– Насколько мне известно, путь, которым прошел господин Дебри, является единственным путем на Вавилонской башне, – вставил сирруф. – И никаких других путей здесь не существует.
– Ну, исключения подтверждают правила, – усмехнулся Эльдорадо. – Помните, еще во «Властелине колец» был один персонаж, который ухитрился не стать невидимкой, надев кольцо?
– А в фильме этого не было, – подал голос Дебри.
– А из фильма это вырезали, хотя я и протестовал, – ответил сэр Эльдорадо. – Как выяснилось, даже генеральный продюсер не всегда обладает последним словом.
– Эльдорадо, ближе к делу, – сказал Татарский. – Говори скорей, зачем твои парни меня в Вавилон вызвали?
– Короче, дело такое, – начал Эльдорадо. – Дебри тут вроде бы должен взойти на Вавилонскую башню. Можешь не волноваться, твой пост он не займет, мы это только для хохмы затеяли. Я, правда, не знаю, может, по вашим правилам его следует включить в состав ордена Халдеев?
– Да нет, у нас и своих идиотов хватает, куда нам еще один, – усмехнулся Татарский. – Ладно, Дебри, я сейчас начну инструктаж. Эльдорадо, можешь свалить.
– Спасибо, – сказал Эльдорадо и исчез.
– Итак, начнем, – сказал Татарский, доставая из воздуха папку с надписью «Тихамат-2» на обложке.
Дебри показалось, что это название похоже на словосочетание «Тихий мат», смешанное со второй частью голливудского блокбастера «Терминатор-2», и Дебри приготовился выслушать историю о том, как губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер предотвратил конец света, покрыв русским матом силы Хаоса. (Это только кажется, что смешно, а сэр Эльдорадо таким манером уже пару концов света остановил.) Однако Татарский начал зачитывать из папки нечто, имеющее отношение к древней истории.
– Каждый вавилонянин, ну, или почти каждый, проходил в своей жизни через Великую Лотерею, которую правильнее было бы называть «Игрой без названия», – читал Татарский. – Суть игры заключалась в том, что кандидат в мужья богини Иштар должен был подняться на Вавилонскую башню и правильно ответить на три вопроса. Если он ошибался хоть раз, его сбрасывали с башни вниз головой. Если он отвечал на все вопросы правильно, его пускали в священную комнату, где кандидат в мужья богини Иштар должен был заняться любовью со статуей богини… Одним словом, Дебри, не бери ты это в голову – наверняка, надувных женщин ты видел.
Дебри кивнул, и Татарский продолжил:
– В этой Игре без названия существовали только выигрыш или смерть, так что, в определенном смысле, она была беспроигрышной, так как мы с вами помним, дорогие друзья, что ниточки исчезают, а шарик остается… эй, сирруф, сгоняй-ка за мухоморами… Итак, пребывание в должности мужа богини Иштар, по мнению вавилонян, могло привести человека к богатству и совершенной мудрости, – для вавилонян это было одно и то же. Тебе могу сказать, Дебри, что тебя данный ритуал не приведет ни к тому, ни к другому.
Дебри хотел было спросить, почему не приведет, но тут вернулся сирруф с мухоморами, и Дебри с Татарским честно разделили данное кушанье напополам.
– А теперь, – сказал Татарский, с трудом ворочая языком. – Отвечай, Дебри, на три вопроса.
– А как на них отвечать? – спросил Дебри, заметив, что его голос тоже изменился.
– Даю подсказку, – сказал сэр Эльдорадо, появляясь не то в голове Дебри, не то рядом, на террасе. – Отвечай первое, что придет в голову. Не думай, и не гоняйся за смыслом.
– Ну, это легко, – пробормотал Дебри.
– Итак, вопрос первый, – сказал Татарский. – Какого хрена на Вавилонской башне валялась американская монета?
Дебри достал из кармана монету и посмотрел на нее. Потом вспомнил совет сэра Эльдорадо и сказал:
– Американец какой-то обронил, когда его с башни вниз головой сбрасывали.
Татарский хмыкнул.
– Правильно! – сказал он. – Вопрос номер раз, то есть, это, номер два. Зачем на пачке сигарет «Dallas» нарисовали Вавилонскую башню?
Дебри достал из кармана пачку сигарет и посмотрел на нее.
– Ну, царь Хаммурапи решил закупить в Америке крупную партию сигарет и, наверно, сказал производителям, мол, фиг ли вы на сигаретах небоскребы рисуете? Нарисовали бы мою башню, а то кину вас, как последних лохов, и обращусь к вашим конкурентам! – ответил Дебри. – Вот так производители и решили упаковку поменять, то есть, эту, картинку.
– Надо же, правильно! – воскликнул Татарский. – А последний вопрос в конверте, от сэра Эльдорадо, – сказал Татарский, доставая из джинсов конверт. – Значит так, енто, какая разница между пуганой вороной и письменным столом? Минута на размышление!
Поскольку мухоморы уже действовали, Дебри не понадобилось даже минуты, а размышления ему вообще никогда не могли понадобиться.
– А никакой разницы! – ответил Дебри после того, как его посетил глюк на тему «что есть внутренняя сущность вещей и почему у всех вещей она одинаковая».
Татарский снова взглянул на бумажку с вопросом, потом на Дебри и сказал:
– Правильно! А о чем я вообще спрашивал?
Дебри пожал плечами.
– Ну и хрен с ним! – сказал Татарский. – Короче говоря, Дебри, поздравляю, ты ответил на все вопросы. Давай лапу.
Дебри пожал руку Татарского, после чего Татарский исчез вместе с сирруфом, мухоморами и конвертом, а вместо него появился сэр Эльдорадо.
– Так, Дебри, я вижу, мухоморы на тебя хорошо подействовали, но чтобы ты мог хоть как-то действовать дальше, вот тебе стакан водки, – сказал он. – Можешь смело выпить, а потом читай мантру «Ом, граммофон, хрен продакшнс, домофон!» Все понял?
– Да вроде понял, – ответил Дебри.
– И не забудь в конце мантры «хум» поставить, а потом залезай на самый верх башни, и если умудришься не упасть, ищи там мисс Вракер, – сказал сэр Эльдорадо.
– Есть, сэр! – сказал Дебри, после чего выпил водку.
А пока он пил, сэр Эльдорадо опять куда-то исчез. Делать было нечего, и Дебри, читая мантру, начал подниматься на самый верх Вавилонской башни.
