Страница:
Наш третий визит состоялся в субботу, 17 апреля 1943 года, в 6 часов вечера. Мы отправились к майору Мартину, чтобы сделать последние приготовления к путешествию. Сначала мы разложили по его карманам личные письма, бумажник с пропусками и все остальное, что должно было находиться при нем. Потом мы добавили небольшую денежную сумму, какую мужчина обычно имеет при себе. Окончательный список предметов, которые мы «вручили» майору Мартину, оказался довольно внушительным: Два личных знака («Майор У.Мартин, королевская морская пехота», «Р/К»), прикрепленные к подтяжкам.
Серебряный крестик на серебряной цепочке на шее. Наручные часы, бумажник.
В бумажнике имелись: Фотография «невесты». Книжечка с почтовыми марками (две использованные) .
Два письма от «невесты».
Значок с изображением святого Христофора. Пригласительный билет в «Кабаре-клуб». Пропуск в штаб морских десантных операций. Удостоверение личности (пропуск и удостоверение в целлофановой обертке). Одна пятифунтовая ассигнация. Три однофунтовые ассигнации. Одна монета в полкроны. Две монеты по шиллингу. Две монеты по б . пенсов. Четыре монеты по 1 пенсу. Письмо от «отца».
Копия письма «отца» фирме «Мак-Кена и К°» Письмо из «Ллойде Банка».
Счет (оплаченный) из Военно-морского клуба.
Счет (оплаченный наличными) из военного магазина.
Счет за обручальное кольцо (неоплаченный). Два автобусных билета. Два билета без корешков в теарт принца Уэльского, датированных 22 апреля 1943 года. Коробок спичек. Пачка сигарет.
Связка ключей (в том числе ключ от портфеля). Карандаш.
Письмо от фирмы «Мак-Кена и К» Разложив перечисленные выше предметы по карманам майора Мартина и прикрепив портфель, мы завернули тело в одеяло, чтобы уберечь его от повреждений во время путешествия. Еще раньше мы поставили контейнер вертикально и наполнили его сухим льдом.
Когда лед испарился, мы снова наполнили контейнер льдом и снова дали ему испариться. Затем мы подняли тело майора Мартина, бережно опустили его в контейнер, теперь наполненный двуокисью углерода, и обложили кусками сухого льда. Наконец, мы закрыли крышку и завинтили болты. Майор Мартин был готов отправиться на войну.
Первое сообщение, полученное 30 апреля по заранее подготовленной системе связи, гласило:
Лично и совершенно секретно От командира подводной лодки «Сераф» 30 апреля 1943 Начальнику разведывательного управления военно-морского штаба.
Копия капитан лейтенанту И.Монтегю, лично.
2. Рыбачьи лодки. В заливе оказалось много небольших рыбачьих лодок. Ближайшая находилась слева на расстоянии примерно одной мили. Нет оснований считать, что подводная лодка была замечена.
3. Операция. Время 04.30 было выбрано по двум причинам.
Во-первых, оно ближе всего ко времени полного отлива (07.31), и во-вторых, в этом случае подводная лодка успевала уйти из прибрежного района до наступления светлого времени. Контейнер открыли в 04.15, тело было извлечено, одеяло снято; портфель оказался надежно прикрепленным, спасательный жилет — надутым.
Тело опустили в воду, ровно в 04-30, примерно в 8 кабельтовых от побережья, оно поплыло по направлению к берегу. Резиновую лодку спустили на воду в надутом состоянии, вверх дном, примерно на полмили южнее. Затем, подводная лодка отошла мористее, и за борт был выброшен наполненный водой контейнер с одеялом внутри. Контейнер сначала не погружался, но, после того как его прострелили из винтовки и пистолетов с очень близкого расстояния, затонул. Место затопления контейнера — 37° сев.широты, 7° зап. долготы; глубина моря согласно измерениям — 564 метра. Донесение о завершении операции было передано в 07.15.
Проба воды, взятая близ побережья, прилагается. Лейтенант Наджуэлл.
3 мая мы получили донесение от нашего военно-морского атташе в Мадриде. В нем говорилось, что, по сообщению вице-консула из Уэльвы, 30 апреля недалеко от берега рыбаки подобрали тело майора морской пехоты Мартина. Тело было передано вице-консулу и погребено с отданием всех воинских почестей на следующий же день на кладбище в Узльве, причем на похоронах присутствовали испанские военные и гражданские власти. В донесении не упоминалось ни о портфеле, ни о каких-либо официальных бумагах.
Мы не сомневались в успехе, но тем не менее ждали окончательной проверки. А для этого нужны были документы майора Мартина. Наконец, документы прибыли в Лондон и были немедленно переданы на экспертизу. Перед отправкой тела в Испанию мы приняли некоторые меры предосторожности, они-то и помогли нам теперь определить, вскрывались конверты или нет. Результаты экспертизы неопровержимо доказывали, что письма, по крайней мере два из трех, вынимались из конвертов, хотя сургучные печати выглядели нетронутыми .
Когда мы прибавили этот факт к сообщениям, полученным из Уэльвы и от военно-морского атташе, мы были вполне удовлетворены. Итак, испанцы познакомились с содержанием писем. Мы могли быть твердо уверены, что они передали полученные сведения немцам. Оставалось положиться на немцев, а они, безусловно, сумеют извлечь все выгоды из сложившейся ситуации. Мы надеялись, что наша вера в немецкую разведку, действующую в Испании, не будет подорвана. Теперь свою роль должен был сыграть Берлин.
Как мы и ожидали, немцы сразу поняли чрезвычайную важность наших документов для своего главного штаба и не теряли времени. Примерно в начале первой недели мая их агент в Мадриде сообщил в Берлин содержание документов и обстоятельства, при которых они были обнаружены. (В одном, более позднем документе мы нашли ссылку на тот факт, что соображения немецкой разведки по поводу планов союзников были переданы немецкому командованию 9 мая, то есть до получения Берлином фотокопий писем) .
Ранним утром 10 июля наши войска высадились в Сицилии. Но немцы не могли поверить, что это подлинная атака (и что, следовательно, документы майора Мартина подложные). Германское верховное командование приказало создать специальный пост на берегах Гибралтара для наблюдения за конвоями, которые будут, по его предположению, следовать к Корсике и Сардинии. Немцы все еще думали, что высадка в Сицилии (хотя и не с той стороны острова, где они ожидали) — диверсия, предпринятая с целью отвлечь внимание от направления главного удара.
