— Брось трепаться, ты, старая развалина… — вдруг донесся от двери резкий отрывистый голос.
Сыщики мигом обернулись. Белокурый парень в кожаной куртке с угрожающим видом входил в вестибюль. Лоумакс вскочил на ноги.
НОВОЕ АМПЛУА ТОЛСТЯЧКА
УСЛУГА ДОНУ
Сыщики мигом обернулись. Белокурый парень в кожаной куртке с угрожающим видом входил в вестибюль. Лоумакс вскочил на ноги.
НОВОЕ АМПЛУА ТОЛСТЯЧКА
— Брось трепаться, — повторил Балбес, сверля глазами Лютера Лоумакса. — Я клюнул на твои обещания. Я по твоей милости спер эти проклятые кубки… Ты же обещал мне половину от их стоимости… И еще что заранее скажешь мне все верные ответы и оставишь мне половину выигрыша. А что в результате я имею? Что толку мне от твоих ответов? Один шиш.
Балбес перевел взгляд на Юпа и стал обращаться уже к нему:
— Это его идейка, от начала до конца, — продолжал он. — Он приглядел меня в одном завалящем голливудском театрике. Пришел после спектакля за кулисы и стал петь, какой я до жути талантливый.
Лоумакс так и замер, даже забыл вынуть руки из карманов. При последних словах Балбеса он слегка покачал головой.
— Я же просто льстил тебе. Какой-то талант у тебя, безусловно, имеется, но звездой тебе не стать никогда. Даже с помощью такого режиссера, как я.
Балбес пропустил высказывание Лоумакса мимо ушей, продолжая смотреть на Юпитера.
— Я не стал выкладывать все это в кабинете у Милтона Гласса, — сказал он. — Я ведь знал, что Пегги заперта в доме у Лоумакса. А это квалифицируется как похищение, то есть подлежит судебному наказанию. И еще я знал, что полицейские привлекут к ответственности и меня, как сообщника. Хотя при-думал-то все не я, а он. Я заставил его пообещать, что никакого насилия совершено не будет, а получилось, что сам же помог его совершить. Вчера вечером я позвонил Пегги и уговорил ее прийти ко мне домой. Наплел, будто с ней и со мною хочет побеседовать Милтон Гласс, но поскольку он якобы просил, чтобы о нашей встрече никто не узнал, то будет ждать нас в машине на углу Голливудского бульвара.
Юп кивнул. Пока все, что Балбес рассказывал, целиком совпадало с наблюдениями сыщиков. Юпу было очень интересно, что этот малый потребует в обмен на такую откровенность.
— Нам нужно было вывести Пегги из игры, — продолжал Балбес, — и одновременно обезопасить главного претендента, то есть тебя.
— Чего ты хочешь? — напрямик спросил Юп.
— Кое о чем с тобой договориться, — сказал Балбес. — Я проведу тебя к Пегги. Ну а ты… — Тут он ухмыльнулся. — Будем спасать ее вдвоем. В награду за мою откровенность ты поможешь мне перед ней оправдаться. Скажешь, что это моя идея — вытащить ее из лап Лоумакса. И что я не хотел причинять ей зла. Тебе она поверит. Да еще втолкуй ей, что она теперь точно получит деньги. А главное — убеди не натравливать на меня полицию.
Юп посмотрел на Боба, потом на Пита. Первый сыщик знал, что не должен идти у преступника на поводу и тем более что-то обещать, — ведь если Пегги все-таки предъявит Балбесу и Лоумаксу обвинение, придется подчиниться закону, и он, Юпитер Джонс, просто обязан будет выложить все как на духу, все, что разведал сам и услышал от этого патлатого малого.
Но сейчас главное вызволить Пегги. А уж пойдет она в полицию или нет, решать потом ей. Юп вопросительно посмотрел на друзей.
Пит кивнул.
Боб чуть помедлил, но все-таки тоже кивнул.
— Хорошо, — сказал Юпитер. — Я обещаю, что постараюсь убедить ее, будто ты не хотел причинить ей вреда. И скажу, что ты пришел сюда ее спасать. Но больше я ничего обещать не могу. В конце концов решать ей. Ну и где она?
— Наверху. Идите туда. Я видел, что он запер ее в одной из спален. — Балбес рванулся вперед, но тут же замер.
Лютер Лоумакс вынул из кармана правую руку — он держал маленький черный пистолет.
— Нет, — сказал старый режиссер. — Вы ее не получите. Пегги останется здесь, со мной.
Он стоял, чуть расставив ноги и откинув голову. Сейчас он выглядел таким, каким помнится Юпу с детства — высокий, импозантный, властный.
— Один раз я уже сделал ее знаменитой, когда она была ребенком, — продолжил он чуть зазвеневшим от волнения голосом. — И снова сделаю. У нее есть талант, я уверен. И я заставлю его проявиться. Я сделаю из нее великую актрису. И мы вдвоем сотворим замечательную, гениальную картину. «Оскар» будет наш. Мы еще вернем себе былую славу, и я, и Пегги. Славу и богатство.
Пит посмотрел на Лоумакса, прикидывая расстояние между ним и сыщиками. Захват с лета. Этим приемчиком Второй сыщик владел прекрасно. Рывок головой вперед — и тут же подсечь противника ниже колен… Пит уже не раз вызволял так друзей из опаснейших ситуаций. Но сейчас ничего не получится: старик находился слишком далеко. Прежде чем Пит попытается сбить его с ног, тот успеет нажать на курок.
Юп понял, что у Пита на уме, и предостерегающе поднял руку.
— Мистер Лоумакс, погодите, — стал уговаривать Юп, изо всех сил стараясь его убедить. — Вы не станете стрелять. Вы же не убийца. Вы — великий режиссер. Вы…
— Уймись, — коротко оборвал его Балбес. — От этого психа можно ждать чего угодно. Я знаю его получше, чем ты. Сказать, для чего он хотел урвать половину приза, то есть десять тысяч?! Мечтал устроить грандиозную попойку для всех своих вышедших в тираж — вроде него самого — звезд, которые висят у него на стенке. Для тех, конечно, кто еще не сыграл в ящик. Позвать цыган, пригласить журналистов и…
— Тишина! — режиссер царственным жестом взмахнул левой рукой. — Полная тишина на площадке! — строго прикрикнул он. — А теперь построились и руки на затылок.
