Кейли Элизабет. В этот раз - навсегда

   – Отвратительно! – пробормотала она, надеясь, что Эрик не слышит.
   – Что отвратительно?
   – Говорю, отвратительно все это. – Алисия сделала неопределенный жест рукой.
   Настроение у нее было хуже некуда. И это несмотря на то что вскоре все вопросы должны сами собой разрешиться. А может быть, Алисия нервничала, предвкушая развязку. Она ведь даже и предположить не могла, чем закончится ее разговор с Жаном.
   Впрочем, есть только два варианта: или мы будем вместе, или я развернусь и уйду, решила Алисия. Хотелось бы верить, что все окончится хорошо, но мешают какие-то дурные предчувствия...
   – Если ты возьмешь себя в руки и перестанешь метаться как беременный гиппопотам, все сразу же разрешится, – со свойственным ему тактом посоветовал Эрик.
   – Значит, я еще и на беременного бегемота похожа?!
   – Честно говоря, никогда не видел бегемотов в интересном положении, но, мне кажется, их оно стесняет так же сильно, как и тебя неизвестность. Представляешь – таскать живот пусть и с маленьким, но все же бегемотом?
   – Ох, Эрик, твои шуточки вовсе не к месту и не ко времени. Сядем мы когда-нибудь или нет?!
   Самолет приземлился немного позже расчетного времени, но пограничный и таможенный контроль удалось пройти довольно быстро, и уже через полчаса Алисия быстрым шагом направлялась к стоянке такси.
   – Ты куда сейчас едешь? – спросил запыхавшийся Эрик, с трудом догнав ее.
   – К Жану домой.
   – А если его нет?
   – Он должен быть! – уверенно сказала Алисия.
   Эрик лишь пожал плечами.
   – Где он живет-то?
   – На Манхэттене.
   – Ого!
   – А ты думал! Он ведь по-настоящему талантливый повар. Стоворд, конечно, скупердяй, но его ценные работники никогда не жили впроголодь. Скорее они жили и живут роскошно.
   – А не попроситься ли к Стоворду в посудомойщики?..
   – Не стоит. Как посудомойщик ты не настолько ценен, чтобы оплачивать твое жилье на Манхэттене. Если бы Стоворду были нужны фотографы, тогда другое дело. А пока довольствуйся тем, что имеешь. Я ведь тоже в обычном районе живу. И ничего!
   Эрик покачал головой.
   – Ты удивительная женщина.
   – Хватит комплиментов, – осадила его Алисия.
   Она вновь устремилась к финалу своей эпопеи с таинственным Жаном Роше. Сейчас Алисия напоминала Эрику не бульдога, а тонкую, словно натянутая тетива, борзую. Правда, свои сравнения он предпочитал держать при себе, опасаясь справедливой – по мнению Алисии, конечно, – кары.
   К ним подъехало такси. Когда багаж был уложен, а нетерпеливо приплясывающая на месте Алисия усажена на сиденье, Эрик поинтересовался:
   – Ты не против, если сначала водитель отвезет меня, а уж потом тебя?
   – Куда тебе ехать?
   Эрик назвал адрес и отвернулся к окну. Вид нервничающей, то и дело смотрящей на часы Алисии выводил его из состояния равновесия.
   Скоро я буду рядом с Сарой, успокаивал он себя. Господи, наконец-то я нашел женщину, которая может несколько часов просидеть спокойно и не мельтешить перед глазами, как только ее что-то начинает волновать. Наверное, когда мы с Алисией обсуждали Сару, я немного слукавил. Мне нравится быть рядом с ней вовсе не потому, что она готова отправиться за мной на край света, а потому, что рядом с ней все просто и ясно. Сара не сорвется среди ночи в Париж только потому, что ей захотелось съесть настоящий круассан. Я вообще удивляюсь, как ей хватило смелости отправиться в Нью-Йорк на поиски этого Джорджа. И как у него хватило наглости бросить Сару одну. Этой девушке противопоказана самостоятельность в любом ее проявлении.
   – О Саре думаешь? – поинтересовалась Алисия.
   Говорить ей было сложно, мысли ее были так прочно сконцентрированы на Жане, что о чем-то другом думать не было никакой возможности, но и молчать она не могла.
   – Да, о Саре, – спокойно подтвердил Эрик. – Не только же тебе предаваться мечтам о воссоединении со второй половинкой. Кажется, я приехал. Завтра в редакции?
   – Завтра в редакции, – хмуро подтвердила Алисия.
   Ну надо же! Второй половинкой! – возмущенно подумала она, когда Эрик покинул машину. Все-таки Эрик нахал каких свет не видывал. Сказать мне, что Сара его вторая половинка! Просто безобразие!
   Если бы Алисия не была во взвинченном состоянии, она бы проявила некоторую степень самоконтроля и даже долю самоиронии. И уж точно бы не стала ревновать бывшего мужа к его новой пассии, особенно когда этот самый бывший муж помог ей разобраться в отношениях с новым любовником.
   Только бы Жан был дома! – вновь переключилась Алисия на свои не слишком приятные мысли. Только бы он был дома.
 