Наверху действительно обнаружилось нечто вроде комнаты с приоткрытой дверью. Дебри открыл дверь и увидел, что комната представляет собой идеальный дом свиданий (или ему так показалось после водки и мухоморов?), так как в комнате стояла большая кровать, светильники создавали полумрак, а в воздухе чувствовался аромат китайских ароматических палочек, которые Дебри однажды покупал в Нью-Йорке. Китаец, продававший палочки, говорил Дебри, что аромат этих палочек действует не хуже виагры, в чем Дебри смог потом неоднократно убедиться. Итак, оказавшись в комнате, Дебри начал искать взглядом богиню Иштар, однако на постели он обнаружил мисс Вракер, которую не сразу заметил. Дело в том, что кровать была застелена золотыми простынями, а мисс Вракер, лежавшая на кровати, была одета в золотое платье, которое было настолько откровенным, что Дебри подумал о том, что такое платье, пожалуй, ни один модельер не решится представить на Парижской неделе моды. Потом Дебри подумал, откуда он знает про Парижскую неделю моды.
«А может, неделя моды вовсе не в Париже?» – подумал Дебри, наконец.
И тут же получил ответ:
– Нет никакой разницы, где неделя моды. А такое платье лет через двадцать будет хитом сезона в стиле «супер-открытый». Понял?
– Ага! – кивнул Дебри. – А мне чего делать?
В дыму, испускаемом палочками, материализовалось лицо сэра Эльдорадо, которое сказало:
– Дебри, ну только такой идиот, как ты, может спрашивать у меня, что надо делать в подобной ситуации! Помнишь, как в сказках – если рыцарь хочет разбудить красавицу, он должен ее поцеловать! А продолжение ищи в «Хрониках Амбера»!
– Так я ж не рыцарь! – сказал Дебри.
– Ну, вот тебе латы! – крикнул сэр Эльдорадо, и Дебри неожиданно брякнулся на кровать под тяжестью лат, которые оказались на нем неизвестно как.
Упал он прямо на мисс Вракер, и его организм неожиданно сам понял, что надо делать. Латы куда-то испарились, и Дебри приступил к делу. Мисс Вракер постепенно просыпалась. Позже она даже поблагодарила Дебри за то, что он устроил такой замечательный романтический вечер, о котором она мечтала всю жизнь.
Кое-что об исторических загогулинах
Вечно падающий самолет
The Last American Hero
– Ну, исключения подтверждают правила, – усмехнулся Эльдорадо. – Помните, еще во «Властелине колец» был один персонаж, который ухитрился не стать невидимкой, надев кольцо?
– А в фильме этого не было, – подал голос Дебри.
– А из фильма это вырезали, хотя я и протестовал, – ответил сэр Эльдорадо. – Как выяснилось, даже генеральный продюсер не всегда обладает последним словом.
– Эльдорадо, ближе к делу, – сказал Татарский. – Говори скорей, зачем твои парни меня в Вавилон вызвали?
– Короче, дело такое, – начал Эльдорадо. – Дебри тут вроде бы должен взойти на Вавилонскую башню. Можешь не волноваться, твой пост он не займет, мы это только для хохмы затеяли. Я, правда, не знаю, может, по вашим правилам его следует включить в состав ордена Халдеев?
– Да нет, у нас и своих идиотов хватает, куда нам еще один, – усмехнулся Татарский. – Ладно, Дебри, я сейчас начну инструктаж. Эльдорадо, можешь свалить.
– Спасибо, – сказал Эльдорадо и исчез.
– Итак, начнем, – сказал Татарский, доставая из воздуха папку с надписью «Тихамат-2» на обложке.
Дебри показалось, что это название похоже на словосочетание «Тихий мат», смешанное со второй частью голливудского блокбастера «Терминатор-2», и Дебри приготовился выслушать историю о том, как губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер предотвратил конец света, покрыв русским матом силы Хаоса. (Это только кажется, что смешно, а сэр Эльдорадо таким манером уже пару концов света остановил.) Однако Татарский начал зачитывать из папки нечто, имеющее отношение к древней истории.
– Каждый вавилонянин, ну, или почти каждый, проходил в своей жизни через Великую Лотерею, которую правильнее было бы называть «Игрой без названия», – читал Татарский. – Суть игры заключалась в том, что кандидат в мужья богини Иштар должен был подняться на Вавилонскую башню и правильно ответить на три вопроса. Если он ошибался хоть раз, его сбрасывали с башни вниз головой. Если он отвечал на все вопросы правильно, его пускали в священную комнату, где кандидат в мужья богини Иштар должен был заняться любовью со статуей богини… Одним словом, Дебри, не бери ты это в голову – наверняка, надувных женщин ты видел.
Дебри кивнул, и Татарский продолжил:
– В этой Игре без названия существовали только выигрыш или смерть, так что, в определенном смысле, она была беспроигрышной, так как мы с вами помним, дорогие друзья, что ниточки исчезают, а шарик остается… эй, сирруф, сгоняй-ка за мухоморами… Итак, пребывание в должности мужа богини Иштар, по мнению вавилонян, могло привести человека к богатству и совершенной мудрости, – для вавилонян это было одно и то же. Тебе могу сказать, Дебри, что тебя данный ритуал не приведет ни к тому, ни к другому.
Дебри хотел было спросить, почему не приведет, но тут вернулся сирруф с мухоморами, и Дебри с Татарским честно разделили данное кушанье напополам.
– А теперь, – сказал Татарский, с трудом ворочая языком. – Отвечай, Дебри, на три вопроса.
– А как на них отвечать? – спросил Дебри, заметив, что его голос тоже изменился.
– Даю подсказку, – сказал сэр Эльдорадо, появляясь не то в голове Дебри, не то рядом, на террасе. – Отвечай первое, что придет в голову. Не думай, и не гоняйся за смыслом.
– Ну, это легко, – пробормотал Дебри.
– Итак, вопрос первый, – сказал Татарский. – Какого хрена на Вавилонской башне валялась американская монета?
Дебри достал из кармана монету и посмотрел на нее. Потом вспомнил совет сэра Эльдорадо и сказал:
– Американец какой-то обронил, когда его с башни вниз головой сбрасывали.
Татарский хмыкнул.
– Правильно! – сказал он. – Вопрос номер раз, то есть, это, номер два. Зачем на пачке сигарет «Dallas» нарисовали Вавилонскую башню?
Дебри достал из кармана пачку сигарет и посмотрел на нее.
– Ну, царь Хаммурапи решил закупить в Америке крупную партию сигарет и, наверно, сказал производителям, мол, фиг ли вы на сигаретах небоскребы рисуете? Нарисовали бы мою башню, а то кину вас, как последних лохов, и обращусь к вашим конкурентам! – ответил Дебри. – Вот так производители и решили упаковку поменять, то есть, эту, картинку.
– Надо же, правильно! – воскликнул Татарский. – А последний вопрос в конверте, от сэра Эльдорадо, – сказал Татарский, доставая из джинсов конверт. – Значит так, енто, какая разница между пуганой вороной и письменным столом? Минута на размышление!
Поскольку мухоморы уже действовали, Дебри не понадобилось даже минуты, а размышления ему вообще никогда не могли понадобиться.