Балбесу пришлось подчиниться первым, сыщики встали за ним.
— Внимание! — снова рявкнул Лоумакс. — Кру-у-гом! Слушай мою команду! Как только я скажу «марш»!», пойдете к той арке, а потом по ступенькам вниз. Приготовились? — И опять он сначала посмотрел на Балбеса. Парню пришлось послушно кивнуть. Три сыщика тоже кивнули.
— Свет, — звенящим голосом продолжал командовать Лоумакс, — мотор, начали… Марш!
Арка была в глубине вестибюля. Юп увидел, что от нее вниз идет каменная лесенка. Конца ее даже не было видно… Юп подумал, что там, внизу, погреб — дом-то под старину… Лоумакс вполне может их тут запереть, а потом потеряет ключ или заморит их голодом. Ведь старик явно малость тронулся. А кругом ни слуг, ни соседей. Кричи не кричи, все равно никого не дозовешься… В общем, надо действовать немедленно: потом будет поздно… Пит шел прямо за ним. Юпитер замедлил шаг.
— Прекрати это, — умоляюще прошептал Балбес, замыкавший их строй. — Делай то, что он велел, пока этот псих меня не подстрелил.
Юп уже миновал арку и начал спускаться по ступенькам.
— Марш! — вопил сзади Лоумакс. — Марш! Марш! И поживе… — Юпитер услышал, как властный голос оборвался: режиссер вроде как захлебнулся, будто здорово напугался… Что-то с глухим стуком шлепнулось на пол. Немалый уже сыщицкий опыт научил приятелей мгновенно реагировать на ситуацию и тут же перераспределять силы — как в баскетболе. Через секунду «строй» превратился в полукруг, и сыщики, сгруппировавшись, наблюдали за тем, что происходит в полутемном вестибюле.
Взгляд Юпа тут же привлек черный пистолет: он валялся в нескольких футах от распахнутой входной двери. Затем Юп увидел Лоумакса. Тот как-то странно завис над полом, размахивая руками и ногами — точно плыл. А поперек туловища его обхватывали мощные руки, черные ладони были намертво сцеплены в замок у режиссера под солнечным сплетением.
Гордон Харкер обращался со стариком очень осторожно. Видно было, что он старается не причинить ему боли, волоча Лоумакса через весь холл к парусиновому креслу и потом аккуратно его туда опуская.
— Сидите спокойненько, мистер Лоумакс, — предупредил шофер, крепко, но при этом очень бережно держа его за плечо. — Юп, подними-ка пистолет. Проверь, не взведен ли курок, и давай спрячь эту игрушечку в карман.
Юп так и сделал, а потом взглянул на Балбеса. Тот стоял, прислонившись к стене, и лицо — белое-белое… и еще он чуть заметно дрожал.
— Спасибо, мистер Харкер, — сказал Юпитер.
— Да не за что, — усмехнулся шофер. — Я как увидел, что к дому крадется какой-то парень, сразу смекнул: это тот, про которого ты мне рассказывал. Ну и решил на всякий случай проследить, как оно все обернется.
— Замечательное решение, — сказал Юп, снова оборачиваясь к Балбесу. — А теперь пошли. Где Пегги?
Все еще не оправившийся от потрясения, молодой актер повел Трех сыщиков вверх по лесенке, потом по Длинному-предлинному пыльному коридору — к Дверце, в замке которой торчал ключ. Юп повернул его, толкнул дверь и вошел.
Пегги сидела на стуле, стоявшем у заколоченного наглухо окна. Во рту у нее был кляп, свернутый из носового платка: придерживал этот кляп второй носовой платок, туго обвязанный вокруг головы девушки. Руки заведены за спинку стула и связаны у запястий, а лодыжки привязаны к ножкам стула.
Увидев это, Балбес судорожно вздохнул.
— Я же не знал, — тихо сказал он. — Я не знал, что он собирается ее связать. А знал бы… ни за что не стал бы помогать ему… чтобы он увез ее сюда…
Юп ему верил. За эти последние несколько минут Юпитер понял, что грубая удаль этого парня — напускная, на самом деле он не выносит жестокости.
Три сыщика тут же обступили Пегги, а Балбес даже не мог двинуться, обессиленно прислонившись к двери. Пит и Боб первым делом вытащили кляп, а Юп, выудив из кармана свой фирменный шведский армейский ножик, разрезал веревки.
Пегги помотала головой, словно хотела стряхнуть дурноту, потом потерла запястья и убрала со лба волосы. Затем она осторожно пошевелила ногами и с некоторым трудом поднялась.
— Надо же, — сказала она, улыбнувшись. — Забавная история. Прямо-таки серия из нашего старого фильма про Плутишек. Только там я всегда спасала тебя, Юпитер. А на этот раз ты спас меня.
Балбес перевел взгляд на Юпа и стал обращаться уже к нему:
— Это его идейка, от начала до конца, — продолжал он. — Он приглядел меня в одном завалящем голливудском театрике. Пришел после спектакля за кулисы и стал петь, какой я до жути талантливый.
Лоумакс так и замер, даже забыл вынуть руки из карманов. При последних словах Балбеса он слегка покачал головой.
— Я же просто льстил тебе. Какой-то талант у тебя, безусловно, имеется, но звездой тебе не стать никогда. Даже с помощью такого режиссера, как я.
Балбес пропустил высказывание Лоумакса мимо ушей, продолжая смотреть на Юпитера.
