Киселев Андрей. Повесть о Сонечке

   Слуги его - не тревожьте его
   Было так ясно на лике его
   Царство мое - не от мира сего
   Вещие вьюги кружились вдоль жил
   Плечи сутулые гнулись от крыл
   В певчую прорезь, в запекшийся пыл
   Лебедем душу свою упустил!
   Падай же, падай же, тяжкая медь
   Крылья изведали право лететь
   Губы молчавшие, слово - ответь
   Знаю, что этого нет - умереть!
   Зори пьет! Мори пьет!
   В полную сыть бражничает!
   Панихид - не служить!
   У навсегда повелевшего быть!
   Хлеба достанет его накормить!
   Сонечка:
   Ой, Марина, случилась ужасная вещь! У меня в комнате поселился... (Кричит) Гроб!..
   Марина: Что-о-о...
   Сонечка:
   Да - да! Самый настоящий, для покойников...
   Моя Марьюшка где-то прослышала, что выдают гроба, потому что сейчас ЭТО - роскошь...
   Марина:
   Марьюшка - это Сонечкина нянька. Не нянька - старая прислуга. Но старая прислуга, зажившаяся, все равно - нянька... Я этой Марьюшки ни разу, за всю мою дружбу с Сонечкой, не видела - потому что она всегда стояла в очереди: за воблой, за постным маслом, еще зачем-то... Но постоянно о ней слышала.
   Сонечка: (продолжает)
   Вот и ходила Марьюшка - каждый день выхаживала - приказчик, наконец, терпение потерял:
   Приказчик:
   Да скоро ли ты, бабка, помрешь, чтоб к нам за гробом не таскаться? (через паузу) Раньше бабка, помрешь, чем гроб выдадим:
   Сонечка:
   И тому подобные любезности, ну, а она - твердая: (старушечьим голосом)
   "Обешшано - так обешанно, я от своего не отступлюсь..."
   И ходит, и ходит. И наконец, нынче приходит, есть! Да - да, по тридцатому талону карточки широкого потребления
   Приказчик:
   Ну, дождалась, бабка, своего счастья?
   Сонечка:
   И ставит ей на середину лавки - голубой
   Приказчик: (издевательски)
   Ну-ка, примерь, уместишься в нем со всеми своими косточками?
   Сонечка:
   Умещусь-то умещусь, говорю, да только не в этом
   Приказчик:
   Как это еще - не в энтом?
   Сонечка:
   Так, говорю, потому что энтот - голубой, мужеский, а я - девица, мне розовый полагается.
   (слезливо) Так вы уж мне, будьте добры, розовенький - потому что голубого нам не надо нипочем
   Приказчик:
   Что-о, карга старая, мало ты мне крови испортила, а еще - ДЕВИЦА оказалась. В розовом нежиться желаешь! Не будет тебе, чертова бабка, розового, потому что их у нас в заводе нет.
   Сонечка:
   Так вы уж мне тогда, ваше степенство, беленький! - я ему, испужалась больно, как бы совсем без гробику не отпустил - Потому что, в мужеском голубом лежать для девицы - бесчестье, а я всю жизнь, от младенческих пелен до савана, честная была... Тут он на меня - ногами как затопочет:
   Приказчик:
   Бери, чертова девица, что дают - да проваливай, а то беду сделаю! Сейчас - Революция, великое сотрясение, мужчин от женщин не разбирают, особенно - покойников... Бери, бери, говорю, а то энтим самым предметом и угроблю!
   Сонечка: (со стыдом, шепотом)
   И как замахнется на меня - гробовой крышечкой-то! Стыд, срам, солдаты вокруг - гогочут, пальцами тычут... (Вздыхает, утирая воображаемую обидную слезу)
   Ну, вижу, делать нечего. Взвалила я на себя свой вечный покой и пошла себе. И так мне, барышня, горько. Скоко я за ним таскалась, скоко насмешек претерпела, а придется мне упокоиться в мужеском, голубом...
   (нормальным голосом)
   И теперь, Марина, он у меня в комнате... Вы над дверью полку такую глубокую видели - для чемоданов?.. Так она меня прямо-таки умолила: чтоб под ногами не мешался, а главное - чтобы ей глазу не язвил, цветом.
   (старушечьим голосом)
   Потому что как на него взгляну, барыня, так вся и обольюсь обидой
   (нормальным голосом)
   Так и стоит... Я наверное, все-таки когда-нибудь к нему... Привыкну?