   Словно чувствуя призывы Алисии, Жан торопился домой, пробираясь через самую настоящую бурю, разыгравшуюся в конце мая над Нью-Йорком. Тучи набежали буквально за полчаса, и даже счастливчики, захватившие с собой зонт, в итоге оказались вымокшими до нитки. Когда в ботинках начало хлюпать так же сильно, как и под ногами, Жан понял, что спешить куда бы то ни было уже бессмысленно. Но что-то толкало его вперед, к дому. Он спешил просто потому, что должен был спешить.
   Сквозь тугие серые струи, разрезающие как скальпель ночную мглу большого города, рассмотреть что-то было совершенно невозможно. Если бы Жан не жил в этой квартире уже почти год, он мог бы и потеряться в этом сумасшедшем ливне. Но вот и его подъезд, вот и фонарь, только под фонарями еще можно что-то рассмотреть.
   Возле подъезда стояла машина, и, даже раньше чем пассажир открыл дверцу и вышел под свет фонаря и под ледяные струи, Жан понял, кого привезла эта желтая машина.
   Алисия почувствовала на себе его взгляд и подняла голову. Она никак не могла понять, что же с ней происходит – то ли она плачет, то ли смеется. По лицу текли струи ливня и смешивались со слезами, а с губ срывался то ли смех, то ли всхлип.
   Жан сделал один несмелый шаг, потом другой. И вот он уже очутился в объятиях Алисии. Он целовал ее глаза, чувствуя на губах соленый вкус ее слез, потом осторожно прикоснулся к виску, где напряженно билась тоненькая жилка.
   – Ты вся дрожишь, пойдем скорее в дом, – пробормотал Жан.
   Алисия послушно кивнула.
 
   Солнце било в глаза, призывая срочно подниматься и приниматься за какое-нибудь неотложное дело. Но Алисии было так тепло, так хорошо, что она изо всех сил старалась скрыться от настырного солнечного луча. Однако природа оказалась сильнее, и Алисии пришлось сдаться.
   Она открыла глаза и медленно, после сна еще не совсем понимая, что произошло, осмотрелась.
   Рядом с ней тихо, с легким присвистом, дышал Жан. Длинные ресницы, больше подходящие первой красавице города, чем молодому человеку, отбрасывали тень на впалые, покрытые легкой дымкой щетины щеки.
   Алисия осторожно приподнялась на локте и прикоснулась чувствительными кончиками пальцев к щеке Жана. Он вздохнул, что-то пробормотал и вновь затих.
   Это было чудесно! – вспоминала Алисия, любуясь своим мужчиной. Так чудесно, как никогда не было с Мартином или с кем-то еще. Какой же он ласковый, страстный и... неопытный.
   Она улыбнулась. Хотя в памяти сохранились далеко не все моменты этой бурной, богатой на ливни и грозы ночи, Алисия точно помнила одно: когда они впервые вместе достигли пика, Жан тихо прошептал ей на ухо:
   – Я люблю тебя.
   И какая теперь разница, как его настоящее имя, почему он скрывается и вообще действительно ли он француз?
   Алисия вновь легла рядом с Жаном и уткнулась носом в его плечо. Тонкий, едва различимый запах корицы окутал ее, навевая сладкие сны.
 