— Я не стал выкладывать все это в кабинете у Милтона Гласса, — сказал он. — Я ведь знал, что Пегги заперта в доме у Лоумакса. А это квалифицируется как похищение, то есть подлежит судебному наказанию. И еще я знал, что полицейские привлекут к ответственности и меня, как сообщника. Хотя при-думал-то все не я, а он. Я заставил его пообещать, что никакого насилия совершено не будет, а получилось, что сам же помог его совершить. Вчера вечером я позвонил Пегги и уговорил ее прийти ко мне домой. Наплел, будто с ней и со мною хочет побеседовать Милтон Гласс, но поскольку он якобы просил, чтобы о нашей встрече никто не узнал, то будет ждать нас в машине на углу Голливудского бульвара.
Юп кивнул. Пока все, что Балбес рассказывал, целиком совпадало с наблюдениями сыщиков. Юпу было очень интересно, что этот малый потребует в обмен на такую откровенность.
— Нам нужно было вывести Пегги из игры, — продолжал Балбес, — и одновременно обезопасить главного претендента, то есть тебя.
— Чего ты хочешь? — напрямик спросил Юп.
— Кое о чем с тобой договориться, — сказал Балбес. — Я проведу тебя к Пегги. Ну а ты… — Тут он ухмыльнулся. — Будем спасать ее вдвоем. В награду за мою откровенность ты поможешь мне перед ней оправдаться. Скажешь, что это моя идея — вытащить ее из лап Лоумакса. И что я не хотел причинять ей зла. Тебе она поверит. Да еще втолкуй ей, что она теперь точно получит деньги. А главное — убеди не натравливать на меня полицию.
Юп посмотрел на Боба, потом на Пита. Первый сыщик знал, что не должен идти у преступника на поводу и тем более что-то обещать, — ведь если Пегги все-таки предъявит Балбесу и Лоумаксу обвинение, придется подчиниться закону, и он, Юпитер Джонс, просто обязан будет выложить все как на духу, все, что разведал сам и услышал от этого патлатого малого.
Но сейчас главное вызволить Пегги. А уж пойдет она в полицию или нет, решать потом ей. Юп вопросительно посмотрел на друзей.
Пит кивнул.
Боб чуть помедлил, но все-таки тоже кивнул.
— Хорошо, — сказал Юпитер. — Я обещаю, что постараюсь убедить ее, будто ты не хотел причинить ей вреда. И скажу, что ты пришел сюда ее спасать. Но больше я ничего обещать не могу. В конце концов решать ей. Ну и где она?
— Наверху. Идите туда. Я видел, что он запер ее в одной из спален. — Балбес рванулся вперед, но тут же замер.
Лютер Лоумакс вынул из кармана правую руку — он держал маленький черный пистолет.
— Нет, — сказал старый режиссер. — Вы ее не получите. Пегги останется здесь, со мной.
Он стоял, чуть расставив ноги и откинув голову. Сейчас он выглядел таким, каким помнится Юпу с детства — высокий, импозантный, властный.
— Один раз я уже сделал ее знаменитой, когда она была ребенком, — продолжил он чуть зазвеневшим от волнения голосом. — И снова сделаю. У нее есть талант, я уверен. И я заставлю его проявиться. Я сделаю из нее великую актрису. И мы вдвоем сотворим замечательную, гениальную картину. «Оскар» будет наш. Мы еще вернем себе былую славу, и я, и Пегги. Славу и богатство.
Пит посмотрел на Лоумакса, прикидывая расстояние между ним и сыщиками. Захват с лета. Этим приемчиком Второй сыщик владел прекрасно. Рывок головой вперед — и тут же подсечь противника ниже колен… Пит уже не раз вызволял так друзей из опаснейших ситуаций. Но сейчас ничего не получится: старик находился слишком далеко. Прежде чем Пит попытается сбить его с ног, тот успеет нажать на курок.
Юп понял, что у Пита на уме, и предостерегающе поднял руку.
— Мистер Лоумакс, погодите, — стал уговаривать Юп, изо всех сил стараясь его убедить. — Вы не станете стрелять. Вы же не убийца. Вы — великий режиссер. Вы…
— Уймись, — коротко оборвал его Балбес. — От этого психа можно ждать чего угодно. Я знаю его получше, чем ты. Сказать, для чего он хотел урвать половину приза, то есть десять тысяч?! Мечтал устроить грандиозную попойку для всех своих вышедших в тираж — вроде него самого — звезд, которые висят у него на стенке. Для тех, конечно, кто еще не сыграл в ящик. Позвать цыган, пригласить журналистов и…
— Тишина! — режиссер царственным жестом взмахнул левой рукой. — Полная тишина на площадке! — строго прикрикнул он. — А теперь построились и руки на затылок.
Балбесу пришлось подчиниться первым, сыщики встали за ним.
— Внимание! — снова рявкнул Лоумакс. — Кру-у-гом! Слушай мою команду! Как только я скажу «марш»!», пойдете к той арке, а потом по ступенькам вниз. Приготовились? — И опять он сначала посмотрел на Балбеса. Парню пришлось послушно кивнуть. Три сыщика тоже кивнули.
— Свет, — звенящим голосом продолжал командовать Лоумакс, — мотор, начали… Марш!
Арка была в глубине вестибюля. Юп увидел, что от нее вниз идет каменная лесенка. Конца ее даже не было видно… Юп подумал, что там, внизу, погреб — дом-то под старину… Лоумакс вполне может их тут запереть, а потом потеряет ключ или заморит их голодом. Ведь старик явно малость тронулся. А кругом ни слуг, ни соседей. Кричи не кричи, все равно никого не дозовешься… В общем, надо действовать немедленно: потом будет поздно… Пит шел прямо за ним. Юпитер замедлил шаг.
— Прекрати это, — умоляюще прошептал Балбес, замыкавший их строй. — Делай то, что он велел, пока этот псих меня не подстрелил.
Юп уже миновал арку и начал спускаться по ступенькам.