Однако 12 июля уверенность немцев в подлинности документов майора Мартина начала слабеть; вторжение в Сицилию продолжалось уже два дня и совсем не походило на отвлекающий маневр.
В западной части Средиземного моря мы добились усиления оборонительных сооружений и войск на Корсике и Сардинии за счет Сицилии. Наряду с этим, оборонительные средства на Сицилии в значительной степени были отвлечены с тех участков побережья острова, где союзники фактически высадились. Мы заставили немцев отправить торпедные катера с Сицилии в Эгейское море и тем самым пробили брешь в их обороне.
Все это подтвержадется документами того времени, и, на мой взгляд, я справедливо могу считать, что дивиденты от «операции Минсмит» оказались поистине колоссальными — значительно большими, чем мы могли надеяться при всем нашем оптимизме. А сколько жизней англичан и американцев спас «человек, которого не было», и какое влияние на ход войны оказали приключения майора Мартина, пусть определяют другие.
(Монтегю И. Человек, которого не было. М., 1956).
ШВЕДСКИЙ ДИПЛОМАТ — ЖЕРТВА СМЕРШа
СЕКРЕТ НЕМЕЦКОЙ АТОМНОЙ БОМБЫ
Серебряный крестик на серебряной цепочке на шее. Наручные часы, бумажник.
В бумажнике имелись: Фотография «невесты». Книжечка с почтовыми марками (две использованные) .
Два письма от «невесты».
Значок с изображением святого Христофора. Пригласительный билет в «Кабаре-клуб». Пропуск в штаб морских десантных операций. Удостоверение личности (пропуск и удостоверение в целлофановой обертке). Одна пятифунтовая ассигнация. Три однофунтовые ассигнации. Одна монета в полкроны. Две монеты по шиллингу. Две монеты по б . пенсов. Четыре монеты по 1 пенсу. Письмо от «отца».
Копия письма «отца» фирме «Мак-Кена и К°» Письмо из «Ллойде Банка».
Счет (оплаченный) из Военно-морского клуба.
Счет (оплаченный наличными) из военного магазина.
Счет за обручальное кольцо (неоплаченный). Два автобусных билета. Два билета без корешков в теарт принца Уэльского, датированных 22 апреля 1943 года. Коробок спичек. Пачка сигарет.
Связка ключей (в том числе ключ от портфеля). Карандаш.
Письмо от фирмы «Мак-Кена и К» Разложив перечисленные выше предметы по карманам майора Мартина и прикрепив портфель, мы завернули тело в одеяло, чтобы уберечь его от повреждений во время путешествия. Еще раньше мы поставили контейнер вертикально и наполнили его сухим льдом.
Когда лед испарился, мы снова наполнили контейнер льдом и снова дали ему испариться. Затем мы подняли тело майора Мартина, бережно опустили его в контейнер, теперь наполненный двуокисью углерода, и обложили кусками сухого льда. Наконец, мы закрыли крышку и завинтили болты. Майор Мартин был готов отправиться на войну.
Первое сообщение, полученное 30 апреля по заранее подготовленной системе связи, гласило:
Лично и совершенно секретно От командира подводной лодки «Сераф» 30 апреля 1943 Начальнику разведывательного управления военно-морского штаба.
Копия капитан лейтенанту И.Монтегю, лично.
ОПЕРАЦИЯ «МИНСМИТ»
1. Погода. Ветер переменный — юго-западный до юго-восточного, силой 2 балла; волнение — 2 балла; небо затянуто низкими облаками; видимость — от 1 до 2 миль; барометр 1016.2. Рыбачьи лодки. В заливе оказалось много небольших рыбачьих лодок. Ближайшая находилась слева на расстоянии примерно одной мили. Нет оснований считать, что подводная лодка была замечена.
3. Операция. Время 04.30 было выбрано по двум причинам.
Во-первых, оно ближе всего ко времени полного отлива (07.31), и во-вторых, в этом случае подводная лодка успевала уйти из прибрежного района до наступления светлого времени. Контейнер открыли в 04.15, тело было извлечено, одеяло снято; портфель оказался надежно прикрепленным, спасательный жилет — надутым.
Тело опустили в воду, ровно в 04-30, примерно в 8 кабельтовых от побережья, оно поплыло по направлению к берегу. Резиновую лодку спустили на воду в надутом состоянии, вверх дном, примерно на полмили южнее. Затем, подводная лодка отошла мористее, и за борт был выброшен наполненный водой контейнер с одеялом внутри. Контейнер сначала не погружался, но, после того как его прострелили из винтовки и пистолетов с очень близкого расстояния, затонул. Место затопления контейнера — 37° сев.широты, 7° зап. долготы; глубина моря согласно измерениям — 564 метра. Донесение о завершении операции было передано в 07.15.
Проба воды, взятая близ побережья, прилагается. Лейтенант Наджуэлл.
3 мая мы получили донесение от нашего военно-морского атташе в Мадриде. В нем говорилось, что, по сообщению вице-консула из Уэльвы, 30 апреля недалеко от берега рыбаки подобрали тело майора морской пехоты Мартина. Тело было передано вице-консулу и погребено с отданием всех воинских почестей на следующий же день на кладбище в Узльве, причем на похоронах присутствовали испанские военные и гражданские власти. В донесении не упоминалось ни о портфеле, ни о каких-либо официальных бумагах.
Мы не сомневались в успехе, но тем не менее ждали окончательной проверки. А для этого нужны были документы майора Мартина. Наконец, документы прибыли в Лондон и были немедленно переданы на экспертизу. Перед отправкой тела в Испанию мы приняли некоторые меры предосторожности, они-то и помогли нам теперь определить, вскрывались конверты или нет. Результаты экспертизы неопровержимо доказывали, что письма, по крайней мере два из трех, вынимались из конвертов, хотя сургучные печати выглядели нетронутыми .
Когда мы прибавили этот факт к сообщениям, полученным из Уэльвы и от военно-морского атташе, мы были вполне удовлетворены. Итак, испанцы познакомились с содержанием писем. Мы могли быть твердо уверены, что они передали полученные сведения немцам. Оставалось положиться на немцев, а они, безусловно, сумеют извлечь все выгоды из сложившейся ситуации. Мы надеялись, что наша вера в немецкую разведку, действующую в Испании, не будет подорвана. Теперь свою роль должен был сыграть Берлин.