   Раздраженное невниманием к собственной персоне солнце только начало клониться к закату, когда Жан проснулся. Он всегда просыпался легко, сразу же вспоминал, что произошло накануне и где он находится. Сегодня эти воспоминания были особенно приятными и будили сладкую тяжесть внизу живота.
   Но почему он признался Алисии в любви, Жан так и не смог понять.
   Сделанного не воротишь, может быть, как только я перестал себя контролировать, я наконец-то сказал правду? Неужели Сара осталась в прошлом? А хоть бы и так! Рядом со мной самая необыкновенная женщина на свете, что мне еще нужно?
   Жан осторожно, боясь потревожить спящую Алисию, сел на кровати. Он поправил простыню на самом прекрасном теле из всех, что он когда-либо видел. Жан мог бы сидеть и любоваться спящей Алисией еще очень долго, но случайный взгляд на часы заставил его забеспокоиться. Через два часа он должен быть на работе.
   А может, позвонить Ричарду и сказать, что я сегодня не приду? Заболел.
   Но Жан не успел додумать эту заманчивую мысль до конца. Алисия открыла глаза и от души потянулась.
   – Доброе утро! – пожелал ей Жан. – Или будет правильнее сказать добрый вечер?
   – Если ты просто скажешь мне «здравствуй», этого будет вполне достаточно.
   – Здравствуй!
   Алисия улыбнулась и звонко поцеловала Жана в щеку. Она, впрочем, уже собиралась подкрепить свой невинный поцелуй чем-то более существенным, но взгляд ее случайно упал на часы.
   – Да тебе уже пора собираться на работу!
   Жан поморщился.
   – Если честно, я бы не отказался остаться сегодня дома с тобой. Мне кажется, нам есть чем заняться...
   Щеки Жана залило краской смущения, и это умилило Алисию чуть ли не до слез.
   – Думаю, не стоит испытывать терпение Стоворда, особенно если мы собираемся отправиться в отпуск вдвоем.
   – Ты все еще хочешь поехать куда-нибудь со мной?!
   Алисия пожала плечами.
   – А разве что-то изменилось? Давай собираться, поможешь мне отвезти вещи домой, потом пойдешь на работу, а я отправлюсь к своему главному. Все же нужно отчитаться о командировке... Когда закончишь все свои дела на кухне, придешь ко мне. Договорились?
   – Как долго ты собираешься пробыть в редакции?
   – Часов до семи. Хотя... не знаю, Жан. Может быть, и дольше. Особенно если Степлторн решит ставить в завтрашний номер мой еще недописанный очерк. Я оставлю тебе запасные ключи.
   – Тогда к твоему возвращению тебя будет ждать великолепный ужин!
   – А разве ты не до трех ночи работаешь?
   – Я ведь шеф-повар, а сегодня вторник. У меня короткий день. Приду, отдам необходимые распоряжения и могу со спокойной совестью отправляться к тебе.
   – Значит, договорились!
   Как все просто, подумала Алисия, когда за Жаном закрылась дверь. Мы ведь даже и не поговорили, и вот у него уже есть связка с ключами от моей квартиры. Всего одна ночь, и мы теперь вместе. Стоило ли так трястись всю дорогу домой?
   Алисия забыла, что тряслась она из-за важного разговора на тему «Кто такой Жан Роше на самом деле». Вопрос, беспокоивший ее несколько недель, просто прекратил свое существование. Кем бы ни был Жан, он любит ее и хочет быть рядом с ней. А на его прошлое или на то, скрывает ли он что-то, ей было наплевать!
 