— Марш! — вопил сзади Лоумакс. — Марш! Марш! И поживе… — Юпитер услышал, как властный голос оборвался: режиссер вроде как захлебнулся, будто здорово напугался… Что-то с глухим стуком шлепнулось на пол. Немалый уже сыщицкий опыт научил приятелей мгновенно реагировать на ситуацию и тут же перераспределять силы — как в баскетболе. Через секунду «строй» превратился в полукруг, и сыщики, сгруппировавшись, наблюдали за тем, что происходит в полутемном вестибюле.
Взгляд Юпа тут же привлек черный пистолет: он валялся в нескольких футах от распахнутой входной двери. Затем Юп увидел Лоумакса. Тот как-то странно завис над полом, размахивая руками и ногами — точно плыл. А поперек туловища его обхватывали мощные руки, черные ладони были намертво сцеплены в замок у режиссера под солнечным сплетением.
Гордон Харкер обращался со стариком очень осторожно. Видно было, что он старается не причинить ему боли, волоча Лоумакса через весь холл к парусиновому креслу и потом аккуратно его туда опуская.
— Сидите спокойненько, мистер Лоумакс, — предупредил шофер, крепко, но при этом очень бережно держа его за плечо. — Юп, подними-ка пистолет. Проверь, не взведен ли курок, и давай спрячь эту игрушечку в карман.
Юп так и сделал, а потом взглянул на Балбеса. Тот стоял, прислонившись к стене, и лицо — белое-белое… и еще он чуть заметно дрожал.
— Спасибо, мистер Харкер, — сказал Юпитер.
— Да не за что, — усмехнулся шофер. — Я как увидел, что к дому крадется какой-то парень, сразу смекнул: это тот, про которого ты мне рассказывал. Ну и решил на всякий случай проследить, как оно все обернется.
— Замечательное решение, — сказал Юп, снова оборачиваясь к Балбесу. — А теперь пошли. Где Пегги?
Все еще не оправившийся от потрясения, молодой актер повел Трех сыщиков вверх по лесенке, потом по Длинному-предлинному пыльному коридору — к Дверце, в замке которой торчал ключ. Юп повернул его, толкнул дверь и вошел.
Пегги сидела на стуле, стоявшем у заколоченного наглухо окна. Во рту у нее был кляп, свернутый из носового платка: придерживал этот кляп второй носовой платок, туго обвязанный вокруг головы девушки. Руки заведены за спинку стула и связаны у запястий, а лодыжки привязаны к ножкам стула.
Увидев это, Балбес судорожно вздохнул.
— Я же не знал, — тихо сказал он. — Я не знал, что он собирается ее связать. А знал бы… ни за что не стал бы помогать ему… чтобы он увез ее сюда…
Юп ему верил. За эти последние несколько минут Юпитер понял, что грубая удаль этого парня — напускная, на самом деле он не выносит жестокости.
Три сыщика тут же обступили Пегги, а Балбес даже не мог двинуться, обессиленно прислонившись к двери. Пит и Боб первым делом вытащили кляп, а Юп, выудив из кармана свой фирменный шведский армейский ножик, разрезал веревки.
Пегги помотала головой, словно хотела стряхнуть дурноту, потом потерла запястья и убрала со лба волосы. Затем она осторожно пошевелила ногами и с некоторым трудом поднялась.
— Надо же, — сказала она, улыбнувшись. — Забавная история. Прямо-таки серия из нашего старого фильма про Плутишек. Только там я всегда спасала тебя, Юпитер. А на этот раз ты спас меня.
УСЛУГА ДОНУ
— Пегги так обрадовалась, что приз достался ей… даже не стала подавать в суд на Лютера Лоумакса и Балбеса, — сказал Юпитер.
— Теперь она может позволить себе учиться в колледже, о котором так мечтала, — добавил Боб.
— Да, она выбрала Беркли. Там занятия с сентября, — уточнил Пит.
Три сыщика расположились за маленьким столиком в необъятной гостиной Гектора Себастьяна, многочисленные окна которой выходили на океан. Заглядывая время от времени в записи Боба, которые они, как обычно, давали писателю для прочтения, сыщики делали с его помощью заключительный обзор последнего своего расследования.
Гектор Себастьян возлежал в шезлонге. Несколько лет назад (когда он еще не был писателем, а работал сыщиком в частном нью-йоркском агентстве) он получил серьезное ранение, и простреленная нога с тех пор частенько у него побаливает.
— Значит, Балбес решил снова попытать счастья на сцене под своим прежним именем? — поинтересовался автор популярных детективов.
— Решил, — подтвердил Юп. — Но, по-моему, это не очень ему удается. Он и теперь вынужден работать механиком, чтобы было на что жить.
Первый сыщик вдруг задумался, а потом признался:
— Как все странно. С настоящим Балбесом у меня связаны такие кошмарные воспоминания, что я решил во что бы то ни стало выиграть приз. Я так в детстве его ненавидел… Обыграть — это был единственный способ отплатить ему — обойти по всем пунктам… А тот парень, который его изображал, мне потом даже понравился. Я уверен: он не хотел навредить Пегги. Просто обстоятельства довели его до крайности: постоянное безденежье и невозможность работать по специальности — актером. Потому он и согласился участвовать в афере, затеянной Лоумаксом.
— Да, в Голливуде актерам приходится несладко, — согласился мистер Себастьян. — Кстати, о Голливуде: что теперь поделывает Лютер Лоумакс? Продолжает грезить о былой славе, запершись в своем обветшавшем имении?
— Уже нет, — ответил Пит. — Он как увидел тогда, что Пегги спускается вниз, — ну, после того, как мы ее отвязали, — в голове у него совсем помутилось: нервишки не выдержали. Помню, он как закричит: «Тишина на площадке!» И еще: «Свет! Мотор! Начали!»
Гордону Харкеру пришлось его долго успокаивать, а потом везти в больницу.
Писатель сочувственно покачал головой:
— А какой замечательный был режиссер. Ярчайший талант, — вздохнул он. — Я и сейчас помню многие его картины. Он все еще в больнице?