– А никакой разницы! – ответил Дебри после того, как его посетил глюк на тему «что есть внутренняя сущность вещей и почему у всех вещей она одинаковая».
Татарский снова взглянул на бумажку с вопросом, потом на Дебри и сказал:
– Правильно! А о чем я вообще спрашивал?
Дебри пожал плечами.
– Ну и хрен с ним! – сказал Татарский. – Короче говоря, Дебри, поздравляю, ты ответил на все вопросы. Давай лапу.
Дебри пожал руку Татарского, после чего Татарский исчез вместе с сирруфом, мухоморами и конвертом, а вместо него появился сэр Эльдорадо.
– Так, Дебри, я вижу, мухоморы на тебя хорошо подействовали, но чтобы ты мог хоть как-то действовать дальше, вот тебе стакан водки, – сказал он. – Можешь смело выпить, а потом читай мантру «Ом, граммофон, хрен продакшнс, домофон!» Все понял?
– Да вроде понял, – ответил Дебри.
– И не забудь в конце мантры «хум» поставить, а потом залезай на самый верх башни, и если умудришься не упасть, ищи там мисс Вракер, – сказал сэр Эльдорадо.
– Есть, сэр! – сказал Дебри, после чего выпил водку.
А пока он пил, сэр Эльдорадо опять куда-то исчез. Делать было нечего, и Дебри, читая мантру, начал подниматься на самый верх Вавилонской башни.
Наверху действительно обнаружилось нечто вроде комнаты с приоткрытой дверью. Дебри открыл дверь и увидел, что комната представляет собой идеальный дом свиданий (или ему так показалось после водки и мухоморов?), так как в комнате стояла большая кровать, светильники создавали полумрак, а в воздухе чувствовался аромат китайских ароматических палочек, которые Дебри однажды покупал в Нью-Йорке. Китаец, продававший палочки, говорил Дебри, что аромат этих палочек действует не хуже виагры, в чем Дебри смог потом неоднократно убедиться. Итак, оказавшись в комнате, Дебри начал искать взглядом богиню Иштар, однако на постели он обнаружил мисс Вракер, которую не сразу заметил. Дело в том, что кровать была застелена золотыми простынями, а мисс Вракер, лежавшая на кровати, была одета в золотое платье, которое было настолько откровенным, что Дебри подумал о том, что такое платье, пожалуй, ни один модельер не решится представить на Парижской неделе моды. Потом Дебри подумал, откуда он знает про Парижскую неделю моды.
«А может, неделя моды вовсе не в Париже?» – подумал Дебри, наконец.
И тут же получил ответ:
– Нет никакой разницы, где неделя моды. А такое платье лет через двадцать будет хитом сезона в стиле «супер-открытый». Понял?
– Ага! – кивнул Дебри. – А мне чего делать?
В дыму, испускаемом палочками, материализовалось лицо сэра Эльдорадо, которое сказало:
– Дебри, ну только такой идиот, как ты, может спрашивать у меня, что надо делать в подобной ситуации! Помнишь, как в сказках – если рыцарь хочет разбудить красавицу, он должен ее поцеловать! А продолжение ищи в «Хрониках Амбера»!
– Так я ж не рыцарь! – сказал Дебри.
– Ну, вот тебе латы! – крикнул сэр Эльдорадо, и Дебри неожиданно брякнулся на кровать под тяжестью лат, которые оказались на нем неизвестно как.
Упал он прямо на мисс Вракер, и его организм неожиданно сам понял, что надо делать. Латы куда-то испарились, и Дебри приступил к делу. Мисс Вракер постепенно просыпалась. Позже она даже поблагодарила Дебри за то, что он устроил такой замечательный романтический вечер, о котором она мечтала всю жизнь.
Кое-что об исторических загогулинах
Когда Дебри и мисс Вракер спустились с башни, в Вавилоне уже стоял вечер. Народ разгуливал по улицам взад-вперед, сэр Эльдорадо и Вавилон Татарский дрыхли прямо на песке, использовав сирруфа вместо подушки. Все трое, включая сирруфа, громко храпели.
Неподалеку лейтенант Шериф, Тупой и Ещетупее сидели на скамейке и оживленно болтали с царем Хаммурапи – рассказывали ему по памяти отрывки из Конституции США, которые царь Хаммурапи позже приказал записать на столбе. А поскольку и лейтенант Шериф, и Тупой, и Ещетупее рассказывали, в основном, о том, как в США принято обращаться с задержанными и арестованными, а царь Хаммурапи перевел слово «арестованные» как «несвободные», все археологи почему-то решили, что в древнем Вавилоне было законодательно закреплено рабство. Дебри тоже внес свою лепту в разработку древних законов Вавилонской державы, а напоследок посоветовал Хаммурапи не изобретать такую профессию как адвокат, а если вдруг они сами появятся, казнить без пощады.
Тут проснулся сэр Эльдорадо и поспешил прервать эту процедуру. Попутно он еще заметил:
– Вот вечно так – если бы я не вздумал поспать перед дорогой, на Земле бы не появились законы, суды и адвокаты! Царила бы анархия – мать порядка, твою мать!
– Сэр Эльдорадо, а мы что, опять куда-то едем? – спросил Дебри.
– Ну, в Ираке я тебя оставлять не собираюсь, – сказал Эльдорадо. – А то ты мне тут всех партизан распугаешь. Сейчас доставим вас в Штаты самым коротким рейсом. Эй, Хаммурапи, где у вас тут аэропорт?
– За городскими стенами целая пустыня, – ответил Хаммурапи. – Ладно, пойду я, чуваки. Да, Ещетупее, спасибо тебе за пистолет. Собираюсь войну объявлять соседнему государству. На поле боя достаточно будет один раз пальнуть в воздух, и враги сами сдадутся.
– Конечно, сдадутся, – сказал Эльдорадо. – Пока, Хаммурапи!
– Пока! – сказал Хаммурапи. – Да, если еще сюда заедете, привезите мне фотоаппарат, а? Серебром заплачу!
– Ну, если будем еще в этих местах, тогда обязательно! – сказал Дебри.
Они попрощались с удачливым царем древнего мира и вышли за пределы города.
Царь Хаммурапи создал мощную державу, завоевав несколько соседних государств. При его наследниках держава эта распалась, так как в пистолете, который царю Хаммурапи подарил Ещетупее, кончились патроны.
Неподалеку лейтенант Шериф, Тупой и Ещетупее сидели на скамейке и оживленно болтали с царем Хаммурапи – рассказывали ему по памяти отрывки из Конституции США, которые царь Хаммурапи позже приказал записать на столбе. А поскольку и лейтенант Шериф, и Тупой, и Ещетупее рассказывали, в основном, о том, как в США принято обращаться с задержанными и арестованными, а царь Хаммурапи перевел слово «арестованные» как «несвободные», все археологи почему-то решили, что в древнем Вавилоне было законодательно закреплено рабство. Дебри тоже внес свою лепту в разработку древних законов Вавилонской державы, а напоследок посоветовал Хаммурапи не изобретать такую профессию как адвокат, а если вдруг они сами появятся, казнить без пощады.
