкорослых деревьев с кривыми ветвями, на которых висели плоды, похожие на мелкие яблоки, покрытые шершавой зеленой кожурой.
Любопытный Ингьяльд протянул длинную руку и, даже не вставая на цыпочки, сорвал один из плодов. Надкусил, и тут же лицо его сморщилось, а из горла вместе с кусками зеленой мякоти вылетел хриплый кашель.
– Что, не понравилось? – участливо спросил Арнвид, хлопая ученика по спине.
– Кх-кх, горько! – ответил Ингьяльд, отшвырнув надкушенный плод. Тот с мягким чавканьем размазался по серому стволу.
– Так, может, они еще неспелые! – высказал догадку один из воинов. – Начало лета еще.
Эриль с учеником мрачно уставились на умника, но промолчали.
Стена города мелькнула среди зелени желтым, лоснящимся боком. От нее до края зарослей было, как положено, некоторое расстояние, но никакого рва, обычного на севере, тут не имелось. Был гладкий лужок, на котором зеленела трава, а над рассыпанными повсюду алыми, белыми и желтыми кляксами цветов носились деловитые пчелы.
– Красота! – сказал Сигфред. – Судя по всему, этих ребят никто никогда не осаждал.
– Это потому, что они сами привыкли всех осаждать… – буркнул Ивар, не очень представляя, что делать дальше. В сердце долбил дятел неуверенности, и от полных ожидания взглядов, которые бросали на него викинги, становилось еще хуже.
Отойдя достаточно далеко, выбрались на берег. Шли через рощи, состоящие из низкорослых деревьев с кривыми ветвями, на которых висели плоды, похожие на мелкие яблоки, покрытые шершавой зеленой кожурой.
Любопытный Ингьяльд протянул длинную руку и, даже не вставая на цыпочки, сорвал один из плодов. Надкусил, и тут же лицо его сморщилось, а из горла вместе с кусками зеленой мякоти вылетел хриплый кашель.
– Что, не понравилось? – участливо спросил Арнвид, хлопая ученика по спине.
– Кх-кх, горько! – ответил Ингьяльд, отшвырнув надкушенный плод. Тот с мягким чавканьем размазался по серому стволу.
– Так, может, они еще неспелые! – высказал догадку один из воинов. – Начало лета еще.
Эриль с учеником мрачно уставились на умника, но промолчали.
Стена города мелькнула среди зелени желтым, лоснящимся боком. От нее до края зарослей было, как положено, некоторое расстояние, но никакого рва, обычного на севере, тут не имелось. Был гладкий лужок, на котором зеленела трава, а над рассыпанными повсюду алыми, белыми и желтыми кляксами цветов носились деловитые пчелы.
– Красота! – сказал Сигфред. – Судя по всему, этих ребят никто никогда не осаждал.
– Это потому, что они сами привыкли всех осаждать… – буркнул Ивар, не очень представляя, что делать дальше. В сердце долбил дятел неуверенности, и от полных ожидания взглядов, которые бросали на него викинги, становилось еще хуже.