— Нет, — сказал Юп. — «Ассоциация работников кино» поместила его в принадлежащий ей, и причем очень хороший, интернат для престарелых актеров. Там есть особое такое отделение — для тех, кто немного не в себе. Там он, наверное, встретит наконец кого-нибудь из старых своих друзей.
— О да, — мистер Себастьян печально усмехнулся. — Там он их точно встретит. Ведь недаром в Голливуде существует одна поговорка: «Чтобы делать кино, психом быть не обязательно, но желательно».
— Неужто Гласс не догадывался о том, что затеяли Лоумакс и Балбес? — изумился мистер Себастьян.
— Не-а, — сказал Юп, — и что Балбес совсем не Балбес, и что это Лоумакс украл кубки, и что они вдвоем умыкнули Пегги. Гласс был слишком занят викторинами — он так надеялся с их помощью отличиться перед своими боссами. Потому и не захотел никаких судебных разбирательств: ему совершенно ни к чему было обнародовать, что его надул какой-то безработный актер. Это очень повредило бы его репутации.
— Ну а что с Ногастиком и Ищейкой? — спросил мистер Себастьян. — Какова их судьба?
— Ногастику виторины здорово помогли, — продолжал отвечать Юп. — В его жизни сразу произошли перемены к лучшему. Он же очень долго вообще не мог устроиться на работу. А после показа викторин по телеку одна компания по продаже спортивного инвентаря наняла его рекламировать всякие там молоты для метания, диски. Он очень доволен. Ему не требуется ничего из себя изображать или разгуливать в огромных ботинках — просто рассказывать о товарах.
Ищейка по окончании колледжа будет и дальше учиться на юриста. Он собирается потом помогать молодым актерам: защищать их от всяких ушлых телевизионщиков и киношников, которые очень не любят платить им так, как положено.
— Похвальные намерения, — откомментировал мистер Себастьян, глянув в сторону кухни, из которой доносилось позвякиванье кастрюлек и сковород — это усердствовал Хоанг Ван Дон, повар (и он же дворецкий) мистера Себастьяна. Родом Дон из Вьетнама.
— А что скажете про Гордона Харкера? Вы сохранили его тайну?
— А то как же, — отозвался Пит. — Мы ни единому человеку не проболтались, что это он играл когда-то Лепешку. Вот только с вами поделились его секретом. Так что он может без всяких опасений возвращаться в сентябре в школу, к своим сорванцам.
— Кстати, насчет школы, — тут мистер Себастьян почему-то украдкой посмотрел в сторону кухни. — Дон у нас теперь тоже учится.
— Ну да? — удивился Боб. — А что он изучает?
— Хочет стать настоящим, как говорят французы, gordon bleu, то есть первоклассным поваром. Таким, как его наставник-француз. Теперь с идеями о здоровой пище покончено. — Мистер Себастьян с облегчением вздохнул. — Что ж, возможно, водоросли вещь весьма полезная… и даже необходимая. Но для моего желудка это, пожалуй, слишком, зато теперь он постоянно колдует над всякими заморскими соусами и диковинными французскими блюдами. — Тут он наклонился чуть поближе к гостям. — Вы ведь останетесь на ленч? — с надеждой спросил писатель. — По крайней мере, ты Юп?
Боб и Юп опасливо переглянулись. Они еще не забыли, как в последний раз Дон использовал их в качестве подопытных кроликов для апробации очередного своего французского деликатеса — закуски из улиток. Однако тут же все втроем очень вежливо закивали, уверяя, что они с удовольствием отведают кулинарный шедевр Дона.
— Но почему такое предпочтение мне? — озадаченно спросил Юп.
— Дон хочет, чтобы ты оказал ему одну услугу, — пояснил Себастьян. — А в благодарность он готов приготовить любое блюдо, которое ты пожелаешь. Представляешь? Любое, — добавил он с легкой тоской.
Первый сыщик уловил ноту печали в голосе автора известных детективов, и не просто печали, а тайного желания…
— А почему бы вам самому не выбрать это дополнительное блюдо? — тут же спросил понятливый Юпитер. — Что-нибудь по вашему вкусу?
— Я так надеялся услышать от тебя эти слова, — с благодарностью пробормотал мистер Себастьян, тут же потянувшись к стоявшей у подлокотника трости и рывком поднимаясь с шезлонга. — Признаться, я изголодался по хорошему гамбургеру. И чтобы сверху колечко сырого лука, и ничего больше. Никаких соусов. Даже кетчупа не нужно. Просто хороший кусок мяса, и побольше…
Его гости немедленно согласились, что лучше простого, без всяких кулинарных фокусов гамбургера ничего не придумаешь.
— А что за услуга? Что нужно от меня Дону? — забеспокоился Юпитер.
— Этого он не сказал — секрет, — улыбнулся Себастьян. — Но, думаю, тебе нечего опасаться. — Он оперся на тросточку и с некоторым трудом развернулся. — Пойду сразу же скажу Дону про твой заказ. Обыкновенный гамбургер. И что ты обещаешь взамен оказать ему услугу, Юп. Любую.
Три сыщика смотрели, как он, прихрамывая, пересек огромную гостиную, обогнул высокий книжный шкаф, за которым был его рабочий уголок, и направился в кухню.
Этот дом в Малибу был когда-то рестораном, который назывался «У Чарли», потому все помещения и были такими громадными. Нынешний его хозяин старался помаленьку превращать свое пристанище в то, что он разумел под словами «основательный дом». «Судя по всему, превращение совершалось-таки», — приметил Юп. В прошлый раз рядом с шезлонгом не стояла новенькая кушетка, по виду гораздо более удобная, чем прочие разномастные диваны да кресла.
Когда мистер Себастьян снова вернулся к гостям, на лице его сияла плотоядная улыбка.
— Простой гамбургер нам обеспечен, — торжественно объявил он, снова устраиваясь в своем шезлонге. — Дон хотел полить его соусом, но я сказал, что ты предпочитаешь просто мясо, без всяких затей.
Он минутку помолчал, поудобнее вытягивая больную ногу.