   – Привет, Ричард! – Жан вошел в кабинет своего друга босса и, как всегда, почувствовал себя неловко.
   – Привет. Что опять случилось? – раздраженно спросил Стоворд, отрываясь от бумаг. Обычно Жан великолепно решал все свои проблемы сам, не впутывая его ни во что.
   – Вернулась Алисия.
   – И?
   – Ричард, я должен рассказать ей правду! – взволнованно воскликнул Жан. – Я уверен, что она будет молчать. На Алисию можно положиться.
   – Почему это ты должен рассказывать ей правду?
   – С этого дня мы будем жить вместе.
   Стоворд задумчиво посмотрел на Жана.
   – Мне неприятно тебе это говорить, но, боюсь, тебе придется расстаться с мисс Вульф.
   – Но ведь мы только...
   Хозяин ресторана поднял руку, прерывая возмущенный лепет своего шеф-повара. Для Ричарда Стоворда любовь и прочие нежности были лишь ненужной шелухой, придуманной для дамочек, которым больше нечем заняться, издателей, зарабатывающих на женских романах неплохие деньги, и для таких идиотов, как этот кипящий праведным гневом мальчишка.
   – Я не ожидал от тебя, Жан, столь подлого поступка. Или ты уже забыл, чем ты мне обязан?
   – Нет, Ричард, как ты только можешь такое говорить!
   – Я вытащил тебя из тюрьмы. Ты ведь знаешь, еще пара дней – и тебя бы арестовали. Я рисковал своим именем, своими деньгами для того, чтобы помочь тебе выбраться из той ямы, куда ты сам себя загнал. Мне кажется, теперь ты кое-что мне должен.
   – Конечно, Ричард, но ведь...
   – Помолчи, пожалуйста, пока я не закончу. Итак, я вытащил тебя, доверил тебе кухню моего ресторана – и чем ты мне отплатил? Ради того чтобы иметь возможность спать с этой шлюшкой, ты наплевал на нашу дружбу.
   – Не смей ее так называть!
   Жан сжал кулаки и угрожающе двинулся на Ричарда, который был как минимум в два раза тяжелее его.
   – Прекрати! – презрительным тоном приказал Стоворд. – Сядь и слушай. Или ты откажешься от своей мисс Вульф, или и ты, и она поплатитесь карьерами.
   – При чем тут Алисия?
   – А если я расскажу всем и каждому, как она угрожала мне, требуя, чтобы я взял на работу ее любовника? И, уж поверь, найдутся этому свидетели.
   – Но ведь мы сможем доказать, что это все ложь.
   – Конечно! – Стоворд равнодушно пожал плечами. – Только вот репутация мисс Вульф будет не просто подмочена, она будет утоплена в той грязи, что немедленно польется на нее со всех сторон. Наша дражайшая мисс Вульф успела нажить себе слишком много врагов.
   – Ты не сделаешь этого! – воскликнул Жан и вновь вскочил с места.
   – Я?
   Стоворд улыбнулся. От этой ледяной улыбки ноги у Жана подкосились, и он вновь рухнул в самое неудобное кресло на свете.
   – Что я должен сделать? – устало спросил он.
   – Ничего сложного. Отвяжись от мисс Вульф. Как ты это сделаешь, мне безразлично. Главное, чтобы она больше не появлялась в твоей жизни.
 
   Алисия оказалась права: Степлторн заставил ее шлифовать очерк почти до половины двенадцатого ночи. Конечно, он отвез ее домой, но Алисия была уже так вымотана, что хотела только упасть на свою кровать и уснуть мертвым сном.
   Будем надеяться, ужин Жана поставит меня на ноги, подумала она. А то иначе ему этой ночью ничего не светит.
   Алисия простилась с главным редактором и вышла из машины. Она подняла глаза, надеясь увидеть в окнах свет, но вдруг поняла, что не помнит, где ее окна.
   Нужно меньше работать! – сделала Алисия единственно правильный в такой ситуации вывод.
   Дверь открылась легко, но в квартире было темно.
   – Эй, Жан, где ты?! – крикнула Алисия, нащупывая выключатель. – Что за шутки?!
   Уже давно пора было включить свет и закричать: «Сюрприз!» – раздраженно подумала она. Но выключатель все никак не находился.
   В небольшой прихожей Жана не было, впрочем, едой тоже не пахло.
   Может быть, ему пришлось задержаться в ресторане? – предположила Алисия, пытаясь найти хоть какое-то объяснение отсутствию Жана. Мог бы хоть позвонить.
   Она сбросила туфли и прошла на кухню, чтобы налить себе воды. Почему-то в горле страшно пересохло. Уже наполнив стакан, Алисия заметила на столе записку.