Тут проснулся сэр Эльдорадо и поспешил прервать эту процедуру. Попутно он еще заметил:
– Вот вечно так – если бы я не вздумал поспать перед дорогой, на Земле бы не появились законы, суды и адвокаты! Царила бы анархия – мать порядка, твою мать!
– Сэр Эльдорадо, а мы что, опять куда-то едем? – спросил Дебри.
– Ну, в Ираке я тебя оставлять не собираюсь, – сказал Эльдорадо. – А то ты мне тут всех партизан распугаешь. Сейчас доставим вас в Штаты самым коротким рейсом. Эй, Хаммурапи, где у вас тут аэропорт?
– За городскими стенами целая пустыня, – ответил Хаммурапи. – Ладно, пойду я, чуваки. Да, Ещетупее, спасибо тебе за пистолет. Собираюсь войну объявлять соседнему государству. На поле боя достаточно будет один раз пальнуть в воздух, и враги сами сдадутся.
– Конечно, сдадутся, – сказал Эльдорадо. – Пока, Хаммурапи!
– Пока! – сказал Хаммурапи. – Да, если еще сюда заедете, привезите мне фотоаппарат, а? Серебром заплачу!
– Ну, если будем еще в этих местах, тогда обязательно! – сказал Дебри.
Они попрощались с удачливым царем древнего мира и вышли за пределы города.
Царь Хаммурапи создал мощную державу, завоевав несколько соседних государств. При его наследниках держава эта распалась, так как в пистолете, который царю Хаммурапи подарил Ещетупее, кончились патроны.
Вечно падающий самолет
Над древней пустыней вырисовывался силуэт «Боинга-747», – совсем как в фильме «Jesus Christ superstar». Сэр Эльдорадо устроил такое шоу специально назло профессиональным историкам, так как во время учебы сэра Эльдорадо в институте его чуть не завалил на экзамене по истории один тупой доцент. Доцент потом долго удивлялся, когда за ним пришли триста спартанских снайперов, и про доцента больше никто ничего не слышал.
Ну, мы тут отвлеклись на секунду, а теперь давайте вернемся к Дебри. В пустыне рядом с Вавилоном совершил посадку пассажирский самолет, на котором виднелась надпись «Broiler-747». Если бы Дебри смотрел сериал «Крутое пике», он бы забеспокоился, но Дебри никогда не смотрел этот сериал. Из самолета на землю спустился трап, по которому начал подниматься сэр Эльдорадо, а за ним и все остальные. На борту их встречал Командор, капитан самолета, Дринкенс, второй пилот, стюардесса, чье имя осталось неизвестным для истории, и даже радист Морзе с телефонной трубкой в руке.
– Предъявите билеты и документы! – распорядился Командор.
– Билеты на всех у меня, – сказал Эльдорадо. – Дебри, вот держи, это все ваши, разбирайте между собой. И паспорта доставайте.
С этими словами Эльдорадо протянул Командору свой билет и показал нечто вроде паспорта. В паспорте была фотография Зорро, на самом деле это был сэр Эльдорадо с бородкой. Кроме того, в паспорте сэра Эльдорадо было записано:
Фамилия: ЭLDORADO
Имя: SIR
Духовный статус: бодхисаттва-будда
Национальность: звезданутый
– Хорошо, – сказал Командор. – Совпадает с информацией в билете. Проходите, сэр Эльдорадо!
Следующим паспорт предъявил Дебри.
– Так, посмотрим, – сказал Командор и прочитал вслух. – Джонатан Себастьян Дебри… Почему такое странное имя?
– Мой папаша был фанатом Баха, – краснея, объяснил Дебри.
– Правда? – спросила мисс Вракер. – А мои предки тащились от Моцарта.
– А мои – от Пушкина, – пробормотал сэр Эльдорадо.
– А мои читали Экзюпери, – пробормотал Командор.
Ещетупее толкнул Тупого под локоть и спросил:
– А кто это такие, про кого они все говорят?
Тупой пожал плечами и ответил:
– Ну, Моцарта я, кажется, знаю. В Лос-Анджелесе был негр-рэпер с таким псевдонимом.
– Ладно, Джон-Себастьян Бах-Дебри, можете проходить, – сказал Командор. – Следующий! Мисс Джулианна Меркури-Вракер… Вы что, родственница Фредди Меркури?
– Он – мой двоюродный дядя, – ответила мисс Вракер.
– Это как? – спросил Командор, который не всегда въезжал в родственные связи, хотя уже почти десять лет проверял документы.
Однако Командора никто не расслышал, потому что Дринкенс заорал:
– Дайте автограф! Я обожаю Фредди Меркури!
А сэр Эльдорадо начал насвистывать «You don’t full me». Мисс Вракер расписалась в записной книжке Дринкенса, затем проверку документов прошли Тупой и Ещетупее. Командор сказал обоим:
– Ну что такое? Фотографии у вас у всех какие-то стремные, без головных уборов и черных очков! Что это такое? Такое ощущение, что один сэр Эльдорадо знает, как правильно фотографироваться!
– Спасибо, – сказал Эльдорадо.
Лейтенант Шериф тоже довольно долго проходил проверку документов. Командора сильно интересовало, почему у лейтенанта Шерифа такая странная фамилия, и не от нее ли произошло название должности «Sheriff». Узнав у лейтенанта Шерифа все, что тот знал о своей фамилии, командор попросил у него автограф. Когда с автографами было покончено, все зашли в самолет, и через некоторое время он взлетел. Сэр Эльдорадо сместил параллельные миры на взлете, так что, пролетая над современным Багдадом, «Broiler-747» задел крылом американский вертолет. Вертолет разбился, и это свалили на партизан. Одиссея Джона Дебри продолжалась.
Так уж получилось, что Джону Дебри досталось место рядом с сэром Эльдорадо. Сэр Эльдорадо достал из воздуха CD-плеер, вставил в него диск, на обложке которого было крупными буквами написано «БАНДА», надел наушники и отъехал в нирвану. Сквозь наушники Дебри расслышал рэп на незнакомом ему языке. Сэр Эльдорадо, казалось, был на вершине блаженства – судя по улыбке на его лице. Дебри же от нечего делать стал смотреть бортовой телевизор. Когда самолет пролетал над Тихим океаном, направляясь к США, по телевизору кончилась реклама, и какой-то веселый голосок объявил:
– А теперь «Крутое Пике»!