   Музыка: (народные мотивы)
   Марина:
   А вот моя Сонечка, увиденная другими глазами - чужими:
   Чужой:
   Видел сегодня вашу Сонечку Голлидей - ехал в трамвае. Вижу, она стоит, держится за кожаную петлю, что-то читает, улыбается... И вдруг у нее на плече появляется огромная лапа, солдатская. И вы знаете, что она сделала? Не переставая читать и даже не переставая улыбаться, спокойно сняла с плеча эту лапу - как вещь.
   Марина:
   Это - она! А вы уверены, что это она была?
   Чужой:
   О, да. Я ведь много раз ходил смотреть ее в "Белых ночах". Та же самая, в белом платьице, с двумя косами...
   Это было так... Прелестно... Что весь вагон рассмеялся, а один даже крикнул, браво!
   Марина:
   А она?
   Чужой:
   Ничего. И тут глаз не подняла, только может быть, улыбка стала чуть-чуть шире... Она ведь очень хорошенькая.
   Марина:
   Вы находите?
   Чужой:
   С опущенными веками, и этими косами - настоящая мадонна. У нее, вероятно, много романов?
   Марина:
   Нет. Она любит только детей...
   Чужой:
   Н-но... Это же не...
   Марина: (резко, обрывая разговор)
   Нет. Это мешает...
   Так я охраняла Сонечку - от буржуйских лап.
   (Обращаясь к зрителю)
   Романы - спросите вы?.. Я никогда не знала в точности, каковы были ее отношения с мужчинами. Были ли они тем, что называют любовными связями, или иными узами... Но мечтать ли вместе, спать ли вместе - а плакать всегда в одиночку.
   Стихи: (из любовной лирики Цветаевой)
   Музыка: (ритмично сексуальная)
   Марина:
   Как это началось? Счастливым и заранее предначертанным звездами - ее приход в его приход
   Сонечка:
   Как, Володя, вы - зде-есь? Вы - ТОЖЕ бываете у Марины?.. Марина, я ревную. Так вы не одна сидите, когда вас нет?
   Марина:
   А вы, Сонечка, одна сидите, когда вас нет?
   Сонечка:
   Я! .. Я - дело пропащее, я со всеми сижу. Готова к кошке залезть на крышу - чтобы только не одной сидеть, не одной умереть, Марина.
   Володя, а что вы здесь делаете?
   Володя:
   То же, что и вы, Софья Евгеньевна
   Сонечка:
   Значит, любите Марину... Потому что я здесь ничего другого не делаю. И вообще на свете не делаю. И делать не намерена. И не намерена, чтобы мне другие - мешали...
   Володя:
   Софья Евгеньевна, я могу уйти... Мне уйти, Марина Ивановна?
   Марина:
   Нет, Володя
   Сонечка: (с вызовом к Марине)
   А мне уйти?
   Марина:
   Нет, Сонечка...
   А мне, господа, уйти?
   Музыка: (из основной темы)
   Сонечка:
   Ну, Марина, сделаем вид, что его нет. Марина! Я к вам от Юры. Представьте себе, у него флюс... Я обожаю, когда больны. А особенно когда красивые больны - тогда они добрее... Когда леопард совсем издыхает - он страшно добрый... Ну добряк!
   Володя:
   Флюс - это неинтеллигентная болезнь, Софья Евгеньевна
   Сонечка:
   Что-о-о? Дурак!
   Володя:
   Ибо она от запущенного зуба, а запущенные зубы в наш век...
   Сонечка:
   Идите вы ко всем чертям, зубным врачам!.. Неинтеллигентная болезнь! Точно бывают - интеллигентные болезни... Болезнь - это судьба. Нужно же, чтобы человек от чего-нибудь умер, а то жил бы вечно... А ваша интеллигентность вчера началась, а завтра - кончилась, уже сегодня кончилась, потому что посмотрите, как мы все живем... Марина руками разламывает шкафы из красного дерева, чтобы сварить миску каши!.. Это интеллигентно?
   Володя:
   Но, Марина Ивановна и разламывая шкафы, всегда остается интеллигентным человеком
   Сонечка:
   Которым никогда не была. Правда, Марина?
   Марина:
   Никогда, даже во сне, Сонечка
   Сонечка:
   Я так и знала, потому что это все: и стихи, и Марина - волшебное, а не интеллигентное.
