Страница:
— Посмотри вперед, Грей, — предупредила Лори из «Беркута». Грейсон еле расслышал ее голос в шуме помех. — Передний центральный сектор. Похоже на скиммер, расстояние... восемьсот метров.
«Мародер» приостановился, вскинув оружие. Скиммер, даже вооруженный, не представлял большой опасности для боевого робота, но осторожность не помешает. Скиммеры с пластиковой взрывчаткой на борту иногда, подобно камикадзе, бросались на боевых роботов, разрушая их либо нанося обширные повреждения. Кустарник в пятистах метрах от колонны раздвинулся, и появился маленький двухметровый скиммер. Грейсон убрал ладони с гашеток. Это был транспорт-разведчик, принадлежавший Легиону. За рулем сидел воин в сером камуфляже легионера.
— Всем подразделениям! Не стрелять! — приказал Грейсон. — Это посланник!
Посланник немедленно отозвался.
— Не стреляйте, полковник! — завопил он. Высокий голос проник через внешние адаптеры «Мародера». — У меня сообщение от капитана Мартинес!
Лори было легче откинуть верх своего «Беркута» и потом вновь захлопнуть его, чем Грейсону, — яйцеобразное тело его «Мародера» покрывала массивная броня с герметически закрывающимся люком. Створки люка на мостике «Беркута» раздвинулись, и показалась одетая в шлем голова Лори.
— Мы тебя узнали! Что за сообщение?
— Капитан говорит, что шаттлы подверглись атаке! Линия обороны прервана, и корабли тоже долго не продержатся. На них напали по меньшей мере десять вражеских боевых роботов, а то и больше! Она послала меня найти вас... предупредить...
— Ты молодец! — сказала Лори. — Езжай в конец нашей колонны и не высовывайся, когда начнется пальба.
Через минуту Грейсон услышал ее голос по каналу тактической связи, он был едва слышен из-за помех.
— У нас мало времени, Грей.
— Я знаю. Давай прибавим шагу.
Через адаптеры «Мародера» до него донеслась стрельба, словно далекие раскаты летнего грома.
Вновь приведя «Мародера» в движение, Грейсон начал беспокоиться о боевых роботах, которых он оставил для охраны шаттлов. Лейтенант Роже, равно как и Графф, обладала кое-каким боевым опытом, но Вандергрифф и Тревор были темными лошадками. Хотя их обучение закончилось, но опыта боевых действий они не имели, и Грейсон не мог поручиться за то, как поведут себя эти люди в реальной обстановке. Потому-то он и возложил на них охрану объекта, так как ожидал, что схватка состоится в Дюрандели.
Грейсон не думал, что марикские войска так быстро сориентируются и нападут на шаттлы.
Колонна боевых роботов достигла вершины низкой гряды, и вдруг шум битвы превратился в громовый рев. Трескотня пулеметов перемежалась взрывами ракет и глухим стуком скорострельных орудий боевых роботов. Зона приземления шаттлов находилась менее чем в километре.
Глушилки тоже стали громче. Грейсон слышал, как Лори говорит что-то по рации, но не мог разобрать ни слова. Он узнавал и другие голоса — Дэвиса Макколла, Гасана Халида, но смысл разговоров тонул в шипящем море помех.
Грейсон напряженно раздумывал. Стало ясно, что враг сражается в соответствии с заранее обдуманным планом. Глушилки использовались, чтобы противная сторона не могла изменить свои планы или отдать новые приказы. Хотя глушилки и ставили войска Карлайла в невыгодное положение, но атакующим они тоже мешали. Будучи не в состоянии отдавать приказы, враги слишком медленно и вразнобой реагировали на всякого рода неожиданности.
А Серый Легион Смерти был мастером по части неожиданностей.
Сенсор «Мародера» монотонно защебетал, сообщая о том, что впереди движется нечто большое. Грейсон включил пятую скорость. Местность шла слегка под уклон, но ее сплошь покрывали рощицы и большие валуны. Видимость не превышала пятидесяти метров.
Перед грейсоновским «Мародером» вырос «Тандерболт», появившись над чахлыми деревцами в восьмидесяти метрах от него. Его несоразмерно большие руки по-обезьяньи свисали по бокам массивного черного тела.
«Мародер» весил на десять тонн больше, чем «Тандерболт», но тот был лучше вооружен. В правой руке — тяжелый лазер, один из самых мощных лазеров, что использовали боевые роботы. Позади — массивная трубка РБД, подвешенная через плечо на ремне. Кроме того, робот имел батарею ЛСМ и реактивные снаряды ближнего действия на поясе, да пару тяжелых пулеметов на левой руке. Броня «Тандерболта» соответствовала его вооружению; в нескольких важных местах она превосходила броню «Мародера».
Грейсон, впрочем, знал, в чем слабость «Тандерболта». Подобное количество оружия и брони являлось причиной жуткого нагревания.
Эти машины страдали от сильной жары больше, чем многие другие боевые роботы, и этот факт давал Грейсону преимущество.
Вернее, он мог дать Грейсону преимущество — если тот успеет им воспользоваться. Более всего полковника сейчас заботила ситуация, сложившаяся с шаттлами. Этот марикский «Тандерболт» подослан сюда явно для того, чтобы преградить дорогу другим боевым роботам. Грейсон не собирался тратить зря время, играя с «Тандерболтом» в пятнашки. А другого способа привести противника в состояние, когда жара станет ему серьезной помехой, просто не существовало.
Единственный способ сразить тяжелого робота — сосредоточить всю огневую силу против него. Такой маневр займет мало времени, но для него нужна хорошая связь. Связь у Серого Легиона Смерти на данный момент отсутствовала, но зато люди Грейсона обладали большим опытом совместного ведения боя и наступления. Это могло помочь, если действовать немедленно.
Реактивные снаряды «Тандерболта» атаковали «Мародера» Грейсона. Повернув рычаги управления, полковник метнулся влево. Взрывы безжалостно прошили подлесок. Грейсон заметил поблизости гигантский валун и укрылся за ним.
Взрывы снова раздробили деревья позади него. Теперь на линию огня «Тандерболта» вышел «Беркут». Лори скинула с плеча свое скорострельное орудие, вовлекая тяжелого робота в кулачный поединок. «Снайпер» Макколла встал рядом с вей, поливая «Тандерболта» огнем, из своих скорострельных пушек и лазеров. «Тандерболт» ответил тем же. Снаряды угодили в бок «Снайпера» и в правое плечо «Беркута». Ответные выстрелы ударили «Тандерболта» в верхнюю часть корпуса, оставив глубокие зазубренные кратеры.