   «Прости, мы не можем быть вместе. Не держи на меня зла, лишь рядом с тобой я был бы счастлив.

 
Я боюсь поцелуя:
Он – пчелиный укус.
Днем и ночью влачу я
Страха тягостный груз.
Я боюсь поцелуя!
 

   Жан».

   Стакан выпал из ослабевших пальцев, но Алисия этого не заметила.

10

   Алисия бросила на разрывающийся от звонков телефон гневный взгляд, как будто это могло угомонить верещащий аппарат. Вот уже три дня она не выходила из дому и отказывалась поднимать трубку. Она даже не позвонила Джулс, с которой обсуждала все на свете. Алисия была сейчас слишком сосредоточена на себе и своих переживаниях, чтобы делиться ими с кем бы то ни было.
   – Да заткнись ты! – злобно бросила она телефону, и, будто услышав ее, он угомонился.
   И кому я так срочно нужна? – раздраженно подумала Алисия, хотя с ходу могла бы назвать человек десять, обеспокоенных ее отсутствием, начиная с Джулс и заканчивая Степлторном.
   Наверное, только Эрик не переживает. Как же, он ведь теперь с этой Сарой!
   Если бы Алисия дала себе труд проанализировать, откуда у нее предубеждение к Саре, она бы сильно удивилась. Да и к Эрику она была в последнее время несправедлива... Но после неожиданного исчезновения Жана Алисия была вовсе не склонна к самоанализу.
   Пошли все к черту! Пусть считают, что у меня творческий кризис и депрессия. Сейчас лягу на кровать, закрою глаза и не буду открывать их до тех пор, пока мне не станет лучше! – твердо решила Алисия. И даже поднялась с дивана, на котором без всякого движения сидела последние три часа, чтобы осуществить свой план. Но кровати и Алисии так и не суждено было встретиться в ближайшие несколько часов, потому что, как только Алисия встала, мертвящую тишину квартиры прорезал дверной звонок.
   Не буду открывать!
   Но в дверь продолжали настойчиво звонить.
   А вдруг это... Алисия не решилась додумать эту мысль. Она уже знала, что дверь откроет, но если ее мечты облачатся в слова только для того, чтобы сразу же разбиться... нет, она этого не переживет!
   Распахнув дверь, Алисия поняла, что поступила совершенно верно, не додумывая свою безумную, полную надежды мысль. На пороге стоял Эрик, и лицо его выражало крайнюю степень озабоченности.
   – На что ты похожа?! – изумленно воскликнул он.
   – Здравствуй, Эрик.
   – Привет. Я понимаю, что ты не выходила из дома три дня, но ты что, и не мылась все это время?
   Впервые за несколько суток Алисия задумалась над тем, как она выглядит. Зеркало в прихожей угодливо представило ей пренеприятную картину.
   – Впервые вижу тебя с грязной головой и потеками туши.
   Эрик прошел на кухню и принялся методично перемещать содержимое двух огромных пакетов в холодильник.
   – Ты ужасно выглядишь, Алисия! И какие бы катаклизмы ни произошли, ты не имеешь права доводить себя до такого состояния! На тебе же кожа мешком висит? Ты что, не только не ела, но и не пила эти три дня?
   – Мое тело, что хочу с ним, то и делаю!
   Ее тело и ее состояние не касаются никого в этом мире. И уж тем более Эрика!
   – Еще и агрессивность, – пробормотал Эрик и покачал головой. – Кажется, у меня есть веские причины сдать тебя в клинику.
   – В какую клинику?
   – В психиатрическую. В чем дело, Эли? Что произошло между тобой и этим Жаном? Никогда бы не подумал, что ты способна сделать такое с собой!
   – А тебе какое дело? – огрызнулась Алисия.
   Эрик раздраженно бросил пакеты, и на пол посыпались апельсины. Он подошел к Алисии, взял ее за плечи и легонько встряхнул, словно нашкодившего щенка.