   "Интеллигентный человек - Марина" - это почти такая же глупость, как сказать о ней "поэтесса"... Какая гадость! (причитает) О, как вы глупы, Володя, как глупы!.. И вообще, чего вы у Марины не видали, вы же - актер, вам в Студии нужно быть...
   Я не знаю, кто вы для Марины, но... Марина меня больше любит... Правда, Марина?
   Марина: (молчит, опустив глаза)
   Сонечка:
   ... А если вас... То только из жалости, за то, что вы - мужчина бессловесное существо, неодушевленный предмет... У Марины об этом раз навсегда сказано
   Прости мне эти слезы - Убожество мое и Божество
   Только правда, Марина, сначала бывает Божество, а потом Убожество...
   И Марина, если я попрошу, вас выгонит... А если не выгонит, то потому что она - вежливая, воспитанная, за границей воспитывалась... Но внутренне она вас уже выгнала! И убирайтесь, пожалуйста, с этого места, это - мое место!
   Володя:
   Сонечка, да вы сегодня - настоящий бес!
   Сонечка:
   А вы думали - я всегда шелковая, бархатная, шоколадная, кремовая, со всеми как с вами? Ого! Бес и есть бес! Во всяком случае - бешусь... (переход от злобы в слезы)
   Володя, вы умеете заводить граммофон? Заведите что-нибудь первое попавшееся, чтобы мне самой себя не слышать...
   Музыка: (шипение граммофона, потом "Ave, Maria")
   Сонечка: (обмирая, на музыке)
   Господи, боже мой, да ведь я это знаю... Мой папа был скрипач... Это просто рай какой-то, мы все сейчас в раю... И граммофон в раю...
   Марина: (задумчиво, через паузу, на музыке)
   Сколько это длилось, наши бессонные совместные ночи? По чувству вечность, но по тому же чувству - единую бессонную ночь... А граммофон пел и играл нашу молодость, нашу любовь, нашу разлуку...
   Стихи: (из любовной лирики Цветаевой)
   Музыка: (Ave Maria микшируется с музыкой из основной темы)
   Сонечка:
   Ну, Марина, нынче я укладываюсь
   Марина:
   Сижу на подоконнике. Зеленое кресло - пустое: Сонечка раскладывается и укладывается, переносит с места на место как кошка - котят, какие-то тряпочки, бумажечки, коробочки...
   Открывает желтый сундук, помните?
   Я подхожу - наконец, посмотреть приданое... Желтый сундук пуст, на дне желтого сундука только новые ослепительно-рыжие детские башмаки.
   Марина: (обиженно)
   Сонечка, где же приданое?
   Сонечка:
   Вот! Сама купила - у нас в Студии продавались по случаю, чьей-то сестры или брата. И я купила, убедив себя, что это очень практично... Потому что такие толстые... Но нет, Марина, не могу. Слишком жесткие, и опять с мордами, с наглыми мордами, новыми мордами, сияющими мордами! И на всю жизнь! До гробовой доски!.. Теперь я их продаю...
   Марина:
   Через несколько дней
   Сонечка:
   Марина! Мне сказали, это очень просто: прийти на рынок и встать, с руками оторвут. Рвать-то рвали, и очень даже с руками, но, Марина, это такая мука: такие глупые шутки и такие наглые бабы, и мрачные мужики, и сразу начинают ругать, что подметки картонные или что не кожа, а какое-то там "сырье"... Я заплакала и ушла - никогда там больше не буду продавать...
   Марина:
   А еще день спустя
   Сонечка:
   О, Марина! Как я счастлива! Я только что их подарила... Хозяйской девчонке - вот радость была! Ей двенадцать лет как раз... Я думала - вашей Алечке, но Алечке еще шесть лет ждать, таких морд, от которых она еще плакать будет... А хозяйская Манька - счастлива, потому что у нее и ноги такие - мордами...
   (гудок паровоза)
   Марина:
   Перрон. Мужики - мешки. Бабы - мешки. Солдаты - мешки. Сонечка уже внутри. Плачет. Из вагона - прямо на перрон.
   Сонечка: (как ребенок)
   Марина! Марина! Марина! Марина!
   Марина: (не зная уж, чем утешить отчаянно рыдающее дитя)
   Сонечка! Река будет! Орехи будут!
   Сонечка: (плача)
   Да что вы меня, Марина, за бездушную белку принимаете? Без вас, Марина, и орех не в орех!