Грейсон помедлил, укрываясь за валуном. Он проверил свое оружие и прикинул расстояние до вражеского робота. Затем, когда «Тандерболт» полностью сосредоточился только на Лори и Дэвисе, грейсоновский «Мародер» выскочил из-за камня.
Фигура «Тандерболта» целиком заполонила обзорные сканеры. Он находился всего в девяноста метрах от Грейсона. Стодвадцатимиллиметровое скорострельное орудие «Мародера» выпустило очередь бронебойных снарядов во вражескую машину, целясь в руку и грудь; ПИ-установки прорезали воздух стремительным потоком голубого огня, и электрические разряды треща соскакивали с корпуса атакованного «Тандерболта» и уходили в землю.
«Тандерболт» развернулся к новому противнику, но Грейсон уже успел спрятаться за валуном, меж тем как Лори с Макколлом продолжали палить в марикского робота. К ним присоединились «Головорез» Халида и «Волкодав» Делмара Клея.
Грейсон увидел, как реактивный снаряд поразил «Волкодава» в левую руку, оставив шрамы и разбитые листы брони. Затем пошел в ход тяжелый лазер «Тандерболта». Деревья вспыхнули ярким пламенем. Голубоватое свечение окаймляло каждый лист. Грейсон вздрогнул: огонь затронул макколловского «Снайпера», расплавив броню на туловище машины шотландца. Вновь выведя своего «Мародера» из-за скалы, полковник прицелился в «Тандерболта» и открыл ураганный огонь.
Из ужасной раны в боку «Тандерболта» повалил дым. Скорострельные снаряды повредили еще и правую руку тяжелого робота.
Водитель «Тандерболта» немедленно отреагировал. Его машина развернулась, и лазер в правой руке нацелился прямо на мостик Грейсона. Из черных зрачков смертоносного орудия в глаза Грейсону смотрела сама смерть. Но — ничего не произошло. Внезапные вспышки взрывов поразили привод лазера «Тандерболта», который вышел из строя. Грейсоновские ли снаряды, или чьи-то еще угодили в машину — неизвестно, но лазерная пушка так и не выстрелила. Грейсон издал победный клич и вновь открыл огонь из ПИИ. Громадные ошметки брони разлетелись в разные стороны. Теперь «Тандерболт» медленно пятился, видимо, намереваясь укрыться в густом подлеске, что рос позади.
Противники остановились, глядя друг на друга. Их разделяло не более пятидесяти метров. На секунду Грейсону показалось, что «Тандерболт» собирается броситься на него. Тогда Грейсону пришлось бы принять тяжелый и невыгодный рукопашный бой. Но «Тандерболт» накренился влево, повернулся и ретировался, исчезнув меж деревьев. Грейсон не мог судить с полной уверенностью, но робот даже в этом коротком бою, вероятно, получил достаточно ударов, чтобы водителя начала донимать невыносимая жара.
Путь был открыт. Восемь воинов с Грейсоном во главе помчались через подлесок вверх по склону холма.
В долине, лежавшей внизу, находилась зона высадки шаттлов.
Общепринятые военные правила предписывали шаттлам приземляться на широких, открытых равнинах, где нет препятствий для ведения огня. Причина очевидна. Обычные военные шаттлы класса «Сфера» несут на себе до двадцати различных лазеров плюс ракетные установки, ПИИ, скорострельные орудия. Хотя дальнобойность всего этого оружия на земле резко отличается от той, какая возможна в свободном космическом пространстве, тем не менее приземлившийся шаттл стратегически все-таки является маленькой крепостью. Поэтому водители боевых роботов относятся к такой крепости с большим почтением.
Несмотря на все это, Грейсон приказал посадить «Фобос» и «Деймос» в каменистой седловине. И у него были на то причины. Не имея никакого понятия о том, насколько сильны предполагаемые вражеские силы, находящиеся на планете, он не стал рисковать, совершая посадку на открытом месте. Это могло привести к тому, что множество вражеских боевых роботов окружило бы шаттлы и в конце концов захватило бы их, преодолев огневое сопротивление.
Дюрандель находился в поясе бурь, и это оказалось на руку пилотам шаттлов. Они нырнули в тучи в последний момент, замаскировав тем самым точное место приземления (их не сумели бы найти даже по шуму, эхом отразившемуся от бесчисленных скал и холмов). Каменистую долину, которую Грейсон избрал для посадки, заметила Илза Мартинес. Правда, ущелье здорово ограничивало зону действия огневой мощи, но зато позволяло держать в секрете их местонахождение, пока Легион не сможет точно разузнать, что творится в Хельмфастской крепости. Даже если вражеские корабли следили за приближением шаттлов к Хельму, будучи в полном неведении по поводу их принадлежности, им не найти зоны приземления. Шаттлы легко заметить в пространстве, но не на земле. Корабли теряются в окружении холмов, лесов и камней, и наблюдателю придется изрядно попотеть, исследуя каждую сотню метров, прежде чем он их найдет.
Грейсон поднялся на вершину кряжа восточнее зоны приземления и понял, что дело плохо. Может, один из марикских кораблей на орбите следил за ними с помощью радара. А может, их засек вражеский пикет увидевший пламя турбин; и доложил об этом в штаб. Как бы то ни было, марикские наземные силы обнаружили зону высадки шаттлов.
И теперь эти силы прибыли.
«Деймос» и «Фобос» сражались вовсю. Корабли находились на расстоянии пятисот метров друг от друга — это позволяло им великолепно контролировать полосу земли. Но такое положение неизбежно послужило причиной того, что зоны действия двух шаттлов пересекались. Стрелять они могли исключительно по очереди. Атакующие не преминули этим воспользоваться. Две группы боевых роботов напали на шаттлы с разных сторон. Еще больше машин скопилось вдоль восточного края долины. Там группа прикрытия Серого Легиона Смерти яростно поливала огнем несколько легких вражеских роботов Марика. Но было очевидно, что главные силы врага проскользнули с флангов и атаковали шаттлы с тыла.
В трехстах метрах впереди грейсоновского «Мародера» пробирались через валуны «Стрелец» и «Волкодав» противника. Грянул гром; пролетев по дуге, бронебойные снаряды попали в корпус «Фобоса», смяли в лепешку лазеры и довольно изрядно попортили и так уже поврежденную броню шаттла.
Неподалеку сгрудились «Центурион» и «Тигр», обеспечивая им огневую поддержку. «Мародер», взметнув тучи пыли, ринулся вниз по склону. Грохот его скорострельных орудий потонул в шуме битвы.