Дебри заинтересовало, что последует за этим… Он ужаснулся, потому что по телеку объявили следующее:
– Пассажирский самолет «Broiler-747» терпит крушение над водами теперь уже Тихого океана в течение трехсот двадцати шести серий. Экипаж лайнера отчаянно борется за спасение жизни пассажиров. Действующие лица: неунывающий и мужественный Командор, изобретательный и находчивый второй пилот Дринкенс, симпатичная и невозмутимая стюардесса, хладнокровный и обаятельный радист Морзе, а также несравненный Гордон-Альф Шамвэй в роли мисс Буркул! В сегодняшней серии присутствуют специальные гости – американский национальный герой, супер-неробо-коп, Джонатан Себастьян Бах, то есть, извините, Джонатан Себастьян Дебри. С мистером Дебри всегда и везде его неунывающая команда в составе младших рядовых Тупого и Ещетупее, а также журналистки газеты «New York Pictures» мисс Джулианны Вракер. Сегодня с ними летит и лейтенант Шериф, который просит передать привет комиссару Неврубу в Нью-Йорк и арабским террористам в Вавилон. И все это только на канале «Эль-ТиВи» в сериале «Крутое Пике»! Исполнительный продюсер сериала – сэр Эльдорадо!
Дебри хотел заорать, но его опередила мисс Буркул, закричавшая:
– При чем тут Гордон-Альф Шамвэй! Я женщина среднего веса! И среднего роста, между прочим! А мистер Шамвэй, извините меня, ниже ростом только Губин! И никакой Шамвэй не смог бы сыграть мою роль даже при всем желании!
На экране телека между тем показали кабину пилотов.
– А ведь мисс Буркул права, сэр! – сказал Дринкенс. – Мистер Шамвэй при его габаритах вряд ли смог бы сыграть такую женщину!
– Вы недооцениваете современных технологий, Дринкенс! – сказал Командор. – С такими технологиями, как на нашей студии, можно все сделать!
– Правда, сэр? – спросил Дринкенс с надеждой. – Может, тогда нас спасут, сэр?
– Сомневаюсь, Дринкенс, сомневаюсь! – сказал Командор.
– Но вы сами говорили, что у нас такие современные технологии… – начал было Дринкенс. – А кстати, какие технологии использует мистер Шамвэй?
– Каблуки, Дринкенс! – ответил Командор. – Каблуки!
Естественно, после этой шутки Командор заржал, а Дринкенс заплакал. Дебри решил, что пора будить сэра Эльдорадо. Сэр Эльдорадо открыл глаза, выключил плеер и спросил:
– Дебри, ну какого черта ты меня разбудил во время моей самой любимой песни?
– Сэр Эльдорадо, вам лучше это увидеть! – сказал Дебри. – Вон там, по телеку, сказали, что наш самолет падает!
– Дебри, а ты что, не знал? – удивился сэр Эльдорадо. – Этот самолет всегда падает! На моей памяти он падал уже раз десять.
Дебри закричал со страху не хуже Дринкенса после очередной шуточки Командора. А сэр Эльдорадо заржал не хуже, чем Командор после очередной истерики Дринкенса. Чтобы успокоиться, Дебри взглянул в иллюминатор. За стеклом он увидел алую зарю.
– Смотрите, сэр! – закричал Дебри. – Это рассвет!
– Нет, это не рассвет, Дебри! – сказал Эльдорадо. – Это горит наша правая турбина! И эта шутка уже была!
И снова Командор с сэром Эльдорадо заржали, а Дебри с Дринкенсом разрыдались. Мисс Вракер начала утешать Дебри. В этот момент в салон вошла стюардесса и объявила:
– Дамы и господа, благодарим вас за то, что пользуетесь услугами нашей авиакомпании. Как вы помните, наши самолеты всегда благополучно падают, и сейчас настал кульминационный момент нашего полета – мы наконец-то начали падать. Просим вас пристегнуть ремни и приготовиться к приводнению. Не желаете ли заказать напитки?
– Мне, пожалуйста, бокал французского вина, забыл название, а у вас есть хоть какое-то французское вино, желательно послаще? – спросил сэр Эльдорадо.
– Для вас, сэр Эльдорадо, все, что угодно! – ответила стюардесса. – А вы, мистер Дебри? Не желаете заказать что-нибудь?
– Спасибо, что-то не хочется, – ответил Дебри.
– Да ладно, Дебри, заказывай больше! – сказал Эльдорадо. – Все равно мы разобьемся раньше, чем ты успеешь почувствовать похмелье!
И сэр Эльдорадо заржал, а у Дебри снова случился приступ паники. Пока стюардесса разносила напитки, мисс Буркул взбунтовалась.
– Я требую, чтобы на борту этого самолета наконец-то навели порядок! – кричала она. – Я на вас в суд подам! Есть на борту хоть один адвокат?
– Нет, мисс Буркул, нет ни одного адвоката, они этим рейсом обычно не летают, – сказал сэр Эльдорадо. – Зато у нас полно полицейских.
– Тогда давайте сюда полицейского, пусть он немедленно составит протокол! – крикнула мисс Буркул.
К несчастью, ей под руку попался Ещетупее. Мисс Буркул схватила Ещетупее, встряхнула его и уже собиралась начать кричать, но тут их взгляды встретились, и это была любовь с первого взгляда. Сэр Эльдорадо согнулся от хохота.
– Сэр Эльдорадо, а вы уже летали на этом самолете? – спросил Дебри.
– Конечно, – ответил Эльдорадо.
– И как все закончилось? – спросил Дебри. – Вы ведь еще живы, значит, у нас есть шанс спастись?
– Дебри, даже тебе уже пора бы понять, что «жив» или «мертв» – это все относительно! – сказал Эльдорадо, допив французское вино. – И любой настоящий дзэн-буддист это знает! Поэтому не так уж важно, разобьется этот самолет или не разобьется. Ведь в масштабе Вселенной и ты, и я, и этот самолет – всего лишь пылинки, опускающиеся на асфальт в жаркий летний вечер. Но на самом деле нет ни пылинок, ни асфальта, ни даже летнего вечера. А есть только чувство удивительной красоты, которое испытала одна-единственная душа, любуясь закатным солнцем, отражающимся в сотнях окон большого города. И для этого всеохватного чувства удивительной красоты и реальности не существует ни пылинок, ни асфальта, ни даже заходящего солнца. А если в это вдуматься, то не существует даже той души, которая испытала это чувство… Что это я несу? Ты же спрашивал, летал ли я на этом самолете? Конечно, летал! Одиннадцатого сентября две тысячи первого года.
Дебри снова заорал от ужаса, а сэр Эльдорадо расхохотался. А какой-то пассажир, сидевший сзади сэра Эльдорадо и слышавший всю эту белиберду про асфальт, пылинки и закат солнца, достиг просветления и исчез из этого мира, а заодно и из этого самолета.
В кабину пилотов вошла стюардесса и спросила:
– Можно войти, сэр?
Командор удивленно посмотрел на стюардессу и спросил у Дринкенса:
– А кто это, Дринкенс?
– Да это же наша стюардесса, склеротик несчастный! – очень громко ответил Дринкенс.