— Я тут размышлял о вашем последнем расследовании, — сказал наконец мистер Себастьян, — и никак не мог понять одного момента.
— А что именно вас смутило? — тут же спросил Юп.
— Почему ты сразу заподозрил Лоумакса? Что это он снабдил вашего лже-Балбеса необходимой информацией, без которой тому, безусловно, не удалось бы сыграть роль Балбеса настоящего? Почему именно Лоумакса, а не Милтона Гласса? Или кого-нибудь из Плутишек.
— Дело в том, что меня очень насторожила поездка Ногастика на киностудию, — стал объяснять Первый сыщик. — Хотя я не сомневался, что запереть меня на Девятой площадке мог исключительно Балбес, — чтобы я не попал на викторину. К тому же только он один страшно изумился, когда я все-таки в последнюю минуту явился на запись. Но ведь и Ногастик, по идее, был там — в тот же день и час… Но почему? Зачем он помчался туда на своем мотоцикле, ведь мне даже пришлось обгонять его на такси… Нет, это не могло быть случайностью, простым совпадением, решил я.
— Я бы тоже так решил на твоем месте, — кивнул мистер Себастьян. — Когда я работал детективом, то очень скептически относился к э-э-э… «простым совпадениям». Но что же дальше, Юп? Когда ты сумел выстроить всю логическую цепь?
— Когда, наконец, заполучил последнее звено, — объяснил Юп. — Сразу перед началом второй викторины Ногастик сказал мне, что выполнял какое-то срочное поручение для киностудии и телевидения.
— То есть ты сразу догадался, что кто-то специально послал его на киностудию, верно?
— Ну да, — согласился Юп. — Как приманку, чтобы я увязался за ним в погоню. А тогда только один человек знал, что мы начали поиски вора, — Лютер Лоумакс.
— Понятно, — снова кивнул Гектор Себастьян. — Лоумакс просил зайти тебя к нему в кабинет, вроде бы для разговора о пропавших кубках. Но как только ты ушел, он тут же послал за Ногастиком и, придумав ему какое-то поручение, велел срочно ехать на киностудию. Он знал: ты наверняка увидишь его в вестибюле, и очень надеялся, что непременно бросишься за ним следом.
— Не надеялся, а был в этом уверен, — уточнил Юп. — Поскольку при нашем разговоре в кабинете дважды просил меня не спускать с Ногастика глаз. И конечно же, заранее отправил на Девятую съемочную Балбеса, чтобы он непременно меня там запер, даже если бы ради этого пришлось шарахнуть меня по голове.
— М-да, похоже все сходится, — подытожил писатель, и тут раздался звук шагов из кухни по коридору.
Мистер Себастьян рывком поднялся из шезлонга и, пробормотав: «Пахнет очень вкусно», — пересел за большой стол.
«Пахнет действительно вкусно», — согласился про себя Юп, припоминая множество прежних трапез за этим столом. Было времечко, когда Дон угощал их исключительно обедом из полуфабрикатов: разогретая замороженная пицца и готовые рыбные палочки, в общем, то, что любят рекламировать по телевизору ближе к ночи. Потом наступил период блюд, рекомендованных проповедниками здоровой пищи, чьи передачи идут днем, период неочищенного риса, сырой рыбы и водорослей.
А сейчас Дон ставил на стол огромное блюдо с четырьмя чудовищных размеров гамбургерами. По мнению Первого сыщика, они к тому же аппетитно выглядели.
Да, очень аппетитно. Говяжья вырезка и сверху колечки лука. Первый сыщик с наслаждением впивался зубами в сочную мякоть.
— Ну как? — спросил Дон.
— Замечательно, — похвалил Юп. — Первый класс.
— Значит, я могу просить тебя об услуге?
— Ну конечно, — с набитым ртом пробормотал Первый сыщик. — Чем могу помочь?
— Ты такой известный. Я смотрел тебя по телевизору, все-все смотрел. Пожалуйста, я могу получить твой автограф?
Тут Дон извлек из карманчика белого форменного пиджака книжку для автографов, толстую, в кожаном переплете, и положил ее рядом с тарелкой Юпа.
— Ну конечно, — повторил Юпитер, хрустя луковым колечком и доставая ручку. И это называется услуга? За такую-то вкуснотищу? — И как мне расписаться? Первый сыщик? Или просто Юпитер Джонс?
— Не-не-не. — Дон решительно замотал головой. — Ты напиши другое свое имя, которое знаменитое. Ладно?
Юп даже зажмурился и еле слышно вздохнул. Потом склонился над книжкой и стал выводить:
«Хоангу Ван Дону с наилучшими пожеланиями. — Тут Первый сыщик перевел дух и сделал то, о чем его попросили, дописав с новой строчки: — От Толстячка».
— Теперь она может позволить себе учиться в колледже, о котором так мечтала, — добавил Боб.
— Да, она выбрала Беркли. Там занятия с сентября, — уточнил Пит.
Три сыщика расположились за маленьким столиком в необъятной гостиной Гектора Себастьяна, многочисленные окна которой выходили на океан. Заглядывая время от времени в записи Боба, которые они, как обычно, давали писателю для прочтения, сыщики делали с его помощью заключительный обзор последнего своего расследования.
Гектор Себастьян возлежал в шезлонге. Несколько лет назад (когда он еще не был писателем, а работал сыщиком в частном нью-йоркском агентстве) он получил серьезное ранение, и простреленная нога с тех пор частенько у него побаливает.
— Значит, Балбес решил снова попытать счастья на сцене под своим прежним именем? — поинтересовался автор популярных детективов.
— Решил, — подтвердил Юп. — Но, по-моему, это не очень ему удается. Он и теперь вынужден работать механиком, чтобы было на что жить.