   – Слушай меня внимательно, я два раза повторять не намерен. Что бы там у тебя ни случилось, я не позволю тебе довести себя до психушки. Ты уже и так одной ногой в сумасшедшем доме. Если бы здесь была Джулс, врачебный долг точно заставил бы ее поместить тебя на лечение. Ты уже три дня не пила, не ела и, судя по всему, не мылась. Я даже не могу понять, каким чудом ты до сих пор жива!
   – Разве кому-то есть до этого дело? – равнодушно поинтересовалась Алисия.
   – Есть! Есть Джулс, которая не могла тебе дозвониться и каким-то чудом нашла меня, понимая, что сама с тобой может не справиться. Есть твои родители, они наверняка уже с ума сходят, не понимая, где ты и почему не отвечаешь на звонки. Есть Степлторн, всем своим видом он старательно показывает, что боится потерять ценного сотрудника, но вся редакция знает, что он просто переживает за тебя, словно ты его родная племянница. И есть, в конце концов, я. Мы с тобой были вместе несколько лет. Не могу сказать, что все эти годы остались в моей памяти как годы безоблачного счастья, но и назвать их ужасными я не могу. Ты подарила мне множество чудесных минут, часов и даже дней. И для меня ценны не наши взаимные оскорбления и обиды, а эти мгновения счастья. Давай, Эли, встряхнись!
   – Ты уже пару раз встряхнул меня, да так, что теперь останутся синяки, – пробурчала Алисия, до глубины души тронутая отповедью Эрика. – Мне следовало бы на тебя обидеться, но я благодарна. Как хорошо, что есть люди, способные прийти и потрясти меня, как щенок тряпку.
   Алисия шмыгнула носом и обняла Эрика.
   Я уже успела забыть, как чудесно с ним обниматься! – подумала она, стараясь продлить объятие.
   Но что-то мешало Алисии, что-то было не так. Она сосредоточилась, заставляя отупевший за три дня ничегонеделания мозг работать.
   Запах другой женщины! – поняла Алисия и резко отстранилась от Эрика. А что я хочу? У меня ведь кризис из-за другого мужчины...
   – Спасибо, что приехал. Я и сейчас умудряюсь доставлять тебе кучу проблем! – Она смущенно улыбнулась и отвела взгляд.
   Эрик развел руками.
   – Для того и нужны друзья!
   – Если ты торопишься, я могу и сама...
   – Никуда я не тороплюсь. От всех заинтересованных лиц я получил задание привести тебя в порядок. И намерен выполнить его с честью. Так что давай выпей сока и отправляйся в ванную. А я пока приготовлю тебе бульон.
   Алисия беспрекословно выполнила все распоряжения Эрика. Она так привыкла во всем полагаться только на себя, что уже успела забыть, как приятно бывает переложить свои проблемы на чужие плечи.
   Через два часа Алисия, закутанная в огромный махровый халат, пила на кухне бульон и пересказывала Эрику события, из-за которых ему и пришлось все бросить и оказывать «срочную дружескую помощь» – как он уже успел назвать свой акт милосердия.
   – Я возвращаюсь домой и нахожу только это письмо. – Алисия через силу улыбнулась. – Есть от чего захандрить.
   – Ты сохранила письмо Жана?
   – Конечно. Это единственное, что у меня от него осталось.
   – Раньше ты не была такой сентиментальной.
   – Возраст!
   Эрик улыбнулся: если к Алисии вернулась способность шутить, значит, еще не все потеряно. Да и после горячей ванны выглядеть она стала гораздо лучше.
   – Ты можешь дать мне это письмо? Я хочу кое-что проверить.
   – А что? – насторожилась Алисия.
   – Я хочу показать эту записку специалисту по французской литературе. Мне это почему-то кажется важным. Почему – даже и не спрашивай, считай это предчувствием.