– Правда? – спросил Командор, обращаясь к стюардессе. – Вы склеротик?
– Сэр, у нас очень большие проблемы в пассажирском салоне! – сказала стюардесса.
– Вы забыли имена пассажиров? – спросил Командор. – Сколько раз говорил, чтобы на них вешали таблички – в морге будет проще различать!
– Нет, сэр, мисс Буркул заперлась в мужском туалете с кем-то из пассажиров, а когда они попытались выйти, дверь заклинило, – ответила стюардесса. – Пассажиры волнуются, и перед туалетом стоит целая очередь.
– Ну, передайте пассажирам, что скоро они смогут спокойно справить нужду! – сказал Командор.
– Где? – спросил Дринкенс.
– В океане, Дринкенс, в океане! – ответил Командор и заржал.
Короче говоря, все подробности данного путешествия можно не пересказывать, конец и так очевиден. Именно поэтому мы расскажем про конец.
Командор и Дринкенс уже видели сквозь лобовое стекло волны Карибского моря, сэр Эльдорадо обратил половину пассажиров в дзэн-буддизм, мисс Буркул и Ещетупее снова закрылись в туалете, Дебри плакался в жилетку мисс Вракер, а лейтенант Шериф обучал Тупого йоге по системе чемодана. Снова вошла стюардесса и сказала:
– А сейчас мы ударимся о воду. Прошу всех занять свои места и пристегнуть ремни.
Дебри неожиданно перестал рыдать, вспомнив, что он уже однажды побывал на том свете, и нет там ничего страшного, пока Альф не покажется в поле зрения. Все дружно пристегнули ремни.
Сэр Эльдорадо снова надел наушники и включил плеер.
– Ну, сэр Эльдорадо, на том свете увидимся! – шепнул ему Дебри.
– Дебри, запомни одну вещь, – сказал сэр Эльдорадо. – Если у тебя хватит мужества войти в смерть без страха, упрека и без этих рыцарских латов, если ты сможешь принять смерть в полном блаженстве и в состоянии кайфа, тогда ты поймешь, что никакой смерти нет. А мы сейчас как раз практикуем коллективное осознание несуществования этой самой смерти. То есть, нельзя сказать, что ее вообще не существует. А с другой стороны, в этом мире нет ничего, что могло бы реально существовать, даже смерть. Так что перестань трястись и представь, что ты вселяешься в собственный домик у моря. Понял?
Дебри ничего не ответил, что свидетельствовало о том, что он что-то да понял. Итак, самолет приближался к водам Карибского моря. Сэр Эльдорадо, пристегнутый ремнем к креслу, подтанцовывал под звуки песни «Рим-Париж-Нью-Йорк-Сидней». Дебри подбредал к нирване, которая в его случае обрела форму чего-то, похожего на австралийскую виллу сэра Эльдорадо. Мисс Вракер вспомнила своего дядюшку Фредди Меркури, который оплакивал мир людей, напевая: «This could be heaven for everyone». Тупой и лейтенант Шериф разучили новую позу йоги. Мисс Буркул и Ещетупее неожиданно поняли, что такое любовь. Командор, Дринкенс, стюардесса и радист Морзе собрались в кабине пилотов и запели «Аве, Мария!»
Самолет «Broiler-747» приближался к воде. Но совершенно неожиданно для всех, кто мог видеть это событие (а его никто не мог видеть), в нескольких метрах от воды самолет засветился и просто исчез, так и не коснувшись поверхности океана.
Ну, мы тут отвлеклись на секунду, а теперь давайте вернемся к Дебри. В пустыне рядом с Вавилоном совершил посадку пассажирский самолет, на котором виднелась надпись «Broiler-747». Если бы Дебри смотрел сериал «Крутое пике», он бы забеспокоился, но Дебри никогда не смотрел этот сериал. Из самолета на землю спустился трап, по которому начал подниматься сэр Эльдорадо, а за ним и все остальные. На борту их встречал Командор, капитан самолета, Дринкенс, второй пилот, стюардесса, чье имя осталось неизвестным для истории, и даже радист Морзе с телефонной трубкой в руке.
– Предъявите билеты и документы! – распорядился Командор.
– Билеты на всех у меня, – сказал Эльдорадо. – Дебри, вот держи, это все ваши, разбирайте между собой. И паспорта доставайте.
С этими словами Эльдорадо протянул Командору свой билет и показал нечто вроде паспорта. В паспорте была фотография Зорро, на самом деле это был сэр Эльдорадо с бородкой. Кроме того, в паспорте сэра Эльдорадо было записано:
Фамилия: ЭLDORADO
Имя: SIR
Духовный статус: бодхисаттва-будда
Национальность: звезданутый
– Хорошо, – сказал Командор. – Совпадает с информацией в билете. Проходите, сэр Эльдорадо!
Следующим паспорт предъявил Дебри.
– Так, посмотрим, – сказал Командор и прочитал вслух. – Джонатан Себастьян Дебри… Почему такое странное имя?
– Мой папаша был фанатом Баха, – краснея, объяснил Дебри.
– Правда? – спросила мисс Вракер. – А мои предки тащились от Моцарта.
– А мои – от Пушкина, – пробормотал сэр Эльдорадо.
– А мои читали Экзюпери, – пробормотал Командор.
Ещетупее толкнул Тупого под локоть и спросил:
– А кто это такие, про кого они все говорят?
Тупой пожал плечами и ответил:
– Ну, Моцарта я, кажется, знаю. В Лос-Анджелесе был негр-рэпер с таким псевдонимом.
– Ладно, Джон-Себастьян Бах-Дебри, можете проходить, – сказал Командор. – Следующий! Мисс Джулианна Меркури-Вракер… Вы что, родственница Фредди Меркури?
– Он – мой двоюродный дядя, – ответила мисс Вракер.
– Это как? – спросил Командор, который не всегда въезжал в родственные связи, хотя уже почти десять лет проверял документы.
Однако Командора никто не расслышал, потому что Дринкенс заорал:
– Дайте автограф! Я обожаю Фредди Меркури!
А сэр Эльдорадо начал насвистывать «You don’t full me». Мисс Вракер расписалась в записной книжке Дринкенса, затем проверку документов прошли Тупой и Ещетупее. Командор сказал обоим:
– Ну что такое? Фотографии у вас у всех какие-то стремные, без головных уборов и черных очков! Что это такое? Такое ощущение, что один сэр Эльдорадо знает, как правильно фотографироваться!
– Спасибо, – сказал Эльдорадо.
Лейтенант Шериф тоже довольно долго проходил проверку документов. Командора сильно интересовало, почему у лейтенанта Шерифа такая странная фамилия, и не от нее ли произошло название должности «Sheriff». Узнав у лейтенанта Шерифа все, что тот знал о своей фамилии, командор попросил у него автограф. Когда с автографами было покончено, все зашли в самолет, и через некоторое время он взлетел. Сэр Эльдорадо сместил параллельные миры на взлете, так что, пролетая над современным Багдадом, «Broiler-747» задел крылом американский вертолет. Вертолет разбился, и это свалили на партизан. Одиссея Джона Дебри продолжалась.