Первый сыщик вдруг задумался, а потом признался:
— Как все странно. С настоящим Балбесом у меня связаны такие кошмарные воспоминания, что я решил во что бы то ни стало выиграть приз. Я так в детстве его ненавидел… Обыграть — это был единственный способ отплатить ему — обойти по всем пунктам… А тот парень, который его изображал, мне потом даже понравился. Я уверен: он не хотел навредить Пегги. Просто обстоятельства довели его до крайности: постоянное безденежье и невозможность работать по специальности — актером. Потому он и согласился участвовать в афере, затеянной Лоумаксом.
— Да, в Голливуде актерам приходится несладко, — согласился мистер Себастьян. — Кстати, о Голливуде: что теперь поделывает Лютер Лоумакс? Продолжает грезить о былой славе, запершись в своем обветшавшем имении?
— Уже нет, — ответил Пит. — Он как увидел тогда, что Пегги спускается вниз, — ну, после того, как мы ее отвязали, — в голове у него совсем помутилось: нервишки не выдержали. Помню, он как закричит: «Тишина на площадке!» И еще: «Свет! Мотор! Начали!»
Гордону Харкеру пришлось его долго успокаивать, а потом везти в больницу.
Писатель сочувственно покачал головой:
— А какой замечательный был режиссер. Ярчайший талант, — вздохнул он. — Я и сейчас помню многие его картины. Он все еще в больнице?
— Нет, — сказал Юп. — «Ассоциация работников кино» поместила его в принадлежащий ей, и причем очень хороший, интернат для престарелых актеров. Там есть особое такое отделение — для тех, кто немного не в себе. Там он, наверное, встретит наконец кого-нибудь из старых своих друзей.
— О да, — мистер Себастьян печально усмехнулся. — Там он их точно встретит. Ведь недаром в Голливуде существует одна поговорка: «Чтобы делать кино, психом быть не обязательно, но желательно».
— Неужто Гласс не догадывался о том, что затеяли Лоумакс и Балбес? — изумился мистер Себастьян.
— Не-а, — сказал Юп, — и что Балбес совсем не Балбес, и что это Лоумакс украл кубки, и что они вдвоем умыкнули Пегги. Гласс был слишком занят викторинами — он так надеялся с их помощью отличиться перед своими боссами. Потому и не захотел никаких судебных разбирательств: ему совершенно ни к чему было обнародовать, что его надул какой-то безработный актер. Это очень повредило бы его репутации.
— Ну а что с Ногастиком и Ищейкой? — спросил мистер Себастьян. — Какова их судьба?
— Ногастику виторины здорово помогли, — продолжал отвечать Юп. — В его жизни сразу произошли перемены к лучшему. Он же очень долго вообще не мог устроиться на работу. А после показа викторин по телеку одна компания по продаже спортивного инвентаря наняла его рекламировать всякие там молоты для метания, диски. Он очень доволен. Ему не требуется ничего из себя изображать или разгуливать в огромных ботинках — просто рассказывать о товарах.
Ищейка по окончании колледжа будет и дальше учиться на юриста. Он собирается потом помогать молодым актерам: защищать их от всяких ушлых телевизионщиков и киношников, которые очень не любят платить им так, как положено.
— Похвальные намерения, — откомментировал мистер Себастьян, глянув в сторону кухни, из которой доносилось позвякиванье кастрюлек и сковород — это усердствовал Хоанг Ван Дон, повар (и он же дворецкий) мистера Себастьяна. Родом Дон из Вьетнама.
— А что скажете про Гордона Харкера? Вы сохранили его тайну?
— А то как же, — отозвался Пит. — Мы ни единому человеку не проболтались, что это он играл когда-то Лепешку. Вот только с вами поделились его секретом. Так что он может без всяких опасений возвращаться в сентябре в школу, к своим сорванцам.
— Кстати, насчет школы, — тут мистер Себастьян почему-то украдкой посмотрел в сторону кухни. — Дон у нас теперь тоже учится.
— Ну да? — удивился Боб. — А что он изучает?
— Хочет стать настоящим, как говорят французы, gordon bleu, то есть первоклассным поваром. Таким, как его наставник-француз. Теперь с идеями о здоровой пище покончено. — Мистер Себастьян с облегчением вздохнул. — Что ж, возможно, водоросли вещь весьма полезная… и даже необходимая. Но для моего желудка это, пожалуй, слишком, зато теперь он постоянно колдует над всякими заморскими соусами и диковинными французскими блюдами. — Тут он наклонился чуть поближе к гостям. — Вы ведь останетесь на ленч? — с надеждой спросил писатель. — По крайней мере, ты Юп?
Боб и Юп опасливо переглянулись. Они еще не забыли, как в последний раз Дон использовал их в качестве подопытных кроликов для апробации очередного своего французского деликатеса — закуски из улиток. Однако тут же все втроем очень вежливо закивали, уверяя, что они с удовольствием отведают кулинарный шедевр Дона.
— Но почему такое предпочтение мне? — озадаченно спросил Юп.
— Дон хочет, чтобы ты оказал ему одну услугу, — пояснил Себастьян. — А в благодарность он готов приготовить любое блюдо, которое ты пожелаешь. Представляешь? Любое, — добавил он с легкой тоской.
Первый сыщик уловил ноту печали в голосе автора известных детективов, и не просто печали, а тайного желания…
— А почему бы вам самому не выбрать это дополнительное блюдо? — тут же спросил понятливый Юпитер. — Что-нибудь по вашему вкусу?
— Я так надеялся услышать от тебя эти слова, — с благодарностью пробормотал мистер Себастьян, тут же потянувшись к стоявшей у подлокотника трости и рывком поднимаясь с шезлонга. — Признаться, я изголодался по хорошему гамбургеру. И чтобы сверху колечко сырого лука, и ничего больше. Никаких соусов. Даже кетчупа не нужно. Просто хороший кусок мяса, и побольше…
Его гости немедленно согласились, что лучше простого, без всяких кулинарных фокусов гамбургера ничего не придумаешь.
— А что за услуга? Что нужно от меня Дону? — забеспокоился Юпитер.