Как мы и ожидали, немцы сразу поняли чрезвычайную важность наших документов для своего главного штаба и не теряли времени. Примерно в начале первой недели мая их агент в Мадриде сообщил в Берлин содержание документов и обстоятельства, при которых они были обнаружены. (В одном, более позднем документе мы нашли ссылку на тот факт, что соображения немецкой разведки по поводу планов союзников были переданы немецкому командованию 9 мая, то есть до получения Берлином фотокопий писем) .
Ранним утром 10 июля наши войска высадились в Сицилии. Но немцы не могли поверить, что это подлинная атака (и что, следовательно, документы майора Мартина подложные). Германское верховное командование приказало создать специальный пост на берегах Гибралтара для наблюдения за конвоями, которые будут, по его предположению, следовать к Корсике и Сардинии. Немцы все еще думали, что высадка в Сицилии (хотя и не с той стороны острова, где они ожидали) — диверсия, предпринятая с целью отвлечь внимание от направления главного удара.
Однако 12 июля уверенность немцев в подлинности документов майора Мартина начала слабеть; вторжение в Сицилию продолжалось уже два дня и совсем не походило на отвлекающий маневр.
В западной части Средиземного моря мы добились усиления оборонительных сооружений и войск на Корсике и Сардинии за счет Сицилии. Наряду с этим, оборонительные средства на Сицилии в значительной степени были отвлечены с тех участков побережья острова, где союзники фактически высадились. Мы заставили немцев отправить торпедные катера с Сицилии в Эгейское море и тем самым пробили брешь в их обороне.
Все это подтвержадется документами того времени, и, на мой взгляд, я справедливо могу считать, что дивиденты от «операции Минсмит» оказались поистине колоссальными — значительно большими, чем мы могли надеяться при всем нашем оптимизме. А сколько жизней англичан и американцев спас «человек, которого не было», и какое влияние на ход войны оказали приключения майора Мартина, пусть определяют другие.
(Монтегю И. Человек, которого не было. М., 1956).
ШВЕДСКИЙ ДИПЛОМАТ — ЖЕРТВА СМЕРШа
Жизнь и смерть Рауля Валленберга были загадочны.
Согласно советским документам, он был арестован сотрудниками СМЕРШ и умер 17 июля 1947 года в Лубянской тюрьме.
Однако многие выражали сомнение в правдивости этих документов, как и в том, что Валленберг вообще умер…
Раулем муть назвала сына в честь безвременно скончавшегося отца.
Весной 1912 года в стокгольмской больнице умер тяжело больной 23-летний офицер шведского королевского флота Рауль Оскар Валленберг. Он был близкий родственник Якоба и Маркуса Валленбергов — шведских Рокфеллеров. Семья Валленберг и сегодня одна из богатейших семей Швеции.
У молодого флотского лейтенанта Валленберга был рак.
Рауль Оскар Валленберг не увидел сына. Он скончался за три месяца до его рождения. В воскресенье 4 августа 1912 года Рауль Густав Валленберг появился на свет.
Когда ему исполнилось 6 лет, мать снова вышла замуж. Отчимом Рауля стал Фредерик фон Дардель, директор Каролинской клиники. Вскоре у пего появилась сестра Нина и брат Ги. Рауль фактически оказался единственным наследником династии Валленбергов. Особой заботой мальчика окружил его дед Густав Валленберг, известный дипломат, посол Швеции в Китае, Японии и Турции. В 1937 году Густав Валленберг скоропостижно скончался в Стамбуле.
Рауль закончил гимназию в Стокгольме, служил в армии, а затем отправился путешествовать по свету. Дед хотел сделать из него самостоятельного человека. После посещения Парижа Рауль отправился изучать архитектуру в Америку, в небольшой городок в штате Мичиган. Таково было желание деда. «Мой внук не будет учиться в университете для снобов,» — сказал тогда старый Густав. Рауль согласился с ним.
Диплом о высшем образовании он получил в 1935 году.
После учебы — это был период экономической депрессии — Рауль безуспешно пытался найти работу в Швеции. Наконец ему удалось устроиться в одну торговую фирму, которая направила его своим представителем в Южную Африку. Но эта работа пришлась молодому человеку не по вкусу. Как истый Валленберг, он не мог терпеть одного — неудачи. Когда старый Густав пригласил его в Ниццу,где отдыхал, Рауль с радостью согласился. По просьбе деда молодого Валленберга взял к себе друг семьи, еврей из Голландии, владелец банка в Хайфе (тогда богатый порт Средиземного моря). В Хайфе Рауль впервые столкнулся с еврейским вопросом.., В начале 1941 года фашисты оккупировали одну за одной европейские страны. В Стокгольме Рауль Валленберг познакомился с торговцем из Венгрии Кальманом Лауэром, совладельцем «Среднеевропейского торгово-акционерного общества». Тому пришлось забросить свои дела в Венгрии, ибо по национальности Лауэр был еврей. Рауль помог другу, стал вместо него ездить в Венгрию, во Францию, Швейцарию…
«Будапештская одиссея» Рауля Валленберга началась 9 июля 1944 года.
«Валленберг, — вспоминает Пер Ангер, — прибыл в шведскую миссию с необычным для дипломата багажом: два рюкзака, спальный мешок, плащ и револьвер. Но эта экипировка оказалась весьма полезной в последующие месяцы. «Револьвер придает мне мужества, — сказал Рауль в,свойственной для него шутливой манере. — Надеюсь, что он мне все-таки не понадобится.
Итак, готов приступить к работе».
В чем же заключалась «особая миссия» 31-летнего шведского бизнесмена, которому на некоторое время пришлось стать дипломатом? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо вернуться к событиям весны 1944 года.
Чем хуже шли дела у германского рейха на Восточном фронте, тем больше росло недоверие к сателлиту. Венгрия собиралась выйти из войны. Через доверенных лиц она осуществляла контакты в Стамбуле и Стокгольме с представителями западных держав — членов антигитлеровской коалиции. Об этом стало известно немецкой разведке. Вот почему 19 марта 1944 года на улицах Будапешта появились немецкие солдаты и танки.
Накануне адмирал Миклош Хорти побывал у Гитлера в замке Клессхайн под Зальцбургом, где выслушал упреки в том, что венгерские войска ведут себя пассивно на Восточном фронте.
Фюрер обвинил Хорти и в том, что венгерские власти мягки в отношении евреев…
После этой встречи был приведен в действие план оккупации Венгрии под условным наименованием «Операция Маргарита».