Так уж получилось, что Джону Дебри досталось место рядом с сэром Эльдорадо. Сэр Эльдорадо достал из воздуха CD-плеер, вставил в него диск, на обложке которого было крупными буквами написано «БАНДА», надел наушники и отъехал в нирвану. Сквозь наушники Дебри расслышал рэп на незнакомом ему языке. Сэр Эльдорадо, казалось, был на вершине блаженства – судя по улыбке на его лице. Дебри же от нечего делать стал смотреть бортовой телевизор. Когда самолет пролетал над Тихим океаном, направляясь к США, по телевизору кончилась реклама, и какой-то веселый голосок объявил:
– А теперь «Крутое Пике»!
Дебри заинтересовало, что последует за этим… Он ужаснулся, потому что по телеку объявили следующее:
– Пассажирский самолет «Broiler-747» терпит крушение над водами теперь уже Тихого океана в течение трехсот двадцати шести серий. Экипаж лайнера отчаянно борется за спасение жизни пассажиров. Действующие лица: неунывающий и мужественный Командор, изобретательный и находчивый второй пилот Дринкенс, симпатичная и невозмутимая стюардесса, хладнокровный и обаятельный радист Морзе, а также несравненный Гордон-Альф Шамвэй в роли мисс Буркул! В сегодняшней серии присутствуют специальные гости – американский национальный герой, супер-неробо-коп, Джонатан Себастьян Бах, то есть, извините, Джонатан Себастьян Дебри. С мистером Дебри всегда и везде его неунывающая команда в составе младших рядовых Тупого и Ещетупее, а также журналистки газеты «New York Pictures» мисс Джулианны Вракер. Сегодня с ними летит и лейтенант Шериф, который просит передать привет комиссару Неврубу в Нью-Йорк и арабским террористам в Вавилон. И все это только на канале «Эль-ТиВи» в сериале «Крутое Пике»! Исполнительный продюсер сериала – сэр Эльдорадо!
Дебри хотел заорать, но его опередила мисс Буркул, закричавшая:
– При чем тут Гордон-Альф Шамвэй! Я женщина среднего веса! И среднего роста, между прочим! А мистер Шамвэй, извините меня, ниже ростом только Губин! И никакой Шамвэй не смог бы сыграть мою роль даже при всем желании!
На экране телека между тем показали кабину пилотов.
– А ведь мисс Буркул права, сэр! – сказал Дринкенс. – Мистер Шамвэй при его габаритах вряд ли смог бы сыграть такую женщину!
– Вы недооцениваете современных технологий, Дринкенс! – сказал Командор. – С такими технологиями, как на нашей студии, можно все сделать!
– Правда, сэр? – спросил Дринкенс с надеждой. – Может, тогда нас спасут, сэр?
– Сомневаюсь, Дринкенс, сомневаюсь! – сказал Командор.
– Но вы сами говорили, что у нас такие современные технологии… – начал было Дринкенс. – А кстати, какие технологии использует мистер Шамвэй?
– Каблуки, Дринкенс! – ответил Командор. – Каблуки!
Естественно, после этой шутки Командор заржал, а Дринкенс заплакал. Дебри решил, что пора будить сэра Эльдорадо. Сэр Эльдорадо открыл глаза, выключил плеер и спросил:
– Дебри, ну какого черта ты меня разбудил во время моей самой любимой песни?
– Сэр Эльдорадо, вам лучше это увидеть! – сказал Дебри. – Вон там, по телеку, сказали, что наш самолет падает!
– Дебри, а ты что, не знал? – удивился сэр Эльдорадо. – Этот самолет всегда падает! На моей памяти он падал уже раз десять.
Дебри закричал со страху не хуже Дринкенса после очередной шуточки Командора. А сэр Эльдорадо заржал не хуже, чем Командор после очередной истерики Дринкенса. Чтобы успокоиться, Дебри взглянул в иллюминатор. За стеклом он увидел алую зарю.
– Смотрите, сэр! – закричал Дебри. – Это рассвет!
– Нет, это не рассвет, Дебри! – сказал Эльдорадо. – Это горит наша правая турбина! И эта шутка уже была!
И снова Командор с сэром Эльдорадо заржали, а Дебри с Дринкенсом разрыдались. Мисс Вракер начала утешать Дебри. В этот момент в салон вошла стюардесса и объявила:
– Дамы и господа, благодарим вас за то, что пользуетесь услугами нашей авиакомпании. Как вы помните, наши самолеты всегда благополучно падают, и сейчас настал кульминационный момент нашего полета – мы наконец-то начали падать. Просим вас пристегнуть ремни и приготовиться к приводнению. Не желаете ли заказать напитки?
– Мне, пожалуйста, бокал французского вина, забыл название, а у вас есть хоть какое-то французское вино, желательно послаще? – спросил сэр Эльдорадо.
– Для вас, сэр Эльдорадо, все, что угодно! – ответила стюардесса. – А вы, мистер Дебри? Не желаете заказать что-нибудь?
– Спасибо, что-то не хочется, – ответил Дебри.
– Да ладно, Дебри, заказывай больше! – сказал Эльдорадо. – Все равно мы разобьемся раньше, чем ты успеешь почувствовать похмелье!
И сэр Эльдорадо заржал, а у Дебри снова случился приступ паники. Пока стюардесса разносила напитки, мисс Буркул взбунтовалась.
– Я требую, чтобы на борту этого самолета наконец-то навели порядок! – кричала она. – Я на вас в суд подам! Есть на борту хоть один адвокат?
– Нет, мисс Буркул, нет ни одного адвоката, они этим рейсом обычно не летают, – сказал сэр Эльдорадо. – Зато у нас полно полицейских.
– Тогда давайте сюда полицейского, пусть он немедленно составит протокол! – крикнула мисс Буркул.
К несчастью, ей под руку попался Ещетупее. Мисс Буркул схватила Ещетупее, встряхнула его и уже собиралась начать кричать, но тут их взгляды встретились, и это была любовь с первого взгляда. Сэр Эльдорадо согнулся от хохота.
– Сэр Эльдорадо, а вы уже летали на этом самолете? – спросил Дебри.
– Конечно, – ответил Эльдорадо.
– И как все закончилось? – спросил Дебри. – Вы ведь еще живы, значит, у нас есть шанс спастись?