— Этого он не сказал — секрет, — улыбнулся Себастьян. — Но, думаю, тебе нечего опасаться. — Он оперся на тросточку и с некоторым трудом развернулся. — Пойду сразу же скажу Дону про твой заказ. Обыкновенный гамбургер. И что ты обещаешь взамен оказать ему услугу, Юп. Любую.
Три сыщика смотрели, как он, прихрамывая, пересек огромную гостиную, обогнул высокий книжный шкаф, за которым был его рабочий уголок, и направился в кухню.
Этот дом в Малибу был когда-то рестораном, который назывался «У Чарли», потому все помещения и были такими громадными. Нынешний его хозяин старался помаленьку превращать свое пристанище в то, что он разумел под словами «основательный дом». «Судя по всему, превращение совершалось-таки», — приметил Юп. В прошлый раз рядом с шезлонгом не стояла новенькая кушетка, по виду гораздо более удобная, чем прочие разномастные диваны да кресла.
Когда мистер Себастьян снова вернулся к гостям, на лице его сияла плотоядная улыбка.
— Простой гамбургер нам обеспечен, — торжественно объявил он, снова устраиваясь в своем шезлонге. — Дон хотел полить его соусом, но я сказал, что ты предпочитаешь просто мясо, без всяких затей.
Он минутку помолчал, поудобнее вытягивая больную ногу.
— Я тут размышлял о вашем последнем расследовании, — сказал наконец мистер Себастьян, — и никак не мог понять одного момента.
— А что именно вас смутило? — тут же спросил Юп.
— Почему ты сразу заподозрил Лоумакса? Что это он снабдил вашего лже-Балбеса необходимой информацией, без которой тому, безусловно, не удалось бы сыграть роль Балбеса настоящего? Почему именно Лоумакса, а не Милтона Гласса? Или кого-нибудь из Плутишек.
— Дело в том, что меня очень насторожила поездка Ногастика на киностудию, — стал объяснять Первый сыщик. — Хотя я не сомневался, что запереть меня на Девятой площадке мог исключительно Балбес, — чтобы я не попал на викторину. К тому же только он один страшно изумился, когда я все-таки в последнюю минуту явился на запись. Но ведь и Ногастик, по идее, был там — в тот же день и час… Но почему? Зачем он помчался туда на своем мотоцикле, ведь мне даже пришлось обгонять его на такси… Нет, это не могло быть случайностью, простым совпадением, решил я.
— Я бы тоже так решил на твоем месте, — кивнул мистер Себастьян. — Когда я работал детективом, то очень скептически относился к э-э-э… «простым совпадениям». Но что же дальше, Юп? Когда ты сумел выстроить всю логическую цепь?
— Когда, наконец, заполучил последнее звено, — объяснил Юп. — Сразу перед началом второй викторины Ногастик сказал мне, что выполнял какое-то срочное поручение для киностудии и телевидения.
— То есть ты сразу догадался, что кто-то специально послал его на киностудию, верно?
— Ну да, — согласился Юп. — Как приманку, чтобы я увязался за ним в погоню. А тогда только один человек знал, что мы начали поиски вора, — Лютер Лоумакс.
— Понятно, — снова кивнул Гектор Себастьян. — Лоумакс просил зайти тебя к нему в кабинет, вроде бы для разговора о пропавших кубках. Но как только ты ушел, он тут же послал за Ногастиком и, придумав ему какое-то поручение, велел срочно ехать на киностудию. Он знал: ты наверняка увидишь его в вестибюле, и очень надеялся, что непременно бросишься за ним следом.
— Не надеялся, а был в этом уверен, — уточнил Юп. — Поскольку при нашем разговоре в кабинете дважды просил меня не спускать с Ногастика глаз. И конечно же, заранее отправил на Девятую съемочную Балбеса, чтобы он непременно меня там запер, даже если бы ради этого пришлось шарахнуть меня по голове.
— М-да, похоже все сходится, — подытожил писатель, и тут раздался звук шагов из кухни по коридору.
Мистер Себастьян рывком поднялся из шезлонга и, пробормотав: «Пахнет очень вкусно», — пересел за большой стол.
«Пахнет действительно вкусно», — согласился про себя Юп, припоминая множество прежних трапез за этим столом. Было времечко, когда Дон угощал их исключительно обедом из полуфабрикатов: разогретая замороженная пицца и готовые рыбные палочки, в общем, то, что любят рекламировать по телевизору ближе к ночи. Потом наступил период блюд, рекомендованных проповедниками здоровой пищи, чьи передачи идут днем, период неочищенного риса, сырой рыбы и водорослей.
А сейчас Дон ставил на стол огромное блюдо с четырьмя чудовищных размеров гамбургерами. По мнению Первого сыщика, они к тому же аппетитно выглядели.
Да, очень аппетитно. Говяжья вырезка и сверху колечки лука. Первый сыщик с наслаждением впивался зубами в сочную мякоть.
— Ну как? — спросил Дон.
— Замечательно, — похвалил Юп. — Первый класс.
— Значит, я могу просить тебя об услуге?
— Ну конечно, — с набитым ртом пробормотал Первый сыщик. — Чем могу помочь?
— Ты такой известный. Я смотрел тебя по телевизору, все-все смотрел. Пожалуйста, я могу получить твой автограф?
Тут Дон извлек из карманчика белого форменного пиджака книжку для автографов, толстую, в кожаном переплете, и положил ее рядом с тарелкой Юпа.
— Ну конечно, — повторил Юпитер, хрустя луковым колечком и доставая ручку. И это называется услуга? За такую-то вкуснотищу? — И как мне расписаться? Первый сыщик? Или просто Юпитер Джонс?
— Не-не-не. — Дон решительно замотал головой. — Ты напиши другое свое имя, которое знаменитое. Ладно?
Юп даже зажмурился и еле слышно вздохнул. Потом склонился над книжкой и стал выводить:
«Хоангу Ван Дону с наилучшими пожеланиями. — Тут Первый сыщик перевел дух и сделал то, о чем его попросили, дописав с новой строчки: — От Толстячка».