Ход операции оправдал прогноз Вальтера фон Браухича. Как-то на вопрос, сколько дней ему понадобится для захвата Венгрии, фельдмаршал ответил: — Двадцать четыре часа.
— А если будет оказано сопротивление?
— Двенадцать!
— ?!
— Не надо произносить речей…
Венгрия капитулировала не сопротивляясь. Премьеру Кал-лай пришлось укрыться в турецком посольстве, а министр внутренних дел Карстер-Фишер был арестован. Послом с особыми полномочиями в Венгрии стал штандартенфюрер СС Эдмунд Веезенмайер. Для решения «еврейского вопроса» в Будапешт прибыл Лдольф Эйхман. В имперском управлении безопасности он возглавлял «подотдел по делам евреев».
Немцы рассматривали 800 тысяч венгерских евреев, 200 тысяч из которых проживали в столице, как «опасную пятую колонну за спиной германской армии». С первых дней начались массовые аресты.
Роль шведской мисии в «еврейском вопросе» требует некоторых пояснений. В январе 1943 года в Будапеште был создан еврейский комитет «Ваадах». В его задачу входило оказание помощи еврейским беженцам из Польши и Словакии.
После оккупации Венгрии были введены новые правила для евреев. «Я никогда не забуду, — пишет П.Ангер, — тот день, когда эти правила вступили в силу и можно было видеть венгерских евреев с желтой звездой на одежде». В течение весны и лета 1944 года в сельских районах Венгрии были уничтожены все евреи. Только с 15 мая по 7 июля в концлагеря было отправлено около 600 тысяч лиц еврейской национальности. Потрясенный геноцидом, король Швеции Густав обратился 30 июня 1944 года к Хорти с призывом спасти тех, кого еще можно было спасти. 12 июля последовал ответ. Хорти обещал сделать все, чтобы «принципы гуманизма и справедливости были соблюдены».
Валленберг под руководством главы миссии развернул активную деятельность, которая финансировалась в основном Управлением по делам военных беженцев США В миссии был создан новый отдел во главе с Валленбергом. По инициативе Рауля в различных концах города были созданы конторы. Их сотрудники — около 400 человек, в основном евреи, — после настойчивых переговоров Валленберга с венгерскими властями могли не носить желтую звезду на одежде и имели право свободно перемещаться по стране. Был введен защитный паспорт, снабженный личной подписью главы шведской миссии. Обладатель паспорта и его имущество находились под защитой шведской миссии вплоть до отъезда в Швецию.
Из записной книжки (1944г.) «11 декабря. В автомобиль шведской миссии на полной скорости врезался грузовик. Благодаря случайному стечению обстоятельств Валленберга в машине не было. За рулем грузовика сидел немецкий шофер». Приближалось Рождество. За день до него П.Ангре и Р.Валленберг были вызваны в венгерский МИД, где их принял исполняющий обязанности министра Вашконди. Сам министр, как и все правительство, покинул столицу перед приходом Советской Армии.
Вашконди сообщил, что в связи с ухудшением обстановки на фронте принято решение о том, что все учреждения, в том числе и шведская миссия, должны быть эвакуированы из Будапешта.
Однако шведы заявили, что они остаются.
«Последний раз, — пишет Ангер, — я видел Рауля 10 января 1945 года. Он зашел на минутку, и я попытался уговорить его остановиться в Буде и прекратить деятельность. Но об этом он и слышать не хотел. Вокруг падали бомбы, а мы отправились в штаб войск СС, где я хотел добиться каких-нибудь гарантий безопасности для сотрудников миссии. Дорога была завалена телами убитых, трупами лошадей, поваленными деревьями и обломками зданий. „Не страшно?“ — спросил я у Рауля. „Бывает жутковато, — ответил он. — Но у меня нет выбора. Я не могу вернуться в Стокгольм без сознания того, что сделал все от меня зависящее, чтобы спасти людей“. 12 января советские войска ворвались на улицы Пешта. Немецкие части, взорвав мосты через Дунай, держали оборону в Буде.
Представители шведской и швейцарской миссий встретились с командованием германских войск и венгерским комендантом Хинди, пытаясь убедить их капитулировать. Ответ был отрицательный.
Позже выяснилось, что немецкое командование направило Гитлеру секретную телеграмму. Фюрер заявил, что «город должен держаться до последнего». Только 30 января 1945 года в помещении шведской миссии появились советские солдаты.
Но вернемся к Валленбергу. Он остался в Пеште, где проживали 100 тысяч евреев и размещалось большинство контор, подчинявшихся отделу Валленберга. «Советские войска, — пишет Ангер, — приблизились к Пешту 13 января, но немцы сопротивлялись на высотах Буды, и русским долго не удавалось сломить их сопротивление. Все это время у нас не было никаких контактов с Раулем. Когда же в апреле нас отправили домой, в Швецию, мы думали, что он уже там. Но Рауль в Стокгольм не приезжал».
В середине января 1945 года Рауль пересек линию фронта, чтобы переговорить с русскими о том, как обеспечить безопасность гетто. Через три дня от возвратился в сопровождении капитана Советской Армии и двух рядовых. Одному из сотрудников миссии Рауль сказал: «Не понимаю, я их гость или пленник»…
Что же такое СМЕРШ?
ОГПУ еще в середине 20-х годов ввело в практику похищение и убийство «предателей», нашедших прибежище в зарубежных странах. В 1936 году для этой цели в НКВД было создано «управление специальных заданий», которое сами чекисты окрестили «управлением мокрых дел». На его счету ликвидция многих троцкистов, и, наконец, самого ЛДТроцкого в 1940 году.
В начале войны в 1941 году этот орган был преобразован в 4-ое или «партизанское» управление с задачей организации шпионажа, диверсий и партазанских операций в немецком тылу.
Позднее появился СМЕРШ — организация, созданная Сталиным по решению Государственного комитета обороны в начале 1943 года.
СМЕРШ — сокращение от слов «смерть шпионам», в его функции входили контрразведка, обезвреживание шпионов и контрпропаганда.
Согласно немецким архивным документам, именно СМЕРШ организовал убийство гауляйтера В.Кубе в Минске и губернатора О.Бауэра во Львове.
Руководитель разведки при верховном командовании немецкой армии Р.Гелен должным образом оценил эффективность новой организации. Его донесения 1943 и 1944 годов полны предупреждений о «терррористических динамитчиках и убийцах» СМЕРША.