– Дебри, даже тебе уже пора бы понять, что «жив» или «мертв» – это все относительно! – сказал Эльдорадо, допив французское вино. – И любой настоящий дзэн-буддист это знает! Поэтому не так уж важно, разобьется этот самолет или не разобьется. Ведь в масштабе Вселенной и ты, и я, и этот самолет – всего лишь пылинки, опускающиеся на асфальт в жаркий летний вечер. Но на самом деле нет ни пылинок, ни асфальта, ни даже летнего вечера. А есть только чувство удивительной красоты, которое испытала одна-единственная душа, любуясь закатным солнцем, отражающимся в сотнях окон большого города. И для этого всеохватного чувства удивительной красоты и реальности не существует ни пылинок, ни асфальта, ни даже заходящего солнца. А если в это вдуматься, то не существует даже той души, которая испытала это чувство… Что это я несу? Ты же спрашивал, летал ли я на этом самолете? Конечно, летал! Одиннадцатого сентября две тысячи первого года.
Дебри снова заорал от ужаса, а сэр Эльдорадо расхохотался. А какой-то пассажир, сидевший сзади сэра Эльдорадо и слышавший всю эту белиберду про асфальт, пылинки и закат солнца, достиг просветления и исчез из этого мира, а заодно и из этого самолета.
В кабину пилотов вошла стюардесса и спросила:
– Можно войти, сэр?
Командор удивленно посмотрел на стюардессу и спросил у Дринкенса:
– А кто это, Дринкенс?
– Да это же наша стюардесса, склеротик несчастный! – очень громко ответил Дринкенс.
– Правда? – спросил Командор, обращаясь к стюардессе. – Вы склеротик?
– Сэр, у нас очень большие проблемы в пассажирском салоне! – сказала стюардесса.
– Вы забыли имена пассажиров? – спросил Командор. – Сколько раз говорил, чтобы на них вешали таблички – в морге будет проще различать!
– Нет, сэр, мисс Буркул заперлась в мужском туалете с кем-то из пассажиров, а когда они попытались выйти, дверь заклинило, – ответила стюардесса. – Пассажиры волнуются, и перед туалетом стоит целая очередь.
– Ну, передайте пассажирам, что скоро они смогут спокойно справить нужду! – сказал Командор.
– Где? – спросил Дринкенс.
– В океане, Дринкенс, в океане! – ответил Командор и заржал.
Короче говоря, все подробности данного путешествия можно не пересказывать, конец и так очевиден. Именно поэтому мы расскажем про конец.
Командор и Дринкенс уже видели сквозь лобовое стекло волны Карибского моря, сэр Эльдорадо обратил половину пассажиров в дзэн-буддизм, мисс Буркул и Ещетупее снова закрылись в туалете, Дебри плакался в жилетку мисс Вракер, а лейтенант Шериф обучал Тупого йоге по системе чемодана. Снова вошла стюардесса и сказала:
– А сейчас мы ударимся о воду. Прошу всех занять свои места и пристегнуть ремни.
Дебри неожиданно перестал рыдать, вспомнив, что он уже однажды побывал на том свете, и нет там ничего страшного, пока Альф не покажется в поле зрения. Все дружно пристегнули ремни.
Сэр Эльдорадо снова надел наушники и включил плеер.
– Ну, сэр Эльдорадо, на том свете увидимся! – шепнул ему Дебри.
– Дебри, запомни одну вещь, – сказал сэр Эльдорадо. – Если у тебя хватит мужества войти в смерть без страха, упрека и без этих рыцарских латов, если ты сможешь принять смерть в полном блаженстве и в состоянии кайфа, тогда ты поймешь, что никакой смерти нет. А мы сейчас как раз практикуем коллективное осознание несуществования этой самой смерти. То есть, нельзя сказать, что ее вообще не существует. А с другой стороны, в этом мире нет ничего, что могло бы реально существовать, даже смерть. Так что перестань трястись и представь, что ты вселяешься в собственный домик у моря. Понял?
Дебри ничего не ответил, что свидетельствовало о том, что он что-то да понял. Итак, самолет приближался к водам Карибского моря. Сэр Эльдорадо, пристегнутый ремнем к креслу, подтанцовывал под звуки песни «Рим-Париж-Нью-Йорк-Сидней». Дебри подбредал к нирване, которая в его случае обрела форму чего-то, похожего на австралийскую виллу сэра Эльдорадо. Мисс Вракер вспомнила своего дядюшку Фредди Меркури, который оплакивал мир людей, напевая: «This could be heaven for everyone». Тупой и лейтенант Шериф разучили новую позу йоги. Мисс Буркул и Ещетупее неожиданно поняли, что такое любовь. Командор, Дринкенс, стюардесса и радист Морзе собрались в кабине пилотов и запели «Аве, Мария!»
Самолет «Broiler-747» приближался к воде. Но совершенно неожиданно для всех, кто мог видеть это событие (а его никто не мог видеть), в нескольких метрах от воды самолет засветился и просто исчез, так и не коснувшись поверхности океана.
The Last American Hero
или
«Последний герой» – это не песня В. Цоя
Открыв глаза, Дебри заметил, что он все еще сидит в кресле и даже пристегнут ремнем. Только кресло почему-то больше не стояло в самолете, а дрейфовало в волнах Карибского моря. Дебри попробовал закричать и заметил, что это пока получается. Поэтому он и заголосил изо всех сил.
– Дебри, ну что ты орешь? – донесся голос сэра Эльдорадо. – Спокойно. Мы приводнились.
Дебри попробовал оглядеться по сторонам и увидел следующую картину: рядом с ним, тоже в кресле, дрейфовала мисс Вракер; Тупой и лейтенант Шериф, оба в позах йоги, дрейфовали верхом на чемоданах; Ещетупее сидел на том, что осталось от бортового туалета, и оплакивал потерю мисс Буркул. Сэр Эльдорадо возлежал на диване с трубкой в зубах. Казалось, что диван представляет собой самое устойчивое сооружение по сравнению с креслами, чемоданами и сортиром.
– Привет всем! – сказал сэр Эльдорадо, пыхнув трубкой. – Добро пожаловать на игру «Последний герой». Ваша задача – догрести до ближайшего острова и наладить там хоть какое-то производство хоть чего-нибудь.
– Дебри, ну что ты орешь? – донесся голос сэра Эльдорадо. – Спокойно. Мы приводнились.
Дебри попробовал оглядеться по сторонам и увидел следующую картину: рядом с ним, тоже в кресле, дрейфовала мисс Вракер; Тупой и лейтенант Шериф, оба в позах йоги, дрейфовали верхом на чемоданах; Ещетупее сидел на том, что осталось от бортового туалета, и оплакивал потерю мисс Буркул. Сэр Эльдорадо возлежал на диване с трубкой в зубах. Казалось, что диван представляет собой самое устойчивое сооружение по сравнению с креслами, чемоданами и сортиром.
– Привет всем! – сказал сэр Эльдорадо, пыхнув трубкой. – Добро пожаловать на игру «Последний герой». Ваша задача – догрести до ближайшего острова и наладить там хоть какое-то производство хоть чего-нибудь.