Первые снаряды угодили «Центуриону» в правое плечо, проделав в броне пятидесятитонного робота зияющее отверстие. Тот повернулся лицом к «Мародеру», скорострельное орудие в его правой руке плевалось огнем. Очередь восьмидесятимиллиметровых снарядов поразила «Мародера» в верхнюю часть корпуса. На мостике раздался адский грохот и треск — он оглушил бы Грейсона, если б не надежные предохранители наушников нейрошлема. Не дрогнув, «Мародер» открыл ответный огонь. Лучи двуствольной винтовки ЛСМ в упор угодили в грудь «Центуриона». Затем Грейсон пустил в ход ПИИ, свалив «Центуриона» с ног. Комки полурасплавленной брони разлетелись во все стороны.
«Беркут» Лори Калмар сцепился с вражеским «Волкодавом». Два пятидесятипятитонных робота, практически одинаковых по степени вооруженности и броне, могли драться врукопашную до бесконечности — точнее, до тех пор, пока обе машины не превратятся в груды металлолома. Впрочем, на подмогу Лори почти сразу же поспешил «Снайпер» Макколла. Они вдвоем стали наступать на «Волкодава» с двух сторон, заставляя вражеского водителя боевой машины выбирать между двумя мишенями. Получив изрядное количество ударов по ногам и нижней части корпуса, марикский воин решил, что немного благоразумия не нанесет урона его воинской доблести, и включил свои реактивные прыжковые ускорители, «Волкодав» сделал гигантский восьмидесятиметровый прыжок, приземлившись на западном склоне ущелья. Выше по склону «Викинг» Чарльза Беара и «Головорез» Гасана Халида занялись марикскими «Беркутом», «Головорезом» и «Тандерболтом». Еще раньше Грейсону уже удалось слегка потрепать их. Пара «Головорезов»; казалось, была всецело поглощена схваткой один на один. Обе машины наносили удар за ударом из своих ПИИ, расплавляя друг другу броню порциями раскаленной энергии. Затем «Головорез» противника, шаг за шагом поднимаясь вверх по склону, начал отходить.
Чарльз Беар последовал за ним. Ручные ЛСМ его «Викинга» жгли массивное тело «Головореза». Черты лица его водителя за стеклом нейрошлема оставались абсолютно неподвижными, он лишь плотно сжал челюсти в предчувствии неудачи. Предками Беара были колонисты с Тау-Кита-4. Они организовали свободную общину, членами которой стали представители одного из восьми уцелевших индейских племен Северной Америки. Старейшины общины строго следили за тем, чтобы молодое поколение свято чтило заветы своих прародителей. Традиции предков довлели над Чарльзом Беаром. Хотя он был воином и сыном воина, его мироощущение неуловимо отличалось от общепринятого в технократическом обществе тридцать первого века. Понятие «воин» являлось для Беара духовной концепцией, которую можно полностью реализовать лишь в рукопашной схватке один на один с врагом.
Но в подавляющем большинстве сражений воину приходилось биться с неизвестными противниками, и сам он оставался неизвестен. Конечно, удобно сохранять свою анонимность, находясь внутри стального корпуса боевого робота. Мало кто из водителей боевых роботов имел возможность дожить до широкой известности, тогда как все его противники были бы низведены до уровня простых мишеней. Опасными, но все же мишенями, изображениями на обзорных экранах, и более ничем. Гораздо легче нажать на кнопку и открыть огонь, если твоя мишень — пятидесятитонный стальной монстр, а не живой человек со своими собственными надеждами, страхами, амбициями и неутолимой жаждой победы.
Воспитание в консервативных традициях требовало от Беара встречи с врагом лицом к лицу, самоутверждения в рукопашном бою с достойными противниками. Беаровские предки на Терре сохранили обычай подсчета скальпов, что являлось своеобразным способом завоевания славы, уважения и воинских званий в результате настоящей драки и победы над неприятелем. Обучаясь в течение семи лет у своего отца, среди рейнджеров Тау-Кита, Беар успел послужить и наемным воином рейнджеров, и бойцом двадцать первого полка Копьеносцев Центавра. На его счету было семь убитых врагов и пять побед в совместных схватках. Но никогда, никогда ему не удавалось расправиться с неприятельским боевым роботом в рукопашном бою. Как бы то ни было, не открыв своего собственного «подсчета скальпов», Беар не мог считать самого себя воином и сыном воина.
И теперь враг опять отступал, уходя из пределов досягаемости механических рук его «Викинга». Беар вновь нажал на спусковой крючок лазерной пушки, обжигая левую руку и бок «Головореза». Тот вильнул влево, и залп из ПИИ ударил беаровского «Викинга» прямо в грудь, так что «Викинг» отлетел на несколько шагов назад.
«Головорез» оказался достойным противником, искусным и храбрым бойцом. Шрамы, покрывавшие его броню, заплаты и швы, длинный ряд стандартных меток по числу убитых противников — все говорило об удали этого воина. Беар не стал обращать внимания на других марикских боевых роботов, сосредоточившись на одном «Головорезе».
Они снова обменялись огненными очередями. «Головорез» отступил, двигаясь к огромному, величиной с дом, валуну. Беар выстрелил из большого орудия установки РДД, настигая противника на другой стороне ущелья. На секунду дым и пыль скрыли врага из глаз Беара. Грохоча по дну седловины, Беар на полной скорости погнал своего «Викинга» вперед — туда, где он в последний раз видел «Головореза». Но дым рассеялся, и стало ясно, что «Головореза» и след простыл. Не успел Беар поискать взглядом противника, как несколько снарядов врезались в «Викинга» сзади. Беар юркнул за гигантскую скалу. Он лежал ничком, вокруг него взлетали фонтаны камней и грязи, он оперся на левую руку своего робота, умудряясь палить из РДД и ЛСМ одновременно. Вражеский «Головорез» с удивительным проворством передвигался от скалы к скале, стремясь зайти «Викингу» в тыл. Он описывал круги, непрерывно стреляя. Беаровский робот получил еще один удар в правое плечо, но его собственный ответный выстрел не достиг цели. От взрыва в воздух опять поднялась пыль. Беар поставил «Викинга» на ноги и повернулся вправо в поисках скалы, за которой только что прятался вражеский «Головорез».
Надеясь застать противника врасплох, пока тот не успел найти нового убежища, Беар вскинул орудия наизготовку и проворно выскочил на открытое пространство. Пыль рассеялась. «Головорез» опять улизнул. На его месте оказался «Беркут» Шерил, бившийся со «Стрельцом» противника.
Беар окаменел. Его ладони до боли, стиснули рычаги управления «Викинга».