В июле 1943 года агенты Гелена сумели добыть секретное учебное пособие для сотрудников СМЕРШа, которое было специально для фюрера переведено на немецкий язык. Гитлер с большим интересом изучил этот документ.
После войны СМЕРШ был упразднен. В НКВД было создано специальное бюро номер 1, в функции которого входила организация диверсий и убийств на территории других государств.
Именно со СМЕРШем пришлось встретиться Валленбергу в Будапеште.
Встреча была роковой.
Подполковник в отставке Я. Валах утверждал: «Я был последним, кто видел Валленберга в Будапеште». «В последнее время в печати много пишут о судьбе Рауля Валленберга. В частности, обнародованы обнаруженные в архивах документы 151-й стрелковой дивизии и 7-й гвардейской армии 2-го Украинского фронта, в которых говорится об аресте советскими солдатами шведского дипломата. Но, к сожалению, в донесении политотдела 151-й стрелковой дивизии допущены неточности. Никто в тот момент Валленберга не „арестовывал“, не „задерживал“ и не „охранял“. Я — свидетель тех событий.
Январь 1945 года. Наша 151-я стрелковая дивизия вела тяжелые уличные бои в Будапеште, продвигалась по самому центру восточной части венгерской столицы — Пешту — и далее к Дунаю. В один из тех дней, 14 января, и произошла моя встреча с Р.Валленбергом.
Командир одного из полков дивизии доложил, что к нему пробрались два человека, назвавшиеся сотрудниками шведского посольства в Будапеште. Они просили связать их с советским командованием. Командир дивизии поручил мне, а я был тогда старшим инструктором политотдела, прибыть в штаб полка.
Со мной отправились офицер связи того пока, без которого трудно было бы в лабиринте улиц и переулков найти сам штаб, и два солдтата-автоматчика. Преодолевая простреливаемые места, мы наконец прибыли в штаб, который находился в известном будапештском парке «Варошлигет», в подвале водолечебницы. Здесь я и увидел высокого стройного мужчину Рауля Валленберга, первого секретаря шведского посольства и уполномоченного Международного Красного Креста. Своего спутника, невысокого роста рыжеволосого венгра, он представил как шофера — ВильМоша Лангфельда. Валленберг очень оживился, когда узнал, что я говорю по-немецки.
От офицеров полка я узнал, что Валленберг и его спутник неожиданно появились на улице, где рвались снаряды и мины, где все простреливалось гитлеровскими автоматчиками, засевшими на верхних этажах домов. В руках Валленберг держал маленький шведский флаг.
Валленберг повторил мне свою просьбу — связать его с советским военным командованием, как он выразился, «достаточно высокого ранга». Вспоминаю, что он рассказал мне о его такой же попытке накануне, но офицер и солдаты, к которым обратился, видимо, его не поняли. Все дело ограничилось тем, что у него отобрали легковой автомобиль и отпустили. И вот уже вшестером мы отправились в штаб дивизии. Там были командир дивизии генерал-майор Д.Под-шивайлов, начальник штаба полковник Н.Рогаткин, начальник политотдела полковник Я.Дмитренок, начальник отдела контрразведки майор И.Кислица. Я переводил. Валленберг подробно рассказывал о своей миссии в Будапеште, о том, как удалось спасти тысячи венгерских евреев, обреченных гитлеровцами на полное физическое уничтожение. Он рассказал также и о будапештском гетто, даже показал на плане города точное его местонахождение.
Беседа с Валленбергом длилась долго. Мы много раз переспрашивали его, почему он не выехал из Будапешта, когда приблизился фронт, почему так рисковал своей жизнью. Ответ его был один: он выполнял своей долг. Валленберг с беспокойством говорил о том, что, когда начались бои в Будапеште, он уже не мог продолжать свое дело — . спасать узников гетто. Поэтому теперь так настойчиво ищет контактов с военным командованием, чтобы обсудить, что же делать дальше, как спасать обреченных людей. Затем по его же просьбе из штаба дивизии был послан «наверх» запрос. Я не знаю, с кем связывался начальник штаба дивизии — со штабом 7-й гвардейской армии или со штабом 18-го гвардейского стрелкового корпуса, который был промежуточным звеном между дивизией и армией…
Остаток ночи я провел с Валленбергом и его шофером почти безотлучно. Мы предложили обоим отдохнуть,поспать. На командном пункте дивизии — а это была многокомнатная квартира — мы отвели им отдельную комнату. Но оба они почти не спали. Да и есть не стали, только выпили с нами чаю.
Помню, что в руках у Валленберга был объемистый портфель.
Он пояснил, что в нем важные документы, которые готов передать советскому военному командованию.
Утром, это было в 10 — 11 часов, к нам прибыли на двух автомобилях «виллис» офицеры, как мы полагали, из штаба 7-й гвардейской армии. Их было четверо человек, старший — полковник. Он уединился с начальником штаба, а затем поручил мне передать Валленбергу, что его могут доставить к командованию фронта, как он об этом просит. Валленберг обрадовался.
Потом Валленберга и его шофера пригласили сесть в автомобили. Помню, что их усадили не вместе, а порознь, каждого в отдельный «виллис». Рауль Валленберг тепло попрощался с нами.
Еще одна подробность.Перед отъездом тот полковник предупредил всех нас, что мы никому не должны говорить о Валленберге. Тогда мы не придали этому особого значения. И только через много лет узнали, куда отвезли шведского дипломата и как распорядились его судьбой». И все же близкие Валленбергу люди сомневались в его гибели в 1947 году. Представители «Общества Рауля Валленберга» Пер Ангер, Нина Лагерген и Ги фон Дардель приезжали в 1989 году в Москву для знакомства с документами, которые были предоставлены им КГБ СССР.
Согласно советским документам, он был арестован сотрудниками СМЕРШ и умер 17 июля 1947 года в Лубянской тюрьме.
Однако многие выражали сомнение в правдивости этих документов, как и в том, что Валленберг вообще умер…
Раулем муть назвала сына в честь безвременно скончавшегося отца.
Весной 1912 года в стокгольмской больнице умер тяжело больной 23-летний офицер шведского королевского флота Рауль Оскар Валленберг. Он был близкий родственник Якоба и Маркуса Валленбергов — шведских Рокфеллеров. Семья Валленберг и сегодня одна из богатейших семей Швеции.
У молодого флотского лейтенанта Валленберга был рак.