   Алечку - поцелуйте. Мой граммофон - поцелуйте. Володечку - поцелуйте.
   Музыка: (песня)
   Ландыш, ландыш белоснежный, розан аленький
   Каждый говорил ей нежно, моя маленькая
   Ликом чистая иконка, пеньем - пеночка
   И качал ее тихонько на коленочках
   Ходит вправо, ходит влево Божий маятник
   И кончалось все припевом, моя маленькая
   Божьи думы нерушимы, путь указанный
   Маленьким не быть большими, вольным - связанными
   И предстал в кого ни целясь детским пальчиком
   Божий ангел встал с постели вслед за мальчиком
   Будешь цвесть под райским древом, розан аленький
   Так и кончилось припевом, моя маленькая
   Марина:
   1 июля 1919 года... городок Шишкеев. Письмо от Сонечки
   Сонечка: (мрачным, тоскливым голосом)
   Марина! Вы чувствуете по названию - где я? Заштатный городок Шишкеев убогие дома, избы, бедно и грязно, и лес где-то так безбожно далеко, что я ни разу за две недели так и не дошла до него... Грустно, а по вечерам душа разрывается от тоски и мне кажется, что до утра я не доживу... Я подолгу сижу в темноте и думаю о вас, моя дорогая Марина... Марина, я бесконечно жалею о каждой минуте, проведенной не с вами...
   После пасхи буду венчаться с Абрамовским
   Марина: (тихо отмечая)
   директор провинциального театра
   Сонечка: (с истерическим надрывом)
   Мне дома - скушно, в театре - омерзительно, на улице - скушно, одной скушно... У меня притупился мой жизненный нерв, Марина. Как самый лучший суфлер, все знаю о себе наперед... (плача) Боже, какая бездарная и некрасивая жизнь. Боже, какой она могла быть ослепительно волшебной!..
   Музыка: (из песни Н.Нелюбовой)
   Отпусти меня, Летний Сад. Отпусти меня, ангел трав.
   Видишь, я - гражданин не твой. Видишь, мне неспокойно здесь.
   (обрывается)
   Сонечка: (спокойно)
   Марина, когда я умру, на моем кресте напишите эти ваши стихи
   ... И кончалось все припевом, моя маленькая...
   Марина: (усталым, постаревшим голосом)
   19 лет спустя, Париж... 15-ое мая 1937 года... Письмо из России, от дочери. Открываю и первое, что вижу, Сонечка Голлидей... Я уже знаю.
   3-ий голос:
   Мама, забыла вам написать. Я разыскала следы Сонечки Голлидей - но слишком поздно... Она умерла в прошлом году, от рака печени, без страданий... К ней все время приходили, ее муж и моя сестра. Он принес в палату много цветов, и сестра поставила их в вазу, убрала все. Соня сказала: "А теперь я буду спать". Повернулась, устроилась в кровати и уснула... Так, во сне и умерла.
   Марина:
   Соню - сожгли. Мою Сонечку сожгли... Первое, что я о ней услышала, было - костер, последнее - сожгли
   3-ий голос:
   Инфанта, знай! Я на любой костер готов взойти
   Марина:
   Первое, что я о ней услышала, было - костер, и последнее - костер
   3-ий голос:
   ...Лишь только бы мне знать, что будут на меня глядеть
   Твои глаза...
   Марина:
   Была судьба, было русское "не судьба"... Она была одной из лучших чтиц в провинции. Говорят, она была совершенно невероятно талантлива. Я это знала...
   А теперь - прощай, Сонечка!
   Да будешь ты благословенна за минуту блаженства и счастия, которое ты дала другому, одинокому, благодарному сердцу!
   Боже мой! Целая минута блаженства! Да разве этого мало хоть бы и на всю жизнь человеческую?...
   Музыка: (из основной темы)
   ТИТРЫ:
   песни на стихи М.Цветаевой, П.Антокольского, А.Филимонова, Н.Нелюбовой исполнила НАТАЛЬЯ НЕЛЮБОВА
   музыка АЛЕКСАНДР ЗАХАРОВ (гитара), МАРГАРИТА БОРИСОВА (духовые), ЛЕОНИД КОСТЮК (скрипка)
   поэзия М.Цветаевой в исполнении ТАТЬЯНЫ ЛИЛЕНКО
   в ролях:
   Марина - ВАЛЕНТИНА БЕКЕТОВА
   Сонечка - УЛЬЯНА ТАТАРЕНКО