X
«Мародер» приостановился, вскинув оружие. Скиммер, даже вооруженный, не представлял большой опасности для боевого робота, но осторожность не помешает. Скиммеры с пластиковой взрывчаткой на борту иногда, подобно камикадзе, бросались на боевых роботов, разрушая их либо нанося обширные повреждения. Кустарник в пятистах метрах от колонны раздвинулся, и появился маленький двухметровый скиммер. Грейсон убрал ладони с гашеток. Это был транспорт-разведчик, принадлежавший Легиону. За рулем сидел воин в сером камуфляже легионера.
— Всем подразделениям! Не стрелять! — приказал Грейсон. — Это посланник!
Посланник немедленно отозвался.
— Не стреляйте, полковник! — завопил он. Высокий голос проник через внешние адаптеры «Мародера». — У меня сообщение от капитана Мартинес!
Лори было легче откинуть верх своего «Беркута» и потом вновь захлопнуть его, чем Грейсону, — яйцеобразное тело его «Мародера» покрывала массивная броня с герметически закрывающимся люком. Створки люка на мостике «Беркута» раздвинулись, и показалась одетая в шлем голова Лори.
— Мы тебя узнали! Что за сообщение?
— Капитан говорит, что шаттлы подверглись атаке! Линия обороны прервана, и корабли тоже долго не продержатся. На них напали по меньшей мере десять вражеских боевых роботов, а то и больше! Она послала меня найти вас... предупредить...
— Ты молодец! — сказала Лори. — Езжай в конец нашей колонны и не высовывайся, когда начнется пальба.
Через минуту Грейсон услышал ее голос по каналу тактической связи, он был едва слышен из-за помех.
— У нас мало времени, Грей.
— Я знаю. Давай прибавим шагу.
Через адаптеры «Мародера» до него донеслась стрельба, словно далекие раскаты летнего грома.
Вновь приведя «Мародера» в движение, Грейсон начал беспокоиться о боевых роботах, которых он оставил для охраны шаттлов. Лейтенант Роже, равно как и Графф, обладала кое-каким боевым опытом, но Вандергрифф и Тревор были темными лошадками. Хотя их обучение закончилось, но опыта боевых действий они не имели, и Грейсон не мог поручиться за то, как поведут себя эти люди в реальной обстановке. Потому-то он и возложил на них охрану объекта, так как ожидал, что схватка состоится в Дюрандели.
Грейсон не думал, что марикские войска так быстро сориентируются и нападут на шаттлы.
Колонна боевых роботов достигла вершины низкой гряды, и вдруг шум битвы превратился в громовый рев. Трескотня пулеметов перемежалась взрывами ракет и глухим стуком скорострельных орудий боевых роботов. Зона приземления шаттлов находилась менее чем в километре.
Глушилки тоже стали громче. Грейсон слышал, как Лори говорит что-то по рации, но не мог разобрать ни слова. Он узнавал и другие голоса — Дэвиса Макколла, Гасана Халида, но смысл разговоров тонул в шипящем море помех.
Грейсон напряженно раздумывал. Стало ясно, что враг сражается в соответствии с заранее обдуманным планом. Глушилки использовались, чтобы противная сторона не могла изменить свои планы или отдать новые приказы. Хотя глушилки и ставили войска Карлайла в невыгодное положение, но атакующим они тоже мешали. Будучи не в состоянии отдавать приказы, враги слишком медленно и вразнобой реагировали на всякого рода неожиданности.
А Серый Легион Смерти был мастером по части неожиданностей.
Сенсор «Мародера» монотонно защебетал, сообщая о том, что впереди движется нечто большое. Грейсон включил пятую скорость. Местность шла слегка под уклон, но ее сплошь покрывали рощицы и большие валуны. Видимость не превышала пятидесяти метров.
Перед грейсоновским «Мародером» вырос «Тандерболт», появившись над чахлыми деревцами в восьмидесяти метрах от него. Его несоразмерно большие руки по-обезьяньи свисали по бокам массивного черного тела.
«Мародер» весил на десять тонн больше, чем «Тандерболт», но тот был лучше вооружен. В правой руке — тяжелый лазер, один из самых мощных лазеров, что использовали боевые роботы. Позади — массивная трубка РБД, подвешенная через плечо на ремне. Кроме того, робот имел батарею ЛСМ и реактивные снаряды ближнего действия на поясе, да пару тяжелых пулеметов на левой руке. Броня «Тандерболта» соответствовала его вооружению; в нескольких важных местах она превосходила броню «Мародера».
Грейсон, впрочем, знал, в чем слабость «Тандерболта». Подобное количество оружия и брони являлось причиной жуткого нагревания.
Эти машины страдали от сильной жары больше, чем многие другие боевые роботы, и этот факт давал Грейсону преимущество.
Вернее, он мог дать Грейсону преимущество — если тот успеет им воспользоваться. Более всего полковника сейчас заботила ситуация, сложившаяся с шаттлами. Этот марикский «Тандерболт» подослан сюда явно для того, чтобы преградить дорогу другим боевым роботам. Грейсон не собирался тратить зря время, играя с «Тандерболтом» в пятнашки. А другого способа привести противника в состояние, когда жара станет ему серьезной помехой, просто не существовало.
Единственный способ сразить тяжелого робота — сосредоточить всю огневую силу против него. Такой маневр займет мало времени, но для него нужна хорошая связь. Связь у Серого Легиона Смерти на данный момент отсутствовала, но зато люди Грейсона обладали большим опытом совместного ведения боя и наступления. Это могло помочь, если действовать немедленно.
Реактивные снаряды «Тандерболта» атаковали «Мародера» Грейсона. Повернув рычаги управления, полковник метнулся влево. Взрывы безжалостно прошили подлесок. Грейсон заметил поблизости гигантский валун и укрылся за ним.
Взрывы снова раздробили деревья позади него. Теперь на линию огня «Тандерболта» вышел «Беркут». Лори скинула с плеча свое скорострельное орудие, вовлекая тяжелого робота в кулачный поединок. «Снайпер» Макколла встал рядом с вей, поливая «Тандерболта» огнем, из своих скорострельных пушек и лазеров. «Тандерболт» ответил тем же. Снаряды угодили в бок «Снайпера» и в правое плечо «Беркута». Ответные выстрелы ударили «Тандерболта» в верхнюю часть корпуса, оставив глубокие зазубренные кратеры.
Грейсон помедлил, укрываясь за валуном. Он проверил свое оружие и прикинул расстояние до вражеского робота. Затем, когда «Тандерболт» полностью сосредоточился только на Лори и Дэвисе, грейсоновский «Мародер» выскочил из-за камня.