   Алисия пожала плечами.
   – Если ты так считаешь, я сейчас схожу за ней.
   Эрик довольно кивнул.
   Записка лежала на прикроватной тумбочке. Всего несколько строчек, но ничего дороже у Алисии не было. Она взяла тонкую бумагу и осторожно прикоснулась к неровным буквам пальцами. Каждая завитушка, каждый лишний штришок заставлял ее сердце сжиматься от боли и от счастья.
   Никогда бы не подумала, что человек может быть несчастлив и счастлив одновременно.
   Ей не хотелось отдавать эту записку, ведь этот клочок бумаги был единственным звеном, связывающим ее с Жаном, доказывающим, что была эта чудесная ночь, когда они познали друг друга, когда они стали целым...
   – Эли, ты в порядке? – вывел Алисию из задумчивости голос Эрика.
   – Иду! – крикнула она и, войдя в кухню, дрожащей рукой протянула записку Эрику. – Держи.
   От него не укрылась ни дрожь в руках Алисии, ни слезы, вновь появившиеся в ее глазах.
   – Все будет хорошо, глупенькая! – пробормотал он.
   Алисия всхлипнула и отвернулась.
   – Я, как утопающий, цепляюсь даже за соломинку!
   Эрик осторожно положил руки ей на плечи и развернул лицом к себе.
   – Обещаю тебе, я разберусь в этой истории. Я ни за что никому не позволю тебя обижать!
   – Ох, Эрик... – пробормотала Алисия и расплакалась у него на плече. Когда слезы закончились, она несмело улыбнулась. – Знаешь, когда мы жили вместе, я и представить не могла, что когда-нибудь буду плакаться тебе в жилетку!
   – Я не ношу жилеток, – пошутил Эрик, изо всех сил стараясь подбодрить Алисию.
   – Спасибо тебе, Эрик, – совершенно серьезно сказала она. – Ты вытащил меня из большой беды.
   – Ты еще по пояс в болоте. Дальше тебе придется выбираться самой. Я бы советовал начать с хорошей порции сна.
   – Да, я так и поступлю.
   – Как только я что-нибудь узнаю, сразу же тебе сообщу. Кстати, Степлторн дал тебе неделю отпуска.
   – Очень мило с его стороны.
   – Ну три дня ты уже использовала... Но все же позвони ему и просто скажи, что с тобой все в порядке и твой творческий кризис почти закончился. А то он уже начал волноваться, как бы ты не запила.
   – Бред какой! – возмутилась Алисия. – У меня и мысли не было потянуться к бутылке!
   – Я Степлторну так и сказал. Ну все, закрой за мной дверь и ложись в постель. Джулс я позвоню.
   Эрик уже у двери осторожно поцеловал Алисию в лоб, словно был ее старшим братом.
   – Привет Саре, и передай мои извинения. Я ведь тебя оторвала от семьи.
   – Пустяки! – Эрик беззаботно махнул рукой. – Сара все прекрасно понимает и тоже очень беспокоится за тебя. Все, Эли, пока!
   – Пока! Когда же ты научишься не называть меня Эли?
   – А я уж думал, ты так глубоко погружена в свои мысли, что и не заметишь...
   Алисия улыбнулась и закрыла за Эриком дверь.
   – Сара все понимает! – повторила она и сердито фыркнула. – Ну почему она мне так не нравится?
   Алисия решила оставить решение этого вопроса на какое-нибудь другое время, а сейчас по совету Эрика отправиться спать. Она вдруг не смогла вспомнить, когда спала в последний раз. Нервное напряжение спало, сменившись безмерной усталостью.
   Десять часов сна как минимум! – прописала самой себе Алисия, залезая под теплое одеяло.
 
   Эрик сразу же поехал к знакомому профессору, специализирующемуся на французской литературе. Эрику иногда казалось, что профессор Лоунхедж знает абсолютно все тексты наизусть. Во всяком случае, если кто и мог помочь Эрику в разрешении его проблемы, так только многоуважаемый доктор Лоунхедж.