Рауль Оскар Валленберг не увидел сына. Он скончался за три месяца до его рождения. В воскресенье 4 августа 1912 года Рауль Густав Валленберг появился на свет.
Когда ему исполнилось 6 лет, мать снова вышла замуж. Отчимом Рауля стал Фредерик фон Дардель, директор Каролинской клиники. Вскоре у пего появилась сестра Нина и брат Ги. Рауль фактически оказался единственным наследником династии Валленбергов. Особой заботой мальчика окружил его дед Густав Валленберг, известный дипломат, посол Швеции в Китае, Японии и Турции. В 1937 году Густав Валленберг скоропостижно скончался в Стамбуле.
Рауль закончил гимназию в Стокгольме, служил в армии, а затем отправился путешествовать по свету. Дед хотел сделать из него самостоятельного человека. После посещения Парижа Рауль отправился изучать архитектуру в Америку, в небольшой городок в штате Мичиган. Таково было желание деда. «Мой внук не будет учиться в университете для снобов,» — сказал тогда старый Густав. Рауль согласился с ним.
Диплом о высшем образовании он получил в 1935 году.
После учебы — это был период экономической депрессии — Рауль безуспешно пытался найти работу в Швеции. Наконец ему удалось устроиться в одну торговую фирму, которая направила его своим представителем в Южную Африку. Но эта работа пришлась молодому человеку не по вкусу. Как истый Валленберг, он не мог терпеть одного — неудачи. Когда старый Густав пригласил его в Ниццу,где отдыхал, Рауль с радостью согласился. По просьбе деда молодого Валленберга взял к себе друг семьи, еврей из Голландии, владелец банка в Хайфе (тогда богатый порт Средиземного моря). В Хайфе Рауль впервые столкнулся с еврейским вопросом.., В начале 1941 года фашисты оккупировали одну за одной европейские страны. В Стокгольме Рауль Валленберг познакомился с торговцем из Венгрии Кальманом Лауэром, совладельцем «Среднеевропейского торгово-акционерного общества». Тому пришлось забросить свои дела в Венгрии, ибо по национальности Лауэр был еврей. Рауль помог другу, стал вместо него ездить в Венгрию, во Францию, Швейцарию…
«Будапештская одиссея» Рауля Валленберга началась 9 июля 1944 года.
«Валленберг, — вспоминает Пер Ангер, — прибыл в шведскую миссию с необычным для дипломата багажом: два рюкзака, спальный мешок, плащ и револьвер. Но эта экипировка оказалась весьма полезной в последующие месяцы. «Револьвер придает мне мужества, — сказал Рауль в,свойственной для него шутливой манере. — Надеюсь, что он мне все-таки не понадобится.
Итак, готов приступить к работе».
В чем же заключалась «особая миссия» 31-летнего шведского бизнесмена, которому на некоторое время пришлось стать дипломатом? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо вернуться к событиям весны 1944 года.
Чем хуже шли дела у германского рейха на Восточном фронте, тем больше росло недоверие к сателлиту. Венгрия собиралась выйти из войны. Через доверенных лиц она осуществляла контакты в Стамбуле и Стокгольме с представителями западных держав — членов антигитлеровской коалиции. Об этом стало известно немецкой разведке. Вот почему 19 марта 1944 года на улицах Будапешта появились немецкие солдаты и танки.
Накануне адмирал Миклош Хорти побывал у Гитлера в замке Клессхайн под Зальцбургом, где выслушал упреки в том, что венгерские войска ведут себя пассивно на Восточном фронте.
Фюрер обвинил Хорти и в том, что венгерские власти мягки в отношении евреев…
После этой встречи был приведен в действие план оккупации Венгрии под условным наименованием «Операция Маргарита».
Ход операции оправдал прогноз Вальтера фон Браухича. Как-то на вопрос, сколько дней ему понадобится для захвата Венгрии, фельдмаршал ответил: — Двадцать четыре часа.
— А если будет оказано сопротивление?
— Двенадцать!
— ?!
— Не надо произносить речей…
Венгрия капитулировала не сопротивляясь. Премьеру Кал-лай пришлось укрыться в турецком посольстве, а министр внутренних дел Карстер-Фишер был арестован. Послом с особыми полномочиями в Венгрии стал штандартенфюрер СС Эдмунд Веезенмайер. Для решения «еврейского вопроса» в Будапешт прибыл Лдольф Эйхман. В имперском управлении безопасности он возглавлял «подотдел по делам евреев».
Немцы рассматривали 800 тысяч венгерских евреев, 200 тысяч из которых проживали в столице, как «опасную пятую колонну за спиной германской армии». С первых дней начались массовые аресты.
Роль шведской мисии в «еврейском вопросе» требует некоторых пояснений. В январе 1943 года в Будапеште был создан еврейский комитет «Ваадах». В его задачу входило оказание помощи еврейским беженцам из Польши и Словакии.
После оккупации Венгрии были введены новые правила для евреев. «Я никогда не забуду, — пишет П.Ангер, — тот день, когда эти правила вступили в силу и можно было видеть венгерских евреев с желтой звездой на одежде». В течение весны и лета 1944 года в сельских районах Венгрии были уничтожены все евреи. Только с 15 мая по 7 июля в концлагеря было отправлено около 600 тысяч лиц еврейской национальности. Потрясенный геноцидом, король Швеции Густав обратился 30 июня 1944 года к Хорти с призывом спасти тех, кого еще можно было спасти. 12 июля последовал ответ. Хорти обещал сделать все, чтобы «принципы гуманизма и справедливости были соблюдены».
Валленберг под руководством главы миссии развернул активную деятельность, которая финансировалась в основном Управлением по делам военных беженцев США В миссии был создан новый отдел во главе с Валленбергом. По инициативе Рауля в различных концах города были созданы конторы. Их сотрудники — около 400 человек, в основном евреи, — после настойчивых переговоров Валленберга с венгерскими властями могли не носить желтую звезду на одежде и имели право свободно перемещаться по стране. Был введен защитный паспорт, снабженный личной подписью главы шведской миссии. Обладатель паспорта и его имущество находились под защитой шведской миссии вплоть до отъезда в Швецию.
Из записной книжки (1944г.) «11 декабря. В автомобиль шведской миссии на полной скорости врезался грузовик. Благодаря случайному стечению обстоятельств Валленберга в машине не было. За рулем грузовика сидел немецкий шофер». Приближалось Рождество. За день до него П.Ангре и Р.Валленберг были вызваны в венгерский МИД, где их принял исполняющий обязанности министра Вашконди. Сам министр, как и все правительство, покинул столицу перед приходом Советской Армии.