Фигура «Тандерболта» целиком заполонила обзорные сканеры. Он находился всего в девяноста метрах от Грейсона. Стодвадцатимиллиметровое скорострельное орудие «Мародера» выпустило очередь бронебойных снарядов во вражескую машину, целясь в руку и грудь; ПИ-установки прорезали воздух стремительным потоком голубого огня, и электрические разряды треща соскакивали с корпуса атакованного «Тандерболта» и уходили в землю.
«Тандерболт» развернулся к новому противнику, но Грейсон уже успел спрятаться за валуном, меж тем как Лори с Макколлом продолжали палить в марикского робота. К ним присоединились «Головорез» Халида и «Волкодав» Делмара Клея.
Грейсон увидел, как реактивный снаряд поразил «Волкодава» в левую руку, оставив шрамы и разбитые листы брони. Затем пошел в ход тяжелый лазер «Тандерболта». Деревья вспыхнули ярким пламенем. Голубоватое свечение окаймляло каждый лист. Грейсон вздрогнул: огонь затронул макколловского «Снайпера», расплавив броню на туловище машины шотландца. Вновь выведя своего «Мародера» из-за скалы, полковник прицелился в «Тандерболта» и открыл ураганный огонь.
Из ужасной раны в боку «Тандерболта» повалил дым. Скорострельные снаряды повредили еще и правую руку тяжелого робота.
Водитель «Тандерболта» немедленно отреагировал. Его машина развернулась, и лазер в правой руке нацелился прямо на мостик Грейсона. Из черных зрачков смертоносного орудия в глаза Грейсону смотрела сама смерть. Но — ничего не произошло. Внезапные вспышки взрывов поразили привод лазера «Тандерболта», который вышел из строя. Грейсоновские ли снаряды, или чьи-то еще угодили в машину — неизвестно, но лазерная пушка так и не выстрелила. Грейсон издал победный клич и вновь открыл огонь из ПИИ. Громадные ошметки брони разлетелись в разные стороны. Теперь «Тандерболт» медленно пятился, видимо, намереваясь укрыться в густом подлеске, что рос позади.
Противники остановились, глядя друг на друга. Их разделяло не более пятидесяти метров. На секунду Грейсону показалось, что «Тандерболт» собирается броситься на него. Тогда Грейсону пришлось бы принять тяжелый и невыгодный рукопашный бой. Но «Тандерболт» накренился влево, повернулся и ретировался, исчезнув меж деревьев. Грейсон не мог судить с полной уверенностью, но робот даже в этом коротком бою, вероятно, получил достаточно ударов, чтобы водителя начала донимать невыносимая жара.
Путь был открыт. Восемь воинов с Грейсоном во главе помчались через подлесок вверх по склону холма.
В долине, лежавшей внизу, находилась зона высадки шаттлов.
Общепринятые военные правила предписывали шаттлам приземляться на широких, открытых равнинах, где нет препятствий для ведения огня. Причина очевидна. Обычные военные шаттлы класса «Сфера» несут на себе до двадцати различных лазеров плюс ракетные установки, ПИИ, скорострельные орудия. Хотя дальнобойность всего этого оружия на земле резко отличается от той, какая возможна в свободном космическом пространстве, тем не менее приземлившийся шаттл стратегически все-таки является маленькой крепостью. Поэтому водители боевых роботов относятся к такой крепости с большим почтением.
Несмотря на все это, Грейсон приказал посадить «Фобос» и «Деймос» в каменистой седловине. И у него были на то причины. Не имея никакого понятия о том, насколько сильны предполагаемые вражеские силы, находящиеся на планете, он не стал рисковать, совершая посадку на открытом месте. Это могло привести к тому, что множество вражеских боевых роботов окружило бы шаттлы и в конце концов захватило бы их, преодолев огневое сопротивление.
Дюрандель находился в поясе бурь, и это оказалось на руку пилотам шаттлов. Они нырнули в тучи в последний момент, замаскировав тем самым точное место приземления (их не сумели бы найти даже по шуму, эхом отразившемуся от бесчисленных скал и холмов). Каменистую долину, которую Грейсон избрал для посадки, заметила Илза Мартинес. Правда, ущелье здорово ограничивало зону действия огневой мощи, но зато позволяло держать в секрете их местонахождение, пока Легион не сможет точно разузнать, что творится в Хельмфастской крепости. Даже если вражеские корабли следили за приближением шаттлов к Хельму, будучи в полном неведении по поводу их принадлежности, им не найти зоны приземления. Шаттлы легко заметить в пространстве, но не на земле. Корабли теряются в окружении холмов, лесов и камней, и наблюдателю придется изрядно попотеть, исследуя каждую сотню метров, прежде чем он их найдет.
Грейсон поднялся на вершину кряжа восточнее зоны приземления и понял, что дело плохо. Может, один из марикских кораблей на орбите следил за ними с помощью радара. А может, их засек вражеский пикет увидевший пламя турбин; и доложил об этом в штаб. Как бы то ни было, марикские наземные силы обнаружили зону высадки шаттлов.
И теперь эти силы прибыли.
«Деймос» и «Фобос» сражались вовсю. Корабли находились на расстоянии пятисот метров друг от друга — это позволяло им великолепно контролировать полосу земли. Но такое положение неизбежно послужило причиной того, что зоны действия двух шаттлов пересекались. Стрелять они могли исключительно по очереди. Атакующие не преминули этим воспользоваться. Две группы боевых роботов напали на шаттлы с разных сторон. Еще больше машин скопилось вдоль восточного края долины. Там группа прикрытия Серого Легиона Смерти яростно поливала огнем несколько легких вражеских роботов Марика. Но было очевидно, что главные силы врага проскользнули с флангов и атаковали шаттлы с тыла.
В трехстах метрах впереди грейсоновского «Мародера» пробирались через валуны «Стрелец» и «Волкодав» противника. Грянул гром; пролетев по дуге, бронебойные снаряды попали в корпус «Фобоса», смяли в лепешку лазеры и довольно изрядно попортили и так уже поврежденную броню шаттла.
Неподалеку сгрудились «Центурион» и «Тигр», обеспечивая им огневую поддержку. «Мародер», взметнув тучи пыли, ринулся вниз по склону. Грохот его скорострельных орудий потонул в шуме битвы.
Первые снаряды угодили «Центуриону» в правое плечо, проделав в броне пятидесятитонного робота зияющее отверстие. Тот повернулся лицом к «Мародеру», скорострельное орудие в его правой руке плевалось огнем. Очередь восьмидесятимиллиметровых снарядов поразила «Мародера» в верхнюю часть корпуса. На мостике раздался адский грохот и треск — он оглушил бы Грейсона, если б не надежные предохранители наушников нейрошлема. Не дрогнув, «Мародер» открыл ответный огонь. Лучи двуствольной винтовки ЛСМ в упор угодили в грудь «Центуриона». Затем Грейсон пустил в ход ПИИ, свалив «Центуриона» с ног. Комки полурасплавленной брони разлетелись во все стороны.