Вашконди сообщил, что в связи с ухудшением обстановки на фронте принято решение о том, что все учреждения, в том числе и шведская миссия, должны быть эвакуированы из Будапешта.
Однако шведы заявили, что они остаются.
«Последний раз, — пишет Ангер, — я видел Рауля 10 января 1945 года. Он зашел на минутку, и я попытался уговорить его остановиться в Буде и прекратить деятельность. Но об этом он и слышать не хотел. Вокруг падали бомбы, а мы отправились в штаб войск СС, где я хотел добиться каких-нибудь гарантий безопасности для сотрудников миссии. Дорога была завалена телами убитых, трупами лошадей, поваленными деревьями и обломками зданий. „Не страшно?“ — спросил я у Рауля. „Бывает жутковато, — ответил он. — Но у меня нет выбора. Я не могу вернуться в Стокгольм без сознания того, что сделал все от меня зависящее, чтобы спасти людей“. 12 января советские войска ворвались на улицы Пешта. Немецкие части, взорвав мосты через Дунай, держали оборону в Буде.
Представители шведской и швейцарской миссий встретились с командованием германских войск и венгерским комендантом Хинди, пытаясь убедить их капитулировать. Ответ был отрицательный.
Позже выяснилось, что немецкое командование направило Гитлеру секретную телеграмму. Фюрер заявил, что «город должен держаться до последнего». Только 30 января 1945 года в помещении шведской миссии появились советские солдаты.
Но вернемся к Валленбергу. Он остался в Пеште, где проживали 100 тысяч евреев и размещалось большинство контор, подчинявшихся отделу Валленберга. «Советские войска, — пишет Ангер, — приблизились к Пешту 13 января, но немцы сопротивлялись на высотах Буды, и русским долго не удавалось сломить их сопротивление. Все это время у нас не было никаких контактов с Раулем. Когда же в апреле нас отправили домой, в Швецию, мы думали, что он уже там. Но Рауль в Стокгольм не приезжал».
В середине января 1945 года Рауль пересек линию фронта, чтобы переговорить с русскими о том, как обеспечить безопасность гетто. Через три дня от возвратился в сопровождении капитана Советской Армии и двух рядовых. Одному из сотрудников миссии Рауль сказал: «Не понимаю, я их гость или пленник»…
Что же такое СМЕРШ?
ОГПУ еще в середине 20-х годов ввело в практику похищение и убийство «предателей», нашедших прибежище в зарубежных странах. В 1936 году для этой цели в НКВД было создано «управление специальных заданий», которое сами чекисты окрестили «управлением мокрых дел». На его счету ликвидция многих троцкистов, и, наконец, самого ЛДТроцкого в 1940 году.
В начале войны в 1941 году этот орган был преобразован в 4-ое или «партизанское» управление с задачей организации шпионажа, диверсий и партазанских операций в немецком тылу.
Позднее появился СМЕРШ — организация, созданная Сталиным по решению Государственного комитета обороны в начале 1943 года.
СМЕРШ — сокращение от слов «смерть шпионам», в его функции входили контрразведка, обезвреживание шпионов и контрпропаганда.
Согласно немецким архивным документам, именно СМЕРШ организовал убийство гауляйтера В.Кубе в Минске и губернатора О.Бауэра во Львове.
Руководитель разведки при верховном командовании немецкой армии Р.Гелен должным образом оценил эффективность новой организации. Его донесения 1943 и 1944 годов полны предупреждений о «терррористических динамитчиках и убийцах» СМЕРША.
В июле 1943 года агенты Гелена сумели добыть секретное учебное пособие для сотрудников СМЕРШа, которое было специально для фюрера переведено на немецкий язык. Гитлер с большим интересом изучил этот документ.
После войны СМЕРШ был упразднен. В НКВД было создано специальное бюро номер 1, в функции которого входила организация диверсий и убийств на территории других государств.
Именно со СМЕРШем пришлось встретиться Валленбергу в Будапеште.
Встреча была роковой.
Подполковник в отставке Я. Валах утверждал: «Я был последним, кто видел Валленберга в Будапеште». «В последнее время в печати много пишут о судьбе Рауля Валленберга. В частности, обнародованы обнаруженные в архивах документы 151-й стрелковой дивизии и 7-й гвардейской армии 2-го Украинского фронта, в которых говорится об аресте советскими солдатами шведского дипломата. Но, к сожалению, в донесении политотдела 151-й стрелковой дивизии допущены неточности. Никто в тот момент Валленберга не „арестовывал“, не „задерживал“ и не „охранял“. Я — свидетель тех событий.
Январь 1945 года. Наша 151-я стрелковая дивизия вела тяжелые уличные бои в Будапеште, продвигалась по самому центру восточной части венгерской столицы — Пешту — и далее к Дунаю. В один из тех дней, 14 января, и произошла моя встреча с Р.Валленбергом.
Командир одного из полков дивизии доложил, что к нему пробрались два человека, назвавшиеся сотрудниками шведского посольства в Будапеште. Они просили связать их с советским командованием. Командир дивизии поручил мне, а я был тогда старшим инструктором политотдела, прибыть в штаб полка.
Со мной отправились офицер связи того пока, без которого трудно было бы в лабиринте улиц и переулков найти сам штаб, и два солдтата-автоматчика. Преодолевая простреливаемые места, мы наконец прибыли в штаб, который находился в известном будапештском парке «Варошлигет», в подвале водолечебницы. Здесь я и увидел высокого стройного мужчину Рауля Валленберга, первого секретаря шведского посольства и уполномоченного Международного Красного Креста. Своего спутника, невысокого роста рыжеволосого венгра, он представил как шофера — ВильМоша Лангфельда. Валленберг очень оживился, когда узнал, что я говорю по-немецки.
От офицеров полка я узнал, что Валленберг и его спутник неожиданно появились на улице, где рвались снаряды и мины, где все простреливалось гитлеровскими автоматчиками, засевшими на верхних этажах домов. В руках Валленберг держал маленький шведский флаг.
Валленберг повторил мне свою просьбу — связать его с советским военным командованием, как он выразился, «достаточно высокого ранга». Вспоминаю, что он рассказал мне о его такой же попытке накануне, но офицер и солдаты, к которым обратился, видимо, его не поняли. Все дело ограничилось тем, что у него отобрали легковой автомобиль и отпустили. И вот уже вшестером мы отправились в штаб дивизии. Там были командир дивизии генерал-майор Д.Под-шивайлов, начальник штаба полковник Н.Рогаткин, начальник политотдела полковник Я.Дмитренок, начальник отдела контрразведки майор И.Кислица. Я переводил. Валленберг подробно рассказывал о своей миссии в Будапеште, о том, как удалось спасти тысячи венгерских евреев, обреченных гитлеровцами на полное физическое уничтожение. Он рассказал также и о будапештском гетто, даже показал на плане города точное его местонахождение.
Беседа с Валленбергом длилась долго. Мы много раз переспрашивали его, почему он не выехал из Будапешта, когда приблизился фронт, почему так рисковал своей жизнью. Ответ его был один: он выполнял своей долг. Валленберг с беспокойством говорил о том, что, когда начались бои в Будапеште, он уже не мог продолжать свое дело — . спасать узников гетто. Поэтому теперь так настойчиво ищет контактов с военным командованием, чтобы обсудить, что же делать дальше, как спасать обреченных людей. Затем по его же просьбе из штаба дивизии был послан «наверх» запрос. Я не знаю, с кем связывался начальник штаба дивизии — со штабом 7-й гвардейской армии или со штабом 18-го гвардейского стрелкового корпуса, который был промежуточным звеном между дивизией и армией…
Остаток ночи я провел с Валленбергом и его шофером почти безотлучно. Мы предложили обоим отдохнуть,поспать. На командном пункте дивизии — а это была многокомнатная квартира — мы отвели им отдельную комнату. Но оба они почти не спали. Да и есть не стали, только выпили с нами чаю.
Помню, что в руках у Валленберга был объемистый портфель.
Он пояснил, что в нем важные документы, которые готов передать советскому военному командованию.
Утром, это было в 10 — 11 часов, к нам прибыли на двух автомобилях «виллис» офицеры, как мы полагали, из штаба 7-й гвардейской армии. Их было четверо человек, старший — полковник. Он уединился с начальником штаба, а затем поручил мне передать Валленбергу, что его могут доставить к командованию фронта, как он об этом просит. Валленберг обрадовался.
Потом Валленберга и его шофера пригласили сесть в автомобили. Помню, что их усадили не вместе, а порознь, каждого в отдельный «виллис». Рауль Валленберг тепло попрощался с нами.
Еще одна подробность.Перед отъездом тот полковник предупредил всех нас, что мы никому не должны говорить о Валленберге. Тогда мы не придали этому особого значения. И только через много лет узнали, куда отвезли шведского дипломата и как распорядились его судьбой». И все же близкие Валленбергу люди сомневались в его гибели в 1947 году. Представители «Общества Рауля Валленберга» Пер Ангер, Нина Лагерген и Ги фон Дардель приезжали в 1989 году в Москву для знакомства с документами, которые были предоставлены им КГБ СССР.
СЕКРЕТ НЕМЕЦКОЙ АТОМНОЙ БОМБЫ
Завершение одной войны ознаменовало подготовку ко второй.
Всеволоду Овчинникову события виделись в следующем развитии.
6 июня 1944 года войска союзников высадились на побережье Франции. Но еще до открытия второго фронта в Европе Пентагон учредил так называемую миссию «Алсос» — научную разведку специального назначения. Двигаясь вместе с войсками вторжения, она должна была немедленно приступить к сбору материалов по германскому «урановому проекту», а также разыскать наиболее видных ученых, принимавших в нем участие, и конфисковать запасы расщепляющихся материалов.
В более широком плане новая разведывательная организация имела цель перехватить у союзников любые сведения как об атомной программе, так и о других перспективных видах оружия, которые разрабатывались в гитлеровской Германии, и прежде всего не допустить, чтобы эти материалы попали в руки Советского Союза.
Во главе миссии «Алсос» был поставлен полковник Паш. Это назначение, связанное с выездом в Европу, должно было оторвать его отдела Оппенгеймера и разрядить нежелательную для Гровса конфликтную ситуацию в Лос-Аламосе.
Поскольку миссии «Алсос» предстояло действовать в зоне военных операций, при подборе ее научного руководителя в Пентагоне решили застраховаться от возможных неожиданностей. Назначенный на этот пост голландский физик Сэмюэл Гоудсмит был достаточно эрудирован в области ядерной физики, однако не состоял в штате сотрудников Манхэттенского проекта, не работал в Лос-Аламосе.
После того как Энрико Ферми впервые осуществил в Чикаго цепную ядерную реакцию, американцы уже не сомневались, что создание атомной бомбы практически возможно. Им также казалось, что немцы продвинулись в этом направлении гораздо дальше, ибо развернули свои исследования на два года раньше их.
Всеволоду Овчинникову события виделись в следующем развитии.
6 июня 1944 года войска союзников высадились на побережье Франции. Но еще до открытия второго фронта в Европе Пентагон учредил так называемую миссию «Алсос» — научную разведку специального назначения. Двигаясь вместе с войсками вторжения, она должна была немедленно приступить к сбору материалов по германскому «урановому проекту», а также разыскать наиболее видных ученых, принимавших в нем участие, и конфисковать запасы расщепляющихся материалов.
В более широком плане новая разведывательная организация имела цель перехватить у союзников любые сведения как об атомной программе, так и о других перспективных видах оружия, которые разрабатывались в гитлеровской Германии, и прежде всего не допустить, чтобы эти материалы попали в руки Советского Союза.
Во главе миссии «Алсос» был поставлен полковник Паш. Это назначение, связанное с выездом в Европу, должно было оторвать его отдела Оппенгеймера и разрядить нежелательную для Гровса конфликтную ситуацию в Лос-Аламосе.
Поскольку миссии «Алсос» предстояло действовать в зоне военных операций, при подборе ее научного руководителя в Пентагоне решили застраховаться от возможных неожиданностей. Назначенный на этот пост голландский физик Сэмюэл Гоудсмит был достаточно эрудирован в области ядерной физики, однако не состоял в штате сотрудников Манхэттенского проекта, не работал в Лос-Аламосе.
После того как Энрико Ферми впервые осуществил в Чикаго цепную ядерную реакцию, американцы уже не сомневались, что создание атомной бомбы практически возможно. Им также казалось, что немцы продвинулись в этом направлении гораздо дальше, ибо развернули свои исследования на два года раньше их.