«Беркут» Лори Калмар сцепился с вражеским «Волкодавом». Два пятидесятипятитонных робота, практически одинаковых по степени вооруженности и броне, могли драться врукопашную до бесконечности — точнее, до тех пор, пока обе машины не превратятся в груды металлолома. Впрочем, на подмогу Лори почти сразу же поспешил «Снайпер» Макколла. Они вдвоем стали наступать на «Волкодава» с двух сторон, заставляя вражеского водителя боевой машины выбирать между двумя мишенями. Получив изрядное количество ударов по ногам и нижней части корпуса, марикский воин решил, что немного благоразумия не нанесет урона его воинской доблести, и включил свои реактивные прыжковые ускорители, «Волкодав» сделал гигантский восьмидесятиметровый прыжок, приземлившись на западном склоне ущелья. Выше по склону «Викинг» Чарльза Беара и «Головорез» Гасана Халида занялись марикскими «Беркутом», «Головорезом» и «Тандерболтом». Еще раньше Грейсону уже удалось слегка потрепать их. Пара «Головорезов»; казалось, была всецело поглощена схваткой один на один. Обе машины наносили удар за ударом из своих ПИИ, расплавляя друг другу броню порциями раскаленной энергии. Затем «Головорез» противника, шаг за шагом поднимаясь вверх по склону, начал отходить.
Чарльз Беар последовал за ним. Ручные ЛСМ его «Викинга» жгли массивное тело «Головореза». Черты лица его водителя за стеклом нейрошлема оставались абсолютно неподвижными, он лишь плотно сжал челюсти в предчувствии неудачи. Предками Беара были колонисты с Тау-Кита-4. Они организовали свободную общину, членами которой стали представители одного из восьми уцелевших индейских племен Северной Америки. Старейшины общины строго следили за тем, чтобы молодое поколение свято чтило заветы своих прародителей. Традиции предков довлели над Чарльзом Беаром. Хотя он был воином и сыном воина, его мироощущение неуловимо отличалось от общепринятого в технократическом обществе тридцать первого века. Понятие «воин» являлось для Беара духовной концепцией, которую можно полностью реализовать лишь в рукопашной схватке один на один с врагом.
Но в подавляющем большинстве сражений воину приходилось биться с неизвестными противниками, и сам он оставался неизвестен. Конечно, удобно сохранять свою анонимность, находясь внутри стального корпуса боевого робота. Мало кто из водителей боевых роботов имел возможность дожить до широкой известности, тогда как все его противники были бы низведены до уровня простых мишеней. Опасными, но все же мишенями, изображениями на обзорных экранах, и более ничем. Гораздо легче нажать на кнопку и открыть огонь, если твоя мишень — пятидесятитонный стальной монстр, а не живой человек со своими собственными надеждами, страхами, амбициями и неутолимой жаждой победы.
Воспитание в консервативных традициях требовало от Беара встречи с врагом лицом к лицу, самоутверждения в рукопашном бою с достойными противниками. Беаровские предки на Терре сохранили обычай подсчета скальпов, что являлось своеобразным способом завоевания славы, уважения и воинских званий в результате настоящей драки и победы над неприятелем. Обучаясь в течение семи лет у своего отца, среди рейнджеров Тау-Кита, Беар успел послужить и наемным воином рейнджеров, и бойцом двадцать первого полка Копьеносцев Центавра. На его счету было семь убитых врагов и пять побед в совместных схватках. Но никогда, никогда ему не удавалось расправиться с неприятельским боевым роботом в рукопашном бою. Как бы то ни было, не открыв своего собственного «подсчета скальпов», Беар не мог считать самого себя воином и сыном воина.
И теперь враг опять отступал, уходя из пределов досягаемости механических рук его «Викинга». Беар вновь нажал на спусковой крючок лазерной пушки, обжигая левую руку и бок «Головореза». Тот вильнул влево, и залп из ПИИ ударил беаровского «Викинга» прямо в грудь, так что «Викинг» отлетел на несколько шагов назад.
«Головорез» оказался достойным противником, искусным и храбрым бойцом. Шрамы, покрывавшие его броню, заплаты и швы, длинный ряд стандартных меток по числу убитых противников — все говорило об удали этого воина. Беар не стал обращать внимания на других марикских боевых роботов, сосредоточившись на одном «Головорезе».
Они снова обменялись огненными очередями. «Головорез» отступил, двигаясь к огромному, величиной с дом, валуну. Беар выстрелил из большого орудия установки РДД, настигая противника на другой стороне ущелья. На секунду дым и пыль скрыли врага из глаз Беара. Грохоча по дну седловины, Беар на полной скорости погнал своего «Викинга» вперед — туда, где он в последний раз видел «Головореза». Но дым рассеялся, и стало ясно, что «Головореза» и след простыл. Не успел Беар поискать взглядом противника, как несколько снарядов врезались в «Викинга» сзади. Беар юркнул за гигантскую скалу. Он лежал ничком, вокруг него взлетали фонтаны камней и грязи, он оперся на левую руку своего робота, умудряясь палить из РДД и ЛСМ одновременно. Вражеский «Головорез» с удивительным проворством передвигался от скалы к скале, стремясь зайти «Викингу» в тыл. Он описывал круги, непрерывно стреляя. Беаровский робот получил еще один удар в правое плечо, но его собственный ответный выстрел не достиг цели. От взрыва в воздух опять поднялась пыль. Беар поставил «Викинга» на ноги и повернулся вправо в поисках скалы, за которой только что прятался вражеский «Головорез».
Надеясь застать противника врасплох, пока тот не успел найти нового убежища, Беар вскинул орудия наизготовку и проворно выскочил на открытое пространство. Пыль рассеялась. «Головорез» опять улизнул. На его месте оказался «Беркут» Шерил, бившийся со «Стрельцом» противника.
Беар окаменел. Его ладони до боли, стиснули рычаги управления «Викинга».
X
Марикский «Волкодав» включил свои реактивные прыжковые ускорители и отпрыгнул на восемь метров назад, выше по склону. Грейсон погнался за вражеским боевым роботом. Водитель «Волкодава» нажал на спуск РБД-установки. Снаряды просвистели мимо «Мародера», яростно взрываясь со всех сторон.
Два из них угодили в левую ногу грейсоновского «Мародера», так что тяжелый робот пошатнулся.
Так как на шаттлы напали с тыла, у Серого Легиона Смерти появилась возможность разделить силы противника, удерживая часть их в ложбине и круша тем временем остальных. Грейсон сомневался, что вражеский командир продолжит битву в случае, если значительная часть его войска окажется под угрозой уничтожения. Поэтому Грейсон собирался нанести такой урон армии противника, что тому придется отступить. Разве не это в конце концов является основным принципом любой военной тактической доктрины?
Будучи опытным командиром, Грейсон также не мог не считаться с сохранностью своей собственной роты. Группу прикрытия Серого Легиона Смерти сейчас втянули в перестрелку невидимые Грейсону марикские боевые роботы по ту сторону гряды. Отступив в ущелье, тяжелый состав боевых машин противника мог сокрушить группу или просто отрезать ее от своих на достаточно длительное время, отдав на растерзание своим более легким машинам. Грейсон намеревался послать на вершину западной гряды хотя бы часть тяжелых роботов, чтобы те присоединились к легким боевым машинам группы поддержки. Они должны помочь им в поединке с войском противника, да и роту необходимо было воссоединить. Сейчас гораздо важнее было соединить все свои силы, нежели вступать в стычку с вражеским «Волкодавом». «Мародер» низко припал к земле и пустил в дело сразу и лазер, и ПИИ, заставив покачнувшегося неприятельского робота вновь отступить. Но Грейсон не воспользовался своим преимуществом. Вместо этого он побежал вверх, по направлению к изолированной группе поддержки. Он разглядел три машины группы прикрытия на гребне гряды, неприятель атаковал их с двух сторон сразу. В этом пекле оказался тридцатипятитонный «Тигр» Роже, а рядом — «Коммандор» Вандергриффа и «Шершень» Тревор. Силуэты боевых роботов Легиона казались невероятно маленькими на фоне неба. До них оставалось около двух километров. Но где же граффовский «Ассасин»? Если одной из боевых машин роты уже нет, остальные наверняка тоже сильно пострадали и теперь могли очутиться на грани поражения. Грейсон увеличил скорость «Мародера», поспешно взбираясь наверх.
В долине у шаттлов, позади него, кипела битва.
Марикского водителя «Страуса» звали Гордон Вилькох. Он воевал в пятой штурмовой роте капитана Проссера. Когда штурмовиков послали в Дю-рандель, ему было приказано остаться в Хельмдауне.
Вилькох воспринял приказ относительно спокойно. Он был еще молод, как и большинство воинов, и жаждал вступить в борьбу с врагом. Но за свою короткую карьеру Гордон успел уже повидать всякое и знал, что даже такая простая операция, как уничтожение мирных жителей вкупе с горсткой легких глай-деров, может представлять собой опасность для жизни. Особенно если твою жизнь защищает лишь сравнительно хрупкая броня двадцатитонного «Страуса».
Он совершал патрульный обход космопорта, когда пришли новости. Из девяти ушедших в Дюраддель боевых роботов вернулся только один. Естественно, этим уцелевшим оказался «Головорез» полковника Лангсдорфа. Все остальные машины из восьмерки были легкими. Несмотря на воинственное название, штурмовая рота изначально задумывалась как подразделение боевого реагирования, и поэтому самым тяжелым роботом в нем стал «Снайпер» капитана Проссера. Потом объявился полковник Лангсдорф — даже не штурмовик, а какая-то большая шишка из двенадцатого отряда Белых Кавалеристов, — и все поставил с ног на голову. Капитана низвели в командиры группы атаки, а «Гриффа» Накамуры засунули в группу поддержки. Все приказы полковника не имели ровным счетом никакого смысла — кроме разве что решения оставить самого Гордона в Хельмдауне.
А теперь Лангсдорф вернулся и сообщил, что те восемь роботов, что он оставил в Дюрандели, никогда не вернутся. Пошли какие-то неясные намеки, темные толки — обычная мешанина фантазии и полуправды, присущая веем армейским сплетням. Поговаривали, будто возле Дюрандели приземлились вражеские шаттлы с подразделением ренегатов-наемников на борту и те стерли с лица земли восьмерых гордоновских товарищей по оружию.
Гордон еще не успел переварить свалившееся на него несчастье, как поспели новые приказы. «Страуса» Вилькоха вместе с «Шершнем» Фреда Килпат-рика и «Стингером» Фернандо Де Круса прикомандировали к подразделению двенадцатого отряда Белых Кавалеристов и послали против дюрандельских бунтовщиков.
Гордон повиновался, но в нем нарастала ярость. Из-за глушилок он не мог обсудить происходящее с Де Крусом или Килпатриком, хотя не сомневался, что те двое чувствовали себя точно так же. Да он и не стал бы говорить о таком по рации! Эти мысли сверлили мозг Вилькоха, подбивая его чуть ли не к открытому мятежу. Когда воины достигли поля боя, Лангсдорф, жестикулируя руками своего «Головореза», произвел дислокацию отряда. При этом Гордон со своими дву— мя друзьями оказался в центре,: а тяжелый состав Белых Кавалеристов — на флангах. Чего, собственно, полковник хотел этим достичь? Ясно же, что ренегаты-наемники укрылись в щелеубежищах на склоне гряды. Враг окопался и ждал их атаки. Может, на самом-то деле Лангсдорф стремился ликвидировать последних оставшихся роботов штурмовой роты? Восьмерых уже укокошили в Дюрандели. Остались трое, все трое — легкие боевые роботы. И Лангсдорф посылает их прямо на вражеский центр, несомненно, лучше всего укрепленный! Чокнулся он, что ли?! Гордон был. слишком взволнован, чтобы здраво поразмышлять над этим. Склон холма был изрыт хорошо замаскированными щелями и блиндажами, похожими на кроличьи норы. Правда, ни в одном из укрытий не нашлось бы достаточно мощных орудий, которые могли представлять собой серьезную угрозу даже для «Страуса»... но все же опасность была велика, битва казалась нескончаемой, а нервы изматывал страх перед невидимым противником. Неровная земля была вся в рытвинах, и пот заливал глаза Гордона. Реактивный снаряд слегка повредил ногу его «Страуса». Солдаты, что выпустили этот снаряд, удрали из укрытия и побежали вверх по склону холма. Гнев, требующий высвобождения, затопил Гордона. Его ладони сжали спусковые рычаги пулеметов. Он вскинул свои тяжелые огнеметы, целясь в бегущих наемников, и выпустил превосходную длинную очередь, которая пригвоздила их к земле. С вершины гряды отозвался вражеский пулемет. Гордон принял вызов, и началась оглушительная перепалка.
Два из них угодили в левую ногу грейсоновского «Мародера», так что тяжелый робот пошатнулся.
Так как на шаттлы напали с тыла, у Серого Легиона Смерти появилась возможность разделить силы противника, удерживая часть их в ложбине и круша тем временем остальных. Грейсон сомневался, что вражеский командир продолжит битву в случае, если значительная часть его войска окажется под угрозой уничтожения. Поэтому Грейсон собирался нанести такой урон армии противника, что тому придется отступить. Разве не это в конце концов является основным принципом любой военной тактической доктрины?
Будучи опытным командиром, Грейсон также не мог не считаться с сохранностью своей собственной роты. Группу прикрытия Серого Легиона Смерти сейчас втянули в перестрелку невидимые Грейсону марикские боевые роботы по ту сторону гряды. Отступив в ущелье, тяжелый состав боевых машин противника мог сокрушить группу или просто отрезать ее от своих на достаточно длительное время, отдав на растерзание своим более легким машинам. Грейсон намеревался послать на вершину западной гряды хотя бы часть тяжелых роботов, чтобы те присоединились к легким боевым машинам группы поддержки. Они должны помочь им в поединке с войском противника, да и роту необходимо было воссоединить. Сейчас гораздо важнее было соединить все свои силы, нежели вступать в стычку с вражеским «Волкодавом». «Мародер» низко припал к земле и пустил в дело сразу и лазер, и ПИИ, заставив покачнувшегося неприятельского робота вновь отступить. Но Грейсон не воспользовался своим преимуществом. Вместо этого он побежал вверх, по направлению к изолированной группе поддержки. Он разглядел три машины группы прикрытия на гребне гряды, неприятель атаковал их с двух сторон сразу. В этом пекле оказался тридцатипятитонный «Тигр» Роже, а рядом — «Коммандор» Вандергриффа и «Шершень» Тревор. Силуэты боевых роботов Легиона казались невероятно маленькими на фоне неба. До них оставалось около двух километров. Но где же граффовский «Ассасин»? Если одной из боевых машин роты уже нет, остальные наверняка тоже сильно пострадали и теперь могли очутиться на грани поражения. Грейсон увеличил скорость «Мародера», поспешно взбираясь наверх.
В долине у шаттлов, позади него, кипела битва.
Марикского водителя «Страуса» звали Гордон Вилькох. Он воевал в пятой штурмовой роте капитана Проссера. Когда штурмовиков послали в Дю-рандель, ему было приказано остаться в Хельмдауне.
Вилькох воспринял приказ относительно спокойно. Он был еще молод, как и большинство воинов, и жаждал вступить в борьбу с врагом. Но за свою короткую карьеру Гордон успел уже повидать всякое и знал, что даже такая простая операция, как уничтожение мирных жителей вкупе с горсткой легких глай-деров, может представлять собой опасность для жизни. Особенно если твою жизнь защищает лишь сравнительно хрупкая броня двадцатитонного «Страуса».
Он совершал патрульный обход космопорта, когда пришли новости. Из девяти ушедших в Дюраддель боевых роботов вернулся только один. Естественно, этим уцелевшим оказался «Головорез» полковника Лангсдорфа. Все остальные машины из восьмерки были легкими. Несмотря на воинственное название, штурмовая рота изначально задумывалась как подразделение боевого реагирования, и поэтому самым тяжелым роботом в нем стал «Снайпер» капитана Проссера. Потом объявился полковник Лангсдорф — даже не штурмовик, а какая-то большая шишка из двенадцатого отряда Белых Кавалеристов, — и все поставил с ног на голову. Капитана низвели в командиры группы атаки, а «Гриффа» Накамуры засунули в группу поддержки. Все приказы полковника не имели ровным счетом никакого смысла — кроме разве что решения оставить самого Гордона в Хельмдауне.
А теперь Лангсдорф вернулся и сообщил, что те восемь роботов, что он оставил в Дюрандели, никогда не вернутся. Пошли какие-то неясные намеки, темные толки — обычная мешанина фантазии и полуправды, присущая веем армейским сплетням. Поговаривали, будто возле Дюрандели приземлились вражеские шаттлы с подразделением ренегатов-наемников на борту и те стерли с лица земли восьмерых гордоновских товарищей по оружию.
Гордон еще не успел переварить свалившееся на него несчастье, как поспели новые приказы. «Страуса» Вилькоха вместе с «Шершнем» Фреда Килпат-рика и «Стингером» Фернандо Де Круса прикомандировали к подразделению двенадцатого отряда Белых Кавалеристов и послали против дюрандельских бунтовщиков.
Гордон повиновался, но в нем нарастала ярость. Из-за глушилок он не мог обсудить происходящее с Де Крусом или Килпатриком, хотя не сомневался, что те двое чувствовали себя точно так же. Да он и не стал бы говорить о таком по рации! Эти мысли сверлили мозг Вилькоха, подбивая его чуть ли не к открытому мятежу. Когда воины достигли поля боя, Лангсдорф, жестикулируя руками своего «Головореза», произвел дислокацию отряда. При этом Гордон со своими дву— мя друзьями оказался в центре,: а тяжелый состав Белых Кавалеристов — на флангах. Чего, собственно, полковник хотел этим достичь? Ясно же, что ренегаты-наемники укрылись в щелеубежищах на склоне гряды. Враг окопался и ждал их атаки. Может, на самом-то деле Лангсдорф стремился ликвидировать последних оставшихся роботов штурмовой роты? Восьмерых уже укокошили в Дюрандели. Остались трое, все трое — легкие боевые роботы. И Лангсдорф посылает их прямо на вражеский центр, несомненно, лучше всего укрепленный! Чокнулся он, что ли?! Гордон был. слишком взволнован, чтобы здраво поразмышлять над этим. Склон холма был изрыт хорошо замаскированными щелями и блиндажами, похожими на кроличьи норы. Правда, ни в одном из укрытий не нашлось бы достаточно мощных орудий, которые могли представлять собой серьезную угрозу даже для «Страуса»... но все же опасность была велика, битва казалась нескончаемой, а нервы изматывал страх перед невидимым противником. Неровная земля была вся в рытвинах, и пот заливал глаза Гордона. Реактивный снаряд слегка повредил ногу его «Страуса». Солдаты, что выпустили этот снаряд, удрали из укрытия и побежали вверх по склону холма. Гнев, требующий высвобождения, затопил Гордона. Его ладони сжали спусковые рычаги пулеметов. Он вскинул свои тяжелые огнеметы, целясь в бегущих наемников, и выпустил превосходную длинную очередь, которая пригвоздила их к земле. С вершины гряды отозвался вражеский пулемет. Гордон принял вызов, и началась оглушительная перепалка.